Вскормлённые с копья - Сообщения за 2011 год

«Мы хотели стать морскими офицерами. Пути и судьбы воспитанников второй роты военного набора». Часть 52.

Вскормлённые с копья

09.12.201107:5409.12.2011 07:54:42

Проводка крейсера "Аврора" по Неве после ремонтно-восстановительных работ на Ленинградском судостроительном заводе им. А.А. Жданова к месту стоянки.

В. Солуянов. КРЕЙСЕРУ «АВРОРА» В ГОДЫ ЕГО РЕСТАВРАЦИИ

Ленинград, апрель, 1987 г.

Что тебе снится, крейсер "Аврора"? Иногда кошмары, связанные с диким рынком, торгашеством и дикими олигархами.

Старичков Александр Нилович

Старичкову Александру - Штрих -

На вид был Саша очень тих.
Но это лишь отдельный штрих.
В душе хранил он пыл и жар,
Готовый вырваться пожар.
В своих исканъях поперек
Штрих и себя не уберег.

В.Солуянов

Старичков Александр Нилович родился в 1929 году в Смоленской области, участник Великой Отечественной войны, воевал на трех фронтах, был связным командиром полка, награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны 2 степени, медалью «За боевые заслуги».

Во время боев под Великими Луками с одним из артдивизионов была повреждена связь. Александр вызвался доставить на позицию пакет от командира полка. Отправился он вместе с младшим сержантом П. Петуховым, которому было поручено восстановить нарушенную линию связи.
По дороге они попали под сильный артобстрел. Младший сержант погиб, а Старичков был контужен. Но он нашел в себе силы восстановить связь и вовремя доставить пакет. За этот подвиг он был удостоен ордена Красной Звезды...

Окончил ВВМУ им. М.В.Фрунзе в 1953 году, старший лейтенант Старичков Александр Нилович - офицер-воспитатель в Ленинградском Нахимовском училище в 1955-1956 гг., работал в организациях ВПК, умер в 1992 году.

Цветков Николай Николаевич

Цветкову Николаю -

Есть у бодлера - "Цветы зла",
Наш Коля - не из их породы.
Хотя, признаться, с легкостью козла
Девченок часто тусовал колоду.

В.Солуянов

Цветков Николай Николаевич родился в 1931 году в Севастополе. Окончил ВВМУРЭ им. А.С.Попова в 1954 году, военпред, капитан 1 ранга, инженер, Москва.

Отец - вице-адмирал Цветков Николай Иванович (1947-1955). Родился 16 декабря 1904 года. В 1929 году по окончании ВВМУ им. Ф.Э. Дзержинского проходил службу на ЧФ в должностях командира боевой части связи эсминца "Дзержинский", а затем - линкора "Парижская коммуна"; в 1932-1935 годах - начальником отдела связи штаба ЧФ. В 1935 году Н.И. Цветков назначен флагманским связистом Северной флотилии, а с преобразованием в 1938 году флотилии во флот - флагманским связистом штаба Северного флота. В 1938 году арестован по обвинению в антисоветском военном заговоре. Реабилитирован. В 1940-1945 годах был начальником отдела боевой подготовки Управления связи ВМФ, а в начале 1945 года - назначен начальником связи БФ. Участвовал в проведении крупных операций БФ в ходе войны.
В 1947 году назначен на должность начальника связи ВМФ. В течение семи послевоенных лет под его непосредственным руководством система связи ВМФ была не только восстановлена, но и значительно усилена. 21 января 1955 года Н.И. Цветков скоропостижно скончался. Похоронен в г. Москве на Новодевичьем кладбище.
За большие заслуги перед Военно-Морским Флотом вице-адмирал Н.И. Цветков награжден многими орденами и медалями.

Чернаков Михаил Борисович

Чернакову Михаилу - Румын -

Он не смешался с пестрою толпой,
И нам сейчас он объяснит толково,
Как он прошел тернистою тропой
От Айвазовского до Чернакова.

А.Генкин

Курсант Чернаков. "Кто его знает, чего он моргает"... (Архив А.П.Наумова, ЛНУ, выпуск 1949 года)

Продолжение следует.

Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru

Вскормлённые с копья

09.12.201107:5409.12.2011 07:54:42

Просмотров:7984 Комментариев:0 0

Мы выбрали море: Воспоминания командиров и учеников Московской военно-морской спецшколы / Сост. Т.Н.Байдаков.— М.: Моск. рабочий, 1990. Часть 30.

Вскормлённые с копья

08.12.201106:2208.12.2011 06:22:10

И еще несколько строк из другого стихотворения:

...Корабль для нас —
И дом, и колыбель,
И Родина,
И слава,
И бессмертье.

Многое отвлекало Владимира от учебы, поэтому, не защитив диплома, служил полгода в звании мичмана механиком сторожевого катера на Балтике. Затем вернулся в родное училище, успешно защитил диплом и стал инженером-механиком корабельной службы. Плавал на Балтике, испытывал новые корабли на Черном море. Как он сам говорил, семь раз горел, два раза взрывался; принял в состав флота более семи десятков кораблей и боевых катеров. Но муза не покидала его.
В Крымском книжном издательстве у Демьянова вышли две книги стихов: лирических — «Открытое море» и сатирических — «Герой в пижаме». Казалось, Демьянову предстоит пополнить собой дружный отряд флотских бардов. Но вышло по-другому. Редакции столичного военного журнала срочно потребовался сотрудник, обладающий не только дипломом инженера-механика, но и определенным литературным опытом. И В.П.Демьянов стал военным журналистом.
Не один десяток лет отдал Владимир Петрович новой профессии. Только в 1976 году, в звании капитана 1-го ранга он уволился в запас и ныне возглавляет редакцию научно-художественной литературы в издательстве «Знание».
Ему принадлежат, кроме двух упомянутых книжек стихов, две книги прозы. Одна из них, «Геометрия и Марсельеза», выдержала три издания: два на русском, одно на болгарском языках. Она рассказывает о создателе начертательной геометрии, якобинце, морском министре революционной Франции Гаспаре Монже и снискала автору заслуженную известность. Другая его книга «Плечо боевого друга» посвящена войсковой дружбе, боевому товариществу, морскому братству, столь дорогому всем нам, московским «спецам». Остается добавить, что Владимир Петрович —лауреат премии имени Емельяна Ярославского, присужденной ему как лучшему популяризатору научных знаний.

