В штормовой декабрь 1951 года, последний в Охотскую навигацию, старый пассажирский пароход «Сибирь», натужно кряхтя ржавыми суставами, втянулся в горло Авачинской губы. Зимнюю заснеженную Камчатку осчастливил своим прибытием на «Сибири» трехмесячной выпечки морской лейтенант Сун - начинать флотскую карьеру. «Альбатрос-скиталец морей» лейтенант Сун, так горделиво подставлявший грудь охотским стихиям, сунувшийся было на ходовой мостик судна и обидно вытряхнутый оттуда судовой вахтой, сейчас растерянно взирал с борта на хмурые скалы, подавляющие округу громадины вулканов и редкую цепь лепящихся по склонам утлых домишек затерянного на краю Азии городишка с претенциозным местным названием «Питер». Два сиплых и ржавых буксира зацепили и подтащили обтерханную океаном махину к стенке с гофрированным сараем, на фасаде которого красовалась вывеска «Морской вокзал». Скатившись по судовому трапу на землю Степана Крашенинникова, лейтенант с мутной тоской оглядел высоченные сугробы - «Нда! это не Балтика!» - выплюнул «беломорину», вздохнул и, подхватив тощий чемодан, поплелся искать флотилию и кадры. - Припоздал, дорогой. Все приличные места уже перезаняты, - обрадовал лейтенанта улыбчивый пузатенький кадровик, - можем предложить должность помощника командира на МО. Малого охотника. - Я на эсминце стажировался, - шмыгнул носом Сун, - на штурмана. Мне бы на эсминец... - У нас эсминцев всего два, - отрезал кадровик, - там и дублеров на двести процентов штата. Впрочем, есть вакансия - адъютантом командира дивизии подводных лодок. Комдив - мужик крепкий. Понравитесь - на любую должность протолкнет. Хотя бы и на эсминец. Ну как? Оформлять? - Оформляйте, - вздохнул Сун: ясно, прибыл к шапочному разбору и привередничать тут не следовало. К подводным лодкам никакой любви он не питал, - а где эта дивизия?
- На той стороне бухты, дорогой. Утречком. Попутным буксирчиком, если повезет. А на ночь рекомендую хотя бы на ту же «», коей вы прибыли. Постоялых дворов у нас пока что нет. В наступивших сумерках Сун, голодный и промокший, с раскисшими в жидком снежном месиве ботинках, добрался до «Сибири». А трап поднят! В железном пакгаузе-вокзале - ни одной скамейки и мерзкий колотун. Лейтенант, лязгая зубами и шмыгая соплей, побрел вдоль причалов. И неожиданно увидел приткнувшуюся к стенке подводную лодку «Щука». «Почему она здесь? На зимовке, что ли?» - мелькнуло в мозгу растерянного лейтенанта. У сходни «Щуки» смолили цигарками и топтались подводники. И лейтенантские ноги понесли Суна к родному флоту. - Т-товарищи офицеры! Ск-кажите, пожалуйста, к-как добраться до д-дивизии п-подводных лодок? - спросил он, приложив лапу к уху. - Куда-а? - иронически протянул один из стоящих, судя по всему - старший. - Дивизия, как вы соизволили спросить, во-он там, где , видишь? За бухтой. Ежели прямо по льдинкам - миль двенадцать, ежели вокруг по бережку - километров сто, дорогой. По утрянке, дорогой. - В-вот это да! - с тоской оглядел порт и льды лейтенант.
- Что, мореплаватель, дошел? - оглядел Суна хмурый усач в потеханном альпаке. - А ну, в лодку! А то соплей изойдешь! В подводной лодке исходившего крупной дрожью Суна протащили в офицерский отсек, заставили снять ботинки, раздеться до трусов, натерли спиртом, дали «вовнутрь» и протянули пару грубошерстного водолазного белья: «Одевайсь!». И, выделив утлый диванчик, забросали куртками. И Сун чувствовал, как мало-помалу унимается дрожь, по телу растекается живительный огонь, а голова проваливается в благодатное темное небытие. Наутро лейтенант хватанул стакан горячего чая и, пробормотав «спасибо», выбрался на причал. С тех пор прошло свыше 40 лет, а Сун (давно отставной адмирал) все силится вспомнить обмороженные лица грубоватых подводников, без эмоций отдавших ему на спасительную ночь все самое ценное в условиях зимовки - диванчик, куртки, белье, аспирин и спирт. Ослепительно ярким морозным днем лейтенант с продравшегося через льды буксира выгребся с чемоданом на топливный причал Артюшок и сопровождаемый сворой любопытных собак закарабкался по обледенелой тропе на перевал к бухте Тарья. А взобравшись, увидел перед собой внизу груду аляповатых строений, тулова плавбаз и полузасыпанные снегом утлые корпуса субмарин. Наутро Сун, новоиспеченный «адъютант его превосходительства», явился пред грозные очи командира 16-й дивизии подводных лодок. Командир дивизии контр-адмирал Савич-Демянюк жестко царапнул взглядом долговязого лейтенанта и ничем не выказал своего удовлетворения. А причины были: новой оргштатной директивой он вступал в категорию «вице-адмирал» и по новому штату ему полагался адъютантом не какой-нибудь мичман, а офицер с полнокровным военно-морским дипломом. Совсем иная весовая категория. Властолюбивый, хитрый, жестокий к подчиненному воинству, Савич-Демянюк не скрывал своих устремлений и заявлял открыто: - Я вас всех в бараний рог согну, а через год вице-адмиралом буду! И воинство не сомневалось: «Такой будет».
