Вскормлённые с копья - Сообщения за ноябрь 2008 года

Известия.Ру: Выдержки из президентского послания Федеральному собранию. 06.11.2008.

МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА

Владимир Дворкин, бывший начальник 4-го НИИ Минобороны.



- На мой взгляд, размещение оперативно-тактических комплексов "Искандер" в Калининградской области носит исключительно политический характер, поскольку с военной точки зрения трудно представить сценарий, когда они могут быть использованы в первом, упреждающем, ударе по объектам ПРО США в Восточной Европе. Это будет означать войну с НАТО, чего мы никогда не сделаем. Нельзя их рассматривать и как ответное средство в случае нападения Североатлантического альянса на Россию. НАТО, также как и мы, никогда на это не пойдет, хотя бы потому, что у нас есть ядерное оружие.

СПРАВКА "ИЗВЕСТИЙ".

Гвардейская краснознаменная ракетная дивизия сформирована в городе Козельске на базе 198-й инженерной ракетной бригады 3 мая 1961 года. Основой формирования 198-й ракетной бригады была 28-я гвардейская пушечно-артиллерийская краснознаменная бригада, которая была сформирована на базе двух артиллерийских полков в октябре 1943 года. На вооружении дивизии находится ракетный комплекс с ракетами УР-100Н УТТХ (SS-19, Stilleto). Всего 60 ракет с 6 боеголовками каждая. Ракета способна преодолеть расстояние более 10 000 км. Высокое профессиональное мастерство нынешнего поколения воинов-ракетчиков, эффективность сложившейся в соединении системы боевой подготовки расчетов дежурных сил неоднократно подтверждались в ходе успешно проведенных учебно-боевых пусков ракет, осуществленных с полигонов РВСН, а также по результатам итоговых проверок комиссиями вышестоящих штабов. Офицеры дивизии с восторгом встретили решение Верховного главнокомандующего отказаться от планов по ее расформированию.

Нахимовец, выпускник Рижского НВМУ 1953 года.



Рижское Нахимовское военно-морское училище. Сборник материалов о встрече выпускников по случаю 60-летия основания училища. 3 декабря 2005 г. Составители: Г.Г. Лойкканен, М.Д. Агронский. СПб.: "НПП "Система", 2006.

Стали адмиралами:
5 выпуск, контр-адмирал Лобанов Леонид Николаевич - начальник Оперативного управления штаба СФ, генерал-майор Дворкин Владимир Зиновьевич - начальник 4-го НИИ МО.
Ученые, доктора наук, профессора:
5 выпуск. Лаврейчук Николай Яковлевич. Дворкин Владимир Зиновьевич. Дубов Владимир Матвеевич.

Дворкин, Владимир Зиновьевич.



Владимир Зиновьевич Дворкин (род. 12 января 1936, Ленинград) — российский учёный, генерал-майор, профессор, главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН. В разное время руководил 4 ЦНИИ МО РФ, советник президента РФ В.В.Путина по вопросам стратегической безопасности. Один из основных авторов программных документов, относящихся к СЯС и РВСН. В течение многих лет участвовал в качестве эксперта в подготовке договоров ОСВ-2, РСМД, СНВ-1, СНВ-2, внес значительный вклад в формирование позиции СССР и России на переговорах об ограничении и сокращении стратегических наступательных вооружений.
Владимир Зиновьевич Дворкин хорошо известен в России и за рубежом. Является заслуженным деятелем науки и техники Российской Федерации, доктором технических наук, профессором, действительным членом Российской академии ракетных и артиллерийских наук, Академии военных наук, Российской инженерной академии, Международной инженерной академии, Академии космонавтики...
Автор более 350 научных трудов. ... награжден орденами «За заслуги перед Отечеством IV степени», «За военные заслуги», «Трудового Красного Знамени», «Красной Звезды».



ДВОРКИН Владимир Зиновьевич. ЦНИИ РТК - Энциклопедия космонавтики.

.... Окончил Черноморское высшее военно-морское училище им. П. С. Нахимова (1958). К. т. н. (1967). Д. т. н. (1974). Профессор (1983). Генерал-майор (1993)... Работал инженером-испытателем на Государственном центральном морском полигоне ВМФ. В 1962 г. назначен на должность мл. н. с. в НИИ-4 МО. С 1976 по 1987 г. последовательно руководил тремя головными отделами 4-го НИИ МО, где под его руководством и при активном личном участии были разработаны методические основы комплексной экспериментальной отработки сложных систем вооружения, методические положения по формированию обликов перспективных комплексов и обоснованию тактико-технических требований к системам и объектам вооружения, теоретические и практические основы построения современных моделей для обоснования направлений развития вооружения и военной техники. С 1987 г. работал зам. начальника головного научного управления, а в 1991 г. - зам. начальника 4-го ЦНИИ МО по научной работе. В этот период он осуществлял научное руководство комплексными правительственными НИР, внес личный вклад в обоснование и разработку Концепции развития РВСН, а также предложений по формированию позиции нашей страны на переговорах об ограничении и сокращении СНВ. Участвовал в качестве эксперта при подготовке договоров ОСВ-2, РСМД, СНВ-1, СНВ-2. Посещал Белый Дом и Службу национальной безопасности в Вашингтоне. С 1993 г. - начальник 4-го ЦНИИ МО. Заслуженный деятель науки и техники РФ. Возглавляя научную школу в области создания и развития ракетного вооружения РВСН, воспитал более 15 кандидатов наук. Как руководитель 4-го ЦНИИ МО, вел систематическую работу по подготовке научных кадров. Автор монографии "Технические основы эффективности ракетных систем" и ряда фундаментальных печатных трудов по проблеме обеспечения военно-стратегической стабильности. Участник разработки, испытаний, принятия на вооружение и ввода в строй РК стратегического назначения. Руководитель работ по созданию программы вооружения РВСН. Автор научных трудов и изобретений по проблемам системного анализа и синтеза вооружения, обоснования тактико-технических требований к спецкомплексам ВТ и ракетным комплексам стратегического назначения, военно-технической политики. Заслуженный деятель науки и техники РФ (1993).

ПРЕСС-АТТАШЕ.RU.

Название издания: Стратегическая стабильность
Тип: журнал
Тематика: Авиация и космонавтика. Военная наука. Пожарное дело.
Тираж: общий 200 подписной 14
Период: 2 в год
Главный редактор: Дворкин Владимир Зиновьевич
Территория распространения : РФ , СНГ , за рубежом , субъект РФ , регион
Аудитория: политиков, политологов, социологов, маркетологов, дипломатов; военнослужащих, офицерского состава, слушателей и курсантов военно-учебных заведений, технический персонал, солдат и сержантов, сотрудников подразделений спецназа; работники предприятий оборонно-промышленного комплекса;
Издатель: Издательство Секции Российской инженерной академии Инженерные проблемы стабильности и конверсии



Член Российского Пагоушского комитета при Президиуме РАН.



