Только сели, вытащили бутылку - патруль. Оказывается, это место под единственным в округе кустом было приманкой для таких салажат, как наши мореманы. Подвели задержанных к комендатуре, там какой-то «зэк» мыл последние ступеньки парадной лестницы. По мокрой, блестящей лестнице (трап по-морскому), поднялись к помощнику коменданта. Тот мгновенно, даже радостно, весь засветившись, приветствовал новых заключенных и тут же приказал: «Мыть трап!» Курсанты подождали, пока «зэк» закончит мыть самую последнюю ступеньку, взяли у него тазик, обрез по-морскому, и начали мыть еще влажные первые ступеньки.
- Сизифов труд, - сказал отличник Владик Иванов. Он всегда все знал, даже законы Мерфи. Что тут же подтвердил, - Если какая-нибудь неприятность может случиться, она случается.
Остальные, молча сопя, обозленные, что сорвалось неплохое мероприятие и так глупо попались, засучили рукава, закатали брюки и водили тряпкой, ветошью по-морскому, по идеально чистому трапу, устраняя зазор между тряпкой и полом.
- Такое впечатление, что его постоянно моют, - опять изрек отличник Иванов.
«Хорошист» Боря Переборов с издевательской радостью изрек:
- Сейчас домоем до конца и снова начнем! - Все вздрогнули, уж очень похоже на правду, скорей всего, так и будет. Вот начали практику на подводной лодке!..
Мальчишкам повезло: только закончили по первому разу мыть, в комендатуру привезли в термосах обед. Им приказали идти в камеру и сидеть там. Всем раздали обед, курсантам не хватило, они же не стояли на довольствии, их привели без аттестатов. Аромат обеда витал на гауптвахте, а наши подводники сидели голодные и пытались прекратить слюноотделение. Умный Иванов опять изрек:
- Если может случиться несколько неприятностей, они происходят в самой неблагоприятной последовательности. Расширенный закон Мерфи.
Борис Переборов покрутил пальцем у виска, а практичный Саня Макаркин, видя, что один из арестованных несет остатки обеда выбрасывать, заскулил и упросил за одну сигаретку разрешить ему сделать это «грязное» дело. Матрос с радостью согласился. Курсанты молча, не глядя друг на друга, немного перекусили. Иванов даже облизал кастрюлю. Хорошо, не надо мыть.
Алексей Игольников, старшина класса, немногословный и решительный, молча приказал Иванову вынести посуду. Гордый Иванов понес, но успел сказать последнее слово:
- Под давлением все ухудшается! Закон термодинамики Мерфи.
Практичный Макаркин крикнул:
- Мерфист Скажи коменданту, что мы голодные!
Через полчаса пришел помощник коменданта. Оказывается, комендант в отпуске, а помощник за него. Явно наслаждается властью. Курсанты встали по стойке «Смирно». Армейский капитан внимательно осмотрел их, потом почему-то остановился у Иванова и сказал:
- Товарищ курсант, не делайте умное лицо! Не забывайте, что вы будущий офицер!
Мальчишки невольно расхохотались. Помощник взвился:
- Равняйсь. Смирно. Отставить. Равняйсь. - Наконец, он решил им пояснить, - Команда «Равняйсь» касается всех, а не каждого в отдельности.
Борис Переборов только было открыл рот, как получил:
- А вы бы лучше помолчали, товарищ курсант, у вас еще лапша на ушах не обсохла.
Тут только моряки поняли, какой перед ними противник. С таким шутить нельзя. Полное отсутствие чувства юмора.
- Когда курсант виноват, он должен встать и покраснеть, -продолжал воспитательную работу помощник коменданта с совершенно серьезным лицом. - Вы пьющие молодые люди. Я вам подготовил несколько своих умных высказываний. Садитесь. Можно будет записать, для памяти. - Видимо, после обеда на него нашло вдохновение, и он начал изрекать очень мудрые истины. В стихах:
Пей только воду, иногда чай.
Глядишь, до старости доживешь невзначай.
Его лицо светилось, глаза сверкали. Он казался себе великим поэтом, Нероном нашего времени:
Если тебе нальют вдруг,
Соверши подвиг, откажись, друг!
Но вот он перешел на более глубокие философские высказывания. Его лицо преобразилось от работы мысли:
Знаю, что тянет, вопрос не простой.
Как выпить захочешь, хоть волком вой.
Одно поможет, если поймешь,
Что с этой заразой в могилу сойдешь.
В заключение он выдал даже на морскую тематику:
Моряк! Кругом зеленый змей.
Отраву эту ты не пей.
Чем меньше гадости сопьешь,
Тем больше в жизни проживешь!
Юноши были поражены. Гигант мысли. Иванов даже кое-что записал. Но когда поэт сказал:
Я в звездном мире - Водолей,
Не пью вина по многу дней.
И только в праздники могу
Позволить рюмочку одну!
Когда он это сказал, молодежь зааплодировала. Он, распираемый гордостью, поклонился. Успех был полный. Вот так надо воспитывать современную молодежь!
Помощник коменданта удалился, исчез с сознанием выполненного долга. Что он еще выкинет? Подозрительно и опасно. Юные моряки помолчали. В животе пусто, голова наполнена духовной пищей. Умный Иванов вполголоса сказал:
- Здоровым называется человек, который не знает, что он болен.
Все согласились, втихаря кивая головой. И вдруг Алексей Игольников, всегда молчаливый и меланхоличный, произнес цитату:
- Алексей Максимович Горький: «Из нас - как из дерева: что икона, что дубина».
Иванов, пораженный, открыл рот - он этого не знал. Все опять молча кивнули. Напряжение нарастало. И как оказалось, не напрасно. Открылась дверь камеры, вошел старшина гауптвахты, настоящий Билли Бонс. Гибрид Бабы Яги и Бармалея! Только что кинжалов не было за поясом и оба глаза на месте, Улыбаясь, он приказал:
- Раздевайтесь до трусов. Пришла машина с углем. Ваша задача загрузить его в кочегарку.
Курсанты разделись, взяли совковые лопаты и вышли на двор. И только тут они поняли весь трагизм положения. Огромная куча угля возвышалась в середине двора. Уголь надо было бросать в люк, а затем тащить его корзинами под землей по длинной, метров пять, узкой шахте в кочегарку. Высыпать корзину в хранилище и снова бесконечно повторять эту процедуру. Какой архитектор придумал это дикое устройство? Иванов застонал:
- Это посложнее, чем вычистить авгиевы конюшни.
Деловой Алексей Игольников быстро распределил обязанности: двое во дворе, двое в кочегарке. Каждые полчаса меняться. И юные подводники познали, каков труд рабов на алмазных копях в шахтах Южно-африканского Союза. Как на известной картине Перова, где дети тащат огромную бочку с водой, изнемогая от усталости и напряжения, так и наши «морские волки» почувствовали всю тяжесть подневольного труда. Под утро работа была закончена. Прямо из шланга во дворе окатили друг друга и рухнули от усталости на дощатые щиты, «самолеты». Заснули мгновенно. Проснулись к обеду от манящего запаха еды. Им опять ничего не привезли. Сердобольный морской лейтенант, дежурный по комендатуре, заступивший с вечера, в отличие от вчерашних армейских, взмолился:
- Ребята, чем же вас кормить? Вы не стоите на довольствии. В списках не значитесь. И вообще, мы не имеем права вас держать. Вы даже не арестованы.
Алексей Игольников, на правах старшего группы, скомандовал:
- Накормите остатками и отпустите нас.
Идея была свежая и оригинальная.
Все законно арестованные гуманно поделились остатками обеда: надо поддержать моряков, здорово поработали с углем. Лейтенант говорит:
- Я вас отпущу, если только за вами кто-нибудь придет и распишется в получении. Без росписи не имею права.
Курсанты оделись по форме и сели на сверкающем чистотой трапе. Денег нет, курить нечего, есть нечего. А очень хочется! Через час случайно возле комендатуры проходил офицер с подплава. Мальчишки бросились к нему, как котята к мамке:
- Возьмите нас домой. Мы хотим есть! - Это был очень убедительный довод.
- А отдадут мне вас? - засомневался штурман с подводной лодки.
- Я же не имею права.
Дежурный по комендатуре с радостью вцепился в подводника:
- Берите, берите! Здесь сплошное беззаконие. Ни аттестатов, ни записок об арестовании, ни справки от врача - ничего нет. Забирайте и скорей уходите. Я прошу вас.
Офицер расписался не своей фамилией и строем повел наученных жизнью курсантов на береговую базу подводников. Первым делом их накормили на камбузе и обедом, и ужином одновременно. Жить стало намного лучше.
А через два часа лодка, к которой они были приписаны, вышла в море. Тишина, штиль, сверкают маяки. Легкий ночной бриз приносит с берега какие-то манящие запахи.
- Где там наши курсанты? - обратился молодой веселый командир к старшему помощнику.
- Пусть идут на мостик изучать маяки. Пора им становиться моряками. Юность быстро промчится. Глядишь, завтра уже придут офицерами.
Так наша юная четверка познала морское братство. Началась подводная служба, полная романтики и трагизма...
А стихи «Нерона» каждый раз они вспоминают с юмором, когда садятся за праздничный стол и поднимают первый бокал. Действительно, «как молоды мы были...».
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. К 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
