Куликов Сергей Николаевич, 1931 г. рождения, выпускник Рижского Нахимовского училища (1950), ВВМУ подводного плавания (1954). Проходил службу на подводных лодках СФ, участник испытаний атомного оружия на Новой Земле (1955). Окончил Политехнический институт им. М.И. Калинина по специальности автоматика и телемеханика, работал на предприятиях оборонной промышленности.
"Два-а-а - раз!!! Два-а-а - раз !!!" Шлюпочные занятия на реке Даугава в Риге. Н.А.Верюжский: Гребцы левый борт: загребной - Куликов Сергей Николаевич, средний - Макшанчиков Борис Геннадиевич, баковый - Жарнов (?) Борис Васильевич; Правый борт: загребной - Гузев Юрий Сергеевич, средний - Согомонян Константин Ричардович и баковый- Вояковский Юрий Иосифович. Кто вперёдсмотрящий - установить невозможно.
Куренков Виктор Викторович
Рассказывает В.В.Куренков
Родился 10 января 1932 г. в г. Москве в роддоме на Петровке 36. В конце 1934 г. переехал с родителями в Ленинград. С февраля 1934 г. по февраль 1936 г. проживал в Ивановской области, г. Брейтово. А с 1936 г. по 1939 г. в Вологде, после чего с декабря 1939 г. по январь 1941 г. проживал с семьей в г. Пинске, где пошел в 1-й класс. С января по август 1941 г. жил в Ленинграде на ул. Марата. В августе 1941 г. с интернатом № 20 был эвакуирован с матерью, братом и сестрой сначала в Ярославскую область, а затем в Татарскую АССР, деревня Старые Тлянчи, где в июне 1944 г. окончил 4 класса школы (2, 3, 4 классы учился в классе один, т.к. в интернате был старшим по возрасту). 22 июня 1944 г мы вернулись в Ленинград, когда до конца войны оставалось еще 11 месяцев, шли бои в Белоруссии на Березине. Жизнь города налаживалась, но война ощущалась во всем. В ноябре 1945 г. поступил в 6-й класс Рижского Нахимовского Военно-морского училища, которое закончил в июне 1950 г. После этого сразу поступил в Первое Высшее Военно-морское училище подводного плавания по специальности штурман-подводник, которое окончил в 1954 г.
Воспитанник Нахимовского училища г.Рига 1945 г. Курсант Высшего училища Подводного плавания, г.Ленинград, 1950 г.
В ноябре 1954 г. мне было присвоено первое офицерское звание лейтенант и я получил назначение командиром рулевой группы подводной лодки ПЛ Щ-119 в г.Совгавань Хабаровского края.
Лейтенант. Совгавань (бухта Постовая). 1954 г.
Лейтенанту Куренкову от командования корабля. 07.02.55. Щ-119. Совгавань.
С мая 1955 г. я был назначен на вновь строящуюся подводную лодку С-293, на которой прослужил старшим штурманом до ноября 1958 г. ПЛ строилась в г. Горький (г.Нижний Новгород) на заводе Красное Сормово. Ходовые испытания ПЛ проходила в г. Баку, откуда после их окончания, летом 1957 г. ПЛ перешла в плавдоке до Белого моря (канал Волго-Балт – Ладожское, Онежское озеро). Из Кеми (Белое море) ПЛ-293 перешла своим ходом в г. Молотовск (г. Северодвинск) под Архангельском. В декабре 1956 г. мне было присвоено очередное воинское звание старший лейтенант. В 1957 г. ПЛ перешла в г. Полярный на Кольском полуострове, где прошла подготовку к переходу Северным морским путем во Владивосток. С 25 июля по 25 октября 1957 г. в составе Экспедиции особого назначения ПЛ С-293 перешла в составе отряда подводных лодок из Полярного во Владивосток, с заходом в порты Диксон, Провидения (где в свое время мой отец был начальником порта), Петропавловск-Камчатский (пос. Лахтажный).
1 марта 1958 г. я женился на Галине Владимировне. А 31 января 1959 г. в нашей семье родилась дочь Елена. В этот период во Владивостоке ПЛ С-293, сдав серию курсовых задач, была введена в боевой состав Тихоокеанского флота и в середине 1958 г. совершила свою первую боевую службу в районе Токийского залива (Япония). После этой боевой службы экипаж лодки был достаточно качественно подготовлен для ведения фактических боевых действий. Впервые российская подводная лодка при следовании в Токийский залив прошла из Охотского моря в Тихий океан через пролив Екатерины (Курильские острова).
О подробностях боевой службы рассказывает друг и сослуживец А.В.Калинин. "Моя первая автономка".
Почему-то хотелось озаглавить рассказ словами: “Мы были первыми”. Задумался. Нет, далеко не первыми... Речь, конечно, о подводниках. Ох, сколько было их, “первых”! Вспомним витязей, воспитанных Эдуардом Николаевичем Щенсновичем - основоположником подготовки профессиональных кадров подводников, - они первыми начали осваивать серийные подводные лодки России. Вспомним первого командира первой русской подводной лодки “Дельфин” М.Н. Беклемишева. Вспомним подводную лодку “Святой Георгий”, совершившую первое океанское плавание. Вспомним боевые походы подводных лодок в Великую Отечественную войну.
Многое можно вспомнить о подводных лодках и подводниках бывших первыми, выполнявших учебные и боевые задачи впервые. И всё же, мы тоже были, если не самыми первыми, то в числе первых - точно ! Мне довелось служить на подводных лодках проекта 613. На борт подводной лодки этого проекта С-293 я вступил лейтенантом в должности командира рулевой группы в июне 1956 года на Белом море. Лодка только что прибыла из новостроя после госиспытаний на Каспии. Экипаж ещё жил свежими воспоминаниями о времени строительства лодки в Сормово в 1955 году, первых самостоятельных плаваниях, испытаниях и приёмках механизмов в работе, погружениях на предельную глубину, о перипетиях транспортировки лодки в доке по Волге и Беломорско-Балтийскому каналу. Экипаж формировался на Тихоокеанском флоте, с этим проектом ещё никто не был знаком, все были выходцами со “Щук”. Знакомство с новым проектом все начинали с нуля в прямом смысле. Первые подводные лодки 613 проекта были заложены в 1950 году в Сормово и Николаеве, на флоте появились в 1952-м. Нам, курсантам ВВМУ подводного плавания, впервые показали издали эту лодку “живьём” после второго курса на практике в Болдерае летом 1953 года. Она стояла у отдельного пирса с зачехлённым брезентом ограждением боевой рубки, охраняемая автоматчиками, к ней запрещалось приближаться ближе 30 метров - настолько она была секретной.
