http://flot.sevastopol.info/ship/vspomog/volga.htm
Плавучая база подводных лодок "Волга"
ТТД:
Водоизмещение: 9650 т.
Размеры: длина - 144,8 м, ширина - 18,1 м, осадка - 6,5 м.
Скорость хода максимальная: 16 узлов.
Дальность плавания: 5000 миль при 12 узлах.
Силовая установка: дизель-электрическая, 4 дизеля, 2 винта, 4000 л.с.
Вооружение: 4х2 57-мм артустановки АК-725
Экипаж: 220 чел.
История корабля:
Большая плавучая база подводных лодок пр.1886.1
Построена на заводе имени 61 коммунара в Николаеве в 1968 году. Свое имя она получила от такой же плавбазы, которая обеспечивала 153-ю гвардейскую бригаду подводных лодок, воевавшую в Великую Отечественную. Корабль ходил в водах Северного Ледовитого и Индийского океанов, Балтийского, Средиземного и Карибского морей. В 1973 году корабль участвовал в боевых действиях в районе Красного моря.
Предназначалась для обеспечения подводных лодок на плаву основными запасами: водой, продовольствием, топливом, торпедами. Имела на своем борту небольшую ремонтную мастерскую, а так же зарядную станцию.
Интенсивно использовалась в боевых службах, поскольку использовалась так же как флагманский корабль для соединений подводных лодок. Корабль прошел более 200000 миль.
Была списана и продана на металлолом в 2002 году.
Плавучей базы подводных лодок проекта 1886 «Иван Кучеренко»
В момент начала путча в Чили едва не оказались корабли ВМФ СССР, которые шли туда с дружественным ответным визитом. 13-16 апреля 1972г. в пору Владивосток с официальным дружественным визитом находился чилийский военно-учебный парусный корабль «Эсмеральда» под командованием капитана 1 ранга Лопеса Сильва. Это второе посещение кораблем СССР. В ответ на этот визит командование ТОФ предложило, а Главный штаб ВМФ утвердил ответный визит плавучей базы подводных лодок проекта 1886 «Иван Кучеренко» с курсантами ТОВВМУ имени С.О. Макарова, с плавбазой шел танкер «Вишера». Для визита был выделен третий курс ТОВВМУ, которому начало очередного учебного года, было сдвинуто на один месяц. Походный штаб возглавил - начальник ТОВВМУ вице-адмирал Б. Потехин, замполитом - начальник политотдела ТОВВМУ капитан 1 ранга В. Постников. Как это было, в своих воспоминаниях описал Анатолий Тихонович Штыров в ту пору первый заместитель начальника разведки ТОФ: «При подготовке отряда я обеспечил штаб всевозможной справочной литературой по Латинской Америке, а главное - «внедрил» на плавбазу усиленную группу ОСНАЗ с соответствующей аппаратурой. Особая ценность этой группы заключалась в том, что ее состав знал не только английский, но и испанский языки.
В назначенный срок отряд вышел из Владивостока и перешел под управление ЦКП ВМФ. Переход корабля происходил при идиллически безмятежной погоде минуя Гавайские острова. Но, как мне стало известно позже, на плавбазе начались внеплановые коллизии: начальник политотдела В.Постников узрел на борту группу подозрительных лиц - притащили какую-то аппаратуру, без спроса подсоединились к антеннам, заперлись в отдельной каюте и что-то там слушают. На авралы не выбегают, на политинформации «с вестями с колхозных полей» не ходят. И вообще... Сердце партийца не могло такого вытерпеть. Сидят с наушниками и слушают; ясно - слушают «вражьи голоса». А как поступить как ликвидировать крамолу, он не знал...
В один из распрекрасных дней, когда плавбаза «Иван Кучеренко» уже миновала Гавайи и легла курсом на Южную Америку (это был воскресный день), находясь в штабе, я получил необычное телеграфное сообщение. Оно гласило:«В Чили произошел переворот. Президент Сальвадор Альенде убит. К власти пришла военная хунта. ЮПИ Токио».
Получив сие сообщение, я повертел его, даже посмотрел на свет, подумал и настрочил шифровку: «ПБС «Иван Кучеренко»». Командиру отряда. Копия: Москва Начальнику Главного штаба ВМФ. Информирую. По данным иностранной прессы в Чили произошел военный переворот, к власти пришла хунта. Президент Альенде убит. Начальник штаба ТОФ».С бланком сообщения и шифровкой я направился к начальнику штаба ТОФ, который в это время находился в штабе, и положил бланк ему на стол.
Начальник штаба ТОФ адмирал Г.Бондаренко долго молчал и наконец изрек: «А почему я должен это подписывать? Отряд-то под управлением ЦКП ВМФ».- Товарищ адмирал, - возразил я, - сегодня воскресенье, вторая половина дня. Все московские начальники наверняка изволят отдыхать. А без них ЦКП ВМФ будет вынуждено молчать. И вообще, лучше, если мы первые».Начальник штаба засопел, но шифровку подписал.
Как вскоре стало известно, эта радиограмма произвела на командование отряда шоковый эффект. Руководство (Б.Потехин, В.Постников) заперлось в каюте. Корабль лег в дрейф.
В таком состоянии «Иван Кучеренко» пребывал, трое суток, пока Москва переваривала ситуацию. Наконец после утряски с МИД кораблю было дано указание - следовать в Перу. С программой делового захода». Плавбаза «Иван Кучеренко» и танкер «Вишера» совершили первый и единственный в истории ТОФ визит в Перу - в Кальяно 17-22 октября и Эквадор – Гуаякиль 26-31 октября. Всюду тихоокеанцев очень тепло встречали и военные моряки этих стран Южной Америки, и их жители. Десятки тысяч перуанцев и эквадорцев посетили «Иван Кучеренко» и всюду очень лестно, с восхищением отзывалис о наших моряках, о нашей стране. На прощальном приеме на борту корабля командующий 1-й зоной ВМС Эквадора капитан 1 ранга Паредес Креспо сказал: Ваш визит, ваши моряки произвели на нас, эквадорцев, большее впечатление, чем взрыв атомной бомбы... Весь поход длился 105 суток, было пройдено более 20 тысяч миль, наши корабли дважды пересекли Тихий океан по дуге большого круга и дважды перешли экватор.
Плавучая база атомных подводных лодок проекта 1886 «Тобол» (ПБС-20)
Экваториальная экспедиция особого назначения
Дата: 31/05/2007
Тема: Атомный флот
О.К.Мирошниченко, капитан I ранга в отставке, ветеран подразделений особого риска, 289 ВП МО (ЦКБ МТ «Рубин»), Санкт-Петербург
В марте 2007 г. исполнилось 40 лет с начала Экваториальной экспедиции особого назначения – ЭЭОН («Прилив»). Целью ЭЭОН являлась проверка возможности обеспечения длительного пребывания советских подводных лодок, несущих боевую службу в океане, без возвращения на береговые базы с восстановлением их боеспособности в условиях маневренного базирования на плавучую базу в экваториальной зоне Атлантики.
