Видимо, Игорь Балахнин не закончил училище. Также предполагаем, что в честь его отца названа Балахнина банка в Каспийском море. Открыта советскими гидрографами в 1930-х годах, тогда же названа по фамилии участника гидрографических работ Александра Петровича Балахнина.
Безменов Феликс Васильевич
Безменов Феликс Васильевич после службы в Вооруженных Силах, окончив в 1961 г. Северо-Западный заочный политехнический институт, работал с 1957 г. во Всероссийском (Всесоюзном) научно-исследовательском институте токов высокой частоты имени В.П.Вологдина. Последняя должность - генеральный директор. Доктор технических наук (1997). Крупный специалист в области термообработки и, в частности, в области высокочастотных электротехнологий. Инициатор работ по созданию технологии термообработки тяжелонагруженных деталей из сталей с регламентируемой прокаливаемостью. Участвовал в создании оборудования для высокочастотной сварки труб и плазменных технологий. Автор ряда ценных для промышленности работ, изобретений и технических предложений. Заслуженный машиностроитель РФ, академик Санкт-Петербургской Инженерной академии.
Борисов Юрий Иванович
После окончания Тбилисского нахимовского училища Юрий Иванович Борисов поступил в ВВМУ подводного плавания.
Четверо тбилисцев за грузинским столом: Бурлаков Игорь Николаевич, Безменов Феликс Васильевич, Борисов Юрий Иванович, Харазов Виктор Григорьевич. 1974 г.
Борянов Вадим Александрович
Нахимовец Вадим Борянов на самоподготовке. Имел первый разряд по классической борьбе. Неизменный участник всех Спартакиад член команды училищной шлюпки, всегда становившейся призовой.
Бурлаков Игорь Николаевич
Игорь Николаевич Бурлаков после окончания Тбилисского нахимовского училища обучался в ВВМУ подводного плавания, окончил его в 1956 г. Длительное время служил на ТОФе, потом работал Военно-Морской Академии им. Н.Г.Кузнецова, умер в Санкт- Петербурге.
26 июня 1969 г. командование академии приняло решение о создании на кафедре учебного командного пункта (открылся в 1972 г.). Здесь начались занятия не только со слушателями командного факультета, но и с офицерами отделения заочного обучения. Начальником командного пункта назначили капитана 1 ранга Б. Н. Емельянова, в 1977 г. его сменил капитан 2 ранга И. Н. Бурлаков. Начальником связи стал капитан 3 ранга Г. Н. Погребной. На командном пункте проходили службу мичманы П. Шаговенко, В. Лысенко, М. Корнев и др. В 1980 г. командный пункт расформировали. Профессорско-преподавательский состав усиленно трудился над новыми учебными и учебно-методическими пособиями, диссертационными работами и монографиями. Так, в 1971 г. капитан 1 ранга В. И. Соловьев подготовил к печати монографию «Связь Военно-Морского Флота», а в 1972 г. вышли в свет первые учебные пособия по оперативно-тактическому использованию автоматизированных систем управления и по курсу «Управление силами» для слушателей факультета подготовки иностранных офицеров.
Бух Борис Аронович
Нахимовец Борис Бух.
Бух Борис Аронович в 1968-1969 гг. - командир пр. 658 в звании капитана 1 ранга. "В ноябре лодка пошла в автономку, под водой встретили Новый 1968 год... После автономки Бух был назначен на другую должность и скорее всего в Одессу, так как он оттуда... В 1968 г. он получил адмиральские погоны и с лодки ушел." Интересно, где служил Борис Аронович Бух в декабре 1965 года, когда "на борту К-149, Юрий Гагарин честно признался: “Ваши корабли посложнее космических!” - Почему-то хочется, чтобы он был очевидцем и свидетелем этого знаменательного для всех подводников высказывания первого космонавта.
ПЛА «» у пирса в бухте Ара. 2001 год, август. Автор: А. Раубе, источник: архив Музея СФ.
Важинский Станислав Брониславович
После окончания Тбилисского Нахимовского училища поступил в ВВИТКУ ВМФ, которое закончил в 1957 г.
Василишин Юрий Петрович
Нахимовец Юрий Василишин
Юрий Петрович Василишин работал в военной приемке, в частности, был главным наблюдающим от ВМФ. Например, при создании (улучшенный пр 1785), шифр «Акула». ТТЗ на его проектирование было выдано в ЦКБ «Нептун» в Москве. Главный конструктор С.Д.Воронцов, главный наблюдающий от ВМФ - капитан 3 ранга Ю.П.Василишин. Полное водоизмещение составило более 100 т, скорость полного хода 11.5 узлов, грузоподъемность 50 т. Строительство этих ДКА велось с 1971 по 1990 годы на Азовском ССЗ. Всего для ВМФ СССР было построено 29 ДКА.
Тбилиси, 1978 г. Встреча однокашников. Слева направо: Виль Тушурашвили с супругой, Валентин Фетинин, Юрий Василишин (в форме), Юрий Борисов (в кепке), (в шляпе), Леонид Цхварадзе, Анзор Каландарашвили, Вячеслав Доможиров, Эдуард Бакуров.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. С вопросами и предложениями обращаться fregat@ post.com Максимов Валентин Владимирович
20 октября 2011 года – 315 лет создания Петром Великим отечественного военно-морского флота. «Морским судам быть», - решила в этот день боярская Дума. На благодатной белорусской земле родились 78 адмиралов, которые украсили своими именами историю Военно-морского флота нашей некогда большой Родины. Наш земляк из Пинска капитан 2 ранга Сергей Владимирович Дудко не успел стать адмиралом…
С 1720-х годов Кронштадт (буквально, коронный город) - главная база Балтийского флота. Здесь проходили службу флотоводцы Ф.Ушаков, П.Нахимов, С.Макаров и др. В Кронштадте снаряжались русские корабли, уходившие в кругосветные и дальние плавания (И.Крузенштерн и Ю.Лисянский, Ф.Белинсгаузен и М.Лазарев и др.) В период Великой Отечественной войны 1941-1945 годов Кронштадт прикрывал Ленинград со стороны моря. Финский залив затихал, предвкушая белую ночь - необычайную красоту природы, которая бывает в Ленинграде в июне, когда «одна заря сменить другую спешит, дав ночи полчаса». На Кронштадтском рейде тишина, всё замерло. Море, как зеркало. Ощущается приятный каждому моряку аромат водорослей, да иногда вдруг подует лёгкий бриз с берега и повеет из Петровского парка пьянящим запахом цветущей липы. Восемнадцатилетний курсант первого курса Сергей Дудко стоит с автоматом на причале. Сегодня ему доверили охранять причал подводников. Поскольку задача не ясна, да и патронов нет в автомате, курсант мечтает о морской службе и романтике дальних странствий, о пальмах на Канарских островах и о «Летучем Голландце», о юных креолках и страстной любви, о благородных пиратах и мстителях из Эльдорадо, об адмирале Горацио Нельсоне и его леди Гамильтон. Да, выбор сделан. В прошлом году Сергей, детство которого проходило некоторое время в белорусском городе Пинске, далеком от моря, поступил в Ленинграде в военно-морское училище. Мечта его сбылась. Он будет офицером на подводной лодке. Весь год учился упорно, настойчиво и с большим интересом. Навигация, мореходная астрономия, технические средства кораблевождения, гидрометеорология – от одного перечисления наук кружится голова. Вчера курсанты прибыли на первую морскую практику в Кронштадт – город русских моряков, колыбель Российского Флота. Большой Кронштадтский Собор, Якорная площадь, памятник адмиралу Макарову Степану Осиповичу со словами «Помни войну» - это всё священно и трепетно для каждого моряка. Какая чистота и порядок в городе, мощёные булыжником мостовые, чугунные решётки, каналы, много зелени, деревья, посаженные, возможно, ещё Петром 1, - всё веет стариной, всё сделано добротно, на века. Как хочется быть достойным наших великих предков, как хочется отдать свои молодые силы Родине, послужить на благо Отчизны.
Мысли юноши прерываются каким-то равномерным глухим гулом. Он ищет источник этого необычного звука, но ничего не обнаруживает. Горизонт чист. Но звук нарастает. Что-то приближается, но не видно, что. Наконец, в лучах заходящего солнца появляется рубка, а через некоторое время и весь корпус подводной лодки. Лодка в надводном положении под дизелями возвращается в базу, к тому причалу, который охраняет курсант Сергей Дудко. Хитроумными конструкторами выхлоп от дизелей сделан в воду, чтобы не было видно дыма, но зато звук, распространяясь в воде в пять раз быстрее, чем в воздухе, слышен задолго до появления лодки в пределах прямой видимости. Поэтому и пришлось курсанту долго удивлённо вращать головой, пока он не понял причину необычайного утробного звука. Подводная лодка перешла на движение под электромоторами и, ловко маневрируя, вошла в гавань. Подойдя к причалу, мастерски ошвартовалась с первого захода. Командир лодки, молодой, спортивного вида капитан-лейтенант, дав команду «Приготовиться к ужину», направился по причалу к телефону доложить оперативному дежурному базы о результатах выхода в море. Весёлые энергичные матросы дружно начали готовиться к ужину: появились раскладные столы, их установили тут же, на причале, рядом с лодкой; консервы, хлеб, ложки, вилки – всё появлялось, как в сказке про скатерть-самобранку. Матросы шутили и смеялись. Один из них крикнул: «Не послать ли нам Мучковского за бутылочкой «Московского?» Что вызвало дружный смех. А затем раздались возгласы одобрения, когда, действительно, появился вестовой матрос Мучковский, который торжественно нёс в руках несколько бутылок крымского вина на весь экипаж. Обычная норма подводников - 50 граммов хорошего виноградного вина в день. Когда возвратился командир, на столе дымился лагун с солянкой, а от второго лагуна шёл ароматный запах тушёного мяса с гречкой. Матросы сидели вокруг стола и спокойно ждали командира. Флотский ритуал – никто не начнёт приём пищи, пока командир не сядет во главе стола в кают-компании. Матрос Мучковский торжественно стоял поодаль, держа в руках белоснежное полотенце и кусок ароматного мыла. Командир по-мальчишески скинул китель и с удовольствием умылся. Расчесавшись и застегнувшись на все пуговицы, лёгким движением брови дал команду, по которой три матроса мгновенно разлили вино по кружкам. Командир поднял свой бокал и торжественно сказал: «За Флот!» Все выпили и принялись за еду. Приятно видеть, как кушают молодые здоровые мужчины, которые хорошо поработали и теперь могут насладиться вкусной едой. Курсант первого курса Сергей Дудко смотрел на них и испытывал огромную гордость: «Какое единение, какой демократизм у подводников. Офицеры, мичманы, матросы – все сидят за одним столом, все едят пищу из одного котла. Какое мощное морское братство! Какая сила в этом едином, спаянном коллективе», - восхищался юноша.
