Автор высказывает свое видение причин гибели АПЛ «Курск», а именно:
ТОРПЕДА
Первое, что приходило почти всем людям на ум, так это взрыв торпеды.
По любому справочнику можно было узнать, что в носовом отсеке «Курска» 6 торпедных аппаратов, 4 – калибра 533 мм и два – 650 мм. Боезапас – 28 торпед, в том числе 5-6 «толстушек» 650-го калибра.
О трёх единственно достоверных фактах – первый взрыв в 200-230 кг тола и через 135 секунд второй в 730-750 кг тола – я услышал по радио 14 августа. Достоверных потому, что на тот момент не было никаких разногласий в показаниях английских, норвежских и российских источников. И только на соответствие этим трём данным можно моментально проверить достоверность любой из всех восемнадцати версий.
Под первый взрыв в 220-230 килограммов толового эквивалента ни один известный мне вид оружия не подходил. А вот второй в 730-750 кг - это точный эквивалент начинки зарядного отделения (боеголовки) «толстой» торпеды. Меня как током ударило – это же взорвалась «толстушка», как её называют во флоте. Нашего алматинского производства, на деталях которой могли бы быть мои отпечатки пальцев.
Но я, как торпедист, знаю, что самопроизвольный взрыв боеголовки любой торпеды практически НЕВОЗМОЖЕН.
ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ВЕРСИЯ
Вот что я уразумел. Взрыв оказывается возможен, но возможен при невероятнейшем стечении обстоятельств. Это могло произойти только с боевой перекисной торпедой. Она должна находиться в торпедном аппарате, готовая к боевому выстрелу, то есть с установленными взрывателями. Передняя крышка аппарата должна быть открыта или в стадии открывания, и торпеда должна соприкасаться с морской водой. В воде должны присутствовать хотя бы намеки на редкоземельные металлы, окислы меди или любые другие катализаторы, вызывающие мгновенное разложение перекиси водорода. Резиновые уплотнительные кольца резервуара перекиси торпеды должны иметь дефекты, допускающие контакт морской воды с перекисью. Электронная система контроля состояния перекиси отключена, или персонал не знает, как обращаться с ней.
Представьте себе, вот как теоретически могла произойти катастрофа.. Два торпедных аппарата 650 калибра. В одном практическая, то есть без боеголовки, торпеда, в другом боевая. Готовятся к стрельбе. По каким-то причинам в момент торпедной атаки открывают или приоткрывают переднюю крышку и аппарата с боевой торпедой, Он моментально заполняется водой, которая по трещинам резиновых уплотнительных колец проникает в резервуар перекиси. Начинается бурное спонтанное разложение. Один объем перекиси при полном разложении может превратиться в 5000 объемов парогаза температурой 110-120, а может и значительно больше, градусов. В замкнутом сверхпрочном корпусе давление подскочило бы до 5 тысяч атмосфер. Но резервуар торпеды не выдерживает и 45-50 атмосфер, лопается по образующей, как водопроводная труба на морозе. НЕ ВЗРЫВАЕТСЯ, А РАЗДУВАЕТСЯ И ЛОПАЕТСЯ. Именно лопается – в этом есть колоссальная разница по выделяемой энергии и последствиям. Через какой-то миг, но уже при давлении 75-90 атмосфер также разрывается, как фасолевый стручок, торпедный аппарат. В носовой отсек лодки врывается перегретый пар разложившейся перекиси. Это сейсмостанции и фиксируют как первый взрыв. Через 0,2-0,4 секунды в первом отсеке подскакивает давление до 5-6 атмосфер. А для человека смертелен динамический скачок уже в 1,5-2 атмосферы.
Если бы подобное произошло с резервуаром перекиси практической торпедой, у которой нет боеголовки, то этим бы дело и кончилось. Возможно ещё и пожаром. Сработала бы аварийная система пожаротушения, затоплен был бы отсек. Это была бы авария с гибелью только состава первого отсека (я тогда ещё ничего не знал о переборочных захлопках системы вентиляции воздуха между 1-м и 2-м отсеками). Крупная авария, с поправкой на злосчастные захлопки это уже и гибель или значительное травмирование половины личного состава второго отсека, а не катастрофа. Лодка осталась бы на плаву.
