4. Командир, опытный флотский офицер, постигал свое новое хозяйство. Оказывается, его океанариум - это часть бухты, перегороженной металлической сеткой. Дельфины живут там свободно, как в море, в отличие от дельфинария, где дельфины живут в бассейне. Своим острым морским глазом Олег Васильевич сразу увидел, что территория воинской части требует ухода и маскировки от разведывательных искусственных спутников вероятного противника. Он созвонился с командиром соединения подводных лодок, попросил помощи, в виде «грубой физической силы». Пришел экипаж подводной лодки, матросы насупленные, недовольные. «Моряки, - сказал им Герой Советского Союза, - не сегодня-завтра ваша служба закончится. Вы разъедитесь по домам, а здесь на берегу Черного моря останется память о каждом из вас, потому что каждый посадит свое именное дерево. Ваша задача вырыть ямку, посадить софору японскую или ленкоранскую акацию, полить и повесить бирочку, что это дерево матроса такого-то (допустим, Иванова Владислава Федоровича с подводной лодки «С-338»). Весь офицерский состав во главе со старшим помощником командира капитаном 3 ранга Решетовым Виктором Константиновичем тоже имеют право увековечить себя в этом будущем парке. Шанцевый инструмент (лопаты) подготовлены, молодые деревца лежат под навесом, емкость с водой для полива «На товсь!», хлебный квас, изготовленный нашими коками, ждет вас по окончании работы. Желаю успеха!» С криком «Ура!» матросы набросились на работу и через пару часов потные, мокрые, но счастливые пили квас. Еще дважды приходили экипажи других лодок, и вскоре молодой парк украсил территорию океанариума. Подчиненные Олега Васильевича оценили хватку командира, а женщины - еще более зауважали. «Вот это командир, вот это хозяин!» Екатерине Андреевне были неприятны эти женские вздохи: «Он мой и только мой! Он будет мой!!!» Олег Васильевич уже изучил организационно-штатную структуру воинской части. Об этом ему очень толково доложил его заместитель по научной работе капитан 2 ранга Семашко Сергей Николаевич, влюбленный в свое дело эдакий увалень. Он закончил заочную аспирантуру московского института океанологии имени П.П.Ширшова академии наук СССР, защитил кандидатскую диссертацию и сейчас работал над докторской. Олег Васильевич вспомнил высказывание адмирала Макарова Степана Осиповича: «Есть офицеры умеющие, и есть знающие. Я предпочитаю служить с офицером умеющим. Хотя лучше всего, когда офицер и умеющий и знающий». Капитан 2 ранга Семашко был, действительно, умеющий и знающий. Олег Васильевич уважал таких офицеров. Сергей Николаевич совершенно не был похож на ученого, отгородившегося от жизни, про которого В.В.Маяковский саркастически сказал: «… Зато он может ежесекундно извлекать корень квадратный». Часть оказалась довольно сложной по своей структуре и по кадровому составу: мужчины, женщины, военные, гражданские, несколько кандидатов наук, некоторые сотрудники работают над диссертациями. На прошлой неделе он осмотрел хозяйство (электромеханическую часть) главного инженера капитана 3 ранга Полозова Виливса Григорьевича, пожилого механика - в свое время командира БЧ-5 дизельной подводной лодки. Немного был удивлен его именем, но командиру пояснили: ВИЛИВС – это Владимир Ильич Ленин Иосиф Виссарионович Сталин. Так раньше родители доказывали свою любовь к вождям мирового пролетариата. Несмотря на такое имя, а, может быть, благодаря такому имени, вся техника содержалась в отличном состоянии. Когда Олег Васильевич поблагодарил механика за отличную службу, он скромно ответил: «Такая наша участь, бороться за живучесть». Олег Васильевич продолжал изучать свою воинскую часть спокойно, основательно, не делая поспешных выводов, понимая, что до него не менее достойные люди руководили коллективом, и четко помня старинную французскую поговорку: «Чем больше перемен, тем больше все остается по-старому».
. Сегодня по плану осмотр отдела дрессировки боевых дельфинов – главного подразделения океанариума. Командир спустился к воде на смотровую площадку, его встретили начальники и представили ему старшего инструктора по дрессировке Екатерину Андреевну Краснову, кандидата биологических наук. «Красивая. Нет, хуже, чем красивая – улыбнулся про себя Олег Васильевич, - волевая, решительная и знает себе цену». Ему нравились такие женщины. Её он давно заметил, в самый первый день пребывания в части. Рыжеволосая красавица привлекала своей необычностью и независимостью. Старший инструктор была одета в обтягивающий ее специальный «подводный» комбинезон и выглядела очень эффектно. Грудь, плечи и все женские достоинства подчеркивались таким костюмом. Олег Васильевич поздоровался с ней за руку, улыбнулся и вежливо спросил: «Готовы показать свою работу?» Она ответила лаконично, без улыбки и кокетства: «Сейчас увидите!» Это тоже ему понравилось, обычно женщины излишне говорливы. А дальше началось то, что боевой командир-подводник никогда в жизни не видел. Женщина подняла руку, и откуда-то выскочили четыре дельфина. Под музыку «Погоня» они с бешеной скоростью промчались по акватории, сделали два круга и выскочили на помост рядом с Екатериной. Она снова сделала какие-то движения, три дельфина дружно соскользнули в воду и строем уплыли в свои вольеры, четвертый лежал на помосте, улыбаясь. Дрессировщица показала дельфину три металлических предмета, три кольца разного диаметра. Он махнул хвостом, словно говоря, что он понял. Женщина бросила кольца в воду, опять что-то показала руками, и дельфин исчез в глубине. В течение двух-трех минут он поочередно принес найденные на дне кольца своему тренеру. Она поощрила его рыбой и какими-то поглаживаниями, от которых дельфин «балдел». Теперь она смело обратилась к командиру: «У вас есть часы? Они водонепроницаемые?» - «Да, швейцарские, водонепроницаемые до глубины 120 метров». «Дайте, пожалуйста!» Олег Васильевич снял свои наградные часы с красивым металлическим браслетом. Екатерина взяла часы, застегнула браслет в виде кольца, показала дельфину и … неожиданно бросила в воду. Все замерли в немом возмущении. Женщина решительно взмахнула двумя руками и дельфин «булькнул» в воду. Проходит минута, вторая, офицеры начинают тихо возмущаться, но вдруг смолкли. Показался дельфин, он на большой скорости нес на своем носу браслет с часами, подплыл к помосту и хитро лег без движений. «Товарищ командир, возьмите у Антея ваши часы. Он хочет отдать их только вам!» Олег Васильевич подошел, протянул руку, дотронулся до нежного носа морского животного, аккуратно снял часы и погладил мудрое животное под одобрительным взглядом Екатерины. Она снова повела рукой, показав на командира. Дельфин понял ее. Он с веселым свистом прыгнул в воду, резко вынырнул, два раза перевернулся в воздухе и о, чудо! - промчался на одном хвосте метров пятьдесят. Все ахнули.
