Важное
Hyundai Heavy Industries продвигается на оборонный рынок США
Нюансы доставки 
|
Главная / Издания / Литература / Книжная полка / А.И. Алексеев. Охотск - колыбель русского Тихоокеанского флота
Начало ОхотскаВ тот самый год, когда Василий Поярков возвратился в Якутск, оттуда вышел на берег Охотского моря казачий десятник Семен Андреев Шелковник с отрядом. В наказной памяти от 10 июня 1646 г. указывалось, что он чижей обосноваться в устье реки Охоты, приводить жителей в подданство русского государства и собирать с них ясак.Своеобразно выглядела такая партия (отряд) казаков, отправлявшихся в далекий путь. Из Якутска выходили обычно на дощаниках — плоскодонных судах, вмещавших от 30 до 40 человек со всем снаряжением. Главным грузом было вооружение: ружья, порох и свинец. Продовольствия бралось, как правило, немного: по нескольку пудов муки, крупы и соли на человека. Все остальное добывалось в пути. Не лучше обстояло и с одеждой. Особых запасов с собой не брали, рассчитывали больше на то, что удастся выменять, а где и просто взять силой у местных жителей. Естественно, что на такую жизнь решались только смелые, закаленные, не боящиеся опасностей и лишений люди, для которых трудности были обычным делом. Такие смельчаки считали, что если есть оружие и припасы к нему, остальное всегда можно добыть. Поэтому оружие и припасы хранили как зеницу ока. Ведь уходили на «государеву службу» не на один год. А сколько трудностей подстерегало путешественников па далеком неизвестном пути! Каждую минуту можно было ожидать нападения дикого зверя, если путь шел по суше. Если двигались на дощаниках по рекам, быстрым, порожистым и по большей части мелководным, одно неосторожное движение — и судно могло быть разбито, а запасы пойти на дно. Это и случалось нередко в дальних походах, и тогда приходилось прекращать путь. А бывало и так, что беда приходила от местных жителей, которые не всегда приветливо встречали пришельцев. Одним словом, стоило немного сплоховать, как уже надо было расплачиваться за оплошность своей жизнью и жизнью товарищей. Путь отряда Шелковинка лежал по тем же местам, по которым проходил Иван Москвитин и который был теперь хорошо известен казакам. Система рек, включающая Алдан, Маю и Юдому, облегчала достижение берегов Охотского моря. Перейдя через хребет Джугджур и достигнув верховьев Ульи, отряд ранней весной 1647 г. продолжал путь по реке. Теперь до «большого моря окиана» было недалеко, и уже 16 мая отряд Семена Шелковпика добрался до устья Ульи, где был встречен оставленными здесь Поярковым казаками. Шелковник решил объединить оба отряда и совместно двигаться далее вдоль берега, к северу от Ульи. Отдохнув в первом русском зимовье на Охотском море, соединенный отряд сел на кочи, оставшиеся здесь от Василия Пояркова, и дружно взялся за весла, которые чередовались с бурлацкой бечевой. 23 мая отряд прибыл к устью реки Охоты(1) и здесь встретил большое количество местных жителей, настроенных очень воинственно. По рассказам Шелковинка, их было более 1 000. Завязалась ожесточенная битва, в результате которой отряд Шелковинка «за большим боем Охоту взял, и зимовье поставил, и аманаты... пойми»(2). Зимовье было поставлено в трех верстах от устья, на берегу протоки Амунки. Оно было построено с таким расчетом, чтобы обезопасить себя в случае нападения и надежно укрыть ясак, который Шелковник намеревался в скором времени начать собирать во исполнение наказа якутского воеводы. Сохранился такой документ от 20 апреля 1649 г. о действиях отряда Шелковинка на реке Охоте: «Писали к нам прежние воеводы Василий Пушкин с товарыщи: в прошлом во 156 (1648) году писал к ним в Якуцкий острог с новой Охоты реки ясачной сборщик служилый человек Семейка Шелковник, который в прошлом во 154 году с служилыми людми с сорокью человеки послан на Улью и на Охоту, для нашего ясачного сбору и прииску новых землиц, а в отписке его написано: в прошлом же де во 155 году пришел он Семейка на Охоту реку и зимовье поставили, и к тому де острожку многих родов Якуты приступали и хотели их побить, и от тех де иноземцев сидят они в осаде, из зимовья никуда не ходят; и только де тех иноземцев привесть под нашу царскую высокую руку, и служилых людей надобе на Охоту