- О некоторых важнейших событиях в советском военно-морском флоте мы узнавали спустя лишь многие и многие годы после их свершения. И речь не только о катастрофах. Тайной остаются также подвиги, победы и достижения. Парадокс, конечно, но только из сообщений о трагедии подводной лодки “Комсомолец” мы полностью узнали ее тактико-технические данные и самое главное достоинство - способность погружаться на 1000 метров. Этого не делала, и до сих пор еще не может сделать ни одна боевая подводная лодка мира! А ведь в ВМФ СССР было осуществлено немало уникальных проектов. Судьбе некоторых из отечественных уникумов и посвящается эта глава.
Парогазотурбинная “С-99”
Подводная лодка “С-99” проекта 617 была единственной отечественной субмариной с парогазотурбинной установкой, работавшей в подводном положении. Установка работала на перекиси водорода, и принцип ее действия был таков: перекись водорода подается в камеру разложения насосом, под давлением 40 кг/см2. В камере, в результате окисления, образуется парокислород. Он поступает в камеру сгорания, куда впрыскиваются также топливо и вода, в результате получается парогазовая смесь, которая и поступает на турбину. А углекислый газ и пар выбрасываются. Подводная лодка “С-99” была заложена на ленинградском заводе “Судомех” в феврале 1951 года и спустя год спущена на воду. К 20 марта 1956 года субмарина прошла государственные испытания и приступила к опытной эксплуатации с отработкой полного курса задач. Она вошла в состав Кронштадтской дивизии подводных лодок.
Подводная лодка состояла из 6 отсеков. В пятом, необитаемом, располагалась парогазотурбинная установка мощностью 7250 лошадиных сил. Для обеспечения надводного хода имелся дизель, два дизельгенератора, два дизелькомпрессора и один электрокомпрессор. 29 мая 1959 года на подводной лодке, находившейся в полигоне в районе Лиепая, производились испытания по запуску ПГТУ на различных глубинах. На глубине 40 и 60 метров запуски прошли нормально. А при проверке запуска на глубине 80 метров в пятом отсеке произошел взрыв... Лодка, почти без хода, начала погружаться с дифферентом на корму. Командир подводной лодки капитан 3 ранга В.П. Рябов немедленно дал команду на аварийное продувание главного балласта. Фактор времени был здесь исключительно важен. Расчеты доказали, что если бы командир задержался с принятием решения на 180 секунд, лодка легла бы на грунт и была раздавлена забортным давлением. Однако лодку сумели удержать: на глубине 115 метров при дифференте на корму 20° погружение прекратилось. “С-99 ” начала всплывать. После всплытия дифферент составлял 6° на корму. Тем не менее он увеличивался, и это свидетельствовало, что забортная вода поступает в прочный корпус, в кормовой отсек, или повреждены цистерны главного балласта. При продувании балластных цистерн дифферент отходил до 6°, но затем возрастал снова... Затоплены оказались пятый отсек и две цистерны главного балласта No 7 и No 8. Откачать воду из 5 отсека не удалось, и положение - субмарины было незавидным. Несмотря на то, что после всплытия “С-99” к ней подошли наши корабли, командир принял решение идти в базу самостоятельно. Запустили дизельгенератор и все три компрессора. Шли под электродвигателем в режиме экономичного хода, и продуванием кормовых ЦГБ старались удержать дифферент в пределах 6°. Переход в базу продолжался 12 часов. За это время смогли откачать воду из кормовой дифферентной цистерны. В кормовом отсеке несли вахту моторист, электрик и рулевой. Все трое были отрезаны от всего экипажа, но продолжали выполнять свои обязанности. И только по пришествии в базу, когда корма была приподнята краном, появилась возможность отдраить выходной люк и выпустить моряков из ловушки.
