Надо прямо признать, что 1981-1982 годы для разведки ТОФ оказались периодом сложных испытаний. Штормовые волны «холодной войны», не ослабевая, по-прежнему грозно расходились по всему Тихому океану от американского Сиетла до советского Приморья и Камчатки. Противостояние двух флотов раскручивалось по восходящей спирали.
Разведка для обеспечения командования достоверными данными о вероятном противнике, как известно, всегда должна находиться в постоянном контакте с ним. Каким путём достигается этот контакт – это разведывательная «альфа и омега». Командованию флота нужны конкретные, точные, ежедневные сведения по основным объектам вероятного противника – такая главная задача для разведки. Представляете, если нет в течение суток разведданных, хотя бы по одному объекту, а это ударный авианосец с девятью десятками самолётов, половина которых несёт бомбы с ядерным зарядом, то, стало быть: «Караул в ружьё!». Вся разведка стоит «на ушах», повышенная готовность и всё такое.
Так вот. На итоговом осеннем учении 1982 года Тихоокеанский флот США продемонстрировал своё умение скрытно покинуть пункты базирования на своём западном побережье, пересечь Тихий океан и развернуть авианосно-ударное соединение (АУС) в составе двух ударных авианосцев («Энтерпрайз» и «Мидуэй») и более 30-ти надводных кораблей всего лишь в 300 милях юго-восточнее Камчатки. Разведка встрепенулась и обнаружила АУС, когда американцы уже отрабатывали полёты своей палубной авиации на удалении 150 км от нашего побережья.
По приказанию ГК ВМФ были приняты срочные меры: приведены в полную боевую готовность все береговые части и корабли разведки ТОФ, на слежение за АУС высланы три многоцелевые атомные подводные лодки, сторожевой корабль, организована воздушная разведка, приведена в полную боевую готовность ракетоносная авиация ТОФ. Система закрутилась, но должная упреждающая эффективность боевых сил и средств Тихоокеанского флота была упущена.
Американские корабли скрытно вышли из мест своего базирования на западном побережье, пересекли Тихий океан, приблизились к Камчатке и Курилам в зону применения боевого оружия и без всякого противодействия, условно говоря, осуществили ракетно-бомбовый удар. Как стало позже известно, на этом учении американцы успешно отрабатывали новую модель воздушной наступательной операции флота США.
Предлагаю ознакомиться по данному вопросу с подробной аналитического содержания статьёй контр-адмирала в отставке В.А Карева, размещённой на сайте 38-й бригады разведывательных кораблей ОСНАЗ Разведки ТОФ в разделе «публикации» Карев В.А. Неизвестный советский "Пёрл - Харбор".
В ноябре 1982 года вместо уволенного со службы по болезни в запас капитана 1-го ранга Э.П.Лопатина начальником Разведки ТОФ был назначен с должности начальника первого отдела РУ штаба капитан 1-го ранга Юрий Спиридонович Максименко.
родился в 1936 году в г.Владивосток. В ВМФ с 1954 года. Контр-адмирал (1986).
Учёба. Окончил Тихоокеанское Высшее Военно-морское училище имени С.О.Макарова (1958), командный факультет ВМА (1973), академические курсы офицеров разведки ВМА (1983), академические курсы ВДА СА (1985).
Служба. Командир взвода в радиотехнической школе учебного отряда ТОФ (1958). Штурман 3-го гвардейского дивизиона 167-й бригады тка, помощник командира тка-1041, тка-1045 (1958-1960). Командир БЧ-1 –IV –P МПК-439 пр.122бис дивизиона кораблей ПЛО 51-й бригады ОВРа 30-й дивизии ОВРа ТОФ.
Командир БЧ-1 мрзк «Барограф» БФ (1960-1964). Совершил переход СМП на ТОФ. Помощник командира мрзк «Протрактор», мрзк «Гидролог» (1964-1967), командир мрзк ГС-34, мрзк «Анероид» (1967-1971). Заместитель командира по разведке брзк «Приморье» (1973-1975), командир срзк «Гавриил Сарычев» (1975-1976), начальник штаба – заместитель командира 38-й бррзк Разведки ТОФ (1976-1980).
