Вскормлённые с копья - Сообщения за май 2009 года

А.С.Берзин. 10-я дивизия подводных лодок (1976-1982). - Десятая дивизия подводных лодок Тихоокеанского флота. Люди, события, корабли. - Санкт-Петербург, 2005. Специальный выпуск альманаха Тайфун.



"10-я дивизия ПЛ была создана в июле 1955 г., в неё вошли 125-я и 182-я БрПЛ. Командиром дивизии был назначен контр-адмирал Алексей Михайлович Гонтаев. Через несколько лет соединение было расформировано. В марте 1967 г. было сформировано новое соединение, получившее наименование 10-я ДиПЛ ТОФ.
В то время я служил старшим помощником командира на К-31 пр.675 (капитан 1 ранга В.К.Калухин). Жили мы на одном этаже казармы с членами экипажа К-189 пр.675 (капитан 1 ранга Н.Д.Удовиченко. Обе ПЛ были включены в состав дивизии. В 1967 г. командиром дивизии был назначен капитан 1 ранга А.В.Ганрио, НШ — капитан 1 ранга В.П.Рябов, заместителем командира дивизии— капитан 1 ранга В. Г.Туманов, заместителем командира дивизии по политической части — капитан 1 ранга Е.Е.Попов. Это были грамотные и опытные подводники, умелые воспитатели. С Е.Е.Поповым я служил на БФ на С-264 (капитан 3 ранга Ю.А.Сысоев): в то время он был заместителем командира по политической части, а я командиром рулевой группы БЧ-1.
На К-31 мы выполнили трехмесячное боевое дежурство в бухте Бечевинская. Из боевого дежурства вышли на БС в район западного побережья США с задачей нанесения удара ракетами П-5 Д по береговым объектам в прибрежной зоне с началом военных действий. К-189 успешно выполнила ракетную стрельбу.
Вновь судьба связала меня с 10-й ДиПЛ в сентябре 1976 г., когда я был назначен заместителем её командира.
Соединение дислоцировалось на Камчатке. В бухте Крашенинникова в это время располагалась 2-я ФлПЛ, которой тогда командовал вице-адмирал Б.И.Громов, НШ был контр-адмирал Г.Ф.Авдохин, начальником политотдела — членом Военного совета контр-адмирал И.А.Катченков.
Во 2-ю ФлПЛ входили 8-я ДиПЛ (контр-адмирал Н.Т.Иванов), 25-я ДиПЛ (контр-адмирал В.В.Привалов), 45-я ДиПЛ (контр-адмирал В.И.Заморев), 10-я ДиПЛ (контр-адмирал А.Н.Луцкий). Начальником штаба 10-й ДиПЛ был капитан 1 ранга О.А.Крестовский, заместителем командира дивизии— капитан 1 ранга А.С.Берзин, начальником политотдела— капитан 2 ранга В.М.Погребных.
10-й ДиПЛ командовали контр-адмирал Аркадий Викторович Ганрио (1967-1971), контр-адмирал Виктор Григорьевич Белашев (1971 -1974), контр-адмирал Анатолий Николаевич Луцкий (1974-1977), контр-адмирал Альфред Семёнович Берзин (1977-1982), капитан 1 ранга Николай Николаевич Алкаев (1982-1986), контр-адмирал Анатолий Александрович Комарицын (1986-1989), контр-адмирал Валерий Федорович Дорогин (1989-1991), контр-адмирал Григорий Лукич Бутаков (1991-1994), контр-адмирал Илья Николаевич Козлов (1994-2000), контр-адмирал Николай Григорьевич Ковалевский (2000-2003).
В период с 1976 по 1982 г. в штабе 10-й ДиПЛ служили следующие офицеры (указаны по порядку нахождения в должности):
— начальник штаба: капитан 1 ранга О.А.Крестовский, капитан 1 ранга Н.Н.Алкаев, капитан 1 ранга А. А.Гусев;
— заместитель командира дивизии: капитан 1 ранга Н.В.Анохин, капитан 1 ранга В.Т.Козлов, капитан 1 ранга А.А.Шиков,  капитан 1 ранга А.Ф.Копьев, капитан 1 ранга А.О.Губанов;
— флагманский штурман: капитан 2 ранга Е.И.Горенко, капитан 3 ранга А.Б.Елупов;
— флагманский ракетчик: капитан 2 ранга Гудзенко, капитан 2 ранга С.Р.Касько;
— помощник флагманского ракетчика: капитан 3 ранга А.И.Мирущенко;
—флагманский минёр: капитан 2 ранга С.С.Кузьменко;
— флагманский связист: капитан 2 ранга Степанов, капитан 2 ранга А.С.Ростовцев;
— флагманский специалист РТС: капитан 3 ранга Данильченко, капитан 2 ранга Н.А.Ивлев;
— флагманский специалист РЭБ: капитан 2 ранга В.Г.Пантюшенков;
— флагманский разведчик: капитан 2 ранга А.А.Введенский;
— флагманский СПС: капитан 3 ранга П.Л.Соин, майор Яшкин;
— флагманский врач: подполковник Фирсов, подполковник А.Ф.Андреев;
— флагманский химик: капитан 2 ранга Братчиков, капитан 2 ранга А.И.Яныкин,;
— старший помощник НШ: подполковник Г.Я.Апрышкин, капитан-лейтенант О.Ю.Родионов;
— офицер по кадрам: капитан 3 ранга В.В.Шабанов.
Электромеханическую службу соединения (должность — заместитель командира дивизии по ЭМС) последовательно возглавляли капитан 1 ран га Л. Е. Баклашев и капитан 1 ранга С.А.Москаленко. Офицеры ЭМС дивизии: капитаны 2 ранга И.Н.Михалевский, В.И.Градусов, В.Н.Вялов, Г.А.Босый, Ю.М.Зыбин, капитан 3 ранга В.П.Кравцов.
Политотдел дивизии (должность — начальник политотдела) возглавлял капитан 1 ранга В.М.Погребных. Его заместителями последовательно были капитаны 2 ранга А.М.Белый. Н.Ф.Матюшин, В.Я.Токарев. Офицеры политотдела: капитан 2 ранга Малашенко, капитан 3 ранга Смыслов, капитан 3 ранга Р.Х.Цховребов, капитан-лейтенант А.М.Чукарев.
В состав 10-й ДиПЛ в 1976 г. входили лодки пр.675 (К-10, К-108, К-116, К-134, К-189), пр.675К (К-48), пр.670 (К-201) и два вторых экипажа: 273-й экипаж ПЛ (для АПЛ пр.675) и 305-й экипаж ПЛ (для АПЛ пр.670).
В период с 1976 по 1982 г. ПЛ и экипажами 10-й ДиПЛ командовали следующие офицеры.
АПЛ пр.670: К-43 (капитан 2 ранга Н.Я.Марьяшин), К-201 (капитан 1 ранга Н.Д.Кольцов, капитан 1 ранга А.А.Шиков, капитан 2 ранга Б.Г.Бледнов), К-212 (капитан 2 ранга А.А.Гусев, капитан 2 ранга Л.Г.Лупач), К-320 (капитан 2 ранга В.Т.Аникин), К-325 (капитан 2 ранга В.П.Лушин, капитан 2 ранга В.П.Валуев), К-429 (капитан 1 ранга В.Т.Комов, капитан 2 ранга А.О.Губанов, капитан 2 ранга Е.В.Мякишев). 305-й -экипаж ПЛ (капитан 3 ранга А.Ф.Копьев. капитан 2 ранга В.Ф.Дорогин, капитан 2 ранга Ю.Н.Сысуев), 379-й экипаж ПЛ (капитан 1 ранга Н.М.Суворов, капитан 2 ранга Ю.А.Белоцерковский), 228-й экипаж ПЛ (капитан 2 ранга Г.А.Сорокин).
АЛЛ пр.675, 675К, 675МК: К-10 (капитан 1 ранга В.А.Тушурашвили, капитан 2 ранга В.Н.Медведев), К-48 (капитан 1 ранга Н.В.Анохин, капитан 2 ранга В.И.Ровенский). К-108 (капитан 2 ранга В.Л.Ратников). К-116 (капитан 2 ранга Ю.Г.Шестак). К-134 (капитан 2 ранга Л.Б.Шаипов, капитан 2 ранга Гульбин), К-144 (капитан 2 ранга А.А.Исай), К-175 (капитан 2 ранга А.А.Крылов, капитан 2 ранга Г.С.Яковлев), К-184 (капитан 2 ранга Е.В.Орсагош), К-204 (капитан 1 ранга А.А.Чернышев), К-557 (капитан 2 ранга Ю.Г.Пищальников), 273-й экипаж ПЛ (капитан 1 ранга А.Г.Смирнов, капитан 2 ранга Т.Л. Москаленко).
Личный состав дивизии располагался в двух четырёхэтажных казармах. Штаб дивизии имел два уазика и катер РК-811.
Мне пришлось командовать 10-й ДиПЛ на Камчатке в период е 31 августа 1977 г. по август 1982 г. За этот период командирами ПЛ были следующие офицеры: капитаны 1 ранга Виктор Тимофеевич Аникин, Николай Васильевич Анохин, Владимир Прокофьевич Валуев, Анатолий Олегович Губанов, Алексей Алексеевич Гусев. Валерий Фёдорович Дорогим, Валентин Тихонович Козлов, Николай Дмитриевич Кольцов, Александр Фёдорович Копьёв, Анатолий Афанасьевич Крылов, Емил Васильевич Орсагош, Александр Григорьевич Смирнов, Николай Михайлович Суворов, Анатолий Алексеевич Чернышев, Александр Александрович Шиков. капитаны 2 ранга Славий Дмитриевич Безухов, Юрий Алексеевич Белоцерковский, Борис Гаврилович Бледнов, Юрий Васильевич Гульбин, Андрей Андреевич Исай, Леонид Захарович Лупач, Николай Яковлевич Марьяшин, Валерий Николаевич Медведев, Тарас Лаврентьевич Москаленко, Евгений Викторович Мякишев, Юрий Григорьевич Пищальников, Владислав Леонидович Ратников, Владислав Иосифович Ровенский, Геннадий Александрович Сорокин, Леонид Борисович Шаипов, Юрий Григорьевич Шестак, Геннадий Станиславович Яковлев.
Всем командирам низкий поклон и огромная благодарность за их нелегкий труд в деле укрепления боеготовности дивизии. Обо всех могу сказать, что это были люди высоких моральных качеств, которым Родина доверила АЛЛ с обычным и ядерным оружием. Они любили море, наш ВМФ и всегда были готовы выполнить самые сложные задачи по защите нашей Родины.
К моменту моего вступления в должность Главным штабом ВМФ перед 10-й ДиПЛ была поставлена задача перевести К-10,К-48,К-108,К-116,К-134иК-189в Приморье (в состав 4-й ФлПЛ), а вместо них принять после текущего ремонта и модернизации по пр.675МК пять лодок (К-144, К-175, К-184, К-204, К-557). Кроме того, был спланирован перевод ГШ пр.670 с СФ в состав 10-й ДиПЛ (К-43, К-212, К-320, К-325, К-429 и 379-й экипаж ГШ). Эта задача была выполнена. Таким образом, за время моего командования дивизией её состав изменился на сто процентов.
Все задачи БП перед переходом с Приморья на Камчатку, в том числе по проведению торпедных и части ракетных стрельб, для ПЛ пр.675МК, мне пришлось отрабатывать и принимать в Приморье на базе 26-й ДиПЛ самому лично при помощи двух-трех офицеров нашего штаба, а также заниматься планированием БП в штабе флота.

Боевые службы.

