Мой отец, Оголь Леонид Иванович, служил на подлодке "К-8", которая погибла в Бискайском заливе. Об этом событии писал Шигин Владимир Виленович, в своей книге "Бискайский реквием". Каких-либо данных о сослуживцах у нас нет. На все годовщины гибели лодки в Санкт-Петербурге собирались сослуживцы-ветераны, которые ещё живы, но у моего отца не получалось приехать на встречу, он живёт в Украине, поэтому информации никакой не имеет. В 2010 году будет 40 лет как погибла лодка и мой отец очень хотел бы поехать на встречу, но у нас нет никакой информации, нет адресов сослуживцев. В своей книге Владимир Шигин писал, что была встреча на 35-летие гибели лодки, но где была встреча неизвестно. Может у Вас есть координаты Шигина В.В. или какая другая информация, которая поможет нам связаться с сослуживцами или организаторами встречи, мы будем Вам очень благодарны. Встреча будет примерно в апреле 2010 года.
Заранее благодарны, с уважением, Николаенко Ольга Леонидовна.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
С июля 1955 года по май 1956 года длилась наша "стажировка". За это время на "Щ-131" я совершил плавание на ремонт во Владивосток, где в течение 4-х месяцев ей заменяли комингс верхнего рубочного люка, который потрескался от старости, и обратно. Другим моим "собратьям" с выходами в море тоже не очень везло, плавания большей частью ограничивались только перешвартовками от пирса к пирсу. Мы же, стажеры, добросовестно изучали устройство подводных лодок, рисовали в толстых тетрадях схемы функциональных устройств, коммуникаций энергосистем и проч., которые нам никогда не потребуются. Но была и рациональная часть программы - изучали морской театр плавания, систему радиосвязи, другие вопросы, связанные с руководством боевой частью. А к концу стажировки, сдав зачеты, мы получили допуск к самостоятельному руководству боевой частью и к самостоятельному несению якорной и ходовой вахты. Это в дальнейшем пригодилось. Бригада подводных лодок, на которой мы стажировались, несмотря на то, что лодки практически не плавали, жила напряженной жизнью. За период с октября 1955 по февраль месяц 1956 года было проведено увольнение в запас матросов и старшин срочной службы двух призывов. Первыми уволили отслуживших 5 календарных лет, за ними - отслуживших 4 года. В связи с большой текучестью в штатах экипажей подводных лодок штаб предпринимал огромные усилия к поддержанию лодок в высокой боевой готовности, устраивал поочередный прием курсовых задач боевой подготовки. Параллельно комплектовались экипажи для новостроя. Сейчас в средствах массовой информации очень часто муссируется тема "дедовщины". На флоте это извращение называют "годковщиной". Вспоминаю, как было тогда с этой проблемой, во время моей стажировки. Для увольняемых со службы в запас матросов и старшин главным было подготовить достойную замену, передать свой боевой пост в надежные руки. Это было предметом гордости увольняемых. Может это специфика подводной службы, там ведь от каждого зависят все остальные. И все это понимают. И еще отмечу, что переходы из казармы на лодку и обратно делались только строем, совмещаясь со строевой подготовкой, под строевые песни. Старшина любой статьи был начальником для матроса, за все время стажировки ни одни матрос или старшина срочной службы не обратился ко мне на "ты" - только "Вы" и "товарищ мичман". И это несмотря на то, что мы были одногодки по рождению и призыву. Когда каждый занят своим делом, когда взаимоотношения строятся на Уставах, когда начальники проявляют должную требовательность и заботу, то для "дедовщины" места не остается. В этом я убедился и в последующей службе.
В октябре 1955 года нам предоставили очередной отпуск с выездом на родину. Мы снова испытали "достоинства" третьих полок на пути в Европу и обратно. Впечатления от отпуска они не омрачили. В конце апреля 1956 года отдаленные базы всех флотов облетело распоряжение: курсантов 2-го ВВМУ ПП откомандировать в Ригу для выпуска. Сборы были недолги. Снова "Франц Меринг", ТОВВМУ, приобретение больших чемоданов, упаковка сшитого нам офицерского обмундирования, Транссибирская ЖД магистраль и опять третьи полки вагонов. 15 мая 1956 года мы прибыли в свою "альма-матер", а 19-го числа состоялся выпуск. Ритуал был торжественным и трогательным. На заднем дворе “шведской казармы” выстроился весь состав училища, мы - выпускники - отдельным строем. Затем был зачитан приказ Министра Обороны о присвоении нам офицерских званий. Нам вручили погоны, кортики, дипломы о высшем образовании, нагрудные значки. Произносились поздравительные речи. Далее - переодевание в уже приготовленную, отутюженную офицерскую форму, новое построение, напутственные речи, торжественный марш и торжественный обед в столовой училища. Вечером, уже сами, организовали группами банкеты в рижских ресторанах, пригласив уважаемых нами преподавателей, командование рот, факультетов и училища. Два-три дня ушло на работу с кадровиками. Мы получали назначения сразу на конкретные должности, оформляли отпуска, вещевой и продовольственный аттестаты, расчетные финансовые книжки. А что до идеи ритуального действа, созревшей перед Госэкзаменами, – начистить до блеска зад – было не до того. За истекший год мы стали менее романтичны, мы стали взрослей. Роды традиции не состоялись.
Погода стояла солнечная, теплая, настроение было радостное, приподнятое. "Я лейтенант! Через день-два у меня офицерский отпуск!" - пела душа. А временами легкая тревога омрачала радость: “Потом, после отпуска, на лодку. Как встретят? Как пойдет служба?” Но, сначала отпуск, все остальное - потом. “Даешь отпуск!” - и наплывшее облачко слетало с души. Полное счастье испытали не все. Не всем пришлось одеть офицерскую форму и продолжить военную службу. Ситуация в стране изменилась. Массовое строительство дизельных подводных лодок подходило к концу, атомные были еще в чертежах. Нам предоставили свободу выбора. Более 20 человек, стоявших в курсантском строю мичманами, получили только дипломы о высшем образовании и с ними приказы об увольнении в запас. Подверглись остракизму допустившие нарушения воинской дисциплины на стажировке, но были и "добровольцы". Я получил назначение на должность командира рулевой группы подводной лодки 613-го проекта "С-293" Северного Флота, прибывшей из Сормово в Молотовск (Северодвинск). Моя лодка готовилась к переходу в составе к постоянному месту дислокации на ТОФ. К своему удивлению, прибыв после отпуска на свою лодку, я встретил бывшего командира "моей" ПЛ "Щ-131"- капитана 2 ранга Саранчука.
Он командовал соседней лодкой 613 проекта из новостроя. Сама же подводная лодка “Щ-131”, через пару лет списанная в ОФИ ТОФ, затонула в районе острова Аскольд при буксировке ее во Владивосток для резки на металлолом. К счастью, обошлось без жертв.
Глава 6. ВОСПИТАТЕЛИ.
Ура! Мы – офицеры, лейтенанты! А кто же нас ими сделал?
Вспоминаются мои первые строевые начальники, преподаватели. Каждый со своим багажом знаний, умений, морально-нравственных качеств, требовательности, ответственности, терпимости и проч., и проч. Их десятки. Кто-то оставил яркий след, от кого-то остались отдельные проблески, кто-то совсем забылся. Разные все они были. Рассказать обо всех не смогу - для этого недостает ни памяти, ни информации. Вот мои наброски к отдельным портретам тех, кто формировал нас на пути от "албанцев" до лейтенантов, давал нам знания, воспитывал нас.
Константин Александрович Безпальчев
На 47-м участке Серафимовского кладбища в Санкт-Петербурге, за низенькой оградой стоит неброский обелиск из серо-розового мрамора с эпитафией:
контр-адмирал БЕ3ПАЛЬЧЕВ К.А. сконч.10.XII.1973г. сын АЛЕКСАНДР студент НКИ, погиб смертью храбрых в 1942г. БЕ3ПАЛЬЧЕВА Е.Т. сконч.30.XI.1988г.
