Ветеранам ВМФ Дорогие боевые друзья ! От имени Совета Ассоциации от всей души поздравляю военных моряков и ветеранов с поистине всенародным праздником — Днем Победы! Мы встречаем этот праздник с гордостью за наши Вооруженные Силы, за крепнущий Военно-Морской Флот, с глубокой благодарностью фронтовикам, отстоявшим свободу и независимость нашего Отечества в суровую военную годину. В День Победы желаю всем флотским ветеранам мирного неба и спокойного моря! Здоровья всем и успехов! Низкий поклон погибшим на поле боя за Отечество, светлая наша благодарная память!
Республика Беларусь готовится отметить 70-летие освобождения Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков в Великой Отечественной войне. 3 июля 1944 года в ходе стратегической операции «Багратион» был освобожден Минск – столица БССР, а к концу июля – вся Белоруссия. По решению президента 3 июля ежегодно отмечается у нас как День освобождения Республики Беларусь от немецко-фашистских захватчиков. В этом юбилейном году торжества будут особенно грандиозные, и уже сейчас вся страна готовится отметить «этот праздник со слезами на глазах». В любой войне самая главная фигура на поле боя – Солдат. О женщине - Солдате в нашей семье я просто обязан рассказать. И низко поклониться ей.
Моя вторая мама – Солдат Победы. (Баллада о Солдате)
. 1. Санитарный эвакопоезд, пыхтя и отдуваясь, медленно двигался по старой давно забытой железнодорожной колее среди густого лесного массива. Стоял жаркий июль 1941 года. Ночью поезд принял огромное количество раненых, санитарные вагоны были полностью укомплектованы, и часть раненых пришлось оставить под открытым небом дожидаться следующего поезда. Придет ли он? Врачи и медицинские сестры валились с ног. Перед рассветом поезд отошел от станции и вот уже несколько часов тяжелогруженый состав с трудом пробирался «забытыми тропами» на восток, опасаясь налета фашистских самолетов. Но они все-таки появились. Два самолета со свастикой на крыльях вывалились прямо на санитарный поезд и, несмотря на красные кресты, нарисованные на крышах вагонов, начали методично, как на полигоне, выходить в атаку. Первый самолет, строча из пулемета по вагонам и паровозу, пролетел вперед и аккуратно сбросил бомбу прямо на пути. Второй - пролетел эшелон в другую сторону и отбомбился на железнодорожные пути, отрезав путь назад. Фашисты хорошо знали свое дело – безнаказанно убивать беззащитных людей. Поезд остановился, отчаянный гудок разрезал тишину леса. Это был как предсмертный крик израненного животного. И начался кошмар! Какая мать родила этих извергов? Самолеты, пролетая в нескольких метрах над крышами вагонов, стреляли из всех пушек и пулеметов по обезумевшим людям в окровавленных бинтах и в женщин в белых халатах, которые стремились вывести из вагонов раненых и скрыться в лесу. Из шестого вагона выскочили две медсестры и побежали в панике, пытаясь спастись от разящих смертельных разрывов. Больше никто не вышел. Это был вагон тяжелораненых красноармейцев, они не могли двигаться самостоятельно. Они могли только кричать от страха. И вдруг их крики и стоны перекрыл сильный женский голос. Женщина молилась и просила Бога уберечь раненых воинов. Она шла по вагону и громко читала молитвы. Люди, видя ее спокойное иконописное лицо и слыша ее уверенный звонкий голос, успокаивались. Они полностью доверились ей и господу Богу. Да, на войне бывают чудеса! Ни одна пуля, ни один осколок не попали в шестой вагон! Десятки раненых бойцов и медперсонала, пытающихся спастись в лесу, были убиты. А вагон, где осталась одна медсестра Мария и тяжелораненые красноармейцы, не получил ни одного попадания. Все раненые были спасены. Когда самолеты улетели, и опасность миновала, Мария забилась в уголке и зарыдала. Именно тогда она поняла, её как бы осенило, что она на войне не погибнет! Вскоре подбежал начальник эшелона и объявил ей взыскание за то, что она нарушила инструкцию и не пыталась скрыться в лесу во время налета немецкой авиации. И такое бывает на войне! Это молодая женщина была Мария Николаевна Абрамова, мой самый лучший друг, мама моей будущей жены.
Абрамова Мария Николаевна – 22 июня 1941 года
2. В этом году 19 февраля 2014 года, Абрамовой Марии Николаевне, участнице Великой Отечественной войны, жительнице города Бреста, исполнилось бы 99 лет. Трудно поверить, всю войну с первого и до последнего дня она провела в действующей армии. Уже к вечеру 22 июня 1941 года она, как медсестра, мобилизованная в первую очередь, была одета в военную форму и приступила к несению службы по охране медицинских армейских складов в городе Карачеве, по месту жительства. Оказывается, перед войной там действовали курсы по подготовке младшего медперсонала. Страна, не афишируя, готовилась к войне.
Настоящую войну - страшную, кровавую, трагедию народа - она встретила в санитарном поезде, куда её направили для прохождения службы. Именно так, как написано в повести Веры Пановой «Спутники», а затем снято в телевизионном фильме по этому роману «», именно так сражалась Мария Николаевна на своём скромном посту рядовой медсестры. Тысячи раненых были вывезены с поля боя в тыл их эвакопоездом. Сколько крови, страданий и горя увидела эта молодая женщина в тот страшный период войны. Десятки раненых умерли у неё на руках. Последнее, что видели они, были печальные глаза и нежные, заботливые руки «сестрички Марии».
3. Небольшое отступление. Роль Огородниковой в многосерийном телевизионном фильме о войне «На всю оставшуюся жизнь» (1975 год) знаменитого театрального режиссёра Петра Фоменко прекрасно исполнила Таисия Калинченко, известная ленинградская певица и актриса. В фильме прозвучала песня «На всю оставшуюся жизнь»(В.Баснер-Б.Вахтин, П.Фоменко) в исполнении дуэта Таисии Калинченко и Петра Фоменко. Этот пронзительный своей реальностью, своей правдой о войне телефильм в последующем получил приз на Всесоюзном фестивале в Тбилиси и огромную на многие годы любовь зрителей. Когда Мария Николаевна увидела фильм и медсестру Лену Огородникову, она сразу сказала: «Это я!» Настолько правдиво и трепетно передала актриса страдания, чувства и переживания молодых медсестер в санитарном поезде. Я, зная, что Таисия Калинченко замужем за морским офицером и постоянно проживает в Питере, в глубине души надеялся на встречу, чтобы выразить ей признательность от всей нашей семьи. И главное, от реальной медсестры из санитарного поезда Марии Николаевны Абрамовой. И такой случай представился. В 2005 году на съезде Международной Ассоциации моряков-подводников в Санкт-Петербурге после официальных речей и отчетов для участников был дан концерт, на котором выступила заслуженная артистка РСФСР Калинченко Таисия Семеновна. Она исполнила несколько песен, в том числе и морских. Когда она закончила свое выступление, я с разрешения ведущего поднялся с цветами на сцену, подошел к артистке, встал на одно колено и протянул ей цветы. Наверное, это была «картина маслом» - поседевший в морях капитан 1 ранга склонился в почтительном поклоне перед известной артисткой, с мольбой взирая на нее и протягивая букет роз. Я поцеловал ей руку и вручил цветы. Весь зал «стонал» от восторга. Она тоже удивилась. Взяла меня под руку и отвела за кулисы. Там я ей признался, в чем причина такого благоговейного почтения к ней. Она с улыбкой вспомнила свою медсестричку Лену в фильме, удивилась, что люди до сих пор помнят давно снятый фильм, и просила передать Марии Николаевне низкий поклон. Когда я по приезду в Брест рассказал об этом Марии Николаевне, она заплакала. От счастья. А у меня на душе было тепло и радостно – я выполнил поручение нашей семьи.
