Вскормлённые с копья - Сообщения за 03.05.2009

Ты один несмышленыш в экипаже, и если хочешь в срок получить "старлея", быстрее сдай зачет на допуск к самостоятельному управлению группой, а в дальнейшем — на дежурство по кораблю.
Владимиров В.В. — человек-легенда, внушал страх слабо подготовленным штурманам и пользовался уважением профессионалов за компетентность, педантизм и человеческие качества.

Повествование о Герое России Александре Александровиче Берзине построим как его собственный рассказ о службе, сопровождая дополнениями из других источников.



А.А.Берзин, контр-адмирал. Мое освоение Арктики. - Военно-технический альманах «Тайфун» №1/2002 (41)
 


"Мечта стать военным моряком зародилась в детстве, которое прошло в прекрасном приморском городе Баку, где было много военных моряков. Среди "тюлькиного флота" Каспийской флотилии меня особенно прельщали ДЭПЛ пр.613, которые приходили на Каспий после постройки в Сормове для испытаний и отработки задач.
Мечта начала реализовываться в 1959 г., с момента поступления в Ленинградское Нахимовское училище — прекрасное учебное заведение, укомплектованное лучшими педагогами, воспитателями, имевшими за плечами войну, ранения и ордена. Это и помощники офицеров-воспитателей — бывший партизан мичман Алексей Хомяков, мичман Петр Буденков, старшина П.Кормилицин, и командиры рот — капитаны 2 ранга К.Ф.Осипенко, Н.П.Оверченко, и наши кумиры — начальники училища адмиралы Г.Е.Грищенко, В.Г.Бакарджиев и Н.М.Бачков, и многие другие."

А.А.Берзин, контр-адмирал. Мое освоение Арктики. - Военно-технический альманах «Тайфун» №1/2002 (41)

"Затем была учеба на штурманском факультете ВВМУ им. М.В.Фрунзе. Эти пять лет, с 1965 по 1970 г., запомнились не только компасным залом, галерей героев,* но и замечательными педагогами — капитанами 1 ранга Е.П.Глебовым, А.В.Лаврентьевым, Л .В.Кудиным, Н.М.Груздевым, А.И.Тузовым, В.П.Апрелевым, К.Я.Емцом, В.А.Пышкиным и другими, и морскими походами. На всю жизнь запомнился тайфун "Дэбби", в который мы попали в Карибском море на БПК «Сообразительный» в 1969 г."



Компасный зал. Морской Кадетский корпус.  

* — Прим. авт. Кстати, в канун 300-летия образования училища (Морского корпуса) и мой (крайне неудачный) портрет оказался в галерее героев. Правда, после шестилетнего пребывания в звании Героя РФ.

А.А.Берзин, контр-адмирал. Мое освоение Арктики. - Военно-технический альманах «Тайфун» №1/2002 (41)

"С окончанием училища мне пришлось оказаться в неведении о месте назначения: вместе с лейтенантскими погонами, дипломом с отличием и кортиком я получил предписание явиться после первого офицерского отпуска в Северодвинск, в войсковую часть с безликим номером. Как выяснилось, это был первый экипаж 13-го корпуса ракетоносца пр.667А — К-418, находившегося на этапе завершения Государственных испытаний. В прошедшем Учебный центр и принимавшем корабль от промышленности экипаже оказалась одна вакантная должность — командира электронавигационной группы БЧ-1. Командир корабля капитан 1 ранга Анатолий Иванович Павлов лично отобрал мою кандидатуру и "закрыл вопрос" комплектования.



Подводные лодки проекта 667А «Навага» — Википедия.

