было спокойно. Командир это чувствовал, внимательно следя за медленно ползущей влево стрелкой глубиномера.
- Поднять перископ!
Перископ беззвучно скользнул вверх. Откинуты рукоятки. Неулыба вдавил бровь в резину окуляра.
По мере всплытия толща воды приобретала темный, затем светло-бутылочный цвет и, наконец, становилась ярко-изумрудной. Головка перископа осторожно выскользнула из воды. Ровно настолько, сколько требовалось: двадцать сантиметров.
«Молоток, боцман! Ювелирно горизонталишь», - мысленно похвалил командир. Искусство подводников - не зарываться в бурун и не высовываться, высота головки более полуметра уже считалась топорной работой.
В ряби убегающих волн на западе хмурнела вечерняя заря. Приближался самый нужный момент, когда высыпают первые звезды, а горизонт еще различим в ночной мгле.
Лодка остро нуждалась в , ибо уже двое суток шла по счислению. Береговые радиомаяки из-за дальности практически не прослушивались.
Выждав положенное время и убедившись в отсутствии в обозримом пространстве «двуногих», лодка выбросилась на поверхность.
Откинув массивный рубочный люк, Неулыба взбежал по вертикальному трапу на мостик. Вокруг, в ограждении рубки и на невидимых уже оконечностях корпуса, с шумом обрушивалась белая кипень воды. Остро пахло солью и йодом.
- Штурманскому расчету наверх!
Расчет в три человека, с обезьяньей цепкостью балансируя на ограждении мостика, в быстро густеющей темноте начал взятие высот звезд. В жесткие временные нормативы.
- То-овсь!.. Ноль!
- Есть, ноль!
- . Тридцать два градуса, ноль восемь минут и две десятых... Арктур. Сорок три градуса, шестнадцать минут и три десятых...
Пока расчет производил астрономические наблюдения, по команде с мостика отсечные «шустрики», выстроившись цепочкой в центральном и на рубочном трапе, начали вышвыривать за борт скопившийся за сутки лодочный мусор - в основном консервные банки, обязательно продырявленные. Дабы не задерживались на поверхности. Выброс мусора в ночи казался грохотом.
- Внизу! Веселее с мусором!
Главная опасность для подводной лодки в море - базовая патрульная авиация. Эта сволочь имеет привычку подкрадываться на малых высотах и неожиданно включать в «однообзор» радиолокатор. А «засвеченная» подводная лодка - это уже не лодка, а беззащитная каракатица. Выручить ее в этом случае могли только глубина и бешеный маневр с целью выскользнуть из поля радиогидроакустических буев или магнитометра, а в боевой обстановке - вывернуться и от парочки самонаводящихся двухплоскостных торпед.
Недаром американское командование выплачивало солидные доллары всякому самолету, кораблю и даже рыболовному судну, обнаружившему в море подводную лодку. Будь то силуэт, бурун или хотя бы след.
Но сейчас было тихо. Воздушный и корабельный супостаты шарили где-то там, на подходах к проливам, куда прокладывала скрытный маршрут Неулыбина субмарина.
Спустя некоторое время лодка погрузилась на перископную глубину и стала под РДП. Поднята воздухозаборная шахта, снабженная поплавковым клапаном от внезапной волны, запущен дизель, который с натугой и глухим урчанием начал засос воздуха и выброс газов через отдельный газопровод за борт.
.
Наука плавания под РДП была весьма сложной: обмерзание зимой или перекос поплавкового клапана, внезапная остановка дизеля и сброс давления на газовыхлопе всегда чреваты опасностью приема больших масс воды в дизельный отсек и провалом лодки на большие глубины из-за резкого нарастания отрицательной плавучести. Кроме того, идущая под РДП лодка демаскировала себя шумом дизеля и газовыхлопом в воду, сама оставаясь практически глухой. Существовала и другая опасность: попасть под таран судна или влезть в сети.
Скверный режим. Но согласно тогдашним тактическим канонам, утвердившимся с времен 2-й мировой войны, он считался «скрытным». Он имел и другой недостаток: зарядка аккумуляторной батареи сильно растягивалась по времени - дизель работал с перегрузом, второй запустить было невозможно.
Для рулевых-горизонталыциков удержание лодки на строго заданной глубине требовало идеальной подготовки и подчас становилось сущим проклятьем: на встречной волне лодка зарывалась, на попутной резко возрастала опасность придавливания и провала, на бортовой лодку мотало, как маятник.