. 4. Самым страшным для санитарного поезда, вспоминает Мария Николаевна, были немецкие бомбёжки. Согласно инструкции медперсонал и способные двигаться раненые в случае налета должны были спасаться в ближайших лесных массивах, но разве от самолета убежишь? Фашистские лётчики-изверги видели, что идёт санитарный поезд с опознавательными знаками, но это не останавливало их, наоборот, они всячески старались в спортивном азарте, словно в тире, уничтожить его. Немецкие летчики вначале пытались разбомбить паровоз или железнодорожный путь, спереди и сзади состава, чтобы тот не мог двигаться, а затем хладнокровно бомбили и обстреливали из пушек и пулемётов вагоны с ранеными красноармейцами. Иногда они сбрасывали заранее пробитые пустые металлические бочки. Те с душераздирающим воем летели вниз, вызывая ужас и онемение у всех, кто слышал эти «звуки из преисподней».
После многих месяцев такой службы её, обессиленную, на грани нервного срыва, свалил тиф, и она сама нуждалась в лечении. Целый год она лечилась и работала в госпитале в Ташкенте, выхаживая раненых бойцов. Яблоки и молоко поставили её на ноги. Набравшись сил, она опять попросилась на фронт. С третьей попытки ее направили в действующую армию. Да не куда-нибудь, а в танковую армию генерала Рыбалко! Здесь она по-настоящему поняла, что у «войны не женское лицо». Ей запомнилось бесконечное количество обожжённых и обезображенных молодых мужчин, порой юношей, доставляемых в её госпиталь с полей сражений. Как они стонали и мучились от ожогов! Оказывается, танки только с виду грозные, а горят они и взрываются ужасно страшно.
. Войну закончила рядовая «сестричка Мария» в госпитале под Кенигсбергом. Получила личную благодарность от Верховного Главнокомандующего. Первые послевоенные дни для многих наших бойцов были полны трагизма. В госпиталь стали поступать солдаты, отметившие Победу по русскому обычаю чаркой «зеленого вина». Мстительные местные жители подносили нашим солдатам метиловый спирт. Герои, дожившие до Победы, умирали в страшных мучениях. Те, кого удавалось спасти, лишались зрения или оставались инвалидами на всю жизнь. Десятки, сотни солдат стали жертвами «зеленого змея». С большим трудом командованию удалось остановить этот печальный конвейер.
5. В начале 1946 года воинская часть, где проходила службу Мария Николаевна, прибыла в Брест и здесь была расформирована. Надо было начинать гражданскую жизнь. Мария Николаевна «осела» в Бресте, где и прожила более 60 лет на улице Гоголя, в доме № 61.
Ей улыбнулось женское счастье, она вышла замуж, родила и вырастила дочь. Дочь, Вера Николаевна, будучи в командировке в Ленинграде, познакомилась со мной - морским офицером, поступившим в тот год на учебу в военно-морскую Академию. Через месяц состоялось торжественное бракосочетание молодых во дворце, на берегу Невы. Несколько раз приезжала Мария Николаевна в Ленинград, пока я, ее зять, учился в военно-морской Академии, поддержать и помочь формированию молодой семьи. Она была мудрой женщиной, прошедшей большую школу жизни, и очень правильно учила свою дочь: «Доченька, мой зять всегда прав». (Даже, когда я понимал, что не совсем прав). Мне она, моя вторая мама, (слово «тёща» я не люблю) была самым большим другом. Я с удовольствием показывал ей родной город, где прошло блокадное детство и моя «нахимовская» юность. Она, простая женщина, была восхищена красотой и величием Ленинграда, вежливостью и доступностью ленинградцев.
. 6. После учебы в Военно-морской Академии наша семья поскиталась «по морям, по волнам». Наконец, я получил назначение на военно-морской полигон в городе Феодосия. Стал моряком-испытателем. Семья начала обустраиваться в новой квартире. Конечно, здесь не обошлось без помощи Марии Николаевны. Без улыбки не могу вспоминать её первый приезд к нам.
Прихожу вечером домой – глаза на лоб – на диване сидит и улыбается Мария Николаевна. И как-то странно на меня смотрит. После объятий и поцелуев спрашиваю: «Как же вы добрались? Мы даже вас не встретили. Знали, что приедете, но не знали, каким поездом, поскольку добираться в Феодосию из Бреста приходится с двумя пересадками». Она мне так вежливо и с почтением говорит: «Тебя же здесь все знают!» Я замер, предвкушая какой-то казус. Она продолжает: «Выгрузилась я на вокзале. Город Феодосия мне незнаком. Куда идти, как добираться до вас? Вижу, идет какой-то матрос. Я его спрашиваю: «Морячок, Касатонова знаешь?» Он мне отдал честь и говорит: «Кто ж его не знает, конечно, знаю!» - «Я так удивилась, оказывается, тебя каждый знает. Первый встречный военный – и, пожалуйста, знает тебя! Я продолжаю - это мой зять! Приехала к нему и своей дочечке на новоселье. Вот везу кое-что». (Потом матрос мне рассказывал: «Я обернулся - там гора вещей. Тюки, чемоданы, свертки и даже ковер. Быстро посчитал – семь мест. «Как же вы добрались одна с такой поклажей?» Она пожала плечами и говорит: «Люди помогли»). Матрос посмотрел на вещи и предложил: «У меня на площади стоит машина, я сейчас отвезу вас домой к капитану 3 ранга Касатонову Валерию Федоровичу». Я поразилась – продолжает Мария Николаевна, - что он даже знает, где вы живете. Вот так и добралась до вас. Мир не без добрых людей!» Мария Николаевна еще раз меня обняла и поцеловала. Уж больно ей понравилось, что я такая известная личность в городе .
