После окончания второго курса наш класс проходил практику на Северном флоте на эсминце "Опасный", который был недавно построен в Северодвинске. Всех нас расписали по боевым постам, где мы дублировали матросов и старшин. Экипаж корабля жил воспоминаниями о Северодвинске, называя его "маленьким Парижем". У каждого там была одна или несколько любовных историй, которые они нам ежедневно рассказывали, флотские "Тысяча и одна ночь". Там, где стоял эсминец, жили офицерские семьи, матросам и старшинам некуда было ходить в увольнение. Единственным развлечением было рассматривание женщин в бинокли и дальномер, которые сопровождались соответствующими комментариями и пожеланиями. В один из дней на эсминец прибыл капитан 2 ранга Лаховский, который забрал нас с собой на специальный полигон, где мы начали отрабатывать подрывное дело. Весь наш класс он разбил на несколько подрывных команд. Мне выпала участь стать командиром одной из них. Лаховский выдал каждому командиру тротиловую шашку, детонатор и бикфордов шнур. Подрывные команды находились на одной линии с интервалом метров в пять. Все действия должны были выполняться по командам командиров подрывных команд с соответствующим докладом Лаховскому. И только последнюю команду "Поджечь бикфордов шнур" мы должны были выполнить все вместе по его команде.
Стараясь сделать "лучше", я и ещё один командир запалили шнуры самостоятельно и сразу же доложили об этом Лаховскому. Он побледнел и пронзительно закричал: "Всем в !" Всех мгновенно сдуло в окоп. Через положенное время наш заряд рванул, потом второй. Я думал, что Лаховский меня убьёт, он долго орал на нас, потом разжаловал меня из "бранд-майоров в простые топорники" и арестовал на семь суток. Правда, на губе сидеть не пришлось. После этого занятия продолжили и всё закончилось благополучно. После возвращения с практики нам сообщили, что последующая учёба будет проходить по двум специальностям: штурманской и минно-торпедной. Каждый должен был сообщить своё желание командованию. И так мы разделились на два факультета: штурманский и минно-торпедный. К нам назначили нового командира роты майора Моргунова Афанасия Петровича. Он слегка прихрамывал, но тогда причины этого мы не знали, а вначале подсмеивались над его южнорусской интонацией речи и его высказываниями: "Товарищ курсант, ну что вы мчитесь, как чёрт, который летит - нога висит!" И только через несколько месяцев мы начали ценить его требовательность, принципиальность и заботу. Афанасий Петрович перед войной служил матросом торпедистом на дизельной подводной лодке. Началась война. Когда на сухопутном фронте стало не хватать людей, пошёл защищать Таллин, где был тяжело ранен в ногу. После выздоровления воевал в Севастополе, был ранен в другую ногу. Стал офицером, а в 1953 году - командиром нашей роты.
Ленинград, 1978 год. Отцы-командиры. Слева направо: капитан 2 ранга Комиссаров А.И., капитан 1 ранга Щёголев И.С., капитан Попов С.П., капитан Моргунов А.П.
Лично я ему благодарен, что он меня научил командовать людьми. Когда нас в училище назначили командирами взводов и отделений, нам пришлось командовать, а для этого надо иметь командный голос, который не является природным даром, его нужно отрабатывать. Он нужен не только для того, чтобы управлять строем , но и для управления подводной лодкой в различных условиях. В дальнейшей службе мне пришлось сталкиваться с командирами подводных лодок, которые не имели командного голоса. У одного из них все слова сливались в какое-то клокотание, так что однажды командующий флотилией заорал на него: "Перестаньте жевать ..., говорите медленно и чётко !" В дальнейшем Афанасий Петрович уволился в запас. Старые раны продолжали болеть, пришлось ампутировать одну ногу. На тридцатилетие нашего выпуска в 1985 году он пришёл на костылях. Через какое-то время ему ампутировали вторую ногу, перенёс два инфаркта. С третьим он не справился, и 28 апреля 1993 года его похоронили на Ковалёвском кладбище. Проститься пришли: Ищейкин, Воюц, Монахов и я, от училища никого, караул не прислали. Кругом была весенняя жирная грязь, два алчных могильщика и убитые горем родственники.
Возвратимся к штурманскому походу на "Немане". Мы прибыли на рейд Мурманска, где встали на якорь. К этому времени я выздоровел и включился в наши будни. Для сообщения с берегом была выделена дежурная шлюпка и моторный катер. В этот день на дежурную шлюпку команду выделял наш класс, а дежурным офицером на "Немане" был весьма плюгавый лейтенант с наглыми и хамскими глазами, которого в дальнейшем мы так и звали -"Плюгаш". И вот он даёт нам команду идти к берегу, чтобы мы забрали корабельного доктора и доставили на корабль. До берега оставалось где-то метров пятьдесят, как у нас под носом проскочил моторный катер, который забрал доктора и сразу же умчался к "Неману". Нам же пришлось развернуться и тоже идти обратно, а расстояние, которое мы прошли было где-то около двух миль. Через двадцать минут "Плюгаш" снова нам дал команду идти к берегу, где мы должны были забрать другого офицера. И опять всё один к одному повторяется. Где-то за пятьдесят метров до берега подлетает катер, посланный "Плюгашом", забирает офицера, а мы опять возвращаемся порожними, подходим к "Неману". "Плюгаш" стоит у борта и злорадно изрекает нашему старшине : "Если будете прогуливаться, то я вас всех посажу в карцер!" На другой день команду для дежурной шлюпки выделил другой класс. Шлюпка перевозила на берег несколько матросов. В корме шлюпки сидел офицер с "Немана", мы его прозвали "Хлюстом". Один из гребцов устал и было видно, как тяжело это ему даётся, он недавно вышел из госпиталя, это был Кашин. Один из матросов изъявил желание подменить и сел вместо него. "Хлюст" приказал Кашину снова сесть на своё место и продолжать грести. Кашин ответил , что он не может , что ему плохо. На этом дело и закончилось. По приходу на корабль "Хлюст" настрочил рапорт, где представил Кашина как человека, который чуть ли не организовал восстание.
Старпом на "Немане" вообще был редчайшей сволочью, другого нашего товарища довёл издевательствами до белого каления , и тот уже готов был дать ему в морду , но его удержали другие курсанты. Вечером состоялся походный военный совет, который решил Кашина и другого курсанта списать на флот матросами. На следующий день их посадили на катер , все пришли их провожать. У обоих в глазах слёзы, бледные, голоса дрожат, но всё равно держатся хорошо, достойно. Оба парня хорошо учились, красавцы. Катер отошёл, они на берегу, уже другая жизнь, другая судьба. "Неман" продолжил поход, снялись с якоря и пошли в Печенгу. Офицеры "Немана" говорили о списании в матросы с цинизмом, с иезуитской усмешкой. Старший помощник изрёк перед строем: "Придётся ещё парочку курсантов оставить в Печенге матросами!" Наш руководитель практики ("Федя Морж" ) тоже ходит в расстроенных чувствах. Курсанты мрачно шутят, что теперь за каждую мелочь будут списывать в матросы, приедет в Ленинград один "Федя Морж" и доложит "Машке" (начальнику училища): "Всех списали, расстреляли и повесили корабельные власти!" Далее наш путь лежал в Норвежское море, проливы Скагеррак, Каттегат, Большой и Малый Зунд. Пришли в Балтийск. Командование флота выделило нам десантную баржу, на которую мы все погрузились и начали движение в Калининград, по приходу всех отпустили в увольнение посмотреть город. В Калининграде почти никто из нас не бывал. Город всем очень понравился. Деревья одной стороны улицы обнимаются с деревьями другой стороны. Идёшь по зелёному коридору. Много разрушенных зданий. Памятник Шиллеру. Могила Канта. Красивые виллы. Время быстро пролетело и мы возвратились в порт, где нас ждала десантная баржа.