Участник боевых действий во Вьетнаме. Совершил 31 дальний морской разведывательный поход в Индийском и Тихом океанах.
Старший офицер 1-го отдела, начальник 1-го отдела РУ штаба ТОФ (1981-1982).
Начальник Разведки ТОФ – заместитель начальника штаба ТОФ по разведке (1982-1991). С июля 1991 г. в запасе.
Награждён орденами «Красной Звезды» (1971), «За службу Родине в ВС III степени (1989) и медалями.
(Составлено по книге В.М.Фёдорова «Разведка Тихоокеанского флота в годы «холодной войны»: история и воспоминания», М, 2014).
Очередным начальником Разведки Тихоокеанского флота, под знамёнами которого я в итоге и завершил свою военно-морскую службу, неожиданно для многих сослуживцев оказался молодой сорокасемилетний капитан 1-го ранга Ю.С.Максименко. Закалённый дальними морскими походами, инициативный, требовательный, резкий, амбициозный, с повышенным самомнением, но не злопамятный и не обидчивый, с большим опытом службы на разведывательных кораблях. Постепенно преодолевая свои любимые лихие командирские навыки «махать шашкой» и «рубить с плеча», что было на первых порах его характерной чертой поведения в новой для себя должности начальника Разведки, Ю.С.Максименко весьма успешно в дальнейшем в течение девяти лет исполнял важные и ответственные обязанности руководителя.
Юрий Спиридонович вспоминал: «Руководя Разведкой ТОФ в тот напряжённый период обстановки на Тихоокеанском театре, основное внимание подчинённых нацеливал на исключение незамеченного сосредоточения сил и перевода на повышенные готовности разведываемых ВМС, на исключение внезапности любых их действий. Основными принципами Разведки ТОФ были активность и наступательность.»
В первой половине 1983 года ВМС США на Тихоокеанском флоте готовились к проведению своего очередного провокационного учения. Намерения американской стороны были очевидны, как и на прошлогоднем учении показать свою агрессивную сущность: неуязвимость, скрытность и неожиданность. На этот раз в учении участвовало авианосное ударное соединение (АУС) в составе уже трёх ударных авианосных групп (АУГ) во главе атомных авианосцев (аву) «Нимитц», «Энтерпрайз», «Вашингтон» и более 40 надводных кораблей с ракетным вооружением, стратегические бомбардировщики В-52, самолёты ДРЛО «Авакс», самолёты тактической авиации F-15, многоцелевые атомные подводные лодки. Американцы отрабатывали нанесение условных массированных ударов в районах восточнее Камчатки и Курильских островов.
Однако неожиданности в таких действиях американских сил не произошло. Разведка ТОФ своевременно вскрыла намерения и количественный состав, строго контролировала действия вероятного противника. Разведывательные корабли, разведывательная авиация и корабли непосредственного слежения постоянно вели контроль. Флот заблаговременно развернул свои боевые силы и средства, готов был к нанесению ответного удара. В боевых районах находились ракетные и многоцелевые атомные подводные лодки, в состояние полной готовности к вылету на задание была приведена морская ракетоносная авиадивизия. Короче говоря, внезапности у американцев не получилось.
Не добившись на этот раз для себя задуманных целей, американская военщина так-таки не успокоилась и организовала беспрецедентную провокацию с подставным ложным южно-корейским самолётом «Боинг-747», оснащённым разведывательными радиотехническими средствами.
В период крупного учения Тихоокеанского флота с участием большого количества надводных кораблей и подводных лодок агрессивно воинствующие американцы предприняли очередной агрессивный акт против СССР, по разведке нашего учения ТОФ и средств противовоздушной обороны советского Дальнего Востока.
Весьма серьёзному испытанию подверглась Разведка ТОФ в один из самых критических периодов «холодной войны», который произошёл 1 сентября 1983 года.
С этой целью для прикрытия своих злонамерений американцы выбрали якобы пассажирский самолёт корейской авиакомпании “Korean Air Lines” KAL-007. В реальности в провокации был задействован разведывательный самолёт «Боинг-747».
, вторгшийся в воздушное пространство СССР, естественно, был сбит нашими средствами ПВО. К месту гибели авиалайнера стремглав, как волчья стая, устремилась армада американских кораблей, задачей которой было ликвидация установленной на самолёте разведывательной аппаратуры – неопровержимых улик их неправомерных действий.
Однако американцы опоздали прибыть к месту падения самолёта. К тому же были предприняты нашей стороной меры скрытности и дезинформации, что позволило задурить американскую спасательную экспедицию, направить их действия по ложному пути. Надо прямо сказать, в этом деле была немалая заслуга разведчиков Тихоокеанского флота, не только определившей точное место падения самолёта, но и постоянно контролировавшей действия американских и японских кораблей.
В тот момент командующий Тихоокеанским флотом адмирал В.В.Сидоров располагал исчерпывающей разведывательной информацией, что позволило ему принимать правильные и своевременные решения. Писатель капитан 1-го ранга Николай Черкашин в своей книге «Россия в глубинах» дословно приводит подлинный рассказ Командующего ТОФ адмирала В.В.Сидорова о данном событии.
В ходе спасательной операции были обнаружены и с глубины 180 метров подняты «чёрные ящики» сбитого супостата, анализ записей которых неопровержимо являлся доказательством того, что данный самолёт нарушил воздушное пространство СССР с целью выполнения разведывательных задач в интересах США.
Данный факт также широко освещался в средствах массовой информации. Американская пресса развернула массовую истерию, обвиняя Советский Союз в «преступлении против человечности». Анализ результатов поисковой операции показал, что сбитый самолет не был пассажирским и свидетельствовал о том, что американцы устроили очередную провокационную акцию, в ходе которой были задействованы несколько разведывательных самолётов и надводных кораблей, станции слежения на Алеутских и Гавайских островах, в Японии и Южной Корее, а также спутник радиотехнической разведки «Феррет-Д».
В марте 1984 г. произошел драматический случай с атомной подводной лодкой «К-314» проект 671. Подводные лодки данного проекта относились к классу многоцелевых или, как их часто называли, противоавианосных. АУГ ВМС США в составе авианосца «Китти Хок» и семи кораблей охранения маневрировали в Японском море. Разведку и слежение за действиями американцев совместно осуществляли бпк «Владивосток» и пла «К-314».
Командир "
" обнаружил группу кораблей эскорта и вёл визуальное наблюдение за ними через перископ. (shipandship.chat.ru›avar/035.htm). Советский атомоход находился на глубине девяти метров впереди авианосца. "Китти Хок", который, следуя со скоростью 16 узлов, ударил подводную лодку в кормовую часть и пропорол себе днище, получив подводную пробоину размером почти 40 м в районе самолётного бензобака с правого борта.
В результате маневры ВМС США были свёрнуты и “Китти Хок” своим ходом “уполз” в японский док. Лодка получила в результате скользящего удара незначительные повреждения ходовой рубки и лёгкого корпуса, на ней был смят правый горизонтальный стабилизатор, заклинен правый гребной вал с гребным винтом. Лодка потеряла ход и была вынуждена экстренно всплыть. Через несколько часов к ней на помощь прибыл бпк "Петропавловск" и лодка была отбуксирована спасательным судном в бухту Чажма (Владивосток) для ремонта.
Американцы были обескуражены не столько столкновением кораблей, сколько нахождением советской атомной субмарины в центре ордера АУГ, под килём авианосца – что это за противолодочное охранение?
Служба в штабе флота имела свои особенности, которые состояли из выполнения дополнительных обязанностей. Наиболее запомнившееся для меня было участие в командно-штабных учениях Тихоокеанского флота. Как правило, учения проходили в условиях перевода флота на повышенные степени боевой готовностей и сопровождались передислокацией штаба флота на Запасной командный пункт (ЗКП), с которого и велось управление силами флота.
Вместе с тем, как свидетельствовали факты, в такие периоды усиливалась активность боевых кораблей и самолётов вероятного противника и, прежде всего, Соединённых Штатов Америки. Такая обстановка требовала повышения бдительности и чёткого выполнения обязанностей на всех уровнях с тем, чтобы обеспечивать необходимой разведывательной информацией командование флота о фактических действиях иностранных военно-морских сил.
На мой взгляд, в качестве примера может служить учение с участием большого разведывательного корабля (брзк) «Азия» разнородных сил флота под условным наименованием «Усатая синица», проведённое летом 1985 года с задачей обнаружения выхода из района базирования на боевое патрулирование американских подводных ракетоносцев и слежение за ними. (См.:
).
Другой же случай, о котором пойдёт речь, иного содержания и другого направления. На флоте об этом аварийном случае всячески старались умалчивать и до сего времени стараются не вспоминать. Точно так же как молчали почти тридцать лет об аварии атомного реактора на нашей первой атомной ракетной подводной лодке «К-19», случившейся в период боевого патрулирования в Северной Атлантике летом 1961 года.
Так вот, этот случай, печальный и трагический, также связанный с взрывом атомного реактора подводной лодки, мгновенной гибелью более десяти офицеров и матросов и значительной дозой радиоактивного заражения большого количества личного состава, огромной по площади сухопутной территории и водной среды произошел в непосредственной близости от Владивостока.
От аварии практически никто не застрахован, но когда авария происходит из-за халатности или из-за слабого знания материальной части или, проще говоря, некомпетенции исполнителей, то это уже всеобщая трагедия и начальников и подчинённых.
Вспоминаю, что в тот период мне никаких подробностей не было известно, кроме констатации самого факта, как о какой-то, якобы, «незначительной аварийной ситуации», произошедшей на какой-то подводной лодке, никаких разговоров даже близких к этой теме не велось.
Мало ли что бывало, а случалось всякое раздолбайство и даже частенько: то дизельная подводная лодка, следуя по фарватеру в надводном положении в дневное время, вдруг столкнулась с рыболовецким сейнером; то атомная ракетная подводная лодка столкнулась с научно-исследовательским судном, что привело к человеческим жертвам; то атомный подводный ракетоносец, находясь у стенки завода, неожиданно затонул; то два атомных стратегических подводных ракетоносца при выполнении учебного глубоководного погружения столкнулись и получили значительные повреждения, которые можно было устранить только в заводских условиях; то атомный подводный ракетоносец в ходе тактического учения при всплытии протаранил сторожевой корабль обеспечения; то матросы какой-то части на моторном катере самовольно вышли в залив на рыбалку и в неожиданно накрывшем их густом тумане потерялись, и только на вторые сутки эти «зиганьшины» были обнаружены; то речной катер на озере Ханко во время шторма потерпел аварию и затонул; то что-нибудь ещё.
Так думалось и на этот раз. Однако в городе среди гражданского населения всё-таки стали распространяться упорные слухи об аварии на атомной подводной лодке и повышенной радиации в районах, прилегающих к Владивостоку. На великолепном городском пляже заметно убавилось отдыхающих, купающихся, загорающих. А погода в те августовские дни 1985 года стояла расчудесная: солнечно, тепло, море тихо и ласково.
.
Неожиданно Юрий Спиридонович Максименко вдруг объявил, что все офицеры управления в обязательном и организованном порядке ежедневно должны ходить на городской пляж для занятия плаванием, памятуя о том, что предусмотренные распорядком дня часы физической подготовки никто не отменял. Он, подавая пример для всех, лично сам возглавлял эти ежедневные занятия, несмотря на свою служебную занятость. Надо сказать честно, что занятия спортом я никогда не пропускал, а тут открывалась такая замечательная возможность поплавать в море, да ещё в рабочее время. Разве откажешься от такой удачи?
Наверное, для создания среди городского населения атмосферы умиротворённого спокойствия, всеобщего благополучия и радостного настроения, что, дескать, чего сомневаться, когда офицеры штаба флота организованно в массовом порядке ежедневно и демонстративно посещают пляж и безмятежно плавают в море. Благодать, да и только!
Так вот, эту аварию, как мне стало известно значительно позже, назвали предвестником Чернобыльской катастрофы.
А произошло следующее. В первых числах августа 1985 года, за восемь месяцев до Чернобыля, на современной тогда атомной подводной лодке К-431 проекта 675, входящей в состав флотилии подводных лодок Тихоокеанского флота, в заводских условиях у причала № 2 в бухте Чажма (посёлок Шкотово-22) производилась перезарядка зон с ядерным топливом носового и кормового атомных реакторов. После завершения работ по замене отработанного топлива все механизмы и измерительные приборы в отсеках были приведены в исходное положение. Затем согласно инструкциям должна была производиться проверка готовности реакторов, в том числе и на герметичность.
Подводный атомный ракетоносец, имеющий на вооружении восемь крылатых ракет и торпедное вооружение в количестве десяти торпедных аппаратов с двадцатью торпедами, в плановом порядке, готовясь к очередному выходу в море на боевую службу, проходил необходимое заводское обслуживание. Казалось бы, что ничего необычного нет. К таким работам уже привыкли.
По воспоминаниям вице-адмирала Виктора Михайловича Храмцова, командующего в те годы флотилией подводных лодок, причина произошедшей катастрофы была та, что высококвалифицированные специалисты нарушили инструкции, потому что уже свыклись с атомом, считали, что с ним можно обращаться на «ты». Но любое нарушение инструкции – это уже критическая ситуация, а значит, непредвиденная случайность может стать роковой. Так оно и было.
На основании свидетельств очевидцев и анализа некоторых фактов установлено, что при подаче давления в тридцать шесть атмосфер носовой реактор выдержал проверку, а кормовой реактор потёк уже при двенадцати атмосферах. Проведённая рентгеновская съёмка показала, что под крышкой кормового реактора оказался обыкновенный электрод. Чья-то безответственная халатность привела к чрезвычайному происшествию. В подобных случаях согласно действующему приказу должны быть прекращены все работы, последовать незамедлительные доклады командованию флотилии, техническому управлению флота, с последующим экстренным передокладом Главному техническому управлению ВМФ вплоть до Главнокомандующего ВМФ для получения согласия на устранение подобной неисправности. Однако ничего этого не было выполнено. Такая вот непростительная и коварная распущенность, недисциплинированность, халатность.
Капитан 2-го ранга С., руководитель группы перезарядки, вопреки принятому накануне решению возобновить работы в понедельник решил действовать то ли самостоятельно, то ли под чьим-то давлением. Утром в субботу, когда командиры кораблей отсутствовали на службе, он приказал собраться на лодке бригаде специалистов в количестве десяти офицеров с тем, чтобы с помощью крана плавмастерской поднять крышку кормового реактора, вытащить злополучный электрод, поставить крышку на место и устранить допущенную неисправность. Казалось бы, что проще не бывает. Опытные офицеры перегрузочной команды не могли не знать, что малейшая неточность в работе крановщика-матроса может привести к непоправимому исходу. Кроме того, опасность подстерегала их ещё и в том, что подводная лодка и плавмастерская, на которой размещался подъёмный кран, не являлись жесткой закреплённой друг с другом системой. В случае раскачивания у кораблей могли возникнуть разные амплитуды перемещения на воде, что неминуемо должно было привести к трудно контролируемым действиям даже для сверхопытного крановщика.
Вероятно, надеясь на благополучный результат, офицеры по распоряжению капитана 2-го ранга С. заняли свои места в отсеке, а крановщик получил указание поднимать крышку реактора, которая медленно поползла вверх. Однако вместе с крышкой из ядерной зоны стала перемещаться и компенсирующая решётка, зацепившаяся своим штоком за втулку от крышки. Это возникло из-за того, что под действием тяжести поднятой крышки, плавмастерская получила небольшой крен в сторону к лодке. Создалась крайне опасная ситуация. Достаточно было случайного малейшего перемещения плавмастерской в обратную сторону, чтобы произошёл мощный неконтролируемый ядерный взрыв.