радовался, что он произвел впечатление. Он резвился, как ребенок. Он улыбался, показывая все свои сорок зубов. Он видел, что его любимая хозяйка довольна им, и он был счастлив. Екатерина прыгнула в воду, дельфин поднырнул под нее и всплыл с женщиной на спине. Они сделали круг, потом еще и выскочили на помост. Командир восхищенно смотрел на воодушевленную молодую женщину. Она видела, что весь разработанный ею «сценарий», произвел на командира должное впечатление. Екатерина добилась своей цели, она была опытная женщина и знала, что первое впечатление всегда самое сильное. Она хотела продолжить, но вдруг возникла какая-то суета. К сожалению, случилось непредвиденное, как моряки шутят - «адмиральский эффект». К Екатерине подбежали двое сотрудников, что-то крикнули ей тревожное, что заставило ее даже измениться в лице. Она погладила лежащего дельфина, махнула рукой, дала какой-то знак, и дельфин послушно уплыл в свой вольер. Тогда она быстро крикнула: «Выпускайте!» Появился другой дельфин и начал интенсивно кружить в бухте. «Что происходит?» - спросил Олег Васильевич. Екатерина Андреевна начала взволнованно говорить: «У нашей лучшей дельфинихи Адели начались роды. Самка вынашивает детеныша один год. Мы ждали начала родов со дня на день, и вот они начались. Роды происходят в движении, на ходу, дельфиненок рождается хвостом вперед, и весит новорожденный 15 кг. Смотрите, вот появилась над водой маленькая головка. Мать поддерживает «ребенка» и помогает сделать ему первый вдох». Действительно, маленький комочек начал делать первые движения в воде и через несколько минут он уже самостоятельно уверенно плавал. «Как же он будет есть в воде?», - удивленно спросил Олег Васильевич. «В течение трех лет он «грудной», то есть питается маминым молоком. Кормление происходит необычно. Голодный детеныш подплывает к матери и, раздражая сосок, посылает сигнал: есть хочу! Дельфиниха - мать подплывает вплотную к проголодавшемуся чаду и впрыскивает ему молоко. Единоразово. Раз – и загрузился. Этот процесс можно наблюдать. Под водой видно, как желтая струя направляется в рот наследнику. А желтая потому, что жирность дельфиньего молока составляет целых 64%. Вот на таком качественном продукте набирает свой вес дельфиненок. Пока он маленький, мама-дельфиниха не спит сутками. А как же! Ни секунды без надзора. Дельфиненку нельзя есть рыбу, пока он питается молочком, иначе он может заболеть. строго следит за этим, иногда даже может отшлепать плавниками по известным местам».
Олег Васильевич был поражен, все в этой женщине нравилось ему: и глубокие знания, и умение коротко рассказать о ситуации, и отсутствие всякой робости, уверенность в себе, приятная улыбка и такое чудесное качество, свойственное очень немногим женщинам, которое он называл обаяние. Екатерина с сожалением сказала: «Придется прервать демонстрацию возможностей боевых дельфинов. Я хотела показать, как «мои бойцы» находят мины, затонувшие практические торпеды, они готовы выявлять диверсантов, пытающихся проникнуть в нашу гавань и многое другое. Я вас приглашаю придти через несколько дней, как только вы будете иметь возможность». Она протянула руку для прощания. Олег Васильевич взял ее за руку и тихо сказал: «Мне не хочется прощаться с вами». Она как будто была готова к таким словам и быстро, словно бросившись в омут, ответила: «Давайте вечером посидим за чашкой кофе. Я вам расскажу много интересного про дельфинов». В ее глазах мелькнула «эдакая чертовщинка», она явно проверяла командира на смелость. Но он-то был смелый. Все-таки Герой Советского Союза. Он принял ее вызов и сказал еще более откровенно, чем она: «Приходите вы ко мне. И вы сами приготовите ваш «фирменный» кофе. И нам никто не будет мешать!» - «Приду!» Он пожал ей руку, и они расстались до вечера, но сердце Героя подозрительно забилось по-мальчишечьи радостно.
