Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
Мобильный полевой тестер для проверки электрожгутов

Мобильный полевой тестер для проверки электрожгутов

Поиск на сайте

Вскормлённые с копья - Сообщения за 18.02.2013

Литературный конкурс.



ПОЛОЖЕНИЕ о Санкт-Петербургском открытом литературно-патриотическом конкурсе «Почему я люблю Россию»

1. Общие положения.


«Почему я люблю Россию» – ежегодный открытый конкурс на лучшие литературные и публицистические работы патриотической тематики.
Учредителями конкурса выступают: Санкт-Петербургский Союз суворовцев, нахимовцев и кадет, Благотворительный фонд «Слава Морская».
Для координации деятельности по подготовке и проведению мероприятий конкурса, осуществлению ресурсного (финансового, материально-технического, кадрового и др.) и информационного обеспечения конкурса учредителями создаётся рганизационный комитет (далее – оргкомитет). Оргкомитет формирует редколлегию и жюри конкурса.
Редколлегия обеспечивает информационную поддержку конкурса, предварительный отбор конкурсных произведений, своевременный и качественный выход тиража очередного литературно-патриотического альманаха и опубликование его электронной версии.
Жюри конкурса формируется из представителей учредителей, известных литераторов, поэтов и прозаиков, редакторов и издателей печатных и электронных изданий. Члены жюри оценивают номинантов конкурса, участвуют в очных и заочных голосованиях заседаниях, вносят предложения и рекомендации по организации и проведению конкурса, участвуют в мероприятиях, проводимых в рамках конкурса.

2. Основные цели и задачи конкурса:

- возрождение и развитие общественного интереса к литературным произведениям патриотической тематики, в основе которых лежит любовь к Родине;
- сохранение духовно-нравственных ценностей и культурно-патриотических традиций России, пробуждение национального самосознания россиян;
- формирование патриотического сознания молодёжи, воспитание чувства гордости за свою Родину, создание позитивного взгляда на будущее России;
- формирование позитивного образа защитника Отечества, популяризация темы кадетского образования, как системы воспитания национально-ориентированной элиты страны с детства;
- оказание поддержки талантливым авторам, путём издания их лучших произведений в одноимённом литературно-патриотическом альманахе.

3. Номинации конкурса:

1) Проза.


Предмет номинации – проза (рассказ, новелла, эссэ, очерк и др.) в соответствии с основной темой, целями и задачами конкурса. На конкурс могут быть представлены до трёх литературных произведений одного автора объёмом не более 40.000 знаков каждое.

2) Поэзия.

Предмет номинации – поэтические произведения любых направлений и жанров, соответствующие основной теме, целям и задачам конкурса. На конкурс могут быть представлены до десяти стихотворений (текстов песен) одного автора общим объёмом до 120 строк.

3) Публицистика.

Предмет номинации – литературная критика, обзоры, рецензии на художественные произведения, публицистика, аналитические статьи, научные исследования российской истории и культуры, литературы и языка и т.п. На конкурс могут быть представлены до трёх произведений одного автора объёмом не более 20.000 знаков каждое.

4. Темы и этапы конкурса.

В 2013 году конкурс посвящается двум наиболее важным датам в истории петербургского кадетства – 70-летию создания первых суворовских и нахимовских училищ и 310-летию Санкт-Петербурга. Конкурс 2013 года проводится в один этап. Сроки предоставления конкурсных работ указаны в п. 6.

5. Участники конкурса. Порядок выдвижения произведений.

В конкурсе могут принимать участие авторы литературных произведений на русском языке, вне зависимости от пола, возраста, вероисповедания, профессиональной принадлежности и места проживания автора. В первую очередь к участию в конкурсе приглашаются воспитанники (учащиеся) и выпускники кадетских образовательных учреждений (суворовские военные, нахимовское военно-морское училища, кадетские корпуса, кадетские школы и классы), ветераны-кадеты, другие авторы, чьё творчество имеет патриотическую направленность.
На конкурс могут быть выдвинуты произведения, жанр и содержание которых соответствуют основной теме и конкурсным номинациям. К рассмотрению принимаются произведения, не включавшиеся ранее в лонг-лист конкурса «Почему я люблю Россию».
Правом выдвижения обладают сами авторы, а также издательства, СМИ, общественные организации, члены творческих союзов писателей и журналистов.
Допускается представление работ под псевдонимами и в соавторстве. В этом случае в заявке необходимо указывать почтовый адрес и контактные телефоны всех соавторов произведения.
На конкурс не принимаются произведения:
- содержащие призывы к национальной и религиозной розни и экстремистским действиям;
- содержащие ненормативную лексику;
- нарушающие авторское право.

