Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
РЛС для охраны периметра

Комплексные решения
безопасности
на основе РЛС

Поиск на сайте

Вскормлённые с копья

  • Архив

    «   Июнь 2025   »
    Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
                1
    2 3 4 5 6 7 8
    9 10 11 12 13 14 15
    16 17 18 19 20 21 22
    23 24 25 26 27 28 29
    30            

РОДОСЛОВНАЯ. Николай Верюжский, рижский нахимовец выпуска 1953 года. Кратко о своём детстве, родителях и родственниках. Часть 27.

Матвей Иванович Соколов вместе со своей женой Елизаветой Павловной имели большую семью. Так замечательно случилось, что почти все их семь детей: четыре сына Василий (18841935), Юрий (18891941), Борис (18891930), Арсений (18911916) и три дочери Наталья (18881959), Ирина (18961960), Татьяна (19041986) были хорошо известны моей маме Александре Александровне, с большинством из которых ей и её сёстрам Еротииде Александровне и Зинаиде Александровне Соколовым, а также брату Виталию Александровичу Соколову посчастливилось не только лично общаться, но и поддерживать дружеские отношения. Одновременно замечу, что, и я в своё время был представлен некоторым из перечисленных родственников.



Стоят слева направо: Борис Матвеевич Соколов, Вера Юльевна Соколова (жена Бориса Матвеевича), Ирина Матвеевна Соколова, Арсений Матвеевич Соколов, Сергей Алексеевич Ненарокомов (муж Ирины Матвеевны), Александр Иванович Соколов (сын Ивана Ивановича Соколова), Виталий Александрович Соколов (сын Александра Глебовича Соколова).
Сидят слева направо: Александр Александрович Соколов (сын Александра Ивановича Соколова), Елизавета Павловна Соколова (жена Матвея Ивановича Соколова), Татьяна Матвеевна Соколова, Наталья Матвеевна Соколова (жена своего двоюродного брата Александра Александровича Соколова), Владимир Иванович Массальский (двоюродный племянник Елизаветы Павловны). Москва. 15 сентября 1913 года.


Дети Матвея Ивановича и Елизаветы Павловны являются для меня троюродными дядями и тётями, и для упрощения при перечислении родственных связей с ними я буду упускать эти термины.
Сыновья-близнецы Юрий Матвеевич и Борис Матвеевич Соколовы профессора, а Юрий Матвеевич академик Академии Наук УССР, литературоведы, фольклористы, этнографы, авторы многих научных изданий, публикаций, разработок, статей. Одним из значительных совместных трудов их раннего литературного творчества явился, собранный ими на основе устных рассказов историй, событий, придуманных русским народом сказок на основе крестьянского быта, нравов, культуры с фольклорными страстями, переплетающимися шутками-прибаутками, порой грубоватыми и одновременно наивными народными изречениями, житейскими приметами людей, живущих в суровых условиях нашей северной природы, сборник «Сказания Белозерского края», который принёс им раннюю и большую известность в литературных кругах.




Юрий Матвеевич Соколов с женой Зоей. Москва. 30 сентября 1912 года.

Необходимо сказать о необыкновенной похожести братьев-близнецов Юрия и Бориса, особенно в молодые годы, что даже близкие родственники, не говоря уже о друзьях и знакомых, довольно часто путали их друг с другом, непроизвольно попадая в смешные ситуации.
Был, например, такой случай, который впоследствии стал предметом целого ряда веселых постоянных и иронических шуток, когда жена одного из братьев, возвратившихся из длительной научной командировки, с огромной радостью и нежностью, целуя и обнимая, бросилась на шею другому брату. Досадная, но не обидная ошибка тут же раскрылась, когда на пороге дома появился другой брат настоящий муж. Конфуз молодой жены братья постарались исправить, объясняя случившееся маленьким и шуточным недоразумением.
Для другого примера из большого количества имевших место, можно привести такой случай, когда один из братьев-близнецов, посетив парикмахерскую, постригся, побрился, привёл в порядок свои красивые усы и бородку и удалился. Но вдруг через некоторое время в этой же парикмахерской появился точно такой же мужчина, который пожелал, чтобы его обслужили по всем правилам парикмахерского мастерства. Парикмахер, увидев в пришедшем своего предыдущего клиента, от неожиданности потерял рассудок и упал в обморок. Беднягу постепенно откачали и привели в чувство. Недоразумение, в конце концов, к общему удовольствию было улажено.
Братья Юрий и Борис Соколовы прожили каждый свою жизнь, со своими творческими успехами, житейскими проблемами, создали семьи, воспитали детей, оставив о себе добрую память. Ныне покоятся вместе на Новодевичьем кладбище в Москве.
Дети Юрия Матвеевича Соколова сын Игорь Юрьевич Соколов, кандидат технических наук, имел сына Олега и двух дочерей Лию и Наталью, которые со своими семьями проживали в Москве, где и сейчас живут их дети и внуки. Дочь Нина Юрьевна Соколова, доктор биологических наук, имела дочь Александру, которые со своими семьями проживали в Киеве, а ныне Александра живёт в Праге.
Сын Бориса Матвеевича Соколова Лев Борисович Соколов (1915-1973). Солист балета, балетмейстер, хореограф Большого театра. Детей не имел. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.




Арсений Матвеевич Соколов сын Матвея Ивановича погиб на фронте в первую мировую войну. Семьи не имел.
Василий Матвеевич проявил себя на административно-хозяйственной работе, в последние годы, возможно, был бухгалтером. Его сын Арсений Васильевич Соколов, мой четвероюродный брат, родился в 1922 году, являлся крупным специалистом в области радиосвязи, кандидатом технических наук, лауреатом Государственной премии СССР. Его сын Сергей (см. снимок). Проживает с семьёй в Москве.
Наталья Матвеевна вышла замуж за двоюродного брата Александра Александровича Соколова. Их дочь Елена и два её сына: Александр и Виктор со своими семьями проживают в Киеве.
Татьяна Матвеевна Соколова младшая дочь Матвея Ивановича. Её муж Пётр Скосырев известный писатель, член Союза писателей СССР. Детей не имели. Похоронены на Новодевичьем кладбище в Москве.
Ирина Матвеевна Соколова дочь Матвея Ивановича. Являясь научным сотрудником, многие годы проработала в Государственном историческом музее. Eё муж Ненарокомов Сергей Алексеевич (18901967), участник Великой Отечественной войны, всесторонне образованный и эрудированный, в совершенстве владеющий немецким языком и знающий другие европейские языки, а также древний латинский язык, работал во многих научных учреждениях и издательствах. Последние годы был редактором «учпедгиза». Похоронены оба на Новодевичьем кладбище в Москве.
Эту замечательную семью я знаю уже более пятидесяти лет. Их дочь Ирина Сергеевна Ненарокомова, родившаяся в 1937 году, которую в семье называли ласково Иришей, является для меня как бы далёкой троюродной сестрой, но в действительности самый близкий и родной человек в этом большом перечислении родственников по линии Соколовых.
Помню то время, когда Ириша (Ирина Сергеевна), высокая стройная красивая девушка с большими голубыми глазами, толстой косой русых волос и маленькой еле заметной родинкой над верхней губой, что делало её ещё более привлекательной, после окончания средней школы с золотой медалью поступила на факультет журналистики в Московский Государственный Университет, располагавшийся в те годы на Моховой улице.
Я тогда был курсантом Высшего Военно-морского училища и, к великому сожалению, мы виделись крайне редко, только в отпускной период моего приезда в Москву. А затем дальнейшая офицерская служба на различных флотах и какая-то повседневная занятость, и суета стала непроизвольным препятствием для нашего постоянного родственного общения. И только теперь, став пенсионерами и освободившись от служебных и общественных обязанностей, мы часто перезваниваемся и периодически встречаемся.




Ириша (Ирина Сергеевна) весьма успешно, с красным дипломом окончила МГУ, много лет проработала в журнале «Юность», постоянно печаталась, стала опытным журналистом. Затем в течение десяти лет возглавляла научно-издательскую деятельность в государственных музеях московского Кремля, участвовала в составлении различных каталогов, описаний и исследовательских разработок. Являясь членом Союза писателей СССР и России, издала более десяти книг, большое количество очерков, статей и различных публикаций. Среди многочисленных её печатных работ особое место, на мой взгляд, занимает уникальный труд из серии «Русские коллекционеры», рассказывающий о жизни и собирательской деятельности известного русского коллекционера, основателя галереи Павла Михайловича Третьякова. Эту книгу моя дорогая родственница Ириша преподнесла мне в подарок, чем доставила мне великую радость.
Вместе с мужем Юрием Максимильяновичем Овсянников участником Великой Отечественной войны, писателем, издателем, искусствоведом, членом Союза писателей, некоторое время работали в журнале «Юность». К большому несчастью, в их семье, случилось горе несколько лет тому назад, уже, будучи на пенсии Юрий Максимильянович скоропостижно скончался, похоронен он на Введенском кладбище в Москве. Их сын Максим Юрьевич Ненарокомов стал писателем, много пишет и много печатается (литературный псевдоним – Пётр Галицкий). Является членом Союза писателей России. Жена Юлия и дочь Александра. Проживают в Москве.
О родственных связях других детей по линии Ивана Андреевича Соколова, двоюродного прадеда, известно много интересного и удивительного. Родственные пути изучаются и исследуются ныне живущими их потомками, проживающими во многих городах России, в том числе, в Угличе, Ярославле, Москве и даже за рубежом. Мне удалось установить связь с некоторыми своими дальними родственниками. Процесс уточнения многих деталей родственных линий, выяснение жизни и деятельности потихоньку продолжается, при этом требует внимательного и бережного отношения.




Некоторые из работ Юрия Максимильяновича Овсянникова.

Мне бы теперь хотелось перейти к рассказу ещё об одном сыне Андрея Ильича Соколова Глебе Андреевиче Соколове, приходящимся мне родным прадедом.
Глеб Андреевич Соколов родился в 1822 году в селе Спасском близ Углича Ярославской губернии и как бы по семейной традиции являлся священнослужителем. Его жена Екатерина Ивановна. В семье у них было семь детей, трое из которых умерли в младенчестве. Четверо выросли и создали свои семьи: дочь Евстолия и три сына Александр, мой родной дед, Капитон и Николай.
Старшая дочь Глеба Андреевича Соколова Евстолия Глебовна (1853 н/у), двоюродная бабка, о которой уже было упоминание выше, в замужестве Фомина, проживала с семьёй в Устюжне, что на реке Молога Вологодской губернии, но часто приезжала в Углич, где останавливалась в доме Суходольских. Муж Евстолии Глебовны Алексей Алексеевич Фомин, кстати говоря, являлся крёстным моему дяде Вите (Виталию Александровичу Соколову). Они имели дочь Екатерину и двух сыновей Алексея и Конона. Сведений о Екатерине и Кононе не сохранились. Об Алексее, моём двоюродном дяде, известно то, что он имел юридическое образование и занимал должность следователя в Устюжне. Был женат, в семье воспитывались двое детей: сын Иван (1906н/у), о нём ничего не известно, и дочь Евгения (19071925), которая в восемнадцать лет умерла от туберкулёза.




Алексей Алексеевич Фомин с женой. Устюжна. 9 мая 1906 года.

Сын Глеба Андреевича Соколова – Капитон Глебович Соколов. Сведений о нём не сохранилось. Его дочь Александра Капитоновна, в замужестве Куклинская, проживала с семьёй в селе Мышкино (ныне город Мышкин –НВ) Угличского уезда Ярославской губернии. У них в семье было три сына: Сергей, Георгий и Николай Куклинские. Они имели своё приусадебное хозяйство, что-то выращивали, убирали, солили, заготавливали, занимались пчеловодством. Приезжая в Углич для продажи на городском рынке сельхозпродуктов собственного изготовления, они всегда, даже мне помнится, щедро и бескорыстно делились ими со своими городскими родственниками и сердечно приглашали навестить их в Мышкино.
О другом сыне Глеба Андреевича Соколова – Николае Глебовиче Соколове также сведений нет, кроме того, что у него была дочь Мария.
Однако о старшем сыне Глеба Андреевича Соколова – Александре Глебовиче Соколове (1859-1904) рассказ будет более подробный, поскольку он приходится мне родным дедушкой. О том, что он обучался в Ярославском Демидовском юридическом лицее, я уже рассказывал ранее. Приезжая из Ярославля на каникулы к своим родителям в село Спасское, он посещал родных и знакомых в Угличе. Навещая свою старшую сестру Евстолию Глебовну, которая часто, приезжая из Устюжны, обычно гостила в семье Суходольских, Александр Глебович был представлен младшей дочери этой семьи Капитолине Елисеевне Суходольской (1857-1933). После завершения учёбы в лицее с присвоением звания юриста Александр Глебович посватался и, получив родительское благословение, женился. Так образовалась новая семья Соколовых.




Капитолина Елисеевна и Александр Глебович Соколовы. Углич. 1880-90-е годы.

Так вот, начну своё повествование с дедушки Александра Глебовича Соколова, судьба которого оказалась на редкость неудавшаяся и даже, можно сказать, трагическая, и с бабушки Капитолины Елисеевны Соколовой (в девичестве Суходольской), семейную жизнь которой никоим образом нельзя было назвать счастливой, пожалуй, только повзрослевшие дети могли порадовать на склоне её лет своей воспитанностью и образованностью.
Моя мама Александра Александровна, являясь по рождению Соколовой, вспоминая о своём детстве, всегда с большим сочувствием и нежной жалостью говорила о своей маме (моей бабушке Капитолине Елисеевне), которой пришлось перенести много трудного и горького в своей жизни, а в последние её годы навалившаяся и быстро прогрессирующая болезнь суставов доставляла бабушке мучительные и трудно переносимые физические страдания.
Своего папу (моего дедушку Александра Глебовича Соколова) мама почти не помнила, потому что он умер, когда ей было всего пять лет.
О трудностях в семейных отношениях, которые в семье Александра и Капитолины Соколовых стали складываться почти с самого начала её создания, причинах возникновения и их последствиях, я расскажу сразу после того, как опишу краткие известные мне родословные связи по линии, как дедушки, так и бабушки.

Прежде чем приступить к рассказу о непростой жизни, наполненной не только радостными событиями, но и горькими разочарованиями, выпавшими на долю, бабушки и дедушки, хочу поведать о семье Суходольских, родом из которой происходила моя бабушка Капитолина Елисеевна.
К своему глубокому сожалению и по этой родословной линии я располагаю весьма скромными сведениями, которые были, то ли сознательно утеряны, то ли тщательно скрывались в период становления коммунистической диктатуры в нашей стране, когда только упоминание о непролетарском происхождении грозило неминуемой расправой, ссылкой, а то и физическим уничтожением.
Начну с того, что на сегодняшний день известным носителем в нашем роду этой фамилии был Пётр Суходольский, мой прапрадед, живший на стыке ХVIII – XIX веков. Вероятней всего он являлся кадровым военным и принадлежал к категории старших офицеров по званию, чину и должности.


Продолжение следует.

Обращение к выпускникам Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ.

Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.



Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru

В.К.Грабарь."Пароль семнадцать". Часть 38.



Вопросом о свойствах памяти озадачил себя, наконец, специалист по распознаванию акустических образов Михаил Титов: «Не знаю, как у моих товарищей, а у меня в памяти не осталось цельного образа тех лет, хронологически правильно расфасованных и зафиксированных в строгом порядке воспоминаний. Зато великолепно, совершенно отчетливо, без “тумана”, отпечатались отдельные маленькие кусочки, не связанные логически либо хронологически друг с другом. Эти кусочки, эпизодики или картинки памяти о нахимовском бытии, на мой взгляд, представляют интерес для моих товарищей и окружающих нас людей, хотя бы потому, что они отображают так и непонятые до сих пор учеными особенности человеческого восприятия и памяти, а также имеют определенный философский подтекст. Ведь действительно непонятно и странно, почему со всеми подробностями, в цвете, со всеми сопутствующими ощущениями запечатлелось именно ЭТО». Именно из таких эпизодиков, тех мимолетных взглядов с разных сторон на одни и те же события, и состоит наш рассказ. Эти взгляды порой противоположны. И это тоже – парадокс: как у людей, живших одной жизнью, могут быть разные мнения о самой этой жизни?
Трудно вспомнить, еще труднее оценить, что дало и что забрало у тебя училище? Дало, безусловно, много, но каждый взял себе столько, сколько смог. Оценка нашего семилетнего обучения противоречива так же, как и само это обучение. Есть субъективная оценка. В ней мы выглядим, безусловно, самыми лучшими. И даже найдена причина нашему успеху – ранний возраст начала воспитания и, соответственно, относительно большая длительность обучения в Нахимовском училище (у нас - 7 лет).
Наш выпуск действительно относится к периоду, когда большинство однокашников разных лет обучалось в течение длительного срока (до 8-ми лет). В каком-то смысле он даже завершает его. Идущий за нами выпуск был значительно пополнен (89 чел., так называемая «резиновая рота»), а в следующем уже были образованы две роты: одна училась с 5-го класса, другая – с 9-го. Хотя в каждом из тех двух выпусков число «семилетчиков» превышало общее число наших выпускников (а у нас тоже не все учились по 7 лет), еще можно предположить, как это делает Миша Московенко, наличие у нас «чистого корпоративного духа». Но получили ли мы, как он при этом утверждает, «максимум из того, что стало потенциалом Нахимовского училища в период его расцвета»?




Объективно расцвет училища приходится на вторую половину 1950-х годов. И результаты обучения, и итоги профессиональной деятельности выпускников тех лет – все говорит об этом. Первая половина 1960-х годов прошла под явным влиянием значительного сокращения Вооруженных Сил 1960-го года. Кривые, построенные по результатам сдачи выпускных экзаменов за это пятилетие, имеют пилообразный характер, что говорит об отсутствии тенденции. И, при этом минимумы «пилы» приходятся на нечетные годы, к коим относится и год нашего выпуска. Этот факт вообще не поддается объяснению. Однако, то, что в сравнении с предыдущими пятью выпусками мы почти по всем показателям находимся на последнем месте, это сомнению не подлежит. Надо признать, что наш выпуск весьма посредственен. А следующий за нами, то есть «смешанный» выпуск, та самая 2-я рота, некогда затеявшая грандиозную драку, намного превзошел пять предыдущих.
Формирование нашей роты фактически продолжалось все годы обучения. Каждый год поступали все новые и новые ребята, и каждый год уходили. Всего за семь лет было принято 108 человек (из них пятеро сразу были переведены в класс выше). За эти же годы отчислено было 54 человек (55%). Сам по себе этот факт должен говорить о том, что за семь лет произошел жесткий отбор, и училище окончили будущие моряки высокой пробы. Это можно было бы утверждать, если бы 29 человек, то есть более половины отчисленных, не ушли из училища по собственному желанию. Это может означать, что ушли не самые худшие, а в таком случае и остались не самые лучшие. Не подтвердилось мнение, что дети военных лучше приспособлены к военной жизни и продолжают путь отцов. Из детей военных ушли 35 %, при общей цифре 27%. Много можно сделать скоропалительных выводов, но цифры упрямо твердят свое. Но и цифры - это еще не оценки. Настоящую оценку каждому из нас еще поставит сама жизнь.
«Одно неоспоримо, – продолжил умудренный аналитик Михаил Титов - этот период практически для всех явился основой, “краеугольным камнем” их последующего бытия, заложил определенное отношение к окружающему миру, людям, службе и работе. Кроме того, он сделал нас близкими людьми, помнящими юные и для многих, наверное, лучшие годы, проведенные бок о бок, великолепно понимающими друг друга при встречах и беседах, сформировал навсегда крепко спаянное сотоварищество. Собственно же Нахимовское училище, а для нас Питония, всегда вызывает во мне лишь теплые чувства, несмотря на некоторые иногда испытанные там “огорчения”, которых, по-видимому, никто из нас не избежал в большей или меньшей степени во время обучения в нем».




Православный народ очень любил класть в основание церквей (обычно в качестве краеугольного камня) священные камни своих языческих предков. Это так символично: с одной стороны, христианская церковь как бы попирает стопой былую святыню, а с другой – кладет ее в свое основание, строится на ней. Вернее сказать: произрастает из нее.

***

В последние минуты, говорят, перед глазами мелькает все прошлое. Так и тогда у многих блеснуло в глазах все пережитое в родных стенах. Калашникову вспомнилось, как семь лет назад покидал он родной московский дом: «Была щемящая грусть и тоска, которая была со мной много лет до тех пор, пока я не женился и не обрёл теперь уже свою семью. Мамки не хватало! Некому было высказать наболевшее и посоветоваться по пустякам. Такое можно доверить только матери. Лет, наверно, до 16-ти я так и делал, когда приезжал в отпуск. И мама меня слушала, а это было главным – выговориться. Может быть, даже мне и не нужны были её советы, нужно было только тепло, внимание и возможность прильнуть к родному человеку. С отцом не разблямзишься! Начнёшь о чём-нибудь своём рассказывать, как бы невзначай вроде жаловаться, а он тебе и говорит, что в твоём возрасте он голодал, так как очень трудное время было. Послушаешь его и, действительно, все твои переживания мелковаты будут по сравнению с тем, что он пережил. Ну, после этого со своими возрастными переживаниями к нему и не лезешь. То ли дело мама! Она поймёт, да и простит. Став старше, как-то это желание выговориться прошло, да и запросы к слушающему возросли. Менялся возраст, менялись потребности в общении. Мы из нежных детей превращались в мужчин!»
Возможно, что такое чувство характерно для иногородних. У ленинградцев, например у Юры Монахова, оно было обратным. Юра, отягощенный излишней опекой родителей специально выбрал училище расположенное в другом городе.


***

 

Начальник училища контр-адмирал В.Г.Бакарджиев вручает аттестат Валерию Назаренко. На заднем плане: В.Строгов, В.Александрович (2-й ряд), В.Овчинников, В.Коновалов (2-йряд), А.Сипачев, Н.Петров, А.Сиренко, А.Дудник, М.Московенко, крайний справа — В.М.Румянцев. 1965 год.

Фотоснимок момента вручения нам аттестатов зрелости вошел в набор агитационных материалов Политуправления ВМФ. В начале 1970-х годов эту фотографию снял со стенда в одном из матросских клубов СФ А.Белогуб.

В высшие училища нахимовцы поступали без экзаменов, Да и поступлением это назвать было нельзя – мы просто переходили туда учиться. Это была единственная и последняя наша льгота. И мы, как нам казалось, её вполне заслужили своей семилетней учёбой в Нахимовском училище. И поэтому нам оставалось только выбрать будущую специальность, определяющую в дальнейшем и весь жизненный путь. И делалось это, естественно, задолго до выпуска.
Выбор места обучения для нахимовцев, в принципе, был добровольным, но почти всегда он был добровольно – принудительным. В иные года его ставили в зависимость от результатов учебы. В другие спускалась разнарядка. Но всегда выбор для каждого выпускника был труден. Трудно было уже потому, что за долгие годы жизни в нахимовском училище нам редко приходилось выбирать что-либо. Теперь мы понимали, что перед нами лежит Рубикон, и нам надо было решиться, в каком месте перейти его, ведь «лошадей на переправе не меняют», а на том берегу поменять направление дальнейшего движения будет трудно. Но, как решать? Из каких соображений исходить? И, наконец, из чего выбирать?
Как оказалось, чтобы сделать правильный выбор, мы для этого недостаточно знали флот. Это - парадокс. Нас семь лет учили, мы три лета подряд были на корабле. Нередко мы бывали в высших училищах, имели там друзей и не только из бывших нахимовцев.  Но к самому концу семилетнего обучения рядом не оказалось грамотных советчиков.
В Ленинграде и области высших военно-морских училищ тогда было пять: ВВМУ им. М.В.Фрунзе на Васильевском острове, ВВМИУ им. Ф.Э.Дзержинского в здании Адмиралтейства, ВВМУПП им. Ленинского Комсомола рядом с Обводным каналом, ВВМУРЭ им. А.С.Попова в Петродворце и ВВМИУ им. В.И.Ленина в Пушкине. Кроме того, в прошлые года нахимовцы поступали в Военно-медицинскую академию и в Высшее инженерно-техническое училище (проще говоря, военно-строительное). Были училища, расположенные в других городах. Возможностей было много. И для многих из нас процесс выбора был, длинным и заковыристым.




Нахимовцы В.Щукин и Г.Малахов обсуждают в классе самый главный для выпускника вопрос: куда пойти учиться? 1965 год.

Калашникову отец советовал идти в Пушкинское училище, потому что последние годы своей службы провёл в нём. А там готовили дизелистов и турбинистов. А это значит БЧ-5. Но этого добра мы насмотрелись на крейсере «Киров» и становиться корабельным механиком хотелось лишь отдельным из нас. Идти же в ВВМИУ им. Ленина у нас не пожелал никто.
Сашу Берзина начал сманивать на 3-й факультет Дзержинки его приятель Боря Кобылинский, нахимовец старше нас на два года. Рисовал он перспективу отнюдь не трюмного офицера, а офицера-кораблестроителя на одном из судостроительных заводов страны, в том числе и Ленинграда. Не профессия, а сплошной ватман, кульман и рейсфедер.
Приятель Мишки Московенко Валера Трошин, с которым они познакомились в в феврале 1961 года, когда лежали в санчасти, теперь уже курсант, приходя в Питонию, красочно расписывал свою будущую специальность программиста, на которую он учится на 3-м факультете ВВМУРЭ им. А.С. Попова. Это будущее он рисовал нам как в сказке: белый халат, тишина в заглублённом командном пункте ГШ ВМФ недалеко от Москвы, твой пульт управления с множеством кнопок и тумблеров, сдержанные команды чуть ли ни Главкома, и ты - наедине с выбором правильного решения по управлению силами всего ВМФ. От такой фантастической перспективы бросало в дрожь.
Очень хотелось не ошибиться, и не хотелось играть с судьбой втёмную. Необходимо было видеть все своими глазами. И тогда мы попросили, чтоб нам устроили экскурсии в военно-морские училища. Нам организовали только экскурсии во ВВМУ им. М.В.Фрунзе и во ВВМУПП. Такое было впечатление, что никто этим делом заниматься не хотел. А, скорее, эти училища и были указаны командованию как предпочтительные. Именно туда было желательно поступление нахимовцев (если было желательно вообще). Так что представление о том, как готовятся флотские специалисты, мы получили довольно узкое: только о штурманах и артиллеристах (ракетчиках), а стало быть, в недалеком будущем командиров кораблей.
Видимо, училище подводного плавания нам плохо представили, в памяти остался лишь специальный унитаз подводника. Во всяком случае, большинство из нас склонилось в сторону ВВМУ им. М.В.Фрунзе, невзирая на непрезентабельный и удручающий вид его внутренних дворов.




Старая открытка. Памятник Крузенштерну.

ВВМУ им. М.В.Фрунзе

В результате во ВВМУ им. М.В.Фрунзе пошел 21 человек. Все – на один штурманско-гидрографический факультет. Когда нас приводили на экскурсию, этим факультетом как раз командовал наш контр-адмирал Н.М.Бачков. В училище того времени были еще противолодочный, начальником которого с 1967 года был бывший командир крейсера «Киров» Б.В.Викторов, и минно-торпедный. Все эти факультеты пронумерованы в соответствии с боевыми частями корабля. А один – четвертый – готовил будущих политработников, но этот в наш расчет не входил вовсе. Профессии артиллеристов и противолодочников (ПЛО) тоже по душе не пришлись, а всерьез заинтересовал лишь только 1-й факультет – штурманско-гидрографический. В штурмана пошли 10 человек, в гидрографы 11.
Грабарь ходил за советом к старому другу семьи, капитану парусника «Седов» П.С.Митрофанову. Тот, естественно, предпочитал экологически чистые средства передвижения, жутко боялся атомных лодок, и Володе рекомендовал идти в Гидрографы. Володя даже не знал, что это такое, но догадывался. Можно считать, что Грабарь и Сиренко выбирали специальность, более ли менее осознано. Но в гидрографы нас попало, причем каждый своим путем, еще девять человек.
В том же 1965 году поступал во ВВМУ им. М.В.Фрунзе отчисленный ранее из Нахимовского Миша Хрущалин. Прошел без замечаний все медкомиссии и оформил в военкомате все необходимые документы. В назначенное время явился в училище и написал заявление на ракетно-артиллерийский факультет. Сомнений в здоровье и знаниях (четыре четверки в аттестате зрелости) не было. Сгубила случайность. Усталой женщине невропатологу (предпоследний врач медкомиссии, после нее оставался только терапевт, который пишет заключение «Годен») не понравился его прикус зубов. После непродолжительной дискуссии он был изгнан из числа кандидатов на поступление. В ЛЭТИ поступил без проблем. Военно-морская кафедра по иронии судьбы сделала его все тем же офицером-ракетчиком, но уже запаса.
А годом раньше поступил во Фрунзе Олег Осипов. Он закончил школу рабочей молодежи. А там была десятилетка. Поэтому Рюша-мореман обогнал нас на год.




Петродворец. Главный вход в ВВМУРЭ (ВМИРЭ) им .А.С. Попова.

ВВМУРЭ им. А.С.Попова

Это училище постепенно вместе с развитием научно-технического прогресса превращалось из училища связи в училище, готовящее специалистов обеспечения управления силами, а затем и автоматизации управления. В 1960 году были сформированы отдельно радиотехнический факультет и факультет связи. А в 1963 году образован факультет электронно-вычислительной техники, в том году на этот факультет поступило наибольшее количество нахимовцев. Им, да и нам виделось в нем все самое передовое, что только имелось на флоте.

Продолжение следует.



Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru

Страницы истории Тбилисского Нахимовского училища в судьбах его выпускников. Часть 43.

Потом, в коридоре перед актовым залом, служившим в качестве фойе, выпускники демонстративно дымили папиросами и сигаретами, а офицеры слегка посмеивались, глядя на них.
Через день мы принимали воинскую присягу. Мы стояли в общем строю посреди двора и по очереди выходили из строя, чтобы прочесть текст присяги и подписаться под ней. В тот день мы переступили порог, за которым начиналась воинская служба, которая у многих потом длилась свыше трех десятилетий. Мне было тогда семнадцать лет.




Приняв присягу, мы занялись изменением своего внешнего вида: три красных «галочки» на левом рукаве менялись на одну желтую — курсантскую, а ленточки на бескозырках с надписью «нахимовское училище» — на ленточки с надписью «военно-морской флот» (позднее, в своих новых училищах все получат другие ленточки с надписями, соответствующими своему училищу). Все это мы проделали с радостным возбуждением, совсем не понимая того, что мы меняем амплуа всеми уважаемых выпускников на незавидное положение «первогодков», с которых будут «драть стружку».
А еще через пару дней мы получили направления в новые училища, отпускные билеты и проездные документы и, тепло простившись с нашими командирами, покинули училище, еще не зная, как дорого оно нам станет через годы.
Познавая взрослую жизнь, мы станем все больше ценить то удивительное учебное заведение, в котором прошли наши отроческие годы, и то тепло, которым мы были там окружены. Пройдут годы, у каждого из нас будет своя жизнь, насыщенная делами, заботами и окружающими людьми, но мы потянемся друг к другу, чувствуя, что тогда, в нахимовском, мы обрели настоящих друзей. И мы начнем регулярно встречаться, возвращаясь на этих встречах в тот давний мир, в котором все мы были «свои».
Душой и организатором этих встреч станет Сашка Тележников — тот самый, с которым мы когда-то в шестой роте ходили в море на торпедных катерах. После нескольких лет службы на Дальнем востоке он осядет в Ленинграде и станет центром притяжения однокашников — нахимовцев: сначала соберет тех, кто разными путями тоже осели в Ленинграде, а затем неутомимо станет разыскивать ребят, которых судьба разбросала по разным флотам, гарнизонам и городам, и устанавливать контакты с ними. В его дачном доме на станции Дивенская в течение многих лет будут ежегодно проходить наши традиционные встречи («мальчишники»), на которые, наряду с теми, кто живет в Ленинграде, будут приезжать ребята из других городов — Москвы, Калининграда, Севастополя, Североморска, Тбилиси, Баку, Еревана и даже Петропавловска на Камчатке. Помимо этих традиционных встреч большой круг друзей станет общаться семьями, и эти встречи также займут важное место в жизни каждого из нас.
По-разному сложились судьбы ребят из моего родного второго взвода.




Тбилисские нахимовцы в день выпуска из училища подводного плавания имени Ленинского комсомола. 1958 год

Капитан первого ранга Толя Бойко был командиром новейшей атомной подводной лодки, потом—заместителем начальника учебного центра подводников. Капитан первого ранга Эдик Бундовский (правильно Булдовский) годами плавал в Тихом океане на корабле, обеспечивающем связь с космическими кораблями, затем стал преподавателем в Калининградском высшем училище. Капитан третьего ранга Алик Ермолаев служил в центре радиосвязи Военно-морского флота. Капитан первого ранга Дима Косолапов командовал дизель-электрическими подводными лодками, служил в штабе флотилии атомных подводных лодок. Капитан первого ранга Вова Косоротов (Владимир Степанович) командовал дизель-электрическими подводными лодками, был командиром бригады подводных лодок. Подполковника Володю Костюка (Владимир Ильич) занесло в Группу советских войск в Венгрии. Капитан первого ранга Жора Лисицкий (Георгий Александрович) был оперативным дежурным по Тихоокеанскому флоту, преподавал в Калининградском высшем училище. Полковник Юра Сологуб был начальником военно-морского строительного управления на Камчатке, его именем названа улица в городе Петропавловске.



Е.А.Стеняев (Евгений Алексеевич закончил ВВМУПП им. Ленинского Комсомола в 1958 году с золотой медалью, удостоен высокой чести занесения на мраморную доску Почета училища)

Капитан первого ранга Женя Стеняев командовал дизель-электрической подводной лодкой, был заместителем командира одного из военно-морских научных центров. Капитан первого ранга Юра Сычев (Юрий Николаевич, как и Стеняев, золотой медалист) преподавал в Севастопольском высшем училище.
Капитан второго ранга Саша Тележников (Александр Сергеевич) служил на торпедных катерах и в штате Военно-морской академии. Капитан второго ранга Боря Шевченко (Борис Александрович) служил на подводной лодке и в Управлении радиоэлектронного вооружения ВМФ. Подполковник Сережа Шулайкин (Сергей Федорович) служил на атомном полигоне на Новой земле.



Б.А.Шевченко

По-разному сложились судьбы и у тех ребят, которые были в других взводах моей нахимовской роты: одни прошли прямыми дорогами морских офицеров, а другим были уготованы крутые повороты на жизненном пути.
Подводник Леня Якушев (Леонид Григорьевич), крепкий, сильный, волевой парень, был словно специально создан для службы на подводных лодках. Но на третьем году службы его демобилизовали по здоровью (резко упало зрение), и ему пришлось начинать все сначала. Он окончил Политехнический институт и со временем стал одним из ведущих специалистов по системам управления корабельными крылатыми ракетами.
Другой подводник, Олег Бахчисарайцев, после нескольких лет службы на подводной лодке тоже был демобилизован по здоровью и тоже стал одним из ведущих специалистов по системам управления корабельными крылатыми ракетами. Не знаю, может быть, это и было его призванием — в своем новом качестве этот мягкий, добрый, спокойный человек с благородным лицом и красивой черной бородой воплощал в себе образ ученого-интеллигента.




Нахимовцы Олег Бахчисарайцев и Юра Радыгин

После трех лет службы на подводной лодке столкнулся с проблемами по здоровью и Олег Косач. Он продолжал свой служебный путь в гидрографической службе флота, а затем — в военно-морском институте, занимавшемся специальной аппаратурой для подводных лодок, где внес большой вклад в создание новейших радиолокационных систем.
Юра Пивнев, пройдя долгий путь службы на подводных лодках, командовал дивизией стратегических подводных ракетоносцев и стал контр-адмиралом, а после этого несколько лет занимался совсем другим делом — возглавлял Ленинградскую организацию ДОСААФ (Добровольного общества содействия армии, авиации и флоту).



По дороге в Гори. Слева направо: Саша Тележников, Витя Юрченко, Эдик Карпов, Леня Якушев

Подводник Витя Юрченко оказался совсем в других сферах жизни. В течение нескольких лет он был первым секретарем Посольства СССР в Соединенных Штатах Америки. А в начале «перестройки» ему досталось суровое испытание, которое он прошел с честью — эта история широко освещалась тогда в средствах массовой информации. Служебный путь нахимовца Вити Юрченко мог бы стать сюжетом для увлекательного детективного романа.



Вова Коркин

Военный строитель Вова Коркин после нескольких лет службы на стройках военных объектов был преподавателем в Высшем инженерно-техническом училище, которое он окончил. А спустя годы бывший нахимовец стал профессором и заведующим кафедрой в Институте живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е.Репина.
В моей нахимовской роте при выпуске было девяносто человек. И все они, за редким исключением, на разных поприщах сполна отслужили своей стране, которая их вырастила.


От редакции. Прервем повествование Э.Г.Карпова, чтобы дополнить его рассказ об однокашниках, помимо сделанных в тексте.



Булдовский Эдуард Степанович. Несколько эпизодов службы в составе ТОГЭ-4, ТОГЭ-5.



Старший лейтенант Колошин Юрий Васильевич, старший лейтенант Булдовский Эдуард Степанович, капитан-лейтенант Орловский Юрий, старший лейтенант Евстигнеев Александр. Сзади атомный ледокол "Ленин". 1963 г.



На вертолетной палубе демобилизованные, с ними в центре командир корабля капитан І ранга Максимов; слева направо боцман мичман Агеев, командир телеметрического дивизиона капитан 3 ранга Булдовский. Крайний справа капитан 3 ранга Селедцов. Чажма.1970 г.

Продолжение следует.



Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru

С вопросами и предложениями обращаться fregat@ post.com Максимов Валентин Владимирович

РОДОСЛОВНАЯ. Николай Верюжский, рижский нахимовец выпуска 1953 года. Кратко о своём детстве, родителях и родственниках. Часть 26.

5. 2. Соколовы и Суходольские.

Теперь стоит остановиться на семейной ветке многочисленных родственников по маминой линии, но, к большому моему сожалению, я не располагаю достаточным фактическим материалом, поэтому мне придётся в основном заниматься только перечислением родни, ограничив возможность описания краткими подробностями, которые стали мне доподлинно известны.
Хочу объяснить, что по маминой линии (Соколовы - Суходольские) я также никогда не видел её родителей и, естественно, мне не удалось ощутить заботливого их внимания и обязательных, на мой взгляд, нравоучительных, но не назойливых замечаний воспитательного характера, например, таких как, «вот в наше время... и т.д.» со стороны бабушки и дедушки, поскольку они не дожили до моего рождения, а, может быть, проще говоря, я поздно родился.
Тем не менее, я порой думаю о них, пытаясь представить их в реальности. Вот поэтому хотел бы поведать некоторые сведения, которые ещё сохранились в моей памяти с детских времён, когда моя мама Александра Александровна, урождённая Соколова, или, как правило, её сёстры Еротиида Александровна и Зинаида Александровна Соколовы (мои тёти) что-либо говорили о своих родителях и других родственниках. Не могу не сказать ещё раз слова благодарности своей троюродной сестре любезной Ирише (Ирине Сергеевне Ненарокомовой) за оказанную помощь и содействие в уточнении очень многих родословных связей по линии Соколовых.




Ирина Сергеевна Ненарокомова – прапрапраправнучка Никифора Соколова в родовом селе Спасское Угличского уезда Ярославской губернии на берегу реки Корожечна. Июнь. 2008 год.

На сегодняшний день мне известны по этой линии мои предки в шестом поколении, однако, как мне видится, многое и, вероятно, значительное и поучительное безвозвратно утеряно, и всё-таки кое-что можно рассказать и передать эти сведения следующим за нами поколениям.
Мой дедушка Александр Глебович Соколов (18591904) имел большое число родственников, начало которого ведётся от нашего пращура моего прапрапрапрадеда Никифора Соколова священнослужителя православной церкви. Подробных сведений о Никифоре Соколове, к сожалению, не сохранилось. Можно предположить, что годы его жизни приходятся на первую половину XVIII века и, возможно, он даже застал времена императорства Петра Алексеевича Романова (16821725).
Прапрапрадед Илья Никифорович Соколов (17621823), также как его отец Никифор Соколов, а затем и сын, мой прапрадед Андрей Ильич Соколов (1794н/у), являлись православными священнослужителями.
Проживали Соколовы в селе Спасское Угличского уезда Ярославской губернии, которое расположено вблизи Углича на левом берегу Волги недалеко от места впадения в неё речки левого притока Волги под названием Корожечна. Ныне в селе Спасском сохранилась только полуразрушенная колокольня.




Родственники по линии Соколовых: Ирина Сергеевна Ненарокомова, Владимир Евгеньевич и его мать Галина Сергеевна Дегтярёвы, Светлана Петровна Саркисянц в родовом селе Спасское на реке Коржечна близ Углича. 2008 год.

Каких-либо подробностей о Никофоре, его сыне Илье Соколовых пока выяснить не удалось, хотя Ирина Сергеевна Ненарокомова и другие родственники провели не один десяток дней в архивах Ярославля, где хранятся основные материалы по этой теме. Пожалуй, только с внука Никифора - Андрея имеется некоторая детализация в родственной линии.
Андрей Ильич Соколов и его жена Мария Ивановна, насколько известно, имели девять детей, четверо из которых умерли в малолетнем возрасте. Однако пятеро: Иван, Ольга (старшая), Глеб, Ольга (младшая), Евгений, воспитываясь в духе русского православия, выросли, продолжая семейные традиции священнослужительства.
Старший сын Андрея Ильича Иван Андреевич Соколов (18151886), мой двоюродный прадед. Со своей женой Авдотьей (Евдокией) Фёдоровной (в девичестве Болотовой) имели девять детей: Николай, Александр, Константин, Иван (18531902), Матвей (18541906), Михаил, Яков и двое умерли в младенчестве. По этой линии сохранились достаточно полные сведения и до нашей поры поддерживаются родственные отношения.
Старшая дочь Андрея Ильича Ольга Андреевна (18171899), моя двоюродная прабабка, которую в семье называли «большуха», в замужестве Спиридонова (муж Спиридонов Яков Иванович), у них родилось 12 детей, но пятеро не выжили, не достигнув совершеннолетия. Однако некоторые семейные связи сохранились только по линии их сына Ивана Яковлевича Спиридонова.
Следующий сын Андрея Ильича Глеб Андреевич Соколов (1822н/у), мой родной прадед. Его жена Екатерина Ивановна. С некоторой приближенностью можно сказать, что у них в семье было семь детей, трое из которых умерли в младенчестве. Четверо выросли и создали свои семьи: дочь Евстолия (1853н/у) и три сына мой родной дед Александр (18591904), Капитон и Николай.
Младшая дочь Андрея Ильича Ольга Андреевна (1824н/у), моя двоюродная прабабка, которую, чтобы не перепутать со старшей сестрой тоже Ольгой, называли «меньшуха». Её мужем был Дмитрий Григорьевич Розин. Из их детей известны: Пётр и Михаил.
Самый младший сын Андрея Ильича Евгений Андреевич Соколов мой двоюродный прадед. Его жену звали Прасковья Яковлевна. По этой родственной линии сведений не сохранилось.
Между родными и двоюродными братьями и сёстрами в те времена поддерживались тесные родственные связи, чему, вероятно, способствовало не только близость территориального проживания, но и крепкие семейные традиции. Однако со временем некоторая часть детей из перечисленных семей выбрала не духовный, а стремилась найти свой путь светской жизни, меняли места жительства, родственные связи постепенно терялись.




На этом снимке незначительная часть родственников только по линии прапрадеда Андрея Ильича Соколова. Москва. Январь. 2008 год.
Слева направо: Сергей Арсеньевич Соколов (его отец – Арсений Васильевич Соколов, дедушка – Василий Матвеевич Соколов, прадедушка – Матвей Иванович Соколов, прапрадедушка – Иван Андреевич Соколов); Ирина Сергеевна Ненарокомова (её мама – Ирина Матвеевна Соколова, дедушка – Матвей Иванович Соколов, прадедушка – Иван Андреевич Соколов); Людмила – жена Сергей Арсеньевич Соколова; Галина Сергеевна Дегтярёва (её прабабушка – Ольга Андреевна Соколова (Спиридонова) – «большуха»; Николай Александрович Верюжский (его мама – Александра Александровна Верюжская (Соколова), дедушка – Александр Глебович Соколов, прадедушка – Глеб Андреевич Соколов).




Николай Александрович Верюжский, Галина Сергеевна Дегтярёва и Ирина Сергеевна Ненарокомова. Москва. 2008 год. Январь.


Разумеется, что остановиться на каждом родственнике просто-напросто нет никакой возможности, да, пожалуй, в этом и нет особой целесообразности, поскольку я не имею целью провести детальное генеалогическое исследование. Думаю, будет достаточно того, что остановлюсь на некоторых известных мне моментах и выскажу по ним своё мнение.
Вот любопытный факт, в который я был посвящён буквально недавно, когда вёл увлекательную беседу с Иришей (Ириной Сергеевной Ненарокомовой) по уточнению некоторых запутанных семейных родословных линий. Она показала мне уникальное, на мой взгляд, более чем 150-летней давности письмо своего родного дедушки Матвея Ивановича Соколова (и, стало быть, моего двоюродного дедушки), которое он, будучи молодым человеком, написал родному брату Ивану Ивановичу Соколову свои впечатления о рождественских каникулах, проведённых у родителей в селе Спасском. Письмо написано полускорописью и с первого раза оказалось трудно читабельным, но после внимательного изучения и анализа мне показалось не столько по-житейски интересным, сколько забавным и познавательным, раскрывающим, в том числе и родственные отношения.
Братья тогда были молоды и не лишены романтических настроений и помыслов, хотя и об учёбе много думали. А учились в ту пору братья Соколовы: Матвей Иванович и Иван Иванович в Ярославской духовной семинарии, а их двоюродный брат Александр Глебович – в Ярославском Демидовском юридическом лицее.
Я постараюсь передать общий смысл письма Матвея своему родному брату Ивану. Матвей пишет, что по приезду к родителям на Рождество в село Спасское намерен был «поправить своё здоровье и запастись новым, что намерение моё было не неприятно тятеньке с маменькой».
Однако, как явствует из письма, что этого не осуществилось в полной мере, потому как «побывавши на второй день Рождества в Угличе и возвратившись оттуда через ночь с П.Д.Розиным и с А.Глебовичем (двоюродные братья – НВ) начал совершать денныя и ночныя экспедиции на беседы в Село, где было нам очень весело, там было много хорошеньких барышень. Ходили такими ряжеными на эти беседы, каждый раз мы возвращались не ранее второго часа ночи, что послужило поводом к негодованиям на нас крестьянских парней, что обещали насыпать».




Конкордия Васильевна Осипова (родственница по линии Суходольских). Углич. 1880-е годы.

В письме также говорится, что он, Матвей, вместе с двоюродными братьями Петром Дмитриевичем Розиным (сыном Ольги Андреевны «большухи» Н.В.) и Александром Глебовичем Соколовым (сыном Глеба Андреевича Соколова Н.В.) посетили родную для Александра и двоюродную для Матвея и Петра сестру Евстолию Глебовну (дочь Глеба Андреевича Соколова Н.В.) и два дня жили в «доме Суходольских», где Евстолия тогда квартировала, приезжая в Углич. Матвей в своём письме с удовольствием отмечает, что «нескучно провели два вечера с ихними барышнями Капитолиной Елис. и Конкордией Вас., которые заметно выросли и очень похорошели, особенно последняя.
Капитолину и Конкордию тоже связывают родственные узы по линии Суходольских, о чём я расскажу отдельно. А сейчас отмечу только то, что, если Матвей тогда обратил внимание на Конкордию Васильевну, то Капитолина Елисеевна в итоге стала, как я уже говорил выше, женой Александра Глебовича Соколова, а для меня – впоследствии они стали бабушкой и дедушкой.




Капитолина Елисеевна Суходольская. Углич.1881 год. В последующем – моя бабушка.

В этом письме также упоминаются их отцы – родные братья Иван Андреевич и Глеб Андреевич, которые, предполагая, что их детям грозит расправа от деревенских парней, вооружившись деревянными кольями, ночью по глубокому снегу отправились в деревню на их выручку. Но, к счастью, никакой драки не было, а оказалось даже очень смешно, когда два мужика, как ряженые, в тулупах и меховых шапках вдруг неожиданно появились перед дружной и весёлой компанией молодых людей.



Река Корожечна, левый приток Волги, в районе Углича.

Поскольку на основании приведённого письма речь зашла о Матвее Ивановиче, с него и продолжу, не соблюдая родственную хронологическую последовательность по старшинству между братьями.
Матвей Иванович Соколов отличался большой целеустремлённостью и благодаря непрерывному, напряженному и постоянному личному труду смог достичь в научной жизни больших высот. После обучения в Ярославской духовной семинарии или по другой версии в Ярославском Демидовском юридическом лицее он окончил историко-филологический факультет Санкт-Петербургского Университета. В 1888 г. защитил диссертацию на степень магистра на тему: "Материалы и заметки по старинной славянской литературе". Стал известным учёным в области словесности и языкознания.
Матвей Иванович Соколов славист, профессор Московского университета по кафедре русского языка и словесности. Опубликовал и издал большое число литературных, исследовательских и исторических научных работ. По своему высокому общественному положению имел гражданский чин Действительный статский советник, соответствовавшее военному генеральскому званию, дававшее право на потомственное дворянство и предусматривавшее обращение «Его Превосходительство».


Продолжение следует.

Обращение к выпускникам Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ.

Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.



Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru

В.К.Грабарь."Пароль семнадцать". Часть 37.

- Самое лучшее предложение для понимания подчинёнными смысла тобою написанного должно состоять из пяти-шести слов.
- Не следует также начинать предложение с причастного или деепричастного оборотов, так вы избежите двойного толкования.
Так просто. Если, конечно, знаешь, что такое – причастный оборот. И так сложно, когда сам пытаешься создать подобный текст. Эти советы пригодились Славе, летом 1994 года, когда он был уже в должности начальника Морского отдела 11 Управления Минобороны России. Тогда ему вместе с Советником по оборонной технологии и промышленности при Посольстве Франции в России полковником Жаном-Полем Шово де Бошеном и нашим переводчиком всего за три часа до подписания пришлось подготовить первый Меморандум о намерениях между Министерствами обороны Российской Федерации и Франции по вопросам военно-технического сотрудничества.




Посольство Франции (резиденция Посла), ул. Б. Якиманка, д. 43.

***


Перед экзаменами официально выпускались брошюрки с вопросами к билетам по всем вынесенным на экзамен предметам. Практически все педагоги заставляли при подготовке к экзаменам писать ответы на билеты в тетрадях (на это и ушел весь одиннадцатый класс), поэтому минимум знаний был уже очерчен. Но и его осиливать хотелось далеко не всем.
В ходе каждого экзамена весь класс сидел на задних партах, а на передних сидели и готовились по билетам очередные несколько человек. Ожидающие, перелистывая книжку с билетами, естественно, пропускали те, которые уже были выбраны. На математике Аркаша Моисеев, когда подходила очередь, остановил свое внимание на одном билете, что плохо помнился. Открыл тетрадь с ответами, и еще раз прочитал содержание ответа. Каково же было его изумление, когда через несколько минут, когда его вызвали, ему достался тот самый билет, который он только что прочитал. Поскольку в голове все было очень свежо, он взялся отвечать без подготовки, чем очень удивил Нину Александровну. Так произошло и на втором экзамене. Факт, труднообъяснимый, но имевший место.
Экзамен по физике тоже отличался какими-то метафизическими совпадениями. Во втором взводе первым шел Слава Калашников и ему достался Билет № 1 (Первый и второй законы Ньютона и прочая простота). Услышав номер билета, Широков не поверил и попросил показать. А потом сказал что-то вроде: «Первый раз за свою практику такое вижу, чтоб первый сдающий вытащил первый билет». Экзамен состоялся 13 июня, и Задворнову достался билет №13, но он получил отличную оценку.




Полковник М.А.Рахманкулов консультирует нахимовцев перед экзаменом. 1965 год.

Тем, кто шел на медаль, старались помочь, в т.ч. могли и «засветить», то есть пометить билет. На одном из экзаменов засвеченный кому-то билет взял не отмеченный особыми успехами В.Смирнов, как всегда по ошибке. Что потом было с потенциальным медалистом, история умолчала, но Витю за такое деяние мы, по воспоминаниям Моисеева, наказали – когда он заснул после отбоя, его избили мокрыми полотенцами, завязанными в узел. Вообще Витя Смирнов был субъектом, которого не любил весь второй взвод, со своей глупостью он вечно создавал какие-то проблемы.
Всего экзаменов было семь: сочинение, алгебра, геометрия и тригонометрия, физика, химия, история и обществоведение, иностранный язык. К первым готовились усердно, к последующим – уже на пляже Петропавловки, а к последним вообще не готовились -- училищная подготовка была надежной. А кто-то пришел на экзамен не совсем трезвым. И результаты сдачи были соответствующими. На одни пятерки экзамены сдали три человека, на «4» и «5» - 16 человек, а 30 человек, то есть 61% сдававших имели и тройки. Это означает, что большинству, хоть и не подавляющему, было совершенно наплевать на результаты сдачи.
Все выпускные экзамены на отлично сдали всего три человека: Вадим Иванов, Слава Калашников и Серёга Мельниченко. Но чтобы получить медаль, надо чтобы годовых «четвёрок» было не больше трёх. Володе Полынько предложили пересдать зачет по экономической географии, чтобы получить в аттестат пятерку и иметь возможность бороться за серебряную медаль. Но в назначенный срок он играл в дворовый футбол и не смог оторваться.




Вадим Николаевич Иванов

В результате золотую медаль у нас получил только один Вадим Иванов, его фамилия занесена на доску почета, а серебряные медали вручены А.Берзину, М.Голубеву и В.Назаренко. В сравнении с другими выпусками результат выглядит невзрачно. В предыдущем выпуске примерно одной с нами численности золотых медалей было 4, а в последующем (там народу было 89 человек) золотых медалистов было девять.
Тем не менее, это были наши первые серьезные экзамены, каких в жизни еще ожидало тьма тьмущая. Для Калашникова (и не только для него одного) главным было то, что после тех выпускных экзаменов появилась уверенность в своих силах, граничащая с наглостью. Уверенность, которая позволяла легко брать рубежи всех дальнейших учебных заведений, в которых он учился. Суть этого обстоятельства постиг только в последнем учебном заведении – Российской академии государственной службы при Президенте РФ. Где один из преподавателей на кафедре «Национальная безопасность», в прошлом генерал-полковник, так выразился о процессе учёбы в академии: «К нам в академию трудно поступить, но во много раз труднее её не закончить».


***



Пасечник Григорий Арефьевич

С завершением общего среднего образования наши заботы не закончились. Дело в том, что в 10-11 классах мы прошли курс «Военный переводчик», и теперь «хорошисты» (39 человек) были допущены к сдаче экзаменов на звание Военный переводчик. Все его успешно прошли и теперь могли быть использованы как устными, так и письменными переводчиками.
Кроме того, в течение года мы изучали устройство катера, основы управления им, правила плавания. После общих экзаменов предстояла стажировка в лагере, сдача экзаменов на право управления шлюпкой и катером. Через неделю после экзаменов мы поехали в Нахимовский лагерь. Позже туда подъехали и участники спартакиады суворовских и нахимовского училищ.
В лагере мы были с 30 июня по 20 июля, причем до 14 июля жили вместе со всеми младшими нахимовцами, а последнюю неделю – одни в целом лагере. Отрабатывали швартовку на типовом командирском катере эсминца (РК – 378 ). Сначала подходили к плавающему плотику, а затем нам разрешали швартоваться и непосредственно к пирсу. Катер был деревянным и хрупким, поэтому боцмана очень боялись, как бы мы его не разбили. Иначе командованию училища не на чем будет отдыхать на озере. И все-таки катер грохнули, и разбил его наш молодой командир роты Виталий Михайлович Румянцев. Бывший политработник, он как-то буквально понял лозунг «Партия – наш рулевой!», и сам встал к штурвалу. Воскликнул почему-то: «Эх, Квантунская!», и направил катер на пирс, будто капитан Гастелло свой горящий самолет на железнодорожные составы противника. В результате – Крэк!




Практические занятия по управлению катером. Слева направо: Н.Петров, мичман К.М.Поздняк, В.Н.Иванов, В.Грабарь. Нахимовское озеро. Июль 1965 года.

Кроме навыков управления мы осваивали и правила плавания: предупреждения столкновений судов в море (ППСС), рейдовой службы (ПРС), Обязательные постановление по Ленинградскому торговому порту. Плавание на Неве по специальным Правилам на этой реке отрабатывали на дизельном «Ярославце» по пять-шесть человек за один заход. Попутно с изучением района плавания любовались с реки панорамой красивейших набережных Питера. Надо было пройти под мостами и ошвартоваться к причалу. Обычно от «Авроры» уходили вверх по Неве примерно до дачи Безбородько. Второй маршрут - вниз по течению Большой Невки до Гренадерского моста (тогда он был еще деревянным). Первый заход длился с утра и до обеда, потом был перерыв, а дальше начинался следующий заход, который заканчивался как раз к самому ужину.
В один из таких заездов Слава Калашников, сдав экзамены, нашел на «Ярославце» удобную шхеру, где бы можно было кимарнуть до обеда. Несмотря на то, что на катере есть нормальный кубрик, ребята присмотрели самодельный лежак в моторном отсеке рядом с дизелем. Стоило этому лежаку освободиться всего лишь на 30 секунд, как Слава своим туловом занял половину его ширины, а вторую половину, как человек честный, оставил для всех желающих посидеть и погреться у горячего работающего дизеля. А еще через 10 секунд он уже спал при оглушающем шуме этого двигателя. Когда его растолкали, он не понял сразу, что же с ним произошло. «Я начисто лишился слуха! И это состояние продолжалось где-то более 20-ти минут. Разговора я не слышал, по губам речь не понимал. И так стало тоскливо. За это время успел испугаться, собраться и окончательно прийти в себя. Вспомнил даже рассказ отца про контуженных на фронте бойцов. После этого случая специальность корабельного механика стала не для меня. Это уж точно! Да и особой любви ко всем работающим двигателям с тех пор почему-то не испытываю».




«Ярославец». Взгляд речника.

***


22 июля 1965 года в 15.00 началось принятие военной присяги. По традиции нахимовцы присягу принимали на полубаке крейсера «Аврора», рядом с историческим шестидюймовым орудием. Прием присяги и торжественный марш были засняты и показаны в киножурнале «Ленинградская кинохроника» №17.
«Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Вооруженных Сил, принимаю присягу и торжественно клянусь…». Как это похоже на другую клятву: «Я, юный пионер Советского Союза, перед лицом своих товарищей торжественно обещаю …». Не все обещанное в детстве было исполнено, хотя Советской Родине мы были обязаны всем. Детство давно закончилось. Теперь «Если же я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся».
Последний год мы часто работали на стройках, зарабатывали деньги на выпускной вечер и памятный альбом. Возможно, даже, как это было принято, сделали училищу подарок, но этого никто не помнит. Затем состоялся прощальный вечер. А по его окончании мы самовольно покинули стены училища и пошли в последний раз погулять по набережным Невы. Бродили по городу всю ночь, а затем разбрелись кто куда, договорившись собраться к 6.00 у памятника «Стерегущему». Голубев, Калашников, Монахов провели остаток ночи в какой-то компании. Монахов затем провожал девицу домой и едва успел на такси, потеряв в спешке лычки и один погон.
Ранним утром, едва только поливальные машины умыли город, к тротуару у «Стерегущего» стали швартоваться легковые машины. Такси следовало за такси. Последними приехали В.Виноградов и М.Московенко. Уже под утро они завалились в гости к знакомым девушкам (одна из них работала у нас в училище) и едва успели пригубить домашнее вино. Вернее, это была домашняя бражка, яблочная. Бутыль прихватили с собой. Ее оприходовали всем кагалом (за павших в бою при Цусиме) и, демонстративно построившись, пошли неровным строем в спальный корпус досыпать оставшийся до подъёма час.
Наутро выпускников, подавших заявления в партию, вызывали в политотдел. Начальник политотдела А.А.Стенин, как нам показалось, чтоб не заниматься поданными заявлениями в партию, когда почти все его помощники ушли в отпуска, придумал навесить на наших «партийцев» ответственность за гуляние всей роты. И по этой причине им на следующий день после выпуска отказали в рассмотрении заявлений. От политотдела мы так за всё время семилетней учёбы ничего хорошего и не увидели.




Младшие нахимовцы поздравляют нас с окончанием учебы в училище. Слева направо: В.Лебедь, Е.Федоров, Г.Малахов, В.Градосельский, А.Комаров. Справа – нахимовец 7-го класса А.Раздолгин. 1965 год.

Наступила пора прощаться. Одну за другой вызывали группы, направляемые в разные училища. Нахимовцы крепко обнимались и… плакали. Так прощаются только братья. С иными прощались надолго, а кое с кем и навсегда. Вечером на Московском вокзале провожали севастопольцев, о колеса локомотива на счастье разбили бутылку шампанского.

***

Для нас, участников этого рассказа, наступил момент делать выводы, что же мы получили от училища? А читатель, наверное, уже не раз задавал себе вопрос, чем же они там занимались на народные деньги? Одно баловство! Мы и сами задаем себе вопрос, как же из нас получилось что-то путное? Ведь на поверку действительно – одно баловство!
Думается, что это – очередной фокус, который разыграла с нами память. Она застилает сознание, будто оберегая его, и намеренно скрывает многие казавшиеся когда-то важными дела и события. Не все дано вспомнить, не все и надо вспоминать. Мы прожили вместе семь лет, каждый день и каждую ночь. Семь лет – это очень много. За эти годы мы узнали друг о друге абсолютно все, иной может и не знает, что о нем известно.
Трудно сказать, что именно из насыщенного разными событиями нахимовского периода жизни, и в каком именно виде наиболее четко и ярко запечатлелось в памяти товарищей. Как на грех, запоминаются только яркие случаи, смешные или рискованные, те, что сопровождались сильными переживаниями: смехом или страхом, чувством голода или юмора, отчаянным риском или глупостью. К сожалению, жажда познания в этот ряд не входит, и воспоминаний о том, что кто-то старался хорошо учиться, стать отличником или хорошим нахимовцем, почти что нет и не только у нас. Но, если сосчитать все упомянутые случаи баловства и разделить на семь лет обучения, то станет ясно, что были они крайне редки.

Продолжение следует.



Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Страницы: Пред. | 1 | ... | 574 | 575 | 576 | 577 | 578 | ... | 863 | След.


Главное за неделю