5. Она пришла. Рыжеволосая красавица вошла в холостяцкий дом Олега Васильевича и дом преобразился. Первым делом – нашла кофемолку, и аромат эфиопского только что размолотого кофе распространился по кухне. Она быстро разобралась в посуде, нашла джезву и заварила в ней кофе по-турецки. Олег Васильевич вытащил из загашника бутылку французского коньяка «Хенесси» и налил в маленькие рюмочки. Кофе с коньяком – что может быть лучше для беседы с дамой. Конечно, Олег Васильевич волновался, рядом с ним наедине уже давно не было женщины. Они выпили по глотку прекрасного коньяка, начали наслаждаться беседой, не забывая и про кофе, но вдруг что-то с ним случилось, как будто нашло какое-то затмение. Дальнейшее он помнил с трудом. Она что-то говорила, а он, как в ступоре, смотрел на нее, ухоженную женщину с копной рыжих волос, в нарядном платье, и молчал. Он видел не ее. Напротив его сидела … Ирина, любимая жена. И он ничего не мог с собой поделать. Как быть? … Память сердца!.. Жена была между ними. Жена не осуждала его и не запрещала быть с другой женщиной, но она была рядом. Какая-то мистика! Екатерина заметила перемену в поведении Олега Васильевича, но посчитала, что его смущает ее близость. Наверно, он переживает, что будет дальше? Когда они убирали со стола посуду, Екатерина нечаянно как бы приблизилась к приятному ей мужчине, он полуобнял ее за талию, чтобы не упасть, (она же подумала, что он хочет ее поцеловать, и не возражала бы), но он вдруг побледнел, окаменел и быстро стал прощаться. Когда за женщиной закрылась дверь, Олег Васильевич в недоумении застонал: «Что я наделал. Я же фактически выгнал ее! Как я мог так ее обидеть!?» Но странно, видение жены, или, как сейчас говорят, «фантом» жены Ирины - пропал. Прошло какое-то время, ступор прошел. Олег Васильевич полностью успокоился. Взял себя в руки. «Я должен найти Екатерину. Извиниться перед ней. Мое поведение недостойно морского офицера. Я же видел, женщина искренне потянулась ко мне. Нельзя пренебрегать добрыми человеческими отношениями. Иначе я перестану уважать себя!»
6. Екатерина, молча, в недоумении вышла и заплакала: «Пренебрег мной!? Да нет, вряд ли… Я же видела, что произвела на него впечатление, работая с ... Нет, все-таки, пренебрег. Как некрасиво и пошло все получилось. Не везет с мужчинами, которые мне нравятся. Я сама себе была противна за сегодняшний вечер, на который так глупо напросилась. Как мне стыдно!», - сквозь слезы шептала она. (После второго неудачного замужества она строго сказала себе: «Все! Баста! Чем больше я познаю мужчин, тем больше мне нравятся дельфины»). «И вот, нарушила свое кредо, уж больно мне приглянулся командир. И получила!» «Все, не надо мне никаких мужиков! Они мне противны! У меня есть дельфины, есть Антей, который любит меня. Моя жизнь – это мои дельфины». С одним из дельфинов у нее уже был однажды роман. Его звали Нептун, он был молод, силен, красив. Имел семью – жену и дочь. Отцом Нептун был чудесным. Но случилась беда: малышка заболела воспалением легких и умерла. От тоски погибла и мать. Нептун от горя стал неуправляемым. Никого не слушался, бился, пытаясь порвать ограждающие сети вольера. Екатерина утешала его, гладила, плакала, часами плавала рядом, чтобы он не чувствовал себя одиноким. Привязанность Нептуна к Екатерине дошла до того, что он не выпускал ее из воды. Оттаскивал от берега, злился, бил хвостом, отрезая путь к выходу. Он ревновал ее не только к другим дельфинам, но и к любым мужчинам, появлявшимся на пирсе. Однажды он прорвал заграждение и ушел в открытое море. Через несколько дней вернулся, протяжно звал Екатерину. Сотрудники пытались вернуть его в вольер, но он подпускал к себе только любимую женщину. Увозил ее на спине далеко в море и отпускал только тогда, когда за тренером приходил катер. Он словно предлагал жить с ним в море. Почти год Нептун ждал, что женщина примет его предложение. Несколько раз он приходил в бухту и звал любимую. Потом исчез… Екатерина спустилась к морю, которому дана великая сила – смывать с человеческой души грязь и горечь. Она сидела на берегу и горько плакала. Плакала о своей непутевой жизни, о неудачных замужествах, о предательстве мужчин и … от стыда. Глотая слезы, несчастная женщина вошла в воду. Теплая вода Черного моря приняла ее. Она ощутила приятную ей невесомость. Она поплыла прочь от берега, к черному горизонту. Огромные яркие звезды на безлунном небе отражались в воде, и ей казалось, что она плывет среди звезд, в каком-то космическом пространстве. Она одна, нет никаких проблем. Ей стало очень легко и свободно. Далекие сполохи манили ее. Она, заклиная, говорила сама себе: «В море покой и красота. Будущее людей в Мировом океане. Там будут строить города. Мы будем жить как дельфины. Они умнейшие существа и гораздо лучше нас. Я их люблю, а они любят меня. Я хочу жить с ними ! Как здесь хорошо!» В новолуние происходят странные вещи…
