О Суркове сегодня пишут многие. Одни выдают малоизвестные факты из его биографии, другие просто рассуждают — сам или самого, что будет делать теперь, что делал в прошлом, намекают на его симпатии к людям нетрадиционной ориентации, и т.п. Мне бы хотелось воздержаться от всего этого, а также не делать прогнозов, потому что оснований для прогнозов ни у кого никаких нет, а сам медийный герой от комментариев воздерживается. У меня нет никаких особых знаний об этом человеке, потому что до поры до времени он умело держался в тени, и недаром получил прозвище «серого кардинала», но — опять же — в узких кругах, к которым я отношения не имею.
Еще до событий на Болотной и на Сахарова, к которым у меня никаких симпатий нет, как нет их и ко всему остальному скопищу креаклов (от «КРЕАтивный КЛасс), т.е., больше двух лет назад, у меня возникло сначала смутное, а потом все более отчетливое подозрение, что вся оппозиция креаклов не может состояться без поддержки человека на самом верху властной пирамиды. Самым красноречивым было то, что на всем массовых мероприятиях имя Путина не склонялось только самыми ленивыми, тогда как имя Медведева не прозвучало ни разу (!). Как кому, но мне это подсказало, что «крышу» нашей белоленточной оппозиции нужно искать в команде Медведева. И нельзя сказать, что в таком своем мнении я был одинок.
Сегодня уже много изданий говорят о наличии двух команд — команды Путина и команды Медведева. Команда П, по мнению СМИ, — это жесткая команда, команда «силовиков», якобы, представляющая собой угрозу молодой демократии России. Кроме креаклов, в этом упорствует пресса США и какая-то часть европейских изданий. Кстати, отцом российской демократии в ее суверенном исполнении называют как раз Суркова, хотя, что такое суверенная демократия, по-моему, не знает даже ее создатель. Поскольку он сегодня главный герой моего водевиля, то нужно сказать, что он, по утверждениям людей, якобы сведущих, являлся и основным идеологом «вертикали власти», которая до сих пор существует в России.
Мне лично кажется, что «вертикаль власти» выстроилась не столько по желанию Суркова, сколько по умению Кудрина, и работала она очень примитивно: федеральный центр сначала забирал себе все деньги, а потом на эти деньги «покупал» лояльность субъектов федерации. Те, руководители которых смотрели в рот федеральной власти, получали много и выглядели в глазах своих избирателей хорошо, а те, кто не разделял сомнительных действий власти, либо ничего не получали, либо так мало, что в глазах избирателей не могли выглядеть достойно. Вот, собственно, и вся вертикаль, основной недостаток которой в том, что она тиражирует коррупцию. Дело в том, что, хотят авторы и отцы «властной вертикали» или не хотят, но в ней заложена идея покупки лояльности, и тиражирование такого мотива особых усилий не требует.
Теперь о суверенной демократии. Опять же, у меня сложилось мнение, что это западная демократия с некоторыми оговорками, т.е. такая демократия, которая способна реализовывать демократические институты и практики ровно до тех пор, пока всё это не несет угрозы российскому суверенитету. Именно этот момент мне нравится больше всего. Запад сам не маскирует своих желаний прибрать к своим рукам всё, что не так лежит в России, а в России сегодня почти всё лежит не так, поэтому борьба за сохранение российского суверенитета — это наша борьба, борьба за каждого из нас, и это как раз та линий фронта, которая разделяет нас и креаклов. Все успешные попытки защитить суверенитет России воспринимаются и креаклами, и Западом как посягательство на демократию. Однако, это по большей части теоретический аспект. В практическом плане, а, точнее, в исполнении Суркова, это продолжение в политике товарно-денежных отношений , т.е. неприкрытое лоббирование и создание системы, когда каждый знал, где, кому и сколько. Но можно ли это считать проступком во времена, когда самый громкий гортанный клич уже больше 20 лет звучит как «Обогащайтесь!» Думаю, нет.
