Матросы уважительно между собой звали его "Батя". Не выполнить приказание, отданное Николаем Иосифовичем в любой форме, даже в виде просьбы, было невыносимо... ... освобожденный из-под ареста по ложному обвинению, он категорически отказался снова командовать людьми, перед которыми был, по его мнению, позорно дискредитирован. Не приемля званий, она ссылалась на отца, который говорил, что дворянство должно быть внутри.
Мещерский Николай Иосифович. Мещерская Софья Николаевна.
Неисповедимы преломления истории страны в личных судьбах, и переплетения жизненных путей порой весьма причудливы и неожиданны. Однако пониманию поддаются, ибо логика в них все же есть. Как нахимовцы догадывались о том, что тогда не афишировалось, что только через много-много лет подтверждалось, корректировалось, уточнялось, о дворянском, княжеском происхождении Мещерских. Предположений, как тому и положено быть, конечно, было не мало, в большинстве своем так и остались "легендами". Например, о факте представления одного из командиров училища, будто бы катерника, к званию Героя Советского Союза и "живописных" подробностях, почему вручение награды не состоялось. Возможно, данный капитан 2 ранга был выбран в герои, поскольку в глазах воспитанников был человеком достойным, но таинственным, недоступным.
В случае с преподавательницей английского языка Мещерской догадка была верной, попробуем понять, как она "просочилась" до сведения "маленьких моряков". Свои воспоминания нахимовцы создают по прошествии времени, с точки зрения уже обретенных опыта и знаний.
(Мальчишки в бескозырках): "Английский язык нам преподавала Софья Николаевна Мещерская — дочь капитана первого ранга Н. И. Мещерского, старого флотского офицера, бывшего князя. Это под командованием ее отца балтийский минный заградитель получил первым в Военно-Морском Флоте звание гвардейского за минирование Финского залива в 1941 году. После войны Мещерский командовал одним из новейших крейсеров. Софья Николаевна была очень скромная молодая женщина. Главное внимание в преподавании языка она уделяла разговорной речи. И мы благодаря ее стараниям в конце учебы очень бодро разговаривали на английском. Знаний, которые нам дала Софья Николаевна, с лихвой хватило на весь курс высшего училища, и там на уроках я преспокойно читал Дюма."
Семевский Р.Б.: "В 1947 г. была принята на должность преподавателя английского языка Софья Николаевна Мещерская – дочь князя Мещерского, капитана 1 ранга, командира первого советского гвардейского корабля минзага «Марти» (переоборудованного из бывшей царской яхты «Штандарт»)."
Сафронов В.В.: "Мещерская Софья Николаевна. Из семьи князей Мещерских. Дочь капитана 1 ранга Мещерского, командира минзага «Марти», во время войны – командира кораблей на Ладоге."
Ответ на вопрос "как", видимо, содержится в наиболее полной справке "о дворянах в Нахимовском училище", выполненной Владимиром Константиновичем Грабарем: "... Софья Николаевна была очень скромная молодая женщина... Николай Иосифович Мещерский окончил курсы ММС (реформированный Морской корпус) в 1918 году, минный специалист ЭМ «Ленин», командир минного заградителя «9 января», а в 1938-1941 гг. - командир минного заградителя «Марти». С началом войны он – начальник бригады ОВРа Главной базы БФ, ставил заграждения в Финском заливе, затем проводил лодки через минные поля. В ЦВММ (музее) выставлена Фотогазета ГПУ ВМФ СССР, Военно-морское издательство, № 8, май 1942 г. «Люди минзага Марти – мастера своего дела, смелые отважные моряки…На минах, поставленных ими, подорвалось 12 кораблей противника» На фото слева кап 1 ранга Н.И.Мещерский. Под газетой - гвардейская ленточка «Марти». Минзаг – один из первых, кому присвоено звание Гвардейский. Газета выпущена по поводу учреждения этого звания 21 мая 1942 года."
Дополнение. Эсминец "Ленин" и капитан-лейтенант Ю.М. Афанасьев.
Последним командиром на котором Николай Иосифович служил минным специалистом, был который якобы его взорвал, и был расстрелян. О его трагической судьбе, о том, кто, почему и как превратил его в "козла отпущения" - в расследовании Олега Стрижака ранее мы рекомендовали поискать там ответ на вопрос, почему в начале 1960-х годов
Дополнение. Минный заградитель "9 января", он же "Волга".
Найденная справка о минном заградителе (КБФ) позволяет понять, почему опытный к тому времени моряк, Мещерский Н.И., вступил в командование другим минзагом. Это было повышение.
Водоизмещение 1710 т. Размерения 77.3 х 11.8 х 4.4 м. ГЭУ паросиловая, двухвальная, 1636 л.с. Скорость 14.5/9 узлов, дальность 1800 миль. Вооружение: 2 х 75 мм, 2 х 47 мм, 2 х 7.62 мм пулемета. Экипаж 121 чел. Бывший минный заградитель "Волга". Заложен 8.01.1903 г., спущен 28.08.1904 г., вст. в строй 18.03.1909 г. С 1920 г. учебное судно, с 1922 г. "9 января". 28.12.1938 г. переоборудован и переклассифицирован в несамоходную плавбазу. С 1.07.1943 г. в порту на хранении. Исключен из списков ВМФ 28.07.1944 г. Корпус использовался с 1947 по 1982 г. в качестве живорыбной базы и сохранялся до недавнего времени.
В другом сетевом справочники - - "Волга" классифицируется как минный транспорт типа "Буг", активно воевала в первой мировой войне, в апреле 1918 года участвовала в знаменитом Ледовом походе Балтийского флота, действовала против мятежных фортов Красная Горка и Серая Лошадь. Пройдя несколько ремонтов, "Волга" оставалась в строю до 1944 года.
Для сравнения ТТД минного заградителя "МАРТИ".
Водоизмещение стандартное 5655 т, полное 6189 т. Размерения 122.3 х 15.39 х 6.97 м. ГЭУ котломашинная двухвальная, 11426 л. с. Скорость на испытаниях 18.6 узла, в службе 14 узлов. Вооружение: 4 х 130 мм , 7 х 76 мм , 3 х 45 мм, 320 мин. Первоначальное название "Штандарт". Заложен 1.10.1893 г (Копенгаген), спущен 4.08.1895 г., вст. в строй в 1896 г. в качестве императорской яхты. Переоборудован в минный заградитель в 1933-1936 гг. С 28.08.1934 г. "Марти".
Подробнее о судьбе, безусловно, исторического корабля чуть позже.
В.К. Грабарь. "Очень тепло о нем отозвался в своей книге при описании Свирско-Петрозаводской операции в июне 1944, где капитан 1 ранга Н.И. Мещерский командовал высадкой десанта в тыл олонецкой группировки на Ладожском озере. «Человек редкого обаяния, отличный командир, отмеченный многими боевыми наградами (а кроме них, он награжден пистолетом системы Коровина (1932), часами от наркома (1936 и 1947), фотокамерой (1940)), Мещерский пользовался огромным авторитетом среди моряков»…
Дополнение.
Не дежурный подарок, компактное оружие для высшего комсостава Красной Армии и РККФ.
В.К. Грабарь. «Не выполнить приказание, отданное Николаем Иосифовичем в любой форме, даже в виде просьбы, было невыносимо». (вице-адмирал, ком. ЛФл ВС Чероков «Гром с Ладоги». Петрозаводск, Карелия», 1984) . Его дочь Софья, преподаватель училища, своим обаянием видимо походила на отца. В 1945 он снова командир «Марти», а в 1947- командир крейсера «Чапаев». Морским офицером, тоже капитаном 1 ранга, был и его брат - близнец
"Мещерские ведут свой род от ширинского князя "засевшего" в Мещере в 1298 году. В их славном роду заметны: князь (1698-1756) - член военной коллегии и обер-комендант Санкт-Петербурга; князь адмирал, поступил на службу в 1717 гардемарином, 1741-1751- командовал кораблями Балтийского флота, член Адмиралтейств коллегии, главный командир Кронштадтского порта (Кронштадтский вестник 1867, № 4 (806); сенатор князь (1778-1856) . Можно также назвать тезку нашей учительницы писательницу (1775- 1848). Еще один моряк, мичман князь К.Н. Мещерский служил на полуброненосном фрегате "Герцог Эдинбургский", когда на корабле совершал свой третий дальний поход флигель-адъютант лейтенант Константин - великий князь Константин Константинович, будущий патрон и идеолог кадетских корпусов, известный более, как поэт, писавший под псевдонимом "КР".
Дополнение. Полуброненосный фрегат великий князь Константин Константинович.
Семейство Великого князя Константина Константиновича: Георгий, Игорь, Олег, Константин, Татьяна, Гавриил, Иоанн, Елизавета Маврикиевна и Константин Константинович. На фото автограф К.Р.: «Павловск. 3 июля 1905».
Великий князь Константин Константинович среди кадет.
К сожалению, в книге о Великом князе не оказалось даже упоминания о лейтенанте Мещерском К.Н. И в интернете он упомянут только в книге выпускника Ленинградского Нахимовского училища 1948 года Коршунова Юрия Леонидовича "Генерал-адмиралы Российского императорского флота". Что ж, как говорил обаятельный герой в исполнении Юрия Никулина: "будем искать, такое же, но без пуговиц".
Кстати, у фрегата при рождении было - а дальнейшая судьба - это изменение выполняемых ролей и переименования, неизменно - служение России, Чтобы узнать подробности, надо сходить по ссылкам.
Еще одно "кстати", еще одна ссылка: Автор упоминает публикацию в журнале «Вестник военного духовенства» - «Пастырь на корабле» священника крейсера «Герцог Эдинбургский», автор которой, Александр Касаткин проливает свет на некоторое приниженное положение корабельного батюшки среди офицерского состава и несоответствие его статуса роли воспитателя и духовного кормчего. Приводим для тех, кому претят картины, писаные "не маслом", а двумя красками, черной и белой.
В.К. Грабарь. "Софья Николаевна поступила на работу 1 февраля 1947 года, работала сначала приватным, т.е. с почасовой оплатой, а затем штатным преподавателем английского языка. И работала до 1952 года (правда, ее уход не был связан с судьбой отца). Строго говоря, княгиней ее не назовешь, т.к. она родилась уже после того, как сословные звания в советской республике были отменены. А в печальном для дворян 1935-м она была еще девчонкой. Сама она не приемлет званий и ссылается на отца, который говорил, что дворянство должно быть внутри. Но, генетику не отменишь… В 1949 году у Николая Иосифовича случилась неприятность: в его отсутствие на корабле погибли люди. Его судили. На суде кое-кто попытался выступить: вот, мол, когда его дворянство прорвалось, но у прославленного командира нашлись заступники, хотя времена были тяжелые, набирало обороты Ленинградское дело. Пять лет он все же получил, однако вернулся в 1952. За него хлопотал
Отец Софьи Николаевны Мещерской, тоже вынужден был оправдываться, что сам он ушел от родителей в 17 лет, и, хотя ни в каких партиях не состоит, но зато его дочь - комсомолка... Нахимовец - фронтовик Камочкин Владимир Васильевич, выпускник 1951 года, был юнга у Мещерского на "Марти", о нем особо заботилась Софья Николаевна".
Возможно, в последнем предложении содержится ответ на вопрос, "как узнавали". Камочкин младше Виктора Петровича Иванова, также фронтовика, по выпуску (по возрасту они одногодки. Напомним, были случаи он однокашник, будучи на 3 года старше. Камочкин старше и по возрасту и по выпуску Думаем, предположение правдоподобное, а о конкретных формах, в которых Камочкин, безусловно, знавший о дворянском статусе отца и дочери Мещерских, поделился своими знаниями, с кем именно и в какой последовательности, гадать не стоит, это уже "дело десятое".
Камочкин на выпускной фотографии.
Сафронов В.В.: "Камочкин Владимир Васильевич. Родился 8.01.1931 г. В ЛНВМУ с 194...г. Окончил высшее военно-морское училище подводного плавания, минно-торпедный факультет. Работает в Конструкторском бюро "Рубин"." (Сведения из сборника, изданного в 2001 году).
А вообще-то родословное древо князей обширно и весьма ветвисто. Память о себе оставили многие представители рода, не всегда добрую, кстати, но это не наша тема.
Герб рода князей Мещерских Высочайше утвержден в 1798 году. Герб представляет щит, разделенный на четыре части; в первой из них — в червленом поле две серебряные луны, рогами вверх; вторая и третья имеют лазуревое поле, во второй — серебряная крепость, а в третьей — ездок с поднятым вверх мечом, скачущий в левую сторону; в четвертой же части щита — в червленом поле серебряный мост. Гербовый щит помещен на развернутой горностаевой мантии и увенчан русской княжеской шапкой.
К сожалению, других сведений о Софье Николаевне в интернете найти не удалось. Из устных "преданий" знаем, что после ухода их Нахимовского училища она преподавала английский язык в школе, позже, кажется, даже была руководителем одной из средних образовательных школ Кировского района Ленинграда.
Куда больше можно найти в сети дополнительных сведений об ее отце и его брате - близнеце.