7. Силы покидали Екатерину. Она уже ничего не видела и не слышала. Ей было холодно. Она начала тонуть. Всё… Сознание покидало её. Вдруг кто-то сильный подхватил и вытолкнул ее на поверхность. Что это? Дельфин Антей мягким носом уткнулся ей в спину и поддерживал ее тело на волнах. Вскоре стал слышен стрекочущий звук двигателя, и командирский катер быстро приблизился к ним. Олег Васильевич с помощью матросов вытащил Екатерину Андреевну из воды в полубессознательном состоянии. Командир положил ее голову к себе на колени и осторожно растирал виски. Катер развернулся и пошел к берегу. «Успел!» Да, после ухода Екатерины командир бросился на поиски женщины, понимая, что она не в себе. Где искать? Как опытный моряк, он знал, что только море может успокоить человека. Он спустился вниз по тропинке и обнаружил туфли женщины, которые только что были на ногах Екатерины. «Она в море. Как найти?» Его осенило. Надо выпустить боевого дельфина Антея, чтобы он нашел свою хозяйку. Дельфину надели радиомаячок, открыли сетевое ограждение и выпустили в море. В полной темноте в открытом море он быстро обнаружил Екатерину и вовремя успел. Он спас ее и удерживал на поверхности, пока не появился катер с командиром, который наблюдал за дельфином по радиосигналам. Дельфин сопровождал катер до самого берега, играя и резвясь, а затем уверенно занял место в своем вольере. Дельфин радовался, что он помог людям. Олег Васильевич попросил матросов отнести Екатерину Андреевну к себе в домик. Как раз в это время подоспела медсестра. Она помогла женщине переодеться в сухую одежду - ночную пижаму Олега Васильевича, сделала успокоительный укол. Олег Васильевич поблагодарил ее и отпустил. Он остался один на один с молодой женщиной, уязвленная гордость которой толкнула ее на отчаянный шаг. Она, расслабленная после укола, лежала со стеснительной улыбкой, глядя на мужчину своей мечты. На нежной шее билась голубая жилка. Она была такая домашняя, такая беззащитная, как маленькая девочка, которая сейчас положит кулачок под щечку и сладко заснет в своей кроватке. У Олега Васильевича сжалось сердце от нежности. Как все-таки нас облагораживают женщины! Суровый моряк сел рядом, взял ее руку, приложил к своим губам, ощутив аромат моря, и сказал слова, идущие от души, которых сам не ожидал: «Екатерина Андреевна, я вас никуда не отпущу. Оставайтесь в моем доме. Вы мне нужны. Я только что понял, как вы мне дороги!» Екатерина Андреевна уткнулась лицом в его крепкую мужскую ладонь и заплакала.
В работе над новеллой помогал вице-адмирал Виктор Решетов – романтик моря.
Июль 2011 года.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
Последний Звонок... Слово «последний» вызывает у выпускников разные ассоциации: расставание, грусть, добрые напутствия. Последний звонок — символ окончания прекрасной школьной поры. И этот праздник останется в памяти навсегда.
На плацу Нахимовского училища выстроились нахимовцы...
С 5 по 11 классы - для торжественного митинга в честь выпускников 2012 года.
Погода радует. Впереди целая жизнь, в которой еще столько раз будут оцениваться умение оставаться человеком, знания, доброта, отношения с людьми, значительность избранной профессии. И оценки всего этого не раз будут посуровее школьных!
Ребят, покидающих стены родного училища, пришли поздравить педагоги...
И, конечно, родители.
Училище по случаю Праздника последнего звонка для 64-го выпуска построено...
Здравствуйте, товарищи выпускники!
Не звонить, а склянки бить...
Дорогие выпускники! Примите самые теплые и искренние поздравления. Славного пути, нахимовцы 64 выпуска!
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
Оркестр играл марш, ребята бурно аплодировали, а малыши преподнесли победителям большие букеты ярких и душистых полевых цветов. И хотя две трети дистанции нахимовцы прошли на веслах, уже через час после финиша они с увлечением играли в волейбол. В гости к нахимовцам приехала группа курсантов Высшего военно-морского училища имени Фрунзе. Это был большой праздник. Ребята окружили гостей, усадили их с собой обедать, расспрашивали об учебе и жизни в училище. Ведь они тоже будут курсантами этой школы. Ежедневно, помимо обычного купания, все воспитанники занимаются плаванием. Старшеклассники все хорошо плавают. Инструктор по плаванию лейтенант Ю. Петров отдельно занимается с малышами 11–12 лет. Он опоясывает будущего пловца веревкой, или по-морскому – шкертом, один конец держит в руках, и паренек, не боясь, учится плавать вдоль бона. Потом лейтенант все больше ослабляет веревку, паренек плывет сам, а лейтенант только страхует его. Опыт показал, что после трех-четырех таких занятий ребята смело бросаются в воду...
Начальник цикла физподготовки капитан В.И.Усович, его помощники капитан А.Я.Кропачев и лейтенант Ю.В.Петров успешно прививают ребятам любовь к спорту. ...Нынешний учебный год Рижское Нахимовское училище закончило со значительно лучшими показателями, чем прошлый. Выросло число отличников, сократился процент неуспевающих, которым предстоят переэкзаменовки (с ними в лагере проводятся дополнительные занятия).
К.А.Безпальчев. Нахимовцы на практике. - Красный флот. 1948, 8 июля.