Но произошло-то с боевой торпедой. От того, в каком месте лопнул её корпус, стала зависеть дальнейшая судьба лодки. По элементарной прикидке, учитывая конфигурацию стенок резервуара перекиси, вероятность благополучного исхода не превышала 15 процентов. Практически лодка была уже обречена. Вероятность взрыва боеголовки с десяти в минус девятой степени возросла до 0,85, почти в миллиард раз. И вот почему. Если бы разрыв произошёл в нижней части резервуара в пределах 150 мм от диаметральной плоскости, разрывных усилий не хватило бы срезать фиксирующие наделки торпеды или свернуть направляющие, которые обеспечивают вертикальную ориентацию торпеды. Но не случилось.
Силой разрыва торпеду сдвинуло по оси аппарата, и чуть повернуло. От сдвига на 7 мм откидывается курок машинного крана – сигнал, что торпеду выстрелили. Торпеда восприняла это как штатный пуск. Заработали все системы управления. Воздух высокого давления пошёл на запуск гироскопа, через понижающие редукторы поступил к клапанам пускорегулирующей аппаратуры. Но на хвосте торпеды находится концевой (трубный) включатель, упирающийся в нижнюю направляющую дорожку торпедного аппарата. Когда торпеда вылетает из аппарата, он откидывается, и только тогда начинают работать турбина и все агрегаты. От угла, на который развернуло торпеду, зависела дальнейшая судьба. Если курок включателя соскочил с направляющей дорожки, торпеда восприняла это, как выход из аппарата. А она с распоротым корпусом заклинена в нем. Но внутри уже пустого резервуара перекиси находится прочный пусковой баллон перекиси. С ним ничего от спонтанной реакции основной массы перекиси произойти не может. Если и нагрелся, то на несколько градусов. И после соскакивания курка трубного предохранителя штатно открываются предохранительные клапана пускорегулирующей аппаратуры, воздух идёт на вытеснение перекиси в камеру сгорания (парогазогенератор), запускается турбина, вращается электорогенератор, электропитание подается на все приборы. В том числе и на неконтактный взрыватель. Но он реагирует не на величину магнитного поля, а на скачок его изменения, когда торпеда проскакивает под целью, и в данной ситуации молчит. Перекиси в пусковом баллоне хватит в обычном режиме на 55-60 секунд работы. Сколько времени может после прекращения работы турбины функционировать система неконтактного взрывателя, не знаю.
На торпедах 65-76А стоят унифицированные зарядные устройства УЗУ – взрыватели, которые срабатывают от удара о препятствие или от импульса неконтактного взрывателя. Их даже два, так как масса взрывчатого вещества чуть ли не в два раза больше, чем у торпед 53-го калибра. На каждом УЗУ по два блокиратора. Торпеда ведь должна ещё отойти от своего корабля на 350-400 метров. Это расстояние отмеривает вертушка, через червячную передачу вытягивающая чеку и одновременно сжимающая боевую пружину бойка. В обычном состоянии по УЗУ хоть кувалдой шарахни, он не сработает. Это то же самое, что выстрелить из незаряженной винтовки, не передернув затвора, который посылает патрон в канал ствола.
Даже в случае диверсии надо сначала отмотать вертушку на нужное число оборотов. В штатном состоянии, когда УЗУ установлены в боеголовку, лопасти вертушки упираются в верхнюю направляющую дорожку торпедного аппарата. Она, как и нижняя, шириной в ладошку. При определённом осевом развороте торпеды не только трубный предохранитель, но и вертушка сходит с направляющей дорожки и может вращаться потоком воды, который через лопнувший корпус торпедного аппарата врывается в отсек. По моим прикидкам, чтобы вертушка накрутила нужное число оборотов и вытащила чеку, в тех условиях надо было 100-115 секунд. То есть, если бы «Курск» коснулся дна раньше 100 секунд, второго взрыва не было бы. Была бы там глубина метров на 30 поменьше, тоже бы ничего не случилось. Но не судьба. Предположительно «Курск» в момент первого «взрыва» шёл на перископной глубине в 26 метров. Вода стала поступать сквозь кольцевой зазор между корпусом торпеды и обтюрирующим кольцом аппарата сначала со скоростью 0,3-0,5 кубометров в секунду, потом быстрее. «Курск» стал при той же скорости хода медленно погружаться. Все-таки его подводное водоизмещение 24 тысячи тонн. И первые тонны воды, попавшие в отсек, для такой махины, как слону дробина. Это же не в воздухе, а в воде при нулевой плавучести. Только через 135 секунд «Курск» касается дна, и тут срабатывают инерционные ударники, (возможно и неконтактные тоже) и гремит второй взрыв. Последствия его ужасны. При наружном взрыве на разрушение приходится от 45 до 60% энергии взрывчатки, а здесь, если ещё и смялась носовая оконечность и захлопнула переднюю крышку торпедного аппарата, почти все 100% достались «Курску».
И так, для тех кто не понял «изюминку» версии изложу версию вкратце, еще раз. Уважаемый Валерий Дмитриевич полагает, что при открытии передней крышки (ПК) торпедного аппарата (ТА) в котором находилась учебная «толстая» торпеда 65-76А, случайно открыли или приоткрыли ПК у ТА в котором находилась боевая «толстая» торпеда (напомню уважаемым читателям, что учебная торпеда 65-76ПВ находилась в торпедном аппарате № 4, по левому борту, а боевая торпеда 65-76А, находилась в ТА № 3, по правому борту, но видно Валерий Дмитриевич считает, что в жизни всякое бывает, мол, мал-молясь ошибкам дали, ну, да, бывает).
«Курск», по мнению автора, находился в это время на перископной глубине, 20-25 м, давление на такой глубине равняется 2-2,5 атм поэтому морская вода, насыщенная органикой и металлами, в т.ч. цветными, под давлением, устремилась в кольцевой зазор (КЗ) и через микротрещины в резиновой прокладке проникла внутрь баллона с перекисью - Начинается бурное спонтанное разложение. Давление подскакивает до 5 тыс. атм и торпедный аппарат разрывается, как фасолевый стручок в носовой отсек лодки врываются продукты разложения перекиси водорода (ПВ) и убивают все живое. Ударную волну, сформировавшуюся при разрыве под давлением ТА, а не взрыв, зафиксировали сейсмо - датчики, именно мощность лопнувшего ТА равняется 200-230 кг тротила, зафиксированного как первый взрыв.
Уважаемый Валерий Дмитриевич, вероятно не в курсе, что взрывная волна по мере удаления от эпицентра взрыва гаснет, встречая на своем пути сопротивление окружающей среды (газообразной, жидкой, твердой), в данном случае мы имеем дело с жидкой средой - морской водой, по мнению Валерия Дмитриевича «Курск» в момент катастрофы находился на перископной глубине 20-25 м при глубине моря 108 м в месте катастрофы «Курска», таким образом, от места, где лопнул торпедный аппарат с силой эквивалентной 200-230 кг тротила, по мнению Валерия Дмитриевича, до поверхности морского дна было более 80 м морской воды. К чему это я говорю?
Сейсмограф - «это прибор для записи колебаний грунта и сооружений, вызванных землетрясениями, взрывами, вибрацией или др. причинами» т.е. ударная волна должна была выйти за пределы лодки дойти до дна, вызвать его сотрясение, в этом случае становится ясно, что реально первый взрыв был более 200-230 кг, т.к. взрывная волна должна была вырваться наружу и преодолев около 80 метров толщи воды ударить по дну с силой равной придонному взрыву в 200-230 кг ВВ, но как уже было отмечено выше при прохождении 80 м толщи морской воды взрывная волна погаснет и до дна не дойдет, соответственно делаем вывод – взрыв (удар) эквивалентный 220-230 кг ВВ на расстоянии 80 м от морского дна не вызовет колебаний грунта которые могли бы быть зафиксированы сейсмографами (подробности см. . Поэтому первый взрыв (удар) должен быть значительно большим, нежели 200-230 кг ВВ.
Идем дальше, давление в ТА, как утверждает уважаемый Валерий Дмитриевич, стало быстро нарастать, и привело к разрыву самого ТА и срыву задней крышки ТА из-за чего продукты разложения ПВ ворвались в 1-й отсек.
