Награждение крестом «За увековечение памяти Отечественной войны 1812 года»
01 марта, в первый весенний день в Суворовском военном училище прошло награждение победителей историко–литературного кадетского конкурса, посвященного 200-летию победы России в Отечественной войне 1812 года.
Это знаменательное событие проходило в Мальтийской капелле Воронцовского дворца, где в торжественной обстановке, по решению Общественного Совета по содействию Государственной комиссии по празднованию этого знаменательного юбилея были вручены награды – Крест «За увековечение памяти Отечественной войны 1812 года».
Писатели и поэты, ученые, общественные деятели, суворовцы и кадеты получили высокие награды, среди которых были и нахимовцы
Петряков Олег - 11 класс и
Илюшина Виктория – 10 класс. Мы гордимся вами, нахимовцы!
В Зоологическом музее
3 марта нахимовцы 5 класса, начальник учебного курса И.Б.Кряжев, педагог-организатор Н.А.Кузьменко, посетили Зоологический музей Зоологического института РАН.
Нахимовцы познакомились с коллекцией различных типов животных, которая насчитывают примерно 30 000 экспонатов и является одной из трех крупнейших в мире.
Наибольший интерес у ребят вызвала экспозиция вымерших животных с самым крупным скелетом мамонта и единственной в мире мумией мамонта с остатками мягких тканей, сохранившихся в вечной мерзлоте в течение 20-55 тыс. лет.
Поразила нахимовцев и коллекция райских птиц, змей, моллюсков, кораллов и насекомых.
Диорамы, показывающие животных в их естественной среде обитания...
пингвинов...
белых...
и бурых медведей...
сделали посещение музея ярким и незабываемым.
Военно-историческая реконструкция
3 марта в актовом зале училища прошла военно-историческая реконструкция показа форменной одежды и снаряжения бойцов.
Для нахимовцев 1-3 курсов ее провели представители Региональной Общественной Организации содействия изучению Отечественной военной истории «Эпоха».
Организация объединяет более 20 клубов военно-исторической реконструкции, члены которой воссоздают военную форму одежды, снаряжение и элементы материально-технического обеспечения Рабоче-Крестьянской Красной, Советской Армии и армий стран-участниц Второй Мировой войны.
Реконструкция в училище была посвящена таким знаковым событиям нашей военной истории, как начало и завершение Великой Отечественной войны,
прорыв и снятие блокады Ленинграда,
«незнаменитой» Советско-финской войны.
В ходе встречи нахимовцы смогли убедиться в высоком уровне исторической достоверности реконструкции,
лично детально рассмотреть военную форму советских, финских и немецких солдат,
взять в руки бывшее когда-то боевое оружие
и получить ответы на интересующие вопросы.
Театр-фестиваль «Балтийский дом»
Нахимовцы 2 курса с педагогом-организатором Е.В.Филяевской посетили театр-фестиваль «Балтийский дом», где посмотрели постановку «Алые паруса».
Ассоль долгие годы ждала корабль с алыми парусами и своего принца. Мечта ее сбылась благодаря капитану Грею, который сделал чудо реальностью.
Так и современный человек, независимо от возраста может вырваться из каждодневной суеты и обрести веру в лучшее.
Человек способен не только верить в Чудо, но и совершать чудеса, и в этом нет никакого волшебства.
В Историко-этнографическом музее-заповеднике «Ялкала»
Нахимовцы 7 класса, педагог-организатор 3 курса А.В.Сивков, посетили историко-этнографический музей-заповедник «Ялкала» расположенный в посёлке Ильичёво, Выборгского района Ленинградской области, в живописном месте между двух озёр Большое Симагинское (Каукярви) и Длинное (Питкаярви).
Здесь хорошо сохранилась нетронутая временем и человеком природа, озёра ледникового происхождения, озо-камовый рельеф, типичные для этой зоны растительные сообщества, богатый по разнообразию животный мир и мир птиц.
В ходе экскурсии нахимовцы познакомились с историей Карельского перешейка и сложной судьбой народов, его населявших.