Анализ этой тяжелой аварии показывает грамотные, четкие и своевременные действия командира и экипажа . Быстро и правильно были выполнены все первичные мероприятия в отсеках. Проявили высокое мастерство в центральном посту трюмные машинисты, обеспечившие немедленное и правильное выполнение команды по аварийному всплытию. После всплытия командир лодки и командир БЧ-V капитан-лейтенант В.П.Карпов, в целом правильно оценили состояние корабля и предприняли необходимые меры для сохранения его продольной остойчивости. Одним словом, экипаж продемонстрировал отличную техническую и морально-психологическую подготовку. Однако восстанавливать “С-99” после аварии на флоте не стаяли. К тому времени конструкторы уже разрабатывали новый проект двухвальной подводной лодки с парогазотурбинной установкой. Но и этот, новый, проект 643 тоже не получил реализации: в 1958 году на ходовые испытания в Белом море вышла первая атомная подводная лодка СССР — “К-3”... Полным ходом шло строительство сразу трех проектов атомных подводных лодок. И, конечно же, атомоходы закрывали все проблемы, связанные с двигателем субмарин. А командир “С-99” В.П.Рябов впоследствии служил заместителем командующего Северным флотом, стал вице-адмиралом. Подводники относились к нему не только с почтением, полагающимся адмиральскому чину, но и с глубочайшим уважением! Как к командиру, сумевшему победить грозную океанскую стихию, и спасти экипаж, корабль и себя!
4. Капитан 2 ранга Рябов Вилен Петрович, командир 331 экипажа атомной ракетной подводной лодки проекта 659 45дипл 15 эскпл ТОФ. Во время службы на Балтике он был последним командиром подводной лодки проекта 617. Подводники называли её -«золотая рыбка», т. к. каждый её выход в море стоил около миллиона рублей. На этой лодке Вилен Петрович несколько раз тонул и горел. После завершения всех испытаний подводная лодка была выведена из состава ВМФ, как бесперспективная. В 1959 г. Рябов В. П. поступил в Военно-Морскую Академию, по окончании был назначен командиром нашего экипажа. В должности командира ЭНГ я прослужил с Виленом Петровичем более двух лет. Эрудированный человек, читающий английские книги в подлиннике, он был грамотным моряком — подводником и прекрасным воспитателем своих подчиненных. В общении — прост. Матросы его экипажа учились в средней вечерней школе, так он решил проблему с воинской дисциплиной, потому что нарушители не имели права продолжать учебу. Грубых проступков в экипаже не было. В свободное время Вилен Петрович увлекался тактикой подводных лодок, подготовив за время обучения в академии диссертацию. В дальнейшем я встречался с контр - адмиралом Рябовым В. П., когда он служил в УБП ГШ ВМФ, возглавляя отдел подводных лодок. Впоследствии, уже будучи вице-адмиралом В.П. Рябов занимал должность Заместителя Командующего КСФ по БП - Начальника УБП Флота. Наши встречи продолжились и после его увольнения в запас. Я всегда с большим уважением относился к этому человеку.
В море с ним я в любое время пошел бы, не задумываясь. Но жизнь не бывает вечной. 20 января 1999 г. его не стало. В этот день, где бы я ни был, всегда вспоминаю его, и стараюсь позвонить его вдове.
Евгений Николаевич Мнев (теперь контр-адмирал) и генерал-лейтенант Баррикад Вячеславович Замышляев — заслуженные деятели науки и техники РСФСР, крупные ученые, авторы десятков монографий. Замышляев дважды лауреат Государственной премии СССР, член-корреспондент АН СССР.
