Важное
Главное в военных СМИ за неделю: неприкосновенность выделенных на ГОЗ средств, первый "Каракурт" с Амура, замена автомату АКС-74У
"Новая ЭРА" 
|
5. Обострение англо-американских отношений и антисоветская политика США и АнглииАнгло-американская экономическая война, как и англоамериканское империалистическое соперничество в целом явно несли в себе угрозу резкого обострения политических отношений между двумя крупнейшими империалистическими державами.С постоянными взаимными нападками и претензиями стали выступать не только печать и различные политические лидеры этих стран, но и государственные деятели. В 1928 г., в десятую годовщину перемирия, которым завершилась первая мировая война, прозвучала упомянутая ранее речь президента Кулиджа, заострённая против Англии. Резкие выпады против Англии содержались в речах сенатора Блэна и др. Английские милитаристы со своей стороны проводили аналогию между США и Германией, намекая на то, что американцев может постигнуть такая же судьба, как и немцев, осмелившихся выступить против Англии. Бывший начальник английского генерального штаба В. Робертсон, выступая в Лондоне в декабре 1928 г., заявил: «Америка, одержимая империалистическими тенденциями, намерена, очевидно, во что бы то ни стало увеличивать свой флот; её официальные заявления по вопросу о вооружениях нередко очень сильно напоминают те претензии, которые мы привыкли выслушивать со стороны Германии до катастрофы 1914 года»(1). Член палаты общин Джон Кэнворти за несколько дней до выступления Робертсона предупреждал, что «опасность англоамериканского конфликта ныне так же реальна, как была реальна опасность войны между Англией и Германией...». Он утверждал, что Англия и США приближаются «к такой же трагедии, какая разыгралась в 1914 г.»(2). Лидер английских лейбористов Макдональд в начале 1929 г. тоже весьма пессимистически оценил англо-американские отношения: «Отношения между США и Великобританией продолжают ухудшаться. Создаются обычные комитеты дружбы, что всегда является зловещим признаком; появляются обычные симптомы колеблющейся веры, вроде утверждения, что «война между Соединёнными Штатами и Англией немыслима»»(3). Людвелл Денни в упомянутой уже нами книге «Америка завоёвывает Британию» писал на первой же странице: «Война между Америкой и Англией более вероятна, чем война между Америкой и всякой другой державой. Это, конечно, не значит, что такая война неизбежна»(4). Английское правительство наряду с 28 другими правительствами заявило в 1929 г. протест США против американской тарифной политики. Лондон по сути дела являлся организатором и застрельщиком этой «кампании протеста». Несмотря на протесты других стран и сопротивление некоторых групп американской буржуазии, так называемый «тариф Смута», резко повысивший импортные пошлины, вступил в силу в июне 1930 г. Американские монополии начали таможенную войну, в которую вскоре был втянут весь капиталистический мир. Последовало дальнейшее сокращение мирового товарооборота и усиление экономического кризиса, вспыхнувшего в 1929 г. В этот период англо-американский антагонизм развивался во всё более широких масштабах и охватывал всё новые проблемы. Товарищ Сталин указывал ещё весной 1929 г. на «рост антагонизма между Америкой и Англией...»(5), как на одно из характерных явлений этого периода. По мере обострения отношений обе стороны пытались в 1929 г. найти новый компромисс. В октябре 1929 г. английский премьер Макдональд поехал в Америку для переговоров с президентом Гувером. Результатом этих переговоров явилось соглашение по вопросам морских вооружений, заключённое затем на Лондонской конференции 1930 г. Основные вопросы, касающиеся тоннажа крейсеров и других спорных категорий судов, были согласованы между Англией и США ещё до конференции, во время визита Макдональда в Вашингтон. На самой конференции, продолжавшейся с 21 января по 22 апреля 1930 г., Япония по ряду второстепенных вопросов поддерживала предложения Англии, направленные против США, снова демонстрируя определённую общность интересов Японии и Англии, когда дело касалось Соединённых Штатов. Внешне всё же вновь создавалась видимость большей общности англо-американской, чем англо-японской, политики. Договор 1930 г. признал равноправие Англии и США в отношении