Внимательно выслушали рассказ о советско-финской войне.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
В одном из военных городков Прибалтики, в Клайпеде или в Либаве, для семей офицеров был построен многоквартирный жилой дом. Дом готов к заселению, а для его отопления нужен котёл. Котельная построена, а фонда на котёл пробить не удаётся. Командир базы пытался договориться с руководством города, по данным его разведки, на складе УКСа города было несколько нужных ему котлов. Отцы города вежливо выслушивали его, сочувственно кивали головами, но, будучи национально озабоченными, помочь отказывались. По необходимости они были членами КПСС, но на генном уровне россиян недолюбливали. Договориться, если не было выгоды для населения города или личной, с ними было крайне сложно. Кто-то из офицеров предложил украсть у города котёл. С благословения командира базы, из матросов с умелыми руками, подлежащих демобилизации, была создана специальная команда. На аналогичном котле, в военном городке, отработали всю операцию. Ранее было установлено, что кочегар Валдис, в 3 часа ночи останавливает котёл и до 6-ти утра пьёт чай и развлекается у Хельги. В 3 часа 30 минут к котельной прибыла команда матросов. Через 45 минут прибыла техника. Через 30 минут демонтированный котёл был погружен на машины и отправлен на территорию арсенала, куда имел доступ строго ограниченный круг лиц. До следующей ночи котёл прошёл полную ревизию, все номера были перебиты, старая краска полностью удалена, все элементы котла заново окрашены, как это делается на заводе изготовителе. Нашлась стандартная старая упаковка от такого же . Изготовили все сопроводительные документы. Рано утром, из ворот арсенала выехала фура с мичманом за рулём, а через пару часов автобус повёз на вокзал большую группу демобилизованных матросов. Несколько дней спустя, из «дальней» поездки возвратился мичман с котлом в фургоне. Строители с энтузиазмом начали монтаж котла, а начальник гарнизона пригласил руководство города принять участие в торжественной выдаче ордеров и ключей новосёлам. Вполне естественно, что среди новосёлов этого дома были организаторы операции и водитель-мичман.
Адъютант его превосходительства.
У командира ВМБ, вице-адмирала, на должность адъютанта был мичман-сверхсрочник. Вместе служили они давно, понимали друг друга меньше чем с полуслова, к тому же у мичмана интеллект был на уровне или выше, чем у некоторых адмиралов. Внешность у командира ВМБ была самая рядовая. В цивильном платье его можно было принять за мелкого клерка с овощной базы. В отличие от своего начальника, у адъютанта стать и выправка были адмиральские. Два молодых офицера, по каким-то своим делам были в Калининграде, и недалеко от вокзала встретили мичмана с чемоданом в руках. Мичман уезжал в отпуск и спешил к отходу поезда на Москву. Одет он был в цивильный костюм, однако и в цивильном костюме выглядел, как адмирал. Парни были хорошо знакомы с ним, дела свои они уже сделали, и решили проводить адъютанта. На последних минутах перед отправлением они ввалились в купе мягкого вагона, мичман впереди, два офицера за ним, а вкупе уже сидят два сухопутных полковника. Один из парней сказал: «Счастливого пути товарищ адмирал. Разрешите идти?» Мичман сказал: «Спасибо, товарищи офицеры». Пожал им руки: «До свидания». Как адъютант командира ВМБ, мичман был информирован больше, чем полковники. Беседа завязалась, и так до столицы. Примерно через месяц, один из провожающих встретил мичмана на территории ВМБ, и состоялся такой разговор. Ну, вы мне и удружили! Сказать в каком звании не могу, а полковники накачивали меня до самой Москвы . Чуть не лопнул.