Скачать Демьянов В.П. Геометрия и Марсельеза

...С Михаилом Борисовичем Новиковым мы в один год пришли на флот, в один и тот же год уволились в запас.
В училища нас направили разные. Меня в инженерное, Мишу, никакого интереса к инженерным наукам не питавшего, в строевое. И флоты нам достались поначалу разные: мне Северный, ему Балтийский. Общим было разве то, что мы оба начинали службу на тральщиках.
Зная о любви Новикова к поэзии, я нисколько не удивился, прочитав однажды в «Советском моряке» (был когда-то такой журнал) его стихотворение:
Пройдя по четким граням распорядка,
Растаял день, и радостен и чист,
И вот опять с веселою трехрядкой
Идет на бак подвахтенный радист...
Началось же все с многотиражной газеты училища «За кадры», где Миша не только помещал свои стихи, но и целый год работал ответственным секретарем (газета делалась руками самих курсантов). После окончания училища уже с корабля его лейтенантские стихи и заметки вливались в поток военкоровской почты «Стража Балтики». В редакцию этой газеты и перевели Михаила Новикова после года корабельной службы.

Десять лет спустя Михаил Борисович стал заместителем, а потом и редактором «Красной звезды» по отделу боевой и физической подготовки Военно-Морского Флота. А попросту флагманским газетчиком ВМФ. «А ведь никаких академий не кончал!» — говорили мы, его товарищи по спецшколе.
Флот выходил в Мировой океан. Краснозвездные корабли обживали Великий, или Тихий, Саргассово море, Адриатику. Ими командовали адмиралы и офицеры — бывшие ученики Московской военно-морской спецшколы.
Одним из первых о дальних плаваниях советских военных кораблей рассказал широкому читателю М.Б.Новиков. За репортажи со Средиземного моря он был удостоен медали лауреата премии Союза журналистов СССР.
В гражданскую жизнь Новиков ушел из журнала ВМФ «Морской сборник» — одного из старейших в стране. До недавнего времени Михаил Борисович работал заместителем ответственного секретаря журнала «Проблемы мира и социализма».
...А вот что писатель Игорь Подколзин тоже учился когда-то в нашей спецшколе, этого я, признаться, не знал. Правда, флотское прошлое я в нем предполагал. Еще когда прочел его первую книжку «Всю жизнь с морем». Я прочел ее, как говорится, взахлеб. До того увлеченно, а главное, со знанием дела рассказывал автор о геройском полярном капитане Бочеке. «Так мог написать только моряк»,— подумалось тогда.
Я не ошибся. Игорь Васильевич был действительно военным моряком, он поступил в нашу спецшколу в 1941 году. Затем Подколзин стал курсантом училища имени М.В.Фрунзе. На выпускном курсе он — старшина роты; заслужив право выбора флота, уезжает служить на далекую Камчатку.
Через три года уже на Балтике получил в командование тральщик. Но вскоре, в звании капитан-лейтенанта, Подколзин увольняется в запас. Почему? И на морских дорогах случаются крутые повороты...
Далее судьба Подколзина становится схожа с судьбою Владимира Николаева: заочное отделение факультета журналистики Московского университета, работа в редакциях журналов самого различного профиля... Был Игорь Васильевич и заведующим отделом, и членом редколлегии, возглавлял одно из подразделений Госкомиздата СССР.

Его произведения, как правило, остросюжетны, занимательны. Они пришлись по душе юным читателям. Повесть «Тайна острова Варудзима», изданная Детгизом, разошлась мгновенно. На венгерский, чешский, немецкий языки переведены романы Игоря Подколзина «Когда засмеется сфинкс» и «Год черной собаки». Море шумит, переливается всеми цветами радуги в каждом из его произведений.
В 1989 году И. В. Подколзин скончался, не дописав очередную книгу, так и не став членом Союза писателей...

Теперь о себе самом.

Сергей Сергеевич Наровчатов как-то сказал: «Поэт начинается в детстве». Подобный критерий можно применить к автору. Правда, от спецшкольных лет сохранилось в памяти только одно четверостишие: оно увековечило выступление нашего прославленного боцмана на комсомольском собрании.
Мудро замечено, что «большое видится на расстоянии». Спецшкола по-настоящему вошла в мои стихи только по прошествии многих лет. В поэмах «Юность», «Однажды летом» я, как мог, рассказал о незабываемой поре нашего флотского мужания.

Мне довелось служить на трех флотах из четырех возможных: Северном, Балтийском, Черноморском. И везде я «сочетал службу инженер-механика с литературным творчеством». Это не мои слова. Так говорится в аттестациях, подписанных начальниками и скрепленных гербовой печатью. Понятно, что «сочетать» было непросто. Никакого отношения моя служебная деятельность ни к ямбу, ни к хорею не имела.
Тем не менее к концу службы было издано четыре книги моих стихов. Спасибо спецшколе: научила преодолевать трудности... Был принят в члены Союза писателей и очень гордился, что являюсь единственным в стране действующим флотским инженер-механиком членом Союза. Впрочем, гордился я недолго. В 1974 году меня уволили в запас, и сразу встала проблема: что делать дальше?
Как раз в это время первый отряд московских литераторов собирался в командировку на БАМ. По моей просьбе я был зачислен в него. Возглавлял отряд комсорг ЦК ВЛКСМ при творческих союзах Москвы Иван Иванников. Он-то и уговорил меня лететь на магистраль в форме. Был август, на трассе стояла невообразимая жара. Я обливался потом, нещадно жрала мошкара.
БАМ вошел тогда в мое сердце. В августе 1974 года «Красная звезда» опубликовала мой очерк «Световой день БАМа». Это была моя первая проба в этом жанре. Учитывая, что автору стукнуло тогда пятьдесят, старт был не слишком ранним...

Кабаков Марк Владимирович, поэт-маринист

Но лиха беда начало. Я вошел во вкус, и мои очерки стали появляться на страницах «Правды», «Советской России», «Литературной газеты», «Красной звезды». Я много ездил по стране, много летал, а уж наплавал ничуть не меньше, чем за десятилетия флотской службы. Достаточно вспомнить три месяца, проведенные с рыбаками в Атлантическом океане, или переход на судах Северного и Дальневосточного пароходства из Архангельска в Петропавловск-Камчатский. Результатом перемещений в пространстве и времени явились книга очерков «Свидетели доблести высокой» и документальная повесть «Битый лед». А стихи продолжают писаться своим чередом.
Рассказ будет неполным, если не назовем еще четырех товарищей по спецшколе. Я расскажу о троих — Юрии Лазаревиче Рыссе, Льве Александровиче Быстрозорове и Евгении Ефремовиче Рейхцауме.
Юрий Рысс написал и издал книгу «Командир корабля». В ней много автобиографического: капитан 1-го ранга не один год провел на ходовом мостике корабля.
Лев Быстрозоров жил, работал и скончался в 1988 году в Риге. Будучи инженером-механиком флота, закончил Литературный институт и успешно занимался литературной деятельностью. В памяти всех нас хранится его бескорыстная преданность флоту, готовность прийти на помощь товарищам. Уже тяжело больным он вел активную переписку с друзьями юности; глубокие по содержанию, умные письма его невозможно читать без волнения.

