«Декабристы» были двухкорпусными, то есть на прочный корпус корабля, где размещались механизмы и оборудование, устанавливался легкий корпус, имеющий плавные, хорошо обтекаемые обводы. Подводные лодки этого типа имели гидроакустическую аппаратуру, обнаруживающую корабли на расстоянии до 3—6 миль (морская миля — 1,852 км). Они были в то время лучшими по сравнению с аналогичными кораблями, находившимися в составе подводных лодок Запада.
«Декабрист» - первая подводная лодка советской постройки
И наконец, те подводные лодки, на которых мне предстояло служить в Японском море, назывались «щуками». «Щуки» оказались самыми многочисленными подводными лодками советской постройки до начала Великой Отечественной войны. Они входили в состав всех флотов страны. Подводные лодки этого типа обладали хорошими мореходными качествами, имели рабочую глубину погружения 75 метров, предельную — 90 метров, автономность, то есть время пребывания в море составляло 20 суток, экипаж — 41 человек. Первые подводные лодки этого типа строились в Ленинграде. На Дальний Восток три из них были перевезены по железной дороге в разобранном виде в 1932 году, то есть несколько раньше моего приезда в эти края.
Примечания научного редактора
В ноябре 1932 года Н.П.Египко был назначен помощником командира подводной лодки № 12 (с декабря 1933 года — «Лещ», с 15 сентября 1934 года — Щ-102). Эта лодка относилась к типу «Щука» V серии. При водоизмещении 592/715 т и скорости хода 12,3/8,5 уз, она была вооружена шестью 533-мм торпедными аппаратами (боезапас 10 торпед) и двумя 45-мм орудиями. Имела предельную глубину погружения 90 м, автономность 20 суток и экипаж по штату 40 человек.
* * *
Тогда я все чаще и чаще думал о наших морских и океанских просторах. Вспоминал исторические факты и сражения, происходившие в Русско-японскую войну 1904-1905 годов. Царское правительство считало Японию слабым противником и планировало даже высадку десанта в Японии. Но на деле все было иначе. Япония оказалась не такой уж слабой державой в морском отношении. Неожиданное нападение на рейде Порт-Артура вывело из строя два наших броненосца и крейсер. Вооруженная борьба с огромной армадой японских кораблей привела также к гибели крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец». И Цусимское сражение всем известно. Наша балтийская эскадра была полностью разгромлена в течение двух дней. Реакционность царского режима и безответственность многих руководящих лиц в обеспечении достаточной боеспособности флота на Дальнем Востоке явились главной причиной поражения. В 1905 году на Тихом океане было несколько подводных лодок, но они обладали низкими тактико-техническими элементами и не сыграли свою роль. Все у подводного флота было еще впереди — и мощь, и хорошие результаты.
* * *
Мы проехали уже больше половины пути. Подъехали к Новосибирску, где после начала Великой Отечественной войны почти четыре года провела моя семья. Здесь жила наша родственница, и семья приютилась у нее во время эвакуации. Почему-то здесь, в середине пути, я подумал о Ленинграде и Владивостоке. Ведь Петр I создавал Петербург для выхода в западные страны, для торговли и развития России. На Дальнем Востоке российские моряки, такие как Витус Беринг и другие, расширяли русские морские и сухопутные просторы и открывали пути в другие страны. Мы ехали на флот, который после трагических событий в войне с Японией должен был приобрести мощную оборонную силу. История и опыт того времени говорили о необходимости создания и совершенствования подводных сил. Мы как специалисты первого выпуска Учебного отряда подводного плавания должны были активно участвовать в этих важных для флота и страны событиях. Наша молодость вселяла оптимизм в мысли и чувства. Энтузиазм в то время царил в разных сферах нашего строительства, и главным образом в промышленном производстве. Были люди, которые достигали рекордов, показывали возможность и необходимость идти значительно дальше установленных .
Владивосток
Заканчивался мой путь на Дальний Восток. Еще несколько часов, и мы во Владивостоке. Я сразу же полюбил этот город. Основан он был в 1860 году и очень быстро стал крупным дальневосточным портом России. Город разместился на холмах. Крутые подъемы улиц и резкие спуски. Много было китайцев и корейцев, одетых в национальную одежду. На каждом шагу встречались частные лавки и заведения. Парикмахерские тоже были китайскими. Мне говорили, «не ходи, отношение к русским плохое». Я решил все же попробовать. Встретили действительно не очень приветливо, усадили и с грубоватой манерой стали брить. Это было мое первое и последнее посещение таких заведений. В 1931 году империалистическая Япония внезапно напала на Китай и захватила Маньчжурию. Правящие круги США, Англии и других западных стран не оказали никакого препятствия этой агрессии. Эти военные события и явились тем, что здесь, на Дальнем Востоке, образовался первый очаг военных действий в мире. Это создало напряженную обстановку и во Владивостоке. Постепенно создавалась будущая ось «Рим—Берлин—Токио», и наша задача пока еще состояла в демонстрации морских сил перед Японией. Военная напряженность была вскоре усилена и на Западе. В 1933 году в результате установления нацистского режима в Германии и отказа в 1935 году гитлеровского правительства выполнять Версальский договор, началась интенсивная подготовка немцев к . Это явилось причиной образования второго очага, значительно более опасного, чем на Востоке.
В октябре 1935 года фашистская Италия напала на Абиссинию. Вслед за этим в 1936 году Германия и Италия начали военную интервенцию против республиканской Испании. По стечению обстоятельств мне пришлось принимать непосредственное участие в первых периодах этих двух очагов войны. Это и моя четырехлетняя подводная вахта на Японском море, это и республиканский флот в Испании, первая схватка с фашизмом, это и плавание в британском флоте. А тогда в 1932 году нас вместе с матросами разместили во флотских казармах, построенных в царский период и располагавшихся у Мальцевского рынка и Дальневосточного завода (где собирали и строили наши «щуки») на берегу бухты Золотой Рог. Это были прочные постройки с просторными помещениями. Хорошим было то, что они были оборудованы так называемым «духовым» обогреванием: воздух вентиляторами прогонялся через ряд тепловых камер в печах и по трубам распределялся по помещениям. Пол был своеобразным: похож на асфальт и изготовлялся из мелкого гравия и связующего состава. Матросы жили в кубриках по 20—30 человек. А нас разместили по два—три человека в отдельных, довольно уютных комнатах. Завод, где собирались и отлаживались наши корабли, был рядом. Не так далеко был и сам океан. На его поверхности и главное в его подводных глубинах предстояло нам плавать и решать важные для нашей Родины проблемы, защищать восточные рубежи нашей страны, создавать советский Тихоокеанский флот.
