«Что с ней? — удивлялся Ростислав. — Чем она недовольна?»
Добросердов, как видно, любил поесть и ел с большим удовольствием; сообщил Ростиславу, что он работает «по ракетному делу, а посему, сами понимаете, капитан-лейтенант, о работе — молчок, как и вы о своей», и принялся рассказывать смешные истории — во многих он оказывался главным действующим лицом.
— Зачем ты его привезла? — спросила Аля, когда они с Жекой, оставив в зале мужчин, нашли в вестибюле зеркало.
— Я думала, тебе будет приятно, — простодушно оправдывалась Жека, подмазывая губы. — И он так просился, так ужасно просился, я никак не могла отказать. Он, наверное, все еще тебя любит...
— Глупости, — оборвала Аля подругу. — Мне не нужен ни он, ни другие. Меня совесть мучает. Славка такой хороший, а я сделала вид, будто я с Добросердовым незнакома. Я не хочу, чтобы Слава мучился, переживал.
— Чепуха! — Жека потрепала ее по щеке. — Мужчины — они народ простодушный. Поверь моей опытности... А Слава — он тебя обожает...
Когда они вернулись к столу, Добросердов рассказывал Ростиславу о новой симфонии Шостаковича, которую слушал на днях в Ленинграде. Ростислав оживился — они наперебой говорили о Хиндемите и Бриттэне, о Стравинском, Дебюсси и Равеле. Их вкусы сходились — оба больше всего любили Чайковского. Аля невольно вспомнила, как в Филармонии два года назад была с Вениамином на Четвертой симфонии...
Она взглянула на Добросердова, на Ростислава — и вдруг сообразила, что Слава все понял. Да, он понял и прервал разговор.
— А не пора ли нам в город?..
Ехали берегом моря; уже начинало темнеть, за бухтой чернели городские башни, загорались огни. Добросердов не спеша вел машину; Жека болтала, то и дело к ним оборачиваясь; Аля сидела притихшая. Ростислав все ждал, что Добросердов тоже оглянется — и тогда он поймает взгляд, обращенный к Але — конечно же к Але, но Добросердов не оборачивался. «В конце концов, она честно сказала, что она влюблялась, в нее влюблялись. Почему бы Добросердову и не быть одним из них?..» Но в душе закипала злоба, когда он пытался представить Алю в объятиях Добросердова. Добросердов не был ему противен, он не стиляга и не пижон, как видно, серьезный парень, и Аля вполне могла им увлечься — почему бы и нет? Подъехали к дому.
— Очень рад был познакомиться. — Добросердов пожал Ростиславу руку. — Мы должны торопиться; и Жеке, и мне — утром на работу. Всего хорошего. Желаю вам полного счастья.
Голос его был искренним и доброжелательным.
— Я рад, что вы именно такой, каким описывала вас Жека, — сказал он Ростиславу. — Жека склонна к преувеличениям.
И Добросердов. еще раз дружески пожал ему руку.
Машина скрылась за поворотом, а Ростислав все смотрел ей вслед.
— Пойдем? — Аля достала платок и стерла помаду у него со щеки — след от поцелуя Жеки.
Аля легко взбежала по лестнице. Ростислав тяжело поднимался за нею. Он не хотел копаться в прошлом — ее прошлое принадлежит только ей. Но сегодня его обманули. Почему его обманули?
Они вошли в свою комнату, зажгли свет. Аля сняла с него фуражку, положила на плечи руки, посмотрела в глаза (ничего лживого не нашел Ростислав в ее взгляде) и сказала просто — иначе, уверен был Ростислав, не могла бы сказать:
— Так глупо все получилось, Слава! Зачем они придумали эту комедию? Всё Жека — у нее всегда чепуха на уме. «Добросердов», — передразнила она, а я, как дура: «Крамская». Я должна была сразу сказать: «Это Вениамин». Он, ты сам видел, неплохой и неглупый, а я не знала тогда, что все же встречу тебя.
Нет, лгать она не способна. От сердца отлегло. Ревность к прошлому? Это просто смешно... (хотя сердце все же поскребывал лапкой злобный зверек).
— Вот что, девочка, — сказал Ростислав.—У нас где-то есть еще бутылка шампанского. Выпьем за то, чтобы поменьше у нас было всяческих недомолвок. Пробка щелкнула в потолок.
— Всегда, обо всем — только начистоту? — спросил он.
— Начистоту! — ответила Аля. — Но и ты — тоже.
— И я. Всегда все начистоту! Да, — вспомнил он.— А что ты мне обещала сказать? Гости тебе помешали.
— Слава, милый... Мне кажется, у нас будет... Что ты делаешь, Славка, с ума сошел! — закричала она, отбиваясь.