Я оказался единственным в экипаже лейтенантом — со всеми вытекающими последствиями. Моей персоне всегда отдавалось предпочтение, когда речь заходила о несении нарядов патрульной и дежурной службы, назначении старшего по уборке мусора, снега, погрузке всего — начиная ветошью и заканчивая деликатесами (красной рыбой, икрой и вином "Алжирское", пригодным лишь для покраски заборов).
Командир А.И.Павлов, будущий Герой Советского Союза, был строг и суров и поставил мне конкретную задачу:
— Ты один несмышленыш в экипаже, и если хочешь в срок получить "старлея", быстрее сдай зачет на допуск к самостоятельному управлению группой, а в дальнейшем — на дежурство по кораблю.
После напряженных и суматошных последних дней пребывания в заводе 1 ноября 1970 г. наш экипаж, наконец, прибыл на постоянное место базирования — в Гаджиево, в 19-ю дивизию. Встреча экипажа с командиром дивизии капитаном 1 ранга В.Н.Чернавиным (будущим ГК ВМФ и Героем Советского Союза) была "уставно-официальной": он поздравил нас с прибытием в соединение, поставил задачи, выразил надежду на скорейший ввод в состав сил постоянной готовности и в заключение сообщил, что в гарнизоне не имеют жилья более 900 семей и нам "придется немного подождать". Замечу, что в то время офицеры и мичманы понимали ситуацию и не роптали.
Начались самые тяжелые дни для экипажа — подготовка и сдача курсовых задач для ввода в линию. Штаб дивизии "задыхался" от проверок, учебы (некоторые элементы приходилось пересдавать по несколько раз). Следует учесть, что в течение года в дивизию приходили 3-4 новых корабля, и чтобы довести экипажи до ума, "выбить из них заводскую блажь" и привить азы подводной службы, требовалась титаническая работа командования и штабов флотилии и дивизий. А спрос был принципиальный, порой беспощадный, и к тому же иногда круглосуточный.
Так, на следующий день после прихода, около 21 часа, мы с моим штурманом Виктором Толстых прибыли представиться флагманскому штурману флотилии капитану I ранга Владимиру Владимировичу Владимирову* — человеку-легенде, внушавшему страх слабо подготовленным штурманам и пользовавшемуся уважением профессионалов за компетентность, педантизм и человеческие качества. "Железный Фред" (так его называли), узнав, что у меня до сих пор нет зачетного листа на допуск к самостоятельному управлению, обвинил меня в служебной нерадивости, на что я выразил готовность ответить на любой вопрос немедленно. После двухчасовой пытки по устройству системы курсоуказания "Сириус" В.В.Владимиров сказал, что он удовлетворен теоретическим знанием вопроса и приказал на следующий день прибыть на ПЛ, где штурманом был Игорь Заградко, для проверки практических навыков. Я тогда все думал — почему надо идти на чужую ПЛ, а не на свою?
* — Прим. авт. Впоследствии он стал адмиралом, и именно ему, как одному из наиболее подготовленных специалистов-штурманов ВМФ, поручили прокладывать курс атомному ледоколу «Арктика» к Северному полюсу.
Изощренность В.В.Владимирова стала понятной после получения задачи проверить исходное состояние навигационного комплекса в соответствии с эксплуатационными инструкциями: дабы выжить, пришлось мне назвать все тумблеры, переключатели, находящиеся не в исходном положении, тем самым обрушив гнев проверяющего на голову моего старшего товарища.
С этой первой отличной оценки началась стремительная сдача зачетов и благосклонное отношение со стороны флагманских штурманов. Обязан добрым словом вспомнить моряков — штурманских электриков срочной службы А.Костюченко, Н.Рудя и Ю.Усольцева. Они были практиками, я прекрасно знал теорию вопроса. Помогая друг другу (а ночного времени было предостаточно, так как с разрешения командира я жил на корабле), мы вместе выросли в отличную группу.
Сдав "с кровью", с взысканиями курсовые задачи, выполнив положенные ракетные и торпедные стрельбы, потеряв при этом командира, который ушел на повышение, к маю мы были готовы к выполнению своей первой БС.
Подводники всегда стремились пойти на БС — причин для этого множество. Во-первых, только на БС происходит самоутверждение личности как профессионала. Во-вторых, патриотизм, желание выполнить свой долг перед Родиной. В-третьих, получение дополнительного отдыха и денежного вознаграждения. И последнее — желание уйти от бестолковой береговой жизни с выполнением несвойственных подводнику обязанностей, с бесконечными проверками, оргпериодами и т.д., невыносимыми для всех категорий личного состава — от командира корабля до матроса. Именно в море происходит сплочение экипажа, рост его мастерства, рождаются традиции и чувство гордости за экипаж.
В былые времена в среднем каждый подводник делал полторы службы в год, плюс плавание при сдаче курсовых задач, итого от 120 до 180 суток ежегодно. Были добрые намерения отмечать орденами подводников, выполнивших 10, 15, 20 БС, да, видимо, завистники в Москве, имевшие за плечами две-три службы, а то и вообще не знавшие, что это такое, посчитали нецелесообразным такой путь повышения престижа подводной службы.