С большим нетерпением ждали воспитанники младших классов Рижского Нахимовского училища дня выхода в лагерь. По установившейся традиции переход из города в лагерь совершается не иначе как на шлюпках под парусами. Воспитанники прилагали все усилия к тому, чтобы овладеть этим видом морской практики. Даже в период экзаменов они находили время для тренировок в гребле и управлению парусом. И надо сказать, что ко дню выхода в лагерь они оказались вполне подготовленными. Утром на Даугаве у Валдемарского моста – величественного творения бойцов Советской Армии, в кратчайший срок создавших для рижан удобный путь на Задвинье, - выстроились шлюпки. Вскоре сюда же пришли нахимовцы с флотскими парусиновыми «чемоданами» на плечах. Ровно в 10.00 первые шлюпки с питомцами училища отвалили от берега.
. Справка. Мост называли Вальдемарским поскольку находился вблизи улицы Вальдемара. Деревянный мост строили сапёры Красной Армии ударными темпами, всего за три с половиной месяца (1.12.1944 – 15.031945) в период боевых действий исключительно для снабжения войск по ликвидации Курляндской группировки фашистов и к длительной эксплуатации он не предназначался. В 1964 году мост был демонтировал путём сожжения. На месте этого моста был установлен временный понтонный мост, а значительно позднее построили постоянный – каменный.
Перейдя Даугаву на вёслах, все ялы стали на фалиня у баластной дамбы и поставили рангоут, затем по сигналам командиров поднялись белоснежные паруса, и двумя стройными кильватерными колоннами ялы двинулись вниз по реке.
Шлюпки шли с большой скоростью, при сильном ветре. Когда рвался такелаж, воспитанники на ходу вязали или заменяли поврежденную снасть. Налетевшим шквалом сломало мачту на одной шлюпке. К ней немедленно подошел ял капитана Л.А.Круглова и взял на буксир. Некоторые шлюпки, не сумев сделать поворот оверштаг, выскакивали на берег. Но настойчивость старшин и воспитанников приводила к благополучному концу. Нахимовцы быстро прыгали в воду, стягивали ялы с берега и упорно продолжали путь. Наконец, двухчасовой переход закончен. Шестёрки успешно добрались до места своим ходом, пройдя весь путь под парусами и на вёслах. Пять ялов были взяты на буксир уже в последние минуты плавания. Отлично вёл свою колонну командир перехода майор М.А.Светлов, активный участник Великой Отечественной войны. Большую выдержку, смелость и физическую выносливость показал на переходе воспитанник Юрий Щёткин. И ещё одна деталь. Воспитанник Борис Леготин, лишь недавно оправившийся после тяжелой болезни, был освобожден от перехода, его хотели отправить в лагерь на машине. Но он добился разрешения идти на шлюпке хотя бы сигнальщиком.
…Лагерь нахимовцев раскинулся в живописном уголке обильно поросшего лесом островка. Под деревянным навесом расположилась столовая, в каменном, чисто выбеленном доме – кухня, склады и кают-компания. Стройные ряды палаток прерываются беседкой – постом для хранения знамени. На зелёном поле – обширные спортивные площадки. Но главным богатством лагеря являются шлюпки и водная база с бассейном, постом для метеорологических наблюдений и постом связи. Это любимое место нахимовцев. Шлюпочные учения, увлекательные соревнования по плаванию, гребле и управлению парусами всегда привлекают множество участников и зрителей. В один из воскресных дней здесь была проведена комбинированная гонка на шлюпках. Первые два места завоевали шестивесельные ялы с гребцами – воспитанниками пятого класса. К сожалению, дождь и штилевая погода не позволили закончить вторую часть соревнования – парусные гонки. Но и это незаконченное соревнование показало, как много достигнуто офицерами и воспитанниками училища за истекший год. Ни одного случая столкновений, навала, уверенный выход против ветра и течения ко второй брандвахте. Всё это свидетельствует о хорошей подготовке личного состава училища к летней практике текущего года.
В следующий раз здесь была организована первая в истории училища крейсерская гонка для двух младших классов на дистанцию 15 миль. Избранный маршрут вокруг острова в дельте реки позволял организовать хорошее наблюдение. Но в день гонок на фарватере оказалось неожиданно большое движение пароходов, что создавало дополнительные трудности для соревнующихся шлюпок. В 7 часов 30 минут выстрел из пистолета Вери и спуск «исполнительного» на береговом посту обозначили старт. Ввиду штилевой погоды первые круги шлюпки вынуждены были идти на вёслах. Многие воспитанники при этом проявили большую выносливость. Редкую неутомимость показали воспитанники Юрий Щеткин, Орлеан Герасимов, Промыслов, Лева Окунь, Юрий Ободков, Полковников и др. Даже маленький харьковчанин Ефрем Хризман, голову которого еле различишь над планширем, когда он сидит на банке, грёб, не желая сменяться, хотя подсмена и была предусмотрена планом соревнования. Чтобы дать отдых гребцам, руководители гонок приказали всем соревнующимся часть дистанции пройти под парусами. Многие это приняли с неохотой, а шлюпка лейтенанта В.А.Губина даже запросила по семафору разрешение продолжать гонку на вёслах. Однако вскоре ветер засвежел и шлюпки пошли веселее.