Тем не менее, Сурков пишет стихи. Если бы меня попросили дать оценку этим стихам, я бы сказал, что их автор не чужд такому развлечению, как кокаин. Опять же, это мое сугубо личное впечатление, которое не подтверждено ничем, кроме стихов. Судите сами:
Наш хозяин – Денница, мы узнаем его стиль. К Рождеству вместо снега посылает нам пыль. Мы плетемся в обозе его бесконечной орды. Я буду, как ты, Ты будешь, как он, Мы будем, как все.
Он всегда впереди – в алом шелке, на бледном коне. Мы за ним по колено в грязи и по горло в вине. И вдоль нашей дороги пылают дома и мосты. Я буду, как ты, Ты будешь, как он, Мы будем, как все.
Пусть тебя не смущает, обещанный к завтраку, суд. Бог простит и себя, и его, и сто тысяч Иуд, Так до встречи в раю, где цветут ледяные цветы. Я буду, как ты, Ты будешь, как он, Мы будем, как все.
Немножко рокер, немножко рэпер, немного богемы — остальное тоже понемножку. Но самая большая страсть — руководство финансовыми потоками. В этом наш герой талантлив без меры. Теперь посмотрим, кто плачет по Суркову больше всего. Оказывается Илья Пономарев. А плачет он потому, что кормушка под названием «Сколково» закончилась. Почему же не поплакать честному человеку, который считает, что только он один умеет говорить на одном языке с западными венчурными инвесторами? За что и получал повышенные гонорары.
Но у плачущей по Суркову белоленточной оппозиции еще не все потеряно, и плачет она, по большому счету, зря. Хотя бы потому, что все обязанности Суркова перешли к Дворковичу. Теперь он у нас в правительстве самый главный экономист, инноватор и идеолог.
Что теряет группа Медведева с уходом Суркова? Оно теряет лицо, и становится чисто техническим правительством, которое можно не разгонять, а лишь контролировать выполнение им функций, которые будут спускаться из группы президента. Что нужно сделать группе Медведева? Умнее всего было бы ничего не делать, а сосредоточиться на выполнении своей основной работы. Но вся беда в том, что группа М начнет суетиться, и, прежде всего, перестраивать свои отношения с белоленточной оппозицией, видя в ней единственную силу, способную влиять на группу П. Придется задуматься Дворковичу и как следует размышлять, что и когда можно говорить.
Я не поленился и несколько раз прочел выступление Суркова в Лондонской школе экономики. Кроме водянистых излияний по поводу Сколково как самого чистого в коррупционном смысле проекта, была только одна стоящая мысль почти на целый час выступления. Сурков сказал о необходимости создания конкурентной среды для партии власти и стал обосновывать целесообразность создания второй партии власти, чтобы первая не очень дремала. Также он доложил студентам лондонской школы, что России не следует ждать, когда эта партия появится сама по себе. Власть должна помочь с ее созданием и становлением. Мне кажется, что, если и была последняя капля, которая переполнила терпение группы П, то, скорее всего, это рассуждения в лондонской аудитории о том, что должна делать Россия.