Я не стал ее разубеждать и разочаровывать. Все банально и просто. Вчера я дежурил в комендатуре, это входило в обязанности инженеров-испытателей. Шофер коменданта города Феодосия матрос Василий Кялов, который никогда не выходил в море и видел его только с пляжа, ужасно любил мои рассказы о службе на подводной лодке. Он, изнывая в комендатуре от лени, каждый раз ждал моего дежурства, как праздника. Видимо, на фоне моей «морской травли» он чувствовал себя капитаном Немо или адмиралом Горацио Нельсоном. Мы даже с ним однажды сфотографировались по его просьбе. Он хотел поразить свою девушку близким знакомством с «адмиралом», как он объяснил мне. По окончанию дежурства иногда матрос Вася отвозил меня домой на машине коменданта. А сегодня днем он, видимо, решил подзаработать «рублишко», и подъехал на вокзал к приходу поезда, благо комендант в это обеденное время приступил к приему пищи. И сразу оказался в поле зрения фронтовика Марии Николаевны. Матрос Василий Кялов, переполненный уважения к ветерану Великой Отечественной войны, родственницы моряка-подводника Касатонова, совершил благородный поступок. Денег, естественно, никаких не взял, но зато, как получилось красиво. Кому рассказать, не поверят!
7. Наша семья после окончания морской службы в 1993 году бросила якорь в Бресте, самом красивом и самом лучшем городе Беларуси, где нас ждала родная душа - скромная и горячо любимая «бабушка Маня», как называли ее наши дочки.
Мария Николаевна, большая труженица, почти до восьмидесяти лет работала в в системе здравоохранения, в поликлинике № 3 на улице Карбышева, где до сих пор вспоминают её добрым словом. Руководители поликлиники ежегодно поздравляли своего ветерана с Днём Победы и оказывали материальную помощь. Большое им спасибо!
Мария Николаевна, рано лишившись мужа, помогла дочери поднять двух внучек. Старшая, Виктория, окончила в Бресте физико-математический факультет педагогического института. Младшая, Анна, пошла по стопам бабушки, и стала медсестрой, окончив в Бресте медицинское училище. Обе внучки вышли замуж в Бресте, имеют детей.
По традиции вся большая семья, четыре поколения, ежегодно собиралась 19 февраля в квартире у Марии Николаевны, чтобы поздравить её, скромную женщину, солдата Победы, с днём рождения. Внучки и правнучки с интересом рассматривали 13 медалей и орден Отечественной войны. Это награды Родины их бабушке и прабабушке за героическую молодость. Очень редко и мало рассказывала она нам про «свою войну». Настоящие Герои, труженики войны, скромны и не любят вспоминать тяжелое лихолетье, которое им пришлось пережить в молодости.
8. В 2005 году мы торжественно отметили 90-летие Марии Николаевны. Заранее на канале «Буг ТВ» заказали телевизионное поздравление. Текст я написал сам, передал на студию фотографии военных лет. И попросил исполнить песню из кинофильма «Белорусский вокзал» - «Десятый наш ударный батальон» на стихи Булата Окуджавы. Собралась вся семья, действительно, четыре поколения. Все красиво по-праздничному оделись, накрыли шикарный стол. Я сел на диван, обнял за плечи маленькую щупленькую старушку. Как скоротечна человеческая жизнь! Давно ли Мария Николаевна сражалась с фашистами? И побеждала их! А сегодня ей 90 лет. До восьмидесяти она еще была бойкой, а потом стало заметно, как угасает человек. Она долгое время жила одна, не хотела никого беспокоить, видя, что мы с женой ютимся в однокомнатной хрущевке. Она жила наедине с Богом. Каждый день молилась, читала, пока глаза видели, религиозные книги. Мы ежедневно посещали её. Я покупал ей продукты. Помогал в ведении домашнего хозяйства. Она до последнего сама готовила себе кушать, соблюдала все посты. На дни рождения любила дарить внучкам и правнучкам деньжата. Несмотря на преклонный возраст, очень хорошо считала деньги и аккуратно вела их учет. Она рядовой боец вела скромный образ жизни, как и большинство тружеников войны, не ходила ни на какие торжественные собрания, да ее и не приглашали. Никуда не ездила по стране по ветеранской льготе, ни разу не была в санатории. Никогда не надевала свой парадный костюм с орденами и медалями – стеснялась. Раза два приходили пионеры из соседней школы № 20, у них были поручения – она угощала их чаем. Однажды я пригласил корреспондента из телерадиокомпании «Брест», записать на радио ее рассказ о войне. Запись дома прошла очень хорошо. Мы попросили корреспондента сделать нам копию, чтобы осталась в семье на память. «Да, да, да», - обещали нам. Беседу с Марией Николаевной транслировали по городской радиосети. На другой день супруга пошла за обещанной копией, прождала в вестибюле часа полтора, а потом ей объявили, что запись не сохранилась, ее вчера после выпуска в эфир стерли, надо было записывать другие материалы. Обидно!
В последний год она, согласившись на уговоры старшей внучки Виктории, проживающей в трехкомнатной квартире, переехала жить в ее семью, где за ней нежно и трепетно ухаживали. Когда зазвучали с экрана телевизора слова поздравления и показали ее молодую в военной форме, мы все не смогли сдержать слез. И пока артистка исполняла военную песню, мы плакали. Мы гордились и радовались за нашего Солдата Победы, за самого рядового воина, без которого не было бы Победы в Великой Отечественной войне.
В 2008 году Мария Николаевна ушла от нас туда, где большинство. Похоронили ее в городе Бресте на кладбище «Плоска». На могиле стоит крест из черного гранита, на нем написано только три слова: «Абрамова Мария Николаевна. 1915 - 2008». Мы с супругой, её дочечкой, каждый день вспоминаем нашу дорогую мамочку и говорим ей слова благодарности, которых так мало говорили при жизни.
Низкий поклон Вам, дорогая Мария Николаевна. Вы постоянно с нами. Ваша фотография висит у нас дома на самом почетном месте. Порой нам очень не хватает Вас. Спасибо Вам, солдату Победы, за Ваш подвиг в годы Великой Отечественной войны. И за Ваш подвиг в мирной послевоенной жизни. Благодаря Вам у нас крепкая семья. Теперь весь наш «клан» собирается по праздникам у нас дома, по-прежнему все четыре поколения, поскольку у нас появилась правнучка – Олечка. И дочка Марии Николаевны, моя супруга Вера Николаевна, продолжает традиции своей мамочки, главные из них – объединять и цементировать семейные отношения.
Дорогая Мария Николаевна мы Вас помним, любим, благодарим. Только теперь мы по-настоящему поняли, как нам Вас не хватает. Мы осиротели. Каждый день мы вспоминаем Вас добрым словом. В эти святые предпасхальные дни мы, ваши дети, просим у Вас прощения. Память о Вас делает нас добрее, терпимее, помогает участливее и сочувственнее относиться к людям. Спасибо Вам. Спите спокойно. Пусть земля будет вам пухом.
