- Подводная лодка к бою и походу готова, - рапортовал у сходни, забросив «лапу к уху», старпом. - Личный состав на борту. Помощник заболел, обострение язвы, отправлен в санчасть.
- Старпом, а где же та регенерация? Почему на партактиве я узнаю, что она валяется в кустах?
Старпом Халваныч ссутулился и преданно молчал.
- Ну, этого я вам и помощнику не прощу, - зло пнул сапогом сходню Неулыба...
По программе контрольного выхода шла по «красной строке» подготовки к боевой службе.
Прокуратура флота заминала «это дело». Вслед за ней - и районная. Вешать на себя «собак» и зарабатывать головную боль никому не хотелось.
***
Замполит Хорт, молодой белобрысый энтузиаст, с деланным оживлением ворвался в каюту командира.
- Товарищ командир. Вам велено ехать домой. Отдыхать.
Неулыба сумрачно оглядел своего «комиссара»: молод, зелен, увлекающийся. Перевел глаза на разбросанные бумаги:
-У меня уйма дел...
- С делами управимся.
- С моими-то делами? Управитесь? - криво усмехнулся Неулыба.
- Управимся, товарищ командир. Езжайте и ни о чем не думайте.
-А кем это, интересно знать, велено? Хорт неопределенно пожал плечами и возвел глаза к потолку: сверху приказано.
- А вам, что... отдыхать не надобно?
Хорт усмехнулся. Вопрос командира звучал глуповато. Без слов ясно - в походе от командира зависело все... А мы успеем.
«Выгоняют на подзарядку», - мелькнуло в голове Неулыбы. Он окинул взглядом «комиссара» и криво усмехнулся во второй раз:
- А пить... дозволяют?
- Это можно.
- И с девочками можно?
- И с девочками. В пределах, разумеется, - принял тон командира Хорт.
- Ну ладно. Если ты уж, комиссар, такой хороший... Передай мои приветы тем, кто обо мне так трогательно заботится...
И нахлобучил фуражку с позеленевшим .
В лесу отцветала, исходила жизненными силами весна. Нашумливал верховой ветер. Тихо тренькали невидимые пташки. В просветах меж дерев стремились куда-то невесомые облака.
В лесу - трое. Соседка, жена и он, Неулыба. Неулыбина жена, жизнерадостная хохотушка, чувствовала: на мужа что-то давит тяжелое. И он об этом не скажет. И преувеличенно весело бросила:
- Ну, вы тут посидите без меня. А я за цветочками.
Коньяк, отпущенный в неограниченном количестве, Неулыбу не забирал. Он, улегшись на спину, глядел на облака. Бегущие, легкие, белоснежные. Наползала тоска. Тяжелая, каменная.
Пестренькая букашка выползла на руку и, сердито шевеля усиками, уставилась на Неулыбу: а ты чего тут?
«Эх, ты, дурашка! Я ведь и раздавить могу. Однако живи. Не на меня смотри. На облака. Дыши ветром».
Мысли Неулыбы были там, в неведомом, полном неожиданностей и опасностей враждебном мире. Как предугадать? Что сделать, чтобы обойти эти опасности? Этого он не ведал. Знал одно: за ним пятьдесят пять душ. При мысли об этом сердце сжималось от загнанного вглубь, но упорно выползающего страха. А за этими душами? Сколько их там еще, надеющихся, не догадывающихся о Неулыбиных страхах? Уверенных, что он, командир, все может - не подведет, вывезет, возвратит. Не догадывающихся, что Неулыба тоже слаб и, может быть, больше других. Уповающих на его знания, волю, мудрость, которых, казалось ему, не хватало.
Тоска давила. А наверху бежали такие легкие-прелегкие, красивые и равнодушные .
Неулыба обнаруживал в себе нестерпимое желание - скорее туда, пройти через все, что должно быть пройдено. Предстоящее уже завораживающе тянуло к себе. Как лягушку взгляд змеи.
- Вот вам, голубки, - и жена осыпала лежащих ворохом цветов.
«Хоронишь, что ли?» - с досадой подумал Неулыба.
- Ну, еще по одной. И домой. Детки плачут, с голоду умирают, - пропела она речитативом, видимо, поняв настрой «голубков».
Соседка кусала травинку и молчала. Она думала о своем Володьке, тоже командире, который в это время советником в далекой Индонезии зарабатывал рупии и тропический тиф. Впрочем, про тиф она еще не знала.
А облака все плыли. И шумел верховой ветер. Только букашка куда-то скрылась, озабоченная своими букашкиными проблемами.
***
- Ну-с, командир. Доложите предварительно ваше решение, которое будет утверждать ваш командир эскадры. Поясняю, я действую по указанию командующего флотом, - суховатым тоном распорядился представитель штаба флота.
Присутствующие - Хороший Мужик, Тетя Фрося, Белогад, начальник разведки эскадры - глядели на Неулыбу и выжидательно молчали.
- Мое решение регламентируется выполнением статей НПЛ-59. Переход совершаю в смешанном режиме, с максимально возможной скрытностью...
- Что значит с максимально возможной? Поясните, - перебил представитель флота.
- Днем на глубине, где возможно - под слоем температурного скачка; на сеансы связи подвсплываю, тщательно обследовав горизонт пассивными средствами. Ночью, если метеообстановка сложна, - в надводном положении, в тихую погоду и хорошую видимость - под РДП (режим работы дизеля под водой). Уклоняться от обнаруженных огней судов на дальности видимости горизонта, приведением их за траверз.
- Уточняю, - перебил представитель флота. - Надводное положение - только в проливных зонах. В открытом море - только под РДП. Комфлот ставит дополнительную задачу - за поход наплавать не менее 90% времени в подводном положении.
1 - автоматический поплавковый клапан; 2 - воздух к дизелю; 3 - выхлопные газы от дизеля; 4 - воздух на вентиляцию.
Кроме основной задачи, вам ставится вторая, не менее важная - использовать до предела технические возможности по скрытности подводной лодки своего проекта.
- А почему об этом не сказано в боевом распоряжении? - с деланной наивностью спросил Неулыба.
- Вопросы задаю я, отвечаете вы, - сухо отпарировал представитель флота.
- Совершенно верно. Совершенно верно, - вмешался активный Белогад, в присутствии начальства он предпочитал необычно демократический тон. - Скрытность - основа успеха в выполнении задачи. Командир, я же вас учил - уважать режим РДП!
«А без вас я и не догадывался, что скрытность - главное оружие лодки. Спасибо за подсказ, товарищ начштаба. Но черта с два. Ночью, в кромешной тьме под перископами и при грохоте дизеля? Слеп и глух, как мычащая корова», - подумал Неулыба, но вступать в дискуссию не стал...
Он еще не мог знать, что пять лет спустя скорые на прозвища янки назовут этот режим советских подводных лодок «ревущая корова», а после гибели ПЛ К-129 (лодка Кобзаря) в океане главком ВМФ своей директивой вообще запретит плавание подводных лодок под РДП на боевой службе...
- А как вы будете действовать, обнаружив работу низкочастотных гидролокаторов? - как репей вцепился в Неулыбу представитель флота.
- Разработанная на эскадре инструкция регламентирует: уклоняться расхождением на дистанции не менее 60 кабельтовых. Обнаружить шумы винтов корабля своей ШПС (шумопеленгаторная станция) я могу на дистанции тоже порядка 60 кабельтовых. Следовательно, обнаружив работу низкочастотных ГАС (гидроакустическая станция), я должен предполагать, что и сам уже обнаружен противником. Как выйти из создавшегося положения, подскажет обстановка...
- А как вы будете вести слежение за главными объектами, находясь внутри ордера кораблей охранения?
Как выполнять такую задачу, имея шумопеленгаторы с дальностью, меньшей «зон освещения» низкочастотных гидролокаторов кораблей охранения авианосцев, Неулыба не знал. Он молча пожал плечами: «Это называется - и рыбку съесть, и на крючок не сесть».
Впрочем, он догадывался: товарищ из штаба флота, вероятный творец боевого распоряжения, не знает этого и сам.
Но то было время, когда было модным «ставить задачи», не задумываясь о возможностях их выполнения. По формуле: «Что значит не могу, когда партия приказала?!»
- А как вы намерены форсировать Корейский пролив?
- В боевом распоряжении указано однозначно - ночью, в надводном положении, - удивленно ответил Неулыба - представителю следовало бы знать об этом. И добавил: полным ходом, без ходовых огней.
- Вот именно. Пролив проскочить в кратчайший срок, - безапелляционно резюмировал представитель флота. - Кроме всего прочего, при погружении вас понесет обратно в Японское море сильное встречное течение.
- Главное, командир, спокойствие и осмотрительность. Не спешить, - внес свою лепту Хороший Мужик. - Семь раз отмерь, один раз отрежь.
Неулыба покосился на комбрига, но смолчал.
- Не забывайте требований НПЛ-59. Меньше отсебятины. Учитывайте мои рекомендации, - вклинился вездесущий Белогад.
- При всем том помните, командир, - опора на коммунистов. Правильная постановка в походе - основа основ, - добавил Тетя Фрося.
Против столь четких указаний Неулыба возражать не стал. Он еще не знал, но чувствовал, что будет вынужден действовать как раз наоборот. Когда считанные секунды будут решать все.
- Ну, а теперь - на доклад к командиру эскадры... - подытожил Хороший Мужик. - Обращаю внимание на четкий, уставной доклад.
Глубокой ночью подводная лодка закончила приготовление к бою и походу. Сообщение экипажа с берегом прервано. Список экипажа, заверенный гербовой печатью, оставлен на
КП эскадры. Получена прибрежная обстановка. Запрошен флот.
Флот приказал «ждать». Лодка стояла у пирса в полной темноте. Неулыба смолил сигарету под телефонным грибком и сдержанно чертыхался. Эта задержка ничего хорошего не сулила.
Наконец заверещал телефон. Оперативный дежурный:
- К вам направляется представитель из академии. Пойдет с вами.
- Какой еще представитель? Что я с ним буду делать? У меня и без него как селедок в бочке! - разозлился Неулыба.
- Не какой-то, а капитан 1 ранга. С кафедры военно-морского искусства. Горит желанием набраться практического опыта. Гордись - у тебя! В учебники попадешь, - перешла на «ты» трубка. - А вообще приказы не обсуждают. С прибытием «академика» на борт - доложить и «добро» на выход.
- А сколько ему лет, этому «академику»? - рявкнул Неулыба.
- Судя по чину, от сорока до двухсот, - ядовито отпарировала трубка.
- Да он в ящик сыграет в субтропиках! А у меня досок нет.
- Корми отборным овсом, пои ключевой водой, авось не сыграет. А вообще-то это уже твои трудности, - завершила дебаты трубка.
Неулыба сплюнул в темноту: вот идиоты!
Ни холодильников, ни кондиционеров, ни свободных койко-мест на лодке не было.
***
Продолжение следует.