Первое плавание на полную автономность совершила подводная лодка этого проекта в 1955-м году на Чёрном море. Отрывочные итоги этого похода, тоже под большим секретом, нам, подводникам, довели только в 1956 году. Моей же лодке С-293 честь осваивать Тихий океан в автономном плавании выпала в 1958 году. А предшествовали этому скрупулёзная подготовка в течении целого года на Севере и длительный, трудный переход Северным Морским Путём на Дальний Восток, отработка всех учебных задач в течении следующего года и ввод подводной лодки в первую линию боевого состава Тихоокеанского флота. На берегу мы бывали редкими гостями. Почти каждодневные одиночные выходы для отработки элементов надводного и подводного плавания сменялись многодневными рейдовыми сборами лодок соединения с отработкой элементов совместного плавания. Собственные курсовые торпедные стрельбы сменялись обеспечением стрельб соседей, одна курсовая задача сменялась следующей. Через год напряженного труда мы достигли заметного совершенства. Наш экипаж в целом стабильный. В офицерском корпусе только поменялись дважды старшие помощники командира лодки - учёба на Классах с последующим продвижением в должностях и ещё уволился в запас командир моторной группы инженер-лейтенант Геннадий Молчанов. Остальные - ветераны. Это командир лодки Капитан 3 ранга Миронов С.А., его заместитель по политчасти капитан-лейтенант Сидоренко Ю.В., штурман старший лейтенант Виктор Куренков, я - командир рулевой группы, тоже уже “подрос” - старший лейтенант, минёр старший лейтенант Виталий Кузьменко, командир торпедной группы лейтенант Владимир Сахранов, стармех (командир БЧ-5) инженер капитан-лейтенант Михаил Семёнов и любимец экипажа фельдшер капитан м/с Дмитрий Шутафедов.
Командир БЧ-3 Кузьменко Виталий Дмитриевич, командир БЧ-1 Куренков Виктор Викторович. ПЛ "С-293".
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
В летний день 1975 года малый специальный корабль «», болтавшийся в океане под наивным гидрографическим флагом, возвратился из похода. По «легенде» корабль занимался изучением гидрологии моря и поиском планктонных зон. На деле утыканный антеннами и всякими такими штуками кораблик по своему предназначению мог ввести в заблуждение разве только что безнадежных идиотов. В международном справочнике флотов мира «Джеймс файтинг шипс» он числился в разделе кораблей-шпионов.
Глядя на швартующийся к причалу кораблик и на обветренные сияющие рожи облепивших мостик мореходов, Неулыба чугунной тумбой торчал на стенке. Неулыба отнюдь не сиял: он знал - поход был заурядным и не принес ничего нового. И сверкать зубами, по его мнению, этим колумбам не следовало. Впрочем, он понимал, что колумбы скалили зубы не ему, а толпящимся за кованой решеткой женам и девам. Но эти подождут. По установленному порядку он, Неулыба, должен заслушать командира и «головастиков» о результатах похода. В кают-компании развесили схемы и карты, Неулыба уселся в вертящееся кресло, смахнув мимоходом со стола пару проворных тараканов. - Ну, что привезли? Кроме тараканов, конечно. Докладывайте. Доклад командира, белобрысого и румянощекого старлея, был весьма скромен. На морском языке - «на три балла». - Ну ладно, - подытожил Неулыба. - Вопрос ясен: вы плавали, они плавали. Вежливо раскланивались друг с другом. Но мне помнится, вы доносили об операции аппендицита у матроса. Кстати, в это время штормило. Как прошла операция? Командир сглотнул слюну и «принял стойку». Он молчал. В кают-компании притихли, слышалось только жужжание «подхалимов» (вентиляторов) и шорох проворных тараканов. - Что молчите? У вас что, язык отнялся? Молчание. Офицеры корабля переглядывались и прятали глаза. Неулыба оглядел колумбов: - Ишь, какие скромники! А где корабельный врач? - Неулыба выдернул взглядом из-за спин лейтенанта с мятыми погонами, на которых красовалась эмблема змеи и чаши.
. - Ну, лейтенант, доложите, как вы оперировали на качке? Трудно было? Насколько я помню, с моря доносили - операция прошла успешно. Чего скромничаете, доктор? Это же здорово - первый раз в море и... А лейтенант молчал. Лейтенантский кадык ходил вверх-вниз, на лбу выступили капельки пота. - Да что вы все воды в рот набрали? А ну-ка, прооперированного матроса ко мне! Прибыл матрос, споткнулся о комингс двери, пошевелил ушами и совсем уж не к месту растянул в улыбке рот. «Первогодок», - определил Неулыба. - Ну, сынок. Это тебе делали операцию? Матросик согласно кивнул, на лице проступило удивление: откуда знает? - Как самочувствие? Шов болит? - Не-а! - ответствовал матрос, еще шире растянув рот. Неулыба подошел к матросу, задрал подол робы, провел пальцем по рубцу шва. Свежий, красный! - Не болит? - Не-а! - Ну ладно, сынок. Иди, - Неулыба повернулся к командиру. - Что за фокусы, командир? Почему молчанка? Командир еще раз сглотнул слюну и по-прежнему молчал.
. - Ну, раз так! Разрешите, товарищ капитан первого ранга! Как коммунист - коммунисту! Доложу, как было! - вскочил и зачастил замполит, лейтенант с круглой тамбовской физиономией. Из его доклада явствовало: Изнуренного многодневной качкой врача-лейтенанта, впервые вкусившего «романтику моря», хватило только на диагноз. Мысленно представив, как он будет делать операцию, лейтенант впал в ступорное состояние. Забыл! Все начисто забыл!.. А матрос стонет. Временами орет. И тогда замполит и помощник командира, тоже лейтенанты, но уже обкатанные морем, вспомнив, что не боги горшки обжигают и что они - коммунисты, решились. В кают-компании приготовили под операционную обеденный стол. Закрепили на нем матроса по-штормовому. Отыскали справочник полевой хирургии, чуть ли не времен Пирогова. И начали операцию: замполит читает, помощник действует. По пунктам: - Оголи живот... - Оголен. - Побрей волосистую часть... - Побрита. - Смажь йодом, от души. - Дай новокаинчику... - Новокаинчик дан. - Плесни ему в глотку... - В глотку вылито и от души. - Сделай разрез, вот так... - Разрезано. - Отверни брюшнину... - Отвернута.