Остров Мангали, 12 июля 1948 года. Шлюпочная команда Рижского Нахимовского училища, занявшая второе призовое место в гонках на 25 миль по реке Западная Двина. Справа налево: лейтенант Губин и воспитанники: Михаил Пихтилев, Игорь Цветков, Владимир Чернов, Евгений Крючков, Владислав Алешин, Виктор Федюшкин, Николай Наумов, Николай Арбузов, Юрий Федоренко, Олег Дунаев. - Все шестивесельные ялы, вышедшие на старт, прошли дистанцию полностью и закончили гонку на финише, проделав весь путь за время от 6 часов 16 минут до 9 часов 15 минут. Общее первенство досталось шестому классу. Своей победой этот класс обязан старшине 1 статьи Сысоеву, который показал себя искусным командиром шлюпки, владеющим хорошим морским глазомером. Его шлюпка заняла 1 место. На 10 минут больше затратил на прохождение маршрута капитан Л.А.Круглов. Третье место завоевал старшина 1 статьи Утробин, четвёртое – капитан-лейтенант В.С.Штепа, пятое- капитан Д.П.Яценко, шестое – младший лейтенант И.А.Шаповалов. Первая крейсерская гонка вызвала большой интерес у воспитанников. По окончании её юные моряки долгое время делились впечатлениями, спорили, разбирали тот или иной маневр, вносили предложения на будущее.
Рига в день физкультурника. - Советская молодёжь. 1948, 9 июля.
В день физкультурника в спортивных выступлениях на стадионе «Динамо» примут участие штангисты и физкультурники (гимнасты и легкоатлеты) Рижского Нахимовского училища.
Первый слёт юных пионеров Латвии. - Советская молодёжь. 1948, 14 июля.
На снимке в газете у микрофона воспитанники Нахимовского училища Бруно Дембовский и Толя Чибар приветствуют пионерский слёт (один из них читает текст приветствия).
У нахимовцев началась учеба. - Советская молодежь. 1948, 4 сентября.
По сигналу горна в 8.35 утра юные нахимовцы заполнили классы. Начался новый учебный год в Рижском Нахимовском училище. Радостные и взволнованные воспитанники выстроились после занятий во дворе. Здесь перед строем всего личного состава состоялось вручение погон и погончиков кандидатам в воспитанники. Получают погоны и погончики принятые в этом году в училище Игорь Сафонов, сын погибшего лётчика Северного флота, дважды Героя Советского Союза Б.Сафонова, Валентин Маринченко, сын матроса – участника восстания на броненосце «Потёмкин», круглый сирота Коля Емцев, сын шахтёра. Его отца, мать сестёр и братьев зверски замучили немецкие изверги. Одновременно младшим командирам и старшинам классов были присвоены звания вице-старшин.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
После окончания второго курса наш класс проходил практику на Северном флоте на эсминце "Опасный", который был недавно построен в Северодвинске. Всех нас расписали по боевым постам, где мы дублировали матросов и старшин. Экипаж корабля жил воспоминаниями о Северодвинске, называя его "маленьким Парижем". У каждого там была одна или несколько любовных историй, которые они нам ежедневно рассказывали, флотские "Тысяча и одна ночь". Там, где стоял эсминец, жили офицерские семьи, матросам и старшинам некуда было ходить в увольнение. Единственным развлечением было рассматривание женщин в бинокли и дальномер, которые сопровождались соответствующими комментариями и пожеланиями. В один из дней на эсминец прибыл капитан 2 ранга Лаховский, который забрал нас с собой на специальный полигон, где мы начали отрабатывать подрывное дело. Весь наш класс он разбил на несколько подрывных команд. Мне выпала участь стать командиром одной из них. Лаховский выдал каждому командиру тротиловую шашку, детонатор и бикфордов шнур. Подрывные команды находились на одной линии с интервалом метров в пять. Все действия должны были выполняться по командам командиров подрывных команд с соответствующим докладом Лаховскому. И только последнюю команду "Поджечь бикфордов шнур" мы должны были выполнить все вместе по его команде.
Стараясь сделать "лучше", я и ещё один командир запалили шнуры самостоятельно и сразу же доложили об этом Лаховскому. Он побледнел и пронзительно закричал: "Всем в !" Всех мгновенно сдуло в окоп. Через положенное время наш заряд рванул, потом второй. Я думал, что Лаховский меня убьёт, он долго орал на нас, потом разжаловал меня из "бранд-майоров в простые топорники" и арестовал на семь суток. Правда, на губе сидеть не пришлось. После этого занятия продолжили и всё закончилось благополучно. После возвращения с практики нам сообщили, что последующая учёба будет проходить по двум специальностям: штурманской и минно-торпедной. Каждый должен был сообщить своё желание командованию. И так мы разделились на два факультета: штурманский и минно-торпедный. К нам назначили нового командира роты майора Моргунова Афанасия Петровича. Он слегка прихрамывал, но тогда причины этого мы не знали, а вначале подсмеивались над его южнорусской интонацией речи и его высказываниями: "Товарищ курсант, ну что вы мчитесь, как чёрт, который летит - нога висит!" И только через несколько месяцев мы начали ценить его требовательность, принципиальность и заботу. Афанасий Петрович перед войной служил матросом торпедистом на дизельной подводной лодке. Началась война. Когда на сухопутном фронте стало не хватать людей, пошёл защищать Таллин, где был тяжело ранен в ногу. После выздоровления воевал в Севастополе, был ранен в другую ногу. Стал офицером, а в 1953 году - командиром нашей роты.
Ленинград, 1978 год. Отцы-командиры. Слева направо: капитан 2 ранга Комиссаров А.И., капитан 1 ранга Щёголев И.С., капитан Попов С.П., капитан Моргунов А.П.