За период с 1977 по 1982 г. экипажи соединения выполнили 24 автономных плавания (боевых службы). Данные приведены в табл. 1-4.
Подводные лодки 10-й ДиПЛ несли БС в Тихом и в Индийском океане, в Беринговом, Охотском, Филиппинском, Чукотском, Южно-Китайском морях.
В ходе выполнения БС ставились задачи поиска и слежения за ПЛАРБ, дальнего охранения РПКСН, поиска и слежения за АУГ, ОБК и за одиночными надводными кораблями вероятного противника.
При выполнении БС в Индийском океане плавание ПЛ проходило в климатических условиях с высокими температурами забортной воды и воздуха, высокой влажностью, в отрыве от семей и вдалеке от элементарных житейских радостей, при длительных психологических и физических нагрузках.
В промежутках между походами мы своими силами в пунктах маневренного базирования проводили ремонт материальной части. Это пункты Аден, где ПЛ стояли на бочках; остров Дахлак, где личный состав жил в бывшей итальянской тюрьме; Камрань, где что-то ещё можно было отремонтировать. После таких походов люди теряли в весе и, конечно, получали ущерб здоровью. Материальная часть ПЛ в подобных условиях интенсивно изнашивалась, и даже на стоянке расходовался моторесурс, так как места базирования были с плохим техническим обеспечением. При всём этом все ПЛ выполнили поставленные перед ними задачи в установленный срок.
Описание двух таких БС, одна из которых была выполнена в Филиппинском море, а другая в Чукотском и Беринговом морях, я и предлагаю вашему вниманию.

Боевая служба К-108



ПЛАРК пр.675 с поднятыми носовыми контейнерами крылатых ракет.

21 января 1977 г. К-108 была готова к выходу на БС. Провожать приехали командир 10-й ДиПЛ контр-адмирал А.Н.Луцкий и начальник политического отдела капитан 2 ранга В.М.Погребных, которые выступили перед экипажем и поставили перед ним задачи. Чуть позже подъехал командующий 2-й ФлПЛ вице-адмирал Б.И.Громов и член Военного совета — начальник политотдела И.А.Катченков. Вице-адмирал Б.И.Громов спросил меня о здоровье и настроении, потом проинструктировал о мерах безопасности и о контроле места ПЛ, пошутив: "Смотрите там, чтобы не свернули какой-нибудь остров или риф! Помнишь, как Хватов чуть не свернул Окинаву" Я обещал, что всё. будет нормально.
И вот мы начали движение за ледоколом «Садко». По команде командира ПЛ поочередно поднимали контейнеры, часть личного состава БЧ-2 во главе с командиром БЧ-2 капитаном 3 ранга А.П.Бабичем вышла на верхнюю палубу, где произвела стыковку стартовых цепей в контейнерах. Тёмное время суток, кругом лёд, температура воды ноль градусов. Я переживал, как бы кто-нибудь не сорвался и не упал за борт. Командир БЧ-2 капитан 3 ранга Бабич был прикомандирован на К-108. Прежний же командир БЧ-2 капитан 2 ранга Нагорный 10 января подал рапорт с просьбой уволить его в запас, в котором он также написал, что партийные органы нагружают личный состав формальными требованиями, что в партийных органах происходят различные злоупотребления, что над ними нет контроля, но в конце рапорта написал, что на БС идти готов. Его довольно быстро исключили из партии, сняли с должности.
Бухта Крашенинникова и бухта Авачинская были во льдах, лёд был и на выходе, вдоль побережья и в бухте Саранная. Командир ПЛ хотел включить РЛС, но я посоветовал ему этого не делать в целях обеспечения скрытности выхода. Ледокол «Садко» провёл нас до точки погружения, мы погрузились и начали движение в район БС. В боевом распоряжении на поход перед нами была поставлена задача по поиску и слежению за ПЛАРБ США. На переход в район поиска нам было отведено 15 суток, скорость перехода составляла 10 уз, столько же времени было отведено на обратное возвращение, непосредственно на поиск оставалось 14 суток. Учитывая время на сеансы связи и определение места ПЛ, нам пришлось следовать со скоростью 12 уз, этакая скорость не обеспечивала ПЛ пр.675 скрытность. Известно, что командиры ПЛ ВМС США этот проект называли в документах "ЕсНо-2" (между собой — "ревущие коровы"). Сравнивая шумность нашей ПЛ и ПЛАРБ США, можно придти к выводу, что преимущество было у американской лодки. То же самое можно сказать и о дальности обнаружения гидроакустическим комплексом. Таким образом, перед нами была поставлена неосуществимая задача.
22 января в 05.14 всплыли на сеанс связи и определения места. Определили место по радиомаякам. Фактически место определял только командир БЧ-1 капитан 3 ранга Чирков, другие же лица (командир электронавигационной группы лейтенант Кутявин, командир ПЛ или старший помощник) в этом процессе не участвовали, хотя должны были. Результаты первого определения места меня насторожили. Проверив всю работу по определению места и проанализировав её, я пришел к выводу: командир БЧ-1 капитан 3 ранга Чирков в штурманской работе допускает много ошибок, есть у него и определенные пробелы в знаниях. С этого момента я сам себя назначил главным штурманом на этот переход. Конечно, объявлять об этом никому не стал, так как в общем это входит в обязанности старшего на переходе. Я установил, что буду подменять командира для отдыха с 06.00 до 13.00.
За первые же сутки вышли из строя эхолот и кормовая холодильная машина, впоследствии их ввели в строй. Должной бдительности и предусмотрительности со стороны личного состава не было.
Командир ПЛ посадил молодого матроса за пульт управления горизонтальными рулями, а боцман ушел в 10-й отсек. Стали всплывать на глубину 40 м, молодой матрос закатал дифферент 5° на всплытие, что привело к падению бачка с водой и емкости со спиртом, которые не были закреплены должным образом, в результате всё это разлилось по палубе в непосредственной близости от лючка в аккумуляторную яму.
Со мной в поход пошел небольшой штаб: от ЭМС дивизии капитан 3 ранга Босый и от политотдела капитан 3 ранга Смыслов.
24 января мы на сеансе связи определили место по звёздам. Организация подготовки, взятие высоты светил и решение астрономической задачи были на уровне экипажа ремонтирующейся ПЛ. Чирков был подготовлен только в пределах районов БП. Из бесед с ним выявилось, что он рано женился и стал отцом семейства на 2-м курсе училища. Сам он мне сказал: "Голова была занята семьей и детьми". 25 января я выявил ошибку в определении места ПЛ в 50 миль из-за ошибок в работе Чиркова.
Старший помощник командира капитан 3 ранга Тарас Лаврентьевич Москаленко родился на Украине в семье глухонемых. Его отец работал сапожником, у него было два помощника. Тарас до 3,5 лет не говорил, потом научился у этих помощников. Москаленко был хорошим человеком, но общий уровень знаний был у него довольно невысоким и по штурманской части он был подготовлен плохо.
Командир электронавигационной группы лейтенант Кутявин сирота с 14 лет: отец погиб в аварии, мать умерла от болезни, и он воспитывался у старшей сестры. По штурманской части он тоже был плохо подготовлен. Ранее это никого не волновало. Очевидно, проверки проводились формально: придерживались принципа не выносить сор из избы. В принципе —это вопрос о подготовке кадров, и в дальнейшем я попытаюсь этот вопрос осветить.
30 января пришлось сыграть аварийную тревогу. В 8-м отсеке имеется фильтр на насосе, который подает воду для охлаждения линии вала. Так вот, в этом фильтре на пробке сгнила резьба, пробку вырвало, и вода стала поступать в отсек. В отсеке люди не растерялись и заделали отверстие.
1 февраля Чирков "определил" место таким образом, что погрешность в определении была увеличена на 20 миль. Под руководством Чиркова 17 раз брали высоту Солнца и звёзд, решали астрономические задачи, а их результаты нельзя было использовать по причине допущенных ошибок.
4 февраля в 16.00 мы заняли район поиска и начали искать ПЛАРБ США.
21 февраля закончили поиск и начали движение в базу, не обнаружив ПЛАРБ.
24 февраля идём домой на глубине 100 м, со скоростью 12 уз. На командирской вахте командир ПЛ капитан 2 ранга А.Г.Смирнов. Неисправны малые кормовые горизонтальные рули, проводятся ремонтные работы. Смирнов покидает ЦП, уходит смотреть кинофильм в 1 -и отсек и оставляет за себя представителя ЭМС капитана 3 ранга Г.А.Босого. Тот тоже уходит пить чай во 2-й отсек. Я интуитивно что-то почувствовал, и ноги понесли меня в ЦП. На месте я обнаружил, что командир покинул свой пост, оставив управление лодкой на не имеющих допуска к самостоятельному управлению людей. Я сыграл вводную: "Большие горизонтальные рули заклинило в положении 10" на погружение". Смирнов прибежал в ЦП, где я ему высказал всё, что об этом думаю. Кажется, он меня понял.
27 февраля в 04.30 я внезапно проснулся от тихого разговора двух матросов, которые рассуждали о том, откуда в отсек может поступать вода. Далее я действовал автоматически. Вскочил и вылетел из каюты в отсек. Вода из гальюна хлестала, и весь настил 1-го этажа был залит сантиметров на 20, под настилом — аккумуляторная батарея. Я бросился наверх к переговорному устройству и увидел двух матросов, которые переговаривались о чём-то с ЦП. Переборочные двери от ЦП до 2-го отсека были открыты и поставлены на крючки, что было вопиющим нарушением. Я объявил аварийную тревогу и через две секунды уже был в ЦП. Увеличили ход и начали всплытие на глубину 40 м.
Как потом оказалось, причина была в том, что вода поступала через неплотно закрытый клапан из осушительной магистрали в цистерну грязной воды №2, вода заполнила её и далее через вентиляцию цистерны начала поступать в отсек. Вахтенный обнаружил поступление воды и вместо того, чтобы объявить аварийную тревогу, стал звонить в ЦП и докладывать об этом. В ЦП старшина команды трюмных принял доклад и послал во 2-й отсек специалиста, а командиру о поступлении не доложил и аварийную тревогу не объявил.
Должен сказать, что если бы забортная вода попала в аккумуляторную яму, то это могло бы привести к пожару, выделению паров хлора, к гибели людей.
Чирков продолжал делать грубые ошибки. Самое главное, он не имел твердых знаний по своей специальности.
2 марта мы получили радиограмму, в которой нам дали .район на подходах к Камчатке площадью 30 на 30 миль, где мы должны были находиться и ждать дальнейших указаний. На подходах к Авачинскому заливу и в самом заливе была тяжелая ледовая обстановка. Регенерации и хлеба оставалось на пять суток, продуктов имелось на 20 дней.
За время похода я успел побеседовать почти с каждым офицером. В целом офицерский коллектив производил хорошее впечатление. Командир 1-го дивизиона капитан 3 ранга А.А.Скориков показал себя прекрасным специалистом, материальная часть у него работала хорошо, он рассказал о своем участии в походе в долину гейзеров, который возглавлял НШ эскадры капитан 1 ранга Р.А.Голосов. Впоследствии А.А.Скориков стал командиром БЧ-5 на К-204, которая выполняла БС (продолжительностью 181 сутки) в Индийском океане в 1982 г., где показал себя в сложной аварийной обстановке наилучшим образом. Благодаря его мужеству, знаниям и опыту ПЛ успешно закончила поход.
5 марта пришла очередная радиограмма с изменением района и приказом отрабатывать задачу Л-2. В перископ обнаружили дрейфующие ледяные поля.
15 марта мы десятые сутки отрабатывали задачу Л-2, "жгли" ядерное горючее. Наконец, мы получили радиограмму, в которой нам приказывали точнейшим образом определить место, погрузиться на глубину 40 м, далее следовать в точку западнее мыса Маячный, где нас будет ждать ледокол, который по "Омеге" даст приказание на всплытие. Я и командир ПЛ считали, что "Омега" находится на ледоколе, а как потом оказалось, это береговая шумопеленгаторная станция. Никаких документов по организации связи с ней на ПЛ не было. Чирков и Кутявин определили место с точностью 17 миль, это я выявил после погружения. Если бы мы пошли по их данным, то неизвестно, чем бы всё это закончилось, скорее всего катастрофой. Я определил место по радиомаякам и визуально по трем вершинам сопок (вулканов), после чего мы начали движение в заданную точку, контролируя своё место по глубинам. При подходе к точке нашли полынью во льдах и всплыли без хода. Командир отдраил верхний рубочный люк и поднялся на мостик, следом за ним поднялся и я. Кругом сплошное ледяное поле, на палубе три здоровых льдины высотой до двух и более метров. К нам подошел ледокол и буксир, развернули нас во льдах, после чего начали нас заводить в базу. До подхода к пирсу скинули льдины с палубы. 17 марта ошвартовались к пирсу.