Совершенно очевидно, что правительство постепенно становится чисто техническим. Совершенно очевидно, что никто не даст сделать из белоленточного движения вторую партию власти, но совершенно ясно и то, что группа П за последние дни взвалила на себя слишком тяжелую ношу. Чем привлекательно белоленточное движение? — Оно привлекательно своей протестностью. В целом, народу всегда нравится тот, кто режет правду-матку в глаза. Чем отвратительно белоленточное движение? — Оно слишком назойливо, слишком много одиозных людей к нему примкнуло, слишком беспомощно идеологически: пока что оно выдавило из себя два лозунга: «Долой Путина!» и «Хотим жить как в Европе!» Первый лозунг непродуктивен — на слове «долой!» нельзя ничего построить, и он ничем не лучше украинского оранжевого «Ганьба!» Второй лозунг несколько разумнее, но только на первый взгляд. К сожалению, мы еще долго не сможем жить как западные европейцы. Так исторически сложилась, что русская цивилизация всегда строилась на своих собственных ресурсах. Западная цивилизация давно уже за счет своих ресурсов не живет. Она живет, в частности, за счет наших ресурсов. Вот вопрос, вроде бы некстати: почему Китай и Япония ругаются, особенно сегодня, когда Китай потребовал от Японии вернуть Окинаву? Да потому, что в случае дружбы между Китаем и Японией и проведениями ими скоординированной экономической политики, экономика США, которая на две трети зависит от этих двух стран, сразу падет. Причем, падет одномоментно. Поэтому спор между Китаем и Японией — это постоянное приоритетное направление внешней политики США. Теперь, избежавшая позорной гибели экономика США, возродившаяся только на развале СССР, может позволить, чтобы Россия проводила самостоятельную экономическую политику? Это риторический вопрос. Могут ли креаклы сделать Россию независимой от страны, которой они уже не в рот смотрят, а в самые гланды? Нет, не может. Поэтому белоленточное движение ничем не отличается от оранжевого движения и основано на стопроцепнтном вранье.
Но мне не хочется демонизировать нашего главного героя, а то он и там отметился, и тут засветился, и, выходит, Россия ему всем обязана. Вряд ли так. Ну, суетился мальчик, ну делал деньги на лоббистских штучках, ну, побыл немного «решайлом», ну, сорвало крышу у человека. И все. Теперь немного фактов. Факт первый. На последнем совещании у президента правительство отчитывалось о проделанной за год работе и не смогло отчитаться, а главным докладчиком был Сурков. Вроде повод для отставки налицо. Но не будем торопиться. Неожиданно в Сочи появляется премьер-министр Великобритании Кэмерон и обсуждает с Путиным два вопроса. Во-первых, Путину захотелось поблагодарить англичан за помощь в подготовке Олимпиады. Во-вторых, между олимпийских объектов под шорох лазурного моря обсудить дела в Сирии. Дело в том, что Россия, Великобритания и США договорились до конца мая провести международную конференцию по Сирии, чтобы им окончательно решить, как поступить с Асадом, а нам — понять, как почетней его сдать и остаться «при своих» при новом переходном правительстве. Спросите, при чем тут Сурков? Дело в том, что такие, даже внеплановые визиты глав государств слегка готовятся, а Сурков был последним чиновником высокого ранга, посетившим Лондон. В принципе, для большой политики его лекция в школе экономики яйца выеденного не стоит — в ней ни личности, ни таланта нет. Есть только коммунальная кухня с ее дрязгами. И хотя об официальных контактах Суркова в Лондоне в СМИ нет ничего, предположить их наличие можно, как можно предположить и то, что Суркову со снесенной крышей и богемно-поэтической натурой захотелось напустить на себя вид самостоятельного политика. Ну, чисто гоголевский ревизор! Кудрину его вашингтонское выступление пришлось оплатить своим тепленьким местом. Думаю, и Суркову пришлось сделать то же самое.
Проливает ли Сурков слезы по своей отставке? Думаю, не проливает. Зачем ему лить? — У него, если судить по декларации за 2012 год богатая жена, такая бизнес-леди с многомиллионными аппетитами, так что жить будет на что. Он понимает, что нынешняя политическая элита обречена — на горизонте новая элита, восходящая на пик «семейного коммунизма» под флагами путинского народного фронта, поэтому отточенные Сурковым коррупционные схемы больше проходить не будут, и делать человеку со сложившимися взглядами в новом, будущем правительстве нечего, а вовремя дистанцироваться — разумно. Тем более для души остается богема, театральные пьесы, стихи, рок-тусовки, незатейливые гейские праздники. Это все не так скучно, как первая женитьба на женщине с ребенком, старше нашего героя на шесть лет, но зато оказавшейся родной сестрой первой жены другого нашего героя, Чубайса. Теперь все по любви, и бизнес-леди прокормит, если что, да и сам наш герой, по его собственным заверениям, человек далеко не бедный, входивший в свое время в тусовки таких комсомольских ребят, как Гусинский, Ходорковский, Авен. На худой конец, однажды можно повязать и белую ленточку или отсидеться на своей исторической родине, у Рамзана Кадырова. А кроме того, западные спецслужбы любят людей с такой биографией, когда путаются и дни рождения, и место рождения, и фамилии меняются, и вроде есть человек, но каждый раз какой-то иной. Несмотря на то, что это все про Суркова. Такой вот казус.
