Отдавая дань уважения «отцам-командирам» дизельного подводного флота постсталинского периода, автор считает необходимым напомнить читателю о таких замечательных подводниках-дизелистах, в свое время командирах подводных лодок, являвшихся поистине «становым хребтом» могущества Военно-Морского Флота, как Иван Завгородний, Николай Ханин, Александр Кодес, Геннадий Калайда, Алексей Ивлев, Виктор Туманов, Владимир Гриднев, Анатолий Луцкий, Анатолий Критский, Радий Писарский, Георгий Попов, Константин Казенов, Евгений Гайдуков, Исаак Людмирский, Михаил Горюнов, Игорь Стихии, Юрий Дворников, Юрий Степанцев, Владимир Лопато, Зиновий Портнов, Василий Беляев, Юрий Антоновский, Иридий Морозов, Владимир Качанов, Виталий Сидельников, Владимир Кобзарь, Николай Крицкий, Константин Шопотов, Игорь Онуфриенко, Орест Тарановский, Григорий Таргонин, Владимир Колесников, Юрий Лазарев, Илья Пивненко, Василий Рейдман и многие другие.
Так считает старшина 1 статьи, служивший на Б-143 Сергей Самойлов
Не все они достигли адмиральских высот, над некоторыми судьба сыграла воистину недобрую шутку, но можно с уверенностью сказать одно: в соответствующей боевой обстановке и в равных условиях они могли совершать во имя Родины не меньшие подвиги, чем Александр Маринеско, Николай Лунин или Владимир Котельников. Ибо это были подлинные мастера подводной науки. Было бы несправедливым не упомянуть и о таких замечательных подводниках - инженерах-механиках, от которых подчас зависело все, что составляет боевые качества выходящих в тяжелые походы подводных лодок, - как Аркис Киселев, Александр Малахов, Алексей Белов, Лев Якушев, Виль Миланов и многих других. Подводники-тихоокеанцы отдают дань высокого уважения таким мастерам обеспечения и обучения многих поколений подводников, как воистину морские подводные ветераны-боцманы Иван Михайлюк, Степан Боженко, бессменный «ловец торпед» в полигонах боевой подготовки ГВМБ ТОФ командир торпедоловов мичман Иван Иващик, за свою службу выловивший не одну сотню дорогостоящих практических торпед от стрелявших будущих адмиралов; таких мастеров водолазного дела, как мичман Владимир Буровилин, обучивший трудному аварийно-спасательному искусству многие десятки экипажей подводных лодок. Можно безо всякого преувеличения заявить, что именно такие люди и были подлинным «золотым фондом» подводного флота. Внимательный читатель заметит, что выше указаны в основном подводники Тихоокеанского флота. Безусловно, и на других флотах, а в особенности на Северном, были и служили Родине не менее яркие подводники, закладывавшие основы могущества Военно-Морского Флота. Многие из них внесли свой вклад в трудную подводную службу и совершили не менее тяжелые, но славные для истории походы в удаленные от баз районы Мирового океана. К ним относятся такие замечательные и опытные командиры-подводники, как Л.Рыбалко, И.Пархоменко, И.Усков, А.Кузьмин, А.Жиделев, А.Юдин, Ю.Даньков, В.Козырь, Г.Дерюгин, Г.Кудряшов, В.Ларионов, Г.Вассер, Ф.Маслов, Я.Глоба, И.Жуйко, М.Илюхин, Г.Некрасов, А.Горожанкин, Ф.Гришин, М.Искандеров, Н.Ямщиков, И.Голота, Г.Неволин, В.Журавель, А.Акатов, В.Самойлов, А.Косов, В.Горонцов, участники «карибского похода» 1962 года - командиры ПЛ А.Дубивко, Р.Кетов, В.Савицкий, Н.Шумков и «второго эшелона» - А.Шейченко, О.Матвиевский, Л.Шабалин, В.Околелов, В.Шпунтов, Г.Кириллов, В.Лебедько, В.Антонов. Нельзя не упомянуть таких известных подводников-дизелистов, внесших огромный вклад в дело выполнения государственных задач в удаленных просторах Мирового океана, как С.Егоров, Ж.Свербилов, Н.Затеев, А.Рулюк, В.Синельник, В.Любимов, В.Лепешинский, С.Холчанский.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Сегодня принято считать, что американская (английская, германская и, наконец, японская) военно-морская наука и техника лучше, надежнее и завиднее российской, доставшейся в наследие от советского имперского «монстра». В определенной степени это преклонение передалось и на уничижительную оценку роли и места советского флота и военно-морского искусства в соревновании подводных флотов как современного атомного, так и вчерашнего дизельного. Между тем это далеко не так. В практике взаимных «контактов» сил советских и американских ВМС периода холодной войны многочисленны факты и эпизоды, когда в равных или даже неравных условиях обстановки наши военные моряки одерживали явный верх. В том числе и в условной борьбе под водой. Автор считает уместным привести ряд таких случаев (далеко не полный, в действительности их было много больше).