Вид с кальдеры вулкана Авачинская сопка. Долина Налычево, вулкан Жупановский.

Боевая служба К-212



Подводные лодки проекта 670 «Скат» — Википедия.

Другой поход был более сложным и проходил в водах Чукотского и Берингова моря. В период описываемых событий в состав ТОФ начали поступать североморские АЛЛ пр.670 (см. табл.5). В 1979 г. штаб ТОФ спланировал в Чукотском море два мероприятия: встречу К-320, которая должна была совершить переход с СФ на ТОФ, и первый в истории ТОФ поход АЛЛ пр.670 (К-212 под командованием капитана 2 ранга А.А.Гусева) в Чукотском море подо льдом до 76°.
Началась подготовка К-212 к походу. Экипаж лодки отработал полный курс задач БП, все виды запасов были доведены до 100%, в боезапас включили две специальные торпеды для подрыва льда с целью создания полыньи (это необходимо для экстренных всплытий в аварийных ситуациях). Командование проработало и изучило маршрут перехода. Непосредственно перед выходом К-212 выдержала проверки штаба дивизии и флотилии.
Изучение маршрута по навигационно-гидрологическим пособиям показало, что плавание будет проходить в сложной обстановке. Большую часть подледного пути над нами будет или двухлетний лед (толщиной не менее 2 м, с большой высотой надводной части, со сглаженными торосами), или арктический пак (многолетний лёд толщиной 2,5 м и более, с холмистой поверхностью, в изломе голубого цвета). Ожидалось, что в отдельных районах Арктики нам будут встречаться очень своеобразные дрейфующие льды — ледяные острова толщиной 70-80 м и с возвышением над уровнем моря до 12 м.
При подготовке к походу мы изучили опыт, полученный при переходах АЛЛ с СФ на ТОФ. При пожаре, поступлении забортной воды и появлении радиоактивной опасности ПЛ не сможет сразу всплыть в надводное положение, так как над ней находится ледяной панцирь и для всплытия придётся искать полынью. Если в течение счиганых минут или даже секунд таковой не найдётся, лодка погибнет. По этим причинам плаванье подо льдом всегда связано с определённым риском. Недаром за переход с Баренцева моря на Тихий океан подо льдами Северного Ледовитого океана командирам ПЛ присваивали звание Героя Советского Союза, а остальной личный состав награждался орденами, медалями, ценными подарками и грамотами.
Для обеспечения действий ПЛ были выделены ледоколы «Иван Сусанин» и «Литке», ГиСу «Анадырь» и МБ-147. Старшим на поход назначили меня. Походный штаб во главе с моим заместителем капитаном 1 ранга Н.В.Анохиным разместился на ледоколе «Иван Сусанин».
В воскресенье 26 августа в 5.00 К-212 отошла от пирса. Весь день до точки погружения мы шли со скоростью 4 уз в надводном положении. Так спланировал штаб ТОФ, чтобы К-212 и совершавший переход РПКСН могли безопасно разойтись.
В течение 27 августа лодка трижды всплывала на перископную глубину для сеанса радиосвязи с берегом и определения места. При каждом всплытии станция РТР обнаруживала работу поисковой РЛС противолодочного самолёта "Орион" ВМС США. Это свидетельствовало о том, что за нами ведётся слежение: переход в надводном положении не прошёл даром. Более того, в нашем районе американцы выключили ведомую навигационную станцию "ЛОРАН С", что создало для штурманов АПЛ определённые трудности в определении своего места при неблагоприятных погодных условиях. Появились первые неисправности матчасти: сгорел электродвигатель насоса охлаждения вспомогательного оборудования (неисправность успешно устранили).
28 августа мы прошли о. Беринга и о. Медный, оставив их слева, а справа о. Атту. В соответствии с планом перехода мы шли со скоростью 15 уз. На таком ходу нас, безусловно, наблюдала система SOSUS.
Наступило 29 августа. При каждом всплытии на сеанс радиосвязи с берегом в перископ наблюдался туман и облачность в 10 баллов, что полностью исключило возможность определения места ПЛ по небесным светилам. Я обнаружил в работе штурманов ошибку в счислении места в 10 миль. Вместе с командиром лодки мы приняли организационные и воспитательные меры.
В четверг 30 августа прошли изобату 100 м, всплыли в заданной точке и движение продолжили в надводном положении. Злая короткая волна бьет в правый борт, облачность— 10 баллов. Следуем в точку встречи с МБ-147. Поисковая станция обнаружила работу НРЛС буксира и через 30 минут мы его увидели визуально. Обменялись с МБ-147 позывными, построились в строй кильватера (буксир следует головным) и продолжили движение.
В бухту Провидения К-212 пришла 3 1 августа, берег было плохо видно. Ожидалось, что на следующий день мы пройдем м. Дежнёва.
1 сентября прошли Берингов пролив. В перископ был виден памятник С.Дежнёву. Это самый восточный берег нашей страны, направо далеко в дымке — Аляска. Следуем вдоль советско-американской границы. Мыс Дежнёва впервые обошла с моря в 1648 г. экспедиция землепроходцев во главе с казаком Семеном Дежнёвым и купцом Федотом Алексеевым, вышедшая из устья реки Колыма.
2 сентября вошли в Чукотское море. Погода как по заказу: море — один балл, ветра нет, с утра было солнце, но облака уже к обеду завоевали всё пространство, лишь у горизонта они образовали кажущуюся землю, льды и фантастические фигуры. Завтра подойдём к о. Врангеля и о. Геральд. Остров Врангеля был издавна известен чукчам, видевшим его в ясную погоду из района м. Якан. На западном берегу острова близ м. Фомы найдены следы чукотского селения XVIII в. Впервые на карту остров был довольно точно нанесён со слов чукчей гидрографом Ф.П.Врангелем в 1823 г. В действительном существовании острова первым удостоверился американский мореплаватель Т.Лонг в 1867 г. Его именем назван пролив между о. Врангеля и материком. Остров Геральд расположен в 35 милях от о. Врангеля и был открыт в 1849 г. английским судном «НагаИ», в честь которого и был назван.
3 сентября прошли о. Геральд. Начали встречаться отдельные льдины, похожие на малые корабли. Лёд на изломах имел голубой цвет. Погода нам благоприятствовала: море — один-два балла, температура воздуха -1-5°С. Получили от нашего походного штаба координаты точки встречи и данные о границе льда.
4 сентября с помощью РЛС обнаружили наш отряд кораблей, находившийся у кромки льда. Установили радиосвязь с ледоколом «Иван Сусанин». Через полчаса обнаружили отряд визуально: на якоре — ГиСу «Анадырь», в дрейфе — ледокол «Литке», «Иван Сусанин» стоял во льдах. По радио я связался с руководителем походного штаба капитаном 1 ранга Н.В.Анохиным. Выяснил обстановку: на «Литке» лопнула правая линия вала; чтобы не потерять винт, экипаж провел соответствующие водолазные работы. Выставлено четыре гидроакустических маяка. Всплытие К-320 ожидалось 5 сентября в 22.00.
После переговоров К-212 подошла к самой кромке льда. Лёд рыхлый, размытый, но встречались и крупные торосы. За нами наблюдали несколько моржей и белых медведей, которые людей и кораблей не боялись.
5 сентября мы находились в 20 милях южнее ледокола «Иван Сусанин» в ожидании подхода и всплытия К-320. Прилетел противолодочный самолёт "Опоп" ВМС США и начал на небольшой высоте облёт наших кораблей. С «Ивана Сусанина» сообщили, что К-320 всплыла и под проводкой МБ-147 начала движение к нам. Через несколько минут их обнаружили, и мы, сблизившись на расстояние голосовой связи, застопорили ход.
Начали переговоры, поздравив экипаж с успешным выполнением задачи. Старшим на борту был Герой Советского Союза контр-адмирал Е.Д.Чернов. Он сказал, что у них всё в порядке, всплывали в полынье в 200 милях от кромки льда, лёд в полынье был толщиной 20 см, толщина льда до кромки — 5-7 м. Взрывы шашек, которые производились ледоколом «Иван Сусанин», слышали с расстояния 44 миль, а сигналы гидроакустических маяков наблюдали с 20 миль.
Мы пожелали им счастливого пути, и К-320 начала движение в строю кильватера с МБ-147 к месту базирования.
Запросив у оперативного дежурного ТОФ разрешение на тренировочное подлёдное плаванье, ждём ответа, готовимся к погружению. Приспособили трубку воздуха среднего давления от тифона для подачи пузырей, чтобы ориентироваться при всплытии без хода в полынье.
Пришёл ответ от оперативного дежурного: "Начать тренировочное плавание с 21.00 5 сентября".
Обсудили с капитаном 1 ранга Н.В.Анохиным необходимые вопросы, пожелали друг другу всего самого хорошего и пошли под воду курсом N от гидроакустического маяка (МО-2).
Согласно показаниям эхоледомера и тракта миноискания появились льды, глубина— 50 м, скорость—7 уз. Отметили отдельную льдину толщиной до 10 м, погрузились на глубину 60 м.
Ночь, двигаемся подо льдами, все успокоились, жизнь продолжает идти своим чередом.
Наступило 6 сентября. С момента погружения постоянно наблюдали взрывы шашек с «Ивана Сусанина». В 02.00 повернули на обратный курс.
Услышав работу МО-1 и МО-2, определили место ПЛ: дистанция до маяков
—16 миль. Наметили точку всплытия по корме «Ивана Сусанина», в трех милях от неё. В точно назначенное время всплыли, замерили дистанцию РЛС до ледокола— 3 мили.
Донесли на КП ТОФ о выполненной задаче и запросили разрешение на двухсуточный поход. После обеда погода ухудшилась: ветер усилился до 15 м/с, море — 5 баллов, облачность — 10 баллов. Мы ушли в район у МО-4, а «Иван Сусанин» зашёл в ледяное поле.
В 13.59. на лодке сработалааварийная защита реактора из-за неграмотных действий командира группы дистанционного управления. С этим быстро справились, и ГЭУ продолжила работу в нормальном режиме.
Несмотря на плохую погоду, опять прилетел американский "Орион" и стал методично совершать проходы над нами на бреющем полёте в течение трёх часов. К вечеру пришла радиограмма от командующего флотом: нам разрешили произвести подлёдное плавание с 02.00. 7 сентября по 02.00. 9 сентября. Море—5 баллов, шел дождь, ветер — до 17 м/с.
7 сентября мы передали радиограмму на КП о начале похода и произвели погружение. Глубина — 40, 50, 70, 100 м. На перископе несут непрерывную вахту, наблюдатель за обстановкой находится в трюме, откуда постоянно поступают доклады: "Темно, темно, светло". "Светло" — значит, между льдинами есть чистая вода или тонкий молодой лёд.
Всё дальше и дальше уходим на север, над нами лёд толщиной от 2 до 7 м. Прошли 76"М, начали патрулирование в районе №1. Ищем полынью, чтобы в ней всплыть и передать донесение на КП.
8 сентября повернули на курс 180", следуем к району нахождения наших кораблей. Продолжаем искать полынью. Наконец обнаружили полынью длиной около 4 каб. Определили её размеры — 9x4,5 каб. С учётом течения встали в расчётной точке на стабилизатор глубины без хода и начали медленное всплытие на перископную глубину.
Доклад из трюма: "Льда нет". Дали пузырь в среднюю группу ЦГБ, подвсплыли на глубину 5 м. Подняли перископ: солнце, голубое небо и кругом белые льды, ПЛ находится посредине полыньи. Лёд вокруг полыньи битый, есть льдины толщиной 1,5-2 м, между ними тонкий лёд толщиной от 1 до 10 см.
Часть личного состава поднялась на мостик. Тихо, белое безмолвие. Увидели у самого борта моржа, тот с интересом стал нас рассматривать, потом поднырнул под лодку, всплыл с другого борта и продолжил свои наблюдения.
В 13.20 погрузились в полынье и продолжили движение к отряду кораблей. Взрывы услышали с расстояния 42 миль, а МО-1 — 26 миль.
Всплытие в назначенной позиции состоялась в 2.00 9 сентября.
Отряд кораблей и К-212 в строе кильватера начали движение к месту базирования. В дальнейшем я перешёл на ледокол «Иван Сусанин».
В Беринговом море К-212 погрузилась, проследовала в район БС и из похода вернулась уже через месяц. Тем временем отряд кораблей 17 сентября прибыл в Петропавловск-Камчатский.



