Адмирал , Командующий Тихоокеанским флотом (1982 г.): «За время службы на Балтийском и Тихоокеанском флотах передо мной прошли тысячи флотских офицеров, но обладающих таким даром анализа я не встречал...»
Адмирал , Командующий ТОФ (до своей гибели в 1982 г.): «Не знаете. А этот все знает!»
Вице-адмирал , начальник разведки ВМФ (1996 г.): «Это человек-легенда».
И не видные, но авторитетные и знающие: контр-адмирал Б.Царев, командир Феодосийской и Севастопольской бригад ПЛ (1976-1986 гг.), заместитель Командующего ЧФ (1991-1995 гг.): «Его отличали творческий подход к решению всех задач, глубочайший анализ, редкостное трудолюбие, пунктуальность и оригинальность решений. Инициатор и организатор операций по поиску иностранных ПЛ на маршрутах развертывания РПКСН ТОФ разнородными силами».
Капитан 2 ранга (командир ПЛ Б-871 АЛРОСА, 2003-2007 гг. - два Приза Главнокомандующего ВМФ): «Суров, умен, справедлив. Спасибо».
Капитан 1 ранга (командир АПРК «Томск», Герой России): «Талантливый подводник, да вдобавок еще и поэт, писатель. Дай Бог здоровья! Побольше и подольше писать». Капитан 2 ранга В.Жданов (командир БЧ-III дизельных торпедных и ракетных ПЛ СФ): «Человечище, талант. Покровские и прочие отдыхают. Так о подводниках никто не писал». И уж совсем гражданские: Гражданин США В.М.Томич - из семьи офицера-белоэмигранта (1994 г.): «На такое могут быть способны только русские моряки! Спасибо автору!» - это после прочтения повести «Приказано соблюдать радиомолчание».
А.О.Новоселов - бывший работник ПНО «Якуталмаз», пенсионер (2006 г.): «Очень интересные книги, весьма полезны молодежи в нынешнее время. Надо бы на телеэкран». Автор и составитель выражают глубокую признательность людям, благодаря моральной и технической помощи которых состоялось издание книги: Е.Н.Вешкиной, В.Б.Светлакову, А.Н.Квач, А.Г.Коровиной, Н.В.Новиковой. И особые слова благодарности И.К.Демьянову, С.В.Бокову за материальную поддержку, исключительное терпение и настойчивость в ходе подготовки и издания сборника.
ПРЕДИСЛОВИЕ
С окончанием Второй мировой (для нас - Великой Отечественной) войны, когда бывшие союзники вышли на полюса мирового противостояния, обозначились две морские доктрины - американская, нацеленная на обеспечение господства в Мировом океане и оперативно важных его районах поддержанием и дальнейшим развитием мощи ВМС, и советская, нацеленная на создание нового мощного военного флота как самостоятельного вида вооруженных сил, способного обеспечить глубокую оборону на прилегающих морских театрах военных действий, а в последующем - на распространение государственных интересов некогда сухопутной державы в Мировой океан. Опыт фашистской Германии (а опыт врага - тоже опыт) показал, что создание мощных подводных сил представляется наиболее скорым и сравнительно «дешевым» средством устранения морской импотенции государства. Из 820 лодок «Кригсмарине», принимавших непосредственное участие в боевых действиях, 718 было уничтожено. Только транспортов германские ПЛ потопили общим водоизмещением 14,5 млн бр. тонн. Роль ПЛ во Второй мировой войне оценили и экономически могучие государства, кроме линкоров и авианосцев те же США в 1945 году имели в строю 236 лодок, Япония -162 ПЛ (а потеряла 130 лодок в боях), Великобритания за войну потеряла 80 подводных лодок. В силу этого уже в ходе восстановления разрушенного в зонах оккупации народного хозяйства советское правительство приступило к реализации новой морской программы, первой составной частью которой являлось строительство большого числа дизельных подводных лодок. Уже в первое десятилетие (до 1956 года), параллельно и даже с опережением создания надводного флота, было построено свыше 300 дизельных подводных лодок, в основном «средних» (морских). Эти подводные силы и явились в начальный период «холодной войны» тем становым хребтом флота, на основе которого обеспечивалось дальнейшее развитие ВМФ в целом, а в последующем и атомного подводного как важнейшей составной части океанского флота.
