Вскормлённые с копья - Сообщения за 2011 год

Мы выбрали море: Воспоминания командиров и учеников Московской военно-морской спецшколы / Сост. Т.Н.Байдаков.— М.: Моск. рабочий, 1990. Часть 28.

Вскормлённые с копья

06.12.201108:0506.12.2011 08:05:01

Вилен Петрович Рябов, вице—адмирал

Подводные уникумы - Н.Г. Мормуль - Катастрофы под водой

О некоторых важнейших событиях в советском военно-морском флоте мы узнавали спустя лишь многие и многие годы после их свершения. И речь не только о катастрофах. Тайной остаются также подвиги, победы и достижения. Парадокс, конечно, но только из сообщений о трагедии подводной лодки “Комсомолец” мы полностью узнали ее тактико-технические данные и самое главное достоинство - способность погружаться на 1000 метров. Этого не делала, и до сих пор еще не может сделать ни одна боевая подводная лодка мира!
А ведь в ВМФ СССР было осуществлено немало уникальных проектов. Судьбе некоторых из отечественных уникумов и посвящается эта глава.

Парогазотурбинная “С-99”

Подводная лодка “С-99” проекта 617 была единственной отечественной субмариной с парогазотурбинной установкой, работавшей в подводном положении. Установка работала на перекиси водорода, и принцип ее действия был таков: перекись водорода подается в камеру разложения насосом, под давлением 40 кг/см2. В камере, в результате окисления, образуется парокислород. Он поступает в камеру сгорания, куда впрыскиваются также топливо и вода, в результате получается парогазовая смесь, которая и поступает на турбину. А углекислый газ и пар выбрасываются.
Подводная лодка “С-99” была заложена на ленинградском заводе “Судомех” в феврале 1951 года и спустя год спущена на воду. К 20 марта 1956 года субмарина прошла государственные испытания и приступила к опытной эксплуатации с отработкой полного курса задач. Она вошла в состав Кронштадтской дивизии подводных лодок.

ПЛ пр. 617. Сканы из 2-го выпуска "Адмиралтейские верфи. Корабли и годы"."С-99". Снимки датированы 1951- 1952 гг. Фотоархив подплава

Подводная лодка состояла из 6 отсеков. В пятом, необитаемом, располагалась парогазотурбинная установка мощностью 7250 лошадиных сил. Для обеспечения надводного хода имелся дизель, два дизельгенератора, два дизелькомпрессора и один электрокомпрессор.
29 мая 1959 года на подводной лодке, находившейся в полигоне в районе Лиепая, производились испытания по запуску ПГТУ на различных глубинах. На глубине 40 и 60 метров запуски прошли нормально. А при проверке запуска на глубине 80 метров в пятом отсеке произошел взрыв... Лодка, почти без хода, начала погружаться с дифферентом на корму.
Командир подводной лодки капитан 3 ранга В.П. Рябов немедленно дал команду на аварийное продувание главного балласта. Фактор времени был здесь исключительно важен. Расчеты доказали, что если бы командир задержался с принятием решения на 180 секунд, лодка легла бы на грунт и была раздавлена забортным давлением. Однако лодку сумели удержать: на глубине 115 метров при дифференте на корму 20° погружение прекратилось. “С-99 ” начала всплывать.
После всплытия дифферент составлял 6° на корму. Тем не менее он увеличивался, и это свидетельствовало, что забортная вода поступает в прочный корпус, в кормовой отсек, или повреждены цистерны главного балласта. При продувании балластных цистерн дифферент отходил до 6°, но затем возрастал снова... Затоплены оказались пятый отсек и две цистерны главного балласта No 7 и No 8. Откачать воду из 5 отсека не удалось, и положение - субмарины было незавидным.
Несмотря на то, что после всплытия “С-99” к ней подошли наши корабли, командир принял решение идти в базу самостоятельно. Запустили дизельгенератор и все три компрессора. Шли под электродвигателем в режиме экономичного хода, и продуванием кормовых ЦГБ старались удержать дифферент в пределах 6°.
Переход в базу продолжался 12 часов. За это время смогли откачать воду из кормовой дифферентной цистерны. В кормовом отсеке несли вахту моторист, электрик и рулевой. Все трое были отрезаны от всего экипажа, но продолжали выполнять свои обязанности. И только по пришествии в базу, когда корма была приподнята краном, появилась возможность отдраить выходной люк и выпустить моряков из ловушки.

Анализ этой тяжелой аварии показывает грамотные, четкие и своевременные действия командира и экипажа “С-99”. Быстро и правильно были выполнены все первичные мероприятия в отсеках. Проявили высокое мастерство в центральном посту трюмные машинисты, обеспечившие немедленное и правильное выполнение команды по аварийному всплытию. После всплытия командир лодки и командир БЧ-V капитан-лейтенант В.П.Карпов, в целом правильно оценили состояние корабля и предприняли необходимые меры для сохранения его продольной остойчивости. Одним словом, экипаж продемонстрировал отличную техническую и морально-психологическую подготовку.
Однако восстанавливать “С-99” после аварии на флоте не стаяли. К тому времени конструкторы уже разрабатывали новый проект двухвальной подводной лодки с парогазотурбинной установкой. Но и этот, новый, проект 643 тоже не получил реализации: в 1958 году на ходовые испытания в Белом море вышла первая атомная подводная лодка СССР — “К-3”... Полным ходом шло строительство сразу трех проектов атомных подводных лодок. И, конечно же, атомоходы закрывали все проблемы, связанные с двигателем субмарин.
А командир “С-99” В.П.Рябов впоследствии служил заместителем командующего Северным флотом, стал вице-адмиралом. Подводники относились к нему не только с почтением, полагающимся адмиральскому чину, но и с глубочайшим уважением! Как к командиру, сумевшему победить грозную океанскую стихию, и спасти экипаж, корабль и себя!

Командиры подводных лодок. А.И.Островский.

4. Капитан 2 ранга Рябов Вилен Петрович, командир 331 экипажа атомной ракетной подводной лодки проекта 659 45дипл 15 эскпл ТОФ.
Во время службы на Балтике он был последним командиром подводной лодки проекта 617. Подводники называли её -«золотая рыбка», т. к. каждый её выход в море стоил около миллиона рублей. На этой лодке Вилен Петрович несколько раз тонул и горел. После завершения всех испытаний подводная лодка была выведена из состава ВМФ, как бесперспективная. В 1959 г. Рябов В. П. поступил в Военно-Морскую Академию, по окончании был назначен командиром нашего экипажа. В должности командира ЭНГ я прослужил с Виленом Петровичем более двух лет. Эрудированный человек, читающий английские книги в подлиннике, он был грамотным моряком — подводником и прекрасным воспитателем своих подчиненных. В общении — прост. Матросы его экипажа учились в средней вечерней школе, так он решил проблему с воинской дисциплиной, потому что нарушители не имели права продолжать учебу. Грубых проступков в экипаже не было. В свободное время Вилен Петрович увлекался тактикой подводных лодок, подготовив за время обучения в академии диссертацию.
В дальнейшем я встречался с контр - адмиралом Рябовым В. П., когда он служил в УБП ГШ ВМФ, возглавляя отдел подводных лодок. Впоследствии, уже будучи вице-адмиралом В.П. Рябов занимал должность Заместителя Командующего КСФ по БП - Начальника УБП Флота. Наши встречи продолжились и после его увольнения в запас. Я всегда с большим уважением относился к этому человеку.

В море с ним я в любое время пошел бы, не задумываясь.
Но жизнь не бывает вечной. 20 января 1999 г. его не стало. В этот день, где бы я ни был, всегда вспоминаю его, и стараюсь позвонить его вдове.

Евгений Николаевич Мнев (теперь контр-адмирал) и генерал-лейтенант Баррикад Вячеславович Замышляев — заслуженные деятели науки и техники РСФСР, крупные ученые, авторы десятков монографий. Замышляев дважды лауреат Государственной премии СССР, член-корреспондент АН СССР.