Однако возникает естественный вопрос к Валерию Дмитриевичу: «Если передняя крышка ТА была приоткрыта настолько, что в КЗ начала поступать забортная вода то почему давление не стравливалось через щель и почему не сорвало в первую очередь переднюю крышку рассчитанную на давление в 2 кг/см2 (да еще вдобавок приоткрытую), а разорвало ТА и сорвало заднюю крышку ТА рассчитанную на давление в 8 кг/см2 (для того чтобы сорвать переднюю крышку ТА необходимо создать на нее давление в 6,5 т., а для срыва задней крышки, 26,5 т.) по логике вещей первой должна была быть, при нарастании давления, сорвана передняя крышка ТА, через которую избыточное давления стравилось бы за борт и никакого разрыва не произошло, но видно, что уважаемый Валерий Дмитриевич с логикой не дружит, да и доказательной базы, кроме своих фантазий, ни какой.
Идем дальше, а дальше как в фильме ужасов – чем дальше, тем страшней.
Давление 75-90 атмосфер разорвавшее ТА и выбившее заднюю крышку ТА, по идее, должно было обжать торпеду со всех сторон и расплющить все детали но оно, не оказало практически ни какого негативного влияния на основные механизмы торпеды – «Силой разрыва торпеду сдвинуло по оси аппарата, и чуть повернуло. От сдвига на 7 мм откидывается курок машинного крана – сигнал, что торпеду выстрелили. Торпеда восприняла это как штатный пуск. Заработали все системы управления. Воздух высокого давления пошёл на запуск гироскопа, через понижающие редукторы поступил к клапанам пускорегулирующей аппаратуры.
Ее лишь слегка сдвинуло и развернуло, отчего снялся последний предохранитель и заработали все основные механизмы.
Вода поступающая в ТА начинает вращать вертушку взрывателя приводя его в боевое положение… взрыватель взводится и…в этот момент лодка ударяется носовой частью о грунт, раздается второй взрыв, эквивалентный, по мнению Валерия Дмитриевича, 730-750 кг тола.
Теперь, что касается количества ВВ по данным российских источников сила второго взрыва равнялась 1-2 т ВВ, видно пока эта информация дошла до Казахстаноа часть ВВ потерялась по дороге, ну не будем придираться, уважаемый Валерий Дмитриевич не допускает и мысли о детонации боезапаса, полагая, что сие не возможно, хотя, к примеру мощность взрыва ПЛ Б-37 явно свидетельствует о детонации хотя бы части боезапаса (подробности см. .
Ну, хорошо, предположим, что Валерий Дмитриевич прав, и в торпедном аппарате по правому борту, хотя если верить российским экспертам первый взрыв произошел в ТА левого борта, о чем свидетельствуют выброшенные из ТА остатки торпеды, сначала произошел «хлопок» в 200-230 кг ВВ, а затем взрыв БЗО торпеды массой 750 кг ВВ.
Для анализа ситуации необходимо вспомнить расположение ТА, они находятся в легком корпусе лодки и только задняя часть ТА входит в прочный корпус носовой оконечности, как установили эксперты, при взрыве переборка между 1-м и 2-м отсеками (22 шпангоут), была сорвана, и работая как поршень, двинулась к корме, сминая и сметая все на своем пути, срезая даже трубопроводы воздуха высокого давления (ВВД). она была обнаружена на месте переборки второго/третьего отсеков (43-й шпангоут).
Таким образом, если верить Валерию Дмитриевичу то, что получается: БЗО торпеды взрывается в легком корпусе, ударная волна проламывает прочный корпус в носовой оконечности, идет в 1-й отсек срезает переборку (1-2 отсек) и вминает ее в перебору 3-4 отсека. И все это наделали 750 кг тола, не вероятно, хотя бы по тому, что при взрыве в легком корпусе основная ударная волна ушла бы за пределы лодки.
Взрывная волна, конечно распространяется по окружности или точнее шарообразно, но это, к примеру при взрыве в воздухе, при взрыве в замкнутом пространстве идет равномерное нарастание давления на стенки замкнутого пространства, но если какая то сторона не выдерживает давления первой, то продукты взрыва как бы стремятся вырваться в первую очередь через то место где наименьшее сопротивление, к примеру по технике безопасности корпуса предприятий имеющие дело со ВВ должны иметь легкую кровлю, чтобы при взрыве был разрушен не весь корпус, а только снесена крыша.
Картина взрыва на «Курске» показывает, что взрыв произошел внутри первого отсека.
Остается только сожалеть, что такая наивная, безграмотная версия, растиражированная СМИ, исходит от ветерана торпедостроения, обладателя трех дипломов о высшем образовании.