Лично я ему благодарен, что он меня научил командовать людьми. Когда нас в училище назначили командирами взводов и отделений, нам пришлось командовать, а для этого надо иметь командный голос, который не является природным даром, его нужно отрабатывать. Он нужен не только для того, чтобы управлять строем , но и для управления подводной лодкой в различных условиях. В дальнейшей службе мне пришлось сталкиваться с командирами подводных лодок, которые не имели командного голоса. У одного из них все слова сливались в какое-то клокотание, так что однажды командующий флотилией заорал на него: "Перестаньте жевать ..., говорите медленно и чётко !" В дальнейшем Афанасий Петрович уволился в запас. Старые раны продолжали болеть, пришлось ампутировать одну ногу. На тридцатилетие нашего выпуска в 1985 году он пришёл на костылях. Через какое-то время ему ампутировали вторую ногу, перенёс два инфаркта. С третьим он не справился, и 28 апреля 1993 года его похоронили на Ковалёвском кладбище. Проститься пришли: Ищейкин, Воюц, Монахов и я, от училища никого, караул не прислали. Кругом была весенняя жирная грязь, два алчных могильщика и убитые горем родственники.
Возвратимся к штурманскому походу на "Немане". Мы прибыли на рейд Мурманска, где встали на якорь. К этому времени я выздоровел и включился в наши будни. Для сообщения с берегом была выделена дежурная шлюпка и моторный катер. В этот день на дежурную шлюпку команду выделял наш класс, а дежурным офицером на "Немане" был весьма плюгавый лейтенант с наглыми и хамскими глазами, которого в дальнейшем мы так и звали -"Плюгаш". И вот он даёт нам команду идти к берегу, чтобы мы забрали корабельного доктора и доставили на корабль. До берега оставалось где-то метров пятьдесят, как у нас под носом проскочил моторный катер, который забрал доктора и сразу же умчался к "Неману". Нам же пришлось развернуться и тоже идти обратно, а расстояние, которое мы прошли было где-то около двух миль. Через двадцать минут "Плюгаш" снова нам дал команду идти к берегу, где мы должны были забрать другого офицера. И опять всё один к одному повторяется. Где-то за пятьдесят метров до берега подлетает катер, посланный "Плюгашом", забирает офицера, а мы опять возвращаемся порожними, подходим к "Неману". "Плюгаш" стоит у борта и злорадно изрекает нашему старшине : "Если будете прогуливаться, то я вас всех посажу в карцер!" На другой день команду для дежурной шлюпки выделил другой класс. Шлюпка перевозила на берег несколько матросов. В корме шлюпки сидел офицер с "Немана", мы его прозвали "Хлюстом". Один из гребцов устал и было видно, как тяжело это ему даётся, он недавно вышел из госпиталя, это был Кашин. Один из матросов изъявил желание подменить и сел вместо него. "Хлюст" приказал Кашину снова сесть на своё место и продолжать грести. Кашин ответил , что он не может , что ему плохо. На этом дело и закончилось. По приходу на корабль "Хлюст" настрочил рапорт, где представил Кашина как человека, который чуть ли не организовал восстание.
Старпом на "Немане" вообще был редчайшей сволочью, другого нашего товарища довёл издевательствами до белого каления , и тот уже готов был дать ему в морду , но его удержали другие курсанты. Вечером состоялся походный военный совет, который решил Кашина и другого курсанта списать на флот матросами. На следующий день их посадили на катер , все пришли их провожать. У обоих в глазах слёзы, бледные, голоса дрожат, но всё равно держатся хорошо, достойно. Оба парня хорошо учились, красавцы. Катер отошёл, они на берегу, уже другая жизнь, другая судьба. "Неман" продолжил поход, снялись с якоря и пошли в Печенгу. Офицеры "Немана" говорили о списании в матросы с цинизмом, с иезуитской усмешкой. Старший помощник изрёк перед строем: "Придётся ещё парочку курсантов оставить в Печенге матросами!" Наш руководитель практики ("Федя Морж" ) тоже ходит в расстроенных чувствах. Курсанты мрачно шутят, что теперь за каждую мелочь будут списывать в матросы, приедет в Ленинград один "Федя Морж" и доложит "Машке" (начальнику училища): "Всех списали, расстреляли и повесили корабельные власти!" Далее наш путь лежал в Норвежское море, проливы Скагеррак, Каттегат, Большой и Малый Зунд. Пришли в Балтийск. Командование флота выделило нам десантную баржу, на которую мы все погрузились и начали движение в Калининград, по приходу всех отпустили в увольнение посмотреть город. В Калининграде почти никто из нас не бывал. Город всем очень понравился. Деревья одной стороны улицы обнимаются с деревьями другой стороны. Идёшь по зелёному коридору. Много разрушенных зданий. Памятник Шиллеру. Могила Канта. Красивые виллы. Время быстро пролетело и мы возвратились в порт, где нас ждала десантная баржа.
