Коля Епишин, Андрей Тарасов. Воспитанники 1930 и 1933 годов рождения. А были нахимовцы младше Николая Епишина на 5 лет. И судя по этому фото из альбома, посвященного 25-летию выпуска из ЛНВМУ, отношения при такой разнице в возрасте были именно товарищескими. А Коля Епишин выполнял обязанности вице-старшины класса.
Отец нахимовца Дмитриева Василия - Хавин Наум Ефимович, капитан 2 ранга, уполномоченный постоянной приемной комиссии НК ВМФ (Грабарь В.К.).
Окончание.
"История создания этих катеров такова. Начиная с 1923 года группа молодых специалистов ЦАГИ (Центрального аэрогидродинамического института) под руководством А. Н. Туполева разрабатывала проект торпедного катера прибрежного действия АНТ-3. Этот катер, получивший название «Первенец», прошел испытания летом 1927 года. «Первенец» имел одну торпеду калибром 450 миллиметров и развивал скорость до 54 узлов. В дальнейшем А. Н. Туполев создал еще один, несколько больший катер — АНТ-4, а затем по его проекту в 1928 году началась серийная постройка торпедных катеров типа Ш-4. В состав команд катеров входили хорошо подготовленные старшины-мотористы и боцманы. Я. Волков, В. Алексеев, В. Лучинин, А. Аладин, А. Богданов, Б. Иванов и Л. Вальчук, не жалея времени, буквально холили механизмы и корпуса своих катеров. Хавин и Новиков, а также некоторые старшины уже имели опыт плавания. Приобрели они его на Черном море, куда доставили с Каспийского моря захваченные в Энзели у английских интервентов торпедные катера типа «Торникрофт». Правда, эти «торникрофты» имели водоизмещение всего лишь пять тонн и обладали весьма низкими мореходными качествами. Все же созданный в Черноморском флоте Дивсторкат — дивизион сторожевых и торпедных катеров (в те годы любили такие сокращенные наименования) стал учебной базой для подготовки первых катерников. Разумеется, и я, и другие вновь назначенные командиры старались максимально использовать знания старшин, особенно мотористов, изучая с их помощью моторы и устройство катеров... Зимой 1929 года часть экипажей нашего отряда размещалась на учебном корабле «Ленинградсовет». Среди них был и экипаж моего «тридцать первого». Снова занятия, тренировки, обобщение опыта прошедшей кампании, ремонт материальной части. Учились и работали на совесть, служить было интересно, и я не помышлял о переводе из коллектива, где меня приняли в ряды Коммунистической партии. Правда, некоторые мои друзья — командиры катеров получили новые назначения и уехали к новому месту службы. В распоряжение промышленного Наркомата убыл Н. Е. Хавин — ему предстояло сдавать катера на одном из заводов в Ленинграде...
Г-5.
Передача первого катера Д-3 соединению черноморских катерников не заняла много времени. И вскоре я уже уехал в Ленинград, чтобы продолжить испытания «крокодила» В. И. Левкова. Во время неизбежных в работе испытателя пауз приходилось заниматься и торпедным катером типа «Комсомолец», приемку которого вели Н. Е. Хавин и Д. Л. Блинов. Почти не отличаясь по водоизмещению от катеров типа Г-5, которыми были укомплектованы соединения на флотах, «Комсомолец» имел трубные торпедные аппараты, мог нести более мощное зенитное и противолодочное вооружение. К сожалению, на испытаниях в море у него выявились серьезные недостатки в маневренных качествах. Пришлось вернуть катер конструкторам на доработку...
Д-3.
В начале февраля 1941 года я выехал в Одессу. Вместе со мной ехал Н. Е. Хавин. С Наумом Ефимовичем, окончившим училище имени М. В. Фрунзе на два года раньше меня, я начинал службу на Кроншлоте и вот теперь встретился вновь. Его только что вернули в кадры Военно-Морского Флота. С 1930 года, когда Н. Е. Хавина откомандировали в распоряжение промышленности в качестве сдаточного капитана торпедных катеров, он успел и поработать на различных заводах и закончить Промышленную академию... СМ-3 еще не подготовили к испытаниям, и мы с Н. Е. Хавиным решили проверить ход строительства торпедных катеров на одном из южных заводов. Высокий новый корпус цеха, специально возведенный в связи с полной реконструкцией старого судоремонтного предприятия, производил внушительное впечатление. На стапелях, где были заложены шесть катеров Г-5, работали местные рабочие и уже много лет знакомые мне прекрасные мастера из Ленинграда: они передавали свой опыт, учили секретам непростой профессии. Директор завода Н. М. Исаков и главный инженер Р. И. Агаджанов показали мне цеха и просили передать руководству Наркомата ВМФ, что в июне они предъявят на испытания первые серийные катера. Можно было надеяться, что скоро, очень скоро этот южный завод начнет поставлять флоту десятки торпедных катеров Г-5... Последующие дни недели были заняты работой по завершению ремонта и переделок на СМ-3, а также испытаниями катера Г-5 с дизелями. Дизели, установленные на нем вместо обычных авиационных моторов внутреннего сгорания, показали себя превосходно. Малый расход топлива обеспечивал при той же емкости цистерн вдвое больший радиус действия, а замена высокооктанового бензина соляром повышала живучесть катера. Вывод мог быть только один — переводить моторостроительные заводы на производство высокооборотных дизелей, устанавливать их на всех строящихся катерах и даже заменять ими моторы внутреннего сгорания на катерах, находящихся в составе флота. Испытания дизельного катера провели Н. Е. Хавин и инженер-дизелист П. А. Панцерный... Война быстро становилась бытом. На улицах, во дворах домов появились щели-укрытия. На площадях — зенитные батареи. Привычными стали и налеты: севастопольцы относились к ним, как к неизбежному злу; прошла пора первых дней, когда по городу распространялись слухи о вражеских парашютистах и мальчишки следили за каждым, по их мнению, подозрительным человеком. Вот тогда-то и произошла трагикомическая история с Н. Е. Хавиным и П. А. Панцерным. Отправились они на почту, находившуюся в Карантинной слободке, в полукилометре от базы торпедных катеров. Высокий, грузный, рыжий Панцерный и маленький, полный, чернявый Хавин — в стальных шлемах, с пистолетами и противогазами на боку — представляли весьма приметную пару. Их воинственное обличье возбудило подозрения у бдительных мальчишек: «Дяденьки, вы кто такие?» Мои товарищи не удостоили юных севастопольцев ответом. Мальчишки пошли за ними следом в некотором отдалении, довольно метко бросая камни в «парашютистов». Собралась толпа, послышались угрожающие крики. К счастью, навстречу попался один из командиров-катерников, который удостоверил личности попавших под подозрение испытателей... Еще из Севастополя я передал жене, чтобы она не отправляла из Ленинграда наших детей — четырехлетнюю Наташу и восьмилетнего Леву, — детей вывозили из города, опасаясь воздушных налетов гитлеровцев. С вызванным в начале июля в Ленинград Н. Е. Хавиным мы договорились эвакуировать семьи куда-нибудь на северо-восток. Но что из этого вышло — не знал. С волнением нажимаю кнопку звонка своей квартиры. Никто не открывает. Вхожу. На столе в кухне записка — жена уехала за детьми в Боровичи, где находился их детский сад. Остается надеяться, что все окончится благополучно, хотя гитлеровцы стремительно движутся вперед и уже вошли в пределы Ленинградской области... К вечеру иду на Московский вокзал, чтобы проводить семью Н. Е. Хавина, эвакуировавшуюся из Ленинграда. Поезд отходит поздно вечером. Уже действует комендантский час, и залы ожидания полны женщин и детей беженцев. Все они ожидают утра, чтобы выйти в город. Вдруг вижу жену и детей. Оказывается, они только что приехали с каким-то эшелоном. Хоть и много пришлось им испытать лиха, пока добирались до города, но на душе спокойно: вот они — рядом, живые и целые... И Н.В. Исаченков рассказал об эвакуации южных судостроительных заводов, завода, где работал Е. Я. Локшин, из Ленинграда, о принятом правительством решении выделить в тылу несколько предприятий для развертывания на их базе строительства торпедных, противолодочных и артиллерийских катеров. Я получил приказание выехать вместе с Н. Е. Хавиным на эти заводы, составить доклад о положении дел и вместе с руководством предприятий выработать предложения, как лучше развернуть серийное производство. Но прежде мне предстояло принять несколько больших охотников за подводными лодками на Каспии. Этой работой занимался там сейчас Н. Е. Хавин..."