Рабочие лошади Холодной войны. - Н.Черкашин. "Повседневная жизнь российских подводников". М., 2000.
Настоящая публикация предполагает в узком плане частичное освещение «жизни» дизельного подводного флота периода холодной войны. Обращаясь к читателям, в первую очередь к военным морякам ныне здравствующего и уходящего поколений, к российской молодежи 21 века, к тем, кому дорога история нашего Отечества, интересен опыт предков, автор имел в виду нижеследующие особенности изложения материала. Настоящая публикация не является чисто документальным архивно-историческим исследованием, представляющим интерес для узкого круга специалистов, напротив, построена в форме живого повествования. С одним непременным условием: фактура не претендует на стопроцентный охват темы, но подается без псевдоисторического вранья, героической лакировки и политической пудры. Подается так, как это виделось глазами подводников-дизелистов середины 20 века и «щупалось собственными руками». При подготовке очерка использованы частично и отечественные публикации, и иностранные (американские) в части строительства и развития советского дизельного подводного флота как в послевоенный период, так и в 21 веке - фрагментарно. Цель изложения - заполнить почти 40-летний пробел (или информационный вакуум) в истории Военно-Морского Флота периода холодной войны. Мотивы - напомнить обществу о деяниях исторически «оставшегося в тени» поколения подводников-дизелистов, хорошо или плохо, но честно исполнявших свой воинский долг перед Родиной. Причины - многочисленные публикации по военно-морской тематике целенаправленно, под покровом «секретности», а впоследствии по инерции мышления замалчивали эту тему. И если об атомном подводном флоте написано немало, о дизельном - почти ничего. В постсталинский период, тем более в период холодной войны и жесткого противостояния двух систем, наши «вожди и начальники» были мастерами по всего и вся.
Порой дело доходило до курьезов. Например, в военно-морских училищах долгое время учебник «Гидрометеорология моря» был засекречен по «указанию свыше». На лекциях отдельные, обладающие чувством юмора преподаватели наставляли курсантов так: «Товарищи курсанты. Учебник секретный, учтите! За утерю хоть одной странички... сами понимаете... Но если, боже упаси, то имейте в виду - тот же самый учебник, того же автора и издания продается в магазине КОГИЗа на улице Ленинской». И глазами давали понять: «Остальное - дело техники, но я вам не говорил...» Вновь строящаяся подводная лодка с формированием экипажа становилась «войсковой частью», при закладке приобретала «заводской», а при спуске «тактический» номер; с прибытием на флот «бортовой» (периодически сменяемый) номер, который с выходом на боевую службу закрашивался. На флотских мероприятиях (партактивы, конференции и т.п.) она именовалась как «экипаж, где командиром товарищ Пиндюркин, а заместителем по политической части товарищ Бабашкин». В армейской и флотской печати фигурировала как «энская часть, где служит товарищ П.». И только необъяснимым, чисто российским нюхом посвященный мог разобраться, о ком же идет речь. Между прочим, американцы и даже японцы (мастера на военные хитрости) просто пренебрегали такой формой секретности, ибо она запутывала только самих себя, но никак не иностранные разведки. Торпеды (равно как мины и ракеты) у нас именовались «изделиями». Припоминаются многочисленные случаи, когда в ходе стрельб лодка теряла и не могла найти выпущенную практическую торпеду. Начинался долгий и изнурительный поиск.
Появлялся американский патрульный самолет («Нептун» или «»), и, искренне желая помочь страждущим, янки кричали в электромегафон: «Русские. Торпеда, которую вы почему-то называете изделием, находится от вас по пеленгу...» На русском языке, между прочим.