Особое значение придавалось участию в этой экспедиции атомной подводной лодки. Ранее подобные задачи перед флотом не ставились, и их предстояло решать впервые.
Приближение пунктов базирования кораблей к районам их боевого использования было для советского ВМФ весьма актуальным. В отличие от вероятного противника, имевшего возможность для базирования своего флота использовать военно-морские базы (свои или союзников), расположенные вблизи нашей территории, нашим подводным лодкам приходилось затрачивать значительное время на переходы в заданный район боевой службы и возвращение на базу. Холодная война на тот момент переросла уже в «горячую» во Вьетнаме и вот-вот могла вспыхнуть на Ближнем Востоке, вследствие израильско-египетского противостояния. В этих условиях СССР занимал по отношению к вероятному противнику жесткую позицию и нередко демонстрировал свою морскую мощь. Обострение международной обстановки участники экспедиции ощутили на себе, особенно после начала боевых действий в Египте.
Швартовка к ПБ после всплытия 4 августа 1967 г.
Начальником ЭЭОН был назначен инициатор и организатор экспедиции адмирал Лев Анатольевич Владимирский. После окончания Военно-морского училища он прошел все ступеньки флотской службы, от должности вахтенного начальника крейсера до командующего Черноморским флотом в период Великой Отечественной войны (1943–1944 г.) и заместителя ГК ВМФ. В Военно-морской академии, где он последние 20 лет службы был заместителем начальника, много времени уделял вопросам изучения океанологии и океанографии. Увлечение изучением океана началось еще с 1938 г., когда он в качестве командира отряда из двух гидрографических судов, совершил переход из Кронштадта на Камчатку через Панамский канал, пройдя 15 тысяч миль. В шестидесятые годы адмирал Владимирский возглавил ряд комплексных океанографических экспедиций в составе «кораблей науки», занимавшихся различными исследованиями, в том числе прикладного характера, однако ЭЭОН «Прилив» принципиально отличалась от них.
Цели и задачи ЭЭОН. Корабельный состав
Цели и задачи ЭЭОН, выделенный корабельный состав и план проведения экспедиции были определены директивой Главного штаба ВМФ. Ответственность за подготовку экспедиции в целом была возложена на штаб Северного флота, за подготовку кораблей и личного состава – на командование соответствующих объединений и соединений флота, из состава которых выделялись корабли.
В состав экспедиции входили:
– атомная подводная лодка с крылатыми ракетами (ПЛАРК) проекта 675 «К-128» 7 дивизии 1 флотилии атомных подводных лодок СФ (командир – капитан 2 ранга П.Ф.Шаров, командир второго 225 экипажа капитан 2 ранга Г.П.Онопко).
ПЛА «К-128» принадлежала к самой большой серии атомных подводных лодок первого поколения пр. 675, была вооружена 8 крылатыми ракетами и предназначалась для нанесения ударов по боевым кораблям, а также по военно-морским базам и другим объектам, расположенным на побережье и в глубине территории противника. Как и на всех ПЛА первого поколения, паропроизводящая установка состояла из двух водо-водяных реакторов тепловой мощностью по 70 мВт. Скорость надводного хода 14 узлов, подводного хода – 23 узла, автономность 50 суток, экипаж 104 человека.
Выделение ПЛАРК в состав ЭЭОН объяснялось не только ее тактическим предназначением. Одновременно ставилась задача по проверке возможности длительного хранения ракет в контейнерах в условиях высоких температур и влажности без выгрузки и выполнения регламентных проверок ракетного комплекса в условиях маневренного базирования.
– две большие дизельные торпедные подводные лодки проекта 641 – «Б-21» (командир – капитан 2 ранга В.Иванов) и «Б-36» (командир – капитан 2 ранга Л.И.Судаков) эскадры подводных лодок СФ, вторые экипажи капитанов 2 ранга В.В.Жданова и И.М.Стрюкова;
– плавучая база атомных подводных лодок проекта 1886 «Тобол» (ПБС-20) 3-й флотилии атомных подводных лодок, командир – капитан 2 ранга М.В.Пинищенко;
– плавучая ракетно-техническая база (ПРТБ) проекта 323А (ПМ-93) СФ; командир – капитан 2 ранга В.С.Твардовский;
– экспедиционно-океанографическое судно (ЭОС) «Полюс», г.Кронштадт, командир – капитан 2 ранга Г.С.Образцов.
Перед ЭЭОН были поставлены следующие задачи:
ПЛАРК выполнить 3 похода в заданный район на боевую службу с восстановлением боеспособности в межпоходовый период (МПП) у борта плавбазы силами и средствами ПБС и экипажей ПЛ. После первого похода ПЛ принимал второй экипаж, осуществлявший подготовку и поход на вторую боевую службу;
ДПЛ выполнить 2 похода в заданный район на боевую службу с восстановлением боеспособности в МПП у борта ПБС и сменой экипажа после первого похода;
ПБС обеспечить в океане маневренное базирование подводных лодок с экипажами, включая все виды довольствия и снабжения, с подачей на ПЛ необходимых энергосред и электропитания, восстановления боеспособности ПЛ силами специалистов ремонтной мастерской, пополнение запасов и т.д.;
Подготовка к экспедиции. Комплектование
Практическую работу по проверке хода подготовки к экспедиции выполнял походный штаб, который был сформирован из флагманских специалистов и офицеров штабов боевых соединений СФ. Начальником штаба был назначен заместитель командира 7 дивизии 1 флотилии АПЛ капитан 1 ранга И.И.Карачев. Из этого же соединения были назначены капитан 3 ранга Л.Кузнецов – флагманским штурманом, капитан 3 ранга А.Былинкин – флагманским ракетчиком. Начальником политотдела стал капитан 1 ранга С.М.Булатов, заместителем начальника экспедиции по тылу - офицер управления тыла СФ капитан 2 ранга В.К.Кононов. Электромеханическую службу, на которую легла основная тяжесть подготовки и обеспечения восстановления боеспособности ПЛ при маневренном базировании в океане, представляли: начальник – капитан 3 ранга Б.Калистратов, заместитель начальника ЭМС 7 ДИПЛ, и два помощника – капитан 3 ранга О.Мирошниченко (помощник начальника ЭМС 1 флотилии атомных ПЛ) и капитан 2 ранга Н.Скрылев (флагманский инженер-механик бригады дизельных ПЛ пр. 641).
