В первый же период войны подводные лодки составляли флотилию под командованием верного республике Р.Вердия. Деятельность флотилии координировалась директивами правительства, находящегося в Мадриде (позже в Валенсии) и морским министром. Действия подводных лодок не сочетались с действиями надводных сил и всего республиканского флота.
Подводные лодки типа «С» по своим тактико-техническим элементам были схожи с теми, на которых я служил на Балтике и Тихом океане. Они имели ту же подводную скорость, подобное вооружение. Большим недостатком испанских лодок было слабое торпедное вооружение и плохая исправность других технических средств. В Испании торпеды не изготовлялись, и поэтому лодки были оснащены итальянскими торпедами, изготовленными в Фиуме. Фиумские торпеды были закуплены в Италии в 1928 году по одному комплекту на лодку и только для учебных целей. Других пополнений запаса торпед не осуществлялось. Закупка торпед в других странах не удавалась, и только случайно в 1937 году были куплены отдельные комплекты итальянских торпед у Греции. Надеяться на хорошие боевые качества этих торпед было нельзя. Состояние подводных лодок в целом по сравнению с надводными кораблями было значительно хуже. Надводные корабли и служившая на них знать привлекались к парадам по прибытии в порт короля, и были оборудованы и оснащены существенно лучше подводных лодок. При фашистском мятеже в заговор были втянуты командиры как надводных, так и подводных кораблей. Оставшийся верным республике командир лодки С5 , спокойный и уверенный в своих действиях офицер, в первые дни мятежа атаковал линкор мятежников «Эспанья», попал в него торпедой, но она не взорвалась. Это только одно из многих доказательств небоеспособности оружия республиканских лодок. Были и другие недостатки и ошибки.
С самого начала военных действий судьба подводных республиканских лодок сложилась неудачно. В первые месяцы погибли три подводные лодки «В». В сентябре 1936 года В6 была расстреляна у Сантандера фашистским эсминцем «Веласко», В5 пропала без вести, В4 была торпедирована у Гибралтара и погибла со всем экипажем. Остальные малые подводные лодки нуждались в срочном ремонте и в военных действиях не участвовали. Более современные лодки типа «С» принимали участие в борьбе с надводными силами противника и в транспортировке ценных грузов и людей из осажденных баз.
Подводная лодка С3 погибла при выходе в надводном положении из Малаги для атаки мятежного крейсера «Альмиранте Сервера», ведущего интенсивный обстрел побережья. Она неожиданно взорвалась: то ли это была диверсия, то ли торпедная атака итальянской подводной лодки, курсировавшей вместе с «Альмиранте Сервера». Лодка мгновенно ушла под воду, оставив находившихся на мостике командира и штурмана. Хорошо плававший штурман освободился от одежды и быстро достиг берега. Командир, выбиваясь из сил, с трудом доплыл до берега, вышел из воды и умер на берегу от разрыва сердца.
Подводная лодка С5 из-за технической неисправности не смогла погрузиться и в артиллерийской перестрелке была уничтожена двумя вооруженными рыболовными траулерами противника.
Долгое время, до октября 1937 года, подводные лодки С2», С4 и С6 базировались на севере Испании в портах Бильбао, Сантандер и Хихон. Подводная лодка С6 после повреждения при бомбежке, когда я был на ней командиром, была затоплена командой вблизи Хихона. С2 и С4 были интернированы во Франции и по просьбе правительства республики впоследствии были И.А.Бурмистровым и мной переведены через Гибралтар на юг Испании, в Картахену.
После ожесточенной атаки мятежниками Картахены, где в конце войны находился весь республиканский флот, и при попустительстве командующего флотом профашистски настроенного М.Буиса, корабли убыли в марте 1939 года в Тунис (Бизерту) и прекратили свои действия в революционно-освободительной борьбе за демократию и республику.
Подводя итог борьбы на море во время испанских событий, хочется отметить отдельные количественные результаты. Главными морскими силами можно было считать 19 надводных кораблей у республиканцев и 10 у франкистов, то есть всего 29 кораблей. В боевых действиях со стороны республики участвовало шесть подводных лодок «С» и три малые лодки типа «В». За период с 1936 по 1939 года на мине подорвался и затонул линкор республики «Хайме I», а при прорыве через Гибралтар был потоплен эсминец «Сискар». Также был потоплен в бою один крейсер мятежников «Балеарес»17, то есть из общего числа надводных кораблей 17 % было уничтожено. А по подводным лодкам дела обстояли хуже: из девяти действующих лодок шесть были потоплены и уничтожены. Получается, что 67 % республиканских лодок полностью были выведены из строя во время этих событий. Причин тому много, о них разговор впереди. Но главное — это отсутствие у республики достаточного числа опытных командиров и умелого руководства операциями, плохое техническое состояние кораблей, интенсивная фашистская наступательная целеустремленность в морских действиях и авиабомбежках и, наконец, нерешительность многих командиров и особенно руководителей, приводящая к бездеятельности, пораженчеству и изменам. Это моя сложившаяся в то время точка зрения.
Линейный корабль «Хайме I»
Пиренейский полуостров, находящийся на большом расстоянии от Советского Союза, долгие годы оставался под властью диктаторского фашистского режима, подобного режимам в Германии и в Италии тех времен.
В Португалии было покончено с фашизмом в 1974 году, а в Испании — после смерти Франко, в 1975 году. Только потом в этих странах начался процесс демократизации общественной жизни.
В Испанию через Париж
Фашистский мятеж в Испании явился причиной пробуждения идей пролетарского интернационализма во многих странах. Большое число советских людей отправилось в далекую страну бороться за свободу и независимость испанского народа.
Я заканчивал учебу на первом курсе академии. Вдруг неожиданно меня вызывают в Москву, в Генеральный штаб, где задают вопрос: «Желаете ли вы поехать в Испанию в качестве добровольца-интернационалиста на борьбу с международным фашизмом?» Я сразу же ответил: «Согласен!»
— Может, вы подумаете, ведь у Вас ребенок, сын?
— Что думать. Я полностью согласен!
— Тогда все ясно. Будем Вас оформлять.
Н.Г.Кузнецов
Я встретился с Н.Г.Кузнецовым, который недавно вернулся из Испании и имел определенный боевой опыт борьбы республики.
В Испании он был военно-морским атташе и советником по морским делам у морского министра республиканской Испании Индалесио Прието. Он в общих чертах обрисовал обстановку.
Время на мои сборы было ограничено. Мне быстро выдали гражданскую одежду: костюм, макинтош, шляпу и другие вещи. Билет был взят заранее. Поезд шел через Ригу, Антверпен и далее в Париж, где в скором времени меня уже встречали представители нашего посольства.
Поселился я в одной из гостиниц по советскому паспорту в качестве туриста. На другой день вечером я расплатился по счету и сказал, что уезжаю, а сам явился в советское посольство к военно-воздушному атташе Васильченко.
Он, немного прихрамывая, подошел ко мне, поприветствовал, расспросил о впечатлениях и текущих делах. После сдачи своих советских документов меня на машине привезли в испанское республиканское посольство, где вручили испанские документы на имя дона Северино де Морено, по матери Лопес. Так я стал испанцем. Брюнет с голубыми глазами, со смуглым лицом — эта схожесть в некоторых случаях мне пригодилась. Потом в воспоминаниях писали, что я внешне похож на испанца.
Вместе с испанским представителем мы поехали в другую гостиницу, где я уже был оформлен как настоящий испанец. Я стал испанцем, не зная испанского языка совершенно. В училище и академии изучал английский и французский. И это в какой-то степени пригодилось. Кое-как по-французски я говорил, иногда употребляя и некоторые английские фразы.
Все происходило очень быстро и оперативно. Через два дня меня отвезли в испанское посольство и на машине отправили на юг Франции. Ехали всю ночь. Прибыли на частный спортивный аэродром, остановились у сарая-ангара. Некоторое время мой попутчик выяснял обстановку. За каждого пассажира при перелете франко-испанской границы в то время приходилось платить большую сумму — 20 тысяч франков (легковая машина тогда стоила 25—30 тысяч франков). После договоренности я вошел в ангар и уселся в спортивный одномоторный самолет. Там уже был мой попутчик-испанец. Я обратил внимание на желтые крылья, на которых контрастно выступали огромные черные трефовые тузы.
Стартовали мы прямо из ангара и взяли курс на Байону. Погода на французской территории была прекрасной. Когда подлетели к границе, то справа в небе появились облака. Я посмотрел в окна на гладь Бискайского залива и увидел гирлянду кораблей, состоящую из крейсера, эсминца и других вспомогательных судов. По бортам кораблей заметил систематические огневые вспышки — нас обстреливали. Обратил внимание летчика на это, и он постарался набрать побольше высоту и нырнул в находившиеся рядом облака.
Плутали в них довольно долго. По времени казалось, что уже пора садиться. Увидев первый просвет в облаках, пилот завернул в него, и оказалось, что мы уже не над республиканской территорией, а у мятежников. Они открыли огонь из пулеметов. Были четко видны следы трассирующих пуль. Срочный разворот самолета, и резкое снижение высоты в сторону ближайшего республиканского аэродрома в районе Сантандера.
Пришлось садиться с сложных условиях, так как побывавшие незадолго до нас «хейнкели» разбомбили взлетную полосу. Садились сбоку, на обочину полосы, с большой тряской.
И.А.Бурмистров
Нас уже ждали, был и наш русский представитель. Повезли меня в испанский штаб, где я встретился с Иваном Алексеевичем Бурмистровым. Он уже находился здесь с сентября 1936 года и был первым русским командиром подводных лодок С1 и С6. На С6, после повреждения ее при бомбардировке Бильбао, был закончен общий ремонт. И мне предстояло командовать этим подводным кораблем после отъезда на Родину И.А.Бурмистрова.
Продолжение следует