— Ну, нынче зимой я побываю у вас в Ленинграде. А ты напиши Антонине и Стэлле, как мы провели с тобой день, и передай Олегу привет, обязательно, слышишь? — Передам, не забуду. — Тебе понравилась Лайне? — Очень. — Даже больше меня? Свет погас. — Он горит ровно столько, чтобы добраться до собственной двери, и не рассчитан на долгие разговоры, — засмеялась в темноте Хэльми. — Ну, до скорого свидания, Никита! — До свидания. Приезжай в Ленинград, увидишь Олега. — Олега? — она отыскала в темноте мою руку и прошептала мне на ухо: — А если я больше хочу видеть тебя? И вдруг, притянув к себе и сказав: «Прощай, мой спаситель!» — горячо и крепко поцеловала. Прежде, чем я опомнился, дверь сухо щелкнула. Я остался один на пустой, темной лестнице. — До утра я тебя должен ждать? — сердито пробурчал Фрол, когда я выбрался, наконец, держась за перила, на улицу. — Опоздаем. А эта Лайне — неплохая девушка. Ты что такой взъерошенный? — спросил он меня подозрительно, когда мы дошли до первого фонаря. — Ничего... так. — Так? Гм-гм... Ну, пусть так! Не рассказывать же ему, в самом деле, что произошло наверху!
Мы попали в порт . На рассвете «Десна» вышла в море. Долго виден был «Длинный Герман» с красным флагом, развевавшимся на флагштоке.
* * *
Фрол огорчался до слез, видя, как матросы «Десны» прибирают палубу, а сигнальщик на мостике всматривается в туманную даль. — Болтаешься без дела, как неприкаянный, не знаешь, куда приткнуться, — говорил он сердито. У него руки чесались при каждом аврале, и он срывался с места при свисте боцманской дудки, но тут же сконфуженно возвращался в кубрик. Мы вахт не несли. Мы были лишь «пассажирами». И Фрол оживлялся только тогда, когда показывал корабль однокурсникам. Тут уж Фрол удивлял даже видавших виды матросов «Десны». Их скромная канонерская лодка превращалась фантазией Фрола чуть ли не в крейсер, такими яркими красками расписывал Фрол ее вооружение и ее боевые подвиги. Экскурсии имели успех, потому что Фрол призывал в свидетели участников войны на Балтике — Зубова и Пылаева. Новички слушали эти рассказы охотно: они уже начинали привыкать к «флотскому языку», к тому, что кухня на корабле именуется «камбузом», повар — «коком», порог — «комингсом», а пол — «палубой». — Никак не ориентируюсь, — огорчался Серегин, — идешь, какие-то кругом трубы по стенам, все гудит, а прямо перед тобою — дыра... — Не по стенам — по переборкам, и не дыра, а люк... — поправлял его Фрол. — Ну, люк и в нем лестница... — Трап, Митя, трап... — ...И неизвестно, куда попадешь... — Ничего, попадешь, куда надо... — А звонки! Не пойму, что к чему. Почему звонят, куда бежать...
Чистка пушки Б-13. Канонерская лодка "Красное знамя".
— Поживешь на корабле с месяц — поймешь, — утешал Фрол. — Давай-ка, в «морской словарь» поиграем. Новички с увлечением играли в игру, еще в Нахимовском изобретенную Фролом. Надо было на вопрос: «Дома у тебя — комната, а на корабле?» — отвечать правильно: «Кубрик». За правильный ответ Фрол засчитывал очко. Однажды на рассвете мы увидели длинный мол, аванпорт, отделенный волнорезом от моря, лес мачт, дым заводов. Перед нами была Лиепая. В первые дни войны, окружив город с суши, враг яростно атаковал немногочисленный гарнизон. Глухов рассказывал, что курсанты четвертого курса училища проходили стажировку на кораблях в звании мичманов. Они сошли с кораблей и дрались, обороняя Лиепаю, у озера Тосмари. Целых четыре дня удерживали рубеж, отбив семь танковых атак. Так они проходили стажировку в бою... Защитники города покинули Лиепаю лишь по приказанию командования, расстреляв все снаряды. Зато перед концом войны под Лиепаей гитлеровцы получили по заслугам: тут были зажаты в клещи тридцать дивизий. Наши торпедные катера, авиация и подводные лодки уничтожали конвой и транспорты и лишили немцев возможности подвозить подкрепление... Разгром был полный... «Десна» вошла в канал, медленно продвигаясь среди песчаных берегов, мимо судов, ошвартовавшихся у причалов. В этот же день нас отпустили в город. В торговом порту, недавно еще совершенно вымершем, нагружались и выгружались десятки судов. Гудели краны, лебедки, грузчики поднимались по сходням с мешками. По улицам города бегали маленькие трамваи, повсюду пестрели афиши кинотеатров. В парке у моря играл духовой оркестр. Вечером мы в матросском клубе смотрели кино. А рано утром «Десна» вышла в море. Перед нами снова была широкая Балтика, та Балтика, над которой веет слава нашего флота...