Мы с Б.Калистратовым были однокашниками. После окончания училища получили назначение на строящуюся атомную подводную лодку пр.658, вооруженную баллистическими ракетами, «К-55». С должностей командиров дивизионов этой ПЛ были назначены в ЭМС вновь сформированной 11 дивизии ПЛА пр. 675. В экспедицию я попал благодаря «Бобу», который, оказавшись первоначально в составе походного штаба единственным инженер-механиком, заявил начальству, что без меня он «не пойдет». Как показал опыт, увеличение ЭМС экспедиции до трех специалистов полностью себя оправдало. Б.Калистратов, имевший большой опыт эксплуатации атомных энергетических установок и ПЛА пр. 675, отлично знал свое дело, был энергичным, волевым и инициативным офицером. Адмирал Владимирский, которому было в то время 64 года, а нам с Борисом по 31, с холодком отнесся к такому комплектованию ЭМС экспедиции, тем более что начальник ЭМС в звании капитана 3 ранга, официально являлся заместителем начальника экспедиции по ЭМЧ! Обстановка несколько разрядилась после назначения в состав ЭМС капитана 2 ранга Н.А.Скрылева, которому исполнился 41 год и который юнгой принял участие в Великой Отечественной войне. Чтобы «восстановить справедливость», адмирал, пользуясь властью начальника экспедиции, назначил Н.А.Скрылева еще одним начальником ЭМС экспедиции (по ДПЛ). Это «двоевластие» никак не отразилось на деятельности ЭМС и наших взаимоотношениях, поскольку, когда дел много, не до амбиций!
Для выполнения программы научных исследований и обобщения на месте опыта маневренного базирования и эксплуатации кораблей в состав экспедиции была включена научная группа из сотрудников 1, 4, 14 и 34 НИУ ВМФ во главе с начальником отдела эксплуатации 1 ЦНИИ МО капитаном 1 ранга М.Е.Мининым и его заместителем представителем ГТУ ВМФ капитаном 2 ранга Н.И.Одиноковым.
Для изучения «человеческого фактора» и резервных возможностей личного состава в условиях длительного плавания при воздействии повышенных температур в экспедиции участвовала медицинская группа усиления.
К работе в экспедиции были также привлечены представители конструкторских бюро: ЦКБ МТ «Рубин», ЦКБ «Айсберг», Невского ПКБ, КБ «Связьморпроект».
Общее число участников ЭЭОН составило около 1000 человек.
В подготовительный период все корабли прошли доковый осмотр и заводской ремонт в необходимом объеме. По инициативе ЭМС экспедиции ремонтная мастерская плавбазы была дооснащена необходимым оборудованием и дополнительным личным составом специалистов-ремонтников (в 1,5 раза больше штатного!) во главе с офицером. При техническом обеспечении кораблей и подборе специалистов-ремонтников мы встречали полную поддержку со стороны начальника технического управления СФ контр-адмирала Ю.В.Задермана.
Для материально-технического обеспечения и снабжения всеми видами довольствия в океане кораблей экспедиции, осуществления замены личного состава экипажей дизельных ПЛ после БС использовались военные танкеры «Лена», «Койда» и «Шесна».
Наибольшую сложность, определяющим образом влияющим на длительность и сроки проведения экспедиции, представляло наличие в ее составе атомной подводной лодки первого поколения, имевшей низкую надежность части оборудования и сравнительно небольшой ресурс до заводского ремонта основного оборудования ГЭУ (10000–12000 часов). Для надежной работы оборудования в пределах назначенного ресурса необходимо проведение плановых осмотров и ремонтов через 1500 часов непрерывной работы, замена шихты ионно-обменных фильтров, фильтров активности 1 контура ППУ и смазки подшипников электродвигателей после наработки 2000–4000 часов. В пределах этих ресурсных показателей и планировалось проведение ПЛА трех походов на боевую службу и выполнение двух межпоходовых ремонтов в океане в условиях маневренного базирования.
Для экономичного расходования в походе ресурса основного оборудования ГЭУ были выработаны рекомендации, предусматривавшие использование ГЭУ в районе боевой службы в наиболее экономичном режиме, с выводом установки одного борта из действия и переводе ректора на минимально-контролируемый уровень мощности.
Уверенности в возможности успешного выполнения всех поставленных задач не было, поскольку такие задачи предстояло решать впервые.
Межпоходный ремонт. Плавбаза - основа маневренного базирования. Тревожные ожидания
Плановые работы, которые предстояло выполнить в МПР при маневренном базировании, были трудоемкими даже без учета устранения неисправностей, которые обычно «привозила» ПЛ при возвращении с боевой службы. Ранее такие работы выполнялись только в береговых условиях силами личного состава ПЛ и ремонтных предприятий по месту базирования или при заводских ремонтах ПЛ. Кроме того, трудоемкость МПР увеличивало наличие на ПЛ ракетного комплекса из-за регламентных работ механизмов и систем пусковых установок и корабельной аппаратуры управления крылатыми ракетами.
Несколько обнадеживало то, что для участия в экспедиции была выделена ПЛА с минимальной наработкой оборудования, завершившая после постройки в августе 1966 г. государственные испытания и всего полгода находившаяся в эксплуатации. Кроме того, на «К-128» были установлены титановые парогенераторы, значительно повышавшие надежность ЯЭУ, и новый гидроакустический комплекс «Керчь», который предполагалось испытать в условиях экваториальной зоны.
Основные задачи по обеспечению маневренного базирования ПЛ: восстановление их боеспособности в МПР и при необходимости аварийный ремонт, обеспечение обитаемости и все виды довольствия экипажей, пополнение запасов, – решала плавбаза проекта 1886, предназначенная (по проекту) для обслуживания двух ПЛА первого поколения в условиях стоянки у пирса в базе или на якоре. Кроме ремонта корпуса, механизмов и систем ПЛ, оборудование ПБ позволяло осуществлять хранение и подготовку торпед калибром 533 и 400 мм.
Главная энергетическая установка ПБ обеспечивала базирующиеся ПЛ электроэнергией, достаточной для ввода и расхолаживания ГЭУ ПЛА, заряда аккумуляторной батареи и повседневных нужд. ПБ имела испарительную установку для обеспечения ГЭУ ПЛА бидистиллатом, вспомогательный котел – для подачи «чистого» пара на ПЛ, компрессорную станцию ВВД, необходимые запасы пресной и питательной воды, ГСМ и т.д., – короче, все необходимое для базирования ПЛА при отсутствии берегового обеспечения в базе, в пунктах рассредоточения, но, как показал опыт, не в условиях маневренного базирования в открытом океане. Полное водоизмещение ПБ около 8000 т, полная скорость 16 узлов, экипаж 250 человек.
