Читая Воспоминания владивостокского подгота, В.М.Ермакова и открыв выпуск ТОВВМУ – 1953 года штурманский факультет, я увидел знакомую фамилию и фото: это Рытников Таральф Иванович – мой хороший знакомый, капитан 3 ранга запаса, - главный конструктор Свердловского завода точной механики, мой знакомый и сослуживец по заводу. Я службу заканчивал заместителем руководителя ВП 357 МО СССР от ГУНиО СССР на этом заводе.
Так вот, в 1968 году нам прислали нового главного конструктора Т.И.Рытникова. Когда познакомились и разговорились, оказалось, что мы оба тихоокеанцы и северяне. Вместе учились в ТОВВМУ, только он на год старше. Он в 1953 году окончил штурманский факультет ТОВВМУ. На Севере он служил на 613 проекте в Гремихе, дослужился до старпома ПЛ, окончил командирские классы (ВОЛСОК) в Ленинграде, распределился в ГШ ВМФ и попал под сокращение. Окончил Бауманский институт, работал в НИИ ШП «Дельфин». Потом ему предложили наш завод. Вот так мы с ним встретились и познакомились. На заводе защитил кандидатскую, стал КТН. До 1980 года работал на заводе, потом возглавил филиал Всесоюзного института технической эстетики в гор. Свердловске. Позже приезжал ко мне в Ригу, я помог ему устроится в кемпенге на Рижском взморье. Все время переписывались. Моя дочь и его дочь учились в одной группе биофака УрГУ. К сожалению Таральф Иванович умер несколько лет назад.
С уважением Владимир Селин. Рига, Латвия.
Владимир Терентьевич Селин, наш друг и товарищ - создатель сайта Приведем фрагмент материалов с его замечательного сайта, посвященных Автор выражает глубокую признательность и благодарность бывшему сотруднику 357 ВП МО СССР, капитану 3 ранга Катранову Юрию Сергеевичу за предоставленный литературный материал.
17 апреля 1951 года было принято постановление о строительстве на восточной окраине города Свердловска завода навигационной аппаратуры, который входил в Министерство Судостроительной промышленности. Начальником строительства завода и его первым директором был Н.И.Колмыков. 2 апреля 1952 года началось строительство завода. Эта дата является официальным Днем рождения. Завод имел наименования: почтовый ящик (п/я) 911, п/я 340, А-1348, Свердловский завод точной механики ( СЗТМ ), Завод точной механики города Екатеринбурга (ЗТМЕ), Федеральное государственное унитарное предприятие "Завод точной механики" города Екатеринбурга. К концу 1990-х годов завод был головным предприятием по выпуску гироскопической навигационной техники для кораблей ВМФ и судов всех министерств и ведомств. К концу 1980-х годов общая численность работающих на заводе составляла 6100 человек. Завод стал высоко производительным предприятием, выпускающим уникальную гироскопическую навигационную технику высокого качества и надежности. 357 Военное представительство (ВП) Министерства обороны СССР (МО СССР) Российской федерации (РФ) создано Директивой Главного штаба (ГШ) ВМФ № ОМУ /3/ 3731180 от 11 августа 1959 года. Первым представителем 357 ВП, прибывшим на завод в январе 1960 года, был старший лейтенант Т.М.Криволап, выпускник Калининградского Высшего Военно-Морского Училища (ВВМУ), 1957 года, гидрографический факультет, инженер по техническим средствам кораблевождения (ТСК ),старший девиатор Николаевского гидрографического района. Первым руководителем 357 ВП МО был капитан 2 ранга Л.И.Иванов, гидрограф Гидрографического Управления Краснознаменного Северного флота. В октябре 1960 года была выпущена и принята представителями 357 ВП первая навигационная продукция - гирокомпас «Гиря-МК». К выпуску продукции завод был подготовлен недостаточно. Например, отсутствовали стенды "Скорсби" имитации бортовой и килевой качки. Заводские умельцы изготовили стенды, где можно было выставить фиксированные углы наклона по крену и дифференту, но стенд в движение приводился не электродвигателем, а регулировщиками, которые создавали нужные углы при помощи мускульной силы, через прикрепленные к стенду канаты. Районный инженер полковник Н.