Экипажам подводников, находившимся почти все время в подводном положении, приходилось действовать в нечеловеческих условиях. По свидетельству участников похода, температура воздуха в отсеках достигала 50-60 градусов, вахтенные через 15-20 минут теряли сознание, их выносили в концевые отсеки, где они, придя в себя, снова возвращались на вахту. В самых «холодных» концевых отсеках температура достигала свыше 40 градусов при стопроцентной влажности. При такой жаре электролит в аккумуляторах разогревался до 50 градусов, что, во-первых, сильно замедляло зарядку батарей, а во-вторых, происходило усиленное выделение водорода, что чревато опасностью пожара и даже взрыва, в-третьих, аккумуляторы насыщали воздух в ПЛ парами серной кислоты. Приборы сжигания водорода и регенерации воздуха еще сильнее разогревали воздух в отсеках. Постоянная влажность, не просыхающий пот на телах экипажа, приводили к появлению незаживающих язв. По словам не склонного к патетике В.Н. Агафонова, «остановить нас могла только гибель».
Трем из четырех советских Ш1 пришлось всплыть, и происходило это в окружении американских кораблей. Первой пришлось всплыть Б-130 под командованием Н.Шумкова. 25 октября 1962 г. на ней вышли из строя все три дизеля и после безуспешной попытки отрыва от преследования подводным ходом, когда аккумуляторные батареи разрядились почти «до воды», командир отдал приказ на всплытие. Лодка всплыла в окружении 4-х американских эсминцев, практически лишенная хода. Телеграмму Шумкова в Москву о вынужденном всплытии пришлось отправлять 17 раз: американцы забивали все каналы радиосвязи. Отремонтировать судно не представлялось возможным, для этого требовалось ставить его в сухой док. В условиях тяжелого похода не выдержал металл. Правда, еще до выхода из базы было известно о наличии микротрещин в коробках приводов двух дизелей, а аккумуляторные батареи практически выработали свой ресурс, однако подлодка отправилась в этот поход. Находясь в окружении американских эсминцев, в условиях тесноты моторного отсека, экипажу удалось восстановить один из 3-х дизелей и в сопровождении американского эсминца медленно двинуться на встречу со спасательным буксиром, высланным ей на помощь.
под командованием А.Дубивко, практически прорвавшись в Карибское море, получила приказ вернуться в покинутый район, где ее обнаружили корабли американской ПЛО. Трое суток лодка пыталась вырваться из окружения подводным ходом, но при разряженной почти до нуля аккумуляторной батарее, вынуждена была всплыть на последних ампер-часах. Всплывшую лодку вместе с 4-мя другими эсминцами и авианосцем держал под наведенными на лодку орудиями, эсминец «Чарльз П. Сесил». Командир авианосца получил радиограмму от Дж. Кеннеди: «Всплывшую подводную лодку держать всеми силами и средствами». По словам начальника радиотехнической части лодки Ю.Жукова «мы по настоящему боялись, что американский эсминец может нас таранить. Мы не были уверены, что не идет война». Не обращая внимания на сопровождающий эсминец, лодка, подняв флаг СССР, провела полную зарядку батарей и, улучив момент, совершила срочное погружение и ушла от преследования.
Жуков Юрий Александрович.
Острота Карибского кризиса достигла наивысшей точки 27 октября. Всплывшая ночью для зарядки окончательно севших батарей, Б-59 капитана В.Савицкого оказалась в окружении американского авианосца «Рэндолф» и 11 эсминцев и фрегатов. Самолет штурмовой авиации, патрулировавший район всплытия дал несколько залпов по курсу и вдоль бортов лодки. За весь период зарядки ПЛ, которая продолжала идти курсом на запад, эсминец «Бэрри» совершал провокационные действия: резал курс, сбрасывал глубинные бомбы, самолеты противолодочной авиации имитировали боевые заходы. Эсминцы перекрывали лодке все румбы для выхода из окружения. В этих условиях нервы командира не выдержали, и он хотел отдать приказ на пуск торпед по кораблям противника. Обстановку разрядил находившийся на борту начальник штаба дивизии капитан 2-го ранга В.А.Архипов, убедивший командира отказаться от применения оружия. (В октябре 2002 г. в Гаване прошла конференция, посвященная 40-летию Карибского кризиса. Бывший министр обороны США Р.Макнамара. присутствовавший на ней, отметил, что ядерная война была значительно вероятнее, чем это считалось ранее. Один из организаторов конференции, Томас Блэнтон из университета Джорджа Вашингтона, заявил, что «парень по фамилии Архипов спас мир». В.А.Архипов в 2003 г. посмертно удостоен Национальной премии Италии - премии Ротонди за стойкость, мужество, выдержку, проявленные в экстремальных условиях). Зарядив аккумуляторные батареи, Б-59 внезапно, на глазах американцев, ушла на глубину и, резко изменив курс, смогла оторваться от преследования.
