Род. 25.05.1925 в Москве. 25 мая 1925 года. В ВМФ с 1943 года. Окончил Военно-морское подготовительное училище в г.Баку, ВВМУ им.Фрунзе. Был участником Парада Победы 1945 года. После окончания училища был назначен командиром торпедного катера, звена и дивизиона торпедных катеров. В 1966 был переведен в Москву в строительную организацию МО СССР на должность зам.начальника управления. В 1984 уволен в отставку в звании капитана 2 ранга. В 1984-1987 годах работал в воинской части в должности ст. инспектора по кадрам. Награжден орденом Отечественной войны 2-й степени, медалями. Однокашники о Романе Яковлевиче Дымерском: Собирался уйти в запас в 1970 году, но ГК ВМФ оставил его в кадрах еще на 5 лет, а Министр Обороны еще на 9 лет. Перекрыв все установленные приказом МО СССР нормативы, он прослужил почти до 60 лет и ушел только по собственному желанию. О Романе можно говорить очень много. Но главное его отличие - его безупречная верность дружбе, своим однокашникам. Его дом круглые сутки был открыт для друзей и поистине был в Москве штаб-квартирой выпускников 1948 года Награжден орденом Отечественной войны 2-й ст., медалями.
См.
ЕВСТИГНЕЕВ Владимир Федорович
Род. 10.02.1920 в дер. Изосимово Липецко-Зибинского района Тульской области. в семье рабочего. Окончил среднюю школу в Москве и поступил в индустриально-конструкторский техникум. В ВМФ с 1940 в учебном отряде ТОФ. В Великую Отечественную войну служил на эскадренном миноносце "Расторопный". В 1943-1944 в спецкомандировке в США. В 1944-1945 служил на тральщике СФ, в 1945-1948 — на "БО-236" дивизиона больших охотников. Демобилизован в 1948. В 1948-1951 работал на заводе "Техмаш" Минпищепрома, в 1951-1958 в 1-й дистанции сигнализации и связи Московско-Донбасской железной дороги. В 1958 переведен на работу в Московский ремонтно-монтажный комбинат МПО "Торгтехника". Награжден орденом Отечественной войны 1-й и 2-й ст., медалями.
.
ЕПИФАНОВ Анатолий Леонидович
Род. 29.04.1925 в г. Кривой Рог, Украина. В ВМФ с 1943. В действующей армии с участвовал с авг. 1944 по май 1945 на БФ на практике курсантом. На параде Победы — курсант училища. После окончания училища в 1948 продолжал службу на ЧФ на крейсере "Красный Крым". В 1954-1983 — на военно-дипломатической службе в Генштабе на различных должностях. В 1958 окончил Военную академию Советской Армии. Контр-адмирал в отставке. Награжден медалями.
ЕРЕМЕНКО Виталий Яковлевич
Род. 12.04.1925 в дер. Зуево Молодотудского района Тверской области. Окончил 10 классов. В июне 1942 направлен в Высшее инженерно-техническое училище Военно-Морского Флота и окончил его в 1947. На параде Победы — курсант училища. С 1948 по 1953 служил на 5-м флоте, с 1953 по 1957 — в г. Москве в 4-м Управлении ВМФ, В 1957 — 1959 окончил Военно-морскую академию им. А.Н.Крылова и продолжал службу в Управлении, с 1969 по 1985 служил в 10-м ГУ ГШ. С 1985 в запасе. Капитан 1 ранга. До 1988 служил в ГУ ГШ. Награжден орденом "За службу Родине в ВС СССР" 3 ст., медалями.
ЕФИМОВ Иван Иосифович
Род. в апр. 1923 в дер. Кунино Опоческого района Псковской области. Закончил морской техникум Севморпути. В ВМФ с 1941. В действующей армии с июня 1941 комендором, пулеметчиком ледокола "Иосиф Сталин" (СФ). На параде Победы — курсант ВМПУ (г. Ленинград). Награжден 2 орденами, медалями.
ЖДАНОВИЧ Андрей Яковлевич
Род. 12.07.1924 в Москве. Работал электромонтером в домоуправлении и одновременно учился на курсах Всевобуча, откуда ушел добровольцем на Западный фронт. В Великую Отечественную войну летал на задания в составе разведывательно-диверсионной группы в глубокий тыл противника. В дек. 1942 переведен в дивизионную разведку. В мае 1943 направлен в ВВМУ им. М.В.Фрунзе. На параде Победы — курсант училища. По окончании училища назначен штурманом тральщика БФ. В 1953-1954 — помощником командира СКР "Коршун". С 1954 служил на различных должностях в ВВМУ им. М.В.Фрунзе. В 1972 демобилизован. Работал архитектором-реставратором в Гипротеатре и художником в "Союзаттракционе". Автор книги "Холодное утро" (о партизанах, 1990), автор юбилейных значков и множества прекрасных гравюр. Награжден орденом Отечественной войны 2-й ст., медалями.