Кратко вразумив лейтенанту круг его обязанностей, не регламентированных никакими уставами, а именно - встречать, сопровождать, фиксировать приказания и контролировать исполнение - адмирал прошелся по штабной плавбазе «», открыл дверь в одну из кают и приказал: - Все, кто здесь живет, ищите другое место. Здесь будет располагаться мой адъютант! Обитатели каюты, капитан-лейтенанты, оба старпомы подводных лодок типа «Сталинец» В.Пранц и Р.Голосов молча поднялись, ничем не выдали своих эмоций и так же молча дождались исчезновения адмирала. А потом второй из них с презрением оглядел лейтенанта, выразительным пасом загнал лейтенантский чемодан в угол каюты, сплюнул и вышел вон. Знал бы Сун, что в будущем оба они, теперешние капитан-лейтенанты, станут великими теоретиками искусства ВМФ! Адмиралами, а у Р.Голосова пятнадцать лет спустя - командира подводной лодки С-145, он будет в старпомах, и этот холод отчуждения сохранится на все годы. Впрочем, этого знать он не мог... Так началась карьера морского лейтенанта. ...Сун, освоив круг несложных, но хлопотных обязанностей, быстро смелел и прогрессивно хамел. Он скоренько усвоил: в искусстве управления сложным подводным и базовым хозяйством дивизии адъютант - есть величина более опасная и коварная, чем сам адмирал. А коварство должности заключалось в следующем: Адъютант Сун, перелопачивая за сутки огромный поток «входящих и исходящих» (в отдельные периоды - более сотни), аккуратно записывал в «книгу контроля» все грозные резолюции начальства и сроки их исполнения. И ежели он симпатизировал, то за 2-3 дня исполнителю:
- Товарищ капитан первого ранга. Разрешите напомнить. Послезавтра в 17:00 вы должны доложить об исполнении того-то и того-то... - Ой! Спасибочки, дорогой! Совсем закрутился! Еще раз спасибо! А ежели адъютант не симпатизировал, то хладнокровно выжидал день «Д» и час «Ч» и докладывал адмиралу: - Товарищ адмирал. Истек срок исполнения вашей резолюции на таком-то документе. А командир 92-й бригады капитан 2-го ранга Медведев не выполнил... Предположительно, забыл. Или не считает... Адмирал взревывал, как разъяренный вепрь; неисполнитель немедленно подвергался жесточайшему разносу, с непременными дисциплинарными оргвыводами. Дело ставилось на широкий размах и редкий день командиры бригад, береговой базы и другие «вожди местного значения» не получали по 2-3 выговора и 1-2 ареста. Конечно, комбригов на губу никто не сажал, но карточки скудных поощрений и обильных взысканий флотоводцев быстро переполнялись и требовали новых подшивов. Нельзя забывать, что это было крутое сталинское время, и чрезмерное количество упущений и, соответственно, взысканий всегда могло перерасти в опасное «качество». Обжаловать же дикие выверты относительно уставов и дисциплинарных норм никому не приходило и в голову. Именно в те годы народилась знаменитая воинская поговорка: «жаловаться на начальника - все равно, что с...ть против ветра». Умел-таки держать свое воинство в ежовых рукавицах грозный Савич. И ежевечерне каперанги и кавторанги, прежде чем идти домой, названивали лейтенанту Суну: - Как там, дорогой? Вызова не будет? Домой идти можно? Тревожки, хе-хе, не предвидится? В случае чего... лады? - Идите, отдыхайте, товарищ капитан первого ранга,- милостиво разрешал лейтенант Сун. - Ну, я пошел. Так, случь чего, упреди. Лады? - утверждался в своей надежде на спокойную ночь осторожный командир бригады. - Лады. Упрежу.
С течением времени «могущество» адъютанта Суна (этакого маленького Поскребыша) распространилось и на гарнизонный быт. Сум знал, какая из жен начальников сотворила себе неудачный аборт и для кого надо срочно доставать архидефицитный пенициллин; он стал «своим» среди разбросанных по округе торгов и военторгов, первым встречал прибывающие пароходы и перехватывал материковые деликатесы - редкие вина, конфетные наборы и свежие фрукты. Для семьи адмирала, который подчеркнуто не желал «жить как все». Правды ради, Сун выполнял негласно и мелкие заказы других, рангом пониже: сказывалось плебейское происхождение. В тяжелых условиях ледового плена, когда база подводных лодок Тарья неделями была отрезана от камчатской столицы Питера, за отсутствием ледоколов базовые буксиры сутками прогрызались через 2-3-метровые льды и частенько застревали в нескольких милях от берега, а выделенные хозкоманды вытаскивали доставляемые запасы способом «цепочки и страховочных канатов»; оперативное сообщение с Петропавловском могло осуществляться лишь двояко: на собачьей упряжке вокруг бухты либо двухместным самолетиком Ан-2 по вызову. Адмирал предпочитал второй способ: на вызов гражданской авиации он не скупился. На просьбы же адмиральши - «взять с собой в столицу за покупками» - неизменно и категорически отрезал: «Мест нет!». А второе место также неизменно занимал адъютант, непременно с пистолетом в расстегнутой кобуре. Так полагалось. Хотя Сун временами и недоумевал: кому из негодяев-диверсантов нужен его начальник и каким-таким образом они могут добраться в эти снеговые дебри? Разве что с Аляски на собаках? На строевых смотрах подводного воинства адмирал цепким скоком шел позади шеренг и присматривался: чья шинель не расшита по спинному шву? А обнаружив оное, командовал: - Адъютант! Разрезать! И адъютант Сун доставал бритвенное лезвие и резал шинель: вот так, крест-накрест! Ибо это нарушение считалось вольнодумным и злостным. А служивые стояли на ветру, двигали скулами и молчали. И никто не удивлялся. Однажды адмирал, не распыляя своих усилий, приказал закоммутировать на себя обоих комбригов, командира базы и долго распекал их по телефону. Сун через переборку не вслушивался: дело привычное.