В офицерских должностях я наплавал более шести лет (подсчитал не я, а соответствующие отделы, готовившими материал на представление к званию Героя РФ), а по сему испытываю чувство искреннего восхищения каждым подводником за его мужество и героизм. Так уже сложилось у нас на флоте, что тысячи и тысячи подводников благодаря их безаварийному плаванию остались в тени, и кроме юбилейных медалей им гордиться нечем. Родина стала отмечать в первую очередь людей, оказавшихся в чрезвычайных ситуациях, связанных с авариями и катастрофами.
Да простят меня подводники, но напомню постулат нашего Главкома С.Г.Горшкова: "Нет аварийности неизбежной, ее порождают люди свой некомпетентностью, халатностью и т.д.". За период эксплуатации на каждой ПЛ обязательно случаются и возгорания, и поступления воды, и многое другое. Грамотному подводнику присущи чувства осознанного страха и риска в своей профессии, еще более эти чувства развиты у их жен и детей. Но это наша работа, ею мы гордимся, знаем, на что мы идем, и поэтому относиться к подводникам как великомученикам неуместно.
В мае 1971 г. мы вышли на БС с прикомандированным командиром второго экипажа первого советского РПКСН пр.667А К-137 капитаном 1 ранга Александром Алексеевичем Шауровым. Он участвовал в приемке и освоении нового корабля, поэтому опыта ему было не занимать. Кроме того, он обладал обширными знаниями в живописи, музыке, литературе, прекрасно рисовал. Все это позволило ему завоевать всеобщую любовь экипажа и благодарность, так как он стал крестным отцом, наставником и учителем в нашей первой БС. Служба длилась около двух с половиной месяцев, прошла без особых замечаний и была положительно оценена командованием.
Вообще, все командиры ракетоносцев в то время были личностями незаурядными. Мы, молодые, почитали их как кумиров. Они были лучшими в подводном флоте, прошли суровую службу на ДЭПЛ. Это С.Е.Соболевский, впервые достигший Северного полюса на К-411, А.С.Афанасьев, совершивший поход на экватор и Северный полюс на К-245, Ю.Ф.Бекетов, впервые выполнивший восьмиракетный залп на К-140. Даже сегодня эти люди вызывают восхищение.
После прихода с моря оказалось, что я уже перехаживаю в звании, а из-за отсутствия назначенного штатного командира представление на очередное звание подписать некому. В те далекие времена, а продолжалось это до 1978 г., подготовка представления на звание была уделом не начальников, а самих "желающих" его получить. Вышестоящие начальники в случае их согласия подписывали представление, не интересуясь путями и трудностями его изготовления, поэтому каждый офицер за свою службу, даже при условии ее безупречности, в общей сложности перехаживал в звании до года и более.
Осенью 1971 г. в экипаж был назначен новый командир — капитан 2 ранга Эдуард Дмитриевич Балтин. Этап его становления в должности мы не заметили, так как он был к ней подготовлен. Его профессионализм, личностные качества еще тогда позволили распознать в нем будущего большого военачальника. Так оно и случилось — Э.Д.Балтин стал Героем Советского Союза, адмиралом и с честью отстаивал интересы России, будучи командующим ЧФ.
Под его командованием пошла череда БС в Атлантике, а я начал восхождение по служебной лестнице в своем экипаже: командир БЧ-1, затем помощник командира. Должность помощника командира оказалась сложной: и круг обязанностей обширен, и "козлом отпущения" приходилось бывать. Одним словом, должность помощника командира среди корабельных офицеров особо не почитаемая, но не пройдя ее нельзя стать полноценным командиром. К счастью, отношения с экипажем и взаимопонимание позволили мне без особых эксцессов пройти этот этап.
Кроме того, будучи помощником командира, я сумел сдать на допуск к самостоятельному управлению ПЛ, что очень повысило мой рейтинг у командования дивизии и флотилии — такие случаи были единичны. Сдать на допуск к самостоятельному управлению — это адский труд. Только постоянная учеба (как правило, по ночам и редким выходным) позволяет пройти три этапа сдачи зачетов в дивизии, флотилии и на флоте. Тогда-то у меня зародилось "хобби" читать только техническую, эксплуатационную документацию, наставления, приказы и т.д. При сдаче на допуск надо знать все, даже если это невозможно: рисовать все корабельные системы, знать устройство корабля, частично уметь обслуживать практически все механизмы и системы корабля, знать в разрезе устройство и принцип работы всего оборудования, уметь практически управлять кораблем, применять оружие, руководить борьбой за живучесть и многое другое.
Без помощи офицеров и мичманов корабля я бы вряд ли это усвоил, отношение их к моему рвению было очень благожелательным, а порой и отеческим."