Собственно говоря, это и произошло. Роковая случайность или грубейшие нарушения установленных требований порядка и правил? В этот момент в бухту, игнорируя сигнал на брандвахте: «Идти малым ходом!», на полном ходу мчался торпедолов, который поднял волну. Плавмастерскую качнуло, стрела подъёмного крана резко пошла вверх, и компенсирующая решётка реактора оказалась выдернутой за сверхкритический допустимый уровень.
В считанные секунды произошёл мощный атомный взрыв, вызвав цепную ядерную реакцию. Многотонную крышку реактора с невероятной силой, словно пушинку, выбросило почти на полукилометровую высоту, затем она упала точно на реакторный отсек. Возник пожар. Одиннадцать человек перегрузочной команды мгновенно полностью сгорели, практически испарились, исчезли. Обнаруженные на большом удалении по берегу и всплывавшие в разных частях бухты отдельные фрагменты человеческих тел имели белый, будто вываренный вид. Погиб также матрос, выполнявший работы на подъёмном кране.
От сильного механического удара и деформации при взрыве в прочном корпусе реакторного отсека образовались большие трещины, куда хлынула забортная морская вода, и лодка постепенно стала погружаться, а под килем в этом месте пятнадцать метров. Уровень радиации в повреждённом отсеке превышал в сотни раз допустимые пределы. Было совершенно понятно, если лодка ляжет на грунт и реакторный отсек уйдёт под воду, находящиеся в нём радиоактивные отходы распространятся в воде, что приведёт в конечном итоге к радиоактивному заражению большой территории залива, Японского моря, и это грозило экологической катастрофой всего региона.
Благодаря срочно принятым мерам по ликвидации последствий аварии лодку удалось сохранить на плаву и локализовать опасное распространение смертоносного
. Аварийно-спасательные группы, сменяя друг друга через каждые десять минут, работали самоотверженно. Это был настоящий подвиг!
В конечном итоге разрушенный реакторный отсек был изолирован и законсервирован. Авария ценой огромных усилий с привлечением большого количества личного состава и технических средств была ликвидирована. Можно ли считать, что эта история имела счастливое завершение? С глубоким сожалением приходится вспоминать о погибших, о сотнях людей, получивших повышенные дозы облучения, говорить о больших материальных затратах, явившихся следствием чьей-то расхлябанности, недисциплинированности, трусости, очковтирательства, служебного обмана и, возможно, карьеризма.
Полной ясности, реальной оценки и открытого объективного расследования по факту данного события, насколько мне известно, до сегодняшних дней так и не существует. Всё было строжайше засекречено. Меры жёсткой конспирации и строгой скрытности от проникновения в средства массовой информации были неукоснительны для всех категорий военнослужащих, которым каким-то образом становилось что-либо известно об этой аварии. Всякие разговоры между офицерами даже на бытовом уровне были запрещены.
Попутно, чтобы не заканчивать своё повествование на отрицательных эмоциях, в порядке общей информации констатирую, что за весь период моей службы на дальневосточных рубежах с 1969 по 1986 год сменилось четыре Командующих Тихоокеанским флотом: адмиралы Н.И.Смирнов, В.П.Маслов, Э.Н.Спиридонов и В.В.Сидоров.
Место же Главнокомандующего ВМФ незыблемо в течение почти тридцати лет оставалось за С.Г.Горшковым, который взошёл на этот пост ещё в далёком 1956 году, сместив Адмирала Флота Советского Союза Н.Г.Кузнецова.
В июне 1986 года приказом Министра обороны СССР уволен в запас по возрасту. Как говорил поэт: "Наша юность уже давно за кормой, наша зрелость прошла в океанах...и т.д.".
Слава Военно-морскому флоту и Военно-морской разведке!
Капитан 1-го ранга Николай Александрович Верюжский. Владивосток. Октябрь. 1981 год.
Ноябрь. 2014г.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
