Капитан 1 ранга в отставке Пехов
Алексей Ильич,Главный водолазный специалист ВМФ в 2000 гг.
Из книги «Водолазное братство»
По окончании училища по распределению я попал на ЧФ с последующим назначением в г. Поти. Причиной этому послужило то, что я один из курсантов был неженат. Раньше в ОК флота можно было отказаться от первого назначения на должность, все мои однокашники, ссылаясь на нежелание жены ехать в г. Поти, отправлялись в другие места службы, в основном, в г. Севастополь. Таким образом, я оказался дивизионным специалистом в Потийской ВМБ, необходимо оговорить - с припиской в предписании «с назначением не согласен».
Кто такой лейтенант на флоте, знают все выпускники, однако, мне очень и очень повезло в службе и с командирами, через месяц я осваивал и обучал взрывному делу курсантов из Ливии, допуск к руководству водолазными спусками и взрывному делу получил заочно от начальника ПСС ЧФ Жбанова А.В. - мой первый начальник ПСС ЧФ, который поверил в мой профессионализм. Взрывные работы начал на берегу, так сказать, за забором на пляже отрабатывая навыки ливийских курсантов, помощь мне в данном вопросе оказывал водолаз-взрывник Воробьёв А.Н. С суши перешли в море, в конце бухты была свалка судов и мы с Анатолием Воробьёвым осваивали с иностранцами взрывное дело. Не обошлось без приключений: после спусков остался боезапас и, чтобы не сдавать его на склад, надо было его уничтожить, было предложено завести подкильный конец и с его помощью подвести заряд под корпус судна и взорвать заряд, однако, при заводке подкильного не учли предыдущие взрывы корпуса судна. От взрывов ржавые трубопроводы в румпельном отделении потеряли прочность. Анатолий ногой встал на трубу (раннее он становился на неё), труба не выдержала, обломилась и мой помощник упал в трюм высотой 2-3 метра, где множество выступающих частей, по чистому везению Анатолий лишь незначительно повредил правую ладонь. Так проходило моё становление в Потийской ВМБ на должности водолазного специалиста.
Знакомство с главной базой Черноморского флота произошло на первых сборах в г. Севастополе, встреча с друзьями (Кононенко А., Величко В., Боксан Г. и др.), поход в ресторан «Севастополь». Так как я один был в форме лейтенанта, при выходе из ресторана меня останавливает старший лейтенант Логинов - помощник коменданта города и приглашает в машину; спас меня мичман Боксан Г., сказав помощнику, что «этот лейтенант с нами», видимо, у наших ребят-спасателей были налажены тесные, дружеские отношения с комендатурой Севастопольского гарнизона. Мысль промелькнула в период открытия сборов на флоте: во вступительном слове Жбанов А.В. обязательно отметил бы, что лейтенант не рассчитал сил, попал в комендатуру и т.д. Представляю, было бы смешно для моих однокурсников, ведь все знали, что я не употребляю спиртное, слава богу, всё обошлось, но из этого я сделал вывод о том, что можно залететь в комендатуру без всяких на это причин.
Служба в Поти не была долгой, после очередного залёта капитан-лейтенанта Малого В.А., водолазного специалиста, которого я сменил в г. Поти, через 9 месяцев нас вновь поменяли: его в г. Поти, меня в г. Николаев на СС «Эльбрус». Про СС «Эльбрус » много написано, повторяться не буду, но, к счастью, я до сих пор вспоминаю добрым словом офицеров, мичманов, с которыми пришлось служить и взаимодействовать в повседневной службе: командиры Шатов В.М., Юрганов В.Ф., Курочкин В.Н., Сухомлин В.Н., начальник ПСС Савченко И.М., мичманы Гусев Ю.В., Понамаренко А.П. и др. Один из перечисленных командиров уж слишком был осторожен при принятии решений, практически сам решения никогда не принимал, всегда перестраховывался, даже если надо было отпустить офицера или мичмана с рейда на берег, запрашивал командира бригады Старовойтова А.Ф. и с его одобрения отпускал.
Для оказания помощи ККС «Березина», столкнувшегося с сухогрузом на переходе в Гибралтарском проливе, судно «Эльбрус» вышло навстречу к проливу. Начальник ПСС ЧФ капитан 1 ранга Жбанов А.В. при встрече с ККС «Березина» перешёл на борт аварийного судна для руководства действиями на переходе. СС «Эльбрус» и ККС «Березина» шли рядом бортами (СС правым бортом, ККС левым), пробоина большого размера примерно 2х3 м была над ватерлинией. Стоит отметить, что размеры пробоины ниже ватерлинии мы не знали и когда кто-то из экипажа подал эл. питание в аварийный отсек в районе пробоины, произошло возгорание. Возглавляя кормовую аварийную партию СС «Эльбрус», я спустился на кранец в район пробоины ККС «Березина» и начал тушить пожар в отсеке. Прошло около часа, когда мы встретились с аварийной партией «Березины», поливая друг друга водой, в полной темноте. Пожар был потушен. Командиру СС «Эльбрус» Курочкину В.Н. мной было доложено, что пожар потушен. На мостик ККС «Березина» начальнику ПСС ЧФ Курочкин В.Н. докладывал, подчёркивая то, что капитан-лейтенант Пёхов доложил, что пожар потушен, такая осторожность была у командира корабля. Позже начальник ПСС ЧФ, анализируя возможные последствия аварии, указал, что мог произойти взрыв на борту ККС «Березина», на котором находился боезапас и огромное количество регенерации, предназначенные для обеспечения боевых кораблей в Средиземном море.
