Распорядком дня в военных приёмках был предусмотрен день для физической подготовки. Раз в неделю все офицеры ВП дружно бегали на стадион или речку, в зависимости от погоды. Зимой становились на лыжи. Один из этих маршрутов проходил мимо старого бревенчатого дома, с высоченным забором. Забор был вроде тех, какие изображает кино в острогах, а дом напоминал маленькую усадьбу. У ворот этого дома-крепости мы часто видели деда с белой окладистой бородой. Дед сидел на скамеечке сычом, на наши приветствия не отвечал. Мы думали, что он глухой, а потом народ стал рассказывать, что когда дед помер, начали искать наследников. Кого-то нашли, но все как чёрт от ладана отказываются от наследства. Говорят, достал их дед при жизни так, что и после его смерти не хотят иметь с ним ни каких дел, и наследства не надо.
Пошли власти с общественностью и милицией описывать имущество. Начали ворошить домашний скарб и находят в сундуках несколько комплектов обмундирования белых яицких казаков, времён Чапаева, саблю и трёхлинейку, этих же времён с хорошим комплектом патронов. Всё ухожено и смазано, хоть сейчас в бой. А дальше пошли совсем чудеса, когда заглянули в сарай, раньше бывший каретником. Милиция обнаружила там свой чёрный воронок, украденный у милиции лет пят или десять тому назад. Воронок был дедом дооборудован под броневик, с установленным на нем пулемётом «максим». И запас патронов к «максиму» на хороший бой. Местные казачки высказывали предположение, что дед упорно ждал возвращения «своих» и готовился им помочь. Вероятно, он был из тех, кто в последний раз видел Чапаева в прицел пулемёта. Недоумение у народа вызвали тележки. С таких тележек в городе торговали молоком в разлив. Их дед наворовал штук шесть. Что он собирался на них возить, никто не понял.
Бвана – учитель.
Мой друг со времён училища Леха Клименко служил на ЧФ командиром морского тральщика.
Начальство подбросило ему двух чернокожих из Африканского молодого государства, которое решило создавать свой флот. Один был командующим флотом, второй командиром военно-морской базы. У Лёхи они должны были набраться морского духа и понять суть корабельной службы. Поселил их Лёха в старшинской каюте и плавает вместе с ними. Однажды приходит к нему комфлота и рассказывает, что в стране масса диких свиней, а белка в рационе населения не хватает, дикие свиньи считаются несъедобными. Кончается его рассказ просьбой научить его и командира ВМБ есть свинину. Леха дал команду на камбуз приготовить вечером три свиных отбивных и после отбоя пригласил чернокожих в свою каюту. Налил каждому и себе по половине стакана спирта, поставил на стол отбивные и графин с водой, и показал, как надо есть .
Комфлота выпил, запил и закусил, а командир ВМБ упёрся и ни в какую.
Между ними происходит объяснение на их родном языке и по тону разговора Лёха понимает, что старший приказывает младшему. Последним аргументом у комфлота был кулак. Он поставил по стойке смирно командира ВМБ и начал разукрашивать его лицо. Очень скоро командир ВМБ согласился принять участи в эксперименте, выпил и закусил, как показал учитель, после чего оба бравых моряка легли на пол каюты и приготовились помирать. Минут через пять оба заснули, а Лёха вызвал дежурную службу и приказал вынести их и поместить на штатные места.
Утром следующего дня, оба африканца пришли к Лёхе выразить свою благодарность за науку.
Восхищение Лёшкиным педагогическим талантом у них было настолько велико, что они даже пытались целовать ему руки. На что им Лёха сказал, что в его задачу входило только привитие первоначальных навыков, а совершенствоваться в этом деле далее они могут самостоятельно.