Единственная лодка, которую американцы не смогли поднять на поверхность, оказалась Б-4 под командованием Р.Кетова. Несмотря на полностью разряженные аккумуляторы, ей удалось уйти от противника.
27 октября советскими зенитными ракетами на Кубе был сбит американский самолет-разведчик, пилот которого погиб. Это еще больше накалило обстановку. Американское командование готовилось отдать приказ на начало военных действий против Кубы. По сообщению директора ФБР Э.Гувера, президенту Кеннеди, советские дипломаты приготовили к уничтожению секретные документы в своем посольстве. Мир отделяло от войны несколько часов. В это время поступило сообщение, что около 20 советских судов остановились и уходят от линии карантина.
Именно в этот день руководителям двух сверхдержав удалось найти компромиссное решение. Хрущев вынужден был согласиться с предложением Кеннеди о вывозе советских стратегических ракет под наблюдение представителей ООН. В свою очередь, Америка пообещала убрать свои ракеты из Турции и не начинать военных действий против Кубы. Карибское противостояние пошло на убыль. Компромисс достигался усилиями обеих сторон. Но не следует забывать, что согласие СССР демонтировать и увезти ракеты и бомбардировщики с Кубы стало известно в Вашингтоне менее чем за сутки до назначенной правительством США атаки военно-воздушных сил, морских и сухопутных частей.
Однако ПЛ не сразу были отозваны из района конфликта. Они продолжали патрулирование в районе Багамских островов. Приказы на возвращение на свою базу в г. Полярный стали приходить только во второй половине ноября. Кстати, радиооператоры Б-4, получившей приказ на возвращение 20 ноября, перехватили переданную открытым текстом телеграмму командующего ВМС США в Атлантике, в которой выражалась благодарность находившимся здесь советским подводным лодкам за предоставленную возможность поучаствовать в совместных предприятиях. Это подтверждает мнение капитана Р.Кетова. что американцы точно знали об их походе и полученных приказах. Просто они не смогли принудить к всплытию все советские ПЛ.
В начале декабря подлодки стали приходить на базу на последних остатках горючего. Выходя в поход, топлива не жалели, так как считалось, что ПЛ идут только в один конец. Последние мили, уже перед входом в Кольский залив, одна из лодок шла на смеси моторного масла и остатков топлива, использовав опыт Великой Отечественной войны.
Каждую подводную лодку встречали представители Главного Штаба ВМФ. Комиссию по разбору итогов похода возглавлял контр-адмирал Иванов. Она сосредоточила усилия на выявлении допущенных нарушений. В расчет не принимались необычные условия плавания, техническая неприспособленность подлодок к такого рода операциям, явные ошибки командования при подготовке к походу и во время него, а, главное, реальное соотношение противоборствующих сторон. Никто не хотел слушать о новой тактике при действиях против американских противолодочных сил.
Разбор кубинскою похода состоялся в январе 1963 г. в Министерстве обороны СССР с участием высшего руководства ВМФ и Северного флота, а также командиров ПЛ. Заседание проводил зам. министра обороны А.А.Гречко. Главный вопрос, который волновал маршала: почему командиры нарушили приказ о скрытности перехода и дали обнаружить себя американцам. Никто из командования ГШ ВМФ СССР не взял на себя ответственность за результаты похода. Пояснения пришлось давать командирам подводных лодок. Они объясняли, что дизельные подводные лодки не могут постоянно находиться под водой, поскольку им необходимо периодически всплывать для зарядки аккумуляторов. Оказалось, что военно-политическое руководство страны, в том числе и лично Хрущев, считали, что на Кубу были отправлены АПЛ. которые могут совершать длительные плавания без всплытия на поверхность. Но в 1962 г. ни одна из имевшихся подводных лодок (проект 658, по классификации НАТО - «Хотел») с ядерной энергетической установкой не была готова к несению боевой службы. Почти все они проходили заводской ремонт после обнаруженных неполадок. Именно поэтому командование Северного флота приняло решение о направлении на Кубу дизельных подлодок.
Кроме того, лодки такого типа в 1962 г. могли применять баллистические ракеты только с надводного старта. Установку Д-4 с возможностью запускать ракеты из-под воды имела только лодка К-142, которая в тот момент проходила испытания. Переоборудование ПЛ этого проекта с ядерной энергетической установкой и дизельных проекта 629 (по классификации НАТО -«Гольф») на подводный старт ракет началось в 1963 г. Первой из атомных подводных лодок стреляла из-под воды лодка К-19 летом 1964 г. Скорее всего, по этой причине (невозможности скрытно использовать ракеты), были сняты с похода на Кубу 7 подводных лодок проекта 629, которые планировалось направить туда вторым эшелоном. Именно лодки этого проекта, имевшие на вооружении ракеты Р-13 с дальностью полета 350 миль, составляли основу советского подводною флота.
По свидетельству Н.Шумкова, только вице-адмирал , начальник Управления связи ВМФ, в разговоре с командирами лодок признал: «Командиры, вина и ошибки не ваши, а наши». С этим утверждением следует согласиться, поскольку командиры действовали фактически в условиях информационной изоляции. Им не сообщили о введении американцами военно-морской блокады вокруг Кубы, и для них оказалась непонятна резкая активизация ВМФ и противолодочной авиации США, применение ПЛО ручных гранат и глубинных бомб для вынуждения советских подлодок подняться на поверхность. Сеансы связи с Москвой устанавливались на 00.00 часов по московскому времени, однако, в Западном полушарии в это время — разгар дня. Всплывая для связи, лодки легко обнаруживались американскими самолетами и средствами ПЛО. О местонахождении друг друга командиры также не информировались.
Кроме других ошибок, допущенных в организации похода, по словам контр-адмирала В.Г.Лебедько, следует отметить изначально нереальные сроки и режим перехода, направление лодок не в обход, а напрямую через противолодочные рубежи, игнорируя разведданные, переданные Н.Натненковым, командиром Б-75, посланным в этот район заранее. Анализируя поход лодок, на Кубу В.Г.Лебедько делает вывод о том. что, скорее всего, командование ВМФ СССР руководствовалось не законами военно-морского оперативного искусства, а конъюнктурными, политическими соображениями, стремясь продемонстрировать угрозу со стороны моря. И эта цель, в общем-то, была достигнута.
В целом, высшим военным руководством СССР поход подводных лодок был признан неудачным. И хотя вина за неудачу возлагалась на командиров ПЛ, никто из них не был наказан, никто не был и награжден. А ведь экипажи лодок находились в плавании более 2 месяцев, при экстремальных условиях (температура в отсеках - свыше 60-ти градусов, влажность - 98 %, при недостатке кислорода и т.п.), прошли за время плавания - до 12 тыс. миль.
Тем не менее, советский подводный флот приобрел значительный опыт по результатам похода на Кубу. Была пересмотрена организация связи ВМФ, на подводных лодках стали устанавливать специальное оборудование для плавания в тропических широтах. Командиры получили практику преодоления американских противолодочных рубежей, изучили методы противолодочной борьбы и приемы уклонения от преследования. Результаты Карибского кризиса дали в Советском Союзе мощный импульс для строительства атомных подводных ракетоносцев. Если за первые 15 послевоенных лет в СССР было построено почти 350 дизельных подводных лодок, то к концу 1964 г, флот располагал 46 АПЛ. В том числе 8 - с баллистическими ракетами и 19 - противокорабельными.
Куба осталась независимой республикой, свободной делать выбор развития в мировом сообществе, что соответствует принципам «многополярного мира».
