"Я к ним не относился, мои успехи были значительно скромнее, выше третьего спортивного разряда по гимнастике и акробатике не поднимался. Чтобы достичь высоких спортивных результатов, нужны упорные регулярные тренировки, отказавшись от соблазнительного многообразия интересов в жизни. Мне нравилась гимнастика, неплохо играл в волейбол и настольный теннис, разбирался и в других видах спорта, выполнял норматив комплекса ГТО (готов к труду и обороне), сдача которого в ту пору была обязательной. Правда, вспоминаю, что однажды, сдавая (или подтверждая) нормы на значок ГТО, «споткнулся» на прыжках в длину или в высоту. Невыполнение норматива могло обернуться неприятностями, вплоть до лишения части летнего отпуска. Таких как я оказалось несколько, и нам предложили заменить эту непокорённую норму прыжками в воду с вышки высотой 5 метров. Предложение понравилось, и все неудачники ринулись на набережную реки Даугавы, недавно освободившуюся ото льда (в начале мая), где был открытый бассейн с вышкой. Несколько тренировочных падений с вышки в холодную воду с закрытыми глазами и, не без натяжки, зачёт всё же получен. Только на вышке я понял, что прыгать в воду надо уметь. Оказалось, во-первых, что это страшновато, а во-вторых, надо не упасть, а «чисто» (без фонтанов брызг) войти в воду, что не просто. Некоторые так и остались без зачёта и снова отправились на стадион покорять сухопутную высоту."
Прыжок с 3-х метровой вышки.
"Этот прецедент сыграл, видимо, решающую роль в выборе спортивной секции в следующем учебном году. К тому же случайно совпало, сто именно в этом году к списку упомянутых спортивных секций добавилась новая – прыжки в воду. Большая часть желающих посещать эту секцию оказались из моего класса – Боря Пашков, Боря Саенко, Валя Евдокимов и другие, всего около 10-15 человек. Занятия проводились вне стен училища на базе детской спортивной школы под руководством опытного тренера-латыша Каулинша Вальдемара Яновича. Планировалось, что занятия пройдут в два этапа: первый в спортивном зале, как подготовительный в зимний период, и второй – в весенне-летний период в открытом бассейне с вышкой. Но, как не редко бывает, планам не суждено было сбыться. События развивались следующим образом. Первый этап действительно выполнялся по плану. Мы упорно осваивали в спортивном зале азы акробатики, которая является базой для подготовки прыгунов в воду. Уже начало кое-что получаться. С каждой тренировкой всё увереннее выполняли сложные акробатические прыжки: рондат-фляк-сальто, вначале с лонжей (страховочный пояс), а затем без страховки. По мере усложнения прыжков наши ряды таяли, некоторые не выдерживали физической нагрузки, у других не получались прыжки. Одним из первых сошёл с дистанции, если не ошибаюсь, Саенко. К весне группа уменьшилась наполовину. Зато тренер получил возможность больше уделять внимания каждому спортсмену. Продолжали заниматься в охотку, было желание в ближайшее время получить второй спортивный разряд по акробатике. Но дальше случилось непредвиденное. На очередной тренировке, выполняя сальто назад без страховки, неожиданно упал Боря Пашков, вернее, он неудачно приземлился после прыжка. Потеряв равновесие, он автоматически, чтобы не упасть, выставил руку назад. В результате получил травму руки: нижняя часть руки выскочила из локтевого сустава. Сразу же подбежал тренер и вставил локоть на место. Был ли при этом перелом или только сильный вывих, я не знаю. Незадачливого спортсмена отправили в госпиталь, где он пролежал несколько недель. После этого случая секция распалась. Причин, видимо, несколько. Во-первых, хотя травмы у спортсменов не редки, у тренера были неприятности. Во-вторых, к этому времени секцию посещали немногие, а набирать дополнительную команду было уже поздно. Все присутствовавшие на тренировке видели это падение и его последствия. Причем произошло это с человеком, который считался перспективным спортсменом. Результатом был и некий психологический шок, который и явился причиной окончательного развала этой секции. В этот период при очередной медкомиссии у меня обнаружили расширение сердца, которое объяснялось чрезмерной физической нагрузкой. А это означало прекратить хотя бы на время тренировки, что и произошло из-за случайного происшествия. За всё время обучения в училище серьёзной хвори не припоминаю. Всего однажды (в 8 или 9 классе) лежал в лазарете училищной санчасти, видимо, с гриппом. Этот антракт в учёбе позволил кое-как одолеть роман-эпопею Л.Н.Толстого «Война и мир», который изучали по литературе. Найти другое время для освоения такого объёмного материала было не реально. Кроме этого, как-то весной было обострение ревматизма: болели суставы ног, точнее, по утрам ноги просто не держали, и приходилось вначале не идти на физзарядку по лестнице, а сползать по перилам на руках и животе. Кому-то жаловаться было не принято, терпел, считая, что пройдёт само. Первые минуты зарядки кое-как ковылял, мышцы разогревались, суставы смазывались, и ноги начинали действовать нормально. Позднее на медкомиссии пожаловался врачам, которые отправили меня на консультацию к специалисту гарнизонного госпиталя, куда впоследствии попал на лечение после травмы Пашков, а я ходил его навещать. В госпитале у меня ничего подозрительного не нашли, т.к. обострение прошло, лечения никакого не предлагали. Да и какие могут быть серьёзные болячки в молодые годы? Хотя припоминаю один случай, когда кто-то из ребят младшего возраста умер во время пробежки в строю роты. Кроссами вообще злоупотребляли во всех военных училищах, причём без постепенного наращивания нагрузки. Много лет спустя (из архивных данных), я узнал также, что в 1948 году в нашей роте были отчислены по болезни (обострение ревматизма) три воспитанника – Евсеев, Макухин и Стафеев. Кроме спорта, поощрялось и участие воспитанников в художественной самодеятельности. Младшие ребята, правда, серьёзной лепты в эту сферу не вносили. Была попытка всех поставить в хор, но ничего путного не вышло. Скорее всего, в этом просто не было необходимости. Роты воспитанников всех классов и так представляли собой подвижный хор. В рамках строевой подготовки разучивали и пели строевые песни в рабочее время и вне него. Проводились и ротные конкурсы на лучшее исполнение строевой песни."