«Как был прав Герой Советского Союза капитан 2 ранга , командир соединения подводных лодок Северного флота в годы Великой Отечественной войны, сказав: «Нигде нет и никогда не будет такого равенства в бою перед лицом славы и смерти, как у экипажа подводной лодки, где все либо побеждают, либо погибают». Великие слова о великих людях». Юноша был счастлив, что через несколько лет и он сможет так же красиво носить пилотку офицера-подводника; так же небрежно сойти на причал и, окинув лодку хозяйским взглядом, дать команду боцману обновить белой краской бортовой номер, и его так же будут уважать офицеры и матросы, как этого молодого командира. Скорей бы стать офицером! Компотом из консервированных персиков моряки закончили ужин. Дружно и быстро начали мыть посуду и убирать со столов. Несколько минут - и на причале наведён флотский порядок. Мучковский вынес гитару. Командир взял несколько аккордов и хорошо поставленным баритоном запел: «Споёмте, друзья, ведь завтра в поход уйдём в предрассветный туман…» Матросы в непринуждённых позах сидели и стояли вокруг командира, лица их были задумчивы. Простые слова известной морской песни Соловьёва-Седого «Вечер на рейде» захватили их, - «…о службе морской, о дружбе мужской споём веселее, друзья», - проникновенно пел командир. К курсанту, которому казалось, что о нём все забыли, подошёл боцман и протянул два мощных бутерброда с мясом и пару луковиц: «Перекуси, корешок, когда стемнеет. Командир передал». Боцман помолчал, затем доверительно продолжил: «Любимая песня командира. Его дед, потомственный моряк, участвовал во время войны в Северных конвоях. Дружил с английскими моряками. Англичане обожали эту песню. Всегда перед выходом из Мурманска пели её. Дед, командир эсминца, погиб, спасая моряков с конвоя «PQ-17».
Последний припев командир пропел по-английски: ”Gооd buy, my lovеly sity…» ( …) Слёзы навернулись на глазах восторженного юноши. Какие люди, какой народ – эти моряки! Какие внимательные и заботливые командиры. Как хочется быть достойным их! Подбежал посыльный матрос и передал приказание командиру прибыть в штаб. Командир отдал гитару черноволосому матросу, который тут же ударил по струнам, и все подхватили разухабистую морскую песню: “В Кейптаунском порту с какао на борту “Жанетта” поправляла такелаж…” Через несколько минут командир, только появившись на пирсе, свистнул и махнул рукой. Матросы мгновенно исчезли в лодке. Помощник встретил командира у трапа докладом, что лодка к выходу в море готова. Командир легко поднялся на рубку и спокойно скомандовал: «Отдать швартовы». Он шёл в море делать свою работу. Описав красивую циркуляцию, лодка направилась в белую ночь, в манящие просторы Балтийского моря. Так же уходили корабли и сто лет назад, и двести. И каждый раз Кронштадт желал им счастливого плавания. Курсант первого курса Сергей Дудко, сжимая автомат, как завороженный смотрел на удаляющийся кормовой гакабортный огонь лодки и как заклинание повторял математическую фразу, понятную всем подводникам: «Пусть количество погружений равняется количеству всплытий». Юноша был потрясён мимолётной встречей с подводниками. Эмоции переполняли его благородную душу. Да, быть подводником – это настоящая мужская профессия. Ему ещё много придётся учиться, но он приложит все силы, чтобы стать одним из них.
*** Капитан 2 ранга Сергей Владимирович Дудко, старший помощник командира, сгорел в огненном смерче на атомном подводном ракетном крейсере «Курск» 12 августа 2000 года в Баренцевом море. В Пинске на доме, где жила его мама и где он часто бывал, установлен Памятный знак. На мраморе высечены слова адмирала П.С.Нахимова: «У моряка нет трудного или легкого пути, есть один – славный».
Те, кого мы помним, живут!
Капитан 1 ранга Касатонов Валерий Федорович. Октябрь 2011 года
Следующей научно-исследовательской работой кафедры была разработка совместно с Государственным оптическим институтом (ГОИ) самонаводящейся торпеды, головка которой должна была захватывать кильватерную струю корабля и взорваться под его кормой. Испытания проводились на полигоне под Феодосией. И здесь произошло интересное событие. Руководитель испытаний пошел договариваться с руководством базы о представлении кораблей обеспечения и пропал. Я пошел «на разведку» и узнал, что командир базы готов предоставить эсминец как корабль-цель и катер КМ для аппаратуры и управления, но у него нет сигнальщика на катер управления. Я вспомнил, что еще с нахимовского училища владел флажным семафором и предложил свои услуги! Расположились мы в полигоне, под знаменитым Кара-Дагом. «Прилетает» эсминец и пижон-сигнальщик Черноморского флота лихо и быстро что-то пишет флажками. Пришлось мне осадить его: я встал на полурубку катера и написал - «Пишите медленнее!». После этого я смог оттранслировать первую команду руководителя испытаний: «Командиру. Дистанция – такая-то, курс такой-то, обороты винтов – такие-то». И мы приступили к выполнению своей задачи – пересекали кильватерную струю и измеряли её параметры. Так продолжалось целый день – я передавал команды, эсминец исполнял их, а мы проводили измерения. После окончания работ мы попросили разрешения подойти к борту эсминца, получили «добро», поднялись по штормтрапу на борт и были приглашены в кают-компанию на обед. Во время обеда командир говорит, что сигнальщик эсминца хочет увидеть «коллегу», с которым лихо переписывался целый день. На встрече он поинтересовался, на каком корабле я плавал и был несказанно, удивлен, что я воспитывался в нахимовском училище!
В 1963 году я защитил диссертацию по теме: «Электромашинные усилители в системах управления судами ледокольного плавания». В 1964 году защитил диплом на матмехе ЛГУ по кафедре «Вычислительная математика» и перешел на кафедру математики ЛЭТИ в качестве преподавателя. Читал общий курс математики, курс вероятности и статистики, курс надежности.
Мое путешествие в Африку для преподавания дисциплин математического цикла
В 1967 году зав. кафедрой неожиданно предложил поездку в Африку для преподавания ряда курсов. Я с охотой согласился – кто бы отказался от того, чтобы побывать в такой экзотической стране как Африка. Были и серьёзные препятствия – я не был членом партии. Но, видимо, нужны были опытные педагоги, а не говорильщики. Я начал длительное оформление. Надо было пройти обсуждение на кафедре, на парткоме факультета, парткоме института, обкоме КПСС. И, наконец, рассмотрение коллегией Министерства образования. На коллегии министр образования спросил, а каким языком я владею? Я сказал, что английским, изучив его при подготовке к поездке в качестве аспиранта в Массачусетский технологический институт в США ( К сожалению поезда не состоялась – над Уралом был сбит американский самолет-разведчик У-2 и связи с Америкой прервались). Елютин предложил изучить еще один язык – французский. Я согласился и меня с отрывом от работы и сохранением заработка, направили на спецкурсы в иняз ЛГУ. В группе было 5 человек. Режим работы: пять дней по 6 часов в день занятия в аудитории института и плюс «домашнее» задание на 4-5 часов работы в неделю. Курсы оказались очень результативными. Уже в сентябре 1968 года я мог читать лекции на французском языке!
В нашем Министерстве образования мне не смогли объяснить, какие курсы мне придется читать, и мне пришлось написать в Гвинею, в Конакри, в , с просьбой прислать мне программы курсов, которые я буду читать. Но ответ задерживался и мне пришлось поехать в Конакри с багажом в 100 кг книг, чтобы я мог читать любой курс местного университета. Так и вышло, по прибытии, на кафедре мне сказали, что я должен читать курс вероятности. Я стал готовиться, но через 3 дня оказалось, что я должен читать 180-ти часовой курс вычислительной математики. Адова работа! Конспект у меня получился объемом 1000 листов французского текста! Интересно, что я и сейчас, когда на 3 курсе читаю раздел функций комплексных переменных, то пользуюсь своими французскими записями! В Гвинее я посмотрел все фильмы, которые шли там в кинотеатрах, фильмы с Джеймсом Бондом, фильмы Хичкока и др. Я старался много ездить по стране с целью ознакомления с такой интересной страной, как Гвинея. В феврале 1968 года ко мне приехала жена и мы вдвоем пересекли всю страну с запада на восток, до границ с Мали. Сильные впечатления от Атлантического океана. В нем мы выкупались, прежде, чем сесть за новогодний стол. В середине июля я принял у студентов экзамены и стал собираться домой. Но это оказалось проблемой. По контракту нас должна была возвратить домой Гвинейская сторона, воздушный флот которой состоял из двух с нашими экипажами. Но эти самолеты увезли в Алжир на фестиваль гвинейскую делегацию и должны были возвратиться только в конце августа. В Гвинее в это время сезон дождей – дождь идет круглые сутки.
Я взбунтовался и сказал, что полечу домой за свой счет, на нашем аэрофлотовском самолете, и 1 августа был в Москве. Я был уже почти без средств, однако мне удалось пробиться на рейс Москва-Ленинград-Париж за взятку в виде кокосового ореха диспетчеру. Я летел один, без начальства, без представителя органов. Но это, как оказалось, было иллюзией. Когда я, после паспортного контроля оказался «за границей», ко мне подошел человек в костюме, без вещей и спросил, хочу ли я позавтракать с ним. Я сказал, что с удовольствием, но денег у меня нет. Он заявил, что это не проблема, что он зам. начальника треста Золотодобычи, располагает средствами и летит в отпуск. В ресторане я заказал черную икру, осетрину горячего копчения, бутылку Цинандали. Плотно позавтракав, мы сели в самолет и через час были в Питере. По прибытии, он куда-то позвонил и мы вышли к такси, а там, километровая очередь. Он подошел к первой машине, показал книжечку и мы поехали. Я был доставлен прямо домой и тут до меня дошло, что я был «под колпаком», шикарно позавтракал и доехал домой за счет КГБ! Судьба распорядилась так, что я был женат дважды: с первой женой мы прожили 8 лет (1953-1961гг.). Сыну от первого брака сейчас уже 54 года. Во второй раз я женился, когда будущая супруга была еще аспиранткой иняза ЛГПУ им. А.И.Герцена. Как я потом шутил, я из неё вырастил настоящего ученого: кандидат наук, доктор, профессор, заведующий кафедрой германской филологии. С ней я много раз был в ГДР, ФРГ, были в Болгарии. Много путешествовали с палаткой и рюкзаками: Кирилло-Белозерский монастырь, Ферапонтово, Владимир, Суздаль. В Михайловское шли пешком от Острова и до Сороти (около 10 км.). От второго брака у меня тоже сын, ему 44 года, он доктор исторических наук, археолог, у него был грант в Сорбонне. Так я тоже оказался в долгожданном Париже. Гостиница в 100 метрах от Нотр Дам. Побывал в Вероне, Версале, Сан-Дени. Посетил музеи Родена, Пикассо, музей импрессионистов. Так исполнилась мечта мальчишки – побывать во многих странах, повидать мир, но не удалось это сделать морскими путями. Но все равно, всей своей жизнью и успехами я обязан родному нахимовскому училищу. Его отличной подготовке, его офицерам-воспитателям и моим товарищам, с которыми я продолжаю всю жизнь поддерживать дружеские отношения. Участвовал почти во всех наших братских встречах, начиная с первой, в 1976 году.
