Бегеба Анатолий Степанович, выпускник ВВМУ им. М.В.Фрунзе 1948 г. (архив С.В.Любимовой), командир Б-37 (Н.Черкашин. "Повседневная жизнь российских подводников". М., 2000.).
Ради той же справедливости необходимо напомнить, что катастрофы с подводными лодками случались у нас и прежде. Но в сталинскую эпоху отношение начальников было иное. Так, после гибели тихоокеанской С-117 в декабре 1952 года комфлота, комбрига и начальника политотдела заслушивали почти 8 часов Маленков, Булганин, Берия и др., а в Совгавани одновременно работала госкомиссия, и... жесткие репрессии, в результате которых были сняты с должностей все три руководителя бригады ПЛ, а флотские начальники получили выговоры. Примерно такие же последствия были по результатам расследования причин и обстоятельств гибели североморской С-80, погибшей в январе 1961 года. Правда, расследованием на месте руководил замминистра обороны маршал К.К.Рокоссовский. Так что дело не только в системе, но и в людях. Автор считает необходимым отметить, что аварийные возгорания подобного рода имели место на флотах и ранее, однако взрывов торпед удавалось избегать благодаря быстрым и грамотным действиям командиров и личного состава вплоть до затопления торпедных отсеков. Примером тому может быть возгорание боевого зарядного отделения торпед на подводной лодке С-221 в 1961 году. Руководил спасением лодки командир соседней С-78 капитан 3 ранга И.Стихин, перескочивший на аварийную лодку и приказавший затопить первый отсек, а заменявший штатного командира начальник штаба С. позорно сбежал с подводной лодки.
Подводная лодка-ракетоносец К-129 проекта 629-А
Лодка погибла в Тихом океане со всем экипажем 8 марта 1968 года (дата расчетная) при переходе в район боевого патрулирования. Наиболее вероятная версия гибели изложена выше: подводная лодка следовала под РДП и при смене курса на маршруте была непреднамеренно протаранена следящей за ней и опасно маневрировавшей атомной субмариной США «Суордфиш». ПЛ «Суордфиш» (SSN-579 ) - атомная многоцелевая, тип «Скейт». Создана по проекту дизельной лодки «Тэнг». Была в строю с 1958 по 1989 год. Водоизмещение 2 360/2 848 т, длина 81,6 м, ширина 7,6 м, скорость: надв. х. - 15 уз., подв. х. - 20 уз., предельная глубина погружения 250 м. Экипаж 84 человека. Вооружение: 6 носовых и 2 кормовых 533 мм ТА.
Американская атомная ПЛ «Суордфиш», обнаруженная во время поисковой противолодочной операции в заливе Петра Великого. Лето 1973 г. Следует, однако, учитывать и тот факт, что камчатские подводные лодки того периода злоупотребляли режимом РДП, и это поощрялось командованием. Режим РДП в длительных походах позволял личному составу курение в дизельном отсеке. А командир К-129 был заядлым курильщиком. После «всплытия на поверхность» факта гибели лодки особой директивой Главнокомандующего ВМФ подводным лодкам боевой службы было впредь запрещено использование режима РДП (до гибели К-129 требования были прямо противоположные). Остальные перипетии трагедии достаточно описаны в многочисленных душещипательных публикациях и «литературно-очевидческих» спекуляциях на эту тему. В материалах правительственной комиссии отмечалось: «...утвержденные графики боевой службы не всегда соблюдались, решения по корректуре плана боевой службы принимались подчас неоперативно, нередко без должного анализа фактического состояния подводных лодок, не всегда предоставлялось положенное время на отработку курсовых задач,.. в работе штаба и Политуправления КТОФ в ряде случаев отсутствовала связь и взаимная информация, в результате чего в планировании боевой службы Политуправление флота должного участия не принимало, не всегда знало о выделенных для несения боевой службы кораблях и сроках их подготовки»*. По прошествии многих лет можно сказать, что, к сожалению, полного анализа недостатков в работе органов управления всех уровней - как при подготовке к БС, так и при проведении поисково-спасательных мероприятий - проведено не было, о чем свидетельствует гибель АПЛ «Комсомолец» и «Курск», да и гибель С-178 тоже во многом на совести штабов. По-другому и быть не могло, за многословием громких и весьма грозных фраз скрывались неумение и безответственность этих самых штабов. Достаточно вспомнить, что Курс морской подготовки (КМП-52) за три десятилетия стал музейной реликвией в эпоху ракетно-ядерного, авианосного, океанского и пр. флотов. Новый документ на эту тему был рожден в 1985 году (в 1973 году на ТОФ апрк К-56 ночью столкнулась с научно-поисковым судном «Академик Берг», в двух затопленных отсеках погибли люди, штаб дивизии и два командира остались живы).
*И. Касатонов. Флот вышел в океан. - М.: Андреевский флаг, 1996, с. 267
Погибшие подводники К-129 не относились к «сырому» экипажу, безусловно, допустили некую трагическую оплошность, но заслуживают не «плача Ярославны», а воинского уважения.
.
Подводная лодка С-178 проекта 613
21 октября 1981 года на входе в пролив Босфор Восточный (Владивосток), в нескольких милях от маяка острова Скрыплев в результате столкновения с судном «Рефрижератор-13» С-178 затонула. При описании катастрофы патриоты-подводники и писатели-маринисты всех степеней сделали упор на героизм личного состава и несовершенство аварийно-спасательных сил флота и средств самой подводной лодки. Все это имело место. Однако «затенялся» неприглядный факт: «недисциплинированный и пьяный «Рефрижератор-13» не просто «болтался» на выходе из пролива Босфор Восточный в Уссурийский залив, а определял остаточную девиацию и радиодевиацию в полигоне В-26, маневрировал переменными галсами, о чем должен был знать КП ТОФ. Наблюдение за морской обстановкой на судне было неудовлетворительным. Подводная лодка С-178 (командир - капитан 3 ранга В.Маранго, на борту - начальник штаба бригады ПЛ с частью штаба) после успешной сдачи задачи №2 в полигоне следовала в надводном положении в базу и в нарушение правил срезала угол полигона. На мостике субмарины расслабленные «отличной» сдачей задачи корсары глубин облепили мостик, как грачи, и занимались «морской травлей», отвлекая внимание сигнальной вахты. Наблюдения за надводной обстановкой НЕ было; боевая тревога на входе в пролив НЕ объявлялась. Подобное блаженное состояние экипажа, при ясной погоде и спокойном море, продолжалось до момента, когда форштевень судна оказался в 1-1,5 кабельтовых от корпуса подводной лодки.
