«Подгот» - не трус, «подгот» - не жмот, «Подгот» - он никогда не врет, «Подгот» друзей не подведет, Всегда поймет, найдет, спасет. «Подгот» - таков он есть «подгот»: Он женщин любит, водку пьет, На все болезни он плюет, Его холера не берет. «Подгот» всегда готов в поход. Прикажут - Эверест возьмет, А надо - сквозь огонь пройдет. «Подгот» не опозорит флот!
Владислав Гущин. Автобиографические воспоминания. - Примечание. Горьковское военно-морское подготовительное училище. В предвоенные годы в связи с ростом мощи советского военно-морского флота возникла острая потребность в дополнительном количестве хорошо подготовленных морских офицеров. По решению правительства в начале 30-х годов была расширена сеть военно-морских учебных заведений. Однако офицеров с высшим образованием, которых готовили в двух учебных заведениях -ВВМУ им. М.В.Фрунзе и ВВМИУ им. Ф.Э.Дзержинского в Ленинграде было уже недостаточно. Поэтому в 1938-1939 годах были организованы новые высшие военно-морские училища - Тихоокеанское, Каспийское и Черноморское, предназначенные для подготовки вахтенных офицеров. Но из-за недостаточно высокого уровня общего среднего образования в стране встал вопрос о качественной подготовке будущих курсантов для этих училищ. По историческому опыту было известно, что морских офицеров необходимо воспитывать со школьного возраста. Для решения этой проблемы по инициативе Наркома ВМС адмирала Н.Г.Кузнецова в июле 1940 г. были организованы семь средних специальных школ - в Москве, Ленинграде, Горьком, Владивостоке, Киеве, Одессе и Баку, которые находились в ведении Наркомпроса [42]. Но этого оказалось недостаточно. Стало ясно, что первоначальная подготовка кандидатов для поступления в высшие военно-морские училища должна вестись по-иному, тем более в условиях военного времени.
Привычное дело: Волга - и мы на шлюпках (фото Мамаева).
31 марта 1944 г. И.В. Сталин подписал Постановление СНК СССР № 330. «Разрешить Наркомвоенморфлоту вместо специальных военно-морских средних школ организовать три военно-морских подготовительных училища закрытого типа, из них: в г. Ленинграде с контингентом учащихся 1200 чел., в г. Горьком - 600 чел., в г. Владивостоке - 600 чел. Организацию военно-морских подготовительных училищ провести до 15 июля 1944 г.» 30 апреля 1944 г. на основании выше упомянутого постановления правительства Нарком ВМС Н.Г. Кузнецов подписал приказ о формировании подготовительных училищ в Ленинграде, Горьком и Владивостоке. Годом раньше, 25 июня 1943 г., приказом Н.Г. Кузнецова было организовано Бакинское военно-морское подготовительное училище. 4 мая 1944 г. начальником Горьковского военно-морского подготовительного училища был назначен К.А. Безпальчев. Новое назначение - это приказ и Безпальчев без промедления включился в трудную работу по организации и становлению нового учебного заведения (хотя высказывал сомнения в целесообразности организации такого училища именно в городе Горьком). Судя по воспоминаниям выпускников этого училища, представленных в настоящем сборнике, он выполнил эту работу блестяще, оставив о себе добрую память [36, 37].
Воспоминания выпускников Рижского Нахимовского военно-морского училища
«Б А Т Я». Начальник Рижского Нахимовского военно-морского училища с 1945 по 1951 год Безпальчев Константин Александрович
«БАТЯ»
Блажен, кто смолоду был молод, Блажен, кто вовремя созрел, Кто постепенно жизни холод С летами вытерпеть умел;
Кто славы, денег и чинов Спокойно в очередь добился, О ком твердили целый век: N.N. - прекрасный человек.
А.С. Пушкин. «Евгений Онегин».
Сочихин Аполлос Сергеевич, 1931 г. рождения. Окончил Рижское Нахимовское училище (1949) и Высшее военно-морское училище подводного плавания (1953). Проходил службу на подводных лодках Черноморского и Балтийского флотов. После увольнения в запас (1957) по состоянию здоровья более 30 лет (до 1997) работал конструктором в НПО «Импульс».
Здесь наш причал
1945 год. Конец войны. Мы, дети, которым было 14-15 лет, спасенные армией, народом и родителями, пережившие войну и оккупацию, живые свидетели этого великого времени истории Советского Союза. Небывалый трудовой подъем народа захватил и передался нам, детям, которые испытали блокаду, бомбежки, обстрелы, голод и холод. Пройдя и пережив эти неимоверные трудности, мы восхищались подвигами наших воинов: моряками, лётчиками, танкистами, пехотинцами и партизанами. Нам хотелось хоть чем-то быть похожими на них. Конечно, мы были романтиками и мечтателями ... И когда было объявлено о формировании Рижского Нахимовского училища, многие из нас, не задумываясь, подали заявления о желании там учиться. Было огромное желание стать достойными продолжателями славных боевых традиций Советских моряков.
Начальником училища был назначен капитан 1 ранга Константин Александрович Безпальчев, выпускник 1915 г. Это был лихой моряк, крутой и требовательный начальник с громовым голосом, от которого дрожали все провинившиеся, с внимательным и строгим взглядом глаз. Его манера внешнего поведения, разговора и общения выражали глубокие знания, волю и твердость характера. С первых дней работы К.А. Безпальчев проявил себя талантливым организатором службы, быта и подготовки училища к учебно-воспитательному процессу. С огромным потоком проблем и забот в труднейших условиях разрухи первых послевоенных месяцев, в только что освобожденной Риге, когда надо было за три-четыре месяца отремонтировать здание учебного корпуса, казармы времен Петра I, привести в порядок территорию, подготовить к занятиям классы, оборудовать столовую, клуб, подобрать воспитателей и преподавателей, наладить службу закрытого военного заведения и обеспечить быт будущих воспитанников - вот далеко не полный перечень неотложных дел, которые надо было выполнить к сентябрю-октябрю 1945 г. К.А.Безпальчев проявил и подтвердил репутацию талантливого руководителя и организатора на этом ответственном этапе. Его смелости и «пробивной» способности решать бытовые и хозяйственные вопросы с правительством Латвии и ГШ ВМФ могут позавидовать современные начальники. Вот факты. За четыре месяца выделенные для училища здания - знаменитая рижская Пороховая башня с примыкавшим к ней четырехэтажным учебным корпусом, двухэтажная казарма, находившаяся после освобождения города в полуразрушенном состоянии, благодаря титаническим усилиям и воле К.А. Безпальчева были приведены городскими властями в порядок и уже в октябре 1945 г. в училище были зачислены первые кандидаты в воспитанники, успешно сдавшие вступительные экзамены.
Пороховая башня главный ориентир Рижского Нахимовского Военно-Морского училища. Учебный корпус Рижского Нахимовского Военно-Морского училища.
В конце сентября 1945 г. я получил вызов в Ригу, куда и прибыл в середине октября. На вступительных экзаменах по одному из предметов получил «двойку», по остальным две «тройки» и одну «четверку». По баллам не проходил. На мандатной комиссии капитан 1 ранга Лев Яковлевич Плискин после тёплой, по-человечески душевной беседы, сказал мне, что несмотря на то, что количество кандидатов значительно превышает штатную численность старшей роты (7 классы) и мой низкий общий балл, но учитывая, что я сирота (отец репрессирован и расстрелян в 1938, мать умерла от голода в блокаду) из блокадного Ленинграда, начальник училища капитан 1 ранга Безпальчев, в порядке исключения, разрешил принять меня с двухмесячным испытательным сроком. Надо ли говорить, как я был рад и благодарен этим руководителям за чуткость и человечность! Надо сказать, что Безпальчева побаивались, и не без оснований, не только мы, воспитанники, но и наши старшие наставники и командиры. Чего только стоит, например, этот эпизод. После четвёртого урока роты строем поднимаются по трапу учебного корпуса на четвёртый этаж в столовую. Вдруг сверху, откуда видны пролёты всех этажей, раздается громкий голос Безпальчева: - Первая рота! Остановите движение! Командира роты - ко мне! Движение всех рот останавливается на трапе. Безпальчев с грозным видом стоит на площадке третьего этажа, как у леера на мостике корабля, и, не снижая голоса (слышно на всех этажах), воспитывает ведущего строй первой роты хлёстко, доходчиво за разговоры в строю, баловство, за неопрятный внешний вид воспитанников. Роты стоят на трапе и воспринимают наглядный урок воспитания порядка и дисциплины. Все настроились принимать пищу, а тут новая команда Безпальчева: «Роте подняться на 4 этаж, спуститься вниз на первый, привести строй в порядок и снова подняться наверх». Все остальные роты, как по струнке, следуют в столовую. Зато в самой столовой, когда по сигналу «Слушай все», стоя за длинными столами с бачками пищи, хлебом и кружками с компотом, по команде «Всем сесть» одновременно опускаются на банки (длинные скамейки) все роты, становится .
Безпальчев в позе руки за спиной стоит в центре зала громадной столовой, наблюдает за принятием пищи, заодно и за меню, чем кормят ребятишек. Рядом с ним в накрахмаленном халате и колпаке возвышается статная фигура шеф-повара Турченко Антонины Михайловны, участника Великой Отечественной войны, мастера кулинарии. Она радовала нас, детей, вкусно приготовленной разнообразной пищей, а по выходным и праздничным дням - сладкими пирогами. Воспитанникам младших рот (4 и 5 классы) каждый день давали по стакану молока. Командование, воспитатели и обслуживающий персонал, понимали, что имеют дело с детьми, и старались окружить нас, по возможности, домашним теплом и заботой. Постоянное внимание начальник училища уделял учебно-воспитательному процессу: был сформирован учебный отдел, уроки вели лучшие учителя Риги и квалифицированные офицеры-преподаватели, которые сумели увлечь нас каждый своим предметом, совмещая учебную программу с интересными и увлекательными рассказами о выдающихся ученых, их вкладе в развитие науки. Образцы проведения уроков показывал сам К.А.Безпальчев, влюбленный в парусный флот, великолепно знающий устройство парусных судов, их такелаж и оснащение, команды, подаваемые при управлении парусами. И до сих пор из того далекого детского прошлого слышится громкий, вдохновенный и торжественный голос Безпальчева: «На фалах и нералах, гафель-гарделях и дерик-фалах, топсель фалах и оттяжках! Паруса поднять!» А как прекрасно и интересно он вел урок астрономии, это было путешествие в мир звезд, указывающий путь морякам в море, помогающих определить место корабля в море. Изучение предметов проходило не только глубже и содержательнее, чем требовала программа средней школы, и, главное, интереснее. Например, к 10 классу (к выпуску) мы довольно свободно могли разговаривать на английском языке, в чем несомненная заслуга преподавателя капитана Енина Ивана Николаевича. Конечно, большое значение в деле обучения и воспитания нахимовцев имела и строгая дисциплина в классах и в училище.
Старший лейтенант Енин Иван Николаевич, преподаватель английского языка, и капитан Носырев, преподаватель истории Рижского Нахимовского училища. - .
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
27 сентября 2014 года в Санкт-Петербурге торжественно отметят 70-летие создания военно-морских подготовительных училищ. Ярким представителем героического племени подготов является Конецкий Виктор Викторович – моряк, писатель, «шестидесятник».
В июне 2014 года благодарные читатели и моряки-ветераны Флота, бросившие якорь в Бресте и нашедшие в синеокой Беларуси свой последний причал, собрались в конференц-зале Брестской городской библиотеки имени А.С.Пушкина. Сигнал «Большой сбор!» дала директор - молодая красивая женщина Семашко Светлана Николаевна, руководитель городской библиотечной сети, куда входят 18 районных библиотек, раскинувшихся по всему городу, в которых работают почти две сотни квалифицированных и хорошо подготовленных сотрудников. Причина сбора проста и понятна – 06 июня исполнилось 85 лет моряку-писателю Конецкому Виктору Викторовичу.
. Судьба этого морского бродяги имеет много общего с моей, несмотря на то, что он старше меня на 10 лет. Мы оба ленинградцы, пережившие блокаду родного города во время Великой Отечественной войны. Нас обоих взрастил и вывел в люди Военно-морской Флот, его в числе самых первых подготов, меня в числе первых воспитанников ленинградского Нахимовского училища. Он закончил 1-ое Балтийское военно-морское училище в 1952 году, я - это же училище в 1960. Оба начали офицерскую службу на Северном флоте. Затем наши пути разошлись. Он, талантливый человек, с глубоким внутренним миром, с тонкой ранимой душой мыслителя и философа, был отторгнут повседневной грубостью нашего военно-морского Флота, и стал известным писателем, оставаясь пилигримом бескрайних просторов Мирового океана в Морском (гражданском) флоте. Все, о чем он писал, близко и интересно мне.
Его писательская судьба своеобразна и необычна, никто до него так не писал. Я даже поначалу сомневался, можно ли его считать писателем, ибо считал, что главным качеством писателя является сочинительство. Вспомните, как раньше писали на книгах: «Сочинение господина Пушкина А.С.» Творчество Конецкого Виктора Викторовича – это реальные, как бы производственные, романы и повести со странными названиями: роман-странствие «За доброй надеждой»; «Путевые портреты с морским пейзажем»; путешествие с улыбкой «Вчерашние заботы»; «Путевые дневники». Он сам писал о себе в литературных заметках «Здесь обойдемся без названия»: «… Я перешел на новый жанр. Через 10 лет в подобной манере все будут писать. Кроме гениев. Но к такому жанру привыкнуть надо… Все нынче устали от лжи. Женщины от мужской, мужчины от женской, все вместе от всемирной. И художественные фантазии, сочиненности, выдуманности перестают воздействовать на людей. Люди хотят доподлинности, хотя бы в книге, если в жизни им суют ложь и в глаза, и в уши, и в нос, и даже в вены – уколы какой-нибудь глюкозы… Я уже 15 лет неосознанно, интуитивно, вполне возможно от слабости (не обладаю способностью к классической простоте и последовательности) прибегаю к факто-фрагментарно-автобиографически-саморекламному жанру. Это жанр вызывает у определенной группы читателей отвращение… И поэтому введение самого себя в книгу дело щекотливое, и лишних хлопот получаешь полон рот. Но, если, черт возьми, чувствуешь, что так надо?!»
Да, он почувствовал, что так писать надо, что это интересно читателям. Он понял, что Море, покрывающее свыше 70% поверхности Земного Шара, никого не оставляет равнодушным. Каждый человек в глубине души жаждет приключений, каждый хочет побывать в далеких неизведанных странах, или хотя бы прочитать о них. Робинзоны Крузо, острова сокровищ, королевские пираты, морские бродяги Билли Бонсы - это во все времена привлекало и сегодня привлекает воображение читателей, тем более, если автор сам участник этих приключений. Неслучайно великий Леонардо да Винчи сказал: «Познание минувших времен и стран Света – есть пища и украшение человеческих умов».
1960-1970 годы были очень плодотворны в творчестве . Я хочу особенно отметить его повесть «В шторм и штиль». Это гимн Морю, гимн Солнцу, добрые слова дельфинам - лучшим друзьям моряков, и, наконец, это гимн мальчишечьим романтическим мечтам о море. Нашим с вами мечтам, благодаря которым мы стали моряками. Помните:
«В Кейптаунском порту с какао на борту, «Жанетта» поправляла такелаж…»
И дальше в этой разухабистой песне – гордые, мужественные морские волки сходили на берег и шли:
«Идут, качаются, вливаясь в улицы, И клеши новые полощет бриз… Туда, где нет забот, где море не придет, Где все повенчаны с вином и женщиной, Где каждый сам себе свой господин!»
А как красиво звучала у Виктора Конецкого фраза: «Он ей сказал: «Туда взгляните, леди, где в вышине летает альбатрос. Моя любовь вас приведет к победе, хоть знатны, леди, вы, а я простой матрос…» Как много благородства, гордости и чести в этих красивых словах. И мы хотели быть такими же простыми, сильными и мужественными. Я был потрясен его мыслями: «Наша лимфа имеет такой же солевой состав, как и морская вода. Море живет в каждом из нас, хотя мы давным-давно отделились от него. И самый сухопутный человек носит в своей крови Море, не зная об этом. Наверное, поэтому так тянет людей смотреть на прибой, на бесконечную череду валов и слушать их вечный гул. Это голос давней Родины, это зов крови в полном смысле слова».
Творчество подгота Виктора Конецкого не легкое чтиво. Оно рождает мысли, требует определенных усилий. В его книгах много раздумий, размышлений, много мудрости. И в укор сегодняшним «женским романам», хочу привести слова Виссариона Григорьевича Белинского: «Художественное произведение мертво, если оно не есть вопль страдания или дифирамб восторга, если оно не есть вопрос или ответ на вопрос».
Особое место в литературном творчестве моряка Виктора Конецкого занимает тема флотского юмора, что делает его единственным и неповторимым. Иначе и быть не могло, он же прошел «школу» флотского становления, в которой нельзя выжить без улыбки, видя окружающую действительность. Не могу не назвать несколько шедевров: «Невезучий Альфонс», «Квазидурак Елпидифор Пескарев», «Рассказы Петра Ивановича Ниточкина» и жемчужина его юмора «Фома Фомич Фомичев в институте красоты».
В начале шестидесятых годов вышли два кинофильма, которые сделали Конецкого известным: «», (режиссер Георгий Данелия), сценарий которого был написан Виктором Викторовичем по его одноименной повести. А годом ранее вышел фильм «» (режиссер Владимир Фетин). Сценарий этого фильма придумали и написали Виктор Конецкий и знаменитый Алексей Каплер. В основу сценария легли реальные события. Вспоминал Виктор Конецкий: «Мы везли с острова Врангеля трёх медведей. Для цирка в Мурманске. Один выбрался из клетки и стал метаться по пароходу. эти очень страшные. Кое-как, вооружившись пожарными шлангами, загнали его обратно…» Оба этих кинофильма и сегодня живут и востребованы современными зрителями.
Виктор Викторович был человеком со сложным характером. Осторожным в выборе друзей и знакомых. Он жил своей внутренней жизнью, закрытой для многих, что характерно для творческих личностей. «Только одиночество дает необходимую свободу» - эти слова довольно часто встречаются в дневниках Леонардо да Винчи. И, если верить современникам художника, он был абсолютно свободен. Не имел близких друзей, почти не общался с родственниками, не был женат и не влюблялся, хотя и существует весьма туманная версия о его страсти к Джоконде.
Виктор Конецкий, наш старший флотский товарищ, многое дал мне. Вот, к примеру, несколько его сообщений, которые мне показались очень интересными:
1. - «Труд моряков относится к категории тяжелого». - «На Земном шаре нет магистрали, схожей по трудности с Северным морским путем». - «Курево, наркотики, алкоголь – все это психофармакологические препараты. С их помощью наш организм вырабатывает гормон любви к жизни, хотя бы на секунду, минуту или часок подавляет гормон страха перед ее сложностью».
2.«Драйверами» называли когда-то самых отчаянных капитанов чайных клиперов. Они и в ураганный ветер не спускали парусов и не брали рифов, а когда мачты уже готовы были улететь к чертовой матери, стреляли в парус из пистолета. Дырочку от пули ураганный ветер за десятые доли секунды превращал в огромные дыры, и парус обвисал лохмотьями. А мачты оставались на местах».
3.«Монастыри для вдов погибших в море моряков – есть. Один расположен на берегу Босфора. Другой – на маленьком островке в Ионическом архипелаге, на южном его мысе (сам видел в бинокль). Говорят, в монастырь принимают только тех вдов, у которых мужья не только погибли в море, но и трупы которых не обнаружены».
Подгот Виктор Конецкий вышел из строя и покинул нас тихо, не прощаясь, 30 марта 2002 года. Ушел туда, где большинство, как говорят англичане. А мне кажется, что наш знаменитый моряк-писатель ушел в очередное странствие. Ведь именно о себе он написал:
«Последний раз маяк мелькнет и снова жизнь моя пойдет четыре через восемь.
И как ты чувствуешь себя, В каюту с вахты приходя, Никто тебя не спросит.
В привычном ритме, день за днем, Проходит рейс кошмарным сном Четыре через восемь.
Вот так и жизнь твоя пройдет, За рейсом рейс, за годом год Четыре через восемь».
«Прекрасный, редкий цветок отцвел. Ласковая звезда погасла. Трудно жилось ему: быть честным человеком на Руси очень дорого стоит». Моряк, писатель. Талантливый человек. «Шестидесятник». Ленинградец. Петербуржец - Виктор Викторович Конецкий. А ведь все началось с Ленинградского подготовительного военно-морского училища!
Но вы с нами, . Вы среди нас. Ваши книги у меня под рукой. В них я нахожу «вопль страданий и дифирамб восторга». Невольно хочется, чтобы 27 сентября 2014 года на встрече подготов всех времен в училище подводного плавания контр-адмирал Чернавин Лев Давыдович скомандовал: «Подгот Конецкий, встать в строй!»
«Очень хорошо помню, - вспоминает Владимир Зайцев, - как мы первый раз поздравляли с днем Октябрьской революции семью начальника училища. Ритуал поздравления офицеров и членов их семей с праздником, существовавший тогда в ГВМПУ, проводился, естественно, с ведома и по назначению командиров рот. От первой роты это было поручено мне, а от второй - Виктору Буйнову. В то время мы исполняли обязанности старшин рот или их заместителей. Конечно, нас проинструктировали, что и как говорить, но пока мы шли от учебного корпуса до здания бывшей спецшколы, где находилась квартира начальника училища, мы все забыли. Когда же после нашего звонка дверь открыла Елена Тимофеевна, мы даже немного обрадовались, что она одна. Мы поздравили ее с праздником, но уйти сразу не смогли, так как она усадила нас за стол и стала угощать, налив всем по маленькой рюмочке кагору. При этом она сказала, что это не вредное вино, а, как она выразилась, церковное. Елена Тимофеевна стала нас расспрашивать о здоровье, учебе и родителях. В это время пришел Константин Александрович. Мы, конечно, вскочили со стульев, но она дала нам понять, что все в порядке. Мы поздравили Константина Александровича с праздником. Как нам показалось, он был в хорошем настроении, шутил. «Мать, - как называл он Елену Тимофеевну, - а меня кормить будешь?» Она поставила для него прибор и такую же, как у нас, рюмочку. Садясь за стол, он с улыбкой сказал: «А ты ведь развращаешь мне курсантов!» За столом вопросы задавал, в основном, он. Мне бросил реплику: «Ну как, на действующий флот больше не хочешь?»
В некотором смысле поучительный пример привел Михаил Червяков: «С началом занятий (1944/1945 г.) в училище начала работать библиотека. Книжки курсантам выдавала супруга Константина Александровича, Елена Тимофеевна. Душевная женщина. Поделился я с ней своими сомнениями о сделанном выборе жизненного пути. Спустя некоторое время Безпальчев в присутствии нескольких курсантов указал на меня и произнес: ««Посмотрите на этого молодца. Он действует через женщин». Это было обидно и несправедливо: я ни о чем не просил. Возможно, не один я тогда испытывал сомнения, и Константин Александрович своим замечанием на моем примере хотел других предостеречь. Но урок я усвоил: за свои поступки отвечай сам».
Интересно воспоминание Георгия Широкова: «Однажды Безпальчев в кругу курсантов рассказал о выпускном банкете в Морском корпусе. Тогда он, выпускник, познакомился на банкете с девушкой, которая, по его словам, к утру стала его женой. Теперь можно с уверенностью сказать, что Константин Александрович тогда не ошибся. Все курсанты относились к Елене Тимофеевне с глубочайшим почтением, и не потому, что она была женой начальника училища, а по той причине, что в ней было много обаяния и истинной интеллигентности, которой так нам не хватало тогда и не хватает сегодня».
К.А.Безпальчев с сыном Константином курсантом ВВМУ им. М.В.Фрунзе
Без преувеличения можно сказать, что все курсанты очень уважительно относились к членам семьи Безпальчевых. Многие из нас имели у себя их фотографии. Запомнилось, что в начале октября 1944 г. в ГВМПУ на время отпуска приехал младший сын Безпальчевых, Константин, обучавшийся в Каспийском высшем военно-морском училище. Многие курсанты Горьковского подгота смотрели на него тогда с неописуемым восторгом и откровенной завистью. 15 мая 1946 г., по окончании ВВМУ, он получил назначение на должность командира плутонга на эсминец «Огневой». Прослужив в ВМФ свыше 40 лет, Константин вышел в отставку в звании контр-адмирала.
Безпальчев Константин Константинович. - В.П.Комоедов, В.М.Йолтуховский. Знаменитые люди Черноморского флота. С-Пб, Фирма Алина 2013.
Летом 1945 г. в училище пришла весть о том, что приказом начальника ВМУЗ ВМФ № 011267 от 28 июня 1945 г. капитан 1 ранга К.А. Безпальчев назначен начальником вновь образованного третьего в стране Рижского нахимовского военно-морского училища. Если говорить о курсантах нашего выпуска, то можно смело сказать, что большинство из них очень тяжело переживали эту новость. Сообщение о том, что нам предстоит пережить расставание с начальником училища Безпальчевым, взбудоражило всех курсантов, а у некоторых в душе появилось какое-то непонятное опустошение. Слабо успокаивала грустная шутка Константина Александровича, прокатившаяся по училищу: «Следующим моим назначением будет, очевидно, приказание организовать военно-морской детский сад!» Официальное расставание Безпальчева с курсантами ГВМПУ состоялось во время общего построения, при знамени училища. Обходя строй нашей, второй роты, Безпальчев остановился напротив Виктора Буйнова, исполнявшего обязанности старшины роты, а потому стоявшего рядом с командиром роты старшим лейтенантом Никитиным, пожал ему руку, похвалил за успехи в учебе, поблагодарил за командирский труд в роте и убежденно сказал: - Так держать, Виктор! Ты из тех, кто может стать адмиралом! У тебя к этому есть все основания! На эту похвалу Буйнов ответил по уставу: - Служу Советскому Союзу! Этот разговор вмиг обошел курсантские ряды. Прогноз Безпальчева полностью оправдался. Виктору Буйнову, первому из выпускников ГВМПУ 1946 г., присвоили звание контр-адмирала, а затем и вице-адмирала.
Буйнов Виктор Михайлович. - Церемония расставания с первым начальником ГВМПУ, так неожиданно разорвавшая еще недавно казавшиеся прочными связи между воспитателем и воспитуемыми, не положила конец переживаниям курсантов. Они еще долго и глубоко волновали их сердца. В конце августа 1945 г. Константин Александрович и Елена Тимофеевна уехали из Горького в Ригу. Некоторым моим однокашникам удалось еще несколько раз повстречаться со своим бывшим начальником ГВМПУ после его отъезда из Горького.
«Последний раз мне, Владимиру Шеховцову, пришлось увидеть Константина Александровича в стенах училища имени Фрунзе в 1947 или 1948 г., где я случайно оказался свидетелем его встречи с мичманом Михайловым, с которым он вместе ходил в дальнее плавание после окончания Морского корпуса. Эта встреча начальника Рижского Нахимовского училища и боцмана, состоявшаяся после многих лет разлуки, была примером дружбы и морского братства».
«Летом 1948 г., после окончания второго курса училища им. М.В.Фрунзе, - вспоминает Владимир Зайцев, - группа курсантов нашего класса, сформированная полностью из горьковских подготов, проходила практику в бригаде подводных лодок и торпедных катеров в Рижской военно-морской базе в поселке Балдерайя. И вот в один из воскресных дней нас вызывают к дежурному. Как же мы были обрадованы и удивлены, когда у него увидели Елену Тимофеевну. Выяснилось, что она приехала нас проведать и увезти в Рижское Нахимовское училище. Там нас встретил Константин Александрович, который, конечно, все это и устроил, предварительно договорившись с командованием Рижской ВМБ. Безпальчев представил нас построенным нахимовцам и выразил пожелание, чтобы мы подружились с горьковчанами, а нам посоветовал рассказать своим новым друзьям о том, как начинали мы. Весь день мы были вместе, играли в различные игры, вместе обедали и купались. Там же познакомились с известным тогда «артистом кино» Джимом Паттерсоном, который в то время учился в Нахимовском училище. Конечно, больше всех за нас радовалась Елена Тимофеевна. И как только у нее хватало для всех нас ее уже немолодого сердечка. Мы тоже всегда любили ее и помнили о ней, а бывая в Ленинграде, где она жила в последние годы, навещали ее».
Контр-адмирал К.А. Безпальчев
О своей незабываемой встрече с Константином Александровичем вспоминает Павел Званцев: «Я был тогда курсантом второго или третьего курса ВВМУ им. М.В.Фрунзе. Командир моей роты сказал мне, что в училище приехал Безпальчев и что он приглашает меня в гостиницу «Асторию», в такой-то номер. Наша встреча состоялась вечером. Кроме меня, там был и еще один курсант, выпущенный из ГВМПУ годом раньше меня (забыл его фамилию). Константин Александрович расспросил нас подробно об учебе и быте в училище им. М.В.Фрунзе. А потом стал рассказывать о том, как он учился в Морском корпусе, как начал службу, но больше всего вспоминал забавные истории из своей жизни, которых у него было предостаточно. До конца встречи мне было не ясно, почему именно меня Безпальчев пригласил к себе. Но при прощании мои сомнения разрешились. Константин Александрович сказал, что он помнит, как я, будучи курсантом третьего курса, пришел к нему в кабинет и попросил, чтобы меня сняли с должности комсорга роты. Основанием для такого заявления послужил инцидент, произошедший со мной в увольнении. Мы шли тогда с моим близким товарищем. Во время разговора с ним мне показалось, что он сильно оскорбил меня... Я не выдержал и ударил его. Спустя короткое время я уже был убежден в том, что после такого случая не имею морального права оставаться в должности комсорга, а потому попросил начальника училища освободить меня от нее. Помню, Константин Александрович предложил мне извиниться перед своим товарищем и на этом исчерпать инцидент, но я настоял на своем, поскольку был убежден, что поступил плохо. Когда я уже был командиром большого охотника, в кают-компании зашел разговор о Безпальчеве. Присутствовавший на обеде адмирал рассказал, что местное начальство Рижской ВМБ отказало находившемуся в Юрмале, в санатории Н.Г.Кузнецову, снятому с должности и разжалованному, в машине и других просьбах. Будучи в то время начальником Рижского Нахимовского училища, Константин Александрович передал в распоряжение Кузнецова свою служебную машину и катер на все время его отдыха. Этим шагом он вызвал недовольство в верхних эшелонах власти ВМФ, но приобрел еще большее уважение офицеров флота».
«После выхода в отставку в 1956 г. Константин Александрович работал, в частности, нештатным пропагандистом в и проводил иногда экскурсии по музею. В одной из групп слушателей однажды довелось присутствовать и мне, Олегу Корытову. Я видел, что в отличие от других экскурсоводов, Безпальчев буквально завораживает слушателей, даже далеких от флота, глубоким знанием предмета, живостью и динамичностью изложения материала, яркими эпизодами из боевых действий тех или иных кораблей».
«Моя последняя встреча с контр-адмиралом К.А. Безпальчевым, - вспоминает Николай Груздев, - состоялась в начале 1970-х годов, на похоронах моего учителя в ВВМОЛКУ им. М.В.Фрунзе - профессора А.П. Белоброва. А в августе 1973 г. я с Игорем Шнеккелем (тоже воспитанником ГВМПУ) провожал в последний путь и своего первого начальника училища - незабываемого Константина Александровича.
«Елену Тимофеевну я пришел проводить в последний путь, - вспоминает Владимир Шеховцов, - уже будучи отставным офицером. Народу было немного. Помню, что среди наших однокашников, кроме меня, был еще Коля Игнатьев. Тогда я подумал, что вряд ли среди провожавших ее людей Елена Тимофеевна сумела бы узнать в сером и лысом человеке мальчишку, который некогда пилил и колол ей дрова в городе Горьком. Думаю, что память об этой замечательной женщине сохранится до конца наших дней у всех, кто знал ее даже самое короткое время».
Олег Корытов. «Прах Константина Александровича и Елены Тимофеевны Безпальчевых покоится на Серафимовском кладбище Санкт-Петербурга, в адмиральском ряду. Ежегодно 9 мая от всех бывших курсантов ГВМПУ кладу цветы на эту могилу».
В день рождения своего Адмирала здесь собрались: слева направо: Поль Юрий Александрович, вып. 1953 г., 1-е Балтийское ВВМУ, впоследствии ВВМУПП им. Ленинского Комсомола-1957г., капитан 1 ранга; Дрюнин Евгений Александрович, вып. 1949 г., ВВМУПП-1953 г; Лойкканен Гарри Генрихович, вып. 1952 г., ВВМУПП-1956 г., контр-адмирал; Смирнов Дмитрий Семенович, вып. 1952 г., ВВМУПП-1956г., капитан 1 ранга; Лавров Руслан Николаевич, вып. 1953 г., художник; Крылов Владимир Александрович, вып. 1953 г., ВВМУПП-1957 г., капитан 1 ранга; Храмченков Александр Семенович, капитан 2 ранга, вып. 1952 г., ВВМУПП-1956 г.; Агронский Марк Дмитриевич, вып. 1952 г., БВВМУ-1956 г., капитан 2 ранга; Балабинский Виктор Борисович, вып. 1953 г., ВВМУПП-1957 г., капитан-лейтенант; Комлев Виталий Петрович, вып. 1951 г. ВВМУИО-1956 г., капитан 1 ранга; Логвинов Михаил Михайлович, вып. 1952 г., ЛЭТИ; Хризман Исаак Яковлевич, вып. 1951 г., ВВМУПП-1955 г., капитан 1 ранга; Лобанов Леонид Николаевич, вып. 1953 г., ВВМУПП-1957 г., контр-адмирал; Гулин Анатолий Иванович, вып. 1952 г., ЛИТМО-1961.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
«Помню первое увольнение в город. С группой ребят, - вспоминает Кирилл Озеров, - я шел из училища по направлению к центру. Вдруг на открытой легковой машине «пикап» нас обогнал капитан 1 ранга Безпальчев. Проезжая мимо, он внимательно смотрел на нас, а мы в ответ беспечно улыбались и продолжали идти. Начальник училища остановил машину и подозвал нас к себе. Враз оробев, мы подошли к нему. Вежливо, не повышая голоса, он объяснил нам, как нужно курсантам вести себя при встрече с офицером, если он едет на автомобиле. Курсант и в этом случае, оказывается, должен отдать офицеру честь. Для закрепления в нашем сознании соответствующего положения строевого устава начальник училища приказал нам идти вперед, а через некоторое время вновь обогнал нас на машине. Во второй раз мы не подкачали и лихо поприветствовали его». Многим запомнилась встреча с начальником училища, во время которой он обходил строй курсантов, только что возвратившихся с летней практики из села Безводное. В процессе обхода он внимательно всматривался в лица будущих военных моряков и интересовался самыми различными вопросами их воинской службы и быта. Следует сказать, что даже короткие ответы курсантов серьезно озадачили Безпальчева. Он был явно озабочен их лексикой. В конце осмотра начальник училища обратился к сопровождающим его офицерам с такими словами: «с этого дня нам надо тщательно работать над литературным языком курсантов. К этому делу нужно обязательно подключить литераторов, библиотекарей, офицеров. Язык советского морского командира должен быть чистым от всяких жаргонных примесей. Язык офицера - это его авторитет». Затем, обращаясь к начальнику политотдела капитану 2 ранга Воронову, он продолжал: - Алексей Сергеевич, вы представляете сколько нам с вами придется потрудиться? - На днях на совещании, проводившемся политотделом, преподаватель литературы лейтенант Афанасьев предложил задавать курсантам побольше учить стихов, сказал Воронов. - Почему? - спросил Безпальчев. Он утверждает, что заучивание стихов выпрямляет речь человека, делает ее более правильной, выразительной и даже поэтичной. - Пожалуй, он прав - завершил разговор начальник училища и в сопровождении свиты пошел вдоль строя дальше.
Капитан 2 ранга (второй ряд снизу, седьмой слева). Отец ленинградского нахимовца выпуска 1952 года, подводника, капитана 2 ранга Воронова Владимира Алексеевича.
«Высокий авторитет Безпальчева, - говорит Павел Званцев, - можно проиллюстрировать еще одним фактом. Моя мама была настроена против моего поступления в Подготовительное училище и оставалась при своем мнении вплоть до родительского собрания, которое Константин Александрович устроил в первый же месяц после начала учебы в Подготе. После этого, когда я пришел домой в увольнение, мне было мамой сказано, что теперь она совершенно уверена в правильности моего выбора».
«Однажды, - вспоминает Николай Игнатьев, - Безпальчев, выступая в кругу курсантов, рассказал такую историю. К нему приходила мать курсанта А., не желавшего учиться и получавшего по многим предметам двойки, и просила не списывать его на флот. При этом она обращалась к его отцовским чувствам. Боялась, что ее сын попадет на фронт. Отвечая на этот упрек, Безпальчев поведал ей такую историю: «Мой сын, когда немец подходил к Николаеву, в очках, полуслепой записался добровольцем в народное ополчение. Во имя интересов Родины он и сложил свою голову. Почему же ваш сын, не желающий учиться и систематически нарушающий воинскую дисциплину, не может продолжить службу в ВМФ?» Безпальчев списал А. из училища».
А вот какой эпизод из жизни начальника училища, рассказанный им самим, запомнился Леониду Докучаеву. «Как-то Константин Александрович оказался в окружении курсантов. Завязалась непринужденная беседа, в ходе которой начальник училища стал утверждать, что будущему командиру нельзя терять самообладание даже в самой сложной обстановке. И в доказательство этой мысли привел пример из своей жизни. Это было в Севастополе. Подчиненный ему старшина получил боевое ранение в ягодицу. Доктора поблизости не было. Тогда Константин Александрович дал старшине выпить стакан спирта и после необходимых манипуляций извлек осколок. В результате таких неординарных действий Безпальчева жизнь старшины была спасена, а шрам на «попе» можно было узреть только в бане».
Одной пикантной историей из курсантской жизни поделился и Станислав Шашин. «После преобразования ГВМПУ для училища выделили, помимо бывших зданий спецшколы, еще один 4-этажный корпус, принадлежавший до этого военному госпиталю. Здание ремонтировали и готовили к учебному году. Помогать ремонтникам убирать строительный мусор посылали и группы курсантов. Во время контрольной проверки хода работ Безпальчев стал свидетелем и участником сцены, о которой он нам, группе курсантов, рассказывал с юмором примерно так: «Захожу на 2-й этаж и вижу, что в конце коридора, на куче мусора, курсант, сняв штаны, добавляет от себя мусор с запахом. Увидев меня, быстро поднял штаны и бросился наутек. Устроили мы с ним гонки. Он впереди, а я, с моим жирком на животе, бегу сзади. И что вы думаете? Догнал! Фамилию курсанта я вам не назову, чтобы его не позорить. Он чистосердечно раскаялся и в дальнейшем очень хорошо работал по обеспечению ремонта».
Несколько дополнительных штрихов к портрету капитана 1 ранга Безпальчева добавил командир нашего курса капитан-лейтенант А.Н.Лукьяненко: «Встреча с Константином Александровичем произвела на меня огромное впечатление. Она, по существу, погасила мои настойчивые стремления попасть на любой действующий флот и внести свой посильный и реальный, как мне тогда казалось, вклад в дело победы над врагом. Вместо фронта я получил койку в общежитии Горьковского подготовительного училища и под влиянием Безпальчева стал заниматься совершенно новым для себя делом - готовить для Военно-Морского Флота Родины молодую поросль. Константин Александрович постоянно проявлял буквально отеческую заботу о своих подчиненных, как о курсантах, так и об офицерах. Это был преданный своему любимому делу человек, настоящий офицер флота. За эти и многие другие положительные качества Безпальчева любили и уважали руководители наркомата ВМФ, в частности, такие адмиралы, как Л.М.Галлер, И.С.Исаков, Н.Г.Кузнецов, Г.А.Степанов и др. Благодаря стараниям Константина Александровича офицерский состав училища отличался доброй сплоченностью. Со многими коллегами у меня вскоре установились по-настоящему дружеские отношения.
Не забыла начальника училища и преподавательница английского языка О.М.Киселева: «Безпальчев довольно часто собирал вместе гражданских преподавателей и офицеров. Он объяснял, рассказывал, требовал. Потом гражданских преподавателей отпускал, а офицеров продолжал воспитывать. Константин Александрович встретит кого-нибудь из гражданских преподавателей и спросит: «А что у вас было на уроке?» Мы отвечали, используя обязательно морские термины (аврал, кубрик т.п.) «А что это такое?» - продолжал он спрашивать дальше. В ответе надо было показать свои знания в области морской терминологии. Помню, что все преподаватели училища сдавали экзамены по маринизации учебного процесса. Уже в самом начале учебного года Безпальчев сказал преподавателям, чтобы они приходили в училище по крайней мере за 30 минут до начала уроков. А шла война, город был без света. Характерно, что Константин Александрович не только доверял, но и обязательно проверял исполнение своих распоряжений».
В своих воспоминаниях воспитанники ГВМПУ уделили много внимания не только начальнику училища, но и его супруге. Слово Олегу Корытову: «Под стать Константину Александровичу была и его супруга - Елена Тимофеевна. Кто хоть раз соприкасался с ней в библиотеке училища, тот не мог не запомнить ее внимание и заботу о нас, курсантах».
Говорит Владимир Зайцев: «Вся наша мальчишеская любовь была отдана К.А. Бсзпальчсву и его супруге, Елене Тимофеевне, которая на своем месте, в библиотеке училища, делала большую работу... Она была для курсантов второй матерью и не теряла с нами связи до последних дней своей жизни... Елена Тимофеевна, работая в библиотеке училища, очень хорошо помогала Константину Александровичу, но в первую очередь нам, курсантам, так как она очень внимательно наблюдала за тем, что и как мы читаем. Я помню, как она нам рекомендовала записывать в специальную тетрадь отдельные мысли из . И многие из нас это делали. Свою тетрадь я храню до сих пор».
Рассказывает Ростислав Водении: «Большой след в моей училищной жизни оставила Елена Тимофеевна Безпальчева. Работая в библиотеке, она знала почти всех курсантов. Ко многим из них относилась с настоящей материнской заботой, помогала советом, а при первой возможности и приглашала к себе домой на чай. Она так умела расположить к себе своего собеседника, что все мы советовались с ней как с матерью. Лично мне с Еленой Тимофеевной приходилось беседовать неоднократно. Её доверительный тон побуждал меня разговаривать с ней предельно откровенно. В беседах она очень тактично подсказывала, как надо поступать в конкретной ситуации. Нередко она защищала нас, курсантов, перед своим мужем. Помню, когда проходили экзамены, начальник училища любил бывать на них и еще более любил задавать вопросы. А когда он входил в раж, ставя курсантов в затруднительное положение, то экзаменуемые бежали за помощью к Елене Тимофеевне. Она никогда нам в этом случае не отказывала. Вызывала Константина Александровича с экзамена, что-то ему говорила и он, как правило, больше в этот класс на экзамен не ходил».
А вот впечатления Владимира Шеховцова: «Елена Тимофеевна, всегда ласковая, приветливая относилась к нам, как к своим детям. Её участие, поддержка и внимание были нам, оторванным от своих семей, необходима. Она это отлично понимала. Её теплота в общении, простота, умение поговорить, дать совет, помочь выбрать книгу для чтения, делали посещение библиотеки приятным времяпрепровождением. Однажды Елена Тимофеевна попросила меня и Витю Михайлова напилить и наколоть ей . Мы согласились с большим удовольствием: хотелось сделать Елене Тимофеевне что-нибудь приятное, помочь. После занятий, выбрав свободное время, явились для выполнения обещанного. Увольнительная была не нужна, так как Безпальчевы жили на территории училища. Горячее желание чем-то помочь Елене Тимофеевне перемешивалось у нас с боязнью, чтобы за этим занятием нас не застал Константин Александрович. Как бы он прореагировал на наши действия, нам было неизвестно, но мы доподлинно знали, что он человек крутой. К нашему удовольствию, все обошлось хорошо, но после пилки дров Елена Тимофеевна пригласила нас к себе в дом и уговорила нас покушать. Мы долго отказывались, но, в конце концов, хозяйка усадила нас за стол. Уже сидя за столом, мы через окно увидели, что Константин Александрович возвращается домой. Нас как ветром сдуло из-за стола, и мы успели улизнуть незамеченными, хотя Елена Тимофеевна пыталась нас задержать».
Рассказывает Вячеслав Андриенко: «Наш взвод был в наряде, и меня с несколькими ребятами направили на пилку и колку дров для семьи начальника училища. После завершения работы его жена пригласила нас в дом и стала угощать лепешками. В это время в комнату входит сам Безпальчев. Он поздоровался с нами, как с порядочными. Затем в другой комнате переоделся и вышел к нам. Поблагодарив нас за работу, сказал жене, чтобы она напоила нас чаем. За столом он стал рассказывать нам что-то о флоте. О чем он говорил, сейчас я не помню. Но хорошо сохранилось в памяти мое состояние растерянности, почти шока. Еще бы! Оказаться за одним столом рядом с таким человеком!»
Самые добрые чувства к этой удивительной женщине испытывал и Артур Галка: «Елена Тимофеевна Безпальчева, начиная с моего первого визита в училищную библиотеку, стала помогать мне в подборе книг и положительно влияла на систематизацию моего чтения. По ее рекомендациям я прочел многие сочинения Тарле, записки и рассказы адмирала Исакова и много другой исторической и военно-морской литературы. Елена Тимофеевна ростом была чуть выше своего невысокого мужа. У нее были черные с небольшой сединой волосы. Правильные черты лица подчеркивали ее красоту. Однажды мы разговорились с Еленой Тимофеевной, и она мне призналась, что я очень похож на ее старшего сына Александра, студента Николаевского кораблестроительного института. Он был слаб зрением и не мог пойти по стопам отца. Но этот физический недостаток, однако, не помешал ему в числе первых записаться в народное ополчение города Николаева. Рабочие батальоны города задержали наступление немцев и дали возможность переправить на Кавказ 24 недостроенных боевых корабля (крейсеры «Фрунзе» и «Куйбышев», лидеры «Киев» и «Ереван», эсминцы «Свободный», «Огневой», «Озорной» и др.). В 1942 г. в боях за Родину и погиб первенец Безпальчевых.
Елена Тимофеевна очень обрадовалась, когда я сказал, что я тоже из Николаева, что в этом городе, родине знаменитых русских флотоводцев, адмиралов А.С.Грейга и С.О.Макарова, родилась и жила моя мама, которая очень любила и хорошо знала свой город. Однажды мне повезло - я оказался гостем Елены Тимофеевны. Только мы разместились за столом, как вошел сам грозный хозяин дома. Я по привычке тут же вытянулся. Меня вежливо остановила хозяйка: «Не тянитесь, вы за столом, милый мой курсант». Накрыв еще один прибор, она усадила мужа за стол. Во время обеденного разговора Константин Александрович спросил меня: «А что молодую надежду флота интересует?» Заметив мое смущение, он не стал больше задавать мне вопросы, а сам выбирал темы для беседы. За короткое время он успел рассказать мне несколько интересных эпизодов из его службы на кораблях Черноморского флота в 1920-е годы. Я слушал начальника училища, затаив дыхание. Ничего подобного до этого слышать мне не приходилось. Все для меня было настоящим откровением. Раздался телефонный звонок, и беседа с Безпальчевым прервалась. Он извинился перед нами и куда-то срочно вышел. Служба есть служба. На прощание Елена Тимофеевна угостила меня вкуснейшим натуральным, а не , к которому мы привыкли в войну».
Впечатление Павла Званцева о подобных встречах: «Константин Александрович несколько раз приглашал курсантов к себе домой накануне праздников. Это были помкомвзводы, старшины, отличники, комсомольский актив. Будучи комсоргом второй роты, я несколько раз был в числе приглашенных. Такие встречи, проходившие в обстановке домашнего уюта, для нас, курсантов, всегда были очень интересны. Ведь наш начальник училища был превосходным рассказчиком».
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
Некоторые наши товарищи, принимая во внимание проводившиеся в то время политические репрессии в стране, сознательно шли на сокрытие сомнительных фактов нелояльности своих родственников и тем самым подвергали себя постоянным переживаниям. О подобной ситуации в своей судьбе вспоминает Георгий Широков: «В 1944 г. арестовали моего родного дядю, работавшего кузнецом в колхозе. За что - не знаю. Я знал только, что он находился в застенках громадного здания на Воробьевской улице. Кстати, на этой же улице, но в другом конце находился спальный корпус ГВМПУ. Он стоял на высоком берегу над Ромодановским вокзалом. О том, что мой дядя арестован, в анкете я не указал, и поэтому пережил много неприятных дней, опасаясь, что КГБ докопается до моей хитрости. Продержав моего дядю в тюрьме около года, его выпустили на свободу. Несмотря на его 40-летний возраст, во рту у него не было ни одного зуба. Когда я спросил его об этом, он матюгнулся и сказал: «Меня предупредили, что если я не буду держать язык за зубами, я лишусь и его». Усилиями Безпальчева и его соратников стал создаваться настоящий военный организм со всеми свойственными ему особенностями. В ГВМПУ началась настоящая служба с четким распорядком дня, строгой организацией учебного процесса и досуга, с нормальным питанием. В общем, уставной порядок пришел на смену обычаям «безнадзорной колонии», как иногда воспринимало нас местное население ранее. Почетное место среди замечательных людей ГВМПУ в воспоминаниях его воспитанников по праву занимает наш первый начальник училища капитан 1 ранга Безпальчев Константин Александрович, выпускник Морского корпуса дореволюционной России, участник боевых сражений в годы первой мировой и гражданской войн на кораблях Балтийского и Черноморского флотов, офицер, имеющий богатый опыт педагогической деятельности в различных военно-морских училищах. В присланных воспоминаниях воспитанники Константина Александровича выражают, все как один, свое искреннее восхищение его незаурядными организаторскими способностями, прекрасным даром воспитателя, глубокими знаниями истории Российского, Советского и зарубежных военно-морских флотов, высоким интеллектом и удивительной эрудицией, великолепным искусством профессионального рассказчика и другими прекрасными человеческими качествами. Неудивительно, что Безпальчев с первых же дней пребывания в нашем училище завоевал заслуженный и непререкаемый авторитет у всех курсантов, офицеров и преподавателей. Уважали курсанты Безпальчева безмерно. Он стал для многих из них образцом для подражания в течение всей дальнейшей военной службы и жизни.
По мнению Олега Корытова, офицерская выправка и представительность Константина Александровича, его решительность и, вместе с тем, личная скромность, завидные организаторские способности, проявившиеся прежде всего в заботе о курсантах, поразительная начитанность во многих областях знаний позволили ему практически на голом месте создать не потешное войско, как это было в случае со спецшколой, а молодой и здоровый воинский коллектив. В отличие от других подготовительных училищ Безпальчев добился для ГВМПУ получения боевого оружия для каждого из нас (винтовок для курсантов и автоматов ППШ - для старшин), что ставило нас вровень с другими частями гарнизона. В условиях военных 1944 и 1945 годов мы были обеспечены всем необходимым по флотским нормативам.
Николай Груздев убежден, что «быстрому становлению училища и всему тому, что делало жизнь в нем вполне благополучной и духовно светлой, мы обязаны нашему первому начальнику училища. Его воспитательные методы никогда не унижали нашего мальчишеского достоинства. Наоборот, его педагогика зиждилась на творческом раскрепощении личности. Будучи нашим кумиром, Безпальчев, несмотря на свои сложные обязанности начальника училища, всегда был в гуще курсантской массы. Он знал по фамилиям абсолютно всех курсантов. Он настойчиво воспитывал в нас чувство чести и офицерского достоинства. Мы до сих пор, будучи в форме, не возьмем в руки авоську или зонтик, не позволим себе даже в жаркую погоду, что называется, рассупониться - расстегнуть пуговицы тужурки или снять на улице, в транспорте и других общественных местах фуражку. Мы никогда не тяготились нашей прекрасной формой военного моряка. Это, конечно, лишь внешнее и не самое главное проявление честолюбия, но и без этого понятие чести будет неполноценным. Наш начальник училища заботился не только о нашей нравственности и духовном мире. Он готовил из нас профессиональных военных, будущих офицеров, моряков. Поэтому в распорядке дня училища много времени отводилось военно-морскому делу, строевым занятиям, стрелковой подготовке».
Как считает Анатолий Усатов, «Безпальчев внес много полезного в организацию училища и воспитание курсантов. Он всегда присутствовал на всех общественных мероприятиях, проводившихся в училище. Его беседы с личным составом училища охватывали широкий круг вопросов, касающихся жизни флотского офицера. Это и отношения с товарищами, подчиненными и начальниками, и особенности и методы глубокого изучения профессии военного моряка, и воспитание патриотизма и преданности выбранным идеалам. Константин Александрович установил тесные деловые связи с советскими и партийными организациями города, благодаря чему наше училище было на виду и ему нередко оказывали разностороннюю помощь».
Владимир Шеховцов отмечает, что Костя, так курсанты, по существу еще мальчишки, называли между собой своего начальника училища, был, конечно, нашим главным организатором, воспитателем и педагогом. Это он учил нас, как надо пунктуально и требовательно относиться к порученному делу. А как точно он сам приходил ежедневно на старший курс, на подъем флага! Как на строевых прогулках по городу он, словно наседка, обегал свое воинство, показывая как надо нести винтовку своим не очень рослым подопечным, особенно из 4-х и 5-х взводов».
«Константин Александрович, - говорит Владимир Зайцев, - был и очень строгим строевиком. Он постоянно обращал внимание на так называемую внешнюю сторону воинской службы и воинской дисциплины. Помнится, он всегда подчеркивал: «Ваш внешний вид должен всегда показывать, что вы будущие морские офицеры. И этого нужно добиваться еще в стенах училища. Неряха в училище, как правило, остается еще надолго неряхой и на флоте».
Николай Хрусталев напоминает нам о том, как Безпальчев регулярно, глубокой ночью, лично проверял посты дежурно-вахтенной службы, строгое соблюдение ею требований воинских уставов. Обо всех выявленных нарушениях сообщалось в его приказах, выдержки из которых вывешивались на «Досках объявлений и приказов», установленных на каждом этаже. Курсанты читали их с большим интересом.
В представлении Артура Галки Безпальчев остался строгим, требовательным и справедливым начальником. Главным и постоянным объектом его внимания был . И Константин Александрович строго спрашивал с нерадивых офицеров и сверхсрочников, которые пренебрегали нуждами будущих офицеров флота. Поэтому его не только любили, но многие и боялись.
Владимиру Баркану запомнилось, что многие бывшие воспитанники Безпальчева с восхищением вспоминают его выдающиеся способности блестящего оратора, высоко эрудированного лектора и занимательного рассказчика. С кем бы не разговаривал Константин Александрович, с одним человеком или с большой аудиторией, он непременно полностью завладевал вниманием своих слушателей. Все его выступления на любую тему аудитория воспринимала, затаив дыхание. Безпальчев справедливо и ровно относился ко всем курсантам и офицерам. Когда необходимо было употребить власть, во внимание он принимал все обстоятельства, в условиях которых был совершен проступок. Влияние высокопоставленных родителей, если они имелись у провинившегося курсанта, в расчет им не принималось.
Андрей Баранов вспоминает, что Безпальчев говорил так интересно и убедительно, что даже на комсомольских собраниях, посвященных разбору проступка какого-нибудь разгильдяя, он так «раскладывал» его, что ни у кого не возникало сомнения относительно безусловной вины этого нарушителя дисциплины и необходимости наложения на него самой суровой кары. А на его лекции в клубе, с которыми он выступал довольно часто, собиралось все училище. Зал еле вмещал всех желающих. В юбилейные дни им читались великолепные лекции, темы которых варьировались в самом широком диапазоне знаний: история флота, гении науки, знаменитые музыканты и художники и др.
«Несмотря на большую занятость административно-хозяйственными вопросами, - рассказывает в своих воспоминаниях Владимир Зайцев, - капитан 1 ранга Безпальчев принимал самое активное участие в становлении коллектива училища. С этой целью он проводил регулярные встречи-беседы в клубе с курсантами, офицерами и преподавателями. Для нас, курсантов, это были самые желанные беседы, на которые никого не надо было «загонять» под страхом наказания. Все с интересом ждали, когда же Константин Александрович продолжит рассказ об истории русского флота, о его боевых сражениях, географических открытиях и кругосветных плаваниях российских моряков. Большое внимание он уделял строительству и боевой деятельности Военно-Морского Флота во время Великой Отечественной войны. Много интересного он рассказывал о Наркоме ВМФ Н.Г.Кузнецове. Беседуя с нами о Военно-Морском Флоте, его традициях и святынях, Безпальчев постепенно пробуждал и укреплял в нас любовь к выбранной профессии военного моряка».
. Первые 5 томов издания «Материалы для истории русского флота», изданные в 1865-1875 гг., были подготовлены историографом Российского флота С. И. Елагиным (1824 — 1868 ). После его смерти работу по написанию «Материалов...» продолжили его сотрудники и Ф.Ф. Веселаго. Всего же было издано 18 томов в период с 1865 по 1904 гг.
Вспоминая лекции Безпальчева, которые он читал в клубе для всех желающих, Владимир Шеховцов отмечает, что в них было много интересного и поучительного. Недаром на лекции ходили наши гражданские преподаватели, хотя их никто не неволил. Читал Безпальчев блестяще, с большим увлечением и даже азартом. А как он знал флот! Достаточно было спросить у него о любом корабле, как он тут же называл даты его закладки и спуска на верфи, фамилию командира, участие в боях и другие подробности.
Вспоминая о Безпальчеве - лекторе, Артур Галка отмечает, что всех изумляла эрудиция Константина Александровича. «Мне, например, запомнились его замечательные лекции о прославленных русских флотоводцах П.С.Нахимове, Ф.Ф.Ушакове, С.О.Макарове. Он рассказывал о них так интересно, что в большом зале училища стояла абсолютная тишина. В эти годы по экранам страны прошел прекрасный английский фильм «Леди Гамильтон», который вызвал в училище всеобщий интерес к фигуре английского флотоводца Нельсона. Константин Александрович вскоре читает лекцию «Адмиралы Нельсон и Ушаков», которая всем слушателям очень понравилась». Ряд наших выпускников, отмечая беспримерную одаренность и широкую эрудицию Безпальчева, вспоминают и о том, что наш начальник училища не менее увлекательно рассказывал о литературных шедеврах. Его лекции по такой тематике завершались всякий раз под восторженные аплодисменты слушателей. Этому способствовало и то обстоятельство, что Константин Александрович многие классические стихотворные произведения (например, «Евгений Онегин» А.С. Пушкина) читал наизусть. Полюбить литературу помогала и жена начальника училища Елена Тимофеевна. Она заведовала библиотекой и способна была заинтересовать каждого тем или иным произведением. Литературу она сама знала превосходно.
. - . О первых днях своего пребывания в ГВМПУ вспоминает Владимир Зайцев: «Миша Забалуев, Володя Петров и я, не приняв разумом резкий переход от «наркомпросовской» дисциплины в спецшколе к жесткому военному режиму в ГВМПУ, а по нашим тогдашним понятиям, к обычной солдатской муштре, первыми подали рапорты на имя начальника училища с просьбой перевести нас на Волжскую военную флотилию, где мы, как нам тогда казалось, могли бы принести гораздо больше пользы Родине. Реакция начальства на наш необдуманный шаг была самая разумная (к такому выводу мы пришли, правда, не сразу) - нам всем троим от имени начальника училища объявили по 15 суток ареста и отправили на гарнизонную гауптвахту. Капитан 1 ранга Безпальчев, умнейший человек и опытный воспитатель, конечно, понимал, что за коллектив он принял в свое подчинение и своей решительной бескомпромиссной мерой сразу же отрезал пути к отступлению от намеченной цели и всем остальным. А мы, пребывая на гауптвахте, конечно, думали «За что сидим? Мы же на действующий флот просились, защищать Родину!» А поняли, хотя и не всё, только тогда, когда к нам на гауптвахту, кажется, на пятый день приехал сам начальник училища с пирожками, испеченными его супругой, Еленой Тимофеевной. Расположившись на Волжском откосе в Кремле, мы уминали еще теплые неимоверно вкусные пирожки и слушали рассказ Константина Александровича о том, что такое флот и для чего флоту нужны грамотные офицеры. Слушая начальника училища, мы боялись смотреть ему в глаза. Нам было стыдно за всё содеянное. Кроме того, мы никогда не видели так близко такого большого начальника. В конце беседы он спросил нас примерно так: «Ну что, будете сидеть или поедем учиться?» «Конечно, учиться! Учиться военному делу!»
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