Заявка на участие в конкурсе.

Заявка на участие в конкурсе означает согласие автора со всеми условиями конкурса, правилами проведения конкурса, а также согласие автора на однократную и безгонорарную публикацию конкурсной работы в печатном и электронном виде.
В заявке указываются:
- сведения о публикации (название работы и номинации);
- сведения об авторе: ФИО, год рождения, краткая биографическая справка до 500 знаков, домашний адрес с почтовым индексом, контактные телефоны (с кодом страны и города), адрес электронной почты;
- фраза, подтверждающая авторское право конкурсанта на присланные им произведения.

Заявки и работы могут быть поданы на конкурс:

- по электронной почте через официальные интернет-сайты оргкомитета конкурса: www.ruskadet.ru (Санкт-Петербургский Союз суворовцев, нахимовцев и кадет), www.slavamorskaya.ru (Благотворительный фонд «Слава Морская»), www.gallery888.ru («Интерьерная галерея 888»);
- в офисы редколлегии конкурса по адресам: г. Санкт-Петербург, ул. 9-я Советская, д. 5, оф. 1, тел. +7921-422-0770; г. Санкт-Петербург, Литейный пр., 20, тел./факс: (812) 578-8626.
Конкурсные произведения посылаются в виде вложенных в письмо (приложенных к заявке) приложений: проза и публицистика – каждое произведение в отдельном файле, поэзия – все произведения в одном файле.
Тексты должны быть отформатированы в MS Word, шрифт Times New Roman, размер 12, полуторный интервал. Страницы должны быть пронумерованы (нижний колонтитул по центру страницы) и содержать название и имя автора на русском языке (на первой странице – перед основным текстом, на остальных страницах – в центре верхнего колонтитула).
Все стихотворения должны быть помещены последовательно (одно за другим). Между стихотворениями – двойной интервал без отбивок, черточек, точек и проч. Между строфами – один интервал. Если стихотворение не имеет названия, то вместо названия ставятся три звездочки.
Неправильно оформленные заявки не рассматриваются.
Последний день приёма конкурсных работ в 2013 году:
- для учащихся кадетских образовательных учреждений – 20 мая;
- для остальных участников конкурса – 31 августа.

6. Подведение итогов конкурса.

В период с 1 февраля по 31 августа 2013 года редколлегией конкурса осуществляется предварительный отбор конкурсных произведений. Предварительный отбор производится в целях установления соответствия присланных материалов требованиям п. 5 положения о конкурсе. По результатам предварительного отбора формируется лонг-лист конкурсных произведений, который поступает на рассмотрение жюри конкурса.
По итогам работы жюри формируется шорт-лист, в который включаются произведения, набравшие максимальное количество баллов в своей номинации: проза и публицистика – до 5 произведений в зависимости от их объёма, поэзия – до 30 произведений в зависимости от их объёма).
На основании шорт-листа издаются печатный и электронный сборники лучших произведений (по решению оргкомитета в электронную версию сборника могут быть дополнительно включены произведения, вошедшие в лонг-лист).
Из числа произведений (авторов), вошедших в шорт-лист, определяются победители конкурса по номинациям: проза и публицистика – по одному в каждой номинации, поэзия – от одного до трёх в номинации.

7. Награждение лауреатов.

