Но пустую квартиру нашёл.
От тебя даже запах растаял,
Слоем пыли тускнел везде пол.
Бросил я чемодан у порога,
По паркету прошёл в сапогах.
Ты прости, ради Господа Бога
Моряка, что был долго в морях.
Я не вправе тебя осуждать.
Ты ещё молода и красива.
В твоём возрасте трудно ведь ждать
Месяцами, когда свежи силы.
Я пойду сейчас в ближний кабак,
Буду пить, чтобы память забыла,
Твоих глаз с поволокою лак
И в душе чтобы рана не ныла.
А под утро со шлюхой проснусь,
Обращусь к ней, как прежде к тебе.
После этого, точно, очнусь,
Прохрипеть чтоб проклятье судьбе.
И уйду раньше времени в рейс,
Хоть совсем равнодушен к деньгам.
И не будет полнёхонек кейс,
Всё в портовых пропью кабаках.
Может встречу другую, как знать,
Но пока ещё рана свежа
И поэтому рьяно так снасть
Тянут руки, с похмелья дрожа.
На Курилах в то время стояли плавбазы, на которые сейнеры сдавали рыбу. И работали там в основном женщины, освобожденные из мест заключения. Разделывали рыбу вручную. Множество их было... По необходимости механической тральщик ошвартовался поблизости. И шлюпка подошла к борту. Потом несколько часов пришлось вытаскивать матросов из этих многоместных кают, опознавая их среди копошащихся тел, пропахших минтаем. Хорошо помог местный СПК. Так бы любопытные и голодные бойцы там пропали...