«» врезался в левый борт подводной лодки в районе электромоторного отсека. Находившиеся на мостике лодки, в том числе и командир, от удара и резкого накренения были выброшены за борт. Подводная лодка с большой пробоиной в прочном корпусе и заполняющимися водой отсеками (тревоги не было, переборки не были загерметизированы) пошла на дно и легла на глубине 32 метра. Последующая спасательная операция выявила полную несостоятельность аварийно-спасательной службы флота в работе с затонувшими подводными лодками в «идеальных» для себя условиях: удаление от базы менее 3 миль, грунты ровные и твердые 30-35 метров, погода спокойная. После «отличной» сдачи задачи № 2 подводной лодкой С-178 выяснилось, что в отсечных аварийных бачках, где положено иметь шоколад, сахар, сгущенное молоко, оказалась картошка, индивидуально-спасательные аппараты ИДА-51 разряжены, а комплекты аварийного водолазного грубошерстного белья во избежание краж оставлены в базовой кладовке. В результате люди в затопленных отсеках остались без средств поддержания жизнедеятельности. Спаслись выходом на поверхность через торпедные аппараты моряки, проявившие самостоятельность. Оставшиеся в отсеках, безуспешно ждавшие руководящих указаний командования с поверхности, погибли от переохлаждения и истощения сил. Командир подводной лодки, оказавшийся на поверхности моря, проявил трусость и кричал на судно: «Я - командир! Спасайте меня первым!» Наоборот, старпом командира Кубынин и механик Зыбин в критической обстановке вели себя достойно. Но это не освобождает их от вины за должностные упущения, усугубившие трагедию. Начальник штаба бригады , оказавшийся внутри затонувшей лодки, проявил полное безволие и морально умер раньше, чем погиб физически. Удар рефрижератора в борт подводной лодки был настолько сильным, что распорол прочный корпус наполовину, а в электромоторном отсеке лодки два матроса оказались «завернутыми» в отсечные магистрали, как в кокон. После подъема и постановки подводной лодки в завод их тела извлекались из «коконов» с помощью газорезки. Командир лодки осужден на 10 лет. В тюрьме подвергся жестоким издевательствам со стороны зэков, получивших соответствующую информацию с «воли».
В ходе расследования морская и флотская прокуратуры немало потрудились, дабы уменьшить степень вины «своих» подопечных и преувеличить вину противоположной стороны: кто и кого ударил в левый, а не в правый борт и т.п. Между тем опытным подводникам с самого начала было ясно: предпосылки к катастрофе создали обе стороны. Но подводная лодка со штабом бригады на борту - в большей степени. Было нарушено святое старое морское правило: «если ты увидел в море встречное судно, считай, что им управляет дурак». В данном случае никакие правила не сработали, ибо надлежащего наблюдения за обстановкой не было ни на судне, ни на подводной лодке. Автор повествования имеет моральное право утверждать столь категорически, ибо за 15 лет плавания на подводных лодках этого же проекта в тех же районах многие десятки, если не сотни, раз проходил район и безопасно расходился со всевозможными судами, выходящими и входящими во Владивостокский морской порт в шторм, туман и при массовых скоплениях кораблей и судов. Служил старшим помощником командира лодки в той же бригаде и хорошо помнит все «традиции» этого соединения. Судя по всему, экс-командир В.Маранго относился к категории флотских хлыщей, с которыми судьба сыграла столь злую шутку.
. Когда речь заходит о гибели подводных лодок, всегда возникает вопрос о заботе государства о родственниках погибших подводников. В конце 20 века эта забота приобрела эфемерный характер с большой долей пиара. Хотя при И.В.Сталине были несколько иные подходы (секретность, да, - превышала разумные пределы), решения были вполне человеческие. Один пример: после гибели в 1952 году подводной лодки С-117 все жены погибших подводников получили квартиры в европейской части СССР, родители - относительно приличные (по тем временам) пенсии. И уж совсем удивительное для наших времен: «...сестре матроса Королева Королевой Валентине Степановне выделить пенсию в размере 300 рублей в месяц до момента получения ею высшего образования».
ТРЕБОВАНИЯ БОЕГОТОВНОСТИ
Начиная с 1965 года боевая служба стала основным видом деятельности сил ВМФ, в том числе подводных лодок. Если в начальный период походы на БС носили эпизодический характер и служили в основном двум целям - разведка театра и демонстрация присутствия, - то с 1967 года была введена система цикличного использования ПЛ. За короткое время боевая служба оформилась в высшую форму поддержания боевой готовности сил флота. За период с 1965 по 2000 год подводными лодками совершено 3 800 походов на боевую службу, из них: 1 300 - РПКСН, 900 - многоцелевыми атомными, 1 600 походов совершили дизельные лодки, т.е. более 40%. По флотам: СФ - 54%, ТОФ - 40%, БФ - 5% и ЧФ - 1 %. Причем лодки Северного флота с середины 1969 года стали ходить на БС в Средиземное море бригадным составом и находились там от 7 до 13 месяцев (а это уже и напряжение плавучего тыла - ремонт, снабжение, отдых экипажа и т.д.)
Эх, нелегка ты, служба подводная... - Н.Черкашин. Черная эскадра. - М.: КУМ-ПРЕСС, 2003.
К середине 1970-х годов из 2 100 носителей ядерного оружия (стратегического назначения) 26% приходилось на ВМФ. Одномоментно в районах боевого патрулирования к западу и востоку от США находилось до 8 РПКСН (на дальности 3 000 км) с подлетным временем БР 20 минут. Примерно столько же лодок в это же время находилось на маршрутах перехода «туда» и «обратно». Советские подводные лодки на боевой службе решали три, по сути, стратегические задачи: поиск и слежение за иностранными ПЛ в готовности к их уничтожению (с началом б/д или по приказанию); боевое патрулирование РПКСН в готовности к нанесению удара по наземным объектам; поиск и слежение за ДУГ, РУГ и ОБК ВМС НАТО в готовности к применению по ним оружия. С 1965 года силы БС имели свыше 1 500 обнаружений иностранных атомных ПЛ, из них 885 случаев (60%) пришлось на долю ПЛ, а из них 80% - на долю дизельных лодок. Слежение (380 суток) наиболее эффективно по длительности осуществляли, конечно же, атомные лодки. Об ожесточенности игры в подводные «кошки-мышки» говорят факты столкновений ПЛ в подводном положении: с декабря 1967-го по март 1993 года зафиксировано 12 столкновений (из них 2 с английскими ПЛ), в том числе 7 - у наших берегов и только 1 - у побережья Шотландии (ВМБ Холи-Лох). 2 из 12 произошли в 1992-м и 1993 годах, т.е. после краха коммунизма и победы демократии в России. С большой долей вероятности можно предположить, что гибель наших К-129, К-219 и «Курска» явилась следствием столкновений. В 1950-1960-х годах из числа находящихся в строю лодок не менее 60 должно было поддерживаться в составе сил «постоянной готовности» (со сроками подготовки к выходу на боевые действия: дежурные подводные лодки - 1 час, находящиеся в доках и навигационных ремонтах - до 5 суток). Для сравнения: ВМС Японии поддерживали готовность субмарин - 70%, ВМС Китая - 30%, ВМС Турции - 35%. Фактически, если в соединениях подводных лодок такой уровень готовности и выдерживался, то с помощью всяческих натяжек. Основная причина - плохая ремонтно-восстановительная база и неудовлетворительная система базирования.
Аполлос Сергеевич Сочихин талантлив во всем, о том свидетельствуют и его воспоминания: . В подтверждение приведем посвященные ему строки Николая Евгеньевича Загускина, однокашника и сослуживца (ПЛ "С-223" ), которого Сочихин назвал "мастером имитации" (учения, приближенного к бою, а не то, что столь часто ныне выдается за правду). От себя заметим, что Н.Е.Загускин, на наш взгляд, душа подготов (и нахимовцев) "49-53".