"К-137".

К столетию Подводных Сил России. Aссоциация  ветеранов подводного флота.

27 мая на Васильевском острове по адресу Шкиперский проток дом 10 состоится установка закладного камня на месте будущего музейного комплекса, основу которого составит ограждение рубки с выдвижными устройствами и частью надстройки первого ракетного подводного крейсера стратегического назначения К-137. Установленная рубка совместно с ПЛ Д-2 "Народоволец"- филиалом Центрального Военно-морского музея составят единый архитектурно-художественный ансамбль, посвященный морякам подводникам и кораблестроителям, где будет отражен весь исторический путь развития подводного флота от дизельных торпедных до атомных ракетных подводных лодок и их вооружения.
Атомный подводный ракетоносец "К-137" является головным кораблем проекта 667А - флагманом Отечественного подводного ракетно-ядерного флота. Корабль, как и все последующие стратегические ракетоносцы проектов 667Б, 667БД, 667БДР, 667БДРМ, 941 проектировались в Ленинграде в старейшем конструкторском бюро ЦКБ МТ "Рубин" под руководством академиков Российской академии наук С.Н. Ковалева и И.Д. Спасского. Генеральным конструктором всех атомных подводных стратегических ракетоносцев является Ковалев С.Н. - дважды Герой Социалистического труда, Лауреат Ленинской и Государственной премий. Ракетоносец, как и основные образцы вооружения и боевой техники для подводных лодок строились при активном участии тружеников многих предприятий города и Ленинградской области. В его конструктивно-технических решениях воплощены все передовые научно-технические достижения конца ХХ века в области подводного кораблестроения, атомной энергетики, ракетного вооружения и электроники. Обладая большой автономностью, имея на вооружении баллистические ракеты, они способны поражать различные объекты, удаленные на тысячи километров от места пуска. Атомный подводный ракетоносец в течение 27 лет нес напряженную боевую службу на просторах Мирового океана по защите государственных интересов страны. Корабль стал настоящей школой по боевой подготовке подводников. Более 25 офицеров, служивших в разные годы на этом корабле стали командирами РПКСН, а затем продолжили службу на различных командных и штабных должностях ВМФ, преподавателями высших и средних военно-морских учебных заведений, руководителями и научными сотрудниками научно-исследовательских институтов, конструкторских бюро, представителями и наблюдателями от ВМФ в оборонной промышленности. На этом корабле служили будущие Герои Советского Союза адмирал флота Чернавин В.Н., вице-адмирал Павлов А.И., контр-адмирал Березовский В.Л., Герои России контр-адмиралы Берзин А.А., Дронов В.Н., Хмыров В.Л. Всего более двадцати воспитанникам экипажа К-137 присвоены адмиральские звания, свыше трехсот человек награждены государственными наградами.
В настоящее время ограждение рубки демонтировано с корабля в ходе его утилизации, находится в Северодвинске и готовится к транспортировке для установки на месте, выделенном Комитетом по градостроительству и архитектуре при администрации Санкт-Петербурга.