реку к ним в прибавку человек со сто; а те де иноземцы многие люди, и как учнуг нам ясак платить, и в ясачном сборе будет нам прибыль многая»(3). Зимовье, выстроенное вблизи совместного устья двух рек, впадающих в северо-западную часть Охотского моря, — Охоты и Кухтуя, стало играть роль некоторого центра, откуда Шелковник совершал походы вдоль побережья и по рекам для сбора ясака с местных жителей и для приведения их под «высокую государеву руку». Зимой такие походы совершались по суше, летом же гораздо удобнее было использовать кочи и передвигаться морем вблизи берега, используя хорошую погоду. С выходом русских людей на побережье Охотского моря и особенно с построением Охотского зимовья началось знакомство их с этим таинственным огромным водным массивом, о котором тогда ничего не было известно. Из всех морей Советского Союза Охотское море по площади (1 580 тысяч квадратных километров, а с проливами — до 1 720 тысяч) уступает только Берингову. Оно протянулось с севера на юг на 2 500 километров, а с запада на восток — на 1 200 километров. Средняя его глубина 838, наибольшая — 3 847 метров. Благодаря большой протяженности на побережье Охотского моря можно встретить самые различные виды растительности и животного мира. Все здесь поражает своими масштабами. В Охотском море встречаются, кроме сельди, многочисленные представители лососевых рыб — кета, горбуша, нерка, чавыча, кижуч, сима. У берега Камчатки ловят камчатского краба. Многочисленны здесь млекопитающие, главным образом киты — кашалоты, финвалы и косатки, которых в те времена было особенно много. Почти повсюду в Охотском море встречаются нерпа и сивуч. Во времена Шелковника в Охотском море часто можно было встретить совсем теперь вымершую морскую корову, животное, достигавшее огромного веса. Сейчас на земном шаре сохранилось мало мест с лежбищами котиков. Такие лежбища имеются на острове Тюленьем в Охотском море. Но чем особенно отличается Охотское море — это климатом, который в большей части моря суров, а в северных районах приближается к арктическому. Ледовые условия там наиболее трудны, и бывают годы, когда лед совсем не растаивает. В Охотском море наблюдаются самые большие в Советском Союзе приливо-отливные явления. Приливы в Пенжинской губе достигают 12—13 метров. В остальных частях моря, исключая южную, они тоже большие и не бывают меньше 3-4 метров. Всем известны также явления искажения приливов, наблюдающиеся в северной части Охотского моря в результате местного ветра «бора». На вечно дымящихся Курильских островах можно встретить самых различных представителей растительного и животного мира. Не менее разнообразна фауна и флора Шантарских островов. Охотское море — самое неспокойное. На нем редко бывает хорошая погода, в море и его районе нередки землетрясения и моретрясения. Чаще всего это случается у Курильских островов, на которых насчитывается около тридцати действующих вулканов. Берега Охотского моря почти повсюду приглубы и в спокойную погоду допускают подход кораблей почти вплотную. Но горе мореплавателю, если шторм застигнет его у берегов. Мест, укрытых для стоянки судов, на побережье мало. Кругом скалы, встреча с которыми не сулит ничего хорошего даже для самого опытного капитана и самого большого корабля. Лучше уходить штормовать в море. Вот с таким-то непокорным морем предстояло знакомиться казакам отряда Шелковника. Обосновавшись на Охоте, Шелковник в 1848 г. послал на восток на кочах отряд из 26 человек во главе с Алексеем Филипповым. Положение оставшихся в зимовье казаков было тяжелым. Прошедшая зимовка показала, что полной уверенности в прочности власти русских не было. Свободолюбивый и воинственный народ не желал подчиняться казакам. Можно было в любой момент ожидать враждебных действий со стороны охотских эвенков. А силы были теперь далеко не равны. Отряд казаков был малочисленен и плохо снабжен припасами и продовольствием. Все чаще и чаще происходили нападения на партии казаков, отправляемых Шелковником на поиски пищи, на промысел зверя и на ловлю рыбы. Отдельные тойоны (вожди племен), не желая упускать своей власти над соплеменниками, натравливали их на русских, используя для этого не только власть, по и религию и обычаи своих народов. Поэтому