На тот момент мне выделили долгожданную квартиру. Потом в курилках шутили: «Алексей, если бы рвануло на ККС «Березина», говорили бы, что тебе выделили квартиру, а ты в ней не пожил». Однако всё обошлось: и получил, и пожил, и живу, слава богу; когда приходит беда, ни о чём не думаешь, такая у спасателей судьба.
В продолжение хочется выразить признательность человеку, с которым осваивал, испытывал головной комплекс длительного пребывания людей под повышенным давлением на СС «Эльбрус», профессионалу, достойному уважения и низкого поклона, который множество раз предотвращал аварийные ситуации с водолазами, сколько жизней было спасено его грамотными действиями, умением и предусмотрительностью. Свой опыт, знания по водолазным вопросам, всё отдавал младшему водолазному поколению мой наставник и учитель Михаил Иосипович Адамович. Вспоминаю о работе по освоению головного водолазного комплекса ДП на СС «Эльбрус»: было трудно, новейшая техника, километры газовых трубопроводов с различными назначениями, барокамеры диаметром 2200 мм, водолазно-наблюдательный колокол ВНК-300 и многое другое нас не испугало, сами освоили и других учили.
По приходу на ЧФ корабль стал показательным (проверки штабом флота, показ различным делегациям глубоководного комплекса и т.д.), обучаться и обучать времени не хватало, но в мыслях помнили об ответственности перед людьми и командованием. Одно дело показать новую технику, другое дело на ней работать, выполнять свойственные кораблю задачи. Вспоминаю: флагманский специалист, не считаясь со временем, совместно со мной разрабатывал инструкции по эксплуатации, причём, он составляет инструкции, даёт мне, я их корректирую, а если я разрабатываю, то отдаю ему, и так шлифовалась, налаживалась жизнь первого комплекса длительного пребывания. Были разработаны памятки командирам БП, сыгравшие положительную роль в период подготовки и сдачи специальных водолазных задач ВС-1, ВС-2.
При первом выходе судна «Эльбрус» на водолазные спуски на глубины до 90 метров, к сожалению, на борту произошёл несчастный случай, погиб матрос Игнатьев (убило током, по неосторожности, прятал робу в электрощит). Тогда подумали: на флоте что-то случилось с водолазами, с водолазами было всё в порядке, потому что до глубоководных спусков были отработаны до автоматизма аварийные задачи.
На отработках под г. Ялтой бывали различные ситуации с водолазами, в особенности в последние годы жизни удачных спасателей проекта 527, сказывалась усталость судов, техники. Выходили на отработку водолазов бригады, в основном флагманский специалист бригады, то есть я и дивизионный специалист Метелин В.П., дивизионный механик Тарануха В. При частых отработках водолазов-глубоководников привыкаешь к людям, которые обеспечивают связь с водолазами, а если происходила замена по причине спуска телефониста под воду, обеспечивал связь с водолазами кто-то другой - мне это было не по себе. Таким высококлассным специалистом по связи на СС «Казбек» являлся старший матрос Челаев Сергей Иванович, он с полуслова понимал водолазов, их речь в гелиевой среде, ни одного лишнего слова. Мы с ним до сих пор поддерживаем отношения по всем вопросам. Кстати о нём: в период службы был замечен с сослуживцами в распитии, пришлось лишить водолазной квалификации, потом за труд и преданность водолазной специальности восстановлен в звании и квалификации, сейчас очень благодарен ему за то, что вовремя был направлен в правильное русло жизни. Не пьёт, не курит, отличный семьянин.
Не могу не выразить добрые слова однокашнику Величко В.В., который по службе мне помогал во всем: в переводах на должности, приобретении машины и т.д. Спасибо. Я очень и очень ему благодарен за это, он всегда и везде у нас был первым. Хочу поблагодарить за понимание командиров бригады капитанов 1 ранга Васенко Г.Л., Гагина Д.С., Ишинова А.А., которые всегда меня поддерживали, шли навстречу по всем водолазным вопросам. После прихода судов с отработок объявлялись отпуска срочникам, причём и не водолазной специальности, это очень стимулировало личный состав. Однажды после очередной отработки водолазов на борт судна прибыл Адамович М.И., узнав, как прошла отработка водолазов по глубинам, естественно, всё ему рассказали: и о нештатной ситуации с водолазами, и о предпосылках к ней, однако после его встречи со мной стало всё на своё место. Я никогда не утаивал недостатки от профессионала водолазного дела, общение с ним мне давало возможность правильно оценивать обстановку и принимать меры в критических ситуациях, учиться всему тому, что умеет Адамович М.И.
