"Вход в здание учебного корпуса со стороны улицы Смилшу приводит к вместительному мраморному вестибюлю, в дальнем конце которого было расположено красное знамя училища, круглосуточно охраняемое стоящим на посту по стойке «смирно» часовым из нахимовцев старших классов."
Вестибюль учебного корпуса.
"Ритуал почитания знамени, как символа боевой части, свято соблюдался в соответствии с буквой Устава. Все проходившие мимо отдавали честь знамени, при прохождении строя подавалась команда: «смирно, равнение направо (на знамя)». Часовой, стоявший у знамени в течение, если не ошибаюсь, двух часов, имел право лишь ослабить ту или другую ногу. Это была своего рода ритуальная пытка, испытание воли и экзамен на выносливость. Мне приходилось там стоять, но помнится, не часто. Внешне всё выглядело красиво и эффектно: и внешний вид часового у знамени и отработанный ритуал смены караула. Это достигалось длительной и кропотливой тренировкой."
Смена караула у Знамени РНВМУ.
"Рядом со знаменем слева находилась двустворчатая дубовая дверь, ведущая в огромный универсальный зал, служащий клубом, где проводились общеучилищные смотры и собрания, концерты, танцевальные вечера и крутились кинофильмы. В учебные часы это помещение легко превращалось в большой спортивный зал. В вестибюле, справа от знамени, размещались скульптуры Нахимова (в полный рост), Ленина и Сталина (бюсты). Рядом с бюстами стояли образцы шарообразных морских гальваноударных мин. Слева вверх от середины вестибюля вела добротная мраморная лестница с широкими перилами, которую было приказано называть трапом. Справа и слева эту лестницу «охраняли» две старинного образца пушки, оставшиеся здесь, видимо, от военного музея. Вестибюль хорошо освещался многорожковыми люстрами, позволяя ежедневно проходя прочесть и надолго запомнить тексты плакатов с высказываниями основоположников коммунизма и известных моряков. Например, адмирал Макаров оставил для последующих поколений моряков короткий, но знаковый лозунг: «Дома – на корабле, в гостях – на берегу», который расположился на самом видом месте. Учебные классы размещались, в основном, на втором и третьем этажах этого корпуса. Большая часть четвёртого этажа была отведена под пищеблок с большой столовой, вмещавшей всех воспитанников для приёма пищи в одну смену. Дни напряженной учёбы складывались в недели, месяцы и годы. Казалось, что совсем недавно мы были новичками, а сегодня уже стоим не на левом фланге строевого расчёта училища. Привычно вслушиваемся в чёткие команды на торжественный вынос знамени под звуки марша духового оркестра. Начальник училища принимает рапорт начальника строевого отдела, здоровается и поздравляет нахимовцев с первым выпуском из училища. Церемония выпуска состоялась летом 1949 года и проходила особо торжественно. И это закономерно и оправданно. Первый выпуск – это знаменательная веха в истории училища, первый весомый результат работы командования и большого педагогического коллектива. Первый – это навсегда первый, а не четвёртый, каким выпускался я, когда выпуск уже стал ординарным событием. На первых было обращено всё внимание. Все четыре года обучения они были первыми и старшими для остальных, более рослыми и сильными, и, следовательно, более уважаемыми. К окончанию 10-го класса многие из них превратились в настоящих рослых мужиков в ладной морской форме. Мы, младшие, знали первых старших не только в лицо, но и по именам и фамилиям, что не могу сказать о знании младших себя по выпуску. В год первого выпуска рота нашего набора перешла в разряд старшеклассников (восьмой класс), что было отмечено появлением на левом рукаве форменки одной красной «галочки»."
Нахимовец 2-го выпуска Макшанчиков Б.Г. После принятия присяги.
"О своих учебных успехах я уже упоминал. По мере подъёма по школьным ступенькам росла уверенность в своих силах, повышались баллы в классном журнале и ежегодных табелях. Больше других мне импонировали дисциплины математического цикла: алгебра, геометрия и тригонометрия. Без особых затруднений еще в младших классах решал головоломные задачи по наполнению бассейна водой, которая втекает по двум трубам, а вытекает из одной, хотя для некоторых моих сверстников они были крепким орешком. В старших классах сравнительно легко справлялся с задачами по геометрии с тригонометрией, требующими пространственного воображения, которые растолковывал на уроках математики новый преподаватель с узкими административными погонами на плечах. Небольшого роста, очень подвижный для своих лет майор Эстрин за короткое время сумел заставить многих из нас поверить в свои возможности, и не бояться порогов на путях решения сложных математических задач. Я уже упоминал об умелом подборе преподавательских кадров, которые оставили заметный след в наших душах. Это не упомянутые ранее Кравченко Д.Г.(физика), Павловский И.Г.(черчение), Бурмистрова И.К.(география), Левин Г.Д. и Лившина З.И. – преподаватели естествознания. Большая часть преподавателей, причём не только мужчины, но и женщины носили на плечах погоны. К запомнившимся преподавателям отношу и Михаила Ивановича Ершова, с приходом которого нудная доселе история превратилась в любимый предмет старшеклассников. Среднего роста немолодой крепкий мужчина с майорскими погонами сумел изменить наше отношение к этому гуманитарному предмету. Ему, правда, было легче в том смысле, что он преподавал новейшую историю СССР, участником которой был он сам, да и мы кое-что знали не понаслышке. Особенно запомнились его уроки по изучению периода Великой Отечественной войны и её апофеоза – десять Сталинских ударов в 1944-1945 годах. До перехода в старшие классы я был равнодушен к этому предмету и, честно говоря, учил историю только для получения положительной оценки. История своей страны до начала войны преподавалась сухо и сжато в рамках известного «Краткого курса». Историю зарубежных стран мы знали лучше, особенно события тех стран, где бушевали революционные страсти. Так что к нам не подходил кем-то рассказанный впоследствии анекдот о Бастилии. Учитель истории спрашивает: - Петров, кто взял Бастилию? Я не брал, Мария Ивановна. – Сидоров, кто взял Бастилию? Я не брал, Мария Ивановна. – Дети, кто взял Бастилию? Мы не брали. Пошли к завучу. – Какой класс? -7 б. – Эти не отдадут. Пошли к директору. – Поиграют, вернут. Пошли в РОНО. – Вы знаете, у нас туго с учителями истории. Если не отдадут, спишем."
Нахимовцы 2-го выпуска сдают экзамены. Справа сидит Шауров А.А. (см.