Евгений Николаевич Мнёв. Перестало биться сердце участника Великой Отечественной войны, заслуженного деятеля науки и техники России, почетного профессора Военно-морской академии, доктора технических наук, профессора, контр-адмирала в отставке Евгения Николаевича Мнёва. Ему было 85 лет. Евгений Николаевич Мнёв принадлежал к тому редкому типу военных, которые смогли в период своей активной научной деятельности создать, развить и довести до внедрения фундаментальную теорию в области динамики сплошных сред и двухсредных аппаратов. За этими научными фразами кроется многолетняя работа по разработке теории гидроупругости баллистических ракет подводных лодок, их гидродинамики и моделирования подводного старта. Полученные данные составили основу современной теории подводного старта жидкостных баллистических ракет. А использование результатов исследований при создании морских баллистических ракет позволило решить проблемы, связанные с прочностью корпусов ракет при их динамическом нагружении, спрогнозировать их гидродинамические характеристики и параметры пуска, своевременно завершить работы по созданию новых межконтинентальных баллистических ракет. Часть из них до сих пор находится на вооружении ВМФ России, составляет основу морских стратегических сил сдерживания. Научным достижениям адмирала Мнёва способствовало тесное творческое сотрудничество с такими знаменитыми главными конструкторами ракетного оружия, как академики Виктор Макеев, Владимир Челомей и Петр Тюрин. Евгений Николаевич Мнёв всегда старался быть на уровне требований, которые к нему предъявляло время. В 1946 году он, воспитанник Первой Московской военно-морской спецшколы, с отличием окончил Высшее военно-морское инженерное училище имени Дзержинского, в 1954 году – Военно-морскую академию. В 1946–1949 годах служил на подводных лодках Балтийского флота. С 1954 года адъюнкт, преподаватель, старший преподаватель, начальник кафедры ракет и пусковых установок Военно-морской академии. Автор трудов «Теория и проектирование ракет» (1966), «Гидроупругость аппаратов при подводном старте» (1968 ), «Гидроупругость оболочек» (1970), «Моделирование ракет и пусковых установок» (1971), «Теория движения ракет» (1973) и других. За свою боевую и научно-педагогическую деятельность награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны 1-й степени, «Знаком Почета», множеством медалей. Контр-адмирал Евгений Николаевич Мнёв остается в памяти своих друзей и сослуживцев как верный и отзывчивый товарищ, талантливый педагог, воспитавший целую плеяду военных ученых, среди которых семь докторов и около 30 кандидатов наук.
Высокого звания «контр-адмирал» удостоены также Олег Михайлович Волгин, , Александр Егорович Поляков и Владимир Иосифович Соломатин; «генерал-майор» — Евгений Васильевич Соколовский, умерший в 1987 году, и Юрий Степанович Солнышков — профессор, доктор военно-морских наук.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
В ранее опубликованных фрагментах из двухтомника воспоминаний Юрий Николаевич Курако рассказывал об училище, об однокашниках, о времени и о себе. Продолжим знакомство с его "автобиографией".
Время было такое!
Выпускной год 1953-й. Мой отец.
В этот год мы получили право носить прическу, поэтому больше всего фотографий именно с этом году. Первые годы я ездил в отпуск к отцу. Он служил в Крыму около станции Граматиково. Аэродром и городок были расположены в степной зоне. Пойти было некуда, кроме как на киносеанс в клуб. Отец рано утром уходил на службу, а я был предоставлен сам себе. Единственным и возможным занятием, естественно, и полезным, было то, что я много читал. Зачитывался романами Дюма, Флобера, Бальзака. Уже в полдень дышать было нечем - жара была неимоверная. Так хотелось, если не окунуться, то облиться холодной водой, но ее не было. Вода вообще была привозная, и бочка с водой стояла на улице без укрытия, и она нагревалась так, что была, как кипяток. И только к вечеру, когда приходил отец, она немного успевала остыть, и мы по очереди принимали душ. Постепенно с заходом солнца начинал появляться прохладный ветерок, наступало красивое время сумерек - день уходил, вечер полностью вступал в свои права. В такое время хорошо оставаться вдвоем, беседовать, говорить о многом, что накопилось на душе. Отец интересовался моей жизнью. Я рассказывал о себе, вспоминали о самом близком для нас и о том памятном времени, когда мы были все вместе. Я очень рад был, что мы встретились и у нас есть такая возможность побыть вместе. Несмотря на то, что дни проходили однообразно, за это время все же было несколько интересных и запоминающихся моментов. Несколько раз отец меня брал с собой на аэродром. Я имел возможность посидеть в кабине настоящего бомбардировщика. Огромное количество приборов, сигнальных лампочек, рычажков и другого оборудования на меня произвели очень сильное впечатление. Я не мог понять, как со всем этим можно управиться в полете. Из объяснений отца я понял, если коротко, все познается благодаря знаниям и тренировкам. Этому и посвящает летный, да и технический состав, всю свою службу! Наступало время обеда, и мы шли в летную столовую. А поскольку я везде ходил в морской форме, то я был своим человеком. Авиаторы принадлежали к морской авиации, носили такую же морскую форму, только пагоны были с голубым просветом. На меня обращали внимание, приветливо улыбались, особенно старались официантки. Кормили, как говорится, на убой. Вот тогда я первый раз попробовал летную норму! Как-то один раз на выходные он повез меня в Феодосию в дом-музей И.К.Айвазовского. Он знал, что я увлекаюсь рисованием, и хотел сделать мне сюрприз - незабываемую встречу с полотнами великого мариниста. Это действительно запомнилось на всю жизнь. Я долго стоял перед последней, не законченной его картиной «Взрыв корабля». Смотрел на небольшую палитру с засохшими красками, исписанные кисти с растопыренной щетиной, и думал, как такими кистями можно было создавать такие шедевры! Это было моим первым прикосновением к большому, прекрасному художнику-маринисту и почетному гражданину Феодосии И.К.Айвазовскому. Позже с отцом мы еще раз ездили в Феодосию и посещали эту галерею. Огромные картины бурной неподвластной морской стихии, необыкновенных по чистоте красок восходов и закатов, лунных ночей и морских сражений – оставили глубокий след в моей жизни. В дальнейшем он станет главным лейтмотивом в моем творческом пристрастии изображать и писать морские пейзажи!