Член Совета по внешней и оборонной политике.

Cтруктурная реформа Вооруженных Сил РФ необходима. Маяк. 21.02.2003. Елена Щедрунова (ведущая программы) ДВОРКИН Владимир Зиновьевич - старший советник ПИР-Центра, генерал-майор в отставке.

В преддверии Дня защитника Отечества, который впервые стал выходным днем, мы решили поговорить тех, кто нас защищает в данную минуту, то есть о российской армии и ее нынешнем состоянии. Наш гость - генерал-майор в отставке, старший научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений, старший советник ПИР-Центра Владимир Зиновьевич Дворкин.

- Наступающий праздник называется День защитника Отечества. От чего сможет защитить жителей нашей страны нынешняя российская армия и от чего не сможет?

ДВОРКИН: В преддверии праздника, который я бы назвал праздником если уж не со слезами на глазах, то, во всяком случае, с чувством очень глубокой тревоги за состояние армии, возможности Вооруженных Сил России по ведению боевых действий низкой, средней и высокой интенсивности оказались далеко позади боевых возможностей передовых армий развитых стран. Связано это, прежде всего, с их заметным технологическим отставанием, которое продолжает только увеличиваться. Технологический отрыв Запада наиболее ярко проявляется, прежде всего, в области интегрированных систем разведки, боевого управления, связи, навигации, высокоточного оружия, которого у России крайне мало и которое уже фактически устарело, структурированности вооруженных сил.
Вооруженные силы всех передовых в военном отношении стран имеют структуру, использующую объединенное командование, поскольку боевые действия ведут не округа, не виды вооруженных сил, не рода войск, а разнородные группировки сил и средств под единым его началом. В США, например, только подобных главных командований 9 и около 30 более мелких. В России же этого нет. А когда аналогичные командования создаются в процессе уже боевых действий, это всегда обходится огромной кровью.
Наконец, существует серьезный разрыв в профессиональном уровне вооруженных сил России и других стран, начиная с самого верха, с руководства вооруженными силами и кончая рядовым составом. Это вызывает наибольшую тревогу. Хотя бы его необходимо сейчас остановить. В этом - одна из главных задач.

- Вы обозначили самую главную проблему армии - разрыв между командным и рядовым составом.

ДВОРКИН: Разрыв в боевых возможностях.

- Что такое боевые возможности?

ДВОРКИН: Боевые возможности - это способность вооруженных сил вести войну низкой, средней и высокой интенсивности на театрах военных действий и одерживать победу, достигать тактического и стратегического успеха.

- Сейчас многие говорят, что необходимо менять военные доктрины, потому что никто в мире уже не ведет захватнических войн с широким применением сухопутных сил. В Афганистане американцы показали, как можно и как они собираются воевать в XXI веке. В связи с этим, что должна делать российская армия? Как она должна реагировать на то, что сейчас демонстрируют Соединенные Штаты?

ДВОРКИН: О конфликтах именно такой интенсивности, примеры которых показывали США и в Афганистане, и в ходе первой войны в Персидском заливе, и, частично, в Югославии, я и говорил. Все это действия высокопрофессиональных сил, использующих высокоточное оружие, передовые системы разведки, управления, которые позволяют обойтись минимумом потерь личного состава.

- Но нужна ли России в таком случае армия в том виде и в таком количестве, в каком она сейчас существует?

ДВОРКИН: Вы совершенно правильно сказали о количестве. Сейчас в российских Вооруженных Силах находится более миллиона человек личного состава. Однако на те средства, которые отпускаются по статье "Национальная оборона", армию подобных размеров в боеготовом и боеспособном состоянии страна, безусловно, содержать не может.

- А в принципе нужна ли в современных условиях, даже пусть бы у России были деньги, армия в миллион 260 тысяч человек?

ДВОРКИН: Сейчас у России она меньше даже миллиона 100 тысяч человек. Но и в таком количестве она стране сейчас не нужна. Во-первых, потому что у России есть временное "окно безопасности": в ближайшие годы, в обозримой перспективе ей не грозят никакие крупномасштабные войны, у России нет таких противников, которые представляли для нее масштабную угрозу. И у страны нет средств для того, чтобы содержать имеющуюся армию в боеспособном состоянии. По оценкам многих аналитиков, для того, чтобы армия у России была боеспособной, ее нужно сократить до 600-700 тысяч. Тогда появятся средства для их вложения и в перспективные технологии, и в создание высокопрофессиональной армии на контрактной основе.

- Сокращать потому, что денег нет, или сокращать для того, чтобы она была способна решать действительно какие-то реальные задачи?

ДВОРКИН: По обеим этим причинам, я не могу их оторвать друг от друга.

- А нужны ли в таком количестве призывники?

ДВОРКИН: В таком количестве они не нужны. Кроме того, непростительно долго затягивается переход на контрактную армию. Все эти псевдоэксперименты с переводом на контракт личного состава Псковской дивизии - всего лишь попытки оттянуть решение вышеназванной задачи.

- Некоторые даже высказывают мнение, что такую армию, какой сейчас является российская армия, проще расформировать и на ее месте создать новую.

ДВОРКИН: В вооруженных силах еще имеется квалифицированный офицерский состав, который знает, что и как нужно делать. Их осталось уже немного. Необходимо передавать опыт. Ведь в российской армии на младших офицерских должностях имеется огромный некомплект кадровых офицеров. В некоторых видах, родах войск до 60 процентов первичных офицерских должностей занимают двухгодичники. Это, конечно, не тот профессиональный состав, который может создать боеспособную армию.

- При этом не секрет, что многие выпускники военных училищ просто ушли в бизнес.

ДВОРКИН: Конечно, потому что социальный статус военнослужащих недопустимо низок.

- Что-то я не понимаю. С одной стороны, вы говорите: армию нужно сокращать и переходить на контрактную основу. С другой, вы не соглашаетесь с тезисом, что нынешнюю армию нужно расформировать. Не совсем понятно, что же делать?

ДВОРКИН: Сократить, сохранив грамотный высокопрофессиональный офицерский состав.

- А кто будет определять грамотность?

ДВОРКИН: Обычно это определяется дипломом об окончании военного учебного заведения. Но все дело в том, что высший руководящий состав вооруженных сил, с моей точки зрения, не способен сейчас провести подобную реформу.

- Опять мы возвращаемся к тезису, что лучше расформировать, тогда и не будет военной верхушки.

ДВОРКИН: Между словом "расформировать" и "ничего не делать" существует еще слово "трансформация".

- Кто должен проводить трансформирование армии?

ДВОРКИН: Нынешнее руководство Вооруженных Сил, как уже показал опыт, не может этого делать. В Вооруженных Силах должен быть человек энергичный, грамотный, типа Козака. Но сейчас в Вооруженных Силах таких личностей в руководстве нет. Сергей Борисович Иванов... Ну, он изящно скользит по поверхности, не касаясь по существу глубины реформ.