Евгений Николаевич Мнёв. Памяти моряка и ракетчика. Независимое военное обозрение. 11.09.2009.

Перестало биться сердце участника Великой Отечественной войны, заслуженного деятеля науки и техники России, почетного профессора Военно-морской академии, доктора технических наук, профессора, контр-адмирала в отставке Евгения Николаевича Мнёва. Ему было 85 лет.
Евгений Николаевич Мнёв принадлежал к тому редкому типу военных, которые смогли в период своей активной научной деятельности создать, развить и довести до внедрения фундаментальную теорию в области динамики сплошных сред и двухсредных аппаратов. За этими научными фразами кроется многолетняя работа по разработке теории гидроупругости баллистических ракет подводных лодок, их гидродинамики и моделирования подводного старта. Полученные данные составили основу современной теории подводного старта жидкостных баллистических ракет. А использование результатов исследований при создании морских баллистических ракет позволило решить проблемы, связанные с прочностью корпусов ракет при их динамическом нагружении, спрогнозировать их гидродинамические характеристики и параметры пуска, своевременно завершить работы по созданию новых межконтинентальных баллистических ракет. Часть из них до сих пор находится на вооружении ВМФ России, составляет основу морских стратегических сил сдерживания.
Научным достижениям адмирала Мнёва способствовало тесное творческое сотрудничество с такими знаменитыми главными конструкторами ракетного оружия, как академики Виктор Макеев, Владимир Челомей и Петр Тюрин.
Евгений Николаевич Мнёв всегда старался быть на уровне требований, которые к нему предъявляло время. В 1946 году он, воспитанник Первой Московской военно-морской спецшколы, с отличием окончил Высшее военно-морское инженерное училище имени Дзержинского, в 1954 году – Военно-морскую академию. В 1946–1949 годах служил на подводных лодках Балтийского флота. С 1954 года адъюнкт, преподаватель, старший преподаватель, начальник кафедры ракет и пусковых установок Военно-морской академии. Автор трудов «Теория и проектирование ракет» (1966), «Гидроупругость аппаратов при подводном старте» (1968 ), «Гидроупругость оболочек» (1970), «Моделирование ракет и пусковых установок» (1971), «Теория движения ракет» (1973) и других. За свою боевую и научно-педагогическую деятельность награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны 1-й степени, «Знаком Почета», множеством медалей.
Контр-адмирал Евгений Николаевич Мнёв остается в памяти своих друзей и сослуживцев как верный и отзывчивый товарищ, талантливый педагог, воспитавший целую плеяду военных ученых, среди которых семь докторов и около 30 кандидатов наук.

Замышляев Баррикад Вячеславович

Высокого звания «контр-адмирал» удостоены также Олег Михайлович Волгин, Михаил Леонидович Копытников, Александр Егорович Поляков и Владимир Иосифович Соломатин; «генерал-майор» — Евгений Васильевич Соколовский, умерший в 1987 году, и Юрий Степанович Солнышков — профессор, доктор военно-морских наук.

Продолжение следует.

Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru

Фото:

Вскормлённые с копья

06.12.201108:0506.12.2011 08:05:01

Просмотров:19054 Комментариев:0 0

Обзор выпуска 1953 года. Страницы истории Тбилисского Нахимовского училища в судьбах его выпускников. Часть 146.

Вскормлённые с копья

06.12.201107:4306.12.2011 07:43:33

В ранее опубликованных фрагментах из двухтомника воспоминаний Юрий Николаевич Курако рассказывал об училище, об однокашниках, о времени и о себе. Продолжим знакомство с его "автобиографией".

Время было такое!

Выпускной год 1953-й. Мой отец.

В этот год мы получили право носить прическу, поэтому больше всего фотографий именно с этом году. Первые годы я ездил в отпуск к отцу. Он служил в Крыму около станции Граматиково. Аэродром и городок были расположены в степной зоне. Пойти было некуда, кроме как на киносеанс в клуб. Отец рано утром уходил на службу, а я был предоставлен сам себе. Единственным и возможным занятием, естественно, и полезным, было то, что я много читал. Зачитывался романами Дюма, Флобера, Бальзака. Уже в полдень дышать было нечем - жара была неимоверная. Так хотелось, если не окунуться, то облиться холодной водой, но ее не было. Вода вообще была привозная, и бочка с водой стояла на улице без укрытия, и она нагревалась так, что была, как кипяток. И только к вечеру, когда приходил отец, она немного успевала остыть, и мы по очереди принимали душ. Постепенно с заходом солнца начинал появляться прохладный ветерок, наступало красивое время сумерек - день уходил, вечер полностью вступал в свои права. В такое время хорошо оставаться вдвоем, беседовать, говорить о многом, что накопилось на душе. Отец интересовался моей жизнью. Я рассказывал о себе, вспоминали о самом близком для нас и о том памятном времени, когда мы были все вместе. Я очень рад был, что мы встретились и у нас есть такая возможность побыть вместе. Несмотря на то, что дни проходили однообразно, за это время все же было несколько интересных и запоминающихся моментов. Несколько раз отец меня брал с собой на аэродром. Я имел возможность посидеть в кабине настоящего бомбардировщика. Огромное количество приборов, сигнальных лампочек, рычажков и другого оборудования на меня произвели очень сильное впечатление. Я не мог понять, как со всем этим можно управиться в полете. Из объяснений отца я понял, если коротко, все познается благодаря знаниям и тренировкам. Этому и посвящает летный, да и технический состав, всю свою службу! Наступало время обеда, и мы шли в летную столовую. А поскольку я везде ходил в морской форме, то я был своим человеком. Авиаторы принадлежали к морской авиации, носили такую же морскую форму, только пагоны были с голубым просветом. На меня обращали внимание, приветливо улыбались, особенно старались официантки. Кормили, как говорится, на убой. Вот тогда я первый раз попробовал летную норму! Как-то один раз на выходные он повез меня в Феодосию в дом-музей И.К.Айвазовского. Он знал, что я увлекаюсь рисованием, и хотел сделать мне сюрприз - незабываемую встречу с полотнами великого мариниста. Это действительно запомнилось на всю жизнь. Я долго стоял перед последней, не законченной его картиной «Взрыв корабля». Смотрел на небольшую палитру с засохшими красками, исписанные кисти с растопыренной щетиной, и думал, как такими кистями можно было создавать такие шедевры! Это было моим первым прикосновением к большому, прекрасному художнику-маринисту и почетному гражданину Феодосии И.К.Айвазовскому. Позже с отцом мы еще раз ездили в Феодосию и посещали эту галерею. Огромные картины бурной неподвластной морской стихии, необыкновенных по чистоте красок восходов и закатов, лунных ночей и морских сражений – оставили глубокий след в моей жизни. В дальнейшем он станет главным лейтмотивом в моем творческом пристрастии изображать и писать морские пейзажи!

Берег с чайками.

Каждый год я ездил в отпуск, сначала к отцу, а после его перевода на Дальний Восток, к брату отца, моему дяде. Меня очень тепло встречали. Много хорошего и доброго я могу сказать о своих родственниках. Будучи даже очень занятым, дядя Саша всегда старался взять несколько дней отпуска и свозить меня отдохнуть на Черное море: бывали мы в Одессе, Ялте, Гурзуфе. Судаке.
Брал он меня с собой, когда ездил в район. Для меня это была возможность увидеть своими глазами нелегкий труд работников сельского хозяйства, борьбы за урожай. Ему я благодарен очень многим. За долгие годы службы отца на Востоке, он сделал все, чтобы я не чувствовал его отсутствие.
В воспоминаниях у меня очень много написано об этих встречах. Много сугубо личного, сердечного и для меня дорогого. Я не думаю, что это будет интересно всем, поэтому я этот раздел пропускаю. Скажу только, что доброе отношение ко мне дало возможность мне приезжать к нему со своими товарищами: Виктором Карякиным, Вадимом Шевченко и другими, кому некуда было ехать в отпуск!

