И я помчался на седьмой этаж в разведывательное управление за папкой. А там мой начальник В.Домысловский выстроил стенкой моих «мозговиков - гениев поневоле» и вызверился, завидев меня: - Ты... Заварил тут кашу! На хрена мне такой зам! Сам заварил, сам и расхлебывай! В свою очередь вызверился и я: - Прошу на меня не орать! Я заварил, я и буду расхлебывать! В такой ситуации, как вы должны понимать, было не до субординации. Мне стало ясно, что, пока я бегал к командующему флотом, начальник разведки получил свою порцию головомойки из Москвы от начальника разведки ВМФ. Но пока шли все эти бурные словопрения, из разведки ВМФ получено срочное приказание: «Немедленно! Представить всю фактуру событий: кому какие приказания давались? Кто и о чем доносил? Все отразить в виде ЖБД (журнал боевых действий) с приложением карты обстановки. Все это передать по фототелеграфу в Москву». Началось судорожное вычерчивание «карты обстановки» с изложением всех событий, На карту навалились офицеры-информаторы и чертежники. Все в черной туши. А из Главного штаба телефонные вопли: - Что вы там резину тянете? не будет ждать!
В это время меня тронул за плечо начальник спецсвязи разведки подполковник Ф. Уклеин: - Товарищ капитан 1-го ранга. А помните ваш доклад начальнику разведки ВМФ? И унизительный ответ? И тут, донельзя издерганный и взмыленный, рассвирепевший от накаленной обстановки, я допустил большой, непростительный для опытного штабника шаг: - А ну, давай сюда обе шифровки! И эти две шифровки (в доподлинном их содержании) легли в тексте на карту, да еще вошедшие в раж чертежники обвели их в рамку черной тушью. Карта, еще не успев просохнуть, разрезана на полосы, и эти полосы начал поглощать фототелеграф. А на «той стороне» подгоняемые начальниками разведчики выхватывали еще сырые полосы и, не читая, ворвались в кабинет топающего ножками С.Горшкова, разложили на столе и благоразумно отступили: «Вот, товарищ Главнокомандующий. Это все тихоокеанцы... А мы тут ни при чем...» Как потом стало известно, Главком С.Горшков надел очки и... и на последующие трое суток между разведкой ВМФ и разведкой ТОФ прекратились все виды связи. Как после ядерной войны... Но прекратились они и по линии командных пунктов. Спустя трое суток по каким-то неотложным делам я оказался в кабинете начальника штаба флота, где вдоль стен сидело несколько адмиралов. Начальник штаба ТОФ вице-адмирал В.Сидоров разговаривал с Москвой по «красному» телефону. А закончив разговор, с известной долей иронии разглядывал меня и наконец произнес: - Ну что, герой... Доказал свою правоту? - Доказал, товарищ адмирал. - Ну вот что. Москва тебе этого не простит.
. Начальник штаба Тихоокеанского флота (декабрь 1972 — июль 1975), командующий Тихоокеанским флотом (12 февраля 1981 — декабрь 1986).
- А я это уже понял, товарищ адмирал... Спустя неделю в штаб ТОФ прибыл какой-то генерал-лейтенант из Генерального штаба. Наверное, очень умный: на груди два «поплавка». Но почему генерал, а не моряк? Этого я так и не понял. По приказанию начальника штаба флота я вручил генерал-лейтенанту пресловутую «красную папку» с материалами по операции «Дженифер». Генерал-лейтенант потребовал отдельный кабинет и уединился в нем. А спустя 4 часа прибыл к начальнику штаба и вызвал меня: - Возвращаю папку. Я все внимательно изучил. Я в это не верю. - Но это факты! - возразил я. - Это же факты. - Все равно не верю. Ибо это технически невозможно. - Но это же факты! - Не верю, - генерал-лейтенант был лаконичен. А начальник штаба молчал и смотрел на меня. Я в свою очередь - с сожалением посмотрел на генерал-лейтенанта, взял папку и молча вышел. Вскоре после этой бурной истории Главнокомандующий ВМФ дал жесткое приказание: направить в точку «К» боевые корабли и ни в коем случае не допустить поднятия американцами оставшейся на дне части ПЛ. Вплоть до бомбежки района. И это выполнялось в течение примерно полугода. Но несмотря на громкие и открыто провокационные заявления, что «они поднимут несмотря ни на что и кормовую часть», «Эксплорер» в точке «К» более не появлялся.
. Вскоре после этой скандальной истории главные действующие лица сошли с арены: Ричард Никсон был снят с президентского поста в связи с «уотергейтским делом», директор ЦРУ ушел с поста по не установленным нами мотивам, а миллиардер Говард Хьюз, сойдя с ума, отправился в «лучшие миры». Одновременно Конгресс США своим постановлением запретил ЦРУ впредь заниматься такими сомнительными операциями... Вскоре после этого я был «выдавлен» из системы разведки, перешел в Оперативное управление штаба флота и занялся вопросами боевой готовности и подготовки к боевой службе сил Тихоокеанского флота.
Послесловие (не относящееся к операции ЦРУ «Дженифер»).
По имеющимся тогда сведениям, спецслужбы США не компенсировали затрат добычей архиважных сведений. Часть затраченных ведомством Г.Хьюза средств требовалось возвратить. Тогда «Эксплорер» был использован весьма оригинальным способом. В конце XVI или в XVII веке в районе западнее Калифорнии затонул испанский галеон с грузом золотых и серебряных слитков. Одна из фирм, купив лицензию у «некоего» правительства, начала подготовку к подъему этого галеона. Но пока фирма «чухалась», этот «Эксплорер» тайно прибыл в район и в одну из ночек, зачерпнув своими клешнями, утащил испанский галеон со всем содержимым и ушел в неизвестном направлении. Обиженная фирма подала иск в Верховный суд США. Но дало понять: «если хотите себя сохранить... заберите иск».
И фирма отозвала свой иск. Дальнейшая история «Эксплорера» мне неизвестна.
III
Я не преследую цель заработать на этой публикации популярность. Моя цель - поведать «правду» об этой трагедии в океане так, как ее видели и знали мы, с позиции разведки флота. Поведать (в пределах допустимого) о своих усилиях в этом направлении, в первую очередь - в противодействии иностранным разведкам по вскрытию наших тайн. Читающий, наверное, обратит внимание: мы, разведка ТОФ, были озабочены проблемой не допустить «супостата» в святая святых ВМФ - скрытую радиосвязь наших сил. В то же время командование и, самое главное, ведомства спецсвязи (так называемые «восьмые отделы» штабов) сохраняли младенческое спокойствие и девичью невинность в деле обеспечения защиты своих документов скрытой связи. Как будто это не их забота, а забота разведки (даже не контрразведки) в системе штабов. Почему же, несмотря не все потуги, наше противодействие ЦРУ США в ходе операции «Дженифер» оказалось столь неэффективным? На мой взгляд, причины следующие: - слабость и отставание инфраструктур боевого (оперативного) обеспечения боевой службы флотов. В погоне за количественным ростом сил ВМФ (на который израсходованы астрономические средства) Главное командование ВМФ держало на «голодном пайке» обеспечивающие инфраструктуры. С течением времени разрыв усиливался; - косность мышления штабов; изначальное неверие в возможности сильного и коварного «противостоящего противника», пронизавшее все штабные ведомства сверху донизу; привычка «работать на доклад» и отсюда отсутствие всякой инициативы; - стремление штабных чиновников всех направлений... доложить и уйти в сторону от какой-либо личной ответственности: черта, особенно присущая, к сожалению, российскому воинству (как, впрочем, и «воинству» других стран).
К сожалению, все это прослеживалось и впоследствии, вплоть до развала армии и флота бывшей Страны Советов. Не следует ностальгически идеализировать прошлое. Ныне же положение, конечно, еще во много раз.
Заключение.
Нынешнее высказывание «акул пера и телевидения» (подобных Е.Киселеву в телепередаче от 9 марта с.г.), что разведка флота в истории с ПЛ К-129 «сосала лапу», - бессовестно. Мы по крайней мере почти за год начали бить тревогу по поводу подозрительной деятельности спецслужбы США в зоне северной части Тихого океана, связанной с гибелью ПЛ К-129. Но мы не знали тогда, что столкнулись со столь мощным ведомством, как ЦРУ США. Тем не менее разведка ТОФ установила специализированные суда «Гломар Челленджер» и «Гломар Эксплорер» и организовала слежение за ними в Тихом океане; установила конкретную точку координат гибели ПЛ К-129 и конечную цель операции «Дженифер».
ВСЕ ТАЙНОЕ СТАНЕТ ЯВНЫМ
ТАИНСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ (ЗАДОКУМЕНТИРОВАННАЯ ПОВЕСТЬ)
В сентябре 1971 года мне на стол легло краткое сообщение иностранной прессы следующего содержания: «В Йокосука (Япония) прибыл главнокомандующий Тихоокеанским флотом США адмирал Томас X.Мурер и участвовал в награждении экипажа подводной лодки «Грейбек». Всего награждено 67 человек. (ЮПИ Токио)». Меня это сообщение крайне заинтересовало: ведь не будет же столь высокий начальник тащить в мешке ордена и медали через весь Тихий океан. Американцы - народ прижимистый и так запросто награды не раздают. Следовательно, подводная лодка награждена за какое-то из ряда выдающееся действо. Я полез в справочник «Джейнс» (Джейнс Файтинг Шипс). Так и есть: дизельная ПЛ «Грейбек» была не просто дизельной, а развед-диверсионной, с контейнерами, приспособленными под крылатые ракеты «Регулус» (которые вскоре были с нее сняты, а ангары остались). Всего в экипаже числилось 73 человека, следовательно, награждены почти все. В подведомственном мне разведуправлении ТОФ был некто офицер Барбарийский (пьяница, но со светлым «скворешником», который вел хроноленты по учету деятельности всех ПЛ США на Тихом океане того периода. В том числе и учета деятельности ПЛ «Грейбек». А эта хроно-лента показала, что за какой-то период там было «черное пятно», в котором ПЛ не отмечалась нигде. Тем более, что адмирал прибыл в базу почти сразу после появления «Грейбек».
. Итак, предстояло решить сразу три задачи: где, когда сия лодка «наследила» и что сделала? Со вторым неизвестным более или менее ясно - где-то в начале «черного периода». С первой задачей было сложнее. Однако следовало учесть, что только недавно закончилась война во Вьетнаме, поэтому американцам следовало себя вести по отношению к Китаю и Северной Корее поосторожнее. В то же время мои опросы своих соединений, штабов баз и погранвойск ничего мне не дали: все в един голос уверяли, что у них «глухо» и никаких признаков высадки диверсантов нет, по крайней мере в Приморье и на Сахалине. Оставалось Охотское море, но оно было слишком пустынно. И все-таки зацепка нашлась: нам удалось перехватить и раскодировать сообщение японской БРЛС Северного сектора ПВО на о. Хоккайдо (м. Вакканай). Суть кодированного сообщения: там у коммунистов что-то произошло. Какая-то засветка пропала в районе зал. Терпения: азимут, расстояние и время. Элементарная прокладка места на карте показала, что цель пропала близ берега. Дно ровное, грунт песчаный. По-видимому, японцы это сообщение любезно передали командованию ВМС США в Японии. Там, по-видимому, сразу родилась идея: послать туда ПЛ «», находящуюся в этот период в Японии. Причем она подходила к священному «действу» - пойти и пошарить на дне, что там плохо лежит. Благо, через южные курильские проливы туда ходу всего ничего.
Мне удалось зацепиться у штабов ПВО Приморья, что какая-то цель действительно пропала там в Охотском море, но этому не придали значения, то есть не имели никакого интереса, тем более, что никакого оповещения о полетах нашей авиации не ставилось соединениям ПВО, армии и Тихоокеанскому флоту.
Ученый, специалист в области анализа боевой службы кораблей ВМФ, теории боевой готовности и оборонной достаточности, доктор военных наук (1988 г.), профессор (1992 г.), заслуженный деятель науки РФ (1995 г.), академик Академии военных наук, капитан 1 ранга. В 1951 г. окончил Рижское нахимовское военно-морское училище, в 1955 г. — Высшее военно-морское училище подводного плавания, в 1959 г. — Высшие специальные офицерские классы ВМФ по ракетному оружию в Севастополе. В 1955-1966 гг. служил на подводных лодках Тихоокеанского и Северного флотов. С 1966 г. на научной работе в ЦНИИ ВМФ, где прошел путь от младшего научного сотрудника до начальника отдела. Автор методологии анализа, оценки эффективности и обоснования рекомендаций по совершенствованию боевой службы ВМФ. С 1989 г. в запасе. Автор более 400 научных работ. Награжден орденом «За службу Родине в ВС СССР» 3-й ст., медалями. - .
А был ли паритет? По количеству РПЛСН, постоянно находившихся в высшей степени готовности на боевой службе в море, мы уступали вероятному противнику в два раза. По ракетному потенциалу на них – в четыре раза, по возможности реализовать этот потенциал в случае необходимости – на порядок. (Под понятием «реализовать» подразумевается старт ракеты, преодоление ПРО, поражение цели и нанесение планируемого ущерба).
К этим утверждениям заслуженного деятеля науки Российской Федерации, доктора военных наук, профессора, действительного члена Академии военных наук Александра Золотова нельзя не прислушаться. Ведь это мнение ведущего научного сотрудника ЦНИИ Минобороны – того самого института, который занимается проблемами строительства и вооружения ВМФ. Почему, сравнявшись по количеству подводных лодок со всеми экономически развитыми странами, мы уступали в качестве? Александр Золотов объясняет это тем, что в погоне за паритетом мы упустили другие элементы системы МСЯС: инфраструктуру, в которую входят подсистемы боевого обеспечения ракетоносцев, базирования, тыла, судоремонта, управления. Лодки построили, а ремонтировать – негде. Межремонтный срок эксплуатации первых РПЛСН составлял три года, потом пришлось растянуть до пяти лет. А в конечном итоге вынуждены были сделать десять лет. Офицеры оперативного управления Главного штаба ВМФ помнят, что в состав 3-й флотилии входили 32 стратегических ракетоносца, а боеготовыми были только 20. Исходя из этого пришлось установить норму содержания их в составе сил постоянной готовности – 60%. А ведь можно было иметь не 32, а 16 подводных лодок. Всего в ВМФ было восемь дивизий РПЛСН, а можно было обойтись четырьмя. Тогда при коэффициенте оперативного напряжения 0,6 четыре лодки из каждой дивизии постоянно могли находиться в море. Но для этого заводской срок ремонта не должен был превышать года. Слабость судоремонта при интенсивном использовании сил в море привела к тому, что постепенно начали накапливаться ракетоносцы, нуждавшиеся в заводском ремонте и продлении ресурса. Одновременно снижалось их число на боевой службе в море. С 1982 по 1991 год количество походов сократилось в шесть раз, к 2000 году – в десять раз.
Еще один пример приводит Александр Золотов. Для борьбы с крупными, в том числе авианосными, группировками надводных кораблей в 1960–1970-е годы построили около тридцати подводных лодок проекта и его модификаций (по натовской классификации «Echo II»). Однако использовать свое основное оружие по данным собственных средств наблюдения целей они не могли из-за риска быть обнаруженными и уничтоженными при подходе к цели. Система же выдачи целеуказаний от авиационных и космических средств оставалась еще несовершенной. Поэтому статистическая вероятность успешного пуска ракет приближалась к нулю. Таким образом, миллиарды рублей были затрачены на систему с нулевой эффективностью.
Александр Никитич Золотов умер в октябре 2007 года.
Иванов Олег Михайлович
Олег Михайлович Иванов учился на химическом факультете ВВМУИО
, в котором с 1951 г. по 1959 г. размещалось Высшее военно-морское училище инженеров оружия.
Иукканен Георгий Ялмарович
Автор ряда изобретений в области электротехники. - .
Калейник Леонид Петрович
Отец, , капитан, заместитель командира батальона по политической части 157 гвардейского стрелкового полка погиб 15.02.43 в бою за деревню Извоз (Залучский\Старорусский\ р-н Ленинградской\Новгородской\ обл.).
Леонид Петрович Калейник защитил диссертацию «Создание, развитие Советского Тихоокеанского флота и опыт его деятельности в Великой Отечественной войне (1932 - август 1945 гг.)».
Кедров Геннадий Матвеевич
Командиры ПЛ и руководство 107 ОДПЛ. г. Рига. Декабрь 1975 г.Сидят: Щербавских Владимир Павлович, Иванов Анатолий Николаевич, Николаев Анатолий Александрович, Камышан Вячеслав Юрьевич, Слепенчук Николай Романович, Антоненков Валентин Григорьевич, Андреев Николай Григорьевич, Бардьян Игорь Яковлевич, Гурьев Юрий Павлович. 2 ряд: Хайтин Даниэль Яковлевич, Татарин Виталий Викторович, Рекст Василий Николаевич, Синюхин Борис Сергеевич, Кедров Геннадий Матвеевич, Рагозин Анатолий Неофитович, Калинин Анатолий Владимирович, Дюдя Владимир Викторович, Светловский Лев Викторович. 3 ряд: Венедиктов Валентин Константинович, Чернов Виталий Васильевич, Гаврилов Юрий Александрович, Радевский Николай Александрович, Миронов Виктор Михайлович, Ковязин Александр Михайлович, Игнатенко Геннадий Иванович, Чумаченко Николай Андреевич.
.
Россия всегда славилась героями-моряками. Мы историю хорошо знаем, помним, и будем уважать, а свои знания мы обязаны передавать своим внукам и правнукам. О моряках-подводниках можно говорить, не переставая, как о героях. Служба иа ПЛ - это уже геройство. Мой муж, Г.М.Кедров, служил на Крайнем Севере 12 лет с 1955 по 1967 год, от лейтенанта БЧ-1 до командира подводной лодки - капитана 2 ранга, ну и, естественно, я вместе с ним. Однажды он организовал экскурсию на дизельную подводную лодку... Проходя из отсека в отсек, мы познакомились с моряками и «каютами», на камбузе нас угостили очень вкусным походным хлебом и едой. А какие мужественные и смелые моряки там, какие подтянутые. Эти строгие, умные лица на всю жизнь останутся в памяти.
. О мужестве и геройстве подводников слагались стихи и песни. Знаменитые слова Добронравова и Гребенщикова, как гимн во славу:
«Лодка диким давлением сжата, Дан приказ - дифферент на корму, Это значит, что скоро ребята В перископы увидят волну...».
Автономные плавания на 3-6 месяцев в году разлучало семьи, а у них отнимало здоровье. Многих подводников уже нет в живых в «Усть-Двинске». Капитаны 2 ранга, командиры подводных лодок: А.Н.Рагозин, Г.М.Кедров, А.Н.Иванов, В.А.Антоненков, Б.О.Синюхин, В.И.Таран нашли свой покой на латвийской земле, которая стала им последним причалом. Вечная им память. Их мужество и героизм, добросовестное служение Родине, навсегда в сердцах их жен, детей, внуков и правнуков.
Б-61 пр.611 (крайняя справа) и ПЛ пр.613 (одна из лодок — С-189), Кронштадт. - Военно-технический альманах «Тайфун». Выпуск № 53.
Дежурным по кронштадтской бригаде новостроящихся лодок стоял командир подводной лодки 613-го проекта капитан 3 ранга Геннадий Кедров. Стоял погожий осенний день. Будущие «морские волки» занимались материальной частью новеньких кораблей: изучали оборудование и вооружение, получали и комплектовали ЗИП, отрабатывали повседневную организацию, готовя подводные лодки к службе в составе соединений всех флотов ВМФ. Ощущалась острая нехватка мичманов. Их набирали на действующем флоте, ну, а если в руки «мобистов» попадались отчисленные из военно-морских училищ более ли менее подготовленные по специальности старшины, их немедленно назначали на мичманские должности. Так в экипаж Кедрова попали сразу двое бывших курсантов: старшина 1-й статьи Проскурин, которого поставили на штат старшины команды трюмных и главный старшина Рогов, занявший штат старшины команды гидроакустиков. Оба были отчислены с 4-го курса, легко ориентировались в специальности, имели опыт командования подразделениями и пользовались заслуженным уважением в экипаже. Москвич Рогов высокий, широкоплечий, белозубый и синеглазый красавец-брюнет был отчислен из училища радиоэлектроники по недисциплинированности. Обладая отличным чувством юмора, он был застрельщиком всевозможных подколов и веселых шуток в экипаже. Про таких говорят - за словом в карман не полезет. Мурманчанин же Проскурин такой же широкоплечий великан был белобрыс и немногословен. Его блинообразное, белесое лицо вряд ли можно было назвать привлекательным, но внимательный взгляд серых глаз выдавал умную и сильную натуру. Командование корабля это также оценило, и в экипаже, помимо должности старшины команды трюмных-машинистов, поручило ему исполнять обязанности строевого старшины. Различие специальностей и характеров не мешало Рогову и Проскурину крепко сдружиться с первых же дней формирования экипажа. Они были практически неразлучны в свободное от подготовки время. Под крики болельщиков устраивали друг с другом различные соревнования: - кто больше подымет , больше раз подтянется или продержит прямой угол, или, к примеру, «гнули подковы», определяя, чья рука сильнее. Вместе ходили в Кронштадт в увольнение. В общем, были неразлучны.
По трансляции объявили построение на обед. Капитан 3 ранга Кедров прохаживаясь по плацу, наблюдал, как строятся экипажи. Все выглядело вполне буднично, и ничто не предвещало каких-либо вводных. Все предвкушали сытный обед, а главное, следовавший за ним «адмиральский час». Через 5 минут, после того как матросы начали организованно и с аппетитом поглощать обед, на территорию части въехал кортеж из пяти легковых автомобилей и остановился у казармы. Из машин не спеша вышла группа адмиралов и старших офицеров во главе с главкомом - адмиралом флота С.Г.Горшковым. Выбежавший на шум дежурный по казарме лейтенант поначалу растерялся, но, быстро собравшись, чеканя шаг, подошел к главкому и четко доложил, что личный состав на обеде, а он, лейтенант Соков докладывает за дежурного по бригаде, находящегося с личным составам на камбузе. Горшков выслушал доклад, поздоровался с лейтенантом за руку и, бросив на ходу: «Ладно, лейтенант, занимайтесь службой, а мы посмотрим, как живут подводники», не спеша, направился в казарму.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