- Откуда тогда взять такого человека?

ДВОРКИН: Этот вопрос нужно задавать не мне, а Верховному главнокомандующему. Во всяком случае, знающие, очень сильные, толковые и талантливые генералы были уволены, освобождены из Вооруженных Сил. И я могу привести примеры таких генералов. Например, генерал армии Владимир Топоров, который всегда имел свое мнение и не стеснялся высказывать его. Где он? Ушел. Генерал армии Владимир Яковлев, который провел блестящую интегрированную реформу ракетных войск. Где он сейчас? В почетной ссылке на Ленинградском проспекте. То есть талантливые военачальники уходят из Вооруженных Сил. И это одна из главнейших проблем, которая вызывает самое большое беспокойство.

- Касаясь финансовой стороны вопроса, вы сказали, что армию нужно, трансформируя, сократить, но во время трансформации в армию должны быть, как я понимаю, увеличены вложения. 11 миллиардов долларов будет недостаточно?

ДВОРКИН: Существует устойчивое представление о том, что для того, чтобы реформировать вооруженные силы и сделать их боеспособными, необходимо затратить 3,5 процента валового внутреннего продукта. В последнее время в России военные расходы составляют 2,6-2,7 процента. Можно предположить, что данную цифру можно увеличить до трех процентов. Однако и в этом случае Россия все равно не сможет содержать армию численностью больше миллиона.

- Я же говорила: надо сократить. Денег надо будет добавить или достаточно будет имеющихся сейчас 11 миллиардов?

ДВОРКИН: Думаю, что их будет недостаточно. Но дело не столько в деньгах, сколько в стратегическом мышлении, понимании того, какие задачи стоят перед вооруженными силами, и какими вооруженные силы должны быть, чем они должны быть оснащены.

- А для чего собственно сейчас России нужны вооруженные силы?

ДВОРКИН: Вооруженные силы нужны сейчас для того, чтобы вести боевые действия различной интенсивности не в глобальном масштабе, а на театрах военных действий. У России очень нестабильное южное подбрюшье, где всегда возможно возникновение конфликтов. Кроме того, если имеется боеспособные вооруженные силы, они являются сдерживающим фактором возникновения подобных конфликтов. Если же нет такой армии, вероятность конфликтов сильно возрастает.

- Некоторые предлагают следующий способ перехода на контрактную основу: офицеры, контрактники, солдат-призывников берут на полгода, которые после прохождения службы по призыву по желанию могут тоже стать контрактниками. Как вы относитесь к подобной идее? Достаточно ли будет шести месяцев для того, чтобы научить человека обращаться с оружием?

ДВОРКИН: Это все скороспелые и поверхностные предложения. Потому что шести месяцев, безусловно, недостаточно.

- Но в Финляндии, например, именно так служат.

ДВОРКИН: У Финляндии другие размеры, другие задачи и другие угрозы, если они вообще существуют. Есть прекрасное предложение генерала армии Яковлева. В качестве промежуточного этапа до перевода вооруженных сил на контрактную основу ввести призыв сроком на один год, но проводить его один раз - осенью. Почему это удобно? Во-первых, повысится квалификация призывного контингента, потому что выпускники школ, не попавшие в вузы, пойдут служить. Во-вторых, резко снизятся условия для возникновения дедовщины, потому что военнослужащие разных поколений не будут соприкасаться друг с другом. И одновременно с этим необходимо вводить контрактный сержантский состав, который является одной из основ любых боеспособных вооруженных сил. Во всем мире, даже в армиях, где есть призыв, сержантский состав комплектуется по контракту. Стоит это, кстати, недорого, примерно 2,5 процента от тех средств, которые выделяются на все вооруженным силам.

- Еще один очень больной вопрос, касающийся армии, - это социальный статус военнослужащего. Что укрепляет социальный статус военнослужащего, формирует его образ в обществе и уважение к нему? Его зарплата, социальные льготы или что-то еще?

ДВОРКИН: Социальные гарантии все вместе. Последним официальным данным, в настоящее время в вооруженных силах насчитывается более 145 тысяч бесквартирных офицеров, имеющих семьи. И это количество не уменьшается, а все время увеличивается.

- Бесквартирных в гарнизонах?

ДВОРКИН: Не только в гарнизонах, в Москве тоже есть бесквартирные.

- Нет, я бы все считала отдельно, поскольку в Москве есть тоже очень много людей, которые не являются военнослужащими, тем не менее, имеют семьи и детей, но не имеют своего жилья.

ДВОРКИН: Мы же с вами говорим сейчас об офицерах.

- Я понимаю, о чем вы говорите. То есть вы полагаете, что если офицеры будут обеспечиваться квартирами автоматически, их статус тоже автоматически будет повышаться?

ДВОРКИН: Офицеру необходимо достойное денежное довольствие, которое нужно увеличивать не на проценты, убирая попутно льготы, а в разы. Это было бы вполне закономерно. Офицеры из Главного организационно-мобилизационного управления ГШ говорят о том, что для того, чтобы солдат пошел служить контрактником, ему нужно платить 9-10 тысяч рублей. Да в российских Вооруженных Силах генералы и полковники на своих должностях получают такие деньги. Это можно рассматривать и как завуалированный и правильный призыв увеличить довольствие и офицерам, но вряд ли он будет услышан. А вообще-то именно так и нужно сделать - увеличить денежное довольствие в разы.

- При нынешней численности армии соотношение в ней офицеров и рядовых нормальное?

ДВОРКИН: Здесь нет крупных перекосов.

- А как же разговоры о том, что в России слишком много полковников и генералов?

ДВОРКИН: Есть такое. Но я бы не стал относиться к этому, как к главному тормозу реформ, потому что эти офицеры имеют максимальный профессиональный опыт, им нужно его передавать офицерам низшего звена. Если сейчас резко сократить верхушку. да, ее надо сокращать, но должна обязательно учитываться необходимость передачи опыта.

- Тогда за счет кого же сокращать вооруженные силы? Если бы вам предложили заняться этим, с чего бы вы начали?

ДВОРКИН: Во-первых, с уменьшения набора призывников. Потом с сокращения количества полков и дивизий, сделав армию более компактной.

- А как же быть с офицерами, которые останутся без работы в результате всего этого?

ДВОРКИН: Очень немногие из них останутся в этом случае без работы. Они сейчас необходимы, избавиться от них нельзя.

- То есть их все равно мало, и они всегда найдут себе работу?

ДВОРКИН: На первичных офицерских должностях сейчас огромный некомплект.

- Но, может быть, они не захотят идти на первичные офицерские должности?

ДВОРКИН: Конечно, не захотят, если у них будут мизерные зарплаты.

- Так, значит, призыв сократили, уменьшили количество полков. Что еще?

