В период курсантской практики в Балтийске на крейсере меня и ещё нескольких парней боцман крейсера на время большой приборки отправил работать на берег. Задание нам было дано покрасить подкрановые пути на пирсе кузбасс-лаком. Работа явно абсурдная, но красиво смотрелись рельсы, покрытые чёрным лаком, с палубы крейсера.
Перед визитом в Полярный какого-то высокого начальства город, корабли, пирсы чистили и полировали. По городу разбросано много валунов, что принесли ледники. Веса в них по несколько десятков тонн. Один из таких валунов находился между Гаиновским причалом и комендатурой. Кому-то пришло в голову покрасить этот валун мелом. Начальству так понравился покрашенный валун, что оно распорядилось и другие валуны в городе побелить. Приятно на сером фоне сплошного гранита усмотреть белое пятно.
Мурманское радио попросило флот рассказать немного о себе для жителей области. Флот откликнулся на просьбу и разрешил вывезти корреспондента радио тральщиком на пару часов в море. Приняли корреспондента на тральщике, вышли в море, парень берёт интервью у матросов, офицеров, записывает всякие шумы на магнитофон. Записал корреспондент в том числе и момент, когда на корабле играли боевую тревогу, команды, доклады, которые поступали по громкой связи о готовности постов. Когда вернулись в базу, помощник попросил прокрутить все записи. Прослушал и пришёл в негодование от разнобоя в докладах, и их нечёткости. Раньше он этого не замечал. Попросил корреспондента стереть часть записи, а затем на разные голоса, но с правильной формой доклада, чётко наговорил этот эпизод на плёнку.
Хрущев решил посмотреть на Северный флот. Возможен был его визит в Полярный. Если будет посещать Полярный, то корабль с ним обязательно пройдёт мимо бухты Тихая, в которой стоял дивизион СКА. Краситься некогда, краски нет, погода не покрасочная.
На форштевнях катеров были установлены буксировочные рымы с металлическими накладками, для усиления. Их красили киноварью в ярко красный цвет. Народ называл их петушками. Начальство приказало подкрасить всем катерам, стоящим носом на выход петушки и выделило краску. Никита не удостоил нас посещением, но покраска петушков запомнилась.
Шинель, не Гоголевская.
Кто-то из классиков сказал что «все мы вышли из шинели Гоголя». Это точно. У кого как получилось по времени, и не Гоголевской, а чёрной морской. Некоторые вышли из неё через 25-35 лет, а некоторые сразу после училища.
У знакомого офицера подошёл срок на новую шинель. Получил он в вещевой части ордер на пошив шинели в гарнизонном ателье и пошивочные деньги. Заказал шинель, оплатил пошив, пару раз сходил на примерку, а тут его корабль направили на обеспечение каких-то работ. Отработали они около двух месяцев и пришли домой.
Офицер вспомнил о заказанной шинели, выбрал время, пошёл её получать. А в ателье ему говорят, что его долго не было и они сдали шинель на реализацию в военторг. Деньги за шинель вернут, как только военторг продаст шинель. Опечалился мой знакомый, пошёл на корабль, а по дороге решил зайти в военторг. Зашёл и видит свою шинель. Купил он её, а через пару дней пошёл в ателье. Ему говорят «ваша шинель продана, получите деньги за шинель и за пошив». А теперь вопрос! Кто заплатил за пошив его шинели?
Контрабандисты.
Военный транспорт, водоизмещением около полутора тысяч тонн, по каким-то надобностям собирался в Польшу. Трюма были пустые, груз он должен был принять в Польше, а далее в Союз, скажут, куда и когда. Команда была из военных моряков, ходившая в Польшу и ГДР не первый раз, наловчилась помалу таскать с собой контрабанду. У «демократов» можно было купить то, чего не было в Союзе.
Пару килограмм кофе или два-три блока сигарет. На такие шалости таможня закрывала глаза. Грузы, как правило, бывали упакованы в ящики с условными обозначениями, адресаты вполне солидные организации. В ящиках с одинаковым успехом могли быть плюшевые мишки и двигатели для ракет. Команды это не касалось. Грузы часто сопровождал караул. На этот раз таможня получила информацию, что моряки оборзели и хотят уволочь в Польшу новенький, только из магазина мотоцикл .
Корабль вывернули наизнанку, вывернули и вытрясли. Нет мотоцикла. Только под днищем не искали. Пора отходить, а контрабанда не найдена. Тогда старший таможенник пошёл на риск. Он собрал всю команду в салоне и дал торжественную клятву, не конфисковывать мотоцикл, если они покажут, где он спрятан. Так сказать для накопления опыта досмотра. Команда решила ему поверить, и показали спрятанный мотоцикл.
В трюмах транспорта, за комингсом люка, были установлены четыре довольно мощных лампиона, которые обеспечивали работу в трюме в ночное время. Для замены ламп их можно было спустить на настил трюма. Лампион привязали к мотоциклу и подняли к подволоку трюма. Темнее всего под свечкой.