У меня тоже в ходе передачи возник ряд вопросов. Например, в первые дни в СМИ проскочила информация, что спасательные аппараты не могут присосаться к комингс-площадке люка 9-го отсека в связи с тем, что лодка имеет крен около 20 градусов, а потом крен отошел до нуля. Хотелось бы уточнить: это был крен или дифферент на нос? Может СМИ по некомпетентности перепутали понятия крен, дифферент? Отчего бы быть крену? Разрушен нос, затоплены носовые отсеки, что дает дифферентующий момент на нос. А кренящих-то моментов нет! И если действительно первоначально в течение какого-то времени был дифферент на нос 20 градусов, то, следовательно, кормовая оконечность была довольно близка к поверхности моря, а люк девятого отсека был на глубине порядка 60 метров. Кормовые отсеки лодки первоначально были сухими, но постепенно заполнялись, наверно, из-за разрывов резинометаллических патрубков забортных отверстий и неплотностей дейдвудных сальников линий валов. Вопрос: сколько времени прошло с момента прихода спасательных сил в район до момента покладки лодки на грунт на ровный киль? А если бы в район гибели пришло водолазное судно типа ВМ проекта 535М, которое имеет на борту спасательный водолазный колокол, группу водолазов, которые должны быть отработаны на погружение до 100—120 м? ВМ пр. 535М имеет скорость хода 18 уз, мореходность до 6 баллов. Так может быть, хватило бы времени, чтобы выставиться над аварийной лодкой, спустить колокол к люку, осмотреть его, договориться перестукиванием по таблице с подводниками о взаимодействии и вывести их по очереди «мокрым способом», пока воздушная подушка в девятом отсеке была еще на уровне нижнего среза юбки тубуса спасательного устройства отсека. Еще вопрос: с каких это пор и по каким канонам спасательные аппараты, не осмотрев аварийную лодку, не оценив ее состояние и возможность стыковки по зеркалу спасательного устройства, оголтело и безуспешно пытаются пристыковаться? И так до 20 раз! И это компетентно утверждает комфлота?! Несколько рассуждений по версиям. Кажется, все согласились, что лодка погибла от взрыва боекомплекта торпед при ударе о грунт. Но что привело ее к грунту? Что явилось первопричиной развития аварийной ситуации? Что такое первый «взрыв», эквивалентный примерно 100 кг тротила? Например, мог рвануть отсек окислителя торпеды в результате мгновенного разложения перекиси водорода. Но запасные торпеды, находящиеся на стеллажах, постоянно подключены к системе аварийного сброса перекиси за борт. Торпеды в торпедных аппаратах тоже обычно подключены к системе аварийного сброса и отключаются только непосредственно перед стрельбой. Если бы рванула перекись в отсеке, то это вряд ли бы засекли сейсмостанции и ГАКи американских АПЛ, а если засекли, то, значит, рванула перекись торпеды в ТА. А если перекись рванула, а не сброшена за борт, значит, система отключена, значит, ТА готовился к выстрелу. Но тогда, где цель, по которой стреляют, где торпедолов, который должен был ловить торпеду, где руководитель торпедных стрельб? Как правило, он должен был находиться на корабле-цели или корабле обеспечения при испытательных стрельбах. Тогда почему хватились лодки только после 23 ч 00 мин, когда она не вышла на сеанс связи?