А на станции московского метрополитена «Проспект Маркса» обратите, пожалуйста, внимание на барельеф основоположника научного коммунизма Карла Маркса. Это одна из работ члена Союза художников СССР Евгения Рейхцаума, автора ряда произведений монументальной живописи.
О четвертом нашем товарище расскажет редактор и комментатор Центрального телевидения Герман Петрович Седов.

Г.Седов. «ИГЛА», «МАЯК», «ВРЕМЯ»

Свои воспоминания я бы хотел предварить небольшим отрывком из книги Ю. Летунова: «Время. Люди. Микрофон»:
«Зуд писания, зуд литературного творчества давно преследовал меня и выражался порой неожиданно. В спецшколе как-то я стал инициатором выпуска стенгазеты. Назвали мы ее «Игла», по первым буквам фамилий помкомвзвода и отделенных: Ильинский, Гуторов и автор этих строк.
Об этой литературной слабости уже не смогут вспомнить покойный капитан 1-го ранга Юрий Ильинский и погибший в водах Балтики друг моей юности капитан-лейтенант Володя Гуторов.
Я помню, что стенгазета наша привлекла внимание всей роты. К нам в «кубрик», а если проще сказать, в помещение, набитое деревянными нарами, все приходили читать наши опусы. Слава литераторов долго преследовала нас, обернувшись придирчивыми вопросами преподавателей на уроках литературы...»

Ю.А.Летунов

Ничего этого я, разумеется, не знал, когда познакомился с Летуновым. Только потом мне поведали о его военном прошлом. После военно-морской спецшколы он короткое время служил в авиации ВМФ, был уволен в запас, закончил экстерном юридический институт. Как бы то ни было, в 1957 году, о котором пойдет речь, имя Юрия Летунова уже было неотделимо от радио. В этом году я приехал в Москву оформляться на должность собкора Всесоюзного радио. Фестивальная Москва необычно шумная, праздничная. Мое настроение под стать тому: я, ярославский радиожурналист (уже с семилетним стажем), замечен, приглашен для работы в «большом эфире»! И теперь мое имя будет звучать рядом с именами таких корифеев, как Вадим Синявский, Валентин Зорин, Константин Ретинский, Юрий Летунов... Можно представить, какой радостью для меня были личные знакомства с этими людьми. Всесоюзный радиокомитет помещался тогда в двух старых зданиях на «Путинках». К одному из домов комитета позднее был пристроен кинотеатр «Россия». Деловая суета в коридорах «Последних известий». Мой приятель кивает головой в сторону молодого кудлатого парня: Юра Летунов. Бесспорно: наш будущий начальник. Подошел Летунов. Крепкая сухая рука, пронзительный взгляд, голос со звоном: «Ну что ж, старик, значит, поработаем вместе».

Окончание следует.

Вскормлённые с копья

08.12.201106:2208.12.2011 06:22:10

Просмотров:9478 Комментариев:0 0

Обзор выпуска 1953 года. Страницы истории Тбилисского Нахимовского училища в судьбах его выпускников. Часть 147.

Вскормлённые с копья

08.12.201106:0908.12.2011 06:09:47

Когда мы подошли к мавзолею, произошла смена музыки и его взгляд привлекла наша колонна юных нахимовцев. Он показал рукой в нашу сторону и что-то сказал сзади стоящему К.Е. Ворошилову. Он тоже повернул голову в нашу сторону. Мне очень хотелось заглянуть в его глаза, такие знакомые по портретам, увидеть эту искорку во взгляде. В это время в небе появились самолеты, головной самолет вел Командующий ВВС Московского округа, его сын Василий Сталин. Отец «народов» поднял голову и устремил свой взгляд в небо, медленно помахал несколько раз рукой. Все присутствующие на мавзолее последовали его примеру. А в этот исторический момент, мы, отбивая ноги, чеканя шаг, с замиранием дыхания и сердца, смотрели на трибуну, которой до нас не было никакого дела! Это и был кульминационный момент моего и нашего участия в московском Параде! Надежда, что мы сможем увидеть Сталина, а он - увидит нас не оправдались. Какой-то осадок остался неудовлетворенности. Еще несколько секунд и мы уже были за мавзолеем. Как будто все силы уже были отданы, и напряжение резко спало. Непроизвольно мы перешли на походный шаг и заканчивали прохождение, уже полностью расслабившись – сил больше не было никаких, все, что можно было отдано! После парада каждому из нас будет объявлена благодарность от Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина и в дальнейшем записана в личное дело! Парад закончился! Впереди был праздничный обед и увольнение в город, которого мы тоже очень сильно ждали. Этот день был действительно насыщен большими впечатлениями празднования Первомая!

1 мая. Праздничные гуляния на Большом Москворецком мосту. Москва. 1950-е.