"Закономерно, что появление интереса к предмету истории связано с личностью учителя. Любовь учителя к своему предмету, умение провести урок нестандартно и интересно произвели определённый переворот в наших мозгах. Тяга к исторической литературе у меня, например, сохранилась на всю жизнь, возможно, и под влиянием этого квалифицированного педагога. Рассказ об этом человеке, к сожалению, не могу завершить на мажорной ноте. Через год после окончания нахимовского училища дошел слух об инциденте, в котором неприглядную роль сыграл Ершов. Что произошло конкретно, мне не известно, но в результате пострадал наш бывший командир роты М.А.Светлов, который был отправлен на пенсию (по слухам, за политическую неблагонадёжность, что в то время могло произойти из-за неосторожно сказанного слова). Думаю, что уместно рассказать о некоторых ученических ухищрениях, которые применялись, чтобы повысить успеваемость как по истории, так по некоторым и другим предметам. Урок строился, как правило, по строго установленной схеме, и состоял из двух частей: опрос пройденного материала и рассказ учителя по новой теме. Дисциплина в училище была жесткой и касалась не только воспитанников, но и педагогов. Методикой проведения урока преподавателю предписывалось составлять план урока на каждое занятие. В этом плане подробно расписывались не только задаваемые вопросы, но и фамилии опрашиваемых учеников. Уроки, конечно, мы учили, но времени на всё не хватало. Поэтому использовался следующий невинный приём: вызванный к доске отвечать первым, подчёркиваю, был обязан встать за спиной преподавателя и прежде, чем начать отвечать на вопрос, заглянуть в открытый план-конспект учителя, и пальцами указать всех намеченных к опросу. Эти учащиеся, получив такой сигнал, начинали срочно штудировать заданный по учебнику или конспекту материал. Как правило, все последующие «жертвы» опроса успевали дополнительно подготовиться и получить достойную оценку. Первый вызванный иногда выглядел слабее остальных и выкручивался самостоятельно. В принципе, каждый ученик примерно знал свою очередь быть вызванным к доске, и в эти дни готовился более тщательно. Это определить не трудно, зная количество учащихся в классе и количество обычно опрашиваемых за первую половину урока. Особенно этим интересовались т.н. «тупарики». Мне везло меньше, т.к. из-за фамилии на «А» всегда числился по списку в классном журнале первым, и намечался отвечать урок тоже обычно первым. Неуспевающих в классе было немного, сейчас припоминаю только две фамилии – Промыслов, который был отчислен после 8 класса, и Данилкин, которому всё давалось труднее остальных, но он старался и сумел благополучно окончить училище. В целом же интеллектуальный уровень учащихся оказался достаточно высоким. Круглых отличников, правда, тоже было немного, большинство же учились без троек. Хорошей успеваемости способствовала, в частности, обязательная самоподготовка, где сама обстановка заставляла учиться. Никаких особых методов воспитания нахимовцев не существует. Воспитывали, скорее, жёсткая военная дисциплина, и повседневный контроль распорядка дня. Наличие в каждом классе (взводе) офицера-воспитателя и его помощника из числа старшинского состава срочной или сверхсрочной службы позволяли контролировать практически каждый шаг воспитанника. Правда, не всем офицерам, а тем более старшинам были присущи необходимые качества воспитателя. Нашему выпуску в этом смысле повезло, т.к. командиром роты был назначен сведущий в методике воспитания человек, говорили, бывший директор школы. Большинство других офицеров и старшин такого опыта не имели. Офицером-воспитателем в мой класс (взвод) был назначен капитан-лейтенант Павел Мефодьевич Свирский, человек, безусловно, образованный, знавший разговорный английский язык, освоивший его в США, куда во время войны был направлен в командировку для приема кораблей и военной техники по ленд-лизу. Внешне он выглядел стройным, всегда щеголевато носящим морскую форму, с безупречными манерами молодой офицер, достойный подражанию. В его повседневной работе мы, мальчишки, ничего плохого не замечали. Но, по мнению командования, душу свою в работу в отличие, скажем, от Светлова он не вкладывал. Сохранился снимок моего класса №43 после окончания восьмого класса, где перечислены все фамилии воспитанников, офицеров, старшин и некоторых преподавателей (в конце этого параграфа). За шесть лет обучения в коллективе училища происходили как качественные, так и количественные изменения. К началу 1949/1950 учебного года был произведен дополнительный набор 25 воспитанников в восьмой класс для пополнения нашей роты, вместо отсеявшихся по разным причинам учеников за три года обучения. Менялся и педагогический состав, причём не всегда в лучшую сторону. Так, к сожалению, уехала в Ленинград Закожурникова, учитель русского языка и литературы. Равноценной замены её мы не получили. Однажды вместо неё в класс вошёл высокого роста с бурно растущей щетиной, ходящий как на ходулях человек по фамилии Михальченко. Судя по его произношению, он был выходцем с юга страны. Некоторые слова произносил с искажением, несколько недель привыкали к его акценту. После безупречного говора Галины Ивановны Закожурниковой речь нового преподавателя русского языка казалась инородной, и вызывала, особенно на первых порах, неприятие. Скажем, он на уроке по литературе излагает фабулу изучаемого произведения. Любит употреблять слово сушность вместо сущность, причём усиливает значение этого слова жестом волосатой руки с тремя прижатыми вместе пальцами. Его уроки особенно в 9 и 10 классах по изучению произведений советских классиков непроизвольно превращались в трагикомедию с изощрёнными издевательствами, которые он стоически переносил, делая вид, что не заметил. Результат незамедлительно сказался – пропал интерес к изучаемому предмету. Не совершенствовалась и грамотность. Немногочисленные контрольные диктанты проводились следующим образом. Михальченко диктовал текст, а наиболее грамотный из учащихся (им обычно был отличник Пашков) выстукивал условным стуком (карандашом по столу) в тех местах, где нужно поставить определённый знак препинания. Я сомневаюсь, что преподаватель не слышал этих явных знаков подсказки, но не припоминаю, чтобы реагировал на это.
43 класс после окончания 7 класса. Рига, июнь 1949 г.
Слева направо: 1 ряд: Соколов Виктор Александрович, Саенко Борис Ильич, Агронский Марк Дмитриевич, капитан-лейтенант Свирский Павел Мефодьевич, офицер-воспитатель, Гулин Анатолий Иванович, Семенов Евгений Павлович, Кузнецов Ефим Васильевич, Пашков Борис Иванович. 2 ряд: Иванов Георгий Васильевич, преподаватель географии; Левин Гирш Давыдович, преподаватель естествознания; Павловский Игорь Генрихович, преподаватель черчения; Касперсон Анна Матвеевна, преподаватель английского языка; майор Светлов Михаил Александрович, командир роты; Закожурникова Галина Ивановна, преподаватель русского языка и литературы; Пригорьевская Евгения Яковлевна, преподаватель истории; Никитина Зинаида Андреевна, преподаватель математики. 3 ряд: Иванов Эдуард Дмитриевич, Смирнов Дмитрий Семёнович, Орленко Валентин Григорьевич, Носенков Игорь Александрович, главный старшина Невзгляд Михаил Филиппович, старшина роты; Борисов Виктор Фёдорович, Стригин Юрий Александрович, Заико Роберт Абрамович, Забелло Евгений Иванович, Герасев Владимир Михайлович. 4 ряд: Герасимов Орлеан Константинович, Яковлев Виктор Павлович, Богочанов Павел Георгиевич, старшина 2 статьи Быкадоров Дий Агафонович, помощник офицера-воспитателя, Молочников Арон Абрамович, Промыслов Валентин Владимирович, Столяров Станислав Георгиевич, Гостомыслов Леонид Петрович, старший матрос Кононов Степан Николаевич, помощник офицера-воспитателя, Евдокимов Валентин Александрович."
Небольшое отступление ради нескольких добрых слов о Свирском Павле Мефодьевиче. -
"Хочу рассказать Вам об одном удивительном человеке, которого после первой же встречи невозможно забыть. Это Павел Мефодиевич Свирский, капитан 3 ранга, который чуть больше года был у нас командиром роты на 3-ем курсе (Балтийского Высшего Военно-морского Училища в Калининграде. - Ред.), но запомнился на всю жизнь. Закончив в 1940 г. ВВМУ им Фрунзе, после года службы на мпк, он был переведен в распоряжение начальника ГРУ и до 1949 г. работал в Канаде специалистом по ленд-лизу, выполняя отдельные «щекотливые» задания, иначе говоря, занимался разведкой. Женившись на гражданке Канады, он вынужден был с семьёй вернуться в СССР, т. к. в те годы разведчики не могли продолжать службу в ГРУ, имея жену иностранку. Он был назначен на ЧФ командиром сторожевого катера с большим понижением в должности. И только спустя несколько лет, ему удалось перевестись в Рижское училище на должность командира роты. Это был эрудированный человек, свободно говоривший на нескольких языках. Мы ни разу от него не слышали ни одного грубого слова, и он никого за год не наказал. Жил он в каюте, выделенной ему рядом с кубриком курсантов, т. к. семья его осталась в Риге. Он получал две газеты: «Правда» и «DAYLY YORKER», которые прочитывал по утрам за чашкой кофе. Первый раз его разведывательные способности мы использовали при сдаче экзамена по основам марксизма — ленинизма. Преподаватели этой кафедры решили испортить нашу «систему» сдачи экзаменов. Суть «системы» знал каждый курсант ВВМУ. Преподаватели политкафедры не только перетасовали, но и перемешали билеты. «Пробные взятия» показали, что система претерпела серьезные нарушения. Тогда было решено обратиться за помощью к Павлу Мефодиевичу. Свирский выслушал посланца и сказал, что поможет. Спустя, несколько минут, он вошел в кабинет, где сдавали этот злосчастный экзамен. Так как, первые четыре курсанта, как правило, отличники, только что сели готовиться, то преподаватели вышли из кабинета оставив одного для наблюдения, чтобы не пользовались шпаргалками. Поздоровавшись с ним, Свирский сел за стол, на котором лежали билеты. По моему сигналу, а я был дежурным по классу, один из курсантов подозвал к себе преподавателя и начал морочить ему голову, задавая вопросы. В это время буквально в течение нескольких секунд, Павел Мефодиевич, быстро переворачивая билеты, запомнил номера и порядок их расположения. Потом встал, распрощался и вышел в коридор. Взяв чистый лист бумаги, он за 1-2 минуты нарисовал порядок расположения всех 30 билетов. Все смотрел на него, как зачарованные. «Учитесь», сказал он и ушел."
Вперёд – до бляхи, назад – до отказа. Агронский М.Д.
"Я упоминал, что все передвижения воспитанников внутри училища совершались в основном строем. Но чтобы неорганизованную толпу мальчишек превратить в стройные ряды, приходилось немало попотеть и воспитанникам, и воспитателям. На самом деле, это был не лёгкий труд, продолжавшийся до тех пор, пока не научились чётко и непринуждённо печатать строевым шагом, тянуть носок и видеть в строю грудь четвёртого человека, молодцевато отдавать честь и есть глазами командиров. Не одна пара обуви стоптана в строю за шесть прошедших лет. Кроме строевой подготовки время тратилось на изучение уставов, устройства стрелкового оружия, правил ухода и обращения с ним. Огневая подготовка проходила на стрельбище в летнем лагере."
На стрельбище.
Результаты стрельбы нахимовца
"Интенсивность шагистики резко увеличивалась при подготовке к парадам. Кроме участия в парадах в Риге, которые проводились дважды в год – 1 мая и 7 ноября, - училище периодически выезжало в Москву. Нынешнее поколение людей, конечно, видело военные парады хотя бы на экранах телевизоров, наблюдало стройные шеренги суворовцев и нахимовцев, которые обычно замыкают парадный строй на Красной площади. Но большинство телезрителей не ведают, какой ценой достигаются эти стройные ряды. Подготовка к параду начиналась заблаговременно, не менее чем за два месяца до парада. Из нахимовцев всех классов формируются парадные роты и батальоны. Начинаются ежедневные интенсивные тренировки сначала по одиночке, по шеренгам и затем батальоном в целом. Нога должна подниматься на должный уровень, рука – вперёд до бляхи, назад – до отказа. По мере приближения праздника тренировки становятся всё длиннее, системой становится отмена или перенос других учебных занятий. Местные парады проходили на большой пустынной площади Победы на противоположной от центра города, левой стороне реки Даугавы. Ежедневные тренировки к параду проходили на площади Пионеров, находящейся недалеко от училища. На этой же площади 7 июля 1946 года училищу было торжественно вручено красное бархатное знамя воинской части. Знамя вручал начальник Управления военно-морских учебных заведений вице-адмирал Г.А.Степанов. Знамя принял, преклонив колено и целуя бархатное полотнище, начальник училища капитан первого ранга К.А.Безпальчев. За время обучения в училище несколько раз довелось участвовать в московских парадах. Впервые это произошло летом 1947 года. Батальон воспитанников младших классов принял участие во Всесоюзном параде физкультурников на стадионе «Динамо». Подготовка к параду началась с подбора и подгонки летней парадной формы одежды, которой по аттестату у нас не было. Парадному расчёту в спешном порядке сшили и выдали плотные белые брюки, белые из тонкого шёлка форменки, новые шёлковые тельняшки и белые парусиновые полуботинки. Офицеров одели в кремовые парадные мундиры с белыми шерстяными брюками и белыми полуботинками. Поверх мундира офицеры носили парадный под золото ремень с саблей в ножнах. В Москве участники парада были размещены в Лефортовских казармах. На ежедневные тренировки воспитанников возили на «фордах» - открытых грузовых машинах голубого цвета.
Батальон воспитанников младших классов направляется на очередную тренировку к параду. Командир батальона капитан-лейтенант В.С.Штепа. 1947 г. Физкультурный парад в Москве.
В рижской газете «Советская молодёжь» от 24 июля 1947 года помещен краткий репортаж о физкультурном параде и снимок, на котором улыбающийся И.В.Сталин в ложе стадиона в фуражке и светлом кителе с маршальскими погонами в окружении детей, которые преподнесли ему цветы. (Рядом с ним стоят В.М.Молотов и Н.М.Шверник.) Ниже выдержка из этого репортажа. «На московском стадионе «Динамо» состоялся всесоюзный парад физкультурников, в котором приняли участие нахимовцы из Риги. …2 часа дня. Командующий парадом полковник Кузнецов подаёт команду: «Смирно». На светло-зелёном ковре стадиона замерли многочисленные колонны спортсменов. На поле выходит секретарь ЦК ВЛКСМ тов.Н.А.Михайлов, председатель Комитета по делам физической культуры и спорта при СМ СССР тов. Н.Н.Романов, председатель ВЦСПС тов. В.В.Кузнецов. Полковник Кузнецов рапортует им о готовности физкультурников к параду. Тов. Романов приветствует спортсменов и поздравляет их с праздником. В ответ несётся многоголосное «ура». Снова звучат слова команды, и в наступившей тишине фанфаристы дают сигнал к началу торжественного марша. Перед северной трибуной, где находится правительственная ложа, проходят спортивные делегации, прибывшие в Москву со всех концов великого Советского Союза». 22 июля Правительство Союза СССР устроило в Большом Кремлёвском дворце приём участников (1500 чел.) Всесоюзного парада физкультурников», на который был лично приглашен Виктор Степанович Штепа.
Последняя (десятая) шеренга парадного батальона. Слева направо: Заико, Шаров, Соколов, Евсеев, Стригин, Тараканов, Саенко, Грошев, Леонтьев, Агронский. Москва. 1947.
На этих же «фордах» в свободное время нас возили по городу на экскурсии и в музеи. Июль месяц был жарким, и переезды на открытых машинах был приятен и полезен для изучения незнакомого для большинства воспитанников города. Мы глазели по сторонам, наблюдая за буднями огромного города, москвичи рассматривали нас тоже с любопытством. Некоторые подробности об участии в парадах в последующие годы. 15 апреля 1948 года училище в полном составе выехало в Москву на первомайский парад. Поселили участников парада в казармах на Красной Пресне. Ежедневно с утра тренировки - по четыре часа строевых занятий на площади Химкинского водохранилища. Вторая половина дня отводилась на культмассовые мероприятия. Посетили, конечно, и Мавзолей В.И.Ленина. Запомнились только торжественность момента и мимолётность прохода мимо тела вождя, а также длинная очередь желающих попасть в этот некрополь. Учитывая, что мне было всего 13 лет, и с тех пор прошло более 40 лет, ничего удивительного нет, что детали в памяти стёрлись. Вспомнить это событие помогло телевидение. 6 ноября 1991 года по центральному телевидению впервые показали репортаж из Мавзолея В.И.Ленина, предварив показ кратким экскурсом в историю создания этого сооружения, похожего на египетские пирамиды. Творцом усыпальницы является Алексей Викторович Щусев, выпускник петербургской академии художеств, автор проекта Казанского вокзала в Москве. Съёмки вела телекомпания ФРГ, с близкого расстояния показали лицо Ленина, его правое ухо, руки, одна из которых сжата в кулак, прозрачный саркофаг и некоторые детали внутреннего убранства помещения. В пятидесятые годы Мавзолей посетил в то время журналист, а впоследствии всемирно известный колумбийский писатель Габриэль Гарсиа Маркес, автор романа-бестселера «Сто лет одиночества». Его подробные заметки о посещении Мавзолея под названием «В мавзолее на Красной площади Сталин спит без всяких угрызений совести» я прочитал в газете «Смена» за 18 сентября 1990 года. Кроме посещения Мавзолея нахимовцы побывали в Планетарии, Музее подарков Сталину, ВДНХ, осмотрели выставку трофейного оружия, Третьяковскую галерею, Кремль и Оружейную палату (недоступную тогда для широких масс). 30 апреля моряки-участники предстоящего парада, были приглашены в конференц-зал Главного штаба ВМС на торжественное собрание в честь 1 мая. В президиуме собрания на сцене мы увидели всё командование флотом: адмиралов Юмашева, Головко, Левченко, Абанькина, Кулакова. Главнокомандующий ВМС адмирал И.С.Юмашев поздравил присутствующих с праздников и напутствовал на достойное прохождение на Красной площади. При участии в последующих двух парадах в Москве упомяну только несколько памятных событий. Все эти поездки сопровождались обширной культурной программой, учитывая широчайшие возможности столицы, которые не мог упустить начальник училища в воспитательных целях. 27 октября 1949 года состоялся коллективный поход в МХАТ. Смотрели пьесу А.К.Толстого «Царь Фёдор Иоаннович». Мне досталось не очень удобное место в конце зала (часть сцены закрывала колонна). Главную роль царя уверенно и эмоционально исполнял народный артист СССР Б.Г.Добронравов. После затянувшегося перерыва на авансцену вышел директор театра и объявил, что у Добронравова случился глубокий сердечный припадок. Спектакль был прерван, на следующий день узнали, что, не приходя в сознание, актёр умер. Много позднее мне удалось полностью посмотреть эту пьесу в театре Комиссаржевской в Ленинграде. После ноябрьского парада 1950 года нахимовцы девятого класса были приглашены в закрытый женский интернат для детей дипломатических работников. Каждого из нас встречали, развлекали и сопровождали по помещениям девушки примерного нашего возраста, 15-16 лет. Экскурсия по интернату показала, что там не было никаких излишеств – только самое-самое необходимое, оборудование чуть побогаче, чем в наших казармах. Идеально заправленные кровати и чистота в спальнях. После лёгкого чаепития, были и танцы, где нахимовцы «не ударили в грязь лицом». Девушки учились и воспитывались в добрых старых традициях институтов благородных девиц, блестяще описанных в романах Лидии Чарской. Режим в интернате был близок к казарменному, почти как у нас, и это, видимо, духовно сближало. Нас научили не только легко двигаться в вальсе, но и когда нужно, достойно вести себя в любом обществе. К тому же, перед каждым увольнением наши начальники и воспитатели настойчиво напоминали о правилах поведения в городе. При нахождении в столице об этом напоминали ещё чаще. Не сомневаюсь, нахимовцы оставили о себе благоприятное впечатление."
"Меня опекала стройная с серьёзным лицом блондинка, которая назвала своё имя и пригласила познакомиться с внутренней жизнью интерната. Так же поступили и другие девушки, в результате никто из гостей не был обойдён вниманием и не оставлен без партнёрши. В честь нашего посещения этого цветника, девушкам было разрешено внеочередное увольнение для прогулки по городу. Потенциальные женихи, проводив своих барышень в интернат к определённому времени, поздно вечером возвратились в свою казарму. Я вошел в спальное помещение, когда уже шёл оживлённый обмен впечатлениями о прошедшем неординарном событии. Выяснилось, что некоторые девушки были дочерьми высокопоставленных дипломатов, служивших за рубежом. Моя спутница была из семьи дипломата среднего звена (кажется, в Китае). Когда мы прощались у дверей «института благородных девиц», она отдала мне свою увольнительную записку с фамилией и адресом интерната. Имя её память не сохранила, но фамилию запомнил в связи с возникшими ассоциациями. Дело в том, что среди моих знакомых в Риге была Элла (Элеонора Викторовна) Кулик, с которой, может быть, даже в паре танцевал в кружке художественной самодеятельности. Кстати, она проживает и работает ныне учителем в Риге. Недавно вместе с Молочниковым встречались с ней, когда Элла приезжала в Ленинград по служебным делам. В тот далёкий пасмурный вечер в московской казарме, когда дошла очередь до моей информации, я вытащил из кармана упомянутую выше увольнительную записку и прочёл про себя фамилию новой знакомой и, видимо, замешкался. Кто-то из особо любопытных одноклассников, вырвал бумажку из моих рук и прочёл вслух – Никуличкина. Раздался общий смех присутствующих, т.к. все знали фамилию Эллы (не много ли у меня знакомых куликов?). Это был очередной повод подтрунить над своим товарищем, любители этого всегда не переводились, особенно в таких замкнутых коллективах. На следующий день наш эшелон взял курс на Ригу. Больше мы с дочерью дипломата не встречались. Знакомство сошло на нет после обмена несколькими, видимо, малоинтересными письмами. Хотя знаю, что у некоторых однокашников эта связь продолжалась значительно дольше, даже позднее появились и семейные пары."
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. К 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта
nvmu.ru.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
"Как и во всем училище, основную массу воспитанников составляли дети из обычных для того времени семей, в которых отцы были на фронте или погибли во время войны. Многие пережили блокаду, эвакуацию, очень многие потеряли в огне войны родителей. В числе первых нахимовцев были и ребята, прошедшие войну сыновьями полков, кораблей и партизанских отрядов. У многих были боевые медали и ордена.
Слева направо: Г. Михайлов, К. Гавришин, В. Федоров, П. Паровов, А. Старичков, Н. Сенчугов.
Поэтому в классах оказывались ребята с разницей не только по жизненному опыту, но по возрасту (до трех – четырех лет).
Эти особенности накладывали свой отпечаток на формирование коллективов. Не удивительно, что на первых порах некоторые порядки в коллективах училища напоминали порядки «Бурсы» Но уже после первого лагерного сбора и первого года учебы в нашей роте сложился довольно дружный коллектив. В этом была прежде всего заслуга наших воспитателей - офицеров, старшин и преподавателей. Сами пережившие все невзгоды войны, они сумели в мальчишках, опаленных войной, увидеть и поддержать все то доброе и разумное, что в итоге позволило каждому из нас в последующей жизни выбрать единственно правильный путь и реализовать собственные возможности. В их числе одним из первых в роту пришел Володя Федоров, прошедший войну в партизанском отряде и ставший в дальнейшем бессменным и признанным старшиной нашей роты."
Федоров Владимир Федорович.
Родился 2.01.1931 г. В ЛНВМУ с 1944 г. Прибыл из партизанского отряда с боевыми наградами. Принимал участие в боях а составе Первой Ленинградской партизанской бригады (4-й отряд). В течение всего периода с 1944 по 1951 год - старшина роты. Окончил Высшее военно-морское училище подводного плавания, минно-торпедный факультет. В 1955-1961 гг. служил на средних ПЛ на Тихоокеанском и Северном флотах. Одним из первых нахимовцев стал командиром ПЛ. 1961-1970 гг. - Северный флот. Командир средней ПЛ 613 проекта. 1970-1980 гг. - Балтийский флот. Заместитель командира - начальник учебного отдела учебного отряда подводного плавания (г. Кронштадт). В 1980-1982 гг. - начальник объединенной школы 506 УКОПП имени С.М. Кирова, г. Ленинград. Капитан 1 ранга запаса. После увольнения в запас с 1984 г. - начальник кабинета ВМП ОАО "Северо-Западный флот".
Нахимовец-фронтовик с товарищами из первого взвода (слева направо): стоят: Богданович, Смирнов, Шалонов, Кауров, Пекный, Хренов, сидят: Тихомиров, Садов, Широков, Федоров, Мориц, Волгин.
Путь в моря. Очерки о Ленинградском нахимовском училище. Составитель: Раздолгин А. А. Л.,1984.
"Когда началась война, родители Володи, ленинградские рабочие, отправили мальчика в деревню Козоногово Порховского района. Там, недалеко от Пскова, жили его бабушка и дедушка. Рассудили, что так будет лучше. Но вскоре Псков и прилегающие к нему районы оккупировали гитлеровцы. Местные жители скрывались в лесах. Володя вместе с дедом и бабушкой тоже там отсиживались. Мальчик слышал от взрослых, что в районе действуют партизаны. Вот бы к ним попасть! И Володя стал их разыскивать. В конце концов он все-таки попал в Первую Ленинградскую партизанскую бригаду и был зачислен в четвертый отряд, которым командовал бывший подводник главстаршина Панасенко. Мальчик участвовал во многих операциях по уничтожению небольших гарнизонов фашистов и полицаев, по минированию дорог и мостов. — Запомнился случай,— рассказывал нам Владимир Федорович,— когда мы уничтожили мост. Тем самым на какое-то время лишили противника возможности подвоза боеприпасов и переброски резервов на этом направлении. Для выполнения задания отобрали десять человек. Я был в группе обеспечения. Мы подошли к мосту и расположились напротив блиндажа, в котором размещалась свободная от несения службы охрана. Нашей задачей было отвлекать на себя внимание врага, если поднимется тревога, любой ценой дать возможность группе минирования взорвать мост. И вот бойцы из группы минирования плывут к мосту. Удачно добрались до ферм, заложили взрывчатку. Партизаны подожгли бикфордов шнур и стали уходить. Фашисты так ничего и не обнаружили. Сильный взрыв потряс воздух. Мост рухнул. Это было одно из самых удачных наших заданий. Готовился прорыв блокады, и перед партизанами ставилась задача максимально активизировать свои действия. Мы вредили врагу как только могли. После прорыва блокады нашу бригаду направили в Лугу. Там она была расформирована. Все партизаны призывного возраста пошли служить в Красную Армию. А мне куда податься? В Ленинграде узнал, что производится набор в нахимовское училище. Подал заявление, и меня, как партизана, уже побывавшего в боях, приняли."
Наше Нахимовское. Продолжение.
"В числе первых нахимовцев был ленинградец Игорь Бобрищев-Пушкин. В 1943 г. юнгой на «морском охотнике», под командованием Цезаря Куникова он участвовал в героическом десанте по освобождению Новороссийска. Позже, весной 1944 года, в составе подразделения морской пехоты освобождал Прибалтику. Но в числе первых были и ребята, пришедшие с грузом пороков досрочного знакомства с взрослой военной жизнью. По-разному сложилась их судьба, но многие не смогли войти в нормальную жизнь училища. Именно от них появлялись своеобразные порядки старой бурсы или даже уголовного мира. Справиться с ними было трудно прежде всего из-за того, что они не только по жизненному опыту. Но и по возрасту были старше остальных. Училище избавлялось от этих личностей. И в этом имело значение формирование нахимовского коллектива на подлинных флотских традициях честности и порядочности, качеств, которые последовательно внедряли все воспитатели и преподаватели училища."
Как заметил Владимир Константинович Грабарь, "Бывало всякое..." Приведем полностью его статью «Сын лейтенанта Шмидта», размышления о судьбе воспитанника Ленинградского нахимовского училища Владимира Бобрищева-Пушкина.
Бобрищев-Пушкин Владимир Борисович.
"В первые годы после войны, не только в это, но и в другие нахимовские и суворовские училища попадал народец всякого «сорта». Об этом – отдельный разговор. Но, пожалуй, все, что можно сказать о кандидатах, хорошее и плохое, отразилось в одной личности, о которой следует говорить особо. 5 марта 1945 в 4-ю роту был определен воспитанник Тбилисского Нахимовского училища Бобрищев - Пушкин Владимир Борисович, 1929 года рождения, потомок декабристов Николая и Павла Бобрищевых–Пушкиных. О его судьбе написаны очерки и статьи в книгах. Еще мальчиком участвовал в Новороссийском десанте на Морском охотнике легендарного Позже работал директором музея своих предков-декабристов в Туле. Таким он вошел в историю. Ну а теперь давайте разбираться. Вопрос первый – фамилия. Такая говорит все. В вышедшей в 1974 году книге «Дети города-героя» ему посвящена глава «Потомок декабристов». Автор А. Белякова в увлекательной художественной форме рассказывала читателю, что в детстве Володя удивился вдруг, почему у него такая странная фамилия, то есть, он не осознавал себя дворянином. «Открыла ему глаза» бабушка Елизавета Ивановна. Вместо рассказа бабушки автор поместила сведения, взятые из биографического словаря Брокгауза и Ефрона, начиная с легендарного Радши в войске Александра Невского. Родоначальником фамилии считается Иван Алексеевич Пушкин по прозвищу Бобрище, старший сын которого Иван был при царе Иване Грозном сокольничим и ловчим Московского пути. У одного из пяти его сыновей, тоже Ивана, был сын Спиридон, который и является предком оставшихся к концу 19-го века Бобрищевых – Пушкиных. Их род записан в VI часть родословной книги Калужской, Московской и Тульской губерний. Так что наш Владимир был бы столбовым дворянином. Однако даже простым дворянином он себя не осозновал. Далее: «Предки Володи были декабристами». Похоже на правду. В роду Спиридона был полковник Сергей Павлович (р. 1760), участник Тульского ополчения, двое сынов которого: Николай (1800 – 1871) и Павел (1802 – 1865), действительно участвовали в восстании. «По словам бабушки» они были отправлены на каторгу. Николай, историк, сошел с ума, а Павел занимался гомеопатией, выжил во время холеры 1848 года, жил в Москве в доме вдовы Пущина, друга А.С.Пушкина. На этом «рассказ бабушки» обрывается, потому, что на этом заканчивается статья в словаре. О детях декабристов, как, впрочем, и о детях двух других братьев: Сергея (ум 1816) - инженера путей сообщения, и младшего Михаила (ум 1883) – действительного статского советника, не упоминается. Однако есть и другие источники. Из справочника «Весь Петербург» можно узнать, что еще и перед самой революцией в Петербурге, на Моховой, д.13 жил с семьей Владимир Михайлович Бобрищев – Пушкин, присяжный поверенный и стряпчий. Он мог быть сыном последнего, младшего брата (Весь Петербург, 1910). Сын Владимира Михайловича Александр тоже присяжный поверенный и стряпчий, был уполномоченным директором театра А.С.Суворина, а его жена Ольга Андреевна, драматическая актриса, выступала в театре под фамилией Аполлонская. Уже в 1917 они жили по разным адресам. Дальше дело совсем осложняется. В 1931 упоминается Борис Александрович Бобрищев-Пушкин, который работал на зеркальной фабрике и проживал на улице Кирочной, 17. Вероятно, это – внук Владимира Михайловича, проживавшего там же и сын Александра Владимировича. Вполне возможно, что в 1929 году он и назвал родившегося сына в честь деда Владимиром. Тогда это и был наш Владимир Борисович Бобрищев-Пушкин. Но среди Бобрищевых-Пушкиных той поры не упоминается бабушка Владимира Елизавета Ивановна. Здесь возможен только один вариант: Елизавета Ивановна не была урожденной Бобрищевой-Пушкиной. Вероятнее всего она была второй, возможно гражданской женой Александра Владимировича, а потому и осталась невредимой в результате чисток 1930-х годов. В этом отношении особо примечателен был 1935 год, когда Володе исполнилось шесть лет. В конце 1930-х никто из Бобрищевых-Пушкиных в Ленинграде уже никто не проживал. Володя в то время, вероятно, остался на руках матери, о которой ничего неизвестно, а затем бабушки Елизаветы Ивановны, и проживали они, как пишет А. Белякова, на улице Таврической (пересекающей, кстати, улицу Кирочную, о которой рассказывается в очерке). В 1942 их эвакуировали на Кавказ. По дороге бабушка умерла. Володя был определен в детский дом. А затем в Новороссийске пристал к морякам на морской охотник СК-046. С этого момента начинается его героическая судьба, которая описана в книге, и заканчивается она тем, что Володя был определен в Нахимовское училище. И тут начинается совсем другая история. Вопрос второй – орден! Нахимовец Солуянов (2-я рота) позднее напишет, что Володя «был награжден орденом Отечественной войны за участие в героическом десанте Цезаря Куникова в 1943 году». Они с Володей были в разных ротах, поэтому его сведения не точны. Отряд Куникова был передовым в знаменитом десанте под Новороссийском. 4 февраля, прорвавшись под шквальным огнем, он первым высадился в рыбачьем поселке Станичка, и зацепился за береговую полосу. В журнале «Агитатор» № 2 за 1944 год именно Куников, а не известный в будущем «полководец и писатель», назван «отцом малой земли». Судя по прозвищу («Бедуин»), капитан был суровым человеком. Попасть в его отряд было трудно, он сам отбирал бойцов, самых здоровых и отчаянных. Хотя среди бойцов 144 батальона морской пехоты, куда входил отряд, известен 15-летний воспитанник Виктор Чаленко (144 батальон, 83 морская бригада, рота А.Куницына), посмертно награжденный орденом «Красного Звезды», но Бобрищев-Пушкин нигде не упоминается, и участие детей в Новороссийском десанте весьма сомнительно. Да и А. Белякова пишет, что Владимир попал на морской охотник «в Новороссийске». Значит, это было до сентября 1942 года, либо уж после его освобождения 16 сентября 1943 года. В статье А. Беляковой написано, что «в числе катеров, которые высаживали десантников и потом доставляли им боеприпасы был и морской охотник, на котором служил Володя Бобрищев-Пушкин», то есть это происходило с 4 февраля по март 1943, когда его перевели в Батуми. О нем писал командир эсминца «Незаможник» капитан 3 ранга Клубук: «с 8 марта 1943 по 21 ноября 1943 года проходил службу в качестве воспитанника в отделении рулевых эскадренного миноносца «Незаможник» Черноморского флота и учился в 4-м классе начальной школы города Батуми. Партии и Советскому Отечеству предан» (с.339). Далее по книге читаем, что когда сняли блокаду с Ленинграда, Владимира отправили в родной город, а затем в свои 13 лет Владимир попал в 43 Рижскую дивизию, в ее 125-й полк, в четвертую роту. Владимир родился 6.5.1929. Значит, он должен был попасть туда до мая 1943 года. Здесь ошиблись годом, т.к. и блокада была снята в январе 1944, и описанные события в Прибалтике также относятся к 1944 году – Владимиру было 14 лет. Далее сказано, что 25 декабря 1945 года его командир Альфред Гайлиш был ранен у деревни Бирзе близ Вильнюса – но вся Прибалтика была освобождена осенью 1944. В январе 1945 года Владимир совершил свой подвиг, бросив гранату в какую-то баньку, он уничтожил трех немцев. Судя по времени, это должно было происходить в Восточной Пруссии под Кенигсбергом. А затем он действительно был переведен по указанию Первого заместителя председателя Президиума ВС СССР т. Н.М. Шверника и последовавшему за ним приказу заместителя наркома ВМФ адмирала Исакова в Ленинградское нахимовское училище. (См: Приказ начальника училища 1945 № 19). Факт вручения ордена подтверждает фото в газете «Смена» от 5 марта 1945 года. К этому можно добавить, что августе 1948 года в училище поступил Куников Юрий Цезаревич (1934 г.р., отчислен 13.11.51 по просьбе родителей), сын прославленного героя - им с Владимиром было бы о чем поговорить, но судьба Володи сложилась по-другому. О зачислении в училище есть два приказа: от 28 февраля и также от 5 марта. 5 марта, он вероятно уже прибыл в училище. В приказе написано, что в училище зачислен гвардии-красноармеец Бобрищев-Пушкин В. Б., прибывший из 43-й Гвардейской Рижской Латышских стрелков стрелковой дивизии, только вот он был воспитанником не 4-й роты 125 полка, а спец. взвода ОКР "СМЕРШ". Сведения ,похоже, точные, взятые из командировочного предписания. Как он туда попал? СМЕРШ – это не только заградительные отряды, это - армейская контрразведка («ОКР» означает – «Отдел контр разведки»), в том варианте, как рассказано в книге, свой подвиг Владимир мог совершить именно в разведке. А мог и не совершать совсем. О его «героическом» прошлом начальник училища Изачик «рассказывает» так: «Воспитанник 4 роты Бобрищев-Пушкин стал на путь проходимца и афериста. За три года войны он побывал воспитанником в двадцати трех войсковых частях. Был выгнан из Тбилисского Нахимовского и Краснодарского Суворовского училищ». Такое мнение заставляет пересмотреть его биографию. 21 ноября 1943 с эсминца «Незаможник» он, вероятно, был отправлен в Тбилисское нахимовское училище, оттуда, как и многие юнги сбежал, и поступил в Краснодарское суворовское. Возможно, было и наоборот: в приказе об отчислении (дело № 3) он назван переведенным из Тбилисского НУ. Владимир рассказывал, что в Ленинграде он попал на «Адмирал Дрозд» – это сомнительно, но возможно. Начальник училища о «двадцати трех войсковых частях» тоже сказал, видимо, сгоряча, но то, что парню досталось, это – очевидно. Но далее рассказ начальника принял парадоксальный вид: «Получая орден, он обманул тов. Шверника, заявив, что он круглый сирота, тогда как в действительности у него есть мать. Во время увольнения в город ходил по городским учреждениям и занимался вымогательством и наговорами на училище». (Доклад на совещании начальников ВМУЗ в ноябре 1945 года. Ф.4,оп.1, д.579, л.248). В таком варианте персонаж имеет явную литературную аналогию – «сын лейтенанта Шмидта» в «Золотом теленке» Ильфа и Петрова. О матери Владимир, видимо, знал, тогда можно объяснить, почему он захотел перевестись из Тбилиси в Ленинград. Но удалось ли ему повстречать ее? Где тут - правда, где ложь, попробуй теперь разберись. Отношение к нему товарищей определялось теми легендами, которые он про себя рассказывал. Но образованием он явно не блистал. Одна фраза из воспоминаний В. А. Богдановича, когда он взобрался по одной примечательной, трехэтажной кровати – «Эта чудо-кровать случайно стояла под портретом дедушки Калинина. Я однажды лихо вскарабкался на нее и, постучав пальцем по рамке портрета, показал, что у Бобрищева-Пушкина в голове также, как в дереве рамки. Реакция последовала немедленно. Меня вместе с Н. Смирновым (воспитатель по прозвищу «кнопка») вызвали для выяснения, не является ли этот факт политическим. 27 июля 1945 воспитанник Бобрищев-Пушкин В. Б. совершил побег из училища (в числе трех воспитанников), несмотря на серьезность организации, в которой он когда-то служил. Неизвестны мотивы проступка, было ли это плебейским хулиганством, или родовым зовом предков, и запах свободы для него был притягательней запаха дармового хлеба? Вопрос о его отчислении вырос в целую проблему. Этим сразу заинтересовался секретарь Исполкома Ленгорсовета депутатов трудящихся товарищ Бубнов А. А. На его письмо послан ответ: «разрешение запрошено Начальником ВМУЗ Степановым» (ЦВМА. Ф.903. Оп 2542. Д.38. Л.79). Кроме того разрешение на его отчисление «за неподдающуюся исправлению недисциплинированность» испрашивали у того же адмирала И.С. Исакова, чьим приказанием Володя был зачислен в училище. А отправлен он в Детский Приемник НКВД г. Ленинграда, на ул. Ткачей, 7-А, куда его и приняли 31.7.45 года. Заметим, что отправили не к матери, о которой говорил начальник училища, значит, его считали сиротой. Его судьба - загадка, которую уже не разгадаешь. Может быть, этому поспособствуют пользователи Интернета. А пока с категоричными оценками этой личности стоит повременить."
Куников Юрий Цезаревич, которого В.К.Грабарь упомянул выше, стал в дальнейшем "инженером третьего поколения", как свидетельствует
Наше Нахимовское. Продолжение.
"Вспоминая тех «героев», мы, прежде всего, отдаем должное тому, что уже в первые годы в 10-12 лет находились ребята, способные защитить товарища и проявить стойкость против силы и гнусности. С 1944 по 1949 годы мы учились в основном корпусе. Здесь же в первые годы были и наши кубрики. В 1948 году к стенке Петровской набережной привели на вечную стоянку крейсер «Аврору». Именно нам, будущему четвертому выпуску предстояло там прожить два года, 9-й и 10-й классы. “Аврора” внешне выглядела неплохо. В действительности же она давно вся проржавела и в порядок были приведены только помещения, где нам предстояло жить и учиться. Кубрики и классы были оборудованы в носовой части (теперь в этих местах музей). В кубриках койки в два яруса. Первый ярус - жесткие рундуки, в одном из которых складывалась постель, а во втором (не во всех) лежала посуда. Туда же клали оставшийся хлеб, так что эти рундуки были жильем тараканов. Прежде чем открыть рундук, надо было по нему постучать, чтобы они разбежались. Но спали все на втором - на пружинных койках. Над койкой здесь пролегали бимсы - швеллера, на которых крепилась верхняя палуба. Здесь господствовали крысы. Для тех, кто не успел с увольнения или с самоволки к вечернему чаю, друзья оставляли здесь булку. Так что ночью, просыпаясь, можно было увидеть свисающий крысиный хвост - животное пользовалось твоей едой. (См. и На “Авроре” мы стали жить намного демократичнее. Контроль стал более мягким. Даже самоволки, хотя и в рамках, но были допустимы. Впрочем только в пределах распорядка – до отбоя. Для учебы оборудовали несколько классов. Это было плохо - жить в нашем возрасте в металлической коробке при свете 48 лампочек в классе... Многие из нас обязаны потерей зрения в последние годы училища именно этому.
Но мы жили на корабле. А это значит и приборка по-морскому, когда командир залезает в любую щель с чистым носовым платком и заставляет вновь и вновь все переубирать, и камбузные дела с дежурством, бачкованием и мытьем посуды, да угольные погрузки с мешками на плечах по трапу, да шлюпочные тренировки с беганием по выстрелам на высоте 8 метров (за леера держаться неприлично. В кормовой части крейсера были старые апартаменты командного состава, кают кампания, каюты офицеров ... Здесь останавливался в те годы при появлении в Ленинграде министр ВМФ, а потом главком Впрочем никаких пересечений с ним не было.
Историю “Авроры” мы знали (и войну с Японией, и революцию). Знали, впрочем, что пушки на ней уже не совсем те, что были когда-то. Все они были сняты в начале войны и стояли на рубежах в системе обороны города. Не все орудия остались. Но роль бакового орудия в революции была знаменательна. К тому же еще был тогда жив бывший в революцию мичманом на “Авроре”, а при нас Его сын кончал Нахимовское во втором выпуске. В то время кто-то придумал каждый парад по случаю праздников начинать с выстрела “Авроры”. Но состоялось это лишь однажды, летом 1950. Мы были выстроены вдоль бортов крейсера, наша рота рядом с пушкой на баке. Фотография, сделанная в тот день, сейчас в музее корабля. Но выстрел, несмотря на торжественность, наделал много беспокойства - увы, прочность тогдашней “Авроры” была сомнительной. В те уже годы днище корпуса было заполнено цементом, и корабль ставился в дно реки. От рискованных затей пришлось отказаться. Много позже, после нас, корабль был отправлен в ремонт и теперь практически заменен муляжом. Но нам довелось жить на настоящей “Авроре”! Программа обучения включала полный курс обычной средней школы (наверное, только высшего качества) с дополнением специальными предметами. Программа учебы включала обычный полный курс предметов школы, к которому добавлялись еще и военно-морское дело, танцы, еще один иностранный язык в дополнение к английскому (его отменили году в 1949-ом). Учителя были в массе своей гражданские. Но в наше время большинство из них, в том числе женщины, носили форму с узкими погонами. Они означали, что офицер не имеет военного образования. Хотя некоторые оставались гражданскими. В благодарную память о наших преподавателях здесь представлен список и некоторые фотографии. Все они при нашем обращении назывались «товарищ преподаватель» и потому имена и отчества большинства из них вспомнить невозможно."
К счастью, подлинная история - плод коллективного творчества. Опираясь на фундаментальный труд В.К.Грабаря "Нахимовское училище". История. Традиции. Судьбы", а также другие источники, есть возможность дополнить рассказ воспитанников 1951 года выпуска.
Вознесенский Павел Дмитриевич. Учитель русского языка.
"Учиться я начал по-настоящему после седьмого класса. Оказалось, что в ведомости за седьмой класс – помнится у нас было очень много экзаменов – оценки, которые шли в аттестат зрелости были пятерки, остальные тройки. Меня даже обвиняли в злом умысле. Но никакого умысла не было. Были настоящие преподаватели. И первым назову Вознесенского. Сожалею, что обязанность называть учителей «товарищами преподавателями» выветрила начисто имена и отчества многих из них, особенно тех, с которыми мы распрощались раньше, чем окончили училище. Преподаватель Вознесенский полностью уничтожил мою, думаю, и нашу безграмотность. Маленький рассказ по этому поводу приведен в приложении к этим запискам. Вознесенский рано ушел от нас. Он пережил блокаду, подорвал здоровье. Я был в числе делегации, которая посетила его больным в постели. Помню несли мы три баночки: с вареньем, грибами и каким-то соком. Время было бедное. Вскоре он умер. Его жена преподавала математику, но не в нашем классе. Как только мне приходится писать, как сейчас, например, я всегда вспоминаю о нем с восхищением. До сих пор пишу по-русски грамотно...
Грамотность.
Этот преподаватель высокого роста, немолодой, вошел к нам без обычного для такого случая сопровождающего. Но мы уже знали, что это новый преподаватель русского языка и литературы. Начал он тоже необычно. Вместо ответа на наше приветствие, вопросов к нам или представления себя классу он сказал: «Откройте тетради, будем писать диктовку». «По ниве прохожу я узкою межой, поросшей кашкою и цепкой лебедой»: начал он. «В классе присутствовали все, отсутствовавших не было»: - так закончил. Мы собрали тетради. И он начал рассказывать о русском языке и русской литературе. Надо сказать, что и грамотность и знание предмета у тогдашних «военных» детей были ужасающими. Я, например, отдал тетрадь с диктовкой, которая была подписана моей фамилией, с двумя грамматическими ошибками. Начал он рассказ с «э», которое сопровождало его рассказ, как оказалось потом, очень интересный. Но мы, воспитанные в духе того времени, не могли упустить такого необычного случая. Не успевал преподаватель еще раскрыть рот для произнесения первого слова, как сквозь сжатые губы всех учеников раздавалось «э». На первой же перемене о необычном преподавателе и его «э» знали все параллельные классы, в которых он должен был преподавать свой предмет. Там его уже встречали с «э» без подготовки. Но странности продолжались. Совсем недавно в нашем классе учительница английского языка в сердцах разбила учительский стул только потому, что на неоднократно задаваемый ею вопрос, нужно ли вам, будущим офицерам знание английского языка, получала всегда один и тот же ответ, что испанский лучше. А тут на наше «э» никакой реакции. Учитель продолжал рассказывать что-то интересное. Однажды он принес «Илиаду» и «Одиссею». Две хорошо иллюстрированных книги, изданные на греческом языке. И прямо с листа по-гречески, затем дословно перевод по-русски. «Дендо, календо …» «Капля долбит камень, не силой … ». И как-то незаметно оказалось, что мы перестали замечать его «э». Интерес к его рассказам был настолько силен и необорим, что любой перенос его занятий (а он частенько болел) становился, если не трагедией, то недобрым событием. «Ребята, возьмите и проверьте свою диктовку, исправьте ошибки»: первые слова на следующем уроке. Чемпион допустил более 30 ошибок. У меня было больше 20, наименьшее число ошибок –16. А сейчас пишем новую диктовку. Далее слово в слово был повторен текст предыдущей диктовки. Мы благополучно исправили ошибки. Но когда на следующем уроке повторилось то же самое, быстро сообразили, что диктовку можно заранее написать. Так мы решили, что обманем учителя. И опять реакция была неожиданной. «Вы уже написали диктовку? Очень хорошо, проверьте и сдавайте тетради»: - так нам было сказано. На следующем уроке мы очень удивились, что в заранее написанной диктовке все равно были ошибки. Но теперь это были ошибки, сделанные при переписке. Так происходило достаточно долго с точки зрения учебной программы. Но учитель стоял на своем. «По ниве прохожу … ». Мы проверяем ошибки и переписываем диктовку. Потом сдаем тетради. Он проверяет и возвращает нам для работы над ошибками. И наконец наступил тот урок, когда учитель сказал нам, чтобы мы не спешили сдавать тетради, а дополнили диктовку еще одним, новым предложением. Это была знаменитая фраза о Саввишне, террасе и винегрете. После проверки в наших диктовках ошибок практически не было. Учитель очень болел. Он пережил блокаду Ленинграда. Меня и еще двоих выбрали для посещения больного учителя. Мы собрали небольшие деньги и купили то, что можно было тогда купить. Помню баночку с вареньем. Учитель принял нас уже в постели. Вскоре он умер. То, что ученики нашего класса грамотно пишут, по-моему, его заслуга. Его звали товарищ преподаватель Вознесенский."
Записки памяти. Сафронов В. В.
"Навсегда останутся в нашей памяти и преподаватели самых разных дисциплин: от чисто образовательных и кончая музыкой и танцев. Моя память благодарно достает из закромов преподавателя русского и литературы Вознесенского. Это он научил нас грамотно, именно грамотно, писать и привил любовь к чтению, сохранившемуся на всю жизнь. Его «капля долбит камень не силой, а частотой падения»,Э да еще на латинском, стала для меня одним из жизненных принципов и принципом моей тренерской деятельности в том числе.
Грабарь В.К.
"То обстоятельство, что в 1944 году возобновили свою работу далеко не все ленинградские школы, позволило отобрать в создаваемое училище лучших, наиболее опытных преподавателей. Среди них были педагоги ещё гимназической школы – физик Аким Васильевич Белозёров, математик Алексей Васильевич Кашинцев, учителя русского языка Ксения Вячеславовна Толстая и Павел Дмитриевич Вознесенский."
Ее фотографии, к сожалению, в нашем архиве нет. И известно совсем немного, преподавала в ЛНВМУ с 1945 по 1949 год.
Ковач Алексей Александрович.
Преподавал русский язык и литературу в 1946-1949 гг.
Соловьева Любовь Алексеевна. Преподаватель русского языка и литературы в 1950-1951 гг.
Пятьдесят лет спустя (альманах второго выпуска ЛНВМУ). Редактор - составитель: Солуянов В.Е. СПб.,1999.
"А кроме моря помним будни в классе, Учителей своих, усердных в массе, Которые английскому учили языку, Учили математике и слову, А кто из этого не вынес «ни гу-гу» - Ленивый был иль просто бестолковый. Настойчиво учили и толково Вбивая в наши головы основы Украинцев, Криницын, Соловьева, Смирнов, Поленов, Муравьев: Делиться каждый знаньями готов."
Коллеги: опытный педагог Соловьева Л.А. и начинающая свою долгую и счастливую службу-служение музам, юным отрокам, Училищу и Отечеству, любимая многими поколениями нахимовцев
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. К 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта нвму
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