Отработка иностранных курсантов на флоте проводилась в Ялте, т.к. г. Севастополь для них был закрыт. На отработку был отправлен ВМ-413, на котором не хватало по штату мелководников, поэтому были подсажены глубоководники. Через неделю спасатель СС-21 прибыл на рейд г. Ялта для отработки, после рабочего дня мы с Метелиным В.П. сошли на берег проверить ВМ и водолазов. В 22 часа водолазы на борту ВМ отсутствовали, один из водолазов не прибыл и в 00 часов. Мы - в Ялтинскую комендатуру, видим, сидит наш водолазик (взяли его пьяненького с прикрывающим от дождя флагом), дежурный по комендатуре его не отдаёт. Утром к коменданту, отпустил, привели глубоководника на ВМ, не я стал забирать его на спасатель, но на инструктаже на СС-21 мною было отмечено, что мы здесь работаем, а некоторые отдыхают (пьянствуют).
После отработки забираю пьянствующего водолаза на СС и уходим в базу г. Севастополь. Тут произошло то, что называется самовоспитанием.
Прибывшего водолаза с ВМ вызывают на разборку в район вьюшек на ют спасателя, «не били, только сделали размах рукой, он сам, резко отклонив голову, ударился бровью о выступающую часть вьюшки, повредил бровь и глаз». Осмотр водолаза врачом Булгаковым В.И. не утешил картину, за глаз было опасение. Матрос настаивал на том, что упал с трапа, мною были вызваны старшины, назначено время доклада о случившемся. В назначенное время старшина Севастьянов В.А. доложил как это было, и, оказалось, что разборку во вьюшках организовал старший матрос Пономарёв В.С. (фамилия изменена), которому раннее был объявлен отпуск, но его взяли на спуски, чтобы поддержать глубину. С врачом обсудили, приняли решение: коль водолаз говорит, что ударился о трап, пусть такая версия и остаётся, было жаль водолаза, которого лишат отпуска за неуставные отношения. По прибытию вечером в базу докладываем командиру бригады без замечаний, просим его УАЗ отвести больного в госпиталь. Привозим в госпиталь, там он рассказывает всё, что с ним по-настоящему произошло дежурному политработнику. В результате издали приказ по бригаде, разжаловали виновника до матроса, самое главное, отпуска не лишили, забыли, а мы промолчали.
Прошёл месяц, залёты других моряков, уход в отпуск начальника политотдела Кочул В.К. Обстановка складывалась в нашу пользу. Метелин В.П. говорит мне: «Алексей Ильич, в отпуск когда отпустим матроса Пономарёва, его в звании понизили, а отпуск остался». Было принято решение отпустить Пономарёва В.С. в отпуск, воспользовавшись тем, что начальник политотдела в отпуске. По окончании отпуска Кочул В.К. на оперативке отметил: «Я с некоторыми разберусь, отправляют в отпуска нарушителей воинской дисциплины». Однако после оперативки, зайдя в кабинет Кочула В.К., я спросил его: «Вы меня имели в виду, Валерий Константинович?» Он ответил: «Да». После этого я признался ему, что отпустил матроса в отпуск со словами «езжай, пока начпо нет». Посмеялись с ним, что было то было, но скажу откровенно, с политработниками всегда находил общий язык и они мне никогда не препятствовали, понимали и всегда шли навстречу.
Что касается моего участия в выполнении спасательных работ, в том числе на АПЛ «Курск», о них написано в других публикациях.
В заключение хочу вспомнить о своём друге Александре Шеремете.
Александр Фёдорович - выпускник ОПТВ 1973 года. Родился в г. Севастополе. Я часто бывал у его родителей - это простые, благородные люди, воспитавшие прекрасных детей - дочь и сына.
Александр служил на ТОФе в должностях от командира группы СС «Пулково» до старшего водолазного специалиста УПАСР ТОФ. Был задорным, весёлым, добрым и уважительным к окружающим. Немногие помнят, когда горел СС-23, Саша из каюты спасся через иллюминатор.
С Александром свела меня трагедия корейской ПЛ, затонувшей в 1988 г., и учёба в ВВМИОЛУ им. Ф.Э. Дзержинского. Он учил и передавал большой опыт младшему поколению водолазных специалистов. Участвовал в подъёме плавбазы «Обухов», а также ПЛ С-178, ПЛ К-429, вертолётов, самолётов и множества различного рода боезапаса.