— Радуюсь!
Он залпом выпил шампанское и, к ужасу Али, разбил бокал. Бокалы были только что куплены.
4
Ростислав спешил на корабль, чтобы поспеть к подъему флага. Едва не проспал! Повезло, поймал такси. Гавань жила обычной жизнью. Он вдохнул ее запах: «Эх, хорошо!»
Солнечные зайчики бегают по бортам кораблей; матросы возятся с корабельным псом Вертолетом.
Ростислав поднялся по сходне; принял рапорт Игнаши, остававшегося за него: «происшествий никаких не случилось». В том, что происшествий не будет, Ростислав был убежден, но переспросил — вчера было воскресенье:
— Из увольнения явились все вовремя?
— Так точно.
— Ну и отлично.
Он пожал руку другу: Игнаша — молодец, на него положиться можно.
Подняли флаг. Начался корабельный день. Мысли Ростислава опять вернулись к его промаху в море. «Будь строг к подчиненным, будь строг и к самому себе», — говорит отец. Он вспоминал шаг за шагом учение. Гидроакустический контакт с лодкой удерживали прочно, хотя она все время маневрировала, Ростислав был уверен, что ей не удастся уйти от преследования. И вдруг эхо от цели стало изменяться, а потом и контакт пропал. Тогда он поставил себя на место «противника». И — разгадал маневр. А когда счастливый своим открытием снова «поймал» подводного «врага» — тут-то чуть было и не дал маху. Поторопился. А в море горячиться нельзя. Когда нужно было успокоиться, Ростислав всегда вспоминал командира корабля, описанного : «Что-то спокойное, неторопливое, скромное и в то же время уверенное было в его манерах, походке, в чертах серьезного, энергичного лица, в спокойном взгляде черных глаз... Сразу чувствовалось, что это человек твердой воли, умеющий владеть собой при всяких обстоятельствах... Он так же спокойно и неторопливо распоряжался во время шторма, как и в обыкновенное время; все знали, с каким хладнокровием и находчивостью этот человек выбросился во время бури на берег, чтобы спасти судно и людей...»
Парусный флот канул в вечность, но все черты того командира хотелось видеть в себе: спокойствие, неторопливость, скромность, находчивость в море... ведь только в море он может хорошо обучить молодежь, сколотить крепкий противолодочный расчет; единым целым должны быть во взаимодействии с командиром акустик, оператор, рулевой... особенно акустик...
«...Особенно — акустик! Недавно при сверке прокладки курсов лодки и корабля оказалось, что мы прошли над лодкой, не обнаружив ее. Промах? Промах. Чей? Молодого акустика Марфина. Может быть, Беспощадный прав, не допуская на учениях молодых к станции? Нет, все же не прав! В тот раз была неблагоприятная гидрология моря. Акустик пусть привыкает...»
Ростислав вызвал Орла. Старшина пришел, как всегда, спокойный, улыбается.
Поговорили о предстоящих гидроакустических дальномерных учениях. О том, что Марфин устал, когда проходили над лодкой, и потому не услышал эхо-сигнала. Тренировать, тренировать надо молодых на длительность поиска цели!..
Орел посерьезнел.
— Прошу разрешения провести завтра комсомольское собрание для разбора дела Черноуса, Презентова и Небогаткина.
— А что они натворили?
— Да Черноус в воскресенье получил от отца посылку с продуктами. На что ему? На корабле досыта кормят; а тут ветчина, сыр, семга и резиновая с чистейшим спиртом.
— Что? Грелка?
— Так точно, спирт. Черноус пригласил приятелей отпраздновать его рождение — сигнальщиков Презентова и Небогаткина. Друзья на берегу напились и, когда возвращались, услышали от старшины с корабля Беспощадного: «Эй, вы, зайцы во хмелю!» Слово за слово — затеяли драку на пирсе; в нее ввязались дружки старшины. У Черноуса — синяк под глазом, у Небогаткина и Презентова физиономии опухли.
Так... От Орла Ростислав узнал то, что должен был узнать от своего помощника, Барышева. Скрыл от командира! Скрыл тихий Игнаша!
— Назначайте собрание и всыпьте им по первое число...
— Есть.
Орел ушел. Ростислав приказал позвать Барышева.
5
И вот Барышев сидит у него в каюте.
— Почему скрыли чепе?
— П... почему? — стал заикаться Игнаша.
— Да, почему, я вас спрашиваю?
— Ты... ты понимаешь, Слава...
— Вы разговариваете с командиром.
— Понимаете, товарищ капитан-лейтенант, едва мы их разняли и водворили в кубрик, пришел Беспощадный...
— Ну?
— И убедительно рекомендовал .
— Вы согласились?
— Беспощадный настаивал.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