Берег с чайками.
Каждый год я ездил в отпуск, сначала к отцу, а после его перевода на Дальний Восток, к брату отца, моему дяде. Меня очень тепло встречали. Много хорошего и доброго я могу сказать о своих родственниках. Будучи даже очень занятым, дядя Саша всегда старался взять несколько дней отпуска и свозить меня отдохнуть на Черное море: бывали мы в Одессе, Ялте, Гурзуфе. Судаке. Брал он меня с собой, когда ездил в район. Для меня это была возможность увидеть своими глазами нелегкий труд работников сельского хозяйства, борьбы за урожай. Ему я благодарен очень многим. За долгие годы службы отца на Востоке, он сделал все, чтобы я не чувствовал его отсутствие. В воспоминаниях у меня очень много написано об этих встречах. Много сугубо личного, сердечного и для меня дорогого. Я не думаю, что это будет интересно всем, поэтому я этот раздел пропускаю. Скажу только, что доброе отношение ко мне дало возможность мне приезжать к нему со своими товарищами: Виктором Карякиным, Вадимом Шевченко и другими, кому некуда было ехать в отпуск!
Парад в Москве.
Шел 1952 год. Этому году суждено было войти в историю Училища очень важным и большим историческим событием. Ему было поручено представлять Нахимовские училища на майском параде в Москве. Подготовка началась задолго до этого события - ещё в январе месяце. На построениях стали отрабатывать на длительность выполнение команды «Смирно». Для этого на ежедневных тренировках накидывали по одной минуте времени. Использовалось любое построение, но, как правило, делалось это, когда все подразделение было в сборе - за счет времени прогулки, или на вечерней поверке. За январь довели время стояния с «каменным» выражением лица до 30 минут. В феврале до одного часа. Это было настоящим испытанием и пыткой - замирали не шелохнувшись. Все мышцы деревенеют, начинают болеть. Ноги отекают, ослабить нельзя - зорко смотрят командиры за каждым, прохаживаясь вдоль строя. Нам казалось и зачем это надо - для одного-то раза! Придет время, там, на параде мы все и «замрем» и выдержим это время по команде «Смирно!» Но ничего не дается просто так. Опыт парадов подсказывал, что это необходимо, чтобы в условиях повышенной эмоциональной нагрузки ты был подготовлен выстоять эти минуты. Много было случаев, когда многие не выдерживали и падали. Не случайно в таких случаях приготовлена заранее и используется вата с нашатырном. Это снимает напряжение и приводит человека в чувства, если он начал терять контроль над собой. С марта месяца начались 3-х часовые тренировки на набережной: индивидуальная подготовка, прохождение в составе шеренги и заключительная часть- прохождение в составе «коробки» Обычный стандарт 20х20 человек, для нахимовцев и суворовцев делали исключение - 10х10.
