Лихо ошвартовались к шикарному, без мазутных пятен, причалу. Крейсер первым корпусом, наш эсминец вторым и еще один по корме крейсера. Видимо, чтобы указать нам свое место в вопросах господства на морях, по носу крейсера был ошвартован авианосец «Бульварк» - немудрящий такой авианосец, из тех, что назывались «конвойными». Форштевень крейсера, тем не менее, едва доставал до двух третей его кормы, а чтобы осмотреть корабль, надо было задирать голову, придерживая фуражку. Если чуть-чуть заглянуть вперед, то это унизительное положение разглядел наш главнокомандующий Сергей Георгиевич Горшков и всю свою жизнь в качестве главкома убеждал в необходимости строительства авианосцев и Политбюро, и Правительство, и своих товарищей по главкомату. И, надо сказать, главкомовские труды воплотились в «железо». В СССР построили вертолетоносцы, потом авианесущие крейсера и, наконец - авианосец. Но тут стараниями кучки хулиган-демократов Советский Союз расползся на составные части, все разбежались по своим деревням, авианосцы - который продан на металлолом, которые ржавеют и в ожидании ремонта и постепенно растаскиваются по частным сараям, которые продаются, (как например, авианесущий крейсер, носящий имя Горшкова). Хорошо, что всего этого не видит Главком.
Изучая переписку В.И.Ленина, я натолкнулся на письмо, которое меня озадачило. Это письмо В.И.Ленина И.В.Сталину от ноября 1922 года «О сокращении программы ремонта и строительства Военно-Морских судов» (Ленин. ПСС. том 45 - изд. пятое. 1970 года): «... я думаю, что флот в теперешних размерах хотя и является флотишкой, по справедливому замечанию т. Склянского, все же для нас непомерная роскошь. Крейсер «Нахимов» надо достроить, ибо мы его продадим с выгодой, а в остальном я убежден, что наши морские спецы все же увлекаются непомерно. Флот нам не нужен, а увеличение расходов на школы нужно до зарезу». Письмо написано спустя один месяц после взятия Ленинским комсомолом шефства над Военно-Морским флотом Республики. Я лично, все это прокомментировать не в состоянии. Да. Так вот, мы голову не задирали и фуражек не роняли. Подводников, как известно, интересует все то, что висит ниже ватерлинии, ибо именно туда надлежит угодить торпеде, пущенной умелой рукой. Утро встретило нас замечательной, солнечной, хотя и прохладной погодой. На причале уже стучали молотки - сколачивались киоски для розничной колониальной торговли. По крейсерской трансляции на пределе мощности пела молодая певица Роза Багланова. Песенка была свеженькой, из тех, что теперь называют хитами: «Как у нас в садочке, как у нас в садочке розы расцвели...» Пела с восточным акцентом, очень мило.
Весь первый день прошел в меркантильных хлопотах. Корабельный баталер выдавал офицерам по 11,5 фунтов стерлингов, при этом сообщая, что соответствующая сумма в рублях будет удержана со следующей получки. По 11 рублей за фунт. Разъяснялось, что фунт содержит 20 шиллингов, а каждый шиллинг 12 пенсов. Ну и системочка. Бедные английские домохозяйки. Сейчас-то, вроде, попроще. Следующий день прошел под знаком политического просвещения. Утро было украшено песней Баглановой: «...кажьдый день в окно я смотрью, как ты бродишь (или ходишь) по сэлууу...» Потом была такая политинформация - на Британских островах свили себе гнездо враги из «бывших», которые объединились в «Народно-трудовой союз» (НТС) и вовсю пропагандируют антисоветчину, сгребая в свои сети неустойчивых и слабых. А поскольку, по мнению политинформаторов, именно мы, офицеры кораблей, и являемся таковыми, нам предписывалось при первом же контакте в полемику с этой сволочью не вступать и прямо с ходу по-русски посылать его на... Ну не мне вас учить на что именно. Не на чердак же. Однако на следующий день нам не удалось применить на практике приобретенные накануне знания.
