В 1951 году молодого лейтенанта Павла Леонова направили служить в Полярный на одну из дизельных лодок. С 1951 по 1961 год (до назначения на АПЛ К-27) П.Ф.Леонов прошёл путь от штурмана до командира С-231, 14 отдельной бригады в п. Гремиха. В 1961 году в Обнинске был организован второй экипаж АПЛ, и Леонов П.Ф. в звании капитана 3-го ранга назначается его командиром. Хочу отметить, что тогда в далёкие шестидесятые годы, в частности на АПЛ К-27 (с 1961 по 1964 год) второй экипаж был, но как бы "символически". Де-юре –да, де-факто –нет. Был единый экипаж, который выполнял всё, чтобы атомная подводная лодка быстрее стала в строй. А вот, после ухода Гуляева И.И. и прихода командиром первого экипажа Леонова П.Ф. разделение на первый и второй экипажи стало проявляться чётко. В чём? В том, что Леонов, к сожалению, превратил второй экипаж в "отстойник", куда переводил неугодных ему офицеров, мичманов и матросов. Одних из-за нарушения дисциплины, вторых из-за того, что его эти люди не устраивали. А ведь среди них были высокие профессионалы, за плечами у которых был поход в Атлантику, годы службы на АПЛ. Это была одна из ошибок Леонова Павла Фёдоровича, и это очень отражалось в целом на всех, составе как первого, так и второго экипажа. Писать об этом командире тяжело, ибо под его командованием мне пришлось прослужить около 3-х лет. Видеть его в действии как в море, так и на суше... глазами моряка срочной службы. Уже в последние годы, собирая материал о командире, мне приходилось много слышать негативного о нём от тех, кто прослужил с Леоновым не один год, знали его хорошо как офицера, и как человека. Леонова П.Ф. я нашёл уже спустя 30 лет в Калининграде. Он был смертельно болен, но ещё в здравом уме. Мы часто с ним говорили по телефону, вспоминали прошлое. Несмотря на болезнь, всё четко помнил, помнил людей, и те далёкие события. Правда, разговор длился недолго, потом у командира начинались сильные головные боли, и он уже не мог внятно и ясно говорить. За него говорила его жена, Ольга Михайловна, прожившая с ним много лет.
.
Из всего этого могу сделать вывод: Павел Фёдорович всю свою жизнь до самой кончины нёс крест вины за гибель моряков. Его никто не обвинял официально в этом, не было суда, но он сам себя обвинял... и его можно только понять. Он был Командиром. Он отвечал за Всё и Всех! Так почему же его одни уважали и любили, другие боялись, а некоторые просто ненавидели (были и такие)? Почему один из его помощников, спустя десятилетия, издаст книгу под названием "Глазами подчинённого" в Санкт-Петербурге, где будет называть своего командира, с которым прослужил несколько лет, "убийцей", "негодяем" и "неудачником", обращаясь в книге только по имени "Пашка"?! При этом автор книги знал, что Леонов П.Ф. уже был практически смертельно неизлечим и не смог ему ответить достойно. Когда я рассказал о книге бывшего помощника командира корабля жене Павла Фёдоровича, Ольге Михайловне, она ответила: "Нет, мы просто не хотим знать об этом мерзком человеке, пусть ему Бог будет судья". Я ещё вернусь к некоторым эпизодам книги помощника, ныне капитана 1-го ранга Фытова Г.А., а сейчас вернёмся в 1964 год, когда капитан 2-го ранга Леонов Павел Фёдорович был назначен командиром первого экипажа АПЛ К-27.
Обстановка в экипаже была серьёзная. Дисциплина не на должном уровне, состояние подготовки экипажа желало быть лучше. Экипаж продолжал жить эйфорией удачного похода в Атлантику. Более того, осенью ушли в запас моряки-подводники, отслужившие свой срок, прибыло новое пополнение. Не за горами время, когда предстояло снова уйти в море, в боевой поход. Экипаж продолжали "терзать" проверки, комиссии от разных инстанций, начиная с высшего командования ВМФ СССР. Одна из причин была банальна –уж очень "не любил" экипаж АПЛ К-27 тогдашний Главком ВМФ С.Г.Горшков. Не любил, потому что этому кораблю покровительствовал вице-адмирал Г.Н.Холостяков, с которым у главкома были большие трения ещё с Великой Отечественной войны. Вот в такой непростой обстановке Павлу Фёдоровичу Леонову пришлось стать командиром атомной лодки К-27. В начале 1965 года Леонов П.Ф. впервые в качестве командира АПЛ К-27 вывел её в море, в полигон боевой подготовки для отработки задач. После успешного выполнения задач лодка возвращалась в Гремиху. В заданном районе корабль всплыл в надводное положение в Святоносском заливе. В это время море очень штормило, лодку бросало словно щепку. Досталось молодым матросам, которые вышли в море. Некоторые просто не могли нести вахту –их мутило, рвало. Старослужащие помогали им как могли, стояли за них вахту, делились таранькой, чтобы как-то облегчить состояние. Волнение доходило до 6 баллов. И вот в это время командир БЧ-5 (в то время командиром БЧ-5 был капитан 3-го ранга Соколовский В.Э.) решил провентилировать отсеки в атмосферу, попросив разрешения у Леонова П.Ф. Когда начали вентиляцию, случилось непредсказуемое –забортная вода из карманов шахты вентиляции потоком устремилась (а это более полтонны воды) по системе вентилирования. В пятом отсеке вода залила турбогенераторы. Произошло замыкание сразу двух генераторов. Вся энергетика корабля была посажена на аккумуляторы. Энергии хватало только для того, чтобы поддерживать температуру сплава в ядерных реакторах в пределах 125 градусов. Лодка осталась без движения, и её понесло на скалы... Энергии не хватало даже на то, чтобы бросить якорь. Вся надежда была только на команду турбогенераторщиков, электриков. И когда оставалось до скал всего ничего, когда уже все понимали, что трагедии не избежать, заработали турбогенераторы. Лодка обрела управление.