Л.Бирюков сразу же взял деятельность 357 ВП под неусыпный контроль. По его инициативе из опытного московского завода штурманских приборов часть высоко квалифицированных сборщиков и регулировщиков были переведены на п/я 911, где им обеспечили более высокую заработную плату и хорошие квартирные условия. Один из переведенных сборщиков, Е.В.Кубский, впоследствии, за успехи в трудовой деятельности был награжден орденом Ленина. По инициативе полковника Н.Л.Бирюкова первая партия изготовленных гирокомпасов "Гиря-М" прошла расширенные периодические испытания и на Московском заводе штурманских приборов, где показала хорошие результаты. Сменивший полковника Н.Л.Бирюкова районный инженер капитан 1 ранга А.И. Сержантов тоже много внимания уделял деятельности 357 ВП. Нужно сказать, что контроль за деятельностью 357 ВП со стороны ГУНиО осуществлялся постоянно. Военную приемку посещали: заместитель Начальника ГУНиО контр-адмирал В.Д.Шандабылов, Начальник Политотдела ГУНиО контр-адмирал В.П.Ковалев, а уполномоченные ГУНиО по работе с ВП капитаны 1 ранга Е.А.Конеченков - выпускник Калиинградского ВВМУ - 1957 года, гидрографичский факультет, инженер по ТСК, и сменивший его Е.П.Городный были частыми гостями 357 ВП. В июле 1977 года деятельность 357 ВП проверялась инспекцией от Генерального штаба МО и получила положительную оценку. Большую помощь 357 ВП в освоении новой продукции оказывали сотрудники ЦНИИ при ГУНиО, города Санкт-Петербурга. Например, начальник отдела института капитан 1 ранга В.И.Корякин, выпускник Калининградского ВВМУ, 1957 год, гидрографический факультет, инженер ТСК, впоследствии окончил ВМА. В октябре 1964 года 357 ВП была присвоена вторая категория. Стали прибывать новые офицеры и было расширено штатное расписание гражданских должностей. Руководителем ВП стал капитан 2 ранга Александр Павлович Анисимов, начальник штурманского отдела Гидрографического Управления Северного Флота.
1967 год. Офицеры 357 ВП. Слева направо: Первый ряд - Военпред капитан 3 ранга Ю.С.Катранов, выпускник Калининградского ВВМУ, Гидрографический факультет, 1957 год. Инженер ТСК, младший научный сотрудник научно испытательной части Новоземельского центрального полигона; военпред-капитан 3 ранга Т.М.Криволап; младший военпред-техник-капитан к/с Красный В.Б., выпускник 1957 года Пушкинского среднего штурманского училища. Был смотрителем маяков в Николаевском гидрографическом районе. Переведен в ракетные войска. Входил в расчетную группу ракетного полка ПВО, сбившего в 1961 году над Свердловском самолет-шпион Ф.Пауэрса. Второй ряд: Военпред В.Т.Селин, выпускник Рижского ВВМУ подводного плавания, 1956 г., штурманский факультет, командир штурманской боевой части РПЛСН 629 проекта «К-79», КСФ. Младший военпред, капитан-лейтенант В.Д.Невядовский, выпускник ВВМУ им.М.В.Фрунзе, 1954 года, штурманский факультет, преподаватель учебного отряда подводного плавания им.С.М.Кирова, город Кронштадт. Младший военпред капитан-лейтенант Л.М.Костырин, выпускник Калининградского ВВМУ.1957 г., Гидрографический факультет, старший помощник гидрографического судна "Гром", город Балтийск. Можно считать, что 1971-1973 годы стали знаковыми для 357 ВП. Был освоен выпуск центральной системы гиростабилизации «Надир», гирокурсоуказателя ГКУ-1, который впоследствии стал основным гироскопическим компасом надводных и подводных кораблей ВМФ. Главный конструктор "Надира" с помощниками ЦНИИ " Электроприбор " г. Ленинград и такая же компания Главного конструктора ГКУ-1 ЦНИИ ШП"Дельфин" г.Москва, месяцами не покидали территорию предприятия, вместе с представителями 357 ВП контролируя изготовление, регулировку и испытания осваиваемой навигационной техники. В это же время шло и освоение гирокомпаса "Курс-10", разработки конструкторского бюро завода.