На улицах радостные, счастливые лица, цветы и улыбки молоденьких девушек. Вечером всенародное гулянье и праздничный салют! Велика Москва и погулять - есть где! Но большинство людей, горожан и гостей столицы устремляются, и стараться попасть в сердце Москвы - на Красную площадь!Почувствовать пульс времени и увидеть грандиозный праздничный салют – самый красивый, рассыпающийся звездным дождем разноцветной радуги огней! Салют, восхищающий, торжественный, достойный такой столицы и великого социалистического государства! Уезжали мы из Москвы, полные не забываемых впечатлений! Москва оправдала не только наши надежды, но и стала ближе, роднее, желаемой для посещений и каждый хотел бы побывать в ней хотя бы ещё раз! Ещё долго будет после отъезда – это главной темой для разговоров и воспоминаний! В то время я и думать не мог, что через много лет, Москва станет для меня очень близкой и смогу я в ней бывать каждый год, а иногда и несколько раз. И каждый раз меня тянет на Красную площадь, где мне кажется, навечно на брусчатке я оставил отпечатки следов своей обуви, а свое сердце подарил городу моей юности столице моей Родины – Москве! В Тбилиси мы приехали, как победители, с чувством выполненной миссии и долга. Город встретил нас солнцем и теплом. Несмотря на все волнения и переживания, тот огромный прилив энергии, прекрасные впечатления и воспоминания - приехали мы с таким чувством, что как будто вернулись к себе домой, в свои родные стены училища. Правду говорят – везде хорошо, а дома лучше! Месячное отсутствие смогло обострить наши чувства и привязанность к тому, к чему мы уже успели привыкнуть, и мы это очень сильно ощутили - Училище стало нашим родным домом! Мы были рады приезду и возвращению, и потекла наша жизнь обычным руслом, только что-то в ней, или в нас изменилось. Во многом произошла переоценка ценностей, мы почувствовали себя, что стали взрослее. Пребывание в Москве расширило рамки культурного и общественного познания, мы многое увидели и узнали, и эта информация сделала для нас очень доброе дело- каждый из нас стал шире мыслить, глубже воспринимать действительность и это послужило основанием, чтобы почувствовать себя взрослее. С дыханием весны пришли и наши заботы по завершению учебного года. Ведь после окончания учебы для нас начинается прекрасная пора - время летних лагерей и отпуска. Это были для нас настоящие маяки в открытом океане наших будней, они светили, привлекали нас новым состоянием и возможностями. Прежде всего, побывать на Черном море, глубже познать морское дело, походить под парусами, загореть и поехать в отпуск в родные места повидать
родственников, близких, знакомых. Каждая такая поездка тоже дает большой положительный эмоциональный заряд и прилив новых сил с тем, чтобы по возвращению в училище приступить к учебе с новыми потенциальными возможностями. Для нас, выпускников, особенно было важно последний год провести с максимально возможным успехом. Ведь окончание училища - это большой первый этап в нашей жизни. К нему мы шли долго, с большими трудностями, но, наконец, и на нашей улице должен быть праздник!

Окончание учебы в ТНВМУ.

Парадный вестибюль Тбилисского НВМУ до 1951 года.

В моей жизни 1953 год вошел важными событиями, наконец-то я дошел до заветного 10-го класса. Для нас, нахимовцев, этот класс был не только выпускным, а также по своему статусу уже давал большие преимущества перед другими классами и нахимовцами. Одним из главных отличий было то, что разрешалось носить прическу «на два пальца», 3-4см. Это уже сразу нас отличало от остальных. С одной стороны показывало, что мы выпускники, с другой - давало нам почувствовать себя взрослее и увидеть себя в зеркале в преображенном виде. По себе знаю, это было предметом белой зависти всех «питонов», а также постоянной мечтой - быстрее дойти, доучиться до 10-го класса. Десятиклассникам уже выдавалась увольнительная записка со временем возвращения на час позже, чем всем остальным. Этим тоже подчеркивалось, что мы действительно стали старше и самостоятельнее, естественно, доверие к нам, как бы выросло. Были и другие какие-то послабления со стороны наших воспитателей и преподавателей. Они давали нам почувствовать, что самостоятельность – это не самоцель, а есть повышение личной ответственности за учебу, дисциплину, свои поступки и, в конечном счете, оправдание их затраченных усилий по нашему воспитанию за весь многолетний период работы с нами. Конечно, можно было их понять. Вот-вот закончится учебный год и придет время прощаться. Каждый из нас, как выпущенная птица, начнет свой самостоятельный полет! Каким он будет? Разве не они в ответе за это? На каждом из них лежит огромный груз ответственности. И если говорить без громких слов, даже не перед командованием, училищем, страной! Прежде всего, перед самим собой!

Выпускник ТНВМУ 1953 года Юрий Курако.

За годы учебы каждого из нас настолько изучили, узнали малейшие нюансы поведения, характера, способностей, что казалось, о нас знают все. Это и был главный аргумент - быть уверенным и надеяться, что сделано все для успешного полета их питомцев. Не секрет и то, что за годы учебы, длительного пребывания в стенах училища были созданы о нас устоявшиеся и во многом утвердившиеся стереотипы, от которых нашим воспитателям и преподавателям трудно было, а в дальнейшем просто невозможно было отойти. К примеру, не может Ю. Курако написать сочинение на 4 или 5 - «хоть ты лопни!» А если написал, значит списал! На встрече 35-летия ТНВМУ прекрасный педагог Ольга Федоровна Грицак говорила, что случаи занижения оценок имели свою воспитательную тенденцию. Давался стимул стремиться к высшим ориентирам, лучше учится и не успокаиваться на достигнутом. Другие преподаватели отмечали, что строгость и перестраховка были, безусловно, и нормативно охватывали весь процесс обучения. Кому-то не дотягивали, кому-то с легким сердцем ставили! Я не стараюсь сейчас кого-то в чем-то обвинить. Это общая тенденция. Объективность во всем относительная, не только в обучении. Если говорить обо мне, то последние годы в учебном процессе я выровнялся и в лучшую сторону. По всем предметам я получал уже хорошие оценки, бывали, редко, но бывали пятерочки, что доставляло мне особую радость. Это говорит о том, что не пропали усилия с обеих сторон и, конечно, в первую очередь преподавателей. В 10-м классе я вообще вышел из опасной зоны «трешника» и, наконец-то ходил уже в увольнение, на киносеансы, вечера, а не на дополнительные занятия. Сочинение на выпускном экзамене я написал на 4/5. Общая оценка в аттестат была выставлена все равно «три»! Я считаю, что это справедливо, если учесть, сколько за годы учебы мне доставлял неприятностей письменный «свободный, могучий» язык! И сколько я доставлял головной боли своим преподавателям Маргарите Михайловне Шахназаровой и Ольге Федоровне Грицак. Многие мои товарищи, с кем я был на протяжении всего пребывания и обучения в училище, заслу- женно закончили с отличными оценками: Володя Киселев, Игорь Шишкин, Игорь Шелютто, Александр Смирнов, Николай Кучумов, Володя Горбатов и многие другие. На всем протяжении обучения в училище они показали стабильные отличные знания. Мы с них старались брать пример, равняться на них. Они всегда безотказно нам приходили на помощь. В этом и сказывалась наша дружба, взаимопомощь, коллективизм. Вот так в актовом зале проходили письменные экзамены. Можно убедиться, какой был контроль. А ведь еще зоркие глаза членов экзаменационной комиссии следили со сцены! При всём желании шпаргалка была бесполезна. Согрело душу фото, нахлынули воспоминания. А это всегда приятно, хоть и немного печально.