Хочу назвать тех, кто тогда в далёком январе 1965 года спас не только экипаж, но и атомную подводную лодку от возможной гибели. Это старшины Тюкин, Лямцов, Димура, Чернышук, Брехунец, Залетов, Сманцер, офицеры Полубояринов, Нечипуренко, Спиридонов, мичманы Головко, Голубков, Ивченко и другие, те, кто тогда находился в пятом турбогенераторном отсеке. После прихода в базу состоялся "разбор полётов"... Леонов получил выговор по партийной линии, командира БЧ-5 Соколовского сняли с должности, а на его место был назначен Иванов А.А., командир БЧ-5 второго экипажа. Человек доброй широкой души, знающий специалист. Пройдут годы, и вот что скажет об этом случае бывший штурман К-27 (1963–968 гг.), ныне контр-адмирал Наумов В.В. «На контрольном выходе перед походом (из Гремихи) лодка вернулась в базу через 3–4 часа. Ибо перед дифферентировкой в Иоканском заливе при свежей волне всплыв в позиционное положение и сравнивая давления через шахты вентиляции, на корабле были залиты через венттрубы сразу два электромеханизма и в 2-х отсеках. Лодка вернулась в базу для ремонта. Такое происшествие возможно только при низкой практике командования и непредусмотрительности командира БЧ-5.» 16 июля Леонов П.Ф. повел свой корабль в Средиземное море. Экипаж под его командованием, несмотря на все сложности в походе, успешно выполнил задания командования ВМФ Советского Союза. Леонову было трудно работать с экипажем. Его сравнивали с ушедшим Гуляевым, и сравнение это было не в его пользу.
Вот одно из воспоминаний члена экипажа, прослужившего при двух командирах не один год: «При любой сложной ситуации на корабле Иван Иванович мгновенно бы начал мозговой штурм решения проблемы, тут же были выданы рекомендации на оптимальный вариант действий, обстановка постоянно выяснялась и корректировалась. Я более чем уверен, что Гуляев сам выступил бы по корабельной трансляции – обрисовал обстановку, рассказал о принимаемых мерах, дал указания и командирам отсеков, и всему экипажу. Леонов этого не делал. А что ему мешало поступать так? Правление Леонова разрушило тонкий чувствительный организм по имени ЭКИПАЖ. Одни боялись командира, другие не желали идти к нему и выслушивать нарекания. Нарушалась система отлаженных взаимоотношений, когда достаточно было кивка, взгляда, полуслова, чтобы понять, что и как делать. Леонов, к сожалению, не любил свой экипаж, не был отцом родным, это подводники чувствовали.» Что добавить к сказанному? Когда случилась большая трагедия на АПЛ (май 1968 года), и участником которой мне пришлось быть как члену экипажа, мы действительно за всё время пребывания в море, в той сложной непростой ситуации не чувствовали своего командира корабля. Не знали, что он думает, что готов предпринять. И вот, по истечении десятилетий, приходит сама мысль, а чтобы с нами произошло, если бы ядерная авария произошла не вблизи родной базы, а где-то в далёкой точке мирового океана? Ответ сам напрашивается… А сейчас завершаю свой рассказ о командире АПЛ К-27 Леонове П.Ф. В последующих главах мне ещё не раз придётся вернуться к личности Павла Фёдоровича Леонова, моего командира. В 1969 году П.Ф.Леонов был направлен для службы в Калининградское высшее военное морское училище на должность заместителя начальника артиллерийского факультета. В этой должности П.Ф.Леонов прослужил до 1972 года. В 1972–1973 годы – офицер оперативного отдела Штаба Балтийского флота г. Калининград. С 1973 по 1985 год – старший офицер оперативного управления штаба Балтийского флота г. Калининград. В 1986 году ушёл на пенсию.
В 1957 году в семье Леоновых родился сын Олег, который стал офицером-подводником, служил на атомных лодках второго поколения. В звании капитана 3-го ранга вынужден был уйти с флота по состоянию здоровья (ракетчик). В 1960 году родился второй сын –Игорь, к сожалению, в 1997 году он трагически погиб. Такова краткая биография Павла Фёдоровича Леонова, второго командира атомной подводной лодки К-27. Второго и последнего командира действующей лодки. Трагедию 24 мая 1968 года на атомоходе, гибель моряков командир Леонов воспринял, как личное горе. Вот что спустя 34 года в одном из своих писем пишет жена Павла Фёдоровича – Ольга Михайловна: «Павел Фёдорович очень переживал за тех, кто находился в госпиталях, он не знал что с его подводниками, живы ли (никакой информации тогда не было (сов. секретно)). В связи с этим он послал меня в Питер, чтобы хоть немного приподнять занавесу таинственности и запрета, прояснить, как чувствуют себя ребята. Я съездила в Питер, сходила в госпиталь, узнала обстановку и обо всём рассказала П.Ф.Леонову. Павел Фёдорович сильно переживал, и сейчас 24 мая – это чёрный день в нашей семье, всегда помнит тех, кто ушёл.» Приезд жены Леонова совпал с уходом из жизни спецтрюмных. Её, помню, встречали старшие офицеры из двух экипажей. Запомнилось мне и моим сослуживцам срочной службы, что после её отъезда среди лечившихся членов экипажа поползли слухи о командире. Что его разжаловали до капитана 2-го ранга, что он был на ковре у руководства ВМФ СССР в Москве, что его ждал суд и тюрьма. И самое главное, что никто этого не отрицал. Все эти "страшилки" в отношении Леонова П.Ф. так вошли в мозги практически всего экипажа, что даже сегодня при встрече или переписке с некоторыми моряками становится ясно, что они почти ничего не знают о судьбе своего командира после аварии и в основном начинают рассказывать и писать то, что слышали "якобы в госпитале, потом в Гремихе перед своей демобилизацией". А ведь кто-то распространял эти недостоверные сведения? Можно только строить догадки и предположения.
05 августа 2004 года капитан 1-го ранга, командир атомной подводной лодки К-27 скончался от длительной тяжёлой и продолжительной болезни. Похоронен в Калининграде.