Для наблюдения за горизонтом и небом выставлялась двойная офицерская вахта - на зенитный и командирский перископы. Эта вахта выматывала офицеров до рези в глазах, хотя центральный пост и затемнялся до предела.
Но он имел и преимущество: возможность «курцам» поочередно шмыгнуть в дизельный отсек и хватануть табачной гадости. Как правило, «на троих». Неулыба тоже был заядлый курильщик.
Подводной лодке везло - трехсуточный переход в пустынном море втягивал экипаж в режим. Но он таил в себе и опасность привычки. Той самой, которая погубила К-129 пять лет спустя - лихачески плавать под РДП даже в штормовом океане.
К-129 в родной базе - М.Н.Авилов. Полет из морских глубин (из истории создания ракетного комплекса Д-4. - Военно-технический альманах «Тайфун» №4/2000.
На четвертую ночь везение закончилось.
- Лодка тяжелеет, - глухо доложил боцман, манипулируя штурвалами рулей и неотрывно следя за стрелкой глубиномера.
- Товарищ командир! Поступление воды в газопровод, - с заметной тревогой доложил механик.
- Стоп дизель! Срочное погружение! Боцман, держать глубину семь метров, - скомандовал Неулыба. Застопорен дизель, сработали воздушные и газовые захлопки. Глухо взвыли электромоторы, переключенные на средний ход.
- Лодка тяжелеет на корму, - с завораживающим спокойствием, как о чем-то постороннем, докладывал боцман Михалыч.
- Боцман, всплывать! Продуть среднюю!
Лодка с шумом выброшена на поверхность. Командир выбежал на мостик, ослепленный непроглядной темью.
Горизонт пустынен. И это успокаивало. Пущен дизель на продувание главного балласта, лодка переводилась в крейсерское положение.
Неулыба всплыл на подходах к проливной зоне, где (он ощущал это всей кожей) трудились противолодочные силы. И принял первое отступающее от боевого распоряжения решение - повернул лодку на обратный маршрут. В пустынный район ...
- Товарищ командир, - высунулся в рубочный люк механик Ильич, - необходимо вскрыть газопровод в надстройке. Не держит двубойная газовая захлопка.
- М-да! И сколько времени на все это?
- Если прогорела резина, до рассвета управимся.
- Работа дизеля?
- Нежелательна.
- Но ведь будет разгерметизирован прочный корпус?
- Да, до устранения будем лишены способности погружаться.
- Что ж, готовьте ремонтно-аварийную группу. Фонарики. Прожектора не будет. До рассвета газопровод закрыть.
- Ясно. Внизу! Подготовить группу мотористов и трюмных для работ с газопроводом. Аварийный набор, фонарики, страховочные пояса, - прокричав это, механик Ильич скользнул вниз.
Лодка под электромоторами уходила на север. Верхняя ходовая вахта - офицер, сигнальщик - настороженно рассматривала в бинокли предполагаемый в темени горизонт. Потеряв возможность уйти в спасительные глубины, люди на мостике чувствовали себя крайне неуютно.
В кормовой проницаемой надстройке стучали и глухо бормотали мотористы, в вырезах шпигатов время от времени мелькали лучики фонаря.
- отверстие в фальшборте или палубном настиле судна (примечание автора)
На исходе ночи механик Ильич вскарабкался по скобтрапу на ходовой мостик и вплотную приблизил чумазое лицо к командиру:
- Неважные дела, товарищ командир. Погнута ось двубойной газовой захлопки. Под тарелку на комингс при срабатывании попала блуждающая в трубопроводе гайка. Какая-то сволочь из «гегемонов» бросила ее там во время заводского ремонта.
- Заменить ось невозможно?
- Что вы? Фигурная, такой в ЗИПе и вообще на лодке нет. Нужна правка кувалдометром в нагретом состоянии.
- М-да! Приятная новость. В отсеке?
- На месте. Будем греть газосваркой докрасна. Но для этого - еще одна ночь.
- Газопровод закрыт?
- Загерметизирован. Прижата захлопка. Домкратом.
- Погружаться сможем?
- Сможем. Но не больше, чем на тридцать метров.
- Убирайте людей и инструмент. Осмотрите все сами.
- Есть, осмотреть самому...
он же ликвидатор (в советское время применялся в т.ч. на гражданских судах. В случае, если корабль тонул, с помощью ликвидатора уничтожалась секретное оборудование).
- Старшину Дикого на мостик! ;
- Есть! Старшину команды мотористов к командиру!
- Прибыв, товарыщ командыр, - в темноте просматривались только белки глаз, старшина Дикий за время службы так и не смог избавиться от западноукраинского акцента.