Я не мог оставаться равнодушным при виде зеленой волны, разбегавшейся перед острым носом «Десны». летели в лицо — я не стирал их. Я завидовал командиру, не сходившему с мостика, огражденного толстым серым брезентом; завидовал штурману, который выходил на крыло мостика и, припав глазами к пеленгатору, рассматривал мелькавшие вдали огоньки; завидовал сигнальщику, рулевому, каждому, кто отвечал за порученную ему работу и мог сказать, что в управлении кораблем есть частица его труда. Самое обидное — быть в море праздным, чувствовать, что за тебя отвечают другие. «Ну, погоди, — думал я, — придет и мой день!» Я презирал тех, кто, не понюхав по-настоящему ни шторма, ни матросской работы, уже спасовал. Им флотская служба представлялась в виде этакой безмятежной идиллии: стоишь на мостике в белом кителе, кругом — тишь, благодать, придешь в порт — встречают с оркестром и ждут тебя развлечения и веселые встречи. Их прельщали лишь кортик и золотые погоны. Первое плавание на военном корабле, в тесном кубрике вместо рисовавшейся воображению шикарной каюты, их разочаровало. Теперь они мечтали лишь об одном: как бы поскорее сбежать. Кстати, их не задерживали и пообещали по возвращении в Ленинград списать из училища. В число этих «неудавшихся моряков» в первую очередь попали Кукушкин с Кузиным. Жалел ли я их? Нет. Паникер и трус не может стать моряком. Вечером в кубрике «забивали козла». Фрол так лихо стучал костяшками, что, казалось, расколется стол. Фрол терпеть не мог ротозеев, и веснушки у него на лбу багровели, если он убеждался, что партнер сплоховал. Забив «сухую» противникам, Фрол не скрывал своего удовольствия; он великодушно предлагал отыграться. Бубенцов оказался умелым партнером, и они с Фролом побеждали даже «чемпионов» — Пылаева с Зубовым. Закончив игру, мы выходили на палубу. Корабль шел в темноте, горели ходовые огни, за кормой светился пенистый след, на мостике над освещенными приборами стоял командир корабля в клеенчатом блестящем плаще. Фрол говорил: — Ты подумай только, Кит, мой-то Виталий Дмитриевич академию окончил! А-ка-де-мию! Сколько мне до него тянуться! Училище, практика, снова училище, практика, потом — стажировка и флот. И когда еще — академия!.. Далеко, не заглянешь! «Десна» взяла курс на Кронштадт. Мы шли по пути кораблей, уходивших из Таллина в первый период войны.
Пылаев рассказал, как был спасен один крейсер: подводная лодка выпустила торпеду. И один из эскадренных миноносцев подставил ей борт. — И погиб? — Да. Но спас крейсер. — Командир эсминца не мог поступить иначе, — решил Фрол. — Я бы на его месте то же самое сделал. И вы дошли до Кронштадта? — Да. «Ловкий» тонул, но его добуксировали. И в блокаду стояли во льду, на Неве. Там мы... Прервав на середине рассказ, Гриша ушел. — Вспоминать тяжело, — поглядел Фрол ему вслед. — Много пережил.
Вечером был самодеятельный концерт. Бубенцов разыграл «радиопередачу с небольшого узла», Илюша плясал. Хором пели «Раскинулось море широко», я декламировал стихи Сергея Алымова, даже Платон, эта «маячная башня», изобразил «художественный свист», а Зубов с Пылаевым, выпросив у котельных машинистов их рабочее платье, разыграли смешную сценку. Было весело и хотелось, чтобы плавание продолжалось еще много дней. Но в училище начинались занятия. «Десна» взяла курс на Ленинград. На рассвете заблестел в задымленном небе золотой купол Исаакия. Мы вернулись домой. Теперь у нас был новый дом — наше училище, и я был убежден, что мы полюбим его так же, как любили свое родное Нахимовское!
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