Начало
Осенью нынешнего 2002 года человечество вправе будет отпраздновать свое очередное рождение, вернее, 40-летие окончания Карибского кризиса. А начался он в апреле 1962 года, когда США разместили свои стратегические ракеты, направленные на СССР, на территории Турции. По воспоминаниям очевидцев, советский лидер, Н.С. Хрущев, человек весьма экспансивный, узнав об этом, тут же потребовал принять ответные меры. Уже 20 мая на самом высшем уровне - в ЦК КПСС было принято решение о размещении советских ракет на Кубе и Генеральный штаб приступил к ускоренной разработке секретной операции под кодовым названием "Анадырь" по скрытной переброске на Кубу советских ракет, другого вооружения и техники, а также войск - всего около 60 тыс. человек (личный состав ракетной дивизии, двух дивизий ПВО, мотострелковой дивизии в составе четырех полков, частей обеспечения, ВВС, а также частей ВМФ СССР).
Планом предусматривалось также послать к Острову Свободы эскадру в составе 2-х крейсеров проекта 68-бис (флагман - "Михаил Кутузов" ), 4-х эсминцев, в том числе 2-х ракетных (пр.57-бис), дивизии ракетных подводных лодок (7 кораблей пр.629), бригады торпедных подводных лодок (4 корабля пр. 641), 2-х плавучих баз, 12 ракетных катеров пр.183Р и отряда судов обеспечения (2 танкера, 2 сухогруза и плавмастерская). На Кубу должны были перебросить и части береговой обороны (ракетный полк и минно-торпедный авиаполк (в составе 33-х самолетов Ил-28).
Массированная переброска войск и боевой техники началась в ночь с 7 на 8 июля 1962 г., когда от причалов Севастополя, Новороссийска, Ленинграда, Николаева и Североморска отошли первые транспорты. Принимая во внимание важность операции и строжайшую секретность, в которой она проводилась, на всех стадиях исполнители на местах знали только то, что им положено было знать в каждый конкретный момент. Даже капитаны судов и командиры воинских частей до самого выхода в нейтральные воды не знали, куда и зачем они направляются.
До второй половины сентября на Кубу беспрепятственно была доставлены большая часть вооружения и боеприпасов будущей группировки, включая ядерные. Оказалось, американцы просто не придали никакого значения усилению интенсивности морского сообщения между СССР и Кубой. Но во второй половине сентября американцы присмотрелись и стали внимательнее относиться к тому, что происходило у них, что называется, на ближнем подворье. Американские ВВС начали регулярные облеты следовавших на Кубу советских транспортов на малой высоте, а корабли ВМС- интересоваться местом назначения и характером перевозимого груза. Тем временем на Кубе уже были развернуты части ПВО, береговой обороны и ВВС, а также собраны первые 6 самолетов морской авиации. Каждый из них мог нести 12-килотонную ядерную бомбу или обычное вооружение в виде бомб или торпед. Было начато строительство стартовых позиций для баллистических ракет.
На остров также были доставлены и развернуты три дивизиона ракетных катеров (это после они были переданы кубинцам, а в те дни на борту катеров находились советские экипажи, готовые по первому приказу совместно с авиацией атаковать своими ракетами приблизившийся к берегам Кубы флот агрессора. Катера базировались на порты Мариель (2 дивизиона) и Банес (один дивизион). Ракетные дивизионы прикрыли десантоопасные направления, к тому же они были снабжены ядерным боезапасом. Со своей стороны, США сосредоточили в Атлантике 8 авианосцев и три противолодочные авианосные группы, предназначенные для осуществления блокады Кубы, а также начали сосредоточение войск и подготовку к высадке десанта, о чем официально была поставлена в известность советская сторона. Напряжение возрастало с каждым днем и к 27 октября мир практически уже стоял на пороге ядерной войны. В конце концов, политический компромисс, предусматривавший взаимный вывод советских баллистических ракет с Кубы, а американских из Турции, был достигнут. Кроме того, США брали на себя обязательство не нападать на Кубу. 29 октября начался демонтаж советских ракет…
Но еще 25 сентября, учитывая резкое осложнение позиции США, установивших фактическую блокаду Кубы, в Москве решили отказаться от посылки на Кубу советской эскадры. Вместе с тем, решение о перебазировании на Кубу подводных лодок (операция "Кама" ), причем, только торпедных, оставалось в силе. Это, надо полагать, делалось уже из чисто политических соображений, поскольку реально 4 одинокие субмарины вряд ли могли противостоять всему американскому флоту… разве что только в качестве фактора устрашения.
Продолжение следует.