Перевозка подводной лодки по железной дороге во время Русско-японской войны
История развития и становления подводного флота России относится еще к 1905 году, когда на Тихий океан были привезены по железной дороге первые четыре подводные лодки, построенные по проектам американских, русских и немецких инженеров. К концу года, несмотря на задержки сроков поставки двигателей и другого оборудования, их оказалось здесь уже 13 единиц. Качество этих лодок было недостаточно высоким. Главный недостаток — это малая дальность плавания; лодки могли выполнять только прибрежную службу, автономность не превышала восьми суток. Из 13 подводных лодок восемь имели полную боевую готовность и участвовали в боевых действиях. Были даже попытки атаковать японские миноносцы. Это заставляло японский флот держаться подальше от наших берегов. Опыт применения первых подводных сил на этом флоте в период Русско-японской войны явился одной из главных причин дальнейшего развития подводного кораблестроения во всем мире. Военные специалисты понимали преимущества и перспективы новых подводных сил флота, их скрытность действия имела большое будущее. В основных капиталистических странах строительство подводных лодок приобретало больший размах. К 1908 году во Франции их было уже 120, в Англии — 85, в США — 24, а в России — 32 единицы. То, что создавалось здесь сейчас, основывалось на желании укрепить наши восточные рубежи, создать надежный заслон для первой страны Советов. Энергии и энтузиазма в наших сердцах было вполне достаточно. Собирали и строили лодки при непосредственном нашем участии и инициативе всех тех, кто был назначен на них служить. Каждый раз, приходя на завод, я внимательно осматривал корабль, пролезал по помещениям, следил за сваркой, которая в это время начинала использоваться в подводном кораблестроении; только в 1933-1934 годах электросварка стала широко применяться при монтаже корпуса. Вместо его покраски применяли покрытие конструкций жидким цинком. Но как покажет опыт будущих лет, эта операция явилась причиной возникновения в морской воде интенсивной гальванической пары. Там, где не было оцинковки, то есть на сварных швах и близких участках, стали появляться язвины и раковины, что привело в конце концов к нежелательному уменьшению глубины погружения этих лодок. Впоследствии отказались от оцинковки и стали применять более стойкие лакокрасочные покрытия.
У нас в экипаже, командиром которого был А.Т.Заостровцев, а я — его старшим помощником, царило активное рационализаторское настроение. Предложений было много и в дальнейшем использовании корабля стало еще больше. Были, например, даже такие предложения: когда для увеличения времени пребывания корабля под водой к перископу крепили резиновую трубку, высовывали ее над водой и вдыхали друг за другом свежий морской воздух. В мирных буднях это было возможно, но только как эксперимент. Все было, но главное желание каждого из нас: скорее получить корабль и по возможности облагородить все то, чем он располагает. Все ждало нас впереди. Мы творили что-то нужное и важное, так настойчиво заботясь о корабле. Ведь «творчество — это умение в известное всем добавить капельку личного». Мы, кроме того, убыстряли процесс строительства лодки. В июне 1933 года первая подводная лодка под командованием Дмитрия Гордеевича Чернова начала ходовые испытания, а затем и наша Щ-12 (впоследствии Щ-102).
Дмитрий Гордеевич Чернов
Примечания научного редактора
Н.П.Египко в качестве старшего помощника командира подводной лодки № 12 («Лещ») участвовал в достройке и испытаниях лодки, которая строилась ленинградским заводом им. А.Марти и собиралась во Владивостоке. Всего таких лодок было построено 12 единиц.
Первые подводные лодки Морских сил Дальнего Востока - Щ-11 и Щ-12
23 сентября 1933 года на двух лодках торжественно был поднят военно-морской флаг. На церемонии присутствовал Реввоенсовет Морских сил Дальнего Востока во главе с командующим Морскими силами Дальнего Востока М.В.Викторовым. Перед зимой был поднят флаг еще на двух подводных лодках, и первый дивизион был окончательно укомплектован. Так началось наше плавание и становление подводного флота Советской России на Тихом океане.
— Ну, как ты провел нынче вечер? — спросил Крамской сына.. — Лучше, чем ожидал. Глеб, сняв щегольской ботинок, рассматривал дырочку на шелковом крученом носке. — Насмотрелся на старину?
— Старины полно и в Москве. Один Кремль чего стоит. Нет, я зашел в театр. Играли по-эстонски, но все абсолютно понятно. Любопытная пьеса: муж — старый профессор, жена заводит молодого любовника. Совсем, как в жизни. Потом на танцы пошел. Одна оригиналка, признав во мне москвича, стала сыпать доморощенными афоризмами. Нора Аркадьевна. Жена одного из твоих подчиненных. — А-а, Мыльникова, — понял Крамской. — Другая, хорошенькая, все жалуется, что муж пропадает на корабле. Скучает, говорит. Я обещал ее поразвлечь. — Замужнюю женщину? — Ну, эта мораль устарела, — живо откликнулся Глеб. — Мать тоже всегда утверждает, что в дни ее молодости и любовь была чище и кавалеры учтивее. Вероятно, поэтому она и не хочет стареть. Кажется, помолодела и в паспорте лет на двенадцать... — Глеб! Как ты о матери отзываешься? — Скептически, отец. Только скептически. — А по-моему — неуважительно. Ты лучше скажи, что у тебя произошло там, в Москве?, — Ах, мамахен уже успела насплетничать? Ничего существенного, родитель. Нечаянная встреча в театре. Молодая жена отставного полковника. Потом... Ну, словом, полковник приходил к матери, плакался. Вот она и отправила меня к тебе немножко проветриться. — Ты очень переменился, Глеб, — сказал в раздумье Крамской. — Повзрослел, ты хочешь сказать? Немудрено, больше пяти лет не видались. Ты тоже не тот: постарел и обрюзг... Стареть неприятно?
, лежавший на коврике, повернул к Глебу седую, умную морду. Он уловил не значение слов, а интонацию вторгшегося в их жизнь молодого пришельца и сдержанно зарычал. Хозяин же его, поглядывая на сына, с грустью размышлял, как непохож Глеб на Ростислава и даже на того славного мальчугана, чья голова постоянно была полна самых неосуществимых затей и которого пять лет назад звали, как и этого, Глебом...
Приблизительно в то же самое время освещенный поезд узкоколейной железной дороги протарахтел по улицам городка, мимо окон с кисейными занавесками и уперся в тупик возле маленького чистенького вокзала. Дальше ему идти было некуда. За вокзалом темнел старый парк, а за парком шумело море. И его глухой гул доносил сюда ветер, на низкую платформу, посыпанную песком. В прошлом году Никита заходил в этот порт на «Сенявине»; ему полюбился городок, построенный без всякого плана, с древними башнями, рвами, заполненными водой, узкими улочками, петляющими вокруг тенистого парка, домами, словно сошедшими со старинных гравюр, и с гаванью, набитой рыбачьими шхунами. Друзьям не пришлось долго ждать. Бравый матрос в бушлате, откозыряв, спросил, не они ли товарищи лейтенанты Живцов и Рындин. Получив утвердительный ответ, предложил отвезти их на место. Приятная неожиданность: их встречают. Значит, их ждут. А раз ждут, значит, они здесь нужны.
В окна машины были видны средневековые башни, валы, парк — все это было освещено редкими . Миновав несколько узких улиц, «Победа» вырвалась на простор и заскользила вдоль моря. В ветровое стекло стали видны огни кораблей. Наконец шофер-матрос резко затормозил и, открыв дверцу, сказал: — Прошу. Ветрище-то так и рвет, так и рвет... Он провел их в белевший в темноте дом, показал комнату, отведенную для ночлега, и сказал, что капитан первого ранга ждет их завтра в восемь ноль-ноль. Пожелав доброй ночи, матрос ушел, и друзья остались одни. Комната была одной из тех неуютных комнат для «временно проживающих», в которой люди не задерживаются надолго. Поэтому и вид у нее был нежилой — с окнами без занавесок, выходившими на море, с двумя койками под серыми одеялами и простым колченогим столом. Но белье под одеялами оказалось ослепительно чистым. Фрол взглянул на хронометр, подаренный ему Русьевым. — Ну что ж. Утро вечера мудренее. Поспим? Никита возразил: — А я, пожалуй, и не засну. — Трепещешь? — Трепещу. — Нда-а... Фрол достал из кармана трубку, которую купил перед выпуском и яростно обкуривал целый месяц, набил светло-желтым табаком. Было о чем призадуматься. Много лет друзья мечтали об этом значительном дне. Они знали, что этот день придет наконец.
