ДЕДОВЩИНА И НЕЧИСТАЯ СИЛА
1.
- Матрос, объясните, отчего берег – оранжевый? Конгресс альпинистов, что ли?– поинтересовался Капитан.
- Готовятся к празднику Хелловин, товарищ Капитан! – ответила матрос Лена.
- Это что ж за праздник такой?
- Это – вообще День всех Святых. Но считается, что в этот день потусторонние силы разыгрываются. Вот и смеются над страхами – переодеваются, кто в супермена, а кто в человека-паука...
- Хмм... – объяснение явно не понравилось Капитану. – Мы – здесь иностранцы, хотелось бы понять, как себя вести по местным традициям. Проинструктируйте по-быстрому, что за потусторонние силы и какового лешего всё так оранжево?
Лена сама задумалась: что же в Хелловине - главное? Малявки переодеваются в карнавальный костюм и собирают конфетки. Не страшно! Взрослые веселятся и дурачатся. Тоже не страшно! А вот скауты...
- Я вспомнила! – обрадовалась Лена. – Нужно в этот день устраивать друг другу страшилки!
- А-а, страшилки! – улыбнулся Капитан. – Ну, это и мы в пионерлагере... на проверку характера! Старпом, Вы страшилку какую-нибудь помните?
- «Сегодня праздник у ребят, гуляет Пионерия. Сегодня в гости к нам придёт Лаврентий Палыч Берия!» - отчеканил Старпом.
И чтобы не отставать от других парусников было решено, что и «Безбашенный» поучаствует в проверке характера через страшилки.
Палубу украсили паутиной и факелами, и моряки иностранных государств не заставили себя долго ждать. С ромом и пиратскими песнями они завалились в «Безабашенный», который обещал сегодня стать западнёй для всех, кто не справится с конкурсом «Испугай меня раньше, чем я – тебя!»
Открывала праздник Лена.
- Сейчас мы поиграем в интересную игру, - сказала она и достала из кармана разноцветные презервативы...
А в это время Боцман, угрюмый и трезвый, быстро шёл в сторону мигающего мягкими огоньками города.
2.
Боцман шёл и мучился. И дело было вот в чём.
С тех пор, как Попугай был расколдован, а команда приобрела Комсорга, то на плече у Боцмана поселился маленький Волнистый Попугайчик (и сейчас он не был с Боцманом лишь, потому что предпочёл его персону развлечениям матросов)
Уютно поселившись на тёплом боцмановском плече, Волнистый устроил из своего хозяина гнездо – натаскал альпинистской стропы (это всё Лена виновата!) и наплёл всяких цветных лесенок (какие любят попугаи), да еще и прицепил к боцмановской тельняшке зеркальце и, воркуя, смел распушать свои голубые пёрышки и прямо с плеча кокетничать!
Сколько ни пытался Боцман поймать или прихлопнуть Волнистого, ничего не получалось! Вёрткий и маленький, Попугайчик ловко взлетал над боцмановской бескозыркой и оттуда ответно атаковывал Боцмана в затылок, либо больно кусал его в палец.
Хуже всего, что эту дедовищну невозможно было скрыть от команды и от Старпома то и дело доставалось:
- Боцман, что у Вас в ухе?
- Морская традиция, тащ Старпом! Тык-скыть, серьга... По случаю пересечения Экватора!
- Сейчас же бросьте это брелок в море!
Но стоило Боцману выполнить, как он слышал:
- Ах, так?!? Мои игрушки – в море?
И его больно клевали в ухо.
Или:
- Боцман, почему аксельбанд?
- Готовимся к Дню Нептуна, тащ Старпом! – бордро рапортовал Боцман.
- Ещё раз застану Вас в неуставном виде и можете собирать сумку в бессрочный отпуск.
- А ну, сымай своё макрамэ! – зло шипел Боцман, как только Старпом скрывался из вида, но тут же начиналось:
- Ой! Ай! Не клюйся в нос! Это – психованный!!! – носился Боцман по всему кораблю.
- Товарищ Волнистый! Прекратите! – пыталась вступиться Комсорг.