Но, вообще-то, предположить, что перекись рванула сама по себе — большая натяжка. Что ее могло инициировать? Сотрясение от столкновения с иностранной ПЛ? Маловероятно. Скользящее соударение довольно мягко. Прямое разрушение, например, пером стабилизатора АПЛ? Но предположение, что перо пробило обшивку легкого корпуса (это стальной лист толщиной 6—8 мм, покрытый жесткой резиной толщиной до 90 мм), межкорпусные стальные конструкции, корпус торпедного аппарата (толщиной не менее 15 мм, до него еще надо дотянуться метра 1,5-2) и корпус самой торпеды, также невероятно. Так, может, все-таки острый нос надводного корабля? Ведь для чего-то переложены кормовые горизонтальные рули «Курска» на погружение. Попытка уклониться от таранного удара? А может, действительно в лодку попала инертная боевая часть противокорабельной ракеты, которую выпустил какой-то из кораблей на учении? Тот же «Петр Великий»! Роковым образом вмазал по носовой части, попал в ТА, где хранилась перекисная торпеда, там в отсеке окислителя баллон ВВД, керосин... Взрыв, вырвало переднюю и заднюю крышки ТА... Обломки торпеды, пламя, ударная волна, затем вода в отсек... Дифферент на нос... Удар о грунт — второй взрыв, мощный взрыв! Да, но тогда после первого взрыва, который не должен был разрушить переборку между 1-м и 2-м отсеками, командир ПЛ должен был бы аварийно продуть главный балласт и всплыть! И не перекладывать КГР на погружение. Наоборот, надо бы КГР на всплытие! Времени-то достаточно, около двух минут между взрывами. Да, вопросы, вопросы, вопросы... Будут ли ответы? Подождем.
БОЕВОЕ ПАТРУЛИРОВАНИЕ
До конца декабря благоустраивались, осваивались на новом, теперь уже постоянном месте базирования. А с начала нового 1973 года интенсивно занялись боевой подготовкой. По результатам перехода на Камчатку мы закрыли задачу № 2 и часть элементов задачи № 3. Ближайшая цель— в кратчайший срок выйти по уровню боевой подготовки в 1-ю линию и войти в состав боевых сил постоянной готовности. Ожидалось, что первый боевой поход нам могут спланировать уже в мае-июне.
Однако жизнь поторопила. Несколько успешных на доработку элементов по задаче № 3, на торпедные стрельбы и зачетную ракетную стрельбу позволили уже 1 марта доложить о готовности к выходу на боевую службу. Надо сказать, что уже где-то в середине февраля комдив завел разговор о возможности выхода на БС (боевая служба) в более ранний срок, вроде бы штаб флота запрашивал способность дивизии выставить лодку на БС во внеплановый срок вместо какой-то лодки, выход которой срывался по техническим причинам. Наш доклад о готовности был встречен «на ура!», нас распирало от гордости — еще ни одна лодка в столь короткий срок после вступления в строй не выходила на БС. В первых числах марта я дней на десять улетел во Владивосток готовить и докладывать решение на выполнение поставленной задачи. Собственно, «поставленной задачи» еще не было, так как наш выход досрочный, и оперативное управление еще не успело подготовить план похода. Мне повезло: предложили поучаствовать в разработке плана похода, а по существу, я его сам и разработал. Появилась возможность, в отличие от предыдущих походов лодок, которые для патрулирования направлялись в определенный район, предложить и спланировать боевое патрулирование на протяженном маршруте, все время находясь в пределах досягаемости ракет, назначенных для поражения целей. Маршрут проложил так, чтобы, проходя мимо и поблизости от предполагаемых мест установки гидрофонов американской стационарной гидроакустической системы «SOSUS», не быть ими обнаруженным. При этом я полагался на исключительную бесшумность нашей лодки и предусматривал специальное маневрирование на оперативном и тактическом зигзаге (возможности нового инерциального навигационного комплекса позволяли это делать, не снижая немедленной готовности ракетного комплекса). Оперативникам идея понравилась, и они помогли «пробить» оригинальный план в верхних инстанциях. Поддержал идею и начальник разведотдела штаба флота капитан 1 ранга Штыров, бывший командир подводной лодки, мой сослуживец по Улиссу. Он же снабдил дополнительной развединформацией, особенно по системе «SOSUS». Маршрут боевого патрулирования был довольно длинный, начинался на подходе к заливу Аляска от подводной горы Кин-Мей и заканчивался почти на траверзе Калифорнии. Для обеспечения скрытности выхода на маршрут патрулирования переход в исходную точку предусматривался на малошумных скоростях, значительно меньших, чем ранее оперативники планировали, и, кроме того, я предусмотрел «крюк» для скрытного обхода района развернутой цепочки гидрофонов «SOSUS» вблизи Камчатки и района патрулирования американской многоцелевой ПЛА. Предполагалось, что «SOSUS» обнаруживает выходящий из базы наш РПКСН, наводит на него ПЛА, та садится на «хвост», отслеживает до потери контакта или передает для периодического контроля по маршруту развертывания базовой патрульной авиации. «SOSUS» мог и сразу выдать данные непосредственно противолодочному патрульному самолету «Орион».
Вариант построения противолодочного рубежа в западной части Тихого океана: Корейский залив—Курильские о-ва—Алеутские о-ва (А.Т.Штыров).
Моя предусмотрительность привела к увеличению времени развертывания в район досягаемости назначенных целей. Чтобы уложиться в установленные каноном сроки нахождения на позиции и общего времени похода, пришлось назначить более ранний срок выхода на БС и увеличить скорость на переходе при возвращении в базу. Оперативники возразили: — Но ты ж нарушишь скрытность на возвращении. На таком ходу тебя сразу засекут! — Да, но я постепенно буду разгоняться по мере удаления от «SOSUS». И, кроме того, маршрут возвращения проложу через маршруты развитого судоходства, где общий шумовой фон повышен, к Камчатке подойду с юго-юго-востока. С доводами согласились, план отправили в генштаб на утверждение. — Если не утвердят, пойдешь по банальному плану. План придет пакетом, вскроешь после отхода от пирса. До того — молчок, общая схема подготовки. В назначенный срок, предусмотрев суточным планом обычный выход в море на боевую подготовку («домашняя заготовка» против агентурной разведки), вышли в свою первую «автономку». Пока шли по внутреннему рейду Авачинской губы вскрыли пакет. Ура! План мой. Как правило, в первый поход с молодым командиром, а на атомоходе я таковым и был, в автономку на борту выходит кто-либо из командования дивизии, комдив или замкомдива, или НШ. Не помню почему, то ли все были в разгоне, но со мной старшим послали командира другого РПКСН, имевшего уже опыт боевой службы, капитана 1 ранга Агавелова. В мои действия он практически не вмешивался. В вечерних сумерках, удифферентовавшись в бухте, продув только среднюю группу главного балласта, всплыли в позиционное положение и, передав на корабль-конвоир прожектором «Свободен. Дальше иду », тут же на выходе из бухты вновь погрузились и легли на курс выхода в исходную точку развертывания. Это была еще одна «домашняя заготовка» по скрытности.