Как мы в шахматы играли
Утро началось знакомым «...красную розочьку, красную розочьку а тебье дааарьюуу...», которое уже начинало надоедать. С полудня началась какая-то беготня, которая мало-помалу начала обретать смысл. По кораблям искали офицеров, умеющих играть в шахматы. Официальное приглашение на турнир последовало с плавбазы «Тайн» соединения эсминцев. На призыв победить британский флот на шахматах я откликнулся с энтузиазмом, тем более что малость, на уровне 3 разряда, сек в этом деле. Всего нас подгребло к трапу «Тайна» шесть человек. Смеркалось. Пожилой шахматист, подозрительно поглядывая на каждого из вверенной ему команды, сделал перекличку. Ровно в 18.00 за нами спустился английский офицер, и мы поднялись на борт, отдавая честь британскому военно-морскому флагу. На юте меня встретил наш переводчик Джон Кокс, прикрепленный к нашей группе еще вчера. Парень общительный, ненавязчивый, лысый, с остатками изумительно рыжих волос. Не знаю, уж имел ли он какое-нибудь отношение к «», но говорил, что является студентом Оксфордского университета, а сейчас их отправили сюда для практики в русском языке, поскольку он, мол, на иностранном факультете. Врет, наверное, змий.
Англичанин объявил дальнейший распорядок: идем в кают-компанию, пообедаем, а там видно будет. Какой обед?! Шесть вечера. Ужинать пора. Но чего не сделаешь ради шахматной идеи? Переживем. В кают-компании расселись беспорядочно. Я удерживал Кокса на левом траверзе, справа сел кто-то из наших. Осмотрелся. Никаких лозунгов, транспарантов, никаких полочек с томиками, ну хотя бы Уинстона Л.С.Черчилля, ничего этого нет. Как живут? Зато в изобилии шкафчики с посудой, питейными принадлежностями и всякими мелкими сосудами со специями. А слева от входа - бар. Настоящий бар с платной выпивкой, соками, тоником, содовой. Кстати, там я получил урок на тему: что с чем надо пить - виски с содовой (газировка по-нашему), джин с тоником, ром с апельсиновым соком, коньяк - в чистом виде. Когда все закончили греметь стульями, старший из офицеров «Тайна» поднял бокал вина за морское братство, независимо от того - англичанин ты или русский (в вольном переводе Кокса). Такое начало вызвало аплодисменты всех присутствующих. Выпили стоя. Не стану описывать весь церемониал, скажу лишь, что железное английское правило: «Надо вставать из-за стола с чувством некоторого голода» было исполнено радикально. Два бокала казенного вина, выпитого за обедом - один кислого, другой еще более кислого тем не менее дали толчок последующему веселью. Для этого, как оказалось, служит смежная со столовой, «каюта отдыха». В целом, не зависимо от количества помещений, это называется «кают-компания». И служит не только для приема пищи, а главным образом, для сплочения отдельно взятых офицеров в офицерский коллектив. Святое место! Ни в одну британскую голову не придет проводить в помещениях кают-компании какие-либо матросские занятия, собрания, инструктажи и т. п. Я бы даже сказал, что кают-компания - это образ жизни морского офицера.
Комната отдыха обставлена низкой мягкой мебелью, небольшими столиками, в неглубокой нише закреплено старенькое пианино, на переборке мишень для . Один из наших шахматистов, сильно обеспокоенный тем, что вот уже восьмой час, а он еще ни пешки не переставил, и когда же мы начнем, получил ответ старшего офицера, который сводился к следующему (опять-таки в переводе моего толмача): весь мир знает, как трудно пригласить на простую товарищескую пьянку советского офицера, поэтому они под видом шахматного турнира, да и то с трудом, заполучили нас в гости. Пожалуйста, кто хочет, бери шахматы, кому нравится петь - вон пианино, кому... и т.д. а сейчас приглашаю всех в бар. От такой откровенности мы поначалу опешили, а когда опомнились, наградили оратора аплодисментами и самым искренним хохотом. Некоторое время спустя, когда мы таки уже дошли до кондиции, я вспомнил, что на выпускном курсе Черноморского ВВМУ был активным членом кружка английского разговорного языка (уж очень миленькой была англичанка) и, помимо всего прочего, мы выучили в английском переводе песенку из замечательного фильма «Дети капитана Гранта». Вот ее-то моя нетрезвая душа возжаждала пропеть в расчете на поддержку хотя бы русской половины компании. Аккордеона, в котором я малость смыслил, не оказалось, и пришлось мне одним пальцем высекать аккомпанемент из фортепиано:
Ване зе ливд э кэптэн брэйв... что в оригинале читалось как Жил отважный капитан...