Парад в Москве.

Шел 1952 год. Этому году суждено было войти в историю Училища очень важным и большим историческим событием. Ему было поручено представлять Нахимовские училища на майском параде в Москве. Подготовка началась задолго до этого события - ещё в январе месяце. На построениях стали отрабатывать на длительность выполнение команды «Смирно». Для этого на ежедневных тренировках накидывали по одной минуте времени. Использовалось любое построение, но, как правило, делалось это, когда все подразделение было в сборе - за счет времени прогулки, или на вечерней поверке. За январь довели время стояния с «каменным» выражением лица до 30 минут. В феврале до одного часа. Это было настоящим испытанием и пыткой - замирали не шелохнувшись. Все мышцы деревенеют, начинают болеть. Ноги отекают, ослабить нельзя - зорко смотрят командиры за каждым, прохаживаясь вдоль строя. Нам казалось и зачем это надо - для одного-то раза! Придет время, там, на параде мы все и «замрем» и выдержим это время по команде «Смирно!» Но ничего не дается просто так. Опыт парадов подсказывал, что это необходимо, чтобы в условиях повышенной эмоциональной нагрузки ты был подготовлен выстоять эти минуты. Много было случаев, когда многие не выдерживали и падали. Не случайно в таких случаях приготовлена заранее и используется вата с нашатырном. Это снимает напряжение и приводит человека в чувства, если он начал терять контроль над собой.
С марта месяца начались 3-х часовые тренировки на набережной: индивидуальная подготовка, прохождение в составе шеренги и заключительная часть- прохождение в составе «коробки» Обычный стандарт 20х20 человек, для нахимовцев и суворовцев делали исключение - 10х10.

Весь март также готовились к отъезду в Москву. Ведь этого события все очень сильно ждали, многие, если не сказать, большинство - в Москве никогда не были.
В начале апреля приехали в столицу. Москва встретила нас мокрым снегом и слякотью. К такому природному явлению мы не привыкли. В Тбилиси мы уже давно тренировались просто в форменной одежде без бушлатов. В это время года там по-весеннему тепло, светит ласково солнышко, появляется первая зелень на деревьях. В Москве пришлось облачиться в бушлаты и при любой погоде шесть часов заниматься строевой подготовкой.
Размещались мы в казармах на Красной Пресне. С утра завтракали в кафетерии. Это было какое-то большое многоэтажное здание - целый комбинат общественного питания. На седьмом этаже было наше место приема пищи и ежедневно нас там кормили. Кормили, должен сказать, выше всех похвал - просто прекрасно! Такого питания в училище мы, конечно, не имели. По всей видимости, это было усиленное и улучшенное питание для всех участников парада. К нам же относились особо приветливо и с большим желанием давали даже добавку, если кто-то изъявлял такое желание. После такого завтрака желание появлялось, и настрой улучшался на предстоящую тренировку.На автобусах мы следовали к месту проведения наших тренировок, на Химкинском водохранилище (Химки).

Там на огромнейшем плацу тренировались все участники парада. Взрослые армейские подразделения 8 часов в день, мы -6 часов. Здесь уже за нас взялись московские спецы! Кое–чему пришлось переучиваться. Сама система тренировки была та же. Сначала индивидуальная только по квадрату, так лучше просматриваются все участники: руки за спину, плечи расправить, грудь вперед, в замедленном темпе, ногу поднять, носок тянуть, опустить, «припечать» шаг. Все позы фиксируются, делаются замечания, и так несколько часов. Затем прохождение по шеренгам, здесь отрабатываются: равнение, одинаковое положение головы, рук, подъем ног, постановка ноги на всю ступню, опять, «припечатывая» шаг, да так, чтобы хорошо слышно было единым щелчком. И так еще пару часов. Наконец, заключительный этап: прохождение в составе «коробки» сначала без оркестра, потом под оркестр - раз десять выпадало на нашу долю. Потом мы уезжали. Когда мы на два часа раньше уезжали, на нас все смотрели с завистью и сожалением провожали глазами наши автобусы - ведь им еще оставалось два часа изнурительной подготовки. А мы были страшно довольны и смотрели на них с чувством удовлетворения, что для нас закончился очередной день «муштры». Приезжали в казармы, два часа отдыхали, к 18 часам ехали на ужин, и после ужина для нас начиналось, самое интересное время, что и запомнилось больше всего - нас везли в московские театры, кино, на встречи с артистами или на концерты! Это было не забываемое по силе ощущения и восприятия время!

Я видел «живьем», а не на экране, таких замечательных артистов как: Игорь Ильинский, Марк Бернес, Борис Бабочкин, Евгений Самойлов, Валентина Серова, Любовь Орлова!

Это были звезды первой величины! Сегодня – ставшие легендой Советского кино. Я уже рассказывал, что Л.Орлову мне пришлось видеть и второй раз уже в Ленинграде, когда она приезжала на Лермонтовский пер., 3, где находилось 1-е Балтийское училище подводного плавания. Там учился на 3 курсе Джим Паттерсон, с ним она снялась в фильме «Цирк»- это, наверное, был один из самых известных и любимых всеми фильмов, а у нее - одна из самых удачных ролей, снискавшая ей любовь народа и принесшая славу на всю страну! Впервые я ее видел так близко!
Москва по особому всегда выглядела к майским праздникам. Дыхание весны и праздника чувствовалось не только во внешнем облике столицы, но и начинало светиться на лицах москвичей, наполняло их душу радостью предстоящего всенародного торжества! Люди как бы просыпались от зимней спячки, легче и наряднее одевались, на лицах чаще стали сверкать солнечные улыбки. Сам воздух пропитывался не только запахом первых цветов и сирени, атмосфера начинала наполняться звуками музыки и празднества. Репетиции шли с нарастающей интенсивностью. Больше стало появляться генералов, ответственных лиц аппарата правительства, все чувствовали, что момент подготовки к параду заканчивается, а напряжение возрастает. Наконец прошли генеральные репетиции, в том числе и последняя на Красной площади 30 апреля! Все! Теперь - только Парад! Накануне парада многие не спали или спали плохо. Со стороны командования было сделано все, чтобы мы хорошо спали: дали отдых от тренировок, посмотрели хороший праздничный концерт, раньше легли спать. Вероятно, что была очень большая психологическая нагрузка. Почти каждый, наверное, думал: - «Завтра свершится то, о чем мечтал, и буду вспоминать всю свою жизнь – увижу своими глазами великого вождя И.В.Сталина! И эта мысль не давала покоя, заставляла переживать, думать и мысленно представлять завтрашнюю встречу с образом, который у каждого был свой, какой-то большой, величавый и грандиозный! Грянул праздник! С утра торжественная музыка, не забываемый внушительный голос из репродукторов главного диктора страны Левитана! Лозунги, призывы, прекрасное, радостное настроение! Подъем был в 6 часов утра. Быстро, слажено, уже привычно прошел весь этап подготовки к выезду. Далее праздничный завтрак и отъезд на Красную площадь. К 9 часам мы уже стояли, заняв свое место - ровно за час до начала парада. Вот тут и пригодился наш тренированный опыт на продолжительность стояния. Все участники парада замерли до того момента, когда часы на Кремлевской башне начнут бить 10 часов утра! Этим сигналом времени и начинаются все торжества.