14 апреля 2001 года в "Морской газете" была опубликована статья В. Попова Хорошее название, журналистская находка, однако цитировать мы будем по первоисточнику, мемуарам Материал настолько интересный, что будем обширно его цитировать, сопровождая дополнениями, с новой нумерацией.
"Надо ли писать о Николае Иосифовиче Мещерском - командире гвардейского минного заградителя "Марти" (бывшей императорской яхте "Штандарт") и его ближайших родственниках моряках вообще, и их княжеском происхождении - в частности? Надо. И вот почему. Командиров на минном заградителе "Марти" было немало: Карпов, Мещерский, Птахов, Абашвили, Шевцов, Быков, Иванов, Бадиков... Уже восемь. Наверное, хватит? Среди них только Мещерский - княжеского рода. Но почему у матросов, которые служили на корабле ещё в войну, Мещерский - особенный? Почему они звали его между собой уважительно: "Батя"? Может быть, советским матросам просто импонировало то, что ими командовал бывший князь? Нет, не в этом дело. Представьте себе, что в страшном 37-м году арестовали бы не первого командира "Марти" капитана 2 ранга Ивана Григорьевича Карпова, а бывшего князя Мещерского. За что? Кронштадтским особистам из ОГПУ тогда ничего не стоило выбить из Карпова признание в том, что он - шпион иностранной разведки, например японской, германской или польской. В его личном деле, конечно, об этом нет ни слова. Крестьянский сын из-под Херсона, прекрасный моряк, он много сделал для доброкачественного переоборудования царского "Штандарта" в современный минный заградитель. Карпов был также основателем советского яхт-клуба в Кронштадте, многие питомцы его стали хорошими моряками..."
Дополнение. Карпов Иван Григорьевич. Новые факты о репрессиях в предвоенные годы.
родился в 1896 году. Военное образование (МВВ?) получил в 1917 году. Служил штурманом на принадлежащих к одному типу тральщиках и «Инженер-механик Дмитриев», затем флаг-секретарем и дивизионным штурманом штаб 1-го дивизиона тральщиков Его дальнейшая служебная карьера - в изложении мужа родственницы профессора, генерал-майора медицинской службы, бывшего Главного терапевта Военно-Морского Флота, начальника кафедры военно-морской и госпитальной терапии Военно-медицинской академии выдающегося терапевта-кардиолога, блестящего диагноста. Предстает сильная, в буквальном смысле несгибаемая личность военно-морского офицера. Изложенное может служить иллюстрацией к тексту историка Кожинова о неоднозначности тех лет и событий, об ущербности поверхностных их трактовок. Говоря по-простому, в суровые тридцатые годы прошлого века одни "топили", другие противостояли, спасали, выстояли. Нет сомнения, что отец Панферова Юрия Георгиевича не только в силу совместной службы в Военно-морской медицинской академии, но и вследствие своего доброжелательного и неординарного характера был знаком с Волынским. "Подобное познается подобным, подобное тянется к подобному".
"В одной камере вместе с З.М.Волынским сидел Иван Григорьевич Карпов, кадровый морской офицер, капитан ІІ ранга, также обвиненный в шпионаже, но на сей раз в пользу Швеции. Ему вменялось в вину, что будучи командиром эсминца, он якобы пытался угнать корабль в Швецию. И.Г.Карпов шефствовал над З.М.Волынским, защищал его от уголовников, сидевших в той же камере. Спустя 40 лет после этих мрачных событий я работал вместе с сыном И.Г.Карпова Валерием в Институте радиационной гигиены и помогал ему в подготовке кандидатской диссертации. После освобождения из тюрьмы И.Г.Карпову (также не признавшему свою вину), предложили снова быть командиром того самого эсминца, где его арестовали. Он категорически отказался снова командовать людьми, перед которыми он был, по его мнению, позорно дискредитирован. И.Г.Карпов был назначен на минный заградитель „Урал”, который был переоборудован из гражданского теплохода „Феликс Дзержинский” буквально за несколько месяцев до начало Великой Отечественной войны. Сам же корабль, выполняя опасные задания по эвакуации войск с полуострова Ханко, умело ведомый И.Г.Карповым, во время войны не получил ни одного серьезного повреждения, не потерял ни одного моряка. Своему освобождению, примерно через год отсидки, З.М.Волынский обязан в основном двум обстоятельствам. Во-первых, несмотря на истязания, он не признал своей вины. Он лишь признался, что бросал в питьевой колодец таблетки пантоцида (который согласно официальной инструкции Санитарного управления РККА применялся в то время для дезинфекции воды). Безграмотный следователь так и записал: „отравлял питьевую воду для командиров РККА пантоцидом”. Во-вторых, его жена Рашель Израилевна развила, как говорится, кипучую деятельность для освобождения мужа. Она добилась приема у самого заместителя генерального прокурора СССР. Сейчас трудно сказать, что именно спасло Зиновия Моисеевича – отказ от признания своей вины или вмешательство Генпрокуратуры. Вероятнее всего, сработали оба фактора в совокупности. Его не отправили со всеми в Сибирь. Кстати, эшелон, на котором перевозили эту партию заключенных, попал, как говорили, в крупную аварию, когда он двигался вдоль берега Байкала, и все заключенные погибли. Через некоторое время после своего освобождения З.М.Волынский был восстановлен на военной службе и затем прошел по конкурсу на должность доцента кафедры факультетской терапии ВММА... Неприятности подстерегали З.М.Волынского и значительно позже. Так, в самом начале 50-х годов, в разгар кампании за „чистоту” физиологической науки, два сотрудника кафедры на него „накатали телегу”, обвинив его в том, что он „антипавловец”. Когда он приходил на заседание Ученого совета, возле него образовывался вакуум: все боялись общаться с опальным профессором. В этот очень трудный период жизни З.М.Волынского всемерно поддерживал его товарищ И.Г.Карпов. Он ежедневно приходил за ним на работу и сопровождал домой. Спас Зиновия Моисеевича его пациент Николай Герасимович Кузнецов – тогдашний главком ВМФ, адмирал, Герой Советского Союза. Он позвонил начальнику ВММА и сказал: „Перестаньте травить профессора Волынского. Дайте ему спокойно работать.” После этого разговора травля Зиновия Моисеевича, действительно, вскоре прекратилась."
Дополнение. Модернизация - способ повышения боеспособности. Минзаг "Урал", его имена и службы.
В течение трех лет до ареста Иван Григорьевич Карпов, капитан 2 ранга, сын херсонского крестьянина, руководил переоснащением вверенного ему корабля
В период Великой Отечественной войны его судьба часто пересекалась с судьбой князя - моряка Мещерского. Именно под командованием Николая Иосифовича Мещерского «Марти» совершил большинство славных боевых походов и получил гвардейское звание. Именно ему экипаж обязан своими жизнями, а корабль – сохранностью.
“Нельзя не отметить добрым словом тех, кто выполнял основные минные постановки — прежде всего экипажи минных заградителей “Марти” и “Урал” под командованием капитана 1-го ранга Н. И. Мещерского и капитана 2-го ранга И. Г. Карпова. Труд военных моряков этих кораблей был воистину самоотверженным и героическим”...
Из трех кораблей отряда в ВМБ Ханко дошел один только заградитель «Урал», но и его участь одно время висела на волоске. После взрыва минного защитника в левом параване «Гордого» командир заградителя застопорил ход, однако, убедившись в том, что эсминец продолжал движение, пошел за ним, придерживаясь правой кромки кильватерной струи. После первого подрыва «Гордого» Карпов сначала остановил машину, а затем стал медленно обходить эсминец справа. Когда оба корабля поравнялись, расстояние между их бортами не превышало 30 м. Стоявший на полубаке командир «Гордого» капитан 3 ранга Е.Б. Ефет просил командира отряда заградителей капитана 1 ранга Н. И. Мещерского подойти к борту и снять личный состав. В том же духе высказал свое мнение находившийся на мостике заградителя военный комиссар отряда заградителей полковой комиссар И.В. Колузаев. Но командир заградителя счел этот маневр невозможным, так как между кораблями обнаружили плавающую мину, на которую заградитель неминуемо нанесло бы при маневрировании переменными ходами. Мещерский также не согласился с предложением военного комиссара, тем более что катерам МО уже приказали снять личный состав эсминца...
Приняв из состава гарнизона Ханко 3330 человек на заградитель «Урал» и в среднем по 300 человек на каждый базовый тральщик, отряд под командованием командира отряда заградителей капитана 1 ранга Н.И. Мещерского около 17 часов 22 ноября вышел из ВМБ Ханко к Гогланду...
Помимо профессионального мастерства командования кораблями, искусства минных постановок, и Иван Григорьевич Карпов, и Николай Иосифович Мещерский сумели, каждый по-своему и вместе подготовить свои корабли к тяжелым военным испытаниям.
Неизвестно, почему в России очень многие считают, что яхта – это прогулочное судно с парусами и изящными обводами корпуса. Может быть, потому, что долгие десятилетия мы были избавлены от этого буржуазного изыска. На самом деле яхта может быть парусной и паровой, дизельной и атомной… Важно, чтобы она была быстрой и маневренной. Ибо слово «яхта» пришло к нам из голландского и означает «быстрый », «шустрый»...
Одной из последних яхт, заказанных для царской семьи, стала яхта «Штандарт», которая получила название в честь своих великих предков. Довольно вспомнить 28-пушечный фрегат «Штандарт», спущенный на воду 8 сентября 1703 года на реке Свирь и через Ладогу пришедший в Санкт-Петербург, который только начинал строиться. Этот первый военный корабль Балтийского флота был построен по указу и чертежам Петра Первого голландским мастером Геренсом. После двадцати лет баталий и походов «Штандарт» установили в Кронверкской бухте Петербурга как памятник. Так постановила Адмиралтейств-коллегия после смерти Петра. Но вскоре Екатерина Первая приказала спалить гниющий на мели корабль, «а в память его имени заложить и сделать новый». Так славное имя передавалось от одного корабля к другому.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта Просьба к тем, кто хочет, чтобы не были пропущены хотя бы упоминания о них, например, в "Морских сборниках", в книгах воспоминаний, в онлайновых публикациях на сайтах, в иных источниках, сообщайте дополнительные сведения о себе: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. А мечтаем мы о том, чтобы собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Примерно четверть пути уже пройдена, а, возможно, уже и треть. И поэтому - еще и о том, что на указанные нами адреса Вы будете присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Иных влечет мечта о райском наслажденье, О замках, где всегда прохладно и светло, Где гурии нежней и краше роз Востока. Безумцы! Как они обманутся жестоко! ...
О, весна без конца и без краю - Без конца и без краю мечта! Узнаю тебя, жизнь! Принимаю! И приветствую звоном щита!
Принимаю тебя, неудача, И удача, тебе мой привет! ...
Мы мечтаем рассказать о всех достойных выпускниках нахимовских училищ, их сослуживцах, семье, рассказать на достойном их языке и в достойных их образах.
В воспоминаниях счастливого человека Юрий Георгиевич Панферов самокритично пишет: "Нахимовцев старшей, выпускной роты допускалось за провинности отправлять на гауптвахту под арест до десяти (а бывало и до двадцати) суток. Многие из нас побывали в доме № 3 на Садовой, где и сейчас при гарнизонной комендатуре существует гауптвахта. Побывал там и я, поскольку надоел командиру роты Пуськову своим постоянным разгильдяйством. Он, явно придравшись, влепил мне пять суток «губы» за то, что я опоздал в строй. Я ему за это только благодарен. По-моему гауптвахта пошла мне на пользу".
Больше он его не упоминает, тем не менее, вернее, несмотря на это, Михаил Степанович Пуськов, во-первых, заслуживает более подробного рассказа, во-вторых, у нас для этого есть возможность благодаря его сыну, однокашнику одного из авторов дневника, Пуськову Александру Михайловичу, закончившему Нахимовское училище в 1966 году.
Пуськов Михаил Степанович.
Участник Великой Отечественной войны.
Родился 18 ноября 1918 года. В 1938 г. по комсомольской путевке был призван на флот и направлен на учебу в ВВМКУ им. М.В. Фрунзе. С началом Великой Отечественной войны в августе училище было эвакуировано в Астрахань, а в ноябре 1941 года произведен ускоренный выпуск. Получив назначение командиром БЧ-2,3 на тральщик Северного флота, Михаил Степанович Пуськов участвовал в боевых действиях достойно, о чем свидетельствуют полученные им награды: орден Красного знамени, ордена Отечественной войны 1 и 2 степени, два ордена Красной звезды, медаль "За боевые заслуги". В 1946 году получил назначение в Ленинградское нахимовское училище: офицер-воспитатель, капитан-лейтенант в 1949-1950 гг., в 1950-1952 гг. - командир роты, капитан 3 ранга, в 1952-1953 гг. - старший офицер учебного отдела училища. С 1954 по 1960 и с 1963 год проходил службу в Управлении ВВМУЗ (г. Москва), затем в ВВМУПП им. Ленинского комсомола в должности старшего офицера кафедры морской практики. После увольнения в запас работал в ЦКБ "Рубин". Умер 14 января 2006 года.