Глава 7. НЕСТАНДАРТНЫЙ КОМАНДИР, ЛИКВИДАТОР, ПОЭТ
Он чувствовал и горе, и радости людей, Которые смеялись и рыдали. Он мог всё это описать в стихах – Мечты и трудности, Которые при жизни у подводников бывали.
Ранней весной 1930 года в г. Винница приехала к своим родителям из Севастополя мама будущего офицера-подводника Геннадия Новицкого, где его и родила 06 мая с.г. Вернувшись в Севастополь, семья прожила там до 1937 года, а потом мужа и отца Геннадия, морского офицера, направили служить на Камчатку. За несколько месяцев до начала Великой Отечественной войны Новицкие возвратились в Севастополь, а когда началась война – выехали в Среднюю Азию. В 1946 году родители Геннадия Гелиодоровича окончательно вернулись в Крым, где долгое время и проживали с братом Геннадия –Станиславом, 1942 г.р., который в возрасте 37 лет умер от сердечного приступа. В августе 1946 года Геннадий отправился поступать в г. Ленинград в подготовительное училище, которое закончил в 1950 году. И сразу же поступил в ВВМУ подводного плавания им. Ленинского Комсомола. Учёба в ВВМУ Геннадию давалась легко, но его характер и молодость во время учёбы сыграли с ним злую шутку. За драку (курсант Новицкий защищал честь своего сокурсника) он был отчислен с училища и направлен для прохождения срочной службы на Каспийскую флотилию. Но не прослужив и полгода, был восстановлен в училище за проявленное мужество в спасении Флага корабля.
В Риге мы погрузили десант и тянем его под Либаву. На палубе не пройти.
"Эмба". Она тоже с десантом.
Мы под Либавой! Десант перегружаем на БДБ (Быстроходная десантная баржа).
Десант на БДБ. Перегрузка.
И вот БДБ ринулись к берегу... Атака!
Моряки!
Человек за бортом! "Комсомолец" отрабатывает команду.
Наш струнный оркестр и здесь нашел себя... Я сижу во втором ряду, держусь за свой альт.
Наша самодеятельность.
Аркашка Бутов читает "Зайца во хмелю" С.Михалкова. - А ты найдешь ли дом?
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Работа в новых, непривычных военному человеку условиях, была непростой. Одно дело командовать людьми, скованными воинской дисциплиной и присягой, службой в экстремальных подводных условиях, а совсем другое – работать с людьми, хотя и родственной профессии, но руководствующимися законами о труде и другими законами, о которых военные люди, в принципе, даже не слышали, как не слышали о строго определённых границах труда и отдыха. Приходилось в Экспедиции встречаться и с "морской вольницей" – с людьми, пришедшими в Экспедицию на один-два перегона. Далеко не у всех из них было безупречное прошлое, а для некоторых Экспедиция была, как они сами любили выражаться, "последним прибежищем моряка"... Многочисленные награды и даже Звезда Героя не очень-то действовали на "просоленных" и "просмоленных" морячил, но в конечном итоге и довольно скоро громадный жизненный и служебный опыт бывшего подводника брал своё. Огромную роль играли при этом исходившая от Ивана Ивановича доброжелательность, ровное отношение к молодым и убелённым сединами "труженикам моря", весёлый, общительный характер –очевидная доля всякого профессионала, морская грамотность и врождённая склонность к так называемой общественной работе, о которой в нынешнее "прагматическое" время принято почему-то говорить с иронией. Люди потянулись к Ивану Ивановичу. За советами шли к нему капитаны и штурманы, "деды" механики, матросы и мотористы, а уж о первых помощниках капитанов (помполитах) и говорить не приходится. Очень скоро Ивана Ивановича избрали в партийное бюро Ленинградского отряда, а через пару лет он стал фактически бессменным секретарём партийной организации, к мнению которого по многим вопросам прислушивались и в Москве. Начальники экспедиции не считали для себя зазорным советоваться с ним, а в критических ситуациях, например, с проводкой судов в тяжёлых арктических льдах или с проблемами на строящихся за границей судах, "бросать" опытного моряка "на прорыв". Не обходили мнение Ивана Ивановича и при кадровых перемещениях внутри ЭСМП.
Свои же основные обязанности Иван Иванович исполнял со свойственным ему педантизмом, добросовестностью и здоровой инициативой. Это благодаря его стараниям и настойчивости на голом энтузиазме, практически без каких-либо материальных затрат появился в Ленинградском отряде специально оборудованный кабинет военно-морской подготовки. В кабинете этом любой моряк Экспедиции мог не только заниматься ВМП, но и получать грамотную консультацию и от самого Ивана Ивановича, и от капитанов-наставников, от механиков-наставников по вопросам кораблевождения, эксплуатации механизмов и борьбы за живучесть судна. Стали регулярными сборы по ВМП экипажей и руководящего состава Экспедиции в межнавигационный период. Тут тоже возникали определённые трудности с оплатой для вызываемых из межнавигационных отпусков моряков, но и их преодолевал авторитет Ивана Ивановича: дни, проведённые на сборах, участникам оплачивали. А чего стоило проведение учений по совместному плаванию в составе импровизированных "конвоев" при групповых переходах судов вокруг Скандинавии и по трассе Севморпути? И тут Иван Иванович спокойно и методично доказывал начальству их необходимость. Проведение таких учений вошло в привычку настолько, что тренировки по совместному плаванию некоторые наиболее опытные капитаны проводили уже и без нашего с Иваном Ивановичем участия... С началом перестройки, к сожалению, некоторые начальники морских и речных пароходств, ставшие фактически их владельцами, поддаваясь возобладавшим в нашем обществе пацифистским настроениям, должности капитанов-наставников по ВМП сократили. Неугомонный Иван Иванович продолжил трудовую деятельность в качестве инженера-диспетчера организации, занимающейся предупреждением и сбором разлитых на акваториях Санкт-Петербурга нефтепродуктов. Но долголетняя морская служба не могла не сказаться на здоровье –в связи с обострением тромбоза ног Иван Иванович прекратил официальную трудовую деятельность. Но даже ампутация ноги не остановила общественную деятельность ветерана. Он и член Совета ветеранов г. Пушкин, и заместитель его председателя, он и председатель Комитета содействия пушкинскому Райвоенкомату, член Совета Ветеранов-подводников ВМФ, член Совета Героев Советского Союза Санкт-Петербурга, председатель Оргкомитета однокашников по ВМУ (невзирая на трудности передвижения на протезе, летал во Владивосток на юбилей ТВВМУ им. С.О.Макарова), почётный член клуба "Юный моряк" при Дворце творчества юных в Санкт-Петербурге и, как говорится, прочее, прочее и прочее... Конечно же, везде он не просто числился, а активно работал, выступал в местной и центральной печати...