В апреле 1944-го старший матрос Филипп Иванович Ерёменко прибыл за нами и помог добраться до Кронштадта. Поселились в доме Вирена у Петровского парка (Октябрьская 16). Там жили семьи офицеров и мичманов с подводных лодок, торпедных катеров, малых охотников, тральщиков и других кораблей. Мы с братом целыми днями пропадали в подплаве, загорали и купались в речушке с экзотическим названием Амазонка, ловили колюшку (кобзду). В наши дни, у Кронштадтского футштока, на стенке канала, создан прекрасный символический , которая в годы войны спасла жителей острова от голодной смерти.
Нам с братом иногда перепадала возможность пообедать в матросской столовой. Для этого мы прятали в блиндаже ложки. У складов несли с винтовками караульную службу молоденькие девушки - матроски, которым, особенно по вечерам и ночью, было страшно и они просили нас, пацанов побыть с ними подольше. Самым интересным было, конечно, побывать на подводной лодке. Нас не выгоняли. Потом заболела мама, её положили в госпиталь, а отцу нужно было выходить на рейд Кронштадтской Угольной гавани, отрабатывать с экипажем курсовые задачи. Командование бригады разрешило нам идти на лодке. Поселились, брат в командирской каюте, вместе с отцом на его койке, а я на палубе гидроакустической рубки с Петром Ивановичем Мирошниченко. И перед сном тот рассказывал мне интереснейшие истории, через несколько лет, я понял, что это был пересказ романа А.Дюма «Граф Монте-Кристо». Нужно было спрашивать разрешение подняться на мостик, спуститься с него, грамотно пользоваться гальюном. Отец делал вид, что не замечает нас. Побывали во всех помещениях, отсеках, рубках, на боевых постах. Достаточно было прицелиться через визир пулемёта на здание штаба флота, как вахтенный офицер с серьёзным видом говорил, что сейчас за мной придут на катере и арестуют. Пришлось прятаться в самый глубокий трюм и долго не вылезать. Время пролетело быстро. Нам приказали покинуть лодку, младшего брата удаляли с воплями и активным сопротивлением с его стороны. Предстояло идти в школу.
, старшина команды радиотелеграфистов, в прошлом учитель, вручил мне свой портфель. Его сын, тоже Василий Васильевич, ныне доктор технических наук, профессор Политехнического университета. Рулевой – сигнальщик Пётр Иванович Ищенко подарил мне «Сказки» Господарева. С тех пор люблю читать. Отец редко бывал дома, мама работала, порой мы были предоставлены сами себе. В школе было скучно, брат, поступив в первый класс, быстро это понял и частенько, во время занятий сидел под мостом и ловил рыбу. Однажды мы с ним взяли шлюпку-тузик, стоящую у причала и сходили на плавбазу «Полярная звезда» к И.В.Травкину, будущему Герою Советского Союза, которому накануне вручили американский «Морской крест». Мне понравилось это занятие и на следующий день сел в маленький металлический вельбот, иссеченный осколками, и отважно отправился в Усть-Рогатку. Через некоторое время возмущённый матрос , который был вынужден пробежать около трёх километров от базы подплава, громко сказал всё, что он думает обо мне, моих способностях, дальних и близких родственниках. Я прыгнул в вельбот и дал полный ход. Матрос мгновенно разделся и прыгнул в воду, к восторгу окружающих, догнал, влез в шлюпку, двумя мощными гребками причалил к стенке. После касания с берегом мне удалось убежать…. За несколько месяцев сблизились с семьёй дяди Саши Маринеско. Ходили друг к другу в гости. Подружились с Лорой, их дочерью. Нина Ильинична любила петь романсы, Александр Иванович подпевал. Встречались с семьёй Адаменко. Весело проводили время. Кроме нас осваивали территорию бригады Боря Линденберг, Женя Шевцов, Вова Орёл и Саша Курников. Ходили в кино и на концерты в клуб береговой базы. Дети сидели в первом ряду, нас никто не прогонял. Дома никогда не велись разговоры о служебной деятельности отцов. В августе 1944 года на базе подплава появились два новых пацана. Это были сыновья Измаила Магигуловича Зайдулина, Джемал и Рустэм, приехавшие к отцу, не зная, что он в этот же день погиб в море.
Выпускники Нахимовского училища, братья-близнецы контр-адмирал О.Чефонов и капитан 1 ранга И.Чефонов, капитаны 1 ранга Джемал и Рустэм Зайдулины, большую часть своей жизни посвятили службе на подводных лодках... Фоторепортаж капитан-лейтенанта С.ФЕДОРОВЦЕВА и Ю.ПАХОМОВА. - Морской сборник № 7, 1994 г.
К весне 1943 года выход в Балтийское море был перекрыт противолодочными заграждениями и только осенью следующего года, после выхода из войны Финляндии, появилась возможность выхода в открытое море через прибрежные шхеры. Для этого соединение подводных лодок было переведено в финские пункты базирования. Первого октября 1944 года пришло время разлуки. Мы с братом и Лорой Маринеско стояли на берегу, на причал нас не пустили, но дали банку компота. Вначале «С-13», а затем и «Л-3» убрали швартовы и ушли в неизвестном для нас направлении.
15 октября 1944 года «Л-3» отправила на дно вражеский транспорт. В этот день, после атаки, комсомольцы лодки вручили командиру маленький альбом, в котором поздравили с десятилетием старшего сына. Просили после возвращения в базу передать подарок. Более 65 лет храню этот талисман… Гвардейцы ставили минные банки, выходили в торпедные атаки, подрывались на минах. 4 февраля 1945 года гвардейцы атаковали отряд боевых кораблей, обстреливавших Советские войска, наступающие вдоль Земландского полуострова. Глубина под килём составляла считанные метры. Чтобы торпеды не зарылись в грунт, был создан дифферент на корму. Благодаря действиям всего экипажа, особенно инженер-механика Андрея Васильевича Новакова и боцмана Константина Емельяновича Настюхина, манёвр был успешно выполнен, цель поражена. За эту дерзкую атаку весь экипаж подводной лодки был награждён медалью «За взятие Кёнигсберга», а Верховный Главнокомандующий объявил ему благодарность. В ночь на 17 апреля был уничтожен транспорт «Гойя», на борту которого находилось 7000 человек, из них 1300 специалистов – подводников 5-й флотилии Кригсмарине и 1500 солдат 4-й танковой дивизии и 7-го танкового корпуса врага, которые ранее вели боевые действия на Ленинградском фронте, их предполагали использовать при обороне Берлина. Через несколько дней была уничтожена плавучая батарея с большим количеством боезапаса. Это была последняя победа «Л-3» в Великой Отечественной войне. В 1944-1945 году было потоплено 10 кораблей и судов противника, таким образом за время войны «Л-3» пустила на дно 28 вражеских кораблей и судов. Матросам, старшинам и офицерам было вручено 423 ордена и медали, а его командиру, гвардии капитану 3-го ранга Коновалову Владимиру Константиновичу, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1945 года, за образцовое выполнение боевых заданий командования, личное мужество и героизм, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, как написано в Грамоте, присвоено звание Героя Советского Союза, с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда". Бригада подлодок КБФ дважды отмечалась в приказах Верховного Главнокомандующего. 24 июня 1945 года в параде Победы на Красной площади в Москве приняли участие пятеро матросов и старшин «Л-3» - Павел Гаврилович Еремеев, Василий Тимофеевич Карпов, Виктор Иванович Машинистов, Юрий Иванович Обрывченко и Александр Трофимович Харченко. Ограждение рубки прославленного корабля установлено в столице, у входа в музей Великой Отечественной войны , на Поклонной горе.
П.Д.Грищенко, передавая корабль В.К.Коновалову, весной 1943 года, вручил ему Библию, изданную ещё в 1904 году, со своей дарственной надписью. Библия всю войну была на ПЛ. О её существовании, кроме командира, не знал ни один член экипажа. Сейчас она хранится в нашей семье.
После войны отец продолжил службу на "Л-3", затем с октября 1946 по ноябрь 1947 года командовал трофейной подлодкой "Н-27", (U-3515, XXI серии) . В 1950 году окончил Военно-морскую академию имени К.Е.Ворошилова, после чего пять лет руководил кафедрой тактики 2-го Балтийского высшего военно-морского училища. С января по ноябрь 1955 года был начальником штаба, затем, по март 1958 года - командиром бригады подводных лодок Краснознамённого Балтийского флота. С марта 1958 года по май 1961 года он служил в Москве заместителем начальника 1-го отдела Управления начальника военно-морских учебных заведений, а в последующем, по август 1966 года - заместителем начальника штаба по боевому управлению Краснознамённого Северного флота. 7 мая 1966 года капитану 1-го ранга В.К.Коновалову было присвоено воинское звание "контр-адмирал". В августе 1966 года он стал заместителем начальника Высшего военно-морского училища подводного плавания имени Ленинского комсомола, а 29 ноября 1967 года скончался в Ленинграде и был похоронен на Красненьком кладбище. Его награды –Золотая звезда (№ 3295), три ордена Ленина, два ордена Красного Знамени, ордена Ушакова 2-й степени (№ 229), Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды, медали хранятся в Центральном Военно-морском музее.
Прославленных кораблей Гвардейских, Гвардейских и Краснознамённых, Краснознамённых было значительно больше. 22 подводника стали Героями Советского Союза. 220 офицеров командовали подводными лодками, 99 из них погибли или умерли от ран. Уходят из жизни последние участники войны. В Питере осталось только двое из экипажа «Л-3» - А.А.Булыгин и А.М.Елюшкин. На питерских кладбищах упокоились 9 подводников, получившие звание Героев Советского Союза за подвиги, совершённые в годы войны. Но по справедливости всех членов экипажей подводных лодок, ходивших в боевые походы, нужно считать Героями.
Гвардии старшина первой статьи
2. Курсантские годы
В 1953 году, после окончания средней школы, я поступил на штурманский факультет 2-го Балтийского ВВМУ, в Калининграде. Через два года в составе группы курсантов был переведён в Ленинград , в 1-е Высшее Военно-морское училище подводного плавания, которому позднее дали имя Ленинского Комсомола. Прошли годы изучения теории, практики и стажировки на флоте. Нас воспитывали и обучали участники войны, прославленные герои Н.П.Египко, С.П.Лисин, Ф.Е.Котанов, педагоги К.Ф.Пшеницын, В.Каманин, Селитренников, Верещагин, Сергеев, Игнатьев, Дубинский, Быков, Мартынов, Добахов, Ельсиновский и многие другие. Практику проходили в корабельных соединениях. Многое познал в штурманском походе на паруснике, барке «Седов», которым командовал П.С.Митрофанов. Из Кронштадта, с заходом в Балтийск, мы проследовали в Северное море через Большой Бельт, Каттегат и Скагеррак. Оставив с правого борта Англию , прошли Ла-Манш (Английский канал) и Па-де-Кале (Дуврский пролив). Затем через Ирландское и Северное моря, проливную зону возвратились в Балтийск, а оттуда в Кронштадт.
Решили уйму астрономических задач, работали с парусами, на камбузе и в судовой пекарне, несли штурманскую вахту, стояли у штурвала. В проливах в качестве плавучих маяков, использовались плавсредства, стилизованные под старинные суда, типа каравелл. Мы выдержали и качку и постоянное желание что-нибудь съесть. Помню, как при первом пересечении Гринвичского меридиана, построились на палубе и дружно выбросили за борт «караси», как в нашем кругу именовались носки. Нас часто облетали иностранные военные самолёты. В этом случае следовала команда - всем в укрытие.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