- Душечка! – обращался Волнистый со всей галантностью к ней как к женщине, - Я ведь только чуточку его потрепал! И поверьте, милая - за дело, за дело!!
Вообщем, никакого житья от этой дедовщины Боцману не было. И Боцман решился на крайнее средство – обратиться за помощью к монархистам.
3.
Боцман вошёл в квадратную, украшенную незнакомой геральдикой комнату. За столом сидел и строчил страусиновым пером ...Пингвин с джигитскими усами. Боцман внутренне весь подобрался, но решил ничему не удивляться. Рядом стояли рыцарские доспехи с кольчужкой и типичными цветочными украшениями в чеканке. Герб изображал гладиолус.
- Благословите на разговор! – произнёс Боцман пароль.
Пингвин в овтет патетично улыбнулся:
- Садитесь, муж доблестный и достойный! Я... Знаете, кто я? Я – особист. Чем могу быть полезен?
- Э-э ...
Упоминание особого отдела шокировало Боцмана, но обратного пути уже не было.
- У нас, видите ли... Меня сюда привело...
- Молодежь? Аборты? Сатанизм? Я знаю! – понимающе кивнул Пингвин.
- Да, именно! Аборты и дедовщина. Очень нужна ваша помощь, чтобы бороться...ээ...с сатанизмом на корабле. Будьте так добры, нам нужен воспитатель в рясе!
Тут Пингвин почему-то встал и начал молиться, затем резко подошёл к доспехам и вынул оттуда длинный меч.
- Час настал! – сказал он, торжественно целуя меч. – Я молился о том, чтобы Вы пришли! Следуйте за мной.
Вскоре они вместе постучались в келью молоденького испуганного монаха с голубыми глазами.
- Вот он – Ваша надежда и опора! О. Христофор Клумбиев. – отрекомендовал Пингвин монаха.
Боцман не был в восторге. Он сразу же отвёл Пингвина в сторонку и попытался объяснить, что не за тем товаром пришёл:
- Товарищ особист! – шепнул он Пингвину на ухо. - У нас на корабле – одни хулиганы! Бунтари и пираты! Рэп и хип-хоп! А этот разве справится?
- Да Вы, батюшка, нашей ли веры будете? – хитро подмигнул Пингвин. – Верой и с верою и во имя веры вся нечисть от батюшки в трюм сама уползёт, уж стоит святому отцу только появиться! Эх, вы, маловер, маловер...- пожурил он пришельца, явно показывая, что знает ещё кое-что такое, что только в засекреченном небесном отделе ведают.
4.
В ночном небе взрывалиь петарды, берег шуршал мишурой карнавала. На «Безбашенном» две увеселившиеся команды уже не соревновались, но просто любили друг друга. Игра, которую предложила Лена, состояла в следующем:
В презерватив наливали краску (а на кораблях всё время нужно что-нибудь подкрашивать) и с разбега бросали эти «бомбочки» с краской на большой белый стэнд. Краска разливалась и получались мощные кляксы.
Получившуюся картину назвали «Апокалипсис», а оставшиеся презервативы, во избежание внеуставных отношений с иностранной командой, надули цветными шариками.
Когда же Пингвин, Боцман и о. Христофор были уже в порту, то страшилками руководил сам Капитан.
Он как раз показывал, «как мы делали это в Артеке». Игра состояла в следующем: Комсорга, как самую смелую, водили с закрытыми глазами по кораблю и говорили ей: «А вот сейчас ты трогаешь паутину, а там – ядовитые пауки» (хотя трогать нужно было пух из подушки) «А вот сейчас, - стращали Комсорга, - мы ткнём твой палец в глаз мертвеца». И ткнули! - Пальцем в виноград.
5.
Залпы хохота с «Безбашенного» заставили молодого монаха перекреститься и невольно податься назад, хоть он уже и ступил на положенный на бон коврик из пенького каната. Но со стороны спины святой отец крепко почувствовал, что упирается в Пингвина.
- Не бойтесь, батюшка! - толкал его Пингвин вперёд, - Уж Вы только взойдите, а нечистая сила сама разбежится!
О. Христофор, по-видимому, не был такого высокого мнения о самом себе и тормозил. Но Пингвин, движимый верой, всё-таки толкал... Но тут в очарование ночи прорезался внезапный женский крик, и о. Христофор упал без чувств. Боцман уже плевался и не раз пожалел, что ввязался в такую неаккуратную историю. Однако, действия упрямого Пингвина вызывали у него восхищение.
Движимый верой в победу, Пингвин дотащил-таки о. Христофора до эпицентра праздника. И когда иностранные моряки увидели, что нечто маленькое и белое тащит нечто длинное и чёрное с ажурным крестом, то все дружно зааплодировали:
- Отличное шоу!
- Вот это Хелловин!
- «Безбашенный», вы нас переплюнули!!
6.
Всю следующую неделю Пингвин носился с молодым священником как заботливая мать с яйцом. Он провожал его до гальона и в офицерскую столовую и не давал о. Христофору ничего делать самому.
О. Христофор, впрочем, делать на корабле ничего не умел, а за отпущением грехов к нему никто ещё не обращался. Что касается проповедей, то Пингвин с каким-то особенным удовольствием взял их на себя.
Чтобы не раздражать моряков ничегонеделанием, о. Христофор, мирный и безмятежный в душе, прятался, тяжко вздыхая, в спасательную шлюпку. Но стоило ему направить мечтательный взгляд в море, как тут же появлялся Пингвин:
- Вот, батюшка, благословите! Я иконки намагниченные по две и по три всем под подушки разложил. А чтоб не повадно было в мусорный бак бросать, я их лаком трёхслойным... А вот эти с прицепочкой такой специальной, чтоб намертво! – раздавать будем вместе с эбоксидкой.
Святой отец лишь вздыхал о покое...
Вечером Замполит помогал священнику разбирать личные дела моряков. Все моряки теперь должны были указать своё вероисповедание.
О. Христофор никак не мог взять в толк, что значит, когда Галя записалась как «атеист, но не фанатик», а Лена – как «верующая и воинствующий антифанатик».
- Это значит, святой отец, что комсорг - на Вашей стороне, а матрос – против Вас.
- Батюшки-светы! – воскликнул священник. – А как понять ещё вот такое «крещёный атеист»? – указал он в дело Старпома. – Как же это крещёным можно быть в атеизм, прости Господи?! Нас в семинарии такому не учили...
- А, да просто всё, - поморщился Старпом, - Меня в младенчестве покрестили, но я вырос и стал атеистом!
- А я вот - коммунист! – отозвался Капитан, - Бывший, правда. Пометьте там себе: «верующий, воцерковленный». Крестился как раз перед вступлением в партию...
- Свят-свят- свят... – запричитал О. Христофор и взялся за очередное личное дело.
- А-гно-стик, - прочитал он из дела по слогам, - Помилуй господи, «агностик» - что за зверь такой?!?
- Сейчас узнаете, - огрызнулся Старпом, которого уже порядком начинало раздражать невежество юного монаха, - На политзанятии увидите. Прошу!
7.
- ... и благообразные мужи приветствовали его, пеленали огнём и питали пламенем огненным, - обращался к скучающим морякам Пингвин, - а имя ему нарекли Илия, и теперь он - Покровитель ПВО.
- О, как! – показал заинтересованность Боцман.
- Далее пишем...
И матросы, преодолевая сон, записывали под диктовку:
- ...Святые покровители ВМФ – Апостол Андрей и Божий Угодник Николай, погрансужба ФСБ РФ - преподобный Илия Муромец. Записали? Затем, Святая Великомученица Варвара – это, значит... Ракетных войск стратегического назначения покровительница...
- А зачем тогда покровительница РФ ракетных войск на гербе Германского города Форст? – поинтересовался Юнга.
- Молчать! – пригрозил Пингвин.
- А что, у православного епископа Японского, - заставил всех очнуться Юнга, - покровитель Японских ВМС тоже Апостол Андрей?
- Юнга! Два наряда вне очереди! – заявил Пингвин.
- А если апостолов всего 12, и каждый из них отвечает за флот какого-нибудь Православного государства типа Греции, то начнись война и апостолы перессорятся?
- Четыре наряда вне очереди!!
На следующем занятии всё повторилось. Матросам опять диктовали скучное, как из словаря:
- ... за инженерные войска в ответе Святой Даниил Московский. Покровитель ВВ МВД - равноапостольный князь Владимир, МВД в целом - Казанская Божья Матерь...
- А Божья Матерь бывает в разных лицах – Казанская и ещё какая-нибудь?
- Юнга! Шесть нарядов!!!!
Когда же матросам пришлось узнать, что вход в рай охраняет Архангел Михаил и притом оказывает русскому воинству особое покровительство, то Юнга задал такой проясняющий вопрос, что Пингвин решил немедленно отправить его на гаптвахту.
8.
Рассерженный капитан мерил кают-кампанию трёхфутовыми шагами.
- А я говорю Вам, - возмущался Капитан, багровея перед Пингвином, - у меня тут парусное судно, а не автоматическое управление! Мне каждые рабочие руки нужны, а Вы чуть что юнгу – на гауптвахту!
- Ничего, ничего... – издевательски улыбался Пингвин (в глубине души он верил, что, улыбаясь, поступает дружественно) – Главное, чтоб вера была крепка! А с верою и всё другое приложится.
- Вам не втолкуешь! – махнул рукой Капитан и вышел, хлопнув дверью.
- Ну, час настал! – потёр Пингвин руки. – Готовьте, батюшка святую воду! Много воды!!! И если срочно в море отшвартоваться придётся, то и питьевой не жалейте!
- Свят-свят-свят... – перекрестился святой отец, понадеявшись наивно на лучшее.
Через час все силы команды были брошены на большую приборку, хоть никто и не понял, по какому случаю. И только Попугайчик успел шепнуть на ухо Адмиралу:
- Я слышал их разговор. Они хотят переименовать «Безбашенный» в «Деву непорочную»!
- Не может быть! Рррр – возмутился Адмирал. – Ав, Ав! Мы же – хулиганы!
То есть он хотел сказать: «Мы же хулиганы! И не можем идти под таким именем – это было бы сделкой с нашей мужской совестью», но окружающие услышали только: ррр...Ав-ав!
- Я лечу предупредить Юнгу! – сказал Волнистый – А ты предупреди команду!
«Как же мне остальным сказать?» - задумался Адмирал. И, вспомнив, что давно не получал от Юнги тефтелек, вдруг понял, что надо перво-наперво вызволить Юнгу с гауптвахты – сорвать замок и спросить тефтелек - а уж дальше Юнга им всем задаст!
9.
В музее Изобразительных Искусств собрались на экскурсию для младшего состава Комсорг, Лена, Юнга, Адмирал и Волнистый. Замполит, поправляя панамку, объявил:
- Ну, вы тут, ребятки, погуляйте самостоятельно, а мне нужно в буфет. Подумать.
И уеднилися с конспектом Законопроекта о священстве на флоте перед тарелкой пельмешек.
- Ух! Здорово он тебя сегодня отстоял у Пингвина! – кивнула в сторону Замполита Лена.
- Да уж. Спасибо, главное, Гале! Вытащила на свет все законы, - сказал Юнга.
- Да... Неплохо мы сослались на неподготовленность закона, - подтвердила Комсорг.
- Только это ситуацию не спасёт, не спасёт! – запростестовал Попугайчик, - Вы их, душечка, не знаете! Это – такие душители, милочка... Ведь Вы – им по закону, а они уж как-нибудь так вывернутся, что втихаря всё равно переименуют корабль и сделают всё по-своему!
- Ууу... – заскулил Адмирал.
- Спокойно! – сказал Юнга мрачно, - Давайте только время терять не будем, потому что у меня есть план. Для начала: нам понадобятся страшилки!
- Надеешься их Хелловином запугать? – засомневалась Лена.
- Нет, не Хелловином. Нужны всамделишные и серьёзные страшилки.
- Здесь полно экспонатов. Одно Средневековье чего стоит, - сказала Галя, - только предупреждаю: я ничего незаконного делать не буду.
- Ничего и не будет! Попробуем копнуть настоящих страшилок под фундаментом этого здания. Туда всё равно только скауты ходят – испытать свои нервы. А экспонатов, то есть мусора всякого, попорченного крысами, там полно. И – это то, что нужно!
- Ой, страшно!
- Ленк, у тебя есть фонарь?
- У меня всегда найдётся с собой фонарь и пара карабинов.
- Отлично! Тогда делимся на три поисковые группы и - вперёд, через пожарный вход.
10.
В подвальном подземелье 16-ого века капала вода, попискивали изо всех углов крысы и летучие мышки сообщались ультразвуком прямо над головами искателей.
Вскоре Юнга нашёл memento mori: согбенный бронзовый старик размышлял о бренности всего сущего, а у ног его валялись кости. Латынь (в вольном переводе) гласила: «Помни, что будешь там же».
- А у меня вот что! – и Лена с гордостью развернула картинное полотно, с которого всем сразу же бросились в глаза драконовские красные крылья.
- Ничего себе рисуночек! – потёр Юнга затылок. – Готы такой возьмут-не промахнутся! Какой-то маньяк с весами... А зачем он голых людей взвешивает?
- Это он души грешников взвешивает, - пояснила Лена.
- Ужас! Ужас! Ужас! – закричал Попугай.
- Ужас на крыльях ночи. – констатировал Юнга.
В этот момент подошли Комсорг с Адмиралом. Адмирал нёс на себе старинный том в потёртом кожаном переплёте - весь в паутине и на позеленевшем замке.
- Списки святой инквизиции, что ль?
- Не-ет, нечто похуже! – подмигнула Галя с видом книжного изыскателя. – Пытки третьего и четвёртого веков. В подробностях.
Все сморщились:
- Галя, как можно? Брутально!
- Да? – удивилась Комсорг. - А здесь сказано, что это - чтение для юных послушниц.
- Ладно, некогда разбирать! Берём все, какие нарыли, страшилки – и наверх! Сегодня, да нагрянет на особистов Вальпургиева ночь! – объявил Юнга.
- Наконец-то, я хоть одну ночь побуду на корабле растрёпкой, – обрадовалась Лена.
- Это ещё почему?
- Распущенные волосы – символ раскаяния, - засияла матрос.
- А-а-а! Тогда, самое время распускать – как раз за ведьму сойдешь. Адмирал!
- Ав!
- Будешь изображать собаку Баскервилей?
- Ав-Ав!
- Молодец! – и Юнга потрепал друга, - Только ума не приложу, какую страшилку может изобразить из себя Волнистый?
- Уж за это не беспокойтесь, мой юный друг! Я им засаду в их собственном логове устрою.
И Попугайчик имел ввиду – забраться в Рыцарские Доспехи Гладиолуса.
11.
Ночью, ворочаясь с боку на бок, Боцман никак не мог заснуть - что-то жгло его изнутри. Без четверти полночь он понял, что дальше так продолжаться не может - нужно пойти и подрезать Попугаю крылья. Да и остальным наглецам тоже! Но для незаконного действа надо было добраться до Мандераторских ножниц, пока все спят.
Обуянный жгучим желанием чего-нибудь подрезать, Боцман и его квадратная тень, плясавшая в красном свете лампад, скользнули в каюту Особиста.
Там, на столике между акафистами, лежали заветные ножницы. Тут Боцмана щипнула совесть: «А если товарищ Пингвин проснётся?». «А да не травмирую ли я его изящную душу шорохом? А да не случись...», - приходили Боцману в голову похвальные мысли, но рука Боцмановская, словно заколдованная, уже тянулась к ножницам.
Вдруг послышалася металлический шорох.
- Покайся, дитя моё, - оповестил голос из доспехов, - и прими нашу веру!
- Четыре мертвеца и бутылка рома! – громко выругался Боцман, и схватился, уже не задумываясь, за тяжёлые ножницы для самообороны.
Его тут же больно клюнули в затылок.
- Ай-яй-ай! – заорал Боцман.
- А ну, не тронь ножницы! Заклююю до смерти!!! – услышал Боцман под самым ухом.
Боцман в ужасе вскинул руки, ножницы со звоном упали, а Пингвин спросоня полетел к потолку.
Тут сработал некий автоматизм, используемый в среденевековых церквах для демонстрации чудес – экспонаты в ответ на суету в комнате зашевелились. Первым выкатилось memento mori. Затем развернулось полотно с красными крыльями. И не успел Пингвин пикнуть, как он услышал зазывающий голос Юнги, вещающего через рупор:
- ...и приказал их жестоко истязать... приготовили решётку раскалённую... жилы воловьи... власяницу ... котёл с кипящим маслом..., - начитывал Юнга из книги «Жития правильно славящих» со всеми жуткими подробностями.
- Уууууу – завыл от ужаса Адмирал, и это показалось на фоне Луны куда страшнее, чем если бы собака Баскервилей неслась прямиком на Боцмана с разинутой розовой пастью.
Боцман не на шутку струхнул и помчался из каюты своего святого патрона со скоростью третьего юношеского разряда. Но Попугай помчался живо за ним. И начался переполох:
- Отвяжись, псих!
- Заклю-ю-ю! До-о-о смерти-ии!!!
Пингвин же засеменил в соседнюю каюту, к о. Христофору, где и застал того прячущимся под крышку КЮМовского пиратского сундука. Тут особист, не успев схватить молодого монаха за волосы, застучал изо всех сил по крышке, уговаривая:
- Святой отец! Батюшка! Молитесь же! Час настал!!!
Но без того уже настороженный вакханалией звуков о. Христофор совсем не спешил выбираться из-под крышки.
Тогда Пингвин потащил его вместе с сундуком в свою команту и насильно вытряхнул бедного монаха перед пантеоном икон.
И сам тут же пал ниц и начал интенсивно молиться, ударяя головой прямо в бронзовые ножницы и кладя по 50 поклонов в минуту.
12.
Утром.
Юнгу, конечно же, отправили за нарушение дисциплины на гауптвахту, но вся команда ликовала победу и навещала его как героя.
Из-за раны, нанесённой ножницами...тьфу! – молитвами, Пингвина пришлось отправить срочно под опёку кафолических сестёр в дом милосердия Святой Терезы.
Монах же ушёл в своё насиженное место в шлюпке и три дня не хотел оттуда вылезать, а лишь смотрел в море и кормил божьих птичек и рыбок размоченными сухариками.
Лену в то же время вызвали к Капитану:
- Хмм... – прочистил горло Капитан, - Матрос, вы в мирной жизни кем были?
- Психолог, - зарделась польщённая Лена, но тут же стеснительно добавила, - только я недоучилась.
- Добро, - решил Капитан не обращать внимание на «недоучилась». - Не могли бы помочь юнге Христофору Клумбиеву с профориентацией? Там тестик какой-нибудь? Хоть понять-то, на что он способен!
- Можно, товарищ Капитан! Я бы ему предложила привычные ему картинки на выбор и попросила бы, чтобы он выбрал, какая понравится, а из этого мы поймём, какая корабельная профессия ему больше всего по душе.
Так и сделали. Перед Христофором разложили три святые картины:
1) Миниатюру 6-ого века н.э. «Бог-Творец как геометр» , где Бог был с циркулем в руках;
2) Иисуса с плотницким треугольником;
3) Архангела Михаила с весами.
и условились, что если выберет циркуль, то учиться на штурмана; если весы – то намёк на дифферентовку, то есть просить парня перевести в подводный флот, а если – плотницкий треугольник, то быть ему корабельным плотником.
Но взглянув на святые изображения, Клумбиев вместо ответа запричитал:
- Свят-свят-свят ... Творец не должен быть с циркулем в руках! Творец – всемогущ! Как же можно ограничивать волю всемогущего Творца циркулем?
- Понятно. – кисло отозвался Старпом. – Профтест закончился. В плотники!
Важное
Важное
Важное
Важное