А.Сочихин, Н.Загускин и Н.Лапцевич на борту ПЛ "С-189", памятника проекту 613. В Питере вышли из дока и по пути в Лиепаю, где предстояло зазимовать, зашли на пару дней в Кронштадт. Упоминаю об этом не случайно – одно из ярчайших воспоминаний. Командир ошвартовался и вниз. На мостике Сочихин. На палубе ровняет концы швартовая команда. Вышли на перекур и освободившиеся от дел офицеры. А на причале толпа кронштадтских мореплавателей, пожелавших в обеденный перерыв посмотреть на пришельцев, в основном старшие офицеры. Слышны громкие язвительные реплики: «Глянь-ко, глянь – одни лейтенанты! Кто же у них кораблём управляет?» «А этот, на мостике, метр с кепкой, он не старпом ли у них?» «Труба-то у него какая, может антенна локационная?» Это они про Аполлоса Сочихина, действительно старпома, действительно невысокого, в шикарной фуражке от рижского мастера Якобсона и действительно он держал в руке огромный никелированный мегафон, созданный на заводе за литр спирта. Аполлос разобрался с обидчиками круто: «Внизу, подать воду на пожарную магистраль!.. Вооружить шланги!.. Проводим учение по дезактивации корабля и дезинфекции причала, посторонним предлагаю удалиться – обоссу!». Зеваки сочли за благо удалиться. Те, кто делал это с достоинством, оказались малость обрызганными. Как жаль, что Аполлос, на котором прямо-таки написано было, что он будущий адмирал, по болезни остался в Лиепае, а потом и совсем распрощался со службой…
Подъём флага в День рождения Аполлоса Сочихина
Тантлевский Юрий Евсеевич
Сын репрессированного в 1937 г. (реабилитирован в 1957) командира 18-й тяжелой бомбардировочной авиабригады, награжденного тремя орденами Красного Знамени. Служил на ПЛ СФ в .
Федоренко Юрий Николаевич
Командир ПЛ Б-29, Б-130. В дальнейшем - капитан дальнего плавания.
Об одном из боевых эпизодов службы Ю.Н.Федоренко рассказал Е.К.Пензин. О службе в Полярном.
... весной 1978 г. в водах Баренцева моря появился американский десантный корабль. Никто, конечно, не боялся, что он высадит на наше побережье роту танков. Но зачем ему здесь торчать? По данным тральщика, которого тут же "пристегнули" к гостю, "американец" проводит какую-то работу, а вот характер ее выявить не удается. Командующий флотом приказал выслать одну из наших лодок, чтобы повнимательнее "обнюхать" гастролера. Выбор пал на Б-130. С ее командиром Юрой Федоренко мы быстро и легко сошлись. Когда я пришел на эскадру, он еще находился на боевой службе в Средиземном море. Октябрь 1976 г. он встретил на позиции, определенной ГШ ВМФ. Команду "Привести оружие в полную боевую готовность" на лодке восприняли удивленно, но спокойно. Когда же с началом боевых действий в очередном арабо-израильском конфликте поступило приказание с обнаружением любой ПЛ — атаковать, экипаж понял, что игры в оловянных солдатиков закончились. — Я все две недели, пока действовало приказание, практически не спал. Еду приносили мне в центральный, — делился Федоренко со мной своими впечатлениями по возвращении. Выполняя новое задание, лодка неделю ходила вокруг десантного корабля. Записывались шумы, велись наблюдения через перископ со всех ракурсов. Нет. Никаких конкретных предположений не возникло.
"" трудился до начала августа. В День ВМФ командир американского корабля по УКВ через своего офицера на чистом русском языке поздравил экипаж тральщика с праздником и попросил разрешение выслать вертолет для передачи подарков. Через пару минут над палубой тральщика висела "вертушка", и по тросу спускалась сетка со свежими фруктами, да такими, что наш народ не только не пробовал, а даже не знал, как они называются. Для командира персонально была выделена бутылка виски и "Библия" в черном переплете с дарственной надписью. Времени на ответный ход было мало, а сделать его адекватным просто не представлялось возможным. Банка тараньки, бутылка "шила", коробка галет и трилогия сочинений нашего вождя. Последнее меня сразило. Мне в голову не пришел бы такой изящный выход: вы нам — свою идеологическую платформу, а мы вам — свою. К сожалению, в политотделе 23-й дивизии ОВР, в состав которой входил тральщик, к "этой выходке" отнеслись иначе. Ее флагманский минер Гриша Химяк мне потом рассказывал, что командира тральщика "политрабочие" таки сняли с должности...
Федюшкин Виктор Павлович
Обычная корабельная работа для курсантов - драйка бортов. Тральщик АМ-119. 1951 г. Виктор Федюшкин, Олег Дунаев, Игорь Куликов Служба морская в бригаде ОВРа, затем судьба капитана дальнего плавания.
Цатис Рольф Тувьевич
Рольф Тувьевич Цатис - командир ПЛ "С-275" 613 проекта.
Цветков Игорь Федорович
, судостроения и морского оружия, доктор технических наук (1996 г.), доктор исторических наук (2002 г.), профессор (1999 г.), заслуженный деятель науки РФ (2003 г.), капитан 1 ранга (1978 г.). Окончил 1-е Балтийское ВВМУ (1953 г.), Высшие офицерские радиотехнические классы ВМФ (1954 г.), Северо-Западный заочный политехнический институт (1954 г.), Академические курсы офицерского состава при Военно-морской академии (1972 г.) и Политехнический институт (1983 г.). Создатель научной школы истории науки и техники; в своих трудах раскрыл основные закономерности и тенденции развития кораблестроительной науки, судовой энергетики и корабельного оружия. В период службы в Научно-исследовательском институте радиоэлектроники ВМФ и в военном представительстве Государственной приемки участвовал в разработке и испытаниях средств дальнего целеуказания ракетным комплексам надводных кораблей и подводных лодок, в разработке и создании комплекса радиоэлектронного вооружения ракетных крейсеров проекта 58 и больших противолодочных кораблей проекта 61. В 1965—1982 гг. — преподаватель Высшего военно-морского училища радиоэлектроники им. А. С. Попова; автор ряда учебных пособий и монографий, в том числе «Следящий электропривод судовых радиолокаторов», «Эргономическое проектирование судовых систем управления» и др. В 1982 г. уволен с действительной военной службы. Руководитель проблемной группы истории кораблей-памятников науки и техники Института истории естествознания и техники РАН. Действительный член Русского географического общества, Петербургской академии истории науки и техники. В 1995—2002 гг. — старший научный сотрудник Научно-исследовательской группы № 1 Военно-морской академии. Автор более 100 научных трудов, в том числе монографий «Эскадренный миноносец „Новик"» (1981 г.), «Линкор „Октябрьская Революция"» (1983 г.), «Гвардейский крейсер „Красный Кавказ"» (1990 г.), «История отечественного судостроения» (том 3, 1996 г.), «Организационно-мобилизационные органы и организационные структуры ВМФ России (1695—1945 гг.)» (2000 г.) и др. В последнем труде, представленном в качестве диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук, синтезирована история кораблестроения и организационная структура флота. Награжден медалью «Петр Великий» (1994 г.), медалями.
. Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
В последующем, начиная с 1968-1969 годов, боевая служба дизельных подводных лодок приняла иные, демонстрационные, практически нескрытные формы: торпедные и ракетные лодки ТОФ несли боевую службу в составе в западной части Индийского океана (с отстоями на рейде острова Сокотра), а подводные лодки СФ и БФ - в составе 5-й оперативной флотилии в восточной части Средиземного моря (с переходами вокруг Европы и через пролив Гибралтар). Надо сказать, что действовать им приходилось при сильнейшем противодействии противолодочных сил ВМС НАТО. Так, в 1964 году, по подсчетам всех видов разведки, на каждую балтийскую лодку: С-250 В.Венедиктова и С-187 А.Семенова приходилось в Средиземном море по 23 корабля, 180 самолетов и 265 противолодочников на каждого нашего подводника. Даже ведя крупномасштабную войну во Вьетнаме, американцы и в Европе могли обеспечить абсолютное преимущество на морском театре. Почти одновременно стали совершать скрытные походы в северные части Тихого и Атлантического океанов и дизельные подводные лодки - носители баллистических ракет с ядерными головными частями большой мощности, где несли боевое патрулирование в районах досягаемости оружия до наземных объектов США и стран НАТО. Это были ракетоносцы проекта 629-А («Гольф») с подводным стартом баллистических ракет. Выявив угрозу, американцы стали спешно развертывать глобальную систему противолодочного наблюдения «Сосус»*, важнейшими компонентами которой являлись донные гидрофонные системы дальнего обнаружения «Цезарь-Артемис», а впоследствии «Си-Спайдер», и развитая сеть аэродромов базовой патрульной авиации дальнего действия (самолеты «Орион», «Атлантик» и другие с автоматизированными комплексами обнаружения, слежения и с началом войны уничтожения подводных лодок).
* Примерная стоимость создания и развертывания системы «Сосус» составляла около 200 млрд. долларов, а еще порядка 500 млрд. долларов стоила Национальная система ПРО США.
Вариант построения противолодочного рубежа в западной части Тихого океана: Корейский залив—Курильские о-ва—Алеутские о-ва
Вариант построения передового противолодочного рубежа на Атлантике: Гренландия-Исландия-Великобритания
Часть таких походов ракетных лодок с 1967 года совершалась из баз Камчатки. В одном из них в марте 1968 года погибла К-129 (капитан 1 ранга В.Кобзарь) в результате таранного удара следящей за ней атомной субмарины США «Суордфиш»). С начала 1970-х годов такие формы боевого патрулирования в океанских просторах несли уже не дизельные, а атомные лодки-ракетоносцы. Одновременно с вышеупомянутыми видами походов и формами боевой службы начиная с 1968 года отдельные (дооборудованные) большие дизельные подводные лодки (как правило, проекта 641) выполняли эпизодические дальние походы с военно-научными целями, в основном для маршрутных съемок гравиметрического поля Земли, а также для изучения водных толщ по программе Международного Геофизического года. Одним из первых был неудачный поход 1968 года подводной лодки Б-62 (капитан 2 ранга Б.Чарный) в северную часть Тихого океана. Поход едва не закончился трагически: севернее Гавайских островов на лодке вышел из строя первый, у западного побережья США второй, а южнее Алеутской гряды третий (последний) дизель. Подводная лодка, лишенная хода, с разряженной батареей беспомощно штормовала в океане. Спас Б-62 один из советских теплоходов, буквально заарканив ее за боевую рубку и прибуксировав в Авачинскую губу. Благодарности от властей капитан судна, разумеется, не получил (в те годы все делалось сугубо из личных патриотических побуждений).
Как выяснилось, причиной аварийной ситуации явились: низкая организация подготовки к длительному зимнему плаванию в штормовых широтах и беспечность на походе. Перед выходом в океан на Б-62 было недопринято 25% топлива от полного запаса. Однако следует также признать, что одной из предпосылок к аварии была пресловутая бедность флота на выделение сил и средств обеспечения похода, а также безголовость планирующих поход штабов. Очень часто лодки отправлялись на боевую службу в «пожарном» порядке. Чем закончилась такая метода, мы знаем по судьбе К-219, не знаем только всех предшествующих обстоятельств, члены экипажа молчат, потому что мертвые, а живые штабные молчат как мертвые, так как не хотят признавать свой позор. А вот свидетельство оставшегося живым командира Б-59 М.Липницкого, выпущенного в 1965 году на БС - БЕЗ нормального положенного ремонта, а лишь с ускоренным ППР, без необходимого докования. В итоге он за 90 суток похода 52-е суток ремонтировался. «Это был не поход, это была сплошная борьба за живучесть», - вспоминал командир. Отсутствие нормальной береговой инфраструктуры (судоремонт, обеспечение всеми видами запасов, отдыха и смены экипажей и т.д.) не позволяло советскому подводному флоту иметь в 1960-е годы коэффициент оперативного использования РПКСН (пр. 629 и 629А) больше, чем 0,25. При том, что американцы постоянно держали КОИ на уровне чуть меньше 0,7. Но и тех ПЛ, которые имели в море СФ и ТОФ, хватало для того, чтобы за считанные минуты превратить в радиоактивную пустыню восточное и западное побережье США (БРПЛ Р-13 имела Дстр. = 560 км, Р-21 Дстр. = 1420 км).
В последующем походы на «гравиметрию» совершались двумя сменными экипажами с использованием зафрахтованных пассажирских судов. Один из таких походов продолжительностью шесть месяцев в 1974 году выполнила подводная лодка Б-164 (старший отряда капитан 1 ранга В.Гриднев, впоследствии контр-адмирал) с пассажирским судном «» по маршруту: Курилы - Мидуэй - остров Пасхи - южная Антарктика - район острова Тасмания - южная часть Индийского океана - остров Кергелен - Владивосток. Поход был выполнен на «отлично», без аварийных поломок матчасти, травм и потерь личного состава, хотя основная часть маршрута подводной лодки проходила вдоль знаменитых «ревущих сороковых». Всего же к 1984 году советские подводные лодки совершили более 70 походов в Арктику, а американские - 26.
III. ОСОБЫЕ СЛУЧАИ. КРУПНЫЕ АВАРИИ И КАТАСТРОФЫ
За весь описываемый период (с 1947 по 1988 год) из 495 ПЛ находившихся в строю погибло с личным составом 7 дизельных подводных лодок послевоенных поколений. Всего было построено 518 дизельных и 256 атомных ПЛ. Из числа погибших: - 1 подводная лодка - из-за конструктивных недостатков проекта; - 5 подводных лодок - из-за ошибочных действий личного состава экипажей; - 1 подводная лодка - по прямой вине командного состава (низкая организация, халатное отношение к своим функциональным обязанностям)*. Для сравнения уместно напомнить, что за период с 1900 по 1982 год на всех иностранных флотах в результате аварий (исключая боевые потери в Первой и Второй мировых войнах) затонуло около 200 дизельных лодок (4 600 человек личного состава). В том числе только 9% при обстоятельствах, принятых считать «непреодолимыми». Я не буду говорить об аварийных случаях, не приведших к массовой гибели людей (переворачивание лодок в доках, пожары в отсеках, столкновения и т.п.). Однако можно с уверенностью утверждать, что большинство из них произошло не из-за внезапных и непреодолимых обстоятельств, технологических недостатков подводных лодок, а из-за неграмотных действий или по халатности личного состава. Ниже описываются отдельные катастрофы дизельных лодок не так, как гласят официальные документы, а как они виделись сослуживцам-подводникам.
*Всего же за 50 лет советский подводный флот потерял свыше 750 офицеров, старшин и матросов, в т.ч. 69% - с дизельных подводных лодок.
Подводная лодка С-80 проекта 644
Лодка погибла зимой 1961 года при отработке задачи №2 в полигоне боевой подготовки СФ в штормовую погоду. Автор уже упоминал о плохой управляемости лодок этого проекта на перископной глубине и малой остойчивости в позиционном положении. Подводная лодка С-80 затонула на глубине 235 метров со всем экипажем. Через несколько лет была поднята аварийно-спасательной службой флота. Комиссией установлена причина катастрофы: обледенение поплавкового клапана воздушной шахты РДП, его «незакрытие» при провале подводной лодки с перископной глубины. Комиссия также пришла к выводу, что командир лодки капитан 3 ранга А.Ситарчик допустил нарушение инструкции, запрещавшей плавание под РДП при сильном волнении моря и обледенении. Но инструкцией, как фиговым листком, можно прикрыть штабы, одновременно в те времена на флотах культивировалась своеобразная «метода» морального поощрения командиров лодок за всемерное использование режима РДП, считавшегося «скрытным», что являлось мерилом их подготовленности и тактической зрелости. А на С-80 был малоопытный, но склонный к лихости командир. В то же время просматриваются серьезнейшие недостатки в организации управления лодками в море со стороны промежуточных штабов. Командир бригады В.Сухомлинов, зная о неопытности командира, тем не менее отправил лодку в море без контролера-наставника. С получением же известия о потере корабля, по-видимому, заболел «медвежьей болезнью» и уклонился от аварийно-спасательных действий. Штаб подводных сил флота, получив от КП СФ неблагоприятный метеопрогноз, «отфутболил» штормовое предупреждение в море и не принял мер по выполнению приказания комфлота немедленно возвратить лодку в базу. Командный пункт флота, в свою очередь, не принял мер по жесткому контролю исполнения приказания комфлота.
.
Подводная лодка СФ Б-37 проекта 641
11 января 1962 года во время утреннего осмотра и проворачивания механизмов при стоянке ПЛ у пирса произошел взрыв торпед в носовом отсеке. Наиболее вероятная причина трагедии: короткое замыкание в электромоторе шпиля, расположенном на подволоке над стеллажными торпедами и попадание расплава на боеголовку торпеды. Вторая возможная причина: взрыв аккумуляторного отделения стеллажной электроторпеды при плохом его провентилировании и одновременных сварочных работах в отсеке во время проворачивания, что является грубейшим нарушением. «Командир Б-37 капитан 2 ранга В.Бегеба во время проворачивания механизмов и взрыва почему-то находился на пирсе и разговаривал по телефону. По инструкции он должен был находиться в центральном посту. В момент взрыва ему оторвало обе ноги. Тем не менее военный трибунал осудил экс-командира на 10 лет. Неизвестно, отбывал ли заключение искалеченный командир, но от взрыва погибли также соседняя подводная лодка и в совокупности 122 подводника,» - сия легенда событий три десятка лет жила среди подводников всех флотов СССР. К этому фрагменту напрашивается как минимум два комментария. Первый: если даже командиры лодок спустя много десятилетий не знали подлинных обстоятельств описываемой трагедии и были уверены в том, что трибунал дал 10 лет безногому командиру, то... так было выгодно высшему военному руководству, в т.ч. ВМФ. Дабы боялись! Второй: и ЦК КПСС, и министр обороны в жесткой форме потребовали навести порядок на Северном флоте.
Порядок начали наводить со снятия с должности комфлота и отдачи под суд военного трибунала капитана 2 ранга А.С.Бегебы. Новый Командующий флотом адмирал В.А.Касатонов без обиняков заявил председателю военного трибунала СФ полковнику юстиции Ф.Д.Титову, что суровый приговор военного трибунала он использует «как рычаг в деле решительного укрепления дисциплины». Надо сказать и о той сверхскорости, с коей готовился этот рычаг. В тот же день, то есть 11 января 1962 года, в Полярный на место катастрофы прибыла госкомиссия во главе с ГК ВМФ С.Г.Горшковым (в нее входила группа ученых под руководством А.П.Александрова). Комиссия из 22-х версий оставила 4. Кстати, заключение столь авторитетной комиссии было готово до... подъема лодки. Через 3 месяца 6 томов уголовного дела попали к Титову, 2 месяца он лично изучал материалы предварительного следствия, осматривал поднятые остатки лодки, причалы, беседовал со свидетелями, еще 8 дней с материалами знакомились народные заседатели (офицеры-подводники). Судебное заседание шло с 18 по 22 июня 1962 года в Полярном. По окончании слушаний и прений, в которых Бегеба защищал себя сам, без адвоката, судьи, просовещавшись с 10 до 22 часов 40 минут, вынесли... оправдательный приговор. Несмотря на крики, стучание кулаками и топанье ногами Касатонова, протест Североморской прокуратуры и прочие подковерные козни, Военная коллегия Верховного суда СССР утвердила приговор трибунала. Хотелось бы отметить еще несколько моментов. Командир Б-37 не «болтался неизвестно где», «отлучился по нужде на 8-9 минут», 10 минут после этого он стоял на пирсе у борта лодки, «наблюдая за ходом проворачивания на внешней части подводной лодки», а с появлением дыма и ограждения рубки немедленно доложил в штаб по береговому телефону о возгорании. После чего пытался проникнуть в лодку через верхний рубочный люк, но взрывом был выброшен за борт. Справедливости ради надо также отметить лживость обвинений неграмотных журналистов во всеобщем бардаке на лодке и до трагедии. В 1961 году лодка находилась в первой линии, более 80 суток несла боевое дежурство, 10 января 1962 года на «хорошо» сдала первую курсовую задачу. А главное - лодка была в плане боевой службы и готовилась к «автономке» на полный срок. Вранье и про количество погибших, опять же для пущего страха врали даже спустя много лет: не 122, а 70 подводников, 59 человек с Б-37 и 11 с соседней С-350. (Примечание - В.Новиков)
5. Всё у нас, мама, хорошо, только старпом у нас, мама, – собака (Из пьесы А. Штейна «Океан»).
Я сдал экзамен на допуск к самостоятельному управлению подводной лодкой и весной 1965 года был назначен старшим помощником командира подводной лодки «Б-9» , которая строилась в Ленинграде. Её командиром стал И.А.Лебедев, бывший до того старпомом «Б-7» у известного моряка, В.И.Акимова, ранее командовавшего эсминцем, ставшего подводником после окончания Военно-морской академии. Владимир Ильич был взыскательным, грамотным, эрудированным офицером, прекрасно знал своё дело. Позднее он дважды был и начальником штаба и командиром бригад подводных лодок, заместителем, затем командиром Средиземноморской эскадры кораблей ВМФ, начальником штаба Черноморского флота, заместителем начальника ГУНИО Министерства Обороны, вице-адмиралом.
Командир эскадры контр-адмирал В.И.Акимов вручает Капитану 1 ранга В.В. Заборскому памятный адрес и традиционную медаль «В память о Боевой службе на Средиземном море 1969-1976 гг., 2370 суток». Простые истории из жизни флотских офицеров - инженеров оружия. СПб.
В 1967 году, во время войны на ближнем востоке, подводная лодка «Б-7», которой командовал Е.И.Вильдерман зашла в Порт-Саид. Ильич сочинил по этому поводу стишок, в форме донесения, полученного с моря: «Я Шипку покинул, ушёл воевать, чтоб землю евреев арабам отдать». Шипкой у нас именовался анклав на горке, где располагались штаб и казарма 211 бригады. Игорь Алексеевич Лебедев (выпускник Рижского нахимовского училища 1950 года) перенял все его лучшие черты. В свою очередь он и меня научил очень многому. Должность старпома командира весьма специфична. Недаром говорят, хороший корабль - хороший командир, плохой корабль - плохой старпом! Мы сформировали экипаж, отработали курсовые задачи и убыли к месту постройки корабля. Прошли проторённым путём. Ленинград, ходовые испытания в Таллине и Лиепае, государственные испытания. Соединением балтийских подлодок командовал контр-адмирал П.П.Кулик. Государственную комиссию возглавил ветеран-подводник Сергей Сергеевич Могилевский, командовавший во время войны подводной лодкой «Л-1», «Ленинец», а после её гибели - «Л-21». На обратном переходе в Ленинград я получил урок на всю жизнь. Командир лодки сутки не спал. За прегрешения снял с вахты командира БЧ-3 Н.И.Бабина, приказал мне принять вахту и ушёл отдыхать. Через час я вызвал на мостик штурмана и спросил его о месте ПЛ. М.А.Лищинский, после окончания Военно-морского училища служил в Ракетных войсках стратегического назначения и недавно, с трудом, добился возвращения на флот. Он ответил, глядя на меня ясными глазами, что по счислению мы вышли за пределы карты, но через 20 минут войдём в рамки другой, более крупной. Я скомандовал на руль и лёг на обратный курс. На мостик поднялся командир. Потребовал доложить обстановку. После моего доклада он твёрдо заявил, что, усомнившись в месте корабля или в любой другой ситуации, я обязан был немедленно поставить его в известность. Он – командир и несёт перед государством персональную ответственность за корабль и жизнь экипажа. И… снял меня с вахты. В феврале 2004 года Игорь Алексеевич ушёл из жизни. Незадолго до этого я напомнил ему об этой истории, которую он, кстати, подзабыл, и поблагодарил за науку. После отделки корабля, контрольного докового осмотра, погрузки имущества, лодка перешла в Лиепаю, начала подготовку к переходу на Северный флот. Вместе с нами ещё несколько подводных лодок готовились к переходу на Север, однако задача, ранее поставленная перед нами, изменилась. Было принято решение дооборудовать нашу подводную лодку, подготовить её к использованию нового вида торпедного оружия, произвести испытания и для этого на несколько лет оставить на Балтике. Осенью 1966 года меня направили в Ленинград учиться на командном факультете Высших офицерских специальных классов ВМФ.
Классы возглавлял вице-адмирал , ранее командовавший эскадрой кораблей Балтийского флота. Среди слушателей было много знакомых, сослуживцев, однокашников. Преподавали прекрасные педагоги, легендарный Л.Я.Лонцих, Л.А.Емельянов, В.Г.Короходкин, Ж.М.Свербилов, В.А.Саламатин, В.Ю.Ралль, М.Г.Левин, П.Передерий, Савицкий, О.Абрамов, В.Суздаль, С.П.Бондин и другие высококлассные специалисты. Нам дали большой курс теории, мы занимались в павильонах торпедного и ракетного оружия, в кабинетах торпедной стрельбы, отработали приёмы атак с использованием различных видов оружия. В нашем классе учились, будущий Герой Советского Союза вице-адмирал Егор Томко, Володя Логинов, Валя Богданов, Вася Кравцов, Рома Гольдин, Саня Грязнов, Володя Абрамов, Витя Лукин, Стас Столяров, Саня Тарабрин, Жора Шкатуло, Лёня Малышев, Женя Мазульников, Лопатников, Верещагин и другие. Время учёбы пролетело необычайно быстро. Осенью, после отпуска , разъехались по флотам. Я очень хотел попасть в бригаду В.А.Архипова, на плавающую лодку, но заместитель командира эскадры по ЭМЧ Э.Л.Кульницкий настойчиво сватал меня на должность старпома «Б-31» О.П.Бочкарёва, проходившей заводской ремонт после пожара на боевой службе в Средиземном море, где погибли четыре человека, которых похоронили в море, в брезентовых мешках.
Бочкарев Олег Петрович - выпускник Ленинградского нахимовского училища 1951 года.
Но в конце концов я был назначен на «Б-169», которая готовилась к выходу в дальний поход. Осенью вышли из базы. На лодке располагался походный штаб бригады, которой командовал легендарный В.С.Журавель, прославившийся тем, что, демонстрируя экипажам подводных лодок опасность возгорания патронов регенерации, лично произвёл действо, обгорел и оказался в таком же виде, как один из героев известного кинофильма «Весна». Боевая служба проходила в Средиземном море. В декабре 1967 года, вместе с плавбазой, на которой находился штаб 5 эскадры ВМФ, и подводными лодками, которыми командовали В.Я.Тимошенков, А.З.Жук, В.Воронов вошли, через проход Эль-Кебир (Грейт Пасс) в Александрию, крупнейший порт Арабской республики Египет. Экипаж буксира США, выходившего из гавани, находился на верхней палубе и демонстративно повернулся спиной к советским военным кораблям. Кстати, в американском фильме «К-19», члены экипажа аварийной советской подводной лодки, в знак неуважения к американским кораблям, предложившим им помощь, сняли штаны и повернулись к ним филейными местами. Мы позднее, обучаясь на Академических курсах, обменивались информацией о встречах с супостатами, и начальник штаба соединения кораблей Черноморского флота В.Плохих, показал фотографию, где американские моряки демонстрировали обнажённые телеса. Эти снимки он передал генералу И.Тарханову, который преподавал нам Международное морское право и принимал участие во всех переговорах с иностранными партнёрами. Летом 1967 года порт Александрия подвергся нападению израильских диверсантов, которые подорвали землечерпалку, стоявшую у входа в гавань. Во время прохождения наших кораблей она находилась в положении «оверкиль». Ошвартовались у пассажирского причала, в самом красивом месте порта, рядом со зданием морского вокзала, в окна которого были вставлены стекла синего цвета. Нас встречали представители Советского консульства, а также советники командиров египетских подводных лодок А.Г.Леонов, бывший ранее старпомом «Б-95» и Ю.Симонов, командовавший подводной лодкой в Лиепае. Контр-адмирал Н.Ф.Рензаев известил меня о смерти отца, Владимира Константиновича Коновалова, которого похоронили месяц назад.
Мне разрешили дать по закрытому каналу телеграмму домой. На плавбазе встретил замначальника особого отдела Виталия Юрченко, который учился вместе со мной и моим братом в Высшем военно-морском училище. Он сходил с со мной и Волей Вороновым в город, показал достопримечательности, в том числе знаменитый памятник «Похищение Европы». Попробовали кока-колу. Виталий впоследствии перешёл на дипломатическую работу и стал известен тем, что был похищен американскими спецслужбами в Риме, переправлен в США, сумел освободиться и вернуться на Родину. Для египетских офицеров-подводников, мы провели корабельным боевым расчётом показательную атаку в кабинете торпедной стрельбы плавбазы.
Юрченко Виталий Сергеевич (второй слева, выпускник Тбилисского нахимовского училища 1954 года) на юбилейной встрече выпускников нахимовских училищ в Москве.
Корабли пополнили запасы, свежие овощи доставлял старик-раис на ишаке, запряженном в тележку. Моряки совершили экскурсию по городу, во дворец короля Фарука в парке Мантаза. С облегчением и радостью попрощались с походным штабом и вышли в море продолжать боевую службу. В конце января 1968 года возвратились в базу. Осенью я сменил старпома командира подводной лодки «Б-6» Женю Хренова, уходившего на Классы. Предстоял очередной трёхмесячный поход в Средиземное море, с последующей передачей корабля второму экипажу в иностранном порту. Командиром подводной лодки был прекрасный подводник, известный на флоте, легендарный Е.С.Фалютинский. Личный состав его обожал. Кроме того, что хорошо знал своё дело, он обладал всевозможными талантами, был великолепным художником. У нас было принято дарить в день рождения каждому члену экипажа одноразовую рубашку , с рисунком на ней. Командир лично изобразил на моей рубашке пышнотелую русалку. С тех лет прошло более 40 лет. Эту рубашку храню до сих пор. После увольнения Евгений Сергеевич работал в Центральном Военно-морском музее, делал макеты кораблей из слоновой кости и других материалов, к сожалению , после долгой и мучительной болезни ушёл из жизни. Заместителем командира был прекрасный политработник Феликс Ольбинский, инженер-механиками Геннадий Плакся и Валерий Деев. Обязанности помощника командира исполнял Юрий Макаров, а врача - Николай Галченко, внешне очень похожий на эстрадного певца Л.Лещенко, боцманом был Борис Дмитриевич Маслов. Подводная лодка входила в состав бригады, которой командовал Владимир Дмитриевич Шакуло, опытный и мужественный офицер – подводник, наделённый сильной волей и храбростью. Начальником штаба был Николай Иванович Натненков, а заместителем комбрига по политической части Иван Никифорович Лихобаба, требовательный и одновременно душевный человек, воевавший в годы войны в экипаже прославленного балтийского подводника Ивана Васильевича Травкина.
Мы вышли в море и следовали согласно графику похода. Материальная часть работала исправно, Люди были хорошо подготовлены, бдительно несли вахту. Гибралтарский пролив форсировали днём, в надводном положении, впервые я увидел берега при дневном свете. Обогнали итальянский парусник «», шедший под всеми парусами. Недалеко от острова Альборан стали на якорь. Искупали личный состав. Английские истребители из Гибралтара показывали чудеса высшего пилотажа, летали над нами на высоте нескольких метров. Наши матросы не снимали брюк, а приветливо махали руками «макмилановским соколам». Получили приказание встретиться с «Б-49», которой командовал Дмитрий Иосифович Сендик, а старшим на борту - Виктор Степанович Малярчук. Затем присоединились к отряду кораблей, которые во главе с крейсером «Михаил Кутузов», под флагом командира 5 эскадры вице-адмирала Петрова следовали в Алжир. В порту ошвартовались у борта танкера «Койда», в течении нескольких дней пополнили запасы, произвели профилактический осмотр механизмов и систем. Съездили на экскурсию по столице государства, затем в городок Блида, посетили океанариум со всякими морскими «тварями», особенное впечатление произвели мурены, которые в аквариуме сплелись в узел. В предгорьях Атласских гор к автобусу «приветствовать» североморских подводников вышла группа обезьян, живущих на воле. Через несколько дней вышли в море и продолжили поход. В районе островов Пантеллерия, Линоза, Лампедуза и Лампионе нас постоянно сопровождали итальянские корабли, которые вели артиллерийский обстрел буксируемых щитов-мишеней на параллельном курсе.
В конце декабря вместе с плавбазой «», подводными лодками «Б-49» и «К-181» вошли в Александрию. Были свидетелями посещения высокими египетскими руководителями атомной лодки, которой командовал Н.Соколов. В течение нескольких дней передали корабли экипажам Ю.Н.Данькова и В.Н.Кочеткова. Съездили на экскурсию в Каир, посетили район пирамид в Гизе, мечеть, музей, смотровую башню, отведали жаренных голубей в офицерском клубе. Дружно встретив новый 1969 год, переселились на плавбазу «ПБ-32» и перешли проливами Дарданеллы и Босфор в Чёрное море, а ещё через сутки ошвартовались у причалов Минной гавани Севастополя. Через несколько дней были на родном Севере.
Вячеслав Николаевич Кочетков - выпускник Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
На третьем этапе, характерном резкой активизацией советской геополитики в ближневосточном и центрально-американском регионах, заслуживают особого внимания потуги политического руководства СССР обозначить свою боевую мощь (и морскую угрозу) перед лицом «империалистического лагеря». В период англо-франко-израильской - египетской войны 1956 года за обладание Суэцким каналом советский ВМФ развернул группу дизельных подводных лодок из баз Камчатки в Аляскинский залив (а туда-то зачем?).
Ниже привожу воспоминания одного из участников этого беспримерного по тяжести похода капитан-лейтенанта В.Лебедько, впоследствии - контр-адмирала: «Дежурная подводная лодка С-178 (командир - капитан 3 ранга Ю.Сорокин) по тревоге 6 ноября 1956 года вышла на боевую позицию к западному побережью США. В период длительной стоянки в изнурительном боевом дежурстве часть офицеров подводной лодки с подменой была отпущена на "размагничивание" в Петропавловск-Камчатский; я по-джентльменски подменил старпома В.Беца (сам я был помощником командира на другой лодке, но имел допуск к самостоятельному управлению лодкой этого проекта). В предпраздничный вечер, в тужурочке и белой рубашке, с пачкой "Беломора" в кармане намылился было в гарнизонный клуб на киношку. Неожиданно на пути в клуб меня догнал матрос: дежурной лодке была объявлена "боевая готовность". Я побежал на лодку, сотрясавшуюся от грохота дизелей. В суматохе тревоги (готовность - один час) вместо штатных фельдшера и замполита были отловлены и водворены на подводную лодку фельдшер с соседнего борта и секретарь парткомиссии, который с перепугу вместо портфеля с бельишком прихватил в море другой портфель - с бланками партбилетов. Отошли в Авачинскую губу, вскрыли боевой пакет. Боевой приказ гласил: следовать в район , на узел коммуникаций США-Япония. Задача: быть готовыми уничтожать транспорты противника.
О хитроумной сущности приказа рассуждать не стали (хотя было не ясно: если война в зоне Суэцкого канала, почему надо топить суда в районе Аляски? Или локальная война перерастает в мировую?). Подводники, конечно, еще не знали, что боевые действия в зоне Суэцкого канала приостановлены 5 ноября, а лодка выскочила по тревоге 6 ноября. На третьи сутки похода "чужой" фельдшер (в те времена на подводных лодках врачей еще не было) доложил: пригодной для питья пресной воды на лодке нет; а та, что в цистернах, протухла. Собрали офицерский совет: как быть? Большинство офицеров высказалось за возвращение на базу. Командир взвыл: "Товарищи! Да я под трибунал пойду!" Пошли на тухлой воде. Погода стояла ужасная: волнение моря 8-9 баллов, водяные горы высотой 12-15 метров; даже на глубинах до 140 метров качка достигала 10-15 градусов. При ночных всплытиях на подзарядку батареи офицер (как правило, прикомандированный старпом) привязывался к нактоузу магнитного компаса на коротком конце, позволяющем доплыть до переговорной трубы. Верхний рубочный люк был задраен: в отдельные моменты, когда он отдраивался, огромные массы воды столбом падали в центральный пост, а личный состав бегущей по отсеку водой придавливало к кормовой переборке 65-го шпангоута. В отсеке несколько раз возникали короткие замыкания и пожары главного распределительного щита. Удары волн рвали железо мостика, в конце концов ободрав все ограждение рубки. В одну из ночей бессменный вахтенный офицер воззрился в небо между волн в надежде увидеть ангела-хранителя и увидел прямо над собой форштевень... огромного транспорта. От неминуемого тарана лодку спасла очередная гигантская волна, поднявшая ее вверх и бросившая транспорт далеко вниз.
. Однажды волна ударила во временно приоткрытый рубочный люк и деформировала его цапфы (это полутонный-то люк). С этого времени лодка плавала с затопленной боевой рубкой. Измученные штормами "герои поневоле" получили 18 ноября радио: следовать на базу...» Подводная лодка С-178 прибыла в бухту Крашенинникова глубокой ночью, командир швартовал ее к пирсу, балансируя на ободранной боевой рубке в режиме обезьяны. Никто из командования лодку не встречал. То есть встречали... утром, с подъемом военно-морского флага на лодках дивизии, ходили и качали головами: все ограждение рубки было содрано до прочного корпуса. Экипаж никто не поощрил - от главкома до командира соединения. Прибыли? Люди целы? Ну и ладно. Продолжайте служить Родине. Но, правды ради, с боевого дежурства лодку сняли и отправили ее в ремонт. В ретроспективном плане напрашиваются два вопроса. - Какая была необходимость выгонять подводную лодку на боевую позицию, когда локальная война шла в противоположном конце земного шара? - Как можно было заложить в боевой пакет задачу средней (морской) лодке - действовать за пределами своего тактического радиуса, в районе зимних ураганных штормов, без какого-либо обеспечения? Кстати, это та самая подводная лодка С-178, которая, выполнив этот беспримерный по тяжести поход, спустя 25 лет затонула в простейшей обстановке близ Владивостока в результате столкновения с .
Участники похода признавались, что после похода свыше недели выделяли из себя черную слизь, избавляясь от пропитавшей нутро тухлой воды. Совершенно не умаляя достоинств экипажа С-178 в этом тяжелом походе, автор отмечает случаи, когда подводные лодки этого же проекта были вынуждены действовать в условиях прохождения тайфунов при гигантском волнении (С-393 при высоте волн до 20 метров, командир В.Качанов, С-176 при высоте волн до 30 метров, командир Ю.Степанцев), но воздействие этих стихий, правда, было более кратковременным... В период Карибского кризиса (октябрь 1962-го), когда обе половинки мира буквально «встали на уши» в преддверии третьей (на этот раз - ядерной) мировой войны, советское руководство развернуло: - в районе «острова Свободы» (Саргассово море) - первый эшелон из 4 дизельных подводных лодок проекта 641 («Фокстрот»), совершенно не приспособленных к действиям в субэкваториальных зонах. Некоторые любители исторических аналогий могут возразить: «Однако, действовали же в Мексиканском заливе в период Второй мировой войны немецкие подводные лодки, и притом успешно действовали!» Да, действовали. Но, во-первых, в обстановке сравнительно слабого противодействия противолодочных сил ВМФ США; во-вторых, действовали, скорее, как ныряющие лодки (ночью - в надводном положении, днем - в зависимости от степени ожидаемой опасности). Разумеется, плавали немцы отнюдь не в курортных условиях. Советские же подводные лодки действовали в районах массированной концентрации сил 4-го флота США, буквально загнанные под воду. Три из них были обнаружены американцами, подверглись длительному преследованию и вынуждены были всплывать по разряду аккумуляторных батарей. А, как известно, всплывшая на виду кораблей противника подводная лодка - это уже не боевой корабль, а плавающая консервная банка.
Характерны замечания высших руководителей МО СССР на заслушивании командиров лодок по возвращении из этого похода: первый замминистра обороны маршал А.А.Гречко не мог взять в толк, «почему лодки всплыли» (он был искренне убежден, что лодки были атомные), и еще более удивился - почему советские подводники, всплыв, не закидали американские эсминцы и авианосцы ручными гранатами. Маневрируя длительное время в полосе субэкваториального течения Гольфстрим, экипажи субмарин «варились, как раки» внутри корпусов, никаких систем кондиционирования тогда не было и в помине. Однако одной из подводных лодок удалось-таки оторваться от преследования. По этому походу группы подводных лодок Северного флота в свое время был издан грозный приказ по ВМФ. К сожалению, дожившие до времени настоящей публикации ветераны-подводники крайне неохотно свидетельствуют о своих славных деяниях, что косвенно свидетельствует о том, что и поход штабами спланирован и подготовлен с большими огрехами, и герои-подводники наделали изрядное количество ошибок. Вслед за первым в район Карибского кризиса был направлен второй эшелон из группы дизельных ракетных подводных лодок проекта 629 («Гольф») с надводным стартом ракет. Этот эшелон не успел развернуться в районы боевого предназначения до компромиссной фазы кризиса, подводные лодки были направлены в районы ожидания (рассредоточения) сил Северного флота, а в последующем возвращены в базу.
. Одновременно, на Тихоокеанском театре, в район северо-восточнее японского острова Хонсю находилась подводная лодка С-393 (командир капитан 2 ранга В.Качанов) с ядерными торпедами на борту. Скрытно маневрируя на позиции в условиях жестоких штормов, лодка была готова начать боевые действия на трансокеанской коммуникации США-Япония. К счастью, чьи-то умные головы приостановили эту затею. Маневрируя на боевой позиции, подводная лодка наблюдала гибель японского рыболовного судна «Хадо-Мару», разрезанного американским гигантским транспортом; транспорт не остановился для оказания помощи гибнущему судну. Из радиоперехвата береговых служб Японии стало известно: погибло 27 человек, спасшихся нет. Подводная лодка возвратилась в базу (Советская Гавань), не имея в остатке ни ведра дизельного топлива. Утверждения досужих журналистов (как американских, так и российских), что в этот период США как с восточного, так и с западного побережий были буквально облеплены подводными лодками с ядерными баллистическими ракетами, мягко говоря, не соответствуют действительности. В те годы советский ВМФ мог лишь обозначить боевую угрозу из-под воды, а политическое руководство блефовало, как частенько любил это делать тогдашний руководитель Никита Хрущев. В послекарибский период (1963-1965) одиночные дизельные подводные лодки неоднократно развертывались из главной базы ТОФ, прорываясь через сильно охраняемый Корейский пролив, в районы учений 7-го флота США (восточнее Японии) с задачами разведки и слежения оружием. При их обнаружениях, они преследовались кораблями ВМС США и их сателлитов вплоть до предупредительного применения оружия. Начиная с 1965 года подводные лодки ТОФ развертывались в Филиппинское море (считавшееся американцами «абсолютно своим») уже группами в сопровождении плавбаз. С этого периода принял документальный статус новый термин «боевая служба сил ВМФ в районах государственных интересов СССР». Именно с этого времени началось практическое показательное соревнование двух морских тактик - американских противолодочных и советских подводных сил.
Один их таких выходов группы из трех подводных лодок проекта 613 с плавбазой «» был совершен в июле 1966 года (командир 6-й эскадры подводных лодок контр-адмирал Е.Медведев). Американские корабли облепили отряд, как мухи, и азартно преследовали подводные лодки, пытавшиеся с погружением оторваться от супостата. Надо видеть, с каким упоением накручивали янки кинокадры, когда из всплывающих субмарин выскакивали, как черти из преисподней, советские подводники в разовом белье времен Ивана Грозного (в рваных, когда-то белых кальсонах и нательных рубахах). Подводные лодки не могли вырваться из-под американских сонаров сутками и более, несмотря на интенсивные постановки всевозможных помех и ложных целей, пока на плавбазе не додумались до хитрости: массовый выброс за борт продырявленных коробок с пластинами регенерации создавал такие мощные завесы в морской толще, что американцы только хватались за головы при виде столь варварской, но эффективной тактики. В дальнейшем, когда основную тяжесть боевой службы в океанских зонах приняли на себя атомные подводные силы (теперь уже не лодки, а крейсера), дизельные субмарины занялись освоением прилегающих к Китаю мелководных морей - Желтого и Восточно-Китайского. Тогда неожиданно для высоких штабов встала проблема возвращения к тактике и оружию времен Великой Отечественной войны, ибо и атомные подводные лодки и современные дальноходные торпеды, и новые морские мины оказались в этих районах неприменимы.