Им подготовлены учебные пособия:
Пуськов М.С. Методика проведения занятий на шестивесельном яле с курсантами нового набора. Учеб. пособие. Л., 1965. 52 с. (ВВМУПП им. Ленинского комсомола) Авторы: А.О. Шабалин, Н.П. Епихин, Н.И. Кабанов, Е.Б. Сильнов, М.С. Пуськов, В.А. Зимин, Ю.А. Павликов, Г.М. Кузнецов, Ю.Е. Титов, А.Б. Орлов. Михаил Степанович из плеяды единомышленник что убедительно подтверждает нахимовский поэт Вячеслав Солуянов в "Балладе о второй роте":
Наши воспитатели - «дядьки и отцы» Какие нам давали образцы! Самоотверженно, настойчиво, упрямо Не зря старались Туркин и Рыбьянов, Ефграфов, Аранович, Колосков, Пелевин, Рыков, Жутов и Пуськов, Трофимов, Кумов, Кузнецов Для нас стремились заменить отцов. Да, трудно было действовать иначе, Порядок этот диктовал Изачик.
выпускник ЛНВМУ 1953 года, так рассказывает о художественной самодеятельности в Нахимовском училище в те годы:
"В памяти сохранились спектакли в клубе на английском языке, например, «Гулливер в стране лилипутов», где Гулливера играл наиболее высокий воспитанник из старшей роты (Кузнецов), а лилипутов самые маленькие ребята из нашей 6 роты (С. Брунов, Ю. Манейско и др.). В программу каждого концерта почти всегда входили выступления хора воспитанников и обязательно читались стихи известных поэтов или собственные (Ю. Панферов, Ю. Бохоров, Р. Расс). Как правило в программу включались выступления наших акробатов Марка Городинского, Игоря Тищенко, Володи Курёхина, Володи Лепешинского, а с 1949 г. и его будущей жены – Муси. Марк Городинский (в будущем артист цирка) так хорошо выполнял стойки на руках, что неоднократно делал их на перилах центрального трапа на уровне 4-5 этажей или на подоконниках открытых окон, или вертел сальто на газоне Петровской набережной, а то и на асфальте площадей, где мы готовились к парадам. Известно, что в приказе от 19.03.1951 г. наша рота (командир роты - капитан 3 ранга Пуськов М.С., секретарь комсомольской организации - воспитанник В.Лепешинский) заняла в общеучилищном смотре художественной самодеятельности 2-е место."
И вклад в художественные достижения нахимовцев был весом и конкретен. Не только преподавателей русского языка и литературы, например, Чередникова Г.Д., которому свои воспоминания посвятил автор, Панферов Ю.Г., не только учителей английского языка, о них речь впереди. Не только нахимовца "В.Лепешинского". И командира роты тоже!
А причем здесь Лепешинский, может быть так, дежурный оборот речи? Отнюдь. И не только потому, что он исполнял обязанности секретаря комсомольской организации. Так почему же? Ответ вновь у летописца выпуска 1953 года Роберта Борисовича Семевского.
Владимир Владимирович Лепешинский (Лепёха) был зачислен позже остальных воспитанников, конце 1947 г., по указанию московского начальства, "приемный сын одного из членов известной революционерами-ленинцами, учёными и балериной Большого театра, семьи. Перед этим Володя снялся на Мосфильме в нашумевшем в то время художественном фильме в роли мальчика-ученика школы учительницу которой прекрасно сыграла Вера Марецкая. Фильм и вправду был хорош, но Вовка не задавался и вскоре на равных влился в нашу питонскую семью."
"В дальнейшем закончил минно-торпедный факультет I ВВМУПП и был распределён на ЧФ в Балаклаву командиром минно-торпедной группы на пл 613пр., потом командиром БЧ-3 до 1960 г. В 1960-61 г. закончил 10-месячные классы (ВСОЛК) замполитов в Ленинграде и был назначен на ТОФ в бухту Ракушка замполитом дизельной пл., на которой вскоре ушел в Индонезию, вернувшись через год во Владивосток, где служил в штабе на о. Русский. Проходя службу во Владивостоке участвовал в походе в район ВМБ США на о.Гуам. В 1970 г. по состоянию здоровья (после длительной командировки в Индонезию - болезнь сердца) уволился в запас. Вернулся в Ленинград и с 1971 г. работал экскурсоводом, а потом заведующим Музея Петропавловская крепость. С 1986 г. жил в Москве, где возглавлял куратором которого в то время была Скончался в 1997 г. Погребен в Ленинграде. Женился первым из нашего выпуска в 1953 г. Жена – Мария Иосифовна известна всей нашей роте по ЛНУ с 7 класса, когда Володя познакомился с ней в клубе училища и они вдвоём часто выступали с акробатическими номерами на различных праздниках. У Лепешинских - две дочери и 5 внуков."
И это еще не все. Да, Вы правы, читатель, мы не имеем права умолчать о вкладе в воспитание культуры и художественного вкуса нахимовцев "балерины Большого театра". Тем более, что она - это та самая скончавшаяся в 2008 году Конечно, времени для "занудного" словесного нравоучительства у нее не было. Да, слава богу, люди такого полета, как и подлинные воспитатели, не имеют даже желания им заниматься. Как и командиры-фронтовики, как "папа" Изачик, как "батя" Безпальчев, как Сергей Александрович Муравьев, - они воспитывают прежде всего своим примером, тянись, стремись, и "делай, как я"... Взаимное уважение, даже любовь - условие всенепременнейшее. Такое простое и такое, к сожалению, так часто трудно достижимое сегодня.
Фрагменты достойно пройденного пути.
Высокий полет. Президент РФ В.В. Путин поздравляет балерину, "любимицу Сталина" и народа.
В феврале 1940 года в Большом театре состоялась премьера новой постановки балета "Дон Кихот". Лепешинская танцевала партию Китри. Балет имел такой успех, что Лепешинская в марте 1941 года была удостоена Сталинской премии 1-й степени - за большой вклад в искусство балета. Во время Великой Отечественной войны Лепешинская выступала перед фронтивиками в составе Первой фронтовой бригады Большого театра. Работала она и в тылу: танцевала на сцене Большого, а также давала сольные концерты, сбор средств от которых поступал в фонд обороны и на строительство танковой колонны "Советский артист". Кроме того, в 1942 году Лепешинская была избрана заместителем председателя Антифашистского комитета советской молодежи. За свою работу во имя победы в мае 1945 года артистка получила телеграмму с благодарностью от Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина. 21 ноября 1945 года на сцене Большого прошла первая послевоенная премьера - балет "Золушка" на музыку Прокофьева. Партию главной героини исполнила Лепешинская. За образ Золушки в 1946 году артистка была удостоена второй Сталинской премии. А в апреле 1947 года на сцене Большого театра был возобновлен балет "Пламя Парижа". Балерине была поручена партия Жанны, дочери разоренного и униженного крестьянина Гаспара. За эту роль она была удостоена третьей Сталинской премии. Четвертую Сталинскую премию балерина получила в конце 1949 года - за исполнение центральной партии в обновленной редакции балета "Красный мак". А в 1951 году Лепешинской было присвоено звание Народной артистки СССР. В 1956 году Лепешинская вышла замуж за генерала армии Их брак был счастливым, но недолгим. Смерть в 1962 году Лепешинская перенесла тяжело: в результате шока она ослепла. В 1963 году итальянские врачи сумели вернуть ей зрение. В Италии же началась ее педагогическая карьера: Лепешинскую убедили дать несколько уроков в Римской академии танца "Санта Чечилия". Лепешинская приехала в Москву, но на сцену уже не вернулась. А вскоре руководители немецкой "Комише опер" пригласили артистку помочь им в создании балетной труппы. Этой труппе Лепешинская отдала почти 10 лет. Потом она преподавала в Дрездене, Штутгарте, Мюнхене, Будапеште, Вене, Белграде, Стокгольме, Нью-Йорке, Токио. Лепешинская стала почетным гражданином и Западного, и Восточного Берлина, Белграда и Стокгольма, многих других городов. С 1977 года Лепешинская возглавляла оргкомитет международных конкурсов артистов балета в Москве. Она также была обозревателем Центрального телевидения и членом редколлегии "Энциклопедии балета". В 1992 году стала президентом Российской хореографической ассоциации. Артистка была академиком Международной академии творчества, действительным членом четырех иностранных академий, член-корреспондентом Академии искусств Германии, доктором гуманитарных наук Филиппин. Более 50 лет она возглавляла государственную экзаменационную комиссию на кафедре хореографии ГИТИСа. А в мае 2001 года Ольга Лепешинская была вновь избрана председателем правления Центрального дома работников искусств.
Вернемся к основному герою, Михаилу Степановичу Пуськову, точнее, к его семье. Благодаря сыну мы может языком фотографий рассказать о ней.
Сын, Пуськов Александр Михайлович закончил Ленинградское Нахимовское училище в 1966 году, в 1971 - ВВМУПП им. Ленинского Комсомола.
Пионер, нахимовец - выпускник.
С мамой, боевой, верной подругой Михаила Степановича. Однокашники, друзья на всю жизнь. Сидят: Пуськов А.М., Фисенко Владимир Иванович (скончался), Васильев Станислав Григорьевич (скончался), Елсуков Леонид Александрович (скончался). Стоят: Михайлов Сергей Михайлович, Перловский Алексей Григорьевич.
С супругой. Супруга на любимой работе.
"Большой сбор" Приморского краевого Суворовско-Нахимовского клуба. 8 июня 1990 года. Если Вы узнаете себя на фотографиях и, правильно указав название фото, обозначите свое место на ней, сообщите нам, мы обязательно эти сведения опубликуем.
"Питоны". В центре Пуськов А.М., правее от него однокашник по Нахимовскому и ВВМУПП им. Ленинского комсомола Чечуров Юрий Антонович.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта Просьба к тем, кто хочет, чтобы не были пропущены хотя бы упоминания о них, например, в "Морских сборниках", в книгах воспоминаний, в онлайновых публикациях на сайтах, в иных источниках, сообщайте дополнительные сведения о себе: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. А мечтаем мы о том, чтобы собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Примерно четверть пути уже пройдена, а, возможно, уже и треть. И поэтому - еще и о том, что на указанные нами адреса Вы будете присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Оба родились в 1895 году, Благодарев 16 февраля, а Муравьев 7 ноября. В 1915 году закончили Морской кадетский корпус и 30 июля были произведены в звание мичманов. И тот, и другой служили сначала в Российским императорском, затем в Рабоче-Крестьянском Красном, советском флоте. Каждый по-своему внес достойный вклад в становление Ленинградского Нахимовского училища, в создание системы воспитания и образования юных моряков. Оба, как следует из фундаментального труда Владимира Константиновича Грабаря "Нахимовское училище. История. Традиции. Судьбы", из воспоминаний нахимовцев разных лет, остались в памяти благодарных воспитанников.
Муравьев Сергей Александрович.
Удивительный человек, удивительная судьба, удивительная родословная. Однако обо всем по порядку. Приведем результаты тщательного и скрупулезного изучения Владимиром Константиновичем Грабарем этапов жизненного пути Муравьева С.А. и его родословной.
"21 февраля 1946 года на должность преподавателя рисования и черчения с окладом 850 рублей принят гражданин Муравьев Сергей Александрович. 1 октября ему, пятидесятилетнему, было присвоено звание капитан-лейтенант, а в 1948 присвоено очередное звание капитан 3 ранга. Сергей Александрович тоже из дворян, причем из тех самых. Матвей Муравьев принимал выпускные экзамены у Павла Нахимова, Павел Матвеевич Муравьев участвовал с Нахимовым в кругосветном плавании на фрегате «Крейсер». В декабре 1825 года семь Муравьевых вышло на Сенатскую площадь. Наш Муравьев, Сергей Александрович, окончил (Александровский) кадетский корпус (1913) и Морской корпус вместе с Благодаревым в 1915 году. Его дед - двоюродный брат В гражданскую Сергей Александрович - на борту линкора «Марат» (вместе с писателем ), который обстреливал и и восставших на форту затем служил на ЭМ «Альфатер» (Альфатер - штурман БФ), «Сталин», в 1924 - старпом ЭМ «Энгельс». С 1925 переквалифицировался в морские летчики-наблюдатели и позже стал специалистом по аэрофотосъемке. Но наступил 1930-й год... Гражданин Муравьев был ограничен в правах, то есть лишен права проживания на европейской части СССР, едва смог устроиться в Арктический институт и вплоть до 1946 года работал в полярных экспедициях. В 1946 году его отсутствие в вооруженных силах было трактовано, как длительный отпуск."
Несколько дополнений. На сайте можно узнать о некоторых членах экипажа линейного корабля “Петропавловск”, с которыми младший минер мичман Муравьев Сергей Александрович нес службу в период, непосредственно предшествующий Как сложилась судьба у других? О некоторых сегодня можно привести сведения, что мы и делаем с указанием источника.
Командир лейтенант Христофоров Борис Игнатьевич. — М.: Центрполиграф, 2002. Христофоров Борис Игнатьевич, р. 1890 г. Окончил Морской корпус (1910. Лейтенант линейного корабля «Гангут». В Добровольческой армии и ВСЮР. В эмиграции в 1930–1939 гг. в Судане. Умер 31 мая 1955 г. в Ницце (Франция). 1-й помощник мичман Кузьминский Николай Георгиевич. 2-й помощник мичман Нау Иван Эдуардович. Старший артиллерист мичман Корзун Георгий Сигизмундович. ... расстреляны по делу Кронштадтского восстания (С.Н. Дмитриев, Я.И. Белецкий, Г.С. Корзун и другие). 2-й артиллерист мичман Трахтенберг Иван Иосифович. Артиллерист прапорщик Бруль Зиновий Иванович. Высший Комсостав Мятежников. БРУЛЬ Зиновий Иванович, 32 года. Расстрелять. Артиллерист ? Мантелевич Иван Иванович. Старший минер лейтенант Ромашев Георгий Николаевич.
Желающим разобраться в суровых "законах" революционных эпох, когда многое становится "бессмысленным" и многие - "беспощадными", о неизбежности "возвращения к якобы старому", тем, кому претят "игры в войнушки" и черно-белая палитра изображения прошлой и современной истории, вновь порекомендуем работы историка (7 произведений доступны для скачивания).
Далее В.К. Грабарь пишет: "Дворяне, как было замечено, отличались большой скромностью, и скромность эта - не столько сословное качество, сколько необходимость советского времени. Поленову каждый раз при аттестациях приходилось доказывать свою преданность новому строю. Правда, в трудные времена за него хлопотали комиссар Авроры в 1917 – 1918 годах и его заместитель Неизвестно, как, вернее, с чьей помощью удалось устроиться на работу в училище гражданину Муравьеву. Среди высокого флотского начальства было много его однокашников, по свидетельству его сына Василия Сергеевича в семье особо почитался Ну что ж, похлопотать за Сергея Александровича было кому, хотя многие из друзей тоже претерпели достаточно... Интересно, а как воспитанники 40-х готов относились к дворянству? В качестве ответа можно привести еще один отрывок, но совсем другого свойства. в рассказе «Шлюпки», живо написал портрет преподавателя Рюмина, под которым легко угадывается капитан 2 ранга Муравьев. Согласитесь: Рюмин – Бестужев – Муравьев – это рядом; к тому же некоторые черты совпадают впрямую. Так вот: «Капитан 2 ранга Рюмин Иннокентий Петрович был нашим руководителем практики, а зимой вел у нас морскую подготовку. Был он костляв и брюзглив, с малиновым орлиным носом, в щели кительного стоячего воротника болталась у него вертикальная складка дряблой, до шелушения выбритой кожи; носил он пенсне, которое на шхуне привязывал к пуговице черным шелковым шнурком; на парадной тужурке был у него эмалевый офицерский Георгий. Прозвищ Рюмина хватило бы на десяток человек. За манеру преподавания звали его «багдадским мудрецом» и «Гусейном Гуслией», за старческую костлявость – «кителем на флагштоке», а за темперамент – «солитером в экстазе». Кто знал Сергея Александровича Муравьева ближе, тот вспоминает его, как милейшего человека, поэтому можно утверждать, что этот отрывочек выражает отношение нахимовцев той поры не к нему лично, а к дворянам вообще. Подобное отношение можно отметить в других детских училищах в связи с введением погон. В феврале 1944 учащиеся школ наркомпроса, от этих царских штучек шарахались и оттягивали момент, когда их надо было все-таки надеть. То же и юнги Соловецкой школы. Перед войной у ребят были сильны идеалы гражданской войны и революции и противоположное отношение к буржуям и дворянам. А нахимовцы, принятые только что, наоборот, этих погон жаждали, лишение погон было сильным наказанием, однако к дворянам, как видим, могли относиться по-разному, в зависимости от ситуации. Возможно еще одно возражение: их, дворян, было мало, чтобы оказать существенное влияние, к тому же они старались не показывать свое достоинство, не те были времена. Да, к сожалению, их было мало, и, как мы убедились, их влияние было неравнозначным. Но, вместо ответа, дополним отзывы нахимовцев словами известного адмирала Амелько. Через много лет он вспоминал, как во время знаменитого перехода из Таллина 1941 года, он, командир задал вопрос не сходившему с мостика преподавателю курсантов – А, что в таких случаях необходимо сделать командиру в первую очередь?
Потомственный дворянин ответил: «Офицерам следует надеть чистое белье и лучшее обмундирование и беспрекословно выполнить свой долг». После таких коротких уроков и становятся адмиралами. И действительно - корабль после сотни налетов вражеской авиации остался невредим, преподаватель был награжден, а командир впоследствии стал командующим Тихоокеанским флотом. Для юного нахимовца достаточно одной такой фразы, чтобы запомниться на всю жизнь. Как можно забыть казалось бы незначительные эпизоды из детства, когда в лагере, в ненастную погоду, нахимовцы зябли в огромном шлюпочном сарае, но тут заходил Сергей Александрович Муравьев набирать команду для прогулки на шверботе, и на возражения – Так, ведь - погода… - с показным недоумением и знаменитым дворянским «прононсом» уверял - « П-ек-аснейшая погода!». Скажете – мелочь? Нет. Это меняло отношение не только к морскому климату... Так, проявилась ли кадетская идея в жизни? Чтобы попусту не славословить, можно сказать одно непреложное: во все времена нахимовцев, где бы они ни оказались в жизни, будет отличать высокое чувство долга и собственного достоинства, которое, впрочем, не всегда и не везде оценивалось положительно. Они вошли в жизнь не флотскими сиротами, а уверенными в себе офицерами, заряженными тем самым «здоровым самолюбием», о котором говорил в своем докладе Лев Андреевич Поленов."
Контр-адмирал Олег Герасимович Чефонов, выпускник нахимовского училища 1955 г., в ранее упомянутой статье, опубликованной в "Морском сборнике", отмечает черту, отличающую воспитателя вообще, а в частности, воспитателя таких черт военного моряка, как решительность и бесстрашие.
На борту "Надежды".
"... А что может быть лучше для тренировки глазомера, чем управление шлюпкой под парусом, когда надо сделать «восьмерку», пройдя всеми галсами и выполнив все повороты между двух шхун, стоящих на якорях. Причем стремились пройти так, чтобы флюгарка шлюпки почти касалась бушприта шхуны. Как не вспомнить при этом нашего преподавателя капитана 1 ранга С. Муравьева, гардемарина 1914 года, сумевшего многих из нас научить этому искусству, не боявшегося неприятностей для себя из-за неумелых действий своих подопечных. А разве не требует определенной смелости от мальчишки несение ночной вахты у колодца на берегу Нахимовского озера среди лесных шорохов, непонятных звуков и всплесков? Так с отрочества мы закаляли волю, способность побороть в себе нерешительность, подавить чувство страха..."
Дополняет характеристику Муравьева генерал-майор Сафронов В. В. (Ленинградские нахимовцы – четвертый выпуск. 1944 – 1951. СПб 2001.): "Командовали шхунами опытные моряки, прошедшие службу на военных кораблях Команда на «Надежде» состояла из боцмана, двух мотористов да из нас - нахимовцев 14 - 16 лет. Причем в основном из третьего взвода четвертой роты, то бишь самых маленьких по росту и возрасту. Старшие были на «Учебе». На шхуне нас было человек 20. В первый раз с нами был и воспитатель - преподаватель военно-морской подготовки Муравьев, человек мягкий по натуре, но прекрасно знающий дело."
Для преподавателя "прекрасно знать свое дело" - это не только командовать "делай, как я", это и владение многообразием способов преподнесения уроков делания, так называемых методических приемов, в основе которых, конечно, любовь к делу и детям. Вот как о некоторые из них поведал в своих записках еще один нахимовец 1951 года выпуска В.Н. Федотенков: "... преподавали нам капитан-лейтенант Шинкаренко и капитан 3 ранга С.М. Муравьев. Иногда на их уроках присутствовали капитан 3 ранга Рожков, начальник цикла Военно-морской подготовки.
С.А. Муравьев (справа) проверяет знания нахимовцев по Военно-морскому делу в кабинете ВМД на "Авроре".
Первые уроки по Военно-морскому делу запомнились тем, что проводились в специальном классе военно-морского дела. Этот класс отличался наличием в нем моделей кораблей различных классов, как современных, так и исторических. Модели были установлены на кронштейнах, крепившихся к стенам и были покрыты стеклянными чехлами. Выше них на стенах располагались электрифицированные рисунки-схемы с электроуказками, с помощью которых можно было определить названия морских узлов, предметов такелажа, парусов, мачт, деталей шлюпок, корпусов кораблей и т.д.
Лично я в такой обстановке слабо воспринимал то, что говорил преподаватель на уроках: меня отвлекал и завораживал вид моделей кораблей, катеров, парусников, а также виды различных морских пейзажей, сведенных в таблицу местных признаков погоды, под которыми были вписаны двустишья:
Солнце красно с вечера – Моряку бояться нечего. Чайка ходит по песку – Моряку сулит тоску.
Эти рисунки, изображавшие прибрежные пейзажи, различные виды облаков, состояние водной поверхности при различной силе ветра в баллах и т.п., были мастерски на высоком художественном уровне исполнены капитаном 3 ранга С.М.Муравьевым. Позже мы узнали, что Сергей Михайлович Муравьев являлся выпускником Морского кадетского корпуса, много служил и плавал на различных кораблях русского флота, участвовал в русско-японской войне 1904 – 1905 гг. Он видел в Порт-Артуре великого русского флотоводца С.О.Макарова, художника Верещагина, которые, как известно, погибли одновременно в море на броненосце «Петропавловск», подорвавшемся на японских минах в 1905 году."
Вновь слово В.К.Грабарю ("Пароль семнадцать"): "... в январе 1956 года в звании капитана 2-го ранга закончил службу. И вот он с нами, не такой уж и старый, но от него веяло прошлым еще XIX-м веком. Для каждого своего подопечного -- юного художника Сергей Александрович завел папку, куда складывал его «шедевры». За семь лет их набралось порядочное количество. Он водил нас в музеи... Признаюсь, я старался подражать манере письма Сергея Александровича. Его акварели были просто великолепны. Ему особенно удавались море и корабли. До сих пор помню его еще дореволюционную акварель, где был изображен русский броненосец на рейде острова Готланд. Утро, желтоватый из-за просвечивающего солнца туман. Тихо. Спокойное море. Силуэт корабля. Он всячески поощрял наше увлечение. Выставки устраивал. Мы и на этюды ходили. Особенно много работали в лагере. Неподалеку от лагеря у него был маленький летний домик. Приветливая, улыбчивая жена Сергея Александровича (Ия Алексеевна.- ВГ.) угощала нас клубникой со сливками."
КСВ.: И мне посчастливилось в течение 1959-1960 учебного года , хотя и в роли "несмышленыша", пообщаться с Сергеем Александровичем. Прежде всего вспоминается его доброжелательность, вера в то, что каждый из нас Художник, способен акварельными красками рассказать о своем понимании красоты моря, Нахимовского озера. В качестве попытки возместить не сохранившиеся акварели Муравьева, - некоторые найденные в интернете акварельные работы, отчасти дающие представление об уровне и своеобразии его художественного таланта.
Закат на море.
В заключение, прежде чем перейти к следующему Сергею Александровичу, приведем фото выпускников Морского кадетского корпуса 1915 года.
Фото из архива Агронского Марка Дмитриевича, выпускника Рижского Нахимовского училища 1952 года выпуска. Стоят: контр-адмирал Георгиади Иван, Георгий Александрович, контр-адмирал, Броновицкий - Бароненко Дмитрий Васильевич. Сидят: Азбелов Николай Павлович, Муравьев С.А., Дымман Евгений Владимирович.
Благодарев Сергей Александрович. Заместитель начальника училища по учебной части. Капитан 1 ранга. Потомственный дворянин.
О втором Сергее Александровиче, Благодареве, память нахимовцев, материализованная в воспоминаниях, ничего не сохранила, он занимал в 1944-1946 годах должность заместителя начальника Ленинградского Нахимовского училища по учебно-строевой части. Исключение - академический труд В.К. Грабаря, основанный на изучении в том числе архивных материалов.
"В один день с Поленовым (1.9.44) на должность заместителя начальника училища по Учебно-Строевой Части был назначен капитан 1 ранга Благодарев С.А.. Видимо, состоялся их одновременный перевод из Баку, где они вместе служили. Сергей Александрович родился в 1894 году в дворянской семье, окончил Морской корпус (1915) и Военно-морскую академию, служил на Донской (1919), Волжской и Каспийской (1920) флотилиях, В 1923 году он - командир КР «Советский Азербайджан», а в 1922 году командовал линкором В 1939 году - помощник по СТРО начальника новообразованного а в 1941 году– начальник кафедры Военно-Морской географии эвакуированного ВВМУ им. Фрунзе. В нахимовское училище пришел из Управления ВМУЗ, где также взаимодействовал и с Поленовым и с Изачиком. В принципе он мог бы быть вместо Изачика начальником училища, и может именно по этой причине, он в 1946 вернется в Москву, в Исторический отдел ВМС. А его место в училище по праву занял Лев Андреевич Поленов."
Линкор «Октябрьская революция», 1934 г.
Период службы в Каспийском ВВМУ отражен в "Истории штурманской службы Флота России" (М., 2003.): "Фрунзенцам выпала честь принять участие в формировании 4-го (Каспийского) военно-морского училища, куда были направлены многие командиры и курсанты. Начальник ВВМКУ имени М. В. Фрунзе комдив Г. А. Буриченков стал начальником Каспийского училища. На его место был назначен флагман 2 ранга П. С. Броневицкий. В Баку переехали фрунзенцы капитан 1 ранга С. А. Благодарев, ставший помощником начальника Каспийского училища по строевой части, капитан-лейтенант А. Цветков (ССЫЛКУ), лейтенант Б. А. Циценовский, капитан ранга С. Н. Тархов, капитан 2 ранга И. Г. Яксон, капитан-лейтенант И. В. Демин и другие. В июле августе в Баку было переведено 302 курсанта первого курса Училища имени М. В. Фрунзе. 16 сентября из Училища в Баку была направлена еще одна группа курсантов-фрунзенцев в составе 6-й роты второго курса спецнабора численностью 115 человек и 3-й роты второго курса спецнабора «А» численностью 113 курсантов [350, лл. 43—48].
Сравнительно недавно в интернете появились дополнительные сведения о непростом жизненном пути Сергея Александровича Благодарева.
Флагманский секретарь при командующем Волжско-Каспийской флотилии (1920). Командир эсминца (1920), эсминца «Десна» (1921) и линкора (1922).
Парижская Коммуна.
Помощник начальника штаба Морских Сил Балтийского моря (1924). Заканчивает ВМА, военно-морской факультет (1925-1928). Помощник начальника 1- го управления УВМС (1928 - 1930). Помощник начальника 7- го сектора 1- го управления УВМС (25.4.1931). Помощник начальника 3- го сектора 3-го управления УВМС (2.9.1932). Владеет английским языком. Беспартийный, женат, один иждивенец (1932)."
О начале непростого пути тех, "кто остался", кто не захотел искать счастья на чужбине, и тех, кто сразу и навсегда сделал выбор на "историческом изломе", рассказал будущий, второй после Николая Герасимовича Кузнецова, Адмирал флота Советского Союза
"Посыльный принес пакет: «Вы назначаетесь членом отборочной комиссии по распределению военнопленных офицеров белого флота, задержанных в Баку». При чем тут командир миноносца? Впрочем, возможно, сыграла роль та записка, которую послал комфлоту после разговоров с «оставшимися» на «Орле». Поздно вечером попал в какой-то огромный, но полутемный зал, хотя и с большими люстрами (не то бывшая гостиница, не то особняк), в котором накурено, шумно и толпами ходят из комнаты в комнату бывшие офицеры всех родов и служб. Что «бывшие», видно по выражению лиц (иногда заискивающих, а иногда явно враждебных) и по следам от свежеспоротых погон. Несколько столиков для регистрации, у которых давка. Вызывают сразу двоих или троих, из разных комнат. Путаница и дезорганизация полная. Как бы в доказательство через пять минут убеждаюсь, что таких мандатов, как у меня, несколько, но подписаны они разными начальствующими товарищами. Что еще хуже — председателей тоже несколько. Имеется инструкция, присланная из Москвы, но она напечатана на папиросной бумаге и прочесть ее не так просто. В заголовке сказано, что она касается «военнопленных и перебежчиков», а у нас случай своеобразный. Однако главное не в названии. Суть инструкции в том, что надо использовать тех, кто может быть полезен, и не дать проникнуть в Красную Армию тем, кто еще держит камень за пазухой. Согласен. Зажатый в угол, стоит Сергей Александрович Благодарев (с таким же мандатом), и человек пятнадцать — двадцать белых офицеров донимают его расспросами. Причем диапазон интересов такой: «А нас не расстреляют в Чека?», «Скажите, а сколько будут платить, если я соглашусь поступить к вам во флот и запишусь в партию?» Все остальные вопросы (иногда не менее идиотские) вмещаются между этими двумя. Но все как один просят не называть их пленными, а «добровольно оставшимися». Более серьезные и умные из «бывших» стоят в сторонке и терпеливо ждут своей участи. Помещение никто не охраняет. Поведение опрашивающих и регистраторов сухое, но вполне вежливое. Еще через десять минут я убедился, что никому не нужен: всем заправляют командиры XI армии, чекисты и политотдельцы. Но за это же время насчитал среди регистрируемых двух бывших однокашников по гардемаринству и трех лейтенантов, с которыми познакомился 1 Мая на «Орле». С их помощью составил список «ценных специалистов, разочаровавшихся в белом движении и готовых работать в учреждениях Красного флота".
Слово тому самому Блинкову, "собеседнику" Приведем полностью строки из его книги "Война и мир контр-адмирала Блинкова: воспоминания, письменные и фотодокументы", относящиеся к нашим героям, а Вы уж решайте сами, кто есть who":
"Итак, собрав необходимые вещи в чемодан, я сел в поезд и выехал в Москву. В то время знакомых, у которых можно было бы остановиться, у меня в Москве не было, и я прямо с вокзала отправился в Наркомат, который находился в Антипьевском переулке, в новом многоэтажном здании. Доехав на метро до Арбатской площади, быстро разыскал Наркомат. Получив пропуск, вошел в здание, где меня встретил офицер Базунов. Как потом оказалось, он работал начальником секретной части Управления ВМУЗов. Он и проводил в кабинетик исполняющего должность начальника Управления ВМУЗов капитана 2 ранга Н. Г. Изачика. С Н. Г. Изачиком ранее встречаться мне не приходилось. Я представился. Предложив мне сесть, он поинтересовался, как я воспринял назначение в центральный аппарат. Я откровенно рассказал все. Он заверил, что все бытовые вопросы будут улажены, а работа у меня будет не менее интересной. Начальник отдела, в котором мне предстоит работать, очень опытный, культурный и широко образованный офицер. Им оказался капитан I ранга С. А. Благодарев - офицер бывшего царского флота, с первых дней революции вставший на сторону революционных матросов. Участник Гражданской войны, после окончания которой все время служивший в центральном аппарате...
После окончания работы по мобилизации студентов я вернулся в Москву, где меня ждали два сюрприза. Первый, что я назначен исполняющим должность начальника 1 -го отдела. Второй, что мне выделена квартира на Ярославском шоссе, недалеко от Сельскохозяйственной выставки. В тот период должность начальника отдела центрального управления Наркомата была номенклатурой ЦК РКП/б/. И окончательное утверждение в должности производилось после согласия Центрального Комитета. Предназначавшийся в начальники отдела капитан 1 ранга С. А. Благодарев согласия ЦК не получил и после этого был уволен в запас."
Как Константин Сергеевич Станиславский в таких случаях говорил? - "Не верю!" Божий суд - прерогатива потомков.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта Просьба к тем, кто хочет, чтобы не были пропущены хотя бы упоминания о них, например, в "Морских сборниках", в книгах воспоминаний, в онлайновых публикациях на сайтах, в иных источниках, сообщайте дополнительные сведения о себе: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. А мечтаем мы о том, чтобы собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Примерно четверть пути уже пройдена, а, возможно, уже и треть. И поэтому - еще и о том, что на указанные нами адреса Вы будете присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
О создателе и первом начальнике ЛНУ Н.Г.Изачике. Богданов М. - Дело жизни//Диалог. № 22. 1988.
"Впервые я увидел его в 1944 году, ему было тогда 43 года. Человек высокого роста, в форме капитана I ранга, с внимательным, добрым взглядом открытого лица вел разговор с нами, вчерашними юнгами, сынами полков, а то и беспризорными мальчишками, лишившимися родителей, а теперь обретшими приют под одной крышей Ленинградского нахимовского военно-морского училища. Говорил он не как начальник с подчиненными, а словно отец с сыновьями. Его интеллигентность, ровный, спокойный голос, обаятельная улыбка, осанка военного человека и аккуратность во всем располагали к задушевной, откровенной беседе. Да, собственно, что могло интересовать и волновать нас, огольцов 10—14 лет, в то суровое для всей страны военное время? Бескозырка, тельняшка, брюки клеш — для нас стали уже не мечтой, а реальностью. Конечно, интерес вызывали науки, которые предстояло изучать в стенах военно-морского училища, а также те люди, которые нас будут учить. И, помнится, все время нам хотелось есть... Подробностей того памятного разговора я не запомнил, но облик первого начальника и создателя нахимовского училища в городе на Неве мне запомнился на всю жизнь. Перед Николаем Георгиевичем Изачиком, так звали нашего начальника училища, стояли более сложные задачи, которые предстояло решить вместе со своими помощниками, воспитателями и преподавателями. Как подобрать ключи к этим подросткам, чьи судьбы опалила война? Как заинтересовать и увлечь их учебой, помочь залечить тяжелые душевные раны? Наконец, эту ораву изголодавшихся, да и подраспустившихся ребят нужно было одеть, обуть, накормить, привить им элементы порядка, организованности и культуры. «Забота и справедливость к мальчишкам, ну и, конечно же, строгость и дисциплина — вот что легло в основу воспитания. Учили не бояться трудностей и уметь преодолевать их. Прививали чувства товарищества и взаимопомощи, преданности отечеству, любви к флоту...», — вспоминает Николай Георгиевич. — Избранные пути и методы воспитания и обучения нахимовцев себя оправдали. Сотни наших воспитанников стали командирами кораблей, соединений, многим присвоено звание адмирала... Мы рассматриваем пожелтевшие от времени фотографии семейного альбома. Некоторые из них — своеобразные вехи на жизненном пути политбойца. Вот фотография 1921 года. На ней группа молодых людей в военной форме. В центре — 20-летний Николай Изачик, к тому времени уже возмужавший в классовой борьбе, закаленный в боях с белогвардейцами, иностранной интервенцией и внутренней контрреволюцией. На его груди который он получил в 1920 году за участие в разгроме банд и Воевал в составе бригады особого назначения имени ВЦИК. За два года до этого Николай Изачик возглавлял в родном Тихвине «Союз молодежи Третьего интернационала», но когда социалистическое отечество оказалось в опасности, вступил в ряды РКП(б) и ушел добровольцем на фронт.
А вот фотография 1924 года. Она напоминает Николаю Георгиевичу о незабываемой встрече советских военных моряков с известным советским дипломатом, полномочным представителем Советского Союза в Норвегии
"18 июля корабли пришли в норвежский порт Берген. Там они находились пять суток. Курсанты и краснофлотцы побывали на берегу, а корабли посетило командование норвежского флота. На эти дни в Берген приехала А. М. Коллонтай, посол СССР в Норвегии. На борту «Авроры» она от имени ЦИК СССР вручила ордена Красного Знамени курсантам военно-морского училища Елисееву, (?), Полещуку, Сидельникову и Сокольскому, награжденным за отвагу и мужество во время тушения горевших мин на
Первому контакту советских военных моряков с иностранными гражданами придавалось очень большое значение. Понимали это и наши враги. Как только стало известно о предстоящем заходе советских военных кораблей в норвежские порты, белоэмигрантская печать, в том числе и в Норвегии, на все лады стала чернить наших военных моряков и наши корабли. Русские моряки, дескать, все, как один, босяки и оборванцы, О корабельной технике, мол, и говорить не стоит: все разломано и растащено. Предпринятый поход, если он вообще состоится, большевики намерены выполнить силами «немецких инструкторов», которые-де уже сидят на кораблях, кое-как вводя в строй технику. Они же будут и обслуживать ее.
Нашлись, разумеется, такие, кто поверил белоэмигрантским басням. Однако после первых же встреч с «красными» простые норвежцы почувствовали глубокую симпатию к ним. Они увидели своими глазами отличное состояние кораблей, добротное обмундирование моряков, безукоризненное поведение их на берегу. Разумеется, сравнивали с тем, что они видели во время визитов военных кораблей капиталистических государств. Сравнение было в нашу пользу.
В книге почетных посетителей наших кораблей появились записи: «Видя краснофлотцев на крейсере, на берегу и в личном общении, пришли еще раз к убеждению, что Советское государство может не беспокоиться за новое поколение, за будущее социалистического строительства». Изменила тон о наших моряках и норвежская пресса."
Так что ничего нового в ругани, охаивании флота и Отечества с той поры нет, пожалуй, только взаимодействие "вашингтонского обкома" и "грантополучателей", но и оно уже не ново, и для подавляющего большинства уже не тайна, как геополитическая, так и бытовая.
В этой встрече участвовал о чем он пишет в книге и, скорее всего, командир крейсера. А Николай Георгиевич в каком качестве оказался на борту "Авроры"? Ответ - в справочнике Лурье Вячеслава Михайловича "Адмиралы и генералы Военно-Морского флота СССР: 1946-1960": он - старший инструктор ПУ МСБМ (политического управления Морских сил Балтийского моря).
Продолжает Богданов Михаил Васильевич, выпускник ЛНВМУ 1949 года: "Еще весной 1922 года началась новая страница в биографии Николая Изачика, когда он по призыву комсомола, взявшего шефство над Военно-Морским Флотом, пошел служить на флот для укрепления морских рубежей страны. Служба на Балтике, затем Черное море. В 1935-м он закончил Военно-Морскую академию и посвятил себя подготовке военных кадров. И вот в апреле 1944 года адмирал флота И.С. Исаков поручает Н. Г. Изачику организовать в Ленинграде Нахимовское училище.
Слева направо: Г. Михайлов, К. Гавришин, В. Федоров, П. Паровов, А. Старичков, Н. Сенчугов.
По многим сохранившимся фотографиям мы с Николаем Георгиевичем восстанавливаем в памяти события тех, сороковых, уже далеких лет. Вот Н. Г. Изачик в окружении юных нахимовцев, участников Великой Отечественной войны. Счастливые наследники боевой славы в только что сшитых для парада Победы мундирах. На груди — боевые ордена, медали. Вот нахимовцы на параде, чеканят шаг в колонне по Красной площади столицы. Вот фотографии рабочих моментов съемки кинофильма «Счастливого плавания», в котором Николай Георгиевич выступил в роли военного консультанта. Вот героическая «Аврора», в 1948 году занявшая место своей вечной стоянки и принявшая на борт нахимовцев как учебная база училища...
Много снимков, рассказывающих о жизни и работе Николая Георгиевича после ухода его по состоянию здоровья в отставку, когда он целиком отдался общественной работе, став лектором-международником, председателем совета ветеранов при Кировском РК КПСС, членом Кировского райкома партии."
Слово (Они были первыми. Первый выпуск первого военного набора 1944-1948 гг.):
"... Во всём, все четыре года, было его, «папино» присутствие. Потому, что первый начальник Нахимовского училища жил в одном доме с воспитанниками, в небольшой на первом этаже училища квартирке. И, в любое время дня и ночи, выйдя из неё, он оказывался среди нас - спящих ли, занимающихся в классных помещениях или «принимающих пищу» в столовой...
... В ноябре прошлого года (1997) при скорбном прощании в актовом зале Нахимовского училища с Николаем Георгиевичем Изачиком нахимовец второго выпуска В. Солуянов читал написанные им к кончине первого начальника ЛНВМУ слова...
Начальник, воспитатель, патриот До дней последних жить не мог иначе. Приспущен флаг - скорбит в печали флот: Ушёл из жизни адмирал Изачик."
Учителям, хранившим юность нашу... Контр-адмирал О.Чефонов, выпускник нахимовского училища 1955 г. - Морской сборник № 12, 1991 г.
"Да, конечно, в те годы мы были лишены той свободы во внеучебное время, которую имели наши сверстники в обычной школе. Особенно это чувствовалось в старших классах, в пору первой юношеской влюбленности, нетерпеливого ожидания встреч, когда казалось, что несостоявшееся свидание может сломать всю твою жизнь. Традиции училища, заложенные с его основания первым начальником ЛНВМУ контр-адмиралом Николаем Георгиевичем Изачиком, установленные им правила давали возможность избежать психологических срывов. Во время сама необычная атмосфера их проведения делала эти встречи возвышенными, исключала грубость и пошлость и тем самым уже воспитывала нас. Кстати, о воспитании. Нравоучений говорилось тогда мало — воспитатели понимали, что в таком возрасте они не воспринимаются. Больше стремились сами демонстрировать примеры благородства, достойного поведения и порядочности в условиях повседневной жизни. Привитие норм морали шло ненавязчиво и постоянно. Главными качествами среди воспитанников считались честность во взаимоотношениях друг с другом, взаимовыручка (сам погибай, а товарища выручай — было не лозунгом, а руководством к действию), готовность поделиться всем с другими, нетерпимость к ябедам, наушникам и жалобщикам, к тем. кто прикрывается высоким положением своих родителей. И наоборот, уважали таких, которые смело вставали на защиту товарища, не перекладывали тяжесть своей провинности на других. А у нас тогда учились дети и государственных деятелей, и крупных военачальников. Разные они были, и вели себя и учились по-разному. По-доброму мы и сейчас вспоминаем, к примеру, В. Жигарева, сына главного маршала авиации, способного ученика и хорошего товарища."
Дополнение. Небольшое отступление, "нюанс", дополняющий биографии сына маршала, страны и "элиты". АКАДЕМИЯ им. проф. Н.Е.Жуковского (1955 - 1960 г.г.). "Не в тему", но тема уж очень важная, всегда, похоже, актуальная.
"... в 1955 г. по приказу Главнокомандующего ВВС Маршала Жигарева разрешалось принимать в Академию молодых людей прямо со школьной скамьи. Особенность этого года объяснялась просто: накопилось достаточное количество сыновей и внуков высокопоставленных партийных, государственных и военных деятелей, которые в 1955 г. заканчивали учебу в средней общеобразовательной школе. Например, в академию поступили: сын Маршала Жигарева, сын Буденного, внуки Хрущева и Маленкова, внук Сталина, сын начальника Главною штаба ВВС Брайко, сын генерал-полковника Макарова и т.д... Валера Жигарев, сын Главнокомандующего ВВС Маршала Жигарева. Валера - единственный из известных мне сыновей крупных чиновников, которого отец воспитывал в строгости и скромности. Не баловал, послал учиться в Нахимовское училище. Валера прибыл в Академию в воинском звании - матрос... ВАЛЕРА ЖИГАРЕВ Он не был моим другом из-за разности лет. Как я уже упоминал, поступил в Академию Валера матросом. Я уже был лейтенантом. Он учился вначале в группе курсантов (тех, кто прибыл в Академию со школьной скамьи). Потом им разрешили жить не в общежитии, а дома с родителями. Группу расформировали, замешали курсантов с офицерами, потом курс опять разбили на 4 группы, но уже смешанные. Валера Жигарев попал в нашу группу (я , Погорелов и др.). Вспоминаются два эпизода, связанные с ним. Первый эпизод. Попойка на квартире Главкома ВВС Маршала Жигарева. Как-то Валера признался, что продал кое-что из военных шмоток и неплохо было бы выпить по этому поводу. Пригласил нас к себе домой. Он в то время уже обзавелся молодой женой и жил вместе с родителями. Главком занимал целый этаж особняка на Патриарших прудах. Особняк был трехэтажным и каждый этаж занимала семья крупного советского военачальника. Квартира Жигарева имела много комнат. Был даже гостевой зал, где можно было разместить не менее 100 гостей. Однако мы расположились скромно, на кухне. Выпили и закусили. После этого перешли в большой зал и стали исполнять различные акробатические упражнения. Я, например, демонстрировал стойку и хождение на руках. Мы вели себя шумно и весело, как малые дети, так как знали, что родители Валеры уехали на дачу около Твери. С дачей связан другой эпизод. Второй эпизод. Валера чистил охотничье ружье с дополнительным пулевым стволом. Когда он обхватил конец ствола рукой, ружье выстрелило. Валера обнаружил, что его указательный палец исчез. Кисть руки на месте, а одного пальца нет. Кровь, крики. Немедленно на машину. Стали искать оторванный палец, хотели на всякий случай прихватить его с собой, но не нашли. Обшарили всю комнату, но палец (как и нос майора Ковалева) исчез. Мистика. Только спустя месяца два палец обнаружился… за висящим на стене портретом Маршала Жигарева."
Подобные истории, различающиеся фамилиями героев, нюансами "шалостей" могут вспомнить многие. Мы же вернемся к статье адмирала Олега Герасимовича Чефонова, одного из братьев-близнецов, выпускников ЛНВМУ 1955 года.
Контр-адмирал О.Чефонов: "Уважением пользовались и те, кто обладал хорошими морскими качествами, лучше других осваивал морское дело, флажный семафор и морзянку, умело вязал морские узлы, плел маты и т. п. Училище тогда имело для этого все необходимое. Повседневно вырабатывались у нас сноровка, глазомер, воспитывалась смелость, и на утренней физзарядке, во время которой по Неве ходили на шлюпках. Даже просто для того, чтобы попасть на них, надо было пройти по длинному узкому выстрелу от борта «Авроры», а затем спуститься в шлюпку по шкентелю. Во время морской практики на учебных парусно-моторных шхунах «Учеба» и «Надежда» каждое утро, как и десятилетия назад, начиналось с подъема по вантам с одного борта на марсовую площадку и спуск по ним с другого борта. А что может быть лучше для тренировки глазомера, чем управление шлюпкой под парусом, когда надо сделать «восьмерку», пройдя всеми галсами и выполнив все повороты между двух шхун, стоящих на якорях. Причем стремились пройти так, чтобы флюгарка шлюпки почти касалась бушприта шхуны... Большое внимание уделялось и культурному развитию нахимовцев. Активные шефские связи существовали с ленинградскими ТЮЗом и хореографическим училищем. Не говорю уже об экскурсиях в музеи, которыми так богат город. Они проводились постоянно, правда, не всегда в добровольном порядке. Думаю, хоть в то время некоторые из нас и сопротивлялись этому, но, став взрослыми, сказали спасибо нашим педагогам".
Братья Чефоновы.
А вот что сообщил о себе сам Николай Георгиевич, важная подробность "Я родился 10 апреля 1901 г. в Минске от неизвестных мне родителей. Рос беспризорником. Значительно позже появился у меня приемный отец Георгий Борисович Изачик. Так я получил свою фамилию. Из Минска меня вывезли в младенческом возрасте".
И биографией ему родными были воспитанники первых наборов нахимовских училищ. Однако также важно то, что в ту эпоху не было редкостью, в результате, конечно, собственной воли, но в силу имевшихся для того исторических и социальных условиях, он сумел стать, как его характеризует общее мнение сослуживцев, нахимовцев, интеллигентным, высокообразованным офицером.
Сказанное о нем "сослуживцем" по работе в аппарате ВВМУЗ адмиралом оставим без комментариев, оно характеризует автора воспоминаний, а не Изачика Н.Г. Гораздо интереснее и полезнее привести мысли и "нюансы" в изложении выпускника ЛНВМУ 1951 года генерал-майора - инженера
"Выбор здания для училища и его возрождение выполнялись под руководством первого начальника Ленинградского Нахимовского училища контр-адмирала Н.Г.Изачика. Прекрасный моряк и образцовый командир, Н.Г.Изачик обладал исключительно необходимым качеством для новой деятельности – это был человек высочайшей культуры. Именно благодаря его пониманию необходимости гармонического воспитания будущих офицеров флота ремонт и оборудование помещений училища были выполнены исходя из требований всесторонней подготовки воспитанников. Нововведения подчеркнули характер архитектуры здания, гармонично дополнили морскую стилизацию фасадов и помещений. У входа в училище были установлены настоящие принимавшие участие в Великой Отечественной войне. В парадном вестибюле училища располагалась статуя адмирала Нахимова в полный рост. Здесь стояло знамя училища, у которого в почетном карауле круглые сутки сменялись нахимовцы.
Слева на стене был представлен указ о создании училища. На стенах вестибюля и в коридорах - картины на морские темы сражений Нахимова, Ушакова ... Здесь все было пронизано морскими традициями и традициями преданности Родине. Начальник училища Николай Георгиевич Изачик - интеллигент и настоящий морской адмирал, выросший из матросов комсомольского набора, человек строгий, но знавший, что дело имеет с детьми. Его не боялись, но уважали...
Мама была довольно известной певицей Ленинградского Малого оперного театра. Она вместе со своими руководителями ходила с просьбой обо мне к Н.Г.Изачику. Как и многим поступавшим среди года мне были устроены персональные экзамены. На них я заслуженно получил пятерки по литературе и по русскому у замечательного Вознесенского (с каверзными проверками «винегретов» и «вокзала»), по математике и по немецкому, и не двойки, а единицы за географию и естествознание у всегда уважаемой мною Н.И.Павловой. И меня … приняли. Спустя много лет году в 1981-ом я случайно ехал в поезде Москва - Ленинград с бывшим командующим флотом, потом начальником Академии адмиралом Орлом Мы оказались в одном купе - адмирал и я - генерал. Он был уже достаточно стар. Говорили о войне, вспоминали с позиции своего возраста время после войны, говорили и о нахимовском, и об Изачике. Вдруг Орел мне говорит, дескать Изачик как начальник всем был хорош, но вот только принимал в училище бог знает кого, даже детей артистов. Я рассмеялся … Мы все обязаны своей судьбой Нахимовскому училищу. О нем каждый из нас, наверное, может говорить бесконечно. Главное, за 6 – 7 лет учебы каждый определялся человеком."
Еще один штрих в биографию Изачика, историю послевоенного времени, он приведен в книге воспоминаний выпускников второго выпуска ЛНВМУ 1949 года "Пятьдесят лет спустя".
"Нельзя не сказать и о тех замечательных людях, кто создавал и организовывал училище. Прежде всего, это первый начальник училища Николай Георгиевич Изачик. Мы, бывшие воспитанники, посетили контр-адмирала в отставке Изачика Н.Г. в 1988 году. Этот уже пожилой человек смотрит на нас с прищуром, добрыми и живыми глазами и весь , вместе с нами, в воспоминаниях. Много нелегких вопросов стояло тогда перед начальником училища.... Он рассказал такой эпизод. Как известно, на флоте валенки не положены, а нахимовцам приходилось нести караульную службу на открытом воздухе зимой. Командованию училища пришлось обратится непосредственно к Наркому Военно-Морского Флота адмиралу Кузнецову Н.Г. о выделении валенок. Но и Нарком не смог решить этот вопрос. И только вмешательство позволило получить училищу 100 пар валенок. Но, пожалуй, самыми трудными, говорит Николай Георгиевич, были все же такие вопросы; как подобрать «ключи» к подросткам, которые уже успели многое пережить, как заинтересовать их, увлечь учебой, помочь залечить тяжелые душевные раны? Как воспитывать, как обучать будущих офицеров? Ведь опыта я этом не было. - Забота и справедливость к мальчишкам, ну и, конечно же, строгость,- сказал Николай Георгиевич, - вот, что легко в основу воспитания нахимовцев..."
Несколько иную трактовку сюжета из первых лет истории Ленинградского Нахимовского училища приводит Виктор Петрович Иванов в записках "Мальчишки в бескозырках", более занимательную, подробную, но по сути ту же:
"Лагерная жизнь текла своим чередом. Наступило первое сентября, а мы все не уезжали в Ленинград. Нам объяснили, что здание училища еще не полностью отремонтировано, надо подождать. Но ночи становились все холоднее. Надвигалась зима. Нам выдали шинели и зимние шапки. Ребята старших классов в конце октября уехали в училище. Теперь наша рота осталась в Каннельярви старшей, и работы прибавилось. Нужно было снабжать лагерь водой из озера, заготавливать дрова, нести караульную службу. Кроме того, мы усиленно занимались строевой подготовкой, изучали уставы. Началась зима, ударили морозы. В ботинках мерзли ноги. Возникла проблема валенок. Где взять сразу столько валенок маленького размера, да еще черного цвета? Сколько усилий ни прилагал капитан первого ранга Изачик, а достать валенки не удавалось. И тогда Николай Георгиевич поехал в Москву к зам. наркома ВМФ адмиралу флота Исакову. Тот вместе с Изачиком пошел на прием к Анастасу Ивановичу Микояну, бывшему в ту пору наркомом снабжения. Анастас Иванович внимательно выслушал просьбу моряков и сделал все, чтобы ее выполнить. Вскоре нам выдали маленькие крепкие валенки. Теперь морозы были не страшны. Сейчас трудно уже представить нахимовское училище где-то в другом месте. Выбирая здание и место, капитан первого ранга Изачик предусмотрел все. И близость Невы, и соседство с Петропавловской крепостью, и с Летним садом. Можно ли еще найти такое чудесное место в Ленинграде?.. Ну и наконец, сама Петроградская сторона. Один из красивейших районов города. Неподалеку знаменитый Домик Петра I, парк, памятник миноносцу «Стерегущий». И не случайно легендарный крейсер «Аврора» стал потом на вечную стоянку именно здесь, напротив нахимовского училища..."
Один из выпускников 1949 года Алексей Петрович Наумов в эссе "РАЗМЫШЛЕНИЯ И НАЗИДАНИЯ" приводит важную, на наш взгляд, подробность, как осуществлялась "трансляция" культуры военно-морского офицерского корпуса:
"Мне кажется, командный состав училища того времени прекрасно понимал свою задачу. При каждом возможном случае они старались вытащить нас из классов на практику - они умно приучали нас к морской среде. Удалось даже восстановить «Аврору» и привести ее к училищу. Что стоило это Н.Г.Изачику? Последний год учебы в училище мы жили и учились на «Авроре». Только теперь, как педагог, я понимаю, как это много значило в общей цепи или, как теперь говорят, системе воспитания флотских офицеров. Наверное, пора поговорить о серьезных нахимовских традициях. Они начали закладываться при нас - первых воспитанниках. Попытаюсь сформулировать их. На первое место я бы поставил воспитание в морском офицере высокой обшей культуры. Как известно, за 70 лет коммунистического правления она была начисто потеряна. И надо было иметь смелость возрождать ее. Но нам говорили, что лично товарищ Сталин стал мечтать после войны о высокообразованных и культурных офицерах. Сейчас я в это не верю. И отдаю должное тем людям, которые шли на это. В первую очередь, начальнику училища Н.Г.Изачику. Кроме общеобразовательной программы нас приучали к культуре корабельной кают-кампаний. Вспомним белые скатерти столовой, кольца с салфетками, у каждого - подставки под столовые приборы. И это в тяжелейшие для России годы разрухи и голода. Все это надо учитывать и тяжело это переоценить, ибо мы вошли в кают-кампаний кораблей уверенными и желанными. Мы, дети войны, были воспитанными, нас приучили неукоснительно соблюдать флотские традиции. Это мы, даже на подводных лодках, в море, переодевались из черных комбинезонов, из засаленных рабочих кителей к обеду и ужину в чистые кители, подчас как следует не помыв руки, так как на лодках 613 проекта с водой была вечная проблема. Разговор велся в кают-кампаний легкий, о службе говорить запрещено, и в этом заложен глубокий смысл. Офицер, который все время находится на людях, в условии напряжения, должен расслабиться. До ухода командира никто не имеет права выйти из-за стола. Мы в своей среде, мы в стабильной среде флотских традиций... Очень жаль, но похоже, что эта нахимовская традиция - воспитание благородного стиля кают-компании умирает. Хорошо, если это не так. Но ты - нахимовец - и обязан воспитывать в себе традиционные качества культуры морского офицера. Без них его просто нет. Ты будешь чувствовать себя лишним в кают-кампаний, как чувствовали себя офицеры, призванные на временную службу из институтов".
Мы предполагали в одном из следующих сообщений опубликовать эссе Алексея Петровича целиком, большинство сформулированных в них советов остаются весьма актуальными, да и читаются с интересом, на одном дыхании. Однако в настоящее время автор "Размышлений и назиданий" Наумов А.П. вместе с однокашниками готовит второе издание сборника «Шестьдесят лет спустя», включая измененную и дополненную версию размышлений. Подождем до лета, юбилея образования Нахимовских училищ, к которому приурочен выход сборника.
В конце своих записок "Мальчишки в бескозырках" Виктор Петрович Иванов в главе «Святому братству верен я!..» рассказал о юбилейном вечере, посвященном 40-летнему юбилею Ленинградского Нахимовского училища.
Герой Советского Союза Столяров Л.Н. и Изачик Н.Г.
"... Долго не смолкали аплодисменты, когда на трибуну взошел первый начальник училища контр-адмирал в отставке Николай Георгиевич Изачик. Несмотря на свои восемьдесят три года, он держался бодро, молодцевато. Николай Георгиевич вспоминал о тех днях, когда создавалось училище. Говоря о воспитанниках первого военного набора, он сказал, что их отличало умение преодолевать трудности, не хныкать, когда было тяжело. Еще их отличала дружба, настоящая морская дружба. С тех пор прошло сорок лет. Училище обрело свою историю. По-разному сложились судьбы четырехсот пяти первых воспитанников: двенадцать стали адмиралами, двенадцать докторами наук, пятьдесят — кандидатами наук, многие служат на флоте, некоторые уже уволились в запас. Но где бы ни трудился нахимовец, его всегда отличает главная черта — дух товарищества, преданность делу, которое он выбрал."
Контр-адмирал Изачик пожелал юным нахимовцам дорожить этими традициями и приумножать их.
Начальники ЛНВМУ разных лет: Беляев Павел Григорьевич, Изачик Николай Георгиевич, Столяров Лев Николаевич, Бакарджиев Вячеслав Георгиевич.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта Просьба к тем, кто хочет, чтобы не были пропущены хотя бы упоминания о них, например, в "Морских сборниках", в книгах воспоминаний, в онлайновых публикациях на сайтах, в иных источниках, сообщайте дополнительные сведения о себе: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. А мечтаем мы о том, чтобы собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Примерно четверть пути уже пройдена, а, возможно, уже и треть. И поэтому - еще и о том, что на указанные нами адреса Вы будете присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Что было характерным для командиров "маленьких моряков"? Общей для большинства стала непривычная задача - "отогреть души детей. Особо трудно было воспитателям, офицерам и старшинам военно-морского флота, никто из них не имел ни подготовки, ни опыта воспитания столь юных военных моряков", - отмечает Владимир Константинович Грабарь.
Справились с нею они по-разному, о чем можно прочитать, например, в дневнике непритязательные оценки именно "маленького моряка". Нас же, как и Вас, естественно, интересуют подробности. Слово Роберту Борисовичу Семевскому:
"Обучали нас ВМП прекрасные морские офицеры, причём почти все они прошли фронт на кораблях ВМФ и были в большинстве своем именно морскими офицерами, воспитанными на старых морских традициях ещё Российского флота. Удивительно, но они, как на подбор, все были красивы, ладно и лихо носили морскую форму, речь их, пересыпанная морскими терминами, была интересна и при повседневном общении, и когда они рассказывали своим ученикам о морской службе, кораблях и походах. Особую симпатию у многих вызывали два лихих моряка: «морской волк» М.М.Рожков и «бородач» В.Ф.Шинкаренко. Впрочем такую же симпатию, уважение и любовь снискали и многие из командиров рот и воспитателей первых 6-и выпусков: В.К. Лемешев, Г.М. Карпеченко, В.И. Туркин, Н.А. Климович, Р.Ф. Зуль-Карнаев, лейтенант Афанасьев, капитан-лейтенант Б.Н. Иванов, старшина 1 статьи, а затем лейтенант А.И. Волков, С.Ф. Федоренко, И.Н. Репкин, М.А. Сафронов, В.М. Серафимович и многие другие.
Вглядимся в лица тех, чьи фото тех лет имеются в нашем распоряжении.
К сожалению, в настоящее время нет ни одной фотографии Лемешева Виталия Константиновича, того, кто рапортовал в фильме "Счастливого плаванья" герою Николая Черкасова, Климовича Николая Андреевича, Иванова Бориса Назарьевича, Репкина Игоря Николаевича, Сафронова Михаила Андреевича, Серафимовича В.М. У последнего неизвестно даже имя и отчество, только инициалы. Надеемся, что "еще не вечер", кто-либо из нынешних или будущих читателей обладает нужными сведениями и предоставит их. Признательны будем мы и все, кому не безразлична история нахимовских училищ, то есть судьбы выпускников в контексте истории флота, страны, мира.
Хотя фото Афанасьева, проработавшего в ЛНВМУ недолго, около двух лет, не сохранилось, и даже его имя и отчество неизвестны, в писаной истории училища у него уже почетное место благодаря наблюдательности и уму выпускника ЛНВМУ 1951 года Богдановича Виктора Абрамовича. Его судьба, кстати, и судьба его отца заслуживают отдельного очерка. В нем следует рассказать, почему в блокадном Ленинграде моряки называли его Абрам Невский. Делаем еще одну "насечку" в плане работы редакции и будущих публикаций. А сейчас слово Богдановичу младшему: "... У Афанасьева, по-видимому, не было подтверждения о среднем образовании, хотя он был боевым офицером. Будучи у нас воспитателем, он заочно упорно и настойчиво учился. Неоднократно он просил меня помочь ему и в математике, и в русском. Я это делал с удовольствием. Мы с ним не обсуждали никаких моральных и нравственных вопросов. Но от него я понял и взял две заповеди: первая, учиться можно у любого; и второе, говорить, «не знаю» нужно всегда, когда не знаешь чего-либо."
Поскольку, надеемся, эти заповеди, сохраняющие актуальность, будут взяты на вооружение кем-то из наших читателей, можно будет утверждать, что лейтенанту Афанасьеву есть место и в современной истории.
Атмосфера взаимоотношений.
В любой области деятельности есть как те, кто "любит театр в себе", так и "любящие себя в театре" (К.С. Станиславский). Ставящих на первое место дело, которому служат, как правило, больше. Именно к этому большинству принадлежали командиры-фронтовики. Нарушение обычного порядка, изменение соотношения первых и вторых, как правило, свидетельствует о начале ухода "империй и маленьких государств" в историческое небытие.
Еще одна, "интегральная" характеристика командиров-фронтовиков содержится в стихотворении нахимовцев второго выпуска ЛНВМУ 1949 года Александра Генкина и Вячеслава Солуянова, опубликованном в сборнике "Пятьдесят лет спустя":
"На уровне и мы старались быть, Пришлось и дисциплину «полюбить», И ветры - бейдвинд, галфинд, фордевинд - И парусов «Надежды» лабиринт. Весь ритуал, до «весла на валек!» Изучен нами вдоль и поперек. Но опыт не приходит сам собой. Наш самый первый шаг - «от стенки»- Помог нам сделать волк морской - Крутой, но справедливый Шинкаренко.
Уж он любил по-флотски пошутить И разгильдяя приструнить. И туг же острые рождались перлы... На «Бакштаге», в какой уж раз - не в первый - Лев Купче в карцере сидит. Вдруг в темноте, в трубе скрипит: «Я - Зяка! Голос мой узнал, навевно? Ты, Лева, очень хочешь поку... ить?» Но Лева этот голос знал И «Зяку» с чувством посылал... Снять напряжение, повеселить народ, Реакцию Питонов ведал наперед И метил белоручке "в огород": «Эй, боцман, что там за г.... плывет ?» Кап два Рожков - блестящий офицер. Мундир с иголочки, побрит, надушен, И все же режет слух и вянут уши. Он, кроме блеска и изысканных манер, К пикантным выражениям не равнодушен. О многом нам напомнят имена: Морозов, Сологуб, Ткаченко, А мичман Пестов! В наши времена Был боцманом на шхуне Шинкаренко!"
Нам кажется, что уважающий себя морской офицер не имеет права, походя и всуе, по примеру небезызвестных героев, "рисовать вселенскую смазь", употребляя, например, термин "политрабочие". На разных этапах роль и вес тех, кто выполнял идеологические (воспитательные) функции менялась. Попытки выразить своеобразие их деятельности в период Великой Отечественной войны, в послевоенный период, в период борьбы за паритет с вероятным противником, в годы, когда повсеместным становилось "гниение", в том числе и командиров, той самой "рыбьей головы", с которой все начинается, с помощью таких примитивных понятий неплодотворно и даже вредно. Для духовного и душевного здоровья.
Атмосфера взаимоотношений.
Начальник политического отдела Ленинградского Нахимовского училища Морозов Петр Степанович, глазами нахимовцев первых выпусков, "маленького моряка" и людей, подводящих итоги прожитых лет, успешно пройденных путей. И в оценке прямого начальника.
"21.02. Была торжественная часть в клубе. Кап. 2 Морозов, наш замполит, сделал «разухабистую» речь по случаю 30-летия Красной Армии..."
Сафронов В. В. Ленинградские нахимовцы – четвертый выпуск. 1944 – 1951. СПб 2001.
"Замполит - редкий политработник, самозабвенно преданный училищу и делу нашего воспитания. Мягкий и внимательный к каждому, он был для многих как родной отец."
Нахимовец Василий Иванушкин. О себе. Записки для сборника "Ленинградские нахимовцы – четвертый выпуск. 1944 – 1951." СПб 2001.
"Мы возвращались с матерью домой. Было холодно, шел дождь, а мать была легко одета, я видел, как она ежилась от холода. На плетне, мимо которого мы проходили, я увидел шаль, и, схватив ее, предложил матери накрыться. «Ты ее сюда вешал, сынок? - спросила мать. Нет. Тогда повесь ее на место». Это был первый наглядный урок в моей жизни. Второй урок я получил уже в Нахимовском училище от контр-адмирала Изачика, капитана 1 ранга Морозова, капитана Туманова, преподавателя русского языка Вознесенского. Эти уроки позволили мне в дальнейшем сформировать для себя кодекс чести."
К сожалению, генерал-лейтенант Иванушкин не уточняет, в чем именно состоял урок, преподнесенный ему Морозовым, но это был, вне сомнения, поступок, ибо по принципу "делай, как я сказал", честь не воспитывают, скорее, бесчестье, "пофигизм".
Богданов Михаил Васильевич. "Академия юных моряков". - "Ленинградская Панорама". № 7, 1989 год.
"Наверно, нет ничего удивительного в том, что Н.Г.Изачик умел подбирать себе помощников. Чем-то неуловимым был похож на Изачика начальник политотдела училища капитан 2 ранга Петр Степанович Морозов. Он пришел в училище с Северного флота, Петр Степанович Морозов был откомандирован со знаменитого крейсера «Максим Горький».
С выходом сухопутных войск на ближние подступы к основным узлам сопротивления противника — Красному Селу и Ропше — артиллерия Краснознаменного крейсера «Киров» (командир капитан 1 ранга С. Д. Солоухин, заместитель командира по политчасти капитан 2 ранга Ф. Е. Воспитанный) и крейсера «Максим Горький» (командир капитан 1 ранга А. Г. Ванифатьев, заместитель командира по политчасти капитан 3 ранга П. С. Морозов) парализовала пути сообщения отходящей петергофско-стрельнинской группировки врага.
Кстати, Воспитанный Филипп Елисеевич - отец ленинградского нахимовца выпуска 1948 года Воспитанного Валентина Филипповича. По одной из версий прозвище "питон" произошло с использованием этой достаточно непривычной для слуха фамилии. Читаем у Владимира Константиновича Грабаря: "Быстро появились клички и прозвища. И в конце концов родилось своего рода «тотемное» самоназвание нахимовцев. Они стали называть себя «питонами». Впервые сочетание слов «воспитанники-воспитоны-питоны» зафиксировано в стихотворении А. Генкина (2 рота), написанном в 1947 году. Но, по мнению его друга В. Солуянова, это прозвище появилось гораздо раньше. Его, по созвучию со своей фамилией, получил Валентин Воспитанный, зачисленный в старшую (1-ю) роту в 1944 году. Звание «питон» – очень почетное. Позже Нахимовское училище, в параллель «системе» (так назывались на морском жаргоне высшие военно-морские училища) получило неофициальное, почти географическое, вызывающее уважение название – «Питония». Оно, несмотря на все запреты, пережило десятилетия."
Вернемся к политработнику Морозову. 22 марта 1944 года Указом Президиума Верховного Совета СССР за образцовое выполнение боевых заданий командования в борьбе против фашистских захватчиков крейсер награжден орденом Красного Знамени.
Петр Степанович был замполитом у командира крейсера в дальнейшем вице-адмирала. 16 августа 1945 года капитан 2 ранга Морозов Петр Степанович награжден полководческим орденом, -
Федоренко Сергей Федорович начал свою благую службу в училище в 1944 году в звании старшины первой статьи, а закончил капитаном третьего ранга. О нем, к счастью, мы можем рассказать подробнее. Его неординарность впечатлила многих нахимовцев и запечатлена строками воспоминаний.
"Они были первыми" "Увольнение - Увольняющимся до построения пять минут! Броуновское движение в кубриках и коридорах ускоряется, лихорадочно наводятся последние штрихи приготовления к увольнению. - Увольняющиеся в город, в одну шеренгу становись! Старшина роты Федоренко придирчиво осматривает внешний вид каждого воспитанника. - Бычевский, опять брюки на клинья натягивали? - Сычёв, покажите иголку с нитками. - Сыч снимает бескозырку, показывает. - А белая где? Идите, намотайте. - Горбачёв, опять бескозырка блином! Замените. - Козловский, снимите правый ботинок, покажите носок... Приближается ко мне. Надуваю живот. Проходит... И вдруг, - раз, - не оборачиваясь, движением руки назад, хватает меня за бляху ослабшего после выдоха ремня, и перекручивает её! - Соколов, сколько можно говорить, подтяните ремень! О каждом из нас всё знает старшина роты. Потому, что любит нас. Мы знаем это. И платим ему тем же. (У старшины первой статьи Сергея Федоренко, в отличие от взводных старшин, не было прозвища). - Стражмейстер, два шага вперёд марш! - Олег стоит, не двигается, потому, что сделать это, значит, выпустить оттянутые назад и зажатые между ног клеша, - Лишаю вас увольнения! Идите, переоденьтесь. - И вдогонку: А брюки принесите сюда. Я жду. - А вы, Серов, почему в строю? У вас же двойка. - Так это по танцам.., - пытается разжалобить старшину отличник Серега, но никудышный танцор, - Это не программный предмет. Старшина, продолжая осмотр, философствует. - Танцы такой же предмет, как и все. И, может оказаться потом, не для всех, конечно, для некоторых, более, чем программным... Федоренко любил пофилософствовать перед строем, подтрунить по случаю над кем-нибудь. - Не улыбайтесь, Чубич! Кстати, если ещё раз будете замечены в городе с концами, накажу! Возвращается Стражмейстер с брюками в руках. Федоренко растягивает их, показывает строю. - Видите, вшиты клинья. Прошлый раз я их разрезал. Так он их сшил «обратно», - И каламбурит. - Да вы мастер, оказывается, Стражмейстер! Принесите ножницы. Они в канцелярии на столе. - И через минуту разрезает клинья, но уже не по прямой, а зигзагами, по затухающей синусоиде. - Посмотрим, что теперь вы будете делать? - Глаза смеются. (Не сразу, потом, я припомнил: это он, Сергей Федоренко, тогда, перед списками принятых в училище, спросил меня, почему я не радуюсь, что меня приняли). Несколько поредевшая, за счёт выведенных из строя, шеренга смыкается. Раздаются увольнительные записки. Радостно отбивая шаг, строй покидает коридор. А лишенные увольнения долго ходят за старшиной, предлагая свои услуги по наведению порядка в ротных помещениях, пока тот, наконец, не сжалится и не заменит им неувольнения нарядами на работы, каждому по серьёзности полученного им замечания - выдраить все унитазы в гальюне, натереть паркетный пол в канцелярии, надраить всю медь в роте (питьевой бачок, пожарный гидрант, дверные ручки и прочее), выполнив и сдав которые, провинившиеся с задержкой на час или два, получают от старшины индульгенцию и с лёгким сердцем, без всякого «зуба» на него, радостно скатываются вниз по лестнице к выходу в желанную свободу! В роте остаются двоечники и нарушители дисциплины, наказанные командиром роты или офицерами-воспитателями. Их удел - занятия, кино и жратва «от пуза» за счёт уволившихся до корректировки накрытия стола по ротной рапортичке."
Адмирал, сын адмирала, Юрий Леонидович Коршунов был зачислен в Тбилисское НВМУ, а закончил в 1948 году Ленинградское нахимовское училище. В своей книге он пишет:
"Что же касалось остального — коллектива, порядка, сложившихся традиций — они мало отличались от тбилисских. Отношения с воспитателями были такими же теплыми, я бы сказал, взаимно доверительными. Мы любили своего командира роты Григория Максимовича Карпеченко и обожали старшину роты Сергея Федоровича Федоренко. Отношения с последним были совершенно неформальными. С. Ф. Федоренко мог, например, вызвать к себе провинившегося нахимовца, бросить ему пару боксерских перчаток, надеть перчатки сам и, скомандовав: «Защищайся!», слегка извалтузить провинившегося. Причем это не несло в себе ни капли издевательства".
Федоренко С.Ф. справа. Москва. Центральный аэродром им. М.В. Фрунзе.
Сафронов В. В. Ленинградские нахимовцы – четвертый выпуск. 1944 – 1951. СПб 2001.
"В каждом классе или взводе был офицер-воспитатель и его помощник - старшина, пришедший с флота, были еще и старшины рот. Они были и требовательны, и внимательны, учили нас военным порядкам по большому счету строгости и бегали с нами в пятнашки. При всем при том мы частенько обходились с ними жестоко. Мы любили, как родного, нашего командира роты Григория Максимовича Карпейченко (он стал нашим после того как выпустил ребят первого выпуска в 1948 г, с которым вместе все знала о нас и помогала ему его жена милая Тамара Федоровна). Они относились к нам как к своим детям. А ведь особого образования он не имел. Много лет спустя мы хотели к юбилею организовать его представление к награде и пошли на его работу (после увольнения он работал где-то в охране или в снабжении). Его руководители не могли поверить в то, каким уважением и какой репутацией он пользовался. У нас он был на своем месте. Мы встречались с ним уже и адмиралами, и генералами, он все о нас знал и помнил. Каждый из нас мог бы назвать наиболее близких ему воспитателей: Туманова и Осипенко, старшин Мишу Сафронова и Сергея Федоровича Федоренко, Ивана Дунду … Здесь в списке их имена и некоторые фотографии. Почти всех уже нет на свете - добрая им память от нас."
Капитан-лейтенант Федоренко С.Ф. принимает зачет у нахимовца Андрея Силина. 1963 год, озеро Нахимовское.
Вот и еще одно "волшебное" слово высказано: "они были на своем месте"...
Выражались уважение, признательность, любовь и забота об отцах-командирах по-разному. Одним из впечатляющих стал поступок нахимовцев первого выпуска, о нем сообщил летописец выпуска, Николай Павлович Соколов:
"Сычев Станислав Владимирович... Три года назад сделал большое дело - через записанные им на магнитофонную плёнку взаимные приветствия и добрые слова поддержки друг друга, связал двух тяжело больных дорогих для нас людей - старшину нашей роты С.Ф. Федоренко и начальника училища Н.Г. Изачика. Сегодня, когда их уже нет с нами, плёнки эти, как и видеофильм, снятый Лёней Корякиным-Черняком во время нашей последней встречи в июне 1996 года с Изачиком у него на квартире, являются уже историческим материалом.
А где же подробности о начальнике училища, Изачике Николае Георгиевиче, о нем до сих пор только упоминания, а именно в них, в подробностях, по мысли Вольтера, скрывается "Бог истории". О нем в следующем сообщении.
Изачик Н.Г. с нахимовцами - участниками Великой Отечественной войны.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ.
Для поиска однокашников и общения с ними попробуйте воспользоваться сервисами сайта Просьба к тем, кто хочет, чтобы не были пропущены хотя бы упоминания о них, например, в "Морских сборниках", в книгах воспоминаний, в онлайновых публикациях на сайтах, в иных источниках, сообщайте дополнительные сведения о себе: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. А мечтаем мы о том, чтобы собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Примерно четверть пути уже пройдена, а, возможно, уже и треть. И поэтому - еще и о том, что на указанные нами адреса Вы будете присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Камочкин на выпускной фотографии.
Пионер, нахимовец - выпускник.
На борту "Надежды".
Братья Чефоновы.
Федоренко С.Ф. справа. Москва. Центральный аэродром им. М.В. Фрунзе. 