- Раздвинь кишки... - Кишки раздвинуты. - Отыщи отросток... - Аппендикс отыскан, вот он! - Отрежь... - Отрезано. - Наложи шовик!.. - Заштопано. - Уложи кишки на место! Проверь инструмент!.. - Проверено по справочнику, уложены. Инструмент проверен. - Зашей живот!.. - Зашито. -Дай хлебнуть, что покрепче... - Дано спиртяжки. Стакан выхлебан. От этого доклада у Неулыбы «зашевелились» волосы, выступил холодный пот. - И вы... это сделали? Да вы хоть когда-нибудь лягушку резали? - спросил Неулыба. - Никак нет!.. - А вы, замполит, хоть раньше ассистировали? - Никак нет! Крови боюсь. - Ну разбойники! Ну вы и даете! - шумно выдохнул Неулыба. А сам отвернулся к схемам и спрятал улыбку. - Но... повинную голову меч не сечет! Задвигались и заулыбались лейтенанты: пронесло! - Ладно. Доклад принят, - пробурчал Неулыба. И добавил: - А ну, марш к женам! И мореходы горохом сыпанули на причал.
ПОИСК В ТИХОМ ОКЕАНЕ
Американский атомный авианосец «» совершал межтеатровый переход из района Калифорнии в западную часть Тихого океана, а точнее - в Южно-Китайское море. Шла наиболее ожесточенная фаза американо-вьетнамской войны, и авианосная группа «Энтерпрайз» следовала на усиление ударной группировки 7-го флота США. Ничего неожиданного в этом не было. Необычным было другое: прекратив базовую радиосвязь, авианосец не отмечался и в радиосетях межбазовых переходов. Это могло означать только одно - авианосная группа начала скрытный переход, с соблюдением полного радиомолчания. Из факта следовал вывод: главное командование США в зоне Тихого океана решило «утереть нос» разведке нашего родного ВМФ. Установленные высокими штабами каноны требовали обеспечить систематическое слежение за авианосцами США, где бы они ни находились. А авианосец «пропал». Как бесплотный дух. Было неясно: каким маршрутом последует авианосная группа - северным, по «дуге большого круга», приближаясь к Алеутской цепи, либо обычным Сан-Диего-Гавайи-Гуам-Филиппины, либо ранее не используемым маршрутом вблизи экватора. Прошло двое суток. ВРИО начальника разведки Неулыба, имевший статус «мальчика для порки», а с ним начальник планирования Рэмчик уже в сотый раз разглядывали предательски девственную карту обстановки и молчали: не было донесений ни от развернутых в океане подводных лодок, ни от проходящих торговых судов, не было информации и из центров космической разведки. А это означало - авианосная группа следует в полном радиоэлектронном молчании.
Не было вообще ничего. Кроме пустой . И предстояла неприятная тягомотина - утренний доклад комфлоту. - А что тут такого, товарищи начальники? Надо убедительно доложить комфлоту - так и так, американцы начали скрытую операцию, наши возможности... - журчал доверительный голос Андрюши Поценка, начальника береговых частей. Неулыба чувствовал в интонациях бархатного голоса Андрюши прикрытую дозу злорадства, но молчал. А время текло. В урочный докладной час Неулыба и Рэмчик предстали перед раздражительным и желчным начальником штаба флота. Вопреки ожиданиям - выдерет, как пить дать! - начштаба хмуро оглядел «мальчиков» и без слов, повелительным жестом указал на кабинет командующего. Начался второй этап доклада по бесцветной обстановке. Вооруженный рекомендациями Андрюши, Неулыба набрал воздуха и предательской скороговоркой начал о кознях вероятного противника и сложностях решения задачи. Командующий флотом адмирал С., сам выросший на штабной мякине до степеней известных, с презрением оглядел изображавших все формы рвения и преданности «мальчиков» и с барственной истомой произнес: - Если бы у меня было время, я бы вас наказ-зал! - и жестом вышвырнул докладчиков из кабинета.
К вечеру «проснулась» Москва: «Обращаем ваше внимание! Принять все меры!..» Добросовестнейший Рэмчик, виновато глядя на карту, вздохнул и выдавил: - Надо выдержать нажим вождей еще сутки. Авианосец должен проявиться у Гавайев. Не может не проявиться. Следовать северной дугой вдоль Алеут... я бы лично не стал. Там наши торговые пути и скопления рыбаков. И если уж он решил скрытничать... Нет, там он не пойдет. - А если уйдет в южную часть океана? Авианосец-то атомный. И охранение тоже. Дозаправок не требуют. Там, как в пустыне, ни судов, ни рыбаков... - вопрошающе возразил Неулыба. Рэмчик пожал плечами: вообще-то, конечно, может. - Давай-ка еще раз подумаем. А ну, давай сюда «мозговиков-киссинджеров».