правильно было решение приготовить все к длительной осаде. Начать решили с постройки острожка взамен зимовья, выстроенного хотя и крепко, но ненадежного в случае длительной осады. Острог строили рядом с зимовьем. Он был готов к 1649 г. и назывался сначала Косым острожком. Самому Шелковинку не пришлось увидеть окончательные результаты своего труда. Незадолго перед этим он умер. О жизни Шелковника, якутского казачьего десятника, сведений сохранилось мало. Известно, что он с первыми казаками пришел на Лену и в 1641 г. был уже в Ленском остроге(4). Годом раньше целовальник Семен Шелковник получил в свое ведение соляную варницу на Усть-Куте(5). Принимал он ее от знаменитого впоследствии Ерофея Павловича Хабарова. Это поручение было весьма ответственным. Шелковник был деловой, предприимчивый и смелый казак, проживший тяжелую жизнь, полную скитаний и опасностей. И до сих пор в Якутске, наряду с многочисленными Хабаровыми, Поярковыми и другими потомками прославленных землепроходцев, можно встретить немало Шелковниковых. Оставшимся после его смерти казакам и служилым пришлось в течение почти двух лет претерпевать непрекращающуюся осаду острога и неизбежно связанные с ней лишения. По-видимому, слухи о бедственном положении отряда Шелковника достигли в конце концов якутских властей. В июле 1650 г. на смену Шелковнику был послан с командой из 28 человек Семен Епишев. Неприглядную картину нашел он в Охотском остроге. Треть отряда, оставшаяся после отправления партии Алексея Филиппова на восток для проведывания новых земель и объясачивапия населения, погибла в боях или умерла от голода и лишений. Семен Епишев и его товарищи нашли в Охотском острожке «чуть живых двадцать человек». Твердой рукой Епишев принялся наводить порядок. Больные и раненые, поддерживаемые прибывшими товарищами, быстро выздоравливали и вскоре начали нести положенную службу. В 1651 г. у первых, обитателей Охотского острога произошло еще одно событие. 15 июля после трехлетнего отсутствия возвратилась в острог партия Алексея Филиппова. Отряд Филиппова вышел на кочах(6) из устья реки Охоты 23 июня 1648 г.(7) Руководили отрядом Алексей Филиппов и Ермил Васильев. При благоприятной погоде, часто ставя парус при попутном ветре, путешественники векоре добрались до устья Ини, где она образует широкую и длинную, но мелководную лагуну. Филиппов, воспользовавшись приливом, ввел кочи через бар в лагуну. С наступлением отлива кочи оказались на мели, чем не замедлили воспользоваться местные жители. 28 июня они напали на отряд Филиппова. Но казаки разбили напавших, после чего осмотрели земли в низовье Ини. Место здесь оказалось замечательным. Особенно привлекли казаков пойменные луга, раскинувшиеся на много верст по обе стороны реки. Хорошая черноземная почва вселяла надежду на возможность земледелия. Чего еще можно было желать: с одной стороны, прекрасная земля, с другой — богатая рыбой река. И от Охотского острога не больше ста верст. «И как, государь, мы холопи твои пришли на Иню реку, и на Ине реке на устье сидячих людей было ста с три и больше, и на той реке тебе государю мы холопи твои служили, и с теми многими иноземцы билися, не щадя голов своих, и после того бою с Ини реки пошли тебе государю служить вперед, на иные реки проведывать»(8). Так говорится в официальном документе о пребывании казаков на Ине. Ушли мореплаватели-землепроходцы с реки Ини с очередным приливом 3 июля. Вскоре низменный песчаный берег сменился высокими обрывистыми утесами. Пришлось взяться за весла. В течение пяти суток, пользуясь попутным ветром, путешественники, идя все время вдоль обрывистого берега, обогнули большой полуостров (Лисянского), и здесь у большого озера, недалеко от берега, кочи разыгравшимся бурным и изменчивым Охотским морем были выброшены на перешеек, разъединяющий море и озеро. Снова начались тяжелые дни. Нужно было ремонтировать кочи, готовить весла и все время ожидать нападения. Но на этот раз тревоги были напрасны. Отремонтированные кочи при полном приливе были спущены на воду, и путешествие продолжалось. Путь по-прежнему лежал в видимости берега, по возможности ближе к нему, но так, чтобы внезапным порывом ветра не быть снова выброшенными на почти отвесные скалистые