Мы стояли почти напротив трибуны у мавзолея, которая была заполнена гостями и лучшими представителями трудового народа. Они с интересом нас разглядывали. Когда стали появляться члены Правительства, Политбюро и сам Вождь народов, а это время было пиком его Славы и Величия – все взоры были обращены к нему! Над площадью начал греметь гром аплодисментов и возгласов восторга – все слилось в единый порыв всеобщей любви к Вождю Конечно, мы тоже, застывшие как немые статуи, смотрели восторженно во все глаза! Меня поразила его простота и скромность, как раз отсутствие мании величия, а ведь в нашем сознании был образ вождя по всем канонам, стоящий рядом со сверхчеловеком- олицетворением всего самого большого и великого! Впоследствии представленный чуть ли не самым большим злом в мировой истории. Здесь же был обычный, земной человек, в своей скромной форме, без тени величия, зазнайства, самолюбования и намека на « культ личности» Да, народ верил своему вождю и отдавал ему должное ЗА: - Победу в самой кровопролитной войне Великой Отечественной, отстоявшей независимость и свободу! Восстановление в кротчайшие сроки разрушенного народного хозяйства!- Улучшение жизни всего народа и самосознание, что мы живем в эпоху великих преобразований и побед!- Утверждение страны на мировой арене, как еликой Державы! Все это связывалось с именем своего вождя И.В. Сталина! После всех церемониальных встреч, приветствий, короткого доклада, начался сам Парад! Настроение у всех было приподнятое, волнительное и возвышенное! Ведь мы начинали входить в историю, маршируя по брусчатке Красной площади! Собранность, отточенность строевого шага и равнение в рядах выполнялись автоматически. Сказались все-таки, не прошли даром, казавшиеся длительными, изнурительными тренировки.После поворота и выхода на заветную прямую все и началось! К прохождению этих ста метров и предшествовало три месяца подготовки. Этот отрезок в сто метров и стал итогом всех наших усилий и стараний.

Иосиф Сталин и Георгий Маленков на трибуне Мавзолея. 1 Мая 1952 года. Красная площадь

Наверное, больше никогда, ни на каких парадах мы так сильно не старались «лупить» по булыжнику ногами, чеканя шаг, как в этот раз. Пульс подскочил неимоверно, в висках стучала и пульсировала кровь. Дыхания не хватало, как будто какая-то сила сдавила горло. Все тело от напряжения сковало и, казалось, было мало управляемым. В голове только одна мысль - чего бы это не стоило - только выдержать: темп, ритм, напряжение, строй, равнение, четкость и слаженность- все то, к чему нас так долго готовили! Впечатление такое, что это надо сделать первый и последний раз. Я шел направляющим всей нашей колонны. Мне положено было смотреть только перед собой и строго выдерживать прямую линию с правой стороны. Малейшие отклонения могут сказаться на движении всего подразделения. Когда стали проходить мавзолей, не было никаких сил удержаться, чтобы хоть одним глазом не скосит и не посмотреть туда, где стоял ОН - это было самое близкое расстояние до НЕГО! Какие-то считанные секунды были нам отведены судьбой и историей, чтобы потом можно было с гордостью сказать: - «Я видел СТАЛИНА!» Он стоял и улыбался своей застенчивой улыбкой и спокойно поглаживал усы. Поднимал правую руку и слегка делал приветственные движения.

Продолжение следует.

Вскормлённые с копья

06.12.201107:4306.12.2011 07:43:33

Просмотров:7046 Комментариев:1 0

Мы выбрали море: Воспоминания командиров и учеников Московской военно-морской спецшколы / Сост. Т.Н.Байдаков.— М.: Моск. рабочий, 1990. Часть 27.

Вскормлённые с копья

05.12.201108:2205.12.2011 08:22:28

М.Кабаков. ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ

Адольф Мишуев , доктор технических наук, руководитель Службы взрывобезопасности г.Москвы, академик Международной академии комплексной безопасности.

...Он был одним из тех, кто еще в детстве решил: стану корабельным инженером. Думаю, что образное мышление сыграло не последнюю роль в техническом новшестве, которым инженер-лейтенант Адольф Владимирович Мишуев ознаменовал начало своей службы на Черноморском флоте.
Когда тугие швартовы скрепляли корабль с землей, на берег сходили блистательные штурмана и артиллеристы. Командир машинно-котельной группы Мишуев такой радости был лишен. Ему полагалось самолично убедиться, что турбины осушены, и лишь после этого можно было надеяться получить долгожданное «добро». Возник вопрос: «А зачем, собственно говоря, их, турбины, осушать?» Вскоре журнал «Морской сборник» напечатал статью А.Мишуева о некоторых изменениях в эксплуатации силовых установок.
«Буйный» был кораблем не первой молодости, в боевой части пять всегда что-то ломалось; ремонты, плановые и внеплановые, то и дело подстерегали молодого механика. Мишуев провел эксперимент с... бляхой флотского ремня, вызвавший пристальное внимание начальства. Оказалось, если драить ее ежедневно, на это затрачивается 20 секунд; если через неделю — уже 20 минут.
«Ежедневный уход — и никакого ремонта!» — призвал механик. Пример с бляхой оказался убедительным, и «Буйный» в рекордный срок обжал все корабли эскадры по длительности межремонтных сроков! Однако главная слава механика Мишуева была впереди. Но вначале небольшое лирическое отступление.

Албанский руководитель Э.Ходжа ( на снимке слева) на КРЛ пр.68-бис "Адмирал Нахимов". Справа: Командующий ЧФ адмирал С.Г.Горшков и командир (1-й) крейсера капитан 1 ранга Л.Д.Чулков. 3 июня 1954 г. Дуррес, Албания.

В начале 1950-х годов отряд советских военных кораблей отправился с визитом дружбы в албанский порт Дуррес. И вполне естественно, что после прибытия в означенный порт передовой командир БЧ-V Мишуев был среди приглашенных на прием, который власти города устраивали в честь советских моряков. Прибыв при полном параде, Мишуев увидел на эстраде актрису Меланью Терца — в этом следует видеть некий перст судьбы...
Времена были не особо располагающие к международным бракам. Вопрос решался на правительственном уровне. Год спустя в городе-герое Севастополе была сыграна свадьба. Долг механика достиг астрономической величины, но честь флота посрамлена не была.
Меланья Терца, жена механика Мишуева, в течение пятнадцати лет танцевала на сцене Ленинградского академического Малого оперного театра...
В пятидесятые годы газовые турбины завоевывали себе место на флотах. От динамики этих турбин до гидравлики расстояние невелико. В 1960 году Мишуев защищает кандидатскую диссертацию, затем докторскую.
Отнюдь не из соображений карьеры и уж вовсе не по призванию инженер-капитан 1-го ранга А.В.Мишуев становится в 1970 году начальником кафедры гидравлики Военно-инженерной Краснознаменной академии имени В.В.Куйбышева. Случаются обстоятельства, которые пересиливают привязанности...
В 1976 году А.В.Мишуев принимает новую кафедру, на этот раз в знаменитом МИСИ имени В.В.Куйбышева — Московском инженерно-строительном. Иные задачи, иные технические решения. И все же проблемы флота нет-нет да и затрагиваются в трудах профессора.
...Флот, как первая любовь. Его не забывают.

Адольф Мишуев. Профессор, доктор технических наук, вице-президент Ассоциации «Гидроэкология», член международной ассоциации гидравлических исследований. Несмотря на свой почтенный возраст, запросто может станцевать чечетку.
Тайны теряют гриф "Секретно" (о трагедии АПЛ "Курск" ). Академик Адольф Мишуев, руководитель НТЦ "Взрывоустойчивость".

М.Кабаков. О КОМ ЕЩЕ НЕ СКАЗАЛ

Я перечитываю написанное и с грустью понимаю, что об очень многих моих товарищах так и не сказал ни слова. О контр-адмирале, профессоре, докторе технических наук Первомае Павловиче Орлове, скончавшемся в 1987 году. Многообразие его научных устремлений поражало. В спецшколе он был на класс младше меня, в юности эта разница ощутима. В пятидесятые годы мне довелось учиться с Первомаем на офицерских курсах, и мы подружились. Сблизила нас и прошлая служба: оба плавали на тральщиках, за кормой были тысячи миль по минным полям...
Позднее Первомай Павлович стал ученым. Работал над проблемами перспективных видов топлива, сверхпроводников, солнечной энергетики...
Его универсальность заставляет вспомнить другого ученого: адмирала Акселя Ивановича Берга. Деятельность академика в свое время далеко шагнула за рамки Военно-Морского Флота...

Не рассказал я еще о Борисе Володине, докторе наук, профессоре, крупнейшем знатоке теории артиллерийской стрельбы.
Его отец служил в охране Кремля, и нас потрясал адрес, по которому Борька отправлял письма: Москва, Кремль, полк особого назначения...
Я встретил Бориса Григорьевича на Петровке. Капитан 1-го ранга был облачен в легкомысленную ковбойку, на голове топорщился черный ежик неседеющих волос.
— Приезжай в Ленинград, к нашему морю! — сказал он мне на прощанье.
На следующий год он умер от инфаркта...

Я не написал о контр-адмирале, кандидате военных наук Николае Эдуардовиче Летчфорде, «спеце» приема 1940 года; его тоже, к сожалению, нет в живых. Это был человек блистательного ума, преподаватель главного военного учебного заведения страны — Академии Генштаба. Но прежде чем стать преподавателем, Летчфорд не один год водил корабли...
А другой наш контр-адмирал Владислав Александрович Мерзляков? В 1968 году отряд кораблей под его командованием совершил переход из Севастополя во Владивосток, вокруг мыса Доброй Надежды. Десятки стран посетили тогда военные моряки, семь месяцев продолжалось это плавание...

Увольнение в запас В.В.Куренкова (слева). Владивосток, 1970 г. 4 бригада ПЛ. Справа комбриг В.А.Мерзляков. (Архив В.В.Куренкова, предоставил А.В.Калинин)

Вице-адмирал Георгий Васильевич Лазарев командовал соединением подводных лодок, впервые провел испытание нового грозного подводного оружия; был военным советником в Болгарии, первым заместителем начальника штаба Черноморского флота (умер в 1982 году).
Окончили нашу спецшколу и вице-адмиралы Юрий Алексеевич Кузнецов, Вилен Петрович Рябов — подводники, командиры соединений на Северном и Тихоокеанском флотах.

Юрий Алексеевич Кузнецов, вице—адмирал

Война глазами участников / Радиус Города

Самое главное — защищать Родину, этим мы и занимались. С самого начала жизни. Военно—морскую деятельность я начал в 1940—м и отслужил 47 календарных лет.
Без флота никак. Правители, которые были прогрессивными, всегда держали армию и флот, кроме них у нас нет настоящих союзников.
Война застала меня курсантом на острове Валаам, где я был на лагерных сборах. Нас сразу собрали и начали учить премудрости пехотных дел — ползать, стрелять, бороться врукопашную.
Мне запомнился первый день войны. Нас всех вызвал начальник гарнизона, построил и говорит: «Готовьтесь, будет тяжело, но через пару недель мы набьем этим фашистам морду и выйдем из войны победителями». Но все оказалось не так просто. Чтобы справиться с этой армадой, понадобилось четыре года.
С Валаама меня перебросили в Ленинград. Мудрый Сталин дал приказ не уничтожать, не пускать в бой будущие молодые командные кадры. А в 43—м, будучи уже на Черном море, мы проходили практику на боевых кораблях и участвовали в военных действиях. Я лично был на гвардейском крейсере «Красный Крым» дублером командира орудия.
Как—то в этот период на нас напали немцы, стали налетать, а мы отстреливаться. Мы выстояли и сбили немцев, за что получили медаль.
Потом нас отозвали на учения, в Ленинград. Таких боевых действий, как в пехоте, во флоте не положено. Бывает, конечно, но это неприемлемая война. Наше дело — выполнять те боевые задачи, которые перед нами ставились, всем экипажем. Если победа, то одна на всех, и если смерть, то тоже всем вместе.
День Победы стал великим событием окончания Второй мировой войны, где мы защитили честь своего государства, освободили народы Европы и, можно сказать, всего мира! Ведь наша сила, которой мы закончили войну, способствовала впоследствии развитию всего человечества. Победа застала меня в Ленинграде, я заканчивал училище.
Первого мая наша рота участвовала в параде на Красной площади в Москве. Мы отшагали, получили благодарность от верховного главнокомандующего за хорошую подготовку и отправились в Ленинград, продолжать учебу. Но в этот день поползли разговоры о том, что немцев в Берлине уже дожимают и победа в любом случае за нами. Настроение было хорошее, мы все радиоприемники старались чаще слушать. А потом, 9 мая, как сейчас помню, всех нас, курсантов выпустили гулять в Ленинград, до 23 часов. Тогда моряков на руках носили, поймают — и давай! У народа эмоциональный подъем был, все счастливы были, что пришел конец этой страшной войне. День был солнечный, прекрасный, что не свойственно Ленинграду. Я к тому моменту стал старшиной, маленьким начальником, и был дежурным по роте. Помню, вернулся я, уже немножко навеселе, и стали потихоньку наши друзья приходить. Есть такая традиция, что моряк после любых неприятностей всегда идет на корабль. И вот все наши ребята пришли чуть живые, так радовались и отмечали победу, и пошли на корабль! Я их раскладывал потом, укладывал, но никого не наказывали. Тогда все понимали, что люди пребывают в эйфории, и вышел приказ не наказывать.

Встреча, подаренная судьбой. 22 июня 2001 года. Брестская крепость-герой. - Жизнь - морю, честь - никому! В.Ф. Касатонов. Повесть. Брест: Альтернатива, 2007.

Продолжение следует.

Вскормлённые с копья

05.12.201108:2205.12.2011 08:22:28

Просмотров:9972 Комментариев:0 0

«Мы хотели стать морскими офицерами. Пути и судьбы воспитанников второй роты военного набора». Часть 50.

Вскормлённые с копья

05.12.201108:0105.12.2011 08:01:29

Слова знакомой песенки, как ниточка в наше прошлое... Понятно - флибустьеры носили клещ! Наши любимые писатели: Станюкович, А.Грин, Новиков-Прибой, Соболев. Наши герои - моряки с их традициями. А наяву - матросы военных лет, которые хранили морские традиции и в части клеша - тоже. Старались не отстать и мы — шкаторина штанов, чтобы накрыть ботинок 40-го размера - а в этом шик - должна быть не менее 32 см. Но и это не предел. Однако, полуметровая ширина клеша Жоржиков времен революции вызывала недоумение даже у нас.
Форменные казенные матросские брюки, выдаваемые нам, имели ширину брючины в основании всего лишь порядка 25 см. Вынести эту возмутительную несправедливость не было сил. Было два пути борьбы. Первый - строго запрещенный, чреватый осложнениями с начальством - вставить, то есть вшить, клинья. Но это - до первой серьезной проверки. Дальнейшая судьба известна: вставки вырежет если не старшина, то морской патруль в городе, со всеми вытекающими последствиями. С клешниками шла упорная борьба. Не менее жесткая, чем позднее со стилягами и с джазом, линдой, мини-юбками. Второй путь - более надежный и труднонаказуемый - растянугь брюки на специальных шаблонах - клиньях. Изготавливались они конспиративно из добытой «по случаю» фанеры.
Профиль клина зависел от фасона брюк; пижонский - Оксфорд или привычный клеш. Размеры зависели от желаний и материала. В основном, клинья были артельными, в очередь! Хранить их было делом нелегким, и мы часто несли потери. Технология растяжки была такова. Брючина смачивалась мыльной водой и помалу натягивалась на всю длину клина. Работа трудоемкая, надо растянуть материал, не порвав швов. Затем отпарить прямо на шаблоне и положить на ночь под матрас. В следующий раз отпариванием можно было пренебречь. Был и третий - практически нереальный - путь. Сшить брюки на заказ. Это удел избранных.

В.В.Лебедев. Девушка и матрос (спиной). 1922.

С выдумкой и хитростью мы берегли свои тайны. Заведомо узнавали об очередном "Шмоне" в наших рундуках и подменяли брюки в других ротах. Вызывающе широкие брюки были причиной неувольнения в город. Заведомые «нарушители», такие, как Свинтусов, Петров, норовили получить увольнительную, избегая проверки в строю. Они, при этом, прибегали к переодеваниям, используя чужие брюки.
Образцом в ношении уставной формы одежды и, в частности, узких брюк, безукоризненной выправки, был заместитель начальника ВВМУЗ генерал-майор береговой службы Татаринов - строевик до мозга костей. Едва ли не каждый год он со свитой интендантства устраивал смотры нашей формы одежды. Проводилось это каждый раз неожиданно. Тут уж некуда деваться. Если начальство перед строем - оттягиваешь брючины назад, прижимая руками и зажимая коленями. Начальство сзади - все наоборот. Но шила в мешке не утаишь! Иногда сам командир роты отправлял разгильдяя из строя с глаз долой, чтобы не гневить высокое начальства. «Разберемся сами!».
Однажды и я попал в переплет. Был дежурным по классу. Брюки на мне широченные с клиньями. Вдруг входит сам Татаринов. С ним - начстрой, командир роты. Подаю команду, докладываю. Татаринов здоровается с классом. Я стою, ни жив, ни мертв , оттянув штаны. Командир роты Туркин оценил ситуацию, выступил вперед под каким-то предлогом и прикрыл меня от зоркого глаза генерала. Пронесло... Но с клиньями, все же, пришлось расстаться.

Частый визитер генерал-майор А.П.Татаринов, на этот раз поздравляет победителей.

1946 год, в училище

- Однажды. Серега Жданов так довел Жутова, что тот схватил его за грудки. Сергей опешил... Как ни странно, после этого случая Жутова зауважали - Серега был не прав.
- На экзамене по военно-морскому делу на вопрос преподавателя Рожкова о названии троса, Котылевский мямлит: «Ко... ко...». И по подсказке : «Кобылка». Рожков весело: «Трос называется ка-бол-ка! А кобылка, пардон, - Вы! Да еще с хвостом..."
- Математик Дымов зачитывает оценки за контрольную работу: »...Петров - три, Заморенов - пять...». Зяма расплывается в самодовольной улыбке. Но тут: «Заморенов, к доске! Решите пример». Уравнение - прямо из контрольной работы! Зяма - ни бум-бум. «Садитесь, двойка!». И Вовкино лицо ...

Терминология такелажных работ

Лето 1946 года, лагерь на Нахимовском озере
В лагере к дню флота подготовлен праздничный костер. На поляну притащена и установлена большая ель. Приглашены девочки из пионерскою лагеря Северного флота с противоположного берега озера.
Гостей решили доставить с шиком - на плоскодонном трофейном десантном катере. В результате резкого поворота - паника и ... катер опрокинулся. 12 девочек и моторист, облепленный ими, погибли. Спаслись лишь два нахимовца из младшей роты, доплывшие до нашего берега... Несколько дней мы - старшие, на шлюпках вылавливали трупы вместе с водолазами. А глубина в том месте была больше 10 метров. Костер не состоялся. А подготовлен он был нашими младшими братьями «от души»: под ветви ели были уложены боеприпасы из «лесного арсенала» - патроны, гранаты, снаряды, мины. Одному богу известно, чем бы все это закончилось...
С позиций старшего, опытного я думаю: сколько бед случайных, по недосмотру!

1947 год, в училище

На праздничный вечер в училище приехали девочки из хореографического училища. В разгар вечера во время танцев в актовом зале объявили, что все воспитанники, кроме 1-й роты, должны пройти в ротные помещения и далее в столовую, на вечерний чай. Столы 1-й и 2-й рот располагались параллельно друг другу в одном зале. Ясно! Первая рота будет позже распивать чай с девчонками. А мы что- рыжие! Да и неловко перед гостями - все же вторая рота! Удар под дых по самолюбию! Тут же принимается решение: на столе ничего не трогать! Объявляется бойкот! В этом плане мы - «железо»! Молча сидим. «Встать! Сесть!», - старшина пытается расставлять стаканы, дежурный офицер проходит с уговорами вдоль стола... Роту выводят из столовой в ротное помещение - «бунт на корабле». После угроз и упреков заводят снова и т.д.
Своего мы не добились - девочки не пили с нами чай. Но характер проявили! Жаль, что был испорчен вечер, на танцы мы больше не вернулись.
Шесть человек - первая шестерка во главе стола - были наказаны, как зачинщики. В любых условиях главное -это найти зачинщика!... Целую неделю, после занятий мы убирали снег, очищали набережную с тоской ждали более сурового наказания, поглядывая на окна училища.

1947 год, май, Москва

Мы, в очередной раз, на параде.
Начало «нашим парадам» было положено в ноябре 1945 года на Дворцовой площади в Ленинграде. Впервые в московском параде мы участвовали в мае 1946 года. Он оставил нам незабываемые впечатления. Хорошая погода, доброжелательная публика, особенно девушки. Мы чувствовали себя полпредами флота.
Всего лишь год назад кончилась война и люди продолжали жить Победой.
Запомнилась прекрасно подготовленная встреча на Ленинградском вокзале. 20 голубых «фордов» строем пеленга... Мы организованно рассаживаемся по машинам вдоль бортов. И кавалькада ярких грузовиков с нахимовцами торжественно движется через весь город по «зеленому коридору» Садового кольца, привлекая внимание москвичей.
Другое яркое пятно в памяти - концерт, данный сводному морскому полку. Главной «звездой» в нем была Клавдия Шульженко.
Такого восторженного приема артиста и более благодарной аудитории я лично в своей жизни не припомню.
Сегодняшние любители рока, массовых шоу и хит-парадов зачастую неистовствуют, демонстрируя не душевные эмоции, а распущенность. Тогда было что-то другое... Светлое - праздник! Более двух тысяч моряков, здоровых, жизнерадостных парней и любимая певица, красивая женщина . Словно взрыв взаимных искренних симпатий, а может, и любви!
По инженерным расчетам зал должен был рухнуть...

В архиве и в памяти А.Наумова сохранилось также посещение цирка.
Ну и самое-самое - это, конечно, парад, Красная площадь, Мавзолей с «живыми» членами политбюро и правительства: Калинин, Молотов, Булганин, маршал Жуков, легендарный Буденный и другие. Командующий, генерал Артемьев, и принимающий парад маршал Рокоссовский были «верхами», на лошадях.
И особый, непередаваемый трепет при появлении Сталина, вождя, чуть не бога! И чувства в те времена - от фанатизма. Так было. Последующие парады наложились в памяти один на другой и, как всякое повторение, не оставили ярких воспоминаний. И лошадок заменили лимузины.

В Москве бываем чаще на параде,
Гораздо реже дома, в Ленинграде.
Тела и души в напряжении устали,
Но каждый раз нас видит Сталин.

Итак, 1947 год, второй парад в Москве

Наш «Полк» - два батальона, по 200 человек в каждом,- размещен в казарме кавалерийской академии, где Буденный был главным начальником. Все 400 человек - в одном большом зале, с проходом по середине.
200 человек - старшие - справа, 200 - слева.
Двухъярусные койки. В столовую ходим в две смены, по очереди. Сначала - младшие, потом - мы. В «красном углу» нашей половины устроен «притон»... Здесь собираются картежники, идет рубка в «очко». Все, что имеется в наличности, ставится на кон и ... как повезет.
Проигрыши бывали и крупные, так. Юра Загурский остался без карманных (родительских) денег. Заложил аккордеон. И только чувство меры игроков позволило ему безвозмездно сохранить любимый инструмент.
Разменной монетой были и наручные часы.
Успех сопутствовал отдельным «специалистам».

Запомнился Эдик Губачев из первой роты. Я сам, грешным делом, втянулся в эти азартные поединки и даже имел некоторый успех. За что вскоре и поплатился. Почему-то был нарушен распорядок, и наш батальон первым отправился в столовую. Пока мы обедали, потолок в казарме над нашим карточным салоном обвалился, и тяжелая балка вместе со штукатуркой упали на верхние койки!.. На нижней койке в это время спокойно кемарил подвахтенный дневальный. Пронесло... Не иначе, как проведение отвело беду.
Но не для всех. Было продолжение...