Когда они выходили на старичке «Комсомольце» в море, им казалось, что они никогда не надышатся вдоволь свежим, соленым ветром и им не надоест смотреть на бегущие волны, которые то и дело меняют свой цвет — они были то сизыми, то зелеными, то рябились, то по ним пробегали светлые полосы. Из-за облаков выползало солнце, и море становилось синим и желтым, а под вечер — розовым, и его прорезала искрящаяся солнечная дорожка... Не сразу они решили, кем быть. Каждый встречавшийся им на кораблях офицер хвалил, разумеется, только свою специальность, считая ее куда лучше всех остальных. Однажды ночью задул свежий ветер. Друзья оставались на палубе. Сразу же за бортом начиналась загадочная непроглядная тьма. — Гляди, Никита, гляди! — подтолкнул Фрол локтем друга. На крыло мостика вышел штурман и, припав глазом к прибору, рассматривал мелькавшие вдали огоньки. По тому, как неторопливо и сосредоточенно он работал, чувствовалась его уверенность, что корабль идет верным курсом. — Завидую ему, — сказал Фрол. Через несколько дней доброжелательный офицер посвятил их во все тайны своей профессии. И вот они пришли на флот штурманами. Завтра каждый поднимется на борт своего корабля, познакомится со своим командиром... Каков будет корабль, каков командир? За перегородкой прозвенел телефон, и срывающийся басок отозвался: «Чайка слушает». По коридору кто-то прошел, подошел к двери и постучал костяшками пальцев. — Войдите, — отозвался Никита. Вошел тот, кого они меньше всего хотели бы встретить: Мыльников! — Дежурю и решил проведать будущих сослуживцев, — сказал он, однако, приветливо. — Садитесь, садитесь. Приятно видеть товарищей по училищу, даже если они моложе тебя. Помню, как вы пришли из нахимовского, неоперившиеся птенцы... Пришлось с вами повозиться: вы были трудные, особенно Живцов...
— Это верно, — согласился с ним Фрол, — но я всегда старался брать пример с вас, старший . За это меня и окрестили «Мыльников номер два». Надеюсь, сравнение вас не обидело? Мыльников не стал обижаться. Наоборот, напомнил их встречу в позапрошлом году — Фрол был на практике в том самом дивизионе «охотников», в котором служил тогда Мыльников. Мыльникову было скучно в осенний ветреный вечер, и он решил поболтать с юнцами, как он их мысленно называл. Они и правда были юнцы — розовощекие, загорелые, в не обмявшихся еще кителях с новенькими погонами. А у Живцова все его круглое лицо было усыпано совсем мальчишечьими озорными веснушками... — Трудновато вам будет, — посочувствовал Мыльников озабоченно; простакам могло бы показаться, пожалуй, что он искренне их жалеет.— В училище небось вас напутствовали: учитесь у старшин, у матросов, они все покажут, расскажут. Они, мол, так прямо и рвутся опекать молодых, как вы, новичков-командиров. Училищные дедуси отстали от жизни, — вздохнув, усмехнулся. — Старые матросы давно пашут землю на Украине, в Сибири. Старшины? Усатые, бородатые дядьки, за спиной у которых благоденствует молодой офицер? Их у нас нынче один — два и обчелся. Старшины — моложе вас и будут смотреть вам в рот, ожидая от вас откровений. Положитесь на них — такого вам напортачат, не расхлебаете ввек! — А вы нас напрасно пугаете, — попытался возразить ему Фрол. Но в памяти всплыли напутственные слова начальника курса, который советовал учиться всему у старшин. — Да разве я запугать вас хочу? — воскликнул негодующе Мыльников. — Как старший товарищ, которому, очевидно, придется повозиться и с вами — я, к вашему сведению, дивизионный штурман, — пояснил он, — я хочу, чтобы вы не создавали иллюзий, с которыми тяжело расставаться. Я сам, — вздохнул Мыльников, — давно отказался от юношеских мечтаний о том, что, придя на флот, совершу что-то из ряда вон выходящее, стану любимым отцом-командиром, на которого будут молиться. Теперь не война. Служить надо... в рамках устава. — Без вдохновения, без мечты, веры в будущее, вы хотите сказать? — не удержался Никита. — Вы, Рындин, надеюсь, изучили ? — отпарировал Мыльников. Он взглянул на часы на руке.
— Пожелаю спокойной ночи... Хотя вы, я вижу, возбуждены — мне знакомо волнение новичков, и боюсь, ночь для вас будет не очень спокойной. Он откозырял и ушел. — Нет, каков! — возмутился Никита. — Каким ты был, таким ты и остался, — заключил Фрол более хладнокровно, хотя желваки на скулах ходили. — Нет, Кит! Не по-мыльниковски я представляю себе свою службу. Фрол, шагая по комнате, прочел любимые строчки:
Уже гудят, поют под ветром ванты. И о форштевень режется струя... Идут на море флота лейтенанты, Советского Союза сыновья...
Лебедев Алексей Алексеевич. - .
— Это мы с тобой, и мы себя покажем! Что мы действительно сыновья... И самые настоящие лейтенанты! Они легли. Каждый слушал прерывистое дыхание другого и знал, что и тот не спит. В буйной голове Фрола, теснясь, толпились беспокойные мысли. Всплывало прошлое — родной Севастополь, слободка, отец (эх, был бы жив, порадовался бы нынче на сына!), Фокий Павлович, Русьев... Они прислали в Ленинград телеграммы, поздравляя своего воспитанника с лейтенантским званием. Фрол бережно сохранил хрустящие голубые листки. Никто его не забыл, все отметили торжественный день его жизни. И вот он на Балтике. Может быть, лучше было проситься на Черное море? Уж там-то поддержали бы своего ветерана! Но он не хотел идти легким курсом. И с Никитой не хотелось ему расставаться. Да и Балтику он полюбил, плавая курсантом на парусниках, на старичке «Комсомольце», стажируясь на «охотниках». Полюбил и привык к ней. Жизнь на Балтике труднее, суровее, чем на юге. Одолевали тревожные мысли. Как его примет завтра командир соединения? Командир корабля? Как встретят будущие товарищи? Много ли на пути встретится Мыльниковых? А матросы? Заслужит ли их любовь, уважение? Он хочет, чтобы его полюбили. Верили ему. Шли за ним, как он сам шел за Русьевым. Без оглядки. Интересно знать, что за народ на его корабле?
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Призыв моего возраста был в 1925 году. Меня, как участника Гражданской войны, военкомат освободил, но я от этой льготы отказался и пошел служить на флот. В Севастополе я прошел строевую подготовку во флотском экипаже, а затем окончил машинную школу по классу турбинистов. Был матросом-турбинистом на крейсере «Червона Украина» и эсминце «Шаумян». Зимой учился на вечернем отделении в матросской школе повышенного типа. Получил среднее образование. В 1927 году решил поступить в Военно-морское училище в Ленинграде, хотел стать инженером и строить военные корабли. В то время профессия инженера была престижной, и у нас на Слободке к ней относились с уважением. Со мной вместе хотел поступить в Морское инженерное училище на кораблестроительное отделение Борис Костыгов. Но в этот год приема на кораблестроительное отделение не было. Нам предложили идти учиться на паросиловиков, но мы отказались от этого предложения и решили поступать в Военно-морское училище им. М.В.Фрунзе и стать командирами. В какой-то мере мои юношеские мечты осуществил мой старший сын: он стал инженером-кораблестроителем, закончив Высшее военно-морское инженерное училище им. Ф.Э.Дзержинского. Но и мы с Борисом Костыговым, обучаясь военному делу, не отрешились от нашей мечты стать инженерами-кораблестроителями.
Примечания научного редактора
В 1927 году бывшее Морское инженерное училище (основание в 1798 году) называлось «Военно-морское инженерное училище». Именно в этом году ему было присвоено имя Ф.Э.Дзержинского.
Н.П.Египко перед поступлением в военно-морское училище, 1926 год
В училище уделялось большое внимание вопросам коллективного участия курсантов в различных кружках и обществах. И мы с Борисом решили попасть на заочное отделение в гражданский кораблестроительный институт. Случилось так, что преподаватели, работавшие в кораблестроительном институте, находились практически рядом, в здании Военно-Морской Академии на 11-й линии Васильевского острова, то есть через стенку, и нас разделяла только одна дверь. Официально обучение, выбранное нами, не разрешалось, но мы обратились с просьбой к начальнику учебного отдела училища П.В.Ганенфельду, и он помог: дал нам справку, что со стороны училища нет возражений. И нам разрешили обучение экстерном в кораблестроительном институте в вечернее время. Почти два года мы вдвоем изучали кораблестроительные дисциплины и сдавали зачеты и экзамены. Но недолго пришлось нам учиться экстерном. Командование училища узнало о наших занятиях, и начальник строевого отдела Н.Б.Павлович вызвал нас и стал убеждать, что наше обучение по кораблестроительной специальности нецелесообразно и является плохим примером для других курсантов. Просил бросить нашу учебу по гражданской специальности. В конце концов командование училища добилось нашего исключения из списков учащихся кораблестроительного института. Так и закончилась наша юношеская мечта стать кораблестроителями.
Примечания научного редактора
Н.П.Египко с товарищем учились на кораблестроительном факультете Политехнического института. Только в 1930 году этот факультет был преобразован в отдельный Ленинградский кораблестроительный институт, ныне — Санкт-Петербургский морской технический университет.
Четыре года моего обучения в училище им. М.В.Фрунзе прошли очень быстро. На всю жизнь запомнил я огромный величественный зал Революции, наши аудитории, картинную галерею с картинами Айвазовского и Боголюбова, компасный зал, плавательный бассейн и многое другое, совсем непривычное для нас, в основном детей рабочих, само здание училище на набережной Лейтенанта Шмидта, памятник великому русскому мореплавателю Крузенштерну напротив. Запомнился начальник училища Юрий Федорович Ралль, который был чутким человеком, высоко грамотным моряком и замечательным руководителем. Его огромной заслугой было стремление привить каждому из нас такие нужные и необходимые качества, как верность делу, ненависть к врагу, ответственность и инициативу, чувство товарищества и любовь к морю. Никогда не забудется начальник курса Николай Александрович Луковников, которого мы называли «Батя», и те преподаватели и воспитатели, которые отдавали нам свой опыт и свои знания.
Смирнов, Ю.Ф.Ралль (начальник училища с 1926 по 1930 г.), А.П.Гедримович, А.П.Белобров, Н.А.Сакеллари и Н.М.Аранов. - Там за Невой моря и океаны: История Высшего военно-морского училища им.Фрунзе /Г.М. Гельфонд, А.Ф. Жаров, А.Б. Стрелов, В.А. Хренов. - М. 1976.
После окончания училища в 1931 году я стал подводником. Из 118 выпускников училища 34 пошли служить на подводные лодки. Это был 9-й выпуск воспитанников Военно-морского училища им. М.В.Фрунзе. Я стал минером на подводной лодке № 8 типа «Барс» на Балтике. В мае 1932 года окончил обучение в Командных классах при Учебном отряде подводного плавания. И мне было присвоено звание специалиста-подводника Военно-Морских сил РККА. Это был первый выпуск созданных в Ленинграде в 1931 году курсов командного состава подводного плавания (подплава). Со мной их окончили Валерий Азаров, Иван Банков, Николай Виноградов, Магомед Гаджиев, Владимир Касатонов и другие прославившиеся в будущем офицеры. После окончания курсов я был назначен помощником командира подводной лодки L-55, которую построили в Англии. Она была потоплена в Балтийском море во время Гражданской войны и поднята в 1928 году. Затем были Дальний Восток и Тихий океан.
Примечания научного редактора
С февраля по ноябрь 1932 года Н.П.Египко служил минером на подводной лодке № 8 «Краснофлотец» (бывший «Ягуар») — одной из лодок типа «Барс», спроектированных под руководством И.Г.Бубнова еще до Первой мировой войны. Лодка была построена на заводе «Ноблесснер» в Ревеле и вступила в строй 12 октября 1917 года, в 1921-1923 годах прошла капитальный ремонт. В 1931 году уже устарела, но совершала учебные походы. Надводное водоизмещение 650 т, подводное — 780 т, надводная скорость хода 10 уз, подводная — 8,5 уз, вооружение — четыре 450-мм торпедных аппарата, одно 57-мм и одно 37-мм орудие, экипаж— 33 человека. В мае 1932 года Н.П.Египко окончил класс Учебного отряда подводного плавания и до ноября этого года служил помощником командира подводной лодки L-55, построенной в 1917—1918 году в Англии. В 1919 году, во время Гражданской войны и интервенции, она погибла, подорвавшись на мине во время боя с эсминцами «Азард» и «Гавриил». Поднятая на поверхность в 1928 году, лодка была восстановлена и 7 августа 1931 года вошла в состав Морских сил Балтийского моря. При надводном водоизмещении около 960 т и скорости хода 13,9/9,0 уз, L-55 была вооружена шестью 533-мм торпедными аппаратами и двумя 76-мм орудиями. Николай Павлович принимал участие в учебных походах лодки в кампанию 1932 года.
Ленинград памятен мне и тем, что здесь я не только получил высшее образование, но и начал служить на подводных лодках, а в 1955 году был назначен начальником Высшего военно-морского училища подводного плавания. В Ленинграде я нашел свою любовь, свою жену Любу, которая рядом со мной всю мою жизнь. Здесь родился мой первенец, сын Владимир.
Подводная лодка L-55, на которой Н.П.Египко служил помощником командира
На Балтике я сражался с немецким фашизмом. Перед Великой Отечественной войной была Испания, где я, будучи командиром испанской подводной лодки, боролся с зарождающимся франкистским фашизмом. В настоящее время я нахожусь в отставке. Мне уже за 80 лет. Но все, что было со мной за мою долгую жизнь, связанную с Военно-Морским Флотом, возникает и проходит передо мной с такой ясностью, как будто это было вчера. За 44 года службы во флоте я участвовал в четырех войнах, был ранен, контужен, тонул при гибели подводной лодки, но был спасен. Закончил службу я, как писал выше, в должности начальника Высшего военно-морского училища подводного плавания имени Ленинского комсомола, прослужив в этой должности 12 лет. Предлагая вашему вниманию свои воспоминания, я надеюсь, что многие ситуации, изложенные в них, могут оказаться полезными для подрастающего поколения моряков-подводников и всех офицеров нашего флота.
В день свадьбы. Любовь и Николай Египко. Ленинград, апрель 1931 года
ТИХООКЕАНСКИЙ ФЛОТ
Путь на Дальний Восток
Поезд уносил меня на Восток. Расстояние между мной и Тихим океаном стремительно убывало. Там по постановлению правительства в 1932 году начали создаваться Морские силы Дальнего Востока. В купе нас было трое, трое молодых моряков — будущих командиров подводных лодок. Это я, Валерий Азаров и Михаил Федотов. Многие из нашего 9-го выпуска впоследствии были назначены на Тихий океан: на Дальнем Востоке создавался подводный флот, требовалась оборона восточных рубежей. Разные мысли приходили ко мне под стук колес мчавшегося поезда. На оконных стеклах мелькали отблески бегущих огней станций и встречных поездов. Перед отъездом, дома на Васильевском острове, я договорился с женой скоро встретиться всей семьей на Дальнем Востоке. Ведь в этом году родился мой старший сын Володя. Он был еще очень мал — всего один месяц, но я уже часто задумывался о его судьбе, о том, что его ждет.
* * *
Я знал, что еще в 1911 году Морским министерством России была разработана «малая» судостроительная программа, предусматривающая дальнейшее строительство подводных лодок. Лодки проектировались под непосредственным руководством видного ученого-кораблестроителя И.Г.Бубнова и конструктора Б.М.Малинина. Первые лодки, построенные при Советской власти, появились в Ленинграде в 1930 году. Это были корабли типа «Декабрист».
Примечания научного редактора
Б.М.Малинин участвовал в постройке лодок типа «Барс», но руководил проектированием уже при Советской власти. Именно под его руководством были созданы подводные лодки типа «Декабрист».
Потренировались, сняли норматив, продумали возможные ситуации. Приняли решение и встали на режим. Акустики замерили уровень собственных помех: есть ожидаемый результат! Однако через несколько часов обнаружилось, что греются станции управления электромоторов. Тут уж механики сами предложили и сшили из брезента рукава и подсоединили их к воздуходувкам системы водяного охлаждения, благо в хозяйстве Дудченко брезента из заводского «приданного» было достаточно. В таком малошумном режиме обошли вокруг г. Кин-Мей, где предполагалось наличие одного из приемных гидрофонов системы «SOSUS». В последующие сеансы связи, всплывая под перископ, проверяли по данным поискового радиолокационного приемника (ПРП), есть ли поиск — слежение самолетами Р-3С «Орион» или нет. Радиолокационных сигналов самолетных РЛС за весь поход ни разу не обнаружили. Я даже начал беспокоиться, исправен ли ПРП? Однако, когда вышли на трассы интенсивного судоходства, дальние сигналы судовых РЛС исправно фиксировали. Значит, ПРП исправен. По мере движения на юг вдоль Американского континента температура воды постепенно повышалась. На каком-то этапе пришлось отказаться от движения под электромоторами, а затем и от «самопротока» и включить ЦН ЯЭУ. Шумность лодки повысилась, но возросла общая шумность океана из-за близости судоходных трасс. Во всяком случае, признаков слежения за собой не выявляем. В один из сеансов связи получили с «берега» информацию, что через наш район в период... проследует одна из оперативных , следует в метрополию после смены из состава 7-го оперативного флота США. Скорректировали свое маневрирование, однако через пару суток в... дальней акустической зоне обнаружили групповую цель, и еще подправили свой маневр, чтоб разойтись с АУГ на безопасном от обнаружения расстоянии. Эпизод внес разнообразие в устоявшийся «уклад автономки», а то, кроме свиста, пения дельфинов, касаток и китов да щелчков других тварей подводного царства в динамике, от акустиков давно ничего не было слышно. Некоторое разнообразие вносили, правда, подводные обитатели, попадавшие в зону обзора подводных телекамер...
Да, были, однако, и еще довольно яркие и памятные события, даже с отметкой на теле. Точно не помню, в какие сутки похода, но уже на маршруте боевого патрулирования, я почувствовал некоторую боль в правом боку. Вполне терпимо, но решил лучше пожаловаться нашему врачу. Помял, пожал, терпимо. Сделали анализ крови. Через пару часов еще анализ. Док настаивает, нужна немедленная операция, диагноз — острый аппендицит. Пообсуждали с Агавеловым — что делать? Что делать, что делать! Оперироваться! На «берег» пока решили не доносить, что зря тревожить, все равно не помогут. Лег на операционный стол, благо на нашем проекте есть, хоть и маленькая, но операционная, не то, что на «дизелюхе» — стол в кают-компании. Георгий Юрьевич Шараевский операцию сделал прекрасно. Не шов, а шовчик. Почти каждый раз при медосмотрах в последующем врачи замечают: «Кто это вас так аккуратно оперировал?». Уже лет пять отвечаю: «Начальник медицинской службы ВМФ генерал-майор медслужбы Г.Ю. Шараевский, — и добавляю, — На глубине 150 м, но тогда он был старшим лейтенантом». В том походе Шараевский сделал три операции по поводу аппендицита, все мастерские, успешные, причем последняя просто героическая. Оперировался старшина команды гидроакустиков. Живот у молодца от гипотонии (в длительном походе в ограниченном объеме подводной лодки подвижность недостаточна) затянуло жирком, из-за этого операция затянулась, анестезия начала отпускать, надо было сделать дополнительный обезболивающий укол. И тут, надо же, во время укола над операционной раной шприц раскололся. Острый осколок шприца, прорезав резиновую перчатку, вонзился в ладонь хирурга! Шараевский с помощью ассистента (старшина 2-й статьи химик-санитар, жаль, фамилию не помню) левой рукой сам себе наложил швы, сшив рану вместе с резиновой перчаткой, повторил укол и успешно закончил операцию. Все операции были своевременны, на грани перитонита. Заспиртованные аппендиксы по приходу в базу представлены в госпиталь как доказательство. Послеоперационный период у всех без замечаний. Я же на третий день после операции уже был в центральном посту. Придя в базу, о профессиональном геройстве начмеда сразу доложил командующему эскадрой контр-адмиралу Спиридонову и представил его к награде. Г.Ю.Шараевский — единственный из нашего экипажа, кто был удостоен награды медалью «» за тот поход.
Наконец, пришел день и час, когда лодка пришла в конечную точку маршрута боевого патрулирования, и по отсекам радиотрансляция донесла радостную весть: «Легли на курс в базу!». Постепенно увеличили ход, дали ход второй турбиной, ввели в действие второй реактор. В центре Тихого океана уже шли средним ходом. К нашему удивлению, и на среднем ходу наша акустика умудрялась обнаруживать в ДЗАО и длительно сопровождать шумы винтов транспортов, идущих по трассам из портов Юго-Восточной Азии в Америку и обратно. За несколько дней до подхода к Камчатке получили с ЦКП ВМФ сигнал произвести учебный условный пуск ракет. После условной «ракетной атаки»— короткое донесение о «старте ракет» — это вторая весточка о себе за весь поход, мол все нормально, мы живы, идем домой. Первое сверхкороткое донесение о своем месте давали также по запросу с «берега» в середине похода. И больше «ни гу-гу». И вот «подходная точка», точка рандеву со встречающим кораблем в назначенное время, он себя обозначает работой эхолота. «Запрос — ответ» гидролокаторами по ЗПС... Можно всплывать. Перископ вспарывает волну... Вот он — СКР, бортовой №... — Продуть среднюю!.. Отдраен верхний рубочный люк. — Сигнальщика на мостик... Глоток свежего воздуха... Закружилась голова. Свежий ветерок нагнал слезу в глаза. Еще бы! 90 суток! А вокруг красотища! Небо и море синие, сопки зеленые, только снежные макушки вулканов сверкают на солнце белизной... Обменялись с СКР позывными, дал он «Следуй за мной», идем на вход в базу. Надводная часть корпуса лодки обсохла и оказалось, что она рыжая, зелено-рыжая, а была черная, как рыбья спинка. Это нас морские «огурцы» разукрасили, когда шли в теплых водах Куросио, видели мы их в подводные телекамеры. Ничего, отмоемся, почистимся. На мостике и в ограждении рубки радостный галдеж свободных от вахты. Смотрим друг на друга, лица и тела в свете яркого солнца бледные, даже синие. В лодке это не так заметно.
На входе в Авачу встречают «», три острые скалы, торчащие из вод. Ревун — «Боевая тревога! Проходим узкость!». Авачинская губа... Входим в бухту Крашенинникова, открываются взору пирсы, кормовые стабилизаторы лодок, базовые постройки, дома жилого поселка, там семьи... Дзынь-ынь-дзынь-ынь-дзынь, — забытый сигнал «аврала»: — По местам стоять, на швартовы становиться! На пирсе уже встречает небольшая группа командования, офицеры штабов дивизии и эскадры, оркестр. Под бравурные марши швартуемся. Подана сходня, схожу, докладываю командиру эскадры Спиридонову, комдиву Громову. В конце короткого доклада, как всегда: — ...Материальная часть исправна, личный состав здоров, готовы к выполнению любого задания Родины. Поздравления, рукопожатия... — Давай, строй команду, командир бербазы поросенка вручать будет. Отхожу, Спиридонов беседует со старшим на походе Агавеловым. Ясно, наверно, интересуется, как себя показал этот экипаж, командир. Построил на пирсе экипаж, кроме тех, кто у работающих механизмов, иду с докладом к командиру эскадры. Смотрю, изменился в лице Эмиль (так мы его за глаза звали), глаза суровые, губы плотно сжаты, сквозь зубы: — Что ж ты о ЧП не докладываешь? Пьянка с дебошем на боевой службе, а ты молчишь? Так, ясно, Агавелов сходу ляпнул «компроматинку», не мог дождаться конца торжественной встречи, «ложку дегтя в бочку меда», больно уж все хорошо у молодого да раннего... — Да я и не собирался скрывать. Больно уж не подходящий момент для фискального доклада. Мичман Дудченко флотской закалки не имеет, не выдержал, сорвался, стресс... Накажем. А, в общем, он баталер хороший, хозяйственный.
— Ладно, разбирайтесь... Пошли к экипажу. Поздравил. Несколько слов о делах в стране и на флоте, в эскадре, об общефлотском учении «Океан-73» и... — Благодарю за службу! Дружно: — Служим Советскому Союзу! — Ну все, лодку второму экипажу не сдавать, готовься к ответственному выходу по учению. Строй распустили. Флагспецы начали терзать командиров боевых частей, нач. ПО — замполита Задояна (наверно, «казнит» за Дудченко), а мы с комдивом Борисом Ивановичем Громовым отошли в сторону, перекур. — Отчет готов? — Готов. — Пока по данным флота поход скрытный. Представляй отчет, потом на совещании с командирами поделишься опытом, проведем разбор. Поход действительно был скрытный, может быть, единственно скрытный. Много лет спустя, встречаясь с начальником разведотдела флота капитаном 1 ранга Штыровым, и потом, когда он был уже зам. начальника штаба КВФ, мы много раз заводили разговор об этом походе, и он подтверждал это, в том числе и по данным агентурной разведки. А следил он за данной информацией особо.
Контр-адмирал Штыров Анатолий Тихонович.
К сожалению, я не знаю использовал кто-либо потом наш опыт или нет, планирование и осуществление походов РПКСН дело скрытное, государственное. Тем не менее офицеры оперативных отделов не заблуждались на предмет скрытности наших походов, так как советские лодки второго поколения были еще довольно шумны, а возможности развернутой американцами глобальной системы наблюдения за подводной обстановкой «SOSUS» в мировом океане были весьма сильны. Плюс к этому развитая система передового базирования оперативных флотов, десятки самолетов патрульной авиации «Орион» и многоцелевых подводных лодок создавали для скрытности действий наших подводных лодок серьезную проблему. Понятное дело, в случае глобальной войны лодки бы не остались один на один с системой «противолодочной войны» «вероятного противника», но в мирное время и в начальный период угрожаемого положения уклониться от обнаружения и слежения — это искусство.
СНОВА «ВОЕННЫЕ ИГРЫ» В ТИХОМ ОКЕАНЕ
Летом 1973 года нашему РПКСН «К-258» посчастливилось выполнить очень интересную задачу: произвести ракетную стрельбу залпом двух ракет по морскому полю. Как и обещал Эмиль, по возвращении из автономки нам предстоял ответственный выход в море. Итак, заменив у пирса РТБФ две боеголовки ракет на практические с инертными боевыми частями, выгрузив пару соседних в целях безопасности, в один прекрасный день июля вышли в океан. На борту старшим на походе командующий N-ской флотилией подводных лодок вице-адмирал Э.Н.Спиридонов. Пакет штаба флота с планом перехода в район огневой позиции распечатали перед самым выходом. Оказалось, что огневая позиция находится почти у самой американской военно-морской базы на острове Мидуэй! Спиридонов, конечно, об этом знал заранее, летал же в Москву на инструктаж по глобальному учению ВМФ «Океан-73». Мы же готовились только к практической ракетной стрельбе, которую так или иначе положено выполнять ежегодно по плану боевой подготовки, а что до дальнего похода, так раз корабль постоянной готовности, то мы всегда готовы к выходу на полную автономность.
Да-а, теперь стало понятно, почему это сам командующий флотилией идет с нами в поход. Та-а-к, огневая позиция «под носом» у военно-морской базы Мидуэй, а вот куда полетят ракеты — это пока секрет, полетное задание ракетам пока на перфокарте. И мы, пока соблюдая все меры скрытности, заданным курсом и скоростью бежим на юго-восток. Тем временем я на карте разработал «Решение командира на выполнение поставленной задачи», доложил командующему. Утвердил без возражений, хотя вопросы общетактического и оперативного порядка задавал. Наверно, прощупывал. Вообще Эмиль Николаевич вел себя на борту очень тихо и сдержанно, больше находился в моей каюте. Хотя один раз в сопровождении старпома обошел всю лодку, замполит при этом шел чуть впереди. По докладам обоих, старпома и замполита, командующий содержанием корабля и личным составом остался доволен. В заданный срок заняли район огневых позиций. Судя по всему, скрытность перехода не нарушена, «хвоста» нет, близких сигналов самолетных РЛС нет. Маневрируем в районе в ожидании сигнала на нанесение «удара» в основном на глубине минимально малошумной скоростью с «Параван-антенной», уточнение своего места по звездам совмещаем с сеансом связи и доразведкой на себя. Так в полной тишине ходим несколько суток. Когда придет сигнал? «Спиря», так мы его зовем меж собой, говорит, что тоже не знает. Но вот, в один из сеансов связи, когда мы были на перископной глубине, а экипаж был соответственно на своих боевых постах по боевой готовности № 1, вдруг пришел долгожданный условный «сигнал». Боцману командую нырять на стартовую глубину, а по «Каштану» докладываю себе в каюту: — Товарищ командующий, получен сигнал «...». Спокойный, хладнокровный ответ: — Действуй, я сейчас приду. — Ракетная атака!.. И т.д. В это же время готовлю РДО на «берег» о выполнении боевой задачи, шифровальщик сдает донесение в радиорубку. Доклад командира БЧ-2 и старпома о готовности ракет к пуску... — Старт! Лодка вздрогнула... Доклад из ракетного отсека:
— , замечаний нет. — Боцман, всплывай под перископ. Обе турбины вперед средний!... Обе малый... Стоп левая... — Глубина... метров. — Поднять антенну ВАН... Радисты, передать РДО! — РДО передано... И буквально в ту же минуту, как будто ждали: — Центральный, квитанция получена. — Боцман, ныряй на глубину... метров, обе турбины вперед малый, средний... И в эту минуту открывается переборочная дверь, в центральный пост входит командующий. — Что делаем? — Погружаемся на глубину... метров, развиваем полный ход для выхода из-под «ответного» удара... — А ракеты? — Они ушли. РДО тоже. — ..? Командующий недоуменно смотрит на свои часы. — У нас это быстро, ...дцать минут — и ракеты в воздухе. Экипаж отработан на сверхнормативную стрельбу. — Да, но донесение-то не надо было так быстро давать... — Товарищ командующий, я же действовал по боевым документам...
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Не нужно доказывать, что сирийская кровь от другой человеческой крови ничем не отличается, а ее уже пролилось по любому счету много. Даже очень. Беспорядкам в Сирии больше двух лет. То, что сегодня происходит в этой арабской стране, это не ее вина, это ее беда. Поэтому давайте посмотрим на первопричины и на участников нынешней сирийской игры.
1. Первопричины. Корни проблемы лежат в окончании II Мировой войны. Это только кажется, что Сталин, Рузвельт и Черчилль договорились о послевоенном мироустройстве. На самом деле, как показывает история, договорились все-таки только Трумэн и Черчилль, и договорились они о том, как грабить мир цивилизованным способом Дело в том, что, если брать только Западную Европу, США и Россию, а тогда СССР, то налицо два типа цивилизации. Западная цивилизация уже забыла, что такое быть самодостаточной, предпочитая выкачивать ресурсы из всех стран, которые это позволяют. Русская цивилизация, наоборот, всегда была самодостаточной, и даже в своей имперской форме никакие народы никогда не эксплуатировала. Эта основная разница между двумя цивилизациями, которая сохраняется до сих пор.
Однако послевоенное мироустройство, позволявшее западной цивилизации безбедно развиваться, стало давать сбои уже в середине 1970-х годов, заставляя национальных руководителей искать выход. Собственно, поиск выхода продолжается до сих пор, и причина этому таится в том, что со сладким житьем очень трудно расставаться, и даже сама мысль об этом противна западному менталитету. Почему-то так бывает, что существуют ученые и псевдоученые, и последние всегда бывают убедительней, особенно в тех случаях, когда государство не умеет четко ставить задачи перед наукой или подменяет науку идеологией. Если не вдаваться ни в какие подробности исторического, идеологического и научного характера, то ситуация, в которую западная цивилизация загнала себя сама, выглядит так. Сначала исчерпали себя, идеи, положенные в основу доллара как мировой валюты, и потребовался евро. В основу евро и доллара легли одни и те же идеи, за исключением того, что евро изначально рассматривался как валюта, призванная помочь доллару. Но евро не повезло дважды: во-первых, трудно и непочетно быть костылем другой, причем очень больной валюты, которой является доллар, а, во-вторых, с возникновением евро появилась и стала стремительно развиваться новая экономическая реальность (простите за каламбур) — виртуальные товарные и финансовые рынки. Прибыль на этих рынках столь высока, что всю остальную экономику глючит и колбасит в глобальном масштабе.
И тут опять объявились очень убедительные ученые, так вдохновившиеся успехами евро, что у них снесло крышу. Напрочь. И они предложили, чтобы поддержать доллар и теперь еще и евро, создать новый экономический регион с еще одной резервной валютой. Взгляд этих убедительных ученых упал на арабские страны. Появилась бредовая, но очень убедительная идея создать нечто вроде «арабского халифата» во главе с Саудовской Аравией и Катаром. В эту мясорубку и попали арабские страны, так опрометчиво встретившие свою «весну». На первый взгляд идея выглядит здраво: создать мощное региональное объединение, способное выпустить свою валюту и обеспечить ее товарное наполнение. Другими словами, чтобы это была не бумага зеленого цвета с овальным портретом посредине, а вполне обеспеченные материальными ценностями деньги. Идея была так красива, что не только в госдепартамент США зачастили экономисты-консультанты, но в недрах Пентагона возник департамент, который оценивает все природные и иные ресурсы стран этого и прилегающих регионов. Уже сегодня существует длинная бухгалтерская ведомость с перечнем стран и с указанием против каждой, сколько из нее можно выкачать добра в долларовом исчислении. Запасы даже нищего Афганистана оценены в три триллиона долларов. Это, так сказать, игровая ситуация, созданная современными американскими лысенковцами от экономики, на совести которых только в этом регионе уже около полумиллиона смертей за последние десять лет.
В этом контексте сирийская драма становится понятной и обретает истинный смысл. Западная цивилизация хочет сбросить самостоятельное правительство Башара Асада и заменить его послушными марионетками. Удивляет только то, что этой идее уже больше десяти лет, а американские лысенковцы так и не набрались ума и тупо добиваются своих целей совершенно негодными методами. Нужно отдать должное умной девушке по имени Кондолиза Райс, которая первой поняла, что такие американские бренды, как «свобода» и «демократия» на мусульманском рынке продать невозможно, и в ход пошли «традиционные мусульманские ценности». Какие при этом силы, дремавшие в исламской цивилизации, пришлось разбудить, я пока комментировать не берусь. Скажу только, что реализация на практике конспектов не очень умных иллюминатов лысенковского толка уже запустила в ход мясорубку, перемалывающую десятки тысяч человеческих жизней ежегодно. Происходит это на наших глазах, почти в прямом эфире, и все мы из молчаливых зрителей превращаемся в молчаливых соучастников этого кровавого фарса.
2. Основные игроки. Составы играющих команд можно огласить следующим образом: США. Великобритания, Германия, Франция, Турция, Израиль, сами арабские страны, и стоящие особняком Китай и Россия.
Что делает Турция. С одной стороны, турки искренне хотят облегчить гуманитарную катастрофу соседней страны и, как могут, помогают сирийским беженцам. Турки даже выступили с осуждением недавних рейдов израильских самолетов на Сирию, считая недопустимым любое нарушение суверенитета страны. Причем, выступил сам премьер Эрдоган. Но, с другой, на территории Турции появились не только первые лагеря для сирийских беженцев, но и первые тренировочные центры, где готовились и вооружались группы боевиков, засылаемых в Сирию. В Стамбуле был проведен съезд оппозиции и создано так называемое переходное правительство во главе с сирийцем техасского происхождения. Политика Турции небестолкова, а очень даже последовательна. Во-первых, она хочет блеснуть хорошей игрой в этом политическом футболе и засиять, как Месси, в команде НАТО. А, во-вторых, порешать свои локальные задачки, которые долгое время вызывали у Турции головную боль. Тут, конечно, на первый план выходит курдская проблема, и турецкая игра запутывается. В преддверии каких-то более активных событий в Сирии, Турция вступила в активные переговоры с курдами, причем, с привлечением председателя Курдской рабочей партии Оджалана, который оказался в турецком застенке не без помощи израильского Моссада, поэтому критика критикой, даже с самых высоких трибун, а сотрудничество между Турцией и Израилем ведется на должном уровне. У курдской проблемы две стороны. Курды давно хотят обрести независимость, потому что являются одним из крупнейших разделенных народов, проживающих и в Турции, и в Сирии, и в Ираке. У курдов есть для этого и боевые отряды, и средства, но независимости пока не видно. А все дело в том, что среди курдов много тех, кого вполне устраивает сложившаяся ситуация. Традиционно курды — финансовые, политические и другие посредники, услугами которых пользуется масса людей, и при обретении независимости и возникновении курдского государства такое посредничество может сойти на нет, потому что одно дело, когда во всяких не совсем благовидных делах участвуют физические лица курдской национальности, а другое — когда будут указывать пальцем на курдское государство. Тем не менее, сегодня курдские боевые отряды покидают территорию Турции и уходят на свои базы в Ираке. Турция решила не отвлекаться на курдов, а сосредоточить свои усилия на границе с Сирией. Тем более что там в последние дни гибнут люди — и сирийцы и турки — и пока непонятно, кому это надо.
В самой Сирии, по-моему, все уже давно устали от борьбы и наступила какая-то апатия Смерть становится все более повседневным явлением. Война никогда не бывает красивой, а в Сирии она еще и отвратительна тем, что воюют сирийцы между собой. Если правительственные войска отстаивают целостность страны и ее развитие на светских принципах, то в рядах оппозиции каждый воюет за то, что ему дорого. Кому-то дорог арабский халифат, кому-то — жизнь по законам шариата, есть те, кто сражается за свободу и демократию, а есть маргиналы, которые уверены, что сражаются за арабскую веру против мирового сионизма. Это очень пестрое войско, не имеющее общей идеологии, и даже по-разному относящееся к Западу, с руки которого оппозиция ест и пьет. Даже к созданному в Турции правительству Сирии отношение разное — кто-то его признает, а кто-то даже не хочет слышать про этих «слуг Запада». Нужно сказать, что наибольшей эффективностью отличаются отряды, ассоциирующие себя с пресловутой «Алькаидой» и сосредоточенные вокруг города Алеппо. Они пытаются создать органы самоуправления, ввести шариатские суды, и для них идея арабского халифата — не пустой звук. Тем не менее, нельзя не сказать, что есть жестокость, есть излишняя остервенелость, свойственная любой братоубийственной войне.
Почему сирийцы так сосредоточенно убивают друг друга? Потому что они жертвы в очень сложной игре, где вся свобода сведена к свободе убивать, а вся демократия — к выбору способа этого убийства. Есть еще и награда. Для одних это целостное государство, существующее в соответствии с традициями, оформившимися за последние 50 лет, а для других — исламский рай на земле с правом быть судимым по шариатскому суду, а женщинам носить хиджаб. В самом Исламе ничего агрессивного нет. Агрессивным его делают те, для кого религия — это возможность достичь своих целей. В Исламе агрессивна проповедь. Даже в такой исламской стране, как Саудовская Аравия уже больше полутора тысяч мусульманских священников лишены права проповеди за экстремизм. Тем не менее, исламские университеты продолжают выпускать проповедников с весьма экзотическими взглядами даже для Ислама. Не все мусульманские священники готовы проповедовать экстремизм. Только за 2012 год в России от рук экстремистов погибли 50 мусульманских священников, не захотевших проповедовать экстремизм.
Западу не нравится самостоятельная политика Башира Асада, и он хочет с ним поскорей расстаться. Для этого проводятся спецмероприятия по дискредитации Асада и его правительства, выделяются сотни миллионов долларов на подготовку военизированной оппозиции, включая наемников, что противоречит всем международным конвенциям, заклеймившим наемничество как тягчайшее преступление. Оказывается, правительство совершает террористические акты, уничтожает невинное население, проявляет чрезмерную жестокость при подавлении гражданского недовольства.
Особо звучит тема применения химического оружия. Наиболее правдоподобно звучит версия о том, что боевики сирийской оппозиции получили из Ливии и применили несколько химических боеприпасов. Эта история выглядит теперь так. Одна группа СМИ утверждает, что химическое оружие применило правительство Сирии, и этот факт должен быть использован как повод для силового решения сирийской проблемы. Другая группа СМИ, основываясь на данных, как минимум, международной комиссии ООН, расследовавшей этот случай, считают, что виновны боевики оппозиции, и нужно прекратить всякую помощь им.
Есть и такие источники, которые склонны считать, что виновато сирийское правительство, но готовы подождать более надежных свидетельств. Именно такой позиции придерживается и президент США, и его министерство обороны.
Недавний теракт на турецко-сирийской границе, унесший жизни более сорока человек и ранивший порядка ста, опять повернут против Асада, потому что, не успели еще стихнуть звуки двух взрывов и погаснуть головешки, а официальные круги Турции обвинили в теракте сирийские спецслужбы. В ответ сирийцы назвали убийцей премьера Эрдогана, который слишком привечает сирийскую вооруженную оппозицию, в рядах которой сегодня много международных террористов.
До силового решения сирийской проблемы осталось совсем немного времени. Главное, есть желание решить дело силой, а предлог всегда найдется. Американские военные говорят: «Мы все время держим руку на пульсе и готовы отреагировать на сирийские события так, как потребует обстановка». Сам президент говорит еще более уклончиво, но, боясь, что его упрекнут в мягкотелости, добавляет: «Я никогда не позволю, чтобы химическое оружие оказалось на американской земле и было использовано против американского народа». Так что, как минимум, один предлог для вторжения уже есть.
Англия откровенно выжидает, дожидаясь, когда о необходимости вторжения заговорит НАТО. Но все западные силы готовы хоть сегодня установить бесполетную зону над Сирией, что равнозначно подавлению ее ВВС и ПВО. В качестве пробного камушка используется Израиль, чьи самолеты, «не нарушая воздушного пространства Сирии» наносят по ней ракетные удары. Не знаю почему, но Израилю нравится роль провокатора и младшего партнера в этой авантюре. Хотя тот объем финансовой помощи, которую ежегодно из разных источников получает Израиль, отрабатывать нужно. Надо же на какие-то деньги устанавливать в самолете премьера Нетаньяху двуспальную кровать, которую британские журналисты оценили в 90 тысяч фунтов стерлингов. Кровать была установлена для пятичасового перелета премьера из Тель-Авива в Лондон.
Сообщения о том, что Россия готова поставить Сирии противоракетные системы С-300, подняли такой шум на Западе, что не написать об этом нельзя. Причем, интересна причина этого информационного рева: поставка таких комплексов может дестабилизировать ситуацию в регионе, поскольку укрепит оборонный потенциал Сирии. Реакция России весьма туманна: то она уже поставила, то она только поставит, то воздержится от поставки. Выбирайте любой вариант по собственному смотрению.
Намеченная на май международная конференция, о проведении которой недавно договорились лидеры США, Британии и России, скорее, носит декоративный, чем реальный политический характер. Инициаторы хотят в одном зале собрать сирийскую оппозицию и представителей правительства, и достичь какого-то компромисса. При этом России хочется, — в кои веки, — продемонстрировать Андреевский флаг в Средиземном море и сдать Сирию так, чтобы было не очень обидно. Оппозицию и правительство Сирии вместе свести нельзя хотя бы потому, что из них нельзя получить никакой коалиции. Дело в том, что самое сильное крыло сирийской оппозиции — это экстремистски настроенная часть боевиков, которые воюют за шариатское государство, и уже сегодня на контролируемой ими территории работают и суды, и советы шариатского толка. Нынешнее сирийское правительство склонно развивать светское, мулькультурное и многоконфессиональное государство. Поэтому общих точек у них нет. Их нет и потому, что те, кто затеял эту игру, добиваются создания единого исламского пространства, на котором через сколько-то лет можно будет закончить соответствующие экономические, финансовые, политические и прочие эксперименты.
Печально еще и то, что заявления национальных лидеров обретают какой-то виртуальный смысл, который может в любую минуту поменяться в зависимости от того, какой гаджет включен. О чем я? Ну, хотя бы о заявлениях Барака Обамы, который в 2014 году должен вывести американские войска из Афганистана. Вывести он их выведет, но девять военных баз в этой стране оставит за собой. Вот и весь вывод. В этом свете очень заманчиво звучат американские обещания учесть российские интересы в Сирии после Асада. Учесть-то они учтут, но что от этих интересов останется, можно уже сегодня догадаться.
Бедная страна Сирия, попавшая на заклание к иллюминатам, гуманитариям в погонах и к прочим странным людям. Интересно, исламская оппозиция в Сирии стала уже покупать билеты на Северный Кавказ или ее потом туда доставят бесплатно, за счет американского налогоплательщика, который украденными у России и других народов деньгами вынужден благородно оплачивать права человека, свободу и демократию во всем мире?