берега, изредка прорезываемые небольшими долинами, по которым текли речки и ручейки, или небольшими участками дресвяно-галечного пляжа. В конце июля путешественники достигли Тауйской губы. Дальше не пошли и 3 августа остановились в Мотыклейском заливе, где в устье реки Мотыклеи было решено срубить зимовье. «И после того бою с Ини реки пошли июля в 3 день, и как будут в урочных местах, есть озеро велико подле моря, и у того озера море разбило суда и на кошку выбросило, и оттого места с великою нужею шли до Мотыхлея реки и как пришли на Мотыхлей реку августа в 3 день»(9). Почти три года отряд Алексея Филиппова провел в постоянном напряжении, собирая ясак с местного населения, для чего совершал походы вдоль побережья, выдерживая неоднократные бои с воинственными отрядами эвенков. Лишь весной 1651 г., выполнив все возложенные на него поручения и потеряв трех человек убитыми и семь умершими от ран и болезней, отряд отправился в обратный путь и благополучно прибыл в Охотский острог с аманатами и ясаком. Морской поход Алексея Филиппова и его товарищей Федора Яковлева, Ивана Савина, Андрея Иванова и других замечателен тем, что он явился первым морским походом, совершенным из Охотского острога вдоль северного побережья Охотского моря. Кочи, выстроенные на реке Охоте или на Ураке, сумели противостоять бурному Охотскому морю и с честью выдержали суровое испытание. Наблюдательный Алексей Филиппов оставил интересные записи о местах, посещенных им во время плавания. Эти записи фактически являются первой своеобразной лоцией северо-западного побережья Охотского моря, дошедшей до нас. Полное название записей таково: «Роспись от Охоты реки морем итти подле земли до Ини и до Мотыклея реки и каковы где места, и сколько где ходу и где каковы реки и ручьи пали в море, и где морской зверь морж ложится и на которых островах». «Роспись» содержит ценные данные об этом пути. В ней значится, сколько ходу от одного места к другому и каким способом: под парусами или на веслах, какие реки встречаются на пути, отдельные приметные места, растительный и животный мир и т. д. «Роспись» не утеряла своего значения и сейчас. По ней можно проследить некоторые изменения местности за этот большой отрезок времени. 14 марта 1652 г. весь собранный ясак был отправлен из Охотского острога в Якутск. Для сопровождения его нарядили отряд из 22 человек, в состав которого вошел и Алексей Филиппов. Благодаря этому «Роспись» была сохранена в Якутских архивах, а не похоронена в Охотском) остроге(10). После ухода отряда в Охотском остроге вместе с Епишевым осталось 35 человек. Вскоре в районе острога произошло восстание. Эвенки напали на защитников острога значительно превосходящими силами, и те вынуждены были уйти на юг к реке Улье, где было русское зимовье. Восставшие освободили аманатов, а строения острога сожгли. Только что начавший свое существование Охотский острог был уничтожен; около двух лет на Охоте не было служилых людей. В 1653 г. якутский воевода М. В. Ладыженский послал сына боярского Андрея Булыгина на смену Епишеву. Встреча произошла весной 1654 г. в устье Ульи, до которой отряд Булыгина дошел от устья реки Улкан по морю на кочах. «И на Улье заехал я Андрюшка прежних приказных Семена Епишева да Бориска Оноховского с служилыми людми и Семен Епишев мне Андрюшке сказал, что де на Охоте ясачной острожек от иноземцев сожжен, и аманаты де все ушли, и на Охоте служилых людей нет никого, а жить де на Охоте от иноземцев не в силу»(11), — так впоследствии докладывал Андрей Булыгин воеводе Ладыженскому об этой встрече и о делах на Охоте. Надо было принимать срочные меры, и Андрей Булыгин, не задерживаясь долго на Улье и взяв с собой 34 служилых и Бориса Оноховского, по-прежнему на кочах поспешил на Охоту. Сильным волнением кочи выбросило на берег недалеко от устья реки Урак. Погибли все запасы, да и люди едва спаслись. На реке Урак на отряд Булыгина напали эвенки, которые не хотели допускать на свои земли пришельцев. Завязалась ожесточенная битва, продолжавшаяся несколько дней. В конце концов, как сообщает в своей отписке Булыгин, «бог пособил, государским счастьем от тех больших людей отстояли, и из них на том бою Унактыгирского роду в аманаты доброго мужика именем Уюка