всех категорий военных кораблей. Япония получила равноправие в отношении подводных лодок, но в отношении линейных кораблей и тяжёлых крейсеров сохранялась пропорция 6:10, в отношении лёгких крейсеров — 7 : 10. Лондонская морская конференция заседала в разгар мирового экономического' кризиса, вспыхнувшего во второй половине 1929 г. В связи с этим грандиозным кризисом, демонстрировавшим гнилость капитализма, международная обстановка быстро ухудшалась, в особенности на Дальнем Востоке. Вся экономическая структура капитализма явно заколебалась в самом своём основании. В центре финансовой эксплуатации капиталистического мира — Соединённых Штатах — количество людей, серьёзнейшим образом затронутых кризисом, составило почти две трети населения, а число лиц, находившихся в крайней нужде, достигало одной трети всех жителей. В то время как склады ломились от товаров, тысячи людей умирали с голоду. За 1931 г. в Нью-Йорке, по данным нью-йоркского благотворительного общества, умерло от голода более 2 тыс. человек. За годы кризиса национальный доход США снизился почти наполовину. Промышленная продукция страны упала в первой половине 1933 г. почти на 60% по сравнению с первой половиной предкризисного 1929 г. Американская внешняя торговля сократилась на 70%. Англия тоже сильно пострадала от кризиса, но по ряду причин он не достиг в этой стране такой глубины, как в главной цитадели капитализма — США. Национальный доход Англии снизился в 1932 г. только на 12% по сравнению с 1929 г., но вся внешняя торговля сократилась почти наполовину. Британская империя испытывала кроме увеличения безработицы большие внутриимперские политические затруднения. Во время кризиса с новой силой стали развиваться тенденции к экономическому и политическому обособлению английских доминионов и развернулась борьба колониальных народов за своё национальное освобождение. Созванная в 1931 г. имперская конференция показала, как усилились внутренние противоречия Британской империи и как заметно выросли центробежные тенденции в этом пережившем свой век чудовищном империалистическом организме. Сильно пострадали от кризиса также империалистическая Япония, латино-американские республики и другие тихоокеанские капиталистические страны. Борьба за внешние рынки необычайно обострилась, она всё больше грозила перейти, а частично и перешла (захват Японией Маньчжурии) из сферы экономической в сферу политических и военных авантюр. Ещё больше возросла роль Советского Союза в международной политике. Быстрый рост экономической мощи и политической роли Советского Союза особенно выделялся в годы экономического кризиса, когда капиталистические страны из месяца в месяц ослабевали. В результате страх перед страной социализма и ненависть к ней империалистических держав неизмеримо возрастали. Ещё в 1928 г., выступая на активе ленинградской организации ВКП(б), товарищ Сталин нарисовал картину экономической борьбы между США и Англией и показал, что «из ряда противоречий, имеющихся в лагере капиталистов, основным противоречием стало противоречие между капитализмом американским и капитализмом английским»(6). Подвергая анализу международную обстановку, создавшуюся к лету 1930 г., товарищ Сталин указал: «Обнажаются и обостряются противоречия между важнейшими империалистическими странами, борьба за рынки сбыта, борьба за сырьё, борьба за вывоз капитала... Главное из этих противоречий — противоречие между САСШ и Англией. И в области вывоза готовых товаров, и в области вывоза капитала борьба идёт, главным образом, между САСШ и Англией... Главная арена борьбы — Южная Америка, Китай, колонии и доминионы старых империалистических государств. Перевес сил в этой борьбе, — причём перевес определённый, — на стороне САСШ»(7). Говоря об отношениях между Советским Союзом и капиталистическими государствами, товарищ Сталин со всей убедительностью показал, что «каждый раз, когда капиталистические противоречия начинают обостряться, буржуазия обращает свои взоры в сторону СССР: нельзя ли разрешить то или иное противоречие капитализма, или все противоречия, вместе взятые, за счёт СССР, этой Страны Советов, цитадели революции...»