Вера Николаевна, дочь Марии Николаевны. Касатонов Валерий Федорович, зять Марии Николаевны
Капитан 1 ранга Касатонов В.Ф. – «Житель блокадного Ленинграда».
Годы нэпа чреваты были причудами. Как-то ночью меня разбудили: — Срочное дело. Нужен слесарь с лампочкой, паяльником, чтобы вскрыть склеп и гроб. Знаю, в Лавре огромные кладбища — Лазаревское, Тихвинское. В Некрополе хоронили и писателей, и ученых, и артистов России. Зачем же вскрывать склеп, кому это понадобилось? Двое пришедших предупреждают: — Вчера хоронили, ночью. Надо выяснить. Я спрашиваю: — Что надо выяснить? Не ответили. Только по дороге уже один сказал: — Есть сведения, что находится там не покойник. Когда стоящий в склепе (в мраморной гробнице — дубовый, в нем — цинковый) распаяли, оказалось, он полон золота, драгоценностей.
С тех пор приходили ко мне за помощью не раз. Доводилось в склепах находить оружие, пулеметные ленты, гранаты.... Давно слезла с меня, как старая полуда, давешняя, зароненная тетей Леной вера в бога. Помогли этому немало батарейцы, закончил образование мое Варлаам. Но такое надругательство над чувствами людскими даже и меня передергивало. Хоронили-то с полным церковным обрядом, а отпевали не покойников — награбленное золото, в гробницы клали ружья с патронами. Сказал об этом Варлааму. Серьезно выслушал, ответил: — Экие дураки, прости господи, церковь только поганят. Надо драгоценности класть под настоящего покойника и зарывать прямо в землю. Наверняка все будет в сохранности. Понял!.. Не захотел я больше оставаться у Вайнтриба. Надоело до тошноты. Не знаю точно, что случилось, но и сам Вайнтриб вскоре закрыл мастерскую. ]Куда-то исчез. ...А на бирже труда, у заветного окошка, каждый день слышу одно и то же: — На Путиловский не требуется. Живу по-прежнему в келье Лавры. Хожу со своим инструментом на заработки. Слесарю, чиню. Встречаю Варлаама чаще обычного. Вечно пьян. Ропщет: — Солнце закатилось, комиссар. Левка Вайнтриб угодил в Соловки. Овладело Варлаамом безденежье... Еле на водку денег наскребаю. Прихожане не те, а доходы и паки, сын мой...
Жалуется, но за церковь держится. — Кто же столько денег мне за безделье мое платить станет? — говорит. А меня все пуще одолевает тоска, ищу себе дела хоть какого-то. В середине 1926 года меня, наконец, позвали к окошечку биржи. Нужен слесарь-механик на пробочный завод имени Семашко. Все. Точка. Мудрить нечего. Это сегодня счастье: все-таки завод — не артель, не частная мастерская. Я соглашаюсь. Работаю сменным механиком на небольшом производстве. Поначалу не то что доволен — слово не то. Счастлив! В моем хозяйстве жерновые, вальцовые мельницы, сверлильные станки — целое богатство. И ремонт, и настройка, и обслуживание их — все это входит в мои обязанности. Довольно быстро осваиваюсь. И уже ищу работу своим рукам. И тут как раз объявляют конкурс на изготовление защитного приспособления. Нужда в нем очень большая. Техника на заводе старая, примитивная, и каретку с пустотелым сверлом работница подает вручную, и ленту пробковую навстречу сверлу подводит голой рукой. Подставляет под сверло, подталкивает. Врезалась в ленту быстро-вращающаяся острая трубка — в пустотелом сверле осталась готовая пробка. Снова все те же движения — и новая пробка выталкивает предыдущую из сверла. И так все время: монотонные движения, малейшая неосторожность — и сверло легко может поранить руку. Трудно, утомительно и опасно. Сменить машины пока не можем. Помочь работнице необходимо. Хлопочет профсоюзная организация, объявлен конкурс на защитное приспособление. Это тебе не старушке шкатулка — скольким людям польза! С огромной охотой я взялся за дело и предложил простое, хорошее решение, такое, что любой изготовит: под ладони работнице поставил металлическое шарнирное приспособление, губки-щечки которого охватывают пальцы. Вот и все. Но среди прочих на мое поначалу никто не обратил внимания: уж слишком простое.
Я напомнил. — Ну что ж, продемонстрируйте, — сказали мне. — Наденьте сами, пожалуйста. Покажите в работе. — Пожалуйста... А весь «механизм» — как кастаньеты. Надень на руки, держи ленту и работай. Очень приглянулся он женщинам. Прижился. Идет время. Вот уже год и второй работаю на заводе. И неплохо зарабатываю. Но с каждым днем все больше осознаю: не хватает мне живого, настоящего дела. Невообразимо скучно работать здесь, до того однообразны эти операции. На бирже труда спрашиваю о Путиловском. — Бывает, что и требуются, — отвечают мне. — Но вы-то на работе. У нас не числитесь. Решение приходит само. Я делаю невероятный по той поре шаг: ухожу с пробкового завода. И снова жду, жду, когда откроются для меня ворота моей мечты — примет прославленный «Красный Путиловец». Интересна теперь биржа. На завтра тут назначено собрание. Повестка необычная: «Наши задачи в первой пятилетке».
Это чьи же ? Наши, безработных? Да, и наши, потому что не сегодня-завтра мы тоже будем деятельными строителями страны. Смотрю на людей в очереди. Еще их порядком, конечно. Но теперь в их числе почти нет квалифицированных рабочих. Больше стоят приезжие из деревни, не имеющие специальности, но и их ряды день ото дня редеют. Конечно, я уже, как и все тут, знаю о плане первой пятилетки. В очереди, правда, кое-кто настроен недоверчиво: планы все только, а вот каковы дела будут? Но не я один уж убедился: так ведь и с Волховской гидростанцией было. Тогда тоже многие, и не только за границей, считали это строительство пустой затеей. Не под силу, мол, России. Не знал я еще, что большую часть металлоконструкций делал мой «Красный путиловец». Из восьми — четыре ротора были заказаны Швеции, а четыре отлили путиловцы! Когда Волхов дал электричество ленинградской промышленности, убедились: более мощной гидростанции в Европе в том 1926 году не было. Значит, можем. Радость огромная в опубликованных цифрах пятилетки, поэзия это для рабочего человека. Сколько новых заводов, строек! Вот когда развернемся! Ясно, теперь-то получу работу по желанию. Вот-вот будет, конечно, расширяться и «Красный путиловец». Памятное было собрание. Пожилой докладчик то и дело тыкал указкой в карту, говорил: — Здесь будет построен новый завод — тракторный, здесь вырастет металлургический комбинат, воды Днепра оденутся в железо и бетон, будет создана мощная электростанция. Страна Советов должна стать индустриальной! — А как же биржа труда?—спросил кто-то не то всерьез, не то в шутку. По толпе прокатился громкий смех. — Ну вот вам и ответили, — улыбнулся докладчик.— Пятилетка поглотит всех безработных. Еще чуть-чуть, товарищи, и безработицы в нашей стране не будет.