Морской охотник типа МО-4.
Поэтому, не прерывая испытаний, мы с Хавиным обратились с письмом к Л. М. Галлеру, в котором предложили установить на больших охотниках 37-миллиметровый зенитный автомат и еще один крупнокалиберный пулемет. Мы считали, что это надо сделать, даже если придется снять с катеров большие глубинные бомбы. Заместитель наркома немедленно принял наши предложения и дал соответствующие указания. Работы по усилению зенитного вооружения на охотниках начались незамедлительно... Пробыв в семье только день, выехал в Ульяновск. Отсюда началась наша с Н. Е. Хавиным поездка по заводам, получившим задание начать строительство боевых катеров. Предстояло ознакомиться и с работой конструкторских бюро, где проектировали катера. Прежде всего решили встретиться с конструкторами, работавшими над проектами малого охотника за подводными лодками и торпедного катера в унифицированном корпусе. Идея строительства боевых катеров этих классов в одинаковом корпусе (корпус торпедного катера Д-3) родилась в предвоенный год. Тогда Н. Е. Хавин и я подали подробную докладную записку адмиралу Л. М. Галлеру, заместителю наркома ВМФ. Лев Михайлович поддержал наше предложение — промышленный Наркомат получил задание на разработку проектов катеров в стальном и деревянном корпусе. Отличать противолодочный катер от торпедного должно было лишь вооружение."
Драчев Борис Вениаминович.
Драчев Борис Вениаминович родился в 1933 году. После ЛНВМУ поступил в ВВМУ инженеров оружия.
Дроздов Владимир Павлович.
Дроздов Владимир Павлович родился в 1933 году в Москве. После ЛНВМУ закончил ВИТУ. В дальнейшем работал в системе атомной энергетики, службу закончил в звании генерал-майора, по сведениям В.К. Грабаря. Их уточнил Николай Александрович Верюжский: "выполнял обязанности Начальника Управления по ликвидации катастрофы на ЧАЭС."
"20 мая приказом Министра среднего машиностроения СССР Е. П. Славского для ликвидации последствий аварии на ЧАЭС создано Управление строительства № 605 (начальник Е. В. Рыгалов). В состав Управления строительства в разные периоды времени входило более 23 структурно-производственных подразделения (строительные и монтажные районы, бетонные заводы, управления механизации и автотранспорта, энергоснабжения, производственно-технической комплектации и др.). Управлению строительства было подчинено Управление военно-строительных частей в составе двух военно-строительных полков, военно-строительный и санитарно-эпидемиологический отряды, а также подразделения обеспечения. Кроме того, в непосредственном контакте с Управлением строительства в зоне Чернобыльской АЭС работало свыше 10 научных, проектных и других организаций Минсредмаша (РИАН, СНИИП, ИАЭ, Химкомбинат «Маяк» и др.). Работы велись вахтовым методом, при этом общая максимальная численность вахты составляла более 11000 человек, из них свыше 6000 человек — военные строители...
1 декабря начальником Управления строительства № 605 был назначен В. П. Дроздов."
Отец - инженер-полковник, начальник Иркутского управления Главного управления государственных материальных резервов при Совете Министров СССР (ныне Госрезерв).
Дроздов Георгий Владимирович.
Дроздов Георгий Владимирович учился в Ленинградском Нахимовском училище с 1944 года по 28 сентября 1950 года, когда был отчислен по просьбе родителей. Видимо, изменились обстоятельства, стали более благоприятными для семейного воспитания.
Отец - в период Великой Отечественной войны - командир ПЛ «М-19» (5 августа 1937 – 31 июля 1938), «Щ-102» (31 июля 1938 – 21 ноября 1940), «Л-19» (21 ноября 1940 – 21 апреля 1943), «К-51» (9 октября 1943 – 12 декабря 1947), командир 3-го дивизиона 1-й бригад ПЛ 4-го ВМФ (1947 – 1950) начальник штаба 1-й бригады ПЛ (1950), командир 27-го дивизиона ПЛ 4-го ВМФ (1951 – 1956), помощник командующего СФ (1956 – 1958).
Награжден шестью орденами, в том числе орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденом Красной Звезды, орденом Ушакова II степени, медалями.
Евграфов Александр Александрович.
Евграфов Александр Александрович родился в 1933 году в Новгородской обл. дер. София. Не закончил училище по состоянию здоровья (туберкулез).
Емельянов Алексей Михайлович.
Емельянов Алексей Михайлович родился в апреле 1933 года. Отец погиб, мать умерла, с 1941 по 1944 год воспитывался в детдоме. В Нахимовское училище помог поступить старший брат, майор КБФ. После ЛНВМУ поступил в ВИТКУ.
Епишин Николай Иванович.
Епишин Николай Иванович родился в 1930 году. После ЛНВМУ поступил в 1-е Балтийское ВВМУ.
Коля Епишин, Андрей Тарасов. Воспитанники 1930 и 1933 годов рождения. А были нахимовцы младше Николая Епишина на 5 лет. И судя по этому фото из альбома, посвященного 25-летию выпуска из ЛНВМУ, отношения при такой разнице в возрасте были именно товарищескими. А Коля Епишин выполнял обязанности вице-старшины класса.
Еремеев Борис Николаевич.