(8). Только в свете этого сталинского анализа можно понять сложный переплёт империалистических противоречий, в частности противоречий между Англией и США. В комплексе англоамериканских противоречий немаловажное место занимал узел взаимоотношений между этими двумя странами на Тихом океане. Развитие их отношений на Дальнем Востоке особенно тесно переплеталось с проблемой борьбы двух систем. Англия и США, противостоявшие в 20-х годах друг другу, проводили по отношению к Советскому Союзу политику, которая имела известные различия. Англия установила дипломатические отношения с советским правительством, и, хотя наиболее махровые реакционеры из рядов твердолобых консерваторов не раз выступали с наглыми провокациями и угрозами по адресу Советской страны, английские рабочие, английские экономические и государственные интересы вынуждали английских политиков весьма серьёзно считаться с Советским Союзом. Недальновидные и самоуверенные воротилы американских монополий, диктуя внешнюю политику Вашингтону, не желали допустить установления дипломатических отношений" с СССР, хотя Соединённые Штаты и вели весьма выгодную торговлю с Советским Союзом. После того как Кулидж вступил на пост президента США, советское правительство 16 декабря 1923 г. вновь обратилось к США с предложением вступить в переговоры об установлении нормальных отношений. Ответ государственного секретаря Юза был дан в его выступлении в сенате 18 декабря, текст которого был затем передан НКИД через американского консула в Таллине. Он гласил: «Сейчас не может быть речи о переговорах, так как американское правительство, как и президент в своём послании к конгрессу заявили, что они не намерены менять своих принципов»(9). Отказ установить дипломатические отношения с Советским Союзом содержался и в заявлении государственного секретаря Келлога, опубликованном 14 апреля 1928 г. Но если в общей антисоветской политике США и Англии в отношении СССР были некоторые тактические различия, то на Дальнем Востоке политика этих держав носила особенно ярко выраженный антисоветский характер. Не достигнув успеха в своём упорном стремлении не допустить установления дипломатических отношений между Советским Союзом и Китаем, английские и американские дипломаты продолжали строить в Китае всевозможные козни против СССР. В качестве орудия антисоветских провокаций после измены гоминдана национально-освободительному движению широко использовалось правительство Чан Кай-ши. В течение ряда лет империалисты инспирировали также других китайских и маньчжурских милитаристов, толкая их на антисоветские выступления. В 1927 г. были совершены крупные антисоветские провокации в Китае (налёт на полпредство в Пекине и др.) и официальные советско-китайские отношения резко ухудшились. В 1929 г. англо-американским поджигателям войны, при особой активности американских империалистов, удалось толкнуть китайскую реакцию на захват КВЖД, а затем и на вооружённое нападение на советские границы. Дело дошло до «репетиции» войны против Советского Союза на границе Маньчжурии. Твёрдая и дальновидная политика Советского Союза опрокинула расчёты империалистов. Решительные оборонительные действия Советской Армии на маньчжурских границах вскоре убедили китайских милитаристов в том, что следует с уважением относиться к советским рубежам. Они поняли также, что в их же интересах соблюдать ранее заключённые советско-китайские соглашения. Вооружённое нападение китайских милитаристов на СССР, совершённое в результате подстрекательства империалистов США, Англии и Франции и алчности китайских реакционеров, завершилось 22 декабря 1929 г. подписанием советско-китайского соглашения, получившего название «хабаровского протокола». «Репетиция» антисоветской войны кончилась плачевно как для её режиссёров, так и для исполнителей. Дело не дошло и до политических осложнений между Советским Союзом и Японией, на что тайно надеялись подстрекатели. Победила политика мира, проводимая советским правительством. В разгар советско-китайского конфликта американское правительство открыто пыталось поддержать китайских милитаристов, ссылаясь на пакт Келлога — Бриана, мобилизуя на поддержку захватчиков мировое общественное мнение. Когда банды маньчжурских милитаристов стали терпеть поражения, Стимсон пытался даже оказать дипломатическое давление на Советский Союз путём опубликования особой декларации, вручённой НКИД французским послом