Все курсанты вернулись из увольнения вовремя, а вот с командой десантной баржи дело обстояло весьма сложно. Большая её часть пришла из города сильно пьяной, притащив человек пять в состоянии полной невменяемости. Командир десантной баржи рвал и метал, организовал массовое вытрезвление, включил насос и лично поливал из брандспойта пьяниц, которые были не в состоянии даже уклониться от мощной струи воды. Некоторым он давал затрещины, поджопники и подзатыльники. Наконец, с трудом завели дизеля и мы медленно начали движение по морскому каналу в Балтийск. Пьяниц, которые лежали пластом, перенесли в нос, чтобы их обдувало ветерком. Некоторые стали шевелиться и приходить в сознание. Один притащил гармошку и стал играть разудалые частушки и песни, некоторые я успел записать:
Остальные пьяницы орали что-то несуразное, каждый во что горазд, не забывая, конечно, великий, могучий русский (ставший впоследствии международным) мат. Сбоку, сверху рисовалась такая картина: около сотни курсантов рядами, как в концертном зале, сидели и слушали "артистов", которые выступали в носовой части корабля. Когда десантная баржа подходила к "Неману", то на палубу высыпали все, кто только мог, они стояли и смотрели на всё, как будто с неба спускался неопознанный летающий объект. И прежде чем перейти к последнему году жизни в училище, должен вам рассказать о летней практике на подводных лодках 613 проекта в Севастополе, которая предшествовала походу на "Немане". В Севастополь наш курс ехал в товарных вагонах почти целую неделю через всю страну с севера на юг. По приезду нас всех расписали по подводным лодкам. Наша группа попала на подводную лодку, где командиром был капитан 2 ранга Семёнов, а нашим непосредственным начальником - командир БЧ-1-4 старший лейтенант Лазарев. Ещё в училище, благодаря нашим прекрасным преподавателям, мы хорошо изучили устройство подводной лодки, поэтому через неделю мы уже достаточно уверенно ориентировались и умели выполнять первичные мероприятия: подать воздух высокого давления, загерметизировать и осушить любой отсек. Преподаватели Ельсиновский, Добахов научили пользоваться электронавигационными приборами, а также их ремонтировать, находить неисправности. Даже сейчас я могу нарисовать принципиальную схему гирокомпаса и рассказать про маятниковый эффект гироскопа. Они были талантливыми людьми и любили своих учеников. Самые тёплые слова также о Сонарове, Сутягине, Михайлове, Гельфонде, которые отдавали теплоту своих душ, наставляя нас на путь флотского офицера, на службу нашей Великой Родине.
Гельфонд Григорий Михайлович. . Пока мы стояли в базе, никому до нас не было дела. Лето, жара, позанимавшись на лодке, мы уходили в сторону от пирсов и уплывали к огромной швартовой бочке, которая стояла посередине бухты, карабкались на неё и лежали, как тюлени, подставляя южному солнцу свои тела. Наконец, нам объявили, что подводные лодки уходят на рейд для отработки задачи номер два. Так как на подводной лодке лишних мест не было, то нам предложили размещаться и спать, где придется. И мы устроились: кто в трюме, кто на металлической палубе отсеков, кто у бортов рядом с трубопроводами и кабельными трассами. Ночью стояли на рейде на якорях, а днём уходили в районы боевой подготовки, где отрабатывали элементы задачи номер два. Для ведения навигационной прокладки нам отвели кают-компанию во втором отсеке, где не было ни одного навигационного прибора, а на время завтрака, обеда, ужина и вечернего чая нас оттуда просили удаляться, т.к. вестовые накрывали стол, офицеры кушали, после чего убирали грязную посуду и прибирали помещение. Во время отработки задачи часто играли учебные, боевые и аварийные тревоги, когда отсеки герметизировались, и мы никуда выйти из отсека не могли, тем более подняться на мостик и взять пеленга для определения места. Штурман Лазарев иногда приходил проверить, как у нас идут дела. Мы ему жаловались, что лишены всякой навигационной информации. Он посмеивался в свои чёрные усы и успокаивал нас: "Где бы не работать - лишь бы не работать." Сам он был генетический лентяй и считал, что весь мир состоит из лентяев.
Командира лодки раздражал только один вид курсантов, как мошка, попавшая человеку в глаз. Однажды к вечеру он пришёл проверить нашу прокладку. Убедившись в идиотизме событий, Семёнов стал орать на нас и Лазарева. Немного успокоившись, он объявил, что ему нужно отрабатывать экипаж, а курсанты чтобы в сей же момент катились бы к едрёной матери и ещё куда-то дальше, что вызвало у нас сомнение - сумеем ли мы все семь человек там разместиться. От спанья на железе и по трюмам, нехватки воды для умывания, сюрреалистической навигационной прокладки и постоянных гонений мы за неделю превратились в форменных дриопитеков. Вечером на рейде к подводной лодке подошла шлюпка, которая перевезла нас на штабной корабль "Лётный", где мы привели себя в порядок, а потом стали мрачно обсуждать свою дальнейшую судьбу, не исключая, что по докладу командира нас могли списать в матросы, хотя никакой вины мы за собой не чувствовали. Через трое суток "Лётный" пришёл в Севастополь, до нас опять никому не было дела, а через неделю всех отпустили в отпуск. Четвёртый выпускной курс пролетел мгновенно. Мы изучали тактику подводных лодок, теорию и практику торпедной стрельбы, продолжая совершенствоваться в штурманском искусстве. Государственные экзамены. Мичманская практика на подводных лодках. И вот 3 сентября 1955 года в клубе училища состоялся выпускной вечер. Каждому вручили пригласительный билет, на котором была нарисована подводная лодка и военно-морской флаг. Текст пригласительного билета предварял эпиграф:
"Товарищи ! Вы окончили высшую школу и получили там первую закалку. Но школа - это только подготовительная ступень. Настоящая закалка кадров получается на живой работе, вне школы, на борьбе с трудностями, на преодолении трудностей."
И.В.Сталин
Мы получили дипломы, где было написано , что нам присвоена квалификация офицера-штурмана подводного плавания. Начальник училища контр-адмирал Египко вручил золотые лейтенантские погоны и кортик. Пожелал счастливого плаванья , сколько раз погрузиться - столько же раз и всплыть. И каждый по своему поплыл по жизненному океану. Мы не знали какие нас ожидают впереди житейские шквалы, бури и ураганы , что будет с нашей Великой Родиной. Мы были полны надежд.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
В 1965 году в Ленинграде на рабочем столе военного инженера научно-исследовательского института кораблестроения и вооружения Военно-морского флота СССР Калганова Виктора Андреевича зазвонил телефон. «Русского Отто Скорцени» вызывал к себе Главнокомандующий ВМФ адмирал флота Горшков Сергей Георгиевич. В кабинете адмирала бушевала гроза. Разведка флота донесла, что американцы уже несколько лет готовят боевых дельфинов, и есть все основания полагать, что янки сильно продвинулись в создании из них «истребителей диверсантов», «искателей» мин и затонувших учебных торпед, а также «охранников» акваторий военных портов. Итогом вызова на ковер стал приказ Калганову: быстро найти в стране место, где можно было бы создать базу для подготовки морских млекопитающих к решению боевых задач. Адмирал знал, что такое сложное и ответственное дело, можно доверить «легендарному» Виктору Калганову – командиру отряда разведки Черноморского Флота в годы Великой Отечественной войны, о подвигах котором написана книга «» и снят художественный фильм . В юном возрасте этот «сорви-голова», всю войну носивший бородку, был награжден многими боевыми орденами, в том числе двумя Красного Знамени, Отечественной войны 1 степени, Красной Звезды и даже полководческим орденом Александра Невского. Для него не было неразрешимых задач.
Первый начальник Океанариума ВМФ инженер-капитан 1 ранга В.А.Калганов (в центре). (Я знал Виктора Андреевича, он жил в Ленинграде на улице Гоголя, в доме №7, выше нас этажом.
Мой дядя Яков Афанасьевич Касатонов, тоже работавший в НИИ кораблестроения и вооружения ВМФ, был его большим другом, и я частенько видел их вместе. В.К.) Выбор пал на бухту Казачья в Черном море у мыса Херсонес. Виктор Андреевич, отличавшийся необычной пробивной энергией, уже летом 1965 года добился выхода в свет Совместного решения Совмина СССР и ВМФ о создании особой гидробионической научно-исследовательской базы, сверхсекретной в/ч 13132-К, или «Площадки 75». На довольствие были поставлены первые 50 дельфинов – афалин. Благодаря усилиям капитана 1 ранга В.А.Калганова очень быстро советская программа заработала на полную катушку, и на «Площадке 75» обучались 120 «красных дельфинов», как их прозвали в Пентагоне. А еще через некоторое время животные заступили на «боевую службу» по охране Севастопольской военно-морской базы. Подразделение боевых дельфинов базировались в Константиновском равелине, в тоннелях прибрежной скалы, откуда они и выходили в гавань на дежурство.
Виктор Андреевич любил рассказывать, что идея о превращении морских млекопитающих в солдат возникла не где-нибудь, а в России. Еще в 1915 году в Морской Генеральный штаб обратился известный дрессировщик Владимир Дуров, который предложил обезвреживать подводные мины с помощью тюленей. Военное ведомство заинтересовалось, и за три месяца в Балаклавской бухте были обучены 20 животных. Во время показательных тренировок они легко обнаруживали под водой муляжи противокорабельных мин и помечали их специальными буйками. Но применять тюленей в боевых условиях так и не удалось. Немцы были обеспокоены появлением необычного спецподразделения, и однажды ночью все «морские саперы» были отравлены, «что подтверждено медицинским вскрытием». Военная контрразведка начала расследование этого темного преступления. К сожалению, завершить его не удалось, грянула революция, и дело о гибели боевых тюленей закрыли. Большая часть методических документов по дрессировке морских животных, подготовленных Дуровым, были уничтожены.
1. Поезд «Москва – Симферополь», замедляя ход, плавно остановился. Пассажиры, столпившиеся в тамбуре, жаждущие поскорее окунуться в Черное море, начали вываливаться из душного .
Послышались шумные приветствия встречающих, крики радости, поцелуи, похлопывания по спинам, женский смех. «Да, так и должно быть», - с тоской подумал капитан 1 ранга Шувалов Олег Васильевич. Он не торопился выходить, его никто не должен был встречать. Он, командир атомной ракетной подводной лодки стратегического назначения Северного флота, после смерти жены подал рапорт о переводе на другой флот. Он не мог больше находиться в Заполярье, где они с Ириной прожили прекрасных двадцать лет. Дочка Мария выросла там, успешно закончила школу, и к большой радости родителей поступила в Институт Культуры в Ленинграде, а жена в тот год … скончалась от рака крови. Да, так устроена жизнь: горе и страдания идут рядом с радостью и счастьем. Прекрасно подчеркнул это Лопе де Вега: «Природу трудно изменить. Но жизнь изменчива, как море. Сегодня – радость, завтра – горе. И то и дело рвется нить». Болезнь обрушилась внезапно. Полковник - профессор в военно-медицинской академии, внимательно осмотрев Ирину и изучив многочисленные анализы, конфиденциально сказал Олегу Васильевичу: «Ваша жена, по всей вероятности, работая многие годы рядом с атомными лодками, подверглась радиоактивному облучению. Мужайтесь. Шансов почти нет». Молодая, красивая, ласковая и нежная Ирина умерла на руках Олега Васильевича белой ночью в Ленинграде. Она тихо ушла, просто уснула, и жизнь для боевого командира, не раз смотревшего смерти в глаза, остановилась. Человек живет и привязывается невидимыми нитями к людям, которые его окружают. Когда уходит близкий человек, нити натягиваются и рвутся, как струны скрипки, издавая унылые звуки. А когда нити рвутся у сердца, где жила любимая женщина, человек испытывает самую острую боль. Он не мог заставить себя пойти в их дом, он не мог один ходить по их заснеженному городку подводников – все напоминало ему о ней, единственной, неповторимой, любимой. Он хотел забиться куда-то в пещеру, чтобы никого не видеть и одному переживать свое горе. Олег Васильевич никогда не воспринимал всерьез сакраментальную рекомендацию Эрнеста Хемингуэя: «От женщин одно лекарство – другая женщина». Он настаивал на скорейшем переводе. Наконец, кадровиками, которые постоянно решают одну и ту же проблему: «Где взять? - Куда деть?», после долгих поисков был подготовлен приказ Главнокомандующего Военно-морским флотом о назначении капитана 1 ранга Шувалова Олега Васильевича на юг командиром научно-исследовательской базы.
Океанариум ВМФ
Он даже не знал, что это такое, но быстро собрался и поехал. «Надо начинать новую жизнь», - сказала, провожая отца в дорогу, неожиданно повзрослевшая дочь. «Надо ли?», - иногда спрашивал себя Олег Васильевич, удивляясь, как дочь становится похожа на мать. Выйдя из вагона, он увидел, что его все-таки встречают. Загорелый спортивного вида офицер быстро подошел к нему и представился: «Капитан 3 ранга Рассохацкий Леонид Сергеевич, начальник организационно-планового отдела вашей части. Мне поручено встретить вас. Нам вчера сообщили из Москвы, что вы выехали этим поездом. Разрешите взять ваши вещи? Машина ждет на привокзальной площади». Олег Васильевич сказал одно короткое слово: «Добро!», что на флотском языке обозначает: «Да. Согласен. Разрешаю!» Ему понравилось, что в воинской части, куда он назначен командиром, существует уставной воинский порядок. Подошли к видавшей виды «Волге». Матрос-водитель замер, приложив руку к бескозырке, приветствуя нового начальника. Это тоже пришлось по душе Олегу Васильевичу: «Матросы здесь не разболтаны, что нередко встречалось на Севере. Значит, службу знают и любят». Капитан 3 ранга быстро уложил вещи в багажник, сел по настоятельной просьбе своего начальника на переднее место, Олег Васильевич, как новичок, устроился сзади (он любил ездить на заднем сидении) и машина тронулась в путь. Ехали молча. Офицер тактично молчал, а Олег Васильевич смотрел на море, вдоль которого шла, петляя, горная дорога, на заходящее ярко красное огромное солнце и думал: «Что день грядущий мне готовит?» Стемнело почти мгновенно, на юге быстро наступают сумерки. Машина куда-то въехала и остановилась. Матрос выставил вещи на крыльцо. Офицер протянул ключи и сказал: «Вот ваш домик. Устраивайтесь. Завтра в семь сорок пять за вами прибудет машина. Океанариум находится в пяти минутах езды. Приятного отдыха. Разрешите идти?» «Волга», шурша шинами, незаметно растворилась в темноте. Олег Васильевич, вдыхая пьянящий аромат цветущей акации, осмотрелся, вошел в дом и начал изучать свои новые владения. Везде чистота, флотский порядок. Кровать застелена новым бельем. Холодильник полон продуктов. Ванна, туалет – все исправно, все работает. На кухне набор посуды, необходимый для оперативного приготовления чая и кофе. Олег Васильевич вытащил из чемодана и аккуратно повесил в шкаф морскую форму, не спеша принял душ, выпил стакан минеральной воды, (он вечером не ел, у него было правило: «После 20.00 – ни грамма») и блаженно растянулся в кровати. «Итак, завтра в путь на новом поприще!» Уже засыпая, улыбнулся, вспомнив чисто английскую поговорку: «В путь, так в путь», - сказал джентльмен, падая в колодец». Мягкие объятия Морфея подхватили его и понесли в чудесную страну Сна.
2. Утром капитан 1 ранга Шувалов, свежий, подтянутый и аккуратный, вошел в конференц-зал, где был собран личный состав . Все военнослужащие, рабочие и служащие, мужчины и женщины, вежливо замерли – Звезда Героя Советского Союза сразила их наповал. Такого героя-подводника они еще не видели. Адмирал из штаба флота представил нового командира личному составу океанариума. Олег Васильевич, который смолоду взял себе на вооружение девиз великих людей: «Мы призваны не править, но служить», в своем выступлении «перед народом» был лаконичен, он давно понял, что начальник должен говорить внятно, четко и коротко. «Моя главная задача, как руководителя, не мешать вам работать. Вторая моя задача – умело показывать руководству Военно-морского флота успехи в работе коллектива. В силу чрезвычайной секретности я мало знаком с работой воинской части, но уверен, что с вашей помощью стану таким же профессионалом, как вы. Обещаю, буду учиться у всех. Я хочу, чтобы мы с вами утром с большим желанием шли на работу, а вечером - с удовольствием шли домой. С любыми неразрешимыми проблемами, которые у вас возникают, приходите ко мне. Мой кабинет всегда будет открыт для моих сотрудников. В течение нескольких недель я буду ходить по отделам, и знакомиться с каждым из вас. Всё. А сейчас всем занять свои рабочие места. Честь имею!» Короткое выступление командира, его доброжелательность произвели сильное впечатление на всех, но особенно на женский контингент, (они более тонкие существа, чем мужчины). Женщины еще долго обсуждали в кулуарах нового начальника – его интеллигентность, воспитанность, его жесты, улыбку, и даже то, что он не курит, и совсем шепотом, что у него какая-то семейная тайна, потому что очень печальные глаза. Для женщин, все очень важно. Загляделась на него и биолог Екатерина Андреевна Краснова, рыжеволосая молодая женщина, мастер спорта по подводному плаванию, крепкая, ладно скроенная, влюбленная в дельфинов - сыновей моря (как она их называла). Она прибыла в эту секретную воинскую часть из Карадагского дельфинария, где очень успешно дрессировала дельфинов. Кто-то из больших флотских начальников увидел ее цирковые выступления с невероятно умными дельфинами и настоял через Москву, чтобы ее перевели в океанариум Военно-морского флота. Она начала работать с боевыми дельфинами. И уже были хорошие результаты. Сегодня она, тридцатилетняя женщина, уже познавшая кое-что в жизни, и даже подлость и предательство в любви, впервые увидела мужчину своей мечты. Сорокалетний, аккуратный, ухоженный, все на нем красиво и чисто – и волосы с легкой сединой, и прическа; белая рубашка с белоснежными манжетами, брюки и тужурка подогнаны, подчеркивая спортивную фигуру; мягкая манера говорить, доброжелательность, полное отсутствие какого-либо чванства, свойственного многим начальникам. Такому мужчине, а тем более командиру, хотелось подчиняться и «беспрекословно выполнять его приказания», как требует воинский устав. «Где выращивают таких мужчин», - усмехнулась она сама себе, провожая командира оценивающим взглядом. На выходе он оглянулся, и они встретились глазами. Его глаза были полны тоски, значит, в нем была какая-то тайна. Она, как женщина, сразу это заметила. Пока это были только интерес и любопытство, собственно, из которых и состоит женщина. (Алексей Максимович Горький, очень большой знаток человеческой натуры, именно это сказал устами своего героя в одном из произведений: «Вы плохая Ева, у вас мало любопытства!») Но в мужском взгляде командира на долю секунды она заметила еще кое-что, и поняла…«Карфаген будет разрушен», как говорили римские патриции. Наивные мужчины думают, что они выбирают. Нет! Женщина дает им сигнал, что она не возражает, чтобы он выбрал ее. И это все происходит на генном уровне, такова природа человеческих отношений. Мало, кто знает и понимает этот тайный код природы. Увы! Одним взглядом Екатерина Андреевна «забросила лассо» на своего пока еще тайного избранника.
3. Катя уже много лет изучала и работала с . Они поразили ее еще в детстве, когда она в первый раз увидела в Черном море стаю из нескольких сотен дельфинов. Зрелище было грандиозное: море кипело и бурлило, десятки животных одновременно выпрыгивали на метр-два из воды, делали вдох воздуха, (как она потом поняла), и, красиво изогнувшись, без усилия снова уходили в воду. Их асфальтовые безупречно-гидродинамические тела блестели и лоснились на солнце. Кто ими руководил, кто давал команду, чтобы через минуту они снова появлялись на поверхности и с поразительной синхронностью исчезали в пучине? Именно тогда она решила, что у них есть разум. Позднее, в университете она изучила с десяток наиболее распространенных видов дельфинов, этих мелких китов. Поразительно, но дельфины не рыбы, первая примета – хвост у них расположен горизонтально, но самое главное - они дышат воздухом и вскармливают своих детенышей молоком. Они - морские звери, способные нырять в поисках пищи на глубину 300 метров. Какие они разные! Дельфин-афалина часто встречаемый и самый изученный вид. Вес взрослого дельфина может достигать 400 кг и при этом афалина способна выпрыгивать на пятиметровую высоту, что, несомненно, очень важно при исполнении цирковых трюков. А вот дельфины-белобочки – самые быстроходные, развивают скорость более 60 км/час. Это «коллективные» дельфины, количество особей в стае может достигать двух тысяч. Полосатый продельфин самый долгожитель, живет 50 лет и более, а другие виды в среднем 25-30 лет. Малайский продельфин не может жить в неволи, тут же погибает. Пятнистый продельфин хорошо поддается дрессировке, но в неволе живет недолго. Из всего многообразия разновидностей дельфинов для дрессировки специалисты выбрали дельфинов-афалина. Университетские ученые – биологи и ихтиологи в своих научных исследованиях совместно со студентами, среди которых была и Екатерина Краснова, выяснили, что дельфины сообразительнее собак и обезьян. Детское предположение Кати подтверждалось, у них действительно есть интеллект, они разумны. (Считается, что человек обладает самым крупным мозгом на Земле относительно массы тела, при массе 100 кг его мозг весит 1,5 кг. Похожее соотношение и у дельфинов. Мозг дельфина-афалина весит почти 2 кг, а мозг 100-кг акулы весит всего несколько десятков граммов).
После окончания университета Екатерина начала работать в дельфинарии на в Крыму. Она полюбила дельфинов, самых сообразительных живых существ на Земле. Они мгновенно понимали ее жесты и команды. Они часто сами проявляли инициативу в работе над отдельными «цирковыми упражнениями». Катя все более убеждалась, что они обладают мышлением. Она сделала для себя серьезный научный вывод: «Это параллельный мир. Дельфины умеют думать, говорить, любить, страдать. Они живут в неволе до сорока лет, умирают от воспаления легких и инфарктов». На подготовку дельфина для участия в представлении уходит около года. Но однажды свершилось чудо. В Карадагский дельфинарий доставили несколько молодых дельфинов для дрессировки. Рядом с новичками плавали уже дрессированные Екатериной дельфины. Всю ночь между ними не смолкал разговор. На следующее утро новички выполняли трюки без единого вмешательства тренера. Она слышала еще во время учебы в университете, что подобный удивительный случай произошел в океанариуме в Майами. Профессор, рассказавший об этом, подчеркнул, что «… это говорит о коллективном сознании дельфинов, лишь высокоразвитые социальные существа (вроде человека) способны общаться на таком уровне и передавать полученные знания соплеменникам посредством коммуникационных сигналов (свиста, скрипа, щелчков)». Дельфины продолжали удивлять молодого специалиста. Оказывается дельфин Пелорус Джек, прозванный так английскими моряками, в течение 30 лет проводил суда через опасный пролив в Новой Зеландии, как заправский лоцман. В защиту его был издан специальный правительственный закон. Широко известна способность дельфина благотворно влиять на психологическое состояние человека, эту проблему Катя взяла за основу своей кандидатской диссертации. «Дельфинотерапия» - огромная область безопасного и естественного физического и духовного оздоровления больных людей, особенно детей и даже беременных женщин. Катя трепетно брала маленьких новорожденных детишек и пускала их плавать в одном бассейне с дельфинами, и те бережно поддерживали малышей в воде, как собственных дельфинят. Такое общение с сильными, добрыми животными оказывается очень благотворным для детей, да и для взрослых. Какой ребенок может устоять перед ласковым носом дельфина, утыкающимся в маленькую детскую ладонь, и перед таинственным взором пытливых глазок. Игривые, сообразительные и доброжелательные, дельфины быстро находят с детьми общий язык. Екатерина сделала вывод, что при общении с ними у людей вырабатываются гормоны, отвечающие за хорошее настроение и самочувствие. Но теперь она занималась боевыми дельфинами. И она готовилась показать новому командиру все, что она смогла подготовить за время пребывания в военном океанариуме. Кроме того, она как женщина хотела понравиться Олегу Васильевичу: «Да, я кое-что могу!» И она свой шанс не упустит.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
О большой любви детей к военно-морской службе говорит и история нахимовца Василия Павлова, которого друзья в шутку называют «Ломоносовым». Вася жил в деревне Степченский Починок, затерявшейся в лесах Вологодской области. Отец его погиб на фронте, мать работает в колхозе. Окончив сельскую школу, мальчик захотел «учиться на моряка». Он послал письмо в Рижское училище, и вскоре оттуда прибыло приглашение на экзамены.
Нахимовец Павлов Василий Петрович. Выпуск 1953 года.
От деревни до ближайшей железнодорожной станции – около 200 километров. Где пешком, где на попутной подводе, Вася добрался до неё. В поезде случилась беда: потерялись и билет, и все документы. Безбилетным пассажиром около двух недель ехал Вася от Вологды до Риги. Он пришел в училище усталый и проголодавшийся, держа в руках связку учебников – единственное, что сохранил во время своих дорожных мытарств. Экзамены тогда уже прошли, и приём закончился. Узнав об этом, Вася горько заплакал: неужели не сбудется мечта, ради которой он совершил такое дальнее путешествие? Командование училищем пошло навстречу сыну колхозника, погибшего в боях за Родину. Ему устроили отдельный экзамен, который Павлов успешно выдержал.
На занятиях по военно-морской подготовке. У доски нахимовец Бадиков объясняет устройство шхуны «Лавена». Четвёртый слева за столом – нахимовец Вася Павлов.
Создав для воспитанников все условия, чтобы они росли образованными людьми, командование училищем позаботилось и об их здоровом и культурном отдыхе. После учёбы и в выходные дни нахимовцы занимаются спортом. Здесь растут способные физкультурники. Команда из 100 гимнастов, победив в соревнованиях на первенство Риги, получила приз – хрустальную вазу. Феликс Котловский оказался лучшим среди юношей города бегуном на стометровую дистанцию, преодолев её за 12,8 секунды. Воспитанник Пихтелев, постоянно тренируясь, стал первым силачом училища – он выжимает 75-килограммовую штангу при собственном весе в 61 кг. Боксёры – нахимовцы в недавней товарищеской встрече с командой «Трудовых резервов» выиграли все бои на ринге. Сейчас физкультурная работа из зимних залов перенесена в спортивный городок, находящийся во дворе училища. Воспитанники занимаются лёгкой атлетикой, играют в волейбол и баскетбол. Больше всего приверженцев оказалось у водных видов спорта. На первые шлюпочные соревнования, состоявшиеся в начале мая, вышли 14 шестивесельных яла. По окончании учебного года весь коллектив училища отправится в летний лагерь на один из островов Рижского залива. Там есть хорошо оборудованный бассейн, где, как и прошлым летом развернутся соревнования по плаванию.