Плавучая ракетно-техническая база проекта 323А предназначалась для хранения, приготовления, транспортировки и выдачи на ПЛ корабельных ракет различных типов. Полное водоизмещение 4100 т, полная скорость 13 узлов, экипаж 154 человека.
Район маневренного базирования. Освоение
Район маневренного базирования был выбран на основании статистических данных по метеообстановке в экваториальной зоне Атлантического океана. По статистике в летнее время года здесь преобладала штилевая погода, которая должна была позволить успешно решить поставленные задачи. Первоначально предполагалось маневренное базирование осуществлять у западного побережья Африки при стоянке ПБ на якоре, на одной из банок в ста милях на траверзе Конакри. Однако первая попытка швартовки «Б-21» к ПБ в районе островов Зеленого Мыса при небольшой зыби окончилась неудачей. Оптимизм в отношении возможности обеспечения безопасной стоянки ПЛ заметно поубавился после того, как оторвало один из выставленных ПБ кранцев, а арматурой другого продавило цистерну главного балласта. Результат - статический крен ПЛ на борт около 70. Тем не менее, без особых осложнений передали на борт ПЛ около 100 т дизельного топлива, регенерацию, продукты, после чего лодка, простояв неделю у борта ПБ, продолжила выполнение задач боевой службы.
Первые «открытия» экспедиции. Вынужденные решения
Погода в первые две недели пребывания в тропиках была почти что «по статистике» только в течение трех суток, в остальное время – зыбь при волне несколько метров, температура воды и воздуха практически одинаковая: 26–280С при пасмурной погоде. После отхода «Б-21» пошли на юг в поисках нового района с небольшими глубинами. Наконец, ЭОС «Полюс» на глубине 1500 м удалось с помощью глубоководного якоря поставить бочку, на которую завели концы с ПБ. На «оборудованное» таким образом место стоянки в нескольких сотнях миль от Конакри командование экспедиции возлагало большие надежды, которые, к сожалению, не оправдались.
В ожидании подхода «К-128» в район маневренного базирования главные усилия ЭМС были направлены на проверку готовности к работе средств обеспечения базирования ПЛА. И здесь выявились такие замечания, которые заставили нас вздрогнуть. Во время рейдового сбора всех кораблей в Кольском заливе перед началом экспедиции не хватило времени для фактической проверки возможности обеспечения плавбазой атомной подводной лодки всеми необходимыми энергоресурсами.
К числу неприятных «открытий» следует отнести: отсутствие в спеццистерне запаса шихты для перегрузки четырех ионно-обменных фильтров, бидистиллата в одной из цистерн и его повышенное солесодержание – в другой. Попытка использования испарителя для приготовления бидистиллата и парового котла для обеспечения работы холодильной машины ПЛ при выведенной ГЭУ потерпела неудачу. Этот важный вид обеспечения стоянки ПЛА был вообще исключен из спецификации ПБ. Путем нестандартных технических решений в авральном порядке пришлось исправлять выявленные недостатки.
Но главные неприятности и испытания ждали впереди. Начались они с подходом ПЛА «К-128» к плавбазе после первой боевой службы.
С борта ПБ, учтя опыт стоянки «Б-21», были выставлены 7 кранцев. Несмотря на зыбь, швартовка лодки прошла нормально. Из похода ПЛА «привезла» около 50 неисправностей, с которыми предстояло работать. Самой проблемной из неисправностей было устранение течи кормовой дифферентной цистерны, которая заполнялась в подводном положении. Оказались «невостребованными» рекомендации по экономии ресурса оборудования ГЭУ при несении боевой службы, что было вполне объяснимо: для экипажа это был их первый дальний поход, а для командира ПЛА главным было выполнение задач боевой службы, а не «экономия ресурса». Однако это отступление от рекомендаций привело к перерасходу запланированного на поход ресурса ГЭУ и к увеличению объема межпоходового ремонта. К моменту подхода ПЛА к плавбазе ГЭУ обоих бортов непрерывно работали почти 80 суток, наработка фильтров 1 и 2 контуров и основного оборудования достигла 2000 часов
В течение суток безуспешно пытались подать на ПЛА электропитание, питательную воду и пар по причине нестыковки разъемов кабелей и шлангов ПБ и ПЛ.
Начали расхолаживать ППУ от дизель-генераторов ПЛА с одновременным изготовлением переходников к кабелям и шлангам в мастерской ПБ. Как скоро выяснилось, в условиях волнения и постоянного вертикального перемещения ПБ и ПЛ штыри приема электропитания от ПБ заливались водой, а давление подаваемого пара было недостаточным для устойчивой работы кормовой холодильной машины ПЛА. Проблем хватало, и решать их нужно было оперативно.
Передача ПЛ второму экипажу завершилась, и экипаж переселился на лодку. Постоянной головной болью ЭМС было безаварийное обеспечение ПЛА электроэнергией и паром. Угроза ЧП висела над нами постоянно: силовые кабели, состыкованные из четырех сростков, длиной 70 м, в районе подключения к лодочным штырям, несмотря сооруженное ограждение, постоянно заливались водой;
металлические шланги подачи пара постоянно испытывали напряжение на изгиб, который невозможно избежать при волнении.
Пожаров, благодаря установлению жесткого контроля, своевременному отключению неисправного электрооборудования и прекращению подачи питания на ПЛ, на протяжении всей экспедиции удалось избежать. Разрывы паровых шлангов происходили регулярно, но они, к счастью, не привели к травмам среди личного состава.
Каждый перерыв в подаче пара на ПЛ вызывал повышение температуры в отсеках до 35–400С и выше (в энергетических отсеках), и влажности до выпадения росы, что отрицательно влияло на состояние личного состава и техники, особенно электрооборудования. Условия обитаемости на ПБ тоже были далеки от комфортных, так как на нужды плавбазы использовалась только одна холодильная машина. Кроме того, в связи с первоочередным обеспечением ПЛ питательной водой в условиях ее дефицитного производства адмирал ввел строгий режим экономии опресненной воды. Для помывки личного состава разрешалось пользоваться только забортной водой.