в Москве, со ссылками всё на тот же пакт Келлога — Бриана. Американские политики таким образом открыто продемонстрировали свою заинтересованность в конфликте. Советское правительство в своём ответном заявлении, вручённом в тот же день, 3 декабря, французскому послу, констатировало, что «правительство Соединённых Штатов Америки обратилось к нему со своим заявлением в тот момент, когда Советским и Мукденским правительствами согласован уже ряд условий и ведутся непосредственные переговоры, открывшие возможность скорого разрешения советско-китайского конфликта». В силу этого обращение вашингтонских властей не может не рассматриваться «как ничем не оправдываемое давление на переговоры и... не может считаться актом дружелюбным». Советское правительство выразило своё изумление по поводу того, что правительство США, которое не находится ни в каких официальных отношениях с правительством Советского Союза, «находит возможность обращаться к нему с советами и «указаниями»»(10). Империалистические державы воспользовались антисоветской провокацией Чжан Сюэ-ляна и Чан Кай-ши для расширения своих позиций в гоминдановском Китае. Китайский народ стал подвергаться всё новым притеснениям; даже значительные круги китайской буржуазии убедились в том, что империалисты ведут подлую игру и что антисоветская политика феодально-компрадорской реакции наносит ущерб интересам Китая. В этот период государственный департамент США, учитывая обострение англо-американских отношений, старался приобрести благорасположение Японии. Американская дипломатия стремилась если не привлечь токийское правительство на свою сторону, то хотя бы нейтрализовать его в случае военного конфликта с Англией и таким образом укрепить своё положение на Тихом океане. Это и было одной из причин многочисленных выступлений американских дипломатов и буржуазной печати с заявлениями об «искренней и крепкой дружбе между США и Японией» и «общности интересов двух великих держав». Другой целью этих выступлений являлось стремление толкнуть Японию против СССР и уверить японских империалистов, что США будут поддерживать японскую агрессию против Советского Союза. Советское правительство неуклонно и настойчиво проводило политику мира вопреки всем ухищрениям и интригам империалистических политиканов. «Легко понять,— говорил товарищ Сталин в докладе на XVII съезде партии,— до чего трудно было СССР проводить Свою мирную политику в этой, отравленной миазмами военных комбинаций, атмосфере. В обстановке этой предвоенной свистопляски, охватившей целый ряд стран, СССР продолжал стоять за эти годы твёрдо и непоколебимо на своих мирных позициях, борясь с угрозой войны, борясь за сохранение мира, идя навстречу тем странам, которые стоят так или иначе за сохранение мира, разоблачая и срывая маску с тех, кто подготовляет, провоцирует войну»(11). Огромные внутренние экономические затруднения и обострение классовых противоречий в ходе развития экономического кризиса в 1930—1931 гг. толкали монополистический капитал США и Англии к усилению внешней экспансии и со своей стороны вели к обострению империалистических противоречий. Но эти же факторы принуждали буржуазных политиков уделить максимум внимания внутренним вопросам — экономическим и политическим — и заставляли также прикрывать лицемерными фразами обострение империалистической борьбы, которая велась за дипломатическим занавесом. Англо-американский антагонизм явно усилился в результате позиции английского правительства, толкавшей Японию на вытеснение США из Маньчжурии в сентябре 1931 г. Английское правительство открыто поощряло японскую агрессию. Министр иностранных дел Англии заявил 27 февраля 1932 г. в палате общин, что «британское правительство ни при каких обстоятельствах не допустит вмешательства Великобритании в японо-китайский конфликт»(12). Таким образом, английские империалисты предоставляли полную свободу действий японским милитаристам. Это и другие подобные выступления представителей английских правящих кругов (Остина Чемберлена, лорда Эмери и др.), а также позиция руководящей буржуазной печати свидетельствовали об отказе Англии от выполнения своих обязательств как участника Вашингтонского договора и члена Лиги наций. Английские империалисты в то время содействовали Японии не только с