взяли и под того нового аманата вновь государева ясаку взяли на 163 (1655) год»(12). На Охоту отряд Булыгина прибыл 25 июня и приступил к постройке нового острога на месте сожженного: «И после того я Андрюшка с служилыми людми и с Борисовыми полчаны на Охоте реке острог поставили, мерою в длину 20 сажен, а поперег 10 сажен»(13). На этом месте острог просуществовал более десяти лет. Служилые люди окончательно водворялись на Охотском побережье. Это не всегда шло гладко. Несмотря на общий мирный характер большинства походов русских на северо-восток Сибири, среди казаков и промышленных людей было немало и таких, которые ставили выше всего свои корыстные цели, личную наживу любыми средствами. Они грабили, убивали местных жителей, давали им прямой повод к воинственным действиям. Были и просто авантюристы, уголовные преступники, которым не было никакого дела до общих задач, стоявших перед отважными землепроходцами. Авантюристы, прихлебатели часто подвизались и на ответственных постах. Не удивительно поэтому, что во всей охотской истории геройство, смелость, отвага, жажда разведывания новых земель во славу родины часто наталкивались на противодействие многих начальников всех степеней, чинов воеводских, бояр и вельмож. Охотских эвенков часто заставляли платить непомерно большой ясак. Население было обложено разного рода натуральными повинностями и вообще должно было выполнять все, что потребует приказчик. Свободолюбивые и воинственные, никогда до этого не знавшие никакой другой власти, кроме власти старшины своего рода, местные жители пытались сначала уйти подальше от притес нявших их русских. Но их догоняли и на новом месте облагали ясаком, брали заложников. Поэтому, если представлялась возможность, местные жители с оружием г. руках отстаивали свою независимость. Эти полумирные-полувраждебные отношения привели к открытому восстанию в 1665 г., охватившему на долгое время все племена северного Охотского побережья. Окончательно прекратились волнения местных племен на Охотском побережье только в 1681 г. Они снова согласились платить ясак. Наиболее жестокие из охотских приказчиков Крыжановский и Ярыжкин были наказаны и высланы из Якутска в ссылку. Царь именным указом воеводе якутскому Приклонскому предписал «посылать для ясачного сбору в ясачные зимовья и в остроги и в волости самых добрых людей, кого б такое дело стало не для своей корысти... чтобы они, будучи в ясачных острогах, жили смирно и ясак сбирали с великим раденьем, а ясачным людем тягости и налог и разоренья никакого не чинили»(14). Распри и неурядицы, требовавшие огромного напряжения моральных и физических сил казаков, приводили к неоднократным просьбам увеличить количество служилых людей в остроге. Поэтому на берегу моря было создано несколько поселений, а в 1681 г. построен новый острожек в устье реки Уды. Центром власти русских, форпостом их на Охотском побережье оставался по-прежнему Охотский острог, пожалуй самый крупный из всех. В нем была «башня воротная о трех житьях, да в острожке ж у башни воротные в стене изба ясачная, а другая изба для прибылово караула, да в острожке же в стене две избы и с сеньми, где живут приказные люди, да в острожке ж изба караульная и аманацкою казенкою, а над караульною избою анбар холодной для аманацкого выпуску, да в острожке же анбар казенной о двух жильях, да за острогом анбар новой, где кладут аманацкой рыбной корм»(15). Сбор ясака проходил через Охотский острог, деятельность которого резко возросла. Но положение острога оставляло желать много лучшего. Прежде всего он с течением времени оказался очень близко расположенным к Охоте, и река постепенно подмывала его строения. «Да судом Божиим Охотцкой острожек водою подмыло; а от Охоты реки до проезжие башни четыре сажени, переносит Охотцкой острожек некем, потому что малолюдство, чтобы не потерять великих государей казна и аманатов», — сообщал 19 июня 1684 г. приказчик Охотского острога Петр Рымский(16). Кроме того, острог должен был быть расположен ближе к устью реки, откуда легче ходить летом вдоль берега и проще доставать корм для пропитания. Поэтому решено было строить новый острог опять на месте, носящем и сейчас название Старого острога, — в трех верстах от устья, на изгибе реки Охоты, у самого моря. К концу 1688 г. служилые построили на новом месте острог «рубленный кругом 35 сажен печатных, а вышиною 5 сажен, с двумя башнями: одна вышиною 5 сажен, а другая 3 сажени»(17). Казаки перебрались в него. Здесь можно было у самого острова ловить рыбу, которая по-прежнему занимала большое место в пищевом рационе служилых. В том же 1688 г. в Охотский острог приходил посланный якутскими воеводами письменный голова Козинский для разведки залежей железных и других руд в районе рек Охоты и Кухтуя. Но ему ничего не удалось найти. Охотский острог жил своей уже сложившейся жизнью. Регулярно сменялись приказчики острога, ежегодно прибывавшие из Якутска. Реже стали стычки с местными жителями. В ясачной избе вершились повседневные дела острога. Но за этим кажущимся внешним спокойствием скрывались походы, равные подвигам, которые самим служилым казались обычным будничным делом. Так, в 1709 г. приказчик Иван Мухоплев ходил для сбора ясака и аманатов «до Тубаны реки». Это, во всяком случае, дальше реки Олы в Тауйской губе, потому что, отправив вперед отряд, Мухоплев ожидал его «на Оле у пеших Тунгусов». В 1710 г. приказчик Иван Поротов ходил с такой же целью на реку Яму(18). Постепенно, но твердо Охотский острог становился центром всего Охотского края. По всем направлениям вдоль берегов ходили оттуда кочи, построенные на уракских и охотских верфях. Вскоре новые, чрезвычайно важные события укрепили его положение. (1) Название «Охота» возникло от эвенского слова «а'хоть» — большая. Русские землепроходцы, придя на берега реки, с одной стороны, по созвучию называли ее Охотой, с другой — вкладывали в это название и смысл, имея в виду приискание новых земель, добычу пушнины и т. д. Некоторые производят с ново «Охота» от эвенского слова «охат», что значит река. (2) Взял пленных, заложников. (3) Дополнения к актам историческим, т. III, Спб., 1848, стр. 175, док. 52 (4) ЦГАДА, ф. «Якутская приказная изба», д. 27, оп. 3, лл. 1,6. (5)Там же, д. 25, 1, лл. 29—30. (6) Коч (кочмара ) — парусное судно, имевшее палубу и обычно одну (редко—две) мачту. Длина достигала 12 сажен. Характерной особенностью являлась плоскодойность, необходимая для быстрого и свободного маневрирования во льдах. Шитики, так же, как и кочи, были плоскодонны, имели длину до 5 сажен. Кочи и шитики могли ходить и под веслами. При хорошем попутном ветре кочи развивали скорость до 7—8 узлов. Кочи поднимали до двух тысяч пудов груза, не считая команду и пассажиров — до 50 человек. (7) Мы склонны не согласиться с указанной И. М. и Т. М. Забелиными (Известия Всесоюзного географического общества СССР, т. III, в. 2, 1951) датой отправки отряда Филиппова. 31 мая, названное ими, является, по нашему мнению, датой выдачи А. Филиппову наказной памяти. Во-первых, 31 мая — срок ранний для начала плавания по северной части Охотского моря; во-вторых, почти невероятно, чтобы плавание от Охоты до Ини, на расстоянии около 60 миль, продолжалось около месяца: на Иню отряд прибыл 28 июня. Об отправлении же отряда 23 июня сказано в Дополнении к актам историческим, т. III, док. 87, разд. II, стр. 321: «...пошли на государеву службу на Иню реку июня в 23 день». (8) Доп. к актам, т. III, док. 87, разд. I. (9) Там же, разд. II. (10) Мы не можем пройти мимо неправильного освещения похода Алексея Филиппова, данного в Справке И. П. Магидовича (Русские мореплаватели, Воениздат, 1953, стр. 563). Как видно из изложенного выше, А. Филиппов не за двое суток достиг устья реки Мотыклей, а шел до нее с 23 июня по 3 августа не только парусом, а и на веслах, имея по пути по крайней мере две остановки: в устье Ини и у большого озера, где «суды розбило». Наконец, отряд Филиппова перешел на Охоту не в 1649, а в 1651 г. (11) Доп. к актам, т. IV, 1851, док. 2, стр. 2. (12) Там же, стр. 3. (13) Там же, стр. 4. (14) Доп. к актам, т. VII, Спб, 1859, док. 61, стр. 296. (15) А. А. Ионин. Новые данные к истории Восточной Сибири XVII века, Иркутск, 1859, стр. 198—199. (16) Доп. к актам, т. XI, 1869, док. 50, стр. 157. (17) А. С. Сгибнев. «.Морской сборник», № 11, 1869. (18) Памятники Сибирской истории XVIII века, кн. II, 1885. Прибавления к т. I, док. 117, стр. 487, 489. Вперед Оглавление Назад
|
.jpg)