Итак, в 1945 году Вадим стал воспитанником 6-го класса Рижского Военно-Морского Нахимовского училища, а в 1950 году успешно закончил его и продолжил учёбу в 1-м Балтийском Высшем Военно-Морском училище (позже ВВМУ им. Ленинского комсомола) в городе Ленинграде. Вслед за ним приехала в Ленинград и его мама, снова ближе к сыну. Что касается рижского периода его жизни и учёбы в Нахимовском училище, лучше всего и более полно, можно почерпнуть информацию из доклада бывшего рижского нахимовца и одноклассника Вадима Борисовича Иванова - контр-адмирала Шаурова Александра Алексеевича (ныне, к сожалению, уже покойного), который он сделал на юбилейной встрече в 1995 году. Она была посвящена 50-летию основания РВМНУ и 45-летию выпуска из него. Этот доклад размещён в интернете на сайте «Советский подводник». В докладе есть всё: даты, основные события и мероприятия, люди (начальники, воспитатели, преподаватели и воспитанники), быт, учёба, игры и развлечения, нравы и много интересного другого. Там везде присутствует «Иванов В.» Отличительная черта характера Вадима - исключительная доброта и умение понимать людей. Я не припомню, чтобы у него были недруги, или чтобы он с кем-либо разругался. Он всегда был участлив, внимателен и ровен, всегда готов был прийти на помощь. А уж что касается его отношения к «питонии», нахимовскому содружеству - это было его святыней, здесь он, как это образно говорят, - готов был лечь костями. Он всех помнил, был участлив, всегда был в курсе кто и где проживает, чем занимается, состоянием здоровья и т.д. Вадим всегда принимал участие в коллективных мероприятиях нахимовцев. Он и мне «проложил дорогу» на Серафимовское кладбище: я подключился к ежегодным посещениям захоронения нашего общего «Бати» - контр-адмирала Безпальчева, одновременно мы посещали и захороненных там рижских нахимовцев. Я их тоже всех знал при жизни. О курсантских годах Вадима в Ленинграде мне, собственно, и нечего особенно рассказать. Годы - как годы: поточные лекции, занятия в специальных кабинетах, тренировки на тренажёрах, дежурства и вахты, зачёты и экзамены... Да плюс ещё ежегодные 3-х месячные летние практики на кораблях ВМФ, в т.ч. и штурманские походы по морям и океанам с массой впечатлений. Естественно, в дни увольнений в город - это и музеи, и театры, и такая радость, как танцы-шманцы-обжиманцы!
Вадим Борисович Иванов с супругой Музой Викторовной.
Вадим прекрасно танцевал. Это у него ещё из нахимовских времён - там этикету поведения и правилам хорошего тона уделялось очень большое внимание. Лично сам «Батя» - начальник училища капитан 1 ранга Безпальчев К.А., бывший выпускник царского Морского кадетского корпуса - внедрял и курировал в воспитательном процессе эту тему. В т.ч. осанке, умению пользоваться столовыми приборами, правилам поведения в общественных местах, расширением культурного кругозора - театры, музеи, музыка, художественная самодеятельность и, конечно же, танцам. В Нахимовском училище был танцевальный кружок, учили бальным танцам. Кроме того, устанавливали дружеские отношения с женскими средними школами, приглашали учениц старших классов к себе на вечера отдыха, устраивали ответные культпоходы к ним, посещали танцевальные вечера во Дворце пионеров. Моя жена до сих пор вспоминает, как Вадим статно и уверенно вальсировал. Однако, вернёмся к Командирским классам. Мы их успешно окончили в 1964 году. И уехали, снова на Тихоокеанский флот. А флот развёл нас по разным бригадам: я остался старпомом на своей родной 19-й БПЛ в бухте Улисс, а Вадим ушёл старпомом на лодку 4-й БПЛ, сначала во Владивостоке, затем в Большой Камень. Встретились снова ненадолго в 1968 году во Владивостоке, в заводском ремонте, в бухте Диомид, когда уже были командирами подводных лодок. После ремонта, морские дороги снова развели нас по разным базам. Моя дорога привела меня вместе с лодкой в Совгавань, а Вадима в 1970 году ещё дальше - в Магадан, в 171 ОБПЛ.
Капитан 2 ранга Иванов Вадим Борисович - командир ПЛ.
Новая встреча произошла в Совгавани в 1971 году, куда и Вадима перевели к постоянному месту службы. На первое время мы приютили Ивановых у себя, вскоре они получили 2-х комнатную, а затем и 3-х комнатную квартиру, с учётом того, что имели разнополых детей. К этому времени мы с Вадимом наплавались, достаточно побороздили прилегающие к СССР дальневосточные моря и открытую часть Океана, выполняя задачи боевой подготовки и несения боевой службы. Мы уже были капитанами 2 ранга с хорошим флотским багажом. Служба шла хорошо. Но не будем о службе. В этот период мы особенно сблизились семьями. И на редком совместном досуге, в субботний вечерок, мы могли засесть за семейную «пулечку», да под закусочку, да до утра! Или, когда очередные отпуска приходилось проводить зимой в посёлке Заветы Ильича, мы устремлялись на рыбалку, на корюшку-зубатку, на метровой толщины лёд бухты Западной в Совгаванском заливе, с бурами, припасами... Ох! Мы там сиживали с Вадимом Борисовичем, и приносили улов, а жёны всё это жарили, мариновали с луком, томатом, приправами да пряностями... С ума сойти!
В.Б.Иванов с дочерью Ириной. День ВМФ в поселке "Заветы Ильича". Зрители парада в бухте Западная залива Советская Гавань.
Но кончилось и это. В конце 1972 года меня перевели в Ригу, а Вадим прослужил в Совгавани до увольнения в запас в 1982 году. Ушёл он с должности командира средней дизельной подводной лодки проекта 613, в звании «капитан 2 ранга». Он имел предложения по служебному росту. Но Вадим был очень предан семье, и всегда, когда рассматривались интересы карьеры или семьи, выбор был однозначен - всегда семья. Уехали Ивановы из Совгавани в Ленинград, а приехали в НИКУДА. Права на получение квартиры в Ленинграде Вадиму не дали, хотя там постоянно проживали и его мама, и мама жены. Дети там же учились, «прописаны» были у бабушки. В горвоенкомате посоветовали возвращаться по месту призыва на флот, в Ростов-на-Дону. - Но я же там не призывался! - возмущался Вадим. - Я оттуда ребёнком уехал в Нахимовское училище, в Ригу, а там ни родных, ни знакомых, да и город я забыл... - Все равно, ни-зь-зя! Писал Главкому - разрешил закрепиться в Ленинградской области. Вадим закрепился в Киришах, не без трудностей. Там же он устроился работать начальником регионального отделения ОСВОДа, а позже - инспектором по маломерным судам. Масштабы уже не морские, но всё же полезная занятость и некоторый доход для «заначки», которую супруга периодически под каким-либо милым предлогом изящно «вымарщивала». Ивановы несколько раз бывали у нас в гостях в Риге, мы взаимно бывали у них в Киришах. В 1995 году мы переехали из Риги в Санкт-Петербург, и наше общение с Ивановыми приняло регулярный характер.