Но коварная болезнь продолжала мучить моряка. И если на К-27 подводники сумели справиться с тромбом в патрубке, то, несмотря на все усилия, современная медицина не смогла справиться с образованием многочисленных тромбов в сосудах героя. Один из таких тромбов перекрыл-таки доступ крови к сердцу. Промозглой ночью ранней петербургской весны 1998 года Ивана Ивановича не стало. Среди провожавших его в последний поход доброй сотни бывших соратников и учеников были и военные, и гражданские моряки... Жил ветеран в скромной, стандартной квартире в Пушкине со своей верной подругой – женой Валентиной Александровной. Дочь Светлана замужем за подводником – командиром знаменитого КУОППА им. С.М.Кирова, сын Александр – бывший подводник, ныне гражданский моряк, капитан дальнего плавания. Морские традиции продолжаются! Завершить рассказ о прославленном подводнике-североморце, о первом командире АПЛ К-27 хочу воспоминаниями тех, кто его хорошо знал.
Чернавин, Владимир Николаевич. Атомный подводный... Флот в судьбе России: Размышления после штормов и походов. - М. : Андреевский флаг, 1997.
«Экипаж любил своего командира. Он был грамотным, опытным моряком-подводником. Мне нравилась его уверенность и в управлении кораблём, и в руководстве экипажем. Иван Иванович был доступным командиром, справедлив и заботлив. Держался он всегда с достоинством знающего себе цену командира. Когда однажды при входе в губу Западной Лицы один из начальников, бывших тогда на мостике, пытался вмешаться в управление кораблём (нарушая Устав ВМФ), Иван Иванович быстро и резко поставил его на место. Я иногда думал о том, почему Иван Иванович не командует соединениями, флотом? И пришёл к выводу – много плавающие моряки неудобны для должностей. Слишком независимы.»
«Командиром такой лодки человек с такой фамилией и заурядным именем и отчеством был назначен не случайно. Военно-морской флот и его главком Сергей Горшков хорошо знали этого офицера и ценили его. К моменту назначения на К-27 он успел покомандовать и средней лодкой С-101, большей торпедной лодкой Б-73 и первой советской лодкой-ракетоносцем, вооруженной баллистическими ракетами Б-67. Командуя этими подводными кораблями, Иван Иванович неизменно проявлял не только высокие командирские качества, но и незаурядную пытливость и настойчивое стремление «выжать» из подвластной его экипажу техники максимум возможного. Именно такие качества позволили экипажу С-101 первому на Северном флоте освоить стрельбу маневрирующими торпедами, а экипажу Б-67 провести не только первые пробные пуски ракет, но и успешно провести Государственные испытания всего ракетного комплекса лодки в различных метеорологических и гидрологических условиях, при хранении полностью снаряжённых боевых ракет в её шахтах в течение трёх месяцев, с последующим их успешным пуском, глубоководное погружение с предварительным размагничиванием корпуса корабля и многие другие уникальные испытания. Автору этих строк пришлось, а вернее повезло, поработать несколько лет бок о бок с человеком-легендой – Иваном Ивановичем Гуляевым. Незадолго до смерти Иван Иванович активно работал в ветеранской организации города Пушкин по месту своего жительства. И это, несмотря на тяжёлую болезнь, без ампутированной из-за неё ноги. Такой уж был характер у этого Моряка с большой буквы! Умер Иван Иванович 27 марта 1998 года. Друзья, сослуживцы, просто люди, с которыми ему приходилось встречаться, помнят его и стараются строить свою жизнь так, как жил скромный, добросовестный, исключительно честный, порядочный человек, искренний патриот нашей Родины – Иван Иванович Гуляев!»
Одноклассница И.И. Гуляева –Зинаида Фёдоровна Павловских (Васильева) училась с И.И.Гуляевым с 1-го по 10-й классы. Она отмечает, что все годы учёбы он был первым в классе. Домашние задания всегда выполнял. В ответах был чёток, доказателен, с детства его отличали высокая дисциплина и организованность. Естественно, что именно он был старостой класса. "А когда Ваня самостоятельно освоил гармошку, –рассказывает Зинаида Фёдоровна, – то все мы бегали за ним в школе гурьбой и просили наиграть что-нибудь."
А Галина Васильевна, директор школьного музея в селе Кисловском, добавляет, что Гуляев был членом редколлегии, выпускал школьную стенгазету и был в школе заводилой всех интересных дел. Прекрасно бегал на лыжах и коньках, любил играть в волейбол. О его спортивных успехах свидетельствовали значки и . На здании школы, где учился И.И.Гуляев, есть памятная Доска, а школьный музей носит его имя. Неплохо бы и в столице Урала, Екатеринбурге, иметь улицу его имени...
Таков был первый командир АПЛ К-27 Иван Иванович Гуляев, не ставший адмиралом, но которого будут помнить очень многие и многие годы.
Глава 6. ЧУЖОЙ СРЕДИ СВОИХ
Он был своим среди чужих, Чужим среди своих, бывало, А разбери, попробуй их, Своим не щёлкая забралом.
В 1964 году после ухода Гуляева И.И. командиром первого экипажа был назначен капитан 2-го ранга Леонов П.Ф. (до этого он командовал вторым экипажем нашего корабля). Родился Леонов П.Ф. 05 февраля 1929 года в Тверской губернии. Семья была из крестьян, многодетная. Отец Павла Фёдоровича в 1941 году пошёл на фронт и в 1943 году пал смертью храбрых за свободу и независимость Родины, как потом было сообщено вдове Леоновой. После 8-ми классов Павел пошёл , а после его окончания в 1947 году был зачислен курсантом Каспийского военно-морского училища.