25 лет. Юбилейная встреча в училище им. М.В.Фрунзе.
По-прежнему, поддерживаю дружеские отношения с сестрой Саши Дорофеева , женой Коли Чистякова Татьяной Александровной, её детьми и внуками, перезваниваюсь с женой Лени Маслова Ритой. Считаю, что только учеба в таком престижном учебном заведении как Нахимовское училище, позволило мне стать математиком, ученым, принести пользу ставшему с детства родным военно-морскому флоту и образованию в России. Жизнь прожита не зря.
Студенты о педагоге -
... А вообще Евгения Абрамовича очень уважаю не только как преподавателя, но и как человека. С ним и просто так поговорить можно. Замечательнейший человек. Много интересного знает и может рассказать... — «А здесь мы похѣрим!» — и зачёркивает сократившийся кусок формулы. Аудитория упала в осадок от реплики, не ожидали от лектора. Выдержав паузу, Мусин добавляет: — «Ну, это на церковнославянском, мы крест ставим, букву «Х», «Хѣръ» — её название!» Аудитория оправилась от шока на перерыве, не раньше.
Наумов Алексей Петрович
Наумов Алексей Петрович родился в 1930 году в Ленинграде. В июле 1944 года поступил в Ленинградское Нахимовское училище, окончил его в 1949 году; поступил в Высшее Военно-морское училище им. М.В. Фрунзе, закончил в 1953 году. Служба на флоте, на подводных лодках проекта 613; учеба на высших курсах, уход в 1960 году вместе со многими на гражданку, окончание Ленинградского военно-механического института в 1963 году. Работа в качестве инженера в НПО «Ленинец», где вырос от старшего инженера до начальника конструкторско-тематического отдела ЦКБ, где защитил диссертацию и перешел на преподавательскую работу в институты. Позже получил ученое звание доцента по кафедре «Автоматизация производства». В 1992 году, в связи с развалом высшей школы, перешел на работу в школу, преподавать новый тогда предмет – информатику, курс которой я читал в высшей школе. Думал, перешел временно, но проработал в школе 13 лет. Стал известным в городе учителем. Последнее место работы – методист по научной работе научно-методического центра РУНО Московского района. Последний хранитель архива второй роты.
Лейтенант Алексей Наумов
Отцы и дети. Из письма Алексея Петровича Наумова
Для нас, мальчишек, отцы - это все. Конечно, все мы слабые или сильные копии своих отцов. Но об отцах своих товарищей мы знали мало или очень и очень мало. В войну как-то было стыдно, что ли говорить, мы чувствовали, что здесь что-то не так и разговоров не вели. Никто не рассказывал о своих семьях. Надо учитывать и юношеское стремление к самостоятельности, к индивидуализму. Только в 1947-1948 году мы узнали, что отец В.Балебина известный летчик, Герой Советского Союза, отец В.Бартновского – генерал авиации, командующий авиацией КБФ, отец Н.Цветкова – адмирал, начальник связи КБФ. О родственниках наших ребят мы тем более ничего не знали. Только теперь, в 2008 году я узнал, что Б.Кривцов был племянником маршала , а также командира соединения ОВРа, где он служил и где получил медаль Нахимова.
Книга рассказывает о жизненном и боевом пути замечательного человека, талантливого военачальника Митрофана Ивановича Неделина. Автор книги - советский военачальник, Герой Социалистического Труда, генерал армии В.Ф.Толубко - хорошо знал фронтовую и послевоенную деятельность М.И.Неделина, непосредственно работал вместе с ним, выполняя сложные и ответственные задачи по созданию и развитию Ракетных войск стратегического назначения.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
Читая Воспоминания владивостокского подгота, В.М.Ермакова и открыв выпуск ТОВВМУ – 1953 года штурманский факультет, я увидел знакомую фамилию и фото: это Рытников Таральф Иванович – мой хороший знакомый, капитан 3 ранга запаса, - главный конструктор Свердловского завода точной механики, мой знакомый и сослуживец по заводу. Я службу заканчивал заместителем руководителя ВП 357 МО СССР от ГУНиО СССР на этом заводе.
Так вот, в 1968 году нам прислали нового главного конструктора Т.И.Рытникова. Когда познакомились и разговорились, оказалось, что мы оба тихоокеанцы и северяне. Вместе учились в ТОВВМУ, только он на год старше. Он в 1953 году окончил штурманский факультет ТОВВМУ. На Севере он служил на 613 проекте в Гремихе, дослужился до старпома ПЛ, окончил командирские классы (ВОЛСОК) в Ленинграде, распределился в ГШ ВМФ и попал под сокращение. Окончил Бауманский институт, работал в НИИ ШП «Дельфин». Потом ему предложили наш завод. Вот так мы с ним встретились и познакомились. На заводе защитил кандидатскую, стал КТН. До 1980 года работал на заводе, потом возглавил филиал Всесоюзного института технической эстетики в гор. Свердловске. Позже приезжал ко мне в Ригу, я помог ему устроится в кемпенге на Рижском взморье. Все время переписывались. Моя дочь и его дочь учились в одной группе биофака УрГУ. К сожалению Таральф Иванович умер несколько лет назад.
С уважением Владимир Селин. Рига, Латвия.
Владимир Терентьевич Селин, наш друг и товарищ - создатель сайта Приведем фрагмент материалов с его замечательного сайта, посвященных Автор выражает глубокую признательность и благодарность бывшему сотруднику 357 ВП МО СССР, капитану 3 ранга Катранову Юрию Сергеевичу за предоставленный литературный материал.
17 апреля 1951 года было принято постановление о строительстве на восточной окраине города Свердловска завода навигационной аппаратуры, который входил в Министерство Судостроительной промышленности. Начальником строительства завода и его первым директором был Н.И.Колмыков. 2 апреля 1952 года началось строительство завода. Эта дата является официальным Днем рождения. Завод имел наименования: почтовый ящик (п/я) 911, п/я 340, А-1348, Свердловский завод точной механики ( СЗТМ ), Завод точной механики города Екатеринбурга (ЗТМЕ), Федеральное государственное унитарное предприятие "Завод точной механики" города Екатеринбурга. К концу 1990-х годов завод был головным предприятием по выпуску гироскопической навигационной техники для кораблей ВМФ и судов всех министерств и ведомств. К концу 1980-х годов общая численность работающих на заводе составляла 6100 человек. Завод стал высоко производительным предприятием, выпускающим уникальную гироскопическую навигационную технику высокого качества и надежности. 357 Военное представительство (ВП) Министерства обороны СССР (МО СССР) Российской федерации (РФ) создано Директивой Главного штаба (ГШ) ВМФ № ОМУ /3/ 3731180 от 11 августа 1959 года. Первым представителем 357 ВП, прибывшим на завод в январе 1960 года, был старший лейтенант Т.М.Криволап, выпускник Калининградского Высшего Военно-Морского Училища (ВВМУ), 1957 года, гидрографический факультет, инженер по техническим средствам кораблевождения (ТСК ),старший девиатор Николаевского гидрографического района. Первым руководителем 357 ВП МО был капитан 2 ранга Л.И.Иванов, гидрограф Гидрографического Управления Краснознаменного Северного флота. В октябре 1960 года была выпущена и принята представителями 357 ВП первая навигационная продукция - гирокомпас «Гиря-МК». К выпуску продукции завод был подготовлен недостаточно. Например, отсутствовали стенды "Скорсби" имитации бортовой и килевой качки. Заводские умельцы изготовили стенды, где можно было выставить фиксированные углы наклона по крену и дифференту, но стенд в движение приводился не электродвигателем, а регулировщиками, которые создавали нужные углы при помощи мускульной силы, через прикрепленные к стенду канаты. Районный инженер полковник Н.Л.Бирюков сразу же взял деятельность 357 ВП под неусыпный контроль. По его инициативе из опытного московского завода штурманских приборов часть высоко квалифицированных сборщиков и регулировщиков были переведены на п/я 911, где им обеспечили более высокую заработную плату и хорошие квартирные условия. Один из переведенных сборщиков, Е.В.Кубский, впоследствии, за успехи в трудовой деятельности был награжден орденом Ленина. По инициативе полковника Н.Л.Бирюкова первая партия изготовленных гирокомпасов "Гиря-М" прошла расширенные периодические испытания и на Московском заводе штурманских приборов, где показала хорошие результаты. Сменивший полковника Н.Л.Бирюкова районный инженер капитан 1 ранга А.И. Сержантов тоже много внимания уделял деятельности 357 ВП. Нужно сказать, что контроль за деятельностью 357 ВП со стороны ГУНиО осуществлялся постоянно. Военную приемку посещали: заместитель Начальника ГУНиО контр-адмирал В.Д.Шандабылов, Начальник Политотдела ГУНиО контр-адмирал В.П.Ковалев, а уполномоченные ГУНиО по работе с ВП капитаны 1 ранга Е.А.Конеченков - выпускник Калиинградского ВВМУ - 1957 года, гидрографичский факультет, инженер по ТСК, и сменивший его Е.П.Городный были частыми гостями 357 ВП. В июле 1977 года деятельность 357 ВП проверялась инспекцией от Генерального штаба МО и получила положительную оценку. Большую помощь 357 ВП в освоении новой продукции оказывали сотрудники ЦНИИ при ГУНиО, города Санкт-Петербурга. Например, начальник отдела института капитан 1 ранга В.И.Корякин, выпускник Калининградского ВВМУ, 1957 год, гидрографический факультет, инженер ТСК, впоследствии окончил ВМА. В октябре 1964 года 357 ВП была присвоена вторая категория. Стали прибывать новые офицеры и было расширено штатное расписание гражданских должностей. Руководителем ВП стал капитан 2 ранга Александр Павлович Анисимов, начальник штурманского отдела Гидрографического Управления Северного Флота.