5 июня 1946 года была прервана минная блокада Ленинграда - расчищена узкая тропинка фарватера от Кронштадта до Таллинна и Хельсинки. Это было лишь начало: продолжалось до 1963 года. Для военных моряков война не окончилась: за период работы погибло около трехсот тральщиков. Среди тех, кто нес опасную службу на Балтике, был и автор книги, ныне капитан 1 ранга в отставке, Андрей Жданович. Бывший фронтовик, доброволец-партизан, он рассказал о себе и своих однополчанах в автобиографической повести "Холодное утро" (1990 , 2005). - ее продолжение. В центре повести - служебные будни военных моряков в экстремальных условиях морской стихии и становление автора командиром корабля. Путь к успеху - непрерывный повседневный труд, чуткое отношение к окружающим, напряженные раздумья о выборе нравственных ориентиров, определяющих фарватер жизненного пути.
Письмо Андрея Яковлевича Ждановича гор. Санкт-Петербург от 21.09.05. ()
Дорогой Вольдемар Доменикович, поздравляю Вас с очередной проходной датой - время бежит. Я все еще на , посему и пишу Вам. Продолжаю бродить с палочкой, но главное на ногах и, иной раз с ведром воды. А колодец не близко! Двадцать лет, как я прошел ремонт в Вашей мастерской, ещё тогда под точечным воздействием... Ведь пришел к Вам после длительного лечения в медицинских учреждениях города Ленинграда и Москвы, а также после того как в институте им. Паленова профессор Шустин и в Московском институте им. Пирогова профессор Казмин приговорили: "- только операция на позвоночнике!" Казмин предложил срочно операцию у него - т. к. "- До дома Вам не добраться". Ведь я тогда едва ползал. И вот, 20 годиков позади! СЛАВА МАСТЕРУ! Вечно благодарный ВАМ Андрей Жданович.
Комментарий В.Д.Рагеля: О бывшем больном хочу сказать особо... Исполнилось 82 года, человеку чрезвычайно интересной судьбы. В 17 лет добровольцем ушел на фронт защищать Родину, служил в составе разведывательно-диверсионных частях, месяцами бывал в тылу врага, неделями приходилось лежать в снегу и воде, не поднимая головы... иначе... Комсомольский билет спас жизнь, пуля пробила билет, обессилевшая остановилась у сердца... Долгих лет жизни, Вам Андрей Яковлевич!
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
Однажды в Ленинград на несколько дней прибыл Главнокомандующий Военно-морским флотом адмирал флота С. Г. Горшков. Начальник бюро был в Москве, когда в «Рубин» поступило сообщение о том, что Главком хочет завтра утром посетить ГКП «Акулы». Встречать и принимать Главкома должен был главный инженер бюро В.В. Беломорец. Никто не предупредил его о том, что Главком имеет привычку вставать утром очень рано, и события разворачивались следующим образом. Рабочий день в «Рубине» начинался в половине девятого. В начале восьмого к бюро подъехали машины Главкома и сопровождающей его свиты. Никто их в это время не ждал, и парадные двери были закрыты. Главком пришел в состояние сильного гнева и уехал. Когда Беломорец «пораньше» приехал в бюро около ВОСЬМИ часов, ему сообщили о том, что Главком уже был. Надо знать, что значил Горшков для всех, кто тогда работал на Военно-морской флот, чтобы понять, какой «прокол» случился в «Рубине». Когда вернувшийся из Москвы начальник бюро прямо с поезда приехал в бюро, его ожидал этот сюрприз. Ситуация была весьма неприятной. Шефу все же удалось как-то уладить этот конфуз, и во второй половине дня Главком посетил макет ГКП и, как положено, дал ряд указаний по его переделке.
Главком ВМФ адмирал флота Советского Союза С.Г.Горшков и его заместитель адмирал П.Г.Котов знакомятся в «Рубине» с натурным макетом ГКП «Акулы». 1977 год
Другая ситуация была связана с моей неожиданной командировкой в Североморск. На Северном флоте при проведении плановой ракетной стрельбы на одном из подводных ракетоносцев проекта 667Б произошла авария. При проведении операции наддува баков ракеты произошел разрыв ее корпуса, при этом часть ракеты была выброшена за борт. На борту ракетоносца находился командир дивизии контр-адмирал Устьянцев, очень опытный подводник, и действия экипажа были грамотными, благодаря чему авария не имела тяжелых последствий. Имея на борту аварийную ракету, ракетоносец пришел в Североморск и был ошвартован у пирса в Окольной губе. Рабочий день в «Рубине» близился к концу, когда из Москвы пришло сообщение об аварии, и я получил команду срочно вылететь в Североморск для участия в работе аварийной комиссии. Вместе со мной полетели два ведущих специалиста по корабельным системам обеспечения ракетного комплекса. Самолет прилетел в Мурманск поздно вечером. В аэропорту нас ждал «газик», который доставил нас в Североморск. Оставив вещи в гостинице, мы тут же отправились в штаб ракетного управления флота, где должна была работать аварийная комиссия. Наступила ночь, и комиссия приступила к работе. В задачу комиссии входило установить причину аварии и определить мероприятия по устранению последствий аварии. В состав комиссии входили офицеры из различных структур Военно-морского флота, а также представители ракетного Министерства, завода-изготовителя ракет и «Рубина». Возглавлял комиссию заместитель командующего Северным флотом вице-адмирал Кругликов. Заслушав доклады командира дивизии и командира корабля, а также магнитофонные записи процесса предстартовой подготовки, члены комиссии сошлись на том, что ни причину аварии, ни мероприятия по устранению последствий определить невозможно без информации о фактическом состоянии аварийной ракеты, находящейся в шахте, и обследования состояния корабельных систем, обеспечивавших предстартовую подготовку. Залезать в шахту было опасно, так как там могли быть токсичные компоненты топлива, возможное слияние которых стало бы катастрофой. К тому же залезать в шахту нужно было тому, кто очень хорошо знал конструкцию ракеты и мог бы правильно оценить ситуацию. Наиболее знающим был ответственный представитель завода-изготовителя ракеты Виктор Иванович Шук, за плечами которого был большой опыт отработки на полигонах многих макеевских ракет. Все взоры обратились к нему, и он спокойно сказал, что полезет в шахту сам.
Крышки пусковых шахт ракет Р-29 на . 10 - шахты баллистических ракет Р-29; 11 - крышки люков шахт в надстройке.
Рано утром в темноте мы приехали на давно знакомый мне пирс в Окольной губе, у которого стоял ракетоносец с открытой крышкой аварийной шахты. Командир дивизии и командир корабля ожидали комиссию на берегу, пребывая в напряженном состоянии. Часть приехавших отправилась в ракетные отсеки корабля осматривать системы ракетного комплекса и беседовать с личным составом. Остальные члены комиссии остались на пирсе и с напряжением ожидали развития событий. В. И. Шук облачился в защитный костюм, надел противогаз и полез в шахту, страхуемый двумя матросами, одетыми в соответствующее снаряжение. Все обошлось благополучно. Ко всеобщей радости герой через некоторое время вылез из шахты и дал исчерпывающую информацию о ситуации в шахте. Позднее он лично руководил операцией по удалению из шахты разрушенной ракеты. Операция прошла успешно. Проверка состояния корабельных систем и обследование остатков разрушенной ракеты позволили комиссии сделать заключение о причине аварии, после чего мы с легким сердцем возвратились в Ленинград к своим обычным делам. В новой должности я вошел в ту сферу «Рубина», где вырабатывались и принимались основные технические решения по разрабатываемым в бюро проектам. Я вошел в круг главных конструкторов проектов и главных конструкторов специализаций, многие из которых были значительно старше меня по возрасту, давно работали в «Рубине» и обладали высокой квалификацией и большим практическим опытом. Я прекрасно понимал: от того, как сложатся мои отношения с этими людьми, во многом зависит успех моей работы в новой должности. Знакомясь и начиная общаться с людьми старшего возраста, я неизменно ощущал доброжелательное отношение ко мне, которое очень помогло моему становлению в новом качестве. Тесное сотрудничество с ними в течение многих лет оставило у меня самые добрые воспоминания. Главным конструктором по корпусу был . Еще не будучи лично знакомым с ним, я знал, что он был признанным авторитетом в своем деле. Строительство подводной лодки начинается с формирования корпуса, а качество корпусных работ во многом определяет лицо завода — строителя, поэтому главного конструктора по корпусу хорошо знали на всех заводах, строивших подводные лодки.
При моих первых деловых контактах с Анатолием Петровичем меня очень смущала его официальная и подчеркнуто вежливая манера общения — мне поначалу казалось, что по каким-то причинам он хочет держаться на расстоянии. Но я ошибался: у нас довольно быстро сложились простые и добрые отношения, и в самых разных служебных ситуациях я всегда находил с ним общий язык. Со временем я привык к его слегка чопорной манере общения, которая была бы весьма подходящей в каких-нибудь «светских» кругах, но в нашей среде была непривычной. Он говорил обычно медленно, тщательно подбирая слова и иногда слегка заикаясь — это заставляло собеседника невольно напрягаться и внимательно слушать его. С улыбкой вспоминаю я его приверженность к одному небольшому этикету. В бюро было принято публично отмечать в конференц-зале юбилейные даты наиболее заслуженных конструкторов (начальники всех уровней обычно принимали поздравления в своих кабинетах). Народ, собиравшийся конференц-зале, чтобы поздравить юбиляра, прекрасно знал возраст юбиляра — пятьдесят или шестьдесят лет, и в тех случаях, когда юбилярами были женщины, никому не приходило в голову как-то скрывать их возраст. Однако, Анатолий Петрович считал недопустимым называть возраст женщины и, открывая чествования своих сотрудниц, никогда не произносил даже слово «юбилей», а говорил так: «Сегодня мы отмечаем день рождения уважаемой (имя-отчество)». Эта фраза всегда вызывала улыбки присутствующих, так как все знали, что «дни рождения» в конференц-зале не отмечают, а отмечают только соответствующие юбилеи.
С главным конструктором по системам я близко познакомился, когда мы вместе были в одной командировке. В совместных командировках люди, как правило, раскрываются, и если при этом возникают взаимные симпатии, то они потом и определяют стиль служебных отношений. Так получилось и у нас. В последующие годы в текущей работе между нами нередко бывали разногласия по техническим или организационным вопросам, но это не мешало нам всегда сохранять добрые отношения. Олег Павлович имел одну характерную особенность: часто при возникновении служебных дебатов он увлекался и начинал говорить очень громко, вызывая такую же реакцию у оппонентов. Это не было выражением агрессии, и обычно кто-нибудь спохватывался: «Чего вы все кричите?». И все смеялись. Много лет спустя судьба опять свела нас в дальней командировке на заводе в Большом Камне. Мы разбирались с аварийной ситуацией на одной из подводных лодок и в течение десяти дней общались с утра до вечера. Его большой профессиональный опыт помог мне тогда в принятии правильного решения. А в быту Олег Павлович был теплым, обстоятельным, «домашним» человеком, с которым легко коротать свободное время вдали от дома. В той командировке мои симпатии к нему еще больше укрепились. С главным конструктором по электрооборудованию я познакомился еще перед началом отработки подводного старта ракет комплекса Д-11. Я пришел к нему с просьбой направить в группу обеспечения испытаний сотрудника высокой квалификации, который мог бы свободно контактировать с разработчиками всех видов аппаратуры ракетного комплекса и в то же время разбирался бы в сильном токе. Предыдущий опыт показывал, что иногда на испытаниях могут возникать вопросы, связанные с источниками электропитания стенда и схемами распределения электроэнергии, однако постоянно держать на испытаниях «узкого» специалиста по сильному току было бы неразумно. Честно говоря, я не рассчитывал на успех своей просьбы, так как прекрасно знал, что высококвалифицированные специалисты нужны везде, на всех проектируемых и строящихся объектах, а сам я, наверное, был тогда для Альтшулера «темной лошадкой». Однако Георгий Яковлевич очень внимательно выслушал мои доводы о специфике работ на испытаниях и удовлетворил мою просьбу наилучшим образом. Я был приятно удивлен таким отношением к молодому и мало известному коллеге. Потом, в новой должности, много раз решая с ним разные вопросы, я всегда чувствовал его доброжелательность и деловитость. За обеденным столом в кают-компании, когда о выпивке не могло быть и речи, потому что рабочий день был в разгаре, интеллигентный Георгий Яковлевич любил иногда повеселить коллег банальными байками типа «не бывает много водки — бывает мало закуски».
Он знал множество таких баек, а мы, смеясь, слушали его — в устах малопьющего человека за трезвым столом они звучали весьма своеобразно. Легко сошелся я с заместителем главного инженера бюро Евгением Андреевичем Куликовским. Несмотря на немолодой уже возраст, он с увлечением занимался горнолыжным спортом, благодаря чему был всегда бодр и энергичен. Помимо определенного круга технических задач в его обязанности входили самые разные организационные вопросы — вплоть до учета и анализа производственных площадей, занимаемых всеми подразделениями бюро, и распределения между подразделениями многочисленной оргтехники, поступающей в бюро. Евгений Андреевич с одинаковым терпением и настойчивостью занимался любыми утомительными делами, сохраняя спокойствие и доброжелательность. С ним легко было решать любые вопросы. Существовал определенный этикет во взаимоотношениях руководителей: если возникала необходимость личной встречи, то при большой разнице в возрасте людей более младший приходил в кабинет к тому, кто был старше. Поэтому я был немало смущен, когда однажды, в самом начале моей работы в должности начальника отделения, ко мне в кабинет пришел Ошер Яковлевич Марголин, главный конструктор проектов модернизации ракетоносцев второго поколения. Он тогда начал заниматься проектом переоборудования ракетоносца проекта 667А под новый ракетный комплекс и пришел ко мне, чтобы расспросить о том, как проходила отработка подводного старта ракет этого комплекса на южном полигоне. Он был гораздо старше меня и своим приходом показывал мне, что дело всегда важнее этикета. Такие вроде бы мелочи иногда много значат, и я, конечно же, оценил этот жест. В среде руководителей были и те, кто сравнительно недавно вступил в свою новую должность: главный инженер бюро , главный конструктор дизель-электрических подводных лодок и главный конструктор атомных подводных лодок с крылатыми ракетами Игорь Леонидович Баранов. Каждый из них переживал свои трудности становления, и хорошие деловые отношения складывались между нами в процессе совместной работы. Особое место в «Рубине» занимал главный конструктор стратегических ракетоносцев Сергей Никитич Ковалев.
Генеральный конструктор стратегических подводных ракетоносцев С.Н.Ковалев (слева) и генеральный конструктор стратегических ракетных комплексов В.П.Макеев на заседании Государственной комиссии в Северодвинске. 1976 год
К тому времени, когда я начал общаться с ним, Сергей Никитич уже стал «мэтром» — окружающие относились к нему с почтением. Подводные ракетоносцы проектов 667А и 667Б успешно несли боевую службу и создавали определенный паритет нашего государства с «вероятным противником». Они стали главной ударной силой Военно-морского флота и занимали видное место в военной доктрине государства, а их главный конструктор приобрел большой авторитет как в руководящих сферах, так и в широких кругах участников создания этих ракетоносцев. В последующие годы, когда были созданы ракетоносцы проектов 667БДР, 667БДРМ и 941, а Сергей Никитич стал называться генеральным конструктором, его авторитет еще более возрос.
Его популярности способствовали не только его деловые, но и личные качества — интеллигентность и обаятельность. Большие заслуги и широкая известность не мешали Сергею Никитичу быть простым и доступным. В те дни, когда он находился в бюро, его кабинет постоянно был полон народа. Помимо своих, рубиновских, там часто сидели деловые гости. Главные конструкторы функциональных комплексов корабля, ученые и все прочие, у кого были серьезные дела к нему, с явным удовольствием ездили к нему решать свои вопросы. Каждому было приятно общаться со столь известным и обаятельным человеком. Он не только хорошо знал все аспекты научных и проектно-конструкторских работ, направленных на создание и совершенствование подводных ракетоносцев, он активно влиял на ход этих работ. Совещания в его кабинете обычно длились долго. Неторопливо и обстоятельно он разбирался в существе рассматриваемого вопроса, терпеливо выслушивая всех, в том числе — и любителей поговорить. Несмотря на продолжительность, эти совещания, как правило, не бывали скучными. Хозяин кабинета обладал большим чувством юмора и способностью великолепно рассказывать анекдоты и разные байки, чем и потчевал время от времени участников совещания. К сожалению, я отношусь к числу тех людей, которые не способны запоминать надолго анекдоты и остроумные байки, поэтому не в состоянии воспроизвести хотя бы что-нибудь из того, что «выдавал» Сергей Никитич. Он делал это с серьезным лицом и выражением полного равнодушия к тому, что он говорил. А слушатели смеялись и получали удовольствие. Он бывал мягко-въедливым, когда приглашал к себе для выяснения какого-либо технического вопроса. Слушая собеседника, он задавал вопросы и высказывал сомнения, заставляя говорившего доказывать свою правоту, в результате чего глубоко вникал в существо вопроса.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. С вопросами и предложениями обращаться fregat@ post.com Максимов Валентин Владимирович