Я выходил с собрания, и мне казалось, что получил путевку в большую жизнь. Строй, шагай, моя пятилетка! ...Годы восстановления и новой экономической политики кончились. Тяжкое детство и отрочество Советской власти уходило в прошлое. Страна Советов готовилась к походу, начиналась эпоха великого наступления, строительства нового, небывалого общества — социализма. Как-то уж так складывалось все в моей жизни: был я ровесником века, и горе его, и радости, и победы были и моей бедой и моим личным счастьем. Едва достигнув совершеннолетия, мой век свершил волей партии и силой рабочего класса России величайшую в мире революцию. Юность свою отдал защите первого в мире пролетарского государства. Выстоял в блокаде труднейшие годы, восстановил к жизни отвоеванное в боях со старым миром наследство своё — разрушенную страну. Годы становления Советской власти были и годами моего становления. Не сдалось, не отступило и не оступилось мое поколение. Все пережило, выстрадало и выстояло. Заслужило великое право строить на земле новую жизнь. И вот первая в истории Пятилетка...
В 1929 году, 15 июля, в день своего рождения (не поверишь ли в счастье!), я получил самый большой в жизни , о котором мог только мечтать. Меня позвали к окошечку: — На «Красном путиловце» требуется сверловщик. — Хоть кочегаром, хоть грузчиком, на все согласен! Теперь, когда прожито шестьдесят, когда «разменен» седьмой десяток, я могу сказать, чем был в судьбе моей завод, на который я пришел в тот 1929 год. Вся жизнь моя неотъемлема от него. Земной поклон тебе за все, что дал, чему выучил, что помог постичь, пережить и сделать, завод, великая пролетарская школа! По шири, по делу, по крови, по духу — моей революции старший брат. В. Маяковский
Л. Капелюш, старший воспитатель 4-й учебной роты А. Кузьменко, вице-старшина 2-й статьи
В сентябре-октябре 2013 года в Санкт-Петербурге проходил 5-й Финал военно-патриотической игры «Балтийские юнги» на Кубок ЦВММ. В Финале игры принимали участие экипажи общеобразовательных школ, которые победили в муниципальных этапах игры, а также экипажи Нахимовского военно-морского училища и Кронштадтского морского кадетского корпуса. За две недели до начала проведения военно-патриотической игры «Балтийские Юнги» был определён состав участников соревнований. Руководителями были назначены старший воспитатель четвёртой учебной роты Капелюш Людмила Михайловна, воспитатель 43 класса Туманов Олег Николаевич, воспитатель 44 класса Иванов Виталий Владимирович, руководитель отдельной дисциплины ОБЖ и ОВМП Каматесов Александр Михайлович и преподаватель-организатор основ военной и военно-морской подготовки Тимофеев Андрей Александрович. Под руководством воспитателей, определенных приказом начальника КМКК, нашу команду - экипаж «Морское братство» - представляли 11 кадет 4-й учебной роты: Майоров Кирилл, Карпов Александр, Ильин Максим, Лебедь Павел, Фролов Игорь, Кузьменко Александр, Данилюк Павел, Космачев Игорь, Родионов Олег, Ямщиков Никита, Богдановский Федор. Игра проводилась в несколько этапов: - «Подготовительный»: сентябрь-октябрь 2013 года; - «Квалификация»: 23-24 сентября и 1 октября 2013 года; - День Памяти «Никто не забыт, ничто не забыто»: 12 октября 2013 года; - «Финал»: 18 октября 2013 года.
Элементы игры проводились по форме выполнения контрольных упражнений и заданий, предусмотренных Положением о проведении игры. Участники команды КМКК были отобраны на конкурсной основе, в команду попали наиболее физически крепкие и здоровые кадеты, а также кадеты, обладающие теоретическими знаниями и практическими навыками по всем дисциплинам, включенным в программу состязаний. В ходе проведения игры кадеты 4-й роты показали свои знания и умения в следующих видах соревнований: «Огневая подготовка» (стрельба из АК, ПМ, разборка-сборка АК, снаряжение магазина); сдача норматива по вязанию морских узлов; медицинская подготовка; надевание противогаза; силомер; строевой смотр; азбука военно-морского свода; защита боевых листков и рисунков; интерактивная презентация; интерактивная игра-викторина «Медали, опалённые войной»;перетягивание каната; показ номеров художественной самодеятельности. В ходе напряженной борьбы команда кадет 4-й роты КМКК заняла 1-е места в семи видах соревнований: строевой смотр, вязание морских узлов, стрельба из ПМ, разборка-сборка АК-74, перетягивание каната, исполнение строевой песни, исполнение танца. Несколько кадет заняли первые места в личном зачете: вице-старшина 1 статьи Майоров Кирилл - лучший командир экипажа; старший кадет Фролов Игорь - лучший в состязании по вязанию морских узлов; вице-старшина 1 статьи Ильин Максим - лучший в состязании «Меткий стрелок из ПМ»; старший кадет Лебедь Павел - лучший в состязании «Снаряжение магазина АК-74». Хочется отметить высокий уровень подготовки в знании азбуки морского свода, который продемонстрировал вице-старшина 2 статьи Карпов Александр. Он быстро и безошибочно отвечал на предложенные задания. Бурными аплодисментами и кубком «Лучший танец» было отмечено выступление наших танцоров Майорова Кирилла и Ильина Максима, которые исполнили «Яблочко», а за исполнение песни «Служу России» наша команда была награждена кубком в номинации «Лучшая песня».
Под руководством воспитателя 43 класса Бальевич Г.Ю. кадеты оформили великолепные боевые листки, посвященные блокаде Ленинграда. В этой номинации мы заняли II место. В целом наша команда продемонстрировала высокий уровень подготовки во всех видах состязаний и по итогам игры заняла 2-е место среди восьми команд финалистов. За время проведения военно-патриотической игры «Балтийские юнги» кадеты 4-й учебной роты получили заряд бодрости, положительных эмоций, обрели новых друзей и подруг из Санкт-Петербурга!