целью укрепить её как антисоветскую силу, но и надеясь таким путём добиться перевеса в борьбе с США. Вступая на путь военного вторжения в Маньчжурию, японские империалисты были уверены, что гоминдановское феодально-компрадорское правительство не станет оказывать японским войскам сопротивления в Маньчжурии, поскольку оно в это время было занято организацией походов против китайской Красной армии, оборонявшей созданные на юге демократические советские районы. Японский империализм стремился использовать антисоветские тенденции других империалистических держав для обеспечения признания захвата им Маньчжурии, а потом и всего Китая. Оккупацию Маньчжурии и дальнейшее «вгрызание» в Китай японские империалисты обосновывали необходимостью защиты «договорных прав» в Китае и особенно борьбой против «красной опасности». Они знали, что этот аргумент, который так широко применялся ещё во время антисоветской интервенции 1918—1922 гг., найдёт дорогу к сердцам реакционеров в Англии, США и других капиталистических странах. С другой стороны, в английских, американских, французских правительственных кругах господствовало убеждение, что предоставление Японии свободы действий в Маньчжурии и направление японской агрессии в сторону Советского Союза обеспечат им господство в колониальных владениях Восточной Азии, а также ослабят японскую угрозу их интересам в Собственно Китае. Английские политики так были в этом убеждены, что лондонское правительство в 1931 г. законсервировало на два года строительство военно-морской базы в Сингапуре, которая должна была служить бастионом как против национально-освободительного движения в азиатских колониях, так и против американской, а в особенности японской империалистической экспансии. Английская финансовая олигархия была уверена, что в новой международной обстановке, когда японские агрессоры бросились в Маньчжурию и японо-американские отношения обострились, можно не спешить со строительством в Сингапуре. На американскую политику в отношении Японии тоже влияли не только англо-американские противоречия, обнажившие расхождения между политической линией Англии и США, но и расчёты на то, что японская агрессия устремится в дальнейшем против СССР. Поэтому и в нотах государственного департамента США, направленных токийскому правительству, при всей их многословности и юридической изощрённости не говорилось ни о каких санкциях или иных конкретных шагах, способных заставить японское правительство приостановить свою экспансию. Китайская печать иронически характеризовала эти ноты как «фантастические бумажные драконы с беззубой пастью и хвостом крысы». В одной из нот, направленной Японии в начале ноября 1931 г., Стимсон заверял японцев во «всемерной симпатии» США к японским попыткам «обеспечить уважение к договорным правам в Маньчжурии». Антисоветские расчёты английских и американских империалистов и их единодушие в данном случае основывались на подлинных антисоветских устремлениях японского империализма. Весь хор японской буржуазной печати издавал воинственные антисоветские вопли с бесконечным припевом о «красной угрозе». Японские милитаристы в публичных заявлениях всё чаще стали проповедовать поход против Советского Союза и захват дальневосточных областей СССР. С целью спровоцировать конфликт японские империалисты при помощи своей агентуры устраивали крушения на КВЖД, налёты на поезда и станции, захватывали рабочих и служащих КВЖД, подвергали их избиениям и пыткам. Предложения советского правительства заключить договор о ненападении отвергались японцами. Мудрая миролюбивая сталинская политика Советского Союза, защищавшая интересы советского народа, предотвратила тогда войну, которой добивались английские и американские монополии. (1) «New York Times», December 6, 1928. (2) L. Denny, op. cit, p. 18. (3) «Nation», January 24. 1929. (4) L. Denny, op. cit., p. 3. (5) И. В. Сталин, Соч., т. 12, стр. 16. (6) И. В. Сталин, Соч., т. 11, стр. 198. (7) И. В. Сталин, Соч., т. 12, стр. 248. (8) И. В. Сталин, Соч., т. 12, стр. 255. (9) «Советско-американские отношения», стр. 58. (10) «Советско-американские отношения», стр. 66—67. (11) И. В. Сталин, Соч., т. 13, стр. 299—300. (12) Parliamentary Debates, House of Commons, 5th Series, vol. 262, p. 182. Вперед Оглавление Назад
|