Вид с Мтацминды: Кура петляет

- Прежде чем перейти к заключительной части воспоминаний, хочется рассказать еще об одном событии этого года, которое произошло в феврале. Сразу за нашим училищем на берегу реки Куры находился большой коньячно-спиртовой завод. Когда мы шли через мост, всегда можно было обратить внимание на огромные емкости. Одни были сделаны из серебристого металла, а другие – явно были дубовые. Были видны они и из окон нашего спального корпуса. Однажды ночью вспыхнул пожар! Город озарился огромным заревом. Горели емкости со спиртом. От высокой температуры, емкости стали корежиться и трескаться. Горящие реки спирта хлынули вниз к реке. Стало светло как днем. Все водное пространство реки полыхало единым пламенем, огонь стал распространяться вниз по реке. Несмотря на то, что пожарные принимали все меры для тушения пожара, пламя полыхало всю ночь. От высокой температуры в домах и у нас начали лопаться и трескаться стекла. Казалось, на всей прилегающей площади, не было места, где бы не было огня. Он свирепствовал и поглощал все, что встречалось на его пути. Языки пламени вытанцовывали свой дикий, необузданный, ритуальный танец смерти. И что-то зловещее было в этом предзна-меновании! События не заставили себя долго ждать! 5 марта 1953г, рано утром мы услышали по радио, о кончине И. В. Сталина! Это событие, подобно разорвавшейся атомной бомбы всколыхнуло всю страну до самых ее дальних окраин. Я говорю о своих ощущениях и переживаниях. Для нас это имя было дорогим и близким. Мы ощущали теплоту и заботу с первого дня поступления в училище. Росли, воспитывались, жили, учились мы с этим именем. Оно было не отделимо от нашего образа жизни, чаяний и надежд на светлое будущее. В наших сердцах была воспитана искренняя, настоящая, светлая любовь к руководителю, вождю, отцу, как хотите, называйте, Великому Сталину. Да, нам казалось, что дела его и память о нем будут заслужено жить в веках! Равнодушных - не было! Все переживали, как утрату чего-то очень близкого, незабываемого, дорогого. Слезы сами лились нескончаемой рекой. Состояние было удушающим, удручающим, безнадежным! Потеря, казалась невосполнимой! Еще совсем недавно, всего несколько месяцев назад, мы видели его на трибуне мавзолея здоровым, приветливым и улыбающимся. Сердце отказывалось понять и согласиться, что его уже нет с нами! Будущее стало не осязаемым и трудно представляемым. Какая-то пропасть образовалась между настоящим и будущим. Пустота поселилась в нашем сознании. Вопросы: «Что дальше?», «Как будет?», «Что будет с нами и страной?» - не имели ответа! Потребовалось большое время, чтобы это чувство большой утраты, скорби постепенно сошло на нет. Это уже была другая жизнь, другой виток спирали. С ее великими стройками и завоеваниями, просчетами и ошибками, надеждами и грандиозными планами. Мы верили, стремились и старались в этой жизни чувствовать себя и быть нужными, необходимыми исполнителями воли Партии и ее руководителей, как о них говорили: « Верных продолжателей дела Ленина-Сталина».

Актовый зал ВВМУИО в Ленинграде. В этом зале я первый раз встретился на 1-м курсе со своей будущей супругой. Второй раз увидел ее на 3-м курсе! Судьба моя была решена! 22 апреля 1956г. я женился!

На борту крейсера "Адмирал Макаров" (бывший немецкий "Нюрнберг" ) мы проходили часть практики в городе Балтийске. По тем временам в 1950-е годы это был очень современный военный корабль. Скорость - 35 узлов. Артиллерийские башни с устройством горизонтального ориентирования против качки, современное навигационное оборудование, спаренные фото и оптические устройства для проведения учебных и боевых стрельб и.т.д. Внешне кажется легким, изящным и красивым. Нам повезло проходить практику на таком корабле.

После 3-го курса практику проходили в Дзержинске на секретных заводах по производству боевых отравляющих веществ. Главной принадлежностью всех - был противогаз, его носили все время пребывания на заводе. Каково же было наше удивление, когда мы обнаружили еще одно достоинство его применения, и обнаружилось это, где Вы думаете - конечно, там, где никогда не подумаешь - в столовой! Смотрим мужики, втихаря под столом, отвинчивают трубку и из противогазовой коробки разливают спирт. А мы все время удивлялись сначала, почему они такие веселые?

Во время обучения в ВВМУИО командование выделило мне маленькое помещение для занятий живописью. За время учебы мной было написано более 50 больших работ. Они были вывешены в Фойе актового зала. Регулярно участвовал в выставках Военно-Морской базы г. Ленинграда. После выпуска все работы были подарены училищу!

Выпуск ВВМУИО, 1958 г. Ленинград. Я крайний справа.

Продолжение следует.

Вскормлённые с копья

08.12.201106:0908.12.2011 06:09:47

Просмотров:4459 Комментариев:0 0

Мы выбрали море: Воспоминания командиров и учеников Московской военно-морской спецшколы / Сост. Т.Н.Байдаков.— М.: Моск. рабочий, 1990. Часть 29.

Вскормлённые с копья

07.12.201109:1507.12.2011 09:15:51

М.Кабаков. О КОМ ЕЩЕ НЕ СКАЗАЛ

Очень хочется хотя бы упомянуть Колю Николаева, моего доброго товарища еще с тех времен, когда мы оба учились в пятом взводе спецшколы. Я помню смуглолицего любознательного парнишку и с трудом представляю маститого ученого, начальника кафедры в Высших офицерских классах...
Интересно, что его однофамилец, наш спецшкольник В.И.Николаев тоже стал доктором технических наук, профессором. Он признанный авторитет в проектировании судовых двигателей.
Продолжают работать в различных институтах страны доктора наук, профессора: Сергей Николаевич Алексеев-Мохов, Андрей Иванович Зараев, Николай Николаевич Кайдалов, Михаил Павлович Прохоров, Геннадий Степанович Щенников, лауреат Ленинской премии профессор Петр Александрович Крупчицкий.
Лауреатами Ленинской премии стали также Юрий Георгиевич Ильин и Владимир Натанович Лаповок, Государственной премии — Владимир Дмитриевич Илюхин, Николай Алексеевич Клименко. Так отмечены их разработки в области военной техники. Лауреатом премии Совета Министров СССР стал Юрий Николаевич Ванюшин; до конца жизни он работал начальником объединения Миннефтегазпрома.