Еремеев Борис Николаевич родился в 1934 году. После ЛНВМУ поступил в 1-е Балтийское ВВМУ. Отец начальник 3-го отделения Топливного отдела УУ НК ВМФ.
Путь к прочным знаниям и культуре.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта
nvmu.ru.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
В связи с принятием невнятных и невразумительных по форме, но вредных по сути решений Минобороны 21 июня в Москве состоялся митинг выпускников суворовских и нахимовских училищ. Предлагаем Вашему вниманию принятую участниками резолюцию (начало и окончание текста, ссылка на полный текст - в конце публикации).
Мы, участники митинга, посвященного 66-ой годовщине создания Суворовских военных училищ, в этот памятный для каждого кадета-выпускника день выражаем свою искреннюю благодарность Родине, которая в тяжелейших условиях военного лихолетья проявила поистине отеческую заботу о тысячах мальчишек, чье детство опалила война, и нашла средства для организации первых 9-ти училищ, унаследовавших имя великого полководца Александра Васильевича Суворова. Выпускники суворовских и нахимовских училищ во все времена, и на всех высотах служебной лестницы всегда являли собой пример беззаветного служения Отечеству. Сотни кадет отдали свои жизни, до конца исполнив свой воинский и сыновний долг. Так нас воспитывали: "Жизнь - Родине, Честь - никому".
Мы обращаемся к Верховному Главнокомандующему Вооруженными Силами Российской Федерации, Президенту России Дмитрию Анатольевичу Медведеву лично вмешаться в этот процесс, принять нас, ветеранов-суворовцев, и постараться разобраться в существе дела, так как лучше суворовцев никто не знает чему и как учить, и как воспитывать юное поколение защитников Родины, как готовить служилый слой России.
Резолюция единодушно принята участниками митинга 21 августа 2009 года в г. Москве на Суворовской площади.
От имени ветеранов-нахимовцев выступил Краснов Михаил Анатольевич, заслуженный работник культуры Российской Федерации, капитан 1 ранга.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), Карасев Сергей Владимирович (КСВ).
... этот малыш, "маленький моряк" Боря Глебов в числе еще нескольких нахимовцев, был награжден медалью «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне»
Отец нахимовца Воронова Владимира - капитан 2 ранга Воронов Алексей Сергеевич.
Басок В.М. и др. Военно-морские подготовительные училища исторический очерк . СПб, 2001.
"Первым начальником Бакинского подготовительного училища стал капитан 1 ранга Апостоли Борис Николаевич. Курсанты знали о нем, что он из старых морских офицеров с греческими корнями в биографии. В начале Великой Отечественной войны он командовал частями морской пехоты на южных участках фронта. Потом был заместителем начальника Высшего военно-морского училища имени М. В. Фрунзе, а затем начальником БВМПУ. Курсанты относились к нему с большим уважением, между собой называли его «батей»... В организацию управления училищем входили отделы (политический, учебный, строевой), а также отделения и службы. Начальником политотдела училища был капитан 2 ранга Спиряков П.В., а затем — капитан 2 ранга Пышкин А.Я. (впоследствии контр-адмирал). Другие отделы и службы возглавляли в основном старшие офицеры. За годы существования училища они нередко менялись, убывали к другим местам службы, и назвать всех затруднительно. Среди них были офицеры: Андреев Г.Г., Белоусов И.М., Воробьева А.П., Воронов А.С., Зайцев С.Д., Земборский Ю.М., Иванов А.И., Кижель К.К., Кириллов М.К., Климушкин В.И., Киселев А.А., Корнилов А.И., Мангасаров Е.М., Машин И.М., Назимов М.Н., Ольшевская Н.З., Серяк Н.Г., Стенин А.А., Федюнин А.В., Цветков А.И., Чхеидзе А.С. ...
П. М. Званцев. Горьковское и Саратовское военно-морские подготовительные училища (ГВМПУ и СВМПУ).
... Кто же учил и воспитывал будущих флотских офицеров? Это была замечательная плеяда преподавателей, офицеров и старшин, имена которых остались в памяти выпускников на долгие годы. Начальником училища был капитан 1 ранга Калинин Михаил Степанович. Заместителем начальника училища по учебной работе — капитан 1 ранга Болотов Александр Александрович, начальником политического отдела — капитан 2 ранга Воронов Алексей Сергеевич, начальником учебного отдела — подполковник Максимов Григорий Иосифович."
Глебов Борис Иванович.
Олег Загребин и Боря Глебов. Нахимовец Глебов Б.И.
Глебов Борис Иванович родился в 1933 году в Великом Устюге. Учился в ЛНВМУ с 28 октября 1944 года по 1952 год и поступил в Училище Морской пехоты. Перед экзаменами заболел и в результате получил аттестат о среднем образовании без экзаменов.
Вглядитесь в первое фото, этот малыш, "маленький моряк" Боря Глебов в числе еще нескольких нахимовцев, был награжден медалью «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне» (Грабарь В.К.).
Путь к прочным знаниям и культуре.
Подготовка к экзаменам.
Горяинов Остап Евгеньевич.
Горяинов Остап Евгеньевич родился в 1934 году в Лодейном поле. Учился в ЛНВМУ с 18 октября 1944 года по 1952 год, поступил в 1-е Балтийское ВВМУ.
Отец.
"Особо следует отметить зафронтовую деятельность органов безопасности в период Сталинградской битвы. Эта работа возлагалась в основном на особые отделы НКВД фронтов и армий и была нацелена на добывание информации о важнейших объектах фашистской группировки и ее спецслужб на Сталинградском направлении, ведение контрразведывательной деятельности на оккупированной территории и совершение диверсий на коммуникациях и других объектах тыла противника. Органы безопасности с этой задачей справились. Усилиями отдельных агентов, агентурных и оперативных групп особых отделов фронтов и армий к началу октября 1942 г. во взаимодействии с военной разведкой было подробно вскрыто оперативное построение фашистских войск под Сталинградом, выявлены его слабые места (участки 8-й итальянской, 3-й венгерской и 2-й румынской армий), уточнены данные о количественном и качественном составе группировки противника, что позволило советскому командованию своевременно подготовить операцию по окружению и разгрому фашистских войск под Сталинградом (кодовое название "Уран"). Кроме того, зафронтовые агенты и оперативные группы органов безопасности установили расположение стратегических резервов противника в районах Косторное, Миллерово, Морозовский, Новочеркасск, а также сумели нанести ощутимые удары по железным и шоссейным дорогам фашистов на глубине 250-400 км от линии фронта. К примеру, зафронтовые группы Сталинградского (Донского) фронта с 15 сентября по 15 октября 1942 г. совершили в тылу противника более 20 диверсий на железных дорогах и 11 налетов на узлы связи и склады материальных средств. С началом контрнаступления советских войск под Сталинградом органами безопасности была проведена большая работа по перенацеливанию наших зафронтовых сил и средств до рубежа Орел, Курск, Харьков, Донецк, Мариуполь. Характеристика героических дел органов безопасности в Сталинградской битве была бы не полной, если бы мы не упомянули имена некоторых руководителей чекистских органов, которые не только цементировали ряды сотрудников особых отделов НКВД и территориальных органов безопасности, но и сами показывали образцы мужества и стойкости в самые трудные моменты Сталинградской эпопеи. Это начальник особого отдела Сталинградского (Донского) фронта старший майор госбезопасности (впоследствии - генерал-лейтенант) Н.Н.Селивановский, заместитель начальника особого отдела Юго-Восточного (Сталинградского) фронта майор госбезопасности (впоследствии - генерал-майор) Е.Н.Горяинов, уже упоминавшийся нами начальник УНКВД по Сталинградской области старший майор госбезопасности (впоследствии - генерал-лейтенант) А.И.Воронин."