Торжественная встреча экипажа К-212 в расположении соединения ПЛ. Командир 10-й дивизии капитан 1 ранга А.С.Берзин поздравляет командира прибывшей лодки капитана 2 ранга А.А.Гусева и вручает символические ключи от Камчатки (фото предоставил А.С.Берзин).

Нас уже ждали следующие походы, задачи и практические стрельбы. Флотская формула "Наказание невиновных и награждение непричастных" в нашем случае не сработала — о нас просто забыли.
** *
Наши ПЛ также несли боевое дежурство, стоя у пирса в одночасовой готовности к выходу. Некоторых командиров ответственно относиться к дежурству приходилось учить этому своеобразным способом. Например, на боевое дежурство заступила К-204 (капитан 1 ранга Е.В.Орсагош) Через два дня после зас-тупления на дежурство я подошёл к 04.00 в штаб, где объявил учебную боевую тревогу штабу и К-204. Офицеры штаба прибыли все и сразу же были направлены для проверки К-204. На К-204 были выявлены следующие недочеты: семь человек совсем не прибыли, разового белья на лодке не оказалось, не хватало 1,5 т муки и ряда других продуктов. Командир лодки впал в полную растерянность. В конце концов я не сдержался сказал ему: "Теперь вы поняли, что такое 22 июня 1941 г. ровно в 04.00? Вот ваша готовность к войне. У вас готовность к выходу в море один чае, а сколько вам потребуется на выход фактически?!" После этого он стал играть тревоги через день, замечания быстро устранил, и в случае необходимости лодка была готова в установленное время.

Боевая подготовка.

Чтобы поддерживать дивизию в такой высокой боевой готовности, когда на БС почти каждый год находилось от 40% до 50% ПЛ (1978 г. — пять ПЛ, 1979 г. — пять ПЛ, 1980 г. — шесть ПЛ, 1981 г. — четыре ПЛ, 1982 г. — две ПЛ), необходимо было организовать интенсивную боевую подготовку ПЛ в базе и в море, которая включала в себя отработку' курсовых задач, а также выполнение торпедной и ракетной стрельбы, что требовало от штаба дивизии максимальных усилий и четкой организации и исполнительности. Ежегодно каждый экипаж ПЛ должен был отработать курсовые задачи: Л-1, Л-2, Л-3 и СЛ. Задача Л-3, кроме других эле-
ментов, включала в себя торпедную и ракетную стрельбы. При наличии, например, 10 экипажей штабу и командованию дивизии приходилось принимать в год до 120 задач отПЛ, из которых 80 приходилось принимать на выходах в море. Выполняли до 50 торпедных стрельб и до 10 ракетных стрельб, часть из которых с фактическим пуском ракет.
Проводилось несколько тактических учений, которые требовали большого обеспечения надводными кораблями и авиацией. Всё это нужно было спланировать, организовать и неукоснительно выполнять. Самым трудным было организовать подготовку кораблей пр.675МК после ремонта с модернизацией в Приморье и их переход на Камчатку. Главной причиной была слабая подготовка личного состава, отсутствие опыта плавания, скрытые дефекты материальной части, некачественная укомплектованность личным составом.
Привожу некоторые эпизоды подготовки ПЛ в Приморье для их перевода на Камчатку.
По прибытии в Приморье я выяснил, что К-204 и К-116 стоят у пирса в 26-й ДиПЛ. На К-204 мы вышли в море, где отработали задачу Л-2 и после этого
вернулись в базу, задачу Л-2 приняли с оценкой ''хорошо". Командир ПЛ капитан 1 ранга А.А.Чернышев в море мне понравился, ПЛ управлял уверенно и грамотно.
На следующий день мы приняли задачу Л-1 на К-116 с оценкой "хорошо". Позже на этой ПЛ начали ввод ГЭУ, чтобы далее идти на отработку задачи Л-2. При вводе ГЭУ была выявлена неисправность испарителя, начал греться подшипник правой турбины, не работали горизонтальные рули/
После устранения этих неисправностей в 08.00 отошли от пирса. Командир ПЛ капитан 2 ранга Ю.Г.Шестак управлял ПЛ неуверенно. В данных условиях от пирса №2 ПЛ должна была выйти из бухты между волноломами на заднем ходу. Командир с управлением не справился, лодку на середине бухты развернуло лагом и в таком положении понесло на волноломы. В такой ситуации он совсем растерялся — ещё минута — и произошла бы навигационная авария.
Я вступил в командование ПЛ, о чём сделал запись в вахтенном журнале. Быстро отдали якорь, якорь забрал, ПЛ остановилась в каких-то 100 м от волноломов, моторами я развернулся носом на выход, быстро выбрали якорь и вышли из бухты под электромоторами между волноломами. Плавание старшим на ПЛ после ремонта похоже на деятельность лётчика-испытателя. Начали отработку задачи Л-2 в районе БП. В начале выхода на глубине 50 м раздался стук в циркуляционном насосе правой турбины. Всплыли в надводное положение, вскрыли горловину и увидели доски толщиной 2 см и куски резины. Насос эти доски частично перемолол. То есть рабочие как работали, так всё и оставили в циркуляционной трассе. С доставанием досок провозились несколько часов.
В конце концов задачу Л-2 отработали и приняли с оценкой "хорошо", после чего прибрежным фарватером начали движение в базу за кораблём-конвоиром, на этот раз это был тральщик. Я поднялся на мостик: видимость 40-50 м, густой туман. Запросил обстановку у радиометристов, которые доложили о наличии 15 целей. Шестак опять проявил беспечность: боевую тревогу не объявил, штурманскую вахту нёс командир электронавигационной группы лейтенант Еськов, БИП не работал. Пришлось ему напомнить о мероприятиях, которые он должен был организовать, вспомнить о столкновении К-56 с научно-исследовательским судном «Академик Берг».
После этого начали переход на Камчатку. На подходах к проливу Лаперуза нас встретил жестокий шторм. Моряков почти всех укачало, вместо обеда старший помощник командира принёс мне кусок колбасы и тараньку. При подходе к Камню Опасности ситуация сложилась следующая: командира ПЛ и командира БЧ-1 укачало, течение 6 уз, ПЛ понесло на Камень Опасности. В такой обстановке опять пришлось брать управление ПЛ на себя: приказал поднять штурмана, изменил курс на 40" на дрейф и увеличил ход — принятые меры позволили избежать опасности. В остальном переход прошел благополучно, и в назначенное время мы ошвартовались в б. Крашенинникова.
Только мы пришли в базу, как командир дивизии сразу же меня послал старшим на выход на К-10 (с 273-м экипажем) на последоковые мероприятия. Вышли к м. Козак и начали дифферентовку. Пока дифферентовались, ПЛ снесло к устью реки Авача, командир БЧ-1 капитан 3 ранга Чирков место ПЛ не контролировал, и только после моего приказа определили место. До берега оставалось восемь кабельтов. Мой доклад командиру дивизии о результатах боевого похода (по поводу Чиркова) остался без внимания, командиру лодки было предложено "воспитывать и учить" Чиркова. И снова я был направлен в Приморье для подготовки К-204.
Отвезли меня в аэропорт рано утром. Дождь, слякоть, небо в сплошных тучах. Несмотря на непогоду, самолёт взлетел и довольно скоро приземлился во Владивостоке, где меня ждала машина. Вот и бухта Павловского. У первого пирса — К-204. Выходили ночью. Командир лодки капитан 2 ранга Анатолий Алексеевич Чернышев рассказал мне о состоянии дел: четыре месяца ПЛ не плавала, а в основном перешвартовывалась от одного пирса к другому, экипаж утратил морские качества. Очень скоро я с этим столкнулся на практике. Когда мы пришли в район БП, я зашел в штурманскую рубку и нашел командира БЧ-1 капитан-лейтенанта Башкирова пьяным. Командир ПЛ мне рассказывал, что Башкиров алкоголик и хочет вылечиться, но напивается довольно часто. Командование 26-й ДиПЛ К-204 практически не занималась.



На выходе АПЛ пр.675МК в полигон боевой подготовки. Приблизительно 1980 г. Слева направо: командир дивизии контр-адмирал А.С.Берзин, командир К-204 капитан 1 ранга А.А.Чернышев, заместитель начальника электромеханической службы по ГЭУ капитан 2 ранга И.Н.Михалевский."

Продолжение следует.

Обращение к выпускникам нахимовских училищ. К 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища.

Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.



Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта  nvmu.ru.

Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru

 

Очерк о контр-адмирале Берзине А.С. построим так: его собственный рассказ о службе и сослуживцах, приведем целиком менее доступные материалы, а затем ссылки на его личный сайт и другие заслуживающие внимания онлайновые публикации. Затем - воспоминания сослуживцев о нем.

Однако сначала два замечания, о юности будущего командира, каким его запомнил однокашник по Рижскому Нахимовскому училищу, и о состоявшемся командире ДиПЛ.

Судьбоносные встречи. Нахимовское училище. Золотов Александр Никитович, 1933 г. рождения, капитан 1 ранга, выпускник Рижского Нахимовского училища (1951), ВВМУ подводного плавания (1955), доктор военных наук.- Контр-адмирал К.А. Безпальчев. В море и на суше. Сборник воспоминаний его воспитанников и сослуживцев. - СПб.: НПО «Система», 2008.



"Шесть лет довелось мне учиться среди этих мальчишек, поступивших в училище отнюдь не по блату. Никогда не забыть мне основательного Витю Комлева - нашего вечного вице-старшину, блестящего Сашу Познахирко, лучших спортсменов Женю Ланцова, Женю Сергеева, Володю Шувалова, акробата Леню Калейника, тихоню Володю Магера, ироничного Борю Щукина, с которым много лет просидел за одним столом, первого своего друга Олега Иванова, веселых братьев-близнецов Борю и Геру Тихомировых, зубрилу Олега Тихомирова, упрямого Юру Иукканена, своевольного Валю Ломтева, всегда целеустремленного Алика Берзина, старательного Виталия Михальского и, конечно же, Джима Паттерсона  (помните негритеночка из кинофильма «Цирк»?) и более позднего друга моего Володю Горчакова, всегда уверенного в себе. Кто-то из них стал адмиралом, кто-то профессором, кто-то поэтом, а некоторые, зачастив с выпивкой, пойдут по наклонной. Сегодня все уже давно на пенсии, а некоторых уже и нет в живых. Готовили нас всех равно, одинаково, но все стали совершенно разными. И жизненный путь оказался у каждого свой...
Очень неплохо было организовано дело со спортом. Каждый день начинался с пробежки и физзарядки. Я их терпеть не мог и с удовольствием избавился, когда закончил учиться, о чем до сих пор тоже сожалею. Уроков по физкультуре было достаточно много - 3-4 в неделю. Для желающих были созданы секции акробатики, гимнастики, легкой атлетики, бокса, классической борьбы. Помню, как-то по пустякам я подрался с Аликом Берзиным и проиграл ему «бой». Эта неудача заставила меня записаться в секцию бокса, где я прозанимался более четырех лет до окончания училища. Больших успехов в этом виде спорта я не достиг, но уверенность в себе приобрел."

Второе суждение, высокая оценка, принадлежит КОПЬЁВУ АЛЕКСАНДРУ ФЁДОРОВИЧУ ("НЕМНОГО О ПОДВОДНОМ ФЛОТЕ И ЕГО ЛЮДЯХ"):  "Были в ВМФ такие адмиралы и офицеры: Голосов Рудольф Александрович, Берзин Альфред Семенович, Штыров Анатолий Тихонович, Громов Борис Иванович, Давыдович Борис Глебович; капитаны 1 ранга Храптович Альберт Иванович, Семенов Аркадий Иванович, Вдовин Виктор Владимирович, Гонтарев Валерий Павлович, Людмирский Исаак Иосифович, Гнатусин Федор Иванович - проживающие ныне в Москве и Санкт-Петербурге, Обнинске, Владивостоке. Они не стали Командующими флотами и командирами соединений по одной причине: называли вещи своими именами, вызывающими дискомфорт у начальников, были профессионалами с большой буквы, уважали людей, горячо болели за флот."

Альфред Семенович Берзин родился 19 июня 1933 г. в г. Красногорске Московской обл.
Образование: в 1955 г. окончил ВВМУПП (штурманский факультет, специальность "офицер-штурман подводного плавания"); в 1963 г. — 6-е ВСОК ВМФ (командный факультет, специальность "командир ПЛ"); в 1974 г. — АКОС ВМА (специальность "командно-штабная оперативно-тактическая ВМФ").
Прохождение службы: курсант 1-го ВВМУ подводного плавания (08.1951); командир рулевой группы БЧ-1 "С-264" пр.613 БФ (10.1955); командир БЧ-1 -4 "С-264" пр.613 БФ(06.1957); в распоряжении командующего подводными силами БФ (11.1958); помощник командира "С-163" пр.613 БФ (07.1960); ст. помощник командира "С-279" пр.613 БФ (09.1961); слушатель ВСОК ВМФ (12.1962); помощник командира "К-56" пр.675 ТОФ (07.1963); старший помощник командира "К-31" пр.675 ТОФ (10.1965); командир "К-184" пр.675 ТОФ (02.1969); слушатель АКОС ВМА (10.1973); в распоряжении ГК ВМФ, Ленинград (07.1974); НШ—заместитель командира 26-й ДиПЛ ТОФ (08.1974); заместитель командира 10-й ДиПЛ ТОФ (09.1976); командир 10-й ДиПЛ ТОФ (08.1977); начальник кафедры 6-х ВСОК ВМФ (08.1982).
Награды: орден Красной Звезды (1972), орден "За службу Родине в ВС СССР" 3-й ст. (1988) и медали "40 лет ВС СССР" (1957), "За безупречную службу" 3-й ст. (1962), "20 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг." (1965), "За безупречную службу" 2-й ст. (1967), "50 лет ВС СССР" (1967 г.), "За воинскую доблесть в ознаменовании 100-летия со дня рождения В.И.Ленина" (1970), "За безупречную службу" 1 -и ст. (1971), "60 лет ВС СССР" (1978), "Ветеран ВС СССР" (1984), "70 лет ВС СССР" (1988).
Участвовал в БС в Северной Атлантике, Филиппинском море, Южно-Китайском море, Северном Ледовитом океане, северной части Тихого океана, Балтийском море. Имеет допуск к самостоятельному управлению ПЛ пр.613, 675, 675МК, 670.

Первый поход. А.С.Берзин. - Военно-технический альманах «Тайфун» №7/2001 (38).

"Мой первый дальний поход в должности командира ПЛ начался 12 марта 1971 г., когда ПЛАРК "К-7" пр.675, входившая в состав 26-й ДиПЛ ТОФ, отошла от пирса в б. Павловского и начала движение в надводном положении в точку №1, где погрузилась на глубину 120 м, легла на курс 180° и дала ход 11 узлов.
Перевели часы —теперь будем жить по московскому времени.
13 марта. С нами пошёл командир дивизии контр-адмирал Игорь Иванович Вереникин,  который должен проверить. смогу ли я в дальнейшем плавать самостоятельно в таких походах. Это не его прихоть — таков порядок, установленный Главнокомандующим ВМФ.
Меня сюда прикомандировали, отозвав из Учебного центра, где вместе со своим экипажем я проходил межпоходовую подготовку. Командира же этой лодки капитана 2 ранга Г.А.Хватова оставили на берегу — его избрали делегатом XXIV съезда КПСС, который должен был начать свою работу через несколько дней.
В 2.00 состоится сеанс радиосвязи. Вызвал к себе старшего помощника капитана 3 ранга А.Четырбока, и мы стали обсуждать, как лучше выполнить этот манёвр. Закончив разговор, посмотрел на часы — до начала всплытия оставалось десять минут.
Объявил боевую тревогу. Резкий длительный звук ревуна заполнил отсеки, экипаж разбежался по своим боевым постам и доложил о готовности. Гидроакустики прослушали горизонт, чтобы при всплытии не столкнуться с НК и судами, и наконец доложили:
— Горизонт чист.
Только после этого ПЛ всплыла на перископную глубину (8 м) и подняла перископ. Осмотрев горизонт и воздух, я никого не обнаружил. Когда подняли антенны для приема радиоинформации и обнаружения радиолокационных сигналов, начался сеанс связи.
Через несколько минут радисты доложили:
— В наш адрес информация не поступала. Сеанс связи закончен.
Дал команду опустить все антенны, перископ и погружаться на глубину 80 м. После сеанса связи командир дивизии, пригласив меня зайти в штурманскую рубку, достал свою записную книжку и, заглядывая в неё. начал перечислять свои замечания:
— Всплытие было организовано плохо: ваши подчинённые страдают многословием, много и обильно болтают, хотя должны чётко командовать и докладывать. Лодка перед всплытием была недостаточно обесшумлена. Часть личного состава продолжала дремать на боевых постах.
Я требую от вас ужесточить требовательность к людям — так плавать нельзя.
По существу, конечно, замечания командира дивизии были справедливы.
Командир группы ОСНАЗ капитан-лейтенант Силанов доложил, что на перископной глубине была зафиксирована работа РЛС AN/APS-80 противолодочного самолёта "Orion". Сигнал был слабый. Пришлось объяснять, что такие доклады должны делаться немедленно. По расчетам выходило, что самолёт находился от нас примерно в 150 милях и обнаружить ПЛ на перископной глубине на такой дистанции не мог.



Противолодочный самолёт "Orion* ВМС США

14 марта. Сегодня командир дивизии высказал мне предположение, что за нашей лодкой следит американская АПЛ типа «Sturgeon».
Это весьма серьезный противник. Самое главное её преимущество заключается в несколько раз меньшей, чем у нас, шумности, причем и ее ГАК значительно лучше. Возможности наши различны: «Sturgeon» слышит нас на больших дистанциях (до 50 миль), мы же её — на значительно меньших (около пяти). Это даёт ей возможность скрытно следить за нами, выявляя нашу тактику, а с началом боевых действий первой использовать оружие.
В первые годы строительства атомного подводного флота у нас с американцами такого различия ещё не было. Американские АПЛ и тогда пытались следить та нашими на малых дистанциях, что иногда приводило к столкновениям.
Так, в июне 1970 г. у берегов Камчатки следовавшая в подводном положении "К-108" (капитан 1 ранга Б.Багдасарян)   столкнулась с американской АПЛ. В результате столкновения "К-108" получила повреждения легкого корпуса и правой линии вала.
Такие случаи заставили наших подводников думать о том, чтобы избежать столкновений и скрытных слежений за нами. Наша наука и промышленность тогда не смогли догнать США в этих вопросах; поэтому командирам АПЛ приходилось довольствоваться тем, что есть, компенсируя отставание разработкой соответствующей тактики.
Находясь в походе, командир ПЛ всегда помнит об этом, и каждый по-своему решает этот вопрос. Я разработал способ выявления слежения, который командир дивизии неоднократно критиковал, говоря, что в нём нет ничего нового. Но когда подобную обстановку имитировали для учёбы, почти всегда я оказывался победителем. В конце концов командир дивизии разрешил использовать мой способ в этом походе. Но более всего он боялся столкнуться с американской ПЛ.
В штабе флота разработали специальный планшет, с помощью которого нашим лодкам надлежало расходиться с так называемой малошумной целью, под которой подразумевалась иностранная ПЛ. Такой планшет имелся в ЦП.
Подводная лодка — действительно малошумный объект. Сплошь и рядом их обнаруживают на небольших расстояниях, и может получится так, что пока идёт определение её курса, скорости и дистанции, может произойти столкновение. Поскольку звук в морской воде распространяется по весьма сложным законам, в одних случаях гидроакустики услышат подводную цель на больших расстояниях, а в других — на очень малых. Но просто услышать мало — нужно ещё определить, кому принадлежит этот шум: ПЛ, НК, транспортному судну, рыболовному сейнеру, морским животным, или же это какие-либо природные звуки.
Поэтому гидроакустиков стараются подбирать с хорошим слухом. Это, конечно, получается не всегда, но таковы требования к ним. На берегу и в море их систематически тренируют в прослушивании эталонных записей шумов ПЛ, НК и других объектов. При обнаружением любого шума в море гидроакустики записывают его на магнитофон, сравнивают с эталонными записями и, если шум совпадает с какой-либо из них, могут сразу определить, какой именно объект обнаружен. Гидроакустики высокой квалификации определяют шум на слух, не обращаясь к эталонным записям. Однако всё это достаточно сложно и индивидуально.
Я тогда ещё не знал, что американцы пошли в этих вопросах значительно дальше — у них этим занималась специализированная ЭВМ, которая анализировала частоты, гармоники, силу звука, сравнивая шум с эталонными записями, и выдавала классификацию. Кроме того, у них появились специальные средства, которые имитировали различные звуки: НК, рыболовного сейнера, стадо дельфинов и другие, что позволяло их командирам-подводникам маскировать свои действия и вводить наших командиров в различные заблуждения.
Планшет был полезен для расхождения с малошумными целями, когда они действительно находились недалеко от нас. Иногда гидроакустики не могли классифицировать контакт, и в этих случаях командир дивизии требовал считать, что обнаружена ПЛ, и, соответственно, уклоняться от неё. А это могло быть, например, шедшее параллельным курсом торговое судно, находящееся от нас на дистанции около двадцати миль — шум его винтов еле-еле прослушивался, а пеленг на него не менялся. Когда, считая его малошумной целью, лодка начинала уклоняться, картина почти не менялась, и создавалось ложное впечатление, что малошумная цель преследует лодку.
Я рассказал командиру дивизии, как в одной из своих "автономок'' капитан 1 ранга Григорий Валентинович Таргонин вот так же маневрировал, но потом решил проверить, что же всё-таки там еле-еле шумит. Взял курс прямо на шум. прошёл 15 миль, всплыл на перископную глубину и увидел в перископ рыболовный сейнер, который суетился у своих сетей. После этого Таргонин стал действовать более разумно и осмотрительно. Закончил я вопросом:
— Может, и нам достаточно уклоняться от каждого шороха?
Контр-адмирал Вереникин усмехнулся, ничего не ответив, но впоследствии к малошумным целям почему-то охладел.
Днём я доложил комдиву свое решение на проход Корейского пролива в подводном положении за транспортом «Вишера». Вечером всплыли под перископ в трёх милях от точки №3, на подходе к Корейскому проливу. Видимость хорошая, по пеленгу 170° обнаружили судно (курс — 50°, скорость — 12 узлов). Визуально опознали «Вишеру» и продолжили наблюдать за ее действиями.
15 марта. Как и было предусмотрено в боевом распоряжении, «Вишера» точно в полночь восьмиузловым ходом курсом 230° начала движение из точки №3 в точку №4. Заняли позицию относительно судна на его курсовом углу 160°, в дистанции 5 каб., погрузились на 40 м и дали ход 8 узлов.
Всю ночь шли за «Вишерой», один раз всплывали на перископную глубину на сеанс связи в трёх милях от судна. Проконтролировали своё место по маяку на о. Окиносима. В 10.00 вышли в Восточно-Китайское море, всплыли на сеанс связи. «Вишера» находилась в трёх милях от нас. Успели уточнить место астрономическими и радиотехническими средствами.
Поступил доклад:
Слева девяносто градусов — слабый сигнал РЛС AN/APS-80.
Сразу же погрузились на глубину 40 м и ушли под «Вишеру».
Прошли "точку четыре". «Вишера» повернула на обратный курс (в базу), а мы далее пошли самостоятельно.
16 марта. Следуем по направлению к проливу Токара. Поступило приказание перейти на двухчасовую программу радиосвязи.
Погода ухудшилась: волна — 4-5 баллов, облачность — 10 баллов. На сеансах связи стало трудно удерживать лодку на перископной глубине — трижды проваливались на глубину более 10 м, пришлось давать "пузырь" в ЦГБ №№2и 8.
17 марта. Всю ночь шли шестиузловым ходом. Следовало учитывать течение, но мы передумали. Всплыв в 9.00 на перископную глубину для уточнения места по сигналам систем ЬСЖАМ, ''осреднили место'' — за ночь нас снесло на 14 миль. Определили скорость течения в данном районе — два узла.
Получили приказание перейти на двенадцатичасовую программу радиосвязи, что значительно облегчило жизнь всего экипажа — теперь не нужно будет каждые два часа всплывать под перископ и объявлять боевую тревогу.
На подходах к о. Токара всплыли на перископную глубину и визуально определили место по о. Токара и Йокоате.
Прошли пролив, и вот мы уже в Филиппинском море. Температура забортной воды — +20° С.
18 марта. Получили сообщение, что крейсер «Oklahoma City» вышел из Йоко-суки.
С 4.00 до 7.00 нас преследовал какой-то объект — акустики классифицировали:
— Кит, кашалот и просто непонятные звуки.
Командир дивизии приказал считать, что это американская АПЛ. Начали уклонение от неё. погрузились на 200 м, дали ход 16 узлов. Через час поступил доклад из III отсека:
— Течёт сальник топового огня.
Всплыли на перископную глубину, устранили неисправность и продолжили движение в соответствии с принятым решением.
19 марта. Ночью пришла контрольная телеграмма с требованием, чтобы мы донесли время получения, расшифровки и доклада командиру ПЛ. Донесли, хотя очень не хотелось — любая передача радиограмм ведёт к потере скрытности ПЛ. А в штабе флота почему-то об этом не думали.
Подходим к о. Панафедина. Он необитаем. На острове имеется действующий вулкан, а милях в пятидесяти к N — целая гряда скал, там тоже происходит активная вулканическая деятельность.
Зашёл замполит капитан 2 ранга С.Зубатых и рассказал, что он уговорил комдива сделать нештатное помещение для курения в душевой отсека вспомогательных механизмов.
"Курилка" проектом не предусмотрена. В душевую могут одновременно зайти не более одного-двух человек. Вентилятор вытягивает воздух из душевой, прогоняет его через фильтр и гонит обратно (замкнутый цикл). Температура в "курилке" — около +40° С. Повесили мокрую простыню, которая очень быстро пропиталась никотином. Удовольствие от курения в таких условиях сомнительное (замполит сказал коротко: "Вонь страшная!"). Когда начинают курить двое, через минуту оба погружаются в сизый туман. Несмотря на это в курилку почти всегда очередь.
20 марта. Заняли район № 1.
Должен сказать, что К-7 является отличной, а наша радиотехническая служба — отличная на флоте, а также имеет звание отличной по поиску ПЛ и НК.
В сутки каждый член экипажа восемь часов стоит на вахте и восемь часов спит. Остальные восемь часов у него заняты завтраком, обедом, ужином, вечерним чаем, участием в общекорабельных мероприятиях и, наконец, личными делами. Офицеры живут в двух- и четырёхместных каютах, а матросы и мичманы — в десяти- и двадцатиместных. Человеку негде уединиться. Часто получается, что на соседних койках живут люди с совершенно несовместимыми характерами.
В походе подводники вынужденно ведут малоподвижный образ жизни. Спишь в каюте, пройдешь 20-30 м — и ты уже на своём боевом посту. Нет солнца, нет чистого воздуха, нет женщин. Если НК идёт в дальний поход, его экипаж видит окружающую обстановку. На лодке этого никто не видит, даже маршрут на карте ежедневно наблюдают лишь несколько человек, для остальных это — секретные сведения. Отплавав полета суток, человек не имеет представления, где он был.
21 марта. В походе продолжаем боевую подготовку. Сегодня провёл тренировку вахтенных офицеров и вахтенных инженер-механиков по управлению горизонтальными рулями и по переходу на резервные посты управления. В заключении тренировки рассказал о заклинке горизонтальных рулей на К-184.
Это произошло год тому назад. Лодка шла на глубине 100 м со скоростью 20 узлов. Из-за возникшей внезапно неисправности горизонтальные рули заклинило в положении 15" на погружение, отчего быстро начал нарастать дифферент на нос, который достиг 20". Лодка быстро погрузились на глубину, близкую к предельной — дальнейшее погружение могло привести к разрушению прочного корпуса лодки и к её гибели.
Всё происходило как в кошмарном сне. Я тогда командовал, поэтому не растерялся и не испугался — моё "alter ego" стояло в стороне и наблюдало за происходящим, холодно фиксируя секунды: бледное лицо боцмана мичмана Буряченко, сидящего на управлении горизонтальными рулями, не впавшего в панику и делающего всё возможное, чтобы перевести дифферент на корму; командира электромеханической боевой части капитана 2 ранга Марата Байбурина, давшего ВВД в носовую группу ЦГБ; себя, отдававшего необходимые команды, тогда в голове была одна мысль — вывернемся, выйдем из этого положения.
В тот раз судьба отпустила нам на все действия всего лишь 55 секунд, и мы в них уложились, уйдя от гибели.
22 марта. В очередной сеанс радиосвязи пришло радио, в котором сообщалось о проходящем учении кораблей ВМС США в непосредственной близости от маршрута ПЛ. Далее шли координаты, курс и скорость противолодочного авианосца «Ticonderoga» и кораблей охранения. Штаб флота также сообщал, что начинает наводить ПЛАРК на авианосец.



Целью наведения являются действия, в результате которых лодка должна выйти на гидроакустический контакт с авианосцем, после чего в мирное время она устанавливает за ним слежение, а в военное — наносит ракетно-торпедный удар.
Я сразу же стал делать расчёты для выхода на гидроакустический контакт с авианосцем. Помогали штурман капитан-лейтенант Е.Мазовка и начальник РТС капитан 3 ранга В.Якус. Выходило, что нужно погружаться на 160 м, увеличивать ход до 19 узлов и ложиться на курс 120°. Отдал необходимые команды для исполнения своего решения.
На этой скорости лодка очень сильно шумит и теряет своё главное тактическое свойство — скрытность. Прекрасно понимая это, знал, что делать было нечего — пришлось выполнять приказание штаба флота.
23 марта. Наведение нас на «Ticonderoga» продолжается. Вторые сутки идём на 19 узлах.
Во время сеанса радиосвязи получил из рубки радиометристов доклад:
— Слева 90° — слабый сигнал РЛС самолёта "Orion".
Возможно, самолёт нас не обнаружил — он просто занимается поиском в заданном районе. Гадать командиру в этой ситуации нельзя, поэтому сразу же даю команды на погружение и уклонение.
24 марта. Наведение продолжается. Продолжал сближение с авианосцем, каждые четыре часа всплываем на сеансы связи для приема целеуказания. Анализ маршрута движения авианосца показывал, что, по всей видимости, он должен был пройти над отличительной глубиной, где расположена антенна американской системы дальнего гидроакустического наблюдения за нашими ПЛ. Возможно, эта система уже обнаружила нас, поскольку уже трое суток мы идем 49-узловым ходом, "гремя на весь океан".
25 марта. Пройдя траверз о. Маркус, получили радио с очередным местом «Ticonderoga», который с четырьмя ЭМ и одним СКР медленно и верно приближаются к нам.
Вчера американцы выключили свои радионавигационные системы LORAN-A и LORAN-C, которые мы с успехом использовали для определения своего места. Теперь для этого у штурмана остались лишь небесные светила, да и те очень часто затягивают облака. Наши же радионавигационные системы до этих районов "не дотягивали".
26 марта. Всю ночь продолжалось наведение на авианосец. Получили приказание построиться в боевой порядок №2. С помощью радиопеленгатора обнаружили средневолновый радиомаяк авианосца: пеленг — 78°, частота — 520 кГц, позывной — "ПО". Сразу же передали радио на берег об обнаружении авианосца нашими радиотехническими средствами.
27 марта. Утром обнаружили работу гидролокаторов AN/SQS-23 — корабли охранения. Всплыв на перископную глубину, осмотрел горизонт — он чист. Радиотехнические средства зафиксировали работу средневолнового радиомаяка, а также РЛС кораблей охранения в режиме "однообзор".
Получили приказание штаба флота учебно нанести ракетный удар по АВП «Ticonderoga», следовавшим курсом — 300°, скоростью — 20 уз. Указывались координаты.
Полученное "радио" — боевое распоряжение, которое командир ПЛ должен выполнить в кратчайший срок. Слово "учебно" означает, что боевые ракеты фактически пускать не нужно, но все остальные действия должны быть как на войне.
Находясь в море, командир самостоятельно принимает решение по каждому боевому распоряжению: оценивает обстановку, производит необходимые расчёты, продумывает варианты своих действий, выбирая наиболее выгодный, ставит своим подчинённым задачи, а далее упорно и настойчиво реализует своё решение, добиваясь успеха и победы над противником.
Приказал объявить по корабельной трансляции команду: "Корабельному боевому расчёту — готовность №1". По этой команде в ЦП быстро собрались все, кого эта команда касалась. Зачитав боевое распоряжение, назначил время пуска ракет — больше ничего боевому расчёту и не требовалось, поскольку каждый знал, что ему делать. Долгие годы службы и повседневные тренировки сделали их профессионалами.
Через несколько минут расчёты были закончены, необходимая информация нанесена на карту. Командир ракетной боевой части капитан 3 ранга Л.Лукащук доложил о готовности к предстартовой подготовке. Проверив расчёты на карте, дал команду: "Учебно-боевая тревога!"
Личный состав начал занимать свои боевые посты. Через минуту старший помощник А.Четырбок доложил о готовности корабля к бою. Приняв доклад, я дал команду: "Ракетная атака. Начать предстартовую подготовку".
Командир БЧ-2 приказал ввести в приборы ракетной стрельбы координаты авианосца, его курс и скорость.
Ракеты в стальных контейнерах ожили, их "сердца забились", по проводам в их "мозг" побежала информация о противнике, которого они через несколько минут должны будут найти в океане и уничтожить.
Предстартовая подготовка завершена, командир БЧ-2 доложил:
— Ракеты к пуску приготовлены, к всплытию готов.
Подводная лодка начала всплытие на перископную глубину. Осмотрев горизонт и убедившись, что он чист, я скомандовал:
— Всплывать. Продуть главный балласт. Контейнеры поднять!
Корабль находится в надводном положении, контейнеры медленно поднимаются.
Голубое небо — ни одного облачка, вокруг — тёмно-синий океан, штиль.
Ракеты условно пущены.
Сразу же передал радио о нанесении удара по авианосцу. Произвели срочное погружение, курс — 300°, скорость
— 19 узлов, удерживаем свою позицию относительно авианосца.
Штаб флота даёт места авианосца с точностью 70-80 миль.
28 марта. Продолжаем сближение с авианосцем, каждые четыре часа всплывая на сеансы связи для приема целеуказания. Анализирую движение авианосца и прихожу к выводу, что он, по всей видимости, снова должен пройти над отличительной глубиной (банка Рамапо), где расположена антенна системы дальнего гидроакустического наблюдения. Поскольку мы уже шестые сутки идем 19 узлов, система, вероятно, нас обнаружила.
Обсуждаю со старпомом результаты ракетной атаки: "дошли" ли ракеты до авианосца и насколько точно штаб флота дал его координаты?
В наведении на авианосец могли участвовать различные силы: и разведывательный НК, и другая ПЛ, и авиация, и ИСЗ, а также береговые средства разведки флота, которые непосредственно следили за авианосцем и сообщали его координаты в штаб флота, где на специальном штабном посту эту информацию осредняли, анализировали и только после этого передавали нам. Получив целеуказание, мы стали способны нанести ракетный удар, находясь на большом расстоянии от авианосца.
Во всех этапах данного процесса участвовали люди, которые могли допустить ошибки; используемая техника тоже не идеальна. А передаваемая информация быстро устаревает. В итоге ракеты могут не попасть в противника, а за это отвечает командир ПЛ. В мирное время его могут снять с должности, а в военное — отдать под трибунал.
По левому борту обнаружили работу двух гидролокаторов кораблей охранения
— сигнал слабый.
На сеансе связи принял решение осмотреть горизонт с помощью РЛС в режиме "однообзор". На экране по пеленгу 56° на дистанция 30 миль увидел крупную цель
— вероятно, «Ticonderoga». Решил выйти на гидроакустический контакт и выполнить учебную торпедную атаку.
Погрузились и начали сближение с авианосцем. Гидроакустики должны были услышать его часа через два. В 18.10 снизил ход до 6 узлов, и через несколько минут гидроакустики услышали шум винтов авианосца, о чем и доложили.
Объявил по трансляции:
— Учебно-боевая тревога. Учебная торпедная атака авианосца.
Личный состав занял места по торпедной атаке. Корабельный боевой расчёт начал определять курс и скорость авианосца и дистанцию до него. Через несколько минут были выработаны необходимые параметры, которые автоматически введены в торпеды.
Командую:
Торпедные аппараты — товсь!
Из торпедного отсека поступил доклад:
— Торпедные аппараты "товсь" выполнено!
— Торпедные аппараты — пли!
Если бы это было военное время, торпеды действительно вышли бы из аппаратов и стремительно начали движение к авианосцу...
Атака закончена. Отходим от авианосца на безопасное расстояние, чтобы донести на берег.
29 марта. Пришло радио от НШ флота: "Косвенно предполагаем, что за вами следит АПУГ. Донесите, сколько следят за вами надводных кораблей, самолётов, работают ли гидролокаторы в секторе".
Прочитав РДО, я рассмеялся, так как текст совпадал с мыслями, которые преследовали меня уже вторые сутки.
С обнаружением авианосца были выявлены, и корабли охранения, которые практически непрерывно использовали свои ГАС в активном режиме (их работу мои гидроакустики наблюдали практически непрерывно последние 12 часов). Создалось впечатление, что лодку обнаружили или вот-вот обнаружат. Всплывая на сеанс связи в дневное время, я наблюдал в перископ: море — штиль, небо — безоблачное, видимость полная, на горизонте — ни одного корабля. Но одновременно слышал в динамике, который гидроакустики подключили к своей станции, звонкие посылки гидролокаторов кораблей охранения авианосца. От этого становилось не по себе: Слух говорил: "Корабли рядом!", но глаза видели абсолютно чистый океан и небо.
По целому ряду признаков я понял, что не обнаружен. Теперь нужно было составить ответ для НШ флота и передать радио. В штабе флота никто не подумал о неминуемой потере скрытности — им нужно немедленно утолить своё любопытство... Помочь хоть чем-то они не могли, но зато навредили.
От штаба флота пришло радио с распоряжением прекратить слежение за авианосцем и занять район №2. что мы и сделали.
30 марта. В ЦП зашёл начальник медицинской службы майор Ю.Ушаков и сообщил мне о приступе аппендицита у мичмана Пономарёва. Он решил его оперировать. Помогать ему будет мичман химик-санинструктор. Перед походом они проходили хирургическую практику в госпитале. Наш доктор такие операции делал в походах неоднократно. На лодках этого проекта нет операционных. У врача есть своя каюта, которая одновременно является амбулаторией, а операции делают в офицерской кают-компании. В ней уже вестовые вымыли с мылом пол. стены и стол, а химик-санинструктор всё продезинфицировал.
Объявил по трансляции о предстоящей операции, нацелив экипаж на обеспечение бесперебойного освещения, сохранение стабильного курса, глубины и скорости.
Операция началась. Многие переживают за своего товарища. Наконец, из кают-компании поступил доклад:
— Товарищ командир, операция закончена. Больной чувствует себя удовлетворительно.
Прооперированного мичмана поместили рядом с каютой врача.
В очередном радио штаб флота приказал всплывать на сеансы связи через восемь часов. Это было очень кстати — за эти дни я очень устал, а при таком режиме можно было спокойно отдохнуть.
31 марта. Сегодня помывка всего экипажа. На ПЛ своя специфика в бытовых вопросах: в том, чтобы помыться, постираться, выбросить мусор и остатки пищи заключается целая проблема.
Я хорошо помню свою службу на ДЭПЛ: идя в поход, цистерны питьевой воды заполняли полностью и экономили каждый стакан; мылись морской водой (для этого имелось специальное мыло). Врач регулярно давал смоченные в спирте салфетки для протирания тела.
На АПЛ есть испарительная установка, которая "варит" из морской воды дистиллированную для ГЭУ и для бытовых нужд, то есть питьевую и мытьевую воду. В походе личный состав моется в двух душевых кабинах раз в 7-10 дней. Там же моряки стирают личные вещи — прачечной на лодке нет, негде и сушить нижнее и постельное бельё.
Каждому члену экипажа выдают трусы, рубашку и носки, две простыни и наволочку — всё это меняется в день помывки (грязное белье собирают и с приходом в базу передают в переработку). Такое белье называют "разовым".
Верхняя одежда состоит из тёмно-синих куртки, брюк, пилотки или берета, которые меняют в походе не более двух раз. На куртке каждый носит матерчатую белую ленту, где у офицеров написана его должность, а у матросов и мичманов — боевой номер.
В каждом отсеке мусор и остатки пищи собирают в специальные пластиковые мешки. В назначенное время по команде их сносят в отсек, где находится шахта для удаления этих мешков за борт (ДУК). Шахта имеет два люка: нижний — забортный, верхний — в отсеке. Если в подводном положении открыть сразу оба люка, то отсек быстро заполнится водой и ПЛ погибнет. Специальное устройство (подводники его называют "поправка на дурака") исключает такие действия.
1 апреля. Заняли район №2 и начали поиск американских НК.
В 6.00 раздался сигнал аварийной тревоги, мгновенно сорвавший меня с импровизированной кровати в ЦП. Старший помощник доложил:
— Пожар в VII отсеке! Из аварийного отсека последовал доклад:
— Загорелся фильтр очистки воздуха, задымленность отсека незначительная.
Я и командир БЧ-5 капитан 2 ранга А.Пронькин начали отдавать команды по ликвидации пожара. В ЦП прибыл контр-адмирал И.Вереникин, которому я доложил обстановку. Тот вмешиваться не стал и молча сидел невдалеке. Через пять минут из аварийного отсека доложили:
— Пожар потушен.
Приказал сделать анализ воздуха в отсеке и доложить причины возгорания фильтра. Через десять минут командир VII отсека доложил, что содержание угарного газа в три раза больше нормы. Причиной возгорания фильтра были неправильные действия матроса, который занимался его регулировкой.
Принятыми мерами добились в отсеке нормального состава воздуха, привели всё в исходное положение. Я приказал командиру электромеханической БЧ провести расследование этого случая, а старшему помощнику сделать с личным составом разбор данной аварийной ситуации.
Сегодня в течение почти 45 минут гидроакустики наблюдали "странные шумы", которые командир дивизии приказал считать шумами винтов АПЛ.
2 апреля. Днём всплывали на сеанс радиосвязи. Туман, видимость — 5-10 м. Справа 45° в режиме "однообзор" один раз определили работу РЛС — возможно, с АПЛ. Подробных параметров этих станций у нас не имелось, поэтому точно классифицировать не смогли.
Обнаружив слева 90° работу РЛС противолодочного самолёта "Orion", срочно погрузились и начали маневр уклонения от самолёта и (предположительно) — от АПЛ, которые, возможно, ведут за нами слежение в составе тактической группы.
3 апреля. Всплыли ночью на сеанс радиосвязи. Пришло радио мне и нескольким офицерам от наших семей. Сообщили, что начальнику РТС В.Якусу присвоено звание капитан 3 ранга, а мичман Копысов награждён медалью. Мою "К-184" объявили отличной. Конечно, вести приятные.



Командир «К-184» кап. 1 ранга Берзин А.С. в период несения БС.

Сегодня опять наблюдали "странные" звуки: наверное, это американская АПЛ. Произвели уклонение.
4 апреля. Выяснили, что не держит кингстон ЦБП. Она самостоятельно заполняется, и лодка получает отрицательную плавучесть. Приняли необходимые меры.
Прошла половина срока нашего похода. Обычно принято в середине похода проводится проверка наличия оставшихся продуктов и средств регенерации. Начали с продуктов.
Такая традиция пошла в нашей дивизии после одного случая (тактический номер лодки и фамилию командира не называю, дабы не смущать его). Интендант этой лодки посчитал, что аппетит у подводников в походе плохой, и часть продуктов оставил на складах береговой базы. Старшим на борту пошёл контр-адмирал В.Я.Корбан. Когда до конца похода оставалось 15 суток, интенданта что-то озарило, и он решил сосчитать, сколько осталось продовольствия. Через час работа была закончена, а итог оказался ошеломляющим: экипажу предстоял строгий пост — продовольствия осталось на трое суток. Далее доклад пошёл от интенданта через помощника, замполита и командира к контр-адмиралу. Поскольку на каждой ступени он смягчался, получалось, что почти всё в порядке, но есть кое-какие обстоятельства и недостатки.
Контр-адмирал В.Корбан был опытным подводником и знал, как доклады обрастают враньем. Поэтому он вызвал интенданта и, когда тот прибыл и доложил, впал в неописуемый гнев, напоминающий комбинацию из цунами и тропического тайфуна "Клотильда". Всё рано или поздно кончается, в том числе и гнев начальников.
Он принял решение распределить трёхсуточный запас продуктов на оставшиеся пятнадцать суток. Таким образом, каждый член экипажа в последующие дни получал от суточной нормы всего лишь двадцать процентов. Молодые мужчины, многие из которых были заняты физическим трудом, получали в течении дня сухарь размером не более ладони, суп из рыбных консервов, где основным компонентом являлась вода. Всего остального тоже было немного.
Все работы и учёбу отменили, оставили только вахту и — в неограниченном количестве — сон. Через неделю многие стали слабеть, пришлось изготовить рычаги для облегчения закрытия и открытия клапанов.
Когда поход закончился и ПЛ швартовалась к пирсу, тощих матросов в швартовых командах покачивал слабенький ветерок, Встречающему на пирсе начальству контр-адмирал В.Корбан скомандовал во весь голос и на всю гавань:
— Всех интендантов арестовать, склады опечатать!
Интенданта отправили на гауптвахту. Продукты же, которые он оставил на складах, привезли и раздали личному составу.
К вечеру старший помощник доложил мне, что проверка наличия продовольствия закончена: продуктов хватит до конца похода и даже кое-что останется.
5 апреля. Сегодня начали проверку средств регенерации — наличие пластин В-64. Это тоже традиция. Контр-адмирал В.Корбан часто советовал командирам учиться на чужих ошибках и добавлял, что на своих ошибках учатся только дураки.
Командир "той самой" лодки не внял ни первой части совета, ни второй. В следующем походе он опять просчитался, но на этот раз с банками, в которых хранятся пластины регенерации воздуха. Банок не хватило на 10 суток. Когда нет пластин, состав воздух в отсеках ПЛ за определённое время меняется, — количество углекислого газа, естественно, увеличивается, а кислорода — уменьшается. Это непосредственно влияет на самочувствие экипажа: появляется сонливость, быстрая утомляемость, затруднённое дыхание, головные боли.
Раньше, когда таких пластин в нашей стране не было (ещё не изобрели), ПЛ всплывали в надводное положение и вентилировали отсеки. Можно было поступить так и в этот раз. Проблема была бы решена, но тут же возникла бы вторая: потеря скрытности действий.
Чтобы этого не случилось, поступили следующим образом. С помощью компрессоров в отсеках откачали воздух в стальные баллоны, чтобы давление в лодке было ниже атмосферного. После этого она всплывала на перископную глубину и через специальную трубу (РКП), которая вместе с перископом возвышалась над водой, в отсеки из атмосферы поступал чистый воздух.
В течение десяти суток каждый день весь этот цикл повторялся несколько раз. Участники похода рассказывали, что цикл состоял из двух отрезков времени. Первый ограничивался тем, когда ещё можно было дышать отсечным воздухом (при этом — "весь букет", то есть сонливость, быстрая утомляемость, затруднённое дыхание и головные боли). При замене воздуха, то есть при откачке и поступлении его через трубу из атмосферы закладывало уши, были неприятные ощущения в области лобных пазух, ухудшалось общее самочувствие...
У нас же к концу дня стало ясно, что патронов регенерации В-64 до конца похода достаточно.
6-7 апреля. Проводили тренировки с вахтенными офицерами по выходу в торпедную атаку и уклонению от иностранной АПЛ.
8 апреля. На поверхности — шторм, качает даже на глубине 80 м.
Вечером кто-то из экипажа помылся в душе IX отсека, закрыл дверь на замок и ушёл спать, позабыв выключить водоподогреватель. Он представлял собой герметичный цилиндр ёмкостью около ста литров, приваренный вместе с фундаментом к подволоку душевой кабины. Водоподогреватель вскоре стал работать в режиме парового котла — начало расти давление. Предохранительный клапан оказался неисправным (как говорят на флоте, "закис").
Юмор, если можно так выразиться, заключался в том, что в том же отсеке, где находилась душевая, в каюте по правому борту шло партсобрание БЧ-5 с повесткой дня: "О предотвращении аварии и поломок".
Когда давление в водоподогревателе достигло предельной величины, он со страшным грохотом взорвался, сорвавшись с фундамента, и как снаряд ударил в металлическую дверь душевой и деформировал её. Сорванный замок сплющил красномедную трубу одной из систем, а освободившийся пар заполнил отсек. Если бы в этом районе оказался человек, то он, несомненно, был бы убит.
Внезапно раздавшийся грохот и поступивший пар на несколько секунд парализовали присутствующих на партсобрании. Командир БЧ-5 доложил в ЦП:
— Взорвалась установка регенерации воздуха! — так ему показалось в первый момент.
Я в это время находился в ЦП. Получив доклад, сразу же объявил аварийную тревогу. В аварийном отсеке через минуту разобрались в причинах и стыдливо доложили:
— Чуть-чуть подорван водоподогреватель.
Из опыта походов других ПЛ я знал: чем ближе конец похода, тем больше случаев сна на вахте, невнимательности при обслуживании техники, пренебрежение безопасностью. Поэтому, обсудив этот случай с офицерами, решили ввести ряд мер технического, организационного и воспитательного порядка.
9-11 апреля. Штаб флота стал регулярно сообщать координаты авианосца «Midway». Пока трудно сказать, пройдёт ли он через наш район.
12 апреля. На очередном сеансе связи ПЛ получила от штаба флота радио. Командующий флотом приказывал командиру ПЛ построиться в боевой порядок №1. Задача — поиск группы военных транспортов США. С обнаружением учебно атаковать ракетным и торпедным оружием.
Контр-адмирал Вереникин, во время сеанса связи находившийся в штурманской рубке, прочитал радио первым, передал его мне и сразу начал делать расчёты на карте. Я со штурманом оказались как бы не у дел, так как работать было негде и не на чем — рубка рассчитана на одного человека.
Обратился к командиру дивизии:
— Я умею всё это делать сам — Вы можете потом проверить.
Контр-адмирал коротко ответил: "Делайте", но штурманскую рубку не освободил, карту не отдал, продолжая чертить и рассчитывать. Примерно через час он освободил место, и я, наконец, смог подойти к карте и начать работу.
Только я нанёс обстановку, как снова появился комдив и приказал доложить решение.
— Что докладывать? Вы забрали карту, только что освободили штурманскую рубку, сами работали почти час. а от меня требуете решение через пять минут, хотя я только начал работу.
Далее разговор пошёл весьма напряжённый, но, как всегда, был сведён к каким-то бытовым деталям, после чего комдив ушёл. После этого работа пошла в нормальном темпе.
В двух радиограммах штаба флота, которые дублировали друг друга, я нашел ошибки. В одной указывался пеленг построения боевого порядка 30", а в другой — 330". Положение нашей позиции от этого значительно менялось. Какую позицию занимать? Куда идти?
Продолжая изучать радиограммы, понял, что обе штаб флота передал нам очень поздно и не успеваем занять ни ту, ни другую позиции в боевом порядке. Нанёс результаты расчётов на карту, и сразу же стало видно, что лодка в настоящий момент может нанести ракетный удар по группе транспортов.
Для удержания этой позиции я приказал держать курс 270°, а скорость увеличил до 19 узлов. После этого я зашёл в каюту к командиру дивизии и доложил своё решение. Тот заслушал и утвердил, потом добавил:
— Я Вам не советую это решение записывать в журнал учёта событий. Пропустите этот момент, как будто бы его не было.
13 апреля. Своё решение, несмотря на совет комдива, записал в журнал учёта событий.
Ночью лодка всплыла на перископную глубину для приема сеанса связи с берега. Пришла еще одна радиограмма, из которой командиру предписывалось в 5.00 получить целеуказание от двух самолётов Ту-95МРЦ. В 6.00 нанести учебный ракетный удар по группе транспортов.
Прочитал радиограмму и начал работу. Эти два самолёта находились на перелёте, им предстояло преодолеть огромное расстояние, найти в океане эту группу транспортов, определить их широту, долготу, курс, скорость и всё это передать на ПЛ. Лётчики понимали, что в военное время система ПВО вероятного противника в данный район океана их не допустит — истребители уничтожат оба самолёта на начальном участке маршрута. Сегодня же их встретил самолёт РЭП. который сразу же начал ставить им и нам помехи.
В 4.50 всплыли под перископ для приема целеуказания. Радисты доложили:
— Товарищ командир, нас вызывает самолёт.
Лётчикам с большим трудом удалось определить место группы транспортов: шли непрерывные помехи, которые мешали работе самолётной РЛС и радиообмену с ПЛ — американский самолёт выполнял свою работу добросовестно.
Я увидел на своём экране несколько отметок надводных целей, через несколько секунд они пропали. Радисты доложили, что с самолёта получены широта, долгота, курс и скорость группы транспортов.
Получив целеуказание, лодка погрузилась на 80 м и начала предстартовую подготовку ракетного комплекса. Учебную ракетную атаку выполнили успешно.
В очередной сеанс связи приняли сигнал, с получением которого нам следовало в кратчайший срок сблизиться с группой транспортов на дистанцию, позволяющую наблюдать за ними с помощью технических средств или визуально (в перископ). Кроме того, пришла радиограмма. Командующий флотом приказывал в 16.00 нанести повторный ракетный удар по группе транспортов. Целеуказание — по собственным средствам наблюдения.
После первой ракетной атаки информация о группе транспортов больше не поступала. Вместе с штурманом закончил расчёты — получалась не очень радужная картина. Для сближения с транспортами лодка должна увеличить ход до 20 узлов и так идти восемь часов подряд. Конечно, ни о какой скрытности говорить не приходилось — лодка будет шуметь на весь океан, — но приказ я должен выполнить. Кроме того, найти эту группу в океане весьма сложно.
Отдал необходимые команды. Началось сближение, в процессе которого мы дважды всплывали на сеанс связи, но штаб флота молчал. В 15.00 решил прослушать горизонт на ГАС, для чего снизил ход до шести узлов. Через пять минут гидроакустики доложили, что горизонт чист.
Я понимал, что вероятность сближения с группой транспортов очень мала: даже если восемь часов тому назад курс их был определён с точностью 10°, за это время они его могли изменить на значительную величину. Вероятное место группы транспортов штурман нанёс на карту — оно представляло собой эллипс длиной 108 миль и шириной 32 мили. Посмотрев на него, сказал штурману:
— Похоже на сардельку. Только бы нам ею не подавиться.
Всплыв на перископную глубину, я осмотрел горизонт в перископ и РЛС, но никого не обнаружил. Погрузились и продолжили поиск группы транспортов на курсе сближения.
В ЦП прибыл контр-адмирал Вереникин. Ознакомившись с обстановкой, он потребовал доложить решение на предстоящую вторую ракетную атаку. Я начал:
— Ракетную атаку выполнять не буду, так как группу транспортов не обнаружил. Командир дивизии перебил:
— Командира Калашникова сняли с должности за то, что он несвоевременно вышел в ракетную атаку.
Я продолжил:
— Конкретного места группы транспортов мы не знаем, есть вероятное место, по которому стрелять нельзя.
Комдив посоветовал:
— А Вы возьмите средний пеленг, среднюю дистанцию с карты и стреляйте. Я сразу же возразил:
— Нет, по этому эллипсу я стрелять не буду — израсходую ракеты впустую.
Командир дивизии закончил "заслушивание" словами:
— Я не настаиваю на ракетной атаке, но имейте в виду, что я Вам сказал про Калашникова.
Когда лодка всплыла на перископную глубину для передачи радио в штаб флота, я сообщил, что группу транспортов своими средствами не обнаружил. Получили радио: "Закончить слежение, следовать в район №1".
14-17 апреля. Получили приказание следовать по обратному маршруту на скорости 21 узел. Идём трое суток и гремим на весь океан. Чем руководствуются на КП флота, отдавая такие приказания? А ведь потом на разборах будут говорить о скрытности.
Вечером ход снизили до 12 узлов. Пришло радио с приказанием о начале движения в базу с 21 апреля.
18-21 апреля. Готовимся к возвращению в базу. Составляем отчётную документацию, всё должно быть готовым к моменту подхода ПЛ к пирсу.
Объявил всему экипажу, что начали движение в базу.
22-29 апреля. Прошли Окинаву, Цусимский пролив, и вот мы уже почти дома — Японское море.
30 апреля. Осталось идти всего лишь сутки.
Утром пришло радио: "Командиру. В точке № 10 Вас будет встречать СКР «Пингвин». Оперативный дежурный флота".
За время похода несколько человек отрастили шикарные бороды и усы, теперь многие из них бреются, чтобы при встрече не испугать своих родных и близких. Я ночью почти не спал, думал о предстоящей встрече с женой и детьми.
Наконец, штурман доложил:
— До точки №10 осталось пять миль.
Я объявил боевую тревогу, личный состав начал готовиться к последнему всплытию за этот поход.
Всплыли на перископную глубину, я осмотрел горизонт в перископ. Ещё темно, но прямо по курсу увидел белый топовый огонь СКР «Пингвин».
Всплыли в надводное положение. Поднялся по вертикальному трапу к верхнему рубочному люку — кремальера не отдраивалась, "закисла" за поход. Вместе с мичманом Гусельниковым с трудом открыли люк, и я поднялся на мостик.
Рассвет ещё не наступил, на мостике пахло рыбой и водорослями — мельчайшие микроорганизмы облепили весь корпус ПЛ и в темноте излучали таинственный мерцающий свет.
Подводная лодка продолжила движение в базу в строю кильватера за сторожевым кораблём.
Рассвело, при дневном свете обнаружилось, что почти у всех лица за поход стали бледными, у некоторых с добавками желтизны, у других — синевы.
Берег всё ближе и ближе, подводная лодка вошла в гавань, ошвартовалась.
На пирсе построены экипажи ПЛ, представители штаба, оркестр.
Поход закончен, а что же дальше?
А дальше — это уже другая жизнь..."

Подводный Флот России.

10-я дивизия подводных лодок

Базирование:
Камчатка.
Вторая дивизия подводных лодок под номером 10 создана 31 июля 1967 году в составе 15 эскадры.
/проекты - 675, 675МК, 670, 670М, 949А, 671РТМ, 971.
Командиры:
08/1977-08/1982 - Берзин Альфред Семенович

26-я дивизия атомных подводных лодок
Базирование:
б.Павловского (Приморье) - (Проект 627,659Т,671,671РТ)
Создана в июле 1961. Первая дивизия атомных подводных лодок на ТОФ. После расформирования дивизии на ее базе создана дивизион (бригаду?) отстоя.
Начальники штаба:
08/1974-09/1976 - Берзин Альфред Семенович

Продолжение следует.

Обращение к выпускникам нахимовских училищ. К 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища.

Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.



Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта  nvmu.ru.

Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru