Бунт на большом противолодочном корабле (БПК) Балтийского флота "Сторожевой" начался в ночь с 8 на 9 ноября 1975 года. Возглавил восстание капитан 3 ранга Валерий Саблин, служивший на корабле замполитом. До поступления в Военно-политическую академию имени Ленина он прослужил девять лет на строевых должностях на кораблях Северного и Черноморского флотов.
Углубленное изучение в академии трудов классиков марксизма-ленинизма утвердило Саблина в мысли, что власть ведет народ не тем путем. Морской офицер разработал детальную программу переустройства общества. Он выступал за многопартийность, свободу слова и дискуссий, изменение порядка выборов в партии и стране. Огласить свою программу, указав попутно на вопиющие ошибки и разложение советского руководства, офицер решил с "трибуны" БПК "Сторожевой", на который попал служить после академии.
"Сторожевой" вместе с другими боевыми кораблями Краснознаменного Балтийского флота принимал участие в военно-морском параде 7 ноября 1975 года, после чего должен был уйти на ремонт в Лиепаю. Вечером 8 ноября замполит организовал просмотр кинофильма "Броненосец Потемкин". Командира "Сторожевого" капитана 2 ранга Потульного Саблин запер на посту гидроакустиков. По команде замполита был объявлен сигнал "большой сбор". Матросы и старшины выстроились на нижней палубе, в корме корабля.
Саблин сообщил им, что принял командование кораблем и намерен вести его в Ленинград, чтобы оттуда обратиться ко всей стране с воззванием. Он говорил о разложении в верхах, о том, что нужно выступить по телевидению, рассказать народу правду и добиться перемен. Матросы поддержали Саблина. Однако в кают-компании его пламенное обращение было встречено более сдержанно. Только несколько офицеров и мичманов одобрили действия мятежного замполита. Остальные молчали - их провели в нижнее помещение корабля.
Саблин рассчитывал, что выступление "Сторожевого" поддержат ленинградцы, а затем и вся страна. Однако о бунте командованию флота и руководству страны стало известно гораздо раньше от сбежавшего с корабля офицера-механика Фирсова, который был нештатным секретарем комитета ВЛКСМ. Снявшись с якоря, БПК вышел из парадного строя кораблей, развернулся на реке и двинулся в Рижский залив. С корабля в эфир понеслись радиограммы в адрес центральных партийных и советских органов. Корабль объявлял, что идет в Неву к стоянке "Авроры" и требует дать одному из членов команды выступить по Центральному телевидению и радио. "Сторожевой" шел в сопровождении пограничных кораблей.
Наперерез "Сторожевому" была направлена целая эскадра. Высшее военно-политическое руководство страны отдало приказ любым способом остановить взбунтовавшийся корабль. При необходимости - разбомбить и потопить. Сторожевые корабли открыли огонь по надстройкам - БПК не отвечал, продолжая уходить. Утром 9 ноября 1975 года оружие по "Сторожевому" применила советская авиация. По боевой тревоге в Прибалтийском военном округе были подняты два авиаполка. Один из лучших летчиков авиаполка прицельно положил бомбу под корму БПК, повредив обшивку, винт и руль. Корабль стал описывать круги. К тому времени освобожденный моряками командир корабля поднялся на капитанский мостик и выстрелил в Саблина из пистолета. Арестовав раненого в ногу замполита, Потульный вступил в командование и приказал застопорить ход. На корабль высадился морской десант.
Моряков "Сторожевого" доставили в Ригу и разместили в береговых казармах. Сотрудники КГБ немедленно приступили к допросам. Вместе с Саблиным был привлечен к суду матрос Шеин, который получил 8 лет тюрьмы. Остальных впоследствии выпустили на свободу, некоторых демобилизовали, взяв подписку о неразглашении обстоятельств бунта.
Саблина поместили в "Лефортово", где и началось следствие и выяснение всех обстоятельств ЧП. Саблин всю вину за случившееся сразу же взял на себя, не назвав никого в качестве сообщников. С первых допросов ему были предъявлены обвинения в измене Родине и попытке угнать боевой корабль за границу, которые он поначалу категорически отверг.
13 июля 1976 года состоялось заключительное закрытое заседание Военной коллегии Верховного Суда СССР, которая приговорила капитана 3 ранга В. Саблина к смертной казни, признав его виновным по пункту "а" статьи 64 УК РСФСР (измена Родине). Офицера лишили воинского звания, ордена и медалей. Приговор был окончательным и не подлежал обжалованию в кассационном порядке. Просьбу о помиловании Президиум Верховного Совета СССР отклонил. Уже 3 августа 1976 года Саблин был расстрелян.
Военная коллегия Верховного суда РФ в 1994 году пересматривала дело Саблина "в свете новых обстоятельств". В обвинительном заключении ему заменили "расстрельную" статью "измена Родине" на статьи о воинских преступлениях: превышение власти, неповиновение и сопротивление начальнику. Казненного Саблина приговорили к 10 годам тюремного заключения, а помогавшему ему матросу Шеину за соучастие дали 5 лет вместо прежних, полностью отбытых им восьми... В определении Военной коллегии Верховного суда РФ от 12.04.94 г. указано, что ни Саблин, ни Шеин реабилитации не подлежат.
elverF219: интересно кому это было надо, с 1975 по 1994г- родственников прищемили
В плане уголовного судопроизводства: По Шеину снижение срока наказания по уже отбытому изменяет (сокращает) срок за который судимость считается погашеной. По Саблину заявителями по реабилитации скорее всего были родственники, в случае полной реабилитации получавшие право на пенсия. Объясняю русским языком, а не юртерминами. По сути вопроса моё мнение не отличается от высказанных выше.
В 7 часов 45 минут утра 21 января 1969 года Ильин покинул часть, прихватив с собой два пистолета Макарова и четыре магазина патронов, и уехал в Ленинград, откуда вылетел в Москву. По приезде остановился у дяди, служащего милиции. Свой приезд объяснил желанием посмотреть встречу космонавтов (экипажи кораблей «Союз-4» и «Союз-5»), которая должна была состояться на следующий день (во встрече должен был принять участие и Брежнев). Утром 22 января покинул квартиру дяди, взяв с собой милицейский плащ и фуражку, и направился в Кремль, куда был беспрепятственно пропущен благодаря своей форме. Встал в милицейское оцепление у Боровицких ворот (перед зданием Алмазного фонда). По случайности, он оказался между двух взводов, поэтому его соседи по оцеплению полагали, что он относится к другому подразделению. Около 14 часов в ворота въехал правительственный кортеж; Ильин пропустил первую машину и открыл огонь по лобовому стеклу второй из обоих пистолетов (ранее он заметил, что машина Брежнева всегда следует второй). При этом за шесть секунд успел выпустить 16 пуль. В реальности в машине находился не Брежнев, а космонавты Леонов, Николаев, Терешкова и Береговой (последний, сидевший впереди рядом с шофёром, был слегка похож на Брежнева, что ввело Ильина в дополнительное заблуждение). Выстрелами был смертельно ранен шофёр Илья Жарков (Николаев сумел перехватить управление и припарковать машину). Космонавты успели пригнуться и остались целы; только Береговой был ранен осколками стекла, а Николаеву пуля оцарапала спину. Был ранен также мотоциклист эскорта; он направил свой мотоцикл на Ильина и сбил его, после чего Ильин был задержан сотрудниками КГБ. Официально было объявлено, что «провокатор» покушался на космонавтов.
Дальнейшая судьба
Ильину были предъявлены обвинения по пяти статьям уголовного кодекса: организация и распространение клеветнических измышлений, порочащих советский строй; попытка теракта; убийство; хищение оружия; дезертирство с места службы. Следователи не сомневались (и поныне не сомневаются) в его психической вменяемости [1][2]. Однако он был признан невменяемым и в мае 1970 — помещен в Казанскую психиатрическую больницу, где содержался в полной изоляции в одиночной палате площадью 4,2 кв. метра. В 1988 году, благодаря стараниям матери, переведён в Ленинград, в психиатрическую больницу № 3 имени И. И. Скворцова-Степанова. В 1990 году освобождён решением Военной коллегии Верховного Суда СССР. Получил однокомнатную квартиру в Ленинграде, где проживает поныне, и получает пенсию по инвалидности. Поскольку он до того не был формально уволен из армии, то сумел по суду добиться выплаты по больничному листу жалованья за 20 лет. Утверждает, что не жалеет ни о чём, кроме смерти невинного шофёра, а также неприятностей, постигших его друзей (двое участников его «антисоветских» разговоров были осуждены на 5 лет за недоносительство).
это к тому что может было всё-таки что-то за что можно бунтовать?
elverF219: это к тому что может было всё-таки что-то за что можно бунтовать?
Скорее это подмена понятий.Не бунты это,а деяния отдельных сумашедших, не успевших попасть в дурдом.Когда головку до пяти лет не держал,и бабы не дают вот мозги и едут.
Факт об измене Родине опровергнут: В 1994 году военная коллегия Верховного суда РФ пересмотрела дело Саблина «с учётом новых обстоятельств» и переквалифицировала его с «измены Родине» на статьи о воинских преступлениях (превышение власти, неповиновение и сопротивление начальству), по совокупности которых изменила приговор на 10 лет лишения свободы. При этом было указано, что полной реабилитации Саблин и его соратник матрос Александр Шеин (приговорённый в 1976 г. к 8 годам лишения свободы) не подлежат.
Ничего положительного и даже отрицательного из истории не вычеркнешь! На то она и история! Я не оправдываю поступка Саблина как офицера, я хочу понять его поступок, как человека. Всякое мнение имеет место быть! Моё мнение- поступок Саблина безумный, безумный по способу изъявления недовольства правящим режимом, но безумно смелый, учитывая время, эпоху в которой мы тогда жили. Я лично не знал Саблина, мне было тогда 7 лет, и поэтому не берусь со сто процентной уверенностью утверждать что Саблин предатель, изменник, я пытаюсь до конца понять мотивы, побудившие его к такому шагу. Пока все точки над и не поставлены.....
Подвергнуть риску гибели и себя, и экипаж и корабль, - это смелость? Тем более, в мирное время? В таких статьях о нем часто употребляют слова "бунт' и "мятеж". Лично я героизма там не наблюдаю. Не мог он быть таким наивным, чтобы не понимать, - такой поход для него самого ничем хорошим закончится не мог. Если он хотел боротся с советской машиной, надо было это делать без погон и без БПК. В таком случае, его бы все равно сгноили, потому что демократия в те годы принадлежала только КГБ. Поэтому, так или иначе, - он бы все равно погиб. Не по силам он войну затеял. Поддерживать его не стал бы никто, это видно из твоей же ссылки на статью, где сказано, что его матросики сначала воодушевились, "почувствовали себя людьми", а потом сами же его и сдали со всеми потрохами и осудили. Я уверен, среди них была проведена политинформационная беседа, разъяснения, и т.д. Это называется "флюгер", или куда ветер подует. Ну, молодые были, неопытные...
Важное
Важное
Важное
Важное