1967 год. Офицеры 357 ВП. Слева направо: Первый ряд - Военпред капитан 3 ранга Ю.С.Катранов, выпускник Калининградского ВВМУ, Гидрографический факультет, 1957 год. Инженер ТСК, младший научный сотрудник научно испытательной части Новоземельского центрального полигона; военпред-капитан 3 ранга Т.М.Криволап; младший военпред-техник-капитан к/с Красный В.Б., выпускник 1957 года Пушкинского среднего штурманского училища. Был смотрителем маяков в Николаевском гидрографическом районе. Переведен в ракетные войска. Входил в расчетную группу ракетного полка ПВО, сбившего в 1961 году над Свердловском самолет-шпион Ф.Пауэрса. Второй ряд: Военпред В.Т.Селин, выпускник Рижского ВВМУ подводного плавания, 1956 г., штурманский факультет, командир штурманской боевой части РПЛСН 629 проекта «К-79», КСФ. Младший военпред, капитан-лейтенант В.Д.Невядовский, выпускник ВВМУ им.М.В.Фрунзе, 1954 года, штурманский факультет, преподаватель учебного отряда подводного плавания им.С.М.Кирова, город Кронштадт. Младший военпред капитан-лейтенант Л.М.Костырин, выпускник Калининградского ВВМУ.1957 г., Гидрографический факультет, старший помощник гидрографического судна "Гром", город Балтийск. Можно считать, что 1971-1973 годы стали знаковыми для 357 ВП. Был освоен выпуск центральной системы гиростабилизации «Надир», гирокурсоуказателя ГКУ-1, который впоследствии стал основным гироскопическим компасом надводных и подводных кораблей ВМФ. Главный конструктор "Надира" с помощниками ЦНИИ " Электроприбор " г. Ленинград и такая же компания Главного конструктора ГКУ-1 ЦНИИ ШП"Дельфин" г.Москва, месяцами не покидали территорию предприятия, вместе с представителями 357 ВП контролируя изготовление, регулировку и испытания осваиваемой навигационной техники. В это же время шло и освоение гирокомпаса "Курс-10", разработки конструкторского бюро завода.
1972 год. Офицеры 357 ВП, которые участвовали в освоении выше перечисленной техники. Среди офицеров 357 ВП - группа офицеров приемки ракетно-артиллерийского управления, которые принимали звукометрическую аппаратуру и танковую навигационную аппаратуру.(ТНА ) В дальнейшем приемка этой продукции была передана 357 ВП. Первый ряд. Слева направо. Военпред капитан 3 ранга В.Г.Дудолкин. Выпускник Севастопольского ВВМУ им.Нахимова, выпуск 1955 года, штурманский факультет, флагманский штурман бригады ПЛ, город Лиепая. Руководитель приемки капитан 1 ранга В.Г.Дзвинко. Выпускник ТОВВМУ, 1950 год. Зам. руководителя приемки капитан 2 ранга В.Т.Селин. Младший военпред капитан 3 ранга В.И.Наумов. Выпускник Калининградского ВВМУ, штурманский факультет, 1959 год, преподаватель мореходного училища, город Мурманск. Второй ряд: Младший военпред капитан-лейтенант В.М.Матущенко, выпускник ВВМУ им. М.В.Фрунзе, штурманский факультет, 1966 год. Штурман ДПЛ. КСФ. Майор О.П.Груничев, выпускник Академии Бронетанковых войск. Младший военпред капитан 3 ранга А.М.Зарытовский. Выпускник ВВМУ им.Фрунзе. Гидрографический факультет.1961 год. Гидрограф ГС КСФ.г. Мурманск. Третий ряд: Младший военпред капитан-лейтенант Ю.И.Шварцберг. Выпускник ВВМУ им. М.В.Фрунзе, штурманский факультет. 1969 год. Штурман ДПЛ КСФ. Военпред капитан 3 ранга Катранов Ю.С. Майор А.П.Клюткин. Майор В.Д. Филиппов.
1973 год. Офицерский состав 357 и 3269 ВП МО. Первый ряд: Сидят: Л.М.Костырин, Ю.И.Шварцберг, В.Г.Дзвинко, П.К.Кривобоков, Ю.С.Катранов. Второй ряд: Стоят: В.И.Наумов, В.Г.Дудолкин, В.Т.Селин, В.М.Матущенко. Третий ряд: А.М.Зарытовский, М.И.Никитин, З.Я.Яковлев, А.П.Клюткин.
См. И, к сожалению, грустный конец. - .
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
70 лет назад, 8 сентября 1941 года, началась блокада Ленинграда. Две блокадные фотографии (Слова благодарности маме).
Я успел… Старший брат, Виктор, сообщил из Петербурга: «Мамы больше нет. Мы с тобой остались сиротами». Через час я был в Бресте на вокзале, а еще через пятнадцать минут поезд «Брест - Санкт-Петербург» мчал меня в родной город. Я успевал… Вчера похоронили маму – блокадницу Ленинграда. Она прожила после окончания войны почти шестьдесят лет, и вот вчера её прах предали ленинградской земле. Накануне перед кремацией её отпевали. Когда двое мужичков с лицами пролетарского происхождения вдруг запели: один – густым красивым баритоном, второй – нежным печальным тенором, я моряк – подводник, капитана 1 ранга, не сдержался и заплакал… Сегодня, среди военных писем отца, которые мама хранила всю жизнь, среди бумаг, потерявших свою значимость, я вдруг наткнулся на две завёрнутые в бумагу фотокарточки, сделанные в блокадном Ленинграде. Видимо, мама, прожившая 88 лет, хранила их особенно тщательно. Фотографии были дороги ей как память о бесконечно тяжёлом времени – девятистах днях блокады города Ленина. На маленькой любительской фотографии я увидел несколько малышей: в центре - себя, трёхлетнего; старшего брата Виктора, сидевшего рядом, он был старше на 3 года, поэтому выглядел совсем взрослым; двоюродную сестру Галю пяти лет; ещё двух соседских детишек.
Все сидели на деревянном ограждении песочницы во дворе ленинградского дома, на углу Невского проспекта и улицы Гоголя, возле Дворцовой площади, в ста метрах от того самого места, где сейчас находится известная на весь мир мемориальная надпись: «Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна…» Шёл 1942 год. Ленинградцы только что пережили самую тяжёлую, самую трагическую зиму. (По данным академика Д.С. Лихачёва, только за одну эту зиму умерло от голода свыше миллиона человек). Мы выжили благодаря мужеству и мудрости наших матерей. Две женщины - наша с братом мама, Надежда Алексеевна, и тётя, Софья Афанасьевна, сестра нашего отца, с дочкой Галей, объединились и жили одной семьёй. Тётя Соня, с высшим образованием, инженер, работала в блокаду на разборах завалов. Тяжелейшая работа для женщины - вручную после очередного артобстрела или бомбёжки разбирать обрушившиеся здания, расчищая проезжую часть улицы, откапывать убитых и раненых, видеть кровь, слышать стоны. Зато за эту работу она получала двойной паёк и несла его домой на всю семью. Сколько я её помню, бедную, она надорвалась в те, блокадные дни, и всю оставшуюся жизнь, и через 20 и 40 лет после Победы, мучилась грыжами. Нашей маме редко повезло, она работала во флотской воинской части в здании Адмиралтейства. Она считалась, как бы сейчас сказали, разнорабочей. Она, с хорошей рабоче-крестьянской закалкой, была и дворником, и уборщицей, и даже рабочей на кухне. С разрешения начальства ей иногда, когда она мыла котлы, удавалось собрать пригоревшие остатки каши и принести домой детям. Есть там было почти нечего, но чтобы не умереть с голода, мы через силу съедали эти «горелки», и они сохранили нам жизнь. До сих пор запах сгоревшей пшённой каши преследует меня, даже после прошествии более полувека. Иногда она приносила картофельные очистки, подгнившие капустные листья. Тогда у нас был праздник. От тревожных воспоминаний моё сердце учащённо забилось. Мы, трое детей из этой фотографии, остались живы, а соседские дети погибли. Они всей семьёй умерли от голода. Их мама в многочасовой очереди за хлебом упала в голодный обморок и у нее украли все хлебные карточки в ледяную стужу зимы 1942 года. Не любят ленинградцы вспоминать о блокаде, но память о матери рождала неизгладимые картины детства…
Вот я в детском саду, который работал все 900 дней блокады. Приближается 1943 год. К новогодней ёлке дети разучивают песни. В это время по громкоговорителю бесстрастным голосом объявляют: “Воздушная тревога! Воздушная тревога!”, - и начинается бомбёжка. Сотрясается земля, качаются здания. Воспитательница даёт команду надеть пальто, и мы спускаемся в подвал, в бомбоубежище. Земля всё ещё содрогается, слышны глухие разрывы бомб. Чтобы разрядить гнетущую обстановку и не слышать страшных взрывов, детишки по команде воспитательницы начинают петь: “Артиллеристы, Сталин дал приказ, артиллеристы, зовёт Отчизна нас…” Они поют до тех пор, пока кто-то из взрослых не говорит, что налёт закончился и объявлен отбой воздушной тревоги. После очень скромного обеда из одного блюда – супа из овсяной крупы – нас укладывают спать, “мертвый“ час. Но детвора спать не может, сегодня мы должны наряжать ёлку, и затем будет новогодний праздник. Сколько радости принёс этот праздник! Был Дед Мороз, была Снегурочка. Дети вместе с ними пели, плясали, читали стихи. В заключение каждому ребёнку дали новогодний подарок: два печеньица, один кусочек сахара, целую горсть семечек и, о чудо! по одному настоящему маленькому мандаринчику. До сих пор не понятно, как доставили мандарины в осаждённый город. Когда взрослые пришли за детьми, чтобы забрать их домой, воспитательница объявила, что малыши должны спрятать подарки за пазуху, чтобы по пути домой их не отняли. Мы шли со старшим братом Виктором по Невскому проспекту, и я всматривался в ночное небо. Взрослые говорили, что немцы сбросили сегодня на город десант, и я хотел обнаружить парашютистов, чтобы убить их. Да, да, убить! Такая была ненависть к фашистам у всех ленинградцев. Вечером, засыпая, мы слушали одну и ту же сказку. Мама говорила, что скоро кончится война, и она наварит нам целую кастрюлю каши. Каши будет так много, что, если кто захочет добавки, то он её получит. Сквозь сон я, младший, спрашивал, а если я захочу второй раз добавки, хватит ли каши? “Конечно, хватит”, - говорила мама, целуя своих детей, а у самой из глаз текли слёзы. Это была самая лучшая в мире сказка. Мы засыпали “сытые” и спокойные под равномерный стук метронома, доносящийся из включенного громкоговорителя. И даже когда ночью раздавался сигнал воздушной тревоги, мы, в отличие от первых блокадных дней, не бежали в бомбоубежище, а спокойно продолжали спать. Ленинградцы привыкли к опасности. Кругом было столько горя и страданий, что даже возможная смерть их не страшила. У меня перехватило дыхание, и непрошеная слеза медленно покатилась по обветренному лицу. Только сейчас, когда мамы нет рядом, начинаешь понимать величие подвига, который она совершила.