- Что ж, Андрей? Твое ведь хозяйство, а?
- Мое, товарыщ командыр, - мрачно подтвердил Дикий. -Тильки у то врэмя, як тэ работы, я быв у госпытали. Головы б порубав утим гадам! Гегемонам! - и Дикий ожесточенно сплюнул за борт.
Неулыба знал: вечно замасленный труженик Андрюша Дикий врать не будет. Человек очень сложной судьбы, настрадавшийся вместе с «маткой», малолетними братьями и сестрами на Станиславщине в годы войны от полицаев и бандеровцев, Дикий люто ненавидел «кривду жизни» и подлых людей. Неулыба без объяснений чувствовал, как трудно переживал Дикий случившееся.
- Ну, иди, отдыхай.
В утренние сумерки лодка, как раненый зверь в берлогу, с великими предосторожностями уползла на безопасную глубину. Но удостоверившись, что лодка «глубину держит», вода в газопровод и отсеки не поступает, Неулыба все равно мрачнел: плотность батареи таяла, ее следовало жестко беречь - предстояла по крайней мере еще одна беззарядочная ночь. А это исключало маневр подвсплытия под перископ, резко возрастала опасность попадания в сети.
К исходу дня лодка попалась-таки в сеть, боцман это почувствовал сразу. К счастью, акустик упорно твердил: «Шумов нет». Следовательно, сеть предполагалась неохраняемой. Японская сеть.
В сумерки лодка всплыла. На заливаемый набегающими волнами форштевень и отвалы носовых рулей вышла с аварийными топорами боцманская группа. Опутавшая нос и рули сеть под дружными взмахами топоров разрублена и, шурша вдоль корпуса, скользнула под корму. Вздох облегчения: запущенный на «самый малый» электромотор показал нормальную нагрузку на винт.
В ночь снова началась каторжная работа мотористов в надстройке. В лежачем положении, в мокряди набегающих волн. Подводная лодка на «стопе» утробно фырчала дырчатым легким корпусом. Маневрировать ходом было опасно, всюду мерещились сети. К утру работа в надстройке была приостановлена - фигурная тяга упорно не поддавалась правке.
и одна из их .
С рассветом лодка вновь ушла на глубину. Теперь уже перископную. Неулыба боялся вновь попасть в сети; наблюдение в перископ давало сомнительную, но все-таки гарантию обнаружения поплавков сетей.
Торчать день под перископом при ясном небе и спокойном море было невыносимо. Черное тулово субмарины под тонким слоем воды мог видеть любой самолет.
«Хоть бы туман, что ли!» - заклинал Неулыба.
Но обычно столь ненавистного морякам и столь желанного сейчас тумана не было. Море и небо невинно ясны, как улыбка спящего младенца.
К исходу дня наконец наполз спасительный туман. Субмарина всплыла, воспользовавшись подарочным выигрышем времени.
Неулыба и дублер Шепот третью ночь торчали на мостике, настороженно прислушиваясь к ударам и лязгам в надстройке, периодическим докладам акустиков и радиометристов.
«Шумов нет. Работающих РЛС не обнаружено» - эти доклады звучали слаще симфоний Чайковского.
В конце ночи Ильич вскарабкался на мостик и, как шахтер сверкая зубами и белками глаз, выдохнул:
- Все, товарищ командир. Можем погружаться!
- Надежно?
- Надежно. Все на месте.
- Внизу! Замполита на мостик!..
- Прибыл, товарищ командир, - появилась в красном полусвете люка голова Хорта - В голосе чувствовалось: вспомнили-таки!
- Алексеич. Объяви по трансляции: «Устранена крупная неисправность, связанная с разгерметизацией прочного корпуса. В работе особо отличились - командир БЧ-5, старшина команды мотористов. Однако обращаю внимание всего личного состава - неисправность двубойной газовой захлопки возникла из-за халатности тех же мотористов, один из которых плохо проконтролировал ремонт газопровода в Дальзаводе и прием его на закрытие от рабочих. В газопроводе оказалась бросовая гайка, на вибрации попавшая под комингс захлопки. Подобные вещи могут дорого обойтись подводной лодке и всему экипажу. Поход только начался, расследование проводить не буду. В первую очередь нам всем нужны доверие и силы. Командир».
Требовались еще одна ночь - на форсированную зарядку батареи, и день - на скрытный подход на глубине к охраняемому проливу. Брошенная кем-то из «гегемонов» гайка обошлась лодке в четверо суток болтания у пролива: «как г... в проруби» - по мрачному резюме подводных остряков.
Продолжение следует.