ДВОРКИН: Поднял бы денежное довольствие, обеспечил квартирами, перешел на контракт и изменил бы структуру вооруженных сил.

- Что самое сложное из всего того, что вы перечислили?

ДВОРКИН: Пожалуй, самое длительное и сложное - это оснащение армии современным вооружением, технологически сложным и дорогим. Данный процесс неизбежно растянется лет на 10 по меньшей мере. Но структурные преобразования, переход на контракт не требуют таких колоссальных затрат. Для этого необходимы только политическая воля и стратегическое мышление, которого не хватает, к сожалению, реформаторам.

- Может, еще и деньги?

ДВОРКИН: Деньги важны. Их объемы должны быть значительными, в том числе должны выделяться дополнительные средства для технологического переоснащения вооруженных сил. А вот для проведения структурных преобразований и перехода к контракту колоссальных расходов не потребуется.

- Давайте поговорим о российских офицерах. Сама армия изнутри может что-то сделать, чтобы трансформировать самое себя в современную боеспособную армию?

ДВОРКИН: Никогда никакая армия сама себя не могла трансформировать, и мировой опыт свидетельствует о том, что подобная трансформация приходит со стороны. Мне недавно пришлось писать об американском опыте, так в вооруженных силах США долго препиралось руководство видов вооруженных сил между собой, пока не вышел закон Голдуотера-Николса, который заставил их трансформироваться. Для этого необходимы большая политическая воля и преодоление различных бюрократических преград. В России все стоит на месте. Сейчас, когда министр обороны США хочет вообще стирать грани между видами и родами вооруженных сил, в вооруженных силах нашей страны сохраняется архаичная структура, которая неспособна обеспечить эффективное ведение боевых действий.

СЛУШАТЕЛЬ: Я капитан запаса и согласен с выступающим генерал-майором, с его точкой зрения о российской армии, о том, что вся элита из нее ушла. Но если бы вернуть армии ее прошлое положение в обществе, многие офицеры, ушедшие в запас и являющиеся хорошими специалистами, они все-таки вернулись.

- Как вы считаете, что их может привлечь?

СЛУШАТЕЛЬ: Их может привлечь просто зарплата. Многие военнослужащие, покинувшие армию, уже имеют собственную жилплощадь, им не надо было бы давать квартиры.

- А идеологическая сторона их никак привлечь не может, призыв к патриотизму, например?

СЛУШАТЕЛЬ: Идеология-то идеологией, но у многих уже семья, дети, их надо кормить, как-то жить.

- Владимир Зиновьевич, как вы можете прокомментировать это мнение?

ДВОРКИН: Я могу только согласиться с этой точкой зрения. Думаю, что сейчас пока не исчерпан еще лимит времени для проведения серьезных, радикальных преобразований в вооруженных силах. В настоящее время есть "окно безопасности", которое обеспечивается стратегическими ядерными силами. Что будет лет через 10, сказать трудно, какие региональные угрозы возникнут. Но ведь есть еще одно обстоятельство: президентом принято решение, по существу, о военно-политической и экономической интеграции с Западом. Это необходимое, практически безальтернативное решение. Но что оно означает? Оно означает, что российские вооруженные силы должны быть способны принимать участие в коалиционных вооруженных силах. Ну, о каком сравнении российских вооруженных сил можно говорить по их возможностям, технологической оснащенности, уровню руководства с армией США. Разрыв в этом только увеличивается, и пока есть "окно неуязвимости" необходимо заниматься преобразованиями.

СЛУШАТЕЛЬ: Какова ваша оценка возможности военного столкновения с Китаем?

ДВОРКИН: Хорошо известно, что сейчас идет активный стратегический диалог с Китаем, осуществляется тесное военно-техническое сотрудничество. Но характерная особенность нынешнего периода заключается в непрогнозируемости развития военно-политической обстановки. Если раньше она была относительно устойчива, то сейчас очень трудно говорить о том, что будет через 5-10 лет. Существуют различные опасения, связанные с тем, что Россию по существу подпирает на восточной границе, как диафрагма, огромное населения Китая. Мне кажется, что подобные опасения излишне преувеличены. Но непредсказуемость развития обстановки заставляет нас предусматривать все возможные варианты конфликтов.

СЛУШАТЕЛЬ: Считаете ли вы 23 февраля праздником российских воинов?

ДВОРКИН: 23 февраля - это традиционный праздник, от которого мы не должны отступать, потому что для России характерны глубокие традиции. Сейчас это праздник если не со слезами на глазах, то с сильно покрасневшими глазами и большой обеспокоенностью за состояние Вооруженных Сил. Но, как говорил один классик, в дни торжеств и юбилеев надо сосредоточиваться на решение вопросов, которые до сих пор не решены.

СЛУШАТЕЛЬ: Я служил с 1965 по 1968 годы в танковом полку, который относился к кадрированной дивизии. Номинально в нем находились только первый и второй командиры, а в случае необходимости набирались остальные. Почему сейчас об этом никто не говорит, а ведь это самый лучший способ сократить армию?

ДВОРКИН: Правильный вопрос, но только надо иметь в виду, что в России накоплены такие объемы запасов несовременной техники, что для ее содержания держать части в кадрированном состоянии нужно тоже очень внимательно и осторожно, чтобы просто не допустить полного выхода из строя техники и ржавления. Если придется держать кадрированные части, чтобы сохранить запасы вооружения и техники, а это может продлиться очень долго, то будет нужна очень разумная политика, чтобы техника находящаяся в кадрированных частях могла идти на замену той техники, которая выходит из строя в дивизиях постоянной боевой готовности. В целом это направление правильное, его нужно только грамотно использовать.

СЛУШАТЕЛЬ: Каково состояние российских стратегических сил сдерживания и на какой еще срок можно будет продлить ресурс советских стратегических ракет и других средств?

ДВОРКИН: Думаю, что состояние стратегических сил России таково, что запаса еще хватит примерно на 10 лет, но его надо использовать для того, чтобы перевооружить, прежде всего, наземную группировку на новые комплексы "Тополь-М" стационарного и мобильного базирования, а также поддерживать и вводить новые системы в морских и авиационных стратегических ядерных силах. Есть пока запас, это единственная структура в Вооруженных Силах, в которой в силу особенностей обладания ядерным оружием сохранился особый дух ответственности за это оружие, за его безопасность, и в ней ситуация несколько лучше, чем в целом по Вооруженным Силам. Но я не стал бы тоже ее приукрашивать.

СЛУШАТЕЛЬ: Не следует ли освободить командиров от выполнения хозяйственных задач, потому что более половины рабочего времени, как правило, расходуется на решение вопросов, не связанных с военной службой?

ДВОРКИН: По поводу хозяйственной деятельности я полностью согласен со слушателем, один из путей выхода из этого положения - контрактный сержантский состав, который тоже не должен заниматься много хозяйственной деятельностью. Мне пришлось в конце 1996 года возглавлять комиссию Генштаба, которая знакомилась с американскими военными базами и специально изучали вопрос контрактной службы. В США мы лишний раз убедились в колоссальной роли, которую играют сержанты. И в строевых, и в технических частях американской армии офицерам, в нашем понимании, просто делать нечего.

СЛУШАТЕЛЬ: Все работающие люди в России в состоянии платить определенный процент от своего заработка именно на тот счет, который необходим для российской армии.

- Вы предлагаете возложить на общество своего рода материальную повинность?

СЛУШАТЕЛЬ: Хотя бы на тех, кто не будет служить.

ДВОРКИН: Думаю, что данный вопрос сложный, нужен опытный специалист-экономист. Я просто не готов отвечать на него. Налог, который платит население, и составляет его вклад в военный бюджет. Другое дело, что его надо использовать разумно, потому что состояние Вооруженных Сил зависит от финансирования, но не только от этого. Есть первоочередные меры, принятие которых позволило бы избежать и дедовщины, и хозяйственных работ, и беспрерывной беготни целых подразделений военнослужащих в поисках комитетов солдатских матерей. Все это можно сделать уже сейчас.

СЛУШАТЕЛЬ: Не кажется ли вам, что прежде всего необходимо повысить значение боевой подготовки? Если бы была нормальная боевая подготовка, то в армию молодежь пошла бы.

ДВОРКИН: Подобные проблемы возникли не сегодня, они были и 20 лет назад. Но ветераны Вооруженных Сил знают, какую роль играли сержанты и старшины-сверхсрочники, как они держали личный состав в руках.

СЛУШАТЕЛЬ: Как вы относитесь к идее: министр обороны - гражданское лицо?

ДВОРКИН: Недостаточно министру обороны быть гражданским лицом. Для этого нужны гражданские структуры в Министерстве обороны. Гражданский министр и гражданские структуры в Минобороны должны олицетворять гражданский контроль над Вооруженными Силами, а снятие военного кителя, имитация гражданского министра - это профанация гражданского контроля. Необходимы, действительно, профессионалы, которые понимают задачи, обладают стратегическим мышлением и способны проводить настоящие реформы в Вооруженных Силах.

СЛУШАТЕЛЬ: Каково ваше отношение к современной тенденции сближения институтов армии и церкви?

ДВОРКИН: Думаю, то, что в России делается сейчас, находится в русле основных тенденций. Нельзя отлучать церковь от армии, но и нельзя отлучать военнослужащих от веры, которой они придерживались до армии. Поэтому ненавязчивое присутствие священнослужителей в армии, я считаю, целесообразно.

- Нашим гостем был генерал-майор в отставке, старший научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений, старший советник ПИР-Центра Владимир Дворкин. Мы поздравляем всех с Днем защитника Отечества. Главное - что они у нас есть и, надеюсь, долго будут.

ДВОРКИН: Я тоже хотел бы поздравить всех с Днем защитника Отечества, особенно своих бывших коллег и сотрудников 4 Центрального научно-исследовательского института - самого мощного до сих пор института в Вооруженных Силах России.

Чем грозит американская ПРО? " "Россия в глобальной политике". № 2, Март -Апрель 2007.

В.З. Дворкин - главный научный сотрудник ИМЭМО РАН, генерал-майор запаса.

В последнее время Соединенные Штаты активизировали усилия по развертыванию стратегической системы противоракетной обороны (ПРО). Так, до конца 2007 года количество противоракет, развернутых на Аляске в районе базы «Форт-Грили», планируется увеличить с 14 до 21 (к 2011-му здесь должно быть уже 40 противоракет), в Калифорнии - с двух до четырех.
Консультации о размещении ракетных баз ведутся и в Европе. Дальше всего переговорный процесс продвинулся по вопросу размещения базы противоракет Ground Base Interceptor (GBI) в Польше (10 противоракет) и радара GBR (Ground Base Radar) в Чехии. Периодически появляется информация о других предполагаемых базах размещения противоракет и радаров, в том числе в Великобритании, Германии, Турции, на Кавказе и даже в Украине.
Чем чреваты намерения Вашингтона?

БОЕВЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ АМЕРИКАНСКОЙ ПРО
Американская система противоракетной обороны предназначена для защиты территории страны, группировок американских войск за рубежом и союзников США от ударов баллистических ракет различных типов путем их перехвата на всех участках траектории полета - начальном, среднем и конечном. Она представляет собой открытую структуру: ее можно развивать как за счет включения новых эшелонов, так и посредством увеличения количества элементов в каждом эшелоне.
В состав интегрированной системы ПРО войдут информационные средства наземного, морского, воздушного и космического базирования, средства перехвата баллистических ракет, а также средства боевого управления и связи. Большинство из них разрабатывалось еще по программе «звездных войн».
Все эшелоны ПРО предназначены для неядерного перехвата целей и либо осуществляют так называемый кинетический перехват ракет и боевых блоков, либо используют осколочно-фугасные заряды для поражения боевых блоков.
В 1975 году в полном соответствии с Договором об ограничении систем противоракетной обороны (Договор по ПРО от 1972-го) США уже развернули на базе межконтинентальных баллистических ракет (МБР) «Гранд-Форкс» (штат Северная Дакота) стратегическую ядерную систему ПРО, похожую на ту, что сейчас развернута вокруг Москвы. Но спустя четыре месяца ее сняли с вооружения по решению Сената и демонтировали огневые средства, сохранив только часть радаров.
Во-первых, это было связано с ее низкой эффективностью - ведь основная часть предназначенных для ответного удара боезарядов содержится в морской компоненте стратегической ядерной триады (ядерная триада включает межконтинентальные баллистические ракеты, баллистические ракеты подводных лодок и крылатые ракеты на стратегических бомбардировщиках. - Ред.). Защита же одной базы МБР обеспечивает сохранность не более 4-5 % боезарядов.
Во-вторых, ядерная ПРО представляет собой явную опасность, поскольку атакующая ракета и ее боеголовка не идентифицированы по заряду, который может быть и ядерным, и химическим, и начиненным обычной взрывчаткой или даже оказаться простой болванкой. В любом случае ее перехват грозит спровоцировать ядерный «фейерверк» над собственной территорией. По-видимому, это была самая серьезная причина, по которой Соединенные Штаты отказались от ядерного перехвата и стали вплотную заниматься неядерными средствами поражения.
Перехват ракет на активном участке траектории предполагается осуществлять с помощью авиационных лазеров, противоракет морского и наземного базирования.
Лазерное оружие значительно эффективнее при воздействии на жидкостные ракеты, которые по сравнению с твердотопливными имеют более продолжительный активный участок траектории и корпус которых обладает меньшей прочностью.
Его планируется размещать на самолетах типа Boeing-747, которые должны барражировать на высоте около 10 км. Тип лазера - химический с непрерывным режимом излучения, диаметр апертуры - полтора - два метра, максимальная дальность действия - до 800 км. Предполагается, что лазер будет способен в течение примерно 60 секунд вести поражение стартующих ракет. При этом время воздействия на цель составляет от одной до пяти секунд, что может привести к ее уничтожению только в том случае, если корпус поражаемой ракеты подвергается сильной термической и силовой нагрузке.
Самолеты с лазерным оружием могут быть оперативно переброшены и развернуты в районах, находящихся вблизи от ракетных баз противника. При этом необходимо обеспечить развертывание и поддержание в боевой готовности нескольких ударных самолетов, самолетов-заправщиков, а также самолетов прикрытия. Вряд ли такие авиационные средства возможно использовать для перехвата ракет, базы которых расположены в глубине территории противника и защищены эффективными средствами ПВО. Однако барражирование в районах патрулирования подводных ракетоносцев создаст реальную угрозу стартующим с них баллистическим ракетам.
Использование перехватчиков морского и наземного базирования типа «Стандарт-3» и ТХААД (армейская высотная оборона театра, THAAD. - Ред.) для поражения стартующих ракет обусловлено возможностью их размещения по крайней мере в нескольких сотнях километрах от районов старта в секторе траекторий полета целей и необходимостью соответствующего информационного обеспечения. В этом отношении для противоракет морского базирования более уязвимы баллистические ракеты подводных ракетоносцев и ракеты, которые стартуют из наземных пусковых установок, находящихся в относительной близости от побережья.
Максимальная дальность перехвата противоракетами комплекса «Стандарт-3» - до 300 км, максимальная высота перехвата - до 250 км, максимальная скорость - до 4 500 м/сек. Масса трехступенчатой ракеты около 1 500 кг, ступени перехвата - 15...18 кг.
Система ПРО ТХААД предназначена в первую очередь для защиты войск, военных и гражданских объектов путем поражения атакующих боевых блоков на нисходящих участках траектории полета. Но в отдельных случаях при благоприятных географических условиях она в принципе может быть использована и для поражения стартующих ракет. Максимальная эффективная дальность перехвата - до 200 км, высота перехвата - от 30-40 км до 150 км, максимальная скорость - до 4 000 м/сек. Масса этой одноступенчатой ракеты всего 600 кг. Время работы двигателя около 15 сек. Масса ступени перехвата примерно 40...45 кг. Противоракета выводит ступень в зону поражения, а дальше осуществляется захват цели непосредственно поражающей частью. Она может маневрировать за счет двигателей и наводиться на боевой блок. Самонаведение, по имеющимся данным, инфракрасное.
Нельзя исключить того, что США вернутся к вопросу о развертывании космического противоракетного эшелона, основанного на разработках еще программы «звездных войн» по проекту ВР - так называемых «бриллиантовых камней». По различным оценкам, масса перехватчика не будет превышать 100 кг. Такие перехватчики в количестве от нескольких сотен до нескольких тысяч должны находиться на орбитах в «спящем» режиме. При необходимости они активируются, разгоняются и могут поражать ракеты еще до окончания активного участка траектории, включая участок разведения боевых блоков.
В более отдаленной перспективе возможно также продолжение разработок, связанных с установкой лазерного оружия на космических платформах. Согласно программам «звездных войн», космические лазерные комплексы предполагалось размещать на различных круговых орбитах. На одной орбите может находиться до шести космических аппаратов. Высота орбиты около 1 200 км. Диапазон возможных длин волн - 2,6-2,9 мкм. Средняя мощность излучения химического лазера около 10 МВт. Диаметр апертуры - 4-8 м. Максимальная дальность действия - 4-5 тыс. км.
В качестве основного средства перехвата на срединном (высотном) участке траектории полета используется стратегическая ПРО наземного базирования с ракетами GBI и локаторами GBR. При необходимом информационном обеспечении эта система потенциально способна перехватывать боезаряды на расстоянии до 4 000 км и на высоте до 1,5 тыс. км. То есть всего один район базирования противоракет GBI (например, на базе «Гранд-Форкс») способен обеспечить защиту от единичных запусков баллистических ракет, нацеленных на объекты, расположенные практически на всей территории страны.
Максимальная скорость трехступенчатой противоракеты - до 8 км/сек. Общее время работы двигателей всех трех ступеней примерно 1,5 мин.
Ступень перехвата EKV (ее масса - 50...60 кг) имеет свои двигатели ориентации и систему наведения на цель. По имеющимся данным, она оснащена инфракрасной головкой самонаведения. Может быть и три вида детекторов, работающих в инфракрасном, видимом и ультрафиолетовом частотах спектра, что, безусловно, значительно повышает возможности наведения на фоне ложных целей. Маневрирование осуществляется с помощью четырех микродвигателей, расположенных на ступенях перехвата.
Эффективная дальность поражения 4 000 км достигается только при максимальном информационном обеспечении, а именно тогда, когда на низких орбитах (имеется в виду система низких орбит Space Tracking and Surveillance System, STSS; прежнее название - SBIRS-Low. - Ред.) будет развернут космический информационный эшелон, аппараты которого осуществляют определение и сопровождение целей, а также выдачу целеуказаний. В отсутствие космического информационного эшелона и при использовании исключительно наземных информационных средств GBI может применяться на дальность до 2 000-2 500 км.
Перехват боеголовок ракет на конечном (нисходящем) участке траектории предполагается осуществлять комплексами наземного и морского базирования ТХААД и «Стандарт-3», а также противоракетным комплексом ПАК-3 (дальность перехвата - 25 км, максимальная высота перехвата - 15 км, минимальная - 2 км, максимальная скорость - около 2 км/сек.). Последний способен поражать только оперативно-тактические ракеты, но не исключено, что он может эффективно использоваться и против маневрирующих и самонаводящихся боеголовок МБР, которые на нисходящем участке траектории снижают скорость и относительно длительное время движутся в атмосфере.
Максимальную эффективность стратегической ПРО с противоракетами GBI, а также других огневых средств обеспечивает информационная система, в которую входят уже существующие информационные средства ПРО космического, наземного и морского базирования, а также перспективная космическая система обнаружения пусков ракет с шестью аппаратами на стационарной и высокоэллиптической орбитах. В будущем одним из ее ключевых элементов должна быть космическая система СТСС, состоящая из 24...30 аппаратов на низких орбитах.

РАКЕТНЫЕ И ПРОТИВОРАКЕТНЫЕ УГРОЗЫ СЕГОДНЯ И ЗАВТРА
Как заявляют в Вашингтоне, основным стимулом для размещения противоракетных баз в европейских странах стало возрастание ракетных угроз Соединенным Штатам и Европе со стороны Ирана. Насколько реальны эти угрозы?
Работы по созданию ракетных комплексов с баллистическими ракетами ведутся в Иране с начала 1980-х годов. Соответствующие программы являются приоритетными в планах модернизации и развития вооруженных сил страны. Ракетостроительная сфера - это наиболее динамично развивающаяся отрасль; поставлена цель сформировать к 2015-му самый мощный ракетный арсенал в регионе. При этом руководство страны отказывается признавать Режим контроля ракетных технологий.
В 1992-м были начаты работы по ракетной программе «Шехаб», направленной на создание нескольких типов ракетных комплексов с жидкостными ракетами. Благодаря сотрудничеству с Северной Кореей, Иран теперь имеет на вооружении одноступенчатые жидкостные ракеты «Шехаб-3» (на основе технологии северокорейской ракеты «Нодон-1») с дальностью полета не менее 1 500 км и полезной нагрузкой около одной тонны, что позволяет поражать цели на территории Турции, Израиля, Саудовской Аравии и части России (включая Волгоград, Ростов-на-Дону, Астрахань). При уменьшении полезной нагрузки в два раза дальность ракеты составит не менее 2 000 км, и налицо все возможности увеличить этот показатель за счет допустимого удлинения топливных баков. Разрабатываемая уже более 12 лет двухступенчатая ракет «Шехаб-4» (на основе северокорейской ракеты средней дальности «Тэпходон-1») состоит из первой ступени на основе ракеты «Шехаб-3» и ракеты типа «Скад» в качестве второй ступени. В случае успеха этого проекта, что в ближайшей перспективе вполне реально, в зоне поражения окажутся объекты в Европе на удалении более 3 000 км.
Имеются также данные о работах над межконтинентальной ракетой «Шехаб-5» на основе северокорейской ракеты «Тэпходон-2», единственный пуск которой в июле 2006-го закончился аварией.
Таким образом, нельзя исключать, что в дальнейшем иранские ракеты станут угрожать всей Европе. А если политика нынешнего режима в Иране не изменится и ей будет обеспечена устойчивая преемственность, то в конце концов иранские ракеты смогут достичь и территории США.
Но такое может произойти в весьма отдаленной перспективе. Почему же Вашингтон действует с таким ускоренным опережением, начиная от постановки на боевое дежурство неотработанных противоракет на Аляске, в Калифорнии и заканчивая планами базировать их в Европе?
Отчасти это объясняется стремлением команды Джорджа Буша-младшего выполнить предвыборные и последующие обещания защитить территорию Соединенных Штатов от ракетных атак со стороны стран-«изгоев». В 1990-х годах в докладе ЦРУ указывалось, что ракеты стран-«изгоев» начнут угрожать американской территории США не ранее 2015-го. Однако, поскольку этот прогноз, кстати практически полностью совпавший с оценками российских специалистов, делал неактуальной проблему противоракетной обороны, он устраивал далеко не всех, и прежде всего корпорации, связанные с разработкой элементов и систем ПРО. В конце десятилетия специальная комиссия под руководством Доналда Рамсфелда пришла к выводу о том, что ракетные угрозы могут возникнуть значительно раньше - в 2005 году. Это стало весьма веским аргументом команды Джорджа Буша в пользу отказа от Договора по ПРО, против чего выступала Россия, а также для начала полномасштабных разработок, а впоследствии и одобрения планов развертывания системы ПРО на территории страны.
К размещению первой партии противоракет на Аляске приступили в 2004-м. Этот шаг следует рассматривать не иначе как беспрецедентную военно-техническую авантюру, поскольку уровень предшествующей экспериментальной отработки был явно недостаточным. В СССР бывали единичные случаи, всегда связанные со значительными потерями времени и средств, когда ракетные комплексы ставились на боевое дежурство без предварительной проверки их работоспособности во всех возможных условиях боевого применения. В США подобной торопливости за всю историю разработок стратегических наступательных и оборонительных вооружений не отмечено. Тем не менее представители Соединенных Штатов заявляли, что речь идет об обычной практике. На самом деле главная причина такой спешки видится в том, чтобы в угоду военно-промышленному лобби успеть сделать процесс создания ПРО необратимым.
Таким образом, есть достаточно оснований утверждать, что существующие и планируемые базы стратегической ПРО на Аляске, в Калифорнии и в Европе не будут боеготовы по крайней мере в ближайшие 5 лет. Объявленное же Пентагоном в июле 2006 года приведение в боевую готовность неотработанной стратегической ПРО на Аляске в ответ на приготовления Северной Кореи к запуску еще не существующей МБР «Тэпходон-2» можно расценивать как двойной блеф - северокорейский ракетный и американский противоракетный.
Может сложиться впечатление, будто США ведут себя очень рационально: реальная ракетная угроза со стороны Ирана, вероятно, возникнет как раз ко времени готовности ПРО в Европе. Однако, во-первых, в любом случае следовало сначала завершить в полном объеме испытания огневых и информационных средств и ПРО и только потом приступать к ее развертыванию.
Во-вторых, уже существует наиболее эффективный и надежный первый эшелон ПРО - высокоточное оружие с обычным оснащением, поражающее ракеты и пусковые установки на земле. Его рекомендовали немедленно применить в ответ на ракетные залпы в Северной Корее летом 2006-го авторитетные и обычно весьма сдержанные бывший шеф Пентагона Уильям Перри и бывший замминистра обороны Эштон Картер. (Правда, сенатор Ричард Лугар заявил на это, что политические формы решения проблемы еще не исчерпаны.) Так что есть вероятность того, что при появлении реальной ракетной угрозы со стороны Ирана Соединенные Штаты используют этот первый эшелон ПРО, тем более что иранские ракеты дальнего действия будут базироваться на незащищенных стационарных наземных пусковых установках.

ОПАСНОСТЬ ДЛЯ РОССИИ?
Расширение американской системы ПРО в ближайшей перспективе (до 2015 года) не угрожает российскому ракетно-ядерному потенциалу. Траектории российских стратегических ракет, способных осуществить предполагаемое сдерживание Соединенных Штатов, в действительности проходят в стороне от зоны действия противоракет в Европе, тем более что они предназначены для поражения боеголовок на срединном, а не на разгонном участке полета. Но дело не только в этом.
Российские стратегические ракеты оснащены настолько мощными системами и средствами противодействия ПРО, включающими многие сотни ложных целей различного класса и станции помех, что даже при «благоприятных» с точки зрения ПРО траекториях для поражения только одной боеголовки потребовалось бы до десятка противоракет. Поэтому вполне справедливы замечания президента Владимира Путина и прежнего министра обороны Сергея Иванова о том, что любая ПРО не представляет угрозы для российских стратегических ракет. Разверни американцы в Европе хоть десяток таких баз, какие они намерены разместить в Польше и в Чехии, - и даже тогда ПРО не будет для нас опасна. Это же относится к базам на территории Соединенных Штатов.
Однако не исключено, что в отдаленной перспективе Вашингтон не остановятся на достигнутом. Массированное развертывание в космосе лазерного и кинетического оружия вполне способно привести к снижению потенциала ядерного сдерживания. Но это - вопрос отдаленного будущего.
В то же время существует весьма близкая опасность, о которой до сих пор едва ли кто-нибудь упоминал: прямая угроза, которую представляет собой американская стратегическая ПРО для космических аппаратов на низких и средних орбитах. Поскольку их орбиты постоянны, а следовательно, легко прогнозируемы, они оказываются практически беззащитны перед противоракетами GBI. В своем последнем послании Федеральному собранию в мае 2006-го Владимир Путин отметил, что «...до сих пор не обеспечены гарантии невывода оружия... в космос». С учетом несомненного противокосмического потенциала стратегической ПРО можно утверждать, что с началом испытаний противоракет GBI оружие уже начало выводиться в космос впервые после закрытия противокосмических программ СССР и США.
В этих условиях весьма своевременной представляется начавшаяся недавно работа независимых экспертов России и Соединенных Штатов по подготовке Кодекса поведения государств при осуществлении их деятельности в космосе. Такой документ мог бы запретить любые действия, направленные на снижение устойчивости космических систем, в том числе вывод в космос оружия, а также испытания, развертывание и применение всех средств поражения объектов космических систем и создание им помех. Но поскольку ПРО с противоспутниковым потенциалом уже развернута, то, как минимум, должен быть наложен запрет на ее испытания по поражению космических аппаратов.

УДАР ПО ПАРТНЕРСТВУ
Несмотря на отсутствие реальных военных угроз стратегическим ядерным силам России, перспективы размещения элементов американской ПРО в Европе вызывают резкую критику со стороны российского руководства и - в последнее время - серьезное беспокойство ряда лидеров стран «старой Европы». Так, канцлер ФРГ Ангела Меркель предлагает привлечь Североатлантический альянс к проведению российско-американских консультаций по проблемам ПРО США в Европе.
Президент Франции Жак Ширак также выразил обеспокоенность планами Соединенных Штатов по размещению объектов американской ПРО в Восточной Европе. «Мы должны быть очень осторожными, чтобы не способствовать возникновению новых водоразделов в Европе или возвращению к уже пройденным этапам истории», - сказал Ширак, имея в виду противостояние в годы холодной войны. «Американский проект вызывает много вопросов, над которыми надо задуматься прежде, чем отвечать на них», - добавил он. Бывший канцлер ФРГ Герхард Шрёдер высказался еще резче, назвав намерение развернуть ПРО в Европе не только опасными, но и абсурдными. Он призвал руководство Германии убедить США отказаться от этого проекта.
В России американские планы вызвали бурную «асимметричную» реакцию. Высшие военные руководители, начиная с Сергея Иванова, сразу же подняли вопрос о выходе нашей страны из бессрочного Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (Договор о РСМД от 1987 года), о включении в планы боевого применения стратегических ракет, в частности, таких целей, как объекты ПРО в Европе.
Тема возможного выхода из Договора о РСМД поднимал и необходимы, а их отсутствие в полной мере может компенсироваться тысячами крылатых ядерных ракет воздушного и морского базирования (в резерве).
Чтобы несколько смягчить негативную реакцию Запада на возможный выход России из Договора о РСМД, заговорили о целесообразности оснащения ракет средней и меньшей дальности неядерными высокоточными зарядами. Конечно, обосновать такой подход можно в том числе и потенциальными угрозами на Юге и Востоке, однако в складывающихся условиях он чреват отрицательными последствиями, которые значительно превысят кажущиеся выгоды.
Вполне вероятно, что беспокойство, которое Европа испытывает по поводу намерений Соединенных Штатов развернуть свои базы ПРО в Польше, Чехии и других странах, связано не столько с негативной реакцией России, сколько прежде всего с возможным выходом последней из Договора о РСМД. Но если Москва действительно выйдет из этого договора, то вряд ли в Европе найдется хотя бы одно государство, которое не будет настаивать на размещении баз ПРО США на своей территории. Появится мощный стимул объединения европейских стран. Скорее всего, никто не стал бы возражать против развертывания в Европе баллистических и крылатых ракеован
Нынешний кризис может стать спусковым механизмом поэтапного движения к некоему подобию холодной войны. Например, если Вашингтон будет неуклонно наращивать ПРО в количественном и качественном отношении, а Москва выйдет из Договора о РСМД, то президент Венесуэлы Уго Чавес с удовольствием может «принять» у себя российские ракеты средней дальности с любым оснащением как дополнение к другим типам вооружения из России. Совсем не факт, что нынешние «троечники» усвоили уроки Карибского кризиса (1962).
Одна из причин резкой реакции Кремля на противоракетные амбиции Белого дома заключается в ставшей уже почти привычной бесцеремонности, с какой нынешняя американская администрация принимает односторонние решения стратегического характера. И хотя госсекретарь США Кондолиза Райс утверждала, что Москва не менее десятка раз была проинформирована о планах Вашингтона создать базы ПРО в Польше и Чехии, это, по-видимому, не тот формат отношений, который устраивает Россию. На заявление Райс сразу же отреагировали европейские лидеры, призвав к тесным консультациям по проблемам ПРО в формате Соединенные Штаты - НАТО - Россия. Еще более конструктивным решением проблемы стало бы прямое участие России в разработке и совместном использовании не только европейской, но и глобальной ПРО.
Политика Белого дома в значительной степени подрывает потенциал стратегического партнерства и доверия, крайне необходимый для противодействия новым угрозам глобальной и региональной безопасности. Уже сегодня планы создания баз ПРО в Европе стали фактором значительного обострения отношений. Пока что это «похолодание» представляется главной опасностью на пути к более тесному сотрудничеству в таких сферах, как преодоление кризиса режима нераспространения оружия массового уничтожения, борьба с терроризмом и наркоторговлей, предотвращение региональных кризисов, экологических катастроф и других угроз. Они, увы, постепенно отступают на второй план.
Вместе с тем, некоторый оптимизм внушают прозвучавшие в последнее время предложения американской стороны провести углубленные противоракетные консультации с Россией, в том числе о перспективах ее участия в совместных разработках и использовании информационных и огневых систем глобальной и европейской ПРО. Прогресс на этом пути позволил бы исключить возврат к любому подобию новой конфронтации и сосредоточить усилия на совместном противодействии реальным угрозам, в том числе ядерному и ракетному распространению.

Ядерное сдерживание и нераспространение. Москва, 2005. Под редакцией Алексея Арбатова и Владимира Дворкина.

Официальный сайт города Юбилейный :: О городе :: Почетные граждане.

Присвоено звание «Почетный гражданин г. Юбилейного за большой личный вклад в дело обоснования перспектив развития и экспериментальной разработки ракетного вооружения, развитие 4 ЦНИИ МО РФ как крупного научно-исследовательского центра и основного градообразующего предприятия города, позитивное сотрудничество с органами местного самоуправления в деле развития города как наукограда (решение Совета депутатов от 18.04.2001 № 56).