Вторая фотография была сделана явно профессионалом, но на ней до сих пор были видны следы огня, как будто она горела. На фотографии мама и мы двое детей сидим на одном кресле. Я увидел себя, четырёхлетнего, у матери на коленях; старшего брата Виктора, сидящего сзади нас, на ручке кресла. Все немного напряжены и искусственно улыбаемся. Мы остались живы, пережив всю блокаду с первого до последнего дня. Нам повезло. Воспоминания о блокаде всегда вызывают у меня беспокойство и глубокую грусть. Я очень ярко вспомнил, как мы бежали к военному фотографу, с которым договорилась мама о фотографировании. В то время фотоаппаратов было мало, а тем более в блокадном Ленинграде, поэтому любое фотографирование было событием. Мы все нарядно оделись. Времени было в обрез, и всё равно мы опаздывали, к тому же попали под обстрел. Мы бежали вдоль Невы, где-то рядом рвались снаряды. Корабли, стоящие на якоре на Неве, прямо в городе, стреляли в ответ. Как сейчас я понимаю, шла контрбатарейная стрельба. Мать, как и все ленинградцы, уже привыкшие к бомбёжкам и обстрелам, бежала, не обращая внимания на грохот, и тащила двух малолетних детей. У нас был праздник, мы торопились фотографироваться. И всё-таки какой-то огромный матрос перегородил нам путь и приказал переждать артналёт в ближайшей парадной. И даже поругал немного молодую мамашу… Как мы были счастливы, когда получили готовые фотографии. Одну из них решили послать отцу, воевавшему где-то на Севере, благо почта в блокадном городе работала бесперебойно. Мама, как тогда было принято, написала на обратной стороне фотографии тёплые слова и поставила дату - 1943 год. (Ей было в то время всего 28 лет). Каково же было удивление всей семьи, когда через несколько дней мы получили письмо, адресованное отцу, назад. Письмо было обгорелое. На нём была приклеена квитанция, где кратко и по-деловому было написано, что письмо возвращается по обратному адресу, так как самолёт, перевозивший почту, не смог перелететь линию фронта, и был сбит. Мы, мальчишки, с удивлением рассматривали обгоревшее письмо и находившуюся там нашу фотографию. Мама заплакала, она, видимо, своим женским сердцем почувствовала, что стоит за этой скромной записью. Она переживала, что отец не увидит своих повзрослевших детей. Мама аккуратно обрезала обгоревшие и осыпающиеся края фотографии и убрала её.
И вот сегодня я - мальчик с блокадной фотографии, ставший морским офицером и связавший свою жизнь с Флотом, с подводными лодками, поседевший и огрубевший от сложной прожитой жизни, заплакал от величия подвига ленинградцев. Сравнивая с сегодняшней жизнью, я говорил сам себе: «Какой должен быть порядок в городе, каким должен быть дисциплинированным народ, как надо быть преданным своей работе, каждому на своём посту, чтобы совершить этот маленький, но Великий поступок – вернуть в каждую ленинградскую семью крохотную надежду связи с Большой землёй, надежду и уверенность, что город на Неве не одинок. Как надо по-человечески относиться друг к другу, чтобы вернуть письма и извиниться, что в этот раз не удалось, враг оказался сильнее, но в следующий раз наверняка письма дойдут до адресата. Разве можно поставить на колени такой город! Разве можно победить такой народ!“ Я – подводник, капитан 1 ранга, в очередной раз испытал гордость, что ношу звание “ Житель блокадного Ленинграда “. Я с волнением смотрел на блокадные фотографии. Воспоминания разбередили душу. У меня, как обычно в таких случаях, защемило сердце. Только недавно, через 60 лет после снятия блокады, я узнал, что современная медицина предполагает: «Несмотря на внешнее благополучие, все блокадные дети получили травмы и повреждения на генном уровне. Им нежелательно иметь детей. Блокада напомнит о себе, возможно, через два или через три поколения, и даже - через пять». Я в отчаянии в сотый раз задаю себе вопрос: «С кого спросить, почему мои внуки и правнуки должны нести этот крест? Чем они виноваты? Почему до сих пор политики не могут понять, что война - самое страшное деяние человечества. Война никого не щадит, но больше всего от неё страдают дети». Отец в 1944 году пропал без вести. Он так и не увидел этой фотографии. Могила его неизвестна. И мама, и тётя Соня прожили после блокады большую жизнь - до 88 лет каждая. Тетя Соня после войны, в 1946 году, родила еще дочку Наташу, что само по себе очень удивительно и интересно. Все мы блокадные дети живы, здоровы. Все получили высшее образование. Старший брат Виктор – инженер, специалист в области металлургии, «Заслуженный металлург Российской Федерации». Был главным металлургом крупного ленинградского завода «Большевик». Я, как большинство мальчишек, выросших на берегах Невы, стал моряком. Здоровье позволило поступить в училище подводного плавания, а там отбор, как в космонавты. «Блокадница» двоюродная сестра Галя – химик, кстати, окончила школу с серебряной медалью. Наташа, послевоенная сестра, финансист. У нас у всех благополучные семьи. Все родили в своих семьях по двое детей, всего пять мальчиков и три девочки. Все дети здоровы, среди них даже двукратный олимпийский чемпион по хоккею – Алексей Касатонов. У них тоже есть дети, наши внуки и внучки. Так что пока все нормально. Хочется надеяться, что медицина несколько ошиблась, говоря об опасности блокадного детства. Мама Надежда Алексеевна, прождав отца с войны почти 60 лет, вырастила одна двоих сыновей, и ушла из жизни в 2002 году. Сегодня четверо ее внуков и шестеро правнуков с интересом рассматривают две военные фотографии. Они не знают, что такое война. И только старые фотографии напоминают им о Великой Отечественной войне и о блокадном Ленинграде, в котором находились их отцы (в то время – маленькие мальчики) и бабушка Надя. Спи спокойно, наша дорогая мама - блокадница. Ты совершила подвиг, сохранив жизнь своим детям. Мы тебя помним и любим. Пусть земля будет тебе пухом.
Капитан 1 ранга Касатонов Валерий, «Житель блокадного Ленинграда». Сентябрь 2011 года
8 сентября 1941года
Сорок первый, сентябрь, восьмое число. В этот день нас блокады огнём обожгло. Мы не знали ещё, что замкнулось кольцо И что смерть нам уже заглянула в лицо. Мы в тот день не могли даже предположить, Как нам долго терпеть и как мало нам жить. Ну, а если б и знали, какой нас ждёт ад, Всё равно бы не сдали врагу Ленинград!
Анатолий Владимирович Молчанов, пережил всю блокаду, будучи школьником.
Мой попутчик, – Геннадий, – едет в соседнем купе на свою малую родину – в Луганщину. Едет он на побывку месяца на 2-3, ему обратно к постоянному месту проживания в Костомукше не к спеху, он пенсионер. Он крепкий мужчина, лет пятидесяти. Всё при нём: он опрятен, даже элегантен, обстоятелен и весьма общителен. При нём дорогой «jP-phone» с мобильной связью, УКВ-радио и видеодисплеем; он постоянно на связи с близкими и в теме теле- и радионовостей.
Геннадий влюблён в Карелию – в этот чудный край, в чистую, немноголюдную и уютную , в зелень елей и сосен, голубую лазурь озёр, в грибное и ягодное изобилие этих мест. У него крепкая семья, благоустроенная квартира, добротный легковой «Фольксваген» – ну, что ещё надо человеку? Работа? Так он уже с 45 лет на пенсии! Правда, временами подрабатывает, но это от скуки. Геннадий приехал в Костомукшу по комсомольской путёвке давно, ещё юношей, сразу после демобилизации по завершении срочной службы в армии, устроился работать. Бытует у народа такое понятие - «непыльная работа», т.е. необременительная, не очень ответственная и вполне доходная. Работа у Геннадия была «пыльная» – он был шофёром карьерного самосвала, поставлял руду из карьера на местный горно-обогатительный комбинат, но бывало, что и в Финляндию, на совместное предприятие. Вполне допускаю, что его работа была пыльной и в прямом смысле. Наверное, да. При погрузке руды экскаватором в многотонный кузов, при разгрузке, да ещё в ветреную погоду, не сомневаюсь, пыли хватало – только в кабине и спасался. Но! Нормированный рабочий день, плановые отпуска, льготные профсоюзные путёвки в санатории и дома отдыха, обеспеченность комфортным жильём, приличная зарплата и выход на пенсию в 45! – это же достойное вознаграждение за труд и его условия. По секрету Геннадий поделился: его трудовая пенсия составляет 13 тысяч рублей. С регулярными денежными компенсациями на инфляцию и приработком жены, живут в достатке. Я за Геннадия порадовался...
Владивосток. Бухта Диомид (90-й СРЗ ВМФ). Командир ПЛ "С-332" Калинин Анатолий Владимирович рапортует начальнику штаба 4-й ОБПЛ капитану 1 ранга Людмирскому Исааку Иосифовичу. 9 мая 1968 г. И сравнил. Я тоже начал с комсомольского призыва. Весь свой трудовой стаж заработал в прочном корпусе подводной лодки. Ушёл на пенсию в таком же возрасте – в 45 лет. Военная выслуга, с учётом особых условий службы, составила 34 года. Летних отпусков я не имел. Дома бывал нерегулярно и редко. Времени на воспитание детей не имел, больше приходилось проводить с любимым личным составом, на служебных и боевых дежурствах, в море на отработке многодневных учебных задач и несении боевой службы вдали от родных берегов. Отдельную однокомнатную квартиру, уже имея двоих детей, получил, будучи командиром подводной лодки. А пенсия... Стыдно признаться, она значительно ниже, чем у Геннадия – водителя самосвала. В грустных раздумьях о нашей социальной справедливости, под стук вагонных колёс, – не спалось.
«Бдительность».
На разломе стран «Содружества» заполняем декларации, проходим контроль двух пограничных постов, двух таможенных контрольных пунктов, двух-трёх милицейских рейдов по составу. Везде сверяют «фэйсы» по документам, личности по именным спискам, опрашивают о провозе запрещённых предметов и грузов, проверяют личный багаж. Все при деле. – Граждане, Вы не забыли забрать огнестрельное оружие и наркотики? – обратилась к соседям на конечной станции озорная попутчица.
«Осенний этюд».
Вагон, как в известной двусмысленности со стаканом, был, скорее, наполовину пуст, чем наполовину полон. В купе Он был один. – Скучно будет, – пожаловался Он проводнику. – Не сезон уже, – подтвердил тот, и тут же уверенно добавил: – по пути наберём. Вскоре, на ближайшей станции, в купе вошла Она. «Теперь можно будет хоть поговорить с незнакомкой», – подумал про себя Он. Они сидели молча. Сидели так долго. – Листики уже желтеют... – скучно вымолвила Она, глядя в окно вагона. – Да! - более оживлённо подхватил Он глубокую мысль спутницы. – Осень вступает в свои права. Разговор обретал осмысленность. – А знаете, звонил муж и сказал, что у нас в Архангельске уже мороз два градуса, и идёт снег! – торжественно добавила Она. Радостью осветился и Он. После столь значимых слов о цвете осенних листьев, Он услышал ключевое слово – «Архангельск»! Этот город Ему был не чужд. – Так Вы из Архангельска? – спросил Он. – Знаете, – несколько смутилась Она, – не совсем там... Рядом есть такой городок – Северодвинск. При слове «Северодвинск» Его сердце забилось учащённее, Ему стало ясно: перед ним свой человек! – Вы были в Северодвинске? – удивилась Она, заметив радость на Его лице при упоминании имени Города. – Да! – восторженно воскликнул Он. – Улицы Арктическая, она же Ленина, Полярная, кинотеатр «Родина», площадь Ломоносова... – радостно перечислял Он, вспоминая милые и такие дорогие Его памяти места. – Но знаете, – смущённо и без явной радости пояснила Она, – Северодвинск – это город... Она снова замялась.
– А Вы остров знаете? Слышали? От слова «Ягры» Он уже весь пылал. Ягры когда-то стали счастливой частью Его новой жизни. Он уже твёрдо знал, что перед ним почти родной человек! Он ощутил потребность в искреннем и полном объяснении. – Ягры! Ягры! – радостно восклицал Он. – Кто же не знает Ягры? Это я не знаю Ягры? Да на Яграх, в болотной хляби, я утопил свои первые в жизни галоши – такие чёрные, блестящие, с малинового цвета байковой подкладкой!.. Печальная история с галошами Её растрогала, Она обещала подключить всю свою семью к их поискам и хранить впоследствии как историческую реликвию. Впереди было ещё двое суток совместного пути. Вагон по-прежнему пустовал. Им было нескучно: приятным разговорам было несть числа. Наговорившись вдоволь днём, ночами Они дружно, в унисон, похрапывали на соседних полках.
Выпуск, о котором мы знаем, пожалуй, больше, чем о других. Во-первых, явно заметен вклад выпускников в историю страны и флота. Во-вторых, созидательная энергия ряда выпускников, прежде всего Максимова Валентина Владимировича, направленная на сохранение памяти об однокашниках и родном училище. Чуть более 80 выпускников, и о большинстве есть что сказать.
Авринский Алексей Владимирович
. Дата и место рождения: 1 мая 1933г., г.Москва. Образование: ВМИУ им.Дзержинского – в 1958 г. по специальности корабельный инженер. Ленинградский государственный университет, вечернее отделение математико-механического факультета. Диссертации: Кандидат технических наук, 1965 г. Тема работы связана с нелинейной гидромеханикой. Доктор технических наук, 1970 г. Тема связана с распространением вибраций по неопорным связям корабельных механизмов. Профессор 1978 г. Служебная лестница. Командир службы движения на подводной лодке в отдельной Ордена Ушакова 1 степени бригаде средних подводных лодок, г.Балаклава, 1958. Сотрудник ЦВМИ, 1961. Руководитель подразделения, ответственного за шумы и вибрации. Капитан 1 ранга. Профессор Ленинградского кораблестроительного института, 1983. Заведующий кафедрой гидрофизических средств поиска, СПбГМТУ, с 1988 г. Подготовлено с последующей успешной защитой 3 доктора технических наук и 16 кандидатов технических наук. Опубликовано более 200 научных трудов, докладов и изобретений
Направления деятельности Шумы и вибрации, гидрофизические средства поиска. Заслуженный деятель науки РФ. Орден «Знак почета». 19 медалей. Член международной ассоциации акустиков.
"Барсы" ставят проблемы. (Сегодня и завтра лучших отечественных многоцелевых ПЛА). Заместители главноо конструктора СПМБМ "Малахит" А. Алексеев, лауреат Государственной премии, Л. Самаркин, лауреат Ленинской премии. - Морской сборник № 4, 1997 г.
ПЛА многоцелевого назначения у нас традиционно строились по проектам СПМБМ "Малахит". В этом КБ намечалось и создание многоцелевой лодки третьего поколения, но в последний момент проектирование такого корабля было передано в ЦКБ "Лазурит", а за "Малахитом" оставлено эскизное проектирование опытной "особо малошумной" ПЛА того же назначения. Причем заданные уровни ее подводной шумности были столь низкими, что, честно говоря, оставляли мало надежды на их достижение. Поэтому из отпущенных на данную тему почти двух лет практически все время ушло на изыскание таких проектных разработок, которые гарантировали бы решение поставленной задачи. В результате упорных поисков, в которых особо активную роль сыграли сотрудники "Малахита" Г.В.Асеев и А.И.Колосов, а также специалист 1-го ЦНИИ ВМФ А.В.Авринский, были предложены обоснованные расчетами нетрадиционные решения по компоновке виброактивного оборудования и прежде всего блока паротурбинной установки. При этом расчетные величины подводной шумности получились даже ниже заданных почти в два раза. Но неожиданно вышло распоряжение о прекращении дальнейшего проектирования этой многообещающей ПЛА. Таким образом, найденные решения по кардинальному уменьшению шумности ПЛА оставались вроде бы ненужными - видимо, из-за того, что они требовали значительной корректировки проектов ПЛА нового поколения, уже разработанных другими КБ, которым не были предъявлены столь жесткие условия к уровню подводной шумности проектируемых кораблей. "Малахиту" же поручалась разработка третьей модификации ПЛА пр. 671 - лодки пр. 671РТМ, на которой следовало установить новое, создаваемое для ПЛА третьего поколения, радиоэлектронное вооружение.
Аджибегашвили Гурам Михайлович
Однокашники Роберт Гуревич и Гурам Аджибегашвили, Тбилиси 1955 год. Р.Гуревич - курсант КВВМУ, Г.Аджибегашвили только что уволился из ВМФ СССР. Фото из архива Р.Гуревича
Акимов Лев Николаевич
Нахимовец Лев Акимов на устном экзамене по русскому языку и литературе. В центре Сусанна Вартановна Бурунсузян.
Арсеньев Станислав Иванович
Максимов Валентин Владимирович: Арсеньев Станислав был чемпионом СССР в брассе (ориентировочно 100 м.).
Бакуров Эдуард Николаевич
Н.Ф.Ченчик: ... шлюпочники Барянов, Бакуров, Важинский, Титоренко, Тушурашвили, Быстров остались до седых волос любителями парусного спорта.
Сборная команда училища по шлюпке: (сидят, слева направо) Виль Тушурашвили, капитан-лейтенант Николай Филиппович Ченчик, старшина шлюпки, Вадим Борянов; (стоят, слева направо) Боря Бух, Эдик Бакуров, Стасик Важинский, Вова Гаранин.
Вспоминает рижский нахимовец, однокашник по ВВМУПП им. Ленинского комсомола А теперь об одном из эпизодов курсантской жизни, не связанной с учебой. После сдачи экзаменов за первый курс на нашем курсе начали комплектовать шлюпочную команду для участия в соревнованиях на первенство Военно-морских учебных заведений (ВМУЗ-ов). Я попал в состав команды, хотя и не отличался сверхотменным физическим развитием, правда еще в Нахимовском училище научился владеть веслом и очень любил греблю. Набрали в команду самых рослых курсантов. Это были Юра Степанов (имел второй разряд по классической борьбе), Эдик Бакуров, Витя Косолапов, Эдик Доможиров и Женя Пагин (первый разряд по боксу в тяжелом весе) Двое курсантов - Коля Симонов и Вадим Барянов - ростом не отличались, но каждый из них имел первый разряд по классической борьбе. Четверо из нас - Бакуров, Косолапов, Доможиров и я спортивных разрядов не имели, но наш рост был больше 180 сантиметров. Больших спортивных результатов мы в Петергофе не достигли, но два месяца сборов пошли на пользу нашему здоровью."
"Два-а-а - раз!!! Два-а-а - раз !!!" Шлюпочные занятия на реке Даугава в Риге. О том, где тренировались тбилисские нахимовцы, мы рассказали ранее.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
С вопросами и предложениями обращаться fregat@ post.com Максимов Валентин Владимирович
Сам капитан 2 ранга Петров шел в море в должности начальника походного штаба, который находился на теплоходе "Урицкий". К тому времени Анатолий Петров в подплаве Тихоокеанского флота прослужил 13 лет, командовал подводной лодкой, исполнял обязанности начальника штаба бригады и был, по образному выражению друзей, "любимчик за кого поплавать". Начальником походного штаба на том же "Урицком" шел контр-адмирал , тоже опальный адмирал.
Несколько лет назад журнал "Воин" опубликовал в нескольких номерах статью контр-адмирала Анатолия Штырова "Дизельная подводная эпопея". Вот как он характеризует Сергея Степановича Хомчика: "В 50-х годах командир соединения ракетных ПЛ СФ, впоследствии опальный командир бригады подводных лодок. Энергичный подводник, прекрасный в душевном отношении к людям, прост в обращении с подчиненными, но требователен. Создал на Северном флоте знаменитым "хозспособом" отличную базу для ракетных ПЛ, первую на ВМФ. Но... сгорел: на предложение "кадров" по перемещению в службе имел нахальство сказать: "Будет квартира в Москве, согласен полететь хоть на Луну". Партчиновники, радетели "священного долга" (сами осевшие в Москве), разгневались: "Шкурник, личные интересы ставит выше государственных". Однако "лица" своего Хомчик среди подводников не потерял". Помощником командира на подводной лодке с первым экипажем шел капитан-лейтенант Валерий Шестаков. - Второй отсек нашей подводной лодки проекта 611, - рассказывает Валерий Иванович, - переоборудовали под "науку". Подводникам туда вход был запрещен, там постоянно находились представители Академии наук... Подводные лодки проекта 611 ("Зулу";) имели водоизмещение 1900-2350 куб. м, трехвальную дизель-электрическую установку. Надводная скорость до 18, подводная до 16 узлов (при работе всех трех линий валов). Автономность до 60 суток. Это были первые после Второй мировой войны большие подводные лодки нашего флота. Четыре из них переоборудовали для океанографических исследований. - Моя задача как помощника командира, - продолжает Валерий Иванович, - была в том, чтобы обеспечить подводников всем необходимым. На первые три месяца плавания продукты мы загрузили на берегу, остальные везли на .
Плавание проходило в сложных районах, температура за бортом плюс 28-30 градусов. Можете представить, какая температура была в корпусе подводной лодки, особенно в машинном отделении. Но подводники не роптали. 100 миль лодка шла в надводном положении, затем опускалась на глубину 100 м и шла на ровном киле, тут и работала наука. И так все восемь с половиной месяцев. По плану первый экипаж через три с половиной месяца менял второй экипаж. И подводники первого экипажа затем на теплоходе отправлялись к родным берегам. Капитан-лейтенанту Валерию Шестакову домой уйти после первой половины похода не пришлось. В экипаже капитана 2 ранга Чарного помощник командира оказался слабо подготовленным и пришлось Валерию Ивановичу, отдохнув немного на "Урицком", возвращаться на лодку со вторым экипажем. - Зато отличную морскую практику он получил, - улыбается контр-адмирал в отставке Петров. - Представьте, что значит в океане, на зыби, принять буксир, вытащить топливный шланг, подсоединить его. То же самое надо было проделать и для заправки лодки пресной водой. И не это было самым тяжелым, вспоминает то время Валерий Шестаков, самым трудным было со шлюпки на волне поднять 500-килограммовые крышки и затем их погрузить в лодку. Входили они в люки лишь в определенном положении. Делалось все это вручную. Поход Б-866 длился 259 суток: 248 ходовых и 11 стояночных. Подводная лодка прошла через Японское море, вышла в Тихий океан, обогнула Австралию, прошла через сороковые ревущие южные широты, вышла в Индийский океан, подошла к Африке.
Вместо планируемых пяти заходов в иностранные порты удалось осуществить только два: в порт Нумеа в Новой Каледонии и столицу государства Маврикий Порт-Луи. - Когда отменили заходы в первые планируемые иностранные порты, - рассказывает контр-адмирал в отставке Анатолий Петров, - среди гражданского экипажа "Урицкого" начались роптания, дескать, валюту не получат. Но когда они увидели, как с лодки при замене на "Урицкий" переходят подводники с разводьями грязи и масла на бледных телах, - отношение изменилось. Все просьбы подводников выполнялись. Отношения установились очень добрые. Поистине все экипажи кораблей похода были одной семьей.
ПОД ПРИСМОТРОМ НАДЗИРАТЕЛЕЙ
Определенно действовали на нервы сопровождавшие отряд иностранные корабли и самолеты. До самого экватора "вел" подводную лодку американский эсминец, мешал ей всплывать, маневрировал в опасной близости. И сколько ему не передавали сигналами, чтобы он отошел на необходимые 50 кабельтовых, не мешал маневрировать кораблям отряда, американец делал вид, что не понимает сигналов. Но на самом экваторе на чистом русском языке пожелал русским морякам счастливого плавания, а потом спросил: "Куда вы идете?" На что ему на том же русском командир отряда ответил: " Пошел на..." С экватора отряд начал постоянно подвергаться облету австралийских "Орионов". Надо сказать, что у австралийцев этот поход вызвал настоящий фурор: ранее в этих широтах советские подводные лодки никогда не появлялись. О тех событиях у адмиралов Петрова и Шестакова остались фотоальбомы. Меня заинтересовала фотография нашего большого морозильного траулера с приспущенным флагом. - О, это целая история, - вспоминает Анатолий Петров. - После того, как отменили первый заход в порт, заместитель командира отряда по политической части вдруг заболел. Он прибыл к нам перед самым отходом, на подводных лодках никогда в море не ходил. Я заметил, что он перестал ходить на прием пищи. Вызываю доктора, спрашиваю: что с замполитом. Отвечает: здоров. Так помрет же с голоду, - говорю. Но меня успокоили: его, дескать, по ночам буфетчица в каюте подкармливает. Надо сказать, что на "Урицком" было 60 женщин. И проблемы у нас иногда возникали.
Запросили мы Николая Смирнова, командующего флотом, как поступить с политработником. Он дал "добро" на то, чтобы с оказией отправить его во Владивосток. Тут и попался нам БМРТ. Увидев его приспущенный флаг, я спросил у капитана, что там у них такое. Отвечает: "Труп везу в морозильнике". Тут кто-то из нашего походного штаба пошутил: "Еще один примите..." Вспоминая то длительное плавание, мои собеседники говорили, что особых проблем у них с людьми не возникало. Главная проблема в море - это то, что постоянно от высокой температуры горели клапана на дизелях. И механики под руководством помощника флагманского механика бригады капитана 3 ранга инженера Игоря Тютчева (потомка знаменитого поэта) в труднейших условиях обваривали клапана. Самым большим подарком для Тютчева в море стали 3,5 японских электрода, подаренные старшим механиком "Урицкого" при его уходе во Владивосток. С огромным риском для жизни тому же Тютчеву пришлось в море ремонтировать лопнувшую тягу кормовых горизонтальных рулей. Родина отметила ратный труд капитана 3 ранга Тютчева медалью "За боевые заслуги".
Редакция стенгазеты роты «Полундра»: Янчук Б.Н., Барановский А.Г., Тютчев И.А., Лисовский О.П., Манченко И.А. Внизу – обсуждение очередного номера стенгазеты. Тютчев Игорь Александрович и Лисовский Олег Петрович – признанные поэты и художники роты. -
Кстати, о наградах. Задолго до возвращения в базу (во Владивосток Б-866 пришла 16 сентября 1970 г.) штаб флота запросил наградные материалы на особо отличившихся, и они вовремя ушли на берег. Но потом где-то затерялись. Орденами Красной Звезды были награждены лишь контр-адмирал Сергей Хомчик и капитан 3 ранга Евгений Плаксин. Ордена Красного Знамени получили капитаны 2 ранга Анатолий Петров и Борис Чарный. Обидно, конечно. Но не за награды служили, - считают мои собеседники. Главное, задание Родины подводники выполнили наилучшим образом. Через четыре года шестимесячный поход в интересах науки выполнила подводная лодка Б-164 (старший отряда капитан 1 ранга Гриднев) с пассажирским судном "Мария Ульянова" по маршруту Курилы- Мидуэй-остров Пасхи-южная Антарктика-район острова Тасмания-южная часть Индийского океана-остров Кергелен-Владивосток. Но она не побила рекорд длительности плавания в интересах науки, поставленный Б-866.
... В 1970 году советская гидрографическая дизель-электрическая подводная лодка «Вега» под командованием Б.И.Чарного совершила экспедиционный рейс, длившийся 249 дней. Научный коллектив во главе с В.И.Егоровым, выполняя многочисленные батиметрические измерения, собрал обширный материал по гидрографии и гидрометеорологии Тихого и Индийского океанов. Возможно, особенно с точки зрения историографа, приведенные выше факты изложены без необходимого протокольно-документального оформления, нужного количества ссылок и т. п., но эту сторону вопроса всегда можно дополнить, поскольку описываемые события, за исключением разве трудно доказуемых фактов из «Свидетельства первого», действительно имели место. Начав с исторических справок, автор преследовал другую цель - подчеркнуть значительную, а во многом и ведущую роль нашей страны в развитии подводного плавания вообще, арктических и подледных плаваний - в частности и особенно (поскольку это является нашей темой) в развитии нового метода изучения океана и его ресурсов - с помощью исследовательских подводных судов.
Черненко Юрий Иванович
Следует отметить и таких командиров АПЛ первого поколения, как Б.А.Ананиашвили, В.Г.Морозова, В.Д.Борисенко, В.А.Каширского, А.П.Андросова, Н.В.Соколова, В.С.Борисова. Э.П.Дуба, В.Ф.Зайцева, В.Б.Бессонова, А.С.Петухова, Ю.И.Черненко, Е.Ростовцева, Ю.И.Дружинина, В.В.Смарагдова и многих других.
Во главе резервного экипажа вышел на плавбазе «Волга» для оказания помощи аварийной лодке "К-8". Поднятый по тревоге резервный экипаж подводной лодки, однотипной с аварийной, под командованием капитана 2-го ранга Черненко привел себя в полную готовность в установленный срок... Добровольцем просился каждый второй... -
Капитан 1 ранга Ю.И.Черненко и капитан-лейтенант О.А.Петров с личным составом срочной службы после расформирования 15-го экипажа. Западная Лица. 1971 г. Подводный флот, №7 (2001). Посвящен 40-летию 3-й ДиПЛ КСФ. - Специальный выпуск альманаха "Тайфун" (2001 г.) посвящен 40-летию со дня образования 3-й дивизии ПЛ СФ.
В дальнейшем занимался подготовкой командирского звена и других корабельных специалистов на 6-х ВСОК ВМФ. Десять месяцев обучения на Классах по отточенной до тонкостей программе позволяли узнать все, что необходимо командиру корабля или тому или иному специалисту. Это обстоятельно делали преподаватели Классов капитаны 1 ранга О.К.Абрамов. Н.Ф.Панин. В.А.Онищенко, В.А.Каширский, Ж.М.Свербилов, Ю.И.Черненко и многие другие.
Шабанов Валентин Анатольевич
Еще одно "слово, которое из песни не выбросишь", ограничимся советом желающим прочитать о В.А.Шабанове в книге Владимира Георгиевича Лебедько "Верность долгу. Историко-хроникальное повествование." - СПб: "Развитие", 2005.
Янкин Михаил Николаевич
Подгот Михаил Янкин служил на Дунае, в период Хрущевской смуты уволился в запас и уехал на родину, где-то на Волге.
Гвардии старший лейтенант М.Н.Янкин (командир РБК-475) с 21.11.1955. по 29.06.1960. - 116-я бригада речных кораблей ЧФ. СПб, 2009.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Даже во время занятий преподаватели требовали, чтобы я помогал им наводить порядок в классе. На занятиях по морской практике капитан 3 ранга Шинкаренко после сделанных замечаний приказал мне доложить командиру роты о нарушениях дисциплины. Я не доложил, а сам наказал виновных, определив им по наряду вне очереди – после отбоя натирать коридор и драить гальюн. Но, как известно, мир не без «добрых людей» - стукачей, и до командира роты тут же дошло, что я не доложил ему о случившемся. Мне пришлось объяснять, что я наказал виновных сам. Наш командир роты капитан-лейтенант В.И.Туркин был отличным воспитателем и не принял никаких мер в отношении меня. Нам повезло, в нахимовском училище большое значение придавали преподаванию математики. Для морского офицера это первостатейная дисциплина, на ней базируется астрономия, без которой в море делать нечего, навигация, артиллерийская стрельба, системы управления огнем и др. дисциплины. Преподаватели математики у нас были замечательные.
Прежде всего учитель Дымов, который вел курс у нас во второй роте. Я полюбил математику и, как оказалось впоследствии, это сыграло определяющую роль в моей дальнейшей жизни. Ведь, в конце концов, я стал математиком, ученым, преподавателем высшей школы. Преподаватель Дымов, как все математики, отличался большой оригинальностью, чем удивлял нас на каждом занятии. Например, он любил (по-видимому, использовал минутную передышку) задавать классу логические задачи – развивал наше мышление. Однажды он задал задачу – отгадайте слово: первый слог – нота, а второй – основная часть балерины. Часто он не учитывал молодость и специфику аудитории. На эту задачу тут же откликнулся «троечник и разгильдяй» В.Заморенов: «Это слово «сисиська»: первый слог – нота «си», второй – основная часть балерины». Этим ответом Заморенов привел Дымова в неописуемый восторг, задыхаясь от смеха, он прокричал слово по слогам: «Ми-нога», Заморенов, «Минога»! Я посещал дополнительные занятия по математике – «математический кружок». Нас, воспитанников второй роты, в кружке было трое.
Математический кружок с преподавателем Дымовым (в центре), 1948 год. Воспитанники второй роты – в центре второго ряда, стоят: Е.Мусин, Н.Цветков, К.Молоканов.
Кем же они стали, бывшие члены математического кружка в жизни? Е.Мусин - ученый, кандидат математических наук, педагог; Н.Н.Цветков – окончил в 1955 году Высшее военно-морское инженерное радиотехническое училище, стал инженером, военным представителем на предприятиях отрасли; К.Молоканов окончил Фрунзе, стал офицером ракетчиком, одним из первых осваивал наши флотские ракеты Р-11ФМ и Р-13. Т.е. все они не зря занимались дополнительно в кружке. Математика действительно помогла нам в изучении очень не любимой в школах и довольно сложной дисциплины – астрономии.
Воспитанник Е.Мусин Е. с помощником освежает краску на спасательных кругах.
Не надо думать, что мы только учились и учились, Нас с малолетства приучали к труду. Офицер – это трудяга. Летом 1945 года, я, мальчишка в 14 лет, например, был занят серьезным трудом – красил на нашем нахимовском пирсе перед «открытием навигации на Неве» спасательные круги, а помогал мне еще более молодой воспитанник из 5 роты. На этой старой уникальной фотографии видна противоположная Пироговская набережная, гранитного парапета набережной еще нет, видны старые дореволюционные склады. Наш пирс был расположен как раз на том месте, где сейчас стоит «Аврора». На пирсе мы как старшая (после 1-й) рота исправно несли круглосуточную вахту. «Хлебали» всю тяжесть службы. Вот к этому и ты готовься, если задумал стать офицером. Но самое запоминающееся для мальчишек – это, безусловно, летняя морская практика воспитанников, а в 1948 году это плавание на парусной шхуне «Надежда». Наш класс пошел в поход по маршруту: Таллинн, Поркалауд, рейд Хельсинки и обратно в Ленинград. Вышли в поход нормально, у Кронштадта, на специальном участке у крепостной стены, где нанесены истинные направления относительно норда, проверили правильность работы компасов, определили поправки – уничтожили девиацию и пошли курсом к Таллину. Идем под парусами, поздно вечером согласно текущего времени и счисления, по карте, выполненного штурманом, должен открыться маяк на острова Гогланд, а его нет и нет. А кругом старые с войны минные поля. Что делать? И командир капитан 3 ранга Федор Исаевич Кузьминых принимает единственно правильное решение – встать до выяснения обстановки на якорь. Утром, как говорят моряки, определились на местности – стоим в середине, обозначенного на карте минного поля. Выбрали якорь и стали потихоньку выбираться из него.
Обошлось! Бог оказывается любил нахимовцев!. Оказалось, что при уничтожении девиации не все было учтено и путевой компас давал ошибку в направлении, в результате мы зашли «не туда» и испытали первое в своей жизни очень опасное приключение. Далее шли по шлюпочному компасу, пристроив его «вместе с воспитанником» на сетку бушприта, для исключения влияния железных частей корпуса. Еще запоминающеес для воспитанниковя событие – это посещение «большого» начальства. Нас посетил Народный комиссар ВМФ адмирал флота Н.Г.Кузнецов. Мы тщательно готовились к этому. Я должен был быть дневальным по нашей роте и доложить адмиралу: « Товарищ Народный комиссар Адмирал Флота Советского Союза…….». Н.Г. Кузнецов выслушал в коридоре рапорт дневального, поздоровался за руку и прошел в кубрик. Там он обратил внимание на свой плохонький портрет, усмехнулся и ушел. Так я впервые удостоился «высокого» рукопожатия. После Государственных экзаменов в ЛНВМУ большинство из нас нас перевели во ВВМОЛКУ им М.В.Фрунзе на артиллерийский факультет. Летом мы отгуляли в отпуске и в начале сентября прибыли в училище. Я стал курсантом Высшего Военно-Морского училища. Но во Фрунзе мне тоже не повезло. То ли из личных дел, то ли из бесед с курсантами начальство узнало, что я был старшиной класса, и назначили меня помкомвзвода (помощником командира взвода). Опять конфликты с разгильдяями и просто неорганизованными курсантами. Мне даже удалось поссориться с моим лучшим другом Леней Масловым, будущим капитаном 1 ранга и преподавателем Высшего Военно-Морского училища подводного плавания. А дело было так. Были учебные стрельбы из винтовок и следовало их сразу почистить. Но не все сделали это. Я, как положено, проверил винторезы и обнаружил ряд нечищенных. В субботу, уже из строя на увольнение мне пришлось удалить нарушителей и в том числе лучшего друга, с которым собирались идти в увольнение.
Да, служба - не "игра в войну". (Архив А.П.Наумова, ЛНУ, выпуск 1949 года)
Обида была «на всю жизнь», по крайней мере, до конца первого курса, на котором со мной произошло непредвиденное. Постоянная нервотрепка с подчиненными в нахимовском училище, а затем и во Фрунзе привела к тому, что у меня открылась язва двенадцатиперстной кишки. Полгода я провел в госпитале и был комиссован (списан) из училища на «гражданку» в августе 1950 года. Новая жизнь на «гражданке» - учеба в ЛЭТИ. Еще будучи в морской форме, с флотским курсантским палашом, я пошел подавать заявление в ЛЭТИ, где была одна из лучших в Ленинграде военно-морских кафедр. В институт я был принят на второй курс с досдачей теоретической механики и черчения. После отличной подготовки в нахимовском училище и во Фрунзе в ЛЭТИ мне было учиться легко, но и здесь меня преследовала та же судьба – на студенческих стройках меня назначали старшим. Под Выборгом мы построили коровник, который стоит до сих пор. За работу в студенческих строительных отрядах меня наградили Почетной Грамотой ЦК ВЛКСМ. Как обычно, с третьего курса студенты начинают работать на кафедрах. Я работал на профильной кафедре электрооборудования и автоматизации управления судами. Лучше стало с финансами. Я получал повышенную стипендию (500 руб.) и дополнительно 350 рублей за работу на кафедре. На летней студенческой практике был в Николаеве на судостроительном заводе, где с большим интересом облазил крейсер в 75% готовности, который несколько позже был разобран на утиль по идиотскому распоряжению Н.С.Хрущева.
и Главнокомандующий ВМФ СССР адмирал 14 февраля 1955 года я защитил диплом и с отличием закончил институт. К окончанию института жена преподнесла мне подарок – 19 февраля у меня родился сын.
Инженерный научно-исследовательский труд, начало научной и преподавательской работы
После окончания института меня, как закончившего с отличием, распределили в ведущий в Союзе судостроительный научно-исследовательский институт – , как и положено, первый год в качестве инженера-стажера. Начальник отдела, принимая меня сказал, что может установить мне оклад в 800 рублей, на это я заявил, что я в институте студентом получал 850 рублей, а у меня диплом с отличием, да к тому же у меня родился сын! Мне пошли на встречу и положили аж 950 рублей, что приближалось к окладу молодого инженера. Через год работы я законно получил звание инженера-исследователя и оклад 1100 рублей.(!).
Я работал в отделе, который занимался полями различной природы, излучаемыми кораблем: магнитными, электромагнитными и др. Работали над данной темой в основном выпускники матмеха и физического факультета ЛГУ. Я быстро понял, что успеха без более квалифицированного математического образования мне не добиться и с осени 1955 года поступил на заочное отделение матмеха ЛГУ. Время показало, что это было очень правильное решение. Тем более, что математику я по-прежнему любил. Отдел в это время занимался разработкой небольших электромагнитных тралов для поиска и уничтожения мин. Руководил в то время отделом человек, который любил подчеркивать, что он закончил ЛИИЖТ по факультету паровозостроения. Такие же кадры превалировали в отделе. Их математическая подготовка оставляла желать лучшего, а это могло привести подчас даже к трагедии. Как-то, читая научно-технический отчет по научно-исследовательской работе, я обнаружил, что в ходе математических преобразований был потерян множитель 4*π. В результате вместо 0.2 эрстеда у трала за кормой должно было получаться при определенных инженерных решениях величина значительно больше (в 4*π раза)! К чему это могло привести? Да просто при первом же боевом тралении тральщик от взаимодействия такого поля с миной получил бы мощный взрыв почти у самой кормы. До начальника отдела, специалиста по паровозам, быстро дошла сложившаяся критическая ситуация, разобрался он и с возможными последствиями. А надо напомнить, что на дворе были 1950-ые годы, когда обвинить во ничего не стоило, а расплата за такое была одна.
Начальник просто на глазах посерел. Корабль был уже заказан. Исправить ошибку было не так легко. Требовалось каким-то образом уменьшить напряженность поля, оттащить петлю от корабля еще на 500 метров, для этого длину кабеля нужно было удлинить на 1000 метров! А это сложный плавучий кабель. «Летели» все его конструктивные параметры. Кабель следовало просто перепроектировать. Первое, что сделал начальник отдела, это он изъял документы у заказчика и исправил расчеты. Но, как всегда, легко делается на бумаге, а если кабель уже сделан в «металле». Я не знаю, как начальнику удалось обвести завод-изготовитель и по новой конструкторской документации изготовить кабель, не знаю, что это стоило, но кабель был сделан и мы проводили его испытания на Ладоге. Вот к чему может привести небольшая ошибка в математических расчетах. Снова на Ладоге, на испытаниях я оказался через год. Но уже по другой теме. Мы испытывали высокочувствительный магнитометр, основанный на явлении ядерно-протонного резонанса. В то время это была передовая наука и технология. Работа велась совместно с физическим факультетом ЛГУ. Чувствительность прибора оказалась просто фантастической. В 1957 году мне позвонил зав. кафедрой ЛЭТИ, на которой я писал диплом и пригласил в аспирантуру. Я с большим удовольствием согласился. Темой моей диссертационной работы были мощные электромашинные усилители, необходимость которых возникла в целом ряде отраслей и прежде всего в атомной промышленности. В результате работ удалось создать усилитель мощностью 100 квт, и это в то время, когда существующие усилители имели десятки, максимум сотни ватт.
Эти усилители стали использовать в системах возбуждения генераторов в схеме электрооборудования нашего первого атомного ледокола , а я несколько месяцев провел в Харькове на испытаниях схем возбуждения генераторов, которые делал Харьковский электромеханический завод (ХЭМЗ). Кстати, сами гребные электродвигатели изготавливал наш ленинградский завод «Электросила». За работу мы получили министерскую премию.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