Неожиданно поступил руководящий звонок из Петропавловска: «Прибыл, срочно и немедленно вызывает в штаб флотилии командующий 7-м флотом адмирал ». На сей раз комдив Савич адъютанта не взял, а с треском захлопнул дверь флагманской каюты и рявкнул: - Медведева! Хайкина! В приказ! По десять суток ареста! - и убыл в славный город Питер, в штаб Камчатской военной флотилии. Лейтенант Сун призадумался: по 10 суток ареста! А за что? Суть раздолба-то он промухал! Между тем приказ надо было сочинить. И лейтенант, основываясь на базисном опыте предшествующих разгромов, сочинил такой исторический приказ:
Секретно Экз. № _
ПРИКАЗ командира 16-й дивизии подводных лодок Камчатской военной флотилии 7-го флота №... « » февраля 1952 года б. Тарья Камчатская Содержание: О злостной неисполнительности и наказании виновных. За последнее время участились случаи вопиющей неисполнительности со стороны командиров соединений и частей (Е.Медведев, О.Хайкин), которыми не исполнены в установленные сроки входящие №№... от... числа. Кроме того, лед вокруг корпусов подводных лодок систематически не скалывается, пути и проходы своевременно не расчищаются. Из-под снега при вытаивании местами торчат горлышки бутылок и виднеются желтые пятна, что совершенно недопустимо на территории воинского гарнизона. Строевые приемы и походные песни на переходах команд не отрабатываются, ссылаясь на снегопады и сугробы. В результате полного пренебрежения требованиями Корабельного Устава недавно на подводной лодке Щ-109 92-й бригады ПЛ военно-морской флаг был поднят вверх ногами и находился в таком положении, пока это безобразие не было пресечено командиром дивизии в иллюминатор. В базовой котельной матросы-кочегары устроили коллективную пьянку и пели непатриотические хулиганские песни, чем подрывали честь и достоинство Военно-Морского Флота. Приказываю: 1. За систематические упущения по службе и халатное исполнение должностных обязанностей арестовать на 10 суток каждого: командира 92-й бригады ПЛ капитана 2-го ранга Е.И.Медведева, командира береговой базы подполковника О.С.Хайкина. 2. Отмеченные недостатки устранить в трехсуточный срок. Приказ объявить офицерскому составу в части касающейся. Командир 16-й дивизии подводных лодок контр-адмирал В.Савич-Демянюк Начальник штаба 16-й дивизии ПЛ капитан 1-го ранга А.Резников
Лейтенант Алексей Малахов прибыл во Владивосток. Во Владик, как говорят бывалые моряки. Всё на нём новое, с иголочки. Тужурка подогнана по фигуре. Фуражка сшита на заказ лучшим мастером Севастополя. Рубашка белоснежная, галстук рижский. Тёмная ниточка усов оттеняет его белоснежное лицо с юношеским румянцем. Глаза восторженно воспринимают жизнь. А жизнь прекрасна! Месяц назад он окончил училище, получил назначение на Камчатку, в распоряжение командующего флотилией атомных лодок. Прощай !
Здравствуй, Тихий океан! Впереди большая и интересная флотская жизнь. Оставшуюся часть пути от Владивостока к новому месту службы предстоит преодолеть на теплоходе, поезда на Камчатку не ходят. Он уже разведал обстановку на морском вокзале: ближайший теплоход через два дня, но билетов нет. Народу много, все волнуются, переживают, дети капризничают. Лейтенант в глубокой задумчивости решает проблему: «Быть или не быть?» Он опаздывает уже на три недели. За время отпуска ему удалили гланды, по настоятельному совету опытных врачей, затем направили в военный дом отдыха на реабилитацию. Всё, как положено, оформили документально. Но где-то в глубине души Алексея терзает беспокойство, все однокашники давно уже прибыли на флот, получили хорошие места, ему же останется что-то худшее. Как говорится на флоте: «Опоздавшему – кость!» Впереди – полная неизвестность. С таким опозданием без фитиля, видимо, не обойдётся. Но сейчас - главное, как добраться до места назначения? Денег нет. Сигарет нет. Есть только воинское требование на бесплатный проезд. Да и перекусить не помешало бы. Живот уже прирос к позвоночнику. Глубокая задумчивость проступала на лице молодого розовощёкого лейтенанта, что, однако, не мешало его глазам подмечать всё происходящее вокруг. Вот стройная женщина, слегка за тридцать, элегантно одетая, наверняка работница морского вокзала, ухоженная, грациозно-деловито прошла с какими-то бумагами, поглядывая на парадно одетого лейтенанта. Через несколько минут она прошла назад, ещё раз внимательно посмотрев на Алексея. «Ах, какая у неё красивая коса! Редкость в наше излишне деловое время». Вот она появилась вновь и идёт прямо к юноше. Офицер встал, засмущавшись и покраснев, отдал воинскую честь и представился: «Лейтенант Малахов Алексей Андреевич!» Женщина расцвела, такую галантность и учтивость не часто встретишь.
«Вижу у вас об окончании Севастопольского училища. Мой муж тоже там учился. Уверена, у вас проблемы. Я заместитель начальника морвокзала по пассажирским перевозкам. Чем я могу вам, подводнику, помочь?» Несмотря на начальственный вид, она говорила очень доброжелательно. Алексей кратко доложил свои беды. «Пойдёмте ко мне в кабинет, я подумаю, что можно сделать». В кабинете уже пыхтел самовар и приятно пахло нарезанным лимоном. Хозяйка царским жестом пригласила Алексея к столу, налила крепкого морского чая, заставила положить пять ложек сахара. «Вы ещё растёте, вам надо много кушать сахара»,- пошутила она. «Пейте чай, а я пойду звонить». Юноша, отбросив ложную скромность, набросился на еду. Бутерброды, печенье и даже сушки – всё исчезало со стола с приличной скоростью. Женщина, решая по телефону какие-то вопросы, иногда посматривала на юношу, в её взгляде было что-то тёплое, даже материнское. Увидев, что он закончил с едой, она подошла к почти счастливому молодому человеку. Как мало нам надо в молодости, чтобы почувствовать себя счастливым и беззаботным! «На теплоходе есть мой резерв - одна каюта. Каюта на двоих. Вот вам два билета. Один билет продадите, у вас появятся карманные деньги. До отхода теплохода пару дней будете жить в гостинице «Приморская», в полулюксе. Там всё оплачено и уже вас ждут. Я вам желаю, Алексей, счастья. На лейтенантах держится флот, как говорил мой муж. Впереди у вас сложная жизнь морского офицера - подводника, пусть удача и успех сопутствуют вам. Счастливого плавания! » Алексей, потрясённый такой добротой и вниманием, первые секунды только хлопал глазами, затем встал на колено и с большим чувством поцеловал одну, потом другую руку женщины. Она потрепала мальчишку по волосам, а когда за ним захлопнулась дверь, такая с виду сильная и строгая женщина, заплакала…
Два года ещё не прошло, как её муж. Ушёл в море и бесследно исчез в глубинах Тихого океана. И подводная лодка, и весь экипаж, и её муж, командир БЧ-5, – все канули в вечность. А начинал он так же, как этот юноша с горящими глазами. С огромным желанием послужить Родине, быть полезным стране... Посадка на теплоход напоминала штурм Зимнего, только что «Аврора» не стреляла. Перед самым проходом в порт Алексея остановил мужчина средних лет и попросил доставить в Петропавловск корзину с фруктами. «Там вас будет встречать мой сын, я ему позвоню по телефону. Если в управлении кадров возникнут трудности, то передайте от меня привет начальнику управления, он мой хороший приятель. Моя фамилия – Охотников». Мужчина, видимо, был опытный в морских делах. Плавание прошло благополучно. Алексей отоспался, отъелся на бесплатных харчах и в хорошем расположении духа сошёл на берег. Корзину с фруктами передал по назначению молодому человеку, который и доставил его на своей машине в управление кадров Камчатской флотилии. Там встретили опоздавшего лейтенанта настороженно и сразу же стали смотреть на него, как Ленин на буржуазию, враждебно. Когда Алексей вытащил свои оправдательные бумаги, начальник, не читая, выбросил их в урну и сказал с грубоватым юмором: «Сверните эти бумажки тонкой трубочкой и засуньте себе в …одно место». Юноша онемел от обиды и досады. Просто не ожидал такой грубости от старшего офицера. А начальник набирал обороты: «Раз опоздали, будете служить на берегу, помощником командира роты в строительном батальоне. С глаз моих долой. Идите». Всё ожидал подводник-механик лейтенант Малахов, но только не такого назначения. Сжав зубы, развернулся через левое плечо, сделал три шага строевым, потом перешёл на походный, и лишь, закрывая дверь кабинета, сказал: «Вам привет от Охотникова».