Ленинская премия. Премия Совета Министров СССР.

Во Всесоюзном НИИ противопожарной обороны МВД около тридцати лет трудился бывший «спец» Анатолий Николаевич Баратов — полковник, доктор технических наук, профессор.
Заместителем министра Морского флота был Анатолий Иванович Трегубов. Позднее работал постоянным представителем ЭССР в Москве.
Комсорг нашей спецшколы Валентин Герасимович Григорьев стал военным дипломатом. Служил военно-морским атташе в Риме, военным атташе в Копенгагене.
Председатель Совета ветеранов спецшколы Анатолий Моисеевич Пронин, капитан 1-го ранга, служил на кораблях Балтики, в течение четырех лет участвовал в боевом тралении мин. Прослужил в Военно-Морском Флоте 45 лет и закончил службу в родной Москве, в должности начальника Секретариата Главнокомандующего ВМФ.
Капитан 1-го ранга Горшков Юрий Васильевич плавал инженером-механиком на кораблях Северного и Черноморского флотов, а службу закончил тоже в Москве главным инженером Главного технического управления ВМФ. В течение 16 лет был членом межведомственного совета при Госплане СССР.
А когда спрашивают составителя этой книги Тимура Николаевича Байдакова, кем он стал, он искренне затрудняется ответить на этот вопрос. После окончания училища работал над созданием двигателя нового торпедного оружия, после академии участвовал в подготовке другого оружия ВМФ. Параллельно занимался в литературных объединениях Мурманска и Ленинграда.
С переводом в Москву Байдаков публикует свои рассказы и очерки в городских газетах. В 1967 году его цикл коротких новелл о рабочем человеке был удостоен премии имени И.В.Бабушкина Московского отделения Союза журналистов СССР.
После ухода в запас из ВМФ Тимур Николаевич переходит на методическую работу в союзное министерство, занимается вопросами психологии и психогигиены труда моряков и преподавателей. В 1972-1974 годах во всесоюзных журналах публикуется серия статей Байдакова этой проблематики. В 1980 году им подготавливается работа по вопросам психогигиены труда преподавателей, одобренная руководителем Всесоюзного центра по психотерапии профессором В.Е.Рожновым. .В 1987 году Тимур Николаевич готовит приказ министра Минморфлота СССР о создании психологической службы и введении на флоте психологического отбора. Приказ этот издается...

Воистину разносторонние специалисты вышли из стен школы. И все же главная ее слава — на морях. Там, где океанские валы с грохотом разбиваются о берег, на боевых кораблях достойно служат ребята с алыми звездами на беретах — дети, внуки и воспитанники московских «спецов».

М.Кабаков. МУЗЫ В ТЕЛЬНЯШКАХ

Семеро профессиональных литераторов и журналистов на четыре выпуска Московской военно-морской спецшколы — не так уж и мало. Особенно если принять во внимание, что юным военморам профессия литератора представлялась не очень серьезной, если не сказать попросту, зряшной. Иные страсти волновали нас.
Семеро, о которых пойдет речь, являют собой как бы аномалию в судьбах воспитанников 1-й Московской военно-морской. Аномалию, подтверждающую нехитрую истину, что подлинное образование и воспитание раскрывает простор душе. А в том, что московские «спецы» были образованны и воспитанны, сомневаться не приходится...
Владимир Демьянов был личностью весьма заметной не только в третьей, роте, то бишь в восьмом классе, но и старшеклассники его хорошо знали. Хорошо рисовал этот паренек из Подмосковья. Позднее о постоянном победителе конкурсов самодеятельных художников, академик живописи М.И.Авилов, осмотрев выставку, как-то не очень аккуратно сказал: «Офицерский мундир, конечно, дело хорошее, но не сменить ли Демьянову кортик на карандаш?»

Авилов Михаил Иванович (1882-1954), российский живописец, народный художник России (1953), действительный член АХ СССР (1947). Эпические батальные полотна: «Прорыв польского фронта 1-й Конной армией в 1920 году» (1928 ); «Поединок Пересвета с Челубеем» (1943). Государственная премия СССР (1946).

В той же роте учился Владимир Николаев. Цыганистый Володька работал на гимнастических снарядах так, что смотреть любо-дорого. И всегда был отличником учебы.
Словом, два ученика, Демьянов и Николаев, зарекомендовали себя приметными парнями, но никакой склонности к изящной словесности вначале не обнаружили. Три года спустя они были зачислены на первый курс училища имени Дзержинского. На паросиловой факультет — Николаев, на дизельный — Демьянов. Здесь их дороги разминулись. Если Николаев преуспевал на строевом поприще: командир отделения, помкомвзвода, старшина роты, бессменный участник шлюпочных гонок, то Володя Демьянов обратился к занятию, к флотской службе прямого отношения не имеющему,— возглавил студию курсантов-художников.
В училище в 1940-х годах при многотиражке «Дзержинец» существовал литературный кружок. Руководили им преподаватель английского, будущий известный литературовед и переводчик Борис Борисович Томашевский и ленинградский поэт Сергей Спасский. Мы с Демьяновым (я учился на одном с ним факультете) старались не пропустить ни одного занятия, хотя это было нелегко, особенно Володе.
Однажды мы посетили литературную студию при Ленинградском Доме писателей. Читали свои стихи, запинаясь от волнения. Еще бы! Прослушивал сам Всеволод Александрович Рождественский.
Володю тогда приняли в студию, мне отказали. Уже не помню, по какой причине, только на занятия он ходить не стал. Может быть, из чувства товарищеской солидарности.

Поэтический ИЛЛЮМИНАТОР. Русские поэты о море. Всеволод Александрович Рождественский.

А тем временем Владимира Николаева неожиданно отчисляют из училища по состоянию здоровья... Беда случилась поздней осенью. От адмиралтейского причала отвалила шлюпка и у Выборгского моста, настигнутая ураганным ветром, опрокинулась. По счастью, все обошлось. На веслах дошли до причала. Среди отведавших студеной невской водицы был и старшина 1-й статьи Николаев. Через месяц подошел срок очередного медосмотра. В легких у Николаева обнаружили очаги воспаления. Медкомиссия была неумолима: на год отчислить из училища, направить в легочный санаторий, в Москву, по месту жительства.
Рушилось, казалось бы, все: мечты о флоте, службе, военной карьере... Я не оговорился, когда сказал «рушилось», ибо год спустя другая медкомиссия, теперь при райвоенкомате, окончательно закрыла Николаеву дорогу на корабль.
Владимир поступил во Всесоюзный заочный политехнический институт. Приняли его сразу на пятый курс. Пригодилось знание языка. Целыми днями просиживал в библиотеке политехнического. Дипломный проект защитил на «отлично».
Председатель Государственной комиссии известный всем теплотехникам А.В.Винтер решил сразу: «Беру вас в аспирантуру». До сих пор помнит Николаев недоуменный взгляд профессора, когда ответил ему отказом. Не мог Владимир объяснить, что с некоторых пор смыслом жизни для него стало другое...