1972 год. Офицеры 357 ВП, которые участвовали в освоении выше перечисленной техники. Среди офицеров 357 ВП - группа офицеров приемки ракетно-артиллерийского управления, которые принимали звукометрическую аппаратуру и танковую навигационную аппаратуру.(ТНА ) В дальнейшем приемка этой продукции была передана 357 ВП. Первый ряд. Слева направо. Военпред капитан 3 ранга В.Г.Дудолкин. Выпускник Севастопольского ВВМУ им.Нахимова, выпуск 1955 года, штурманский факультет, флагманский штурман бригады ПЛ, город Лиепая. Руководитель приемки капитан 1 ранга В.Г.Дзвинко. Выпускник ТОВВМУ, 1950 год. Зам. руководителя приемки капитан 2 ранга В.Т.Селин. Младший военпред капитан 3 ранга В.И.Наумов. Выпускник Калининградского ВВМУ, штурманский факультет, 1959 год, преподаватель мореходного училища, город Мурманск. Второй ряд: Младший военпред капитан-лейтенант В.М.Матущенко, выпускник ВВМУ им. М.В.Фрунзе, штурманский факультет, 1966 год. Штурман ДПЛ. КСФ. Майор О.П.Груничев, выпускник Академии Бронетанковых войск. Младший военпред капитан 3 ранга А.М.Зарытовский. Выпускник ВВМУ им.Фрунзе. Гидрографический факультет.1961 год. Гидрограф ГС КСФ.г. Мурманск. Третий ряд: Младший военпред капитан-лейтенант Ю.И.Шварцберг. Выпускник ВВМУ им. М.В.Фрунзе, штурманский факультет. 1969 год. Штурман ДПЛ КСФ. Военпред капитан 3 ранга Катранов Ю.С. Майор А.П.Клюткин. Майор В.Д. Филиппов.
1973 год. Офицерский состав 357 и 3269 ВП МО. Первый ряд: Сидят: Л.М.Костырин, Ю.И.Шварцберг, В.Г.Дзвинко, П.К.Кривобоков, Ю.С.Катранов. Второй ряд: Стоят: В.И.Наумов, В.Г.Дудолкин, В.Т.Селин, В.М.Матущенко. Третий ряд: А.М.Зарытовский, М.И.Никитин, З.Я.Яковлев, А.П.Клюткин.
См. И, к сожалению, грустный конец. - .
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
70 лет назад, 8 сентября 1941 года, началась блокада Ленинграда. Две блокадные фотографии (Слова благодарности маме).
Я успел… Старший брат, Виктор, сообщил из Петербурга: «Мамы больше нет. Мы с тобой остались сиротами». Через час я был в Бресте на вокзале, а еще через пятнадцать минут поезд «Брест - Санкт-Петербург» мчал меня в родной город. Я успевал… Вчера похоронили маму – блокадницу Ленинграда. Она прожила после окончания войны почти шестьдесят лет, и вот вчера её прах предали ленинградской земле. Накануне перед кремацией её отпевали. Когда двое мужичков с лицами пролетарского происхождения вдруг запели: один – густым красивым баритоном, второй – нежным печальным тенором, я моряк – подводник, капитана 1 ранга, не сдержался и заплакал… Сегодня, среди военных писем отца, которые мама хранила всю жизнь, среди бумаг, потерявших свою значимость, я вдруг наткнулся на две завёрнутые в бумагу фотокарточки, сделанные в блокадном Ленинграде. Видимо, мама, прожившая 88 лет, хранила их особенно тщательно. Фотографии были дороги ей как память о бесконечно тяжёлом времени – девятистах днях блокады города Ленина. На маленькой любительской фотографии я увидел несколько малышей: в центре - себя, трёхлетнего; старшего брата Виктора, сидевшего рядом, он был старше на 3 года, поэтому выглядел совсем взрослым; двоюродную сестру Галю пяти лет; ещё двух соседских детишек.
Все сидели на деревянном ограждении песочницы во дворе ленинградского дома, на углу Невского проспекта и улицы Гоголя, возле Дворцовой площади, в ста метрах от того самого места, где сейчас находится известная на весь мир мемориальная надпись: «Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна…» Шёл 1942 год. Ленинградцы только что пережили самую тяжёлую, самую трагическую зиму. (По данным академика Д.С. Лихачёва, только за одну эту зиму умерло от голода свыше миллиона человек). Мы выжили благодаря мужеству и мудрости наших матерей. Две женщины - наша с братом мама, Надежда Алексеевна, и тётя, Софья Афанасьевна, сестра нашего отца, с дочкой Галей, объединились и жили одной семьёй. Тётя Соня, с высшим образованием, инженер, работала в блокаду на разборах завалов. Тяжелейшая работа для женщины - вручную после очередного артобстрела или бомбёжки разбирать обрушившиеся здания, расчищая проезжую часть улицы, откапывать убитых и раненых, видеть кровь, слышать стоны. Зато за эту работу она получала двойной паёк и несла его домой на всю семью. Сколько я её помню, бедную, она надорвалась в те, блокадные дни, и всю оставшуюся жизнь, и через 20 и 40 лет после Победы, мучилась грыжами. Нашей маме редко повезло, она работала во флотской воинской части в здании Адмиралтейства. Она считалась, как бы сейчас сказали, разнорабочей. Она, с хорошей рабоче-крестьянской закалкой, была и дворником, и уборщицей, и даже рабочей на кухне. С разрешения начальства ей иногда, когда она мыла котлы, удавалось собрать пригоревшие остатки каши и принести домой детям. Есть там было почти нечего, но чтобы не умереть с голода, мы через силу съедали эти «горелки», и они сохранили нам жизнь. До сих пор запах сгоревшей пшённой каши преследует меня, даже после прошествии более полувека. Иногда она приносила картофельные очистки, подгнившие капустные листья. Тогда у нас был праздник. От тревожных воспоминаний моё сердце учащённо забилось. Мы, трое детей из этой фотографии, остались живы, а соседские дети погибли. Они всей семьёй умерли от голода. Их мама в многочасовой очереди за хлебом упала в голодный обморок и у нее украли все хлебные карточки в ледяную стужу зимы 1942 года. Не любят ленинградцы вспоминать о блокаде, но память о матери рождала неизгладимые картины детства…
Вот я в детском саду, который работал все 900 дней блокады. Приближается 1943 год. К новогодней ёлке дети разучивают песни. В это время по громкоговорителю бесстрастным голосом объявляют: “Воздушная тревога! Воздушная тревога!”, - и начинается бомбёжка. Сотрясается земля, качаются здания. Воспитательница даёт команду надеть пальто, и мы спускаемся в подвал, в бомбоубежище. Земля всё ещё содрогается, слышны глухие разрывы бомб. Чтобы разрядить гнетущую обстановку и не слышать страшных взрывов, детишки по команде воспитательницы начинают петь: “Артиллеристы, Сталин дал приказ, артиллеристы, зовёт Отчизна нас…” Они поют до тех пор, пока кто-то из взрослых не говорит, что налёт закончился и объявлен отбой воздушной тревоги. После очень скромного обеда из одного блюда – супа из овсяной крупы – нас укладывают спать, “мертвый“ час. Но детвора спать не может, сегодня мы должны наряжать ёлку, и затем будет новогодний праздник. Сколько радости принёс этот праздник! Был Дед Мороз, была Снегурочка. Дети вместе с ними пели, плясали, читали стихи. В заключение каждому ребёнку дали новогодний подарок: два печеньица, один кусочек сахара, целую горсть семечек и, о чудо! по одному настоящему маленькому мандаринчику. До сих пор не понятно, как доставили мандарины в осаждённый город. Когда взрослые пришли за детьми, чтобы забрать их домой, воспитательница объявила, что малыши должны спрятать подарки за пазуху, чтобы по пути домой их не отняли. Мы шли со старшим братом Виктором по Невскому проспекту, и я всматривался в ночное небо. Взрослые говорили, что немцы сбросили сегодня на город десант, и я хотел обнаружить парашютистов, чтобы убить их. Да, да, убить! Такая была ненависть к фашистам у всех ленинградцев. Вечером, засыпая, мы слушали одну и ту же сказку. Мама говорила, что скоро кончится война, и она наварит нам целую кастрюлю каши. Каши будет так много, что, если кто захочет добавки, то он её получит. Сквозь сон я, младший, спрашивал, а если я захочу второй раз добавки, хватит ли каши? “Конечно, хватит”, - говорила мама, целуя своих детей, а у самой из глаз текли слёзы. Это была самая лучшая в мире сказка. Мы засыпали “сытые” и спокойные под равномерный стук метронома, доносящийся из включенного громкоговорителя. И даже когда ночью раздавался сигнал воздушной тревоги, мы, в отличие от первых блокадных дней, не бежали в бомбоубежище, а спокойно продолжали спать. Ленинградцы привыкли к опасности. Кругом было столько горя и страданий, что даже возможная смерть их не страшила. У меня перехватило дыхание, и непрошеная слеза медленно покатилась по обветренному лицу. Только сейчас, когда мамы нет рядом, начинаешь понимать величие подвига, который она совершила.
Вторая фотография была сделана явно профессионалом, но на ней до сих пор были видны следы огня, как будто она горела. На фотографии мама и мы двое детей сидим на одном кресле. Я увидел себя, четырёхлетнего, у матери на коленях; старшего брата Виктора, сидящего сзади нас, на ручке кресла. Все немного напряжены и искусственно улыбаемся. Мы остались живы, пережив всю блокаду с первого до последнего дня. Нам повезло. Воспоминания о блокаде всегда вызывают у меня беспокойство и глубокую грусть. Я очень ярко вспомнил, как мы бежали к военному фотографу, с которым договорилась мама о фотографировании. В то время фотоаппаратов было мало, а тем более в блокадном Ленинграде, поэтому любое фотографирование было событием. Мы все нарядно оделись. Времени было в обрез, и всё равно мы опаздывали, к тому же попали под обстрел. Мы бежали вдоль Невы, где-то рядом рвались снаряды. Корабли, стоящие на якоре на Неве, прямо в городе, стреляли в ответ. Как сейчас я понимаю, шла контрбатарейная стрельба. Мать, как и все ленинградцы, уже привыкшие к бомбёжкам и обстрелам, бежала, не обращая внимания на грохот, и тащила двух малолетних детей. У нас был праздник, мы торопились фотографироваться. И всё-таки какой-то огромный матрос перегородил нам путь и приказал переждать артналёт в ближайшей парадной. И даже поругал немного молодую мамашу… Как мы были счастливы, когда получили готовые фотографии. Одну из них решили послать отцу, воевавшему где-то на Севере, благо почта в блокадном городе работала бесперебойно. Мама, как тогда было принято, написала на обратной стороне фотографии тёплые слова и поставила дату - 1943 год. (Ей было в то время всего 28 лет). Каково же было удивление всей семьи, когда через несколько дней мы получили письмо, адресованное отцу, назад. Письмо было обгорелое. На нём была приклеена квитанция, где кратко и по-деловому было написано, что письмо возвращается по обратному адресу, так как самолёт, перевозивший почту, не смог перелететь линию фронта, и был сбит. Мы, мальчишки, с удивлением рассматривали обгоревшее письмо и находившуюся там нашу фотографию. Мама заплакала, она, видимо, своим женским сердцем почувствовала, что стоит за этой скромной записью. Она переживала, что отец не увидит своих повзрослевших детей. Мама аккуратно обрезала обгоревшие и осыпающиеся края фотографии и убрала её.
И вот сегодня я - мальчик с блокадной фотографии, ставший морским офицером и связавший свою жизнь с Флотом, с подводными лодками, поседевший и огрубевший от сложной прожитой жизни, заплакал от величия подвига ленинградцев. Сравнивая с сегодняшней жизнью, я говорил сам себе: «Какой должен быть порядок в городе, каким должен быть дисциплинированным народ, как надо быть преданным своей работе, каждому на своём посту, чтобы совершить этот маленький, но Великий поступок – вернуть в каждую ленинградскую семью крохотную надежду связи с Большой землёй, надежду и уверенность, что город на Неве не одинок. Как надо по-человечески относиться друг к другу, чтобы вернуть письма и извиниться, что в этот раз не удалось, враг оказался сильнее, но в следующий раз наверняка письма дойдут до адресата. Разве можно поставить на колени такой город! Разве можно победить такой народ!“ Я – подводник, капитан 1 ранга, в очередной раз испытал гордость, что ношу звание “ Житель блокадного Ленинграда “. Я с волнением смотрел на блокадные фотографии. Воспоминания разбередили душу. У меня, как обычно в таких случаях, защемило сердце. Только недавно, через 60 лет после снятия блокады, я узнал, что современная медицина предполагает: «Несмотря на внешнее благополучие, все блокадные дети получили травмы и повреждения на генном уровне. Им нежелательно иметь детей. Блокада напомнит о себе, возможно, через два или через три поколения, и даже - через пять». Я в отчаянии в сотый раз задаю себе вопрос: «С кого спросить, почему мои внуки и правнуки должны нести этот крест? Чем они виноваты? Почему до сих пор политики не могут понять, что война - самое страшное деяние человечества. Война никого не щадит, но больше всего от неё страдают дети». Отец в 1944 году пропал без вести. Он так и не увидел этой фотографии. Могила его неизвестна. И мама, и тётя Соня прожили после блокады большую жизнь - до 88 лет каждая. Тетя Соня после войны, в 1946 году, родила еще дочку Наташу, что само по себе очень удивительно и интересно. Все мы блокадные дети живы, здоровы. Все получили высшее образование. Старший брат Виктор – инженер, специалист в области металлургии, «Заслуженный металлург Российской Федерации». Был главным металлургом крупного ленинградского завода «Большевик». Я, как большинство мальчишек, выросших на берегах Невы, стал моряком. Здоровье позволило поступить в училище подводного плавания, а там отбор, как в космонавты. «Блокадница» двоюродная сестра Галя – химик, кстати, окончила школу с серебряной медалью. Наташа, послевоенная сестра, финансист. У нас у всех благополучные семьи. Все родили в своих семьях по двое детей, всего пять мальчиков и три девочки. Все дети здоровы, среди них даже двукратный олимпийский чемпион по хоккею – Алексей Касатонов. У них тоже есть дети, наши внуки и внучки. Так что пока все нормально. Хочется надеяться, что медицина несколько ошиблась, говоря об опасности блокадного детства. Мама Надежда Алексеевна, прождав отца с войны почти 60 лет, вырастила одна двоих сыновей, и ушла из жизни в 2002 году. Сегодня четверо ее внуков и шестеро правнуков с интересом рассматривают две военные фотографии. Они не знают, что такое война. И только старые фотографии напоминают им о Великой Отечественной войне и о блокадном Ленинграде, в котором находились их отцы (в то время – маленькие мальчики) и бабушка Надя. Спи спокойно, наша дорогая мама - блокадница. Ты совершила подвиг, сохранив жизнь своим детям. Мы тебя помним и любим. Пусть земля будет тебе пухом.
Капитан 1 ранга Касатонов Валерий, «Житель блокадного Ленинграда». Сентябрь 2011 года
8 сентября 1941года
Сорок первый, сентябрь, восьмое число. В этот день нас блокады огнём обожгло. Мы не знали ещё, что замкнулось кольцо И что смерть нам уже заглянула в лицо. Мы в тот день не могли даже предположить, Как нам долго терпеть и как мало нам жить. Ну, а если б и знали, какой нас ждёт ад, Всё равно бы не сдали врагу Ленинград!
Анатолий Владимирович Молчанов, пережил всю блокаду, будучи школьником.