Первыми «прищучили» в советских терводах американскую ПЛ («») тихоокеанские противолодочники в районе Владивостока. В августе 1957 года три МПК и один СКР двое суток гоняли супостата, подняли и с позором выгнали в нейтральные воды. В апреле 1961 года, по данным первичного обнаружения нашей дизельной подлодкой, дежурная корабельная поисково-ударная группа (КПУГ) Северного флота из 3 «больших охотников» пр. 122-бис (командир ПУГ - капитан 3 ранга О.Максимов), вышедшая по тревоге из бухты Могильная, установила гидроакустический контакт с новейшей по тому времени английской ПЛ «Силайон» (ведшей разведку на подходах к ГВМБ Северного флота) и преследовала ее в течение 33 часов. Английская подводная лодка использовала для отрыва все доступные ей тактические приемы (броски скоростей и глубин, массированные постановки помех, имитаторов и ложных целей), но оторваться так и не смогла. Преследование прекращено с заходом и всплытием английской ПЛ «Силайон» в норвежских терводах. На вежливо-издевательский семафор с флагманского корабля КПУГ- «Не нуждаетесь ли в помощи?» - командир английской ПЛ отвернулся и не ответил. В 1963-1965 годах автор (тогда командир С-141) по крайней мере трижды обнаруживал под водой (на подходах к Приморью) американские атомные ПЛ на скоростях «подкрадывания», притом обнаруживал первым, следовательно, имел преимущество первого (упреждающего) залпа. Подводники хорошо понимают, что это такое.
В 1966 году та же С-141 (под временным управлением А. Луцкого, впоследствии контр-адмирала) в дуэльной контрбаталии со своей атомной ПЛ выпустила самонаводящуюся (практическую) торпеду, которая «случайно» навелась на сунувшуюся в район американскую атомную подводную лодку. Последняя, обнаружив шум торпеды, рванула на отрыв с максимально возможной скоростью и выскочила прочь из залива Петра Великого. В июле 1975 года в ходе противолодочной поисковой операции разнородных противолодочных сил ТОО в северной части Японского моря в результате «засадного офлажковывания» района как атомными, так и дизельными лодками противолодочная авиация флота быстро накрыла в прогнозируемых районах сразу две иностранные субмарины (американскую атомную «Сидрегон» и японскую новейшую дизельную «Удзусио»), передала контакт корабельным силам командира сил поиска капитана 1 ранга М.Хронопуло (впоследствии - командующего ЧФ); преследование велось в течение 12 часов. Перепуганная неожиданным появлением преследующих сил, американская атомная лодка «Сидрегон» пробкой выскочила из Японского моря через Корейский пролив (о чем с известной долей ехидства через трое суток оповестило мир австралийское радио); японская же подводная лодка так и не заметила опасной для нее угрозы и была оставлена с выходом в нейтральные воды. С появлением в составе сил флота новейших дизельных подводных лодок проекта 877 «Варшавянка» (по терминологии НАТО «Кило») условия для довольно-таки нахального ведения разведки у нашего побережья (Камчатка, Приморье) для американских атомных ПЛ изменились от «идеальных» до «озабоченных». Наши подводные лодки неизменно первыми обнаруживали, скрытно отслеживали американцев и передавали данные наведения своим противолодочникам.