А.А.Берзин, контр-адмирал. Мое освоение Арктики. - Военно-технический альманах «Тайфун» №1/2002 (41)

"Добрые воспоминания остались о времени обучения на 6-х ВСОК. Отличные преподаватели сделали все для того, чтобы наши знания соответствовали полученной специальности — командир ПЛ. На всю жизнь запомнились мне лекции В.Н.Зайонца по торпедному оружию, которые читались без конспекта, без единого лишнего слова и так, чтобы последние фразы лекции завершались звонком. А лекции Ж.М.Свербилова по управлению ПЛ благодаря его остроумию были и жизненно поучительными. Например: "С кем должен советоваться в море командир? Только с собственной задницей: где лучше сидеть — на скамье подсудимых или в командирском кресле?".

А.А.Берзин, контр-адмирал. Мое освоение Арктики. - Военно-технический альманах «Тайфун» №1/2002 (41)

"С окончанием Классов, будучи капитан-лейтенантом, я был назначен старшим помощником командира второго экипажа подводного крейсера К-487 нового по тем временам пр.б67БДР, чему был рад. Но перед тем, как попасть на корабль, вновь сформированному экипажу под командованием капитана 1 ранга Николая Матвеевича Козлова (он пришел с должности старпома пр.667Б) предстояло год учиться в Учебном центре в Палдиски. Учились, сдавали зачеты все — от командира до матроса. Из 42-х штатных офицеров 28 были лейтенанты, только что окончившие училище. Без ложной скромности скажу, что совместно с командирами БЧ Пожитько, Ефимовым, Баруздиным, Ю.Окишевым, А.Немцевым, Высоцким, командирами дивизионов С.Морозовым, А.Туровским много трудов вложил для сплачивания экипажа и его практической подготовки.
С прибытием в 1977 г. на Север в 13-ю дивизию, дислоцированную в губе Оленья, наш экипаж принял корабль от первого экипажа и, отработав задачи курса боевой подготовки, с заданной цикличностью приступил к безаварийному решению задач БС и боевого дежурства.
Подводный крейсер данного проекта, имея межконтинентальные ракеты, был способен длительное время находиться в заданной готовности к пуску ракет при стоянке в базе или пункте маневренного базирования. Правда, подводники боевого дежурства не любили, поскольку надо было находиться на корабле, сходя на берег раз в три дня часов на 10-12, и так месяца два. Лучше уж пойти в море на БС.
Дивизия была образована недавно, командовал ею мой первый командир, уже контр-адмирал А.И.Павлов, а штаб возглавлял Э.Д. Балтин — второй мой командир. Совместная предыдущая служба никаких привилегий (кроме получения однокомнатной квартиры раньше, чем командир получил трехкомнатную) мне не принесла. Я бы даже сказал, что отношение ко мне и к экипажу было более требовательным, но в то же время доброжелательным. Снова прошел путь сдачи на допуск к самостоятельному управлению ПЛ нового проекта (за службу я получил допуск к самостоятельному управлению восемью проектами ПЛ). При подготовке на допуск обращался за помощью и разъяснениями к первым командирам подводных крейсеров пр.667БД и БДР — В.В.Наумову, Е.И.Хренову, М.Г.Зацепину, П.С.Омельченко, А.П.Хахалину. То, чему у них научился, очень помогло впоследствии, особенно при плавании в Арктике."



РПКСН «Борисоглебск» пр.667БДР. Гаджиево, 2000 г. (фото предоставил Н.А. Грицевич)

А.А.Берзин, контр-адмирал. Мое освоение Арктики. - Военно-технический альманах «Тайфун» №1/2002 (41)

"Как один миг пролетели три с половиной года старпомства (кажется, даже и на берег не сходил, как и было положено), и в январе 1980 г. меня назначили командиром "аза" — подводного крейсера К-216 пр.667А 31-й Краснознаменной дивизии, которой тогда командовал капитан 1 ранга Иван Никитович Литвинов.
С чувством легкой грусти прощался с экипажем, а прочитав подпись на подарке ("Любимому старпому от экипажа в/ч..."), еще раз почувствовал, как он мне дорог. Один из лейтенантов, Миша Соколов (сейчас — уже контр-адмирал), при недавней случайной встрече поблагодарил меня за свое становление офицером.
Эйфория от чувства, что я командир, растворилась через пару дней — это тяжелая и очень ответственная ноша, которую несешь постоянно. Ты ответственен перед государством за состояние боеготовности корабля и за выполнение поставленных задач, за жизнь 120 человек экипажа, за их морально-психологическую, профессиональную готовность действовать в экстремальных условиях, за быт, за обстановку в семьях, за политико-воспитательную работу.
В решении последних задач я полностью опирался на своего заместителя А.А.Марданова — порядочного человека, въедливого, но не подводившего никого из экипажа до партийного бюро.
В моем командирском становлении огромную роль сыграл экипаж — старый, сплаванный, с хорошими традициями. За плечами офицерского и мичманского состава было около десятка БС. Экипаж был очень дружный и интернациональный: штурманом был серб Родосавлевич, старшиной турбинной группы — немец Гертнер, командиром реакторного отсека — еврей, командиром БЧ-5 — украинец* Жуматий.
* — Прим. авт. Между прочим, на всех ПЛ, где я служил, командиры БЧ-5 были украинцы. Для себя я даже сделал вывод, что наши братья-славяне влюблены не только в сало, но и в сложнейшую технику, которая при обслуживании требует незаурядной смекалки, умения в стесненных и антисанитарных условиях творить ремонтные чудеса.
Опыт экипажа и наличие у меня допуска к самостоятельному управлению дали командованию возможность хорошо нас поэксплуатировать: за два года мы выполнили 3 БС продолжительностью от 80 до 86 суток и, к нашему неудовольствию, на разных кораблях (первую службу — на К-216, вторую — на К-32 и третью — на К-253). Отсутствие у 40-60% кораблей вторых экипажей приводило к необходимости "сажать" экипаж на любой корабль.
Несмотря на единый проект, каждый корабль имел свои особенности в расположении механизмов. Кроме того, отсутствие постоянного держателя приводило к разграблению ЗИП (тогда еще никто не помышлял о воровстве, как ныне, однако дефицитный ЗИП и уникальную оснастку каждый готов тащить к себе — авось пригодится на следующем корабле). Много "бестолковки" было порождено этими приемо-передачами, которые существовали не только в одной дивизии, но и между дивизиями. Все были "повязаны" взаимными долгами и обещаниями, выкручивались как могли, доставая за "эквивалент" или в долг все необходимое.
До этого мне посчастливилось служить на новых кораблях (как их называли, "гарантийных заказах"), сейчас же плавал на кораблях, построенных более 10 лет начад, но прошедших средний ремонт с заменой активных зон. Для сокращения сроков ремонта и экономии средств некоторые лодки ремонтировались по результатам актов дефектации и с не агрегатной заменой механизмов. Все это боком выходило на БС.
Так, только на 3-й моей командирской службе было семь возгораний и трижды поступала вода. В каждой "автономке" происходили длительные неисправности важнейших механизмов, определяющих способность плавать — турбогенератора, обратимого преобразователя, холодильной машины, испарителя, радиопередатчика и др. Да, мы плыли, оставаясь без резерва — подводникам всех времен и народов до боли знакома такая ситуация. Трудно оценить напряжение моряков, когда работа по устранению неисправности ведется непрерывно до ввода в строй — значит, кто-то несет вахту и за себя, и за того, кто лежит под разобранным механизмом. К чести экипажа, в базу мы всегда возвращались с исправной матчастью.
Наши ратные труды не оставались незамеченными: офицеры и мичманы поощрялись талонами на приобретение в "Военторге" дефицитных ковров, хрусталя, мебельных гарнитуров и автомобилей. Я же был одарен морским биноклем от командующего, награжден орденом "За службу Родине в ВС СССР" 3-й ст. и стал рассматриваться в числе кандидатов на поступление в ВМА. Но судьба распорядилась по-иному."