Условия стоянки ПЛА ухудшались. Ветер в 4–5 баллов и волна стали стаскивать с банки систему «ПБ – ПЛ» вместе с бочкой. При увеличении волны лодку отбрасывало от плавбазы до 5 метров. Сначала выручали швартовые концы с резиновыми амортизаторами и выставленные кранцы. Но их «терпения» хватило не надолго. Через шесть суток 5 кранцев из 7 получили повреждения. Нечего было и думать о спуске водолаза для определения возможности доступа к текущей кормовой дифферентной цистерне и устранения течи. 18 мая, на 7 сутки стоянки, плавбазу с пришвартованной лодкой сорвало с бочки. И они начали дрейфовать «по воле волн». Болтать стало гораздо сильнее. Последствия не замедлили сказаться. Пробило цистерну главного балласта № 5 правого борта ПЛА. Крен на волне доходил до 110. Это происшествие кардинально поставило вопрос о возможности маневренного базирования с минимальным ущербом для корпусов ошвартованных ПЛ и возможности продолжения экспедиции. Адмирал Владимирский принял решение о продолжении маневренного базирования «на ходу», при движении под машинами ПБ вместе с пришвартованной ПЛ (в дальнейшем для буксировки «ПБ-ПЛА» периодически использовалась ПМ-93). Это позволяло выбирать такой курс к волне, при котором опасность навала ПЛА на борт ПБ и вероятность повреждения ЦГБ ПЛ значительно снижались. Кроме того, стало возможным осуществлять поиск новых мест базирования с более благоприятными погодными условиями в экваториальной зоне Атлантического океана от западного побережья Африки до восточного побережья Южной Америки. Подготовка ПЛА к боевой службе под контролем непрошенных «гостей»
Подготовка ПЛА ко второй боевой службе продолжалась полным ходом. Все работы выполнялись с учетом обеспечения возможности ПЛ в любой момент при необходимости отойти от борта плавбазы. Поэтому проводить работы одновременно на обоих бортах было невозможно, и проведение лечебного цикла аккумуляторной батареи пришлось осуществлять по группам. Максимальная температура электролита к концу заряда доходила до 500С при начальной 300С. Благодаря смекалке и нестандартным техническим решениям удалось заменить воду с повышенным солесодержанием в третьем контуре, исключив попадание в него воздуха.
Пришлось выполнить еще ряд трудоемких работ, таких как: замена вышедшего из строя подшипника на преобразователе ПР-50 главного циркуляционного насоса 1 контура, перегрузка шихты ионно-обменных фильтров холодильных машин и испарителя, перебивка сальников на прочном корпусе кабельных вводов ГАК «Керчь» диаметром 55 мм и др. Изнуряла личный состав повседневная борьба со снижением сопротивления изоляции электрооборудования.
Попытка перегрузки ракет на ПЛ средствами ПРТБ окончилась неудачей и повреждением учебно-действующей ракеты при ее установки на направляющие погрузочного устройства.
Снова попытались проникнуть к лазу кормовой дифферентной цистерны (КДЦ). Но из-за волны в 3–4 балла и течения между ПБ и ПЛ на ходу водолазу приходилось работать одной рукой, а другой держаться за подкильный конец, чтобы не смыло. С большим трудом удалось вырезать решетку шпигата в районе лаза. Выяснилось, что для устранения проблемы надо делать вырез в легком корпусе. Выполнить эту работу можно было только в доке. А пока под водой придется плавать с оглядкой на заполняющуюся на глубине КДЦ, постоянно помня об этом при дифферентовке ПЛ и изменении глубины.
28 мая пересекли экватор. По этому поводу всем выдали по целой (!) бутылке сухого вина вместо ежедневных 50 г. Возможно, в ознаменование этого события ночью прилетели американцы. На фоне южного темного неба с «выпуклыми» звездами луч самолетного прожектора выглядел сказочно. С момента подхода ПЛА к плавбазе посещение нас американскими самолетами стало ежедневным. В отличие от облетов ПБ на переходе разнотипными самолетами НАТО, в районе маневренного базирования нас «обслуживали» исключительно американские «Орионы» – четырехмоторные самолеты противолодочной авиации. По данным наших разведчиков все они были из одной «прикрепленной» к нам эскадрильи. Обычно облеты осуществлялись одним самолетом, пролетающим прямо над мачтами тандема «ПБ–ПЛ». Число облетов самолетов увеличивалось при появлении танкера, обнаружении подготовки к отходу или подходу ПЛ. Многое происходящее внизу «супостату» было непонятно. Прежде всего, почему эта странная армада русских, буксируя друг друга поочереди и явно занимаясь ремонтом ПЛА, движется не домой на север, а на юг? .
Контрольный выход
После 18 суток межпоходового ремонта все ожидали момента, когда можно будет, наконец, освободиться от «пуповины» шлангов, кабелей и перейти на автономное питание от своих источников энергии
Попытка ввести ГЭУ одного борта при получении электроэнергии и питательной воды от ПБ с ходу не удалась. Ввод ГЭУ вторым экипажем ПЛ самостоятельно осуществлялся впервые, что не позволило избежать досадных ошибок, и продолжался он почти 17 часов.
При вводе ГЭУ в действие наглядно проявился один из недостатков в подготовке экспедиции. Хотя командиры БЧ-5 первого и второго экипажей – А.Зубков и В.Бондаренко были опытными и знающими свое дело подводниками, направление в экспедицию экипажей, недостаточно отработанных, без необходимого опыта самостоятельного плавания и эксплуатации ПЛА сказалось отрицательно.
Наконец, первого июня, завершив 20-суточный МПР, ПЛА отошла от плавбазы на контрольный выход. Американцы этот момент «проморгали». Погрузились нормально. На глубине 60 метров появились протечки через сальники кабельных вводов ГАК «Керчь». На глубине 110–140 метров потекли еще два сальника. Подвсплыли, подтянули сальники. Кормовая дифферентная цистерна заполнялась медленно – плавать можно.
Главные события начались 3 июня около 11 часов и по возможным последствиям для ПЛА были самыми опасными за все время экспедиции.
При заряде аккумуляторных батарей вследствие грубейших ошибок электриков произошло обесточивание электрооборудования ГЭУ обоих бортов. Сработала аварийная защита реакторов и главных турбозубчатых агрегатов (ГТЗА). Лодка осталась без хода. Работоспособность сохранило лишь электрооборудование ГЭУ, имеющее резервное питание от групповых щитов.
Всплыли аварийно, запустили дизель-генераторы, начали вводить оба борта сразу. Нагрузка на дизель-генераторы максимальная. Разряд с каждой группы аккумуляторных батарей 2500 А. При пуске питательного насоса (ЭПН) правого и левого бортов резервный питательный насос начинает вращаться в обратную сторону со скоростью около 4000 об/мин. Действуя по инструкции, турбинисты закрывают клапан на всосе резервного насоса, вследствие чего опрессовывается всасывающий трубопровод. Через два фланца в 7 и 8 отсеках под давлением бьет питательная вода. Течь питательной воды остановить не удается. Воды очень мало, приходится вывести установки обоих бортов. На расхолаживание реакторов по 2 контуру питательной воды нет. Температура 1 контура 1150С – работают оба ГНЦ. Воду приходится брать из системы кондиционирования и из цистерны пресной воды.
Дали радио на ПБ. До нее 50 миль (около 4 часов хода). Идем на сближение. Мы – самым малым ходом, плавбаза – полным. Прилетел «Орион», прошел над лодкой на бреющем полете. Сбросил буй, который, несмотря на приличную зыбь и аварийную ситуацию на ПЛ, удалось вытащить вместе с гидролокатором. В реакторном и турбинном отсеках жарко, больше 600С. С плавбазы прибыл катер с турбинной командой первого экипажа и бригадой ремонтников. Из-за наступления темноты и волнения решили до утра дрейфовать. Ночью заменили прокладки, подтянули фланцы на трубопроводе питательной воды, демонтировали деформированную трубу в 8 отсеке. Удалось выяснить, что обесточенный ЭПН резервный вращался потому, что пропускал невозвратный клапан на трубопроводе питательной воды. При вскрытии клапана обнаружили «голландку» с погонами старшины 1 статьи, в которую был завернут невозвратник, установленный в корпус клапана. По-видимому, этот «подарок» попал на ПЛ во время предпоходового ремонта «К-128» на МЗ-10 в г.Полярном. Расследованием этой детективной истории вплотную занялся «особист» экспедиции.
Утром ошвартовались у плавбазы. За ночь восстановили поврежденный участок трубопровода питательной воды и провели его испытания на полное рабочее давление. При разборе аварийного происшествия ЭМС были подробно проанализированы его причины, заключающиеся в ошибочных действиях личного состава БЧ-5, и действия других должностных лиц, в том числе нас, флагманских специалистов ЭМС, находящимися на борту ПЛА. Мы проявили поспешность в принятии решения на одновременный ввод установок обоих бортов после срабатывания АЗ реакторов, и медлительность при выводе ГЭУ после обнаружения течи 2 контура и значительной потере питательной воды. В тоже время решительные действия «флагмеха» Б.Калистратова позволили минимизировать возможные последствия этой аварийной ситуации. Контрольный выход, вторая попытка
После проверки оборудования ввели ГЭУ и отошли от плавбазы для продолжения прерванного контрольного выхода.
Пришлось помучиться при дифферентовке, которая сильно отличалась от расчетной на Севере по температуре и плотности воды, а также из-за постоянно заполняющейся кормовой дифферентной цистерны. На глубине 80 м КДЦ заполнялась со скоростью 600–700 л/час, а на рабочей (при глубоководном погружении) заполнение происходило буквально на глазах, что и показывал манометр.
ПРТБ (ПМ-93) обнаружила в 60 милях от Фритауна банку на глубине 50–70 м и встала на якорь. Подойдя к ней для устранения неисправностей, мы возобновили попытки проникнуть к лазу КДЦ №3. Из-за подкреплений конструкции легкого корпуса сделать это оказалось невозможно. Попытались заварить пробоину на цистерне главного балласта. Накренив лодку на 140 для производства работ, обнаружили страшную картину. Борт имел массу вмятин. В месте стыковки ЦГБ № 5 и № 6 образовалась вмятина с разрывом цистерн по сварке шириной 30 см и длиной 120 см. Всего насчитали 11 пробоин, полученных от рыма кранцев при стоянке у борта плавбазы. Заварка части пробоин «заплатками» с использованием простых электродов особого доверия не внушала. А электродов для подводной сварки на плавбазе не оказалось.
Наконец, ПЛА после устранения «устранимых» замечаний по контрольному выходу признана готовой к походу на боевую службу. С учетом недавних событий и первого самостоятельного похода на боевую службу 225 экипажа командование приняло решение отправить в этот поход меня («для подстраховки») в качестве «походного флагманского механика».
Погода не радует: пасмурно, душно, по несколько раз в день идет дождь, а ночью – накануне выхода разразилась гроза. Зрелище потрясающее! На прощанье днем налетел шквал с дождем и холодным ветром до 25 м/сек.
Погрузились. Идем в район выполнения программы научных исследований ЭОС «Полюс», в частности, для определения температурного следа ПЛА.
Вторая боевая служба «К-128». Отголоски Вьетнама
Через двое суток начали движение в район боевой службы. Всего через сутки заняли район. Почти, как у супостата. Вот в чем преимущество маневренного базирования! По данным разведки через наш район должен проследовать принимавший участие в боевых действиях во Вьетнаме ударный авианосец «Форрестол». Становится понятным назначенный нам район боевой службы. Задача: обнаружить, установить контакт, осуществить слежение. Насторожились!
Удалось установить рекомендованный режим работы ГЭУ, осуществить и другие рекомендации по экономии ресурса оборудования, в том числе за счет использования резервных насосов вместо основных. Все это требовало повышения бдительности при несении вахты и проверке работы оборудования.
А техника не дремала. Кроме привычных протечек через сальники в прочном корпусе, вышел из строя компрессор ВВД. Вероятно, этому способствовало напряженное использование компрессоров для пополнения запаса ВВД при температуре забортной воды 28–300С в период работы с «Полюсом», когда приходилось часто всплывать. Дальше – больше. Появились протечки в рулевой системе гидравлики через уплотнения прессов вертикального и носовых горизонтальных рулей. Пока небольшие. В отличие от рулевой системы, утечки в судовой системе гидравлики стали значительными, достигнув с начала плавания уже 80 л. С трудом обнаружили причину утечки через свищ в напорной трубке гидравлики в трюме центрального поста. В очередной раз убедились в справедливости требования РБЖ по содержанию трюмов сухими. Демонтированную трубку заварили. Система гидравлики, температура рабочей среды в которой была около 300С, еще не раз преподносила сюрпризы.
Утечки питательной воды в сутки составляли около 2,5 т. В первое время расход опресненной воды не ограничивали. Он доходил до 5 т/сутки.
Несмотря на определенное сопротивление командования ПЛА и БЧ-5, продолжаю добиваться реализации рекомендаций по экономии ресурса ГЭУ. Естественно, выполнение планов боевой службы и программы исследований вносило свои коррективы в режимы использования ГЭУ. Для определения возможностей ГАК «Керчь» пришлось ходить на различных глубинах и скоростях. После каждого сеанса связи осуществлялась гидрологическая разведка района на глубинах от перископной до рабочей. При этом температура забортной воды изменялась от 28–300С до 15–160С.
Через 10 суток похода устроили подводную баню и по случаю очередного пересечения экватора праздник Нептуна. Получился двойной праздник, омраченный совсем не праздничным событием. У радиста случился острый приступ аппендицита. К счастью, операция, продолжавшаяся около трех часов, закончилась благополучно.
Из-за напряженной работы оборудования температура в застойных зонах повышалась. Наше нововведение, заключавшееся в сооружении рукавов для дополнительного обдува электрооборудования от системы кондиционирования, впоследствии было внесено в руководящий документ ВМФ как требование при подготовке к плаванию в тропиках.
Различные отказы в работе матчасти, державшие в «тонусе» весь личный состав, происходили практически каждые сутки. Постоянного внимания вахтенных механиков требовала непрерывно заполняющаяся КДЦ №3, в которую на глубине 100 м поступало воды около 1 т/час. Для ее осушения и поддифферентовки ПЛ приходилось до 15 раз в сутки пускать главный осушительный насос.
Замыслы командования неисповедимы. Обстановка требует…
Последний сеанс связи с берегом внес изменения в размеренный ритм несения боевой службы в этом районе. Было приказано совершить бросок в 3000 миль из Гвинейского залива через весь океан на северо-запад, к берегам вероятного противника с прибытием в новый район боевой службы в Саргассовом море через 9–10 суток. Со всякой «экономией ресурса» было покончено. Для своевременного занятия нового района БС расчетная скорость на переходе должна составлять 17 узлов. Такую скорость ГЭУ могла обеспечить при работе обоих бортов и движении ПЛ средним ходом. Выполняя приказ, в очередной раз пересекли экватор и покинули Южное полушарие.
С удалением от экватора температура забортной воды на глубине 100–150 м возросла до 25–260С. Соответственно, увеличилось давление в баллонах ВВД и ГВД. Появилась новая «типовая» неисправность – заедание передней крышки ДУК. Основное беспокойство доставляли системы и арматура, связанные с забортным пространством. Оборудование ГЭУ работало достаточно надежно. За все время похода аварийная защита ГТЗА срабатывала однажды на обоих бортах и один раз у реактора одного борта. С выводом реактора на мощность пришлось повозиться. При взводе «заело» одну группу стержней АЗ, защиту удалось взвести только с восьмой попытки.
Израильско-египетский конфликт
На переходе в новый район боевой службы и во время патрулирования ощущалась напряженность, причиной которой послужило получение на сеансах связи одного и того же сигнала. Значение его было известно только командиру. Кроме того, стали проводить прострелки торпедных аппаратов и тренировки по выходу в ракетную атаку. Перешли на новый режим связи с подвсплытием через каждые 1,5 часа.
Как выяснилось позже, причиной явилось резкое обострение советско-американских отношений в связи с израильской агрессией против Египта. В то время Советский Союз с предупреждениями агрессорам не шутил. Слово командиру 225 экипажа, капитану I ранга Г.П.Онопко [спецвыпуск альманаха «Тайфун», 2005 г.]: «…Комдив поставил передо мной задачу готовиться в начале 1967 г. на «К-128» к выполнению мероприятия «Прилив». С задачей мы справились. В океане (экваториальной Атлантике) я принял «К-128» у основного экипажа под командованием П.Ф.Шарова. Впервые экипаж в океане провел межпоходовый ремонт лодки, сдал задачи курса походному штабу, выполнил ряд сложных задач и вышел на БС.
Боевая служба проходила в период израильско-египетских событий 1967 года. Пришлось некоторое время находиться в двухчасовой готовности, когда в управление вступил Министр обороны страны».
На сорок третьи сутки плавания получили приказ покинуть район боевой службы через трое суток и идти на встречу с плавбазой. Рандеву было назначено в 1200 милях от района патрулирования. Переход прошел почти без происшествий. Учитывая опыт первой стоянки ПЛА у борта плавбазы, на переходе полностью зарядили АБ и заполнили наваренной испарителем водой все цистерны пресной и питательной воды.
И снова с плавбазой, второй МПР в океане
Всплыв в заданном районе, установили контакт с плавбазой. Район маневренного базирования теперь находился в 250 милях от берегов Южной Америки в устье реки Амазонки. Полноводная Амазонка выносила в океан сотни тонн континентального грунта, окрашивая его в бурый цвет на сотни миль вокруг. Зыбь с волной в 3 метра, духота и дождь не предвещали нормальной стоянки.
За время нашего отсутствия плавбаза выполнила межпоходный ремонт обеих дизельных подлодок, ушедших после этого на вторую боевую службу.
По итогам боевой службы походный штаб положительно оценил деятельность экипажа. Поставленные задачи были решены полностью, что стало большим достижением экипажа, совершавшего первый самостоятельный поход на боевую службу. Особо была отмечена работа личного состава БЧ-5, на который легла основная нагрузка с учетом требований по «экономии ресурса», постоянному устранению неисправностей и самих условий плавания в экваториальной зоне.
Первый экипаж, устав от утомительного отдыха на плавбазе, начал очень активно принимать «родную» ПЛА от второго экипажа. Не без проблем подали на ПЛ электроэнергию и пар. МПР набирал темп. Через сутки заменили турбинное масло в цистернах ГТЗА и линии вала. Еще через двое суток перегрузили шихту в фильтрах ФИСД обоих бортов. Для ремонта перегрузили на ПБ вышедший из строя в конце похода насос ЭМН-1. По радио запросили доставку нового ЭМН, не прекращая попытки отремонтировать выгруженный насос.
Замена фильтров активности
Так как наработка фильтров активности 1 контура достигла 3500 часов, было принято решение об их перегрузке. Представляя возможные последствия в случае неудачи при проведении этой операции, запросили «добро» у ГТУ ВМФ. Берег на наш запрос не ответил. Время шло. С одобрения командования экспедиции приступили к заключительной фазе подготовительных работ. Над реакторным отсеком установили контейнер с ловушкой для радиоактивной шихты, закрепили шланги и приступили к срезанию защитного слоя с пробок системы перегрузки фильтров и самих пробок в выгородке СУЗ и на первом этаже реакторного отсека.
Смонтированную систему в сборе испытали на плотность от ЭПН и приступили к перегрузке. Вся операция по выгрузке шихты (от ее начала до затопления ловушки), проходившая под бдительным контролем флагманского химика, дозиметристов ПЛ и ПБ, заняла около 50 минут и прошла без каких-либо осложнений.
Проведение работ было спланировано так, чтобы завершить их до появления американцев, которые прилетали теперь с аэродромов США (раньше с о.Вознесения) всегда в одно и то же время – в 14.30.
Главное качественно выполнить заварку заглушек на фильтрах активности и проверить качество сварных швов. Первый контур «шуток не понимает». К моменту завершения работ по перегрузке ФА первого контура левого борта пришло разрешение ГТУ ВМФ на ее выполнение и указание об эксплуатации ФА первого контура другого борта без перегрузки шихты с минимальным расходом через него воды первого контура.
Такое решение нас очень обрадовало, потому что погода значительно ухудшилась. Волна перекатывается через надстройку, движение по палубе стало небезопасным – смыло сразу трех человек. ПЛА при дрейфе сильно оттаскивало от плавбазы. Паровые шланги и кабели выбирались втугую. Две паровые смычки порвало, поврежден один кабельный конец. Проводить водолазные работы в таких условиях было невозможно.
Из-за постоянного затекания кабелей подачу электроэнергии с плавбазы на ПЛА приходилось регулярно прекращать и переходить на лодочные дизель-генераторы. Лечебный цикл аккумуляторной батареи превратился в настоящее мучение, продолжавшееся почти пять суток.
Курс на север
Наконец, с дрейфом покончили. Плавбаза дала ход, и взяли курс на север. Появилась возможность принять электропитание с ПБ. В условиях редкой здесь штилевой погоды удалось заделать с помощью пластырей пробоины цистерн главного балласта № 5 и 7. Но радость длилась недолго. В третьем контуре обнаружили повышенное солесодержание. Вода оказалась засоленной не только в нем, но и в цистернах питательной воды на плавбазе, в системе кондиционирования и в цистернах питательной воды ПЛА! Одна из причин засоления оказалась тривиальной – отсутствовал должный контроль, но другая была необычной: внедрение рационализаторского предложения!
Очень жарко, на солнце около 500С, в каютах – 35, приличная зыбь. Условия стоянки из-за штормовой погоды стали небезопасными – ПЛ отбрасывало от ПБ до 5 метров. Решено вводить ГЭУ и отходить от плавбазы. «Вылечить» насос ЭМН не удалось, под нагрузкой искрение сохранилось.
Ребята из ТУ СФ отыскали на складе ЭМН, самолетом перебросили в Севастополь и через две недели перехода танкера «Койда» он был уже у нас! Однако насос оказался другого вращения, пришлось его разобрать и использовать для замены только якорь электропривода, но «гибридный» насос работал без замечаний.
Наконец, после 15-суточного МПР с исправной матчастью, правда без носового АСБ, который был потерян во время второй БС, ПЛА отошла от ПБ и легла в дрейф в ожидании приказа из Москвы. К этому моменту, кроме ПЛА, в районе собрались все надводные корабли экспедиции и танкер «Койда». Американцы потеряли покой и прилетали каждые четыре часа, в том числе ночью, но время погружения и ухода ПЛА на боевую службу пропустили.
Все вздохнули с облегчением. Вместе с навалившейся усталостью пришло чувство удовлетворения от проделанной работы. В непростых условиях удалось восстановить боеспособность ПЛА после двух боевых служб и подготовить ее к несению третьей БС. Главная задача, стоявшая перед электромеханической службой экспедиции, была выполнена.
Неожиданно получили шифровку о том, что на «экспедиционной» ДПЛ током убит матрос. Вместе с начальником штаба отправились на лодку для выяснения обстоятельств ЧП. Оказалось, что причиной гибели матроса стала обыкновенная фотовспышка, с помощью которой он произвел последний в жизни снимок «братцев-матросиков» в первом отсеке. Захоронили парня на глубине 5000 метров по морскому обряду с положенными воинскими почестями.
Возвращение домой
Теперь – домой! Получили указание идти к Азорским островам, встретить и дозаправить топливом ДПЛ, а пока попытаться вклиниться (при скорости плавбазы 13 узлов!) в ордер авианосно-ударного соединения (АУС) в составе ударного авианосца «Америка», авианосца ПЛО «Эссекс» и фрегатов, на курсе которого мы оказались. Удостоились внимания авианосной авиации, а АУС увидели только на горизонте. Целый день над нами ходили 3 самолета, которые искали нашу ПЛА.
Вместе с ДПЛ подошел циклон – шторм до 8 баллов. Идем на Север в ожидании улучшения погоды. Наконец-то удалось взять ДПЛ на бакштов и начать передачу топлива и пресной воды. С помощью «перетягивания на канате» надувной резиновой шлюпки (без личного состава) доставили на нее продукты и ЗИП.
Радостное ожидание скорого возвращения домой было омрачено поступившим сообщением о тяжелом происшествии - пожаре на ПЛА «К-3». Точные размеры бедствия неизвестны, но гибель товарищей всегда потрясает. В такие минуты не хочется возвращаться в родную базу. Невольно вспомнился июль 1961 г., когда после ЧП на «К-19» мы ошвартовались у того же пирса, от которого вместе с ней уходили на учение «Полярный круг».
В Североморске нас встретили с воинскими почестями. Весь личный состав кораблей на рейде и у пирсов был построен по большому сбору. На борт плавбазы прибыло командование Северного флота, а поздним вечером личный состав 225 экипажа и офицеры походного штаба из Западной Лицы были отправлены в родную базу.
Задачи, поставленные командованием перед ЭЭОН и решаемые в океане в течение 7 месяцев, в основном, были выполнены. Получен уникальный опыт маневренного базирования, выработаны рекомендации, которые нашли свое отражение в наставлениях и руководствах ВМФ, в технических требованиях и заданиях на создание новых кораблей, вооружения и военной техники.
Опыт маневренного базирования показал, что для обеспечения безопасного базирования ПЛА в океане необходимы специально спроектированные плавучие базы большого водоизмещения. Тактико-технические требования к судам маневренного базирования были разработаны научной группой экспедиции.
Наш поход завершался к 50-летию Великого Октября. Флотские остряки окрестили нашу экспедицию «звездным заплывом». И действительно, командование экспедиции и командиры кораблей были представлены к званию Героя Советского Союза, а большинство личного состава – к награждению орденами и медалями. Однако, вероятно из-за тяжелого происшествия на «К-3», массовое награждение участников ЭЭОН не состоялось. Начальник экспедиции, командиры ПЛ были награждены орденами Ленина. Правительственными наградами отмечены и другие участники экспедиции.
Время берет свое. Давно уже нет с нами активных участников ЭЭОН - адмирала Л.А.Владимирского, контр-адмирала И.И.Карачева и тех, кто вложил много сил в ее подготовку – контр-адмирала Ю.В.Задермана, вице-адмирала М.М.Будаева, капитана 1 ранга А.Ф.Агапова. Недавно ушел из жизни капитан I ранга Б.А.Калистратов, который в должности заместителя командира 5 Оперативной Средиземноморской эскадры с успехом использовал опыт ЭЭОН.
Этой статьей хотелось бы воздать должное всем тем, кто непосредственно участвовал и готовил ЭЭОН «Прилив» 1967 года, этого значительного события периода «холодной войны» в деятельности некогда поистине океанского российского флота, с верой в его неизбежное возрождение.
Если есть что-нибудь о этом корабле написать буду рад. Я собираю все истории, хочу сайт попробовать сделать
От модератора - Игорь, Ваше сообщение исправлено, будьте добры проверяйте грамматику (сомнительно написанные слова выделяются красным цветом) перед отправлением сообщения. А русский язык лучше знать.