ПЕРВОЕ ПОЛУГОДИЕ В СТЕНАХ КМКК
С.Демеш, воспитатель 74 класса
Заканчивается первое полугодие обучения в Кронштадтском морском кадетском корпусе кадет 7 учебной роты. О том, как прошло это время для самых маленьких воспитанников корпуса, с какими трудностями они столкнулись в начале обучения, как преодолевали их, чему научились за это время, каких успехов добились в учёбе и других видах деятельности, хочется поделиться с педагогическими работниками корпуса и прежде всего с его кадетами. Первым серьёзным испытанием не только для юных воспитанников, но и для их родителей и воспитателей стало переодевание в военную форму. Нужно было в кратчайшие сроки привести форму одежды в соответствие с руководящими документами, пришить знаки различия на рабочее платье, парадную форму, бушлаты, подписать и промаркировать всё полученное вещевое имущество. Большинство кадет до этого времени иголку с ниткой никогда в руках не держали. Поэтому досталось в первую очередь воспитателям, которые хотят выразить слова благодарности родителям тех кадет, кто активно помогал своим сыновьям. Отрадно, что таким кадетам, как Агафонову А., Семёнову С., Туфанову Р., Шибалову А., Мильяченко А., Руй В., Андрюкову Я., Титову Д., Ширкунову В., Литвинову И. помощь старших не понадобилась, они сами обшили всю свою форму.
После завершения процесса переодевания воспитанники роты сразу же приступили к учёбе и стали активно готовиться к посвящению в кадеты. Строевым занятиям в этот период отводилось очень много времени, так как всего через две недели малыши наравне со старшеклассниками должны были маршировать в парадном строю. Многие натирали мозоли в новой форменной обуви, переобувались в спортивную и продолжали заниматься. Не у всех сразу получалось ходить строевым шагом, сохранять равнение, выполнять другие строевые приёмы, но никто не жаловался. Желая порадовать своих родителей на празднике, где они будут давать Торжественное обещание, мальчишки проявляли мужество и упорство. И многие родители кадет действительно были сильно удивлены тем, чему смогли научиться их сыновья за столь короткий срок. Наибольшее старание и усердие при подготовке к торжественному посвящению в кадеты проявили воспитанники Орлов Г., АртёменкоД.,Фильчин Д., Орлов В., Костометов М., Магизов М., Чеботарёв В., Визгерт В. и другие. Многих воспитанников в первые дни пугала незнакомая обстановка, особенно тех, кто приехал издалека. Некоторые из них плакали, просили отвезти их обратно к родственникам. Но вскоре они приобрели друзей, нашли поддержку и защиту у воспитателей и нормально включились в учебную деятельность. Следующим серьёзным испытанием для кадет стала физическая подготовка. Только 15% из них на первых порах могли подтянуться на перекладине 6 раз и выполнить нормативы по бегу на «отлично». К сожалению, серьёзных улучшений здесь пока нет. Лучшие результаты в физической подготовке показывают воспитанники: Магизов М., Гусев С., Власов К. Ну а главное испытание, к которому не все воспитанники до сих пор готовы, это, конечно же, напряжённая учёба. К сожалению, итоги первой четверти показывают, что не все кадеты учатся с полной отдачей, проявляют старание и усердие на самоподготовке. По итогам 1 четверти общий процент успеваемости составил: в 71 классе -100%, в 72 классе - 99%, в 73 классе - 100%, в 74 классе - 100%. Процент обучающихся на «4» и «5» в 71 классе - 30%, в 72 классе - 20%, в 73 классе - 55%, в 74 классе -50%. Вот с такими трудностями столкнулись кадеты в первые месяцы обучения в корпусе. Но за полугодие они значительно повзрослели, возмужали, стали терпимее друг к другу. В строевом отношении стали более подтянутыми, научились выполнять команды, подчиняться. Меньше стало нарушений распорядка дня, опозданий в строй. Воспитанники стали больше проявлять самостоятельности при выполнении заданий на самостоятельной подготовке. С учётом того, что 5 кадет в роте окончили 1 четверть с одной четвёркой, 21 кадет с одной тройкой, все в роте уверены в том, что итоги 2 четверти будут гораздо лучше. Сегодня лучшими в роте являются кадеты: Фильчин Д., Косов Д., Орлов Г., Мудрогин А., Серёгин И. В свободное от занятий время кадеты с удовольствием посещают кружки игры на гитаре, «Весёлый оркестр», «Моделирование», «Автодело», «Школа этикета», «Рукопашный бой», «Занимательный немецкий». В выходные дни они познакомились с историей г. Кронштадта, посетили Краеведческий музей, Морской музей, Морской собор, Музей-квартиру Иоанна Кронштадтского и памятные места города. Абсолютное большинство кадет уверены, что они сделали правильный выбор, решив поступать в КМКК. Вот как отвечают на вопрос, почему им нравится учиться в корпусе и какое событие оставило самое яркое впечатление в первом полугодии 2013 года, сами кадеты 7 учебной роты:
Кадет Царёв Арсений (г. Иваново): «Мне очень понравилось 14 сентября 2013 года. Нас произвели из воспитанников в кадеты. Мы очень долго тренировались, думали о том, чтобы поскорей наступило 14 сентября. Когда этот день наступил, мы очень сильно переживали. Но день прошёл удачно. Для меня это был самый счастливый день. Желаю, чтобы в нашей кадетской жизни таких дней было много».
Занимательная химия
О. Подольская, преподаватель ОД «Физика, химия, биология»
Химия - удивительная наука. Она не только интересна, но и имеет огромное практическое значение для каждого из нас. Продукты химического производства широко используются в быту и промышленности. Она проникает во все отрасли народного хозяйства. Посмотрите вокруг! Все, что мы видим: от элементарной спички до сложных биологических систем можно рассмотреть и с другой точки зрения - с точки зрения замечательной науки химии. Именно так, предметы, которыми мы окружены, которые видим каждый день, не задумываясь о том, что они из себя представляют, могут быть очень удивительны и необычны для химика. Что может быть интересного в снеге? Замерзшая вода, кристаллики льда?! Что может быть интересного в снеге возле автомобильных дорог? Всем известно, что снег у дороги «грязный». Тогда возникаетвопрос:насколькозагрязнен, какие вещества в нем содержатся и в каком количестве?
Чтобы ответить на эти вопросы, было решено провести химический эксперимент. Химическое исследование, которое было названо «Снег как индикатор загрязнения окружающей среды», выполнял кадеттогда ещё 8 «В» класса Смирнов Роман. В ноябре 2012 года, как только снег выпал достаточным для взятия пробы слоем, работа началась. Проб взяли 3: у дороги (ул. Зосимова) и две - на территории КМКК. В качестве контрольной пробы взяли дистиллированную воду. Методы исследования: - Теоретический (изучение и анализ литературы, постановка целей и задач). - Экспериментальный (постановка опытов, проведение химического анализа и биотестирования проб снега). - Эмпирический (наблюдения, описания и объяснения результатов исследований). Растаявший снег анализировали по многим показателям: - Органолептические: цвет, прозрачность, наличие осадка; - Химические: кислотность, содержание ионов свинца, хлора, железа и сульфат-ион. Провели большое количество опытов и вот результат: Мы обнаружили, что во всех пробах снега, взятых с территории корпуса содержание ионов С1,5042,5032 очень мало - менее 1 мг/л (соответствует ПДК). В пробе снега, взятой с участка у дороги было обнаружено повышенное содержание хлорид-ионов (С1), более 100 мг/л (помутнение раствора в присутствии нитрата серебра). Выявили ионы свинца (РЬ2+), около 1 мг/л. И это в начале зимы. К весне количество вредных, даже ядовитых веществ увеличится в несколько раз.
Работа кадета Смирнова Романа была представлена на естественнонаучной конференции в кадетском корпусе и рекомендована для участия в V ежегодной научно-практической конференции с международным участием «Абитуриент - студент2013». На секции «Естественнонаучная: защита окружающей среды» были представлены не только результаты работы, но и рекомендации по улучшению экологической обстановки. Например, применять вместо песчано-солевой смеси другие средства против обледенения дорог, которые после применения разлагаются на природные составляющие (соли магния и калия). Роман занял 3 место и был награжден дипломом. Работа кадет по химическому анализу ЛОМ веществ не прекращается. В этом году проводятся следующие исследования: кдается - Содержание белка в молоке: сравниваем продукт «из бочки», пастеризованное и стерилизованное молоко. Выполняет кадет 9 «Б» класса место Мельников Федор; Определение аскорбиновой ш—I— кислоты в яблочном соке (натуральном и соке промышленного производства). Выполняет кадет 9 «В» класса Смирнов Роман. Хочу пожелать им и вам, уважаемые читатели, новых открытий!!!
Но я-то знал, что не только Гришка Хват его обыгрывает. Чудесный наш мастер был очень посредственным игроком в бильярд. Не оттого ли еще пуще обуревала его озорная окаянная страсть?
Как в калейдоскопе, проходят в памяти дни того времени. Тихо в мастерской. Полдень. Мы вдвоем, я и Никола Зернов. Наблюдаю за ним. В такую пору его лучше не трогать. Поскрипывает, возится у тисков Никола. Досталась же ему эта резная шкатулочка! Все ключи перепробовал, все отмычки — не поддается. Уже три дня, как принесла ее ветхая старушка, к груди прижала: — Сделайте, бога ради, голубчики, озолочу. Памятная очень шкатулочка. Маленькая шкатулка, резная, слоновая. Никола осторожно ворочает большими пальцами. Из дому даже притащил какую-то отмычку, вечером, должно, мастерил. Тихо-тихо поет напильник. Я делаю свое. Вдруг тонкий, звенящий звук. — Ну, что, красавица заморская? Поддалась? Победил тебя Никола Зернов! — лицо его сияет. Подхожу глянуть. — Вот они, ее драгоценности. Сверху — фотография. Так... Гусар... Погодь... Мы смотрим: гусар на лошади, гусар на параде, гусар с молодой невестой в церкви, гусар...
— Тьфу ты, черт, — ругается Зернов. — И ради этого усатого я потратил два битых дня? — Подумал, захлопнул . Снова открыл, поставил на полку. — Ну да не в нем, гусаре, дело. Зернов тайну открыл японскую. Вишь, какой тут иероглиф сидит. Вот она, самая заковыка... Обычно неразговорчив Никола. В такой день, как сегодня, не остановишь. — А знаешь, Володька, что я сделаю нонче? Сегодня Хвата угощать буду. Не верил еще, глупец, что я со шкатулкой справлюсь. Ну что он понимает, тот Хват... Точит, подгоняет ключик Зернов. — Никола, откуда у Вайнтриба деньги такие? Не с примусов же наших? — спрашиваю я, думая о своем. — А что, примуса тоже неплохое дело, Володька. Это ты зря. И чего ты к Вайнтрибу цепляешься? Человек как человек. — Человек? Хозяйчик мелкий, пенкосниматель — вот он кто. На нашем труде рабочем наживается. У меня дома еще такой один есть. Талант ему бог дал, а он от вина осип, ни в бога, ни в черта не верует и при силушке богатырской аллилуйю тянет. Уж и не властен над силой своей. Дрова даже ему, вишь, принести трудно, прихожане о нем заботятся. Старичишка такой махонький ему вчера приволок. Каков, а? — Каждый по-своему живет, Володька, каждый со своего крылечка иль с колоколенки своей о смысле жизни судит. Вот я, например, живу, чтоб азарт проявить, Вайнтриб — деньгу зашибить да прогулять. Нэпман, одно слово, о чем ему еще мечтать? — Вот это так. А мы ж его с тобой и кормим. — Но ведь на кого-то работать все равно надо? А он дело открыл.