За период с 1977 по 1982 г. экипажи соединения выполнили 24 автономных плавания (боевых службы). Подводные лодки 10-й ДиПЛ несли БС в Тихом и в Индийском океане, в Беринговом, Охотском, Филиппинском, Чукотском, Южно-Китайском морях. В ходе выполнения БС ставились задачи поиска и слежения за ПЛАРБ, дальнего охранения РПКСН, поиска и слежения за АУГ, ОБК и за одиночными надводными кораблями вероятного противника. При выполнении БС в Индийском океане плавание ПЛ проходило в климатических условиях с высокими температурами забортной воды и воздуха, высокой влажностью, в отрыве от семей и вдалеке от элементарных житейских радостей, при длительных психологических и физических нагрузках.
К-325 пр.670. Дахлак, 23 февраля 1985 г. - Десятая дивизия подводных лодок Тихоокеанского флота. Люди, события, корабли. - Санкт-Петербург, 2005. Специальный выпуск альманаха Тайфун.
В промежутках между походами мы своими силами в пунктах маневренного базирования проводили ремонт материальной части. Это пункты Аден, где ПЛ стояли на бочках; остров Дахлак, где личный состав жил в бывшей итальянской тюрьме; Камрань, где что-то ещё можно было отремонтировать. После таких походов люди теряли в весе и, конечно, получали ущерб здоровью. Материальная часть ПЛ в подобных условиях интенсивно изнашивалась, и даже на стоянке расходовался моторесурс, так как места базирования были с плохим техническим обеспечением. При всём этом все ПЛ выполнили поставленные перед ними задачи в установленный срок. Описание двух таких БС, одна из которых была выполнена в Филиппинском море, а другая в Чукотском и Беринговом морях, я и предлагаю вашему вниманию.
Боевая служба К-108
21 января 1977 г. была готова к выходу на БС. Провожать приехали командир 10-й ДиПЛ контр-адмирал А.Н.Луцкий и начальник политического отдела капитан 2 ранга В.М.Погребных, которые выступили перед экипажем и поставили перед ним задачи. Чуть позже подъехал командующий 2-й ФлПЛ вице-адмирал Б.И.Громов и член Военного совета — начальник политотдела И.А.Катченков. Вице-адмирал Б.И.Громов спросил меня о здоровье и настроении, потом проинструктировал о мерах безопасности и о контроле места ПЛ, пошутив: "Смотрите там, чтобы не свернули какой-нибудь остров или риф! Помнишь, как Хватов чуть не свернул Окинаву" Я обещал, что всё. будет нормально.
И вот мы начали движение за ледоколом . По команде командира ПЛ поочередно поднимали контейнеры, часть личного состава БЧ-2 во главе с командиром БЧ-2 капитаном 3 ранга А.П.Бабичем вышла на верхнюю палубу, где произвела стыковку стартовых цепей в контейнерах. Тёмное время суток, кругом лёд, температура воды ноль градусов. Я переживал, как бы кто-нибудь не сорвался и не упал за борт. Командир БЧ-2 капитан 3 ранга Бабич был прикомандирован на К-108. Прежний же командир БЧ-2 капитан 2 ранга Нагорный 10 января подал рапорт с просьбой уволить его в запас, в котором он также написал, что партийные органы нагружают личный состав формальными требованиями, что в партийных органах происходят различные злоупотребления, что над ними нет контроля, но в конце рапорта написал, что на БС идти готов. Его довольно быстро исключили из партии, сняли с должности.
Авачинский залив во льдах. - Десятая дивизия подводных лодок Тихоокеанского флота. Люди, события, корабли. - Санкт-Петербург, 2005. Специальный выпуск альманаха Тайфун.
Бухта Крашенинникова и бухта Авачинская были во льдах, лёд был и на выходе, вдоль побережья и в бухте Саранная. Командир ПЛ хотел включить РЛС, но я посоветовал ему этого не делать в целях обеспечения скрытности выхода. Ледокол «Садко» провёл нас до точки погружения, мы погрузились и начали движение в район БС. В боевом распоряжении на поход перед нами была поставлена задача по поиску и слежению за ПЛАРБ США. На переход в район поиска нам было отведено 15 суток, скорость перехода составляла 10 уз, столько же времени было отведено на обратное возвращение, непосредственно на поиск оставалось 14 суток. Учитывая время на сеансы связи и определение места ПЛ, нам пришлось следовать со скоростью 12 уз, этакая скорость не обеспечивала ПЛ пр.675 скрытность. Известно, что командиры ПЛ ВМС США этот проект называли в документах "ЕсНо-2" (между собой — "ревущие коровы" ). Сравнивая шумность нашей ПЛ и ПЛАРБ США, можно придти к выводу, что преимущество было у американской лодки. То же самое можно сказать и о дальности обнаружения гидроакустическим комплексом. Таким образом, перед нами была поставлена неосуществимая задача.
АПЛ пр.675 ТОФ. - Десятая дивизия подводных лодок Тихоокеанского флота. Люди, события, корабли. - Санкт-Петербург, 2005. Специальный выпуск альманаха Тайфун.
22 января в 05.14 всплыли на сеанс связи и определения места. Определили место по радиомаякам. Фактически место определял только командир БЧ-1 капитан 3 ранга Чирков, другие же лица (командир электронавигационной группы лейтенант Кутявин, командир ПЛ или старший помощник) в этом процессе не участвовали, хотя должны были. Результаты первого определения места меня насторожили. Проверив всю работу по определению места и проанализировав её, я пришел к выводу: командир БЧ-1 капитан 3 ранга Чирков в штурманской работе допускает много ошибок, есть у него и определенные пробелы в знаниях. С этого момента я сам себя назначил главным штурманом на этот переход. Конечно, объявлять об этом никому не стал, так как в общем это входит в обязанности старшего на переходе. Я установил, что буду подменять командира для отдыха с 06.00 до 13.00. За первые же сутки вышли из строя эхолот и кормовая холодильная машина, впоследствии их ввели в строй. Должной бдительности и предусмотрительности со стороны личного состава не было. Командир ПЛ посадил молодого матроса за пульт управления горизонтальными рулями, а боцман ушел в 10-й отсек. Стали всплывать на глубину 40 м, молодой матрос закатал дифферент 5° на всплытие, что привело к падению бачка с водой и емкости со спиртом, которые не были закреплены должным образом, в результате всё это разлилось по палубе в непосредственной близости от лючка в аккумуляторную яму. Со мной в поход пошел небольшой штаб: от ЭМС дивизии капитан 3 ранга Босый и от политотдела капитан 3 ранга Смыслов. 24 января мы на сеансе связи определили место по звёздам. Организация подготовки, взятие высоты светил и решение астрономической задачи были на уровне экипажа ремонтирующейся ПЛ. Чирков был подготовлен только в пределах районов БП. Из бесед с ним выявилось, что он рано женился и стал отцом семейства на 2-м курсе училища. Сам он мне сказал: "Голова была занята семьей и детьми". 25 января я выявил ошибку в определении места ПЛ в 50 миль из-за ошибок в работе Чиркова.
Когда я служил на подводных лодках, то довольно часто определяли место по светилам. Заранее на звездном глобусе находили нужные светила, определяли их высоту и азимут. Готовили МАЕ (морской астрономический ежегодник, морские таблицы, бланки. Всплывали в такое время, когда ещё видна линия горизонта и видны светила. Потом на атомных подводных лодках появилась система "Лира", она имела гирогоризонт, всплывать нужно было лишь на перископную глубину. Потом появился радиосекстан. Сейчас всё это не нужно, определяются по спутниковой системе. Всё течёт, всё изменяется. Этот глобус и секстан я подарил соседней школе.
Старший помощник командира капитан 3 ранга Тарас Лаврентьевич Москаленко родился на Украине в семье глухонемых. Его отец работал сапожником, у него было два помощника. Тарас до 3,5 лет не говорил, потом научился у этих помощников. Москаленко был хорошим человеком, но общий уровень знаний был у него довольно невысоким и по штурманской части он был подготовлен плохо. Командир электронавигационной группы лейтенант Кутявин сирота с 14 лет: отец погиб в аварии, мать умерла от болезни, и он воспитывался у старшей сестры. По штурманской части он тоже был плохо подготовлен. Ранее это никого не волновало. Очевидно, проверки проводились формально: придерживались принципа не выносить сор из избы. В принципе —это вопрос о подготовке кадров, и в дальнейшем я попытаюсь этот вопрос осветить. 30 января пришлось сыграть аварийную тревогу. В 8-м отсеке имеется фильтр на насосе, который подает воду для охлаждения линии вала. Так вот, в этом фильтре на пробке сгнила резьба, пробку вырвало, и вода стала поступать в отсек. В отсеке люди не растерялись и заделали отверстие. 1 февраля Чирков "определил" место таким образом, что погрешность в определении была увеличена на 20 миль. Под руководством Чиркова 17 раз брали высоту Солнца и звёзд, решали астрономические задачи, а их результаты нельзя было использовать по причине допущенных ошибок. 4 февраля в 16.00 мы заняли район поиска и начали искать ПЛАРБ США.
21 февраля закончили поиск и начали движение в базу, не обнаружив ПЛАРБ. 24 февраля идём домой на глубине 100 м, со скоростью 12 уз. На командирской вахте командир ПЛ капитан 2 ранга А.Г.Смирнов. Неисправны малые кормовые горизонтальные рули, проводятся ремонтные работы. Смирнов покидает ЦП, уходит смотреть кинофильм в 1-й отсек и оставляет за себя представителя ЭМС капитана 3 ранга Г.А.Босого. Тот тоже уходит пить чай во 2-й отсек. Я интуитивно что-то почувствовал, и ноги понесли меня в ЦП. На месте я обнаружил, что командир покинул свой пост, оставив управление лодкой на не имеющих допуска к самостоятельному управлению людей. Я сыграл вводную: "Большие горизонтальные рули заклинило в положении 10 градусов на погружение". Смирнов прибежал в ЦП, где я ему высказал всё, что об этом думаю. Кажется, он меня понял. 27 февраля в 04.30 я внезапно проснулся от тихого разговора двух матросов, которые рассуждали о том, откуда в отсек может поступать вода. Далее я действовал автоматически. Вскочил и вылетел из каюты в отсек. Вода из гальюна хлестала, и весь настил 1-го этажа был залит сантиметров на 20, под настилом — аккумуляторная батарея. Я бросился наверх к переговорному устройству и увидел двух матросов, которые переговаривались о чём-то с ЦП. Переборочные двери от ЦП до 2-го отсека были открыты и поставлены на крючки, что было вопиющим нарушением. Я объявил аварийную тревогу и через две секунды уже был в ЦП. Увеличили ход и начали всплытие на глубину 40 м. Как потом оказалось, причина была в том, что вода поступала через неплотно закрытый клапан из осушительной магистрали в цистерну грязной воды №2, вода заполнила её и далее через вентиляцию цистерны начала поступать в отсек. Вахтенный обнаружил поступление воды и вместо того, чтобы объявить аварийную тревогу, стал звонить в ЦП и докладывать об этом. В ЦП старшина команды трюмных принял доклад и послал во 2-й отсек специалиста, а командиру о поступлении не доложил и аварийную тревогу не объявил. Должен сказать, что если бы забортная вода попала в аккумуляторную яму, то это могло бы привести к пожару, выделению паров хлора, к гибели людей. Чирков продолжал делать грубые ошибки. Самое главное, он не имел твердых знаний по своей специальности.
2 марта мы получили радиограмму, в которой нам дали .район на подходах к Камчатке площадью 30 на 30 миль, где мы должны были находиться и ждать дальнейших указаний. На подходах к и в самом заливе была тяжелая ледовая обстановка. Регенерации и хлеба оставалось на пять суток, продуктов имелось на 20 дней. За время похода я успел побеседовать почти с каждым офицером. В целом офицерский коллектив производил хорошее впечатление. Командир 1-го дивизиона капитан 3 ранга А.А.Скориков показал себя прекрасным специалистом, материальная часть у него работала хорошо, он рассказал о своем участии в походе в долину гейзеров, который возглавлял НШ эскадры капитан 1 ранга Р.А.Голосов. Впоследствии А.А.Скориков стал командиром БЧ-5 на К-204, которая выполняла БС (продолжительностью 181 сутки) в Индийском океане в 1982 г., где показал себя в сложной аварийной обстановке наилучшим образом. Благодаря его мужеству, знаниям и опыту ПЛ успешно закончила поход. 5 марта пришла очередная радиограмма с изменением района и приказом отрабатывать задачу Л-2. В перископ обнаружили дрейфующие ледяные поля. 15 марта мы десятые сутки отрабатывали задачу Л-2, "жгли" ядерное горючее. Наконец, мы получили радиограмму, в которой нам приказывали точнейшим образом определить место, погрузиться на глубину 40 м, далее следовать в точку западнее мыса Маячный, где нас будет ждать ледокол, который по "Омеге" даст приказание на всплытие. Я и командир ПЛ считали, что "Омега" находится на ледоколе, а как потом оказалось, это береговая шумопеленгаторная станция. Никаких документов по организации связи с ней на ПЛ не было. Чирков и Кутявин определили место с точностью 17 миль, это я выявил после погружения. Если бы мы пошли по их данным, то неизвестно, чем бы всё это закончилось, скорее всего катастрофой. Я определил место по радиомаякам и визуально по трем вершинам сопок (вулканов), после чего мы начали движение в заданную точку, контролируя своё место по глубинам. При подходе к точке нашли полынью во льдах и всплыли без хода. Командир отдраил верхний рубочный люк и поднялся на мостик, следом за ним поднялся и я. Кругом сплошное ледяное поле, на палубе три здоровых льдины высотой до двух и более метров. К нам подошел ледокол и буксир, развернули нас во льдах, после чего начали нас заводить в базу. До подхода к пирсу скинули льдины с палубы. 17 марта ошвартовались к пирсу.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
В конце 1974 года атомную подводную лодку отправили в г. Северодвинск. Лодка стояла у 11-го заводского причала, откуда в 1981 году отправилась в свой последний поход. Там же, в Северодвинске, где в 1958 году первый командир Гуляев Иван Иванович создавал свой экипаж, спустя почти два десятка лет он был расформирован. На атомоходе осталось десять моряков-подводников, которые готовили его для захоронения (затопления) в водах Карского моря. Десять "последних из могикан", которым выпала доля затопить уникальный атомоход, оставившего за свой короткий срок пребывания в составе ВМФ Советского Союза яркий след в развитии науки, судостроения атомного подводного флота. Примечательно то, что эта десятка (так уж совпало, а может знамение?) представляли всех моряков-подводников, прошедших службу на лодке в 1959–1981 годах. Одни служили с Анатолием Ивановым, Леонидом Баренблатом, вторые – с Феликсом Литвиненко, Сергеем Овтиным, Анатолием Кавуном, Иваном Фильшиным, Богданом Ковцуном, третьи – с Шидловским, Гончаровым, Осиповым, четвертые – с Геннадием Петуховым, Подгорным. В начале сентября 1982 года исполняющий обязанности командира лодки капитан 2-го ранга Алексей Анатольевич Иванов повёл свой корабль, которому отдал около 23 лет службы, в свой последний поход в Карское море. С ним ушли капитан 3-го ранга Леонид Баренблат, мичманы Анатолий Кавун, Сергей Овтин, Геннадий Петухов, Неживок, Гончаров, Вертянов и трое матросов срочной службы (пусть простят меня сослуживцы, если произошла ошибка в фамилиях, ведь столько прошло времени).
10 сентября 1981 года славная атомная подводная лодка, на которой служили сотни и сотни моряков, ушла на дно Карского моря. После возвращения на базу, аварийную группу (так их назвали) начальство построило на пирсе и объявило благодарность. Мичман Анатолий Кавун задал вопрос о награждении участников сложного и тяжёлого 3-дневного перехода в Карское море. Ему ответили: "Мичман, закройте рот на многие десятилетия. Ибо эта операция отнесена к разделу "Совершенно секретно"". Потом каждый дал подписку, "не открывать рот на эту тему" в течение 25 лет! Пусть простят меня подводники, которых не назвал. Но они, вне зависимости от этого, могут гордиться, что имели честь принадлежать к экипажам уникальной атомной лодки первого поколения К-27 бывшего Советского Союза.
Об этом очень хорошо сказано в стихотворении замечательного человека, офицера-подводника капитана 1-го ранга , ныне покойного, посвященном экипажам АПЛ К-27.
Глава 5. КОМАНДИР, ИСПЫТАТЕЛЬ, НАСТАВНИК, ГЕРОЙ
Командир подводной лодки – Это, братцы, не пустяк! Путь и долгий, и нелёгкий Пройден им не просто так.
Милованов В.Н., капитан 1-го ранга
В Уральском селе Кисловское в семье рабочего Гуляева И.П. 28 мая 1922 года родился сын, и дали ему имя Иван. Отец работал на железной дороге, получал небольшое жалование, которого хватало только сводить концы с концами. Ваня рано начал помогать родителям по хозяйству. Когда ему исполнилось 7 лет, он пошёл в первый класс Кисловской школы. Мальчик был прилежный, хорошо учился, дружил с товарищами. В средних классах был редактором школьной газеты, которая отражала жизнь школы, участвовал в спортивных соревнованиях. В 1937 году окончил семь классов и продолжил учёбу в покровской средней школе. Ивана тянуло к знаниям. Он дополнительно изучал черчение, английский язык, физику, так как с детства мечтал о небе, всегда говорил родителям, что будет лётчиком, "низко-низко пролечу над любимым селом, над нашим домом". Но встреча с братом школьного учителя Ломаева резко изменила его судьбу. Тот был моряком-подводником. Он рассказывал о морских походах, военных кораблях и подводных лодках. А какая у них форма! Это повлияло на выбор Ивана. За время учёбы в школе он был только "ударником" и "отличником". Весёлый, общительный, единственный гармонист в селе, был всеобщим любимцем у односельчан.
В 1939 году вступил в ВЛКСМ, а в 1940-ом успешно окончил 10 класс Покровской школы. Получил аттестат об образовании. Окончив десятилетку, он пишет заявление в Покровский райвоенкомат с просьбой направить его в Ленинград для поступления в Высшее Военно-морское училище имени М.В.Фрунзе. И хотя в аттестате стояли одни пятёрки, и он сдал все экзамены, его постигла неудача: не прошёл по конкурсу. Возвратившись в село, не пал духом, но переживал долго. Было неловко перед земляками. Казалось, что глаза каждого встречного говорили: "А мы-то в тебя верили", – вспоминал И.И.Гуляев. В это время семья Гуляевых переезжает в новый дом по улице Ленина, 97 села Кисловского. Осенью 12 сентября 1940 года Ивана призывают на службу в ВМФ. Три года служил номерным в 891 батарее противоздушной обороны главной базы Тихоокеанского флота. За время службы избирался комсоргом батареи. В 1942 году вступил кандидатом в члены КПСС. Шла жестокая Великая Отечественная война. Иван неоднократно писал рапорт для отправки на фронт. Ему отвечали: "Здесь ты нужнее для работы с молодежью по изучению военно-боевой техники". В 1943 году Иван поступил в Тихоокеанское Высшее Военно-морское училище. В 1945 году Гуляев принял участие в войне против империалистической Японии. Осенью 1945 года Иван был переведён в Каспийское высшее военно-морское училище, которое окончил в 1947 году. В звании лейтенанта по собственному желанию был отправлен служить на Северный флот командиром рулевой группы подводной лодки К-21, которой командовал знаменитый подводник Лунин. Создание морских ракет явилось особым и значительным шагом в развитии ракетостроения. Проверить и подтвердить исключительные качества новейшего боевого оружия можно было, лишь испытав его в экстремальных условиях. Первым командиром подводного ракетоносца (другие страны таких подводных лодок ещё не имели) стал капитан третьего ранга Ф.И.Козлов.
На Б-67 Гуляев в должности старпома участвовал 16 сентября 1955 г. в пуске из акватории Белого моря, впервые в мире, с борта подводной лодки, находившейся в надводном положении, баллистической ракеты Р-11ФМ. С декабря 1955 и по 1958 год в качестве командира ПЛ Б-67 И.И.Гуляев участвовал в проведении испытаний под руководством Сергея Павловича Королёва. На флоте закономерно считали лучшим испытателем подводных лодок и оружия капитана первого ранга Гуляева И.И. Высокий профессионализм, смелость, уверенность, скрупулёзный расчёт –эти качества как раз необходимы испытателю, и он (Гуляев) ими обладал. Именно Иван Иванович лучше всех стрелял новыми в те годы маневрирующими торпедами. Он разработал тактические приёмы их применение, командовал первой в мире подводной лодкой с баллистическими ракетами на борту, испытывая их на живучесть в условиях штормовых заполярных морей. Он выходил в море тогда, когда всем остальным кораблям по погодным условиям выход был запрещён, погружался на предельную глубину, по его кораблю наносили удары противолодочным оружием. В феврале 1958 года Гуляева И.И. назначили командиром атомной подводной лодки К-27, которую еще даже не начали строить. В 1960 году экипаж Гуляева прибыл после учёбы в Обнинске на завод. Лодка уже строилась на стапеле. Как опытного подводника, Ивана Ивановича посылали вторым командиром в поход в Атлантику на дизельной подводной лодке, которой командовал капитан 2-го ранга Швецов Геннадий Никонович. Плавание планировалось 5-месячным. Но вернулась лодка недели на две раньше. Вышел из строя один из дизелей. За этот поход Гуляев И.И. был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Приходилось Гуляеву за время строительства плавать и на других лодках, особенно во время учений.
Командир ПЛ "Б-82", капитан 2 ранга Швецов Геннадий Никитович. Диплом о пересечении Экватора и Крещении. -
Строительство АПЛ К-27 то прерывалось, то возобновлялось. Многие проблемы приходилось уточнять и даже решать на месте. Особенно это касалось защиты ядерных энергоустановок. Но это всё не смущало Гуляева, наоборот, он с большим интересом вникал в специфику своего корабля. Как-то Иван Иванович рассказывал: «У меня всегда вызывало удивление, как это так – металл течёт в металле, при этом его качает насос. Понимал, что технически это возможно. Но ведь хоть теплоноситель – жидкость, но металл. Побьёт ведь лопасти. А когда позже я посмотрел (главные насосы отработали уже много тысяч часов), так лопасти вроде лучше стали. Правда, гоняли они металл, нагреваемый ещё не реактором, но какая разница.» Командуя атомоходом, Гуляев совершил первое в истории Советского военно-морского флота длинное автономное плавание, после которого доложил: "Наши лодки могут ходить вокруг Земного шара, не всплывая!" Вскоре такие походы состоялись, и в 1966 году капитану 1-го ранга Гуляеву И.И. за отличное выполнение задания и за проявленное мужество было присвоено звание Героя Советского Союза. За время службы на подводных лодках и других кораблях он прошёл по морям и океанам расстояние, которое немного меньше расстояния от Земли до Луны. В феврале 1973 года в соответствии с законом, по возрасту, ушёл Иван Иванович в запас. Но это, конечно, был чисто формальный факт. Человек с таким опытом плавания на ПЛ и освоения новых путей в судостроении был, конечно же, известен в широких и узких кругах кораблестроителей. Пять лет проработал Иван Иванович в научно-исследовательских учреждениях в качестве научного сотрудника и ведущего инженера. Душа же моряка рвалась в море. С июля 1978-го по июль 1992 года Иван Иванович работал капитаном-наставником в Экспедиции спецморпроводок, где мы с ним и встретились. Выполняя свои основные функции, он при необходимости плавал в качестве старпома и капитана судов. Плавал не только в каботаже, но и за границу. Бывал в портах Германии, Норвегии, Румынии, Югославии и т.д. Стал дипломированным капитаном дальнего плавания.