Продолжение следует.

Вскормлённые с копья

05.12.201108:0105.12.2011 08:01:29

Просмотров:5352 Комментариев:0 0

Мы выбрали море: Воспоминания командиров и учеников Московской военно-морской спецшколы / Сост. Т.Н.Байдаков.— М.: Моск. рабочий, 1990. Часть 26.

Вскормлённые с копья

04.12.201109:0004.12.2011 09:00:38

Я не случайно привел этот отрывок из воспоминаний Владимира. В них — характер Акимова: все о товарищах и ничего о себе. Даже о службе на тральщиках сказано походя. А ведь в 1946 году Балтийское море называли «супом с клецками» — так много было мин на балтийском мелководье. И служба там требовала незаурядного мужества и профессионального мастерства... А вот как раз об этом Акимов предпочитает не говорить. Как и о том, что он единственный из «спецов» почти тридцать лет проплавал на боевых кораблях. На Северном флоте — втором своем флоте — он кончил заполярную вахту командиром бригады. В течение нескольких лет Акимов — на эскадре в Средиземноморье. Теперь сведения о нем мы черпали из газет. «Корабль под командованием контр-адмирала Акимова посетил с дружественным визитом...» Иногда он появлялся в кадрах кинохроники. Гремел салют. Акимов во всем блеске парадной тужурки улыбался с экрана... С 1977 по 1980 год он — начальник штаба Краснознаменного Черноморского флота; затем переводится в Ленинград, в Главное управление навигации и океанографии Министерства обороны СССР.

В.И.Акимов

...Заместителем начальника управления Акимов предпринял новый поход. На этот раз отряд кораблей под его началом шел маршрутом Беллинсгаузена и Лазарева, к берегам Антарктиды. Снова о форштевень ломались океанские валы. На мостике с биноклем в руках стоял широкоплечий человек — начальник Антарктической экспедиции Военно-Морского Флота вице-адмирал Владимир Ильич Акимов.
Когда отряд судов возвращался в Севастополь, радисты приняли радиограмму: «Севастополь «Владимирский»
Командиру отряда судов вице-адмиралу В.И.Акимову
Поздравляю Вас, командование и экипажи океанографических исследовательских судов «Адмирал Владимирский» и «Фадей Беллинсгаузен», а также весь личный состав экспедиции с успешным завершением кругосветного плавания вокруг Антарктиды.
Во время похода советские моряки продемонстрировали отличную морскую выучку, с честью пронесли флаг нашей Родины по маршруту первой русской Антарктической экспедиции, провели большой объем океанографических исследований и получили ценные научные данные. Благодарю Вас за успешное выполнение плана похода и ревностное выполнение своего долга в столь ответственном плавании...
Главнокомандующий Военно-Морским Флотом Адмирал Флота Советского Союза С.ГОРШКОВ
27.04.1983.»

Пожалуй, не менее весомое признание авторитета и заслуг В.И.Акимова - в памяти подчиненного. - Аликов В.И. Излишняя надежда на ответственность и мудрость командования.

Аликов Владимир Иванович

Считаю своим долгом предупредить командиров кораблей, что мне известен лишь один случай, когда после происшествия, связанного с управлением кораблём, старший начальник, принудивший командира корабля к рискованным действиям, признал свою вину в происшествии, принял на себя всю ответственность за это происшествие и не только понёс наказание за произошедшее, но практически вывел командира корабля из-под ответственности за происшествие.
Так в 60-х годах поступил командир бригады подводных лодок Акимов Владимир Ильич, - когда, отрабатывая действия командира подводной лодки по постановке мин в подводном положении, он назначил район минной постановки в узкости, слишком близко от навигационных опасностей. В процессе маневрирования подводная лодка наткнулась на подводную скалу (повреждений не имела). Лично я, анализируя это происшествие, считаю, что командир подводной лодки мог предотвратить происшествие, но не использовал для этого все возможности технических средств. Но старший на борту подводной лодки командир бригады В.И.Акимов не только доложил о происшествии, но заявил, что причиной происшествия стало ошибочное назначение района маневрирования подводной лодки. За грубую ошибку В.И.Акимов был снят с должности и назначен командиром подводной лодки, т.е., с понижением,. Но в дальнейшей службе В.И.Акимов восстановил свой авторитет и получал повышения по службе. В итоге он стал начальником штаба Черноморского флота, получил звание вице-адмирала.
Тот случай подчёркивает суть действующего обычая действий старших начальников: в любом происшествии обвинить командира корабля, непосредственно участвующего в том происшествии.

М.Кабаков. «НАД НАМИ ПОЛЮС!»

Контр-адмирал, Герой Советского Союза Жильцов Лев Михайлович

Есть что-то символическое в том, что впервые советский подводный атомоход вышел в море, когда обязанности его командира выполнял бывший московский спецшкольник Лев Жильцов, а механиком был воспитанник Ленинградской военно-морской спецшколы Борис Акулов. Большое плавание атомного подводного флота открывали «спецы».
Лев оказался в спецшколе в 1942 году. Он никак не мог дождаться того дня, когда наденет морскую форму. Уже два года, как ее носит старший брат, Юра, а он все еще «гражданский». С начала войны их отец на фронте. «Похоронку» мать получила в сорок третьем: сапер М.М.Жильцов погиб под Смоленском.
...Лева был всегда, что называется, «душою общества». Гораздого на выдумки мальчишку, любившего и песню спеть, и станцевать, в равной мере любили и преподаватели, и соученики.
...В 1949 году лейтенант Лев Жильцов назначается на «малютку». Через год он — помощник командира, еще через год — старпом.
Однажды его пригласили в штаб Черноморского флота, сфотографировали, велели заполнить анкету... Вскоре он узнал: подбирали старпома на первую атомную, из трех кандидатов предпочтение отдали ему. В тихом московском переулке, в Управлении кадров ВМФ, перед капитан-лейтенантом была поставлена задача, никак не соответствующая его скромному званию: до назначения командира принять его обязанности, вместе с инженер-механиком Акуловым приступить к формированию экипажа.
А тем временем первый атомоход строился. Главный конструктор пригласил сотрудничать: «Заметите, что не так, предлагайте, как лучше». Жильцов и Акулов постарались. Они дали чуть ли не тысячу предложений: по конструкции, обитаемости, энергетике. И что главное: большинство предложений было учтено. Ходовые испытания показали, насколько удобно управлять новой лодкой, работать в ней экипажу.
Атомоход назвали «Ленинский комсомол». Он еще не был спущен на воду, а его командир Л.Г.Осипенко стал готовить себе надежную замену, учил старпома Жильцова вникать во все тонкости командирского дела. Тогда никто не предполагал, как скоро это пригодится. Предстоял первый выход, экипаж сутками не уходил с лодки — и вдруг у Осипенко приступ аппендицита! Что делать? Формально Жильцов еще не был допущен к самостоятельному управлению. И все же решение приняли: старпом поднялся на мостик.
Все испытания, в том числе погружение на максимальную глубину, были выполнены успешно. За освоение первой атомной Жильцов и Акулов награждены орденом Ленина.
До знаменитого похода Жильцов не раз водил лодку в Центральную Арктику. То и дело приходилось попадать в условия, которые принято называть экстремальными.