"К-216".

А.А.Берзин, контр-адмирал. Мое освоение Арктики. - Военно-технический альманах «Тайфун» №1/2002 (41)

"Командующий вице-адмирал Л .А. Матушкин принял абсолютно грамотное решение назначать на новые корабли пр.667БДР и 667БДРМ только командиров с "азиков", и я стал первым в этом начинании. Если откровенно, то я не очень расстроился, поскольку в глубине души грезил "бэдээром": гораздо больший боевой потенциал корабля, новые районы плавания, включая Арктику, — все это прельщало.
Так я вернулся в 13-ю дивизию и стал третьим по счету командиром головного корабля — на этот раз, К-424 пр.667БДР.
С новым экипажем в полной мере осознал "почем фунт лиха". Головные экипажи всегда отличались гонором, бесшабашностью, большим количеством пьющих офицеров и мичманов. Что касается профессионализма, то здесь претензий нет — все прошли прекрасную школу у заводчан при постройке и испытаниях корабля. Экипаж прочно занимал последнее место в дивизии. Считаю главным виновником в этом предыдущего командира, который спал и видел Академию и все пустил на самотек (подтверждением сему служит тот факт, что после окончания ВМА его не вернули на СФ и не возражали против назначения с повышением в Приморье).
Практически вместе со мной пришли на корабль замполит А.М.Якушев — прекрасный человек, честнейший коммунист, гроза командования дивизии и политотдела (правду говорил и за экипаж горой стоял), командир БЧ-5 С.И.Граматько — молодой и задиристый. На должность старшего помощника удалось назначить своего бывшего сослуживца Ю.С.Окишева с экипажа Козлова. Вместе с единомышленниками начали "строить" экипаж, насаждать уставную жизнь, приводить внешний вид в порядок, налаживать организацию службы и боевую подготовку. "Крови пролилось" не мало. Так, за пьянство ряд офицеров и мичманов привлекли к партийной ответственности, был снят секретарь парторганизации, а "венцом" стало исключение из членов партии и снятие с должности за пьянство и уход с корабля на боевом дежурстве командира ракетной БЧ — сына заслуженного подводника, вице-адмирала и Героя Советского Союза. Экипаж понял, что жить прошлой жизнью нельзя, а спуска не будет никому — ни сынкам, ни секретарям. Я исключил практику бессмысленного пребывания на корабле, когда из-за нерадивых страдают все; все знали, что если ты что-то не доделал в рабочие часы или у тебя неисправность, ты не посмеешь сойти с корабля. А трезвость и отсутствие запаха спиртного стали нормой корабельной жизни.
При сдаче курсовых задач месяца через три штаб соизволил отметить положительные сдвиги в экипаже, а через полгода, выполнив БС в Арктику под лед вокруг Шпицбергена, мы перешли в разряд надежных.
Для непосвященного читателя хочу упрощенно и без запугивания охарактеризовать особенности плавания подо льдами.
Главная опасность заключается в невозможности всплытия в надводное положение в аварийной ситуации (пожар, поступление воды, ухудшение радиационной обстановки), а именно экстренное всплытие во многом решает исход борьбы за живучесть корабля. Только в надводном положении ПЛ приобретает положительный запас плавучести, который компенсирует принятый внутрь прочного корпуса из-за аварии объем воды, в надводном положении увеличивается производительность главных осушительных насосов, появляется возможность вентилировать загазованные отсеки, пополнить запас ВВД, произвести покидание аварийного отсека или же его разведку через люки на верхней палубе, а также, и это важно, сообщить об аварии на берег.
Но для этого нужно всплыть в полынье, а как повествуют атласы льдов и другие пособия, в зависимости от районов Арктики, времени года, одна полынья пригодная для всплытия может быть обнаружена на расстоянии от 20 до 100 миль пути. На путевую карту наносятся все обнаруженные полыньи и участки тонкого льда, пригодные для всплытия (с проламыванием льда рубкой и носовой оконечностью корабля), для возвращения к ним в случае необходимости. Все очень просто, однако мы не способны учесть дрейф льда от ветра и течения, сжатие и подвижку льда. Была полынья, а через час ее нет.