Все курсанты вернулись из увольнения вовремя, а вот с командой десантной баржи дело обстояло весьма сложно. Большая её часть пришла из города сильно пьяной, притащив человек пять в состоянии полной невменяемости. Командир десантной баржи рвал и метал, организовал массовое вытрезвление, включил насос и лично поливал из брандспойта пьяниц, которые были не в состоянии даже уклониться от мощной струи воды. Некоторым он давал затрещины, поджопники и подзатыльники. Наконец, с трудом завели дизеля и мы медленно начали движение по морскому каналу в Балтийск. Пьяниц, которые лежали пластом, перенесли в нос, чтобы их обдувало ветерком. Некоторые стали шевелиться и приходить в сознание. Один притащил гармошку и стал играть разудалые частушки и песни, некоторые я успел записать:
Остальные пьяницы орали что-то несуразное, каждый во что горазд, не забывая, конечно, великий, могучий русский (ставший впоследствии международным) мат. Сбоку, сверху рисовалась такая картина: около сотни курсантов рядами, как в концертном зале, сидели и слушали "артистов", которые выступали в носовой части корабля. Когда десантная баржа подходила к "Неману", то на палубу высыпали все, кто только мог, они стояли и смотрели на всё, как будто с неба спускался неопознанный летающий объект. И прежде чем перейти к последнему году жизни в училище, должен вам рассказать о летней практике на подводных лодках 613 проекта в Севастополе, которая предшествовала походу на "Немане". В Севастополь наш курс ехал в товарных вагонах почти целую неделю через всю страну с севера на юг. По приезду нас всех расписали по подводным лодкам. Наша группа попала на подводную лодку, где командиром был капитан 2 ранга Семёнов, а нашим непосредственным начальником - командир БЧ-1-4 старший лейтенант Лазарев. Ещё в училище, благодаря нашим прекрасным преподавателям, мы хорошо изучили устройство подводной лодки, поэтому через неделю мы уже достаточно уверенно ориентировались и умели выполнять первичные мероприятия: подать воздух высокого давления, загерметизировать и осушить любой отсек. Преподаватели Ельсиновский, Добахов научили пользоваться электронавигационными приборами, а также их ремонтировать, находить неисправности. Даже сейчас я могу нарисовать принципиальную схему гирокомпаса и рассказать про маятниковый эффект гироскопа. Они были талантливыми людьми и любили своих учеников. Самые тёплые слова также о Сонарове, Сутягине, Михайлове, Гельфонде, которые отдавали теплоту своих душ, наставляя нас на путь флотского офицера, на службу нашей Великой Родине.
Гельфонд Григорий Михайлович. . Пока мы стояли в базе, никому до нас не было дела. Лето, жара, позанимавшись на лодке, мы уходили в сторону от пирсов и уплывали к огромной швартовой бочке, которая стояла посередине бухты, карабкались на неё и лежали, как тюлени, подставляя южному солнцу свои тела. Наконец, нам объявили, что подводные лодки уходят на рейд для отработки задачи номер два. Так как на подводной лодке лишних мест не было, то нам предложили размещаться и спать, где придется. И мы устроились: кто в трюме, кто на металлической палубе отсеков, кто у бортов рядом с трубопроводами и кабельными трассами. Ночью стояли на рейде на якорях, а днём уходили в районы боевой подготовки, где отрабатывали элементы задачи номер два. Для ведения навигационной прокладки нам отвели кают-компанию во втором отсеке, где не было ни одного навигационного прибора, а на время завтрака, обеда, ужина и вечернего чая нас оттуда просили удаляться, т.к. вестовые накрывали стол, офицеры кушали, после чего убирали грязную посуду и прибирали помещение. Во время отработки задачи часто играли учебные, боевые и аварийные тревоги, когда отсеки герметизировались, и мы никуда выйти из отсека не могли, тем более подняться на мостик и взять пеленга для определения места. Штурман Лазарев иногда приходил проверить, как у нас идут дела. Мы ему жаловались, что лишены всякой навигационной информации. Он посмеивался в свои чёрные усы и успокаивал нас: "Где бы не работать - лишь бы не работать." Сам он был генетический лентяй и считал, что весь мир состоит из лентяев.
Командира лодки раздражал только один вид курсантов, как мошка, попавшая человеку в глаз. Однажды к вечеру он пришёл проверить нашу прокладку. Убедившись в идиотизме событий, Семёнов стал орать на нас и Лазарева. Немного успокоившись, он объявил, что ему нужно отрабатывать экипаж, а курсанты чтобы в сей же момент катились бы к едрёной матери и ещё куда-то дальше, что вызвало у нас сомнение - сумеем ли мы все семь человек там разместиться. От спанья на железе и по трюмам, нехватки воды для умывания, сюрреалистической навигационной прокладки и постоянных гонений мы за неделю превратились в форменных дриопитеков. Вечером на рейде к подводной лодке подошла шлюпка, которая перевезла нас на штабной корабль "Лётный", где мы привели себя в порядок, а потом стали мрачно обсуждать свою дальнейшую судьбу, не исключая, что по докладу командира нас могли списать в матросы, хотя никакой вины мы за собой не чувствовали. Через трое суток "Лётный" пришёл в Севастополь, до нас опять никому не было дела, а через неделю всех отпустили в отпуск. Четвёртый выпускной курс пролетел мгновенно. Мы изучали тактику подводных лодок, теорию и практику торпедной стрельбы, продолжая совершенствоваться в штурманском искусстве. Государственные экзамены. Мичманская практика на подводных лодках. И вот 3 сентября 1955 года в клубе училища состоялся выпускной вечер. Каждому вручили пригласительный билет, на котором была нарисована подводная лодка и военно-морской флаг. Текст пригласительного билета предварял эпиграф:
"Товарищи ! Вы окончили высшую школу и получили там первую закалку. Но школа - это только подготовительная ступень. Настоящая закалка кадров получается на живой работе, вне школы, на борьбе с трудностями, на преодолении трудностей."
И.В.Сталин
Мы получили дипломы, где было написано , что нам присвоена квалификация офицера-штурмана подводного плавания. Начальник училища контр-адмирал Египко вручил золотые лейтенантские погоны и кортик. Пожелал счастливого плаванья , сколько раз погрузиться - столько же раз и всплыть. И каждый по своему поплыл по жизненному океану. Мы не знали какие нас ожидают впереди житейские шквалы, бури и ураганы , что будет с нашей Великой Родиной. Мы были полны надежд.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