Горяинов Е.Н. (1902-?) — в феврале 1942 - апреле 1943 гг. заместитель начальника 00 НКВД СТФ, с апреля 1943 г. — ЮФ, с января 1942 г. майор госбезопасности, с февраля 1943 г. полковник госбезопасности.
При знакомстве с публикуемыми документами следует помнить, что работники госбезопасности имели иные, нежели в армии, специальные звания. Введенные в 1935 году, эти звания просуществовали с некоторыми изменениями до конца войны. Так, спецзвание “лейтенант госбезопасности” соответствовало воинскому званию “капитан”, “старший лейтенант гб” — “майор”, “капитан гб” — “полковник” и т.д. до звания “генеральный комиссар госбезопасности”, соответствовавшего воинскому званию “Маршал Советского Союза”. Майор госбезопасности носил один ромб, как комбриг, старший майор гб — два ромба, как комдив (с мая 1940 г. — генерал-майор), комиссар гб 3 ранга — три ромба, как комкор (генерал-лейтенант), комиссар гб 2 ранга — четыре ромба, как командарм 2 ранга (генерал-полковник), комиссар гб 1 ранга — звезду и четыре ромба, как командарм 1 ранга (генерал армии). После того как в феврале 1943 года ввели погоны, появились и новые спецзвания — подполковник и полковник госбезопасности. Работники госбезопасности были переаттестованы. Всем им, начиная от сержанта до капитана гб включительно, звания были повышены на два, и, следовательно, капитаны стали подполковниками гб. Майорам и старшим майорам гб новые звания присваивались в индивидуальном порядке. Первые, как правило, становились полковниками, а вторые — комиссарами государственной безопасности 3 ранга.
Грязнов Александр Сергеевич.
Грязнов Александр Сергеевич родился в июне 1934 года в Москве. После ЛНВМУ поступил в 1-е Балтийское ВВМУ. Отец - персональный пенсионер, член партии с 1919 года погиб в 1943 году под Новороссийском.
Данилов Герман Григорьевич.
Данилов Герман Григорьевич родился в ноябре 1933 года в Москве. После ЛНВМУ поступил в 1-е Балтийское ВВМУ.
Путь к прочным знаниям и культуре.
Известные артисты: Данилов, Тарасюк, Пелевин, Паневкин, Забелин и др.
Отец - зам. начальника ОКР ВВС КБФ майор Данилов.
Демидович Игорь Валерьевич.
Демидович Игорь Валерьевич родился в сентябре 1933 года в Ленинграде. После ЛНВМУ поступил в 1-е Балтийское ВВМУ.
Отец - инженер-капитан 2 ранга, ИО зам начальника Л/О ЦНИИ 45.
Дитин Юрий Владимирович.
По сведениям В.К.Грабаря, Дитин Юрий Владимирович - "генерал-лейтенант, в свое время именно он определял в Госплане политику строительства военных объектов."
Верюжский Николай Александрович, выпускник Рижского НВМУ 1953 года: "ДИТИН Юрий Владимирович, генерал-майор, работал в Госплане. Проживает в Москве. (05.2007.)"
Дмитриев Василий Наумович.
Дмитриев Василий Наумович родился в ноябре 1934 года в Ленинграде. После ЛНВМУ поступил в 1-е Балтийское ВВМУ.
Путь к прочным знаниям и культуре.
Вася Дмитриев и Игорь Смирнов.
Отец нахимовца Дмитриева Василия - Хавин Наум Ефимович, капитан 2 ранга, уполномоченный постоянной приемной комиссии НК ВМФ (Грабарь В.К.).
"С первых же дней службы начались занятия. Проводили их и командиры из маленького штаба отряда — минер А. К. Плансон, механик В. И. Горелкин и сам Всеволод Феодосьевич Чернышев. Под их руководством и с помощью Н. Е. Хавина и И. А. Новикова — командиров двух имевшихся в отряде торпедных катеров — мы изучали материальную часть. «Учебное пособие» было рядом — только что вошедшие в состав флота первые отечественной постройки катера типа Ш-4 поставили в эллинг до весны.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта
nvmu.ru.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
... В чем же причина столь быстрого завершения торжеств и похожей на ссылку быстрой отправки моряков из столицы? Оказывается, прибытие дружных и сплоченных команд кораблей не на шутку испугали царских адмиралов... надлежало рассылать матросов «Варяга», причем непременно «мелкими партиями» (не более 20 человек), по всем главнейшим военным портам (исключая тихоокеанские).
Дед нахимовца, Адольф Доминикович Войцеховский, его жизнь вписана в историю Российского флота. Окончание.
В приведенной статье неточность, обратимся к более серьезному источнику -
"Герой и участник восстания на «Потемкине» матрос А. Д. Войцеховский вернулся в Россию в мае 1917 г. Он боролся за Советскую власть на Волыни, организовал в родном селе Погорелое колхоз. Войну с фашистской Германией встретил в деревне под городом Шепетовка. Эвакуироваться не успел. В 1943 г. гестапо узнало, что бывший потемкинец связан с партизанами. А. Д. Войцеховского схватили, но по дороге ему удалось бежать и уйти в лес к партизанам (Пономарев И. И. В поисках героев-моряков. Записки журналиста. Краснодар, 1968.)."
Интересная подробность. "Корабельную жизнь Войцеховский начинал с пароходного юнги". -
Внимательный и вдумчивый знаток истории Российского и Советского флотов, надеемся, с интересом познакомится с еще одним фактом - иллюстрацией на тему "чествования" героев. Вспоминаются судьбы экипажей лодок Петра Денисовича Грищенко и Александра Ивановича Маринеско.
"... В чем же причина столь быстрого завершения торжеств и похожей на ссылку быстрой отправки моряков из столицы? Оказывается, прибытие дружных и сплоченных команд кораблей не на шутку испугали царских адмиралов, и еще 26 марта, т. е. за 20 дней до прибытия варяжцев, вице-адмирал А. А. Бирилев, главный командир кронштадтского порта, обратился с письмом к управляющему Морским министерством Ф. К. Авелану, в котором предостерегал от опасности предполагавшегося сосредоточения всех участников боя в Кронштадте и предлагал или вовсе уволить их в запас флота в виде награды за подвиг, или же полностью ликвидировать оба коллектива команд «Варяга» и «Корейца», расписав их поодиночке и мелкими партиями по всем ротам экипажей, портов и кораблей флота. За эту последнюю мысль и ухватились министерские чины. Оставив в стороне даже такие, казалось бы, решающие соображения, как необходимость в максимальной степени использовать боевой опыт комендоров «Варяга» и «Корейца», т. е. сохранить в неприкосновенности испытанные огнем коллективы орудийных расчетов крейсера и канонерской лодки, начальник ГМШ контр-адмирал 3. П. Рожественский наложил резолюцию: «Присоединяюсь к мнению о раскассировании по экипажам...», словно речь шла о проштрафившейся и заведомо «неблагонадежной» команде. И вот, вместо предполагавшегося в Петербурге сбора команд «Варяга» и «Корейца» для смотра «высшим морским начальством», а затем отправки в Кронштадт (по некоторым данным - на учебные корабли) последовал приказ на следующий день по прибытии в Петербург отправить моряков «Корейца» в Кронштадт, а «Варяга» - в Либаву (Лиепая). Отсюда и надлежало рассылать матросов «Варяга», причем непременно «мелкими партиями» (не более 20 человек), по всем главнейшим военным портам (исключая тихоокеанские). Вот почему варяжцы уже 17 апреля оказались в эшелоне, увозившем их из столицы. С матросами не было ни одного из «своих» офицеров, а командовавший эшелоном лейтенант А. В. Филькович имел инструкцию избегать в пути «шумных манифестаций». Но как в пути до Петербурга, так и в Луге, Пскове и других городах и на мелких станциях эшелон варяжцев приветствовали восторженные толпы жителей, энтузиазм которых, по донесению лейтенанта, доходил «до крайнего возвышенного настроения». Особенно торжественной и гостеприимной была встреча в Риге. В Либаву прибыли 19 апреля. Встреченные курляндским губернатором и другими властями, варяжцы прошли маршем до канала, на шести пароходах военного порта под музыку оркестра 13-го экипажа обошли стоявшие в гавани корабли и были встречены у причала порта его командиром контр-адмиралом Ирецким. Торжественным молебном и «горячим ужином с вином» закончился день 19 апреля, ставший последним днем существования славной команды героического корабля. Рассеянные по разным портам и кораблям, варяжцы, как и их товарищи с «Корейца», оказались в гуще событий тех тревожных лет. Их можно было встретить (до ухода 2-й Тихоокеанской эскадры) в командах броненосцев «Сисой Великий» и «Наварин», крейсеров «Владимир Мономах» и «Алмаз», на кораблях учебно-артиллерийского и учебно-минного отрядов Балтийского моря. Верные классовому долгу, герои Чемульпо встали в ряды активных участников революционных выступлений 1905-1906 гг. на Балтике и Черном море. Так, летом 1905 г. в составе восставшей команды «Потемкина» были варяжцы Федор Алказ и Федор Андрюхин, Адольф Войцеховский и Генрих Кункель, Иван Логинов и Илларион Малышев, Дорофей Мусатов и Сергей Михайлов, Елисей Пека и Иван Стрекалов, Александр Скверняк и Леонтий Чинилов. Участвовали варяжцы и в последовавшем затем ноябрьском восстании в Севастополе (в составе экипажа «Очакова»), в Свеаборгском и Кронштадтском восстаниях.
В стороне от грозных бурь первой русской революции не остался и их командир Награждение орденом Святого Георгия 4-й степени, звание флигель-адъютанта и назначение командиром 14-го флотского экипажа и строившегося броненосца «Андрей Первозванный» открывало перед ним блестящую карьеру, стоило лишь проявить еще и усердие в борьбе с революционной «крамолой». Но командир не счел нужным отнимать у матросов права, декларированные царским манифестом 14 октября 1905 г. Когда его экипаж был объявлен бунтующим, В. Ф. Руднев отказался содействовать сухопутным войскам при аресте, матросов и высылке всего экипажа в Кронштадт. Этого, конечно, ему простить не могли. За нежелание спасать гибнущий корабль самодержавия, а в формулировке А. А. Бирилева за «преступное отношение к части, находившейся под его командованием», морской министр предложил царю уволить В. Ф. Руднева в отставку. «В настоящее время общей беспорядочности такой пример был бы полезен»,- писал он в своем докладе от 28 ноября 1905 г. В тот же день состоялся высочайший приказ об увольнении от службы флигель-адъютанта Руднева с производством в контр-адмиралы. Вынужденный уехать из столицы, оторванный от родного флота, которому было отдано более 30 лет жизни, В. Ф. Руднев и в изгнании - в родовом селе Никольском Тульской губернии- продолжал жить его заботами. Им были написаны книги „Бой «Варяга» у Чемульпо 27 января 1904 года" (1907 г.) и „Кругосветное плавание крейсера «Африка» в 1880-1883гг.". (1909 г.). Опубликовать их стоило больших трудов, а подготовленные В. Ф. Рудневым «Записки моряка» так и не увидели света. Не состоялась и публикация книги, написанной его друзьями, «Капитан 1-го ранга В. Ф. Руднев». В 1911 г. царские власти нашли новый повод подвергнуть унижениям прославленного героя Чемульпо - его взяли под «особый надзор» полиции в связи с расследованием дела о недостаче казенных денег у казначея бывшего 14-го флотского экипажа. Поскольку виновник умер, закон возлагал ответственность на не обеспечившего «надлежащего надзора» бывшего командира экипажа. В конце концов убытки приняли за счет казны. Но нервные потрясения не прошли бесследно - здоровье В. Ф. Руднева ухудшилось, и в 1913 г. он скончался. Похороны были скромными, газеты отозвались немногословными некрологами."
1948 год. На снимке: матросы-ветераны крейсера "Варяг"(справа налево) С.Д.Крылов, Т.П.Чибисов, И.Е.Капленков и А.Д.Войцеховский. Фото Эммануила Евзерихина.
ЗДРАВСТВУЙТЕ. Я ПРАПРАВНУК АДОЛЬФА ДОМИНИКОВИЧА. МНЕ БЫ ХОТЕЛОСЬ УЗНАТЬ О НЁМ ПОБОЛЬШЕ. МОЯ ПОЧТА ... ПОЖАЛУЙСТА ОТВЕТЬТЕ
29 апреля 1904 г. впервые прозвучала песня, похожая на гимн:
Наверх, вы, товарищи, все по местам! Последний парад наступает! Врагу не сдается наш гордый "Варяг", Пощады никто не желает!
Все вымпелы вьются и цепи гремят, Наверх якоря поднимая. Готовятся к бою орудия в ряд, На солнце зловеще сверкая!
Свистит, и гремит, и грохочет кругом. Гром пушек, шипенье снарядов! И стал наш бессмертный и гордый "Варяг" Подобьем кромешного ада.
В предсмертных мученьях трепещут тела, Гром пушек, и дым, и стенанья. И судно охвачено морем огня - Настала минута прощанья.
Прощайте, товарищи! С Богом, ура! Кипящее море под нами! Не думали, братцы, мы с вами вчера, Что нынче умрем под волнами.
Не скажут ни камень, ни Крест, где легли Во славу мы Русского флага! Лишь волны морские прославят в веках Геройскую гибель "Варяга"!
Не всем, вероятно, известно, что слова этого стихотворения, ставшего в скором времени песней, первоначально написал "по свежим следам" на своем родном языке не русский, а немец Рудольф Грейнц, восхищенный доблестью русских моряков. Его стихотворение было опубликовано в № 10 мюнхенского журнала "Югенд" ("Юность") за 1904 г., а всего через пару недель переведено на русский язык и опубликовано в России - независимо друг от друга ? Н. Мельниковым и Е. Студенской. Русские читатели отдали предпочтение варианту перевода Е. Студенской, превратившейся в знаменитую песню "Врагу не сдается наш гордый "Варяг". Он был переложен на музыку капельмейстером 12-го гренадерского Астраханского полка А.С. Турищевым, принимавшим участие в торжественной встрече и чествовании героев "Варяга" и "Корейца" на родине.
подготовленная Государственным Эрмитажем. Реликвии доставлены в Россию из Кореи благодаря усилиям Организационного комитета Выставочного проекта "Крейсер "Варяг". Обретение реликвий". В собраниях музеев и архивов России имеется достаточное количество различных экспонатов, имеющих отношение к крейсеру "Варяг". Однако, символы воинской чести и доблести экипажей кораблей - пролежавшие долгое время в безвестности в запасниках Метрополитен-музея корейского города Инчхон (бывший город Чемульпо) реликвии, впервые показаны в России.
На выставке представлены 11 экспонатов, среди которых - носовой флаг (гюйс) крейсера "Варяг", кормовой Андреевский флаг со шлюпки канонерской лодки "Кореец", российский торговый флаг с почтового парохода "Сунгари", гильзы, снаряды, винтовки, такелажный блок и вспомогательный якорь, а также альбом с японскими акварелями с изображением боя "Варяга" и "Корейца" с японской эскадрой. Выбор первой выставочной площадки неслучаен: именно в Зимнем дворце 105 лет назад героев сражения при Чемульпо принимал российский Император. Через месяц экспонаты из Кореи вместе с подлинными предметами, связанными с судьбой "Варяга" и "Корейца" из фондов российских музеев, прибудут в Центральный Музей Вооруженных Сил в Москве. Выставку увидят также в Мурманске, Североморске, Калининграде, Владивостоке, Петропавловске-Камчатском, Севастополе и других городах российской морской славы."
Команды "Варяга" и "Корейца" после обеда в Зимнем дворце с подаренными им столовыми приборами. -
"Медалью награждали членов экипажей крейсера 1-го ранга «Варяг» и мореходной канонерской лодки «Кореец», участвовавших в сражении с японской эскадрой 27 января 1904 г. при Чемульпо. Великий князь Георгий Михайлович 9 июня 1904 г. заказал С.-Петербургскому монетному двору изготовить 697 серебряных медалей; 5 июля они были отчеканены и представлены Императору Николаю II на утверждение, а затем переданы в Главный морской штаб для вручения награжденным. Носили их на специальной, неповторимой ленте “Андреевского флага” - косой Андреевский крест синего цвета на белом поле. Оборотная сторона медали впервые за период XIX и начала XX веков отчеканена по петровской традиции — с изображением морского боя. На переднем плане композиции помещены крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец», идущие в бой навстречу японской эскадре, корабли которой видны справа медали, над линией горизонта; вверху — в облаках, под самым ушком, помещен четырехконечный крест как символ христианской веры, скорби и незабвенной памяти."
"За время своего пребывания в строю действующих корабль переименовывался четыре раза. Первое имя ему присвоили на стапеле - “Князь Потемкин Таврический”, 12 октября 1905 года после революционного восстания броненосец получил новое название - “Пантелеймон”. В процессе переименования был отслужен молебен, и духовенство кропило святой водой все помещения корабля, даже самые труднодоступные, с целью “смыть” революционные традиции и революционный дух и, конечно, саму память о героическом восстании. 13 апреля 1917 года, после Февральской революции, его вновь переименовали, возвратив за революционные заслуги первоначальное имя “Потемкин Таврический” (слово “князь” было из названия исключено). И наконец 11 мая 1917 года броненосец получил последнее имя - “Борец за свободу” - для вечного напоминания о славной революционной судьбе корабля."
Наконец, последний перл исторических "изысков", "разрухи в головах" - Да, и грустно и смешно.
Воронов Владимир Алексеевич.
Воронов Владимир Алексеевич родился в 1934 году. Учился в ЛНВМУ с 1945 по 1952 год и поступил в 1-е Балтийское ВВМУ.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта
nvmu.ru.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Весь мир рассматривал опубликованную 16 октября 1932 года в «Известиях» карту Северной Земли с не меньшим интересом, чем, спустя десятилетия, карту обратной стороны Луны. ... два командира различались, как день и ночь. Руднев был строг, но справедлив. Голиков же, по воспоминаниям Войцеховского, «не разговаривал с матросами, он выговаривал им, отчитывал их, наказывал.
Фрагменты из воспоминаний первого начальника Окончание.
Судно стало дрейфовать. Я распорядился отдать второй якорь, а в машинное отделение скомандовал «малый вперед». Так было спокойнее. Впереди по-прежнему виднелась оконечность мыса Буорхая, окутанная белыми водяными вихрями. И нигде никаких признаков человека. Вдруг на горизонте показалась какая-то точка. Она то появлялась, то исчезала, но видно было, что точка движется вдоль берега. Вскоре можно было различить мачты. Шло судно, похожее на шхуну. Оно то поднималось на высокие гребни воды, то скрывалось в провалах между водяными горами. От сильной качки шхуна ложилась на борт так, что мачты ее почти касались воды. Вскоре нам стало отчетливо видно, как волны одна за другой перекатываются через ее палубу. Подойдя к нам, шхуна привелась к ветру. Из рубки человек с рупором в руках прокричал: Есть ли в Тикси бензин? — Бензин есть. Какое судно, куда идете? — Шхуна «Пионер» гражданской авиации. Идем с Колымы!— услышали мы ответ.— Отдаем сейчас якоря, будем здесь штормовать. И шхуна, заливаемая потоками воды, встала неподалеку от нас на якоря. Это была поистине удивительная встреча. Начало темнеть. Тяжелые мрачные тучи низко стлались над клокочущим морем. Наша машина все же неплохо держала обороты, и судно почти не дрейфовало. Можно было спуститься в кубрик немного погреться. Вдруг резкий толчок потряс судно. Лопнул якорный канат. Затем раздался новый удар, и судно стремительно повалилось на борт. Сорванное с обоих якорей, оно разворачивалось лагом к волнам. Мне хорошо запомнилось, как к бешено крутящемуся штурвалу подскочил наш астроном. Резким ударом штурвала ему рассекло ладонь. Не обращая внимания на хлынувшую кровь, он вцепился в ручки штурвала. С помощью подоспевшего геолога руль был поставлен в нужное направление. В машину была отдана команда: «Полный вперед!» Медленно, как бы нехотя, судно стало поворачиваться носом к ветру. Но шторм разыгрался уже во всю мощь. Ветер со страшной силой ударял в надстройки. Огромные волны вырастали над нами и обрушивались на рубку. Звенели разбитые стекла. Тяжелые толчки один за другим сотрясали судно. Некоторое время мы еще держались в море: только там, вдали от берегов, можно было спасти судно. Машина работала бесперебойно, но мощность ее была явно недостаточна. С каждой минутой нас все ближе прибивало к берегу. Вдруг тяжелый удар о грунт содрогнул судно. За ним последовали другие, еще более сильные удары. Руль перестал действовать. Послышался треск переборок. Дверь капитанской каюты сорвало с петель. На мгновение она задержалась на палубе, но следующая волна подхватила ее и бросила в море. Нас выбросило на береговую отмель. Надо было думать о спасении команды. Первую шлюпку разбило о борт. Только со второй шлюпкой кое-как удалось завести на берег конец, а потом и леер. По лееру команда перебралась на берег. А «Пионер» с честью выдержал шторм. Утром, когда буря затихла, для связи с «Пионером» мы отправили шлюпку. Но на баре ее перевернуло, люди с трудом добрались до берега. Вторая шлюпка дошла, и мы, договорившись с командиром шхуны о перевозке людей в Тикси, отправились по берегу искать людей с «Эстафеты». Нашли их на самой оконечности мыса Буорхая. Все они были здоровы, хотя и наголодались. Когда волнение улеглось, «Пионер» за два рейса доставил всех потерпевших в бухту Тикси, на полярную станцию. В бухту Тикси мы вернулись с наступлением ясной морозной погоды. Берега бухты и тундра были покрыты снегом, наступала зима.
Надо было пользоваться светлым временем, и мы с Войцеховским занялись геодезическими работами. Было решено прежде всего нанести на карту наиболее приметные вершины, окружающие бухту Тикси. Как-то переезжая на собаках реку, покрытую тонким молодым льдом, мы не смогли заставить передового пса обогнуть одно подозрительное место, где над незамерзшей водой клубился пар. Нарта провалилась, и мы оказались в ледяной воде. Хорошо, что незадолго до этого мы скинули тяжелые полушубки и винтовки. Когда пробовали взобраться на тонкий лед, он ломался, и нам пришлось пробивать дорогу во льду до самого берега. Дорога получилась как от ледокола! Гора, на которую мы направлялись и на вершине которой производили потом триангуляционные наблюдения, получила название «Гора Одиннадцати Утопленников». Название непонятное, но вполне обоснованное. Нас было 11 душ — девять собак и два человека, и только по счастливой случайности мы не утонули. «Сибиряков» оставил нам аэросани. В безоблачный морозный день, первый день полярной ночи, мы выехали в дельту Лены установить связь со второй нашей метеостанцией. К намеченному месту приехали в полной темноте. Началась сильная поземка. Снег, смешанный с песком, сплошной массой несло над песчаными отмелями, островами и протоками. Мы долго блуждали по ледяным просторам в поисках станции. Координат ее у нас не было. Мотор стал давать перебои, и наконец, вовсе остановился. В цилиндры попал песок. Решили ждать рассвета. Но нам не пришлось долго пользоваться уютом маленькой кабины аэросаней. Случайно от огня паяльной лампы загоралась бархатная обшивка в кабине, и нам с трудом удалось погасить пожар. Аэросани надолго вышли из строя. После этого всю ночь мы бродили по пескам и протокам и только около полудня обнаружили следы человека и по ним добрались до станции.
Во время нашего путешествия товарищи, оставшиеся в Тикси, организовали подледный лов рыбы. Рыба была нужна, чтобы обеспечить кормом ездовых собак, так как летний улов рыбы, оставленный на вешалах в бухте Булункан, уничтожили чайки. Кроме того, мы собирались вести опытную подкормку песцов. Для этого на мысу Косистом поставили небольшой домик и пристроили к нему сетчатый дворик, где разбрасывали рыбу. Песцы быстро привыкли к «столовой» и безбоязненно там кормились. Это был первый опыт планового пушного хозяйства в материковой тундре. До того подкормка и отлов песцов производились лишь в островных хозяйствах. С окончанием полярной ночи на аэросанях и собачьей упряжке мы приступили к съемке и обследованию губы Буорхая. Г. А. Войцеховским и мною были проведены съемки береговой линии, определены астропункты и начаты геологические сборы. Торжественно отметил коллектив Первое мая. Несмотря на 25-градусный мороз, все были в белых майских костюмах и по весеннему радостные. На пустынных берегах бухты прогремел праздничный салют и взвился красный флаг."
Отец. Войцеховский Георгий Анастасьевич. Окончание.
Польза ведения дневников и их сохранения благодарными потомками.
А еще ранее, в 1930 году - участник экспедиции на ледокольном пароходе «Г. Седов», доставившего на Северную Землю "четверку исследователей во главе с Г. А. Ушаковым. Он с геологом Н. Н. Урванцевым и каюром С. П. Журавлевым за два года объехал на собаках и заснял весь архипелаг (радист В. В. Ходов оставался на базе, на острове Домашнем). Весь мир рассматривал опубликованную 16 октября 1932 года в «Известиях» карту Северной Земли с не меньшим интересом, чем, спустя десятилетия, карту обратной стороны Луны.
Но и сама экспедиция на «Г. Седове» принесла немало географических открытий. Их фиксировал на карте молодой геодезист Георгий Анастасьевич Войцеховский. Любопытно, что названные им мысы и бухты в Русской Гавани на Новой Земле уцелели на картах, хотя съемка не была первой. А вот названия многих островов в Карском море, которые он снимал первым, не прижились. Топонимика — наука капризная. 13 августа к вечеру усмотрели остров, который позже получил имя профессора В. Ю. Визе, предсказавшего его существование на основании анализа дрейфа брусиловской «Св. Анны». Дальше воспользуемся дневником самого Войцеховского, который ныне хранится в Музее морского флота в Одессе. «14-го в 22 часа мы двинулись к берегу... Нас было 14 человек: Шмидт, Самойлович, Ушаков, Горбунов, Ретовский, я, Хлебников, Савич, Муханов, Громов, Журавлев, Иляшевич и двое промышленников. Разбились на две упряжки. Тащить было очень тяжело: то вытягиваем с большим трудом нарту, царапая руки и падая на торос, то вместе с нартами падаем вниз, то попадаем выше колена в воду»**. На берегу Войцеховский сразу развернул съемку, которая продолжалась весь следующий день: «Сегодня в экспедиции моя работа главная, все подчинены мне. Шел я съемкой до четырех часов дня вдоль берега...» По возвращении на судно: «Из первой группы несколько человек сегодня выкупались в ледяной воде с головой, в том числе и Шмидт. Жалкое впечатление производили все первые исследователи острова». Отоспаться Войцеховскому не удалось, так как решено было заснять остров с борта, обойдя вокруг. Девять часов он простоял на ветру у пеленгатора.
22 августа в дневнике появилась такая запись: «Только что слез с верхнего мостика. Пеленговал вновь открытые два острова. Немного отогреюсь и пойду в рубку наносить острова на карту». Это были острова Воронина и Исаченко. На следующий день Георгий Анастасьевич снова пеленговал новый объект. Одни соплаватели Войцеховского утверждали, что это ледник Северной Земли, другие были уверены, что это мираж. «Открытый сегодня остров,— записал геодезист,— я назвал островом Заблуждения. Название очень понравилось и моментально прижилось, официально наверное дадут какое-нибудь другое название». Он не ошибся. Довольно продолжительное время остров назывался Длинным. Теперь это остров Самойловича. 29 августа: «С 9 утра до 3 дня работал на съемке острова, на котором поставлена полярная станция. Этот остров мы назвали островом Сергея Каменева в честь нашего замнаркомвоенмора, главнокомандующего в гражданскую войну, оказавшего исследованию Арктики незаменимые услуги в качестве председателя Арктической комиссии». И опять на карты попало другое название — остров Домашний. Имя же Каменева лишь недавно возвращено на карту, носит его пролив, разделяющий острова Домашний и Средний.
31 августа нанесен на карту еще один остров, названный в честь начальника экспедиции О. Ю. Шмидта. В этот день «Г. Седов» перевалил на восьмидесятую параллель и, не пытаясь обогнуть Северную Землю с севера, повернул на юг. Интересно, что, обнаружив новые острова, экспедиция так и не нашла открытый еще в 1878 году норвежцем Э. Иоганнесеном остров Уединения, хотя искала его дважды очень тщательно. Виной тому было исключительно неточное положение его на карте, определенное капитаном-зверобоем. Па следующий год Войцеховский добрался-таки до Якутии в качестве астронома-геодезиста Нижне-Ленской экспедиции, когда составил первую инструментальную карту Булунского района. Вместе с женой он зимовал в составе первой смены открывшейся в бухте Тикси в августе 1932 года полярной станции. Они были первыми жителями будущего арктического поселка..."
Полярный геодезист, инженер-капитана 3 ранга погиб в 1942 году. Обстоятельства гибели пока не известны. Его сын, Петр Георгиевич родился в 1935 году, его матушке было что рассказать подрастающему сыну об отце, она - свидетельница и участница повседневно-героической жизни мужа.
А теперь о деде. Адольф Доминикович Войцеховский. Его жизнь - также вписана в историю Российского флота.
"Начало нынешнего июля ознаменовалось круглой исторической датой, которая, несомненно, при других обстоятельствах была бы освещена куда более широко. Ровно 100 лет назад закончилось восстание на броненосце «Потемкин», а его команда, сойдя на румынскую землю, затерялась в массе политэмигрантов. Многие сгинули на чужбине, но часть бунтовщиков все-таки вернулась на родину. Был среди них и Адольф Доминикович Войцеховский, имя которого так и осталось неизвестным широкой публике. Меж тем его судьба достойна приключенческого романа. Адольф Доминикович, родившийся в бедном польском сельце под Варшавой, в девятнадцать лет был зачислен в Российский флот и не куда-нибудь, а на легендарный впоследствии крейсер «Варяг». Он совершил на нем переход из Америки в Корею, участвовал в знаменитом бою в Чемульпо. В критический момент этого сражения, когда уже клокотала вода, врываясь в многочисленные пробоины, а корабль горел, был тяжело ранен вестовой командира Руднева. Тот назначил Войцеховского своим вестовым. Вместе с командиром он последним сходил с тонущего корабля. Потом было триумфальное возвращение на родину. В Стамбуле варяжцев встречали салютом, в Одессе прямо в порту всей команде вручили Георгиевские кресты, в Петербурге от вокзала до Зимнего дворца героев встречали шеренги гвардейских полков, а Москва к приезду моряков даже отчеканила особые памятные знаки. Однако затем флотское руководство раздробило команду на мелкие группки и рассеяло по всей России. Тринадцать варяжцев, в том числе Войцеховский, продолжили службу на броненосце «Потемкин». Командира корабля Голикова прельстило, что этот стройный, подтянутый матрос был вестовым Руднева, и он сделал его собственным вестовым. Однако два командира различались, как день и ночь. Руднев был строг, но справедлив. Голиков же, по воспоминаниям Войцеховского, «не разговаривал с матросами, он выговаривал им, отчитывал их, наказывал. Как-то явился к нему Гиляровский с перевязанной рукой и пожаловался, что так врезал матросу по физиономии, что повредил правую руку. «Что ж, — сказал Голиков. — Теперь бейте левой!» У Руднева этот зубодробила пошлепал бы со своим чемоданом на берег… Поэтому 14 июня 1905 года Войцеховский принял самое деятельное участие во вспыхнувшем мятеже, когда командир и часть офицеров были убиты. Как известно, восстание захлебнулось через несколько недель, поскольку мятежники оказались лишенными поддержки других кораблей и с берега. Без продовольствия, без угля, они вынуждены были в начале июля сдать судно румынам, а сами разбрелись кто куда. Войцеховский и несколько его товарищей «выбили» место жительства в Румынии. Местная газета писала: «Жутко становится, когда мы видим, как президент совета министров Контакузино посылает в румынские села взбунтовавшихся русских матросов, которые легко могут подорвать в простодушных и доверчивых румынских крестьянах авторитет верховной власти, вселив в них вредные мысли». Когда начались преследования моряков, Войцеховский уехал из Румынии. Начались годы скитаний — Швейцария, Канада, Аргентина... В 1920 году Адольф Доминикович вернулся в Россию и поселился в Одессе. Здесь он работал слесарем на одном из предприятий. Уже в преклонном шестидесятилетнем возрасте принял участие в обороне Одессы в 1941 году. После войны вернулся в этот город. А в 1953 году он вместе с еще четырнадцатью «варяжцами» был награжден медалью за тот давнишний бой. Умер Войцеховский 18 сентября 1975 года. В последний путь его провожала вся Одесса, живой легендой которой он был."
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта
nvmu.ru.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Г-5.
Д-3.