РПКСН К-51 "Имени XXVI съезда КПСС" пр.667БДРМ во льдах Арктики, 1987 г. (фото предоставил автор)

Процесс подготовки всплытия во льдах без хода в зависимости от условий может затянуться до шести часов: необходимо обследовать полынью или участок ровного тонкого льда, определить его снос, течение, выбрать курс, удифферентовать ПЛ без хода и начать мучительно долгое всплытие со скоростью 20 см/мин. Трудно вообразить 150-метровый исполин, всплывающий в пучине со скоростью на порядок меньше черепашьей. И все это делается для того, чтобы не разбить корабль об лед.
Из личного опыта говорю, что на каждом втором-третьем всплытии приходилось принимать решение о прекращении маневра по различным причинам: то изменилась плотность воды, то какая-то часть лодки оказывается под торосом, чаще всего из-за неправильного учета течения и взаимного сноса. И вины личного состава в этом нет, так как средства ледовой разведки несут лишь графическую или видовую информацию, а все векторно-математические расчеты производятся не на ЭВМ (их нет), а на основе опыта, интуиции корабельного расчета и командира.
Все эти особенности подледного плавания отлично знали подводники и считали залогом благополучного возвращения свое мастерство, хорошо подготовленную матчасть и готовность обуздать аварию в самом зародыше, не дав ей перерасти в критическую ситуацию.
Тяжело давалось освоение Арктики: не берусь даже подсчитать количество столкновений наших кораблей с айсбергами на глубинах даже более 200 м, развороченных легких корпусов, смятых рубок, погнутых выдвижных устройств, оторванных буксируемых антенн. Но это было необходимо для ВМФ, поскольку позиционные и маневренные силы вероятного противника на чистой воде осуществляли периодическое, а иногда и длительное слежение за нашими РПКСН, и скрытно плавать наши ракетоносцы могли только в Арктике.
В целях безопасности БС под лед выполнялись только в период полярного дня, а в полярную ночь плавали в районах кромки льда. Это исходило из-за невозможности использования в темное время основного средства ледовой разведки — телевизионного комплекса, который позволял визуально оценивать структуру льда, расщелины, подсовы, подвижку льда, то есть давал подводнику информацию для безопасного всплытия, да и то — при благоприятном стечении обстоятельств."



Русский Подплав. "К-424".

ВО ЛЬДАХ И ПОДО ЛЬДАМИ. ТАЙНЫЕ ОПЕРАЦИИ ПОДВОДНЫХ ФЛОТОВ. Реданский Владимир Георгиевич.

"Некоторые подводные лодки, совершавшие межтеатровые переходы подо льдом, формировались подводниками с Дальнего Востока. Имели место и специальные походы. Так, например, в 1979 г. для встречи атомной подводной лодки «К-320», совершавшей переход подо льдами с Северного флота, штаб Тихоокеанского флота запланировал поход в Чукотское море подводной лодки «К-212» (командир капитан 2 ранга А.А. Гусев). Руководителем похода был назначен капитан 1 ранга А.А. Берзин.
5 сентября состоялась встреча обоих атомоходов («К-320» всплыла в полынье в 200 милях от кромки льда). Затем «К-212» после тренировочного плавания получила разрешение на двухсуточный подледный поход, завершившийся всплытием в полынье, затянутой битым многолетним и молодым льдом, 9 сентября. После чего она прошла в Берингово море и отправилась оттуда в район несения боевой службы. Вернулась она в бухту Крашенинникова через месяц352. (Приходилось совершать кратковременные переходы подо льдом подводникам-тихоокеанцам и при несении боевой службы в Охотском и Беринговом морях.)..."

Продолжение следует.

Обращение к выпускникам нахимовских училищ. К 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища.



Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта

nvmu.ru.  

Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru