Владивосток всегда страдал от недостатка питьевой воды. Потому многие офицеры береговых служб предпочитали мыться на кораблях. Очевидцы этого события не запомнили его фамилию, известно только что он был из технических служб и в звании майора или капитана 3-го ранга.
Для своего банного мероприятия офицер приспособил корабль вспомогательного флота, кабелеукладчик. Видимо, этот корабль был связан с его служебной деятельностью.
В субботний день, захватив необходимые принадлежности, поднялся он на борт судна, спросил у дежурного по кораблю, работает ли душ и, получив утвердительный ответ, пошёл мыться.
Душ находился в кормовой надстройке, которая имела несколько палуб. В душе был иллюминатор, который почему-то называют спасательным, хотя в этот иллюминатор может пролезть только долго не кормленый матрос-первогодок.
Офицер, на береговой службе, явно был не в комплекции первогодка, особенно в кормовой части.
Мужичок намылился, и в этот момент прекратилась подача всякой воды. В таком намыленном состоянии офицер вышел в коридор, попробовал найти кого-нибудь, но не нашёл. Вернулся в душ и решил, что сможет вызвать дежурного через вахтенного у трапа, которого периодически можно было увидеть через иллюминатор. Погода была почти штормовая, морозец, снежная крупа и довольно сильный ветер. Вахтенный закутался в плащ, натянул на голову капюшон и разгуливал по юту, думая о предстоящем ужине и девицах.
Намыленное тело довольно легко просунулось в иллюминатор, однако офицер увидел только один валенок вахтенного. Надеясь увидеть вахтенного целиком, мужчина просунулся до пояса, однако вахтенный его не услышал и переместился на другой борт. Стало холодно, однако иллюминатор назад не захотел пускать, и мыло на теле высохло. Начал несчастный выражаться, очень громко и непечатно в адрес вахтенного и был услышан на соседнем корабле. Прибежал дежурный, намылил ему кормовую часть, попробовал вытащить – не получилось. Доложил дежурному по бригаде, тот пришёл, посмотрел и распорядился спустить с надстройки матроса, надеть на голую часть шапку и бушлат и попытаться протолкнуть человека внутрь корабля. Не получилось протолкнуть, а шапку и бушлат надели. Доложили командиру бригады. А офицер уже матом ругается не в полый голос, и чувствуется, что замерзает. Пришёл командир бригады, посмотрел на это дело изнутри и с наружи и распорядился вырезать борт надстройки вместе с офицером, и дальнейшие спасательные операции проделать на плавмастерской. Так и сделали, снаружи и внутри обернули человека одеялами поверх одеял асбестовой тканью и автогеном вырезали борт надстройки. Рядом был портальный кран, им взяли вырезанную часть борта, вместе с офицером, за приваренный рым и перенесли на палубу.
Говорят, что самое замечательное зрелище было, когда кран производил опускание груза на палубу, и когда два матроса несли на ПМ кусок вырезанного борта, а в центре этого куска шествовал .
Кузнецы.
Летом 1948 года, в жаркий летний день, в городе Мариуполе услышали грохот мощного взрыва. Во время войны порт и подходы к нему были плотно минированы и нашими минами и немецкими. Тральщики ещё не закончили свою работу, а потому удивления у горожан этот взрыв не вызвал.
На следующий день по городу стал гулять домыслы и слухи. Естественно, в прессу эти слухи не попали.
Бабушки же излагали эти события так.
На въезде в город, в районе порта, разбил свой лагерь цыганский табор. Ребятишки из табора пошли искупаться и на берегу нашли симпатичный чёрный шарик, из которого кузнецы умельцы из табора смогут изготовить два великолепных котла для табора. Сообщили умельцам-кузнецам, которым, к их несчастью, удалось подогнать к этому шарику телегу и благополучно погрузить мину. Благополучие их преследовало до самого момента прибытия в табор и ещё до тех пор, пока кузнецы не взялись за инструмент. Тут оно и кончилось. По крайней мере, со слов мариупольских бабушек, а им, видимо, стало это известно из уст немногочисленных оставшихся свидетелей.
. -
4-го Март 2006 г.
.jpg)