Весь март также готовились к отъезду в Москву. Ведь этого события все очень сильно ждали, многие, если не сказать, большинство - в Москве никогда не были. В начале апреля приехали в столицу. Москва встретила нас мокрым снегом и слякотью. К такому природному явлению мы не привыкли. В Тбилиси мы уже давно тренировались просто в форменной одежде без бушлатов. В это время года там по-весеннему тепло, светит ласково солнышко, появляется первая зелень на деревьях. В Москве пришлось облачиться в бушлаты и при любой погоде шесть часов заниматься строевой подготовкой. Размещались мы в казармах на Красной Пресне. С утра завтракали в кафетерии. Это было какое-то большое многоэтажное здание - целый комбинат общественного питания. На седьмом этаже было наше место приема пищи и ежедневно нас там кормили. Кормили, должен сказать, выше всех похвал - просто прекрасно! Такого питания в училище мы, конечно, не имели. По всей видимости, это было усиленное и улучшенное питание для всех участников парада. К нам же относились особо приветливо и с большим желанием давали даже добавку, если кто-то изъявлял такое желание. После такого завтрака желание появлялось, и настрой улучшался на предстоящую тренировку.На автобусах мы следовали к месту проведения наших тренировок, на (Химки).
Там на огромнейшем плацу тренировались все участники парада. Взрослые армейские подразделения 8 часов в день, мы -6 часов. Здесь уже за нас взялись московские спецы! Кое–чему пришлось переучиваться. Сама система тренировки была та же. Сначала индивидуальная только по квадрату, так лучше просматриваются все участники: руки за спину, плечи расправить, грудь вперед, в замедленном темпе, ногу поднять, носок тянуть, опустить, «припечать» шаг. Все позы фиксируются, делаются замечания, и так несколько часов. Затем прохождение по шеренгам, здесь отрабатываются: равнение, одинаковое положение головы, рук, подъем ног, постановка ноги на всю ступню, опять, «припечатывая» шаг, да так, чтобы хорошо слышно было единым щелчком. И так еще пару часов. Наконец, заключительный этап: прохождение в составе «коробки» сначала без оркестра, потом под оркестр - раз десять выпадало на нашу долю. Потом мы уезжали. Когда мы на два часа раньше уезжали, на нас все смотрели с завистью и сожалением провожали глазами наши автобусы - ведь им еще оставалось два часа изнурительной подготовки. А мы были страшно довольны и смотрели на них с чувством удовлетворения, что для нас закончился очередной день «муштры». Приезжали в казармы, два часа отдыхали, к 18 часам ехали на ужин, и после ужина для нас начиналось, самое интересное время, что и запомнилось больше всего - нас везли в московские театры, кино, на встречи с артистами или на концерты! Это было не забываемое по силе ощущения и восприятия время!
Я видел «живьем», а не на экране, таких замечательных артистов как: , Марк Бернес, Борис Бабочкин, Евгений Самойлов, Валентина Серова, Любовь Орлова!
Это были звезды первой величины! Сегодня – ставшие легендой Советского кино. Я уже рассказывал, что Л.Орлову мне пришлось видеть и второй раз уже в Ленинграде, когда она приезжала на Лермонтовский пер., 3, где находилось 1-е Балтийское училище подводного плавания. Там учился на 3 курсе Джим Паттерсон, с ним она снялась в фильме «Цирк»- это, наверное, был один из самых известных и любимых всеми фильмов, а у нее - одна из самых удачных ролей, снискавшая ей любовь народа и принесшая славу на всю страну! Впервые я ее видел так близко! Москва по особому всегда выглядела к майским праздникам. Дыхание весны и праздника чувствовалось не только во внешнем облике столицы, но и начинало светиться на лицах москвичей, наполняло их душу радостью предстоящего всенародного торжества! Люди как бы просыпались от зимней спячки, легче и наряднее одевались, на лицах чаще стали сверкать солнечные улыбки. Сам воздух пропитывался не только запахом первых цветов и сирени, атмосфера начинала наполняться звуками музыки и празднества. Репетиции шли с нарастающей интенсивностью. Больше стало появляться генералов, ответственных лиц аппарата правительства, все чувствовали, что момент подготовки к параду заканчивается, а напряжение возрастает. Наконец прошли генеральные репетиции, в том числе и последняя на Красной площади 30 апреля! Все! Теперь - только Парад! Накануне парада многие не спали или спали плохо. Со стороны командования было сделано все, чтобы мы хорошо спали: дали отдых от тренировок, посмотрели хороший праздничный концерт, раньше легли спать. Вероятно, что была очень большая психологическая нагрузка. Почти каждый, наверное, думал: - «Завтра свершится то, о чем мечтал, и буду вспоминать всю свою жизнь – увижу своими глазами великого вождя И.В.Сталина! И эта мысль не давала покоя, заставляла переживать, думать и мысленно представлять завтрашнюю встречу с образом, который у каждого был свой, какой-то большой, величавый и грандиозный! Грянул праздник! С утра торжественная музыка, не забываемый внушительный голос из репродукторов главного диктора страны Левитана! Лозунги, призывы, прекрасное, радостное настроение! Подъем был в 6 часов утра. Быстро, слажено, уже привычно прошел весь этап подготовки к выезду. Далее праздничный завтрак и отъезд на Красную площадь. К 9 часам мы уже стояли, заняв свое место - ровно за час до начала парада. Вот тут и пригодился наш тренированный опыт на продолжительность стояния. Все участники парада замерли до того момента, когда часы на Кремлевской башне начнут бить 10 часов утра! Этим сигналом времени и начинаются все торжества.