. Начальник управления кадров капитан 1 ранга выскочил из-за стола и побежал за лейтенантом. Догнал, угостил сигаретой, полуобнял и привёл обратно в свой кабинет. Беседа началась с начала и совсем в другом русле. Мужчина с фамилией Охотников оказался вице-адмиралом, который до последнего времени был заместителем командующего флотилией, а сейчас служит в штабе Тихоокеанского флота. Очень уважаемый у камчадалов адмирал. Суровый старший офицер угостил молодого лейтенанта рюмочкой хорошего коньяка, затем они насладились эфиопским кофе, заваренным по-турецки. Лейтенанту Малахову пришлось, правда, взять грех на душу, сказав, что он знает вице-адмирала Охотникова Льва Алексеевича уже много лет, и придумать несколько эпизодов, где они встречались. Когда же он сказал, что знаком с его сыном, и даже вхож в его дом, и что только что сын адмирала подвёз лейтенанта Малахова в управление, после этого он стал самым лучшим другом начальника управления кадров. Капитан 1 ранга широким жестом, словно разорвал тельняшку на своей груди и обнажил душу, открыл кадровую книгу флотилии и сказал: «Ищи себе место сам. Куда хочешь, туда и назначу!»… Через час командир группы первого дивизиона боевой части пять атомного подводного крейсера стратегического назначения лейтенант Малахов Алексей Андреевич докладывал молодому, но совершенно седому командиру, на орденских планках которого было три ордена, о прибытии без замечаний для дальнейшего прохождения службы. Теперь, действительно, можно было сказать: «Здравствуй, Тихий океан!» Как поётся в известной песне: «Твоим матросом хочу я стать!»
Август 2006 года.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
Отдавая дань уважения «отцам-командирам» дизельного подводного флота постсталинского периода, автор считает необходимым напомнить читателю о таких замечательных подводниках-дизелистах, в свое время командирах подводных лодок, являвшихся поистине «становым хребтом» могущества Военно-Морского Флота, как Иван Завгородний, Николай Ханин, Александр Кодес, Геннадий Калайда, Алексей Ивлев, Виктор Туманов, Владимир Гриднев, Анатолий Луцкий, Анатолий Критский, Радий Писарский, Георгий Попов, Константин Казенов, Евгений Гайдуков, Исаак Людмирский, Михаил Горюнов, Игорь Стихии, Юрий Дворников, Юрий Степанцев, Владимир Лопато, Зиновий Портнов, Василий Беляев, Юрий Антоновский, Иридий Морозов, Владимир Качанов, Виталий Сидельников, Владимир Кобзарь, Николай Крицкий, Константин Шопотов, Игорь Онуфриенко, Орест Тарановский, Григорий Таргонин, Владимир Колесников, Юрий Лазарев, Илья Пивненко, Василий Рейдман и многие другие.