. ...Шли годы. Девальвировались понятия службы, долга и чести. И уже в хрущевско-брежневские (и особенно в горбачевские) времена мы столкнулись с таким поразительным для нас, ветеранов, явлением, когда морские офицеры отказываются от назначения командирами кораблей, а выпускные лейтенанты норовят прошмыгнуть мимо корабельных трапов в различные НИИ, штабы, склады и прочие «непыльно-хлебные» конторы. И даже в коммерческие структуры. Так, благодаря усилиям политиков всех мастей и росту «прагматизма» исчезли «романтика моря» и чувство «призвания к флоту», столь присущее морским офицерам и «белого» (царского), и «красного» (советского) флота. Не последнюю роль здесь сыграло и то обстоятельство, что от некогда мощного отечественного флота остались одни воспоминания. К примеру, в боевом строю Черноморского флота находится всего одна дизельная подводная лодка. Негусто их и на других флотах. И это в то время, когда дизельные подводные лодки, в том числе и российского производства, продолжают поступать на вооружение военно-морских сил Турции, Японии, Китая, Ирана, Южной Кореи, Индии. Строят их и европейцы - ФРГ, Англия, Швеция. Верю, однако, что наступят новые времена, Российский флот возродится в своем грозном величии, возродятся и столь нужные сегодня флоту традиции, заложенные Великим Петром. С этим и обращаюсь к морякам грядущих поколений - служить Отечеству на совесть и гордиться службой на Российском флоте, не менее богатом историческими боевыми традициями, чем военные флоты ведущих мировых держав.
Численность подводных лодок в боевом составе Российского флота
ПАМЯТНИКИ СОВЕТСКИМ ПОДВОДНЫМ ЛОДКАМ
Рубка ПЛ проекта 613 (Калининград) ПЛ М-296 проекта А615 (Одесса)
ПЛ С-79 в Сурабае (Индонезия) ПЛ С-194 в Норчепинге (Швеция)
ПЛ Б-80 в Ден-Хелдере (Нидерланды) Рубка ПЛ Б-807 проекта 641 (Санкт-Петербург)
Рубка ПЛ пр. 641Б (Полярный) Рубки ПЛ Л-3 и Щ-307 (Москва). Перенесены из Лиепаи в 1995 г.
Особый интерес у меня был к технике. Нравились торпеды, приборы управления стрельбой. В кабинетах артиллерийской и торпедной стрельбы никогда не было скучно. Учили специальности нас основательно. На флотах это не раз выручало. В нашей роте было довольно много рижан. Каникулы все проводили в Риге и на Рижском взморье. Была у нас традиция во время каникул устраивать совместные вечеринки. Собирались обычно у Альберта Акатова. Огромная овчарка выдворялась в другую комнату, родственники куда-нибудь уходили, и мы могли хорошо повеселиться. Обязательным ритуалом было совместное приготовление пельменей. С тех времён сохранилось много любительских фотографий. Эта традиция соблюдалась и в курсантские годы. На одной из таких вечеринок был Лёша Кирносов, который поразил всех поеданием стеклянных бокалов. Это было очень эффектно. Тщательно разжёвывая откушенный кусок стекла, он запивал его вином из того же бокала. Подражателей, к счастью, не нашлось. Наверно, это как-то в дальнейшем отразилось на его здоровье.
обладал большим творческим потенциалом, но не смог полностью реализовать его из-за неуёмного бурления страстей... - Л.С. Сумкин.
Я вёл довольно полные конспекты лекций. Выработалась своеобразная скоропись, впрочем, довольно легко читаемая. По этим конспектам мы частенько готовились к экзаменам вместе с Женей Дрюниным и Валей Миловским.
1-е Балтийское ВВМУ, второй курс, декабрь 1950 года. Вилен Чиж и Женя Дрюнин в классе на самоподготовке.
В те времена шла «борьба с космополитизмом». Искали и находили новые факты приоритетов России во многих областях. Появилось и у меня желание покопаться в архивах. По письму от руководства училища получил разрешение посещать зал для научной работы Публичной библиотеки. Атмосфера читального зала, какая-то особенная напряжённая тишина, действовали завораживающе. В конце концов, нашёл кое-что о попытке построить подводную лодку в петровские времена. Сделал об этом сообщение на занятиях в классе. Позже я встречал в литературе информацию об этом факте. Просто тогда нам это не было известно. Остался в памяти день смерти Сталина. Мне почему-то поручили выступить во время обеда по училищному радио. Отказаться было бы рискованно. Что-то стандартное проговорил со слезами в голосе под стук курсантских ложек. До сих пор не могу понять, почему выбор пал именно на меня.
Ленинград, 1953 год. Здесь я курсант четвёртого курса высшего училища
Когда настало время определяться со специализацией, меня записали в подводники. Но манил надводный флот. Мечтал служить на эсминцах. Попросился на артиллерийский факультет. Может быть, и напрасно. Жизнь и служба были бы совсем другими.
Офицерская служба на Балтике
Закончив училище с ''красным“ дипломом, ожидал более-менее приличного назначения. Но распределение после завершения учёбы огорчило: – помощник командира трофейного немецкого сторожевого катера Таллинской бригады ОВРа. Кстати, такое же назначение получил Олег Долгушин. Вова Гридчин получил назначение командиром БЧ-2-3 базового тральщика той же бригады.
Таллин, 1954 год. Вот так я выглядел, когда начал офицерскую службу на флоте
Прослужил я на этом катере недолго. После моих настойчивых усилий уже в марте 1954 года перешёл на должность командира БЧ-2-3 большого охотника в гвардейский дивизион той же бригады ОВРа Таллинской Военно-Морской базы. Это было уже интересней.
Успешно отработали курсовые задачи боевой подготовки: – постановку мин, поиск подводных лодок и бомбометание глубинными бомбами, зенитную стрельбу по конусу. Всё бы хорошо, но не оставляла давняя мечта служить на эсминцах.
Таллинский рейд, 1954 год. Большой охотник за подводными лодками охраняет акваторию Военно-Морской базы. На мостике вахтенный начальник – лейтенант Чиж
И, наконец, в начале 1955 года получил назначение на должность командира группы управления БЧ-2 эскадренного миноносца «Стерегущий», базировавшегося тоже в Таллине. Я был удовлетворён и целиком погрузился в освоение новых обязанностей. Cходили в Кронштадт на ремонт и некоторую модернизацию. За время ремонта ещё раз тщательно проштудировал матчасть, родные ПУСы. Прилично помучил бригаду, ремонтировавшую схему, заставляя устранять самые мелкие дефекты. Удалось повидаться с Валей и Кирой Миловскими.
На рейде Кронштадта, 1955 год. Эскадренный миноносец «Стерегущий» после ремонта и модернизации
По возвращении в Таллин начали готовиться к сдаче задач боевой подготовки. Пришлось оформить заново много документации, инструкций, переделать книжки “боевой номер”. Ходили на тренировки в Таллинские артиллерийские учебные классы. В общем, развернул бурную деятельность. Были на хорошем счету у флагманского специалиста. Летняя кампания, которую ждал с большим нетерпением, обещала быть интересной.
Назначение на крейсер и переход на ТОФ
Но, как правильно говорится, без нужды не высовывайся. В это время готовился к переходу на Тихоокеанский флот крейсер “Адмирал Лазарев”. Военно-Морская база должна была укомплектовать все штатные должности. Командир БЧ-2 капитан 2 ранга Галич потребовал заменить предложенную кандидатуру командира группы управления на более подготовленного офицера. Я был в бригаде эсминцев человеком новым, и со мной легко расстались. Так я стал командиром группы управления огнём дивизиона главного калибра лёгкого крейсера “Адмирал Лазарев”. С большой грустью я расставался со “Стерегущим“. К тому же, только-только отпраздновали свадьбу! Но делать было нечего. Подготовка к переходу была напряжённая, на берег отпускали редко.
Крейсер «Адмирал Лазарев» и старший лейтенант Чиж на вахте
И почти сразу – перебазирование в Североморск. Август-сентябрь 1956 года в составе ЭОН-56 прошли Северным Морским Путём до Владивостока. Переход оставил много интересных впечатлений. Были и шторма, и ледяные заторы, когда армада кораблей вместе с двумя линейными ледоколами стоит неподвижно в ожидании перемены ветра. Особенно доставалось большим охотникам. Временами их почти выталкивало из воды, и команды готовились к высадке на лёд. Были и белые медведи, и моржи на льдинах. Арктика впечатляет своей красотой. Во время стоянки на Диксоне гастролировавшие там артисты цирка в день Военно-Морского Флота дали на верхней палубе неплохое представление. Их появление на крейсере произвело настоящий фурор. До Диксона вместе с нами шли рыболовецкие СРТ. На одном из них, проходящем мимо нашего борта, увидел Виктора Федюшкина. Издали поприветствовали друг друга. Ледовая обстановка в Восточной Арктике оказалась очень сложной, и подводные лодки остались на зимовку в Нижних Крестах Колымских. Впоследствии командир ЭОН получил солидный “втык” за то, что ослабил тихоокеанскую группировку подводных лодок. Скучать нам особенно не давали. Учебно-боевые тревоги, радиодальномерные учения, вахты.
Северный Морской Путь. Подводные лодки идут во льдах вслед за крейсером «Адмирал Лазарев». Мы пришли в легендарный Певек в августе 1955 года.
Тихий океан встретил сильнейшим штормом. Особенно крепко досталось большим охотникам. Временами водяные брызги через трубу попадали в машинное отделение. Но в конце сентября благополучно вошли в бухту Золотой Рог, а затем прибыли в пункт постоянного базирования – Советскую Гавань, бухту Бяуде. Как подсчитали штурмана, путь от Таллина до Владивостока составил 11352 мили. Подводников этим, конечно, не удивишь.
Служба на Тихоокеанском флоте
В Советской Гавани нас ждали. В посёлке на берегу бухты был построен двухэтажный дом с центральным отоплением. Его так и называли «крейсерским домом». В посёлке была школа, неплохой универмаг. Началась нормальная жизнь и служба. Частые выходы в море, радиодальномерные учения, стрельбы. Отрабатывали даже одновременную стрельбу по берегу нескольких крейсеров при управлении огнём с головного крейсера, которым был наш «Адмирал Лазарев».
Участвовали в большом походе и маневрах в Тихом океане. Обогнули Японию и вернулись обратно через Жёлтое и Китайские моря. В походе реально почувствовали, что такое южные широты. Неимоверная жара, душно. Плотный, влажный воздух буквально давит на лёгкие. А под броневой палубой в центральном посту особенно невыносимо. Такой большой поход крупного соединения надводных кораблей был тогда довольно редким событием. По результатам кампании 1960 года заняли первое место на флоте по артиллерийским стрельбам. На мостике появились красные звёзды с буквой А.
Советская Гавань, 1960 год. Командир группы управления стрельбой дивизиона главного калибра крейсера «Адмирал Лазарев» старший лейтенант Чиж Вилен Михайлович
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