Мы стояли почти напротив трибуны у мавзолея, которая была заполнена гостями и лучшими представителями трудового народа. Они с интересом нас разглядывали. Когда стали появляться члены Правительства, Политбюро и сам Вождь народов, а это время было пиком его Славы и Величия – все взоры были обращены к нему! Над площадью начал греметь гром аплодисментов и возгласов восторга – все слилось в единый порыв всеобщей любви к Вождю Конечно, мы тоже, застывшие как немые статуи, смотрели восторженно во все глаза! Меня поразила его простота и скромность, как раз отсутствие мании величия, а ведь в нашем сознании был образ вождя по всем канонам, стоящий рядом со сверхчеловеком- олицетворением всего самого большого и великого! Впоследствии представленный чуть ли не самым большим злом в мировой истории. Здесь же был обычный, земной человек, в своей скромной форме, без тени величия, зазнайства, самолюбования и намека на « культ личности» Да, народ верил своему вождю и отдавал ему должное ЗА: - Победу в самой кровопролитной войне Великой Отечественной, отстоявшей независимость и свободу! Восстановление в кротчайшие сроки разрушенного народного хозяйства!- Улучшение жизни всего народа и самосознание, что мы живем в эпоху великих преобразований и побед!- Утверждение страны на мировой арене, как еликой Державы! Все это связывалось с именем своего вождя И.В. Сталина! После всех церемониальных встреч, приветствий, короткого доклада, начался сам Парад! Настроение у всех было приподнятое, волнительное и возвышенное! Ведь мы начинали входить в историю, маршируя по брусчатке Красной площади! Собранность, отточенность строевого шага и равнение в рядах выполнялись автоматически. Сказались все-таки, не прошли даром, казавшиеся длительными, изнурительными тренировки.После поворота и выхода на заветную прямую все и началось! К прохождению этих ста метров и предшествовало три месяца подготовки. Этот отрезок в сто метров и стал итогом всех наших усилий и стараний.
Наверное, больше никогда, ни на каких парадах мы так сильно не старались «лупить» по булыжнику ногами, чеканя шаг, как в этот раз. Пульс подскочил неимоверно, в висках стучала и пульсировала кровь. Дыхания не хватало, как будто какая-то сила сдавила горло. Все тело от напряжения сковало и, казалось, было мало управляемым. В голове только одна мысль - чего бы это не стоило - только выдержать: темп, ритм, напряжение, строй, равнение, четкость и слаженность- все то, к чему нас так долго готовили! Впечатление такое, что это надо сделать первый и последний раз. Я шел направляющим всей нашей колонны. Мне положено было смотреть только перед собой и строго выдерживать прямую линию с правой стороны. Малейшие отклонения могут сказаться на движении всего подразделения. Когда стали проходить мавзолей, не было никаких сил удержаться, чтобы хоть одним глазом не скосит и не посмотреть туда, где стоял ОН - это было самое близкое расстояние до НЕГО! Какие-то считанные секунды были нам отведены судьбой и историей, чтобы потом можно было с гордостью сказать: - «Я видел СТАЛИНА!» Он стоял и улыбался своей застенчивой улыбкой и спокойно поглаживал усы. Поднимал правую руку и слегка делал приветственные движения.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. С вопросами и предложениями обращаться fregat@ post.com Максимов Валентин Владимирович
