После РНВМУ – 1-е Балтийское ВВМУ, с 1953 г. училище подводного плавания. В 1952 г. во время зимних каникул я приехал в Ригу навестить брата. К.А.Безпальчев уже был начальником 2 Балтийского ВВМУ. Я был у него, он очень тепло встретил меня. Мы не зря называли его Батя.
Рига. 1952 г., январь.
Первый два курса были общими, готовили вахтенных офицеров. В 1953 г. училище стало готовить подводников. И тут впервые я понял, что мне не просто будет с моей фамилией. Стали переводить в Училище инженеров оружия курсантов, которые по состоянию здоровья не могли служить на подводных лодках и по собственному желанию. Так как я хотел служить на подводных лодках и не подавал рапорт на перевод, меня командир роты долго уговаривал перейти в училище оружия. Но поскольку я учился хорошо, только закончилось дело врачей, то насильно меня, как видно, не решились перевести. Так я остался в училище и перешёл на штурманский факультет. После первого курса мы проходили практику на торпедных катерах в губе Долгая. В бригаде ещё были американские ТК, удалось даже пару раз выйти в море на них. Уже при нас эти катера передали обратно американцам. Жили мы на плавбазе, руководителем практики был капитан 1 ранга с кафедры морской практики (фамилию не помню) и почему-то он меня невзлюбил. В результате за месяц я получил от него сорок суток ареста. Даже за такой курьёзный случай. Прибыл к нам на короткое время курсанты старшего курса, в числе которых был Верещагин Валентин Петрович, наш нахимовец 1949 г. выпуска. И был преподаватель Верещагин. На построении наши курсы стояли друг против друга, и я из строя окрикнул Валю по фамилии. Тут же получил 10 суток ареста за фамилярность по отношению к преподавателю. Обычно нарушители дисциплины оставались на практике еще на 10 суток в счёт отпуска. Так как меня не оставили, то я решил, что пронесло. Но не тут то было! С приездом в Питер меня вызвал начальник строевого отдела и в присутствии нашего руководителя практики объявил мне 10 суток ареста. На гауптвахту нас (со мной еще был, если не ошибаюсь, Лёша Кирносов) отвозил мичман.
Мы заказали такси ЗИЛ и с шиком подкатили к комендатуре, чем вызвали шок у дежурного. Перед днём ВМФ нас выпустили по амнистии, но в училище сразу отпуск не дали до прибытия с практики остальных нарушителей. Я дежурил на КПП, когда эта группа возвратилась и увидели меня в матросской форме, посчитали, что я отчислен из училища. Но быстро все прояснилось. После второго курса практика была на ЭМ «Опасный» в губе Ваенга. Там я успел походить на швертботе под парусом до самого острова Сальный. Возвращались промокшие и с удовольствием пили вино у камина! После третьего курса уже штурманского факультета наша практика проходила на учебном корабле. Прошли вокруг Скандинавии, в Баренцевом море зашли на Новую Землю (там еще не было полигона испытаний ядерного оружия) и на острова.
Сохранились фотографии:
На Новой Земле, 1954 г. Я второй слева в первом ряду.
Баренцево море, Семь островов, 1954 г., я четвертый слева.
После окончания ВВМУ по запросу командира «С-148» В.Г.Ефиманова был назначен командиром рулевой группы ПЛ «С-148» 96 БПЛ 33 КОУ ДИПЛ. Замполитом на лодке был капитан 3 ранга Попов Николай Павлович, замечательный человек, душа офицерского и личного состава. Прошёл войну, поступил в училище им. Ф.Э.Дзержинского, но по приказу переведён в политучилище. Таких политработников, к сожалению, на флоте было мало. При посещении в 1956 г. главкома ВМФ, который прибыл в казарму и зашёл в помещение ПЛ «С-148», в кубрике находился матрос (а это был день спецподготовки). На вопрос главкома, почему он не на занятиях, матрос заявил, что выполняет поручение замполита. Не разобравшись, главком тут же отдал приказ: «Снять с должности замполита, шифровку по флотам». Позже я встретил Н.П.Попова в Сочи, он был замполитом на первой атомной ПЛ «К-3», но был списан медкомиссией. Так самодурство портит службу людям. В декабре 1956 г. ПЛ «С-148» перешла и стала на якорь в губе Ура возле о.Медвежий для изучения условий базирования. Стояли весь месяц и только перед самым новым годом вернулись в Полярный и 26.12.56 г. я был назначен командиром БЧ-1-4 на ПЛ «С-148».
.
Нашей лодке пришлось еще один раз осваивать новый пункт базирования – губу Западная Лица. В апреле 1956 г. нас вместе с ПЛ «С-80» поставили в губе Малая Лопатка к борту плавмастерской от СРЗ-10 для проведения планового ремонта в отрыве от базы. В это время местность в окрестности губы Западная Лица еще не была очищена от последствий Великой Отечественной войны, всюду были склады с цинками патронов, винтовок, вполне пригодных к использованию. Старшины, отпускаемые на берег, находили их, вскрывали и устраивали стрельбу. Пришлось сход на берег ограничивать. Там же я впервые столкнулся с капитаном 1 ранка А.А.Юдиным, бывшим тогда командиром соединения крейсеров. Так как на плавмастерской была шлюпка, а я ещё с РНВМУ очень любил ходить на яле под парусом, то иногда брал матросов и выходил в Малой Лопатке. Сначала ходили на вёслах, я проводил инструктаж, а потом ставили парус. В один из таких дней на рейд зашёл крейсер с А.А.Юдиным на борту. Увидев шлюпку под парусом, он приказал поднять флажный сигнал «Шлюпке подойти к борту». Я приказал рубить рангоут и хотел идти на вёслах к плавмастерской, мне не хотелось в затрапезном виде (старый замасленный китель, брюки, ведь шли работы на лодке) появляться на крейсере. Но с крейсера спустили катер и послали за мной офицера. Он очень просил меня идти на крейсер, иначе будет наказан. Пришлось подчиниться. Выслушал я тогда много от Юдина – что за вид, нашел он и оторванную пуговицу на кителе, и что я подвергал риску людей и так далее.
Контр-адмирал А.А.Юдин. - Лурье Вячеслав Михайлович. Адмиралы и генералы Военно-Морского флота СССР: 1946-1960. М.: Кучково поле, 2007.
Приказал вернуться на лодку и прислать старшего. Командиром тогда был Л.А.Матушкин, но он был в Полярном, и на крейсер отправился помощник. Я сел на вёсла на ялике, и мы отправились на крейсер. Всё кончилось небольшим разносом. Так как ремонт затягивался, в отпуск ушел командир и я.
О моей семье.
Ещё будучи курсантом РНВМУ в 1950 г. в отпуске я познакомился с моей будущей женой. Моя двоюродная сестра отдыхала в п. Васищево в доме отдыха. Я поехал навестить её, а она рассказала знакомой девушке, что приезжает брат-моряк. И они отправились на лодке встречать меня. Был я тогда меньше ростом Лили, мы в Харькове встречались всей группой.
Эта фотография уже 1951 г. я курсант. На фото сестра Лили Наташа, Лиля, я и подруга Лили Майя.
Завоевание сердца Лили длилось шесть лет. В 1953 г. я с моим другом Толей Нестеровым приехал в отпуск в Харьков. Толя был сиротой, и иногда мы отпуск проводили вместе. Лиля училась в Харьковском мединституте и с группой была в колхозе на уборке урожая. Так как это было под Харьковом, мы поехали выручать Лилю. Ударно поработав на уборке, перевыполнив все нормы, мы уехали вместе раньше срока. Второй раз мы выручали Лилю в 1955 г. После выпуска из училища поехали с Толей в Харьков и узнали, что её группу отправили в Запорожскую область. 20 сентября в день рождения Лили у нее дома мы узнали, что на группу пытались нападать амнистированные уголовники, но их отпугнули ребята группы. Мы пообещали, что поедем и привезём Лилю.
Толя Нестеров и я.
Прямо из-за стола, собрав гостинцы для Лили, мы поехали ко мне домой, взяли кортики, плащи, которые были, и уехали поездом в Большой Токмак. Там узнали, какая машина может нас подвезти. Нашёлся водитель из нужного нам колхоза, он вёз помидоры. К вечеру приехали в колхоз и узнали, что в целях безопасности группу увезли в другое место. Так как мы были в форме, то жители подумали, что мы приехали разбираться и быстро нашли нам машину, которая ехала в нужное нам место. Машина была с зерном, мы бросили сверху плащи и поехали. Уже было темно, когда мы приехали, нам указали место, где расположились студенты. Освещения на улице не было. Мы разошлись по сторонам дороги и готовы были отразить любое нападение. Но оказалось, что за нами шли студенты. Приехали мы вовремя, группу собирались перевезти ещё в другое место. Передав гостинцы Лиле, стали ждать отправки. Примерно через час подъела машина, мы погрузились и через несколько часов были на месте. Девушек разместили в клубе, ребятам дали комнату, а мы, получив от студентов собранные разные шаровары, рубашки, разместились в стоге сена во дворе. С утра начали работать. Работали на выгрузке арбузов. Наша с Толей задача была перевыполнить норму, чтобы забрать Лилю. Через пару дней мы проснулись от чавканья над нашими головами лошадиной морды. Пришлось просить убежища у девушек на сцене, отгородившись занавесом. Примерно через неделю всех студентов собирали в Б.Токмаке. Оттуда мы хотели уехать в Харьков, но Лиля не захотела брать вещи, не была уверена, что отпустят. После собрания (мы были в форме) подошли к руководству, наплели всякую чепуху, и вопрос решился в нашу пользу. Машину не дождались и пошли пешком 25 км. Было очень весело, хоть и устали. Перед сном я подошёл к Лиде и впервые её поцеловал. Правда, потом она говорила, что не помнит такого. Утром мы проснулись под шум ливня. Дороги размыло и пришлось 5 км идти на ближайшую станцию. Взяли билеты и через час ехали уже в Харьков. Хотелось есть, но у нас с Толей хватило денег только на пару пирожков для Лили. Ей сказали, что мы уже поели. После возвращения в Харьков мы уже поняли, что будем вместе всегда.
Свадебное фото
И вот в конце июня я приехал в Харьков и 3 июля 1956 г. мы поженились. 6 апреля 1958 г. у нас родился сын Алексей. Я уехал на Север, а жена продолжала учебу в ХМИ. День 3 июля 1956 г. самый счастливый в моей жизни. Моя жена Швец Лилиан Яковлевна всегда была со мной, переносила все тяготы жизни в тяжелых условиях в начале моей службы, когда жили в финском доме в восьмиметровой комнате, все переезды, жизнь в съёмных квартирах во время службы на строящейся ПЛ, во время учебы. И везде она работала, сначала в госпитале в Полярном диетологом, потом врачом-лаборантом. Во время моей учёбы на классах она закончила курсы врача-невропатолога и в дальнейшем работала в госпитале и в военной поликлинике. Везде она пользовалась большим авторитетом. Когда после моего увольнения мы приехали в декабре 1984 г. в Видяево, то её сразу пригласили на консультацию в госпиталь. А я занимался приобретением через военторг комплектов формы для клуба юных моряков. И когда вторично мы приехали в Видяево в декабре 1985 г. её снова несколько раз, пока мы были в Видяево, приглашали на консультацию. Только благодаря ей я достиг всего в службе. Её любовь и верность сохранили меня. И я счастлив. В июне 1958 г.. я был назначен командиром БЧ-1 строящейся ПЛ 641 пр. «Б-36». Командиром ПЛ был А.Ф.Дубивко, старпомом Смирнов, минёром мой однокашник Бочкарев Олег. Это был третий корпус, первые «Б-94», «Б-95». Испытания проходили сначала в Таллине, затем с наступлением холодов перешли в Лиепаю. Там пришлось еще испытывать новые перископы с встроенным секстаном. Поэтому только в конце декабря 1959 г. было принято решение отправить нас к постоянному месту базирования в г. Полярный. Шли вокруг Скандинавии и 3 января 1960 г. прибыли в Екатерининскую гавань и вошли в состав 211 БПЛ 33 КОУ ДиПЛ.
Экипаж «Б-36». Фото из архива А.П.Андреева, ленинградского нахимовца 1953 г. выпуска, участника похода на Кубу в 1962 г.
В это время на 96 БПЛ стали поступать новые пл 633 пр. Ф-1 (флагманский штурман) 33 ДиПЛ А.П.Бурсевич предложил мне должность Ф-1 96 БПЛ. Так как я хотел дальше служить по специальности, то сразу согласился. И тут я понял, что моё дальнейшее продвижении может быть только тогда, когда подразделения, мною возглавляемые, будут в числе лучших. Уже при назначении на 96 БПЛ возникли трудности. Командующий СФ адмирал А.Т.Чабаненко вычеркнул мою фамилию из проекта приказа. Командир 33 ДиПЛ Н.И.Ямщиков отказался заменить меня. Вторично А.Т.Чабаненко вычеркнул мою фамилию и предупредил начальника ОК, что если еще раз увидит мою фамилию в приказе - будет наказан. Но Н.И.Ямщиков заявил, что дивизией командует он и другую фамилию давать не будет. В мае 1960 г. Ф-1 Подводных Сил СФ капитан 1 ранга Д.Э.Эрдман вызвал меня к себе и сказал, что не получается с моим назначением, езжай в отпуск, в следующем году пойдешь на классы и оттуда будешь назначен. Я уехал в отпуск. А в июне, когда А.Т.Чабаненко убыл в Северодвинск, приказ о моем назначении подписал заместитель. Так что моим крестным на поприще штурманской службы я считаю Н.И.Ямщикова.
Окончание следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
6 февраля 2015 года на 79-м году жизни скончался Э.Д.Днепров, выпускник Ленинградского Нахимовского училища (1954), выпускник штурманского факультета ВВВМУ им. М.В.Фрунзе (1958), впоследствии - первый избранный Министр народного образования России (1990-1992). Похороны Э.Д.Днепрова состоятся в Пн, 9 февраля. Прощание пройдет в малом ритуальном зале ЦКБ (г.Москва, ул. Маршала Тимошенко, д.25) начало в 12:30. Поминки пройдут в главном здании Высшей школы экономики (г.Москва, ул. Мясницкая, д.20) в Профессорском зале, аудитория 300, начало в 15:00. По организационным вопросам обращаться к Максиму Петрову по тел. +7 (916) 247 90 76, адрес электронной почты М.Петрова (у архивариуса karasevserg@yandex.ru)
Российский педагог, академик Российской академии образования, в 1988-1989 годах руководитель временного научно-исследовательского коллектива «Школа» при Гособразовании СССР, разрабатывающего концепцию современной реформы образования; в 1990-1992 году первый избранный министр образования новой России, впоследствии директор Федерального института планирования образования, профессор Государственного университета Высшая школа экономики. Эдуард Дмитриевич Днепров родился в Москве 10 декабря 1936 года в семье морского офицера. Продолжив семейные традиции, начал свою трудовую деятельность юнгой на учебном корабле «Неман». В 1948-1954 годах учился в Ленинградском нахимовском училище — в то время образцовом учебном заведение, которое давало своим воспитанникам прекрасное общее среднее образование. В 1958 году окончил с отличием штурманский факультет Высшего военно-морского училища им. М.В.Фрунзе. С 1958 по 1971 годы служил на боевых кораблях Северного и Балтийских флотов. В середине 1961 года старший лейтенант Э.Д.Днепров штурман и парторг эскадренного миноносца «Отменный» написал письмо Н.С.Хрущеву, в котором предлагал провести демократические реформы в стране, в частности ввести двухпартийную систему, убрать политотделы из армии и назначить гражданского министра обороны. Э.Д.Днепров оказался под следствием по политической статье, был исключен из членов КПСС и разжалован в лейтенанты. В 1970-м году он был восстановлен в членах КПСС как отличный специалист и образцовый офицер-штурман. Весной 1971 года он уволился со службы по состоянию здоровья. В 1959 году, через год после начала офицерской службы Э.Д.Днепров поступил в Ленинградский государственный университет на филологический факультет, позже перевелся на факультет журналистики, который окончил с отличием за полтора года в 1961 году. Далее Э.Д.Днепров продолжив обучение в аспирантуре Ленинградского университета. В 1967 году он, будучи офицером, защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата исторических наук. После демобилизации в 1971 году Э.Д.Днепров работал старшим научным сотрудником, а затем заведующим лабораторией истории отечественной школы и педагогики НИИ Общей педагогики АПН СССР и был признан одним из ведущих специалистов по истории российского образования и педагогической мысли. В 1884-1985 годах он выступил с резкой критикой школьной реформы 1984 года и вскоре стал лидером зародившегося общественно-педагогического движения, которое требовало коренной демократической перестройки образования.
В 1987 году Э.Д.Днепров предложил подготовленную им концепцию новой образовательной реформы и в 1988 году создал научно-исследовательский коллектив «Школа» при Гособразовании СССР, который под его руководством разработал базовые философско-теоретические и социально-педагогические основания новой образовательной реформы. Концепция реформы в декабре 1988 года была одобрена Всесоюзным съездом работников народного образования и с 1990 года стала основой работы нового Министерства образования Российской Федерации. В июле 1990 года Верховным Советом Российской Федерации Э.Д.Днепров был избран министром образования России и стал организатором и руководителем школьной реформы, направленной на демократизацию и обновление отечественного образования. В 1992 году Верховным Советом был принят созданный им проект закона «Об образовании», который, по мнению ЮНЕСКО, стал самым прогрессивным и демократическим образовательным актом конца XX столетия. После ухода из министерства в декабре 1992 года Э.Д.Днепров вскоре защитил докторскую диссертацию по педагогике и продолжил активно заниматься проблемами реформирования образования, оставаясь до последнего времени одним из его «теневых» стратегов. Почти все стратегические и концептуальные документы в сфере образования за минувшее пятнадцатилетие либо написаны Э.Д.Днепровым, либо созданы при его непосредственном участии. Э.Д. Днепров автор свыше 350 научных трудов, в том числе 20 книг по теории, истории и политологии образования.
Я уверен, что тогда был феномен Нахимовского училища. Нахимовские училища были созданы в 1944 году, в стране их было три: В Ленинграде, Тбилиси и Риге. Но знаменательным было Ленинградское. По ряду причин. Во-первых, Ленинград - это вторая столица, интеллектуальный центр. Во-вторых, это училище сознательно выстраивалось, говоря современным языком, как экспериментальная педагогическая площадка, которую надо было заново засевать, заново строить. Над нахимовцами и их педагогами не довлели стереотипы и директивы традиционной школы. И, наконец, в те годы, когда я учился: 48-54 годы, был разгар борьбы с космополитизмом. Начальник же училища Грищенко был настолько умен, что всю профессуру, которую выдворили из Ленинградского университета, он переодел в военную форму, дал погоны, дал хорошую зарплату и забрал в училище. То есть в мои годы там были супер преподаватели, супер уровень образования. Феномен этого училища - это феномен своеобразного морского лицея. Казалось бы, армейская, флотская атмосфера, казарма и прочее, а на самом деле, на фоне той школы, которая существовала, мы были очень свободными людьми. У нас была вольница, а с другой стороны, - образование высочайшего уровня. Например, в нашем выпуске из 96 человек - 24 медалиста (20, - М.С.Глинка). Мы заняли все первые места по всем предметам в ленинградских олимпиадах. Физика, математика, химия, литература - все было перекрыто нашими ребятами. Я тогда занял одновременно первое и второе место по литературе. А самое главное, что отложилось в памяти, да и осталось на всю жизнь, - это особое воспитание, построенное на чувстве чести и ответственности.
Наши искренние соболезнования родным и близким, однокашникам, товарищам и сослуживцам Эдуарда Дмитриевича Днепрова.
Днепров Эдуард Дмитриевич: Ушел из жизни первый министр образования РФ Эдуард Днепров / ПЕДСОВЕТ: образование, учитель, школа
Необходимо отдать должное начальнику училища Б.В.Селянину (1987-1991 гг.). Он сумел «выбить» средства для ведения реставрационных работ, в результате чего девятой мастерской ЛенНИИпроекта была изготовлена проектно-сметная документация на реставрацию дворца и приспособления его под музей. С 1988 года здесь начался ремонт зданий дворца и учебных корпусов, который, однако, не ликвидировал все аварийные участки. Причиной тому были мелкие строительные организации, не обладавшие достаточным производственным потенциалом для ведения масштабных работ. Но дворец ожидало еще одно испытание. В ночь на первое сентября 1986 года от повреждений электропроводки над кровлей Голубого зала загорелись деревянные чердачные перекрытия. Из девяти стропил шесть были сильно повреждены и подлежали замене. Руководство ЛАУ, используя собственные скромные финансовые ресурсы, приняло решение накрыть Голубой зал временной кровлей и тем самым спасло его от дальнейшего повреждения.
Знамя Ленинградского Арктического училища ММФ СССР 1990 год.
В 1992 (по некоторым данным в 1991) году в соответствии с Указом ММФ СССР ЛАУ было объединено с ЛМУ (Ленинградское Мореходное Училище) и фактически перестало существовать. В 1991 году, по приказу министра морского флота России, Ленинградское Арктическое Училище было расформировано, и Константиновский каменный дворец вновь надолго потерял своего хозяина.
Курсантские годы…1962-1965 г.г.
УЧЁБА В ЛЕНИНГРАДСКОМ АРКТИЧЕСКОМ УЧИЛИЩЕ
Радиотехническое отделение располагалось в восточном крыле здания. Окна аудитории выходили на старый Константиновский парк и водный канал, (заросший кувшинками и зеленой ряской).
Южный фасад Константиновского дворца, лестница на террасу. На втором этаже окна аудитории радиотехнического факультета.
В моем семейном архиве сохранилось много фотографий тех лет, часть из них я опубликую в книге. Курсантская жизнь, замкнутая в четырех стенах, за которыми был запретный мир, доступный только в выходные дни. Строгое и точное, расписанное по часам и минутам, расписание повседневного обихода.
г. Ленинград, осень-зима 1963 года.
Распорядок дня в училище был следующий: подъём в 7 часов утра, после чего мы отправлялись на зарядку, убирали постели, а затем после туалета уходили на завтрак. После завтрака проводилась утренняя поверка перед занятиями. Учебные занятия в аудиториях начинались по звонку с 9:00 до 15:00.
Бывший конюшенный корпус, курсантская столовая училища.
В это время делался перерыв на обед, а затем начиналась самоподготовка, продолжавшаяся до ужина в 18:00.Приём пищи производился в столовой поротно, чтобы исключить толкотню и суету. Кушали мы за длинным столом (10-12 человек). Иногда во время обеда в ход шли военно-морские шуточки. Любимой шуткой уже поевших была «проверка бдительности». Это делалось так: кто-то из курсантов поднимал нижний край клеёнки, второй наливал из чайника в образовавшийся жёлоб горячую воду. Кто это замечал, тот сворачивал клеёнку и направлял поток воды дальше. А тот кто слишком увлекался едой, получал на штаны порцию горячей воды.
Сытые, счастливые, идём с камбуза в аудитории…
Каждый день перед ужином проводился развод курсантов – от каждой роты назначались дежурные по училищу, камбузу, столовой и другим объектам. Кроме того, на плацу училища проводились строевые занятия.
Вечером работали спортивные секции. Так проходила рабочая неделя, завершаясь увольнением в город в субботу вечером и в воскресенье.
Как молоды мы были… совсем мальчишки… В перерыве между лекциями…
Училище жило веселой жизнью молодых, здоровых людей, стремящихся к одной цели. Будни учебы в училище незаметно «полетели», удаляя от прошлого и наполняя наши молодые души новыми познаниями мира и самостоятельной жизни.
Учебно-тренировочные походы на шестивесельных ялах. Познаем тяжелый морской труд…на ладонях кровяные мозоли, в лицо солёные брызги.
Так выглядела учебная гребная база училища в 1962-1965 гг.
День и ночь, работа и учеба, вечерняя самоподготовка, дежурства по роте, по камбузу (камбуз это столовая, на корабле - это помещение для приема пищи). Столовая находилась в Конюшенном корпусе. В этом же корпусе был спортивный зал и учебные классы по электротехнике.
Конюшенный корпус, аудитория по электротехнике морских судов.
Я родился в г. Коростене Житомирской области. Родители мамы Рудницкие Исаак Моисеевич и Мария Марковна жили в Малине, о родителях отца я знаю очень мало.
Вот фото моих родителей 1932 г.
Примерно в 1935 г. мы переехали в Киев, где папа работал главным бухгалтером Дарницкого вагонно-ремонтного завода. В Киеве 19 июля 1936 г. родился мой брат Ефрем. В апреле 1941 г. отца призвали на переподготовку офицерского состава и он уехал во Владимир-Волынский в 212 гаубично-артиллерийский полк. Вернуться он должен был 26 июня 1941 г.
Хорошо помню начало войны. 21 июня в Киеве проходили учения по ПВО, и когда в 4 часа утра 22 июня мы услышали взрывы, проснулись, я и мама, увидели в окно зарево, мама решила, что продолжаются учения. Утром я с братом вышли погулять и увидели на углу ул. Жилианской и Красноармейской толпу народа у репродуктора. В это время пришёл к нам мамин родной брат и сказал, чтобы мы быстро шли домой. А дома увидели плачущую маму и услышали, что началась война. Уезжали мы из Киева 3 июля 1941 г. внезапно. Маме позвонили и сказали срочно собрать один чемодан и выходить, подъедет машина. Это был грузовик, и мы втроём уселись сверху на вещи и поехали в Харьков. Киев был почти окружён, по пути над нами пролетел немецкий бомбардировщик, все бросились в поле, а мама решила ничего не делать, мы остались сидеть на вещах в кузове. К счастью самолёт пролетел мимо. Из Харькова мы уезжали в теплушке с семьёй маминого брата и бабушкой, ехали в Фергану. Там мы жили в бараке, спали на веранде вдоль барака и иногда утром из-под подушки выбрасывали скорпионов. Переболел малярией. 22 апреля 1943 г. умерла бабушка Мария Марковна Рудницкая. В середине 1943 г. мы по приглашению другого маминого брата уехали в Новосибирск. Хотя у нас все документы были оформлены, в Джамбуле нас высадили для выяснения, мама пошла в комендатуру, а я и брат, как помню, сидели у забора на корточках под палящим солнцем. В конце концов мы приехали в Новосибирск, где я пошёл во второй класс (в первом не учился). Снимали комнату в полуподвальном помещении, хозяйка всё надеялась на приход немцев. Помню, что всегда были всегда голодными. Самым большим лакомством для нас было пюре, посыпанное поджаренными хлебными крошками. В марте 1944 г. мы (мама, я и мой брат) возвратились из эвакуации в г.Харьков. Возвратиться в Киев, откуда мы уезжали в июле 1941г. не получилось, скорее всего потому, что там никого в это время из родственников не было, а в Харькове был мамин родной брат. Через некоторое время мама заболела и нас с братом определили в спецдетдом им.Ф.Э.Дзержинского.
Об этом детдоме могу сказать только очень хорошее. Этот детдом был организован ещё А.С.Макаренко. У нас было свое хозяйство, выращивали картошку, кукурузу, были свои сады. Везде мы работали на уборке урожая. Особенно нравилось работать вечерами, когда после работы на костре пекли тыкву и картошку. В то время Журавлёвка, где располагался детдом, была окраиной Харькова, было много мин вокруг. И были жертвы среди воспитанников. Чуть было и я не попал в число жертв. Мы собрались группой 6 ребят пойти и поискать мину, чтобы достать шарики из неё. По пути меня позвала воспитательница, и я остался что-то делать, не помню, что. Мы сидели в библиотеке, когда услышали взрыв и увидели на склоне холма падающих ребят.
Моя морская служба началась с поступлением в 1945 г. в Рижское Нахимовское военно-морское училище. До этого я о море ничего не знал.
В 1945 г. мой дядя сказал, что идёт набор в РНВМУ, и я согласился поехать в Ригу. В начале декабря мы с ним улетели в Ригу. Это был мой первый полёт на самолёте. По прибытию в Ригу были проблемы с моим зачислением – мой рост был 129 см. (требовалось не менее 130) и вес 23 или 24 кг. Хотя занятия уже шли меня всё же зачислили в училище. Так началась моя морская судьба. И я очень рад, что так произошло.
Вручение погон, погончиков и ленточек (Посвящение в нахимовцы).
Хотя первые годы в училище были не очень приятные. Был в нашем взводе один воспитанник – ярый антисемит. Под его руководством началась травля меня. Это сыграло очень плохую роль в моём физическом развитии. Из детдома я приехал очень физически слабым. Моё желание как-то набраться сил встречало насмешки и издевательство, и я старался быть в стороне от всех. В конце концов мне стало так плохо, что я написал маме, чтобы она забрала меня, что я готов голодать, но не подвергаться издевательствам. Через некоторое время меня вызвал Батя, я сказал что хочу быть моряком, но это трудно в таких условиях. Я не жаловался, не называл фамилии, но он принял решение перевести меня во взвод, где старшим был Соболев Иван Тимофеевич. Я считаю его братом, так как с тех пор моя жизнь изменилась в лучшую сторону. Да и в старом взводе ребята поняли, что они были неправы.
Брат, я и Рем Васильев.
В 1946 г. в училище поступил и мой брат Ефрем. Он много занимался спортом ещё в детдоме и тут активно включился в жизнь училища. Преподаватели у нас были замечательные. Особенно мне запомнилась преподаватель математики, мне стыдно, но я не помню ее фамилию. На новый год она взяла меня на каникулы к себе домой. Я впервые побывал в цирке, оттаял можно сказать. В 1948 г. мы с братом поехали в отпуск в г. Харьков и вместе с мамой поехали в г. Одесса к родственникам. Тогда и сфотографировались.
Я стал хорошо учиться. очень любил историю. особенно морские сражения. Помню, на экзамене мне попался вопрос о Трафальгарском сражении. Так как перед этим я читал об этом сражении (к сожалению, не помню название книги). то в ответе использовал морские термины и очень эти гордился. После перевода в класс к Ивану Соболеву он сразу вовлек меня в строительство модели ЭМ «Сторожевой». Так как я ничего не умел к тому времени, то всё началось к получению навыков работы с различными инструментами. Сам Иван прекрасно работал, у него были воистину золотые руки. Благодаря ему я, уже после училища, в семейной жизни дома делал всё сам, не приглашая сантехников.
Я сижу третий слева, Иван Соболев сидит первый справа.
Модель получилась, я больше всего запомнил работу над трубой, Иван терпеливо учил меня и, в конце-концов, труба стала на место.
В казарме у нас было печное отопление. Хотя нас очень хорошо кормили, но вечером всё же хотели есть. Мы сделали приспособление для вытаскивание картошки из склада, это была палка с линём и с острым гвоздём на конце. Главное было бросить в вентиляционное окно и попасть в картофелину. Иногда попадалась морковка. А потом мы картошку пекли в печках.
31.12.47 г. в новогоднюю ночь я впервые выпил водку. Дело было так. Мы с другом пошли в город и на углу, рядом с училищем, зашли в подвальчик, где было несколько столиков (три или четыре).Очень хорошо помню это кафе. Так как мы не знали, сколько надо взять водки, то попросили два бокала по 150 г. и по пирожку (на больше денег не было). Бармен посмотрел на нас удивлённо (мы были ниже стойки), но всё же дал. Сели за столик и задумались – как пить, глотками или сразу всё. Попробовали по глотку и решили всё сразу. Как потом мне рассказывал мой брат, в клубе я ходил зигзагом, ибо быстро опьянел. А ночью случился конфуз, пришлось мыть пол у входа в кубрик. Ребята потом смеялись, что был лишний 1 грамм водки.
И ещё один случай из жизни. Это было уже в 9 или 10 классе. К нам прислали офицером-воспитателем лейтенанта, мы его прозвали Ваней Солнцевым (наподобие персонажа фильма «Сын полка»). Летом, в один из выходных дней он лишил меня (не помню за что) увольнения. Гелий Штигниц предложил прогуляться, благо лейтенанта не было в училище. И вот идём мы по улице – навстречу лейтенант. Мы браво отдали честь и пошли дальше. Он удивлённо оглянулся, но ничего не сказал. Это была его ошибка. Я быстро вернулся в училище, переоделся в робу и пошёл во двор. Через некоторое время меня вызывают к лейтенанту. И такой разговор: «Почему Вы ушли в город?» Я: «Я не был в городе». Он: «Но я Вас видел со Штигницом». Я: «Вы что-то перепутали, я никуда не уходил». После разговор со Штигницом он был очень удивлён, но ничего уже сделать не мог.
Контр-адмирал К.А. Безпальчев. В море и на суше. Сборник воспоминаний его воспитанников и сослуживцев. - СПб.: НПО «Система», 2008. Часть 1.
Благодарен начальнику училища Безпальчеву Константину Александровичу, сделавшему из нас, его воспитанников, на своём примере, настоящими моряками с чувством долга и офицерской чести.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Эта табличка, с названием ЛАУ, долгое время висела на фасаде учебного корпуса, а теперь нет ни училища, ни названия, ни таблички …но это уже другая история.
Когда я окончил школу, решил поступать учиться дальше: или в военно-морские училища ВМФ или в мореходные училища ММФ. Из газеты «Комсомольская, правда» выписал объявления об очередном наборе в высшие военно-морские и мореходные училища: (Архангельское, Бакинское, Калининградское, Рижское, Мурманское, Ленинградское ВВМ училище им. Ленинского Комсомола, ЛАУ). После некоторого выбора остановился на ЛАУ. ЛАУ готовило радиоспециалистов для работы на судах дальнего плавания Министерства Морского флота, а также специалистов (радистов-метеорологов) для работы на полярных станциях научно-исследовательского Института Арктики и Антарктики ААНИИ. В Арктическом училище готовили специалистов на четырех отделениях: радиотехническом РТО, электромеханическом ЭМО, судомеханическом СМО и геофизическом ГФО. Радиотехническое отделение выпускало специалистов по специальностям: «радиотехник-радионавигатор» и «радиотехник-метеоролог». Кроме этого, каждому выпускнику радиотехнического отделения выдавалось удостоверение «судовой радист - радиооператор 2-го класса». Каждому выпускнику Ленинградского Арктического училища выдавался военный билет и присваивалось офицерское звание – младший лейтенант военно-морского флота СССР (запаса), по военной специальности «командир БЧ-4». Мое решение окончательное – иду поступать в ЛАУ на радиотехническое отделение. Спустя много лет я вспоминаю, «что в выборе профессии – не ошибся». Поступил очень мудро и правильно. В конце июня 1962 года я подготовил все необходимые документы для поступления в училище и заказным письмом отправил их в приемную комиссию Ленинградского Арктического училища на радиотехническое отделение. 16 июля получил вызов. На следующий день собрал необходимые вещи в дорогу и стал готовиться к отъезду в город Калинин. (в городе Калинине в это время проживала моя мама). До города Калинина можно было доехать или на автобусе пригородного сообщения, от деревни Буйлово, или от автостанции .
А также можно было долететь на самолете малой авиации: аэропорт Киверичи – город Калинин. Самолеты местной авиалинии, «АН-2», летали ежедневно по маршруту Калинин – Киверичи - Калинин, но при условии хорошей погоды (если туман, дождь, снегопад, сильный ветер, самолеты не летали, что было очень неудобно для пассажиров – отпускников). Иногда рейсы самолетов задерживались на неопределенное время. Пассажиры нервничали, переживали. Билеты на самолет продавали по предварительной записи. Хорошо помню, что билет на самолет рейсом «аэропорт Киверичи – аэропорт Калинин» стоил 3 рубля. Ехать до города на автобусе пригородного сообщения тоже было неудобно, так как рейсовые автобусы из-за плохой дороги до села Киверичи не ходили. Автобусы ходили только до автостанции Буйлово и Горицы. Расстояние от села Киверичи до села Буйлово – 16 километров, до районного центра Горицы – около 30 км. Приходилось это расстояние с вещами преодолевать пешком. Многие пассажиры уезжали с оказией, на попутном грузовом автотранспорте. Вот такие были «славные времена». Помню утро 17 июля 1962 года. Погода была нелетная, самолеты не летали, все небо заволокло тучами, моросил мелкий дождь, но ехать нужно было.
Аэропорт Киверичи, самолет АН-2. 1962 год.
Решил идти пешком до деревни Буйлово, далее на рейсовом автобусе доехать до города. Только к вечеру приехал в город. Матери я сказал, что принял решение поступать на учебу в Ленинградское мореходное училище, на что получил ее согласие. Рано утром 19 июля на скором поезде № 24 сообщением «Москва – Ленинград» приехал в город Ленинград. Когда приехал в училище, узнал, что конкурс в училище, для поступающих на радиотехническое отделение составлял шесть человек на одно место. Необходимо было набрать на первый курс радиотехнического отделения – 60 человек, а нас – абитуриентов приехало около 500 человек. Преимуществом при поступлении и зачислении в ЛАУ имели лица, имеющие определенный стаж работы на судах дальнего плавания, или лица, отслужившие в вооруженных силах, а так же выпускники школ, окончившие с золотой или серебряной медалью, (медалистов в нашей группе было двое). Все поступающиеся сдавали вступительные экзамены по следующим предметам: Русский язык, литература (писали сочинение), Русский язык устно (грамматика, разбор предложения), Математика устно (решение задач и решение примеров), Математика письменно. Необходимо было сдать устно и письменно четыре экзамена и набрать при этом не менее 15 проходных баллов, я набрал 17. Математику устно сдал на оценку 5 – помогла дополнительная математическая подготовка в школе.
Среди счастливчиков, которые поступили на первый курс РТО Ленинградского Арктического училища, оказался и я. Меня зачислили в училище приказом номер «378-А от 1 сентября 1962 года». Так я стал курсантом радиотехнического отделения РТО Ленинградского Арктического училища (ЛАУ).
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. 1962-1964 гг.
1 сентября 1962 года было торжественное построение курсантов всего училища. Перед нами выступил начальник училища Д.Н.Михайлов, который поздравил курсантов и преподавателей с началом нового учебного года и пожелал успехов в учебе. После торжественного построения, курсантов первого курса развели по аудиториям, познакомили с преподавательским и командным составом училища, а также c программой обучения и внутренним распорядком. Потом в столовой училища был праздничный обед. Курсантов первого курса - как новобранцев, подстригли наголо под машинку, выдали новое обмундирование (образца 1943 года): суконную форменку, мичманку, суконные брюки, бушлаты, шинели, ботинки и туалетные принадлежности. На следующий день, курсантов первого курса радиотехнического отделения РТО, разделили на две группы: - 1 отделение 2 роты группа Р-102 (отделение с геофизическим уклоном подготовки), т. е. курсанты первого отделения дополнительно к основной программе обучения должны изучать – океанологию, гидрологию и метеорологию. - 2 отделение 2 роты группа Р-101 (отделение для работы на судах дальнего плавания, для работы на научно-исследовательских судах Академии Наук СССР, ледоколах и полярных станциях ААНИИ).
Курсант группы Р201 радиотехнического отделения ЛАУ Ю.А.Панов.
Курсанты группы Р-101 дополнительно изучали предметы – «Оборудование полярных станций», «Навигационное оборудование морских судов». Ветросиловые установки – «ветряки», источники питания радиостанций – бензиновые, дизельные генераторы и агрегаты, электростанции. Кроме основных предметов, курсанты на кафедре военно-морской подготовки ВМП должны были изучать специальные дисциплины по военно-морскому делу. Меня зачислили в группу курсантов 1 курса радиотехнического отделения, группу Р-101. На курсантском собрании выбрали: старшину 2 роты, командиров отделений. Старшиной роты стал, курсант группы Р-101 Н.В.Слепов. Командиром группы Р101 стал курсант Н.А.Синявин, писарем роты выбрали курсанта В.Г.Пескова. Меня назначили ответственным за баталерку. (баталерка – комната-склад для хранения обмундирования). На первом комсомольском собрании выбрали секретаря комсомольской организации роты, им стал курсант Кудрявцев (имя не запомнил). Командиром 2 роты РТО нам представили майора И.М.Пузанова. Началась новая страница в моей жизни – учеба в Ленинградском Арктическом училище. На первых порах это казалось странным, но я быстро освоился, привык к такому распорядку дня. Все теперь определялось уставами: за проступок – взыскание, за усердие – поощрение.
Командно-педагогический коллектив радиотехнического факультета ЛАУ 1962-1965 гг.
ЛЕНИНГРАДСКОЕ АРКТИЧЕСКОЕ УЧИЛИЩЕ. ( историческая справка)
ЛАУ - Ленинградское Арктическое Училище. ЛАУ было открыто в поселке «Стрельна», под Ленинградом в старом Константиновском каменном дворце. Новая страница в жизни Константиновского дворцово-паркового ансамбля открывается в послевоенную эпоху. Образовано в 1945 году в соответствии с Указом СовНарКома для подготовки специалистов для освоения Арктики и Антарктиды (по некоторым данным образовано 26 июня 1945 года). Первоначально были открыты геофизический и радиотехнический факультеты. Несколькими годами позже добавились еще два факультета – судомеханический и электромеханический, которые готовили специалистов плавсостава ММФ.
Ленинградское Арктическое училище, каким оно было в 1962-1965 гг.
Коллективы двух мастерских (номер 9 и 11) ЛенНИИпроекта составили программу восстановления дворца и приспособления его для нужд учебного заведения. В основу плана реставрации был положен давний проект итальянского архитектора . Сохранившиеся, но сильно поврежденные фрагменты металлических лестниц, балконов и веранд, появившиеся после Руска, были признаны наслоениями второй половины 19 века и, реставрации не подлежали. Страна была обескровлена войной, приходилось экономить буквально на всем, в том числе и на строительном материале. Часть металлических ограждений заменялась деревянными, элементы архитектурного декора фасадов дворца, выполненные из камня – отливками из бетона. В результате коренных довоенных и послевоенных реконструкций Константиновский дворец почти полностью утратил свою историческую планировку. Ленинградское Арктическое училище работало в этих стенах более тридцати лет, выпустив тысячи специалистов, крайне необходимых для освоения Севера. И если Стрельнинский дворцово-парковый ансамбль не погиб окончательно, то благодаря заботам именно курсантам училища. Хотя для того чтобы содержать все это сложное многообразное хозяйство в полном порядке, учебное заведение не обладало ни средствами, ни соответствующими специалистами. Руководство ЛАУ неоднократно предлагало Государственному музею – заповеднику «Петергоф» взять дворец под свою эгиду и разместить в нем музей. Однако в состав музеев он так и не был принят.
_steams_through_the_Mediterranean_Sea.jpg)