Хор нахимовцев.
"Пели практически каждый день, ротные запевалы были в почёте. Это происходило во время обязательной вечерней прогулки. Роту выводили на городскую улицу, и раздавалась команда: «Нестеренко, запевай!». Тот начинал по своему усмотрению что-нибудь типа: «Взвейся, соколы, орлами…». Ротный начальник морщился и отрицательно мотал головой: «Нестеренко, отставить песню! Горностаев, запевай!». Баритон нового запевалы начинал первый куплет:
«Родных кораблей патриоты, Со львиной отвагой в груди- Гвардейцы советского флота Всегда и везде впереди!».
Песня «Морская гвардия» на слова Лебедева-Кумача была по душе ротному, и он кивал головой в знак согласия. Рота дружно подхватывала припев: «Морская гвардия идёт уверенно…». Для чего поют в строю? Не каждый гражданский человек сможет ответить на этот простой вопрос. А это не только позволяет идти в ногу любому военному подразделению, что само по себе красиво, но и снимает излишнее напряжение тела, автоматически переключая одни мозговые центры на другие, и тем самым как бы рассредоточивая нагрузку. Песни пелись разные: хорошие и плохие, серьёзные и легкомысленные. Популярен был «Марш нахимовцев» Соловьёва-Седого из кинофильма вышедшего на экраны страны в 1949 году, где командира нахимовской роты сыграл знаменитый Н.Черкасов. Нынче этот гимн звучит очень редко. 28 июля 1996 года, когда отмечалось 300-летие флота, по телевидению показали этот фильм. Фильм то прежний, а вот слова припева в марше нахимовцев подправлены в духе времени. Мы его пели в такой редакции.
Солнышко светит ясное! Здравствуй, страна прекрасная! Юные нахимовцы тебе шлют привет. В мире нет другой Родины такой. Путь нам озаряет, словно утренний свет, Знамя твоих побед.
Припев.
Простор голубой, Земля за кормой, Гордо реет над нами Флаг Отчизны родной! Вперёд мы идём И с пути не свернём. Потому, что мы Сталина имя В сердцах своих несём!
Наши победы славные Помнят враги коварные. Доблести Нахимова всегда мы верны. Дело моряков – побеждать врагов! Как отцы-герои, умножать мы должны Славу своей страны.
Припев.
Солнышко светит ясное! Здравствуй, страна прекрасная! В плаванье счастливое нас море зовёт. Духом мы сильны, Родине верны! Постоит за мир и за советский народ Славный могучий флот.
Припев.
Новая редакция части припева
Идём мы в поход, Пусть в лицо ветер бьёт. Нас широкое синее море В далёкий путь зовёт.
Много воды утекло с тех пор. Подправлены слова не только многих песен, подправлен и гимн страны. Не оправдались и слова этого марша «И с пути не свернём». Свернули, правда, у руля страны были уже другие люди. Нахимовцы моего поколения пели и другие прекрасные песни. Например, «Варяг», «Бескозырка» и др. Иногда привычные песни заканчивались, а шагать предстояло ещё далече, затягивали долгоиграющую: «Скажи-ка, дядя, ведь не даром Москва, спалённая пожаром…» («Бородино» Лермонтова).
Периодически на сцене нашего клуба выступал и стационарный хор, в репертуаре которого были главным образом широко известные и патриотические военные песни. Хором дирижировал отличный музыкант и педагог Г.И.Хайтович, он же руководил более популярным среди нахимовцев струнным оркестром.
Самодеятельный струнный оркестр училища. Рига 1949 год. Слева направо. 1 ряд: Гулин А.И., Пашков Б.И., Заварцева О.В., преподаватель музыки; майор Светлов М.А., командир роты; Хайтович Г.И., руководитель струнного оркестра; Авдеев В.И. 2 ряд: Гриневич В.В., Сорокин В.Н., Заико Р.А., Борисов В.Ф., Малышев Л.П. 3 ряд: Данилкин А.А., Нестеренко Л.С., Вечеслов Н.Г. Все нахимовцы – выпускники 1952 года.
Продолжаю рассказ о развитии художественной самодеятельности по мере продвижения к окончанию училища. Воспитанники нашего выпуска приняли эстафетную палочку от своих предшественников и добились заметных успехов, особенно в танцевальном коллективе и драматическом кружке, в которых я участвовал. Репетировали и танцевали на сцене не только матросский танец, но и особенно нравившийся исполнителям и зрителям динамичный украинский гопак. Для выступлений на разных сценических площадках танцорам шили яркие красивые костюмы, соответствующие характеру танца."
"Солировали в танцевальных постановках обычно Юра Щеткин и Боря Пашков, очень способные молодые люди, участвовавшие одновременно в нескольких кружках и секциях. Партнёршами выступали девушки-сверстницы из подшефной школы №10. Кто занимался подбором девушек, я точно не знаю, видимо, руководители кружков. Нас обучала и ставила танцевальные сюиты средних лет небольшого роста Валентина Степановна Каргополова, которая на репетициях выжимала из нас все соки. Кроме упомянутой ранее Эллы Кулик, с нами танцевали Лариса Андрианова, Ира Коншина, Алла Сахновская, Нелли Северинова и другие, фамилии которых уже стёрлись из памяти. С некоторыми участницами самодеятельности сохранились дружеские отношения и после окончания училища. А Нелли Северинова стала женой нашего одноклассника – Виктора Борисова."
"Вершиной самодеятельного творчества нашего курса под занавес пребывания в нахимовском училище считаю постановку пьесы Бориса Лавренёва «За тех, кто в море». Ныне мало кто знает эту пьесу, да и вообще произведения Лавренёва, которые когда-то не сходили со сцены лучших театров страны. Для примера могу назвать хотя бы пьесу о революционном Кронштадте «Разлом», которая много лет с успехом шла в Ленинграде на сцене БДТ имени М.Горького в блистательном исполнении Полицеймако, Ольхиной и других актёров. Написанная в 1945 году, и тоже на морскую тематику, как и «Разлом», пьеса «За тех, кто в море» стала особенно широко известна после выхода в 1947 году кинофильма режиссера А.Файнциммера на студии «Ленфильм» с участием М.Жарова и Карнович-Валуа. Пьеса о человеческих взаимоотношениях в боевом коллективе дивизиона морских охотников в период Великой Отечественной войны. Руководитель драматического кружка Ф.В.Власов, не сомневаюсь, смотрел этот кинофильм, однако посчитал возможным сложную по исполнению драму поставить силами непрофессиональных актёров. За короткий период времени (в1951 г.) он сумел распознать и раскрыть актёрские способности исполнителей и создать спектакль, который понравился училищному зрителю. Главные роли исполняли, безусловно, одарённые ребята, и этим объяснялся успех пьесы. Моя оценка, положим, субъективна и с ней могут не согласиться одноклассники, однако, я рискну назвать тех, кто понравился больше. Это, прежде всего, Юра Щёткин, игравший командира дивизиона капитана 2 ранга Харитонова. Он был строг, но справедлив, что и соответствовало роли старшего по должности и званию начальника. Фабула пьесы заключается в разрешении конфликта двух офицеров-командиров отрядов морских охотников. Для тех, кто не знаком с пьесой, кратко её суть в следующем. Наша авиация обнаружила в море подводную лодку противника. Обоим отрядам морских охотников приказано выйти в море, обнаружить и уничтожить подводную лодку. Каждый отряд действует самостоятельно. Обнаруживший врага первым, должен немедленно вызвать соседа на подмогу, и действовать совместно. Отряд, которым командовал капитан-лейтенант Боровский (его играл Пашков), обнаружил подводную лодку первым и принял решение атаковать самостоятельно. Соседнему отряду под командованием капитан-лейтенанта Максимова (его играл Юрий Герасимов) Боровский отправил радиограмму с ложными координатами нахождения противника. Цель Боровского - единолично добиться победы и, соответственно, славы. Чтобы замести следы подлога, Боровский исправил в бланке отправленной радиограммы координаты обнаруженной подводной лодки на фактические, воспользовавшись тем, что радист был ранен и потерял сознание. В результате отряд Максимова опоздал на подмогу соседу, отряд которого понёс неоправданные потери (один катер был потоплен появившейся авиацией противника). И первоначально во всех грехах был обвинён невинный Максимов. По ходу пьесы истина (подлог) раскрывается, и правда восторжествует. Как и во всяком классическом мужском конфликте, и здесь была замешана женщина. Чтобы найти её (Cherche la femme), любознательному читателю придётся прочесть всю пьесу."
Сцена из спектакля по пьесе Лавренева "За тех, кто в море". Артисты спектакля нахимовцы 4-го выпуска (слева направо): Щеткин Ю.Н., Герасимов Ю.В. и Пашков Б.И.
"Считаю, что Боря Пашков блестяще исполнил роль Боровского – главного «героя» пьесы. Особенно с пафосом он произносил небольшой монолог-тост «За славу»: «Давайте выпьем за славу! Да! За нашу офицерскую славу. Чудесная вещь – военная слава, товарищи! Нет ничего величавей её на свете и нет трудней подвига, чем тот, что ведёт к славе воина… . Тысячи проползают в войне ужами, и лишь немногим дано взлететь соколом. Слава капризна! За ней надо гнаться дерзко, упорно, уметь схватить за блестящие крылья, не осыпать с них радугу, не отдать никому… . Зато в славе бессмертие! Я умираю – имя моё живёт…! Это я понимаю. За славу!» Выбор Бориса Пашкова на эту роль был, как говорится, попаданием в десятку. Роль соответствовала его характеру и в реальной жизни. Его оппонент и, безусловно, положительный герой пьесы капитан-лейтенант Максимов в исполнении Юры Герасимова выглядел несколько статично. Похоже, что и в настоящей жизни судьбы этих двух талантливых людей сложилась, как и на сцене. Герасимов до конца остался положительным героем, Пашков – так и не угнался за славой, и, к большому сожалению, рано канул в вечность бесславно."
На сцене школьница г. Риги Рита Исаева и нахимовец 4-го выпуска Молочников А.А.
"Неплохо дополняли ансамбль положительных героев Толя Пылёв, игравший призванного из запаса командира катера, бородатого балагура старшего лейтенанта Лишева и, конечно же, Молочников. Тот самый Молочников – душа компании в жизни и на сцене, не выпускавший из рук гитары. Он играл роль командира катера, цыгана по национальности, старшего лейтенанта Рекало. В упомянутом кинофильме эту роль блестяще сыграл актёр Сагал. Мне кажется, что Арон выглядел на нашей сцене не хуже. Именно устами Рекало давались точные характеристики основным действующим лицам пьесы. К примеру, он говорит о Боровском: «Пижонов не люблю! А Сашка – чистокровный пижон! Сам себе зеркалом служит и собой в себе же любуется. Форс в нём бродит…!» Характеристика не в бровь, а в глаз, и не только Боровскому, но и, частично, Пашкову. Арон Молочников – это человек с гитарой. Вот одна из его песен под гитару:
Вечер! В море катерки! Дальняя дорога! Не робейте моряки! В-а-здушна-а-я тре-во-оо-га!
Песня, чайкою лети На знакомые пути, Да к земле родимой, Под окно к любимой. Эх, раз да про нас Заводи, струна, рассказ!
Налетел девятый вал, Буря ведьмой злится… Тот, кто в море побывал, Смерти не боится! Эх, раз! Еще раз! Еще много, много раз!
(Исполняется под звуки бомбёжки).
Мне досталась крохотная роль раненого моряка-радиста Апанасенко, который, в конечном итоге, помог вывести на чистую воду Боровского (Пашкова), и таким образом испортил ему военную карьеру. В училище же мы с Пашковым были приятелями, длительное время сидели за одной партой, поддерживали дружеские отношения и в дальнейшем. Роль же Иуды в его жизни сыграла казённо-бездушная действительность и злоупотребление спиртным. По ходу пьесы было и застолье, правда, без спиртного, а рюмки заполнялись лимонадом. Но закуска была натуральная - хворост (выпечное изделие в виде палочек из сдобного теста), приготовленный, полагаю, женой начальника клуба Л.А.Арефьева. Сохранившийся в домашнем альбоме у одноклассника Толи Гулина буклет, посвященный этому спектаклю, позволяет безошибочно перечислить всех исполнителей этой пьесы. Перечисленные артисты учились в 9 классе. Капитан 2 ранга Харитонов (командир дивизиона) – Ю.Щёткин. Капитан 2 ранга Шубин (начальник штаба) – Л.Милов. Капитан-лейтенант Максимов – Ю.Герасимов. Капитан-лейтенант Боровский – Б.Пашков. Инженер-капитан-лейтенант Клобуков – В.Душацкий. Капитан медицинской службы Шабунина – Рита Исаева. Старший лейтенант Лишев – А.Пылёв. Старший лейтенант Рекало – А.Молочников. Мичман Бутков – Владимир Яковлев. Старшина 1 статьи Апанасенко – М.Агронский. Старшина 1 статьи Бойко – Л.Малышев. Софья Петровна (мать Харитонова) – Рая Чернова. Актриса Горелова – Надя Данилова.
Художественный руководитель и постановщик – Ф.В.Власов.
Стрелковый парк.
По правде говоря, с годами однообразие казарменной жизни начало тяготить, окружавшая лента забора вызывала невольное раздражение. Выходы в город стали потребностью, как глоток свежего воздуха, и самоцелью, даже если конкретного дела в городе не было. Ходили в кино, реже – в театры и концертные залы, посещали танцевальные вечера в подшефной школе. Запомнился один из вечеров бального танца в великолепном дворцовом зале Рижского замка. (В наше время там размещался Дворец пионеров). Это был период непримиримой борьбы с тлетворным влиянием западной культуры, которая коснулась и сферы развлечения. На т.н. вечерах отдыха играли только бальные танцы, т.к. танго и фокстрот, как явно не отечественного происхождения, были в опале. Кое-где продолжали играть эти популярные танцы, называя их соответственно медленным или быстрым танцем. Когда не было желания (чаще – денег, т.к. никакого денежного довольствия нахимовцы не получали) идти в кино или на танцы, просто гуляли по тенистым паркам и зелёным улицам-бульварам города. Парковая зона начиналась прямо от территории училища. Вышел через КПП, свернул влево, перешел через дорогу (бульвар Падомью), и ты на асфальтированных дорожках, вьющихся вдоль городского канала с мостиками и водопадами. Это - ближайший к училищу парк, где у мостика Агте несёт свою постоянную вахту фонтан-водомёт, построенный ещё в прошлом веке (1898 г.)."
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. К 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта
nvmu.ru.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Шинкаренко Владимир Федорович. Преподаватель Военно-морской подготовки. Окончание.
Из записок В.Н. Федотенкова. Записки для сборника "Ленинградские нахимовцы – четвертый выпуск. 1944 – 1951."
"Военно-морское дело преподавали нам капитан-лейтенант Шинкаренко и капитан 3 ранга С.М. Муравьев. Иногда на их уроках присутствовали капитан 3 ранга Рожков, начальник цикла Военно-морской подготовки.
Хмелевский Адольф Антонович, руководитель цикла военно-морской подготовки, капитан 3 ранга, Карпеченко Григорий Максимович, Муравьев Сергей Александрович.
Первые уроки по ВМД запомнились тем, что проводились в специальном классе военно-морского дела. Этот класс отличался наличием в нем моделей кораблей различных классов, как современных, так и исторических. Модели были установлены на кронштейнах, крепившихся к стенам и были покрыты стеклянными чехлами. Выше них на стенах располагались электрифицированные рисунки-схемы с электроуказками, с помощью которых можно было определить названия морских узлов, предметов такелажа, парусов, мачт, деталей шлюпок, корпусов кораблей и т.д. Лично я в такой обстановке слабо воспринимал то, что говорил преподаватель на уроках: меня отвлекал и завораживал вид моделей кораблей, катеров, парусников, а также виды различных морских пейзажей, сведенных в таблицу местных признаков погоды, под которыми были вписаны двустишья:
Солнце красно с вечера – Моряку бояться нечего. Чайка ходит по песку – Моряку сулит тоску.
Эти рисунки, изображавшие прибрежные пейзажи, различные виды облаков, состояние водной поверхности при различной силе ветра в баллах и т.п., были мастерски на высоком художественном уровне исполнены капитаном 3 ранга С.М.Муравьевым. Позже мы узнали, что Сергей Михайлович Муравьев являлся выпускником Морского кадетского корпуса, много служил и плавал на различных кораблях русского флота, участвовал в русско-японской войне 1904 – 1905 гг. Он видел в Порт-Артуре великого русского флотоводца С.О.Макарова, художника Верещагина, которые, как известно, погибли одновременно в море на броненосце «Петропавловск», подорвавшемся на японских минах в 1905 году."
Сын Шинкаренко В.Ф. - Шинкаренко Владимир Владимирович, после ЛНВМУ поступил в ВИТКУ.
Муравьев Сергей Александрович. - См.
Павлова Нина Феоктистовна. Преподаватель естествознания, ботаники и анатомии.
"Серьезны Базилевская и Павлова..."
Виктор Иванов. Мальчишки в бескозырках: Записки нахимовца. М. Современник 1986. Часть 2. "Нахимовцы".
"Естествознание, ботанику и анатомию у нас вела очень миловидная женщина Нина Феоктистовна Павлова. После введения воинских званий для преподавателей она носила погоны лейтенанта административной службы. Нина Феоктистовна много сил отдавала созданию специализированного кабинета, живого уголка в училище. Уже после выпуска из нахимовского, я не раз приезжал в училище, чтобы полюбоваться зверюшками живого уголка."
Гущин Александр Владимирович. Преподаватель Логики и психологии.
Зыков Михаил Дмитриевич. Преподаватель рисования и черчения.- См.
Эльянов Давид Иосифович. Преподаватель английского языка. - См.
Мещерская Софья Николаевна. - См. Мещерские. Николай Иосифович, князь, капитан 1 ранга, и княжна, Софья Николаевна, преподаватель английского языка в ЛНВМУ.
Первачевский Константин Александрович. Капитан. Преподаватель физкультуры.- См.
Мешков Леонид Карпович. Преподаватель физкультуры, плавания в 1944-1947 гг.
МЕШКОВ Леонид Карпович (1916-1986), российский спортсмен (плавание), заслуженный мастер спорта (1940), заслуженный тренер России (1963). Многократный чемпион СССР, рекордсмен Европы и мира в 1932-52.
Виктор Иванов. Мальчишки в бескозырках: Записки нахимовца. М. Современник 1986. Часть 2. "Нахимовцы".
"О том, что моряк должен хорошо плавать, знает каждый. Это аксиома. Но многие, в том числе и я, держались на воде как утюги. Занятия по плаванию организовали для нас в закрытом зимнем бассейне. Кроль и брасс преподавал известный в прошлом пловец Леонид Мешков. Учились мы вначале плавать с доской, затем и без нее. Мешков ходил с бамбуковой палочкой и, касаясь ею наших голов, говорил: — Лицо пониже, не бойтесь. Опускайте уши в воду!"
Фото Мешкова Л.К., к сожалению, нет, как нахимовского периода, так и в коллекциях интернета не удалось обнаружить. Однако можем предложить фото, как в Рижском нахимовском училище учили плаванию. Лейтенант Ю.Петров обучает нахимовцев плаванию с помощью шкерта (веревки).
"Брасс — один из древнейших способов плавания. В программу олимпийских игр включен с 1904 г. Долгое время пловцы пользовались техникой так называемого классического (ортодоксального) брасса. Лицо пловца все время находилось над водой, вдох выполнялся во время гребка руками. Ноги являлись основной движущей силой. Рабочее движение ногами приходилось на вытянутые вперед руки. После гребка ногами наблюдалась выраженная фаза скольжения. Советские пловцы одними из первых усилили движения руками, а в момент выведения рук и скольжения стали опускать лицо в воду. Так плавал заслуженный мастер спорта Л. К. Мешков. Его результаты в предвоенные годы на дистанциях 100 и 200 м (1.14,6 и 2.47,2 соответственно) близко подходили к лучшим мировым достижениям.С 1935 по 1952 г. в соревнованиях в заплывах брассом разрешали применять баттерфляй. И хотя представители брасса часто оказывали достойное сопротивление баттерфляистам, особенно на дистанции 200 м, все же преимущество баттерфляя в скорости было очевидным. С 1953 г., после выделения баттерфляя в самостоятельный способ плавания, начался новый этап развития брасса. Советский пловец В. Минашкин (тренер С. Кобелев) стал первым рекордсменом мира в брассе. Стиль В. Минашкина отличался сильным гребком руками, подхватывающим рабочее движение ногами в момент, когда оно полностью еще не завершилось."
"Замечательную страницу в историю блокады вписал заслуженный мастер спорта Леонид Мешков. Он 13 раз превышал мировые рекорды плавания брассом ( 5 из них после 1947 года, когда СССР вступил в международную федерацию плавания). В 1941 году он добровольцем ушел на фронт и был направлен в подразделение разведки одной из частей ленинградского фронта, там он и совершил свой подвиг. На Лужском оборонительном рубеже завязались ожесточенные бои, командованию срочно понадобились сведения о дислокации сил противника. Несколько попыток переправить разведывательные группы на плотах не увенчались успехом, и тогда это было поручено пловцам - старшему сержанту Л. Мешкову и его товарищу Н.Кулакову. Спортсмены под покровом ночи переплыли быструю Лугу и добыли необходимые сведения, однако на обратном пути их обнаружили немецкие посты и открыли по ним огонь. Кулаков был тяжело ранен и потерял сознание. Мешкова Л. ранили в правую руку, она перестала действовать, но он взвалил на плечи товарища и, подхватив его, бросился в воду. Плыть разведчик мог только с помощью ног. Он сохранил жизнь не только себе, но и Кулакову, выполнив приказ командования и доставив необходимые сведения. За этот подвиг он был удостоин правительственной награды."
Книга о жизни Мешкова Л.К.
Воякин Владимир Федорович. Преподаватель физкультуры в 1949 – 1951 гг.
Хавский Владимир Борисович и Хавская Алла Васильевна. Преподаватели танцев. - См.
Наше Нахимовское. Продолжение.
"Практически каждый год Ленинградское нахимовское было участником парада, как в Ленинграде, так и в Москве. Причем дома даже реже. Может быть потому, что в Москве уровень парадов был несравнимо выше, именно они остались особо в памяти. Начиналось с тренировок в Ленинграде на нашей набережной, потом, почти за месяц до парада (так что учеба прерывалась и программа уплотнялась) специальным эшелоном отправлялись в Москву на трех ярусах плацкартных ныне вагонов. В Москве нас встречала колонна голубых открытых грузовиков - фордов, на которых в течение всего пребывания в городе нас возили и на тренировки, и на экскурсии, и в театры, повсюду. Жили каждый раз в разных местах: в казармах в Хамовниках, а помещениях Бронетанковой академии …. На парадах наше училище шло последним перед техникой, но перед началом парада мы располагались флангом непосредственно перед Спасской башней, откуда выезжали (в первые годы на конях, а позже на автомашинах) командующие и принимающие парады. Так что требования к дисциплине строя были особыми. Война навсегда осталась у нас в памяти и как великая трагедия, и как великая победа. И потому было естественным преклонение перед теми, кто ее создавал. Мы были горды участием в парадах с участниками войны и победы. Мы видели Сталина, Жукова, Рокоссовского, Конева, многих людей, ставших легендарными. Волнение участников парада было велико. В 1949 году во время парада шел дождь, и брусчатка на Красной площади с неровностями была в лужах. Идем, с трудом печатая шаг, с тучей брызг, приближаемся к мавзолею. Трудно. На трибуне Сталин. По правилам, не доходя метров 30, после специальной команды мы должны перейти на особый парадный шаг. Вдруг, по-видимому, от перенапряжения, командир нашего парадного батальона поворачивается и дает команду “На месте!”. Практически выполнить вдруг такую команду батальону в 200 человек невозможно. Неизбежно будет сбит темп. И в это время, тоже вдруг, из числа генералов, стоявших в качестве зрителей у подножия мавзолея, выбегает генерал и дает громкую команду “Отставить. Прямо!”. Причем строго в такт музыке. И ничего не произошло. Думаю, что заминка, которая все-таки была, осталась не замеченной. Но основное в Москве все-таки было связано с экскурсиями. Где мы только не были. Каждый приезд мы бывали в Большом театре, и не раз, во МХАТе, на концертах в зале имени Чайковского, в театре Красной Армии, в Большом театре, во МХАТе. Кое-какие поездки сегодня вспоминаются особо. Однажды нас привели в Кремль в Оружейную палату. Тогда визит в Кремль был совершенно особым событием. Нас одного за другим по списку в красной папке пропускали... Оружейная палата того времени была совершенно другой по сравнению с девяностыми годами. Прежде всего, это был музей совершенно уникальных произведений, большая часть которых составляла сокровищницу страны. Во множестве залов располагались уникальные произведения мировой культуры. Теперь нет и десятой части той Оружейной палаты, которую мы видели.
Были мы на выставке подарков Сталину (к его семидесятилетию в 1949 году), которая располагалась в музее Революции на улице Горького. Это произведения, равных которым вообще не может быть. Как, например, ковер вышитый в подарок женщиной-инвалидом пальцами ног... Куда подевались уникальные создания человеческого таланта? Однажды нас пригласили на встречу в женский интернат для детей работников Министерства Иностранных дел. Нас хорошо встретили. Устроили что-то вроде домашнего концерта. Потом танцевали. Удивило, в каких шикарных условиях они живут (двое в просторнейшей комнате), а еще больше удивили оценки условий жизни со стороны самих девчонок. Они жаловались, что им не дают возможности общаться с другими детьми, что возят повсюду на машинах... И правда, когда нас вместе отпустили гулять в город на время салюта, нас повсюду сопровождали. Нахимовцы вообще пользовались вниманием. В 1948 году мы стали объектом для фильма - “Счастливого плавания”. Идея показать нахимовцев как преемников и продолжателей традиций была хороша. Но сюжет вряд ли интересен. Наша жизнь была интереснее. Музыка Соловьева-Седова прекрасна и сохранится надолго. Хороша роль, сыгранная великолепным актером - Н.Черкасовым. В съемках мы сами были только фоном. Мы ходили на шлюпках, шагали строем и участвовали в массовке. Помещения училища не использовались. Все снималось в декорациях. Все роли играли специально подобранные ребята-актеры не из Нахимовского. Только на показанном в фильме вечере танцев направили нескольких лучших танцоров училища. (Подробнее см. В своей жизни мы были достаточно изолированы от жизни сверстников, да и вообще от жизни людей. Общались в основном с родными при увольнениях. Тогда после войны было раздельное обучение мальчиков и девочек. Так что за отсутствием проблем с мужскими школами мы вообще не имели контакта. А с девочками знакомились и дружили. У многих эта дружба продолжалась многие годы. Способствовали этому и воспитатели. Кажется, отправной точкой тех знакомств были танцевальные вечера, которые проводились в училище, надо сказать, при контроле офицеров. Из этих организованных контактов были вечера танцев с ученицами хореографического училища (теперь имени Вагановой – тогда еще она была жива) и вечера с девочками из женских школ района Ребята нашей роты дружили со сверстницами из 40-й школы Петроградского района. Дружба у многих сохранялась всю жизнь. Намечались серьезные романы, но, кажется, не состоялись ни у кого. Тем не менее, еще в 1970-х можно было по приезде в Ленинград узнать дела наших нахимовцев – у кого из тех “девчонок”.
На лето нас отправляли в лагерь на озеро Суоло-Ярви (по-русски Конское). Теперь оно - Нахимовское озеро. С Финляндского вокзала паровик ехал до станции Канель - Ярви, после чего строй воспитанников с привалами шел 12 километров до лагеря. Осваивали это место первые нахимовцы с 1944 года, когда еще здание в Ленинграде, пострадавшее во время войны, ремонтировалось.
С 1945 г мы жили уже в палатках. Лагерная жизнь совсем не была отдыхом. Физкультура, строевая подготовка и, пожалуй главное, военно-морская подготовка занимали все дни. Именно там проходили многие “начала” службы: на камбузе с чисткой картошки, в карауле и днем и ночью, соблюдение флотского порядка чистоты со шваброй и тряпкой в руках, к авралам и подъемам по тревоге. Главным в лагере было - хождение на шлюпках (или, официально, на шестивесельных ялах). Эти занятия позволяли на практике осваивать многие морские понятия и термины. С тех пор мы на всю жизнь запомнили, как надо управляться с веслом, что позорно сломать весло у валька и что можно гордиться силой и умением, если при гребле сломается его лопасть. Знаем, что при умении не будет кровавых мозолей, которые поначалу страшно мучили в результате повседневных хождений. Познали быструю постановку и управление парусом, как управлять шлюпкой и поворачивать, что такое фордевинд и оверштаг (и что такое оверкиль, конечно), для каких целей используется тот или иной морской узел. Это было началом приобщения к морской службе.
Было у нас время и на отдых. Комплекс угрозы голода остался с нами с войны по сей день. И мы уже привыкли пытаться помогать родным. Так что мы собирали в бутылки чернику, добавляя сахар, чтобы привезти домой. А до отъезда бутылки зарывались в землю. В порядке вещей бывали вылазки по местам боев вокруг лагеря. Ребята были очень разными и по возрасту, и по жизненному опыту. Так что многие забирались довольно далеко от лагеря. Мы знали о том, что и по тропинкам, и в лесу много мин. Знали о случаях подрывов на минных полях недалеко от лагеря. В лесу встречали мы и останки солдат. К тому же по крайней мере до 1947 года в лесах прятались бывшие дезертиры. Так что это было достаточно опасно. Основными были два района таких походов. Один из них это знаменитая линия Маннергейма. Именно отсюда в основном добывали патроны, гранаты... Другой, километрах в десяти от лагеря - место разгрома финского женского батальона. Рассказывали, что этот батальон сражался с исключительным упорством и жестокостью. Батальон погиб полностью. Говорили, что еще в 1947 году их трупы были не убраны. И там тоже было много боеприпасов. Походы эти заканчивались пробами испытаний боеприпасов. В результате взрывов бывали пострадавшие. В то время повсюду все от мала до велика сдавали нормы по физкультуре. Назывались они или ГТО. Нормы устанавливались разными в зависимости от возраста. В Нахимовском сдача выполнение норм было программой минимум.
Спорт в училище был своего рода культом. Достаточно сказать, что команды училища по гимнастике, по баскетболу и легкой атлетике, по шахматам активно выступали на всех городских соревнованиях. В спорт вовлекали всех и каждому находилось место. В 1949 – 1950 гг были проведены первые спартакиады суворовских, нахимовских и подготовительных училищ. Наши выступали во всех программах и многие стали первыми победителями. В нашем выпуске было немало ребят, защищавших спортивную честь училища. Баскетбольная команда во главе с Витей Богдановичем и Юрой Кауровым была неизменным лидером. Витя Болотовский был капитаном команды гимнастов училища. На соревнованиях «блистали» чемпион спартакиады по прыжкам в воду Саша Тузов, рекордсмен по спринту Толя Чуприков, команда гребцов и многие другие. С 1948 года мы уже не ездили в лагерь - после восьмого и девятого классов мы шли на настоящую морскую практику на парусниках в Балтийское море. Училищу были переданы две парусно-моторные шхуны - “Учеба” и “Надежда”. Стояли они обычно у стенки невдалеке от училища Фрунзе. Какое-то время мы тренировались в освоении такелажа и беготне по вантам и реям. А потом выходили в море. Командовали шхунами опытные моряки, прошедшие службу на военных кораблях Команда на «Надежде» состояла из боцмана, двух мотористов да из нас - нахимовцев 14-16 лет. Причем в основном из третьего взвода четвертой роты, то бишь самых маленьких по росту и возрасту. Старшие были на «Учебе». На шхуне нас было человек 20. В первый раз с нами был и воспитатель - преподаватель военно-морской подготовки Муравьев, человек мягкий по натуре, но прекрасно знающий дело. Все мы были расписаны по парусам и по сменам по четырехчасовым вахтам. Вахты продолжались сутками походов по Балтике. Наш путь шел от Ленинграда (от стенки Васильевского острова около училища имени Фрунзе) мимо Кронштадта, затем вблизи сплошь песчаного острова Сескар (говорят, это прообраз пушкинского Буяна) затем к острову Гогланд на Таллин и дальше через Ирбенский пролив до Риги. Шли под парусами, так что работали мы по-настоящему. Мотористы включались только при входе в порты, когда убирались паруса. В море было опасно. Во-первых, Балтийское море вообще неспокойно. Мы попадали на шхуне в достаточно серьезные штормы в 7 и 8 баллов. К тому же командир устраивал в 7 - балльный шторм учение на тему «Человек за бортом» со сложными поворотами под парусами. Это незабываемо. Именно тогда многие прошли проверку по воздействию качки. В выпускной характеристике это отмечалось. Другой опасностью были мины. После войны всплывшие и сорванные с якорей мины блуждали по всей Балтике. Существовал порядок, согласно которому при обнаружении мины вызывались тральщики, которые прибывали к месту обнаружения и расстреливали эту плавучую смерть. Однажды нарвались на мину перед поворотом кажется в Ирбенский пролив. Высаживались мы на сплошь покрытый лесом гористый красавец остров Гогланд почти против Таллина. Несколько дней были в своей первой загранице - в Таллине, а потом направились в Ригу. Здесь тоже было Нахимовское училище. Рижские нахимовцы нас принимали, знакомили с городом. А на следующий год мы даже оставались в Риге, уступив «Надежду» на неделю рижанам. Каждое наше путешествие продолжалось примерно месяц.
Шхуна «Надежда». Летняя практика по маршруту Ленинград—Рига—Ленинград 1950 год.
В остававшееся время после возвращения из походов продолжалась шлюпочная подготовка. Для этого нас на шлюпках выводили на стареньком «Бакштаге» к острову Вольный (его потом скопали при строительстве стадиона имени Кирова). Было много соревнований, ходили по Невкам и на их выходе. Но к тому времени мы уже стали вполне приличными моряками. Так что мы, нахимовцы четвертого выпуска, жили в основном здании и в спальном корпусе, жили в лагере, осваивали шхуну «Бакштаг», ходили на шлюпках по Неве, Невкам, по Ладоге и на озере Суоло-Ярви, ходили на Балтике до Таллина и Риги на шхунах «Учеба» и «Надежда», жили и заканчивали учебу на «Авроре». После окончания девятого класса и практики в 1950 - ом мы работали на овощной базе – зарабатывали на выпускной вечер. 1951 год. Пришло время окончания училища. Сдавались экзамены, определялись назначения на дальнейшую учебу в высших учебных заведениях. Невозможно забыть день выпуска. Мы окончили училище, в котором учились в течение 6 – 7 лет. Был праздничный ужин, выпускной бал и концерт, на которые к нам приехали выдающиеся артисты не только из Ленинграда, но и Москвы. И подошло время расставания. Большинство выпускников направлялось в Военно-морское училище подводного плавания в Ленинграде. Те, кто закончил училище с медалями могли воспользоваться правом выбора высшего училища. Судьбу некоторых поправили рекомендации и проблемы здоровья.
Из числа выпускников в дальнейшем окончили: Высшее Военно-Морское Училище подводного плавания - 47 Высшее Военно-Морское инженерное училище имени Дзержинского - 5 Высшее Военно-Морское училище инженеров оружия - 8 Другие Высшие Военно-Морские училища - 9 Другие Высшие Военные учебные заведения - 6
Все нахимовцы 1951 г выпуска после окончания высших военно-морских и военных училищ служили непосредственно на кораблях и в частях ВМФ и ВС. В том числе более 40 человек проходили службу на подводных лодках.
По-разному складывались судьбы. Большинство продолжало служить в Вооруженных силах. Однако по болезни и в связи с сокращением вооруженных сил в конце пятидесятых многие были вынуждены уйти с флота. Снова учились и приобретали новые профессии. Потенциал, заложенный в Нахимовском, не подвел. Все стали специалистами и продолжали свою деятельность, как правило, для обороны страны."
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. К 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта
нвму
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
"Серьезны Базилевская и Павлова..."