Бойцы вспоминают минувшие дни... На фото слева автор, в центре Виктор Викторович Куренков, справа Вадим Борисович Иванов. СПб, 2002 год.
Беда подкралась незаметно... В 2002 году у Вадима обнаружилось онкологическое заболевание. Но вот беда-то оказалась в том, что наши лекари-коновалы онкологическую суть заболевания установили слишком запоздало. Вначале лечили мазями, примочками, присыпками, «отфутболивали», устанавливали длительные сроки повторных наблюдений. А уже потом, ни хирургическое вмешательство, ни радиологическое облучение, ни химическое воздействие, дело не поправили. Скончался Вадим 30 июля 2004 года. Прощания прошли в Киришах, по месту его работы, с сотрудниками, а в питерском крематории, кроме членов семьи и близких родственников, проститься с другом пришли многие однокашники по Рижскому Нахимовскому училищу, по ВВМУПП им. Ленинского комсомола, по совместной службе. Значительная часть из них были с жёнами. Вадима знали и любили все, с кем его сводила судьба по жизни. Похоронен Вадим Борисович в городе Лида (Белоруссия). Это решение было принято семьёй. Вдова Вадима, Муза Викторовна, переехала туда, где со своей семьёй проживает их дочь Ирина. На надгробии нашего друга Вадима Борисовича Иванова установлен обелиск с памятными датами, но вот фамилия Ивановых по этой линии, к сожалению, продолжения не получила. Вадим остаётся светлым воспоминанием в памяти родных, друзей и в генах его потомков.
Вот и в моей памяти он постоянно присутствует добрым, участливым, бескорыстным... Случайный фотоснимок Вадима Борисовича побудил меня написать о нём. Написал. А потом прочитал написанное, и расстроился: того не знаю, другое очень смутно помню... Стираются со временем и краски, и впечатления, и события. Поделился сомнениями с его родными: - Как жалко, - вспоминает и дочь Ирина, - что когда папа был рядом, меня мало интересовали его служебные дела, да и он был не склонен рассказывать о своих трудностях и проблемах. Папа привык решать всегда всё сам. Он всегда был настоящим мужиком! А мне хватало его бесконечной любви ко мне и моим детям. Мне очень не хватает отца, и часто, его вспоминая, хочется спросить о его молодости, о службе, но, увы...
Карпов Борис Николаевич
Карпов Борис Николаевич, 1931 г. рождения, окончил Рижское Нахимовское училище (1950), три курса ВВМУ подводного плавания (1953), ВВМУ им. М.В. Фрунзе (1954), проходил службу на надводных кораблях СФ. Окончил СЗПИ (1963), кандидат технических наук, работал на предприятиях оборонной промышленности, автор более 20 научных работ и авторских свидетельств.
Коваль Арлен Алексеевич
К концу 1970 г. Арлен Алексеевич Коваль - командир второго экипажа «К-210», а весной 1976 г. РПК СН 667А пр. «К-423» под его командованием принял участие в КШУ «Старт-76», успешно выполнив ракетную стрельбу.
Котловский Феликс Борисович
Феликс Борисович Котловский учился в Ленинградском нахимовском училище с выпуском 1949 г. Был переведен в Рижское нахимовское училище, которое окончил в 1950 г. Видимо, в переводе сыграл свою роль отец - подводник, капитан 1 ранга, заместитель начальника тыла КБФ.
Капитан 2 ранга в отставке Котловский Феликс Борисович награжден памятной медалью « ». - Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
Входит в кубрик особист Жук и шествует в командирскую келью. - Куда? Там никого нет, - останавливает его один из старпомов. За занавесом притихли. - Не ваше дело. Знаю куда! - ломился особист Жук. - Сказано, никого нет! - выдвигал ногу другой старпом. Жук, бормоча что-то вроде «я вам это припомню!», в бешенстве выскакивал из казармы. «Ну и старпомы у нас! Чисто цепные псы! - восхищались за занавесью отцы-командиры. - Дело знают!» Старпомы «дело знали» и в командирские дела не лезли.
В один из поздних вечеров, когда базовая беготня спадает, железный старпом Васька засобирался домой. Вызвал корабельного механика Вихоря и сказал: - Ну, ты все равно по живучести. Проверь ночью личный состав по койкам. Часика в три-четыре, а? - Ну-да, подниматься с пирсов в казарму! Мое это дело? - привычно заворчал механик. - Не перетрудишься! - резонно отреагировал старпом. - А если каблуки стопчешь, выдам три рубля на починку. Проверишь, дорогой. - Есть, проверить по койкам, - с ехидцей откозырял командир БЧ-5 Вихорь: вне должностной субординации старпом и механик частенько пикировались друг с другом. Наутро дежурный механик Вихорь не поленился встретить старпома у входа в казарму и, приложив лапу к уху, с нескрываемой иронией отрапортовал: - Разрешите доложить? Войны не развязано. На передовой и отличной подводной лодке, где старшим помощником товарищ Губанов, аварийных происшествий не случилось. За исключением: шифровальщик Кулик и химик Беляк были в самовольной отлучке. Под одеялами обнаружены куклы из шинелей, - и деланно-сочувственно добавил: - Да вы не огорчайтесь! Они возвратились под утро. И на физзарядку успели сбегать. Вместе со всей командой. Железный старпом Васька ехидную подачу проглотил с непроницаемой физиономией: терять лицо не хотелось. Он построил команду, вывел из строя хитрованов-самовольщиков и от имени командира объявил обоим по десять суток ареста. И отправил их на гарнизонную гауптвахту. Крут был товарищ Губанов. А для гарантии успеха снабдил сопровождавшего лейтенанта банкой тараньки и бутылкой корабельного спирта. Из лодочного НЗ. Через полтора часа лейтенант доложил: «Начальник гауптвахты просил передать: груз и товар приняты, готов к приему очередной партии. Хотя губа переполнена, но для хорошего человека устроим...» Особая же пикантная прелесть момента заключалась в том, что старшина-шифровальщик Кулик был не просто Кулик, а «маяк-отличник», комсорг, прирожденный оратор на мероприятиях. Он красовался на бригадном стенде «передовиков соединения» и был определен в числе флотских «передовиков» делегатом на всеармейское совещание в Москве. А отлет делегатской группы флота планировался в аккурат на послезавтра. Но, как говорили древние римляне, закон есть закон.
Владимир Вениаминович Брыскин, Виктор Яковлевич Кириенко (в центре) и заместителем комбрига по подготовке командиров Владими Иванович Зеленцов. «С-286». - В.Брыскин «Тихоокеанский Флот». - Новосибирск, 1996.
Реакция на старпомовское управство проявилась через час после подъема флага: старпому Губанову - в политотдел. Командир Витя Кириенко и замполит Сережа Меньков внезапно слиняли. Старпом Васька прибыл в кабинет начальника политического отдела товарища Шаблы и по-уставному четко доложил: - Капитан-лейтенант Губанов по вашему приказанию прибыл. Начальник политотдела высверлил взглядом вытянувшегося по стойке «смирно» военмора: - Товарищ Губанов! Что у вас творится на корабле? - Разрешите доложить? Происшествий не случилось. Личный состав в соответствии с распорядком дня... - Я вас не спрашиваю про распорядок дня! Где Кулик? - взорвался Шабла. - Разрешите доложить? Посажен на гауптвахту. За самовольную отлучку из части. - Запомните, - продолжая сверлить Ваську, процедил сквозь зубы Шабла. - Старшина Кулик в самовольной отлучке не был. - Докладываю. Старшина Кулик в самовольной отлучке был. Сам признался. - Еще раз повторяю. Кулик в самовольной отлучке не был! Повторите! - Докладываю. Был. Сам признался. Вас информировали неправильно, - стоял деревенским ваньком блюститель устава. - Выйдите отсюда! - не выдержал Шабла. - Есть! - старпом Васька приложил руку к головному убору, щелкнул каблуками и - за дверь. - Вернитесь! Еще раз повторяю! Комсорг Кулик в самовольной отлучке не был! Поняли вы это? - Докладываю. Был. Сам признался. Шабла ухватился за графин. Старпом Васька еще раз щелкнул каблуками и, не мешкая, выскочил в коридор. Командира и замполита он в этот день так и не нашел.
.
2
А время неумолимо текло... Прежний отец-командир убыл на строящийся подводный ракетоносец, прибыл новый, Витя Пятов с «малюток». Витя был самоуверен и заносчив, однако допуска на командование лодкой данного проекта не имел. Васька же имел, но в командиры не котировался. И тянул лямку еще более упрямо. Командира следовало «вывезти в море» для формального экзамена на допуск к самостоятельному управлению лодкой. Лодка со штабом и политотделом вышла в ближайший морской . Побегала в надводном положении, выполняя маневр «человек за бортом», поплавала под перископом. Для блезира требовалось проверить командира на управление лодкой в аварийной обстановке. - Старпом, смастери учение по борьбе за живучесть, - распорядился командир.
- Есть, - ответствовал старпом Васька, выбрал из готовых планов вариант попроще и собрал офицеров. - Вам, помощник, в седьмой отсек. Имитация пробоины. Плеснете водички в отсек, да немножко. С тонну, не больше. Командир моторной группы. В пятом отсеке - имитация пожара. Голосом. Вздумаете что поджигать - голову оторву. Ясно? Доктор, спуститесь в трюм центрального поста, подожжете взрывпакет. Начало имитаций - сигнал «срочного погружения». Ясно? - Ясно, - ухмыльнулись офицеры на халтуру и разошлись по местам... «Внизу! Налет авиации! Срочное погружение!» - прокричал в гермодинамик с мостика вахтенный офицер. «Та-та-та!..» - заквакал ревун. Лодка пошла на срочное погружение. Аварийное учение началось... Покувыркавшись под водой, лодка всплыла и заспешила в базу: предстояли субботние хлопоты - большая приборка, подведение итогов, распределение дежурств и борьба за процент увольнения на берег. Весь штабной и политотдельский синклит усыпал мостик. На море - штилевая идиллия. И только волевой начальник Шабла пошел по лодочным отсекам - «пообщаться с массами». Вошел в седьмой. Молодые возятся с ветошью, убирают в кандейки воду. - Что, братцы, трудно на войне? - по-отечески похлопал Шабла по плечу ученика-матросика. - Ой! И страшно было! Я чуть не помер! - озорно сверкнул глазами матрос...
(слева)
В субботней суетне старпома Ваську вызвал на связь оперативный дежурный, тоже Васька, но Кузьмич. - Зайди ко мне в оперативную рубку. - Да мне некогда. В чем дело? - Сказал, зайди! Срочное дело. - Да в чем дело? Скажи в трубку... - Зайди, дурак! Оба Васьки были на «ты». Чертыхнувшись, старпом Васька бросил неотложку и помчался в соседнее здание: - Ну, что тут? Мировая война? Пожар? - Слушай внимательно... - почему-то оглянувшись, прошептал Ваське на ухо Кузьмин. - Знаешь, кто ты? Ты - враг народа! - А пошел ты... - отмахнулся старпом Васька. - Остановись, дубина. Сейчас заседают штаб и политотдел под руководством начпо. Сочиняют акт: ты своими вводными-имитациями ставил лодку в гибельное положение. Ты - и враг народа!
- Что за хреновина?! - Вот тебе и хреновина! Дуй к флагмеху. Старпом Васька вторично выматерился, к флагмеху не пошел, а помчался добивать списки, приказы и планы. Встретил своего командира. - Товарищ командир! Кто у нас лодкой командует? - Я - командир. В чем дело? - воззрился на Ваську Пятов. - Так почему же на меня какую-то ксиву сочиняют? Кто управлял лодкой? - Да, знаешь, старпом... Не бери в голову, - отвел глаза Пятов. Комиссия, сочинив акт о вредительстве, заспорила: без подписи флагмеха акт был - не документ. И ввалилась в кабинет флагмеха бригады Гозданкера. Флагмех в море не ходил: заболел детской болезнью - свинкой. А посему сидел, обмотав шею полотенцем и полоскал горло какой-то дрянью. Завидев входящих, выпучил глаза: - В чем дело? - А вот, акт подписать. На подводной лодке... во время аварийного учения старпом Губанов проводил опасные имитации, чем ставил лодку в условия, близкие к гибельным. - Ну, и какие же имитации? - взял бумагу флагмех. - Так-с. Имитация пробоины в седьмом, прием забортной воды через забортник помпы. Сколько, говорите, воды принято? - Личный состав говорит - больше полтонны... - сунулся пропагандист. - Начальник политотдела сам опрашивал матросов...
. - Что? Полтонны? - взревел, забыв про горло, флагмех. - Халтурщики! Я им покажу полтонны! Шесть тонн! И ни ведром меньше! За выход два балла! Я потребую повторить выход! Обнаглели! Воспользовались моей болезнью, кошкодавы! Комиссия потопталась и вышла. Без подписи флагмеха «акт о вредительстве» годился разве что на гальюнные нужды.
— Какие же повреждения получила ваша лодка? И оказывалась ли ей какая-нибудь помощь другими кораблями? —После того как мы сообщили о происшествии на берег, нам навстречу вышел буксир, но его помощь не потребовалось. Кстати, был организован и поиск лодки, с которой мы столкнулись. Корабли и авиация пытались ее обнаружить, но безуспешно. Сразу по прибытии в базу подводную часть корпуса нашей лодки обследовали водолазы, которые обнаружили, что линия правого вала сильно погнута. А в доке выяснилось: ударом ее буквально втрамбовало в корпус. Эта линия и спасла корабль. Тогда у экипажа даже родился тост: "Выпьем за линию правого вала!'" (Кстати, у моряков «Тотог» появился похожий по смыслу тост: ''За сталь НУ-80!" - Из стали марки НУ-80 был сделан корпус субмарины) В легком корпусе имелась и большая пробоина: а в нее легко мог бы въехать автобус. По правде говоря, если бы «Тотог» врезалась на несколько метров ближе к центру лодки, то нам бы несдобровать. Американская субмарина, несомненно, пропорола бы наши легкий и прочный корпус.
Пробоина в борту К-108 после столкновения с «Тотог». Хорошо видна линия правого вала. - Десятая дивизия подводных лодок Тихоокеанского флота. Люди, события, корабли. - СПб, 2005. Специальный выпуск альманаха Тайфун.
В память о столкновении с «Тотог» у Бориса Суреновича остался тяжелый кусок корабельной стали — фрагмент сорванной с американской субмарины обшивки, впечатавшийся в борт К-108. — Во время ремонта мы обнаружили много американского железа в нашей корме, — заметил Багдасарьян. — К сожалению, практически у всех членов экипажа сотрудники КГБ перед уходом лодки с ремонта изъяли осколки. Потребовали и от меня сдать заморскую сталь — я категорически отказался. Махнули рукой и удалились. — Чем закончилась эта история? — Месяц ремонтировались, а потом лодку отправили на БС к берегам Калифорнии. Как мы тогда шутили, "смывать кровью провинность". Перед выходом в море я провел опрос в экипаже: кто со мной откажется идти, того без обиды и оргвыводов оставляю на берегу. Отказался лишь один мичман. Все остальные выразили доверие командиру. Два месяца дежурили в районе Сан-Франциско. С меня взыскание о несоответствии сняли. На следующий год все-таки послали в академию. — Если бы ваша или американская, а то и обе лодки затонули, какими могли бы быть последствия? — Самыми серьезными. Кроме атомных реакторов, наша и, насколько мне известно, американская лодки имели на борту ядерное оружие. Реакторы были в рабочем режиме. И вполне вероятно, их не удалось бы заглушить. А тогда одному Богу известно, чем бы все это закончилось, тем паче в лихие времена "холодной войны". Борис Суренович много чего поведал о тех временах. Ему самому доводилось "охотиться" за американскими подводными ракетоносцами.
— Почему "Черную Лялю" и ее "", предназначенных для ударов по крупным надводным кораблям, привлекали к противолодочным операциям? — На лодках пр.675 устанавливался новейший по тем временам гидроакустический комплекс "Керчь", — ответил Багдасарьян. — Собственно, комплекс предназначался для обнаружения надводных кораблей, но показывал и очень неплохие результаты при обнаружении подводных целей. По своим характеристикам станция была близка к американским. Вот почему нас привлекали к противолодочным операциям. Правда, из-за высокой шумности наших лодок эффект от использования комплекса значительно снижался — приходилось прибегать к разного рода ухищрениям, чтобы выполнить боевую задачу. — В чем они состояли? — Чаще всего мне доводилось вести слежение за американскими атомными ракетными ПЛ, базировавшимися в Апре на Гуаме. Там значительные глубины и сложная гидрология, что затрудняло обнаружение и слежение. Согласно боевым распоряжениям, нам запрещалось подходить к границе территориальных вод США ближе, чем на пять миль. А ширина территориальных вод США составляла тогда три мили. Итого мы имели в сумме восемь миль. Но на такой дистанции обнаружить американские лодки, выходившие на патрулирование, было трудно. Но в тех же боевых распоряжениях говорилось, что мы должны "засекать" американские ракетоносцы. То есть имелось противоречие между тем, что мы должны делать, и тем, что делать не имели права — приходилось выбирать. Я поступал так: когда получал сведения о подготовке американской лодки к выходу в море, то направлял свой корабль в запретную для меня пятимильную зону, а случалось, забирался и в территориальные воды США.
— Насколько далеко вы заходили в американские воды? — До полутора миль. — Но таким образом вы нарушали приказ! — Да. Но, нарушая один приказ, мы выполняли другой, более важный — обнаруживали американские лодки. — А как вы о таких нарушениях докладывали командованию? — По документам и картам у нас выходило, что мы никаких нарушений не делали. А докладывали командованию о выполнении главной задачи — обнаружении и слежении за американскими лодками. Думаю, командование догадывалось о наших проделках, но закрывало на это глаза, потому что о выполнении главной задачи нужно было докладывать вышестоящему начальству, а оно не погладило бы по головке, если бы мы не смогли обнаружить американцев. — Это были рискованные операции? — Да, очень. Иногда мне казалось, что я вот-вот поседею на глазах у подчиненных в центральном посту. Но ничего, обходилось.
Повторить без купюр!
Бьюл Балдерстон не мог ни ответить Багдасарьяну, ни принять его приглашение. Он умер от сердечной недостаточности в 1984 г., что явилось следствием и перенесенного в детстве ревматизма и, не в последнюю очередь, инцидента у берегов Камчатки. Бывший командир «Тотог» был уверен, что потопил русскую лодку. Свою боль баптистский проповедник носил в себе. Его жена и другие близкие узнали о происшествии в Тихом океане лишь спустя много лет после смерти Балдерстона. Кстати, командование ВМС и высшее политическое руководство Соединенных Штатов тоже считали русскую "Эхо-2" погибшей. Как вспоминает бывший министр обороны США Мэлвин Лейэрд, когда он сообщил об этом президенту Ричарду Никсону, тот сохранил непроницаемое выражение лица. Сдержанная реакция главы Белого дома объяснима. Двумя годами ранее у русских в Тихом океане погибла ракетная ДЭПЛ типа "Гольф". Однако Советы не потрудились оповестить мир об этом трагическом происшествии. Очевидно, Никсон рассудил, что и на этот раз Кремль не поднимет шума. И не ошибся.
Реакция — тишина.
Борис Багдасарьян пережил своего соперника по подводной корриде на шестнадцать лет. Он скончался 4 мая 2000 г. от профессиональной болезни подводников-атомщиков 1-го поколения — рака. Достаточно полистать справочник "Подводные лодки России. Атомные. Первое поколение. История создания и использования. 1952-1996 (научно-исторический справочник). —Санкт-Петербург, 1996. т. IV, часть 1.", чтобы убедиться: редкая лодка избежала аварий ЯЭУ. Не миновала эта напасть и лодки Багдасарьяна.
Как-то лодка, которой он командовал, вернулась с длительной БС. Как и положено, экипаж проводил осмотр корабля и мелкий послепоходовый ремонт. Багдасарьяну доложили, что в одной из магистралей в реакторном отсеке, судя по всему, образовалась микротрещина, через которую по капле сочится жидкость, и жидкость эта жутко "фонит". Командир доложил вышестоящему начальству, то пообещало прислать специалистов-ремонтников, но на борту лодки никто не объявился. Багдасарьян снова рапортовал начальству, снова последовали обещания, но ремонтники так и не прибыли. Тогда Багдасарьян сделал. в полном смысле слова, отчаянный шаг Он наступил на лужицу радиоактивной жидкости и сразу же отправился к посту дозиметрического контроля на выходе из базы. И там нога Багдасарьяна "затрезвонила" что есть мочи. Объявили тревогу. Багдасарьяна и его экипаж — в карантин. Случился скандал, но зато ремонтную бригаду быстренько прислали. — Если бы я не сделал этого, то потихоньку вся команда переоблучилась бы, — объяснял причину своей "хулиганской выходки" Борис Суренович. — Я наступил на лужицу правой ногой, а потом в моей правой почке завелся "рачок". Багдасарьян почему-то был уверен, что именно тот эпизод породил злокачественную опухоль. Может быть. Хотя и других поводов для развития онкологической болезни у него было предостаточно. 10 августа 1985 г. его угораздило оказаться в бухте Чажма, где на судоремонтном заводе во время перезарядки реактора на К-431 произошел взрыв. 10 человек погибли сразу. Других смерть, извергнутая мини-чернобылем, достает многие годы. Багдасарьяну, представителю Управления боевой подготовки Главного штаба ВМФ, отвечавшему за обучение экипажей ударных атомоходов, вовсе не обязательно было лезть в пекло, но он оказался в числе ликвидаторов последствий катастрофы.
Тот самый пирс сегодня – полное запустение и память… - . Не порвал Борис Суренович с флотом и после ухода на пенсию в 1988 г. До того срока, покуда болезнь не приковала его к постели, он работал в Академии Генерального штаба, где делился опытом и секретами своего ремесла с будущими флотоводцами. Лариса Леонидовна Багдасарьян пережила супруга на год с небольшим. Установила памятник мужу на Востряковском кладбище и умерла... Мне довелось быть свидетелем интервью, которое давал Багдасарьян ведущему программы "60 минут" американской телекомпании CBS Майку Уоллесу. Происходило это в тогда еще существовавшей гостинице "Интурист", в двух шагах от "Националя", который Борис Суренович в своих снах задевал кормой К-108. — Я очень жалею, что мне не удалось встретиться с командиром «Тотог», — сказал он. — Я всегда с уважением относился к американским морякам, с которыми "воевал" долгие годы. И о тех временах вспоминаю с гордостью. И если бы мне довелось прожить свою жизнь заново, то я хотел бы просто повторить ее без купюр.
Багдасарьян Борис Суренович. Родился 14 марта 1930 г. в Ереване АССР. Образование: в 1948 г. окончил 10 классов Ленинградского Нахимовского училища, в 1952 г. — ВВМУ им. М.В.Фрунзе, в 1959 г. — ВСОК ВМФ, в 1972 г. — АКОС ВМА. Присвоение воинских званий: 5.07.1952 —лейтенант. 21.07.1954 — ст. лейтенант, 24.08.1956 — капитан-лейтенант, 17.09.1959 —капитан 3 ранга, 4.11.1962 — капитан 2 ранга, 21.09.1967 — капитан 1 ранга. Прохождение службы: воспитанник ЛНВМУ (до 1948 г.); курсант ВВМУ им. М.В.Фрунзе (19.08.1948 ; командир БЧ-1 С-33 (5.07.1952); командир БЧ-1-4 С-70 ЧФ (9.03.1953); помощник командира С-70 ЧФ (21.07.1954); ст. помощник командира С-73 ЧФ (24.06.1955); слушатель ВСОК ВМФ (24.12.1958 ; ст. помощник командира АПЛ СФ (17.07.1959); ст. помощник командира К-59 ТОФ (29.06.1960); командир К-59 26-й ДиПЛ ТОФ (5.05.1963); командир К-57 26-й ДиПЛ ТОФ (21.01.1967); командир К-108 10-й ДиПЛ ТОФ (29.10.1968 ; слушатель АКОС ВМА (19.10.1971): в распоряжении ГК ВМФ (29.07.1972); ст. офицер отдела управления боевой подготовки ВМФ (14.08.1972). Уволен в запас приказом министра обороны от 25.11.1987 г.
Багдасарян с «трофеем» Фото П.Кривцова. - Коррида над бездной. Александр Мозговой. - Морской сборник № 7, 1992 г.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