Награждение лауреатов конкурса проводится в торжественной обстановке в рамках совместных праздничных мероприятий, организуемых Санкт-Петербургским Союзом суворовцев, нахимовцев и кадет и Благотворительным фондом «Слава Морская». В 2013 году – к дню рождения А.В. Суворова (24 ноября).
Все участники шорт-листа награждаются почётными грамотами и литературно-патриотическими альманахами, изданными в рамках конкурса. Победители конкурса, кроме того, могут награждаться памятными подарками или почётными призами, учреждаемыми Оргкомитетом конкурса.
Вышедшие в свет альманахи распространяются на безвозмездной основе на статусных городских мероприятиях и акциях в качестве специальных призов, среди воспитанников и выпускников кадетских образовательных учреждений (суворовское и нахимовское училища, кадетские корпуса, кадетские школы-интернаты, кадетские классы в общеобразовательных школах), а также направляются городские, районные и ведомственные библиотеки.
Электронная версия сборника публикуется на официальных сайтах Оргкомитета конкурса.

Председатель Санкт-Петербургского Союза суворовцев, нахимовцев и кадет
А. Грязнов

Панова Екатерина Вячеславовна
+7921-422-0770

Смущенная память. К.Лукьяненко.

Память, смутившись, рождает тепло.
Через полжизни смущаться — наивно.
Как наше время стремглав утекло
И потеряло напористость ливня…

Странно смущаться сквозь утренний свет,
Сквозь не открывшихся век трепетанье,
И вспоминать про сентябрь в Москве —
Жаркий, стремительный день испытанья.

Все от него, и Донской монастырь
Скрыл нас тогда от ненужных волнений
И от случайных прощай и прости
Оберегли нас предвечные тени.

Слышался мне в гулком небе орган,
Все подчиняющий музыке — узам,
Но расходились на век берега,
Нас наделяя счастливейшим грузом.

Вот и смущается память теперь,
В негах телесных запутавшись снова.
Я никому не скажу о тебе —
В чувствах живых не рождается слово.

17 февраля 2013 г.

Constantin Loukianenko



Осень в Донском монастыре. Разживин Игорь Владимирович

Берег февраля
Слепое солнце белыми лучами
Лениво бьется в берег февраля.
В моем сюжете будет все случайно,
А неслучайным буду только я.

Я неслучайно сны твои увижу,
Сотру с зеркал невидимую пыль,
Чтоб ты мне стала и родней и ближе,
И превратилась в сказочную быль.

Я неслучайно промолчу, и тихо
Покину сон, в котором ты не спишь,
Чтобы сбылась твоя любая прихоть,
Пока на свете только гладь да тишь.

А ты, случайно повернувшись в профиль,
Скосив глаза туда, где день погас,
Как со стола, смахнешь былого крохи
И вдруг поверишь в то, что мир — для нас.

15 февраля 2013 г.

Constantin Loukianenko



Стожок. С. Курицин

Февральская фантазия
Печаль моя — сугробы за окном.
Печать вчерашних звуков и событий,
Вчерашний снег — как память ни о ком,
Кружащая по радужной орбите.

Не верите? — Но ваш иллюзион
Ничем не лучше и ничем не хуже.
Вы слышите, как вам приснился звон?
Вы ёжитесь, хотя не время стуже?

Опять предощущение любви?
Несбывшееся детство и соблазны?
А вы из двух сложите половин
Мир безразличный, но многообразный.

Не можете? Не знаете, где взять
Другую половину хоть на вечер?
Не стоит трогать то, что вам нельзя,
Иначе будет мир недолговечен.

Вчерашний смысл, вчерашний снег, февраль,
Проталина, и оттепели скука,
Но вот уже на кончике пера
Почти стихи для глаза и для слуха.

12 февраля 2013 г.

Constantin Loukianenko



Зима в деревне. С.Курицин

Почти ни о чем
Последней, как всегда, уходит боль.
Не любопытствуй, что идет за нею.
А остальное — так и быть, изволь,
Я расскажу, как знаю и умею.

Но как найти слова мне для того,
Что недоступно для переживанья —
Все то, в чем нет ни чувства, ни желанья,
И что дается лишь для одного?

Приют для одиночества. И всё.
Неразделимый и неразделенный.
Сам по себе во всю стучит висок,
Шумит, как в ночь осиновые кроны.

Но это все иллюзия, обман,
Придуманный, наверное, не нами.
Какими он зовется именами
И для чего он так искусно дан?

Последней, как всегда, уходит боль.
Не хлопнув дверью — просто исчезая.
Я не скажу, как гонится борзая…
И ты меня сегодня не неволь.

11 февраля 2013 г.

Constantin Loukianenko

«Хихоньки-хахоньки от ВМФ для моряков. Что видел сам или знаю со слов друзей или очевидцев». Ю.Петров. 2004-2009 гг. Часть 40.

Стеклянное дно.

Мой приятель, из мурманских рыбаков, рассказал мне, как два его знакомых выкрутились, когда у них возник острый финансовый кризис.
В южном колене Кольского залива есть несколько бочек, на которые рыбацкие суда ставят на 3-4 дня на отстой перед выходом в море на промысел. Это делалось для приведения команды в трезвое состояние. Несмотря на все запреты, на судно приносилось значительное количество спиртного, и когда оно выпивалось, бутылки заполнялись водой из-под крана, и выбрасывались в иллюминаторы за борт. Таким образом, за многие года, грунт вокруг якорей этих бочек превратился в сплошное многометровое бутылочное поле.
Парни наняли вместительный баркас, заготовили из сетей большие авоськи, и, вооружившись двумя аквалангами, пошли к свободной на этот момент бочке. Погрузились по очереди, благо глубина в этом месте была в пределах 20 метров, а потом стали вытаскивать загруженные на дне авоськи. В результате баркас был загружен до планширя. На берегу их ждала машина с приёмщиком стеклотары и необходимая им сумма денег.



Маршал Чойбалсан

Эту историю рассказал один из офицеров Тихоокеанского флота.
На один из эсминцев прибыл на службу по переводу с другого флота офицер. Человек уже послуживший, с кораблями этого типа хорошо знакомый. По этой причине его без промедления включили в корабельную жизнь и буквально на третий день назначили дежурным по кораблю. Офицер, у которого он принимал дежурство, сдавая вахту, между прочими сведениями скороговоркой бросил «завтра после обеда подвезут чойбалсанчиков, так что распорядись вовремя». На местном жаргоне это означало, что должна подойти баржа, с мясом из Монголии, и дежурному нужно было своевременно вызвать дежурное подразделение на приёмку мяса и загрузку его в рефрижератор. Служба шла нормально, однако утром за чаем фраза о чойбалсанчиках трансформировалась в сознании в предупреждение о визите маршала Чойбалсана после обеда. Дежурный доложил старпому о полученном по службе предупреждении о возможном визите Чойбалсана и попросил разрешение произвести на корабле большую приборку. Таковое разрешение было, конечно, получено, и на корабле началось обычное в таких случаях действо.
Дежурный, с соседнего корабля, поинтересовался, по случаю чего производится большая внеочередная приборка, и был информирован, что на корабле ждут после обеда Чойбалсана. Он доложил своему начальству, и через пять минут на этом корабле началась большая приборка. Дежурный по бригаде эсминцев, послал своего помощника узнать, к чему готовятся эти два корабля, и когда ему доложили об ожидаемом визите маршала Чойбалсана, дал указание на все корабли бригады навести на кораблях порядок, заодно посетовал на неаккуратность своего предшественника, который не предупредил его о столь заметном событии. Вся бригада мылась и чистилась, и это привлекло внимание оперативного дежурного базы. Команда мыть и чистить пошла по всем кораблям базы. Конечно, в этот процесс попал и политотдел. В этом заведении стали искать гимн Монголии, её флаг, и вдруг потребуется переводчик с монгольского языка. Чего-то не нашли и обратились за помощью в вышестоящий политический орган. Начались запросы, никто ничего не понимал. Пришлось по дипломатическим каналам запрашивать Москву на предмет выяснения, будет ли и с какой целью визит Чойбалсана. Когда разобрались, что не будет, начались поиски, кто сказал «мяу».



Хорлогийн Чойбалсан.

«В морях твои дороги». И.Г.Всеволожский. КУРСАНТЫ. НОВИЧКИ. Часть 1.

Глава первая. ПРОЩАЙ, ЛЮБИМЫЙ ГОРОД!

Что за чудо — раннее утро в Севастопольской бухте, когда солнце, поднимаясь все выше, освещает коричневые холмы, белый город и Константиновский равелин! Гремит якорь-цепь, и на мачтах трепещут флажки — корабли разговаривают перед выходом в море.



Что может быть для моряка лучше плавания?
Я готов не взлюбить того, кто с равнодушной физиономией поднимается на борт корабля, на котором он пойдет в море. У меня всякий раз, когда я с Графской пристани переправлялся на крейсер, сердце сжималось от счастья. «Адмирал Нахимов», голубой, вросший в голубую прозрачную воду, со своими широкими палубами и грозными орудийными башнями был прекрасен, и мы любили его всей душой. Каждая встреча с ним была дружеской встречей.
Никогда не забуду своих первых ученических вахт! Заливаются дудки, и «Адмирал Нахимов» медленно выходит за боновые ворота в широкое, спокойное, все в розовых бликах, море... Матросская работа в походах — не в тягость. Я любил утреннюю приборку, когда корабль, и так блистающий чистотой, весь омывается водой, потоками бегущей из шлангов...
Я любил перезвон корабельных склянок, теплые кубрики и каюты; как свои пять пальцев, знал трапы, по которым опускался туда, где глухо дышали турбины; я привык к командам, подаваемым с мостика, дружил с матросами, которые терпеливо нас обучали...



После работы жирный борщ казался особенно вкусным, а каша с мясом — лучшим блюдом на свете. Послеобеденный сон был всегда удивительно сладок...
...«Нахимов» уверенно резал волну; за кормой бурлила пена; словно мираж возникал дальний гористый берег; в светлой дымке причудливых облаков угадывались вершины, покрытые снегом... Там, вдали, была Синопская бухта, где Нахимов сжег весь турецкий флот и откуда трусливо бежал англичанин Слэд, заместитель начальника турецкого морского генерального штаба...
Мы ходили в Батуми, в Новороссийск и в Одессу. Черное море пленило меня. Не хотелось возвращаться на улицу Камо. Хотелось плавать как можно больше, всю жизнь!
И вот прошло детство в Нахимовском. Пришла юность. Мы уезжали в высшее военно-морское училище в Ленинград. Было радостно сознавать, что мы поднимаемся на следующую ступеньку.
Но Кудряшов огорченно сказал:
— Птенцы улетают из родного гнезда! — И на сердце стало грустно. Ведь мы покидали своих преподавателей, воспитателей, младших товарищей, родное училище...
Я смотрю на пожелтевшую фотографию. На ней двенадцатилетний мальчуган с темными живыми глазами, курносый, с коротко подстриженными темно-русыми волосами. Рот раскрыт — фотограф сердито приказал: «Улыбайтесь».
Я сунул фотографию в тумбочку. Подошел к зеркалу. Передо мной стоял молодой моряк, сохранивший сходство с тем мальчиком. Те же глаза, те же темно-русые волосы, подстриженные коротко, но с претензией на прическу. Нос как будто стал менее курносым? А впрочем, какой есть, такой есть!
Вошел Фрол, с лицом, обветренным в плаваниях, с руками, привычными к корабельным работам: они ловко вязали на корабле койку, узлы, драили медяшку, умело гребли, крепко держали штурвал. Буква «Н» на его погончиках, орден, медали, бляха начищены до блеска; огненно-рыжие волосы друга подстрижены «нахимовским полубоксом», которым он очень гордился; нос усеян веснушками, но это Фрола не огорчало.
— Ты готов, Никита? Идем! Мы шли прощаться к Мирабу.
— Оно, конечно, хорошо повидать белый свет, — говорит по дороге Фрол, — и Ленинграда я никогда не видал, но и здесь нам жилось неплохо!
Да, у нас было много друзей. Теперь мы их покидаем...



Первый выпуск Тбилисского нахимовского училища 1948 года.

* * *

Мы сидели во дворе под каштаном, за накрытым столом. Вечер был темный и теплый, и ветерок шевелил огоньки свечей, прикрытых стеклянными колпачками. Мираб сиял. Еще бы! Стэлла окончила школу, а Гоги, сын, привел Анико, невесту. Были тут и Шалва Христофорович, и Антонина. Она сидела рядом со мной в белом, сшитом к выпуску, платье.
«Купаты» — свиные колбаски, начиненные зернышками и соком граната, — шипели на сковородке; редис выглядывал из-за зеленых усиков лука; на длинном блюде лежал толстомордый сом — «локо»; в ореховом соусе плавала курица; бутылки с вином были расставлены, как зеленые кегли.
Бату Кавсадзе поднял стакан:
— Позвольте мне вспомнить один зимний вечер. Была война, затемнение; я выхожу на вокзальную площадь; гляжу — мальчик чуть не попал под машину... Его мама совсем растерялась. Я привел их сюда, в этот дом. С той поры и Мираб, и Маро, и Стэлла — все полюбили Никиту. Он приходил сюда каждое воскресенье. Четыре года прошло, очень коротких для нас — к закату жизни годы несутся непозволительно быстро; четыре длинных для тебя года, Никита, — они медленно тянутся в юности, когда человек поднимается в гору. Ты уже больше не мальчик; ты окончил училище с золотой медалью; ты покидаешь нас — нам очень грустно... Но еще четыре года учения там, в Ленинграде, — и ты станешь морским офицером. В этом небе, — портной поднял руку, разогнав слетевшихся на огонь мошек, — ты будешь наперечет знать все звезды. На кораблях ты пойдешь по далеким морям. И мы услышим: «Никита — уже капитан». Я скажу: «Да ведь это — наш мальчик!» Никито! Мы желаем тебе и успехов, и славы. Мы тебя любим всем сердцем!
— А ведь мне без тебя будет скучно, Никита... — сказала мне Антонина.
— Отчего бы тебе не поехать в Ленинград, в институт? Ты поселишься у нас, и мы будем видеться каждое, воскресенье.
— В Ленинград? Там, Никита, мне все напоминать будет о маме... И я нужна деду...



Открытка г.Ленинград 1948 год, фото Л. Зиверт.

Это правда. Дед нуждался в ней, слепой и беспомощный. Я знал — он диктует ей воспоминания о своей юности. Ему есть, что вспомнить, — он прожил большую и трудную жизнь.
— А дядя Мираб больше не разбавляет для нас водой кахетинское, — заметила Антонина. — Значит, мы — взрослые...
— Да, вы — взрослые! — подхватил через стол Гоги. — А давно ли вы были детьми? Я смотрю на вас — и вспоминаю... В начале войны, когда враг был у нас, на Кавказе, наш батальон прорывался из окружения с боем. В одном селе горел детский дом. И мы спасли пятьдесят четыре ребенка. Что с ними делать? Взяли их на руки — и давай ходу! Шли день, шли другой, поднялись на перевал, детишек в шинели укутали — в горах лежал снег. Об одном только думали: не замерзли бы... И вот мы спустились в долину. Нас обступили люди. «Что за детский сад в батальоне?» — удивлялись они. И тогда Ашот Минасян спросил женщин: «Кто умоет ребят? Кто накормит их? Кто возьмет их к себе?» И стали подходить женщины, брали ребят с наших рук, уносили их в хаты... Почему я этот факт вспомнил? Да потому, что и вас, детей, в беде не оставили. Вот ты, крошка, — обратился он к Антонине, — перенесла много горя; но ты шла по жизни, высоко подняв голову. У тебя не было матери; но у тебя было много друзей. И ты, Фрол, потерял родителей, но тебя воспитало Нахимовское; и теперь ты шагаешь к цели, идешь в высшее военно-морское училище с аттестатом зрелости и с серебряною медалью! Придет время — ты вернешься к нам адмиралом!
Стэлла от всей души рассмеялась. А Фрол возмутился и кинул на Стэллу уничтожающий взгляд.
— Адмиралом никто не родился, — оказал он сердито. — Головнин воевал со шведами, когда ему было четырнадцать лет. Нахимов в пятнадцать лет был мичманом. Отец Никиты — капитан первого ранга, а начинал службу юнгой. Мы с Никитой будем плавать всю жизнь. И службу флотскую будем любить по-нахимовски. А Нахимов ее так любил, что даже позабыл жениться...



Выпуск 1948 года в 1945 году.

— Не-ет! — воскликнула Стэлла. — Значит, ты тоже никогда...
Она спохватилась и зажала ладонью рот. Фрол сказал:
— Моряки предпочитают свободу.
— Ну, положим, — возразил Гоги, — я среди холостых моряков видел много женатых...
— Друзья мои! — воскликнул толстый Мираб. — Шалва, Бату, Маро, Гоги! Этот бокал я поднимаю за наших детей, вступающих в жизнь, — за Фрола, Никиту, Стэллу мою, Антонину... Ты, малютка, идешь в институт. Ты будешь ученым ботаником. Стэлла будет строить электровозы. Фрол и Никита станут отважными моряками. За вас, дорогие дети! Не обижайтесь, пожалуйста, я вижу, вы — взрослые, но для меня вы всегда останетесь дорогими детьми...
— Вы, друзья, живете в счастливое время, — заметил Шалва Христофорович. — Для вас все дороги открыты. Я слышу, Фрол хочет быть адмиралом. Что ж? Он им будет, я в этом уверен. Наша же юность была очень тяжелой.
— Дети мои! — сказал Мираб. — Это истинная правда! Мы видели живых городовых и жандармов. И дикого князя Амилахвари... Помнишь, Шалва? — спросил он художника. — Бывало, мчится на своем фаэтоне, скакуны бешеные, кучер, как всегда, пьян...
— Людей давил, ему с рук сходило, — подтвердил художник. — Он с начальством дружил.



Фаэтон у столовой. Нико Пиросмани.

— А мою Маро, — продолжал Мираб, — чуть не разорвали княжеские собаки...
Толстяк притянул жену, подававшую на стол блюдо с барашком.
— Ух, ты тогда испугалась!
— Вот ваша Стэлла не испугалась бы дикого князя, — сказал Фрол. — Да что — князя? Самого черта и то бы не испугалась!
А тосты все продолжались.
Никто не был забыт. Трудно было добавить что-либо к большой славе Шалвы Христофоровича, но Гоги нашел теплые, проникновенные слова. Он говорил о том, что ложная весть о гибели сына пригнула к земле старика, как пригибает ливень, подмыв корни, старое крепкое дерево; но Шалва Христофорович снова поднялся. Он выпрямился, как дуб, расправляя ветви...
Не забыли и тетю Маро, и Бату, и невесту Гоги, Анико, сидевшую тихо, как мышка; Мираб вспомнил и наших отцов:



— Таких храбрецов воспел бы сам Руставели! Шалва, дорогой, за героя, твоего сына! За твоего отца, Никито! Фрол, за твоего командира! А теперь, друзья, мы споем. Гоги, пойди, возьми свою скрипку!
Ветерок стих, и свечи горели ярко и ровно. На каштанах белели пушистые стрелки.
Гоги принес свою скрипку, взмахнул смычком и заиграл «Цицинатэлу». Подпевать стали все — и лишь Анико, поставив локти на стол и опершись на руки подбородком, молчала и не сводила глаз со смуглого лица, черных усиков и блестящих глаз жениха.
— Давай, пойдем на Куру, — шепнул я Антонине. Она поднялась и пошла через двор, к воротам; в темноте светились ее волосы и белое платье.
Узкая улица привела нас к реке. Было тихо, тепло, вокруг белели каменные ограды; уходили ввысь черные тополя; звезды сидели на их острых верхушках.
Кура бежала, пенясь, глубоко внизу, и казалось, что дома вырастают прямо из пены.
За рекой на холмах я видел сотни огней. Светлячки автомобильных фар скользили по Верийскому спуску.
— У меня даже нет твоей фотографии, — сказала Антонина.
— Как же нет? А та, где я в парадном мундире?
— Ее утащили.



Выпускник 1948 года Евгений Иванович Михальков в парадном мундире.

— Кто?
— Нина. А может быть — Хэльми.
— Зачем она им?
— Как зачем? Нина только о тебе говорит, а Хэльми называет своим «спасителем». Кстати, ты возьми ее адрес. Может, попадешь в Таллин, зайди. Она в университет поступает. Наверное, совсем взрослая...

Продолжение следует.



Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru


Главное за неделю