Вышли на маршрут развертывания, погрузились на 100 м, дали минимально малошумный ход. Теперь можно внимательнее изучить документы пакета, ознакомить в части, касающейся офицеров, поставить задачу экипажу, главное внимание обратить на скрытность, бесшумность поведения в лодке. Агавелов, ознакомившись с планом похода, подивился и по сути, и тому, что самому дали разработать план. — Ты автор, ты и рули сам. Я не вмешиваюсь. Плывем. Только раз в сутки, практически не меняя обороты винта, чтобы не создавать условий кавитации, всплываем на сеанс связи для приема радиоинформации с берега; корректура координат своего места еще реже. В заранее рассчитанных точках маршрута производим специальный маневр проверки отсутствия «хвоста», то бишь следящей лодки супостата. Все чисто. Жизнь в лодке идет размеренно, часы во всех отсеках выставлены по московскому времени, все записи в журналах ведутся по московскому времени. Распорядок дня, жизненный ритм тоже особые, для каждой боевой смены свои, подчиненные удобству несения и смены вахт каждые четыре часа, бодрствования подвахты, приема пищи и отдыха. Камбуз, коки, камбузные работники во главе с мичманом Дудченко работают в непрерывном режиме, подстраиваясь к каждой боевой смене. Все это под контролем замполита Задояна, помощника Белозерова и начмеда старшего лейтенанта Шараевского. Между прочим, Георгий Юрьевич Шараевский сейчас генерал-майор медицинской службы, начальник медицинской службы ВМФ России. Командирскую вахту на ГКП по восемь часов, посменно несем я, старпом Кайсин, помощник Белозеров со старшим на походе Агавеловым. Штурманскую вахту также по 8 часов тянут командир БЧ-I капитан-лейтенант Калиш и командир электронавигационной группы старший лейтенант Германов. Вахтенные офицеры: командир БЧ-II капитан-лейтенант Чекин, командир ракетной группы старший лейтенант Волков, командир БЧ-III капитан-лейтенант Рудой. Вахтенные механики: командиры дивизионов БЧ-V капитан-лейтенанты Капитонов, Прийма и Антонов. Сам командир электромеханической боевой части (БЧ-V), кстати, самой большой БЧ, капитан 3 ранга Евсеенко Феликс Александрович — на особом положении, в связи с особой ответственностью за энергетику, средства движения и живучесть корабля, свой рабочий день регламентирует самостоятельно, сообразуясь с обстоятельствами похода. Конечно, и другие офицеры постоянно несут полную ответственность за свое заведывание, подчиненный личный состав, за порученное дело, неважно, на вахте они или нет. Вне вахт и деятельность начхима старшего лейтенанта Казарина. Важность систематического контроля радиационной обстановки на атомоходе сама собой разумеется. Так же, как и контроль над химическим и процентным составом воздуха, системой очистки и регенерации воздуха, выработки и раздачи кислорода. Здесь их совместная работа с начальником медслужбы. Замполиту, конечно, тоже до всего есть дело. Он сам себе строит работу, кажется, круглосуточно ползает по отсекам, по боевым постам, общается, беседует с каждым. Ежесуточно, а то и по нескольку раз в сутки информирует меня о положении на корабле, о взаимоотношениях между людьми. 90 суток в закрытом объеме, 90 суток одни и те же лица... Может быть и стресс. Замполит Виктор Антонович Задоян на страже. Хороший был замполит. Имел всего, кажется, два недостатка. Во-первых, некоторая косноязычность и неспособность говорить достаточно короткими фразами. Длинные предложения, как комом обрастали нескончаемыми деепричастными и причастными оборотами, закончить фразу уже не хватало воздуха, звук пропадал... Оратор в изумлении, а слушатели в ожидании — что же дальше? Во-вторых, страдал излишней подозрительностью. Тут его приходилось несколько сдерживать. Он же полагал, что он просто бдителен.
Да, я же отвлекся от механика! А хотел подтвердить, что у командира БЧ-V все же свой статус. Недаром на следующем уровне флотской иерархии, в соединении статус флагманского электромеханика был поднят до заместителя командира соединения по ЭМЧ. Правда, у Евсеенко на этой почве развился «пунктик» излишней значимости, и он частенько конфликтовал со старпомом на тему «Who is who», должен ли он считаться подчиненным старпому. Приходилось мне и замполиту вмешиваться, гасить страсти. Каждые четыре часа в четвертом отсеке выстраивается весь личный состав заступающей вахты, под руководством вахтенного офицера и вахтенного механика производится инструктаж, разбираются замечания предыдущей вахты. Там же со своей особой ролью и командир БЧ-V. По команде с ГКП: «Готовность № 2 подводная ... -ой (-ей) смене заступить!». Очередная вахта заступает, получив доклад о приеме вахты. ГКП же командует: «Подвахтенным от мест отойти!». И так 3 месяца или 90 суток, или 2160 ч, и более чем 540 раз! Почему больше? Потому, что равномерное течение жизни перемежается плановыми и неплановыми событиями, сигналами «Боевой тревоги» и т.п. Событие прошло — и вахта вновь заступает. Опять тишина, размеренная жизнь. Как-то, уже на курсе в открытый океан произошло такое неожиданное событие. Глубина 150 м, малый ход под одной турбиной. Лодка хорошо удифферентована, вертикальный и горизонтальные рули на «автомате», стрелки указателей положения рулей чуть-чуть иногда колышатся. В ЦП тишина, вернее, ровное чуть слышное гудение включенных приборов, периодические доклады вахтенного гидроакустика: «Горизонт чист». Вдруг... Дры-ды-ды-ды... Лодка затряслась, как будто сползает по гигантской стиральной доске... Под селезенкой вакуум, как при спуске в лифте... Тут же доклад вахтенного рулевого: — Глубина 210 м, дифферент О! Все стихло. Лодка держит глубину, заданную скорость. «Явление» продолжалось всего несколько секунд. — Что это было? Вопрос остался без ответа. Все, кто был в ЦП, недоуменно смотрят на меня. Из отсеков поступают доклады о «явлении», но замечаний в отсеках нет, акустический горизонт чист, под килем почти 6000 м. Подхожу к карте у штурмана, размышляю... Наконец, кажется догадываюсь: лодка прошла границу встречи двух течений — теплого Куросио и холодного ().
Здесь они встретились, холодное нырнуло под теплое, чуть смешались и повернули на восток. На границе образовалась «горка» переменной плотности воды — и мы с нее «съехали». Интересное явление, на всякий случай — соответствующая запись в вахтенный журнал. Заодно произвели гидрологический разрез от поверхности до рабочей глубины, определили оптимальную глубину скрытного хода, проверили отсутствие «хвоста». Идем дальше. Тишина. Разъяснительная работа о соблюдении скрытности дала свои результаты. По мере движения на восток в сторону залива Аляска, температура забортной воды падает. Приглашаю комдива-1 Капитонова подумать, нельзя ли, учитывая малую мощность ЯЭУ, выключить циркуляционные насосы, перейти на охлаждение второго контура на «самопротоке». Шумность ЯЭУ должна уменьшиться. Через некоторое время докладывает: — Я думаю, можно. — Что, что, что? — Вмешивается Евсеенко, разговор происходит в ЦП. — Товарищ командир, зачем эти эксперименты?! Скорость хода маленькая, какой самопроток? — Механик, не кипятись, давай попробуем. Еще несколько минут дебатируем, затем механики уходят «пробовать». На ходу вижу, Евсеенко вполголоса выговаривает Капитонову, чтоб «не лез поперэк батьки в пэкло». Я-то знал, что если пойду по субординации, то идея погибнет сразу. Где-то через час механик возвращается из кормовых отсеков, то ли докладывает, то ли информирует: — Да нет, тянет... Посмотрим. Через несколько суток, когда до горы осталось миль 200, предлагаю Евсеенко (однако в присутствии всех его комдивов, чтоб не увильнул) другую идею:
— Мех, может перейдем на электромоторы? — ..? Что это даст? — Как же, отключим ГТЗА (турбозубчатый агрегат), он ведь самый шумный. — А если вдруг нужен будет ход? Мало ли что. — Ну, потренируйтесь, попробуйте. Время есть.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