Скромно. Незаслуженно скромно. В моей памяти он тот, одна тысяча девятьсот пятьдесят первого года. Еще "капитан 1 ранга". Невысокого роста, где-то около 1 м 60 см, полный, что делало его еще ниже. Короткая стрижка волос серебристо-русого оттенка, маленькая челочка на округлой, под стать фигуре, голове. Удивительно живые, умные, серо-голубые глаза. Фигура была далека от изящества, но настолько темпераментная, что казалось, вся налита ртутью. Родился Константин Александрович 21 мая 1896 года в городе Херсоне. Происходит род Безпальчевых из запорожских сечевиков, а фамилию унаследовал от клички предка, потерявшего палец в одной из битв. В последующем, за усердную службу царю и Отечеству, Безпальчевы удостоились дворянства, а отец Константина Александровича – инженер-путеец, дослужился до чина “статского советника”, что равнозначно военному "генерал-майор". Обладание этим чином уже само по себе обеспечивало переход в дворянское сословие. Мы же, курсанты, в своих домыслах пошли дальше и "возвели" Безпальчева в графское достоинство, что, к сожалению, не подтвердилось. А вообще-то, для нас, юных советских курсантов, молва о его благородном происхождении явилась несколько шокирующей. К знати царского режима нам было привито откровенно плевое отношение - "недобитые буржуи".
Выпускники Морского корпуса 1915 г. (Слева направо). 1 ряд: К.П.Азбелов, С.А.Муравьев, Е.В.Дымман. 2 ряд: К.А. Безпальчев, И.А.Георгиади, Д.В. Броновицкий.
Но встреча с Константином Александровичем не только поколебала, но и разрушила привитый стереотип. Его умение быстро поставить и дело, и подчиненных на свое место, придать процессу формирования училища осмысленность, вылепить из разнородной юношеской среды стройную структуру высшего учебного заведения - не каждому по плечу. Очень даже скоро "всенародно" и навсегда он получил уважительное прозвище "Батя". "Батя пошел..", "Батя приказал...", "Батя.." - это, разумеется, в неофициальном курсантском общении стало нормой. Деловитость, властность и целеустремленность – первые качества, которые придали вес его авторитету. Еще больше возрос его авторитет, когда проявились для нас его другие обширные личные достоинства. Был он прекрасным психологом, далеко смотрел, мудро оценивал наши будущие возможности развития культурного уровня в отдаленных, мало обустроенных военных гарнизонах на окраинах нашей необъятной страны. Вскоре, после начала учебного процесса, доски с объявлениями запестрели всевозможными планами внеклассных мероприятий. Но курсант, впрочем, как и студент, в общей массе своей не любит общественных мероприятий, как-то: лекций на общественно-политические темы, коллективное обсуждение литературно-художественных произведений, о которых имеет смутное представление или малый интерес к ним, встречи с неумелыми пропагандистами классики. А если в постскриптуме объявления – “Явка обязательна!” - тут уже налицо и внутренний протест! Юноше подавай что-нибудь полегче, поразвлекательней. Константин Александрович знал наши слабости и, умелым сочетанием добровольно-принудительных мер прививал нам любовь к доброму, красивому и вечному. Безпальчев относился к числу редких эрудитов.
Многие, видимо, помнят как мастера рассказа. Уверяю, что наш Батя был в этом плане не менее талантлив, а по диапазону интересов, возможно, и превосходил Андроникова. К слову сказать, он и внешне чем-то походил на Ираклия Луарсабовича в пору его творческого расцвета. Когда Безпальчев читал в клубе общеобразовательную лекцию, то курсант (как бы тут выразиться образнее) "валил косяком", без принуждения. А лекции он читал на самые разные темы. И по истории отечественного флота, а знал он ее потрясающе, энциклопедически. И о наследии писателей-классиков, а маринистов в особенности, рассуждал с точки зрения высококлассного военного специалиста. Помнится, как "раздевал" он Новикова-Прибоя за "Цусиму". Противопоставлял этому роману других авторов, даже белоэмигрантских, публиковавшихся еще на заре советской власти. И, как бы на художественно-литературном материале, с использованием научно-исторических документов и свидетельств участников событий, в увлекательной форме давал нам познания, которые являлись идеальным подспорьем к обязательной учебной программе. Этого нельзя было заменить никакими учебниками. Со временем, все больше и больше познавая Батю, с гордостью за него восприняли его увлечения научной, творческой и просветительской деятельностью. Оказалось, что еще с начала службы в Онежской озерно-речной флотилии (1918 г.) он начал подборку материалов по результатам долголетних собственных наблюдений условий навигации в Онежско-Ладожском бассейне. С начала 20-х годов Безпальчев был постоянным литературным сотрудником газеты Черноморского флота и журнала “Морской сборник”, членом научного общества. В 1935 году издает книги “Эскадренный миноносец” и “Лоцию Онежского озера”, печатает ряд статей в “Морском сборнике”. Пребывая на различных должностях в системе ВМУЗ, кроме управленческой деятельности, вел активную преподавательскую работу: читал лекции по астрономии, навигации, штурманским приборам, минно-торпедному оружию и артиллерии, тактике, стратегии, Военно-Морскому искусству и др. Поскольку до образования нашего училища Константин Александрович прожил в Риге некоторое время, то популярность его в интеллигентных кругах, как человека высокого интеллекта, получила большую известность. Он был "свой" в артистической среде и администрациях Театра оперы и балета, Театра русской драмы, ТЮЗа, у музейных работников и у государственно-политических чиновников.
Начальник Рижского нахимовского училища капитан 1 ранга Безпальчев К.А. с ведущими артистами МХАТа в окружении нахимовцев после шефского спектакля в училище Любительская фотография 1948 г.
Вилис Лацис (1904-1966гг.), народный писатель Латвии – не частый, но желанный гость училища. К сожалению, государственные дела не позволяли ему часто отвлекаться. На его плечах Совет Министров Латвийской ССР, которым он руководил еще с 1940 года. К созданию училища он тоже имел прямое отношение. известная прима оперы, народная артистка Латвии, колоратурное сопрано. Со своим мужем Александром Дашковым, не менее известным театральным деятелем – частые наши гости, они с Батей были как родные. Все ведущие актеры Риги блистали на сцене нашего клуба. В училище был прекрасный духовой оркестр, унаследованный от нахимовцев, с хорошим классическим репертуаром, но Безпальчев не упускал возможности пригласить известных музыкантов театральных оркестров с сольными концертами или небольшими ансамблями. Помнится, как-то ему удалось завлечь даже заезжую австралийскую знаменитость, виолончелиста, давшего сольный концерт из произведений Эмиля Дарзиня. Мелодия "Меланхолического вальса" в его исполнении осталась в памяти навсегда. С каким тактом и обаянием он встречал, представлял нам “звезд”, с каким проникновенным восхищением выражал им благодарность! После его искренней просьбы посетить нас еще раз с новой программой - отказов быть не могло. Но он шел дальше. Устанавливал шефские связи с театрами, добывал контрамарки, а то и целыми ротами отправлял курсантов на предпремьерные театральные прогоны спектаклей. Когда он целовал ручки нашим гостьям, мы, как истинные дети своего времени, прыскали от смеха, прячась за спины впереди сидящих, не воспринимая эту манеру старого этикета. Он знал наше легкомысленное восприятие этого ритуала и продолжал назидательно, демонстративно повторять при всяком удобном случае. А как по-светски деликатно и почтительно сопровождал он на такие концерты свою жену - Елену Тимофеевну! Она была прекрасна: стройная, темноволосая, с приятным, слегка удлиненным лицом и внимательными добрыми карими, как мне помнится, глазами. Что-то в ней было от Софии Ротару, может только чуть выше и крупнее.
Елена Тимофеевна Безпальчева с сыновьями Александром (слева) и Константином. Севастополь, около 1928 г. Фотография предоставлена А.К.Безпальчевым.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
2.4.1. В водовороте информации. (отдел военно-технической информации, 1967 – 1975). Окончание.
Недостатки этого массового конвейерного жилища стали проявляться позднее, когда прошло несколько лет, и появилась возможность сравнивать с более комфортными проектами домов. Троих жильцов (мама, отчим и бабуля) эта квартирка ещё устраивала, но на пять человек после нашего вселения жилого пространства стало маловато. Зато этот новый район нам нравился: много зелени, поблизости нет промышленных предприятий, загрязняющих атмосферу, и всего в десяти минутах ходьбы до конечной Вскоре, правда, наземная станция была закрыта, но построены две подземные «Проспект Героев» и «Проспект ветеранов», до которых было ещё ближе. Рядом с домом типовой универсальный продовольственный магазин и типовое здание школы-десятилетки. Район «Дачное» простирается от речки Красненькой на севере до улицы 3 интернационала – на юге. Сегодня, правда, такой улицы на карте города нет. После смерти Суслова улица была названа именем этого партийного идеолога, а после начала перестройки была переименована, надо надеяться, окончательно в Дачный проспект.
Заселение этой территории началось ещё в 18 веке. Участки вдоль Петергофской дороги (ныне проспект Стачек и Петергофское шоссе) были розданы знатным горожанам, построившим здесь свои загородные дома. При этом Пётр Первый обязал их владельцев поддерживать благоустройство дороги, вдоль которой появились роскошные парки, сады, оранжереи. В первой половине 19 века эта местность утратила аристократические черты, и стала использоваться в основном для летнего отдыха жителей города. Отсюда и закрепилось название – Дачное. После постройки Балтийской железной дороги (1857 г.) здесь началось большое строительство деревянных дачных домиков, образовавших дачный посёлок. К концу 19 века этот район перестал считаться дачной местностью, т.к. к нему со стороны Автово наступала промышленная зона с чадящими заводскими трубами. В посёлке начал селиться промышленный люд, превративший этот район в рабочую окраину города – грязную и неблагоустроенную. Во время Великой Отечественной войны Дачное стало передним краем обороны Ленинграда. Все деревянные постройки были уничтожены обстрелами или разобраны на оборонительные сооружения, или на топливо. Вместо домов появились окопы, траншеи, блиндажи. Некоторые из находившихся здесь дотов сохранились до наших дней и оставлены в мемориальных целях. В 1949 году на пустырях между Дачным и Ульянкой появились первые домики пионеров коллективного садоводства рабочих кировского завода («Вечерний Ленинград», 17.09.1957). Одновременно в районе больницы Фореля возводилось жильё, получившее название городок Кировского завода. В 1959 году в Ленинграде появились первые домостроительные комбинаты. В Дачном рабочие Автовского ДСК начали возводить типовые пятиэтажные жилые дома из газобетона. Началось реальное осуществление Постановления ЦК КПСС И СМ СССР «О развитии жилищного строительства в СССР» от 1957 года, положившее начало массового строительства малометражных квартир, получивших в последствии саркастическое название «хрущебы» в память инициатора строительства – Н.С.Хрущева. Между пятиэтажками, составляющими большинство застройки первых шести кварталов Дачного, были возведены точечные 6, 8, 9 – этажные здания, вносящие кое-какое разнообразие в композицию кварталов. Так были оформлены Трамвайный проспект, улицы Зины Портновой, подводника Кузьмина, начало проспекта Ветеранов, которые стали местом нашего обитания.
На этой почтовой открытке с надписью на обороте «Новостройки в Дачном» изображен перекрёсток трёх улиц: Зины Портновой с автобусом на остановке, улица подводника Кузьмина, которая уходит влево между двумя точечными домами, и проспект Ветеранов, который здесь берёт свое начало и уходит вправо. В объектив фотокамеры случайно попал не только наш дом (на заднем плане в середине снимка – правая пятиэтажка), но и два окна (широкое и узкое – кухонное на 4 этаже крайнего справа подъезда) нашей квартиры. Ленинград. 1971.
Композиционной осью Дачного стал проспект Героев, названный так в память о массовом героизме воинов и ленинградцев в годы войны, и, к сожалению, волюнтаристски в годы правления Г.В.Романова переименованный в Ленинский проспект. К моменту нашего вселения квартира на Ветеранов была полностью меблирована новым польским гарнитуром, поэтому большую часть привезённой с Севера мебели пришлось пристроить у Зубовых в деревне Рыбицы в районе станции Сиверская, которая там и осела. Наш переезд в Дачное кроме решения нашей жилищной проблемы позволил снять вопрос о средствах существования мамы и бабушки, которая не получала пенсии, т.к. не имела необходимого трудового стажа. Она считалась на иждивении дочери, которой наше щедрое государство к пенсии кормильца добавляла аж целых пять(!) рублей. Самое начало нового 1969 года принесло новую печальную весть: на 59 году жизни умер отец Али К сожалению, мы редко встречались, и я плохо знал этого полярного исследователя и очень одарённого человека, так рано ушедшего из жизни. Организацией похорон занимались моряки военного института на Васильевском острове, в котором он служил и работал до последнего времени. Гражданская панихида прошла по-военному чётко и без лишних эмоций в одном из залов Матросского клуба на площади Труда. Похороны состоялись на старинном Киновеевском кладбище на правом берегу Невы, где когда-то хоронили монахов Смольного монастыря.
Чтобы не перегружать материал о своей службе мне преднамеренно приходится на этом этапе ограничиваться лишь поверхностными сведениями о родственниках. Некоторые подробности биографии тестя и других близких родственников постараюсь изложить в четвёртой книге своих записок, предназначенных для домашнего архива.
Возвращаюсь к делам в стенах академии. Сегодня вряд ли есть необходимость доказывать значение информационной грамотности общества, когда рынок насыщен компьютерами и всевозможными средствами оргтехники. Уже не нужно убеждать, что информация стала показателем уровня общественного развития и интеллектуальным товаром. Не только в Японии, но и почти во всех наших квартирах, офисах, учебных заведениях, промышленных и общественных организациях компьютерные терминалы столь же обычны, как ранее телефоны. На глазах нашего поколения произошло технологическое чудо – формирование общего информационного пространства человечества. Включив свой персональный компьютер в глобальную сеть Интернета, можно вывести на экран интересующую информацию из любого уголка планеты (Российская газета, 13.10.1992). В конце 1960-х годов уже писали о грядущем «информационном взрыве», но лишь немногие учёные понимали пагубность отставания в развитии информационной техники и технологии. Пока наши политики подыскивали идеологическую базу под шатающийся фундамент экономики развитого социализма, передовые страны стремительно развивали средства обработки информации, предчувствуя, что именно эти средства могут стать фундаментом их развития, впоследствии названным экономическим чудом. Уже сам факт создания в академии отдела военно-технической информации говорило о понимании важности этого направления в Министерстве обороны. Причём, основное направление информатики – компьютеризация (в то время – освоение ЭВМ) сомнения не вызывали и широко внедрялись в учебный процесс. Академия располагала современной базой ЭВМ для решения оперативно-тактических, инженерно-технических и управленческих задач.
Сотрудники отдела находились у истоков развития смежного направления информатики, связанного с переработкой и использованием научно-технической информации. Задумывались и о возможности сочетания традиционных (ручных) способов с обработкой информации на ЭВМ. С этой целью в сентябре 1969 года начал посещать организованные в академии для преподавательского состава курсы по изучению алгоритмического языка «Алгол 60», которые успешно окончил в феврале 1970 г. В это же время отдел начал подготовку к поездке в Москву в Центральный институт военно-технической информации (ЦИВТИ) для знакомства с деятельностью института и изучения информационно-поисковой системы (ИПС) дескрипторного типа на базе ЭВМ «Минск-22». Эта командировка состоялась в начале 1970 г и прошла очень продуктивно. Впоследствии (в 1973 г.) отделом была разработана аналогичная ИПС в академии на базе ЭВМ «БЭСМ-4», которая из-за отсутствия специализированной технической базы функционировала только в опытном режиме. Работа была полезна тем, что показала возможность создания и функционирования локальных ИПС, но не была востребована. Нам говорили: бежите впереди паровоза. Действительно, инерция мышления являлась непреодолимым валом, и традиционные методы работы с информацией преобладали ещё длительный период. По мере накопления опыта работы продолжали совершенствовать систему обеспечения профессорско-преподавательского состава, научных сотрудников и командования новинками научно-технической информации по индивидуальным заявкам, постоянным и разовым. Наладили творческое взаимодействие с библиотечными работниками фундаментальной библиотеки, через которую начали выписывать реферативные издания ВИНИТИ и других информационных центров. Составляли информационные карты для включения научно-исследовательских работ академии в государственную систему информации. Начальник отдела руководил также и переводным бюро, которое занималось переводом на русский язык иностранных книг и журналов по военно-морской тематике. Бюро работало по выполнению заказов ГШ ВМФ и командования академии, оформляло и выпускало свои переводы небольшими тиражами. К редактированию переводов нередко привлекались и сотрудники отдела. В декабре 1970 года организатор отдела и первый его начальник инженер-капитан 2 ранга Минаев Дмитрий Дмитриевич (Дим Димыч) ушёл на пенсию по возрасту, но ещё какое-то время оставался в отделе на должности инженера. Место начальника отдела занял его заместитель капитан 2 ранга Смирнов Геннадий Александрович, толковый и общительный, безоговорочно положительный офицер, который продолжил начатое предшественником дело. Я так же переместился на одну ступеньку служебной лестницы и с 1 января 1971 года был назначен заместителем начальника отдела. Правда, это давало только небольшую прибавку к должностному окладу на 10 или 20 рублей. Я продолжал курировать два инженерных факультетов академии – вооружения и кораблестроения. Смирнов передал мне обязанности по планированию и отчётности, но оставил за собой курирование самого большого факультета – командного.
На выставке музея «Дорога жизни». 1970-е годы. Слева направо: Д.Д.Минаев, Г.А.Смирнов, М.Д.Агронский. Музей является филиалом Центрального военно-морского музея и находится на берегу Ладожского озера вблизи Осиновецкого маяка.
Отдушиной ежедневной рутинной работы была фундаментальная библиотека, куда ходил, практически, ежедневно не только по обязанности. Часами рылся в недрах её богатых фондов, подбирая нужные материалы для проведения научных работ и, одновременно, удовлетворяя своё любопытство. Фонды библиотеки разнообразны и богаты уникальной литературой по военно-морской тематике со времён Петра I. И это не удивительно в связи с тем, что библиотека стала преемницей фонда Николаевской морской академии («Очерки истории военно-морской академии», 1970). В библиотеке бережно хранятся редкие книги: «Устав морской», изданный по указанию Петра I в 1720 году, «Указы Петра Первого» за 1714-1725 годы, «Всеобщая история о мореходстве», в семи томах (1836-1845 года издания) и другие раритеты. Собран полный комплект журнала «Морской сборник», начиная с 1848 года. Благодаря стараниям Минаева и Смирнова с работниками библиотеки были установлены деловые дружеские отношения. Валентина Михайловна Шерман и Лидия Антоновна Будрик и другие были готовы в любой момент помочь разобраться в лабиринтах библиотечных полок. 3 марта 1972 года я успешно окончил двухмесячные курсы повышения квалификации работников технической информации при Ленинградском межотраслевом территориальном центре научно-технической информации и пропаганды в Инженерном замке. В удостоверении № 869 утверждается, что мною изучены следующие дисциплины: 1.Теория и практика научно-технической информации (НТИ). 2.Источники НТИ. Основы библиографии. Справочно-информационный фонд. 3.Информационно-поисковые системы и механизация поиска информации. 4.Средства и способы копирования и размножения информационных документов. 5.Система УДК (Универсальная десятичная классификация) и её применение. 6. Основы патентоведения и патентной информации. 7.Основы редактирования и издания информационных материалов.
Курсы пополнили и систематизировали мои самостоятельные познания в области информатики и библиотечного дела и были полезны в дальнейшей работе. Полученными знаниями делился с сотрудниками отдела и даже написал небольшое пособие по основам информатики, которое использовалось внутри отдела. 1 августа 1970 года попал в госпиталь с левосторонней очаговой пневмонией. Не странно ли заработать воспаление легких в жаркие летние дни? Думаю, что причиной была не простуда. Дело в том, что после переезда в Дачное, пришлось заняться ремонтом паркетного пола. Первоначально красивый вьетнамский паркет в гостиной был покрыт бесцветным лаком, который от времени местами стёрся, и образовались залысины. Я сдирал этот лак примитивным инструментом (металлическими скребками), и таким образом, в течение нескольких месяцев квадрат за квадратом обработал всю площадь 15-метровой комнаты. К летнему отпуску я закончил эту каторжную работу, купил банку очень пахучего польского лака и начал покраску пола. Нитролак был исключительно ядовит (другого в продаже не было) и в инструкции по его применению предписывалось пользоваться противогазом. Я рекомендацией пренебрёг, надеясь на русское «авось». На этот раз это легкомыслие безнаказанно не прошло. Пары нитролака в купе со сквозняком при покраске, видимо, спровоцировали воспаление лёгких. Через несколько дней я почувствовал лёгкое недомогание. Температура оказалась невысокой, поэтому решил, что слегка простудился, и к врачам не обращался, тем более что на руках был билет на поезд в Одессу. И, несмотря на недомогание, неделю провел на юге, купался в тёплом море, греясь под Одессой на песчаном пляже. Небольшая температура (37,5), однако, продолжала упорно держаться, поэтому пришлось досрочно вернуться в Ленинград и обратиться в поликлинику.
Первый военно-морской госпиталь, основанный при Петре I в 1715 году, считается старейшим лечебным учреждением в городе. С 1866 года госпиталь находится у Калинкина моста и занимает помещения бывшей второй морской казармы. Почти две недели пролежал на больничной койке в общей большой палате с высокими сводчатыми потолками. Интенсивные лечебные процедуры с уколами сделали своё дело и заглушили очаг в лёгких. В свободное время запоем читал книги, успел прочитать почти всё собрание сочинений Достоевского, за исключением опального романа «Бесы», которого не оказалось в местной библиотеке. После выписки из госпиталя получил дополнительный двухнедельный отпуск, который провёл на Сиверской вместе со своим семейством. Аля с успехом работала в хоре Капеллы, совершенствуя мастерство вокала. Её добросовестность и личная скромность вскоре были замечены и оценены. В январе 1972 года была принята в КПСС, куда принимали только по рекомендации и только достойных, прочно и надолго вошла в актив коллектива. Мирную домашнюю обстановку в этот период иногда взрывала Маша. Мало того, что училась спустя рукава и на «тройки», так в 13-14 лет связалась с разболтанной уличной компанией, поздно появлялась домой, в ответ на увещевания дерзила и скандалила. Правда это вскоре прошло, ребёнок повзрослел, успокоился и вошел в нормальное русло.
На прогулке в лесопарке «Александрино», расположенном в 15 минутах ходьбы от нашего дома. Выгуливаем Кнопочку (помесь болонки и терьера) и нашего приятеля, сослуживца по Североморску по фамилии Акура Генрих Львович, приехавшего на несколько дней из Москвы.
11 апреля 1973 года, отмечая день рождения, придворный поэт Семён Спутников (псевдоним отчима) подарил следующее стихотворение:
«Не может быть, а обязательно, Здорова будь, дружок, всегда! Всегда будь так же обаятельна, Порывиста и сострадательна, А равнодушна – никогда! И пусть задорно глазки светятся И ямочкам – навечно быть! И много раз ещё всем встретится, И все невзгоды позабыть».
Он же откликнулся 6 ноября 1974 года на наш приближающийся юбилей семейного союза:
«Усвоили мы с детства прочно, Что делать надо всё досрочно. И потому уже шестого Готовы вас поздравить с новой Притом, весьма солидной датой, 16 лет, как вы женаты! За стол уселись все мы дружно И тост поднять скорее нужно: За ваше счастье и любовь, Да только «горько» - вот в чём соль. Вам подсластить тост надо срочно…, И будьте счастливы – досрочно!
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