ВИНТЕР Александр Васильевич (28.09(10.10).1878 – 09.03.1958 )

Они тогда случайно оказались втроем в Антифашистском комитете советской молодежи: Борис Стрельников, в шинели с танкистскими эмблемами на воротнике, Леонид Почивалов, в «подбитом ветром» пальтеце, и он, Николаев.
Был 1948 год. Комитет являл собою нечто вроде нынешнего АПН, занимался сбором информации о международной жизни, о событиях в стране. Вместе они начинали с коротких заметок на четвертой полосе молодежных газет, вместе поступили в Московский университет, на факультет журналистики. И по прошествии времени стали крупными журналистами-международниками...
Заместитель главного редактора журнала «Огонек» В.Д.Николаев подарил мне книжку «Американцы». Она вобрала в себя многолетние впечатления от поездок по штатам, встреч и бесед с фермерами, мультимиллионерами, клерками. Эта семнадцатая по счету книга члена Союза писателей СССР Владимира Дмитриевича Николаева, бывшего московского «спеца».
А что же другой «дзержинец», Демьянов? Володя по-настоящему увлекся живописью, как шутили тогда ребята, «влип в белила». Он был автором циферблатов для курантов Адмиралтейства в военные и послевоенные годы, писал портреты флотоводцев и военачальников для парадных залов, портреты ленинградцев.
А одновременно сочинял стихи: шуточные и очень серьезные.

Я — атеист, но все же веру
Я принял православную.
Не в бога верю я, а в Веру
И очень, право, славную.
Но что-то в Вере не уверен...
Вот выйдет замуж—мы проверим:
Наверно, будет и она
Неимоверно неверна.

Сорок лет минуло, а строки помнятся... Особенно проникновенные — о море, о нашей юности, в них отразилась судьба каждого из нас.

Барк "Седов". В.М.Михайловский.

Или такое стихотворение:

Девятый вал. Н.Е.Бубликов.

Продолжение следует.

Фото:

Вскормлённые с копья

07.12.201109:1507.12.2011 09:15:51

Просмотров:23539 Комментариев:0 0

«Мы хотели стать морскими офицерами. Пути и судьбы воспитанников второй роты военного набора». Часть 51.

Вскормлённые с копья

07.12.201109:0207.12.2011 09:02:42

Кто-то не выдержал, капнул начальству: карты, азарт! Нашли обиженных среди проигравших, одним словом, надо выявить и... покарать зачинщиков. В их число попал и я, в компании с моими приятелями Виктором Писклюковым и Игорем Сидоровым.
Помнится, накануне парада мы были вызваны к начальнику училища, капитану 1 ранга Изачику. Понуро стоим, а он, мерно постукивает ботинком 46 размера и методично раскладывает нас на составляющие.
В словах его тревожно прослеживается мысль о нашем расставании с училищем. Он отстраняет нас от парада. Горько на душе! Выйдя от него, начинаем строить планы своей дальнейшей судьбы - мореходка, торговый флот. А потом, с отчаяния, идем в самоволку в парк Горького вместе с увольняющимися - гуляем. Обошлось...
А наутро Изачик вновь вызывает и видит наши виноватые лица. Королевским жестом он амнистирует нас и дает команду готовиться к Параду!
Сегодня я думаю, что не только по доброте душевной простил нас Николай Георгиевич. Попробуй, поставь другого в строй в такой ответственный момент! Да и где их взять?
Праздник в душе восстановлен - фанфары! Забыты все недавние планы. Жизнь продолжается. На этом «Монте-Карло» закрылось.

В память о нем у меня еще долго хранились московская трубка с изображением Мефистофеля, купленная на выигранные в карты деньги.

Весна - лето 1948 года, училище

Футбольный матч с суворовцами в Петродворце закончился нашим сокрушительным поражением со счетом 1:13. Возвращаясь в своем автобусе в училище, мы не смотрели друг другу в глаза. Наша тактика не сработала на большом поле. Мы потерялись, связи разрушились. Да и болельщики - пехтура несчастная!.. Это был второй матч. Первый мы тоже проиграли со счетом 1 : 3. Этот матч должен был быть чем-то, вроде реванша, тогда в воротах стоял Олег Старжмейстер. Теперь его заменили...
Начстрой Дегтярев, сопровождавший нашу команду, готов был просто избить каждого. Исключением был Юра Балакин, забивший единственный гол со штрафного. Мареманы «обо...сь»! Реванш не состоялся.

Видно, плохо в лагере тренировались на озере Суло-Ярви.

Лето 1948 года, практика

- Первые походы на «Надежде». Первый шторм и проявление характера. Славу Расса мучает качка - выворачивает наизнанку - аж посинел, бедняга! Но через силу он пытается даже что-то есть, не увиливает от работы, несет вахту.

Лето 1948 года, конец практика

- При снятии шхуны «Бакштаг» с якоря у острова Вольный из рук у Володи Петрова вырвался обгалдырь и ударил по зубам, сделав его щербатым.
- В тот же день мы закончили перекачивать невскую воду ручной помпой в шлюпку на борту, по указанию мичмана Петрова. Далее по легенде:
При буксировке шхуны к стенке училища Володя Курдюмов привел в исполнение приговор мичману Пестову. Решением ребят, оставленных в наказание на шхуне, он подготовил и резко отдал крепление блинда-гафеля (выстрела), на котором стоял Пестов. И мичман, во всей красе, с мегафоном в руках и высоких шкиперских сапогах, рухнул в Неву.

Поздняя осень 1948 года, крейсер «Аврора»

Любили шалить, шутить, играть. До чего додумались... На историческом орудии Авроры (Архив А.П.Наумова, ЛНУ, выпуск 1949 года).

Мы, вторая рота, живем и учимся на «Авроре». Своими выдумками мы привлекали всех наших ребят, матросов кадровой команды и даже приковывали к парапету любопытствующую публику на набережной у «Авроры». На мостике и полубаке давались представления. Их жанр известными критериями определить невозможно, да и ненужно. Среди представляющих были «лидеры» и «звезды». Коля Васильев -постановщик и актер. Саша Генкин - вносил пафос и экстравагантность. Коля Цветков - «около музыкальное» сопровождение. Володя Петров, Володя Зякин, Юра Голубев -актеры-эксцентрики. Саша Лебедев - силовые репризы. И другие ребята - целая «куча» самоотверженных волонтеров - любителей.
Начинались эти демонстрации, как правило, в помещении клуба крейсера. А затем, набрав обороты, энергия выносила нас на полубак, На публику. Фантазия на ходу подсказывала сюжеты этих шоу. Утрированно изображались начальники всех рангов - от старшины до преподавателя с особо смешными, всеми узнаваемыми чертами их облика и поведения.
Наш быт проигрывался в самых забавных его моментах. Кто, к примеру, знает, что почти два первых года нахимовцы , в том числе и старшие, спали в длинных, почти до пят, рубахах? На сцену выходили популярные исторические личности и не менее популярные актеры. Эпоха и время были подчинены действию. Чего стоило исполнение Володи Петрова «под Утесова». Не все, правда, давалось легко и имело успех. В ходу бывали и не безобидные шутки. Например, с крейсерским брандспойтом. Представляете? Но выручал оптимизм. При удаче зрители были довольны не меньше действующих лиц.
Начальство, конечно, приглядывало за нами, но прямых запретов не было.

На фок-мачте «Авроры». (Архив А.П.Наумова, ЛНУ, выпуск 1949 года)

Зима 1948 года, крейсер «Аврора»

Саша Лебедев - Балагур - поймал крысу. Сделать это было не сложно - крыс на «Авроре» хватало. Проснешься, бывало, в кубрике от какой-то неловкости, а тебя с балки подволока разглядывает крыса. Большая!... Задние лапки крысы Балагур связал шкертиком, оставив кончик себе, вроде поводка; далеко не прыгнешь! Саша приволок крысу в класс.
Преподавателя Синютина - логика - человека скромного, мы не то что не любили, скорей не уважали. Нам подавая личность!
Крысу Лебедев привязал к вентиляционной трубе над столом преподавателя. В разгар урока Балагур потянул за шкертик, крыса стада проявлять активность. Лебедев громко, почти кричит Синютину, показывая пальцем «на потолок»: берегись, крыса! Бедный Синютин! Что ему пришлось пережить!
Крысу Саша передал из рук в руки ушлому матросу с «Авроры». Тот их копил для получения внеочередного отпуска. В качестве поощрения в «борьбе» за 10 крыс матросу давался один день отпуска. Учет вел сам старпом. Самые шустрые не единожды показывали одних и тех же дохлых крыс, подновляя «свежими» экземплярами.
Но, как веревочка не вейся... Однажды, старпом накрыл жуликов, обнаружив за кормой целую гирлянду крыс. И лафа кончилась...

Черная крыса. Их часто называют корабельными крысами, так как они предпочитают селиться на ' побережьях и пробираются на корабли...

Июнь 1949 года, училище

...Следующим выпускным экзаменом была физика. Естественно, присутствовали представители ОРОНО, ВВМУЗ и т.д. Идет консультация с преподавателем. Класс молча выслушивает пространные пояснения. Тишина. «Вот и все! В билетах только хорошо вам знакомые вопросы из программы. Теперь, надеюсь, вы готовы! Вы все поняли?» Встает Саша Лебедев и нагло: «Мы ничего не поняли!». Преподаватель: "Как? Что же делать?". Балагур протягивает преподавателю сложенный лист бумаги- На нем наша схема по раскладке экзаменационных билетов на столе. Класс замер. Сашка рискует. Преподаватель раскрывает лист и буквально с ужасом восклицает: «О! Нет! Нет!» При этом возвращает лист Лебедеву, открывает портфель и протягивает ему другой листок - свою схему... Вздох облегчения! И за Сашку и за себя! И, все же, двое умудрились получить тройки. Правда, за вопросы не по «вытащенному» билету.
И вот...

А сколько недосказано!
Сколько личного у каждого из нас!
Выводов не будет!
Пусть каждый их сделает сам!

Нахимовец Вячеслав Солуянов

В. Солуянов. НАХИМОВСКИЙ ВАЛЬС

1998 г.

Нахимовцы многих поколений пели в хоре, неизменным руководителем которого выступала Маргарита Анатольевна Кочетова

В. Солуянов. МАРШ НАХИМОВЦЕВ (музыка М.А. Кочетовой)

Продолжение следует.

Вскормлённые с копья

07.12.201109:0207.12.2011 09:02:42

Просмотров:4744 Комментариев:0 0

Вскормлённые с копья - Сообщения за 2011 год

RSS подписка

Архив

Поиск

«Мы хотели стать морскими офицерами. Пути и судьбы воспитанников второй роты военного набора». Часть 52.

Мы выбрали море: Воспоминания командиров и учеников Московской военно-морской спецшколы / Сост. Т.Н.Байдаков.— М.: Моск. рабочий, 1990. Часть 30.

Обзор выпуска 1953 года. Страницы истории Тбилисского Нахимовского училища в судьбах его выпускников. Часть 147.

Мы выбрали море: Воспоминания командиров и учеников Московской военно-морской спецшколы / Сост. Т.Н.Байдаков.— М.: Моск. рабочий, 1990. Часть 29.

«Мы хотели стать морскими офицерами. Пути и судьбы воспитанников второй роты военного набора». Часть 51.

Вскормлённые с копья - Сообщения за 2011 год

Облако тегов

RSS подписка

Архив

Поиск

«Мы хотели стать морскими офицерами. Пути и судьбы воспитанников второй роты военного набора». Часть 52.

Мы выбрали море: Воспоминания командиров и учеников Московской военно-морской спецшколы / Сост. Т.Н.Байдаков.— М.: Моск. рабочий, 1990. Часть 30.

Обзор выпуска 1953 года. Страницы истории Тбилисского Нахимовского училища в судьбах его выпускников. Часть 147.

Мы выбрали море: Воспоминания командиров и учеников Московской военно-морской спецшколы / Сост. Т.Н.Байдаков.— М.: Моск. рабочий, 1990. Часть 29.

«Мы хотели стать морскими офицерами. Пути и судьбы воспитанников второй роты военного набора». Часть 51.