Самодеятельный струнный оркестр Нахимовского училища. Руководитель оркестра Хайтович Григорий Иосифович.
В нахимовском училище имеется свой клуб, работают кружки самодеятельности. Среди воспитанников много способных музыкантов, танцоров, чтецов, есть свой хор, оркестр струнных инструментов. На олимпиаде военно-морских училищ, проходившей в этом году в Ленинграде, коллектив рижских нахимовцев занял второе место, а их акробатическая группа отмечена как лучшая. Библиотека, насчитывающая около 40 тысяч томов, сгруппировала вокруг себя большой актив юных читателей. Воспитанники увлекаются книгами о героях Советской армии и флота, о путешествиях и приключениях, научной фантастикой. В читальном зале нередко устраиваются литературные конференции, на которых нахимовцы высказывают своё мнение о прочитанных книгах. Особенно активно прошла конференция на тему «Что такое патриотизм?». В течение двух вечеров выступило 13 ораторов. Была организована выставка рисунков Александрова, Снопикова и других нахимовцев, запечатлевших в своих произведениях образы юных героев Отечественной войны.
Сейчас в Рижское Нахимовское училище уже поступили новые сотни заявлений от ребят, желающих посвятить свою жизнь службе в Военно-морском флоте. Со всех концов страны сюда приходят письма от юных патриотов Советской Родины.
Нахимовцы сдают экзамены. - Советская молодежь.1948, 13 июня.
Нарядно убрана аудитория класса. На столах много живых цветов, стены украшены плакатами и лозунгами. На видном месте модель корабля. Один за другим входят в аудиторию нахимовцы, подтянутые, в новенькой морской форме. Твёрдо отчеканивая шаг, первым подходит к столу экзаменационной комиссии воспитанник Крылов. Он берёт билет. Юноше предстоит рассказать о жизни и творчестве Н.В.Гоголя, назвать образы из драмы А.Н.Островского «Гроза», раскрыть замысел автора, а также передать содержание одной из сцен романа Л.Н.Толстого «Война и мир». Вслед за Крыловым берут билеты Сараев и Павлов. Внимательно обдумав вопросы, нахимовец Крылов подробно рассказывает о жизненном пути и творчестве Н.В.Гоголя. Все воспитанники класса сдали в этот день переводные испытания по русской литературе. Половина учащихся получила отличные и хорошие оценки. В журнале нет ни одной двойки. Накануне девятиклассники писали изложение по русской литературе. Эту работу они также выполнили успешно. Выделяется письменная работа воспитанника Мартинсона. Он избрал тему «Кутузов и Наполеон» в изображении Л.Н.Толстого. Видно, что юноша внимательно читал «Войну и мир», глубоко уяснил характерные черты образов романа. «Ведь война 1812 года, - пишет он, - была для России справедливой, освободительной, и народ, понимая это, грудью встал на защиту Родины. Как живой, встаёт перед глазами образ фельдмаршала Кутузова, великого ученика Суворова».
Современная трактовка. - Когда будут сданы последние экзамены, нахимовцы уйдут в лагеря. Там они будут купаться, загорать, отдыхать, набираться новых сил к новому учебному году.
Гастроли Московского Художественного театра в Риге. - Советская молодежь.1948, 27 мая, с 12 по 30 июня.
С 12 по 30 июня 1948 года в Риге в помещении Театра оперы и балета будет гастролировать МХАТ СССР им. А.М.Горького. Актёры покажут спектакли: «Три сестры» Чехова, «Последняя жертва» Островского, «На дне» Горького и «Платон Кречет» Корнейчука. В составе труппы - народный артист РСФСР, лауреат Сталинской премии В.Я.Станицын, народная артистка республики К.Н.Еланская, народная артистка СССР, лауреат Сталинской премии А.К.Тарасова, народная артистка республики А.И.Степанова, народный артист СССР, лауреат Сталинской премии М.М.Тарханов, народный артист республики, лауреат Сталинской премии А.Н.Грибов, народные артисты республики В.Л.Ершов, А.П.Зуева, В.А.Орлов, народный артист республики, лауреат Сталинской премии М.П.Болдуман. В этот период артисты МХАТа побывали в летнем лагере Краснознамённого артиллерийского училища береговой обороны и в Нахимовском училище. А.К.Тарасова и П.Массальский исполнили две сцены из спектакля «Анна Каренина», отрывок из пьесы Чехова «Дядя Ваня». К.Еланская прочла «Песнь о Соколе» М.Горького, К.Н.Еланская и Б.Н.Ливанов исполнили отрывок из пьесы Гольдони «Хозяйка гостиницы». В.Белокуров прочел несколько стихов К.Симонова и басню С.Михалкова «Заяц во хмелю». Ливанов и Белокуров исполнили сцену встречи Чичикова и Ноздрёва из «Мёртвых душ» Гоголя.
Актёры МХАТа выходят из учебного корпуса после концерта.
С.Банк. В лагере нахимовцев. - Советская молодежь. 1948, 1 июля.
Раннее утро. Горнист играет побудку, и лагерь оживает. Из палаток выбегают загорелые ребята. Уборка коек, утренний туалет. Первый завтрак. И начинается по-летнему длинный, замечательный день. Вот уже второй месяц, как воспитанники Рижского Нахимовского училища живут в лагере. Главное здесь – военно-морская подготовка, плавание, спорт. Ребята должны окрепнуть, загореть, набраться сил для нового учебного года. И все усилия преподавателей, офицеров-воспитателей, командиров рот, командования училищем направлены к этому. Зимой, в классах, руководители цикла военно-морской подготовки капитан 3 ранга Е.В.Дмитриев и капитан-лейтенант Э.Я.Залитэ рассказывали много интересных вещей о кораблях, ялах, об управлении шлюпками на веслах и под парусами. А здесь, в лагере у причала стоят десятки шестивесельных ялов. Ярко светит солнце, легкий ветер скользит над широкой Даугавой, и совсем близко сияют входные маяки и море.
Воспитанники уже стали заправскими гребцами, быстро и умело ставят рангоут, поднимают паруса. И что может быть лучше: ял, накреняясь на борт, скользит по реке, фок и кливер наполнены ветром, и юные моряки держат шкоты. Командир шлюпки, офицер или старшина командует: – Поворот оверштаг! Фока-шкоты стянуть, кливер-шкоты раздернуть! Кливер на левую! Командир кладет право руля. Радостный мальчишеский голос кричит: – Кливер забрал! Фока и кливер-шкоты на правую! Шлюпка сделала поворот и идет другим галсом. Но вот офицер передает руль одному из воспитанников. Молодой «командир» сам ведет шлюпку, делает повороты... Недавно в училище проходили крейсерские гонки на дистанцию в 25 миль. По условиям крейсерских гонок, командир шлюпки по своему усмотрению идет под парусами или на веслах. Это, так сказать, комбинированные соревнования. Дистанция солидная, почти половину надо пройти заливом, и потому в гонках участвовали воспитанники трех старших рот – второй, третьей и четвертой. Солнечным, чуть ветреным утром был дан старт... Во второй половине дня первой финишировала шлюпка 3-й роты под командой капитан-лейтенанта С.И.Сергеева со временем 6 часов 54 минуты.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
Рано или поздно всё кончается, ничто не вечно, кончился и мой срок. В училище меня отпустили одного, пришёл я как раз к самостоятельной подготовке. Мои товарищи с интересом расспрашивали : "Как и что?" Должен сказать, что более мне сидеть на губе в дальнейшей службе не пришлось. Достаточно оказалось одного раза. В тот период дисциплинарные меры были довольно жёсткие. Были случаи, когда курсанты приходили из увольнения пьяными, после чего некоторых сразу же отчисляли на флот, где они продолжали службу матросами. Но так поступали с простыми смертными, а для сыновней высокопоставленных начальников были другие подходы. Среди нас тоже учился из "этих". Ему сходило всё с рук: пьянки, самоволки, неуспеваемость по нескольким предметам. На экзаменах по высшей математике он получил два балла и его не отпустили в отпуск. Тут же поступил звонок из Москвы, и он уехал. После отпуска мать наняла ему преподавателя, чтобы тот с ним занимался. Преподаватель приходил, а высокопоставленный курсант капризничал и хамски с ним разговаривал. Этот сынок в свои восемнадцать лет выглядел уже много пожившим хлюстом. Пьянки и доступные девицы оставили следы на его лице. По окончании училища он служил на Ладожском озере, умер от цирроза печени, когда ему было не более сорока лет. В училище постоянно работала билетёрша, у которой можно было всегда купить билеты в любой театр или концертный зал. Многие курсанты этим часто пользовались, не забывая и про музеи. Другая часть в основном налегала на танцы в различных клубах и дворцах культуры.
Был среди нас один человек, который за четыре года ни разу не был в театре и музее, он ходил только на танцы. На наши увещевания он всегда отвечал: "На хрена попу гармонь, а курсанту филормонь"; и заливался счастливым смехом. Идя в матросский клуб, некоторые выпивали стакан водки и на закуску пряник, чтобы было веселее и быть более раскованным. В те времена почти в каждом ларьке продавалось в разлив это зелье. Девушки были с фабрик и заводов, торговых предприятий. Кто хотел познакомиться со студентками, те ходили на институтские вечера. Каждый искал то, что ему было нужно. Многие девушки в Базовом матросском клубе одевались под "стиль-утиль": какие-то немыслимые яркие расцветки и фасоны. Уже в ходу было слово стиляга. На танцах в основном играли бальные танцы; фокстрот, танго, вальс-бостон исполняли редко. Танцевальные вечера проводились также и в училище, кроме того, довольно часто у нас выступали артисты ленинградских театров и филармонии. Прошёл слух, что наше училище будет участвовать в параде на 1 мая 1952 года в Москве. С начала марта начали усиленно готовиться, почти каждый день строевые занятия на плацу, начали с одиночной подготовки, свободного времени почти не оставалось. В первых числах апреля уехали в Москву, поселили нас в Лефортовских казармах, каждый день строевые занятия в Химках.
От Главного штаба ВМФ к нам прикрепили полковника. Если бы за шагистику давали звания, то ему безусловно нужно было бы присвоить звание академика. Дело своё он знал в совершенстве и тренировал нас до полного изнурения. С каждым днём мы маршировали всё лучше и лучше. Забегая вперёд, должен сказать, что наш батальон единственный получил на параде оценку отлично, а полковник за труды орден "Красной Звезды". В Химках рядом с нами маршировали войска МВД, капитан орал на солдат :"Выше, выше ногу, я вам, мать вашу так, покажу дополнительный паёк!" К нам, конечно , так никто не обращался. Жили мы в одном месте, а столовая была в другом, поэтому приходилось ездить на специально оборудованных сидениями грузовиках. А т.к. нас было много, то создавалось впечатление, что мы весь день ездим и кушаем. И вот, наконец, первомайский парад.
Команда: "К торжественному маршу..." Наш батальон подходит к мавзолею , одним глазом держу равнение, другим пытаюсь смотреть на вождей, вижу Сталина, сильно постарел, совсем седой. Несколько секунд, и мы уже прошли. После праздников уехали обратно в Ленинград, где сразу же стали готовиться к годовым экзаменам за первый курс. В конце мая 1952 года сдали их и уехали на практику на Северный флот. Прибыли мы в губу Долгую, где стояла плавбаза и торпедные катера, которые попали по ленд-лизу из Англии, США: "Воспера" и "Хигенсы"; а также трофейные из Германии "Люрсена". Поселили нас на плавбазе. Старшим на практике над нашей группой был назначен капитан 2 ранга Верещагин, под его руководством мы много занимались астрономией: замеряли высоты светил, после чего решали задачи по определению места. На торпедные катера нас сводили всего лишь на одну экскурсию, вся практика прошла на плавбазе, которая иногда выходила в море для решения своих задач, на этих выходах мы вели навигационную прокладку. Спали в кубриках, занимались в старшинской кают-компании, где замполит корабля наглухо заклеил все стены : "Армия и флот - Родины оплот. От зорьки до зорьки моряки на вахте зорки. По волне и море знать. Руль за борт не положишь. Свет советского маяка виден издалека. Солдат бьёт врага в поле, а моряк в море.
На следующий день старпом плавбазы собрал курсантов и отчитал нас за нерадивость: "Некоторые уклоняются от приборок. Риск не стоит свеч. Вместо занятий шляются. Хождением не заниматься. Внешний вид разболтанный. Тут я остановил одного. Ходит, как девушка, двойки получает, как девушка, кораблём будет управлять, как девушка. Офицеров не приветствует. А я вам говорю: "Офицеров приветствовать прикладом..... (далее длинная пауза ) ... руки к голове." Бухта Долгая окружена сопками, на которых даже в середине июня ещё местами есть снег. Никакой растительности, лишь заскорузлые мхи. Солнце не заходит, круглые сутки светло. В одно из воскресений отпустили в увольнение, пошли гулять в сопки. Нашли небольшое озеро, разделись до плавок, одежду положили на не стаявший сугроб, искупались, вода тёплая. Но долго в сопках гулять не пришлось, заели комары. Так незаметно под качку и воспоминания я заснул. На следующий день море продолжало штормить. Страдающие собрались в средней части корабля, где меньше качало. У всех карманы были полны сухарей, в руках по ржавой селёдке, щёки смертельно бледные, холодно. Наконец, мы пришли к Новой Земле и встали на рейде на якорь. Плоские каменные невысокие берега. Появилось Солнце, но оно почти совсем не грело. Вода, камень, облака, - создавали какой-то холодный ледяной вид. Начали разгружать с "Немана" ящики с консервами на тральщик.
К вечеру раздалась команда: "Увольняющимся на Новую Землю построиться на правом спардеке!" Мы перешли на тральщик и пошли в губу Белушью. Наконец, появилась и сама столица Новой Земли: посёлок Белушья Губа. Домов 25-30, не более. Подойти к берегу вплотную тральщик не смог , мелководье. К его борту ошвартовалась шлюпка, в которую мы стали грузить ящики с консервами , после чего сели сами. Температура воды плюс четыре градуса. Один курсант при погрузке упал в воду, выскочил на поверхность с глазами, помутившимися от ужаса, начал стучать по воде руками и ногами. Вытащили, хохот, шум, миллион восторгов, как у Маяковского: "Лошадь упала, упала лошадь..." Шлюпка подошла к берегу и мы группами разбрелись осматривать достопримечательности. В посёлке была школа, больница, клуб, а кругом северная пустыня. Как нам сказали, это единственный посёлок, на остальной территории Новой Земли есть отдельные домики охотников. Одного из них мы встретили на улице: лицо всё в коричневых шрамах, рубашка расстегнута, хотя на улице было лишь всего плюс семь градусов, рядом с ним несколько здоровых северных лаек. Пошли на метеорологическую станцию, где поговорили с молодой женщиной, которая проработала здесь уже шесть лет, никуда не хочет уезжать, рассказывает о здешней жизни, о трудностях, как о чём-то нормальном, обычном. У её ног лежит пёс Тарзан и преданно смотрит на свою хозяйку. Далее наш путь лежал к аккуратному домику, на котором висела вывеска "Совет депутатов". Председатель местного совета (здесь его зовут Президентом) отсутствовал, отдыхал в санатории на юге. Была его жена, которая пригласила нас в дом и всё показала: на стене висело ружьё, портрет мужа, нарисованный каким-то художником, лицо простое, волевое; патефон с набором пластинок, национальный костюм, немного книг и одеколон "Белая сирень".
Увольнение закончилось и мы вернулись на "Неман". Ещё по дороге на корабль со мной стало что-то твориться: появилась сонливость, головная боль и жар. Заболел, в санчасть не пошёл, остался лежать в кубрике. "Неман" снялся с якоря и начал движение в Мурманск. Изредка просыпаюсь в полуобморочном состоянии. Кажется, что меня поставили головой вниз на столб, который выше Эйфелевой башни. Покрываюсь холодным потом, ужасно страшно; кажется, что с этой огромной высоты я сейчас упаду, пытаюсь балансировать и удержаться в этом положении. Периодически это состояние проходит, в полусне я продолжаю вспоминать.... На втором курсе от своих начальников узнали, что училище скоро станет с подводным профилем. Нас всех пропустили через барокамеру в учебном отряде на Васильевском острове. В результате оказалось, что некоторые из нас не могут служить на подводных лодках, т.к. "не продуваются", т.е. нарушена проходимость путей носоглотка - ухо. Через некоторое время их перевели в другие училища. На подводных лодках в те времена имелись артиллерийские орудия. Мы стали изучать их устройство и боевое использование. Был тренажёр, где курсанты, ориентируясь только по всплескам падающих снарядов, руководили артиллерийской стрельбой. Конечно, всё это имитировало специальное механическое устройство. В пункте управления огнём стояла стереотруба и гофрированный гибкий шланг, который заканчивался мегафоном, через это устройство подавали команды.
Курсант Овсянников занимался борьбой и часто отсутствовал на занятиях, т.к. участвовал в различных соревнованиях. И вот его назначили управлять стрельбой, он зашёл в рубку и долго там молчал. Руководитель стрельбы запросил. его об обстановке, Овсянников закричал : "Двойной уступ, больше два! Ничего не вижу, темно !" Преподаватель зашёл в рубку и увидел, что Овсянников смотрит не в стереотрубу, а в шланг. Тогда заорал преподаватель: "Овсянников, вы двойной дуб! Вон отсюда!" На втором курсе в конце зимы 1953 года мы узнали, что в Москве была арестована группа врачей-вредителей, которые якобы "отравляли" руководителей партии и правительства. Вечером на прогулке, когда мы шли строем по Дровяной улице, навстречу брёл пьяный мужик, который размахивал кулаками и орал: "Бей жидов! Вешать их на столбах! Отравители!" В училище учились ребята всех национальностей, в том числе и евреи. Через несколько дней один наш курсант во время самостоятельной подготовки начал изрекать: "Я лично стал бы вешать евреев на столбах!" Надо сказать, что у него мама была еврейка, но он это тщательно скрывал. Я случайно узнал эту тайну несколько лет назад. Пришлось ему ответить :"Начни тогда со своей мамы." Он задёргался:"Причём тут моя мама?" Но тут же сразу замолк, как человек, налетевший во время бега на железобетонную стену и потерявший сознание. Эту тему далее никто не развивал и не поддерживал. В соседнем классе здоровяк, борец Мориц (еврей) на комсомольском собрании сказал, что он больше любит читать иностранную литературу. Через три дня его отчислили матросом на флот за низкопоклонство перед заграницей.
Мориц Владлен Михайлович. Родился 11.01.1932 г. Ленинградский нахимовец. Окончил Высшее военно-морское училище подводного плавания, штурманский факультет. Служил на Северном флоте штурманом на ПЛ 613 и 633 проектов. Флагманский штурман бригады СФ. Начальник мастерской по ремонту штурманского вооружения СФ. Капитан 2 ранга запаса. После увольнения работал в Ленинграде на картографической фабрике ВМФ начальником цеха высокой печати. (Отец - подполковник «СМЕРШ»)
Вскоре умер Сталин. Нас вывели на Дворцовую площадь, громкоговорители транслировали похороны вождя, у некоторых на глазах были слёзы. Многие задавали себе и другим вопросы: "Как дальше будет жить страна?" В эти дни Коля Соколов был на свадьбе у друга, пришёл из увольнения с запахом, начальники учуяли и приказали разобрать строжайшим образом на комсомольском собрании. Часть фанатиков требовала Колю исключить из комсомола, мотивируя: "Умер товарищ Сталин, а он напился!" Сочувствующие Коле отвечали: "Соколов с горя напился, простим его." В конце концов закатали мы ему выговор. Дело врачей после смерти Сталина лопнуло как мыльный пузырь, оставив после себя сломанные или загубленные жизни. На втором курсе на уроках физкультуры мы стали заниматься боксом под руководством прекрасных тренеров. Училищная команда систематически выигрывала на соревнованиях призовые места. Членов команды негласно стали называть "волками". Если на занятиях курсант дрался плохо, то ему ставили неудовлетворительную оценку и не пускали в увольнение. Исправлять оценку приходилось в вечернее время в период самостоятельной подготовки.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