Так считает старшина 1 статьи, служивший на Б-143 Сергей Самойлов
Не все они достигли адмиральских высот, над некоторыми судьба сыграла воистину недобрую шутку, но можно с уверенностью сказать одно: в соответствующей боевой обстановке и в равных условиях они могли совершать во имя Родины не меньшие подвиги, чем Александр Маринеско, Николай Лунин или Владимир Котельников. Ибо это были подлинные мастера подводной науки. Было бы несправедливым не упомянуть и о таких замечательных подводниках - инженерах-механиках, от которых подчас зависело все, что составляет боевые качества выходящих в тяжелые походы подводных лодок, - как Аркис Киселев, Александр Малахов, Алексей Белов, Лев Якушев, Виль Миланов и многих других. Подводники-тихоокеанцы отдают дань высокого уважения таким мастерам обеспечения и обучения многих поколений подводников, как воистину морские подводные ветераны-боцманы Иван Михайлюк, Степан Боженко, бессменный «ловец торпед» в полигонах боевой подготовки ГВМБ ТОФ командир торпедоловов мичман Иван Иващик, за свою службу выловивший не одну сотню дорогостоящих практических торпед от стрелявших будущих адмиралов; таких мастеров водолазного дела, как мичман Владимир Буровилин, обучивший трудному аварийно-спасательному искусству многие десятки экипажей подводных лодок. Можно безо всякого преувеличения заявить, что именно такие люди и были подлинным «золотым фондом» подводного флота. Внимательный читатель заметит, что выше указаны в основном подводники Тихоокеанского флота. Безусловно, и на других флотах, а в особенности на Северном, были и служили Родине не менее яркие подводники, закладывавшие основы могущества Военно-Морского Флота. Многие из них внесли свой вклад в трудную подводную службу и совершили не менее тяжелые, но славные для истории походы в удаленные от баз районы Мирового океана. К ним относятся такие замечательные и опытные командиры-подводники, как Л.Рыбалко, И.Пархоменко, И.Усков, А.Кузьмин, А.Жиделев, А.Юдин, Ю.Даньков, В.Козырь, Г.Дерюгин, Г.Кудряшов, В.Ларионов, Г.Вассер, Ф.Маслов, Я.Глоба, И.Жуйко, М.Илюхин, Г.Некрасов, А.Горожанкин, Ф.Гришин, М.Искандеров, Н.Ямщиков, И.Голота, Г.Неволин, В.Журавель, А.Акатов, В.Самойлов, А.Косов, В.Горонцов, участники «карибского похода» 1962 года - командиры ПЛ А.Дубивко, Р.Кетов, В.Савицкий, Н.Шумков и «второго эшелона» - А.Шейченко, О.Матвиевский, Л.Шабалин, В.Околелов, В.Шпунтов, Г.Кириллов, В.Лебедько, В.Антонов. Нельзя не упомянуть таких известных подводников-дизелистов, внесших огромный вклад в дело выполнения государственных задач в удаленных просторах Мирового океана, как С.Егоров, Ж.Свербилов, Н.Затеев, А.Рулюк, В.Синельник, В.Любимов, В.Лепешинский, С.Холчанский.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Сегодня принято считать, что американская (английская, германская и, наконец, японская) военно-морская наука и техника лучше, надежнее и завиднее российской, доставшейся в наследие от советского имперского «монстра». В определенной степени это преклонение передалось и на уничижительную оценку роли и места советского флота и военно-морского искусства в соревновании подводных флотов как современного атомного, так и вчерашнего дизельного. Между тем это далеко не так. В практике взаимных «контактов» сил советских и американских ВМС периода холодной войны многочисленны факты и эпизоды, когда в равных или даже неравных условиях обстановки наши военные моряки одерживали явный верх. В том числе и в условной борьбе под водой. Автор считает уместным привести ряд таких случаев (далеко не полный, в действительности их было много больше).
Первыми «прищучили» в советских терводах американскую ПЛ («») тихоокеанские противолодочники в районе Владивостока. В августе 1957 года три МПК и один СКР двое суток гоняли супостата, подняли и с позором выгнали в нейтральные воды. В апреле 1961 года, по данным первичного обнаружения нашей дизельной подлодкой, дежурная корабельная поисково-ударная группа (КПУГ) Северного флота из 3 «больших охотников» пр. 122-бис (командир ПУГ - капитан 3 ранга О.Максимов), вышедшая по тревоге из бухты Могильная, установила гидроакустический контакт с новейшей по тому времени английской ПЛ «Силайон» (ведшей разведку на подходах к ГВМБ Северного флота) и преследовала ее в течение 33 часов. Английская подводная лодка использовала для отрыва все доступные ей тактические приемы (броски скоростей и глубин, массированные постановки помех, имитаторов и ложных целей), но оторваться так и не смогла. Преследование прекращено с заходом и всплытием английской ПЛ «Силайон» в норвежских терводах. На вежливо-издевательский семафор с флагманского корабля КПУГ- «Не нуждаетесь ли в помощи?» - командир английской ПЛ отвернулся и не ответил. В 1963-1965 годах автор (тогда командир С-141) по крайней мере трижды обнаруживал под водой (на подходах к Приморью) американские атомные ПЛ на скоростях «подкрадывания», притом обнаруживал первым, следовательно, имел преимущество первого (упреждающего) залпа. Подводники хорошо понимают, что это такое.
В 1966 году та же С-141 (под временным управлением А. Луцкого, впоследствии контр-адмирала) в дуэльной контрбаталии со своей атомной ПЛ выпустила самонаводящуюся (практическую) торпеду, которая «случайно» навелась на сунувшуюся в район американскую атомную подводную лодку. Последняя, обнаружив шум торпеды, рванула на отрыв с максимально возможной скоростью и выскочила прочь из залива Петра Великого. В июле 1975 года в ходе противолодочной поисковой операции разнородных противолодочных сил ТОО в северной части Японского моря в результате «засадного офлажковывания» района как атомными, так и дизельными лодками противолодочная авиация флота быстро накрыла в прогнозируемых районах сразу две иностранные субмарины (американскую атомную «Сидрегон» и японскую новейшую дизельную «Удзусио»), передала контакт корабельным силам командира сил поиска капитана 1 ранга М.Хронопуло (впоследствии - командующего ЧФ); преследование велось в течение 12 часов. Перепуганная неожиданным появлением преследующих сил, американская атомная лодка «Сидрегон» пробкой выскочила из Японского моря через Корейский пролив (о чем с известной долей ехидства через трое суток оповестило мир австралийское радио); японская же подводная лодка так и не заметила опасной для нее угрозы и была оставлена с выходом в нейтральные воды. С появлением в составе сил флота новейших дизельных подводных лодок проекта 877 «Варшавянка» (по терминологии НАТО «Кило») условия для довольно-таки нахального ведения разведки у нашего побережья (Камчатка, Приморье) для американских атомных ПЛ изменились от «идеальных» до «озабоченных». Наши подводные лодки неизменно первыми обнаруживали, скрытно отслеживали американцев и передавали данные наведения своим противолодочникам.
. ...Шли годы. Девальвировались понятия службы, долга и чести. И уже в хрущевско-брежневские (и особенно в горбачевские) времена мы столкнулись с таким поразительным для нас, ветеранов, явлением, когда морские офицеры отказываются от назначения командирами кораблей, а выпускные лейтенанты норовят прошмыгнуть мимо корабельных трапов в различные НИИ, штабы, склады и прочие «непыльно-хлебные» конторы. И даже в коммерческие структуры. Так, благодаря усилиям политиков всех мастей и росту «прагматизма» исчезли «романтика моря» и чувство «призвания к флоту», столь присущее морским офицерам и «белого» (царского), и «красного» (советского) флота. Не последнюю роль здесь сыграло и то обстоятельство, что от некогда мощного отечественного флота остались одни воспоминания. К примеру, в боевом строю Черноморского флота находится всего одна дизельная подводная лодка. Негусто их и на других флотах. И это в то время, когда дизельные подводные лодки, в том числе и российского производства, продолжают поступать на вооружение военно-морских сил Турции, Японии, Китая, Ирана, Южной Кореи, Индии. Строят их и европейцы - ФРГ, Англия, Швеция. Верю, однако, что наступят новые времена, Российский флот возродится в своем грозном величии, возродятся и столь нужные сегодня флоту традиции, заложенные Великим Петром. С этим и обращаюсь к морякам грядущих поколений - служить Отечеству на совесть и гордиться службой на Российском флоте, не менее богатом историческими боевыми традициями, чем военные флоты ведущих мировых держав.
Численность подводных лодок в боевом составе Российского флота
ПАМЯТНИКИ СОВЕТСКИМ ПОДВОДНЫМ ЛОДКАМ
Рубка ПЛ проекта 613 (Калининград) ПЛ М-296 проекта А615 (Одесса)
ПЛ С-79 в Сурабае (Индонезия) ПЛ С-194 в Норчепинге (Швеция)
ПЛ Б-80 в Ден-Хелдере (Нидерланды) Рубка ПЛ Б-807 проекта 641 (Санкт-Петербург)
Рубка ПЛ пр. 641Б (Полярный) Рубки ПЛ Л-3 и Щ-307 (Москва). Перенесены из Лиепаи в 1995 г.
Особый интерес у меня был к технике. Нравились торпеды, приборы управления стрельбой. В кабинетах артиллерийской и торпедной стрельбы никогда не было скучно. Учили специальности нас основательно. На флотах это не раз выручало. В нашей роте было довольно много рижан. Каникулы все проводили в Риге и на Рижском взморье. Была у нас традиция во время каникул устраивать совместные вечеринки. Собирались обычно у Альберта Акатова. Огромная овчарка выдворялась в другую комнату, родственники куда-нибудь уходили, и мы могли хорошо повеселиться. Обязательным ритуалом было совместное приготовление пельменей. С тех времён сохранилось много любительских фотографий. Эта традиция соблюдалась и в курсантские годы. На одной из таких вечеринок был Лёша Кирносов, который поразил всех поеданием стеклянных бокалов. Это было очень эффектно. Тщательно разжёвывая откушенный кусок стекла, он запивал его вином из того же бокала. Подражателей, к счастью, не нашлось. Наверно, это как-то в дальнейшем отразилось на его здоровье.
обладал большим творческим потенциалом, но не смог полностью реализовать его из-за неуёмного бурления страстей... - Л.С. Сумкин.
Я вёл довольно полные конспекты лекций. Выработалась своеобразная скоропись, впрочем, довольно легко читаемая. По этим конспектам мы частенько готовились к экзаменам вместе с Женей Дрюниным и Валей Миловским.
1-е Балтийское ВВМУ, второй курс, декабрь 1950 года. Вилен Чиж и Женя Дрюнин в классе на самоподготовке.
В те времена шла «борьба с космополитизмом». Искали и находили новые факты приоритетов России во многих областях. Появилось и у меня желание покопаться в архивах. По письму от руководства училища получил разрешение посещать зал для научной работы Публичной библиотеки. Атмосфера читального зала, какая-то особенная напряжённая тишина, действовали завораживающе. В конце концов, нашёл кое-что о попытке построить подводную лодку в петровские времена. Сделал об этом сообщение на занятиях в классе. Позже я встречал в литературе информацию об этом факте. Просто тогда нам это не было известно. Остался в памяти день смерти Сталина. Мне почему-то поручили выступить во время обеда по училищному радио. Отказаться было бы рискованно. Что-то стандартное проговорил со слезами в голосе под стук курсантских ложек. До сих пор не могу понять, почему выбор пал именно на меня.
Ленинград, 1953 год. Здесь я курсант четвёртого курса высшего училища
Когда настало время определяться со специализацией, меня записали в подводники. Но манил надводный флот. Мечтал служить на эсминцах. Попросился на артиллерийский факультет. Может быть, и напрасно. Жизнь и служба были бы совсем другими.
Офицерская служба на Балтике
Закончив училище с ''красным“ дипломом, ожидал более-менее приличного назначения. Но распределение после завершения учёбы огорчило: – помощник командира трофейного немецкого сторожевого катера Таллинской бригады ОВРа. Кстати, такое же назначение получил Олег Долгушин. Вова Гридчин получил назначение командиром БЧ-2-3 базового тральщика той же бригады.
Таллин, 1954 год. Вот так я выглядел, когда начал офицерскую службу на флоте
Прослужил я на этом катере недолго. После моих настойчивых усилий уже в марте 1954 года перешёл на должность командира БЧ-2-3 большого охотника в гвардейский дивизион той же бригады ОВРа Таллинской Военно-Морской базы. Это было уже интересней.
Успешно отработали курсовые задачи боевой подготовки: – постановку мин, поиск подводных лодок и бомбометание глубинными бомбами, зенитную стрельбу по конусу. Всё бы хорошо, но не оставляла давняя мечта служить на эсминцах.
Таллинский рейд, 1954 год. Большой охотник за подводными лодками охраняет акваторию Военно-Морской базы. На мостике вахтенный начальник – лейтенант Чиж
И, наконец, в начале 1955 года получил назначение на должность командира группы управления БЧ-2 эскадренного миноносца «Стерегущий», базировавшегося тоже в Таллине. Я был удовлетворён и целиком погрузился в освоение новых обязанностей. Cходили в Кронштадт на ремонт и некоторую модернизацию. За время ремонта ещё раз тщательно проштудировал матчасть, родные ПУСы. Прилично помучил бригаду, ремонтировавшую схему, заставляя устранять самые мелкие дефекты. Удалось повидаться с Валей и Кирой Миловскими.
На рейде Кронштадта, 1955 год. Эскадренный миноносец «Стерегущий» после ремонта и модернизации
По возвращении в Таллин начали готовиться к сдаче задач боевой подготовки. Пришлось оформить заново много документации, инструкций, переделать книжки “боевой номер”. Ходили на тренировки в Таллинские артиллерийские учебные классы. В общем, развернул бурную деятельность. Были на хорошем счету у флагманского специалиста. Летняя кампания, которую ждал с большим нетерпением, обещала быть интересной.
Назначение на крейсер и переход на ТОФ
Но, как правильно говорится, без нужды не высовывайся. В это время готовился к переходу на Тихоокеанский флот крейсер “Адмирал Лазарев”. Военно-Морская база должна была укомплектовать все штатные должности. Командир БЧ-2 капитан 2 ранга Галич потребовал заменить предложенную кандидатуру командира группы управления на более подготовленного офицера. Я был в бригаде эсминцев человеком новым, и со мной легко расстались. Так я стал командиром группы управления огнём дивизиона главного калибра лёгкого крейсера “Адмирал Лазарев”. С большой грустью я расставался со “Стерегущим“. К тому же, только-только отпраздновали свадьбу! Но делать было нечего. Подготовка к переходу была напряжённая, на берег отпускали редко.
Крейсер «Адмирал Лазарев» и старший лейтенант Чиж на вахте
И почти сразу – перебазирование в Североморск. Август-сентябрь 1956 года в составе ЭОН-56 прошли Северным Морским Путём до Владивостока. Переход оставил много интересных впечатлений. Были и шторма, и ледяные заторы, когда армада кораблей вместе с двумя линейными ледоколами стоит неподвижно в ожидании перемены ветра. Особенно доставалось большим охотникам. Временами их почти выталкивало из воды, и команды готовились к высадке на лёд. Были и белые медведи, и моржи на льдинах. Арктика впечатляет своей красотой. Во время стоянки на Диксоне гастролировавшие там артисты цирка в день Военно-Морского Флота дали на верхней палубе неплохое представление. Их появление на крейсере произвело настоящий фурор. До Диксона вместе с нами шли рыболовецкие СРТ. На одном из них, проходящем мимо нашего борта, увидел Виктора Федюшкина. Издали поприветствовали друг друга. Ледовая обстановка в Восточной Арктике оказалась очень сложной, и подводные лодки остались на зимовку в Нижних Крестах Колымских. Впоследствии командир ЭОН получил солидный “втык” за то, что ослабил тихоокеанскую группировку подводных лодок. Скучать нам особенно не давали. Учебно-боевые тревоги, радиодальномерные учения, вахты.
Северный Морской Путь. Подводные лодки идут во льдах вслед за крейсером «Адмирал Лазарев». Мы пришли в легендарный Певек в августе 1955 года.
Тихий океан встретил сильнейшим штормом. Особенно крепко досталось большим охотникам. Временами водяные брызги через трубу попадали в машинное отделение. Но в конце сентября благополучно вошли в бухту Золотой Рог, а затем прибыли в пункт постоянного базирования – Советскую Гавань, бухту Бяуде. Как подсчитали штурмана, путь от Таллина до Владивостока составил 11352 мили. Подводников этим, конечно, не удивишь.
Служба на Тихоокеанском флоте
В Советской Гавани нас ждали. В посёлке на берегу бухты был построен двухэтажный дом с центральным отоплением. Его так и называли «крейсерским домом». В посёлке была школа, неплохой универмаг. Началась нормальная жизнь и служба. Частые выходы в море, радиодальномерные учения, стрельбы. Отрабатывали даже одновременную стрельбу по берегу нескольких крейсеров при управлении огнём с головного крейсера, которым был наш «Адмирал Лазарев».
Участвовали в большом походе и маневрах в Тихом океане. Обогнули Японию и вернулись обратно через Жёлтое и Китайские моря. В походе реально почувствовали, что такое южные широты. Неимоверная жара, душно. Плотный, влажный воздух буквально давит на лёгкие. А под броневой палубой в центральном посту особенно невыносимо. Такой большой поход крупного соединения надводных кораблей был тогда довольно редким событием. По результатам кампании 1960 года заняли первое место на флоте по артиллерийским стрельбам. На мостике появились красные звёзды с буквой А.
Советская Гавань, 1960 год. Командир группы управления стрельбой дивизиона главного калибра крейсера «Адмирал Лазарев» старший лейтенант Чиж Вилен Михайлович
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
(в прошлом - подводник-дизелист, затем - атомщик, в 1970-х - командующий флотилией атомных подводных лодок, в начале 1980-х - командующий ТОФ, адмирал). Прозвище - Генерал Хлудов, прототипом которого был, кстати, (роман М.Булгакова «Бег» и одноименный фильм). На Хлудова (артиста В.Дворжецкого) был удивительно похож - взглядом исподлобья навыкате глаз, залысиной, походкой и даже манерой надевать шинель. Хмур, внешне жесток (но не жесток: за время командования флотом «под личное настроение» не отстранил без вины ни одного командира). Самородок. Подлинный талант в оперативном и тактическом плане. Быстро схватывал проблемы «войны на море» и искал необходимые решения по совершенствованию боевых качеств сил флота. Гроза ленивцев и незнаек. Непримиримый к карьеристам с «мохнатой лапой». Поднялся до столь высокого уровня (командующего флотом первого разряда), не имея академического образования. Погиб в авиакатастрофе в 1983 году.
(командующий Тихоокеанским флотом в начале 1970-х, впоследствии - первый заместитель Главнокомандующего ВМФ, адмирал флота). В войну - штурман ПЛ Черноморского флота. Впоследствии через оперативную систему штабов вырос до командующего флотом. Фаворит Главнокомандующего ВМФ С. Горшкова. Флотское прозвище - Барин. Слыл умным, прогрессивным и думающим адмиралом. Вырос до больших степеней на разработке «правил ведения оперативных документов ВМФ», где с удивительной ясностью и четкостью разработал систему символов. Интеллигентен, внешне обаятелен, внутренне - артист. Четко держал флюгер по ветру, дующему из начальственных московских кабинетов. К подчиненным был вежливо-безжалостным («Человеческий материал»). За годы командования флотом (1970-1974 гг.) снял с должности начальников разных степеней больше, чем все командующие Тихоокеанским флотом за предшествовавшие 15 лет. Его любимое выражение: «Если б у меня было время, я бы вас наказал!»
(выдающийся подводник Тихоокеанского флота, начальник штаба ТОФ, впоследствии - начальник кафедры военно-морского искусства Академии Генерального штаба, вице-адмирал). Флотское прозвище - Умница. Что, безусловно, отражало его личные качества. Как указывалось выше, в 1955 году впервые в истории ВМФ на ПЛ проекта 613 «Виски» совершил плавание на полную автономность, находясь под водой 100% времени похода. Высоко эрудированный подводник. Подражал немецким подводным асам; в силу этого не всегда знал, что творится на подводной лодке за пределами центрального поста и ходового мостика. В период штабной работы умел изложить свои выводы, решения и замечания с изумительной краткостью и ясностью, за что приобрел непререкаемый авторитет среди военных моряков.
(командир бригады подводных лодок в конце 1960-х, командующий Камчатской флотилией, впоследствии - начальник штаба Черноморского флота, военный советник в Болгарии, вице-адмирал). Один из известнейших подводников-дизелистов. Воспитал большую плеяду океанских «подводных мореходов». Был уравновешен, независим в суждениях. Отличался большим служебным тактом и доступностью в общении с подчиненными. Одна из заметных черт характера - не срывал злость на офицерах в «пиковых» ситуациях. Обладал личным обаянием. Был перемещен с должности начальника штаба ЧФ на пост военно-морского советника в НРБ из-за властного самодурства супруги Главкома ВМФ С.Горшкова (отказался угождать молодому флотскому балбесу - внуку главкома).
(командир подводной лодки СФ, соединения лодок Северного флота, впоследствии - начальник штаба и командующий Камчатской флотилией, первый заместитель начальника Главного штаба ВМФ, адмирал). Опытный дизелист-подводник, совершивший ряд успешных походов в Атлантический океан. Обладал редким предвидением погодных явлений и личной интуицией. В период управления Камчатской флотилией в 1980-х годах поставил работу командного пункта на высший уровень слаженности. Отработал четкую систему штормовых готовностей на флотилии, многое сделал для организации всех видов обороны пункта базирования РПКСН и в операционной зоне флотилии. Волевой и жесткий моряк. Обладал феноменальной памятью. Имел большой авторитет во флотских кругах. Остроумен. Автор многочисленных афоризмов и анекдотов, расходившихся кругами по флоту. В службе - бич упущенцев, в быту - истинно русская душа.
Воловик Федор Степанович (в конце 1950-х - командир подводной лодки, впоследствии командир бригады подводных лодок ТОФ, командир дивизии подводных лодок СФ, контр-адмирал). Прозвище - Вождь краснокожих, второе - Волевик. Энергичный, трудолюбивый, грамотный и волевой подводник-воспитатель. По-хохлацки был хитер, но хитрость проявлял не в личных, а исключительно в служебных целях. Мастер торпедных ударов. В 1967 году, во время драконовской внезапной инспекции Министерства обороны, единственный из командиров соединений флота, получивший общую оценку бригады «хорошо». Подготовил целую плеяду хороших командиров-дизелистов.
(в 1950-х - командир соединения ракетных подводных лодок СФ, впоследствии - опальный командир бригады ракетных подводных лодок ТОФ, ). Энергичный подводник, прекрасный в душевном отношении к людям. Прост в обращении с подчиненными, но требователен. Создал на Северном флоте знаменитым «хозспособом» отличную учебную базу для экипажей ракетных ПЛ, первую на ВМФ. Но... сгорел: на предложение «кадров» по перемещению в службе имел нахальство заявить: «Будет квартира в Москве, согласен полететь хоть на Луну». Партчиновники, радетели «священного долга» (сами осевшие в Москве), разгневались: «Шкурник, личные интересы ставит выше государственных». Однако «лица» своего среди подводников не потерял. Мастер теории группового применения ударных дизельных ПЛ с крылатыми ракетами.
Май 1962 года. Владимир Вениаминович Брыскин, Виктор Яковлевич Кириенко (в центре) и заместитель комбрига по подготовке командиров Владимир Иванович Зеленцов. - . Кириенко Виктор Яковлевич (в конце 1960-х - командир торпедной, затем большой ракетной лодки ТОФ, впоследствии - командир бригады подводных лодок в Магадане, капитан 1 ранга). Опытный и грамотный подводник. Обладал несомненным личным обаянием и воспитательным талантом. При внимательном контроле предоставлял офицерам большую самостоятельность в управлении лодкой, служить с ним было легко. Самым большим взысканием со стороны командира было: «Вот тут мы с вами дали ляпа». Это действовало сильнее предупреждения о служебном несоответствии. Но и он сгорел, как швед под Полтавой: командиром бригады, будучи в подогретом «праздничном» состоянии, объявил тревогу бригаде, которая кругами пошла по региону. А реального противника не оказалось. Отстранен по инициативе «шептунов».
Грищенко Петр Денисович (в войну - командир подводной лодки Л-3 БФ, потопившей наибольшее количество кораблей и судов противника; в послевоенное время преподаватель тактики подводных лодок на ВОЛСОК ВМФ, капитан 1 ранга). Издал труд «Боевые действия подводных лодок Балтийского флота в 1941-1945 гг.», в котором откровенно и нелицеприятно высветил ошибки подводников, прохлопы штабов и упущения командования. Настолько откровенный, что командование БФ и руководство ВМФ немедленно наложило гриф «Совершенно секретно» и упрятало в архивные хранилища. В таком же ключе и преподавал. Оказывал огромное влияние на формирование оперативно-тактического мышления нововзращенных командиров-подводников.
Лунин Николай Александрович (легендарный командир подводной лодки К-21, атаковавшей в 1942 году немецкий линкор «Тирпиц», впоследствии преподаватель ВМУЗ, капитан 1 ранга). Автору довелось видеть Н.Лунина на одной из его встреч с молодыми подводниками в 1960 году. Кряжистый моряк с характерным подводным лексиконом. Он, войдя в доверительный контакт с участниками встречи (слушателями подводного факультета высших офицерских классов ВМФ), в крепких штормовых выражениях поведал, как «чернильные академические души» разбирали его атаку и откопали, что он потерял 14 секунд в развороте на боевой курс, в результате чего выполнил залп по «Тирпицу» не из носовых, а из кормовых аппаратов. Чем не полностью оправдал доверие «партии и правительства». Видимо, в академических кабинетах оказалось гораздо удобнее хронометрировать эту атаку.