Л.М.Жильцов, командир первой атомной подводной лодки

...На Полюс отходили в ничем не примечательный день. Когда ушли под лед, командир перехода, человек бывалый, уже имевший опыт подледного плавания, решил обойти отсеки. И удивился: экипаж работал так, будто ничего особенного не происходило. Но этому спокойствию предшествовали многие дни тренировок подо льдами океана. Сам Жильцов потом вспоминал: «Конечно, волновались. Волновала необычность плавания, его пленительная романтика. Ведь о таком походе только у Жюля Верна читали!»
17 июля 1962 года, усиленный динамиками, раздался по всем отсекам звонкий голос командира: «Товарищи! Наша лодка на Северном полюсе!»
Нашли подходящую полынью, всплыли. Над белыми шапками отливающих синевою торосов впервые поднялся флаг нашей Родины.
А затем плаванье продолжалось. Менялись скорости, глубины, курс... Еще раз направились к Полюсу — уже из западного полушария. И опять всплыли рядом с «макушкой» планеты. Моряки сошли на лед. Защелкали затворы фотоаппаратов, нашлись любители походить на лыжах.
На Полюсе незамутненная белизна слепила глаза, а подошло время всплывать в своих водах — сплошная серая пелена, носа лодки не разглядеть. В таком тумане Жильцов мастерски провел атомоход по локатору через все узкости.
На причале тесно от встречающих — среди них жены, дети... Никто из экипажа не думал в эти минуты, что на столе в гарнизонном клубе уже разложены награды и среди них мерцают в сафьяновых коробочках три Золотые Звезды, одна — будущему контр-адмиралу Л. М. Жильцову.

М.Кабаков. АКАДЕМИК

И.Д.Спасский

Игорь Дмитриевич Спасский поступил в спецшколу осенью 1941 года, когда всем уже стало ясно: война идет тяжелая и закончится не скоро. Чтобы в таких условиях связать судьбу с военной службой, требовалось мужество. У пятнадцатилетнего паренька оно было. Спокойный, уравновешенный Игорь быстро сблизился с ребятами. Была в нем какая-то особая справедливость: во взаимоотношениях, в делах. Пожалуй, этим он и отличался. А так был, как все. Обыкновенный. Учился на «четверки», особых нарушений не имел — и в Бакинском подготовительном, и в «Дзержинке». В 1949 году Спасский — на Черноморском флоте, командир котельной группы крейсера «Фрунзе». А в 1950 году лейтенанта «передают промышленности». Так называли в то время перевод флотского офицера на работу в систему Министерства судостроения. Как правило, обратного хода не существовало.
В случае с Игорем Дмитриевичем кадровики, что называется, попали в точку. Оказалось, что вчерашний выпускник «Дзержинки» читает любую конструкцию, как читают хорошие музыканты ноты. С листа. Он не только стал ведущим специалистом в одной из областей энергетического машиностроения, но и зарекомендовал себя как прекрасный организатор. Особенно большое значение приобрели исследования Спасского по разработке так называемого модульно-агрегатного метода проектирования и строительства судов.
Заключается этот метод в том, что сложная машина проектируется как сочетание ограниченного числа стандартных элементов. Принцип, заимствованный у «Конструктора» — игры, знакомой нам с детства. Сейчас модульно-агрегатный метод применяется сравнительно широко. Но тогда, в семидесятых годах, Спасскому пришлось немало потрудиться, чтобы доказать его целесообразность. В результате — миллионы сэкономленных денег.

Заслуги генерального конструктора И.Д.Спасского высоко оценены. Он лауреат Ленинской и Государственной премий, Герой Социалистического Труда. В 1985 году избран членом-корреспондентом, а в 1987 году — действительным членом АН СССР. Как тут не подумать: и академик, и герой, и мореплаватель.

М.Кабаков. ПРИНИМАЕТСЯ КОРАБЛЬ

Золотой Фонд подводного флота! - Из жизни 1флпл. Кораблев Геннадий

Когда Валентину Павловичу Рыкову было присвоено звание Героя Социалистического Труда, мнение сослуживцев — и тех, кто когда-то плавал с ним на лодках, и тех, кто работал с ним в государственной комиссии,— было единодушным: достоин. Случай, далеко не частый в наши дни.
...И юность, и первые годы службы Вали Рыкова были не из удачливых. Он поступил в спецшколу в 1942 году, испытав все лишения военного времени, успев поработать на производстве и на строительстве оборонительных сооружений...
Товарищи оценили житейский опыт сверстника, избрали секретарем комсомольской организации. В анналах спецшколы сохранился любопытный факт: Валя Рыков принимает в комсомол Леву Жильцова. Два будущих героя...
В училище имени Фрунзе Валентин отметками не блистал. В учебе не выделялся... Начал служить на лодках командиром рулевой группы, потом возглавил БЧ-1, в 1956 году стал командиром лодки.
Случается, что природная одаренность таится в человеке, пока внешние обстоятельства не дадут ей обнаружиться.
В течение четырех лет Рыков командир большой атомной. По количеству ходовых дней его корабль — первый. Показатель, говорящий сам за себя. Когда в учебном центре экипаж проходит очередную переподготовку, командир занимается энергетикой в одной группе с инженерами — и получает только отличные оценки. В одной из его аттестаций написано: «Хороший моряк, влюбленный в специальность подводника. Интересы службы ставит превыше всего». Далеко не казенные слова...

В 1962 году капитан 2-го ранга Рыков — заместитель командира соединения. По роду своих обязанностей он отвечает за командирскую подготовку. Случилось ему как-то выйти в море с молодым командиром лодки. Обычные учения, обычная учебная обстановка. И вдруг... Не вдаваясь в подробности, хочу заверить читателя: только мгновенный уход под воду мог обезопасить лодку. Команда прозвучала, как выстрел: «Все вниз! Срочное погружение!»
То, что произошло дальше, до сих пор кажется неправдоподобным. Но так было. Командир — он скатился в центральный пост последним — не задраил верхний рубочный люк! Хлынула вода. В считанные секунды Рыков оказался на верхней площадке шахты. Задраил люк. Так сказалась главная черта его характера — принимать решения и действовать мгновенно.
В 1968 году В. П. Рыкова переводят в Ленинград. Отныне он занимается делом чрезвычайно ответственным — принимает от промышленности боевые корабли. А это нелегко. Когда ты председатель приемной комиссии — нелегко вдвойне.
Специалисты самого различного ранга — от рядовых проектировщиков до главных конструкторов — не раз отмечали поразительную эрудицию Рыкова. В 1984 году на его тужурке засияла Золотая Звезда Героя.

Продолжение следует.

Вскормлённые с копья

04.12.201109:0004.12.2011 09:00:38

Просмотров:10413 Комментариев:0 0

Вскормлённые с копья - Сообщения за 2011 год

RSS подписка

Архив

Поиск

Мы выбрали море: Воспоминания командиров и учеников Московской военно-морской спецшколы / Сост. Т.Н.Байдаков.— М.: Моск. рабочий, 1990. Часть 28.

Обзор выпуска 1953 года. Страницы истории Тбилисского Нахимовского училища в судьбах его выпускников. Часть 146.

Мы выбрали море: Воспоминания командиров и учеников Московской военно-морской спецшколы / Сост. Т.Н.Байдаков.— М.: Моск. рабочий, 1990. Часть 27.

«Мы хотели стать морскими офицерами. Пути и судьбы воспитанников второй роты военного набора». Часть 50.

Мы выбрали море: Воспоминания командиров и учеников Московской военно-морской спецшколы / Сост. Т.Н.Байдаков.— М.: Моск. рабочий, 1990. Часть 26.

Вскормлённые с копья - Сообщения за 2011 год

Облако тегов

RSS подписка

Архив

Поиск

Мы выбрали море: Воспоминания командиров и учеников Московской военно-морской спецшколы / Сост. Т.Н.Байдаков.— М.: Моск. рабочий, 1990. Часть 28.

Обзор выпуска 1953 года. Страницы истории Тбилисского Нахимовского училища в судьбах его выпускников. Часть 146.

Мы выбрали море: Воспоминания командиров и учеников Московской военно-морской спецшколы / Сост. Т.Н.Байдаков.— М.: Моск. рабочий, 1990. Часть 27.

«Мы хотели стать морскими офицерами. Пути и судьбы воспитанников второй роты военного набора». Часть 50.

Мы выбрали море: Воспоминания командиров и учеников Московской военно-морской спецшколы / Сост. Т.Н.Байдаков.— М.: Моск. рабочий, 1990. Часть 26.