— Дело.. Знаешь, что я тебе скажу, Никола? Давай-ка вместе на завод пробиваться. С твоими руками каким ты там нужнейшим человеком будешь! Это тебе не шкатулочки чинить и не примусам головки. Знаешь, на Путиловском... — Ну что с тобой, Володька, говорить! Ведь ты вроде больного, что ли, твердишь одно: «Путиловский да Путиловский». Пойми, дурья головушка, для кого поп, а для кого попова дочка. Мне лично лучше попова дочка. Слаще. Завод не по мне: там чирикай от гудка до гудка одну деталечку. Экое веселье! Воли там нет, уму — раздолья, таланту моему — простора. Я завод знаю. У нас, почитай, вся деревня, да и материнская родня горбатили на заводчика. А чего достигли? Только раньше времени свет покинули. — На заводчика! Так то когда было? Теперь, смотри, все изменилось! — Изменилось, верно, — тянет Зернов с иронией. — Ты вот воевал, а на частника ишачишь. Где она, разница? — Тьфу ты, — плюнул я с досады. — Сам знаешь, временно это с частниками! — Вся жизнь временная, Володька. Ты меня в свою веру не обращай. Мне уже поздно. Вреда я сроду делать не буду, а политика — не моя стихия. И ты не трожь меня. Душу у меня повынули, повытрясли, одни руки только остались. И еще, поверь ты мне, правду тебе говорю: ты вот армию одну знаешь, а я больше твоего пожил и всякое видел. Не тянись ты на этот завод распроклятый. Гайки завинчивать поставят на том тракторе твоем. Кажинный день одно и то же... В маленьком деле хоть человек виден, а на такой-то махине один номер табельный ты, и все. — Очень ты много понимаешь! Работа там интересная. И люди настоящие. Мастера. Я читал. Научат, до дела доведут. — Как же! Держи карман шире. Разговаривать с тобой — и то не пожелают мараться. Знаю. Работал с одним мастером — пальчик подавал на прощание. Не желаю! Тут хоть я человек, сам по себе. Он молчит. Потом зло замечает:
— И руки наши, Володька, нужны до поры до времени. Читал про судьбу , того, что блоху подковал? А потом что было? Не знаешь? То-то. Человека, как диковину, показывали. И забыли. Сгинул. Никому не стал нужен. — Так то ж когда было? Ты ж оглянуться вокруг не хочешь. Я думаю: «До чего низвела жизнь человека. Не понимает или не хочет понять? Рабочий ли он, полно? Только руки работают, а мирок узенький, как щелка в погребе. Сам забрался и дверь захлопнул, выходить не хочет. Белый свет ему в копеечку». Многое хранит человеческая память. К нам в мастерскую пришел старенький профессор. — Хочу сделать ключи для буфета, письменного стола и библиотеки, — говорит он. — Прислуга сбежала, и все закрыто. Придется открывать замки и делать новые. — Плевое дело, — сказал Зернов. — Сбегай, Володька. Открой для начала, а потом ключи припилим. Я пошел. Взял ручные тисочки, напильник, надфили лекальные, болваночки. Профессор идет со мной. Приятный, чуть сгорбленный, борода клинышком, палочка с ручкой в форме морды льва. Дошли мы с ним до дома, поднялись на третий этаж, открыл он ключом свою квартиру. — Здесь вот библиотека, — говорит. — Пожалуйста, работайте. А я должен читать лекцию. Скоро вернусь. Хороший старик! Чужого человека у себя спокойно оставил, не то что нэпман. Противно у тех работать, стоят над твоей душой... У меня отмычки. Сейфы, сундуки, шкафы отлично научил меня открывать Никола Зернов. Иди, думаю, старикан, все в порядке будет. Но замок попался трудный. Вожусь и уже беспокоюсь, вдруг не справлюсь? Нет, смотрю, поддался. Дверь приоткрылась. Я расположился здесь же на пороге, у стола. Пилю, посвистываю. Приладил все. Открываю, закрываю дверь — порядок! За дверью вижу — портьера. Что там? — заинтересовался. Поднял портьеру — и попятился в ужасе: стоит, уставился на меня... !
Как летел оттуда, не помню. Летел, как ошпаренный. Лето было. Кабан разлегся у дома, я споткнулся об него, свалился. Он кричит, я кричу. Стыдно, хоть провались. Прибежал в мастерскую, не знаю, когда успел инструменты схватить. Едва в себя прихожу. Надо мной испуганный Никола Зернов: — В чем дело, что стряслось? Молчу. Слова не могу выговорить. — На вас лица нет, — вмешивается Вайнтриб. — Что случилось? Вас хотели убить? Я начинаю рассказывать. Вайнтриб хохочет, не может остановиться: — Ай да моряк! Испугался? Да профессор-то анатом. Этот скелет ему в работе нужен. Я видел однажды такой скелет — он весь на проволочках, очень даже интересно. Нет, вы посмотрите на себя. Вы же будто покойник от того скелета... — И он снова неудержимо смеется.
Улыбается и . Работу у профессора он сам вызвался кончить. Вайнтриб притих, задумчив, говорит: — Спроси профессора, не продаст ли он скелет? Профессор не согласился. Вечером рассказываю об этом случае Варлааму. — Кажется, — говорю, — жизнь научила меня ничего не бояться, а тут испугался. А про себя думаю: «И все потому, что знаю мало. Учиться надо. Книги читаю, а все темнота непросветная». — Скажи, Варлаам, — вспоминаю я, — не знаешь, зачем Вайнтрибу скелет понадобился? — То целая история, комиссар. И причина тому в дали времен кроется. Рос Левка в Одессе без матери. Мачеха была зла, аки дьявол. Изводила мальчишку. Отец ей тоже в этом помогал. Учиться не дали. Сбежал парень. И не подумали о нем никогда. А богаты родители были... Теперь отец прознал, что сын разбогател, и требует от него алименты. Ну вот и решил Левка послать отцу одну посылочку с записочкой: «Вы хотели из ребенка сделать скелет? Так имейте». И ведь раздобыли Варлаам и Вайнтриб (в святых местах, что ли, стянули?) скелет и послали посылку в Одессу. Узнал я об этом так.
Явился к нам в мастерскую , спрашивает у хозяина: — Гражданин Вайнтриб, кто мог послать скелет вашим родителям, как вы думаете? — Для таких родителей даже скелета и того жалко, — ответил. — Да, — говорит следователь, — гляжу, вы одного поля ягода с родителем. Только он, говорят, настоящий нэпман, а вы кустарь, что ли? Вайнтриб вспыхнул: — Я еще и артист, молодой человек. Но я знаю, ни вам, ни моему папочке этого не понять. — Ваше счастье, гражданин Вайнтриб, что тот скелет лет уже двадцать как скелетом стал, а то бы горя не обобрались. ...Словно тараканы из щелей, в эти годы повылазило наружу отребье жизни. Новый окрепший советский первенец червонец жадно манил их. Это отребье использовало трудности нашего роста для того, чтобы прожигать жизнь, крутиться в пьяном угаре. Одни жили надеждой, что революция вот-вот оборвется, что из советского эксперимента ничего не выйдет, что они, эти отбросы, разбогатеют и станут новыми Путиловыми, Рябушинскими, Демидовыми... И все же даже у них не было полной уверенности в этом. Чувствовали эти люди себя временщиками на нашей земле. Потому и жили по принципу: хоть день — да мой. Но те, кто чутко прислушивался к биению пульса страны, пристально всматривался в жизнь, понимали: нэп — всего-навсего преходящий этап, вынужденная необходимость в трудное для Советского государства время. ...Подошел к концу 1925 год. Наступил 1926-й. В городе по-прежнему много безработных. Особенно много у нас, в Александро-Невской лавре, беспризорных ребят. Я давно с ними сблизился. Помогал чем мог, приглашал к себе в келью, рассказывал мальчишкам про юность матросскую, про революцию. Они тянулись к мастерству, с захватывающим интересом слушали рассказы про машины, просили показать, как работают с инструментом.
Организовали мы с ними в те дни две футбольные команды. Я взялся быть тренером. Слушались ребята. «Приход» мой — вся округа — поставлял в команду лучших игроков. «Четвертышниками» они были — по четверти фунта хлеба получали, — но сообща насобирали денег на ботинки игрокам, а я мяч футбольный купил. С кем только не играли мы, даже в далекие районы Ленинграда ездили! Немало ребят нам удалось потом переправить в детские дома. Советская власть открыла им дорогу в жизнь, спасла многих в ту трудную пору от голодной смерти и худой, изнуряющей нервы жизни. Некоторых из тех беспризорников я встречаю и теперь. Стали они нужными стране людьми: инженерами, писателями, врачами.