Ну и так далее. А когда подошла очередь припеву, его подхватила вся подвыпившая интернациональная общественность;
Капитан, капитан, улыбнитесь, Ведь улыбка это флаг корабля... - орали наши ребята, Кэптэн брэйв, кэптэн брэйв, гив э смайл со, Бат э смаил ис э флэг оф зэ шип... - горланили англичане.
В общем сверх всяких ожиданий песенка удалась. Вскоре, искренне поблагодарив хозяев, мы разошлись по . Назавтра была запланирована экскурсия в Лондон и надо было как следует выспаться.
Столица Соединенного Королевства
В начале нового визитодня нам пропели «...и льюбов как роза, и лью-бов как роза нам росцвитаеее...», после чего мы сгребли свои фунты, шиллинги и пенсы в надежде поразить воображение наших жен, оставшихся в Полярном, барахлом из торговой сети Лондона. Менее сотни километров, отделяющих Портсмут от Лондона с остановкой в каком-то очаровательном детском скверике с ярко раскрашенными домиками и игрушечной железной дорогой мы преодолели примерно часа за два. Прекрасно асфальтированная, но чрезвычайно узкая дорога не позволяла сделать обгон при встречной машине, а кроме того, вдоль всего пути сооружены дома, домики, дворики, магазины - такое впечатление, что пригороды Портсмута и Лондона смешались и образовали стокилометровый населенный пункт. Я, вообще-то, знал, что в Англии левостороннее движение, но и предположить не мог, насколько это необычно для нас, привыкших переходя улицу, смотреть налево и только потом направо. Здесь наши привычки привели бы прямиком если не в морг, то в травматологию наверняка. К полудню приехали в Лондон. Первой достопримечательностью Британской столицы для нас стало Советское посольство. Скромное, ладное 2-этажное здание утопало в зелени парка. Всей гурьбой мы повалили в гостеприимно распахнутую дверь и тут же попали в руки дипломатических дам. Милые женщины знали все. Знали, что у каждого из нас в кармане шевелится по 11,5 фунтов, знали, что ничего путного мы по незнанию обстановки не купим, либо потратим по пустякам. На своем примере расскажу, как происходила начальная стадия приобретения. Требовалось посмотреть на присутствующих женщин и указать пальцем на ту из них, которая ростом, и фигурой походила на мою Еликаниду Алексеевну. Затем началась операция по изыманию у меня этих несчастных фунтов. Потрясающая способность дипломаток вести диалог закончилась тем, что у меня осталось в личном пользовании 1 (один) фунт и пять шиллингов валюты (пять шиллингов я пропил на «Тайне»). Затем была записана моя фамилия и женщины приступили к грабежу следующего. С окончанием конфискации мы опять уселись в автобус и отправились на освоение остального Лондона. Начали мы с Трафальгарской площади и знаменитой колонны Нельсона. Той, что воздвигнута в честь победы при Трафальгаре. Величественный памятник великой победе. Во всяком случае, англичане так считают. Мы еще поговорим об этом, а пока продолжим лондонские исследования.
Р.Д.Эрлих на Трафальгарской площади Лондона у колонны Нельсона.
На очереди был осмотр здания парламента. Для объяснений был приглашен парламентский гид, который плохо понимал по-русски и еще хуже говорил. Пришлось общими усилиями и с помощью жестов делать хотя бы смысловой перевод. Что-то подобное уже было в восемнадцатом веке на Гавайских островах, когда туземцы за то же самое съели Кука. Запомнилось, что когда мы дошли до аллеи великих англичан - видных деятелей государства, я спросил гида, почему Оливер Кромвель - зачинатель буржуазной революции в Англии и к тому же лорд-генерал стоит в конце шеренги, на что тот ответил: «Он убил короля». Может быть, действительно - не следует убивать королей... Чтобы не стоять потом в конце шеренги.
Прием прошел и салоне командира танкера , и все (в том числе мой комбриг, капитан 1 ранга О.П.Шадрич) остались очень довольны. Большое впечатление у меня оставила экскурсия на подземную электростанцию под Сплитом. Интересной была поездка в Далмацию и посещение военного санатория. Памятна экскурсия на остров Вис, где располагался во время войны штаб Иосипа Броз Тито. Я даже один раз искупался на пустынном пляже, так как ноябрь - это уже не купальный сезон в этих краях. 26 ноября надводные корабли экстренно вышли из порта. Подводные лодки остались еще на два дня. Мы заканчивали свои дела, ремонтировались и готовились к выходу по своим планам. Хорошо отдохнув, вечером 27 ноября 1967 года мы вышли из Сплита, прошли уже известным красивейшим маршрутом между островами и вышли в Адриатическое море. Проведя поиск в очередном заданном районе, я, практически, окончил выполнение задачи боевой службы и получил приказание следовать в базу с попутным поиском. На выходе из Средиземного моря получил боевой приказ (фактический) о занятии района, подготовке оружия с задачей ведения боевых действий. Не поверил, решил, что это ошибка. Попросил повторить РДО. Через некоторое время пришло отменительное распоряжение, и я спокойно следовал дальше.
На переходе появлялись различные неисправности. Они являлись результатом некачественного ремонта в Сплите. Около Англии оказалась негерметичной захлопка подачи воздуха к . Погода штормовая, работает авиация ПЛО ВМС Великобритании. Решили устранить неисправность. Создали бригаду добровольцев во главе с командиром группы движения. После соответствующего инструктажа, на крепких капроновых концах, выпустили ремонтников на кормовую надстройку. Работали около трех часов, в дневное время. На счастье не было авиации. Только после устранения неисправности, когда был убран в лодку личный состав, обнаружили работу РЛС самолета ПЛО. Погрузились и продолжали следовать домой. Вскоре у одного из моряков случился острый приступ аппендицита. Дал радио о больном и погружении на операцию. Оперировали в подводном положении, так как море было штормовое. Операция прошла успешно, без осложнений Ее отлично провел старший лейтенант Виталий Щеголев. После наблюдения за больным доктор выразил беспокойство за его состояние и пожелание как можно скорее отдать под наблюдение врачей госпиталя. Я решил всплыть, дал радио, что ввиду такой обстановки, следую дальше в надводном положении, не соблюдая скрытность и скоростью больше заданной. В базу пришли раньше срока. Встретили нас и командование и санитарная машина. Больного забрали в госпиталь. У него было все в порядке, а меня пожурили за нарушение графика движения. Тут же я узнал о награждении меня орденом Боевого Красного Знамени. Все офицеры корабля были также отмечены командованием. Личный состав и часть офицеров уехали в дом отдыха. Я с одной сменой остался в .
В январе 1968 года было общефлотское собрание командиров кораблей под руководством Главкома ВМФ. Пришлось выступить и мне с анализом своей боевой службы и своими предложениями. Кажется, мои предложения понравились Главкому (так мне, по крайней мере, передали) Здесь же вручили орден. Где-то в конце января, точно не помню, на флот приехала большая делегация ЦК комсомола во главе с первым секретарем. Делегация побывала на нашей подводной лодке, посмотрела, как выглядит она после четырехмесячного океанского плавания. Кто-то из командования рассказал секретарю о моей неудаче с поступлением в академию. Он, якобы, обещал помочь в этом вопросе. Я, конечно, не очень поверил, но был благодарен за внимание. В феврале, однако, получил сведение, что, я включен в список кандидатов для поступления в академию и утвержден Командующим флотом и Главкомом ВМФ. В дальнейшем все пошло более благополучно. Своевременно сдал дела старпому и, как положено, за два месяца убыл в Академию для подготовки и сдачи экзаменов. Конкурс был 2 человека на место. Готовился основательно. Все экзамены сдал на отлично. Два года учебы в Академии пролетели незаметно. Успешно сдав экзамены и на отлично защитив диплом (руководителем у меня был контр-адмирал Н.Игнатов), я был назначен начальником штаба 42 бригады ПЛ, 9 эскадры ПЛ, в поселок Лиинахамари. После отпуска в конце августа прибыл к месту службы.
Штаб бригады располагался на плавбазе «Николай Столбов». Хотя она входила в состав 9 эскадры ПЛ СФ, но штат был отдельной бригады. В бригаду входили 15 подводных лодок, ПБ «», ПК «Николай Столбов», ПМ-21, береговой учебный центр, 4 торпедолова и другие вспомогательные суда. Командовал бригадой мой бывший начальник штаба 162 бригады капитан 1 ранга Юрий Алексеевич Кузнецов. Район ответственности бригады простирался до рубежа Нордкап-Медвежий. На этом рубеже лодки бригады, в основном, несли боевую службу. За период службы в Лиинахамари я дважды выходил старшим на борту на выполнение задач боевой службы в зоне ответственности бригады. Обе лодки отлично выполнили поставленные задачи. Плавание в этих районах, конечно, было проще, чем в Атлантике и Средиземном море, хотя интенсивность работы авиации ПЛО Норвегии была значительной. С приходом в октябре 1971 года после боевой службы на моей бывшей когда-то ПЛ «С-192», я получил назначение на должность командира 211 бригады подводных лодок 4 эскадры СФ. Конечно, я был рад вернуться на, вообще-то родную для меня эскадру.
КОМАНДИР БРИГАДЫ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК.
27 октября 1971 года я прибыл в г. Полярный. Представился командиру эскадры контр-адмиралу Петру Николаевичу Романенко и начальнику штаба капитану 1 ранга Олегу Петровичу Шадричу. Мне сразу была поставлена задача принять дела и готовить бригаду в полном составе на боевую службу в Средиземное море на июнь - июль 1972 года на срок 6-8 месяцев.
Командование 4-й эскадры ПЛ. Слева направо: командир дивизиона ремонтирующихся ПЛ капитан 1 ранга А.М.Толоконцев, командир бригады ПЛ капитан 1 ранга В.А.Горохов, командир 4-й эскадры ПЛ контр-адмирал О.П.Шадрич, начальник штаба эскадры капитан 1 ранга Л.Д.Чернавин, командир бригады ПЛ капитан 1 ранга И.Н.Паргамон, командир 69-й бригады ПЛ капитан 1 ранга А.В.Акатов. Полярный, январь 1974 г. (фото предоставлено И.Н.Паргамоном)
Готовить бригаду на боевую службу - это не то, что готовить одну-две подводные лодки. Работы хватало. Я и мои заместители не вылезали из моря. Потом это было обычной работой перед каждой боевой службой. Половина командиров бригады были линейные, опытные, а остальных надо было готовить и отрабатывать с начала. С огромным трудом бригада была подготовлена к назначенному сроку. Несколько дней длилась эпопея загрузки оружия и спецоружия, и я, как начальник пункта погрузки, все время был на пирсах и руководил этим мероприятием. Выходили на боевую службу всем составом бригады: 9 подводных лодок нашей бригады и одна пл 651 проекта 9 эскадры пл СФ. Охранение осуществляли 6 кораблей 7 ОПЭСК флота. Старшим перехода - командир 4 эскадры, контр-адмирал П.Н.Романенко. Шли сложным построением. Подводные лодки сначала не очень четко выполняли сигналы. Через двое суток все вошло в норму. Никаких неприятностей в этом вопросе не было за весь переход, а он длился почти месяц. Силы ПЛО НАТО начали нас тревожить сразу после прохода рубежа Нордкап-Медвежий. Авиация и отдельные корабли НАТО вели себя нагло, приближались на опасное расстояние, пролетали едва, не касаясь мачт. Приходилось разворачивать оружие, выстреливать сигнальные ракеты, поднимать флажные сигналы по международному своду, чтобы как-то воздействовать на такие недружественные действия.
Аликов Иван Федорович, Петр Николаевич Романенко, контр-адмирал (1969), командующий 4-й эскадрой ПЛ СФ (02.1969-11.1972). - Чернавин, Л.Д., Каутский, И.А. Ударная сила Северного флота // Военно-исторический журнал. – 2004.
На траверзе Португалии к нам подошла Атлантическая эскадра НАТО в составе 8 кораблей различных классов и стран. Теперь мы шли уже в двойном охранении. Весь месяц мои заместители шли на подводных лодках, где командиры не имели достаточного опыта плавания. При подходе к Гибралтару перестроились в двухкильватерную колонну и так прошли пролив. Эскадра НАТО шла за нами, но в проливе не мешала. Дальше надо было думать, как погрузить подводные лодки, чтобы они могли выполнить свои задачи. В ноль часов, по специальному сигналу, все подводные лодки внезапно погрузились в обеспечении надводных кораблей, которые поднимали предупредительные сигналы по международному своду и прикрывали пл своими бортами. Такая баталия продолжалась около 2-х часов. За это время мои лодки отошли от района, а столько же лодок 69 бригады И.Н. Паргамона всплыли. Так как лодки были без бортовых номеров, то сразу понять, что это другие пл было невозможно. В этой операции я познакомился с командиром 5 эскадры ВМФ вице-адмиралом Евгением Ивановичем Волобуевым и другими адмиралами и офицерами эскадры. Придя в точку якорной стоянки, мы с И.Н.Паргамоном произвели смену. Он познакомил меня с обстановкой и рассказал об особенностях работы в штабе эскадры. Штаб 5 эскадры перешел к нам на ПБС «Тобол», и началась боевая служба на Средиземном море.
Происходило много разных интересных эпизодов и событий, соприкосновений с силами НАТО. Работа в штабе эскадры под руководством вице-адмирала Е.И.Волобуева и контр-адмирала И.М.Капитанца была хорошей школой для меня, молодого командира соединения. После первых неудач при форсировании Сардинской узкости и Тунисского пролива, мы научились отрывать ПЛ от преследования ПЛС НАТО, выводить под транспортами или использовали для развертывания нестандартные маршруты, которыми ранее не пользовались. Придумывали другие хитрые приемы. Словом, больше преследований и всплытия пл под воздействием ПЛС НАТО не было. В штабе эскадры я оставался до ноября 1972 года. За это время не было ни одного недостатка при руководстве штабным постом и управлениями подводными лодками. Должен заметить, что, начиная с 1962 года, вся тяжесть несения боевой службы на Средиземном море легла на плечи подводников Северного флота. Так, сменяя друг друга, мы несли боевую службу до 1992 года по 6-8 месяцев и до 13 месяцев. В ноябре мне было приказано с плавмастерской ПМ-24 и пл «Б-26» прибыть в порт Тартус (Сирийская Арабская республика) с задачей проведения межпоходового ремонта и отдыха личного состава. Это был первый опыт в порту . Надо было завязать добрые отношения с властями города и военно-морской базы.
С прибытием в порт познакомился с нашими представителями в САР. Нанес визит командиру ВМБ. К нам отнеслись очень доброжелательно. Обеспечили всем. Через несколько дней я устроил обед для командования и офицеров базы, он прошел очень хорошо. Местные власти отвели нам участок пляжа для отдыха, предоставили автобус, организовали несколько интересных экскурсий. Мои офицеры штаба и подводной лодки приняли участие в подготовке масштабного для Сирии учения по высадке десанта. По окончанию учения был устроен большой прием от Командующего Сирийским флотом. За период нахождения в порту два раза мы были свидетелями нападения израильской авиации по объектам порта и базы. Прошел месяц, подводная лодка была хорошо отремонтирована, личный состав отдохнул, Очень тепло распрощались и вышли из порта. С приходом в точку встречи с 5 эскадрой доложил командиру эскадры о выполнении задания. Через день бригада получила разрешение на возвращение в базу. Подводные лодки возвращались самостоятельно. Все наши действия были оценены, несмотря на первые неудачи, положительно. Подводные лодки бригады имели по 4-5 обнаружений пла. С приходом в базу отчитались за боевую службу. Я несколько раз докладывал по опыту преодоления рубежа ПЛО о. Сардиния - о. Ла-Галит, Тунисский пролив. Думаю, что опыт был поучительный и интересный. В последующем бригады действовали, исходя из этого опыта. Прошло не очень много времени. Я и штаб бригады начал вплотную заниматься своими кораблями, так как следующая очередь идти на 12 месячную службу была наша. Подготовка была еще более сложной, чем в 1972 году. Готовили 8 подводных лодок и плавбазу «Дмитрий Галкин». К назначенному сроку были готовы к выполнению задания. На этот раз я шел самостоятельно на плавбазе моей бригады. Со мной шли 6 лодок, а две вышли раньше и шли самостоятельно.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
